Роман «Мастер и Маргарита» — истинный литературный шедевр. И всегда так бывает: выдающиеся художественные достоинства произведения становятся сильнейшим аргументом в пользу кощунственной неправды, объявившей себя единственной Истиной.
Роман Булгакова посвящен вовсе не Иешуа, и даже не в первую очередь самому Мастеру с его Маргаритой, но – Сатане…
I.
Спаситель свидетельствовал перед Своими учениками:
«Как Отец знает Меня, так и я знаю Отца» (Ин. 10:15)
«…Я не помню моих родителей. Мне говорили, что мой отец был сириец…», – утверждает бродячий философ Иешуа Га-Ноцри на допросе у пятого прокуратора Иудеи всадника Понтийского Пилата.
Уже первые критики, откликнувшиеся на журнальную публикацию романа Булгакова «Мастер и Маргарита», заметили, не могли не заметить реплику Иешуа по поводу записей его ученика Левия Матвея:
«Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое время. И все из-за того, что он неверно записывает за мной. /…/ Ходит, ходит один с
козлиным пергаментом и непрерывно пишет. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там записано, я не
говорил. Я его умолял: сожги ты Бога ради свой пергамент! Но он вырвал его у меня из рук и убежал»
.
Устами своего героя автор отверг истинность Евангелия
.
И без реплики этой – различия между Писанием и романом столь значительны, что нам помимо воли нашей навязывается выбор, ибо нельзя совместить в сознании и душе оба текста. Должно признать, что наваждение правдоподобия, иллюзия достоверности – необычайно сильны у Булгакова.
Бесспорно: роман «Мастер и Маргарита» — истинный литературный шедевр. И всегда так бывает: выдающиеся художественные достоинства произведения становятся сильнейшим аргументом в пользу того, что пытается внушить художник…
Сосредоточимся на главном: перед нами иной образ Спасителя .
Знаменательно, что персонаж этот несет у Булгакова и иное звучание своего имени: Иешуа. Но это именно Иисус Христос. Недаром Воланд, предваряя повествование о Пилате, уверяет Берлиоза и Иванушку Бездомного: «Имейте в виду, что Иисус существовал».
Кадр из фильма «Мастер и Маргарита»
Да, Иешуа – это Христос, представленный в романе как единственно истинный, в противоположность евангельскому, измышленному якобы, порожденному нелепостью слухов и бестолковостью ученика. Миф об Иешуа творится на глазах у читателя.
Так, начальник тайной стражи Афраний сообщает Пилату сущий вымысел о поведении бродячего философа во время казни: Иешуа – вовсе не говорил приписываемых ему слов о трусости, не отказывался от питья. Доверие к записям ученика подорвано изначально самим учителем.
Если не может быть веры свидетельствам явных очевидцев – что говорить тогда о позднейших Писаниях? Да и откуда взяться правде, если ученик был всего один (остальные, стало быть, самозванцы?), да и того лишь с большой натяжкой можно отождествить с евангелистом Матфеем. Следовательно, все последующие свидетельства – вымысел чистейшей воды. Так, расставляя вехи на логическом пути, ведет нашу мысль М.Булгаков.
Но Иешуа не только именем и событиями жизни отличается от Иисуса – он сущностно иной, иной на всех уровнях: сакральном, богословском, философском, психологическом, физическом. Он робок и слаб, простодушен, непрактичен, наивен до глупости. Он настолько неверное представление о жизни имеет, что не способен в любопытствующем Иуде из Кириафа распознать заурядного провокатора-стукача. По простоте душевной Иешуа и сам становится добровольным доносчиком на верного ученика Левия Матвея, сваливая на него все недоразумения с толкованием собственных слов и дел. Тут уж, поистине: простота хуже воровства. Лишь равнодушие Пилата, глубокое и презрительное, спасает, по сути, Левия от возможного преследования. Да и мудрец ли он, этот Иешуа, готовый в любой момент вести беседу с кем угодно и о чем угодно?
Его принцип: «правду говорить легко и приятно».
Никакие практические соображения не остановят его на том пути, к которому он считает себя призванным. Он не остережется, даже когда его правда становится угрозой для его же жизни. Но мы впали бы в заблуждение, когда отказали бы Иешуа на этом основании хоть в какой-то мудрости. Он достигает подлинной духовной высоты, возвещая свою правду вопреки так называемому «здравому смыслу»: он проповедует как бы поверх всех конкретных обстоятельств, поверх времени – для вечности. Иешуа высок, но высок по человеческим меркам.
Он – человек. В нем нет ничего от Сына
Божия.
Божественность Иешуа навязывается нам соотнесенностью, несмотря ни на что, его образа с Личностью Христа. Но можно лишь условно признать, что перед нами не Богочеловек, а человекобог. Вот то главное новое, что вносит Булгаков, по сравнению с Новым Заветом, в свое «благовествование» о Христе.
Опять-таки: и в этом не было бы ничего оригинального, если бы автор оставался на позитивистском уровне Ренана, Гегеля или Толстого от начала до конца. Но нет, недаром же именовал себя Булгаков «мистическим писателем», роман его перенасыщен тяжелой мистической энергией, и лишь Иешуа не знает ничего иного, кроме одинокого земного пути, – и на исходеего ждет мучительная смерть, но отнюдь не Воскресение.
Сын Божий явил нам высший образец смирения, истинно смиряя Свою Божественную силу. Он, Который одним взглядом мог бы уничтожить всех утеснителей и палачей, принял от них поругание и смерть по доброй воле и во исполнение воли Отца Своего Небесного. Иешуа явно положился на волю случая и не заглядывает далеко вперед. Отца он не знает и смирения в себе не несет, ибо нечего ему смирять. Он слаб, он находится в полной зависимости от последнего римского солдата, не способен, если бы захотел, противиться внешней силе. Иешуа жертвенно несет свою правду, но жертва его не более чем романтический порыв плохо представляющего свое будущее человека.
Христос знал, что Его ждет. Иешуа такого знания лишен, он простодушно просит Пилата: «А ты бы меня отпустил, игемон…» – и верит, что это возможно. Пилат и впрямь готов был бы отпустить нищего проповедника, и лишь примитивная провокация Иуды из Кириафа решает исход дела к невыгоде Иешуа. Поэтому, по Истине, у Иешуа нет не только волевого смирения, но и подвига жертвенности.
У него нет и трезвой мудрости Христа. По свидетельству евангелистов, Сын Божий был немногословен перед лицом Своих судей. Иешуа, напротив, чересчур говорлив. В необоримой наивности своей он готов каждого наградить званием доброго человека и договаривается под конец до абсурда, утверждая, что центуриона Марка изуродовали именно «добрые люди». В подобных идеях нет ничего общего с истинной мудростью Христа, простившего Своим палачам их преступление.
Иешуа же не может никому и ничего прощать, ибо простить можно лишь вину, грех, а он не ведает о грехе. Он вообще как бы находится по другую сторону добра и зла. Тут можно и должно сделать важный вывод: Иешуа Га-Ноцри, пусть и человек, не предназначен судьбой к совершению искупительной жертвы, не способен на нее. Это – центральная идея булгаковского повествования о бродячем правдовозвестителе, и это отрицание того важнейшего, что несет в себе Новый Завет.
Левий Матвей из романа «Мастер и Маргарита»
Но и как проповедник Иешуа безнадежно слаб, ибо не в состоянии дать людям главного – веры, которая может послужить им опорой в жизни. Что говорить о других, если не выдерживает первого же испытания даже верный ученик, в отчаянии посылающий проклятия Богу при виде казни Иешуа.
Да и уже отбросивший человеческую природу, спустя без малого две тысячи лет после событий в Ершалаиме, Иешуа, ставший наконец Иисусом, не может одолеть в споре все того же Понтия Пилата, и бесконечный диалог их теряется где-то в глубине необозримого грядущего – на пути, сотканном из лунного света. Или здесь христианство вообще являет свою несостоятельность? Иешуа слаб, потому что не ведает он Истины. То центральный момент всей сцены между Иешуа и Пилатом в романе – диалог об Истине.
— Что такое Истина? – скептически вопрошает Пилат.
