Из произведений раннего периода творчества Ф.М. Достоевского мною были прочитаны такие повести, как «Елка и свадьба», «Белые ночи», «Маленький герой», «Мальчик у Христа на елке». И хотя они составляют лишь незначительную часть всего творческого наследия Достоевского, уже по этим повестям можно судить об идейном и художественном своеобразии произведений великого русского писателя.
Особое внимание Достоевский уделяет изображению внутреннего мира человека, его душе. В его произведениях проводится глубокий психологический анализ действий и поступков персонажей, рассматривая эти поступки не как деятельность извне, со стороны окружающего мира, а как результат напряженной внутренней работы, совершаемой в душе каждого человека.
Интерес к духовному миру личности особенно ярко отражается в «сентиментальном романе» «Белые ночи». Позднее эта традиция развивается в романах «Преступление и наказание», «Идиот», «Братья Карамазовы», «Бесы». Достоевского по праву можно назвать создателем особого жанра психологического романа, в котором человеческая душа изображается как поле сражения, где решаются судьбы мира.
Наряду с этим, для писателя важно подчеркнуть и опасность подобной, порой придуманной жизни, в которой человек замыкается на своих внутренних переживаниях, отрываясь от внешнего мира. Такой мечтатель изображен Достоевским в «Белых ночах».
С одной стороны, перед нами добрый, отзывчивый, с открытой душой молодой человек, С другой стороны, этот герой подобен улитке, которая «селится большею частию где-нибудь в неприступном углу, как будто таится в нем даже от живого света, и уж если заберется к себе, то так и прирастет к своему углу…»
В этом же произведении разрабатывается тема «маленького человека», типичная для творчества Достоевского и для всей русской литературы XIX века. Писатель стремится подчеркнуть, то жизнь «маленького человека» всегда полна «больших» – серьезных, непростых – проблем, его переживания всегда сложны и многогранны.
В ранней прозе Достоевского мы видим также изображение несправедливого, жестокого, порочного общества. Об этом его повести «Мальчик у Христа на елке», «Елка свадьба», «Бедные люди». Данная тема разрабатывается в более позднем романе писателя «Униженные и оскорбленные».
Преданный пушкинским традициям в изображении социальных пороков, Достоевский тоже видит свое призвание в том, чтобы «глаголом жечь сердца людей». Отстаивание идеалов гуманности, духовной гармонии, идей доброго и прекрасного – неотъемлемая черта всего творчества писателя, истоки которой заложены уже в его ранних повестях.
Яркий пример этого – замечательная повесть «Маленький герой». Это повествование о любви, человеческой доброте, всеотзывчивости на чужую боль. Позже выросший в князя Мышкина «маленький герой» скажет знаменитые слова, ставшие афористическим призывом: «Красота спасет мир!..».
Индивидуальный стиль Достоевского во многом обусловлен особой природой реализма этого писателя, главный принцип которого – чувство иного, высшего бытия в реальной жизни. Не случайно сам Ф.М. Достоевский определял свое творчество как «фантастический реализм». Если, например, для Л.Н. Толстого не существует «темных», «потусторонних» сил в окружающей действительности, то для Ф.М. Достоевского эти силы реальны, постоянно присутствуют в повседневной жизни любого, даже самого простого, рядового человека. Для писателя важны не столько сами изображаемые события, сколько их метафизическая и психологическая сущность. Этим объясняется символичность мест действия, деталей быта в его произведениях.
Не случайно уже в «Белых ночах» Петербург предстает перед читателем как город особенный, наполненный флюидами потусторонних сил. Это город, где встречи людей заранее предопределены и взаимно обусловлены. Такова и встреча юноши-мечтателя с Настенькой, повлиявшая на судьбу каждого из героев этого «сентиментального романа».
Не удивительно также и то, что более других встречающееся слово в произведениях раннего Достоевского – это слово «вдруг», под влиянием которого внешне простая и понятная действительность оборачивается сложными и таинственными сплетениями человеческих отношений, переживаний и чувств, обыденные события таят в себе нечто необыкновенное, загадочное. Это слово указывает на значительность происходящего и отражает авторский взгляд на то или иное высказываний или действие персонажей.
Композиция и сюжет большинства произведений Достоевского, начиная с ранних повестей, построены на строгом хронометрировании событий. Временная составляющая выступает важной частью сюжета. Например, композиция «Белых ночей» строго ограничена четырьмя ночами и одним утром.
Таким образом, мы видим, что основы художественного метода писателя заложены еще в ранних его произведениях и этим традициям Достоевский остается верен в своем последующем творчестве. Одним из первых в русской классической литературе он обратился к идеалам добра и красоты. Проблемам человеческой души и вопросам духовности общества в целом.
Ранние повести Достоевского учат нас понимать жизнь в различных ее проявлениях, находить в ней истинные ценности, отличая добро от зла и сопротивляясь человеконенавистническим идеям, видеть подлинное счастье в духовной гармонии и любви к людям.
Сочинение
Все творчество Достоевского - это художественные исследования человека, его идеальной сути, его судьбы и будущего. Человек Достоевского - это человек, потерявший целостность, человек в разладе, в несовпадении с действительностью и с самим собой.
В записной тетради 1880-1881 гг. он писал, что хочет «при полном реализме найти человека в человеке. Это русская черта по преимуществу, и в этом смысле я конечно народен (ибо направление мое истекает из глубины христианского духа народного)... Я реалист в высшем смысле, то есть изображаю все глубины души человеческой».
Большой социальной значимостью обладает открытый Достоевским человек подполья, «подпольный парадоксалист». Писатель заметил по этому поводу: «Только я один вывел трагизм подполья, состоящий в страдании, в самоказни, в сознании лучшего и в невозможности достичь его». Чем более герой этого писателя осознает свое униженное положение - положение винтика, - тем более он хочет отстоять свое человеческое достоинство. Непомерно растут его амбиции, утрачиваются моральные нормы, теряется нравственный стержень личности. Писателем показан душевный мир человека, который не в силах противостоять давлению окружающей социальной среды, уходит в кошмарное нравственное «подполье».
«Найти в человеке человека» значило для писателя найти нравственную духовную силу человека. Путь распада личности, ее страдания, которые она испытывает в своем стремлении к идеалу, - главная тема Достоевского 60-70-х гг. Писатель исследует путь нового сознания, и первый, кто идет этим путем, - это Родион Раскольников.
