Rock Cult : После записи альбома Заноза ты не выпускал сольных работ 8 лет. Испытывал ли ты новые ощущения при создании альбома Изнутри?
Найк Борзов : Да нет. Но я решил попробовать новую для себя студию, и мне она понравилась. Я записал там три пластинки: Изнутри 2010-го, Везде И Нигде 2014-го и Молекула 2016-го. А перерыв был действительно большим, потому что надо мне было понять, что я хочу дальше делать и как я хочу это делать. Плюс у меня было много других дел: дочка родилась, в театре поиграл, аудиокниги озвучивал.
Одним словом, это был андеграундный период. Я создавал проекты, которые не вписывались в пространство мейнстрима нулевых годов с бесконечными Фабриками Звёзд и прочим трэшем. Но как только я понял, что ничего хорошего не происходит и музыки хорошей никто не делает, решил записать альбом Изнутри , который, по большому счёту, тоже стал культовым.
Rock Cult : Ты был одним из немногих рок-музыкантов России, которых показывали по MTV. Но потом MTV стало узкопрофильным и стало показывать, как ты выразился ранее, трэш, потом оно вовсе перестало быть музыкальным телевидением и стало телеканалом Пятница. Нет ностальгии по былым временам?
Найк : Мы сейчас с тобой на примере канала MTV проследили историю нашей страны: как за эти 16 лет мы пришли к вечной пятнице. Всем плевать на всё, лишь бы только угорать и ни о чём не думать. В нашей стране народ раскачан так, что процентов семьдесят готовы бегом броситься в бой. Ну, после того, как допьют пивасик, конечно же. А ностальгии по MTV нет, однако, чувствуется отсутствие музыкальных каналов, которые бы крутили нормальную музыку. Но я телевизор не смотрю и тогда не смотрел. Помню, однажды в 80-90-х посмотрел зарубежное MTV. Вот там ставили нечто прекрасное. Целую ночь крутили андеграунд – Sonic Youth, My Bloody Valentine, а в следующий раз целый вечер крутили блэк-металл. В эфире находилось место разной музыке. А теперь мы получаем либо силиконовые сиськи, либо приторных мальчиков с какими-то фрикаделическими фенечками. И всё. Включи любой музыкальный канал — там одни п[гомосеки]сы.
Rock Cult : Может быть дело в том, что сейчас все превратилось в низкопробный поп?
Найк : Ну, я и говорю – п[гомосеки]сы.
Rock Cult : Некоторые любят вспоминать, что рок — музыка протестная. Как ты считаешь, неужели всем рок-музыкантам на роду написано вести авантюрный образ жизни и пихать в себя что попало — от таблеток до самогона?
Найк : Это условно то же самое, что ребёнок должен раскручивать кармические узлы своих родителей. То есть родители навешивают на своих детей всё то, что они не смогли в своей жизни реализовать, и ребёнок живёт не своей жизнью. Я считаю, что это неправильно. А рок сегодня абсолютно беззубый. Постоянно об этом слушая, мне пришла в голову идея записать альбом социального рока, который я выпустил в этом году с группой Инфекция. Пластинка о том, что происходит сейчас в обществе и к чему мы пришли за счёт своего легкомыслия. Остро, красиво и музыкально — вот, пожалуйста, не беззубый рок.
Rock Cult : Если воспринимать Инфекцию как первую твою группу, судя по сольному творчеству можно сказать, что ты стал намного спокойнее?
Найк : Инфекция — не первая моя группа. Это Википедия отмечает 30 лет моей творческой деятельности. Можете верить ей, мне всё равно. До Инфекции у меня была одна романтическо-некрофилическая история, которая длилась чёрт знает сколько лет. В 84-м году я записал акустический альбом Диалог со стеной . У меня даже записи моих концертов до Инфекции сохранились, но я их пока не выкладывал нигде. Тем не менее записи очень смешные. Возможно, что среди них даже шлягеры есть.
Rock Cult : В какой-то рецензии было также сказано, что та же пресловутая Лошадка была сочинена в формате Инфекции, потом переписана и перезаписана для сольного проекта.
Найк : Я её просто вставил в альбом Инфекции, а до этого она года три лежала в черновиках, и я на неё даже внимания не обращал. Написана эта песня где-то в 1993-м году, первый раз она вышла на юбилейном альбоме в честь 10-летия группы Инфекция. Я его записал один, сам играл на всех инструментах. Альбом называется Возьми Свою Суку На Руки . И когда Лошадку стали крутить в Питере по радио, я понял, что песня крутая. Многие друзья говорили, что надо её в сольник вставить, а я как раз записывал альбом Головоломка и решил сделать более акустическую версию, которая начала крутиться на всех радиостанциях. А в 2000-м я её перезаписал в том виде, в котором её знает страна.
Rock Cult : А чем спровоцировано такое творчество, которое представлено в Инфекции? Это попытка быть похожим на своих отвязных кумиров, или ты хотел что-то сказать?
Найк : Вообще ничего не хотел говорить. Это всегда был прикол. Моя мама очень любит литературу, Пушкин — её любимый поэт. И вся его срамная лирика была мне очень хорошо известна с детства. В моей семье никто не ограничивал себя в подобной лексике, и в один момент мы с друзьями очень увлеклись этой срамной лирикой. Саня Лаэртский со своим Волосатым Стеклом матерился, Летов и Гражданская Оборона тоже. Я подумал, что это прикольно. Так мы на кривых гитарах и писали альбомы Инфекции на магнитофон. Просто так, ни для чего. Записали альбом, послушали его пару раз, дали послушать паре друзей и прямо на эту же катушку записали следующий.
Rock Cult : В последнее время набирает обороты российская андеграундная сцена. Ты себя с ними ассоциируешь?
