«Последний поклон»
«Последний поклон» - этапное произведение в творчестве В.П. Астафьева. В нем сопряжены две основные темы для писателя: деревенская и военная. В центре автобиографической повести - судьба рано оставшегося без матери мальчика, которого воспитывает бабушка.
Порядочность, трепетное отношение к хлебу, аккуратное
К деньгам - все это при ощутимой бедности и скромности в сочетании с трудолюбием помогает семье выживать даже в самые трудные минуты.
С любовью В.П. Астафьев рисует в повести картины детских шалостей и забав, простые домашние разговоры, будничные заботы (среди которых львиная доля времени и сил уделяется огородным работам, а также простую крестьянскую еду). Большой радостью для мальчика становятся даже первые новые штаны, так как ему все время перешивают их из старья.
В образной структуре повести центральным является образ бабушки героя. Она уважаемый человек на селе. Ее большие рабочие руки в жилках еще раз подчеркивают трудолюбие героини. «В любом деле не слово, а руки всему голова. Рук жалеть не надо. Руки, они всему скус и вид делают», - говорит бабушка. Самые обычные дела (уборка избы, пирог с капустой) в бабушкином исполнении дарят окружающим людям столько тепла и заботы, что воспринимаются как праздник. В тяжелые годы помогает семье выжить и иметь кусок хлеба старенькая швейная машинка, на которой бабушка умудряется обшивать полсела.
Наиболее проникновенные и поэтичные фрагменты повести посвящены русской природе. Автор подмечает тончайшие детали пейзажа: соскобленные корни дерева, по которым пытался пройти плуг, цветы и ягоды, описывает картину слияния двух рек (Манны и Енисея), ледостава на Енисее. Величественный Енисей является одним из центральных образов повести. Вся жизнь людей проходит на его берегу. И панорама этой величественной реки, и вкус ее студеной водицы с детства и на всю жизнь отпечатывается в памяти каждого жителя деревни. В этом самом Енисее и утонула когда-то мама главного героя. И через много лет на страницах своей автобиографической повести писатель мужественно поведал миру о последних трагических минутах ее жизни.
В.П. Астафьев подчеркивает широту родных просторов. Писатель часто использует в пейзажных зарисовках образы звучащего мира (шорох стружки, грохот телег, стук копыт, песню пастушьей дуды), передает характерные запахи (леса, травы, прогорклого зерна). В неспешное повествование то и дело вторгается стихия лиризма: «А по лугу стелился туман, и была от него мокра трава, никли долу цветы куриной слепоты, ромашки приморщили белые ресницы на желтых зрачках».
В этих пейзажных зарисовках есть такие поэтичные находки, которые могут служить основанием для того, чтобы назвать отдельные фрагменты повести стихотворениями в прозе. Это олицетворения («Тихо умирали над рекой туманы»), метафоры («В росистой траве загорались от солнца красные огоньки земляники»), сравнения («Мы пробили головами устоявшийся в распадке туман и, плывя вверх, брели по нему, будто по мягкой, податливой воде, медленно и бесшумно»).
В самозабвенном любовании красотами родной природы герой произведения видит прежде всего нравственную опору.
В.П. Астафьев подчеркивает, как глубоко укоренились в жизни простого русского человека языческие и христианские традиции. Когда герой заболевает малярией, бабушка лечит его всеми имеющимися на то средствами: это и травы, и заговоры на осину, и молитвы.
Через детские воспоминания мальчика вырисовывается трудная эпоха, когда в школах не было ни парт, ни учебников, ни тетрадей. Лишь один букварь да один красный карандаш на весь первый класс. И в таких сложных условиях учитель умудряется проводить уроки.
Как каждый писатель-деревенщик, В.П. Астафьев не обходит вниманием тему противостояния города и деревни. Особенно усиливается оно в голодные годы. Город был гостеприимен, пока потреблял сельскую продукцию. А с пустыми руками он встречал мужиков неохотно. С болью В.П. Астафьев пишет о том, как понесли мужики и бабы с котомками вещи и золотишко в «Торгсины». Постепенно туда сдала бабушка мальчика и вязанные праздничные скатерти, и одежду, хранимую для смертного часа, а в самый черный день - сережки погибшей матери мальчика (последнюю памятную вещицу).
В.П. Астафьев создает в повести колоритные образы сельских жителей: Васи-поляка, который по вечерам играет на скрипке, народного умельца Кеши, мастерящего сани и хомуты, и других. Именно в деревне, где вся жизнь человека проходит на глазах односельчан, виден каждый неприглядный поступок, каждый неверный шаг.
В.П. Астафьев подчеркивает и воспевает в человеке гуманное начало. Например, в главе «Гуси в полынье» писатель рассказывает о том, как ребята, рискуя жизнью, спасают оставшихся во время ледостава на Енисее гусей в полынье. Для мальчишек это не просто очередная детская отчаянная проделка, но маленький подвиг, испытание на человечность. И хотя дальнейшая судьба гусей все равно сложилась печально (одних потравили собаки, других съели односельчане в голодное время) экзамен на мужество и неравнодушное сердце ребята все-таки выдержали с честью.
Собирая ягоды, дети учатся терпению и аккуратности. «Бабушка говорила: главное в ягодах - закрыть дно посудины», - отмечает В.П. Астафьев. В простой жизни с ее нехитрыми радостями (рыбалкой, лаптой, обычной деревенской пищей с родного огорода, прогулками по лесу) В.П. Астафьев видит наиболее счастливый и органичный идеал человеческого существования на земле.
В.П. Астафьев утверждает, что человек не должен чувствовать себя сиротой на родине. Он также учит философски относиться к смене поколений на земле. Однако писатель подчеркивает, что людям необходимо бережно общаться друг с другом, ибо каждый человек неповторим и уникален. Произведение «Последний поклон» несет в себе, таким образом, жизнеутверждающий пафос. Одной из ключевых сцен повести является сцена, в которой мальчик Витя сажает вместе с бабушкой лиственницу. Герой думает о том, что дерево скоро вырастет, будет большим и красивым и принесет много радости и птичкам, и солнышку, и людям, и речке.
Содержание
Введение
3-4
Поклон родному миру
1.1.
5-9
1.2.
«Животворящий свет детства»
10-11
Путь совершенствования души
2.1.
12-18
2.2.
На «дне» советского происхождения
19-22
Заключение
23-24
Введение
Виктор Петрович Астафьев (1924–2001) – из числа тех писателей, которые еще при жизни вошли в плеяду классиков русской литературы второй половины XX века. Современную литературу уже нельзя представить без его книг «Последний поклон», «Царь-рыба», «Ода русскому огороду», «Пастух и пастушка»… «Могучий он был человек – и духа могучего и таланта. <…> А я многому у Астафьева учился», – говорил В. Распутин в 2004 году на встрече с красноярскими студентами. В 2009 году посмертно В. Астафьеву присуждена литературная премия Александра Солженицына. В своем решении жюри отмечало: премия вручается «писателю мирового масштаба, бесстрашному солдату литературы, искавшему свет и добро в изувеченных судьбах природы и человека».
