«Мало надеюсь на свое умение, и много - на русского Бога. Еще вам доказательство, что у меня государево дело первое и главное, а мои собственные ни в грош не ставлю. Я два месяца как женат, люблю жену без памяти, а между тем бросаю ее здесь одну, чтобы поспешить к шаху...» - писал русский посол Александр Грибоедов, отправляясь туда, откуда он не вернулся живым.
Эта публикация готовилась к другому случаю, но теперь автор посвящает ее памяти убиенного в Турции Андрея Карлова, российского посла.
Жизнь
Три потока с шумом и пеной низвергались с высокого берега. Я переехал через реку. Два вола, впряженные в арбу, подымались по крутой дороге. Несколько грузин сопровождали арбу.
Откуда вы? - спросил я их.
- Из Тегерана.
- Что вы везете?
- Грибоеда.
Это было тело убитого Грибоедова, которое препровождали в Тифлис.
А.С. Пушкин. «Путешествие в Арзрум»
Снежок, кружась над Дворцовой площадью, словно позирует воспоминаниям. Редкий случай - не ветрено, не обжигает над Невками, не бьется в стекло ледяной петербургский ветер. Где-то играют вальс - грибоедовский, в ми-миноре.
Несколько хорошо известных штампов составляют для нас образ автора знаменитой комедии. Во-первых, «Горе от ума», которое мы «проходили» в школе. Также смутно помнится счастливая женитьба на грузинской княжне, и что был убит где-то в Персии. Якобы - сочувствие декабристам. В подтверждение - тема сочинения: протестный («а судьи кто?») дух «Горя от ума», сегодня и вовсе ужатого до объемов ЕГЭ и давно растасканного на плохо понятые цитаты.
Еще одна, рвущая сердце, уже не из пьесы: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но зачем пережила тебя любовь моя?» - слова его юной вдовы, начертанные на грибоедовском надгробье.
«Написать его биографию было бы делом его друзей; но замечательные люди исчезают у нас, не оставляя по себе следов. Мы ленивы и нелюбопытны...» - сетовал А.С. Пушкин в том же «Путешествии в Арзрум».
Ум и дела твои бессмертны в памяти русской
С тех пор были написаны и биографии, и даже целый роман, но, пожалуй, ни одна из книг толком не отразила главного (и хорошо, если вовсе не исказила) - того, что в груди Александра Сергеевича Грибоедова билось горячее христианское сердце.
Не либерал, не сторонник революционных идей, а православный человек и патриот своего Отечества, служивший Богу и императору, - вот кем на самом деле был тот, кого и историки, и литераторы любили подавать как светского повесу, почти декабриста.
Между тем в «Дневнике» Вильгельма Кюхельбекера - младшего друга Грибоедова - найдем поразительное: «Он был, без всякого сомнения, смиренный и строгий христианин и беспрекословно верил учению Святой Церкви».
Еще одно важное свидетельство - слова самого Грибоедова, которые запомнил Фаддей Булгарин: «Только в храмах Божьих собираются русские люди; думают и молятся по-русски. В Русской Церкви я в Отечестве, в России! Меня приводит в умиление мысль, что те же молитвы читаны были при Владимире, Димитрии Донском, Мономахе, Ярославе, в Киеве, Новгороде, Москве; что то же пение трогало их сердца, те же чувства одушевляли набожные души. Мы русские только в Церкви, - а я хочу быть русским!»
Он хотел быть русским и был им, но нужно вспомнить исторический контекст, чтобы точнее понять сказанное.
Как и теперь, так и во времена Александра Сергеевича Грибоедова так называемая «передовая часть» общества преданно смотрела на Запад.
«Она по-русски плохо знала, журналов наших не читала, и выражалася с трудом на языке своем родном» , - иронию Пушкина вполне можно отнести и к той части наших соотечественников, которых Константин Аксаков уже в середине XIX века назовет, в противовес народу, публикой : «Средоточие публики в Москве - Кузнецкий мост. Средоточие народа - Кремль. Публика выписывает из-за моря мысли и чувства, мазурки и польки; народ черпает жизнь из родного источника. Публика говорит по-французски, народ по-русски. Публика ходит в немецком платье, народ - в русском. У публики - парижские моды. У народа - свои русские обычаи.
Публика спит, народ давно уже встал и работает. Публика работает (большей частью ногами по паркету) - народ спит или уже встает опять работать. Публика презирает народ - народ прощает публике. Публике всего полтораста лет, а народу годов не сочтешь. Публика преходяща - народ вечен. И в публике есть золото и грязь, и в народе есть золото и грязь; но в публике грязь в золоте, в народе - золото в грязи. У публики - свет (monde, балы и проч.), у народа - мир (сходка). Публика и народ имеют эпитеты: публика у нас почтеннейшая, народ православный. “Публика, вперед! Народ - назад!” - так многозначительно воскликнул один хожалый».
Священномученик Иларион Верейский, очень любивший мысль Аксакова о публике и народе, уже в начале века двадцатого скорбел, предвидя страшные бури: «Как будто для того, чтобы отрезвить русское общество от рабского увлечения Западом и от безрассудного пренебрежения Церковью, Промысл Божий послал великое бедствие Отечественной войны. Просвещенные французы пришли в Москву, ограбили и осквернили народные святыни, показав тем самым изнанку своей европейской души. Увы! Этот тяжелый урок не пошел в пользу русскому обществу».
Не пошел настолько, что, как известно, в 1825 году случился бунт, во главе которого стали, казалось бы, лучшие люди, и среди них - ближайший и любимый друг Грибоедова, князь Александр Одоевский.
Самого Грибоедова тоже записали в декабристы, но нет ничего лучше, чем узнать правду из первых рук.
На дворе - 1828 год. Уже три года, как Александр Одоевский в узах. Грибоедов пишет ему на Нерчинские рудники. Идет перо по бумаге, оставляет чернильный след - как благородный фрегат, спешащий на помощь другу. «Есть внутренняя жизнь, нравственная и высокая, независимая от внешней. Утвердиться размышлением в правилах неизменных и сделаться в узах и в заточении лучшим, нежели на самой свободе. Вот подвиг, который тебе предстоит.
Но кому я это говорю? Я оставил тебя прежде твоей экзальтации в 1825 году (имеется в виду участие А. Одоевского в восстании декабристов. - Примеч. авт.) . Она была мгновенна, и ты верно теперь тот же мой кроткий, умный и прекрасный Александр... Кто тебя завлек в эту гибель!! (Зачеркнуто: «В этот сумасбродный заговор! кто тебя погубил!!») Ты был хотя моложе, но основательнее прочих. Не тебе бы к ним примешаться, а им у тебя ума и доброты сердца позаимствовать!»
Экзальтация, гибель, сумасбродный заговор… Все это - о восстании декабристов. Больше того - Александр Грибоедов называет каторгу «страданием заслуженным», несомненно видя в ней искупление вины перед Богом и Отечеством за этот трагический бунт: «Осмелюсь ли предложить утешение в нынешней судьбе твоей! Но есть оно для людей с умом и чувством. И в страдании заслуженном можно сделаться страдальцем почтенным», - пишет он Одоевскому откровенно и честно, как христианин христианину, все в том же 1828-м.
И при этом как бился Грибоедов за друга! Ходатайствовал за него, где только можно. Увещевал, умолял!
«Благодетель мой бесценный. Теперь без дальних предисловий, просто бросаюсь к вам в ноги, и если бы с вами был вместе, сделал бы это, и осыпал бы руки ваши слезами... Помогите, выручите несчастного Александра Одоевского, - пишет он графу Ивану Федоровичу Паскевичу, своему родственнику, одному из доверенных лиц императора Николая I. - Сделайте это добро единственное, и оно вам зачтется у Бога неизгладимыми чертами небесной Его милости и покрова. У Его престола нет Дибичей и Чернышевых, которые бы могли затмить цену высокого, христианского, благочестивого подвига. Я видал, как вы усердно Богу молитесь, тысячу раз видал, как вы добро делаете. Граф Иван Федорович, не пренебрегите этими строками. Спасите страдальца».
Но все усилия Грибоедова напрасны - Бог судил по-другому, сберегая, будем надеяться, Одоевского для Царствия Небесного. Он отбудет на каторге полный срок, - восемь лет, - по окончании которого, разжалованный в солдаты, будет отправлен на Кавказ, где в 1839 году умрет от малярии, пережив своего верного друга на целых десять лет. А самого Грибоедова уже через год после написания этого письма убьют в Тегеране.
Тайная война
На Кавказе словно бы существует некая, никем не оговоренная норма концентрации всего русского в воздухе - и как только она превышается, моментально ощущается напряжение. Почему в районах Северного Кавказа, где живут в основном мусульмане, к русским относятся, мягко скажем, настороженно? Каждый из нас, наверное, мог бы сходу назвать несколько причин, но истинная лежит куда глубже, чем то, что первым приходит в голову.
«Кует бессильные крамолы, дрожа над бездной, Альбион!» Эта цитата - из стихотворения «России», написанного в 1839 году православным богословом и одним из основателей славянофильства Алексеем Хомяковым. Примем его строки за ответ: в 30-е годы девятнадцатого века Кавказ стал сферой жизненных интересов Британии, положившей много сил на то, чтобы через него ослабить Россию - об этом и писал Алексей Хомяков. Что же до бездны, то ее следует понимать в духовном плане.
Весь девятнадцатый век Великобритания занималась тем, что, играя на религиозных чувствах горцев и всячески подогревая и поддерживая джихад на Кавказе, пыталась отделить его от России. И не ради декларируемой свободы самих горцев - известно, как Британия обращалась со «свободами» народов, живших в ее колониях, - а только потому, что видела в России могущественного соперника и пыталась ее обессилить.
После победоносных войн с Персией и Турцией почти весь Кавказ стал частью Российской Империи. Британцы, чье мировое влияние и богатство держалось на колониях (что такое была Англия без них? просто большой остров), боялись, что Россия не остановится и зайдет еще дальше - в Индию. Пугало Англию - владычицу морей - и доминирование России на Черном море, и русский военный флот на Каспии. И то, и другое было результатом российских военных побед - так же, как и возможность выхода России к Средиземному морю через Босфор и Дарданеллы.
Россию требовалось остановить. Но как? Теми же методами, которыми сегодня действуют США и их союзники на Ближнем Востоке: интригуя и используя прежде всех других так называемый «исламский фактор». Британцы задумали «создать на Кавказе буферное исламское государство» .
Чопорные британские джентльмены с сухими ртами и безупречными манерами, педанты и пуристы, играли в большие шахматы, - и, казалось, не знали себе равных. Одна история шхуны «Виксен» говорит о многом.
В 1829 завершилась первая Турецкая война. По ее итогам России отошло восточное побережье Черного моря - от Анапы до Абхазии.
Часть жителей переменами была недовольна, и Британия не замедлила этим воспользоваться. Начались поставки оружия горцам и прочая, хорошо знакомая по современной истории «помощь». Целью ее было отделение Черкесии от России.
Оружие доставляли из Турции, морем - на якобы торговых кораблях.
Борясь с этой смертельной контрабандой, в 1832 году Россия ужесточает правила и выпускает предписание: отныне «военные крейсеры будут допускать… иностранные коммерческие суда только к двум пунктам - Анап и Редут-Кале, в коих есть карантин и таможни…»
Англия немедленно протестует: это нарушение свободы торговли! - но Россия не намерена уступать. Англия тоже: контрабанда оружия продолжается.
