В данном материале вы найдете сведения о значении мужского имени Назар, его происхождении, истории, узнаете о вариантах толкования имени.
Полное имя - Назар
Синонимы имени - Назер, Назари, Назарий, Назариос
Происхождение - еврейское, «посвятивший себя Господу»
Зодиак - Близнецы
Планета - Меркурий
Животное - Тапир
Растение - Азалия
Камень - Хризопраз
Оно имеет три версии своего возникновения. Первая означает то, что оно еврейское и переводится «посвятивший себя Господу». Вторая - от латинского имени Nazarius, переводимого как «тот, кто родом из Назарета», «назаретянин». И третья - арабская, имеет несколько значений: «дальновидный», «пристальный взгляд».
В нем чувствуется яркий и властолюбивый мужчина. Он совсем закрыт для всех, за исключением единственного друга. Назар свои решения принимает обдуманно, редко к кому прислушивается и неярко проявляет себя в жизненных ситуациях. Мальчика следует научить не ожидать от других восхищенного признания его личных мнений и враждебно не относиться к тем, кто не разделяет мнения Назара. Нужно больше доверять любящим его людям и преодолеть в себе упрямство. Если юноша последует этим советам, тогда он сможет прожить достойную и интересную жизнь.
Собственное умозаключение позволяет парню составлять мнение об окружающих его людях. На него практически никак не влияют происходящие события, ему важнее собственное мнение. Ему он доверяет безоговорочно и всегда опирается на него при принятии важного решения. Здоровье у него неплохое, только иногда может подводить желудок.
Любовь имени Назар
Спокойный и добродушный Назар пользуется женским вниманием. Им нравится его рост, физическая форма, мужественное лицо. Только он очень осторожен в своем выборе и не дает девушкам напрасных надежд. Ждет единственную.
Спутницу своей жизни он ищет долго. Ближе к 30 годам Назар уже точно знает, какая женщина ему необходима. Она должна быть обязательно: нежной, доброй, красивой и неглупой, всю себя посвящать ему и детям. Он же будет верен ей, обеспечит материально, поддержит морально и станет опорой во всем.
Сексуальность имени Назар
В интимном плане молодой человек настойчив. Он старается своей партнерше доставить максимум удовольствия, даже, если знает, что они больше не будут встречаться. Назар нежен, ласков, но того же ждет от девушки.
Брак и семья имени Назар
Семейные отношения для мужчины очень важны. Он должен заботиться о ком-то. Став финансово независимым живет с родителями. Продолжает оберегать их и после свадьбы. Чуток к их желаниям и потребностям. Но все это происходит не в ущерб собственной семье.
В супруге видит хранительницу и защитницу семейного тепла и уюта. Назар предоставляет своей жене все возможности. Домашняя обстановка должна быть комфортной. Не так важна чистота, как уют. Детвору обожает, она отвечает ему тем же. Вместе они весело проводят отпуск и выходные.
Бизнес и карьера
Назар всегда будет стремиться к обеспеченной жизни. Он имеет наклонности и способности к управлению большим хозяйством. Из него выйдет неплохой промышленник или фермер. Так же ему подвластны такие специальности как инженер, конструктор, следователь, историк, оператор, музыкант, артист. Мужчина может открыть свое дело, трудности, которые обязательно будут при любой работе, преодолеет с легкостью.
Если он выбрал профессию по душе, то в жизни его ждет полный успех. Он станет хорошим исполнителем и талантливым специалистом своего дела. Ведь выбранная им профессия станет частью его жизни. Если же он не любит специальность, он просто добросовестно станет выполнять работу, смирившись с создавшимся положением. Но успех все равное его ждет, только он придет позднее.
В коллективе его уважают, хотя мужчина не очень откровенен с коллегами. Но его дружелюбие и интеллигентность импонирует многим. Руководство ценит его за способность спокойно справляться с проблемами.
Значение имени Назар в характере
В детские годы это подвижный и живой ребенок. Мальчик любит заниматься спортом, особенно предпочитает футбол, поездки на велосипеде. Если ваш ребенок родился зимой, тогда у него есть все шансы стать знаменитым спортсменом.
В школе он учится хорошо, много читает, отдает предпочтение приключенческой литературе. Музыка так же ему близка, только он больше предпочитает слушать, чем играть, Назар имеет хорошую фонотеку. Занимается коллекционированием.