Главная и самая «заветная» книга В.П. Астафьева «Последний поклон» создавалась писателем в течение 34 лет (1957–1991). Г ероем рассказов становится он сам, Витя Потылицын (Астафьев изменяет свою фамилию на бабушкину). Написанная от первого лица, повесть превращается в честный и беспристрастный рассказ о трудном, голодном, но таком прекрасном деревенском детстве, о нелёгком становлении юной неопытной души, о людях, которые помогали этому становлению, воспитывая в мальчике правдивость, трудолюбие, любовь к родной своей земле. Книга эта – действительно поклон в далёкие и памятные годы детства, юности, благодарность самым разным людям, с которыми свела Витю суровая жизнь: сильным и слабым, добрым и злым, весёлым и угрюмым, искренним и равнодушным, честным и жуликоватым…Целая вереница судеб и характеров пройдёт перед глазами читателя, и все они запоминающиеся, яркие, даже если это судьбы несложившиеся, изломанные. « Детское восприятие мира - наивное, непосредственное, доверчивое - придает особый, улыбчивый и трогательный колорит всему повествованию»
В творчестве В.П. Астафьева имеется несколько причин обращения к теме детства. Одна из них - личный опыт. Астафьев вспоминает своё детство и делится этими воспоминаниями с читателями, пытается восстановить то, что когда-то утратил. Другая причина обращения к теме детства – духовная чистота детей, их непорочность. Третья причина: через мир ребёнка пробудить лучшее в людях, заставить задумываться о своих поступках, чтобы потом не жалеть.
Виктор Петрович любил изображать детство, показывал его таким, как видел и чувствовал. Астафьев пытался защитить детей и помочь им выжить в этом жестоком мире. Отношение Астафьева к миру детства разнообразное. В его произведениях детство показано с разных сторон. И все из-за того, что такое было оно у Астафьева. Такое же хорошее и светлое сначала, такое же мрачное и темное потом. Воспоминания не дают В.П. Астафьеву навсегда расстаться с миром своего детства, они возвращают его в счастливое время, когда мальчик Витя был счастлив.
1. Поклон родному миру
1.1. Автобиографическое начало в повести «Последний поклон»
Писатель вспоминал: «Все, как сговорившись, писали и говорили о Сибири так, будто до них тут никого не было, никто не жил. А если жил, то никакого внимания не заслуживал. И у меня возникло не просто чувство протеста, у меня возникло желание рассказать о «моей» Сибири, первоначально продиктованное одним лишь стремлением доказать, что и я, и мои земляки отнюдь не иваны, не помнящие родства, более того, мы тут родством-то связаны, может, покрепче, чем где-либо».
История создания «Последнего поклона» отразилась в его художественной структуре. «Последний поклон» начат в 1957 году, как лирические рассказы о детстве: «Зорькина песня» (1960), «Гуси в полынье» (1962); «Конь с розовой гривой» и «Далекая и близкая сказка» (1964); «Запах сена» и «Монах в новых штанах» 1967 и др. Повесть в новеллах «Последний поклон» сложилась в 1968 году из лирических рассказов.
Близость «Последнего поклона» к лирической прозе отмечал Э.Бальбуров. Н.Молчанова, напротив, акцентировала «эпическое звучание» «Последнего поклона». Н.Яновский определил жанр автобиографического произведения как «лирический эпос».
В 1970-е годы Астафьев вновь обратился к книге о детстве, тогда были написаны главы «Пир после победы», «Гори-гори ясно», «Сорока», «Приворотное зелье». Писатель показывает гибель традиционного деревенского уклада в 1930-е годы. К 1978 году общее название объединило уже две книги, двухчастная композиция запечатлела две эпохи в развитии народной русской жизни на примере сибирского крестьянства и две стадии становления характера лирического героя, представляющего современный тип личности, вырванной из национальных традиций жизни.
В 1989 году «Последний поклон» делится уже на три книги, что осталось не только не исследовано, но и почти не замечено критиками. В 1992 году появляются последние главы - «Забубённая головушка» и «Вечерние раздумья», но третью книгу отличают не столько появление этих новых рассказов, сколько их место в новой, трёхчастной композиции целого.
Автобиографическая основа «Последнего поклона» связывает его с классической традицией русской литературы («Детские годы Багрова-внука» С.Т. Аксакова, трилогия Л.Н. Толстого «Детство», «Отрочество», «Юность», трилогия М.А.Горького «Детство», «Отрочество», «Мои университеты», трилогия Н.Г. Гарина-Михайловского и т.п.). «Последний поклон» в таком контексте может быть представлен как автобиографическое повествование. Но эпическое начало (изображение национального бытия, с которым связана судьба автора-персонажа) расширяется в трехчастном тексте благодаря тому, что народное бытие осмысливается уже не только в социальном, но и в историко-философском и экзистенциальном аспектах. Масштабы географического пространства - малая родина (деревня Овсянка), Сибирь, национальный мир - устанавливаются тремя книгами.
В издании 1989 года «Последний поклон» назван «повествованием в рассказах», в последнем собрании сочинений - «повесть в рассказах». Обозначение «повесть» вместо «повествование» указывает на усиление центральной роли автобиографического персонажа. В «Последнем поклоне» остаются два центра повествования: мир народной жизни, представленный «малым миром» сибирской деревни Овсянка, исчезнувшим в потоке исторического времени, и судьба личности, утратившей малый мир, и вынужденной самоопределиться в большом мире социальной и природной жизни. Поэтому автор-повествователь является не только субъектом повествования, но и действующим героем, персонажем.
Судьба автора становится центром повествования, а летопись народной жизни соединяется с повествованием о судьбе героя. Первая книга повествует о детстве мальчика, рано ставшего сиротой. Витю Потылицына воспитывает народный мир. В отрочестве, изображаемом во второй книге, Витя оказывается втянут в социальный «провал» (1930-е годы), сталкивается с миром противоречивых ценностей. Третья книга изображает юность (1940-е годы), взросление и становление защитника негармоничного мира. И, наконец, в последних главах, изображающих 1980-е годы, возникает современный облик автора-персонажа, пытающегося сохранить в памяти национальный мир. Последнюю главу третьей книги - «Вечерние раздумья», наполненную публицистическими авторскими обличениями современной действительности, предваряет эпиграф: «Но хаос, однажды выбранный, хаос застывший, - есть уже система». Астафьев писал об исчезновении дикой природы вокруг села, засилии дачников, вырождении села и селян. «Хаос» - это беззаконие, ставшее законом, системой нарушения нравственных норм. Истоки современного «хаоса» лежат в хаосе 1930-х годов: в коллективизации, в разорении села, в выселении и истреблении крестьян, о которых почти в каждой книге рассказывает автор-повествователь.
В повести соединяются лирический и эпический принципы повествования: повествование о судьбе мира, в котором появился и вырос автор, и повествование о судьбе собственных духовных ценностей, о собственном меняющемся мироотношении. Субъект повествования играет важнейшую, организующую, структурирующую роль. Повествователь - это то же лицо, что и герой (Витя), только в другом времени. Персонаж - главный герой, единственный очевидец - Витя Потылицын или уже взрослый персонаж -Виктор Петрович - в последних главах.