Найк : Да я себя вообще ни с кем не ассоциирую. Я не люблю субкультуры, и участия в них не принимаю. Но мне нравится за этим наблюдать. Круто, что появляется нео-психоделическая волна, и что эти ребята увлекаются музыкой современных направлений, которая нравится и мне. Там, конечно, пока всё содрано с других артистов и своего ничего нет, но я уверен, что даже из тех групп, которых мы называли хипстерами, появится что-нибудь интересное и самобытное. Например, первый альбом Blur записан в типичном стиле манчестерской волны. Но следующие их работы изменили историю. Альбом 13 я считаю кульминацией творчества Blur, например. На западе это частое явление, а у нас такое – редкость. Но я уверен, что рано или поздно и из нашего андерграунда вырастет нечто самобытное и уникальное, стоящее на собственной планете.
Rock Cult : Философский вопрос: наша солнечная система движется в бесконечной вселенной, а что будет, если на полной скорости она достигнет границы реальности? Солнечная система срикошетит, или будет уничтожена?
Найк : Да при столкновении всему конец придёт, так что об этом бессмысленно думать вообще. Оно, конечно, может отскочить как мячик по каким-нибудь законам физики, но законы физики, которые мы знаем, работают только в пределах нашей планеты. Как только мы вылетаем в атмосферу, сразу же время замедляется. Оно теряет весь смысл и перестаёт быть линейным. Мы воспринимаем лишь крохотную часть реальности, а она более многомерная, чем то, что позволяют нам осознать наши десять процентов мозга.
Rock Cult : Если следовать этой логике, то для познания всей реальности не стоит судить по своим меркам и считать сеья центром вселенной?
Найк : А всех устраивает такая модель поведения.
Rock Cult : Как ты себя чувствуешь в обществе, где такая модель поведения считается нормой и все судят себя по собственному мировоззрению?
Найк : Критические выпады в мою сторону очень забавные. Но последнее время меня ни в чём не обвиняют, потому что я давно всем всё разжевал и в рот положил. Я, можно сказать, пошёл наперекор себе и стал объяснять свои тексты, чем никогда не занимался и не буду заниматься впредь. Объяснять смысл текста песни глупо – всё равно каждый воспринимает его в меру своей испорченности. Каждый воспринимает этот мир таким, каким является сам. Но в принципе и мира-то нет, а есть хаос. И основная задача человека – упорядочить хаос в своей собственной галактике. Если разобраться, то каждый человек является собственной вселенной, богом и дьяволом, и никто ни в чём не виноват. Порядка в хаосе невозможно достигнуть, можно в нём только раствориться. Становясь частью хаоса, ты подчиняешь его себе, и всё. Хотя, это сложно даже осознавать.
Rock Cult : Ты помнишь момент, когда впервые стал сочинять песни?
Найк : Творчеством я занимаюсь с тех пор, когда ещё говорить не умел. Я просто пел, потому что очень люблю музыку, и она была всегда. В детстве я очень любил The Beatles, Jefferson Airplane, Velvet Underground – кстати, одна из моих любимых групп до сих пор. Когда я начал говорить, то выдавал стихами некоторые фразы. А когда научился писать, то начал писать тексты. Так что я не помню, в какой конкретно момент я начал заниматься музыкой. А вот Инфекция — это уже юношеское безумие и максимализм, учитывая, что у нас все песни были про секс, сиськи, насилие, женщин в пьяном виде. Я брал любую фантазию, доводил её до абсурда, и это становилось песней группы Инфекция. Так происходит до сих пор, кстати. В сольном творчестве всё по-другому, там другая концепция, тексты строятся по-другому и по-другому переживаются.
Rock Cult : Инфекция — это не особенно глубоко и духовно осмысленный материал?
Найк : Это как будто я в гости приехал, а там все угарают, и я вписался в коллектив. Но я знаю, что это закончится, я поеду домой, где уже моё сольное творчество. Инфекция – адская вечеринка, где угарают до смерти. Это отдушина такая. Как только материал накапливается, мы записываем альбом. Это может происходить раз в десять лет, а может, и раз в два года.
Rock Cult : Это своего рода психотерапия?
Найк : Есть песни, которые не могут найти отражения в моём сольном творчестве. Но чтобы не убивать их, а давать им жизнь, я делаю разного рода проекты.
Rock Cult : А чем вдохновлено сольное творчество?
Найк : Точно не социумом и не социальными потрясениями. Скорее, это о моих переживаниях и вещах менее реальных, чем то, о чём поёт Инфекция. Не люблю бытописательство.
Rock Cult : Оглядываясь назад, чувствуешь ли ты перемены в себе?
Найк : И да, и нет. В чём-то я остался прежним, и ничего вообще не изменилось, а в чём-то я действительно изменил свои взгляды. Но вдаваться в подробности уже не хочется. Важно сохранить то, что было с тобой с самого начала и не растерять, а преобразовывать накопленный опыт в практические знания для себя современного. Когда ты забываешь свои корни, то ты не имеешь будущего.
Найк Борзов культовый музыкант российской рок-сцены, широко известен слушателям своим сольным творчеством. Автор бессмертных хитов «Лошадка», «Верхом на звезде» и «Одна она».
Интервьюер: Ruslan Batykov
— «Найк, привет, 7 июля ты очень удачно выступил на фестивале «Нашествие», твое выступление было очень интересным даже не смотря на затяжные дожди, которые доставили немало хлопот гостям рок-фестиваля. Сможешь сейчас сказать, что тебе больше всего запомнилось или понравилось на фестивале «Нашествие 2017, и насколько изменилась музыкальная рок индустрия в России за последние годы»?
Найк — «Несмотря на холодную и дождливую погоду мне понравилось мое выступление на «Нашествии 17». Собралось очень много людей, и было жарко. Во время исполнения новой песни «Кислотный Бог» начался салют. Феерично и совершенно особенно. Спасибо всем кто был со мной в этот вечер… моей группе, поклонникам и организаторам фестиваля, которые сделали этот день незабываемым.
На счёт изменений музыкальной индустрии трудно сказать. Скорее всего, они есть. Мир меняется и климат. Мы живём во время глобальных перемен и соответственно меняется и музыка.
— «Большинство людей используют для написания песен весьма схожие способы. И те кто пишет музыку, и те, кто занимается написанием только стихов, задействуют в этом процессе свой инструмент и импровизируют до тех пор, пока они не наталкиваются на что-нибудь подходящее. А как у тебя проходит процесс написания музыки? И как тебе пришла идея создать кавер-версию на песню «Не любовь» группы «Кино»?