Мальчик дисциплинирован, всегда поможет своим родителям и знакомым, которых у него достаточно много. Но больше всего он предпочитает проводить время со своим другом, который у него один, избегая многочисленные и шумные компании. Так получается, что этот товарищ будет с ним на протяжении всей его жизни, он один будет знать о Назаре всю правду и останется единственным советчиком в трудные минуты.
Подросток Назар
Вступив в юношеский возраст, мальчик становится многогранной личностью, он предстает перед всеми воинственной и противоречивой натурой. Независим в личных суждениях, его больше заботит внутреннее состояние равновесия и удовлетворённости. Как к этому относятся другие, его совершенно не интересует. Порой Назар кажется неуправляемым и некоторые его поступки не поддаются логическому объяснению. В этот период родителям важно не перегнуть палку, иначе мальчик совсем отдалится от них.
Успешные люди и звезды:
Назар Кожухарь - музыкант
Назар Ас-Самаррай - актер
Назар Матчанов - политик
Назар Агаханов - ученый
Насер Кульсариев - поэт
Идеальная совместимость: Ада, Аза, Мила, Муза
Неудачная совместимость: Дина, Ирма, Регина
Для музыкантов вопрос, вынесенный в название, актуальнее, чем для представителей любых других творческих профессий. И отсутствие «железного занавеса» его только обостряет. Неразвитой отечественный рынок классической музыки и по-прежнему котирующееся российское музыкальное образование породили целую когорту певцов, инструменталистов, композиторов, которые работают в основном там, но чемоданы перепаковывают все-таки здесь. OPENSPACE.RU выясняет причины такого поведения у представителей разных музыкальных специальностей. После композитора Дмитрия Курляндского и певиц Ольги Гуряковой и Елены Манистиной отвечает скрипач Назар Кожухарь.
Мне уже 41. Наверное, если совсем прижмут, все поедут, и я уеду. Но меня все-таки надо очень сильно «попросить».
Возможно, подобный вопрос актуальнее задавать тем, кто только начинает свой путь. Перед молодыми людьми, которым я симпатизирую, я этот вопрос очень настоятельно ставлю.
В последние 5-10 лет ситуация стала очень недружелюбной именно для молодежи. В дикое время девяностых, когда уезжало восемь человек из десяти, я уезжающих почти осуждал. В то время покидать страну мне казалось совсем неправильным. Потому что было очевидно, что там, куда ты уедешь, ты будешь обязан встраиваться в давно существующую систему. Да, безусловно, ты будешь иметь крышу над головой, может, даже отдельный дом, будешь хорошо преподавать, тебя будут ценить. Но ты присоединяешься к тому, что уже сложилось. И никуда ты не сможешь от этого деться.
Читать текст полностью А здесь в девяностые все правила исчезли, и даже можно было их придумывать. Здесь, конечно, было интереснее, и масса тому свидетельств. Не думаю, что сегодня 35-летний Плетнев так легко мог бы создать свой оркестр. Или что сейчас можно было бы открыть новый факультет консерватории (имеется в виду факультет исторического и современного исполнительства, организованный в 1997 году. - OS ). Например, я не знал тогда фамилию министра культуры, мне это было неинтересно, и, по моему убеждению, это нормально для цивилизованно развивающегося общества.
Кстати, глядя на тех моих ровесников, которые уехали, можно заметить тенденцию: чем они были скромнее, как в потребностях, так и в талантах, тем лучше они живут. Преподают, скажем, сейчас где-нибудь в Кельне и получают там больше, чем работающий в той же Hochschulle горячо любимый мной и всеми уважаемый музыкант Виктор Третьяков. Будучи на 20-30 лет моложе и гораздо скромнее его по дарованию.
Но у нас за последние двадцать лет много что изменилось. Практически всё, что у нас было хорошего, постепенно испаряется. А там, за границей - в том числе и благодаря нашей школе - материализуется, набирает соки. В начале девяностых восемнадцатилетний студент еще мог получить здесь очень много. То есть он более натуральным продуктом вырастал. С более широким горизонтом. И даже если он что-то не знал, в современной музыке или в старинной, он очень быстро мог этому научиться, так как имел здоровую основу, заложенную в него учебной системой.
Сейчас, мне кажется, те люди, которые здесь засиделись, весьма ограниченные - даже талантливые люди. Потому что система музыкальной подготовки уронила планку, а событий, провоцирующих поиск, здесь нет. Я не имею в виду культурные события в городе Москве - их как-то можно наскрести. Я имею в виду обстановку внутри консерваторий и других музыкальных учебных заведений, особенно начального этапа.