Повествование разворачивается на речевом уровне автора-повествователя (повествование от первого лица - от «я» или «мы» о конкретных событиях прошлого). «И в самом деле, вечером, когда я катался с ребятами на санках, с другой стороны реки послышались тревожные крики...»
В финале главы автор-повествователь возвращается в свое настоящее, то есть в будущее (по отношению к описываемому, рассказываемому событию): «Левонтьевские орлы как ни стерегли гусей – вывелись они. Одних собаки потравили, других сами левонтьевские приели в голодуху. С верховьев птицу больше не приносит - выше села ныне стоит плотина самой могучей, самой передовой, самой показательной, самой...в общем, самой-самой...гидростанции».
«Последний поклон» – светлая и добрая книга, рожденная талантом, памятью и фантазией художника. Не забудем – человека, сравнительно недавно вернувшегося с войны («Страницы детства» пишутся с середины 1950-х). Он, этот человек, еще воспринимает доставшуюся ему жизнь как неожиданный подарок судьбы, чаще чем когда-либо вспоминает о невернувшихся фронтовых друзьях, испытывая перед ними необъяснимое чувство виновности, и радуется жизни как она есть. Лет через двадцать, уже во второй книге «Последнего поклона», Астафьев расскажет о настроении, с которым встречал весну 45-го: «И в сердце моем, да и в моем ли только, подумал я в ту минуту, главной отметиной врубится вера: за чертой победной весны осталось всякое зло, и ждут нас встречи с людьми только добрыми, с делами только славными. Да простится мне и всем моим побратимам эта святая наивность – мы так много истребили зла, что имели право верить: на земле его больше не осталось» (глава «Пир после победы»).
1.2.«Животворящий свет детства»
В творчестве В. Астафьева детство изображается как духовный мир, в который стремятся возвратиться герои его произведений, чтобы прикоснуться душой к первородному ощущению света, радости и чистоты. Образ ребенка, нарисованный писателем, гармонично вписывается в этот многотрудный земной мир.
«Последний поклон» является эпохальным полотном о жизни деревни в трудные 30 – 40-е и исповедью поколения, детство которого прошло на годы «великого перелома», а юность – «на огневые сороковые». Написанные от первого лица рассказы о трудном, голодном, но прекрасном деревенском детстве объединяет чувство глубокой благодарности судьбе за возможность живого, непосредственного общения с природой, с людьми, умевшими жить «миром», спасая ребятишек от голода, воспитывая в них трудолюбие и правдивость. Главный герой– деревенский сирота 1924 года рождения, подросток голодных военных лет, закончивший свое отрочество на фронтах Великой Отечественной войны. Писатель назвал «Последний поклон» самой откровенной своей книгой. «Ни над одной из своих книг, а написано почти за пятьдесят лет творчества, поверьте, немало, я не работал с такой упоительной радостью, с таким явственно ощутимым удовольствием, как над «Последним поклоном» - книгой о своем детстве. Когда-то, очень давно, я написал рассказ «Конь с розовой гривой», а затем рассказ «Монах в новых штанах» и понял, что из всего этого может получиться книга. Так я «заболел» темой детства и возвращался к своей Заветной книге на протяжении более чем тридцати лет. Писал новые рассказы о детстве, и «Последний поклон» вышел наконец отдельной книгой, затем в двух, а в последствии и в трех книгах. «Животворящий свет детства» согревал меня.»
Книга детства писалась, однако, В. Астафьевым не для детей. Не специально для детей. Здесь нет привычных, специфических «детских» сюжетов. Нет и успокоительных концовок, где примиряются все противоречия и благополучно завершаются все недоразумения. Речь здесь идет не о ссоре в классе и не о приключениях в туристическом походе, а показана борьба не за жизнь, а на смерть, даже если человеку только двенадцать – четырнадцать лет.
2. Путь совершенствования души
2.1. Семья – основа становления личности
Тема семьи и детства проходит сквозь все творчество замечательного современного писателя Виктора Петровича Астафьева. В повести «Последний поклон» наиболее полно предстает ясный облик детства.
«Последний поклон» стоит в ряду произведений художественно-биографической, или лирико-биографической прозы. Весь строй повествования организован темой становления и формирования автобиографического героя. Два нейтральных образа, переходя из рассказа в рассказ, составляют его структурный стержень - автобиографический герой Витька Потылицын и его бабушка Катерина Петровна. Повесть начинается воспоминанием о первых проблесках детского сознания, начинающего воспринимать мир, и завершается возвращением героя с войны. Таким образом, центральной темой повести является история формирования личности. Эта история раскрывается через внутреннюю жизнь юной взрослеющей души. Автор размышляет о любви, о добре, о духовных связях человека с родиной и землей. «Любить и страдать любовью - есть человеческое назначение», - к такому выводу приходит автор.
Праздничную тональность рассказам, которые вошли в первую книгу «Последнего поклона» (1968), придает то, что это не просто «страницы детства», как назвал их автор, а то, что здесь главный субъект речи и сознания – ребенок, Витька Потылицын. Детское восприятие мира становится основным в повести.
Воспоминания героя, как правило, ярки, но не выстраиваются в единую линию, а описывают отдельные случаи из жизни. Повествование ведётся от первого лица. Мать Вити Потылицина, сироты, живущего с бабушкой, трагически погибла - утонула в Енисее. Отец - гуляка и пьяница, семью бросил. Жизнь мальчика протекала, как у всех остальных деревенских мальчиков - помощь старшим по хозяйству, сбор ягод, грибов, рыбалка и игры. Не случайно в первой книге «Последнего поклона» много места занимают описания детских игр, проказ, рыбалок. Здесь и картины совместной работы, когда деревенские тетки помогают бабушке Катерине квасить капусту («Осенние грусти и радости»), и знаменитые бабушкины блины на «музыкальной сковородке» («Стряпухина радость»), и щедрые застолья, где собирается вся «родова», «все целуются друг с другом, и разморенные, добрые, ласковые, дружно поют песни» («Бабушкин праздник»)…
С любовью В.П. Астафьев рисует в повести картины детских шалостей и забав, простые домашние разговоры, будничные заботы (среди которых львиная доля времени и сил уделяется огородным работам, а также простую крестьянскую еду). Большой радостью для мальчика становятся даже первые новые штаны, так как ему все время перешивают их из старья. Одной из ключевых сцен повести является сцена, в которой мальчик Витя сажает вместе с бабушкой лиственницу. Герой думает о том, что дерево скоро вырастет, будет большим и красивым и принесет много радости и птичкам, и солнышку, и людям, и речке.
В простой жизни с ее детскими радостями (рыбалкой, лаптой, обычной деревенской пищей с родного огорода, прогулками по лесу) В.П. Астафьев видит идеал человеческого существования на земле.
Главный герой эмоционально очень чуток, до слез восприимчив к красоте. Это особенно проявляется в той поразительной чуткости, с которой его детское сердчишко отзывается на музыку. Вот пример: «Бабушка запевала стоя, негромко, чуть хрипловато, и сама себе помахивала рукой. У меня почему-то сразу же начинало коробить спину. И по всему телу россыпью колючей пробежал холод от возникшей внутри меня восторженности. Чем ближе подводила бабушка запев к общеголосью, чем напряженней становился ее голос и бледнее лицо, тем гуще вонзались в меня иглы, казалось, кровь густела и останавливалась в жилах».