Найк — «В основном музыка меня заполняет и большую часть песен я пишу без помощи инструмента. Беру его только, чтобы записать уже готовую песню. Так было у меня всегда с самого детства, я сочинял и напевал какие-то не существующие мелодии, наверно, еще до того момента, как научился говорить. Это был непрекращающийся процесс. В конце концов, мой дедушка купил магнитофон с функцией записи и ходил за мной повсюду с микрофоном. Где-то дома эти записи до сих пор валяются. Поэтому, я никогда не нахожусь в тишине, в голове всегда играет музыка. Часто на репетициях я беру гитару и слушаю ее, дергая по струнам, чтобы в точности передать то, что играет внутри меня.
Почти так же получилось с песней «Это не любовь» Виктора Цоя. Мое внимание на эту песню обратила моя девушка. И я услышал в треке совершенно иную, более веселую историю, нежели в оригинале. У «Кино» «Не любовь» осенняя, а я услышал в ней весну, авитаминоз, влюбленность, безбашенность, первые лучи солнца, которые приносят отношения, всем понятно, что они скоро развалятся, но всем все равно, потому что от этого от всего очень радостно.
Как мы ее сыграли первый раз на репетиции, так она и звучит сейчас. Нам песня очень нравится, мы включили ее в трек-лист концертов и с удовольствием ее играем, приходите на Большие Летние концерты 20 июля в Москве и 27 июля в Санкт-Петербурге и зацените сами».
— «Ты сейчас пишешь музыку на волне ностальгии или тебя вдохновляет что то другое»?
Найк — « Давайте я так отвечу… когда начнут выходить мои новые песни, вы сами все услышите».
— «Какие проекты сейчас у Найка Борзова происходят в жизни»?
Найк — « В основном это запись нового альбома, который увидит свет уже в будущем году».
— «Найк, как ты думаешь, что сейчас волнует музыканта: делать музыку, которая нравится ему или которая понравится всем? И выгодно ли сегодня музыканту быть скандальным»?
Найк Борзов — « Я думаю, что всем не угодишь. Здесь важно нащупать баланс. Скандальность по-прежнему хорошо продаётся».
— «Можешь сейчас проанализировать и сказать был ли какой-то золотой период в истории отечественной рок-музыки? Когда русский рок был на пике славы?»
Найк — « Наверное, это первая половина нулевых годов».
— «Сегодня музыка постоянно эволюционирует, причем «сырьем» для этой эволюции служит обыкновенный шум и набор компьютерных программ. Такой «шум» создает музыкальный вкус у современного слушателя. Великие когда-то рок группы такие как Pink Floyd, Nazareth, Accept сейчас стали сложноваты для подростающего поколения и массовый слушатель переключился на более простую электронную музыку. Найк, как ты думаешь вернется ли эмоциональная рок-музыка в мейнстрим? И на сколько актуальна будет живая рок-музыка в будущем?»
Найк — « Хотелось бы конечно верить, что живая музыка будет жить вечно, но кажется нас ждет «Красная книга», в нее занесут живых музыкантов.
— «Интернет сегодня стер все барьеры между музыкантом и слушателем. Раньше все решали музыкальные критики, промоутеры, а сейчас записал дома песню, выложил его на «youtube» и если ты талантлив, ты завтра получишь признание и известность. Таким образом можно регулярно писать халтурные треки, выкладывать их в «сеть» и обязательно эта халтура кому-нибудь понравится. Означает ли это, что музыка в России таким образом деградирует или наоборот развивается?»
Найк — « Халтура была всегда и как ни странно, это всегда продавалось и покупалось лучше»
— «Найк, как ты думаешь, является ли человек творцом и движущей силой своей жизни или жизнь — это случайный набор событий, явлений и случаев?»
Найк — « Сейчас большинство выбирает второй вариант, но только потому, что первый стал слишком сложным».
— «Оглядываясь назад, скажи: если бы тебе разрешили изменить только одну вещь в мире, что бы это было?»
Найк — « Тупость».
— «А чего бы хотелось обязательно сделать в 2017 году?»
Найк — « Помирить всех враждующих».
25 июля Найк Борзов поднимется на главную сцену «Пикника «Афиши»», чтобы сыграть от начала до конца альбом «Заноза», выпущенный в 2002 году и названный журналом «Афиша» культовым. В преддверии фестиваля артист ответил на вопросы корреспондента «Газеты.Ru».
— Легко ли вы согласились на предложение сыграть альбом «Заноза» целиком после стольких лет?
— Да, легко, мне эта идея показалась очень интересной. Года три назад у меня уже был подобный опыт: я давал серию концертов, приуроченных к 20-летию альбома «Погружение» и 10-летию «Занозы». Играл три отделения: первое — «Погружение», второе — «Заноза», а третье — хиты с разных альбомов. Это было здорово, людям нравилось. Я подумал, что будет классно на оупен-эйре сыграть такой атмосферный альбом.
— Каково сейчас возвращаться к этим песням? Не хочется что-то в них изменить?
— Ну это часть меня, и я остался, в общем, таким же, каким был в то время, хотя все меняется, все проходит… Как поется в песне, которую я сейчас записываю. (Смеется. ) По моим пластинкам можно пронаблюдать, как меняюсь я и мои интересы. «Заноза» — это был, конечно, другой этап, чем тот, что я переживаю сейчас. Но, переслушивая недавно по случаю эту пластинку, я понял, что изменить мне там хочется всего процентов десять. Это очень хороший показатель: обычно мне уже через неделю после завершения альбома хочется все переписать. С другой стороны, с годами я понял, что возвращаться и переделывать сделанное сродни творческой смерти.
Возможно, это несвязанные вещи, но Егор Летов умер через полгода после того, как сказал, что хочет перезаписать свои альбомы 1980-х.
Нужно делать то, что соответствует тебе сегодняшнему, в этом смысл творческого пути, как мне кажется.