Еще четыре года горцы стреляют из британского оружия по русским солдатам, но настоящая «освободительная» война никак не раскачается, не развернется, и Лондон решается на провокацию.
В Константинополе по приказу первого секретаря британского посольства Дэвида Уркварта - вот он, похожий на дядюшку-чудака из романа про старую добрую Англию, смотрит с пожелтевшего фото - снаряжают шхуну. Ее название «Виксен» - «Лисица». Приняв на борт мешки с солью, под которыми спрятаны орудия и боеприпасы, шхуна идет к российским берегам - и самым наглейшим курсом. У капитана предписание: не только не избегать встречи с русскими кораблями, но и, напротив, искать ее!
Какой там Анап и Редут-Кале, - демонстративно пройдя мимо Геленджика, шхуна движется в Суджук-Кале, в район нынешнего Новороссийска. Она словно кричит - «заметьте меня!»
Ее замечают: шхуну преследует русский бриг - и задерживает, но в какой момент! Вольготно расположившись в бухте Суджук-Кале, «Лисица» выгружает на шлюпки мешки с солью.
На «Аяксе» - так называется русский бриг - требуют осмотра шхуны. Ради этого все и затевалось: в ответ британский капитан заявляет, что его король никогда не признавал блокаду «берегов Черкесии», выражает протест и говорит, что подчинится «только силе». Но русские - тоже не дураки: у них и мысли нет о штурме: не подчинитесь - затопим шхуну, обещает капитан «Аякса», и капитан «Виксена» уступает.
Шхуна конфискована, экипаж выслан в Константинополь. Лондон, узнав об этом, разумеется, задыхается от возмущения, - как было, к примеру, когда Турция сбила наш самолет, но ведет себя так, будто это мы вероломно убили ее летчиков.
Консерваторы поднимают вопрос о законности пребывания Черкесии под юрисдикцией России, «прижимающей свободы». Требуют немедля ввести британский флот в Черное море. В воздухе пахнет войной, но - милость Божия - на этот раз она не начинается.
Однако мы знаем, что пока режиссеры мировых постановок делят амбиции и деньги, обманутые ими исполнители неглавных ролей, горячо и искренне уверовавшие в лозунги, которыми их завели, сражаясь «за справедливость», убивают и гибнут сами. Огонь раздуваемой британцами войны, потрескивая, бежал по бикфордову шнуру насаждаемого радикального ислама и, наконец, добрался до динамита. В 30-е годы XIX века над Дагестаном и Чечней взвилось зеленое знамя газавата, - священной войны против гяуров, неверных. То есть русских.
Дагестан был центром воинственного ислама - так сложилось исторически: еще во времена процветания христианской Алании, в VIII веке, здесь было основано исламское государство - Казикумухское шамхальство.
По «русскому вопросу» в шамхальстве бывали разные мнения. То шамхальцы с русскими строили крепость, то воевали против них, то снова мирились и, сплотившись, вместе ходили на Кабарду.
В шестнадцатом веке Ивану Грозному отсюда даже прислали живого слона - с просьбой защитить от крымского хана, шевкальского царя и турок-османов.
Последние стремились захватить шамхальство, чтобы использовать его как плацдарм для продвижения на Кавказ.
В похожем положении находилась и Грузия, с той разницей, что завоеватели были беспощадны к ее жителям, - не мусульманам, как они, а православным. Павшие от их мечей пополняли сонм мучеников за веру Христову. Пустели целые области. Из терзаемой Грузии не раз обращались за помощью в Москву - ее оказывал и Иоанн Грозный, и сын его, первый, прославленный в лике святых, русский царь Феодор Иоаннович. Царь Феодор принял под свое покровительство кахетинского царя Александра, отчасти это спасало Грузию от атак турок и персов, а Кавказ - от поглощения исламом.
Что же до его отца, то Иван IV, так много сделавший для русской государственности, прибавил к этому еще и то, что в 1567 году основал на Кавказе приграничный русский город-крепость - Терки.
В новом городе поселились не пришлые, а местные люди - гребенские казаки, известные впоследствии как терские: они жили по склонам Терского хребта. Эта крепость стала первым русским щитом на пути иноземных вторжений на Северный Кавказ.
Шло время, терское войско росло, строились казачьи городки.
Эту казачью область ждала суровая судьба на долгие полтораста лет. Пока Россия, охваченная кровавой Смутой, начавшейся после смерти последнего из Рюриковичей, оборонялась от внутренних и внешних врагов и не могла помогать Кавказу, именно казаки встали живой стеной между русскими и иноземцами, рвавшимися с юга. Их почти всех избили, но со своей земли они не ушли.
В это время на Северный Кавказ двинулись не только завоеватели, но и мусульманские миссионеры - начиналась окончательная исламизация горских народов.
Только в восемнадцатом веке, при Екатерине, окрепшая Россия вернулась на Кавказ - и увидела его совсем другим: откровенно враждебным. Теперь волей-неволей пришлось искать возможность оградить новообретенные земли - Новороссию - от набегов горцев. Россия стремилась обезопасить свои южные окраины.
В предгорьях Главного Кавказского хребта и на прилегавших к ним равнинах Россия начала строить Азово-Моздокскую оборонительную линию. Так были заложены - именно как крепости - впоследствии ставшие городами Ставрополь, Георгиевск, Моздок, Екатериноград. Началось массовое переселение казаков с Хопра, Причерноморья и Дона.
Станицы вместе с городами-крепостями образовали цепь (бездумно разрушенную советской властью во времена расказачивания), лежавшую надежной преградой вдоль Кавказского хребта и запиравшую выходы из горных ущелий. Выстроенная как оборонительная в восемнадцатом веке, спустя столетие, при генерале Ермолове, эта линия стала форпостом продвижения вглубь кавказских гор.
Близился девятнадцатый век - время блестящих побед и успешных походов: русскими войсками были разбиты старые враги Грузии и православных балканских народов - и персы, и османы, Россия присоединяла новые территории и укреплялась у морей.
И вот наступил час, которого так боялся Лондон: император Павел I, подружившись с Наполеоном, вознамерился идти в Индию, к главным колониям британской короны.
В 1801 году передовой отряд русской армии - 22 тысячи казаков, войско Донское - ушел Оренбургу.
Еще в конце декабря 1800 британцы пытались убить Наполеона при помощи «адской машины»: на улице, по которой следовала его карета, взорвался бочонок с порохом. Многие погибли, но сам Наполеон уцелел.
Теперь же, ввиду начавшегося похода, Британия должна была срочно что-то предпринять: весь ее доход, включая торговлю опиумом, происходил из Индии.
Тогда и началась ее «Большая игра» против России, или «Турнир теней»: сеть спецопераций, шпионская война, бесстыжая и беспощадная, как внезапная смерть.
Среди ее жертв найдем и императора Павла I, и Александра Сергеевича Грибоедова, и - уже в XX веке - Григория Распутина, и саму Российскую империю, к уничтожению которой «туманный Альбион» приложил немало усилий.
Из школьных учебников мы знаем, что император Павел I был задушен - ночью, спящим, в собственной спальне, своими же царедворцами. Но о том, кто маячил за спинами цареубийц пляшущей тенью от свечи на стенах Михайловского замка, расскажет не учебник, а ликующее письмо британского посланника в России, лорда Чарльза Уитворта.
«Прошу принять мои самые искренние поздравления! - пишет он после убийства бывшему российскому послу в Лондоне, графу С. Воронцову, - Как выразить все, что я чувствую по поводу этого счастливого случая, ниспосланного Провидением. Чем я более думаю о нем, тем более благодарю небо».
Письмо написано в Лондон, и «провидение» присутствует в нем как фигура речи - Уитворт отлично знал цену этому «провидению»: заговорщики собирались в доме у его любовницы, известной санкт-петербургской авантюристки Ольги Жеребцовой, - потому что именно через Уитворта из Лондона финансировали убийство русского императора.
Мало кто знает, что перед революцией по поручению другого императора, будущего страстотерпца Николая II, Священный Синод рассматривал вопрос о канонизации Павла I. Тогда же Петропавловский собор, где, как и все Романовы до него, был погребен Павел I, выпустил книгу со свидетельствами о чудесах по молитвам на его могиле .
Смертью Павла I индийская эпопея и завершилась. Через несколько месяцев, в марте 1801-го, узнав о смерти друга, Наполеон ни на секунду не усомнился в том, кто это сделал: «Англичане промахнулись по мне в Париже, но они не промахнулись по мне в Петербурге!»
Прошло 11 лет, Наполеон, уже став императором, сам напал на Россию, был повержен, и после победы над ним наступило время расцвета Российского государства.
Правившие им императоры считали необходимым для себя печься не только о русском, но и вселенском православии: сербах, болгарах, молдаванах, греках, угнетаемых турками-османами. Балканские войны несли православным народам, изнемогавшим под исламским владычеством, долгожданную свободу, - а там, где освобождение было невозможно, желаемое достигалось дипломатическим путем. Так, например, при императоре Николае I все православные, жившие на территории Османской империи, находились под официальным покровительством государства Российского.
А Британская империя продолжала свою «Большую Игру». На Кавказе оружием и деньгами она поддерживала сепаратизм, в то время как идейную составляющую - исламский фанатизм - поставляла Османская империя, союзник Британии. Этот экспорт шел воротами Дагестана, где в 30-е годы девятнадцатого столетия взошла звезда имама Шамиля. С искусственным насаждением идей джихада из памяти горских народов, в том числе и балкарцев, уходили последние воспоминания о христианском прошлом.
«Как тяжело жить, когда с Россией никто не воюет», - восклицал лорд Палмерстон, знаменитый политик, в конце карьеры ставший премьер-министром Британии.
«Крым и Кавказ отбираются у России и отходят к Турции, причем на Кавказе Черкесия образует отдельное государство, находящееся в вассальных отношениях к Турции», - таков был его план: раздел России.
И в 1853 году война началась. Очаг раздора вспыхнул не где-нибудь, а на Святой Земле, бывшей частью Османской империи.
Хранителями ключей от храма Господня были тогда православные греки. И вот, под давлением Ватикана, Англии и Франции, турецкий султан отобрал эти ключи у православных и передал их католикам, одновременно отказав России в покровительстве над православными подданными Османской империи.
В ответ на это император Николай I 26 июня 1853 года объявил о вступлении русских войск в православные земли, лежавшие под владычеством турок - Молдавское и Валашское княжества. А в октябре Турция объявила России войну. Министр иностранных дел Великобритании назвал ее «битвой цивилизации против варварства». Чем не нынешний день? И тот же план раздела России, и те же стереотипы.
Крымская война продолжалась три года, а Кавказ не мог успокоиться больше десяти лет. Пролилось много крови, много было сделано зла, и глубокие раны, затянувшись, дают о себе знать и сегодня, когда вслед за британцами теперь уже новые силы раскачивают Кавказ, вбрасывают старые идеи исламского фанатизма, финансируют боевиков, провоцируют большие и малые войны.
Александр Грибоедов оставил нам бесценное свидетельство того, какими на самом деле были отношения между горцами и русскими на Кавказе в XIX веке. Вот письмо, написанное им в 1825 году, во время Кавказской войны, из станицы Екатериноградской, одной из тех самых первых оборонительных крепостей, заложенных при Екатерине.
«Душа моя Вильгельм. Спешу уведомить тебя о моем житье, покудова не народился новый месяц, а с ним и новые приключения; еще несколько дней и, кажется, пущусь с А[лексеем] П[етровичем] в Чечню; если там скоро утишатся военные смуты, перейдем в Дагестан, а потом возвращусь к вам на Север.