В своих произведениях Ф. М. Достоевский разработал особый тип философского, психологически углубленного реализма, основанного на обостренном внимании к наиболее сложным и противоречивым формам бытия и общественного сознания его эпохи, на умении достоверно отразить ее основные, глубинные противоречия.
Для раскрытия более глубинных черт характера автор сводит его на страницах своих произведений с большим количеством различных персонажей. Героя мучат неразрешимые вопросы, его захватывает яркая палитра чувств, мыслей и настроений, не испытывавшихся им раньше.
Одно из основных произведений Достоевского - роман «Преступление и наказание» - написан им в период зарождения в России капиталистических отношений. В связи с этим в стране обостряются социальные противоречия и намечается подъем социального движения. В своей работе автор раскрывает внутренний мир не только отдельных личностей, но и психологию разных слоев общества. Он затрагивает внутреннее состояние низших, обездоленных слоев населения, живущих в постоянной нужде и унижениях. Писатель раскрывает и характеры преуспевающих дельцов.
Достоевский не просто писал роман, он ставил перед будущими читателями философские и нравственные вопросы. Пытаясь дать ответ на них по ходу повествования, он, кроме того, давал возможность читателю самому найти решение. Герой романа выступает прежде всего как мыслитель и полемист, который своей жизнью испытывает собственные идеи и убеждения.
Для творчества Достоевского характерна тщательная продуманность имен и фамилий его героев, которые полны глубочайшего смысла. Исследователи выдвигают различные взгляды на смысл фамилии главного героя романа «Преступление и наказание» Родиона Раскольникова. Бемм говорит о возможности двойного толкования фамилии: одно как «раскол, раздвоение»; другое связывает со словом «раскольничество», то есть одержимость одной мыслью, фанатизм, упрямство. Интересно толкование фамилии, имени и отчетства героя, данное Беловым: «Раскол Родины Романовых». Во всех произведениях Достоевского прослеживается его критика «теории среды», которая как бы снимает с человека личную ответственность за его общественное поведение и переносит вину за его вольное и невольное зло на тяжелые социальные обстоятельства. Суждения Федора Михайловича о человеке сложены из понимания свободы личности, не полностью подчиненной «закону среды», из раскрытия противоречивости самой природы человека, несущей в себе и начало зла, гибели, разрушения.
В романах Достоевского рождается не безнадежное «свидригайловское» отчаяние, а, наоборот, надежда на возрождение, пусть и мучительное, но все же достижимое. Отсюда следует возможность борьбы человека с собой, возможность преодоления себя, сознание личной ответственности за собственную жизненную позицию. И в итоге появляется возможность нравственного самовоспитания и возрождения, «воскресения».
А главное, я терпеть не могу пасторалей и шиллеровщины. Благородная гордость. Ф. М. Достоевский Луначарский писал о произведениях Ф. М. Достоевского: «Все его повести и романы - огненная река его собственных переживаний. Это страстное стремление признаться в своей внутренней правде...» Произведения Достоевского построены на сопоставлении героев и антигероев, причем отрицательные характеры удаются автору лучше, чем положительные, выглядящие ходульно, несколько надуманно и нереально. Действие романа «Униженные и оскорбленные» происходит в 40-х годах, но яркая антикапиталистическая направленность его свидетельствует, что Достоевский тонко чувствовал и реалистически воспроизводил политическую атмосферу 60-х, когда роман писался. Изображая судьбы Наташи Ихменевой и Нелли, Достоевский дает два ответа на вопрос о поведении страдающей личности: пассивное смирение или непримиримое проклятие всему несправедливому миру.
Между двумя линиями романа - пассивного и активного протестов - есть весьма существенные связующие звенья: князь Валковский и его антипод, писатель Иван Петрович, от имени которого ведется повествование. Валковский воплощает в себе все зло капиталистического мира. Это - великосветский развратник, подлец, обольститель и эгоист. Он признает одно правило: «Люби самого себя!» Жизнь для него - коммерческая сделка, а люди - лишь средство для достижения корыстных целей. Князь женится сначала на дочери откупщика, присваивает себе ее состояние, а жену сживает со света. Вскоре он вторично женится на дочери заводчика Смита, будущей матери Нелли, обманывает, «обдирает» и эту женщину, а затем выгоняет ее на улицу.
Своего сына Алешу князь отдает на воспитание в семью Ихменевых, чтобы полностью освободиться от любых обязанностей. Узнав о миллионах Кати, князь прочит ее в жены Алеше. Деньги для Валковского - мера всех вещей, символ власти; во имя денег он готов пойти на любые преступления. «Я люблю значение, чин, отель, женщин, разврат, а не идеалы в жизни»,- цинично заявляет князь. Он издевается над шиллеровской романтикой молодежи, над высочайшими идеалами поэтов - надо всем, что не подвластно денежному интересу. Князь уверяет, что «в основании всех человеческих добродетелей лежит глубочайший эгоизм». Такая сосредоточенность пороков в одном человека понадобилась Достоевскому для того, чтобы наглядно изобразить поистине сатанинскую в те годы силу капитала, чтобы возбудить ненависть читателя к ней. Если князь Валковский изображен как полюс зла, то полюсом добра выведен рассказчик Иван Петрович, по замыслу автора, человек в высшей степени гуманный и великодушный. В этом герое Достоевский запечатлел некоторые черты собственной биографии: Иван Петрович - писатель, его первый роман по содержанию напоминает «Бедных людей», а отзыв о нем критика Б.- отзыв Белинского о произведении Федора Михайловича.
Но Иван Петрович не только рассказчик, он и действующее лицо романа. Он страстно влюблен в Наташу Ихменеву. При помощи Ивана Петровича связываются все нити весьма разветвленного сюжета произведения. Как рассказчик, Иван Петрович «является нам чем-то вроде наперсника старинных трагедий,- пишет Добролюбов.- К нему приходит отец Наташи - сообщить о своих намерениях, за ним посылает ее мать - расспросить о Наташе, его зовет к себе Наташа, чтобы излить перед ним свое сердце, нему обращается Алеша - высказать свою любовь, ветре «ость и раскаяние, с ним знакомится Катя, невеста Алеши чтобы поговорить с ним о любви Алеши к Наташе, ему пс подается Нелли, чтобы высказать свой характер, наконец, сам князь... напивается там, чтобы высказать Ивану Петровичу всю гадость своего характера. А Иван Петрович все слушает и все записывает». Такая роль героя вполне оправдана ILV. сательской профессией и гуманной натурой, напоминающее самого Достоевского.