— На «Пикнике» песни с альбома будут звучать так, как они записаны? Или что-то поменяете?
— Расскажите, каким вы были тогда, когда записывали «Занозу»?
— Какой я был тогда… У меня были черные крашеные волосы, я носил драные штаны… Хотя в принципе я их и сейчас ношу. (Смеется. ) В общем, каким был, таким и остался, хотя до фига всего поменялось. Ощущение моей жизни как какого-то собственного потока было всегда, я никогда ему не сопротивлялся.
— В ваших интервью я читал жесткие высказывания в адрес хипстеров. Теперь вы выступаете на главном хипстерском фестивале, как так вышло?
— Ну вообще я был хипстером еще до того, как появились хипстеры. Да и эмо я был до того, как в России возникли эмо. Так что все нормально, логично. Тем более что хипстеры теперь считают мою музыку культовой, почему бы мне для них не сыграть?
— Как вы думаете, почему «Заноза» считается культовой?
— Наверное, в то время не было вокруг ничего настолько самобытного. Закончились условные 1990-е, и все кинулись зарабатывать деньги. Появилась куча радиостанций, на которых программные директора стали выдумывать какие-то форматы. Каждый из них считал своим долгом указать, что в твоей песне не так, например что барабаны глухо звучат.
Меня это не касалось: если бы мне сказали, что у меня барабаны не так звучат, то человек сразу получил бы в тыкву с ноги.
Но я знаю молодые группы того времени, которые годами перезаписывали песни, чтобы попасть в ротацию радиостанций. В итоге сейчас мы получили вот это беззубое рок-пространство. Я не имею в виду, разумеется, политически беззубое — политикой у нас, наоборот, все занимаются. Орать на баррикадах не песни писать. Это как штаны снять в прямом эфире, [член] показать — сразу прославишься. Куда сложнее написать песню красивую, чтобы человеку хорошо стало, чтобы он двинулся утром в нужном направлении, а не пошел опять убивать и есть животных. После радио началась «Фабрика звезд», которая убила вообще всю творческую энергию… И вот только сейчас мы начали просыпаться — спасибо за это хипстерам. Они замороченные на любимой музыке, и им наплевать на общественное мнение. Возможно, сейчас они пишут дурацкие песни, но со временем они станут крутыми, я в этом абсолютно уверен.
— Вы говорите про то, как формат убивал музыку, но при этом вы с альбомом «Супермен» как раз были звездой «Нашего радио».
— Просто я записал пластинку, которая оторвала всем голову, никто тогда здесь таких песен не сочинял. При этом я никогда не ходил и не предлагал свою музыку, этим занимались Олег Нестеров и лейбл «Снегири». Все, кстати, было не так гладко, как кажется сегодня. Помню, был какой-то программный директор на «Русском радио», кажется, который заявил, что песня «Три слова» попадет в ротацию только через его труп. Через три месяца его уволили, а моя песня стала на станции одним из главных хитов.
— А ваши соседи по эфирам, вместе с которыми вы возглавили волну русского поп-рока, вроде «Мумий Тролля» и Земфиры вам нравились?
— Честно? Мне [все равно], в каком ряду я оказывался. Я знаю себе цену и знаю, что я делаю. То, что делают другие, у меня иногда вызывает радость, но чаще грусть. (Смеется. ) Были тогда и ребята талантливые, а где они сейчас, я не знаю, за отечественным музпромом не слежу.
— Давайте теперь вернемся к «Занозе». Ваш звездный период, начатый «Суперменом», на следующем альбоме закончился. Это был осознанный шаг?
— Да нет, не сказал бы, что я хотел что-то заканчивать. Просто мне неинтересно делать то, что я уже делал. Альбом «Заноза» был придуман уже таким, каким он вышел, еще когда мы заканчивали «Супермена», который мне, кстати, по многим показателям не нравится. Я бы немного по-другому все свел, не стал бы приглашать нескольких музыкантов, которых пригласил продюсировавший запись Олег Нестеров. А «Заноза» меня устраивает.
— Тем не менее после «Занозы» вы перестали быть звездой первого ряда. Не скучаете по большим залам?
— Нет. И потом у меня есть большие площадки: на оупен-эйрах люди от моей акустики колбасятся, как на рейве. А что касается сольных концертов, то... Это как секс. Мне, в общем, достаточно одного человека, но пусть их будет двадцать, тридцать или две-три тысячи, как сейчас случается. Я могу этим заниматься и со стадионом, но у меня достаточно интимная музыка, так что хочется и более интимной обстановки.
— То есть стадионных амбиций у вас нет?
— Если бы я с рождения пел и разговаривал на английском языке, то у меня бы сейчас The Rolling Stones на разогреве выступали! Ну может быть, не The Rolling Stones, но Arcade Fire или эти, как их, Radiohead — точно (Смеется. )
— С прошлым понятно. А что у вас происходит сейчас?
— Много всего! Прямо сейчас я готовлю двойной акустический альбом, который планирую выпустить осенью. Двадцать старых песен и две новые. Одна, «Молекула», написана на берегу Красного моря.
Такой сумрачный шансончик, как я ее характеризую, посвящена пьяной спящей женщине, основана на реальных событиях.
Вторая, «Ева», была написана еще в конце 1980-х, существовала до этого только в черновиках к моему потерянному первому сольному альбому. Мне она всегда казалась простоватой, но сейчас я понял, что в ней присутствует некий сакральный смысл: можно воспринимать ее героиню как первую дамочку на этой планете.
— Нет. Идея этого альбома у меня возникла в прошлом году, когда мне в руки попал инструмент под названием кахон. Я нашел перкуссионистку, и мы стали играть концерты с нашими гитаристами. В итоге возникла мысль записать песни в таком виде. Прошлой зимой я снял в Видном старое ДК 1950-х годов, где я и сам выступал когда-то. Там потрясающее пространство: колонны, лепнина, разрисованные танцующими мужчинами и радостными детьми потолки, сенокосцы, трактористы на стенах. Сейчас я дописываю туда дополнительные инструменты.