Период музыкального созревания крайне короткий, хотя и у всех разный. У кого-то с 14 до 18 лет, у кого-то - с 17 до 25. Зависит от адреналина, гормонов и половой принадлежности. И в этот период должна быть настоящая нагрузка. Это значит - не только следить, как у тебя пальчики ровно играют, но и для чего они вообще должны это уметь делать! Нагрузка - это когда среда либо педагог заставляет тебя делать то, что тебе не по зубам. Этого ребята сейчас здесь недополучают.
Или вот, например, библиотека Московской консерватории. Ты можешь там послушать компакт-диск? Что, там какие-то цифровые технологии предлагаются для безопасного и быстрого копирования пока еще сохранившихся редких нот? Ты можешь там взять ноты, которые тебе нужны? Я до 2001 года работал в консерватории. Могу рассказать такой случай. Ко мне как-то прибегает ученик и говорит: в читалке уже нет «Пяти пьес» Чайковского, а вот на абонементе есть только три экземпляра сборника, но они все на руках. Причем надо видеть, в каком виде эти ноты! Как они исчерканы и порваны. Три! Чайковского! Остальные потерялись, пропали. А ведь существует еще несколько версий некоторых из этих пьес, и об этом счастливый студент, скорее всего, узнает, только приехав в Лондон, Берлин и т.п. или прочитав о том в требованиях к европейским конкурсам.
Ты просто не можешь получить в нашей консерватории информацию. Ее там нет. Современной музыки нет. Хочешь играть на скрипке то, что написано после 1970 года? Да, ты поедешь за границу или купишь в интернете. Но извините, а консерватория-то для чего? Почему ты заходишь в библиотеку в каком-нибудь французском городишке, и если там чего-нибудь нет, то библиотекарь удивится и просто закажет и купит. Ну это просто вообще не разговор сегодня.
Или вот рояль. Что такое рояль? Это как ты вошел в дом, а у тебя мусор под ногами валяется, окурки, грязь. Вот такие в консерватории рояли. Да, у Доренского в классе все хорошо. Еще у трех профессоров все хорошо. Но у них свой ключ, и все закрыто. А остальные рояли - они отвратительные. Ты поедешь в Корею или в Турцию, и там будет все нормально с роялями. И они будут настроены. Ну, не «Стейнвей», а дурацкая «Ямаха», но все-таки на ней можно играть!
Отдельная проблема - вывоз инструментов из страны. Простите, только неприличные слова в голову приходят. Ввезти инструмент в страну можно, а за вывоз (на гастроли, на конкурс) надо платить, предварительно пройдя экспертизу. А тот, кто делает экспертизу, заинтересован поставить высокую цену. То есть в колье за полмиллиона долларов можно выехать - просто его надеть и выехать. А за скрипку (даже за собственную) в 10 тысяч долларов ты должен каждый раз (!) платить государству.
Ведь эта проблема только у нас существует. В других местах ты просто кладешь инструмент в футляр и перемещаешься между Австралией и Японией, Англией и Германией.
При советской власти музыканты платили только за инструменты из Госколлекции, да и то весьма условные деньги. То есть проблема была их получить, кому попало их не давали. Но если уж ты получил, ты оформлял разрешение, платил 50 долларов, ну, может, в последние годы до реформ Швыдкого и его компании 200 долларов, и ездил с ним целый год. Очень важно, что в то время за сохранность, осмотр, оценку и т.п. отвечал очень ограниченный и высококомпетентный круг лиц, состоящий из лучших мастеров (таких как Анатолий Кочергин) и пары высокопоставленных, но разбирающихся в предмете чиновников.
Сейчас страшно рассказать, во что это превратилось, какова сегодня длина и ширина цепочки, что, естественно, открывает путь к многочисленным ошибкам и глупостям. В 1995 году был принят закон. Теперь надо платить каждый раз, писать, сколько дней ты будешь с инструментом за границей, и не дай бог числа на визе не совпадут! Александр Рудин говорит, что почти перестал ездить со своим инструментом. Не потому, что ему все равно, на чем играть, а потому, что это страшная головная боль.
Конечно, скажем, у Гергиева есть свои люди. Когда, допустим, к нему на фестиваль приезжает иностранный оркестр (а это сто инструментов, которых по нашим законам отсюда невозможно будет просто так вывезти, они все должны экспертизу пройти, а на таможне нет экспертов, за ними нужно специально ехать, потом оформлять документы в течение трех недель и т.д.), то их встречать приезжает специальный человек - фээсбэшник, который держит оборону. Он их встречает, он же их провожает.