Как же оценить этот образ? Что в нем преобладает: сила или слабость! Добролюбов считал, что «слабость». Он писал, что «если эромантические самоотверженцы точно любили, то какие же должны быть у них тряпичные сердца, какие курьи чувства! А эта людей показывали еще нам как идеал чего-то!». В резко отрицательной оценке героя Добролюбовым чувствуется веяние эпохи 60-х годов, когда демократы критиковали безвольных дворянских интеллигентов. Сам же писатель видит в поведена своего героя признак силы духа, умение человека подняться собственным эгоизмом и совершить благородный поступок - у троить счастье ближнего. Поэтому Достоевский искренне вид
Это произведение имело огромное влияние на всю последующую русскую литературу и общество, так как пробуждало ненависть к тем, кто унижает и оскорбляет человеческое достоинство, призывало к гуманности, к воспитанию подлинного благородства.
Первым успехом новой школы стал первый роман Достоевского Бедные люди . В этом и в последовавших (до 1849 г.) ранних романах и рассказах Достоевского связь нового реализма с Гоголем особенно очевидна.
Федор Михайлович Достоевский родился 30 октября 1821 г. в Москве. Его отец служил врачом в одной из больших городских больниц. Семья Достоевского была юго-западного (волынского) происхождения, возможно, даже дворянского. В документах XVII века часто встречается это имя. Те представители этой семьи, которые не перешли в католичество, были священниками. Священником был и дед писателя. Мать его была дочерью московского купца. Так в Достоевском соединились украинская и московская кровь* . Доктор Достоевский был довольно состоятельным человеком и на свои заработки мог приобрести имение, но без крепостных, поскольку имение было ”необитаемо”. Очень рано Федор и его старший брат Михаил (впоследствии его компаньон по изданию журнала) стали страстными любителями чтения; культ Пушкина, характерный для Достоевского, тоже зародился у него очень рано. Братья учились в частном московском пансионе до 1837 г., когда Федор переехал в Петербург и поступил в военно-инженерное училище. Там он провел четыре года, не слишком увлекаясь инженерным делом; главным для него по-прежнему оставалась литература, чтение. Письма из училища к брату Михаилу полны литературных восторгов. В 1841 г. он получил офицерский чин, но остался в училище еще на год, после чего получил место в Инженерном департаменте. За пять лет обучения он был обязан два года отслужить в армии. Он не остался на службе после обязательного срока и ушел уже в 1844 г. Достоевский не был нищим, отец оставил семье маленькое состояние, но он не был ни практичен, ни бережлив, и потому нередко находился в стесненных обстоятельствах. Оставив службу, он решил посвятить себя литературе и зимой 1844-1845 гг. написал Бедных людей . Григорович, начинающий романист новой школы, посоветовал ему показать свое произведение Некрасову, который как раз собирался издавать литературный альманах. Прочитав Бедных людей , Некрасов пришел в восторг и отнес роман Белинскому. ”Новый Гоголь родился!” - вскричал он, врываясь в комнату Белинского. ”У вас Гоголи как грибы родятся”, - ответил Белинский, но роман взял, прочел и он произвел на него такое же впечатление, как на Некрасова. Была устроена встреча между Достоевским и Белинским; Белинский излил на молодого писателя весь свой энтузиазм, восклицая: ”Да вы понимаете ли сами-то, что это вы такое написали?” Через тридцать лет, вспоминая все это, Достоевский сказал, что это был счастливейший день в его жизни. Бедные люди появились в некрасовском ”Петербургском сборнике” в январе 1846 г. Они были восторженно отрецензированы Белинским и другими критиками, дружелюбно относившимися к новой школе, и очень хорошо встречены публикой. Достоевский нелегко перенес свой успех - он раздулся от гордости; сохранились забавные анекдоты о его непомерном тщеславии. Огромный успех продолжался недолго.
Для "Бедных людей" Достоевский взял форму европейского "романа в письмах", в которой были написаны "Новая Элоиза" Руссо, "Страдания молодого Вертера" Гете, "Жак" Ж.Санд. Это дало писателю "возможность объединить описательный, "физиологический" материал с эмоциональным, лирическим тоном изложения, глубоким психологическим раскрытием души "бедных людей". Обращение к эпистолярной форме позволило Достоевскому воспользоваться для анализа психологии обоих главных героев теми разнообразными приемами тонкого "микроанализа" человеческой души, которые были разработаны создателями сентиментального романа, а также романтического романа-исповеди.
Все раннее творчество Достоевского проходит под знаком двух европейских писателей: Диккенса и Гофмана. Гофман был одним из первых страстных увлечений Достоевского. В 1838 году Достоевским был "прочитан весь Гофман, русский и немецкий (то есть не переведенный "Кот Мурр)". Гофман был близок ему своим интересом ко всему непостижимому в области душевной жизни: навязчивым идеям, кошмарам, видениям, двойничеству, граничащей с безумием гениальности и т.д. Влияние Гофмана явственно ощущается во всех ранних повестях Достоевского, где присутствует фантастический элемент: в "Двойнике", "Хозяйке" и отчасти "Неточке Незвановой". Разумеется, влияние Гофмана Достоевский воспринял также и опосредованно через Гоголя, что убедительно доказывают параллели между "Двойником" и "Носом", найденные В.В. Виноградовым .