…Дела здешние были довольно плохи, и теперь на горизонте едва проясняется. Кабарду Вельяминов усмирил, одним ударом свалил двух столпов вольного, благородного народа. Надолго ли это подействует? Но вот как происходило. Кучук Джанхотов в здешнем феодализме самый значительный владелец, от Чечни до Абазехов никто не коснется ни табунов его, ни подвластных ему ясырей, и нами поддержан, сам тоже считается из преданных русским. Сын его, любимец А[лексея] П[етровича], был при посольстве в Персии, но, не разделяя любви отца к России, в последнем вторжении закубанцев был на их стороне, и вообще храбрейший из всех молодых князей, первый стрелок и наездник и на все готовый, лишь бы кабардинские девушки воспевали его подвиги по аулам. Велено его схватить и арестовать. Он сам явился по приглашению в Нальчикскую крепость, в сопровождении отца и других князей. Имя его Джамбулат, в сокращении по-черкесски Джамбот. Я стоял у окна, когда они въезжали в крепость, старик Кучук, обвитый чалмою, в знак того, что посетил святые места Мекку и Медину, другие не столько знатные владельцы ехали поодаль, впереди уздени и рабы пешие. Джамбот в великолепном убранстве, цветной тишлай сверх панцыря, кинжал, шашка, богатое седло и за плечами лук с колчаном. Спешились, вошли в приемную, тут объявлена им воля главнокомандующего. Здесь арест не то, что у нас, не скоро даст себя лишить оружия человек, который в нем всю честь полагает. Джамбот решительно отказался повиноваться. Отец убеждал его не губить себя и всех, но он был непреклонен; начались переговоры; старик и некоторые с ним пришли к Вельяминову с просьбою не употреблять насилия против несчастного смельчака, но уступить в сем случае было бы несогласно с пользою правительства. Солдатам велено окружить ту комнату, где засел ослушник; с ним был друг его Канамат Касаев; при малейшем покушении к побегу отдан был приказ, чтобы стрелять. Я, знавши это, заслонил собою окно, в которое старик отец мог бы все видеть, что происходило в другом доме, где был сын его. Вдруг раздался выстрел. Кучук вздрогнул и поднял глаза к небу. Я оглянулся. Выстрелил Джамбот, из окна, которое вышиб ногою, потом высунул руку с кинжалом, чтобы отклонить окружающих, выставил голову и грудь, но в ту минуту ружейный выстрел и штык прямо в шею повергли его на землю, вслед за этим еще несколько пуль не дали ему долго бороться со смертию. Товарищ его прыгнул за ним, но середи двора также был встречен в упор несколькими выстрелами, пал на колена, но они были раздроблены, оперся на левую руку и правою успел еще взвести курок пистолета, дал промах и тут же лишился жизни. Прощай, мой друг; мне так мешали, что не дали порядочно досказать этой кровавой сцены; вот уже месяц, как она происходила, но у меня из головы не выходит. Мне было жаль не тех, которые так славно пали, но старца отца. Впрочем, он остался неподвижен и до сих пор не видно, чтобы смерть сына на него сильнее подействовала, чем на меня. Прощай еще раз. Кланяйся Гречу и Булгарину».
Александр Грибоедов называет врагов «вольным, благородным народом», а мятежного князя - проще сказать, предателя - «несчастным смельчаком». Никакой ненависти или неприязни, напротив: в каждой строчке драгоценностью проступает уважение - если не сказать восхищение.
Сам Грибоедов тоже станет жертвой политики Великобритании, для которой победа России над Персией и Туркманчайский договор, составленный блестящим дипломатом Александром Грибоедовым, стали поражением. По этому договору к Российской империи отходили Армения и часть Азербайджана. Британцы отомстят, и метод будет тем же - раздуть религиозную вражду и ненависть к неверным.
Смерть
В 1828 году двухлетняя война с Персией закончилась русской победой. В селении Туркманчай генерал Паскевич и наследник персидского шаха, правитель Азербайджана Аббас-Мирза подписали мирный договор. Его составителем был Александр Сергеевич Грибоедов. Этот документ - пик государственной карьеры тридцатилетнего Грибоедова и одна из самых блестящих дипломатических побед России.
Но одно, хоть и огромное, дело было заключить договор, а другое - добиться его исполнения. Александр Сергеевич привозит подписанные бумаги в Петербург, и именно его назначают следить за исполнением договора, - полномочным министром-резидентом в Персию.
Это повышение отнюдь не радовало его. Сохранилось свидетельство современника: «Мрачное предчувствие, видимо, тяготило его душу. Как-то раз Пушкин начал утешать его, Грибоедов ответил: “Вы не знаете этого народа (персиян), увидите, что дело дойдет до ножей”. Еще определеннее выразился он А. А. Жандру, сказав: “Не поздравляйте меня с этим назначением: нас там всех перережут. Аллаяр-хан - мой личный враг и никогда не подарит он мне туркманчайского договора” ».
Договор принес Персии много неприятного: вместо того, чтобы завоевать Кавказ, она потеряла часть Армении (Эриванское и Нахичеванское ханства). Не претендовал больше Тегеран и на Грузию, и на Северный Азербайджан. К Российской империи отошла и часть каспийского побережья.
Огромные потери! Британская империя, подталкивавшая Персию в спину в войне с Россией и с ее поражением утратившая влияние в регионе, хоть и признала их, но не собиралась опускать рук.
Еще Персия должна была выплатить контрибуцию - 20 миллионов рублей серебром - и отпустить всех плененных. Забота об исполнении этих двух условий и стала особым попечением Александра Сергеевича.
Он направляется в Персию через Тифлис. В замершем от зноя городе - Грибоедов прибывает туда в июле, - где от жары не спасают и тенистые платаны, сплетающие свои ветви над узкими улицами, а доски подвесных балконов раскаляются так, что босой ногой не ступить, - ждет его последнее утешение перед выходом на смерть: любовь земная. Он встречает юную Нину Чавчавадзе, которую знал еще ребенком, - смотрит и не узнает.
Она красива так, что любой потеряет голову - и Александр Грибоедов не исключение. Нина отвечает ему взаимностью.
Ей еще нет и шестнадцати - почти ребенок, - и кто не влюблялся в пятнадцать лет, но удивительно: ее любовь - не увлечение, как обычно бывает в таком возрасте, а редкое сокровище - настоящее, глубокое чувство. Когда Александра Грибоедова не станет, все 28 лет, остававшиеся до ее собственной смерти, Нина будет носить траур по своему мужу. «Черная роза Тифлиса» - так звали ее в городе.
В августе 1828 года они венчаются в древнем соборе Сиони, где хранится величайшая святыня - крест равноапостольной Нины.
Жених болен лихорадкой, и у него падает обручальное кольцо - дурной знак. Он счастлив, но нехорошие предчувствия, кажется, все равно не оставляют его. «Не оставляй костей моих в Персии, если умру там, похорони в Тифлисе, в церкви святого Давида», - скажет он Нине, и придет время, когда она это исполнит. А пока они отправляются на границу с Персией. Вокруг качает тяжелыми ветвями сладкий грузинский сентябрь.
«Женат, путешествую с огромным караваном, 110 лошадей и мулов, ночуем под шатрами на высотах гор, где холод зимний, Нинуша моя не жалуется, всем довольна, игрива, весела; для перемены бывают нам блестящие встречи, конница во весь опор несется, пылит, спешивается и поздравляет нас с счастливым прибытием туда, где бы вовсе быть не хотелось», - пишет Александр Грибоедов с дороги.
Наконец, они - в приграничном Тавризе. В Тегеране царствует Фатх-Али-шах Каджар, но фактический правитель Персии, Аббас-мирза, находится здесь, в Тавризе.
В начале декабря, оставив Нину (она беременна, и беременность проходит трудно), ее муж отправляется в Тегеран: «Еще вам доказательство, что у меня государево дело первое и главное, а мои собственные ни в грош не ставлю. Я два месяца как женат, люблю жену без памяти, а между тем бросаю ее здесь одну, чтобы поспешить к шаху за деньгами в Тегеран...»
Верноподданный русского царя, сын своего Отечества, сам того не зная, Александр Грибоедов спешит навстречу смерти.
Тринадцатым пунктом в составленном им договоре значится: «Все военнопленные обеих сторон, взятые в продолжение последней войны или прежде, а равно подданные обоих правительств, взаимно впадшие когда-либо в плен, должны быть освобождены и возвращены в течение четырех месяцев».
В январе в тегеранской резиденции Александра Сергеевича просят убежища две армянки - из гарема Аллаяр-хана, зятя царствующего шаха. По Туркманчайскому договору они должны быть возвращены на родину: Восточная Армения теперь - часть Российской империи.
Чтобы оценить действия Александра Грибоедова, когда он принимает беженок из гарема Аллаяр-хана, вспомним еще раз его слова, сказанные друзьям в Петербурге: «…Не поздравляйте меня с этим назначением. Нас там всех перережут. Аллаяр-хан - мой личный враг».
Персия жила по шариату - исламскому праву, согласно которому за оставление ислама полагается смерть. Не понаслышке знал об этом казначей шаха (а значит, и всей страны), евнух, управлявший его огромным гаремом. Мирза-Якуб был тайным христианином. На самом деле его звали Якуб Маркарянц - армянин из Эривани, он был захвачен в плен за 25 лет до описываемых событий, насильно оскоплен и под страхом смерти принужден к принятию магометанства.
Кто знает, сколько раз, проснувшись черной персидской ночью от того, что плачет, он все силился удержать отлетевший сон и хотя бы мысленно вернуться туда, где качались на желтой кладке знакомой до трещинок стены густые кленовые тени, и пахло домом, и две родные фигуры в глубине двора шаркали старенькими ногами к воротам. Мама, папа! Отбросив покрывало, он вскакивал, шарил рукой по книжной полке, находил нужный том, раскрывал его и доставал листок с начертанным на нем армянским крестом хачкаром, и целовал этот крест, и плакал, и снова прятал между страниц исламских книг, и до утра всматривался в потолок, раздумывая, что, может быть, однажды…
Но нужно ли? При дворе его ценят и уважают, не догадываясь о его тайне. Он блестяще ведет финансовые дела, богат и, кажется, имеет все, о чем только можно мечтать. И только Туркманчайский договор меняет дело - у Якуба появляется надежда. Ради нее он готов бросить все, променять богатство и почет на мечту о возвращении домой. Именно мечту - конечно, прожив четверть века в Персии, он не обманывался на этот счет: его вряд ли отпустят с миром.
Якуб пытается действовать не наотмашь - вечером приходит в русскую миссию и объявляет Александру Грибоедову «желание возвратиться в Эривань, свое отечество», - пишет секретарь миссии Иван Мальцев. «Грибоедов сказал ему, что ночью прибежища ищут себе только воры, что министр российского императора оказывает покровительство свое гласно, на основании трактата, и что те, которые имеют до него дело, должны прибегать к нему явно, днем, а не ночью… На другой день он опять пришел к посланнику с тою же просьбою».
И когда русский посол соглашается принять Якуба Маркарянца, Тегеран мгновенно закипает. «Смерть неверным!» - несется по его улицам, а в тени маячит знакомая тень, подливает масла в огонь, традиционно используя «исламский фактор» - агенты британской империи.