Спасибо Денису Мацуеву , который в 2004 году, с подачи Бори Андрианова , тогдашнему президенту Путину в неформальной обстановке доложил ситуацию с вывозом инструментов. Не только государственных, но и своих. Плохую. Правда, с тех пор она еще ухудшилась - несмотря на то (или именно потому) что Путин дал отмашку разобраться в проблеме.
Эта система больнее всего бьет по молодым, которых фактически заставляют ехать на конкурсы и играть «на дровах» (на сленге струнников - профнепригодный инструмент. - OS ) - или же ехать жить левее по карте. Там, коль ты молод и талантлив, как-то сами по себе образуются положительные энергии в виде фондов, частных коллекций, заинтересованных в том, чтобы дать тебе полноценные концертные инструменты, за которые банками и меценатами давно оплачены квалифицированный уход, страховки и т.п.
Если говорить о нашем государстве и о молодых музыкантах в нем, то они даже не в профиль друг к другу находятся. А совсем спиной.
И еще есть один аспект, немузыкальный. Вот он самый неприятный и все проясняющий. Искусство - тончайшее отражение тех процессов, которые происходят в стране. Посмотрите, как повсюду в нашем цехе выдвигаются непрофессиональные, но зато лояльные люди.
При советской власти, безусловно, давили кого-то, но невозможно было, чтобы в творческом пространстве кто-то был элементарно непрофессионален. {-tsr-}Он, может, и продался советской власти. Или настучал на кого-то. Или кого-то подсидел. Но не обсуждается его профессиональное умение. А с конца девяностых мы получаем на важных постах дирижеров каких-то подозрительных; «блистательно неприметно» проявившие себя экс-министры по-прежнему руководят элитными творческими вузами, какие-то непонятные по Москве расклеены пианисты и скрипачи...
Так что если говорить в целом о системе, я не понимаю, почему люди не уезжают.
Сын дирижёра Владимира Кожухаря. Закончил Московскую Государственную консерваторию и аспирантуру при ней (педагоги - Е. Гилельс, Е. Чугаева, О. Каган, С. Кравченко). Как симфонический дирижёр стажировался в классе Г. Рождественского. В 1992-1993 прошел стажировку в Бостонском университете (США), педагоги - Mazurkevich I., Liberman Carol.
Лауреат Всесоюзного конкурса скрипачей им. Д. Ойстраха (1988), международного конкурса скрипачей имени Локателли (1995, Амстердам).
Руководит ансамблем старинной музыки «The Pocket Symphony» (ансамбль стал лауреатом международного конкурса ансамблей старинной музыки в Гааге, 1996), в 1995-2001 преподавал в Центральной музыкальной школе и в Московской консерватории, где руководил Ансамблем старинной музыки Московской консерватории. Солист Московской Государственной академической филармонии (1996-2005), ведет интенсивную концертную деятельность в России и за рубежом (Германия, Франция, Великобритания, США, Мексика, Нидерланды).
Репертуар, творческие связи
В репертуаре Кожухаря - музыка от раннего возрождения до поставангарда. Выступал в ансамблях с такими исполнителями, как С. Рихтер, А. Любимов, Н. Гутман, А. Рудин, Э. Вирсаладзе и др.
Музыкант – лауреат Всесоюзно...
Назар Кожухарь – скрипач, дирижер, создатель и художественный руководитель ансамбля солистов The Pocket Symphony.
Окончил Центральную музыкальную школу при Московской консерватории, затем саму консерваторию и ассистентуру-стажировку. Его педагогами были Зинаида Гилельс, Евгения Чугаева, Олег Каган, Сергей Кравченко. Стажировался в Бостонском университете у профессора И. Мазуркевича, а как симфонический дирижер – у Геннадия Рождественского.
Музыкант – лауреат Всесоюзного конкурса скрипачей имени Д. Ойстраха (1998, Одесса), Международного конкурса скрипачей в Амстердаме (1995).
Назар Кожухарь – инициатор и организатор множества художественных проектов, посвященных старинной и современной музыке. Он также организатор и участник многих международных фестивалей, член жюри Всероссийского конкурса молодых композиторов под председательством Эдисона Денисова, организатор фестиваля современной музыки имени Э. Денисова (Томск, 2002–2003).
Назар Кожухарь выступал в камерных ансамблях со Святославом Рихтером, Александром Рудиным, Татьяной Гринденко, Элисо Вирсаладзе, Наталией Гутман, Алексеем Любимовым, Тиграном Алихановым, Д.-Т. Шоном, Марком Пекарским и другими известными музыкантами.