Порядочность, трепетное отношение к хлебу, аккуратное - к деньгам - все это при ощутимой бедности и скромности в сочетании с трудолюбием помогает семье выживать даже в самые трудные минуты. В г лавной героине «Последнего поклона» бабушке Катерине Петровне писатель ничего не приукрасил, оставив и грозу характера, и ворчливость её, и непременное желание всё первой разузнать и всем - всем в деревне распорядиться. И бьётся, и мучается она за детей и внуков, и срывается в гнев и слёзы, а начнёт рассказывать о жизни, и вот, оказывается, нет для бабушки никаких невзгод: «Дети родились - радость. Болели дети, она их травками да кореньями спасала, и ни один не помер - тоже радость... Руку однажды выставила на пашне, сама же и вправила, страда как раз была, хлеб убирали, одно рукой жала и косоручкой не сделалась - это ли не радость?
Характер бабушки тесно связан с фольклорной традицией. Речь её полнится поэтически точными афоризмами – мудрыми народными присказками, прибаутками, загадками. Мудрую советчицу Катерину Петровну в деревне с почтением прозвали «генералом». Часто писатель изображает бабушку прядущей или молящейся, связывая её с высшими силами, языческими и христианскими в их сложном взаимопроникновении.
О последней встрече с бабушкой В.П. Астафьев пишет в рассказе «Последний поклон». После войны он возвращается с орденом Красной Звезды, а она, уже совсем старенькая, встречает его: «Какие маленькие сделались у бабушки руки! Кожа на них желта и блестит, что луковая шелуха. Сквозь сработанную кожу видна каждая косточка. И синяки.
Пласты синяков, будто слежавшиеся листья поздней осени. Тело, мощное бабушкино тело, уже не справлялось со своей работой, не хватало у него силы заглушить и растворить кровью ушибы, даже лёгкие. Щёки бабушки глубоко провалились...
- Што так смотришь? Хороша стала? - попыталась улыбнуться бабушка стёршимися, впалыми губами.
Я... сгрёб бабушку в беремя.
- Живой я остался, бабонька, живой!
- Молилась, молилась за тебя, - торопливо шептала бабушка и по-птичьи тыкалась мне в грудь. Она целовала там, где сердце, и всё повторяла: - Молилась, молилась...»
Эпитеты, сравнения раскрывают чувства героя. Это огромная любовь и жалость к той, которая всю свою любовь и ласку отдала когда-то ему. И ещё одна черта раскрывается в характере бабушки. Опорой в её жизни всегда была православная вера.
«Вскорости бабушка умерла. Мне прислали на Урал телеграмму с вызовом на похороны. Но меня не отпустили с производства. Начальник отдела кадров... сказал:
- Не положено. Мать или отца - другое дело, а бабушек, дедушек да кумовей...
Откуда знать он мог, что бабушка была для меня отцом и матерью - всем, что есть на этом свете дорогого для меня...
Я ещё не осознал тогда всю огромность потери, постигшей меня. Случись это теперь, я бы ползком добрался до Урала, до Сибири отдать ей последний поклон».
Писатель хочет, чтобы читатели в его бабушке увидели своих бабушек и дедушек и всю свою любовь отдали им сейчас, пока не поздно, пока они живы.
Надо заметить, что такой образ бабушки не единственный в отечественной литературе. Например, встречается он у Максима Горького в «Детстве». Горьковскую Акулину Ивановну и бабушку Катерину Петровну Виктора Петровича Астафьева роднят такие черты, как самоотверженная любовь к детям и внукам, духовность, тонкое понимание красоты, православие, придающее сил даже в самые трудные минуты жизни.
Образ бабушки Катерины Петровны, вложившей во внука глубокие человеческие премудрости, жизнь души и ее дома в Сибири приобретают символический характер. В мировом вихре разных событий они – бабушка и дом – становятся символом незыблемости коренных основ существования – любви, добра, уважения к человеку.
Особые чувства у Вити Потылицына вызывает образ матери Лидии Ильиничны. Он необычен своей «бестелесностью», появляется во снах, мечтах, воспоминаниях мальчика и Катерины Петровны. После гибели дочери бабушка рассказывает внуку о ней, всякий раз внося в её портрет новые черты. Повествователь говорит о том, как благодаря бабушке в нём зарождается вера в идеал: «…облик мамы с годами всё более высветлялся в памяти бабушки, и оттого во мне он свят, <...> мама была и теперь уж останется для меня самым прекрасным, самым чистым человеком, даже не человеком, а обожествлённым образом». Отчетливых внешних портретных характеристик Лидии Ильиничны в тексте не найти, но её появление всегда связано с возникновением особой тональности – ностальгической и печальной. Ключевые черты этого образа – трудолюбие, забота о детях, равно о своих и о чужих, сострадание.
Образ Лидии Ильиничны Потылицыной напоминает светлый образ матери, сохранившийся в детских воспоминаниях героя повести Л.Н.Толстого «Детство». В произведении не дается ее точный портрет, Николенька помнит «постоянную доброту и любовь в глазах», родинку на шее, мягкий завиток волос, нежную сухую руку, которая так часто ласкала его. Герой подчеркивает, что его матушка была очень светлым человеком: «Когда матушка улыбалась, как ни хорошо было ее лицо, оно делалось несравненно лучше, и кругом все как будто веселело». В этих словах – не только характеристика Натальи Николаевны. Толстой тонко подметил тесную связь матери с ребенком: когда матушке было хорошо, то радостнее на душе становилось и у Николеньки. Герой говорит, что в его душе любовь в маме сливалась и была подобна любви к Богу.
Нетрудно заметить общие черты материнских образов в произведениях Л.Н.Толстого и В.П.Астафьева: нерасторжимая связь матери с ребенком, любовь и теплота, согревающие душу.
Любовь, особая атмосфера родного дома – нравственная основа формирования личности. В этом в очередной раз убеждает читателя книга В.П.Астафьева «Последний поклон».
2.2.На «дне» советского происхождения
В ранних рассказах В.Астафьева больше картин семейного лада, портретов людей, ценящих семью. Теплота семейного застолья (глава «Бабушкин праздник»), негаснущая вина внука, не сумевшего похоронить бабушку (глава «Последний поклон»). Но вот в жизни Витьки наступает переломный момент. Его отправляют к отцу и мачехе в город учиться в школу, так как в деревне школы не было. Тогда бабушка уходит из повествования, начинаются новые будни, всё темнеет, и является в детстве такая жестокая, страшная сторона, что писатель долго уклонялся от того, чтобы написать вторую часть «Последнего поклона».
Во второй книге «Последнего поклона » бесчисленными становятся столкновения астафьевских персонажей и самого повествователя с многоликой бесчеловечностью, равнодушием и жестокостью.