Христос здесь безмолвствовал. Все уже было сказано, все возвещено. Иешуа же многословен необычайно:
— Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова, и болит так сильно, что ты малодушно помышляешь о смерти. Ты не только не в силах говорить со мной, но тебе даже трудно глядеть на меня. И сейчас я невольно являюсь твоим палачом, что меня огорчает. Ты не можешь даже и думать о чем-нибудь и мечтаешь только о том, чтобы пришла твоя собака, единственное, по-видимому, существо, к которому ты привязан. Но мучения твои сейчас кончатся, голова пройдет.
Христос безмолвствовал – и в том должно видеть глубокий смысл. Но уж коли заговорил – мы ждем ответа на величайший вопрос, какой только может задать человек Богу; ибо ответ должен звучать для вечности, и не один лишь прокуратор Иудеи будет внимать ему. Но все сводится к заурядному сеансу психотерапии. Мудрец-проповедник на поверку оказался средней руки экстрасенсом (выразимся по-современному). И нет никакой скрытой глубины за теми словами, никакого потаенного смысла. Истина оказалась сведенной к тому незамысловатому факту, что у кого-то в данный момент болит голова. Нет, это не принижение Истины до уровня обыденного сознания. Все гораздо серьезнее. Истина, по сути, отрицается тут вовсе, она объявляется лишь отражением быстротекущего времени, неуловимых изменений реальности. Иешуа все-таки философ. Слово Спасителя всегда собирало умы в единстве Истины. Слово Иешуа побуждает к отказу от такого единства, к дроблению сознания, к растворению Истины в хаосе мелких недоразумений, подобных головной боли. Он все-таки философ, Иешуа. Но его философия, внешне противостоящая как будто суетности житейской мудрости, погружена в стихию «мудрости мира сего».
«Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: уловляет мудрых в лукавстве их. И еще: Господь знает умствования мудрецов, что они суетны» (1Кор. 3:19-20). Поэтому-то нищий философ сводит под конец все мудрствования не к прозрениям тайны бытия, а к сомнительным идеям земного обустройства людей.
«В числе прочего я говорил, – рассказывает арестант, – что всякая власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообше не будет надобна никакая власть».
Царство истины? «Но что есть истина?» – только и можно спросить вслед за Пилатом, наслушавшись подобных речей. «Что есть истина? – Головная боль?»
Ничего оригинального в такой интерпретации учения Христа нет. Еще Белинский в пресловутом письме к Гоголю утверждал о Христе: «Он первый возвестил людям учение свободы, равенства и братства и мученичеством запечатлел, утвердил истину своего учения». Идея, на что и сам Белинский указал, восходит к материализму Просвещения, то есть к той самой эпохе, когда «мудрость мира сего» была обожествлена и возведена в абсолют. Стоило ли огород городить, чтобы возвращаться все к тому же?
Можно угадать при этом возражения поклонников романа: главной целью автора было художественное истолкование характера Пилата как психологического и социального типа, эстетическое его исследование.
Несомненно, Пилат привлекает романиста в той давней истории. Пилат вообще одна из центральных фигур романа. Он крупнее, значительнее как личность, нежели Иешуа. Образ его отличается большей цельностью и художественной завершенностью. Все так. Но зачем ради того было кощунственно перекореживать Евангелие? Был же ведь тут какой-то смысл…
Но то большинством нашей читающей публики и вовсе как несущественное воспринимается. Литературные достоинства романа как бы искупают любое кощунство, делают его даже незаметным – тем более что публика настроена обычно если и не строго атеистически, то в духе религиозного либерализма, при котором за всякой точкой зрения на что угодно признается законное право существовать и числиться по разряду истины. Иешуа же, возводивший в ранг Истины головную боль пятого прокуратора Иудеи, давал тем самым своего рода идеологическое обоснование возможности сколь угодно многого числа идей-истин подобного уровня.
Кроме того, булгаковский Иешуа предоставляет всякому, кто лишь пожелает, щекочущую возможность отчасти свысока взглянуть на Того, перед Кем Церковь склоняется как перед Сыном Божиим. Легкость вольного обращения с Самим Спасителем, которую обеспечивает роман «Мастер и Маргарита» (утонченное духовное извращение эстетически пресыщенных снобов), согласимся, тоже чего-то стоит! Для релятивистски настроенного сознания тут и кощунства никакого нет.
Впечатление достоверности рассказа о событиях двухтысячелетней давности обеспечивается в романе Булгакова правдивостью критического освещения современной действительности, при всей гротескности авторских приемов. Разоблачительный пафос романа признается как несомненная нравственно-художественная ценность его.
Но тут нужно заметить, что (как ни покажется то обидным и даже оскорбительным для позднейших исследователей Булгакова) сама тема эта, можно сказать, открыта и закрыта одновременно уже первыми критическими отзывами на роман, и прежде всего обстоятельными статьями В.Лакшина (Роман М.Булгакова «Мастер и Маргарита»// Новый мир. 1968. №6) и И.Виноградова (Завещание мастера // Вопросылитературы. 1968. №6). Что-либо новое сказать вряд ли удастся: Булгаков в своем романе дал убийственную критику мира недолжного существования, разоблачил, высмеял, испепелил огнем язвительного негодования до nec plus ultra (крайних пределов. – ред.) суетность и ничтожество нового советского культурного мещанства.
Оппозиционный по отношению к официальной культуре дух романа, а также трагическая судьба его автора, как и трагическая первоначальная судьба самого произведения, помогли вознесению созданного пером М.Булгакова на труднодосягаемую для любого критического суждения высоту.
Все курьезно осложнилось и тем, что для значительной части наших полуобразованных читателей роман «Мастер и Маргарита» долгое время оставался едва ли не единственным источником, откуда можно было черпать сведения об евангельских событиях.
Достоверность булгаковского повествования проверялась им же самим – ситуация печальная. Посягновение на святость Христа само превратилось в своего рода интеллигентскую святыню.
Понять феномен шедевра Булгакова помогает мысль архиепископа Иоанна (Шаховского): «Одна из уловок духовного зла — это смешать понятия, запутать в один клубок нити разных духовных крепостей и тем создать впечатление духовной органичности того, что не органично и даже антиорганично по отношению к человеческому духу»
. Правда обличения социального зла и правда собственного страдания создали защитную броню для кощунственной неправды романа «Мастер и Маргарита».Для неправды, объявившей себя единственной Истиной.
«Там все неправда»
, – как бы говорит автор, разумея Священное Писание. «Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое время».
Правда же открывает себя вдохновенными прозрениями Мастера, о чем свидетельствует с несомненностью, претендующей на безусловное доверие наше, – Сатана. (Скажут: это же условность. Возразим: всякая условность имеет свои пределы, за которыми она безусловно отражает определенную идею, весьма определенную).
II.
Роман Булгакова посвящен вовсе не Иешуа, и даже не в первую очередь самому Мастеру с его Маргаритой, но – Сатане.
Воланд есть несомненный главный герой произведения, его образ – своего рода энергетический узел всей сложной композиционной структуры романа. Главенство Воланда утверждается изначально эпиграфом к первой части: «Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо».
Сатана действует в мире лишь постольку, поскольку ему дозволяется то попущением Всевышнего. Но все, совершающееся по воле Создателя, не может быть злом, направлено ко благу Его творения, есть, какой мерой то ни меряй, выражение высшей справедливости Господней.
«Благ Господь ко всем, и щедроты Его на всех делах Его» (Пс.144:9).
В этом смысл и содержание христианской веры. Поэтому зло, исходящее от дьявола, преобразуется во благо для человека, благодаря именно Божьему попущению. Господнему произволению. Но по природе своей, по дьявольскому изначальному намерению оно продолжает оставаться злом. Бог обращает его во благо – не Сатана.
Поэтому, утверждая: «Я творю добро»,
– служитель ада лжет. Бес лжет, но то в природе его, на то он и бес. Человеку же дана способность распознать бесовскую ложь. Но сатанинская претензия на исходящее от Бога – воспринимается автором «Мастера и Маргариты» как безусловная истина, и на основании веры в дьявольский обман Булгаков и выстраивает всю нравственно-философскую и эстетическую систему своего творения.