Диккенс был вторым важнейшим ориентиром для раннего Достоевского. Диккенс и Бальзак были двумя виднейшими представителями социального романа в начале XIX века в Европе, и Достоевскому, начинавшему работать в социальной тематике, оставалось только брать Диккенса за образец. Бросается в глаза разительное сходство тем и мотивов, относительно которого не всегда можно с достаточной уверенностью сказать, является ли оно результатом совпадения творческих поисков двух писателей или “прямым отзвуком впечатлений увлеченного читателя и почитателя произведений Диккенса” . Объединяла двух авторов прежде всего тема "бедных людей" – жертв огромного города, затерявшихся в нем и страдающих от бедности, беспомощности и всеобщего равнодушия. Эта тема была одной из ведущих у Диккенса ("Очерки Боза", Оливер Твист", "Николас Никльби", "Лавка древностей", "Тяжелые времена", "Холодный дом") и чуть ли не главной у молодого Достоевского. Тихий, незлобивый Девушкин, чиновник Горшков, лишившийся работы, – сродни многим героям Диккенса, особенно Тоби Вэку ("Колокола"), Хамфри из "Лавки древностей", Фредерику Дорриту из «Крошки Доррит». Явно от Диккенса проистекает также сентиментальный пафос "Бедных людей" и "Слабого сердца". "Характерное для Достоевского стремление уже в этот период его творческого развития сочетать глубоко трагическое в повседневной жизни внешне незаметного, но по-своему незаурядного человека с неподдельным лиризмом, его глубокую заинтересованность в судьбах своих маленьких героев, окажется причиной того, что Диккенс и далее не останется для него "нейтральной" фигурой, что Достоевский будет не только восхищаться Диккенсом как художником-гуманистом, не только в чем-то использовать его опыт, но по мере все более глубокого проникновения в жестокие и суровые законы жизни и спорить с ним" ._К примеру, Достоевский сразу отметает обязательные для Диккенса благополучные концовки, так что его ранние вещи оставляют после себя впечатление безысходности. Для Диккенса также очень характерны создаваемые им картины семейного тепла, уюта и покоя, к которым он ведет как к идеалу своих любимых героев и которые придают его романам английский национальный колорит. Им противопоставлен холод и дискомфорт ("антидом"), порождаемый очерствевшими, холодными душами богачей и чиновников, равнодушных и жестоких к "бедным людям" (на данном противопоставлении строятся, к примеру, такие произведения, как "Рождественская песнь в прозе", "Холодный дом" или "Давид Копперфильд"). Для Достоевского типичны изображения именно второй, отрицательной стороны диккенсовского мира: бесприютности, дискомфорта, одиночества. Типично диккенсовскую атмосферу доброты и патриархальности мы найдем только как явное заимствование из Диккенса: это финальные сцены "Униженных и оскорбленных" и описание усадьбы Ростанева в "Селе Степанчикове". Уже первое произведение Достоевского "Бедные люди" чисто по-диккенсовски трактует гоголевскую тему "маленького человека". Образ Макара Девушкина поэтизируется и описывается в сентиментальном, гуманистическом пафосе.
Бедные люди" Достоевского
"Это была самая восхитительная минута во всей моей жизни. Я в каторге, вспоминая ее, укреплялся духом. Теперь еще вспоминаю ее каждый раз с восторгом. И вот, тридцать лет спустя, я припомнил всю эту минуту опять, недавно, и будто вновь ее пережил..." Так писал о себе Достоевский в 1877 году, будучи уже зрелым мастером, создавшим почти все те произведения, которые принесли ему впоследствии всемирное признание. Он мысленно возвращался к торжественному мгновению, когда "произошло что-то такое молодое, свежее, хорошее, - из того, что остается навсегда в сердце участвовавших" - когда восторженные отклики первых читателей его первого творения - романа "Бедные люди", - тогда еще молодых литераторов Д. В. Григоровича и Н. А. Некрасова и уже известного критика В. Г. Белинского пробудили в нем сознание "перелома навеки" и начала чего-то совершенно нового. Это было рождение писателя. Правда, к тому времени Достоев-ский имел за плечами не одну литературную "пробу". С самого детства весь семейный уклад сформировал в нем наклонности, определившие его дальнейшую судьбу.
Будущий писатель, равно как и его братья Михаил и Андрей, получил прекрасное домашнее воспитание и образование. В 1873 году Достоевский вспоминал: "Я происходил из семейства русского и благочестивого. С тех пор как себя помню, я помню любовь ко мне родителей. Мы в семействе нашем знали Евангелие чуть не с первого детства. Мне было всего лишь десять лет, когда я уже знал почти все главные эпизоды русской истории из Карамзина, которого вслух по вечерам нам читал отец. Каждый раз посещение Кремля и соборов московских было для меня чем-то торжественным. У других, может быть, не было такого рода воспоминаний, как у меня" (Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л., 1972-1990. Т. 25. С. 28-31. Далее ссылки на это издание приводятся в тексте с указанием в скобках номера тома и страницы. (21; 134).
Благочестие семейства Достоевских сочеталось с удивительным богатством и разнообразием литературных интересов, в полноте воспринятых детьми от родителей. С десятилетнего возраста началось страстное увлечение Достоевского Шиллером. Пушкина братья Михаил и Федор знали наизусть. Круг их домашнего чтения включал Державина, Жуковского, Карамзина, Вальтера Скотта, романы Нарежного и Вельтмана, сказки Луганского. Начитанность мальчика Достоевского огромна. В 1833 году братья Достоевские поступили в пансион француза Сушара, а через год перешли в привилегированный пансион Л. И. Чермака, где преподавали лучшие профессора Москвы. По воспоминаниям Д. Григоровича, все выпускники пансиона Чермака отличались "замечательною литературною подготовкой и начитанностью".
В мае 1837 года по дороге из Москвы в Петербург, куда шестнадцатилетний Федор с братом Михаилом ехали по решению отца для поступления в Главное инженерное училище, одно из лучших учебных заведений России, оба они мечтали "только о поэзии и поэтах". "Брат писал стихи, каждый день стихотворения по три, и даже дорогой, - рассказывал Достоевский в "Дневнике писателя" за 1876 год, - а я беспрерывно в уме сочинял роман из венецианской жизни. Тогда, всего два месяца перед тем, скончался Пушкин, и мы, дорогой, сговаривались с братом, приехав в Петербург, тотчас же сходить на место поединка и пробраться в бывшую квартиру Пушкина, чтобы увидеть ту комнату, в которой он испустил дух" .
Оказавшись в военно-учебном заведении, юноша Достоевский по-прежнему жил в мире литературы, поэзии - под аккомпанемент барабана и маршировки, математики и лагерных учений. Гомер, Шекспир, Гофман, Гете, Шиллер, Корнель и Расин, Гюго и Бальзак - эти великие имена сменяли друг друга в кипучем и восторженном юном воображении, пытавшемся в туманном воздухе мистического романтизма нащупать границы христианского искусства. Достоевский работал и над собственными драматическими сочинениями - "Мария Стюарт" и "Борис Годунов", рукописи которых не сохранились. Кроме того, известно название еще одной юношеской драмы писателя - "Жид Янкель", также не сохранившейся.
Несмотря на разбросанность, хаотичность литературных увлечений Достоевского, постепенно в них намечалась главная тема всего его будущего творчества: тайна человека. Уже в 1838 году, в 17 лет, Достоевский писал брату о поражавшей его двойственности человеческой природы, скрывавшей загадку зла и грехопадения: "Атмосфера души человека состоит из слияния неба и земли; какое же противозаконное дитя человек; закон душевной природы человека нарушен. Мне кажется, что мир наш - чистилище духов небесных, отуманенных грешною мыслью. Мне кажется, мир принял значение отрицательное, и из высокой изящной духовности вышла сатира...". А через год он говорил о своем призвании: "Человек есть тайна. Ее надо разгадать, ежели будешь ее разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время. Я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком".