В отличие от семьи Потылицыных, бабушки Катерины и деда Ильи – вечных тружеников, людей, щедрых душой, в семье деда по отцу Павла «жили по присловью: ни к чему в доме соха, была бы балалайка». Автор обозначил их способ существования хлестким словцом – «на выщелк», уточнив, – «значит, только на показуху и годное». И дальше идет ряд портретов персонажей, живущих «на выщелк». Папа, гуляка и пьяница, который с перепою допустил аварию на мельнице. «Закадычный папин друг и собутыльник», Шимка Вершков, который числит себя «у власти», на том основании, что у него есть наган цвета «срыжа». Или сам дед Павел, щеголь и «лютый картежник», что в азарте способен просадить последнюю лапотину. Наконец, даже целый колхоз, слепленный в селе во время коллективизации, тоже, в сущности, представляет собой концентрацию показушного пустозвонства: «Много заседали, да мало робили, и оттого все шло на растатур. Пашни зарастали, мельница с зимы стояла, сена поставили с гулькин нос».
Перед читателем открывается дно жизни, причем не то старое «дно», которое показано в пьесе Горького, а современное герою-повествователю народное дно советского происхождения. И это дно видится снизу, изнутри, глазами ребенка, осваивающего университеты жизни. И описываются те муки, которые наваливаются на мальчонку, ушедшего из новой семьи отца, потому что там и без него помирали с голоду, неприкаянно болтающегося, спящего бог весть где, подъедающего в столовках, готового «стырить» кусок хлеба в магазине. Повседневный, бытовой хаос здесь обретает черты хаоса социального.
Самая страшная сцена во второй части – эпизод, когда мальчишка встречается с бесчувственностью и жестокостью официального лица (рассказ «Без приюта»). От унижения и обиды он полностью теряет контроль над собой, превращаясь в исступленного звереныша. Душа ребенка не выдержала не просто черствости и жестокости какой-то там недалекой учительницы, она не выдержала бездушности и несправедливости, существующей в этом мире. И однако Астафьев не судит «огулом». В народе, по мнению Астафьева, есть все и всякое – и доброе, и жестокое, и прекрасное, и отвратительное, и мудрое, и тупое. Так что все начала и концы – источники несчастий, которые валятся на голову отдельного человека, и силы, которые приходят ему на помощь, – в самом этом народе, в самом человеке находятся.
И Витьку Потылицына спасают в этом апокалиптическом мире не революции и не очередные постановления партии и правительства, а инспектор районо Раиса Васильевна, защитившая мальчишку от неумных педагогов, и с начальником железнодорожной станции Витьке-фэзэушнику повезет – тот его, по неопытности допустившего аварию, фактически из-под суда спас, а далее Витьке-новобранцу встретятся «командир эркэка» сержант Федя Рассохин, нормальный парень, и его сестра Ксения, чуткая душа, о которой Виктор благодарно скажет – «девушка, мою жизнь осветившая…»
В повести «Последний поклон» В.П.Астафьев поднимает одну из серьезнейших проблем даже современного общества – проблему сиротства. Писатель не скрывает всех серьезнейших последствий этого социального явления: жестокость и унижения, на которые обречены сироты, риск оступиться или быть втянутым в преступную деятельность, неверие в добро и справедливость, озлобленность или пассивность, социальная изоляция и риск для жизни. Но, как и герою повести М.Горького «Детство» Алеше Пешкову, Витьке Потылицыну удается выстоять в трудных жизненных испытаниях благодаря поддержке неравнодушных людей, и нравственной стойкости, заложенной в семье.
«Последний поклон»- это поклон родному миру, это умиление всем тем хорошим, что было в этом мире, и это горевание о том злом, дурном, жестоком, что в этом мире есть, потому что это все равно родное, и за все дурное в родном мире его сыну еще больней.»
Заключение
Книга В.П.Астафьева мудра, необыкновенно глубока и поучительна, её нравственные уроки очень пригодятся в жизни любому.
У каждого в жизни один путь: трудиться, наполнять себя знаниями, отвечать за свои поступки и любить своих ближних. Кажется, всё просто, но пройти этот путь достойно не так и легко, множество испытаний приходится преодолеть человеку, но выносить их нужно не теряя человеческого лица. Немало хлебнул на своём веку герой повести В.П. Астафьева, но не озлобился на людей, не стал эгоистом, наплевательски прожигающим жизнь. Он горячо любит деда, бабушку, воспитавших в нём нравственно здорового, цельного человека, но по - своему любит и непутёвого отца, и недоброго Павла Яковлевича, ведь благодаря этим далёким от нежности и сентиментов людям он, подросток, узнал жизнь, научился за себя бороться, приобрёл трудовой опыт. Нужно уметь быть благодарным, не следует ожесточать душу, в каждом, с кем свела жизнь, нужно отыскать хорошее.
События и сцены «Последнего поклона» соединены между собой поэзией бытия, так же как и мы вспоминаем себя, свое детство. Страницы прошлого встают перед нами одна за другой, однако не подчиняются логике, временной психологии, а метафоричны и ассоциативны. Можно назвать повесть В.П. Астафьева поэмой в прозе. Здесь тесно переплетаются впечатления о многотрудном и ярком детстве с заботой и тревогой о родине. Мы убеждаемся, что детство писателя наполнено ударами судьбы так же как и её подарками. Оно издалека всё посылает ему звездопад чувств, чистым ручьем наполняет реки эмоций, одаривает красноречием и целомудренным отношением к происходившему когда-то.
Трудно согласиться с тем, что В.П. Астафьев писал свою повесть для детей. Читатель не найдет здесь детских сюжетов, не увидит умиротворенных концовок с всеобщим примирением парадоксов. В «Последнем поклоне» выразительный образ эпохи становления человеческой души писателя и решительный, искренний, порой драматический тон рассказывания, типичный для этого автора, невероятно точно сошлись в литературное произведение.
Несомненно, каждый читатель по-своему станет воспринимать «Последний поклон» - с оглядкой на собственный возраст, жизненный опыт, представления о бытовых предпочтениях. Кто-то проведёт здесь параллели между станицами книги и своей жизнью, другой - проникнется лиричным настроением сибирской природы. Для поколения начала XXI века открывается возможность заглянуть на сто лет назад, узнать основы жизненного уклада предков.
Список использованной литературы
Астафьев В.П. Как начиналась книга / / Всему свой час. - М., 1986.
Астафьев В.П. Повести. Рассказы. – Дрофа – М., 2002.
Астафьев В.П. Последний поклон: Повесть. – М. : Мол. гвардия, 1989.
Ланщиков А. П. Виктор Астафьев. Право на искренность М. 1972.
Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Современная русская литература 1950-1990-е годы. В 2-х томах. Том 2. – Издательский дом «Академия», 2003.
Мешалкин А.Н. «Заветная книга В.П. Астафьева: мир детства, добра и красоты в повести последний поклон» // Литература в школе, 2007 №3. – с.18.
Перевалова С.В. Творчество В.П. Астафьева: проблематика, жанр, стиль: («Последний поклон», «Царь-рыба», «Печальный детектив»): учеб. Пособие по спецкурсу / Волгогр. Гос. Пед. ун-т. – Волгоград: Перемена, 1997.
Пранцова Г.В. «Страницы детства» В.П. Астафьева на уроках литературы в 5 -8 классе// Русская словесность. – 1998. - №5.
Слобожанинова Л.М. Русская проза Урала: XX век: литературно-критические статьи 2002–2011 годов. - Екатеринбург, 2015.