Следует серия обвинений и разбирательств: Якуб должен казне денег, - нет, не должен, и прочая - пока дело не доходит до высшего духовного лица Персии, Мирзы-Месиха.
Тот слов на ветер не бросает - они падают как камни, которыми забрасывают на площадях виновных в выходе из ислама: « Этот человек 20 лет был в нашей вере, читал наши книги и теперь поедет в Россию, надругается над нашею верою; он изменник, неверный и повинен смерти!»
Ему вторят его муллы - ахунды, как их называют в Персии: «Не мы писали мирный договор с Россиею и не потерпим, чтобы русские разрушали нашу веру; доложите шаху, чтобы нам немедленно возвратили пленных».
Они идут по городу, крича: «Запирайте завтра базар и собирайтесь в мечетях; там услышите наше слово!» - и эти крики отскакивают от стен, множатся и катятся дальше, тяжелые, как ядра, и в воздухе, кажется, уже разливается запах завтрашней крови, и горячит, и пьянит. Смерть неверным!
«30 января едва забрезжилось, как вдруг послышался глухой рев; постепенно слышались традиционные возгласы: “Эа Али, салават!”, исходящие из уст тысячной толпы. Несколько служащих бегом пришли известить о том, что многочисленная толпа, вооруженная камнями, кинжалами и палками, приближается к посольскому дому, предшествуемая муллами и сеидами. Возглас “смерть кяфирам” был слышен очень хорошо», - вспоминал курьер русской миссии.
И толпа вломилась в посольство, круша ворота и двери, втекла на крыши, «лютыми криками изъявляла радость и торжество свое».
А это снова свидетельство Ивана Мальцева : «Посланник, полагая сперва, что народ желает только отобрать пленных, велел трем казакам, стоявшим у него на часах, выстрелить холостыми зарядами и тогда только приказал заряжать пистолеты пулями, когда увидел, что на дворе начали резать людей наших. Около 15 человек из чиновников и прислуги собрались в комнате посланника и мужественно защищались у дверей. Пытавшиеся вторгнуться силою были изрублены шашками, но в это время запылал потолок комнаты, служившей последним убежищем русским: все находившиеся там были убиты низверженными сверху каменьями, ружейными выстрелами и кинжальными ударами ворвавшейся в комнату черни».
Из тех, кто мог видеть смерть Александра Грибоедова, не выжил никто. Защищая русскую миссию, пал весь казачий конвой - 37 человек. Растерзанных, зарубленных, раздавленных толпой, их побросали в ров - руки, ноги, обезглавленные тела.
Казаки - святое воинство! Сколько веков они, не задумываясь, просто, без оглядки, отдавали свои жизни - за Отечество, за други своя (Ин. 15, 13), ради Бога. Живым щитом, истекающим кровью, стояло на Кавказе гребенское войско, и в Смутное время было избито почти все. Весь девятнадцатый век шли под пули горцев, усмиряя газават, верные государю терцы. Так было и после новой Смуты - 1917 года, пока не истребили верное Богу казачество. Качается теперь густая трава, обнимая покосившиеся кресты на заброшенных казачьих могилах в бывших станицах Кавказа. Но память живет, и будет жить, пока есть, кому помнить.
Помним и мы, как пролилась в Тегеране христианская кровь, но не потушила жуткого пожара - еще три дня горел демоническим огнем обезумевший город, и три дня таскала по улицам тело Александра Грибоедова не насытившаяся убийствами толпа.
Не властные над душой, бесновались, кричали, терзали мертвую плоть. Наконец, будто устав, сбросили в ров, где уже ждал русского посланника его верный конвой: так, должно быть, и отбыл он на небо - воин Христов в окружении своей дружины.
Дьявол - отец всякого зла и отвратительного насилия, он - главный враг рода человеческого. Он приходит к человеку и пытается заставить работать ему, и если ты сопротивляешься, стремится тебя уничтожить. Люди, которых он пленил и увлек в свое царство, поступают так же: способов прельщения много, на то он и лукавый, чтобы обмануть человека, и не стоит обвинять только лишь мусульман. В нашей собственной истории найдется достаточно подобных эпизодов.
В 988 году великий князь Владимир принял крещение и крестил свой народ. А через полтора века после этого в Киеве похожим образом - взбесившейся толпой - был убит князь-инок Игорь Киевский и Черниговский. В этой толпе, ворвавшейся в храм и схватившей его во время Божественной литургии, не было иноверцев.
Родной брат воцарившегося в Киеве великого князя пытался его спасти - выхватил из толпы, отвез к дому матери, втолкнул за ворота - но куда там: преследователи уже не могли остановиться, диавол горячил кровь, и, с улицы завидев Игоря в галерее второго этажа, толпа рванула, как гончие псы по свежему следу. Крушили ворота, ломали двери, потные, красные, с безумными глазами, разбивали сени, тащили вниз святого мученика и на нижних ступенях лестницы забили насмерть. На этом не остановились, а еще волокли тело монаха по улицам, обвязав ноги веревкой, - до Десятинной церкви, там кинули на телегу, устав таскать, и покатили к рынку, где и бросили, и пошли по домам, будто не православный народ, а бешеные печенеги.
Тело другого князя-страстотерпца, Андрея Боголюбского, безжалостные убийцы - свои, из ближайшего круга - выволокли в сад, бросили псам, и только один, оставшийся верным, Кузьма Киянин просил за него, плакал. Выпросил, принес в церковь, но и там сказали: «что нам до него!» И в притворе, под плащом, лежало тело князя два дня и две ночи, пока жители города грабили его дом, и только на третий день отпели убитого князя.
Несколько столетий спустя для цареубийства, профинансированного британским посланником Уитвортом, тоже нашлись исполнители из своих: императора Павла I убил собственный конвой.
За всем этим стоит дьявол, прельстивший, обманувший людей. А пути в их сердца во все века одни и те же - через сластолюбие, славолюбие и сребролюбие. Так что не будем задыхаться от «справедливой» ненависти к кому-либо, а будем в своем собственном сердце воевать против дьявола, - ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления (Мф. 15, 19).
Когда беспорядки в Тегеране, наконец, утихли, власть, словно очнувшись, взялась действовать. Пытались «замять». Послали в Петербург дары, в их числе огромный алмаз, но самое главное, дали забрать обезображенное тело Александра Сергеевича - его опознали по отстреленному мизинцу.
А святые останки казаков так и остались лежать во рву - пока их, рискуя жизнью, не вынесли оттуда тегеранские армяне.
Неподалеку строилась первая в городе армянская церковь (может, и Якуб Маркарянц, с его огромными возможностями, тайно приложил к этому руку - да и сами персы, проиграв войну, пытались выглядеть терпимей к иноверцам).
Рабочие и священник (история сохранила только его фамилию - Давудян), жившие при строительстве, ответили русским на подвиг подвигом: руки, ноги, казачьи тела с распоротыми животами глухой ночью были собраны ими и погребены во дворе строящейся церкви святого Татевоса. Вокруг высились кучи выкопанной земли, лежали кирпичи, но чтобы и вовсе отвести подозрения, над свежей могилой высадили лозу, - персы искали пропавшие останки, но ничего не нашли.
Шестого февраля весть о смерти российского посланника дошла до Тавриза, но не до Нины - для нее муж будет жив еще несколько месяцев. Бедная Нина: от нее скрывают, боятся, что потеряет ребенка. Она чувствует, мечется, плачет. Успокаивают, что-то говорят.
Уже в Тифлисе, куда обманом перевезли ее, Нина, наконец, все узнала.
«После моего приезда, когда я едва отдохнула от перенесенной усталости, но все более и более тревожилась в невыразимом, мучительном беспокойстве зловещими предчувствиями, сочли нужным сорвать завесу, скрывающую от меня ужасную правду. Свыше моих сил выразить Вам, что я тогда испытала. Переворот, происшедший в моем существе, был причиной преждевременного разрешения от бремени. Мое бедное дитя прожило только час и уже соединилось со своим несчастным отцом в том мире, где, я надеюсь, найдут место и его добродетели, и все его жестокие страдания. Все же успели окрестить ребенка и дали ему имя Александр, имя его бедного отца...» - пишет она в Тавриз их общему другу, английскому посланнику Джону Макдональду.
Именно ему и его супруге поручил Александр Грибоедов, отправляясь в Тегеран, свою жену - два дипломата из соперничающих империй, Британии и России, похоже, действительно были друзьями.
Наконец, тело Александра Сергеевича прибыло в Тифлис. Нина встречала его, стоя на крепостной стене. Увидела повозку с гробом и потеряла сознание, упала.
Вот также стояла когда-то на крепостной рязанской стене святая княгиня Евпраксия с маленьким Иоанном на руках. Есть много общего в судьбах зарайского князя Феодора и человека светского девятнадцатого века, Александра Сергеевича Грибоедова. Оба они были православными, впитавшими благочестие русской Церкви.
Вспомним еще раз слова Александра Грибоедова и положим их на сердце:
«Только в храмах Божьих собираются русские люди; думают и молятся по-русски. В Русской Церкви я в Отечестве, в России! Меня приводит в умиление мысль, что те же молитвы читаны были при Владимире, Димитрии Донском, Мономахе, Ярославе, в Киеве, Новгороде, Москве; что то же пение трогало их сердца, те же чувства одушевляли набожные души. Мы русские только в Церкви, - а я хочу быть русским!»
Как и все мы, не раз Александр Грибоедов слышал в церкви за службами чтение Апостола, что вера без дел мертва (Иак. 2, 20) - и что нам ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него (Флп. 1, 29).
И когда пробил его час, и пришло время действовать, он поступил не как политик, а как христианин.
На столичных площадях России, Грузии и Армении высятся сегодня памятники Александру Сергеевичу Грибоедову. Настоящее, глубокое уважение питают к нему два христианских кавказских народа - армяне и грузины, и за этим уважением стоит именно почитание его как христианина, который душу свою положил за други своя .
И никакие сиюминутные политические веяния не могут поколебать этого уважения к Александру Грибоедову, русскому человеку.
Создатель восхитительной комедии "Горе от ума", которую впоследствии просто разобрали на цитаты. декабристов, талантливый музыкант и умнейший дипломат. И все это Александр Сергеевич Грибоедов. Биография краткая всегда содержит только поверхностные данные. Здесь же будет раскрыта подробная информация, основанная на официальных фактах, которые были подтверждены архивными документами. Как много пришлось пережить этому автору. Взлеты и падения, интриги и дуэли, внутренние переживания и, конечно, нежная привязанность к своей юной супруге.
Будущий писатель Грибоедов. Биография. Фото
Сама история рождения Грибоедова до сих пор окутана тайной. Если брать различные биографические данные или послужные списки Александра Сергеевича, то сразу становятся заметны существенные различия в датах. Поэтому год рождения нельзя обозначить точно, а примерно между тысяча семьсот девяностым и девяносто пятым.
Более того, многие биографы строят предположения, что Грибоедов был незаконнорожденным. Именно поэтому настолько неточны даты его рождения во всех архивных документах. Семья его матери осознанно скрывала этот факт. Позднее был найден муж, который скрыл позор девушки и взял ее с ребенком. Он также имел фамилию Грибоедов и являлся одним из бедных родственников.
Отец и мать великого писателя
Человек невысокого образования, отставной майор, отец впоследствии очень редко появлялся в семье, предпочитая оставаться в деревне. Там полностью отдавал все свое время карточным забавам, которые значительно истощили его состояние.