Кроме того, сейчас заканчивается монтаж DVD, снятого на презентации альбома «Везде и нигде» в «Главклубе». Также сейчас мы пишем тексты к новому альбому группы Killer Honda (группа, в которой Борзов играет на барабанах. — «Газета.Ru»), музыка к нему уже записана. Ну и наконец, я потихоньку работаю над своим новым сольным альбомом, уже записана большая часть инструментов в крутой питерской андерграундной студии. Там будет такой жирный гаражный звук.
— Музыканты любят жаловаться, что в России тяжело прокормить себя музыкой, вам это по-прежнему удается? Играете корпоративы.
— Да, как-то удается. А корпоративы я люблю, кстати. Когда меня туда зовут, то люди хотят послушать именно мою музыку, мне даже присылают списки песен, которые хотят услышать, и там есть вещи, о которых я уже и сам забыл. Ну и потом мне по-прежнему в кайф играть «Лошадку» или еще какие-то хиты — это очень хорошие песни.
Рецепты на каждый день
Рецепты со всего мира
С того на этот берег
Найк Борзов и почти космическая одиссея по творчеству музыканта во всех его проявлениях.
Автор и исполнитель песен Найк Борзов — желанный гость в Краснодаре. Да и ему, кажется, у нас нравится: был с концертами дважды в прошлом году, один из которых — в рамках тура «45 лет в космосе», и планирует следующий осенью-2018. В ожидании выступления мы и поговорили о вкусе к творчеству в земных и космических масштабах.
О названии тура
«Космос — сложная и огромная структура. Никто даже не замечает, существуем мы или нет. Наши история, заслуги и достижения, регалии и ордена не имеют значения. Но при этом сама жизнь складывается из, казалось бы, незначимых мелочей. Так что для меня космос — гармония всего вокруг. Поэтому я решил обозначить таким сложным понятием большой тур, в котором играл лучшее из написанного на протяжении жизни».
Считается, что космос бесконечен, но у него есть начало. Поговорим о начале вашей истории. Родители разделяли культуру хиппи, мама увлекалась духовными практиками, папа был музыкантом. Все так?
Да, дома всегда был какой-то праздник, все цветное, яркие краски, музыка странная, не та, что звучала тогда по телевизору. Но были в этом, конечно же, и минусы. Помню, как еще ребенком в очередной раз сидел в такой компании, мне дико хотелось посмотреть продолжение мультфильма в передаче «Спокойной ночи, малыши», а телевизор находился в комнате, где шла вечеринка. Было так шумно и дымно, что я не мог посмотреть мультфильм. До сих пор помню тот момент и другие подобные. Но в целом было весело. И люди собирались творческие: художники, скульпторы, музыканты. Последних было особенно много из-за пристрастия родителей к музыке.
Какой инструмент вы освоили первым?
Акустическую гитару. Мне нравилось звучание. Мама рассказывала, что я еще ходить не умел, но уже перебирал струны отцовской гитары. Подползал, ложился ухом на деку и бренчал «ми-си-соль-ре-ля-ми». Эта вибрация завораживала. До сих пор, когда играю на гитаре, часто прикладываю к ней голову — послушать. Мне нравится, как тело с инструментом входят в резонанс: идеи и энергии сплетаются, создавая нечто органичное.
Знаменитая песня «Лошадка» была написана Найком в 1993 году, записана — в 1997-м, а в 2000-м прославила автора на всю страну, буквально сделала из андерграундного исполнителя представителя мейнстрима.
Когда вы почувствовали себя музыкантом?
Не отмечаю таких моментов. Предпочитаю думать, что музыка была со мной всегда и я — всегда в музыке. Это естественное состояние.
Найк Борзов был участником музыкальных групп «Бобры-мутанты», Killer Honda, «Гравитационная сингулярность».
В 2003 году играл роль Курта Кобейна в спектакле Юрия Грымова «Нирвана». Озвучил книгу Хантера С. Томпсона «Страх и отвращение в Лас-Вегасе» и написал к ней саундтрек.
Было время, когда вы пропали с телеэкранов на 8 лет. Не каждый артист может позволить себе такой перерыв, а после вернуться и вновь стать популярным. В чем секрет?
Может в том, что песни красивые пишу? (Смеется.)
Однозначно. И все-таки?
В том, что я не пропадал. Меня не было в теле- и радиоэфире, но я осваивал интернет, который в нулевых у музыкантов не был популярен. Был занят проектами, имевшими к коммерции или мейнстриму отдаленное отношение. Можно ли считать это исчезновением? В каком-то смысле — да. Как уйти и потом вернуться, сохранив популярность? Вот уж не знаю. Видимо, надо писать качественные композиции. А я этим и занимаюсь, даже когда работаю в как бы несвойственном мне, по мнению большинства, «психоделик-трансе».
О закромах и сусеках
«В 1980-х я расписал в нескольких тетрадях по
96 листов свою карьеру, дискографию, песни буквально по годам, вплоть до 2000-го. Каждый альбом составлял от 8 до 20 песен, если двойная пластинка намечалась. Что-то оттуда иногда вспоминаю и даже думаю собрать сборник из песен, написанных до 1990-х годов. Это как тетрадка с рецептами, которые собираешь, чтобы потом что-нибудь приготовить. Из того же периода — акустический альбом «Диалог со стеной», я его нигде не выкладывал. Может быть, когда меня не станет, его найдут и издадут».
Это было временное увлечение?
В космосе нет ничего постоянного и вечного: ни проектов, ни людей. Если проект завораживает, то не думаешь о времени, просто наслаждаешься моментом. В целом я живу настоящим. Бывает, строю планы, фантазирую. Прошлое воспринимаю как некую цепь связанных событий. У меня очень много нитей с прошлым. Часто в схожих ситуациях обращаюсь к себе тому, каким был когда-то, и уже с высоты прошедших лет и опыта делаю выводы. Но все-таки жить мне нравится здесь и сейчас.
«Сейчас максимум времени уходит на запись нового альбома. Рассчитываю им порадовать в конце этого года или в начале следующего. Параллельно с записью готовых песен пишу новые, но определенной концепции пока нет. Каждый момент все может измениться. Пока это — конструктор».