Толмачева В.О. Встреча с Астафьевым / В.О.Толмачева // Литература в школе. – 1986. № 2. - с. 16-20
Яновский Н. Н. Астафьев: Очерк творчества. – М.: Сов. Писатель, 1982.
Ян чжэн
КНР, Нанкин
Образ главного героя в повести В. П. Астафьева «Последний поклон»
В автобиографической книге В. П. Астафьева «Последний поклон» повествование ведется в двух планах - плане прошлого (Я,) и плане настоящего (Я2). От Я, до Я2 проходит путь духовного развития главного героя.
Ключевые слова: образ «я»; два временн&х плана; раздвоение и единство личности.
Повесть в рассказах «Последний поклон» создавалась В. П. Астафьевым в течение почти всей его творческой жизни. Первые главы книги сначала писались как самостоятельные рассказы. Заметим, что часть из них, являясь хорошим материалом для уроков «естественной педагогики» [Ланщиков 1992: 6], в настоящее время входит в школьную программу -«Конь с розовой гривой», «Монах в новых штанах», «Фотография, на которой меня нет» и нек. др. Книга Астафьева - это повествование о собственном детстве, т. е. ее можно поставить в один ряд с такими автобиографическими произведениями русской классики, как «Детство», «Отрочество», «Юность» Л. Н. Толстого, «Детство», «В людях», «Мои университеты» М. Горького. Повествование в «Последнем поклоне» идет от 1-го лица. Однако роль повествователя в повести неоднозначна. В одних случаях он передоверяет рассказ другому лицу (как герой-повествователь), иногда же сам выступает как свидетель и комментатор происходящего (как автор-повествователь). Таким образом, происходит раздвоение субъекта речи, и получается «объективно-субъективный образ, где объективность идет от реально существовавшего героя, а субъективность - от автора, от выбора и трактовки описываемых эпизодов» [Бойко 1986: 9].
«В текстах автобиографических произведений возникает временная перспектива, актуализируется сопоставление двух временных планов по принципу "теперь - тогда": Я пишу о себе в прошлом и настоящем... Мысль моя живет не только в прошлом (как память), но и в настоя-
Ян Чжэн, кандидат филол. наук, старший преподаватель Нанкинского ун-та, КНР. E-mail: [email protected]
щем (как осознание себя во времени). Будущего может не быть вовсе, или может быть оно кратковременно, схематично и фрагментарно» [Николина 2002: 392]. И эти два субъекта - Я: (Витя Потылицын в прошлом, в детстве) и Яр (взрослый автор Виктор Астафьев в настоящем) - представляют собой нерасторжимое единство. На пути от Я: к Яр происходит духовная эволюция персонажа, в автобиографической прозе о детстве герой и автор слиты воедино.
Образ взрослого «я» вырисовывается прежде всего через многочисленные авторские отступления (лирические и публицистические), где прямо и четко выражается отношение повествователя к действительности. В этом плане особый интерес представляет рассказ «Монах в новых штанах», где происходит переплетение собственных голосов героя-повествователя и автора-повествователя. Повествование начинается в настоящем времени и ведется мальчиком Витей как действующим лицом. Ему поручена определенная работа, за которую он может «выручить» деньги:
Мне велено перебирать картошки... Картошки, что покрупнее, отбираются для продажи в город. Бабушка посулилась на вырученные деньги купить мануфактуры и сшить мне новые штаны с карманом1.
Материю, или мануфактуру, так называется швейный товар <...> бабушка купила. <.. .> Сколько я потом на свете ни жил, сколько штанов ни износил, материи с таким названием мне не встречалось. <...> Много в детстве было такого, что потом не встречалось больше и не повторилось, к сожалению.
Четко разграничиваются Я1 и Я2, когда автор-повествователь оценивает и осмысливает поведение, переживания и мысли своего прошлого «я» с иных «точек зрения». Так, в первом рассказе «Далекая и близкая сказка» повествователь описывает переживания главного героя, впервые в жизни услышавшего скрипку:
Один я, один, кругом жуть такая, и еще музыка - скрипка. Совсем-совсем одинокая скрипка. И не грозится она вовсе. Жалуется <.. .> Музыка льется тише, прозрачней, слышу я, и у меня отпускает сердце <.. .> О чем же это рассказывала мне музыка? Про обоз? Про мертвую маму? Про девочку, у которой сохнет рука? На что она жаловалась? На кого гневалась? Почему так тревожно и горько мне? Почему жалко самого себя? И тех вон жалко, что спят непробудным сном на кладбище.
Приведенный отрывок текста формально принадлежит автору-повествователю, а на самом деле здесь показан внутренний мир маленького мальчика в момент звучания музыки, повествование наполнено явно детским мироощущением, поэтому субъектом речи данного отрывка является Яг В конце этого рассказа взрослый повествователь (Я2) через много лет так передает свои первые детские впечатления от услышанной музыки, переосмысливает их:
Когда-то, после того как я послушал скрипку, мне хотелось умереть от непонятной печали и восторга. Глупый был. Малый был (здесь и далее курсив мой. - Я.Ч.). Я так много увидел потом смертей, что не было для меня более ненавистного, проклятого слова, чем «смерть».
Здесь Я1 стал объектом мышления Я2, который оценивает свое прошлое «я» с иной временной (уже во время войны) и пространственной (уже в каком-то польском городе) дистанции. Таким образом, в смене субъектов речи выражается авторская позиция по отношению к роли музыки в человеческой жизни, и вообще к роли искусства в целом.
По мере того как взрослеет главный герой, четкое разграничение Я: и Я2 постепенно стирается, происходит сближение их голосов. В иных случаях они могут
быть так слиты, что разделить их невозможно. Например, в рассказе «Без приюта» взрослеющий герой Витя иногда берет на себя субъектные, оценочные функции автора-повествователя:
Тишка приучал меня курить подобранные на улице бычки. «Пить вино, уродовать людей, воровать - уже могу. Осталось курить научиться - и порядок!»
Подобного рода самооценки, пронизанные горечью и болью, - один из любимых приемов, используемых Астафьевым в «Последнем поклоне» для выражения отношения Я2 к Яг Часто взрослый автор смотрит на своего «Alter ego» (другого «я») с сочувствием, любовью и даже с легкой иронией. Например, в том же рассказе: после ухода Ндыбакана, товарища по беде, Витя снова остался один и как бы в отчаянии зовет своего друга:
Ндыбакан, Ндыбакан! Где ты есть-то? Во
дни сомнений, во дни тягостных раздумий ты один мне был поддержкой и опорой!
Здесь за легкой иронией, выраженной в цитировании знаменитых тургеневских строк, скрывается сочувствие автора своему герою, даже не столько ему самому, сколько всем невинным детям, рано попавшим в «горнило» жизни. В свое время, следуя за мыслью Гейне, Астафьев писал, что «если мир расколется, трещина прежде всего пройдет по судьбам детей» [Астафьев 1998: 613].
В результате раздвоения Я: и Я2 в автобиографической повести создается специфический образ «я». В отличие от героя-повествователя (Вити Потылицына), который изображен в «деяниях», поступках, в общении с окружающими, его двойник Виктор Астафьев, человек думающий, чувствующий, сосредоточен в значительной степени на осмыслении жизни вообще и жизни деревни Овсянки в частности; он обращен к своему внутреннему миру, своим переживаниям и размышлениям, что является своеобразным осознанием себя во времени.