Мать же Александра Сергеевича была достаточно богатой и знатной дамой, которая стала известна не только в Москве, но и за ее окрестностями как прекрасная пианистка. Женщина очень властная и резкая, но детей своих окружила теплотой и заботой, а также дала им замечательное домашнее воспитание. Род ее происходил из Литвы, фамилию они носили Гжибовские. И лишь в шестнадцатом веке семья получила фамилию Грибоедовы.
Более того, семейство Грибоедовых находилось в родстве с такими известными фамилиями, как Одоевские, Римские-Корсаковы, Нарышкины. А знакомства водили с достаточно широким кругом дворянства столицы.
Начало обучения маленького Александра
В 1802 г. Александр поступает в Московский университетский пансион, получает там несколько наград за отличное обучение, а в одиннадцать лет уже становится кандидатом словесных наук. Тщательно изучает многие науки.
Все это лишь юношеская биография Грибоедова. Интересные факты жизни писателя касаются более позднего периода. Единственный момент, который необходимо отметить - это то что, несмотря на свои прекрасные способности к учебе, Александр Сергеевич принимает решение посвятить себя военной службе.
Начало военной карьеры
Начиная с 1812 года факты биографии Грибоедова связаны непосредственно с военной карьерой. Изначально он был зачислен в полк Салтыкова, который всю осень пробыл в Казанской губернии, так и не примкнув к действующей армии.
После смерти графа этот полк был присоединен к командованию генерала Кологривого. И Александр попадает к нему адъютантом, где очень сблизился с Бегичевым. Так и не став участником ни единого сражения, Грибоедов подает в отставку и приезжает в Петербург.
Знакомство с театральными и литературными кругами
Достаточно интересная биография Грибоедова начинается со службы в Государственной Коллегии, на которой он встречается с известным Кюхельбекером и Пушкиным. В это же время он начинает общаться в театральных и литературных сообществах.
Более того, в 1816 году Александр становится членом масонской ложи, в которую входили Пестель, Чаадаев и даже будущий руководитель императорской канцелярии Бенкендорф.
Разнообразные интриги и театральные увлечения - все это включает в себя дальнейшая биография Грибоедова. Интересные факты этого периода жизни писателя сообщают о том, что он был втянут в неприятную историю, связанную с танцовщицей Истоминой. Из-за нее состоялась дуэль между Шереметьевым и Завадовским, которая окончилась смертью первого.
Это очень сильно повлияло на будущего писателя, жизнь в Петербурге для него стала просто невыносима, так как по городу стали распространяться слухи о том, что он сводник и трус. А этого Александр Грибоедов, биография которого была безупречна в отношении мужества и отваги, выдержать уже не мог.
Поездка на Кавказ
В это же время материальное положение матери Грибоедова значительно пошатнулось, и ему пришлось серьезно задуматься о своем будущем. В начале 1818 года при дворе Персии образовалось российское посольство. И Александр Сергеевич принимает новое назначение туда секретарем. Достаточно серьезно он отнесся к новой должности и начинает усиленно изучать персидский и арабский языки, а также знакомиться с различной литературой о Востоке.
Приехав в Тифлис, Грибоедов тут же участвует в дуэли с Якубовичем, но, к счастью, никто не пострадал. Более того, противники сразу же помирились. Вскоре Александр Сергеевич становится любимчиком генерала Ермолова, между ними постоянно происходят душевные беседы, которые оказали огромное влияние на Грибоедова.
Жизнь и творчество в Тебризе
В 1819 году российская миссия прибывает в резиденцию, которая располагалась в Тебризе. Здесь Александр написал первые строки известного "Горя от ума".
Именно в это время становится особо интересна биография Грибоедова, интересные факты которой сообщают о том, что писатель, несмотря на озлобленность персов, смог добиться освобождения русских солдат в количестве семидесяти человек и вывести их на территорию Тифлиса. А генерал Ермолов даже представил Александра Сергеевича к награде.
Здесь Грибоедов пробыл до 1823 года, ссылаясь на необходимость длительного лечения. А сам тем временем продолжал изучение восточных языков и написание "Горя от ума", сцены которого, по мере создания, читал своему другу Кюхельбекеру. Так рождалось не только известное произведение, но и новая биография: Грибоедов-писатель и великий творец.
Возвращение на родину
В 1823 году, в марте, Александр Сергеевич возвращается в Москву и встречается со своим другом Бегичевым. Остается в его доме жить и продолжать трудиться над своим произведением. Теперь свое творение он часто зачитывает в литературных кругах, а с князем Вяземским даже пишет водевиль, который называется "Кто брат, кто сестра, или Обман за обманом".
Затем писатель переезжает в Петербург специально для того, чтобы добиться разрешения на публикацию своего творения. К сожалению, полностью издать произведение не удалось, но некоторые отрывки были опубликованы, что вызвало целую лавину критики.
А когда Александр Сергеевич зачитывал свою комедию в артистических кругах, то получал максимум положительных эмоций. Но, несмотря на большие связи, поставить на сцене комедию так и не удалось.
Так начал рождаться великий писатель Александр Грибоедов, биография которого теперь известна практически каждому школьнику.
Декабрист Александр Грибоедов
Но радость от ошеломляющего успеха длилась недолго, Грибоедова все чаще стали посещать тоскливые мысли, и он решает пуститься в путешествие по Крыму и посетить Киев.
Александр Сергеевич встречается здесь со своими друзьями - Трубецким и Бестужевым-Рюминым, которые являются членами тайного общества декабристов.
У них сразу же возникает мысль вовлечь Александра, но он тогда политическими взглядами не интересовался, а продолжал наслаждаться красотой тех мест и изучал всевозможные достопримечательности. Но депрессия его не покидает, и в конце сентября Александр Сергеевич присоединился к отряду генерала Вельяминова. Здесь же он пишет свой стих "Хищники на Чегеме".
Вскоре Ермолову пришло сообщение о том, что Александра следует задержать из-за причастности к восстанию, и он тайно рассказал об этом писателю. Но, несмотря на это, арест все равно состоялся. Так появился декабрист Грибоедов. Биография краткая, но печальная. В заключении Александр провел около полугода, а затем был не только отпущен, но и приглашен на прием к царю, где тщетно просил о помиловании для своих друзей.
Дальнейшая судьба писателя после неудачного восстания
Первые месяцы лета 1826 года известный писатель прожил на даче у Булгарина. Это особенно тяжелый период, и Грибоедов, биография и творчество которого в эти дни наполнены печалью и болью за своих казненных и сосланных товарищей, решает переезжать в Москву.
Здесь он попадает в самую гущу событий. Ермолова отправляют в отставку из-за недостаточной компетенции при командовании войсками, а Александра переводят на службу к Паскевичу. Очень часто Грибоедов, писатель и поэт, стал теперь испытывать приступы лихорадки и нервных припадков.
В это время Россия и Турция разворачивают военные действия, на Востоке понадобился профессиональный дипломат. Отправляют, естественно, Александра Сергеевича, несмотря на то что он прилагал все усилия, чтобы отказаться. Ничего не помогло.
В любой литературе, где упоминается Грибоедов (биография, фото и прочая информация, которая касается его жизни), невозможно найти никаких фактов о том, почему этого талантливого человека так настоятельно отправляли на эту, оказавшуюся для него роковой, миссию. Не было ли это намеренной местью царя за участие в восстании, в котором он был обвинен? Ведь получается, тогда дальнейшая судьба Александра уже была предрешена.
С момента назначения его на эту должность Грибоедов начинает хандрить все больше, предчувствуя скорую кончину. Даже друзьям своим он постоянно повторял, что именно там будет его могила. И шестого июня Александр Сергеевич навсегда покидает Петербург. Но в Тифлисе его ждет очень важное событие. Он женится на княжне Чавчавадзе, с которой был знаком много лет и знал ее еще ребенком.
Теперь молодая супруга сопровождает Грибоедова, он постоянно пишет друзьям письма, наполненные чудесными эпитетами о своей юной Нине. В Тегеран писатель приехал уже к новогодним праздникам, изначально все складывалось благополучно. Но затем из-за спорных вопросов, касающихся пленных, начались конфликты, и уже 30 января на помещение, в котором находился великий писатель и дипломат, нападает группа вооруженных людей, вдохновляемая духовенством мусульман.
Так был убит Александр Сергеевич Грибоедов, биография и творчество которого оборвались для всех совершенно неожиданно. И останутся навсегда невосполнимой потерей.
Драматург, поэт, дипломат Александр Сергеевич Грибоедов родился 4 (15) января 1795 года в Москве в дворянской семье. В пятнадцать лет окончил Московский университет. Во время наполеоновского вторжения был зачислен в армию и прослужил два года в кавалерийском полку. В июне 1817 года Грибоедов поступил на службу в коллегию иностранных дел; в августе 1818 года он был назначен секретарем русской дипломатической миссии в Персии.
С 1822 по 1826 год Грибоедов служил на Кавказе при штабе А.П.Ермолова, с января по июнь 1826 года находился под арестом по делу декабристов.
С 1827 года он при новом наместнике Кавказа И.Ф.Паскевиче ведал дипломатическими сношениями с Турцией и Персией. В 1828 году после заключения Туркманчайского мира, в котором Грибоедов принял активное участие и текст которого привез в Петербург, он был назначен «полномочным министром» в Персию для обеспечения выполнения условий договора.
В том же году в августе Александр Грибоедов женился на старшей дочери своего друга - грузинского поэта и общественного деятеля Александра Чавчавадзе - Нине, которую он знал с детства, часто занимался с ней музыкой. Повзрослев, Нина вызвала в душе Александра Грибоедова, человека уже зрелого, сильное и глубокое чувство любви.
Говорят, она была красавица: стройная, грациозная брюнетка, с приятными и правильными чертами лица, с темно-карими глазами, очаровывающая всех своей добротой и кротостью. Грибоедов называл ее Мадонной Мурильо. 22 августа 1828 года в Сионском соборе в Тифлисе их венчали. В церковной книге сохранилась запись: "Полномочный министр в Персии Его императорского Величества статский советник и Кавалер Александр Сергеевич Грибоедов вступил в законный брак с девицею Ниною, дочерью генерал-майора князя Александра Чавчавадзева...". Грибоедову было 33 года, Нине Александровне не было еще и шестнадцати.
После свадьбы и нескольких дней торжеств молодые супруги уехали в имение А. Чавчавадзе в Кахетии в Цинандали. Затем молодая чета отправилась в Персию. Не желая подвергать Нину опасности в Тегеране, Грибоедов на время оставил жену в Тавризе - своей резиденции полномочного представителя Российской империи в Персии, и поехал в столицу на представление шаху один. В Тегеране Грибоедов очень тосковал по своей молодой жене, беспокоился о ней (Нина очень тяжело переносила беременность).
30 января 1829 года толпа, подстрекаемая мусульманскими фанатиками, разгромила русскую миссию в Тегеране. При разгроме посольства русский посланник Александр Сергеевич Грибоедов был убит. Бесчинствующая толпа таскала его изуродованный труп по улицам несколько дней, а потом бросила в общую яму, где уже лежали тела его товарищей. Позже его опознали лишь по изуродованному на дуэли мизинцу левой руки.
Ожидавшая мужа в Тавризе Нина не знала о его смерти; беспокоясь о ее здоровье, окружающие скрывали страшную весть. 13 февраля по настоятельной просьбе матери она покинула Тавриз и поехала в Тифлис. Только здесь ей сказали, что муж мертв. От стресса у нее случились преждевременные роды.