В конце 1843 года, в рождественские праздники, Достоевский перевел роман Бальзака "Евгения Гранде", напечатанный летом 1844 года в журнале "Репертуар и Пантеон". Это была первая публикация Достоевского. Он входил в литературу под знаменем того, в ком видел тогда завершение всего христианского искусства. Работа над переводом помогла ему встать на свой писательский путь.
В октябре 1844 года совершилось то, о чем "снилось и грезилось" молодому Достоевскому: не прослужив даже года по полученной в инженерном училище специальности, он вышел в отставку и превратился из инженерного подпоручика в профессионального литератора. А двумя неделями раньше он сообщал брату: "У меня есть надежда. Я кончаю роман в объеме "Eugenie Grandet". Роман довольно оригинальный..." . Речь шла о романе "Бедные люди". Безусловно, замысел Достоевского складывался под впечатлением бальзаковского повествования о несчастной девушке. И все же в первую очередь он знаменовал собою закономерный этап внутреннего развития писателя, обусловленный самой логикой этого развития. Она раскрыта Достоевским в его полупублицистических, полуфельетонных "Петербургских сновидениях в стихах и прозе", написанных уже после каторги.
В "Петербургских сновидениях в стихах и прозе" рассказывается о некоем таинственном ощущении - видении на Неве: "Был я тогда еще очень молод. Подойдя к Неве, я остановился на минуту и бросил пронзительный взгляд вдоль реки... Ночь ложилась над городом... Становился мороз в 20 градусов... Мерзлый пар валил с усталых лошадей, с бегущих людей. Сжатый воздух дрожал от малейшего звука, и словно великаны со всех кровель обеих набережных подымались и неслись вверх по холодному небу столпы дыма, сплетаясь и расплетаясь в дороге, так что, казалось, новые здания вставали над старыми, новый город складывался в воздухе... Казалось, наконец, что весь этот мир, со всеми жильцами его... в этот сумеречный час походит на фантастическую, волшебную грезу, на сон, который в свою очередь тотчас исчезнет и искурится паром к темно-синему небу. Какая-то странная мысль вдруг зашевелилась во мне. Я вздрогнул, и сердце мое как бы облилось в это мгновение горячим ключом крови, вдруг вскипевшей от прилива могущественного, но доселе незнакомого мне ощущения. Я как будто что-то понял в эту минуту, до сих пор только шевелившееся во мне, но еще не осмысленно; как будто прозрел во что-то новое, совершенно новый мир, мне незнакомый и известный только по каким-то темным слухам, по каким-то таинственным знакам. Я полагаю, что в эти именно минуты началось мое существование..."
Прозревая в невидимую и неведомую доселе глубину человеческого бытия, по-новому освещающую его привычные каждодневные проявления, и желая художественными средствами сделать эту глубину осязаемой, Достоевский работал над "Бедными людьми" так, как, может, не работал ни над каким другим своим произведением. Д. Григорович, живший в то время с ним на одной квартире, вспоминал, что Достоевский "просиживал целые дни и часть ночи за письменным столом" и на вопросы, что он пишет, отвечал "неохотно и лаконически". Мучимый жаждой совершенства, писатель подвергал роман неоднократной переработке. "Кончил я его совершенно, - сообщал Достоевский брату, - чуть ли еще не в ноябре месяце, но в декабре вздумал его весь переделать; переделал и переписал, но в феврале начал опять снова обчищать, обглаживать, вставлять и выпускать. Около половины марта я был готов и доволен" . Однако вскоре вновь последовали исправления, и лишь к маю 1845 года работа над романом была завершена. 4 мая Достоевский признавался в письме брату: "Этот мой роман, от которого я никак не могу отвязаться, задал мне такой работы, что если бы знал, так не начинал бы совсем. Я вздумал его еще раз переправлять, и, ей-Богу, к лучшему; он чуть ли не вдвое выиграл. Но уж теперь он кончен, и эта переправка была последняя. Я слово дал до него не дотрагиваться. Участь первых произведений всегда такова, их переправляешь до бесконечности".
Многочисленные обработки и переделки свидетельствуют об интенсивном поиске Достоевским способов выражения происходивших в глубине его сознания и порождавших новое мироощущение изменений.
В уже цитированных "Петербургских сновидениях в стихах и прозе" Достоевский поведал, как "прежде в юношеской фантазии" он "любил воображать себя иногда то Периклом, то Марием, то христианином из времен Нерона, то рыцарем на турнире, то Эдуардом Гляденингом из романа "Монастырь" Вальтер Скотта, и проч., и проч...": "Не было минут в моей жизни полнее, святее и чище. Я до того замечтался, что проглядел всю мою молодость, и когда судьба вдруг толкнула меня в чиновники, я... я... служил примерно, но только что кончу, бывало, служебные часы, бегу к себе и мечтаю, и упиваюсь, и страдаю такими болями, которые слаще всех наслаждений в мире, и люблю, и люблю... и в Швейцарию хочу бежать, и в Италию, и воображаю перед собой Елизавету, Луизу, Амалию. А настоящую Амалию я тоже проглядел; она жила со мной, под боком, тут же за ширмами..." Но если в "Амальины времена" он жил "чуть не полгода с чиновником, ее женихом, носившим шинель с воротником из кошки, которую можно было принять за куницу, и не хотел даже и думать об этой кунице", то "вдруг, оставшись один", он "об этом задумался": "И стал я разглядывать и вдруг увидел какие-то странные лица. Все это были странные, чудные фигуры, вполне прозаические, вовсе не Дон Карлосы и Позы, а вполне титулярные советники. Кто-то гримасничал передо мною, спрятавшись за всю эту фантастическую толпу, и передергивал какие-то нитки, пружинки, и куколки эти двигались, а он хохотал и все хохотал! И замерещилась мне тогда другая история, в каких-то темных углах, какое-то титулярное сердце, честное и чистое, нравственное и преданное начальству, а вместе с ним какая-то девочка, оскорбленная и грустная, и глубоко разорвала мне сердце вся их история..."