Беседа воланда с Левием Матвеем о Добре и Зле
Идея Воланда уравнивается в философии романа с идеей Христа. «Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом,
– поучает свысока дух тьмы глуповатого евангелиста, – что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп».
Не высказывая прямо, Булгаков подталкивает читателя к догадке, что Воланд и Иешуа суть две равновеликие сущности, правящие миром. В системе же художественных образов романа Воланд и вовсе превосходит Иешуа – что для всякого литературного произведения весьма существенно.
Но одновременно читателя подстерегает в романе и страннейший парадокс: несмотря на все разговоры о зле, Сатана действует скорее вопреки собственной природе. Воланд здесь – безусловный гарант справедливости, творец добра, праведный судия для людей, чем и привлекает к себе горячее сочувствие читателя. Воланд – самый обаятельный персонаж романа, гораздо более симпатичный, нежели малохольный Иешуа.
Он активно вмешивается во все события и всегда действует во благо – от наставительных увещеваний вороватой Аннушке до спасения из небытия рукописи Мастера. Не от Бога – от Воланда изливается на мир справедливость.
Недееспособный Иешуа ничего не может дать людям, кроме абстрактных, духовно расслабляющих рассуждений о не вполне вразумительном добре да кроме туманных обещаний грядущего царства истины. Воланд твердой волей направляет деяния людей, руководствуясь понятиями вполне конкретной справедливости и одновременно испытывая к людям неподдельную симпатию, даже сочувствие.
И вот важно: даже прямой посланник Христа, Левий Матвей, «моляще обращается» к Воланду. Сознание своей правоты позволяет Сатане с долей высокомерия отнестись к неудавшемуся ученику-евангелисту, как бы незаслуженно присвоившему себе право быть рядом с Христом. Воланд настойчиво подчеркивает с самого начала: именно он находился рядом с Иисусом в момент важнейших событий, «неправедно» отраженных в Евангелии. Но зачем так настойчиво навязывает он свои свидетельские показания? И не он ли направлял вдохновенное прозрение Мастера, пусть и не подозревавшего о том? И он же спас рукопись, преданную огню.
«Рукописи не горят»
– эта дьявольская ложь привела когда-то в восторг почитателей булгаковского романа (ведь так хотелось в это верить!). Горят. Но что спасло эту? Для чего Сатана воссоздал из небытия сожженную рукопись? Зачем вообще включена в роман искаженная история Спасителя?
Давно уже сказано, что дьяволу особенно желательно, чтобы все думали, будто его нет. Вот то-то и утверждается в романе. То есть не вообще его нет, а не выступает он в роли соблазнителя, сеятеля зла. Поборником же справедливости – кому не лестно предстать в людском мнении? Дьявольская ложь становится стократ опаснее.
Рассуждая об этой особенности Воланда, критик И.Виноградов сделал необычно важный вывод относительно «странного» поведения Сатаны: он не вводит никого в соблазн, не насаждает зла, не утверждает активно неправду (что как будто должно быть свойственно дьяволу), ибо в том нет никакой нужды.
По булгаковской концепции, зло и без бесовских усилий действует в мире, оно имманентно миру, отчего Воланду остается лишь наблюдать естественный ход вещей. Трудно сказать, ориентировался ли критик (вслед за писателем) сознательно на религиозную догматику, но объективно (хотя и смутно) он выявил важное: булгаковское понимание мира в лучшем случае основано на католическом учении о несовершенстве первозданной природы человека, требующей активного внешнего воздействия для ее исправления.
Таким внешним воздействием, собственно, и занимается Воланд, карая провинившихся грешников. Внесение же соблазна в мир от него не требуется вовсе: мир и без того соблазнен изначально. Или же несовершенен изначально? Кем соблазнен, если не Сатаной? Кто совершил ошибку, сотворив мир несовершенным? Или не ошибка то была, а сознательный изначальный расчет? Роман Булгакова открыто провоцирует эти вопросы, хотя и не дает на них ответа. Додумываться должен читатель – самостоятельно.
В.Лакшин обратил внимание на иную сторону той же проблемы: «В прекрасной и человеческой правде Иешуа не нашлось места для наказания зла, для идеи возмездия. Булгакову трудно с этим примириться, и оттого ему так нужен Воланд, изъятый из привычной ему стихии разрушения и зла и как бы получивший взамен от сил добра в свои руки меч карающий».
Критики заметили сразу: Иешуа воспринял от своего евангельского Прототипа лишь слово, но не дело. Дело – прерогатива Воланда. Но тогда… сделаем вывод самостоятельно…
Иешуа и Воланд – не что иное, как две своеобразные ипостаси Христа? Да, в романе «Мастер и Маргарита» Воланд и Иешуа – это персонификация булгаковского осмысления двух сущностных начал, определивших земной путь Христа. Что это – своеобразная тень манихейства?
Но как бы там ни было, парадокс системы художественных образов романа выразился в том, что именно Воланд-Сатана воплотил в себе хоть какую-то религиозную идею бытия, тогда как Иешуа – и в том сошлись все критики и исследователи – есть характер исключительно социальный, отчасти философский, но не более.
Можно лишь повторить вслед за Лакшиным: «Мы видим здесь человеческую драму и драму идей. /…/ В необыкновенном и легендарном открывается по-человечески понятное, реальное и доступное, но оттого не менее существенное: не вера, но правда и красота».
Разумеется, в конце 60-х годов весьма соблазнительно было: как бы отвлеченно рассуждая о евангельских событиях, касаться больных и острых вопросов своего времени, вести рискованный, щекочущий нервы спор о насущном. Булгаковский Пилат давал богатый материал для грозных филиппик по поводу трусости, приспособленчества, потворствования злу и неправде – то звучит злободневно и до сих пор. (К слову: не посмеялся ли Булгаков лукаво над будущими своими критиками: ведь Иешуа вовсе не произносил тех слов, обличающих трусость, – они примыслены ничего не понявшими в его учении Афранием и Левием Матвеем). Понятен пафос критика, взыскующего возмездия. Но злоба дня остается лишь злобой. «Мудрость мира сего» не способна оказалась подняться до уровня Христа. Его слово понимается на уровне ином, на уровне веры.
Однако «не вера, но правда» привлекает критиков в истории Иешуа. Знаменательно само противопоставление двух важнейших духовных начал, на религиозном уровне не различаемых. Но на низших-то уровнях смысла «евангельских» глав романа невозможно осознать, произведение остается непонятым.
Разумеется, критиков и исследователей, стоящих на позициях позитивистски-прагматических то и не должно смущать. Религиозного уровня для них и нет вовсе. Показательно рассуждение И.Виноградова: для него «булгаковский Иешуа – это на редкость точное прочтение этой легенды (т.е. «легенды» о Христе. – М.Д.), ее смысла – прочтение, в чем-то гораздо глубже и вернее, чем евангельское ее изложение».
Да, с позиции обыденного сознания, по человеческим меркам – неведение сообщает поведению Иешуа пафос героического бесстрашия, романтического порыва к «правде», презрения к опасности. «Знание» же Христом Своей судьбы как бы (по мысли критика) обесценивает Его подвиг (какой-де тут подвиг, если хочешь – не хочешь, а чему суждено, то и сбудется). Но высокий религиозный смысл совершившегося ускользает таким образом от нашего понимания.
Непостижимая тайна Божественного самопожертвования — наивысший пример смирения, приятие земной смерти не ради отвлеченной правды, но во спасение человечества – конечно, для атеистического сознания то суть лишь пустые «религиозные фикции», но надо же признать хотя бы, что даже как чистая идея эти ценности гораздо важнее и значительнее, нежели любой романтический порыв.
Легко просматривается истинная цель Воланда: десакрализация земного пути Бога Сына – что и удается ему, судя по первым же отзывам критиков, вполне. Но не просто заурядный обман критиков и читателей замыслил Сатана, создавая роман об Иешуа – а ведь именно Воланд, отнюдь не Мастер, является истинным автором литературного опуса об Иешуа и Пилате. Напрасно Мастер самоупоенно изумляется, как точно «угадал» он давние события. Подобные книги «не угадываются» – они вдохновляются извне.