Какой проект считаете наиболее значимым в карьере?
Сольное творчество. Оно началось раньше «Инфекции» и прочих групп, большая часть которых — для развлечения. Это как, скажем, когда ешь здоровую еду или сидишь на диете, а потом съедаешь что-нибудь дико вредное, но чуть-чуть. Проекты все разные, непохожие на то, что я делаю как сольный исполнитель. И от этого еще интереснее.
В 14 лет, в 1986 году, Найк Борзов создал музыкальную группу «Инфекция», которая была известна как первый в Советском Союзе проект в стиле треш-панк.
Разнообразие необходимо — как в питании, чтобы не приедалось. Или как командировки, когда начинаешь скучать по людям, от которых уехал. Но, признаю, 8 лет — слишком большая пауза. Повторять не буду.
11 студийных альбомов у Найка Борзова вышли с 1992 года. Самый свежий релиз — «Кислотный бог» — в 2018 году.
Кстати, мы недавно с удивлением узнали, что вы принимали участие в кулинарных программах на телевидении. Какие у вас отношения с едой?
Очень теплые. Мы любим друг друга. Питание важно. Ты — то, что и как ты ешь. Этот закон работает.
А какие воспоминания о еде наиболее теплые?
О пельменях моей бабушки. Они были потрясающими. После того как она умерла, пельмени я не ем, потому что такого вкуса больше не встречал и такого кайфа от этого блюда не получал. Еще мандарины и, пожалуй, советская жвачка — кофейная, апельсиновая, мятная. Мы скидывались с друзьями и покупали на несколько человек одну пачку. Иногда доставалось по половинке каждому, иногда — по целой.
Как ваши вкусовые пристрастия отражены в райдере?
Там прописаны простые правила, адекватные для здоровья музыканта. Частые переезды, смена продуктов и воды — организм находится в определенном стрессе из-за этого. Поэтому правильное питание — часть контракта. На гастролях у нас с едой все в порядке. Мы не питаемся комплексными обедами, не едим в забегаловках, не перекусываем на ходу.
Но ведь наверняка так было не всегда. Каким было питание в период молодости, пика популярности и затяжных гастролей?
Да, не всегда. Лет 20 назад во время гастролей мог и вовсе остаться без ужина. Организаторы фестивалей, в которых я участвовал, случалось, пропадали сразу после выступления. Да и о здоровом питании тогда особо не задумывались.
Раньше у меня была традиция: приезжая в Питер, съедать шаверму на вокзале. Там был ларек, в котором продавали лучшую шаверму в городе. Ел ее каждый раз там во время гастролей. А потом подсел на солянку.
И однажды, в том же Питере, куда приехал просто к друзьям в гости, я ее переел. Вот буквально до дичайшей изжоги. После этого солянку больше не ем.
Шавермой называют шаурму чаще всего именно
в Санкт-Петербурге. На деле это одно и то же блюдо. Классика арабской кухни — мясо (предпочтительно курятина, баранина или говядина), овощи и соус, завернутые в тонкий лаваш. Но варианты могут быть разные: вегетарианская, грибная, сладкая, например фруктовая или с шоколадной пастой. Возможны эксперименты не только с начинкой — вместо тонкого лаваша может быть пита. Ближайшие «родственники»: турецкий донер, мексиканская энчилада, греческий гиро.
В противовес фастфуду мне сегодня ближе философия здорового, разнообразного и полезного питания. И за это я должен сказать спасибо моей жене. Вот уже лет десять как сбалансированное здоровое питание — часть моей жизни. Она удивительно легко все настроила и внедрила, так что теперь это для меня естественно.
«Везде, где бываю, ем томатный суп на овощном бульоне. Вообще, частенько становлюсь на какое-то время фанатом конкретных блюд. Как когда-то — шавермы и солянки. Сегодня это — томатный суп».
Холодный томатный суп гаспачо в рамках испанской кулинарной традиции отлично насыщает жарким летним днем и при этом утоляет жажду. Благодаря простой основе и легкому приготовлению с этим блюдом любят экспериментировать на профессиональных и домашних кухнях. Красный гаспачо начали готовить только пару веков назад, когда в Европе появились томаты. Для классического томатного супа используют черствый хлеб, томаты, огурцы, сладкий перец, уксус, соль, оливковое масло и зелень.
Увлечение здоровой едой — это часть превращения из плохого парня в хорошего? Кефир и смузи не вписываются в образ рок-музыканта. Или этот стереотип устарел?
Я всегда был хорошим парнем (смеется). Старался, по крайней мере. И вовремя понял, что совсем не хочу умереть молодым. Никому не нужны эксперименты над собой, которые могут плохо кончиться. Важно учиться и на чужих ошибках, а не только на своих. Для меня мода на алкоголь и прочие рок-н-ролльные стереотипы сейчас неинтересны и устарели, на мой взгляд.
Существует ли сегодня понятие «русский рок »? По крайней мере, ваше имя часто с ним связывают.
Да, он есть. Радиостанция «Наше радио» сегодня крутит русский рок. Но я бы не стал рассуждать на тему, какой он, чтобы никого не обидеть. Ассоциирую ли я себя с ним? Ну разве что с позиции: я русский и играю рок-музыку.
Музыка идеально передает чувства. А способна ли на это еда? Что из блюд для вас воплощает страсть, что — нежность, а что — слабость?
Сложный вопрос. Слабость, наверное, фастфуд. Иногда хочется, и ты поддаешься слабости. Ну и фастфуд бывает разный, конечно. Например, в Греции совсем не высокая кухня, а мне нравятся их закуски, дзадзыки, хлеб — вкусно, и это слабость, да.
Страсть, это когда блюдо в ресторане выглядит так, что понимаешь: повар, который его готовил, такой же художник, музыкант, как и ты. Недавно мы были в Уфе и после выступления ужинали в ресторане. Каждое блюдо там было как произведение искусства — и по вкусу, и по оформлению. Мы чуть пальцы не съели, а потом попросили выйти к нам шеф-повара, чтобы поблагодарить. Такая еда — страсть. А нежность — это то, что готовит моя жена.