30 апреля прах Грибоедова привезли в Гергеры, где гроб видел A.C. Пушкин, упоминающий об этом в своем "Путешествии в Арзрум". В июне тело Грибоедова прибыло наконец в Тифлис, и 18 июня 1829 года было предано земле близ церкви Св. Давида, согласно желанию Грибоедова, который как-то шутя сказал жене: "Не оставляй костей моих в Персии; если умру там, похорони меня в Тифлисе, в монастыре Св. Давида". Нина исполнила волю мужа. Похоронила его там, где он просил; на могиле мужа Нина Александровна поставила часовню, а в ней - памятник, изображающий молящуюся и плачущую перед распятием женщину - эмблему ее самой. На памятнике следующая надпись: "Ум и дела твои бессмертны в памяти русской; но для чего пережила тебя любовь моя?"
Алекса́ндр Серге́евич Грибое́дов (4 января года , Москва - 30 января [11 февраля ] года, Тегеран) - русский дипломат , поэт , драматург , пианист и композитор , дворянин . Статский советник (1828) .
Грибоедов известен как homo unius libri - писатель одной книги , блестяще рифмованной пьесы «Горе от ума », которая до сих пор является одной из наиболее часто ставимых в театрах России, а также источником многочисленных крылатых фраз .
Биография
Происхождение и ранние годы
Грибоедов родился в Москве в обеспеченной родовитой семье. Его предок, Ян Гржибовский (польск. Jan Grzybowski ), в начале XVII века переселился из Польши в Россию. Фамилия автора Грибоедов представляет собой не что иное, как своеобразный перевод фамилии Гржибовский . При царе Алексее Михайловиче был разрядным дьяком и одним из пяти составителей Соборного уложения 1649 года был Фёдор Акимович Грибоедов .
Отец писателя - отставной секунд-майор Сергей Иванович Грибоедов (1761-1814). Мать - Анастасия Фёдоровна (1768-1839), в девичестве также Грибоедова.
По свидетельству родственников, в детстве Александр был очень сосредоточен и необыкновенно развит.
Война
Но едва приступили к формированию, как неприятель вошёл в Москву. Полк этот получил повеление идти в Казань, а по изгнании неприятелей, в конце того же года, предписано ему было следовать в Брест-Литовск, присоединиться к разбитому иркутскому драгунскому полку и принять название иркутского гусарского .
8 сентября 1812 г. корнет Грибоедов заболел и остался во Владимире, и вплоть, предположительно, до 1 ноября 1813 г. из-за болезни не появлялся в расположении полка. Прибыв на место службы, он попал в компанию «юных корнетов из лучших дворянских фамилий» - князя Голицына, графа Ефимовского, графа Толстого, Алябьева, Шереметева, Ланского, братьев Шатиловых. С некоторыми из них Грибоедов состоял в родстве. Впоследствии он писал в письме к Бегичеву: «Я в этой дружине всего побыл 4 месяца, а теперь 4-й год как не могу попасть на путь истинный.
До 1815 года Грибоедов служил в звании корнета под командованием генерала от кавалерии А. С. Кологривова . Первые литературные опыты Грибоедова - «Письмо из Брест-Литовска к издателю» , очерк «О кавалерийских резервах» и комедия «Молодые супруги» (перевод французской комедии «Le secr - относятся к 1814 г. В статье «О кавалерийских резервах» Грибоедов выступил в качестве исторического публициста .
Восторженно-лирическое «Письмо…» из Брест-Литовска к издателю «Вестника Европы» написано им после награждения Кологривова в 1814 году «орденом Святого Равноапостольского Владимира 1-й степени» и праздника 22 июня (4 июля) в Брест-Литовске, в кавалерийских резервах, по этому поводу .
В столице
В 1815 году Грибоедов приехал в Петербург , где познакомился с издателем журнала «Сын Отечества» Н. И. Гречем и знаменитым драматургом Н. И. Хмельницким.
Весной 1816 года начинающий писатель оставил военную службу, а уже летом опубликовал статью «О разборе вольного перевода Бюргеровой баллады „Ленора“ - отзыв на критические замечания Н. И. Гнедича о балладе П. А. Катенина «Ольга». Тогда же имя Грибоедова появляется в списках действительных членов масонской ложи «Les Amis Reunis» («Соединённые друзья»).
В начале 1817 года Грибоедов стал одним из учредителей масонской ложи «Du Bien». Летом поступил на дипломатическую службу, заняв должность губернского секретаря (с зимы - переводчика) Коллегии иностранных дел. К этому периоду жизни литератора также относятся его знакомства с А. С. Пушкиным и В. К. Кюхельбекером , работа над стихотворением «Лубочный театр»(ответ на критику М. Н. Загоскина в адрес «Молодых супругов»), комедиями «Студент»[(совместно с П. А. Катениным), «Притворная неверность»(совместно с А. А. Жандром), «Своя семья, или Замужняя невеста» (в соавторстве с А. А. Шаховским и Н. И. Хмельницким).
Дуэль
В 1817 году в Петербурге произошла знаменитая «четверная дуэль» Завадовского-Шереметева и Грибоедова-Якубовича. Повод для дуэли дал именно Грибоедов, привезя балерину Истомину на квартиру своего друга графа Завадовского (Грибоедову в то время было 22 года). Кавалергард Шереметев, любовник Истоминой, вызвал Завадовского. Секундантом Завадовского стал Грибоедов, Шереметева - корнет лейб-уланского полка Якубович.
Грибоедов жил у Завадовского и, будучи приятелем Истоминой, после представления привез её к себе, естественно, в дом Завадовского, где она прожила двое суток. Шереметев был в ссоре с Истоминой и находился в отъезде, но когда вернулся, то подстрекаемый А. И. Якубовичем, вызвал Завадовского на дуэль. Якубович и Грибоедов также обещали драться.
Первыми вышли к барьеру Завадовский и Шереметев. Завадовский, отличный стрелок, смертельно ранил Шереметева в живот. Поскольку Шереметева надо было немедленно везти в город, Якубович и Грибоедов отложили свой поединок. Он состоялся в следующем, 1818 году, в Грузии. Якубович был переведён в Тифлис по службе, там же оказался проездом и Грибоедов, направляясь с дипломатической миссией в Персию .
Грибоедов был ранен в кисть левой руки. Именно по этому ранению удалось впоследствии опознать обезображенный труп Грибоедова, убитого религиозными фанатиками во время разгрома русского посольства в Тегеране .
На востоке
В 1818 году Грибоедов, отказавшись от места чиновника русской миссии в США, получил назначение на должность секретаря при царском поверенном в делах Персии . Перед отъездом в Тегеран завершил работу над «Пробами интермедии». К месту службы отправился в конце августа, спустя два месяца (с кратковременными остановками в Новгороде, Москве, Туле и Воронеже) прибыл в Моздок, по дороге в Тифлис составил подробный дневник с описанием своих переездов.
В начале 1819 года Грибоедов завершил работу над ироничным «Письмом к издателю из Тифлиса от 21 января» и, вероятно, стихотворением «Прости, Отечество!», тогда же отправился в свою первую командировку к шахскому двору. По дороге в Тегеран через Тебриз (январь - март) продолжил вести путевые записки, начатые в прошлом году. В августе вернулся в Тебриз, где принялся хлопотать за участь русских солдат, находившихся в иранском плену. В сентябре во главе отряда пленных и беглецов выступил из Тебриза в Тифлис, куда прибыл уже в следующем месяце. Некоторые события этого путешествия описаны на страницах грибоедовских дневников (за июль и август/сентябрь), а также в повествовательных фрагментах «Рассказ Вáгина» и «Ананурский карантин».
В январе 1820 года Грибоедов снова отправился в Тебриз, дополнив журнал путевых дневников новыми записями. Здесь, обременённый служебными хлопотами, он провёл больше полутора лет. Пребывание в Персии невероятно тяготило писателя-дипломата, и осенью следующего, 1821 года по состоянию здоровья (из-за перелома руки) ему, наконец, удалось перевестись поближе к родине - в Грузию. В Тифлисе он сблизился с прибывшим сюда же на службу Кюхельбекером и начал работу над черновыми рукописями первой редакции «Горя от ума».
С февраля 1822 года Грибоедов - секретарь по дипломатической части при генерале А. П. Ермолове , командовавшим русскими войсками в Тифлисе . Этим же годом нередко датируется и работа автора над драмой «1812 год» (по всей видимости, приуроченная к десятилетнему юбилею победы России в войне с наполеоновской Францией).
В начале 1823 года Грибоедов на время покинул службу и вернулся на родину, в течение двух с лишним лет жил в Москве, в с. Дмитровском (Лакотцы) Тульской губернии, в Петербурге. Здесь автор продолжил начатую на Кавказе работу с текстом «Горя от ума», к концу года написал стихотворение «Давид», драматургическую сцену в стихах «Юность Вещего», водевиль «Кто брат, кто сестра, или Обман за обманом» (в кооперации с П. А. Вяземским) и первую редакцию знаменитого вальса «Е-moll». К этому же периоду жизни Грибоедова принято относить и появление первых записей его «Desiderata» - журнала заметок по дискуссионным вопросам русской истории, географии и словесности.
Следующим, 1824 годом датируются писательские эпиграммы на М. А. Дмитриева и А. И. Писарева («И сочиняют врут! и переводят - врут!..», «Как распложаются журнальные побранки!..»), повествовательный фрагмент «Характер моего дяди», очерк «Частные случаи петербургского наводнения» и стихотворение «Телешовой». В конце этого же года (15 декабря) Грибоедов стал действительным членом Вольного общества любителей российской словесности .
На юге
В конце мая 1825 года, в связи со срочной необходимостью вернуться к месту службы, литератор отказался от намерения посетить Европу и уехал на Кавказ. Накануне этой поездки он завершил работу над вольным переводом «Пролога в театре» из трагедии «Фауст», по просьбе Ф. В. Булгарина составил примечания к «Необыкновенным похождениям и путешествиям…» Д. И. Цикулина, напечатанные в апрельских номерах журнала «Северный архив» за 1825 год. По дороге в Грузию наведался в Киев, где встретил видных деятелей революционного подполья (М. П. Бестужева-Рюмина , А. З. Муравьёва , С. И. Муравьёва-Апостола и С. П. Трубецкого), некоторое время прожил в Крыму, посещая имение своего давнего приятеля А. П. Завадовского . На полуострове Грибоедов разрабатывал план величественной трагедии о Крещении древних русичей и вёл подробный дневник путевых заметок, опубликованный лишь через три десятилетия после смерти автора. По утвердившемуся в науке мнению именно под влиянием южной поездки им была написана сцена «Диалог половецких мужей».
Арест
По возвращении на Кавказ Грибоедов, вдохновлённый участием в экспедиции генерала А. А. Вельяминова , написал известное стихотворение «Хищники на Чегеме». В январе 1826 года был арестован в крепости Грозная по подозрению в принадлежности к декабристам ; Грибоедов был привезён в Петербург, однако следствие не смогло найти доказательств принадлежности Грибоедова к тайному обществу. За исключением А. Ф. Бригена, Е. П. Оболенского , Н. Н. Оржицкого и С. П. Трубецкого , никто из подозреваемых не дал показаний в ущерб Грибоедову.
Возвращение на службу
В сентябре 1826 года вернулся в Тифлис и продолжил дипломатическую деятельность; принял участие в заключении выгодного для России Туркманчайского мирного договора (1828) и доставил его текст в Петербург. Назначен министром-резидентом (послом) в Иран ; по пути на место назначения вновь провёл несколько месяцев в Тифлисе и женился там 22 августа (3 сентября) года на княжне Нине Чавчавадзе , с которой ему довелось прожить всего несколько недель.