И если Священное Писание – Боговдохновенно, то источник вдохновения романа об Иешуа также просматривается без труда. Впрочем, основная часть повествования и без всякого камуфляжа принадлежит именно Воланду, текст Мастера становится лишь продолжением сатанинского измышления. Повествование Сатаны включается Булгаковым в сложную мистическую систему всего романа «Мастер и Маргарита». Собственно, название это затемняет подлинный смысл произведения. Каждый из этих двух выполняет особую роль в том действе, ради которого Воланд прибывает в Москву.
Если взглянуть непредвзято, то содержание романа, легко увидеть, составляет не история Мастера, не литературные его злоключения, даже не взаимоотношения с Маргаритой (все то вторично), но история одного из визитов Сатаны на землю: с началом оного начинается и роман, концом его же и завершается. Мастер представляется читателю лишь в 13 главе, Маргарита и того позднее по мере возникновения потребности в них у Воланда. С какой же целью посещает Воланд Москву? Чтобы дать здесь свой очередной «великий бал». Но не просто же потанцевать замыслил Сатана.
Н. К. Гаврюшин, исследовавший «литургические мотивы» романа Булгакова, доказательно обосновал важнейший вывод: «великий бал» и вся подготовка к нему составляют не что иное, как сатанинскую антилитургию, «черную мессу».
Под пронзительный крик «Аллилуйя!»
беснуются на том балу присные Воланда. Все события «Мастера и Маргариты» стянуты к этому смысловому центру произведения. Уже в начальной сцене – на Патриарших прудах – начинается подготовка к «балу», своего рода «черная проскомидия».
Гибель Берлиоза оказывается вовсе не нелепо случайной, но включенной в магический круг сатанинской мистерии: отрезанная голова его, украденная затем из гроба, превращается в потир, из которого в завершение бала «причащаются» преобразившийся Воланд и Маргарита (вот одно из проявлений антилитургии – пресуществление крови в вино, таинство навыворот). Бескровная жертва Божественной Литургии подменяется здесь жертвой кровавой (убийство барона Майгеля).
На Литургии в храме читается Евангелие. Для «черной мессы» надобен иной текст. Роман, созданный Мастером, становится не чем иным, как «евангелием от Сатаны», искусно включенным в композиционную структуру произведения об анти-литургии. Вот для чего была спасена рукопись Мастера. Вот зачем оболган и искажен образ Спасителя. Мастер исполнил предназначенное ему Сатаной.
Иная роль у Маргариты, возлюбленной Мастера: в силу неких особых присущих ей магических свойств она становится источником той энергии, которая оказывается необходимой всему бесовскому миру в определенный момент его бытия, – ради чего и затевается тот «бал». Если смысл Божественной Литургии – в евхаристическом единении со Христом, в укреплении духовных сил человека, то анти-литургия дает прибыток сил обитателям преисподней. Не только неисчислимое сборище грешников, но и сам Воланд-Сатана как бы обретает здесь новое могущество, символом чего становится изменение его внешнего облика в момент «причащения», а затем и полное «преображение» Сатаны и его свиты в ночь, «когда сводятся все счеты».
Перед читателем, таким образом, совершается некое мистическое действо: завершение одного и начало нового цикла в развитии запредельных основ мироздания, о которых человеку можно дать лишь намек – не более того.
Таким «намеком» становится роман Булгакова. Источников для такого «намека» выявлено уже множество: здесь и масонские учения, и теософия, и гностицизм, и иудаистические мотивы… Мировоззрение автора «Мастера и Маргариты» оказалось весьма эклектичным. Но главное – антихристианская направленность его – вне сомнения. Недаром так заботливо маскировал Булгаков истинное содержание, глубинный смысл своего романа, развлекая внимание читателя побочными частностями. Темная мистика произведения помимо воли и сознания проникает в душу человека – и кто возьмется исчислить возможные разрушения, которые могут быть в ней тем произведены?
Панорама Голгофа, фреска Владимирского собора (с фотографической точностью воспроизвел Булгаков своих персонажей Понтия Пилата, Иешуа и даже Крысобоя из «Мастера и Маргариты»: в левой дальней части храма под потолком есть фреска «СудПилата», где прокуратор нарисован в том самом «белом плаще с кровавым подбоем».), оперный театр. Андреевский спуск с Лысой горой и киевским фольклором, связаным с ведьмами питали воображение Булгакова и создавали ориентиры для романа. Согласно легендам, ведьмы и другие сказочные существа регулярно собирались на «лысых горах», где устраивали шабаши - использовал образ лысой горы в своём романе «Мастер и Маргарита» как место распятия Иешуа.
Работать над романом писатель начал в 1928--1929 годах. Произведение сменило несколько названий -- «Черный маг», «Копыто инженера», «Жонглер с копытом», «Сын В.», «Великий канцлер», «Сатана», «Вот и я», «Гастроль», «Князь тьмы». Когда Булгаков, неугодный для прессы и запрещенный в печати, в 1930 году получил известие о запрете пьесы «Кабала святош», он бросил в печку рукопись первой редакции романа.
Вторая редакция была создана до 1936 года, третья -- во второй половине 1936 года, а спустя год появилось название «Мастер и Маргарита». В мае-июне 1938 года полный текст впервые был перепечатан.
«Мастер и Маргарита» -- многоплановый, полифонический роман-меннипея с фантастическим сюжетом. По мнению критиков, в этом романе автор синтезирует всевозможные литературные жанры и направления. Меннипеей его можно назвать потому, что в нем сочетается сатира и философия, фантастика и пародия.
Признаки романа-мениппеи: многоуровневость изображения жизни, где есть понятие вечность, понятие всегда, и место действия - как понятие везде; соединение смешного и трагического, верха и низа, духа и тела; соединение в карнавальном вихре, но при этом в романе поставлены решающие вопросы жизни «что такое истина», «в чём справедливость», «кто правит балл». В романе отображены монистическая и дуалистическая концепции мира. Философский по своей проблематике. Основные мотивы: добро и зло, поиск истины и место человека в реальном мире, смысл жизни, сила любви, ответственность человека за собственные поступки, поиск жизненного пути, место искусства и творца в обществе. Роман является мистическим, потому что объединяет три мира (реальный, библейский и космический). Именно на мистическом уровне решаются все философские проблемы. Это и сатирический роман, который раскрывает суть событий 30ых годов, хоть они и завуалированы. Полифонизм романа проявляется в его многоголосии. Это не только голоса разных героев и персонажей, но и голоса идей, образов (голос луны, например).
В качестве основополагающего источника Булгаков использовал труд Сковороды «Потоп змеи» (в котором воплощена Теория Троемирия). Так, в романе происходит взаимодействие трех миров: земной (все люди в романе), библейского (библейские персонажи) и космического (Воланд и его свита). Булгаков строит по аналогии троемирия структуру романа:
- · реальный мир Москвы 20-30 годов, в котором происходит основной пласт действия, он доступен изучению и пониманию.
- · библейский Ершалаим периода жизни Иисуса Христа, воссоздание библейской фабулы (предательство Понтием Пилатом - Булгаков допускает свою индивидуальную трактовку - недостаточно мужества).
- · космический пласт романа, в котором действует Воланд и его свита (они взяты из песни об альбигойском походе).
Хронотоп романа - время и место. Перекликаются два вечных города Москва и Ершалаим - перекликается архитектура, ландшафт, жара, картины описания грозы - как пророчества будущих катастроф, эти две грозы в Ершалаиме (целостная картина описания) и в Москве (та же картина из нескольких сцен) сопровождают всемирную катастрофу - трагическую гибель Иешуа Га-Ноцри. Ершалаим, как и Москва стоит на склонах. Особенными точками столкновения двух миров являются возвышенности: дом Пашкова в Москве и дворец Пилата в Ершалаиме, которые находятся над крышами городских домов; Лысая гора и Воробьёвы горы. Время событий - примерно 30 года от Рождества Христова и Москва 30ых годов 20го столетья. Перекликаются два события: в день Пасхи происходит воскресение Мастера и воскрешение Иешуа, слияние евангельской легенды с потусторонним миром Воланда и современным миром. Два события разделены отрезком в 1900 лет, но соединены тем, что они выпадают на одни и те же числа. Все три мира объединены между собой (связка - мир Сатаны) и обладают собственными шкалами времени. Эти три мира имеют три коррелирующих между собой ряда основных персонажей, причем представители различных пространств формируют триады, объединенные функциональным подобием и сходным взаимодействием с персонажами своего мира, а в ряде случаев - и портретным сходством.