Есть любимое место или традиции, связанные с семейным обедом? Где любите обедать с супругой?
Если говорить о ресторанах, мы постоянно ищем новые места, просим рекомендации у друзей, смотрим и читаем рецензии или проезжаем мимо и решаем, куда сходить сейчас или через какое-то время. А дома, как правило, вместе едим только один раз — обедаем или ужинаем. Чаще встречаться за столом график не позволяет. Бывает, ем и на ходу, есть такой грешок.
Коснулось ли вас увлечение , продуктами с чудо-свойствами?
Да, бывает такое у нас в меню. Моя жена — фанат этих полезных заморочек. Если бы не она, я бы и не знал об их существовании.
Отличная физическая форма — это генетический подарок или результат усилий?
И то и другое. И генетика хорошая, и усилия все-таки прикладывать приходится. В первую очередь, конечно, нужно думать о том, что и сколько ешь.
В современной гастрономии есть понятие
«комфорт-фуд
» (comfort food). Простая и привычная еда для поднятия настроения, то, что всегда радует. У вас есть такая? Поделитесь, пожалуйста, рецептом.
Да, есть. Берете кабачок, половинку, например. И много зелени — петрушку, укроп, лук репчатый по вкусу. Чеснока зубчик. Все это нарезаете произвольно и закидываете в блендер, наливаете туда же литр кефира. Соль, перец — не много. И доводите до однородной массы. Смузи или огородный коктейль — как хотите, называйте. И бодрит, и есть не хочется долго после него, и можно много выпить. Не грузит. Отлично подойдет хоть на завтрак, хоть на ужин. В любое время года.
Можно как раз под вашу музыку.
Да. Под что-нибудь веселое. Попробуйте под «Верхом на звезде», «Три слова» или «День как день». Должно понравиться.
Сайт: naikborzov.com
Подготовила Ирина Дибижева
Найк Борзов - достояние российской рок-сцены. Философ, экспериментатор и любящий отец, заряженный удивительной энергией и наполненный тонкой любовью к жизни. Музыкант, чье творчество существует вне времени, но при этом опережает его.
Накануне акустического концерта Roof Music Fest он поделился с нами своим видением жизни, иногда нестандартным и парадоксальным, но всегда честным и самостоятельным, а потому – бесконечно подкупающим.
Совсем скоро выходит Ваша первая концертная пластинка и первый за 15 лет концертный DVD. Что еще интересного и важного произошло с Вами за последнее время?
Да, много чего важного и интересного произошло. Помимо хорошего, еще много и плохого. И все это меня настраивает, скажем так, на романтичный лад и написание новых песен. Вот сейчас в Питере нахожусь и записываю свои новые песни.
Последние два уикенда вы провели в Москве и в Петербурге, где выступали на фестивале Geek Picnic с лекцией о музыке будущего. Расскажите, какая она, на Ваш взгляд, музыка будущего?
Я, конечно, никому ничего не навязываю, это только мое восприятие реальности и исходящее из нее видение будущего. Мне кажется, мы видим два вектора, два направления: это - музыка без содержания, которая направлена на удовлетворение низких потребностей, на развлечение. В творческом и содержательном смысле оно будет совершенно деградировать. Появятся в какой-то момент, грубо говоря, «уродцы» на сцене - человек с пятью головами или, наоборот, отрезанной половиной тела и замененной на тело осьминога или на тело робота. То есть, артисты будут менять себя для того, чтобы удивлять людей, чтобы больше людей платило больше денег посмотреть на этого «уродца». Мы видим такой безумный, красивый, фрикоделический ад.
А каким будет второе направление?
Если мы имеем тенденцию первого направления - развитие интеллектуально-искуственного, так сказать, поноса…(смеется), то другое направление будет андеграунд: люди, которые откажутся от вставления чипов в мозг либо чипов идентификационных в руку. Они будут слушать виниловые пластинки до конца своих дней, покупать альбомы, все время ходить на выставки, читать книги, а не журналы или «мудрости Контакта», будут любить гулять на природе, а не в ночных клубах, будут влюбляться, а не е***ся друг с другом, которые будут ходить на концерты живых исполнителей-индивидуалистов.
А есть будущее у музыкальной России?
Да, конечно, оно возможно. Гармоничное и правильное. Имеется в виду такое будущее, чтобы все были удовлетворены. Нужно будет всем направлениям, стилям, видам искусства дать собственную площадку для рекламы того, что они делают. Когда все направления: и рок и психоделическая музыка, и хипстеры те же, и исполнители, поющие и на английском, и на русском, и на всяких других языках, будут доступны повсеместно или будет пара соответствующих каналов, этого уже будет достаточно. Люди тогда смогут выбирать, появится альтернатива. Когда тебе рекламируют и навязывают что-то одно, ты начинаешь это покупать, не задумываясь, зачем даже ты это покупаешь. Те же реклама и телевидение - это сродни тому, что придумал Йозеф Геббельс и министерство пропаганды Третьего Рейха. Телевизор и телевидение придуманы для того, чтобы прочищать людям мозги и закладывать туда то, что нужно правителю, который в данный момент средствами массовой информации руководит.
Вы поэтому не смотрите телевизор?
Я его вообще не воспринимаю в принципе. Это предмет, на который я могу сесть или что-то поставить, другой ассоциации у меня не возникало. Либо это табурет, либо столик - не более того. Вынув лампу изнутри, можно очень красиво его оформить. Мы делали там такой алтарик со всякими фигурками смешными. У меня на Новый Год телевизор был внутри весь заложен ватой: батя с мамой делали там всякий дождик, Дед Мороз там сидел и Снегурочка.
В недавнем интервью детской библиотеке Вы озвучили топ-лист от Найка Борзова, в который вошли киги «Властелин колец», «Три товарища», «Путешествие Барона Мюнхаузена» и рассказы Лавкрафта - книги, так сказать, для всех поколений. А что из современной российской прозы Вы могли бы порекомендовать?