Изображая действительность в разных временных и пространственных координатах, автор показывает изменения Крестьянской Вселенной в ее прошлом и настоя-
щем, изображает процесс гибели «Крестьянской Атлантиды». «Предощущение, дыхание гибели» передается именно через «элегическую интонацию, через отнесение наиболее светлых эпизодов к прошлому» [Гончаров 2003: 101-102]. При этом автор отдает явное предпочтение прошлому, с душевной болью отзывается о трагической судьбе родной деревни. Так, в концовках некоторых рассказов авторское повествование сознательно выходит на современность. К примеру, рассказ «Легенда о стеклянной кринке» завершается следующими словами:
А я, ненормальный человек, все о каком-то бедном подраненном глухаре горюю, о прошлых временах, о кринке, об ягодах, об Енисее, о Сибири - зачем и кому это нужно?
Однако образ взрослого автора-повествователя (Я2) в повести не статичен, его чувства и мысли претерпевают серьезные изменения. Глава «Пир после победы», в какой-то мере итоговая, подводящая черту всему, что было связано с детством, отрочеством и юностью героя, с войной, заканчивается оптимистически:
И в сердце моем, да и моем ли только, подумал я в ту минуту, глубокой отметиной врубится вера: за чертой победной весны осталось всякое зло, и ждут нас встречи с людьми только добрыми, с делами только славными. Да простится мне и всем моим побратимам эта святая наивность - мы так много истребили зла, что имели право верить: на земле его больше не осталось.
Но это лишь промежуточный этап в развитии взрослого «я», который в заключительных главах повести, написанных в начале 1990-х гг., становится иным. В комментариях к «Последнему поклону» Астафьев писал:
Не вдруг, не сразу, но понял я, что чего-то в «Поклоне» не договорил, «перекосил» книгу в сторону благодушия, и получилась она несколько умильной, хотя я к этому сознательно и не стремился, а все же жизнь пообтесал, острые углы пообпиливал, чтобы дорогие читатели, советские прежде всего, за них штанами не цеплялись и коленки не ушибли. А ведь жизнь-то тридцатых годов не из одних веселых детских игрушек и затейливых игр состояла, в том числе и моя
жизнь и жизнь близких мне людей. Продолжались раздумья, воспоминанья, продолжалась во мне книга. <.. .> Книга ушла из детства дальше, в жизнь, и двигалась вместе с нею, с жизнью.
Осознав это, Астафьев начинает «ужесточать» ранее написанное, в частности «Пастуха и пастушку» автор переписывал несколько раз, сгущая краски. То же происходит с отдельными главами «Последнего поклона». Например, в рассказ «Фотография, на которой меня нет», он добавил 5 страниц о коллективизации, раскулачивании, при этом многое повторил из того, что было написано четко и определенно еще в 1970-е гг. в рассказе «Бурундук на кресте», где, казалось бы, уже был подведен итог:
ШУМКИНА Е.Н. - 2010 г.
ИВАНОВА Н.А., ЛЯПАЕВА Л.В. - 2010 г.
В книге Виктора Астафьева “Последний поклон” выражается стремление писателя показать истоки народного характера, таких его слагаемых, как сострадание, долг, совесть, красота. В повести много героев, но в центре нашего внимания две судьбы – бабушки и ее внука, ведь именно под влиянием бабушки происходит становление юного героя.
Мальчик Витя – сирота, поэтому он живет с бабушкой Катериной Петровной. Бабушка – сильная и властная женщина, но, вместе с тем, сколько душевного тепла, доброты и любви сокрыто под внешней ее суровостью! Образ Катерины Петровны – обобщенный образ, она из числа натур, которые воплощают не просто существенные черты уклада русской деревни, но и нравственные устои нации. Бабушка подтрунивает над внуком, но одновременно она добра и очень заботлива.
Для Астафьева немаловажно показать взаимоотношения своего героя с друзьями, потому что, по его мнению, “настоящая дружба – редкая и драгоценная награда человеку. Порой она бывает крепче и вернее родственных связей и влияет на человеческие отношения куда сильнее, чем “коллектив”.
В главе “Фотография, на которой меня нет” отражаются все моменты, волнующие Астафьева. Все начинается с того, что в деревню приезжает фотограф из города специально для того, чтобы сфотографировать детей, учащихся в школе. Среди них и герой повести – Витя. Ребята решают, как они будут стоять на фотографии и приходят к выводу, что “прилежные ученики сядут спереди, средние – в середине, плохие назад”. А Витя и его друг Санька никогда не отличались прилежностью, поэтому быть им сзади. Чтобы доказать, что они – люди пропащие, двое друзья пошли на увал и “стали кататься с такого обрыва, с какого ни один разумный человек никогда не катался”.
В результате они извалялись в снегу. Вечером юному герою пришла расплата за разгул – у него заболели ноги. Бабушка поставила свой диагноз – “рематизни”. От невыносимой боли мальчик начинает стонать, а потом и выть. Бабушка, причитая и ругаясь (“я ли тебе, язвило бы тебя в душу и печенки, не говорила: “не студися, не студися!”), но все же идет за лекарствами, чтобы лечить внука.
Уже с самого начала главы становятся понятны отношения между ними – бабушка любит внука, хоть и ворчит на него, и передразнивает. Но и в этом слышится нежность и любовь:
“- где ты тутока?
– Зде-е-е-ся, – по возможности жалобно откликнулся я и перестал шевелиться.
– Зде-е-еся! – передразнила бабушка и, нашарив меня в темноте, перво-наперво дала затрещину. Потом долго натирала мои ноги нашатырным спиртом”.
Катерина Петровна заботится о внуке, хоть и строга к нему. Она сострадает Вите еще и потому, что внук ее – сирота: “…да отколь напасть такая, да и за что она сиротиночку ломат, как тонку тали-и-инку…”.
Из-за того, что у мальчика болят ноги, он пропускает важнейшее событие – фотографирование. Бабушка утешает его, обещает, что фотограф приедет еще или они сами поедут в город, к Волкову – “самолучшему” фотографу: “…он хочь на портрет, хочь на пачпорт, хочь на коне, хочь на ероплане, хочь на чем заснимет”. Друг Вити, Санька, приходит за ним и, видя, что тот не может ходить, тоже не идет фотографироваться:
“- Ладно! – решительно сказал Санька. – Ладно! – еще решительней повторил он. – раз так, я тоже не пойду! Все!”
Он, как истинный друг, не оставляет Витю горевать одного. Санька, несмотря на то, что может идти и что у него есть даже новая телогрейка, остается с другом, убеждая себя и его, что не в последний раз к ним фотограф приезжает и что все будет “ништя-а-ак”. Конечно, в этом рассказе дружба рассматривается на детском уровне, но все же этот эпизод очень важен для дальнейшего развития личности юного героя, ведь не только бабушка, но и доброе отношение друзей влияют на отношение человека к миру.
Глава “Фотография, на которой меня нет” глубоко раскрывает образ бабушки. В деревнях на зиму утепляют окна, и каждая хозяйка хочет его украсить: “Деревенское окно, заделанное не зиму, – своего рода произведение искусства. По окну, еще не заходя в дом, можно определить, какая здесь живет хозяйка, что у нее за характер и каков обиход и избе”.