Главный герой романа - истина. Роман о приключениях истины на земле в прошлом, настоящем и в вечности (космосе), а история Мастера и Маргариты - сюжет, который должен убедить читателя в реальности всего происходящего.
Мастер -- человек талантливый, но крайне непрактичный, наивный, робкий в житейских делах. Но его мы видим уже сломленным, затравленным. Он написал гениальный роман о Понтии Пилате и наивно верил, что роман этот будет кому-то нужен, что его будут печатать и читать просто потому, что это хороший роман. При этом в своё дело, в свой роман он вкладывает всю душу, и когда оказывается, что труд его никому не нужен, за исключением одной лишь Маргариты, что он вызывает почему-то лишь озлобление и нападки критиков, для Мастера жизнь теряет всякий смысл. Нигде в романе не упоминается его имя и фамилия, на прямые вопросы об этом он всегда отказывался представляться, говоря -- «Не будем об этом». Известен только под прозвищем «мастер», данным Маргаритой. Сам считает себя недостойным такого прозвания, считая его капризом возлюбленной. Мастер -- лицо, достигшее наивысших успехов в какой-либо деятельности, может быть, поэтому он отвергнут толпой, которая не в состоянии оценить его талант и способности. Мастер, главный герой романа, пишет роман об Иешуа (Иисус) и Пилате. Мастер пишет роман, по-своему интерпретируя евангельские события, без чудес.
Маргарита. Красивая, обеспеченная, но скучающая в браке жена известного инженера, страдающая от пустоты своей жизни. Случайно встретившись с Мастером на улицах Москвы, с первого взгляда полюбила его, страстно поверила в успех написанного им романа, пророчила славу. Когда Мастер решил сжечь свой роман, ей удалось спасти только несколько страниц. Далее заключает с мессиром сделку и становится королевой сатанинского бала, устраиваемого Воландом, чтобы вернуть себе пропавшего без вести Мастера. Маргарита -- это символ любви и самопожертвования во имя другого человека. монистический воланд полифонический
Понтий Пилат. Пятый прокуратор Иудеи в Иерусалиме, жестокий и властный человек, тем не менее, успевший проникнуться симпатией к Иешуа Га-Ноцри во время его допроса. Пытался остановить отлаженный механизм казни за оскорбление кесаря, но не сумел этого сделать, о чём всю жизнь впоследствии раскаивался.
Иешуа Га-Ноцри. Странствующий философ из Назарета, описываемый Воландом на Патриарших прудах, а также Мастером в своём романе, сопоставляемый с образом Иисуса Христа. Имя Иешуа Га-Ноцри обозначает на иврите Иисус (Иешуа) из Назарета (Га-Ноцри). Однако данный образ значительно расходится с библейским прототипом. Характерно, что он говорит Понтию Пилату, что Левий-Матвей (Матфей) неправильно записал его слова и что «путаница эта будет продолжаться очень долгое время». Гуманист, отрицающий противление злу насилием.
Воланд в романе является двигателем сюжета: все события в «московском пласте» происходят по его инициативе, он же вводит сюжет о Христе. Воланд в булгаковском повествовании уравновешивает реальное и нереальное. Воланд -- это мир фантастики, иронии, сомнения и отрицания. Воланд в романе -- прежде всего, исследователь. Он изучает реальный мир, цель его -- узнать, изменились ли люди в Москве. С позиции наблюдателя Воланд не вмешивается в естественный ход событий, не устраивает революции и не утверждает царства справедливости на земле. Все московские безобразия происходят объединенными усилиями многих людей, свита же Воланда лишь провоцирует их. Со своей стороны Воланд проводит с людьми «индивидуальную воспитательную работу» -- тем или иным способом предупреждает их о дальнейшей судьбе. Люди по-разному реагируют на эти предупреждения: Берлиоз не принимает во внимание, буфетчик Соков бежит к врачу. Некоторые после столкновения с непостижимым в корне меняют свою жизнь, как Иван Бездомный, но для многих она продолжает протекать в том же русле.
Воланд в романе -- не носитель всемирного зла, скорее, он воздает по заслугам, вершит справедливость. Он наказывает пороки: директора варьете Лиходеева -- за пьянство, Никанора Босого -- за взятки и доносительство. Воланд не только наказывает настоящее зло, но и дарует свободу тем, кто достаточно настрадался. Он явно не враг того Бога, которому подвластны недоступные для мастера области света.
Всего на три дня появляется Воланд в Москве со своей свитой, но исчезает рутина жизни, спадает покров с серой повседневности. Мир предстает в своей истинной и неизменной, хотя и вечно меняющейся сущности. В этом значение образа Воланда в романе «Мастер и Маргарита».
Создавая фигуру Воланда, Булгаков опирался на устоявшуюся литературную традицию, которая сменила средневековые представления о дьяволе и злых демонах. Автор романа опирался на древнейшие книги, раскрывающие сущность добра и зла, -- Ветхий завет, Талмуд и многие другие. Там он нашел, по-видимому, и такую функцию Воланда, которая приводит в недоумение сегодняшнего даже искушенного читателя: почему именно Воланд выполняет волю Иешуа относительно судьбы Мастера? А ведь в Ветхом завете Сатана еще не враг Бога и людей, как в Новом завете, а земной администратор божественного правосудия, нечто вроде судебного исполнителя. Исследования показывают, что здесь, как и в древневосточной книжности, место Сатаны определяется нередко как место управителя мира, то есть вещей земных и временных, в противоположность тому, кто ведает вечным и духовным. Первые ассоциации с ним обращают нас к известному произведению XIX века - «Фаусту» Гете. Однако эта параллель, как и многие другие, возникает лишь для того, чтобы потом читатель мог уйти от нее как можно дальше. Анализируя мотивы и символы прототипов Воланда, мы понимаем, что у Воланда нет прототипов в полном смысле слова. Он не похож ни на одного представителя темных сил, которые встречаются в литературе, мифологии, истории и религии. Его вообще трудно назвать «темной» фигурой, воплощением зла в романе. Чем дальше мы пытаемся понять образ Воланда, тем дальше уходим от тезиса о том, что он повелитель всеобщего зла.
Все символы, обращающие нас к другим демонологическим образам, были изменены Булгаковым до неузнаваемого состояния. Так произошло с символами луны и солнца, которые в трактовке автора приобрели прямо противоположный нашему пониманию смысл. Есть и другой вариант, когда Булгаков изображает символы и атрибуты демонических образов, в первую очередь Мефистофеля, чтобы потом показать, что они чужды герою его произведения. Символ Мефистофеля - черный пудель - присутствует в романе. Он появляется на набалдашнике трости у Воланда, но при реалистичном и выявляющем истину свете луны трость превращается в шпагу. И вот перед нами уже не повелитель тьмы, а благородный рыцарь, ищущий справедливость в этом грешном мире. Символ черного пуделя тяготит и Маргариту, представшую в роли хозяйки великого бала у Сатаны.
Роман «Мастер и Маргарита» является центральным произведением всего творчества М.А. Булгакова. Данный роман имеет интереснейшую художественную структуру. Действие романа разворачивается в трех сюжетных линиях. Это и реалистический мир московской жизни, и Ершалаимский мир, переносящий читателя в далекие события и времена, а также фантастический мир Воланда и всей его свиты. Особый интерес представляет анализ романа "Мастер и Маргарита", с помощью него можно лучше прочувствовать все философское значение данного произведения.
Жанровое своеобразие романа
По своему жанру произведение «Мастер и Маргарита» является романом. Его жанровое своеобразие раскрывается следующим образом: социально-философский, фантастический, сатирический роман в романе. Данное произведение является социальным, поскольку в нем отражены последние годы НЭПа в СССР. Место действия – Москва, не академическая, не министерская и не партийно-правительственная, а обывательская, коммунально-бытовая.