В течение последних сезонов Н. Кожухарь осуществил множество масштабных проектов, среди которых “Gloria” Вивальди, впервые исполненная в России на исторических инструментах; циклы «Все инструментальные сочинения И. С. Баха» в залах Московской консерватории, «Все клавесинные концерты И. С. Баха» в Санкт-Петербургской филармонии. Он дирижировал премьерой новой редакции «Реквиема» В. А. Моцарта. Совместно с Петером Шрайером в Большом зале Московской консерватории The Pocket Symphony исполнил «Страсти по Иоанну» И. С. Баха, представил премьеру оратории «Тело Господа Нашего» Д. Букстехуде в Минске, Москве и Санкт-Петербурге. В октябре 2012 года в рамках Года культуры Германии в России, ансамбль неоднократно играл Мессу си минор И. С. Баха (первое российское исполнение на исторических инструментах).
В последнее время Н. Кожухарь часто играет на альте, виоле д’амур и виоле да гамба.
В 1995–2002 гг. преподавал в Московской консерватории. Часто проводит мастер-классы в высших музыкальных учебных заведениях Штутгарта, Карлсруэ, Санкт-Петербурга, Нижнего Новгорода, Минска, Екатеринбурга, Саратова, Владивостока, Киева.
Скрипач имеет записи на телевидении, радио, компакт-дисках.
С 1989 года играет на инструментах Государственной коллекции уникальных музыкальных инструментов (в 1994–2001 гг. на скрипке Страдивари «Юсупов» 1736 года).
Скрипач, руководитель ансамбля The Pocket Symphony Назар Кожухарь о благословенных 90-х, торрентах, минимализме XVII века и о фестивале Earlymusic.
– С разлетом в несколько дней один и тот же исполнительский состав – твой ансамбль The Pocket Symphony, хор Александры Макаровой Festino плюс частично те же самые солисты – дают два принципиально разных концерта.
Один – с красноречивым названием In minimalism we trust и музыкой Филипа Гласса, Мортона Фельдмана, Валентина Сильвестрова и др., а второй – с английской музыкой XVII века на фестивале Earlymusic. Почему ты берешься и за старинную, и за современную музыку?
– Это одно и то же явление, только с разных полюсов.
Взять, к примеру, один из консортов для виол да гамба английского композитора начала XVII века Энтони Холборна, которые мы играем 23 октября в Капелле: это же типичный пятиголосный минимализм в до-мажоре.
У одного мотивчик на пять нот, у другого – на семь, они все время расходятся на какие-то доли, а потом вдруг съезжаются вместе. Ровно тот же принцип – в «Скрипичной фазе» Стива Райха для скрипки и фонограммы.
Райх заново открыл, что, придумав несимметричные последовательности из четырех нот, можно полтора часа складывать все новые и новые комбинации. Я преувеличиваю, но только слегка.
Совсем старая музыка, как и совсем новая основана на колебательных движениях, пульсации, которая постоянно меняется и трансформируется, но еле заметно – так, что для несведущего уха звучит одно и то же. Такая музыка обходится без лица автора, а значит, обращена не к автору и не к слушателю лично, а куда-то в космос.
Не важно, что именно Райх написал квартет, который мы играем в филармонии. Так же не важно, кто конкретно написал какой-нибудь восьмиголосный мотет в XVI веке.
– Но вы-то будете играть не анонимные мотеты, а Te Deum Генри Перселла.
– Это заказ фестиваля Earlymusic. Андрей Решетин предложил создать обрамление для выступления знаменитых британских солистов Майкла Чанса, Деборы Йорк и арфиста Эндрю Лоуренса-Кинга, а как можно делать концерт под названием «Англомания» без «Британского Орфея» Перселла?
К тому же для своего времени Перселл – абсолютный авангардист.
– С практической точки зрения, почему понадобились одни и те же музыканты в двух концертах и двух ипостасях? И не сложно ли им переключаться с Райха, Сильвестрова и Пярта на Холборна и Перселла?
– Человек не может разговаривать на одной громкости, а советская музыкальная школа научила нас все играть единообразным «красивым» звуком.
Ребенок не может сыграть одинаково три ноты на скрипке, его для этого долго тренируют, а в 15 лет он уже не может сыграть «тиии-рам», у него получается одинаковое «та-та».