Мечтателю-Достоевскому, романтически устремлявшемуся от действительности к таинственно-фантастическому, открылась "фантастичность" самой действительности, о которой он впоследствии скажет: "Никогда нам не исчерпать всего явления, не добраться до конца и начала его. Нам знакомо одно лишь насущное видимо-текущее, да и то по-наглядке, а концы и начала - это все еще пока для человечества фантастическое"; и в другом месте: "...то, что большинство называет почти фантастическим и исключительным, то для меня иногда составляет самую сущность действительного...". В русской литературе появилась история жалкого петербургского чиновника Макара Девушкина.
Понимая, насколько его судьба зависела от успеха романа, Достоевский писал брату страшные слова: "Если мое дело не удастся, я, может быть, повешусь" "...я по целым ночам не сплю от мучительных мыслей. Не пристрою романа, так, может быть, и в Неву. Что же делать? Я уж думал обо всем. Я не переживу смерти моей idee fixe". С первых же шагов писательский путь Достоевского был крестным, ставившим вопрос жизни и смерти.
Через Д. В. Григоровича, незадолго до того опубликовавшего свой первый очерк "Петербургские шарманщики" в альманахе Н. А. Некрасова "Физиология Петербурга" (1844) - сборнике-манифесте писателей "натуральной школы", рукопись "Бедных людей" была отдана Некрасову, задумавшему новый альманах. Как впоследствии вспоминал Достоевский, Григорович и Некрасов прочли вслух, не отрываясь, весь роман, и в четыре часа ночи прибежали к автору "в совершенном восторге, и оба чуть сами не плачут". Некрасов снес рукопись Белинскому в тот же день... "Новый Гоголь явился!" - закричал Некрасов, входя к нему с "Бедными людьми". - "У вас Гоголи-то как грибы растут", - строго заметил ему Белинский, но рукопись взял. Когда Некрасов опять зашел к нему вечером, то Белинский встретил его "просто в волнении": "Приведите, приведите его скорее!" .
Еще до встречи с Достоевским критик отозвался П. В. Анненкову о "Бедных людях", что роман "открывает такие тайны жизни и характеров на Руси, которые до него и не снились никому...". Горячие похвалы Белинского автору "Бедных людей" вторят этому отзыву: "Вы до самой сути дела дотронулись, самое главное разом указали... Вам правда открыта и возвещена как художнику, досталась как дар, цените же ваш дар и оставайтесь верным и будете великим писателем...".
Услышанное молодым писателем пробудило в нем то удивительное чувство, которое и запомнилось ему как самая восхитительная минута всей жизни: "Я вышел от него в упоении. Я остановился на углу его дома, смотрел на небо, на светлый день, на проходивших людей и весь, всем существом своим, ощущал, что в жизни моей произошел торжественный момент, перелом навеки, что началось что-то совсем новое, но такое, чего я и не предполагал тогда даже в самых страстных мечтах моих. (А я был тогда страшный мечтатель)... Я припоминаю ту минуту в самой полной ясности. И никогда потом я не мог забыть ее..."
Такой триумф дебютанта был незаурядным событием в истории русской литературы. В письме к брату Достоевский рассказывал ему о своем успехе: "...никогда, я думаю, слава моя не дойдет до такой апогеи, как теперь. Всюду почтение неимоверное, любопытство насчет меня страшное" Романом "Бедные люди" открывался "Петербургский сборник", второй альманах "натуральной школы", вышедший в январе 1846 года. Он включал в себя произведения Н. А. Некрасова, И. С. Тургенева, А. И. Герцена, В. А. Соллогуба, И. И. Панаева, В. Г. Белинского и др. Сборник вышел в период расцвета "натуральной школы", и писательский путь Достоевского пересекся с ней как раз в этот кульминационный момент.
Однако "восхитительная минута" была коротка. Триумф вскоре сменился травлей. И, в конце концов, Белинский "посетовал" в письме П. В. Анненкову: "Надулись же мы, друг мой, с Достоевским-гением". Неизбежность столь кардинальной перемены крылась в принципиальном различии установок Достоевского и вдохновляемого Белинским литературного направления, различии, все более обнаруживавшемся и углублявшемся с каждым новым произведением Достоевского.
Правда, о которой говорил Белинский пришедшему к нему впервые автору "Бедных людей", воспринималась группировавшимися вокруг критика литераторами именно в духе "натуральной школы" и "гоголевской традиции". Имелось в виду сочувственное изображение бедного чиновника, "маленького" человека, париев общества "на чердаках и в подвалах", на фоне "физиологической" повседневности столичного города. Не случайно Белинский, рекомендуя Анненкову роман "Бедные люди", выставляет как его главное достоинство то, что это "первая попытка у нас социального романа"
Позднее А. И. Герцен, как бы солидаризируясь с критиком, отнес "Бедных людей" к числу произведений русской литературы 1840-х годов, проникнутых "социалистическими тенденциями и одушевлением" (Герцен А. И. Собр. соч.: В 30 т. М., 1956. Т. 7. С. 252), а Н. А. Добролюбов - к сочинениям, написанным под влиянием "лучших сторон Гоголя и наиболее жизненных идей Белинского" .
Черты "натуральной школы" и "гоголевского направления", действительно, очевидны в первом романе Достоевского. История полунищего петербургского чиновника - типично гоголевский сюжет. После "Шинели", "Записок сумасшедшего" и порожденной ими целой массовой литературы повествовательного и очеркового характера эту тему можно было даже назвать избитой. Обрамление основного сюжета рядом деталей, выполненных в духе своего рода документальности, перекликается с традицией физиологического очерка. Перед взором читателя раскрывается жизнь столицы в ее повседневных, самых прозаических подробностях. Образы главных героев окружены целой галереей "двойников" (Горшков, отец и сын Покровские, двоюродная сестра Вареньки и др.), взаимная спроецированность которых оттеняет, делает более масштабным описание их судеб. Разнообразие типов - от уличного нищего до "его превосходительства" - придает метко схваченным деталям социальное звучание. Именно на это (и только на это) указал Достоевскому Белинский, когда восклицал: "Да вы понимаете ль сами-то... что это вы такое написали!.. А эта оторвавшаяся пуговица, а эта минута целования генеральской ручки, - да ведь тут уж не сожаление к этому несчастному, а ужас, ужас! В этой благодарности его ужас! Это трагедия!" (25; 30-31).