На протяжении трех дней в Москве Воланд со всей своей свитой изучает нравы самых обычных советских людей. По замыслу коммунистических идеологов, эти люди должны были представлять новый тип граждан, которые свободны от социальных недостатков и болезней.
Сатира в произведении "Мастер и Маргарита"
Жизнь московских обывателей в романе описывается автором крайне сатирически. Здесь нечистая сила наказывает карьеристов, хапуг, комбинаторов. Они «пышно расцвели», пользуясь благами «здоровой почвы советского общества».
Автор дает описание и духовной жизни общества параллельно с сатирическим изображением жуликов. Прежде всего, Булгакова интересовала литературная жизнь Москвы. Яркими представителями творческой интеллигенции в данном произведении являются литературный чиновник Михаил Берлиоз, вдохновляющий молодых членов МОССОЛИТа, а также полуграмотный и крайне самоуверенный Иван Бездомный, считающий себя поэтом. Сатирическое изображение деятелей культуры основывается на том, что их сильно завышенное самомнение совершено не соответствует их творческим достижениям.
Философский смысл романа "Мастер и Маргарита"
Анализ произведения показывает большое философское содержание романа. Здесь сцены из античной эпохи переплетаются с описанием советской действительности. Из взаимоотношений прокуратора Иудеи Понтия Пилата, всесильного наместника Рима, и нищего проповедника Иешуа Га-Ноцри выявляется философское и нравственное содержание данного произведения Булгакова. Именно в столкновениях этих героев автор и видит яркое проявление единоборства идей зла и добра. Более полно раскрыть идейный замысел произведения Булгакову помогают элементы фантастики.
Анализ эпизода романа
Анализ эпизода "Мастер и Маргарита" может помочь глубже прочувствовать данное произведение. Одним из самых динамичных и ярких эпизодов романа является полет Маргариты над Москвой. Перед Маргаритой стоит цель – встретиться с Воландом. Перед этой встречей ей было позволено полетать над городом. Маргариту охватило удивительное чувство полета. Ветер раскрепостил ее мысли, благодаря чему Маргарита преобразилась самым удивительным образом. Теперь перед читателем встает образ не робкой Маргариты, заложницы ситуации, а самой настоящей ведьмы с огненным темпераментом, готовой совершить любой безумный поступок.
Пролетая мимо одного из домов, Маргарита заглядывает в открытые окна и видит двух ругающихся по бытовым пустякам женщин. Маргарита произносит: «Обе вы хороши», что свидетельствует о том, что героиня уже не сможет вернуться к подобной пустой жизни. Она стала чужда ей.
Затем внимание Маргариты привлек восьмиэтажный «Дом Драмлита». Маргарита узнает, что именно здесь и проживает Латунский. Сразу после этого задорный нрав героини перерастает в ведьмовское неистовство. Именно этот человек и погубил возлюбленного Маргариты. Она начинает мстить Латунскому, и его квартира превращается в залитое водой месиво из поломанной мебели и разбитого стекла. Остановить и успокоить Маргариту в этот момент не может ничто. Так, героиня переносит на окружающий мир свое душераздирающее состояние. В этом случае читатель встречается с примером использования аллитерации: «побежали вниз осколки», «пошел настоящий дождь», «бешено засвистел», «выбежал швейцар». Анализ "Мастера и Маргариты" позволяет углубиться в скрытый смысл произведения.
Неожиданно бесчинствам ведьмы приходит конец. Она видит в окне третьего этажа маленького мальчика в кроватке. Испуганный ребенок вызывает у Маргариты материнские чувства, присущие каждой женщине. Вместе с ними она испытывает трепет и нежность. Так, ее душевное состояние после умопомрачительного разгрома нормализуется. Она очень расслабленно и с чувством выполненного долга покидает прочь Москву. Несложно увидеть параллельность в описании окружающей обстановки и настроения Маргариты.
Героиня ведет себя свирепо и бешено, находясь в суетливом городе, в котором жизнь не останавливается ни на одну минуту. Но как только Маргарита оказывается в окружении росистого луга, водоемов и зеленеющих лесов, она обретает душевное спокойствие и равновесие. Теперь уже она летит медленно, плавно, упиваясь полетом и обладая возможностью насладиться всей прелестью лунной ночи.
Данный анализ эпизода "Мастера и Маргариты" показывает, что этот эпизод играет важную роль в романе. Здесь читатель наблюдает полное перерождение Маргариты. Оно крайне необходимо ей для совершения поступков в дальнейшем.
Пытаясь объяснить «загадки» «Мастера и Маргариты», критическая мысль обращается с аналогиями к творчеству Гоголя, что естественно, ибо Булгаков считал автора «Мертвых душ» своим учителем. Но это не единственный писатель, который, по мнению критиков, повлиял на творчество Михаила Афанасьевича. В отечественной литературе его предшественниками, помимо Гоголя, считаются Достоевский, Салтыков-Щедрин, А. Белый, Маяковский (как драматург), в зарубежной - прежде всего Гофман, немецкий романтик, воссоздавший мир как некую ирреальность. Нет сомнения, что список этот будет увеличиваться.
До сих пор точно никто не смог определить, что представляет собой сатирический, философский, психологический, а в ершалаимских главах - эпический роман «Мастер и Маргарита». Его рассматривали и как результат мирового литературного развития, и как исторический отклик на конкретные события жизни 20-х и 30-х гг. и как концентрацию идей предыдущих произведений писателя. Но самое главное, Булгаков, предчувствуя свою смерть, осознавал «Мастера и Маргариту» как «последний закатный роман», как завещание, как свое главное послание человечеству (что самое удивительное, писал он это произведение «в стол», для себя, совсем не уверенный в перспективе публикации шедевра).
Роман “Мастер и Маргарита” надвинулся на все, что писал Булгаков, как тень горы на закате надвигается на землю. В тени все меркнет, стушевывается, сама земля как бы делается продолжением горы, ее пьедесталом. А гора кажется еще выше, еще величественней. Время сыграло с нами шутку. Подшутил над нами и сам автор. Он, конечно, не хотел этого. Но он писал веселый роман. Хотя веселье в нем мешается с грустью. От некоторых страниц даже цепенеет сердце. И все же Булгаков, смеясь, расставался со своим прошлым.
И, может быть с жизнью.
Как ни страшна эта аналогия, но роман Булгакова и смерть Булгакова стоят рядом. “Мастер и Маргарита” - предсмертный роман. Но это и роман о смерти. Страницы его дописывались слабеющей рукой. И заплачено за него было не часами вдохновения, а жизнью автора.
Роман “Мастер и Маргарита” требует от читателя выхода за пределы обиходных житейских представлений и сведений. Иначе часть художественных смыслов романа остается невидимой, а некоторые его страницы могут показаться не более чем порождением богатой фантазии автора.
Булгаковский Воланд посещал Москву, чтобы выяснить, насколько изменились люди внутренне после великой социальной революции. И тут оказывается, что лучше они не стали, что общество серьезно больно. Воланд в романе творит добро, выявляет людские пороки и вызывает у читателя, в полном соответствии с булгаковским замыслом, не неприязнь, а симпатию. Но изменить существующей социальной системы он не в силах. И после его ухода все возвращается на круги своя. Мастер и Маргарита присутствуют в романе в неразрывном единстве. Даже тогда, когда на сцене один Мастер рассказывающий Ивану горькую историю своей жизни, весь его рассказ пронизан воспоминаниями о возлюбленной. Даже тогда, когда мы видим одинокую Маргариту, потерявшего своего Мастера, все ее действия оказываются подчинены заботе о возлюбленном. Она в большей степени определяет ход действия всей второй части романа, хотя, если приглядеться, лишь выполняет волю Воланда. Великая, всепоглощающая любовь к Мастеру и ожесточение против всего окружающего мира - вот основное противоречие характера Маргариты.