Гибель в Персии
Иностранные посольства располагались не в столице, а в Тавризе , при дворе принца Аббаса-Мирзы , но вскоре по прибытии в Персию миссия отправилась представляться Фетх Али-шаху в Тегеран . Во время этого визита Грибоедов погиб: 30 января 1829 года (6 шаабана 1244 года хиджры) толпа из тысяч взбунтовавшихся персов перебила всех находившихся в посольстве, кроме секретаря Мальцова.
Обстоятельства разгрома русской миссии описываются по-разному, однако Мальцов был очевидцем событий, и он не упоминает о гибели Грибоедова, только пишет, что человек 15 оборонялись у дверей комнаты посланника. Мальцов пишет, что было убито 37 человек в посольстве (все, кроме него одного) и 19 тегеранских жителей. Сам он спрятался в другом помещении и, по сути, мог описать только то, что слышал. Все те, кто сражались - погибли, и прямых свидетелей не осталось.
Риза-Кули пишет, что был убит Грибоедов с 37 товарищами, а из толпы было убито 80 человек. Его тело было настолько изуродовано, что его опознали только по следу на кисти левой руки, полученному в знаменитой дуэли с Якубовичем .
Тело Грибоедова было доставлено в Тифлис и погребено на горе Мтацминда в гроте при церкви Святого Давида .
Улаживать дипломатический скандал персидский шах послал в Петербург своего внука. В возмещение пролитой крови он привёз Николаю I богатые дары, в их числе был алмаз «Шах» . Некогда этот великолепный алмаз, обрамлённый множеством рубинов и изумрудов , украшал трон Великих Моголов . Теперь он сияет в коллекции Алмазного фонда московского Кремля.
На могиле вдова Грибоедова Нина Чавчавадзе поставила ему памятник с надписью: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя?» .
Последним годам жизни А. С. Грибоедова Юрий Тынянов посвятил роман «Смерть Вазир-Мухтара» (1928).
Творчество
По литературной позиции Грибоедов относится (по классификации Ю. Н. Тынянова) к так называемым «младшим архаистам» : его ближайшие литературные союзники - П. А. Катенин и В. К. Кюхельбекер ; впрочем, ценили его и «арзамасцы », например, Пушкин и Вяземский, а среди его друзей - такие разные люди, как П. Я. Чаадаев и Ф. В. Булгарин .
Ещё в годы учёбы в Московском университете () Грибоедов пишет стихотворения (до нас дошли только упоминания), создает пародию на произведение Озерова «Дмитрий Донской» - «Дмитрий Дрянской». В в «Вестнике Европы» выходят две его корреспонденции: «О кавалерийских резервах» и «Письмо редактору». В 1815 году он публикует комедию «Молодые супруги» - пародию на французские комедии, составлявшие русский комедийный репертуар в то время. Автор использует очень популярный жанр «светской комедии» - произведения с небольшим числом персонажей и установкой на остроумность. В русле полемики с Жуковским и Гнедичем о русской балладе Грибоедов пишет статью «О разборе вольного перевода „Леноры“» ().
Приёмы пародирования: введение текстов в бытовой контекст, утрированное использование перифрастичности (все понятия в комедии даются описательно, ничего не названо прямо). В центре произведения - носитель классицистичного сознания (Беневольский). Все знания о жизни почерпнуты им из книг, все события воспринимаются сквозь опыт чтения. Сказав «я это видел, я это знаю», подразумевает «я читал». Герой стремится разыграть книжные истории, жизнь ему кажется неинтересной. Лишённость реального чувства действительности позже Грибоедов повторит в «Горе от ума» - это черта Чацкого.
«Горе от ума»
Комедия «Горе от ума» - вершина русской драматургии и поэзии. Яркий афористический стиль способствовал тому, что она вся «разошлась на цитаты».
«Никогда ни один народ не был так бичуем, никогда ни одну страну не волочили так в грязи, никогда не бросали в лицо публике столько грубой брани, и, однако, никогда не достигалось более полного успеха» (П. Чаадаев . «Апология сумасшедшего»).
- Грибоедов владел 3 иностранными языками в 6-летнем возрасте. Он свободно владел французским , английским , немецким и итальянским , понимал латынь и древнегреческий . Позже, будучи на Кавказе, он выучил арабский , грузинский , персидский и турецкий языки.
Память
- В Москве существует институт имени А. С. Грибоедова - ИМПЭ им. Грибоедова
- В центре Еревана есть памятник А. С. Грибоедову (автор Оганес Беджанян, 1974 год), а в 1995 году была выпущена почтовая марка Армении, посвящённая Грибоедову.
- В Алуште памятник А. С. Грибоедову установлен в 2002 году, к 100-летнему юбилею города.
- О пребывании А. С. Грибоедова в Симферополе напоминают мемориальные доски (на фасаде здания бывшего трактира «Афины», где в 1825 году предположительно гостил драматург).
- В Тбилиси есть театр имени А. С. Грибоедова, памятник (автор М. К. Мерабишвили)
- Улицы Грибоедова есть в Брянске , Екатеринбурге , Красноярске , Рязани , Иркутске ряде других городов и поселений России, Украины. А также в Ереване (Карты Google), Севане , Минске , Витебске (), Симферополе , Тбилиси , Виннице , Хмельницком , Ирпене , Белой Церкви .
- Канал Грибоедова (до 1923 года - Екатерининский канал) - канал в Санкт-Петербурге
- Бюст Грибоедова установлен на фасаде Одесского театра оперы и балета
В филателии
В нумизматике
Адреса в Санкт-Петербурге
- 11.1816 - 08.1818 года - доходный дом И. Вальха - набережная Екатерининского канала, 104;
- 01.06. - 07.1824 года - гостиница «Демут» - набережная реки Мойки, 40;
- 08. - 11.1824 года - квартира А. И. Одоевского в доходном доме Погодина - Торговая улица, 5;
- 11.1824 - 01.1825 года - квартира П. Н. Чебышева в доходном доме Усова - Николаевская набережная, 13;
- 01. - 09.1825 года - квартира А. И. Одоевского в доходном доме Булатова - Исаакиевская площадь, 7;
- 06.1826 года - квартира А. А. Жандра в доме Егермана - набережная реки Мойки, 82;
- 03. - 05.1828 года - гостиница «Демут» - набережная реки Мойки, 40;
- 05. - 06.06.1828 года - дом А. И. Косиковского - Невский проспект, 15.
Награды
Издания сочинений
- Полное собрание сочинений. Т. 1-3. - П., 1911-1917.
- Сочинения. - М., 1956.
- Горе от ума. Издание подготовил Н. К. Пиксанов. - М.: Наука, 1969. (Литературные памятники).
- Горе от ума. Издание подготовил Н. К. Пиксанов при участии А. Л. Гришунина. - М.: Наука, 1987. - 479 с. (Второе издание, дополненное.) (Литературные памятники).
- Сочинения в стихах. Сост., подгот. текста и примеч. Д. М. Климовой. - Л.: Сов. писатель, 1987. - 512 с. (Библиотека поэта. Большая серия. Издание третье).
- Полное собрание сочинений: В 3 т. / Под ред. С. А. Фомичева и др. - СПб., 1995-2006.
Музеи
- «Хмелита » - Государственный историко-культурный и природный музей-заповедник А. С. Грибоедова
См. также
- La biografía de Aleksandr Griboiédov y el texto completo de El mal de la razón en español en el siguiente enlace: http://olegshatrov.wordpress.com/letra/ . Traducción, prólogo y notas de Oleg Shatrov. Madrid, 2009.
Примечания
- Дата рождения Грибоедова - особый вопрос. Варианты: , , , , 1795 года . 1795 год указан в первом формулярном списке (автобиография при зачислении в должность), на этот год указывает вдова А. С. Грибоедова Нина Чавчавадзе, некоторые друзья. Во втором формулярном списке Грибоедов указывает уже 1794 год . Булгарин и Сенковский указывают соответственно и 1792 годы . 1790 год есть в служебных бумагах после 1818 года , в бумагах следствия по восстанию 14 декабря 1825 года . При этом известно, что в 1792 году родилась сестра, в 1795 году - брат. Из этого исследователи делают вывод, что основательными являются версии или 1794 года . Необходимо отметить, что Грибоедов мог умышленно скрывать дату рождения, если таковая относится к 1790 году - в этом случае он родился до брака родителей. В 1818 году он получил чин, дающий право на потомственное дворянство, и мог уже обнародовать год рождения, это не лишало его привилегий.
- «Личность Грибоедова» С. А. Фомичев. (Проверено 4 июля 2009)
- Унбегаун Б. О. Русские фамилии. - М. : Прогресс, 1989. - С. 340
- ФЭБ: Николаев и дрр. Из истории семьи Грибоедовых. - 1989 (текст).
- См. также Полевые Локотцы , где в 1823 году у Бегичева гостил Грибоедов
- http://bib.eduhmao.ru/http:/libres.bib.eduhmao.ru:81/http:/az.lib.ru/g/griboedow_a_s/text_0060.shtml С. Н. Бегичев «Записка об А. С. Грибоедове»
- ФЭБ: Свердлина. В военные годы. - 1989
- Минчик С. С. Грибоедов и Крым. - Симферополь: Бизнес-Информ, 2011. - С. 94-96.
- // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : В 86 томах (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
- Минчик С. С. Грибоедов и Крым. - Симферополь: Бизнес-Информ, 2011. - С. 115-189.
- Серия: Выдающиеся личности России
- Александр Грибоедов и Нина Чавчавадзе
- Александр Грибоедов. Его жизнь и литературная деятельность (глава 6)
- Александр Грибоедов. Его жизнь и литературная деятельность - А. М. Скабичевский
Литература
- А. С. Грибоедов в воспоминаниях современников. - М., 1929.
- А. С. Грибоедов в воспоминаниях современников. - М., 1980.
- А. С. Грибоедов в русской критике. - М., 1958.
- А. С. Грибоедов как явление истории и культуры. - М., 2009.
- А. С. Грибоедов, 1795-1829. - М., 1946.
- А. С. Грибоедов: Его жизнь и гибель в мемуарах современников. - Л., 1929.
- А. С. Грибоедов: Материалы к биографии. - Л., 1989.
- А. С. Грибоедов. - М., 1946. - (Литературное наследство; Т. 47/48).
- А. С. Грибоедов. Жизнь и творчество. Альбом. - М., 1994.
- А. С. Грибоедов. Творчество. Биография. Традиции. - Л., 1977.
- Балаян Б. П. Кровь на алмазе «Шах»: трагедия А. С. Грибоедова. - Ереван, 1983.
- Веселовский А. Н. А. С. Грибоедов (биография). - М., 1918.
- Грибоедов: энциклопедия. - СПб., 2007.
- Грибоедовские места. - М., 2007.
- Грибоедовские чтения. - Вып. 1. - Ереван, 2009.
- Дубровин А. А. А. С. Грибоедов и художественная культура его времени. - М., 1993.
- Ениколопов И. К. Грибоедов в Грузии. - Тбилиси, 1954.
- Киреев Д. И. А. С. Грибоедов. Жизнь и литературная деятельность. - М.-Л., 1929.
- Коган П. С. А. С. Грибоедов. - М.-Л., 1929.