Берем ли мы в руки виолы или ставим на пульт ноты Филипа Гласса, решаем-то одни и те же проблемы – как вернуть музыке ее речевую природу, ее близость к ходьбе, дыханию, глубинным человеческим инстинктам. Я бы вообще не стал разделять музыку на старинную, современную, классическую.
– Как же так? Академисты и «старинщики» – разве это не два полярных лагеря?
– Лагерей-то, может, и больше. Но настоящий музыкант не тот, кто сидит за клавесином или машет барочным смычком, а тот, кто всегда неспокоен. Играет ли Дебюсси, Стравинского, или Дауленда – он хочет понять, как это устроено, докопаться до сути.
Дело не в конкретной музыкальной эстетике. Адекватному скрипачу достаточно трех дней, чтобы приноровиться к жильным струнам, а за два месяца при должном усердии он уже будет в «старинном» материале. Это как джинсы в СССР: когда-то за них родину можно было продать, а теперь все есть, все известно – бери и ходи. Или играй.
– Если все так просто, почему, несмотря на все усилия Андрея Решетина и петербургского фестиваля Earlymusic, которому в этом году исполняется уже 20 лет, на усилия факультета старинной и современной музыки в Московской консерватории, который ты создавал те же 20 лет назад, есть ощущение, что мир старинной (да и современной) музыки в России остался очень хрупким?
Оркестр ты собираешь по двум столицам, десятков выдающихся солистов и ансамблей мы не наблюдаем, концертные афиши филармоний всей страны ими не пестрят. Почему за 20 лет мы Европу не догнали в этой области?
– Точка нашего отсчета – не 20 лет, а гораздо раньше. .
Сравним с европейскими мэтрами – братья Кёйкен начинали в 60-е, Джон Гардинер – в 68-м, Тревор Пиннок – в 72-м. Это одно поколение.
В 75-м великолепный флейтист Владимир Федотов ушел из оркестра ЗКР, чтобы заниматься старинными блокфлейтами. Тогда же, в 75-м, Алексей Любимов создал Московский барочный квартет, а Академию старинной музыки с Татьяной Гринденко – в 82-м.
Как бы это все развивалось при должной поддержке? Летали бы сейчас на частном самолете, как Гардинер, которому покровительствует английская королева, с кантатами Баха по всему миру.
Мы можем выпустить из Московской консерватории шесть барочных гобоистов, но их должно быть много больше. Москва все же больше, чем Кёльн.
Да, в консерваторию купили клавесины – так они развалились через три года, потому что руководители забыли отправить на учебу настройщиков-мастеров, которые должны их ремонтировать. А сторонние мастера в консерваторию не стремятся, потому что занесут отвертку, а потом не будут иметь права ее вынести, и это плохо кончится.
Ансамбль солистов “The Pocket Symphony”
В 90-е было легче: ансамбль Musica Petropolitana выезжал в Европу и устраивал фурор, мы могли выйти на конкурс Чайковского и всех перепугать своим аутентичным Бахом, а теперь даже не пугается никто.
– Вот уж, казалось бы, в 90-е здесь было не до старинной музыки.
– Так это было лучше, потому что ты сам мог создать оркестр, открыть факультет, устроить бешеную серию концертов, ты мог находить деньги, гранты, договариваться с Министерством культуры.
Теперь же, как в СССР, болезнь вертикали, которая превратилась в фарс. Раньше были партийные боссы, а теперь – менеджеры из «Единой России», раньше они всем заведовали, теперь всё решают.
Когда-то Владимир Федотов давал абонементы по 8–9 программ в Капелле, в которых самое известное имя – Буамортье. Сейчас, если ты в любой филармонии предложишь не Баха и Вивальди, а Генделя или Букстехуде, тебе скажут – нет, народ не придет.
– А народ придет?
– Заходишь, бывает, в пиратский торрент, запрещенный в нашей стране, и видишь, что какого-нибудь Гийома де Машо или Томаса Таллиса за год скачало две тысячи человек. Там флажки стоят – это Казахстан, Россия, Украина, это всё наши, бывшие советские граждане.
Наверное, скачавшие Таллиса пришли бы и на концерт с Букстехуде, узнай они вовремя об этом событии. Публика в России есть, ее не надо искать по углам и воспитывать.
Кстати, фестиваль Earlymusic этому свидетельство: он еще в 90-е смог создать правильную энергетику, независимую от болезней государства. Огромное достижение – не только то, что он был создан, но и то, что жив до сих пор, за что фестивалю отдельное спасибо.