Наконец, Мастер - герой, чья судьба ближе всего повторяет судьбу самого Булгакова. Об этой близости уже говорилось выше. Но Мастер не смог до конца вынести испытания, выпавшие на его долю. Он действительно не пошел ни на какие компромиссы в своем творчестве. Но в то же время отказался от борьбы за свое произведение и не смог больше творить. Булгаков же всю жизнь боролся за то, чтобы его произведения были напечатаны или увидели свет его романы, а текст “Мастера и Маргариты” совершенствовал до тех пор, пока оставался в сознании, несмотря на смертельную болезнь.
Шесть основных героев романа образуют по две функциональные пары: Пилат - Воланд и Иешуа - Мастер. В их числе и занимающая уникальное положение в структуре произведения Маргарита. Бездомный же довольно сильно отличается от функционально подобного ему персонажа ершалаимских сцен Левия Матвея. Йованович М. “Евангелие от Матвея как литературный источник “Мастера и Маргариты”. с.122-123 Фигура Левия лишена какой-либо эволюции, а характер противоречивый. Роль этого персонажа в отличие от Бездомного достаточна второстепенна. Главные же персонажи вслед за Иешуа и Воландом оказываются, в конце концов, во внеземном мире света и тьмы. Здесь характеры главных героев теряют присущее им противоречие. У Маргариты остается только ее любовь к Мастеру. Мастер избавляется от страха перед жизнью и отчуждения, остается с любимой женщиной наедине со своим творчеством и в окружении своих героев. Пилат получает прощение и избавление от мук совести, терзающих его почти две тысячи лет. У прокуратора осталась лишь тяга к великому мыслителю Иешуа Га-Ноцри, с которым теперь можно беспрепятственно закончить прерванный спор о том, что же есть истина и какой порок самый ужасный на свете. У Иешуа исчез страх смерти и неприязнь к палачам. Он остается лишь в своей вечной ипостаси идеала добра. Воланд же опять принял свое вечное обличье рыцаря зла, того зла, без которого не может существовать добро.
В эпилоге в ночь полнолуния во сне бывший поэт вновь видит Иешуа и Пилата, Мастера и Маргариту, идущих по дороге лунного света, и таким образом узнает финал написанного Мастером романа. Лишь на эту ночь покидает Ивана убеждение в собственном всезнании, и новое знание становится ему жизненно необходимым. В этом сне Бездомного встречаются все главные персонажи романа, кроме Воланда. Но сам этот сон - свидетельство, что Иван поверил в рассказ Воланда и Мастера об Иешуа и Пилате и, таким образом, уверовал и в существование дьявола - Воланда, которое он отрицал в начале романа. Поэтому Воланд незримо присутствует в этой заключительной сцене “Мастера и Маргариты”.
Ни к одному из главных героев читатель не испытывает никаких отрицательных чувств. Даже князь тьмы Воланд, который традиционно должен внушать страх и ужас, вызывает скорее улыбку и сочувствие тому, как он ловко выводит на чистую воду лиц, подобных Берлиозу, Лиходееву или Босому. Ко всем героям чувствуешь симпатию, и в то же время сознаешь, что ни один из них не является идеалом. Даже наиболее близко стоящему к образу идеального героя Иешуа приданы некоторые снижающие черты: пусть смутный, но все-таки страх, хриплый грубый голос, которым он разговаривает с палачами, ожесточение против тех, кто казнит его.
В “Мастере и Маргарите” в земном мире мы уже не встречаем идеальных героев. Свое идеальное качество они обретают лишь в надмирном пространстве, где подобная трансформация происходит и с второстепенными персонажами - свитой Воланда. В своем романе Булгаков отказался от идеальных героев в качестве положительных. Положительные герои здесь те, на чьей стороне оказываются авторские и читательские симпатии.
Роман “Мастер и Маргарита” можно считать итоговым в творчестве Булгакова. Он содержит много смысловых пластов и открывается нам на различных уровнях понимания. Главное, что заставляет размышлять, будит мысль читателя это противостояние свободы и несвободы, которое происходит через весь роман.
Слова Воланда “Рукописи не горят” и воскресение из пепла “романа в романе” - повествования Мастера о Понтии Пилате - это иллюстрация широко известно латинской пословицы: “Verba volant, scripta manent”. Интересно, что ее часто употреблял М.Е. Салтыков-Щедрин, один из любимых авторов Булгакова. В переводе она звучит так: “Слова улетают, написанное остается”. То, что слова действительно улетают, свидетельствует шум похожий на получающийся от взмахов птичьих крыльев. Он возникает во время шахматной партии Воланда и Бегемота после схоластической речи последнего о силлогизмах. Пустые слова на самом деле не оставили после себя следа и нужны были Бегемоту только за тем, чтобы отвлечь внимание присутствующих от жульнической комбинации со своим королем. Роману же Мастера с помощью Воланда суждена долгая жизнь. Сам Булгаков, уничтоживший первую редакцию “Мастера и Маргариты”, убедился, что раз написанное уже невозможно изгнать из памяти, и в результате оставил после смерти в наследство потомкам рукопись великого произведения.
Елена Сергеевна Елена Сергеевна - жена М.А.Булгакова.
читала перед смертью Булгакову: “Волшебные черные кони и те утомились и несли своих всадников медленно, и неизбежная ночь стала их догонять. Ночь начала закрывать черным платком леса и луга, ночь зажигала печальные огоньки где-то далеко внизу, теперь уже не интересные и не нужные ни Маргарите, ни Мастеру, чужие огоньки...”.
И окрашенный печалью расставания навеки пейзаж детства преображался в этих строках, обобщаясь и превращаясь в образ навсегда оставляемой земли.
История отблагодарила писателя за труд: роман все-таки вышел в свет из глубины ящика булгаковского стола (впервые - в 1966 году в одиннадцатом номере журнала «Москва»), когда остались позади безнадежные сталинские времена.
""Фантастический роман", который создавался Булгаковым в последние двенадцать лет его жизни, признаётся лучшим произведением писателя, в котором он, как бы "итожа то, что прожито", сумел с поразительной глубиной осмыслить и с глубокой художественной убедительностью воплотить своё понимание коренных вопросов бытия: вера и неверие. Бог и Дьявол, человек и его место в мироздании, душа человека и ответственность ее перед Высшим Судиёй, смерть, бессмертие и смысл человеческого существования, любовь, добро и зло, ход истории и место человека в нём. Можно говорить, что Булгаков оставил читателям роман-завещание, который не просто "преподносит сюрпризы", но и постоянно ставит вопросы, ответы на которые каждый из читателей должен отыскать в соотнесении произведения с собственными представлениями о том, что значат лично для него эти "вечные проблемы".
Очень интересна композиция романа "Мастер и Маргарита", который справедливо называют "двойным романом" - ведь "Роман о Понтии Пилате", созданный Мастером, ювелирно "вписан" в собственно роман, становясь неотъемлемой его частью, делая это произведение в жанровом плане уникальным: противопоставленность и единство двух "романов" образуют некий сплав несовместимых внешне приёмов создания повествования, который можно назвать "стилем Булгакова". Здесь особое значение приобретает образ автора, который в каждом из романов занимает значительное место, но проявляет себя по-разному. В "романе Мастера" о Иешуа и Пилате автор специально самоустраняется, его как бы нет в этом почти хроникально точном изложении событий, его "присутствие" выражается в присущем эпосу авторском взгляде на изображаемое, выражение его нравственной позиции как бы "растворяется" в художественной ткани произведения. В собственно же "романе" автор открыто провозглашает своё присутствие ("За мной, мой читатель!"), он подчеркнуто пристрастен в изображении событий и персонажей, но при этом его авторская позиция не может быть понята легко, она особым образом "спрятана" в буффонаде, насмешке, иронии, нарочитой доверчивости и прочих художественных приемах.
Философской основой нравственной позиции писателя являются идеи "доброй воли" и "категорического императива" как обязательных условий существования человеческой личности и разумно устроенного общества, и именно они служат "пробным камнем" для оценки каждого из героев и исторических событий, изображённых в обоих романах, которые роднит общность нравственной ситуации: эпоха Иешуа и эпоха Мастера - это время выбора, который предстоит сделать каждому из героев и обществу в целом. В этом плане очевидно противостояние этих центральных образов.