Катерина Петровна живет без излишеств, аккуратно, окно ее опрятно, и она продуманно его утепляет: “Мох сырость засасывает. Уголек обмерзнуть стеклу не дает, а рябина от угару”.
В сцене, когда к Вите домой приходит учитель, мы видим еще одну сторону характера бабушки – она гостеприимна, доброжелательна к людям. Катерина Петровна угощает учителя чаем, ставит на стол все угощения, какие только возможны в деревне, ведет беседы.
Важно, что учитель – очень уважаемый в деревне человек, он владеет грамотой и учит детей. Учитель также помогает и взрослым жителям деревни – он исправляет дядю Левонтия, помогает писать нужные документы. За его доброжелательность он не остается без благодарности – учителю помогают дровами, а Катерина Петровна заговаривает пупок их маленькому ребенку.
Таким образом, эта глава помогает нам лучше понять образы бабушки и внука, увидеть их души и жизненные ценности. Еще мы узнаем, почему так важна деревенская фотография – это “своеобычная летопись нашего народа, настенная его история”. И какими бы напыщенными и смешными не были они, вызывают не смех, а добрую улыбку.
(Пока оценок нет)
Другие сочинения:
- В рассказе Виктора Петровича Астафьева “Фотография, на которой меня нет” отображена жизнь людей в тридцатые годы. Каждый живет, чем может. Быт жителей деревни очень прост. В школе нет ни парт, ни скамеек, ни тетрадей, ни учебников, ни карандашей. Витя – Read More ......
- В рассказе Виктора Петровича Астафьева “Фотография, на которой меня нет” речь идет о 30-х годах. Ребятишки, запечатленные на фотографии, выглядят “бедновато, слишком бедновато”. В школе нет ни парт, ни скамеек, ни учебников, ни тетрадей, ни карандашей. Фотографирование воспринималось как “неслыханно Read More ......
- Рассказ “Фотография, на которой меня нет” – отдельная глава из книги “Последний поклон”, однако она воспринимается как самостоятельное произведение. В ней развивается сразу несколько тем, в том числе и тема деревенской жизни. Эта жизнь известна В. П. Астафьеву не понаслышке. Read More ......
- Красота человека. Какая она? Красота человека бывает внешняя и внутренняя. Прочитав рассказ В. Астафьева “Фотография, на которой меня нет”, я заинтересовался внутренней красотой, красотой деревенского человека. В рассказе Астафьева описываются люди простой деревни. Они живут небогато, их быт очень прост. Read More ......
- М. Шолохов – писатель большого таланта, посвятивший все свое творчество родной земле и родному народу – донскому казачеству. В 20 веке на долю русского народа (и казаки здесь не исключение) выпало множество страшных испытаний. О жизни казачества в “лихую годину” Read More ......
- “Тихий Дон” Шолохова – роман-эпопея, изображающая жизнь простого народа в переломный момент исторического развития страны. Значительную часть произведения занимают сцены из военной жизни, но центральным является изображение казачьего быта, хутора, души труженика-казака. Именно здесь собраны все мотивы романа, здесь действие Read More ......
- “Война и мир” Л. Н. Толстого – это роман, на страницах которого раскрывается сложный внутренний мир множества героев. У каждого из них жизнь наполнена событиями, которые, по задумке автора, обязательно оказывают влияние на человека, приводя его на путь самосовершенствования. И Read More ......
- В своем романе “Поднятая целина” Шолохов с большим художественным мастерством и достоверностью описывает события, происходящие в России в 30-е годы. Писатель не боится спорных тем, он изображает как плохое, так и хорошее. Тем самым автор предоставляет читателю самому решать, кто Read More ......
«Последний поклон» - это повесть в рассказах. Сама форма подчеркивает биографический характер повествования: воспоминания взрослого человека о своем детстве. Воспоминания, как правило, яркие, которые не выстраиваются в единую линию, а описывают случаи из жизни.
И все-таки «Последний поклон» не сборник рассказов, а единое произведение, так как все его элементы объединены общей темой. Это произведение о родине, в том значении, как понимает ее Астафьев. Родина для него - это русская деревня, трудолюбивая, не избалованная достатком; это природа, суровая, необыкновенно красивая - мощный Енисей, тайга, горы. Каждый отдельный рассказ «Поклона» раскрывает конкретную черту этой темы, будь то описание природы в главе «Зорькина песня» или детских игр в главе «Гори, гори ясно».
Повествование ведется от первого лица - мальчика Вити По- тылицына, сироты, живущего с бабушкой. Отец Вити - гуляка и пьяница, семью бросил. Мать Вити трагически погибла - утонула в Енисее. Жизнь мальчика протекала, как у всех остальных дере венских ребят: помощь старшим по хозяйству, сбор ягод, грибов, рыбалка, игры.
Главная героиня «Поклона» - Витькина бабушка Катерина Петровна - именно потому и стала нашей общей русской бабушкой, что собрала в себе во всей полноте все то, что еще осталось в родной земле крепкого, наследного, исконно русского, что мы про себя каким-то чутьем узнаем, будто всем нам светившее и заранее и навсегда данное. Ничего писатель в ней не приукрасит, оставит и грозу характера, и ворчливость, и непременное желание все первой узнать и всем в деревне распорядиться (одно слово - Генерал). И бьется, мучается она за детей и внуков, срывается в гнев и слезы, а начнет рассказывать о жизни, и вот, оказывается, нет в ней для бабушки никаких невзгод: «Дети родились - радость. Болели дети, она их травками да кореньями спасала, и ни один не помер - тоже радость... Руку однажды выставила на пашне, сама же и вправила, страда как раз была, хлеб убирали, одной рукой жала и косоручкой не сделалась - это ли не радость?» Это общая черта старых русских женщин, и черта именно христианская, которая при истощении веры так же неотвратимо истощается, и человек все чаще предоставляет счет судьбе, меря зло и добро на ненадежных весах «общественного мнения», подсчитывая страдания и ревниво подчеркивая свое милосердие. В «Поклоне» же все еще древнерусское, колыбельное, благодарное жизни и этим все вокруг животворящее.
Очень похожа на Катерину Петровну Астафьева Акулина Ивановна из «Детства» М. Горького по силе своей жизненной.
Но вот в жизни Витьки наступает переломный момент. Его отправляют к отцу и мачехе в город учиться в школе, так как в деревне школы не было.
И когда бабушка ушла из повествования, начались новые будни, все потемнело, и явилась в детстве такая жестокая страшная сторона, что художник долго уклонялся от того, чтобы написать вторую часть «Поклона», грозный оборот своей судьбы, свое неизбежное «в людях». Не случайно последние главы повести были закончены в 1992 году.
И если Витька выбрался в новой жизни, то благодарить надо бабушку Катерину Петровну, которая молилась за него, постигала сердцем его страдания и тем из дальней дали неслышно для Витьки, но спасительно смягчила его хоть тем, что успела научить прощению и терпению, умению разглядеть в полной мгле даже малую крупицу добра, и держаться этой крупицы, и благодарить за нее.