Первые романы Пелевина были неплохие: «Generation P»,например, и далее. В каждом у него есть какие-то фишки. Но это больше фишки, понимаете? И все какое-то повторяющееся, просто разными словами рассказанное. У Сорокина есть «Опричники» и «Голубое сало». Но это больше для взрослых литература, не для детей. Набоков забавный, но не «Лолита», а «Приглашение на казнь», например. Он же сумасшедший был, поэтому у него очень интересное мышление. Оно одновременно сбивает с толку и завораживает. Я как раз читаю это его произведение и пока не могу сказать, понравилось оно или нет, но читать интересно.
На этой неделе Вы снова порадуете Санкт-Петербург своим выступлением, подарив его жителям акустический концерт в рамках фестиваля на крышах Roof Music Fest. Как родилась идея уйти в живое звучание? В чем особенность акустического концерта и подготовки к нему?
Как-то так случайно получилось, чуть больше года назад. По-моему это началось с какой-то радиостанции. До этого я познакомился с перкуссионным инструментом, который недавно появился в мире, называется «кахон» - такая небольшая коробка прямоугольная, сантиметров 40. Мы с моим звукорежиссером потратили некоторое время, чтобы понять, как это подзвучивать, и нашли некую схему, когда это стало звучать очень близко по характеру к драм-машинкам. Я пригласил перкуссионистку-барабанщицу Аню Шленскую, которая играет у меня на акустиках на этом кахоне, плюс у нее еще всякие бонги и прочие дела. Два моих гитариста Корней и Илья по краям. Ну, и я там тоже на барабанах небольших, перкуссии, тамбурине, всяких шейкерах - мы таким составом отрепетировали несколько песен. Я сразу начал менять аранжировки, и настолько это стало завораживать всех, что я, спустя где-то полгода, решил все это записать - в итоге получилось 22 композиции, собранные из моих пластинок, плюс парочку новых - это песни «Молекула» и «Ева».
Как реагируют зрители?
Мы недавно выступали на мероприятиях, где было 15-20 тысяч зрителей, и реакция была такая, что у меня аж слезы текли! Народ скакал, прыгал. Причем этот рейв делался на обычных акустических инструментах, на которых люди играют уже тысячу лет. Миновав всю эту электронику, миновав весь этот технический прогресс. Мы просто миновали электронику, подвинули всю эту техническую фигню, и она стоит в сторонке и нервно курит. И вот, в Питере будет представлена как раз эта программа с этими инструментами.
У меня даже родилось название этому направлению - «этно-техно». То есть, - и «этно» и «техно». Мы соединили современное и прошлое.
Новое направление в музыке изобрели?
В общем, да.
А как Вы думаете, в настоящее время музыкант высокого уровня непременно должен быть автором свои песен? Прошли ли те времена, когда считалось нормой исполнять песни других авторов?
Есть исполнители, которые чувствуют музыку так, что мало не покажется, которые исполняют чужие песни, что не докопаешься. Как, например, Дэйв Гаан из Depeche Mode. То есть, он ни одной песни в Depeche Mode не написал, все песни сочинил Мартин Гор, и никто не скажет, что не вокалист песню написал, настолько он ее проживает и чувствует. Смотря, какая задача. Если человек хочет заработать денег, то можно и купить песню, ничего страшного. А, если задача менять себя и менять этот мир, хотя бы понемножку, то нужно, как минимум, выбирать, с каким автором работать.
Для вас музыка - это явно не возможность заработать деньги.
Да, потому что не я музыкой занимаюсь, а она мной. Я просто проводник. Я просто чувствую себя участником очень серьезного и глобального процесса. А это очень важно для человека - чувствовать свою сопричастность к чему-то великому и прекрасному.
Существует ли в мире причина, которая может заставить Вас отказаться от занятий музыкой?
Ну.. смерть.
А Ваш многолетний опыт не провоцирует ли вас на занятие бизнесом?
Мне предлагают заняться чем-то подобным. Я в общем-то генерирую разного рода идеи, но, как правило, они в большинстве своем непонятны обывателю и бизнесмену. Последние, собственно, на этих обывателей и настроены, настраивают свой бизнес так, чтобы заработать больше. Сейчас ситуация меняется и многие мои проекты, которые я придумал 10-15 лет назад, начинают выползать в мейнстрим и набирают трендовость. В будущем они будут дико модными.
Получается, ваши идеи опережают время?
В этом вопросе - да. Потому что, когда я предлагаю какие-то идеи, они кажутся многим радикальными. Не то чтобы оскорбительными, но задевающими какие-то не самые приятные струнки, но тем не менее, это работает. И через 10-15 лет люди говорят: «чувак, как жаль, что мы тогда не воспользовались твоей идеей (смеется) . Сейчас мы были бы первыми в этом бизнесе, ведь он набирает обороты и не только здесь, но и во всем мире».
Судя по Вашим песням и интервью, многие ответы для себя Вы находите в Космосе. Это единственная религия для Вас?
Мы вообще и есть Космос. Часть космоса. Все, что мы видим, - это и есть космический материал. Поэтому наш внутренний космос такой же огромный, как и космос вокруг нашей планеты, за пределами нашей Галактики. Собственно говоря, Космос - он не только в том, чтобы соединиться с ним внешне. Он, прежде всего, в том, чтобы найти его внутри себя, эту божественную искру. Наверное, для меня это всегда было единым и неразделимым. Я в общем-то всегда это ощущал, но осознал со временем, с возрастом это пришло как ответ на все вопросы.
А какого будущего Вы хотели бы для своей дочери? Желаете ей судьбу публичного, известного человека?
Публичного, знаменитого? Не желаю ничего такого. Она сама это видит и то, как я на это реагирую. Но всегда, когда у нее были какие-то творческие потоки, она находила в себе эти потенциалы, я ей объяснял, что это главное, а не то, что вокруг. С другой стороны всячески пропагандирую образование, чтобы она разнообразно развивалась, много читала, меньше смотрела телевизор, много гуляла, получала новые ощущения, впечатления, видела разные интересные вещи, которые бы ее увлекали. Соответственно, даем ей выбор, чтобы она самостоятельно определилась.
Александра Боровая