Однако от большинства критиков ускользнул произведенный автором "Бедных людей" "коперниковский переворот", осуществленный изнутри вполне освоенной им художественной школы. Достоевский как бы взрывает ее устои, одновременно закладывая основы своей собственной системы. Оставленные без внимания художественно-психологические особенности "Бедных людей" являлись на самом деле зерном самобытности Достоевского, давшим в его зрелом творчестве грандиозные всходы.
Изображенный в повести Гоголя "Шинель" Акакий Акакиевич Башмачкин - бедный, забитый чиновник, всю жизнь переписывающий бумаги, которого распекает начальство, над которым издеваются сослуживцы, - во всех этих чертах прямой "предшественник" главного героя "Бедных людей", Макара Девушкина. Даже в их судьбах есть определенная сопоставленность: оба ценой невероятных лишений и крайней самоотверженности пытаются добиться заветной цели и, терпя полный и бесповоротный крах, впадают в смертельное отчаяние. Но если аскетизм Башмачкина опошлен недостойным объектом - вещью, то у героя Достоевского он превращается в возвышенную и трогательную привязанность к Вареньке Доброселовой, он оживает, очеловечивается (сама фамилия Башмачкин - "вещная", а Девушкин - "человечная").
Следствием такого превращения является кардинальная трансформация в архитектонике образа "маленького" человека: бессловесность, имевшая место в отношениях с вещью, сменяется самосозиданием и перерождением в слове; переписчик становится писателем. Отвечая своим критикам, видевшим в "Бедных людях" многословие, говорливость, происходившие будто бы от неопытности автора, Достоевский отмечал в письме брату от 1 февраля 1846 года: "Не понимают, как можно писать таким слогом. Во всем они привыкли видеть рожу сочинителя; я же моей не показывал. А им и невдогад, что говорит Девушкин, а не я, и что Девушкин иначе и говорить не может". Достоевский выбрал для своего произведения жанр эпистолярного романа. Тем самым героям "Бедных людей", Макару Девушкину и Вареньке Доброселовой, предоставлялась - через их переписку - свобода выявления и предельно полного выражения их внутреннего мира. Иными словами, предметом изображения у Достоевского становится самосознание героев, история их душевной жизни.
Именно как особое душевное состояние анализируется в романе феномен бедности, давший произведению его название. Физические страдания, описываемые Девушкиным, жизнь в чадной кухне, впроголодь, хождение на службу в обветшавшем мундире и дырявых сапогах - все это ничто по сравнению с теми душевными муками и терзаниями, униженностью, беззащитностью, запуганностью, на которые обрекает бедность, превращая самого героя в "ветошку". Макар Девушкин признается Вареньке: "...знаете ли, родная моя, чаю не пить как-то стыдно; здесь все народ достаточный, так и стыдно. Ради чужих и пьешь его, Варенька, для вида, для тона..."; "а главное, родная моя, что я не для себя и тужу, не для себя и страдаю; по мне все равно, хотя бы и в трескучий мороз без шинели и без сапогов ходить, я перетерплю и все вынесу, мне ничего, человек-то я простой, маленький, - но что люди скажут? Враги-то мои, злые-то языки эти все что заговорят, когда без шинели пойдешь? Ведь для людей и в шинели ходишь, да и сапоги, пожалуй, для них же носишь" Для Макара Алексеевича, который ест, пьет и одевается для "другого" (а "другой" для него - "чужой"), забота о материальном благе становится заботой именно о душе.
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Негосударственное частное образовательное учреждение высшего профессионального образования
Кубанский социально-экономический институт
Курсовая работа
На тему: Особенности стиля художественной прозы Ф.М. Достоевского
Краснодар 2010
Введение
2.2 Речевая характеристика персонажей
2.3 Крещендо» как основной приём языковой структуры
Заключение
Список литературы
Введение
Язык и стиль произведений любого большого писателя нельзя рассматривать вне связи с его мировоззрением, мироощущением. Каждый мыслит, чувствует и понимает по-своему, у каждого своя реакция на окружающую действительность. В человеческой природе не шаблонов. Нет их и в языке. Вполне понятно поэтому, что чем интереснее личность, тем своеобразнее и язык его произведений. Язык - величайшее достояние нации и рассматривать его нужно как главное орудие мышления, как средство и форму выражения мысли. Именно поэтому язык чрезвычайно важен не только для литературы, но и для деятельности каждого члена общества. В очерке: "На каком языке говорить будущему столпу своей родины?" Достоевский подчёркивает: "Язык есть бесспорно форма, тело, оболочка мысли…
Отсюда ясно, что чем богаче тот материал, т.е. формы для мысли, которые я усваиваю себе для их выражения, тем буду я счастливее в жизни, отчётливее и для себя и для других, понятнее себе и другим, владычнее и победительнее…"
Достоевский глубоко и самозабвенно любил русский язык, его могучую стихию, неиссякаемую жизненную силу художник находил в народе и выразил эту мысль в чеканном и безбрежном афоризме: "Язык - народ". Необходимость изучать живой русский язык во всём многообразии его форм писатель считал важнейшей задачей. Великий художник видел в нём многие достоинства: "нашего-то языка дух бесспорно многоразличен, богат, всесторонен, всеобъемлющ, ибо в неустроенных ещё формах своих, а уже мог передать драгоценности и сокровища мысли европейской, и мы чувствуем, что переданы они точно и верно"І. Язык, таким образом, расценивается Достоевским как важнейший фактор духовного развития нации, как незаменимое орудие мысли и средство общения между людьми.
Отсюда и актуальность выбранной мною темы для своей курсовой работы:
«Особенности стиля художественной прозы Достоевского». Стиль Достоевского оказывает предпочтение не норме, а нарушениям, отклонениям от неё. Чужое имеет приоритет перед своим, оказывается, как правило, выше, ценнее, интереснее своего; и что, наконец, в нём довольно отчётливо прослеживается тенденция к неопределённой окраске высказываний. Только проанализировав язык мастера можно раскрыть мир его мысли. Опираясь на пособия разных авторов, литературные источники и прочтение самих произведений Достоевского, непосредственными задачами моей работы является осмысление особенности речи персонажей и влияние формы произведения на язык персонажей:
1) выявление речевых приёмов, форм выражения отношения персонажей к действительности.
2) изучение их функций;
3) доказательство того, что в текстах великого писателя воплотились все семантико-типологические характеристики русского языка, отражающие одновременно основные составляющие русского национального самосознания, или русской идеи. В своей работе я попыталась раскрыть следующие вопросы:
1) особенности стиля и язык произведений Ф.М. Достоевского;
2) жанровая структура эпистолярного романа, новаторство и значение эпистолярного сюжета писем в романе «Бедные люди», речевая характеристика персонажей, «крещендо» как основной приём языковой структуры;
3) стилистическое своеобразие художественной манеры и мышления;
4) мысль Достоевского в словарном отображении.