"Иешуа, по кличке Га-Ноцри " в романе "Мастер и Маргарита" представляет собой человека, изначально несущего в себе добро и свет, и такое его отношение к миру основано на той нравственной силе, которая присуща этому слабому, беззащитному человеку, находящемуся во власти прокуратора Пилата, но стоящему неизмеримо выше всех тех, кто, кажется, властен над ним. Много спорят о том, насколько образ Иешуа близок к евангельскому Христу, но, при их несомненном сходстве, отличает их то, что герои Булгакова изначально не воспринимает сам себя как Мессию, он прежде всего человек по своему поведению и отношению к себе. Однако это происходит только потому, что на самом деле он-то и является той высшей силой, которая определяет все происходящее - и именно он "вершит судьбы" героев, именно с ним особым образом спорит Воланд, по-своему восстанавливая попранную в мире "Массолитов" справедливость, в конечном итоге, именно к нему обращены все помыслы героев романа, осознают или нет они это. Можно сказать, что образ Иешуа в романе "Мастер и Маргарита" - это духовный центр произведения, это то нравственное начало, которое обеспечивает возможность существования мира.
Образ Мастера в романе "Мастер и Маргарита" - это трагический образ человека, которому свыше был вручён "дар Слова", который сумел прочувствовать это, выполнить возложенную на него миссию - но потом оказался не в силах удержаться на той нравственной высоте, на которую он был поднят своим творчеством. В отличие от Иешуа, носителя и воплощения "доброй воли", Мастер лишь на время проникается идеей служения добру как основой жизни, но реальное столкновение с этой самой "жизнью" (донос Алоизия Магарыча, клиника профессора Стравинского) заставляет его предать самого себя, то лучшее, что в нём было, отречься не только от своего романа, но, по сути, от всего того, что было связано с идеей преобразования жизни. По-человечески можно понять человека, которого "хорошо отделали" (по выражению Воланда) и который признаётся в своем поражении: "Я возненавидел этот роман и я боюсь.. Я теперь никто.. Ничего больше не хочу в жизни... У меня больше нет никаких мечтаний и вдохновений" Однако каждому из людей в жизни определен свои путь, Божий Промысел определяет место каждого из нас в этом мире, и поэтому Мастер, отрекшийся от своего романа (и значит, от себя самого), оказывается, "не заслужил света, он заслужил покой", который, наверное, может излечить его измученную душу для того, чтобы... но куда тогда он сможет деться от воспоминаний о своей капитуляции перед миром обыденности и бездуховности?..
Носителем высшей справедливости в романе Булгакова "Мастер и Маргарита" выступает Воланд , сатана, прибывший со своей свитой в Москву для того, чтобы "повидать москвичей", чтобы понять, насколько "новый строй" изменил людей, которые, как ему это отлично известно, не склоны к тому, чтобы становиться лучше. И действительно, "сеанс", на котором москвичи полностью "разоблачаются" (и не только в прямом смысле слова), Степа Лиходеев и прочие, сатирически изображенные образы, вроде бы убеждают его, что "эти горожане" "внутренне" не изменились, поэтому у него есть все основания для того, чтобы сделать свой малооптимистический вывод: "... люди как люди, ... обыкновенные люди...". Однако история Мастера и Маргариты показывает сатане, что и в этом мире "обыкновенных" людей есть нечто, восходящее совсем к иным нравственным категориям - есть самоотверженная, преданная любовь, когда "Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого любит".
Самоотверженность Маргариты , готовой ради спасения любимого человека переступить грань, отделяющую Добро от Зла, очевидна, но здесь Булгаков показывает нам не просто любовь, а любовь, противостоящую общепринятым нормам, возвышающую людей, которые вроде бы эти нормы нарушают. Ведь отношения Маргариты с Мастером - это нарушение ею супружеской верности, она ведь замужем, и муж ее замечательно относится к ней. Но этот "брак без любви", превратившийся в мучение, оказывается несостоятельным тогда, когда героиня оказывается во власти настоящего чувства, отметающего все, что мешает людям быть счастливыми.
Вероятно, готовность Маргариты любой ценой спасти любимого вызвана ещё и тем, что она испытывает чувство вины за то, что слишком долго медлила с уходом от мужа, наказанием за что и стала утрата Мастера. Но, согласившись стать королевой бала Сатаны, пройдя через все, что было ей уготовано, в самый последний момент героиня оказывается не в состоянии сделать то, ради чего она пошла на такие испытания, - она просит Воланда не о том, чтобы ей вернули любимого, а о несчастной Фриде, которой пообещала помощь... Вероятно, здесь можно говорить о полном торжестве "доброй воли", и именно этим своим поступком Маргарита доказывает, что она, несмотря ни на что, человек по-настоящему нравственный, ведь слова "заветные и приготовленные в душе", она так и не смогла произнести... И как бы она сама себя не убеждала, что она "легкомысленный человек", прав все-таки Воланд: она "высокоморальный человек". Просто не ее вина в том, что она живёт в том мире, где подлинные нравственные ценности для большинства людей недоступны.
Большое значение в романе "Мастер и Маргарита" имеет образ поэта Ивана Бездомного, ставшего впоследствии профессором Иваном Николаевичем Поныревым. Этот человек, одаренный поэт ("изобразительная... сила... таланта"), после встречи с Мастером понимает свою нравственную неготовность быть служителем Слова, он является как бы учеником Мастера, который сознательно отходит от избранного пути, повторяя тем самым судьбу своего учителя.
Сатирический "пласт" анализируемого романа Булгакова очень убедителен, здесь писатель использует широкую палитру изобразительных средств - от юмора до фарса и гротеска, он рисует общество людей, занятых своими мелкими делишками, устраивающихся в жизни любой ценой, от лести до доносов и предательства. На фоне подлинно нравственных отношений главных героев такая "жизнь" не может не вызывать осуждения, но писатель скорее жалеет большинство своих героев, нежели осуждает их, хотя, разумеется, такие образы, как Берлиоз и критик Латунский, выписаны весьма однозначно.
Вернемся к образу Воланда . Его "деятельность" в Москве стала особой формой восстановления справедливости - во всяком случае, он покарал тех, кого нельзя было не покарать, и помог тем, кто вправе был рассчитывать на помощь высших сил. Булгаков показывает, что Воланд выполняет волю Иешуа, являясь как бы его посланником в этом мире. Конечно, с точки зрения христианской этики такое недопустимо. Бог и Сатана - это антиподы, но как быть, если в этом мире все настолько перепуталось, что трудно понять, каким образом можно заставить людей вспомнить о том, что они-то все-таки создания Божьи?.. В этой связи трагическим представляется роль в романе Понтия Пилата , предназначением которого было осуждение на смерть Иешуа, который пытался его спасти и потом мучился содеянным - ведь по сути прокуратор Иудеи играет на земле ту же роль, которая в мироздании (по мысли Булгакова) отведена Воланду: быть судьёй. Пилат внутренне ощущает невозможность послать на смерть "бродячего философа", но делает это. Воланд, похоже, не испытывает внутренних переживаний и колебаний, но почему же он тогда так эмоционально реагирует на просьбу Маргариты?..
Явная противоречивость образа Воланда, странное родство его с Иешуа и Пилатом делают этот образ во многом трагическим: его кажущееся всемогущество на самом деле не может ничего изменить в этом мире, потому что не в его силах приблизить наступление "царства истины" - не от него это зависит... "Вечно хотеть зла" - и "вечно совершать благо" - вот удел Воланда, потому что этот путь определен ему Тем, кто "подвесил нить жизни"...
Роман "Мастер и Маргарита", анализ которого мы провели, принадлежит к тем произведениям в истории человечества, которые стали неотъемлемой частью его духовной жизни. "Вечные проблемы" и сиюминутные "истины", исчезающие вместе с закатом солнца, высокий пафос и трагизм и явная сатира и гротеск, любовь и предательство, вера и ее утрата, Добро и Зло как состояние души человека, - вот о чём этот роман. Каждое обращение к нему - это новое приобщение к миру непреходящих нравственных ценностей и подлинной культуры.