- Лебедев А. А. Грибоедов. Факты и гипотезы. - М., 1980 .
- Летопись жизни и творчества А. С. Грибоедова, 1791-1829. - М., 2000.
- Лицо и гений. Зарубежная Россия и Грибоедов. - М., 2001.
- Мещеряков В. П. А. С. Грибоедов: литературное окружение и восприятие (XIX - нач. ХХ в.). - Л., 1983.
- Мещеряков В. П. Жизнь и деяния Александра Грибоедова. - М., 1989.
- Минчик С. С. Грибоедов и Крым. - Симферополь, 2011.
- Мясоедова Н. О Грибоедове и Пушкине: (Статьи и заметки). - СПб., 1997.
- «На пути…». Крымские записки и письма А. С. Грибоедова. Год 1825. - СПб., 2005.
- Нечкина М. В. А. С. Грибоедов и декабристы. - 3-е изд. - М., 1977.
- Нечкина М. В. Следственное дело А. С. Грибоедова. - М., 1982.
- Орлов В. Н. Грибоедов. - Л., 1967.
- Петров С. М. А. С. Грибоедов. - 2-е изд. - М., 1954.
- Пиксанов Н. К. Грибоедов. Исследования и характеристики. - Л., 1934.
- Попова О. И. А. С. Грибоедов в Персии, 1818-1823 гг. - М., .
- Попова О. И. Грибоедов - дипломат. - М., 1964.
- Проблемы творчества А. С. Грибоедова. - Смоленск, 1994.
- Пыпин А. Н. А. С. Грибоедов. - Птг., 1919.
- Скабичевский А. М. А. С. Грибоедов, его жизнь и литературная деятельность. - СПб., 1893.
- Степанов Л. А. Эстетическое и художественное мышление А. С. Грибоедова. - Краснодар, 2001.
- «Там, где вьется Алазань…». - Тбилиси, 1977.
- Тунян В. Г. А. С. Грибоедов и Армения. - Ереван, 1995.
- Тынянов Ю. Н. Смерть Вазир-Мухтара. - М., 2007.
- «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской». К 200-летию со дня рождения А. С. Грибоедова. - СПб., 1995.
- Филиппова А. А. А. С. Грибоедов и русская усадьба. - Смоленск, 2011.
- Фомичёв С. А. Александр Грибоедов. Биография. - СПб., 2012.
- Фомичев С. А. Грибоедов в Петербурге. - Л., 1982.
- Хечинов Ю. Е. Жизнь и смерть Александра Грибоедова. - М., 2003.
- Хмелитский сборник. - А. С. Грибоедов. - Смоленск, 1998.
- Хмелитский сборник. - Вып. 2. Грибоедов и Пушкин. - Смоленск, 2000.
- Хмелитский сборник. - Вып. 9. А. С. Грибоедов. - Смоленск, 2008.
- Хмелитский сборник. - Вып. 10. А. С. Грибоедов. - Смоленск, 2010.
- Цимбаева Е. Н. Грибоедов. - 2-е изд. - М., 2011.
- Шостакович С. В. Дипломатическая деятельность А. С. Грибоедова. - М., 1960.
- Эристов Д. Г. Александр Сергеевич Грибоедов. (1795-1829). - Тифлис, 1879.
- Bonamour J. A. S. Griboedov et la vie littéraire de son temps. - Paris, 1965.
- Hobson M. Aleksandr Griboedov"s Woe from Wit: A Commentary and Translation. - London, 2005.
- Kelly L. Diplomacy and murder in Tehran: Alexander Griboyedov and Imperial Russia’s Mission to the Shah of Persia. - London, 2002.
- Kosny W. A. S. Griboedov - Poet und Minister: Die Zeitgenossische Rezeption seiner Komödie «Gore ot uma» (1824-1832). - Berlin, 1985.
- Lembcke H. A. S. Griboedov in Deutschland. Studie zur rezeption A. S. Griboedovs und der Ubersetzung seiner Komodie "Gore ot uma" in Deutschland im 19. und 20. Jahrhundert. - Stockholm, 2003.
Ссылки
| Грибоедов, Александр Сергеевич в Викицитатнике | |
| в Викитеке | |
| Грибоедов, Александр Сергеевич на Викискладе |
- Александр Сергеевич Грибоедов в видеопроекте "Клуб до 40".
- Александр Сергеевич Грибоедов в видеопроекте "Тайны века".
- Александр Сергеевич Грибоедов в проекте "А. С. Грибоедов и Крым".
- Александр Сергеевич Грибоедов в проекте "Библиотека Мошкова".
- Александр Сергеевич Грибоедов в проекте "Владимирские ведомости".
- Александр Сергеевич Грибоедов в проекте "Фундаментальная электронная библиотека".
- Ашрафи Рад М. Жизнь и творчество А. С. Грибоедова как семиотический объект исследования. Москва, 2011.
- Васильев С. А. Христианские мотивы в комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума».
- Ведомые гением Грибоедова // Крымская правда. 2012. № 102. С. 3
- Вильк Е. А. Пушкинский конспект «Истории» Карамзина и замысел трагедии о половцах Грибоедова // Пушкин и его современники. Вып. 3 (42). 2002. C. 255-263.
Биография и эпизоды жизни Александра Грибоедова. Когда родился и умер Александр Грибоедов, памятные места и даты важных событий его жизни. Цитаты драматурга, изображения и видео.
Годы жизни Александра Грибоедова:
родился 4 января 1795, умер 30 января 1829
Эпитафия
«Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя?»
Надпись, сделанная женой А. Грибоедова на его надгробном памятнике
Биография
Александр Сергеевич Грибоедов оставил след в русской литературе как автор одного произведения — знаменитой пьесы «Горе от ума». Всё, написанное им до этой вещи, было ещё по-юношески незрело, а написанное после — автор не успел довести до конца. Между тем Грибоедов был человеком блестящего ума и разносторонних талантов: он сочинял музыку, прекрасно играл на фортепьяно, писал критические статьи и очерки, выдвинулся на дипломатической службе. Возможно, не оборвись его жизнь так трагически, сегодня потомкам досталось бы гораздо более обширное наследие Грибоедова.
Грибоедов родился в Москве, в богатой семье и с самого детства отличался живым и острым умом и способностями к обучению. В возрасте 6 лет Грибоедов свободно говорил на трёх иностранных языках, позднее выучил ещё три.
После окончания университета Грибоедов какое-то время отдал военной службе, но вскоре оставил её ради писательских упражнений, столичной жизни и, впоследствии, дипломатической карьеры. Грибоедов был отправлен на восток, затем на Кавказ, выучил ещё четыре языка и продолжал работать над переводами, стихотворениями и вещами в прозе.
Там же, в Тифлисе, Грибоедов женился на красивой и знатной девушке, княжне Нине Чавчавадзе. Увы, молодым удалось прожить вместе лишь несколько месяцев.
Смерть Грибоедова в расцвете сил стала внезапной и трагичной. Толпа религиозных фанатиков разгромила русское посольство в Тегеране и убила всех, кто там находился. Тело Грибоедова было так изувечено, что опознать его удалось только по следу от дуэльной раны на руке.
Грибоедов был похоронен в Тифлисе, близ церкви Св. Давида на склоне горы Мтацминда. К столетней годовщине его гибели в 1929 г. на месте погребения драматурга и его жены был открыт пантеон, где упокоились останки многих выдающихся общественных деятелей Грузии.
Линия жизни
4 января 1795 г.
Дата рождения Александра Сергеевича Грибоедова.
1803 г.
Поступление в Московский университетский благородный пансион.
1805 г.
Работа над первыми стихотворениями.
1806 г.
Поступление на словесное отделение Московского университета.
1808 г.
Получение звания кандидата словесных наук, продолжение обучения на нравственно-политическом, а затем на физико-математическом отделениях.
1812 г.
Вступление в добровольческий Московский гусарский полк графа Салтыкова.
1814 г.
Первые литературные опыты (статьи, очерки, переводы) во время службы в звании корнета.
1815 г.
Переезд в Петербург. Публикация комедии «Молодые супруги».
1816 г.
Уход с военной службы. Вступление в масонскую ложу. Появление замысла комедии в стихах «Горе от ума».
1817 г.
Поступление на дипломатическую службу (губернский секретарь, впоследствии — переводчик Коллегии иностранных дел).
1818 г.
Назначение на должность секретаря в Тегеране (в Персии).
1821 г.
Перевод в Грузию.
1822 г.
Назначение на должность секретаря при генерале Ермолове, командующем русской армией в Тифлисе.
1823 г.
Возвращение на родину, жизнь в Петербурге и Москве.
1824 г.
Завершение комедии «Горе от ума».
1825 г.
Возвращение на Кавказ.
1826 г.
Арест по подозрению в принадлежности к декабристам, следствие в Петербурге, освобождение и возвращение в Тифлис.
1828 г.
Назначение министром-резидентом в Иране, женитьба на княжне Нине Чавчавадзе.
30 января 1829 г.
Дата смерти Александра Грибоедова.
18 июня 1829 г.
Похороны Грибоедова в Тифлисе, близ церкви Св. Давида.
Памятные места
1. Дом № 17 по Новинскому бульвару в Москве, где родился и вырос Грибоедов (реплика оригинального здания).
2. Московский университет, где учился Грибоедов.
3. Дом № 104 (доходный дом Вальха) по наб. канала Грибоедова (ранее — Екатерининского канала) в Петербурге, где драматург жил в 1816-1818 гг.
4. Дом № 25 на пр. Кирова (бывшая гостиница «Афинская») в Симферополе, где Грибоедов жил в 1825 г.
5. Дом № 22 по ул. Чубинашвили в Тбилиси (ранее — Тифлис), ныне дом-музей Ильи Чавчавадзе, где состоялось венчание его внучки Нины с Грибоедовым.
6. Пантеон Мтацминда в Тбилиси, где похоронен Грибоедов.
Эпизоды жизни
В 1817 г. произошла знаменитая четверная дуэль с участием Грибоедова, причиной которой послужила знаменитая балерина Истомина. Грибоедов и его противник Якубович стрелялись годом позже первой пары дуэлянтов, и в этой дуэли Грибоедов получил ранение в руку.
Знаменитый ми-минорный вальс, написанный Грибоедовым, считается первым русским вальсом, партитура которого сохранилась до нашего времени.
К моменту свадьбы с Грибоедовым Нине Чавчавадзе было всего 15 лет, но после смерти супруга она сохранила ему верность и носила траур по нему до собственной кончины в возрасте 45 лет, отвергая все ухаживания. Верность погибшему мужу снискала его вдове уважение и славу среди тифлиссцев.
Заветы
«Блажен, кто верует, тепло ему на свете».
«Счастливые часов не наблюдают».
«Не наслажденье жизни цель,
Не утешенье наша жизнь».
Два вальса А. Грибоедова
Соболезнования
«Мне не случалось в жизни ни в одном народе видеть человека, который бы так пламенно, так страстно любил свое отечество, как Грибоедов любил Россию».
Фаддей Булгарин, писатель и критик
«Кровь сердца всегда играла у него на лице. Никто не похвалится его лестью; никто не дерзнет сказать, будто слышал от него неправду. Он мог сам обманываться, но обманывать — никогда».
Александр Бестужев, писатель и критик
«В Грибоедове есть что-то дикое, de farouche, de sauvage, в самолюбии: оно, при малейшем раздражении, становится на дыбы, но он умен, пламенен, с ним всегда весело»
Пётр Вяземский, поэт и критик