достоевский стилистический речевой крещендо
1. Особенности стиля и язык произведений Ф.М. Достоевского
Трагически напряжённый, полный контрастов и противоречий, с постоянными поисками идеала, художественный мир Достоевского отчётливо отражается в языке его произведений. Ф.М. Достоевский -- один из самых решительных новаторов в истории русской прозы. Его художественный язык строился на основе дерзкой трансформации привычных норм. Качественно новый тип словесно-эстетической гармонии создавался писателем из пёстрого хаоса уличного просторечия, канцелярских оборотов, газетного жаргона, пародийной игры, речевых ошибок, ляпсусов и оговорок.
По этой причине своеобразие художественного языка Достоевского не было понято современниками, даже теми, кто сочувственно относился к его творчеству. Критики постоянно были недовольны «нескладностью» и «растянутостью» (Н. К. Михайловский) произведений Достоевского, сетовали на «недостаток чувства меры». К. Аксаков в одной из своих статей даже попробовал спародировать стиль повести «Двойник», рассуждая о ней «языком Достоевского»: «Приёмы эти схватить не трудно; приёмы-то эти вовсе не трудно схватить; оно вовсе не трудно и не затруднительно схватить приёмы-то эти. Но дело не так делается, господа; дело-то это, господа, не так производится; оно не так совершается, судари вы мои, дело-то это. А оно надобно тут знаете и тово; оно, видите ли, здесь другое требуется, требуется здесь тово, этово, как его -- другова. А этово-то, другово-то и не имеется; таланта-то, господа, поэтического-то, господа, таланта, этак художественного-то и не имеется»№.
Пародия эта поучительна и интересна своей ошибочностью. Аксаков воспроизвёл некоторые черты повествовательной манеры Достоевского: частые повторы одних и тех же слов, использование устной интонации, смешение речевых стилей, но целостного языкового портрета у него не получилось.
«Схватить» речевые приёмы Достоевского можно только в их системном единстве, с учётом и пониманием их художественной функции.
Убедительное объяснение этой функции было дано в 20-х гг. нашего века советским литературоведом М. М. Бахтиным: художественная система Достоевского -- смысловая полифония (многоголосие), разные точки зрения звучат в романах писателя как равноправные. На равных спорит и автор с каждым из героев. Художественный смысл произведений разворачивается как свободный и потенциально бесконечный диалог: «Один голос ничего не кончает и ничего не разрешает. Два голоса -- минимум жизни, минимум бытия»№. Этот закон реализуется не только в логике сюжетов и взаимоотношениях персонажей, но и в особом типе языка, определённом Бахтиным как «двухголосое слово».
Главный способ художественного построения у Достоевского -- это столкновение двух взаимоисключающих смыслов. Такой принцип наблюдается в характере сочетания фраз. На первой странице романа «Преступление и наказание» читаем о главном герое -- Раскольникове «Он был должен кругом хозяйке и боялся с ней встречаться», а через несколько строк «Никакой хозяйки в сущности он не боялся»І. Нередко конец предложения совершенно опровергает логическую суть начала. Так, о Степане Трофимовиче Верховенском в романе «Бесы» сказано: «Это был ведь человек умнейший и даровитейший, человек, так сказать, даже науки, впрочем, в науке ну, одним словом, в науке он сделал не так много и, кажется, совсем ничего»і. Между противоположными суждениями в таких случаях возникает сложный эмоциональный «диалог», итоговый смысл которого передаётся читателю через тончайшие словесные оттенки.
У Достоевского немало синонимически-антонимических сочетаний, обозначающих сложнейшие явления душевной жизни человека. В частности такие слова, как любить и ненавидеть. В одной из черновых тетрадей Достоевского можно прочесть «Он её любит, т. е. ненавидит». Сочетаемость слов становится в сознании героев отражением важнейших нравственно философских проблем. Диалог часто возникает между разными значениями одного и того же слова. Так, слово «преступление» приобретает дополнительный смысл унижения личности «Ты тоже переступила»,-- говорит Раскольников Соне. Обнажается исходное значение, «внутренняя форма» ключевого для романа слова. Раскольников приходит к мысли о преступном состоянии мира, и автор согласен с ним. Но герой решает «переступить» нравственные законы, чтобы тем самым очистить мир, победить преступление преступлением,-- и тут автор вступает с ним в спор. Такой же «двухголосый» характер носят в этом романе слова «проба», «процент», «среда» -- каждое из них являет собой своеобразный конспект нравственно-философского спора.
Пародия К. Аксакова, которая цитировалась выше, неудачна как раз потому, что её критический смысл совершенно лишён диалогического начала. Автор полностью уверен в отсутствии у Достоевского «поэтического таланта» и никаких возражений слушать не желает. Для такого безапелляционного монолога «язык г. Достоевского» никак не подходит, и повторы слов звучат в пародии нудно, поскольку они не несут смысловой динамики, присущей стилю автора «Двойника». Диалогическая стихия исключает какое бы то ни было однообразие и ограниченность. Язык Достоевского так же открыт и свободен, как созданный писателем образ мира. Достоевский не боялся длиннот и повторов, если они были необходимы для эмоционально-ритмического развития мысли, для полноты самовыражения героев. В то же время он прибегал к особого рода сжатости фразы, достигая краткости большей, чем возможна в нехудожественной речи.
Эти два полюса стилистики Достоевского точно отмечены В. Ф. Переверзевым «Речь Достоевского точно торопится и задыхается. Слова то громоздятся беспорядочной толпой, как будто мысль торопливо ищет себе выражения и не может схватить его, то обрываются коротко, резко, падают отрывистыми фразами, иногда одним словом, там, где грамматически необходимо было бы целое предложение». Широта стилистического диапазона характерна и для лексического строя прозы Достоевского. Это свойство также поначалу пугало критиков, раздавались упрёки в связи с обилием уменьшительных форм «ангельчик», «маточка», «душенька» -- и «делового слога» в речи Девушкина («Бедные люди»). Но энергичный контраст этих двух лексических пластов во многом определил гуманистическое звучание произведения, отчётливее "проявил содержащуюся здесь «боль за человека».
Ещё один важный для Достоевского лексико-стилистический контраст -- столкновение духовных абстракций с бытовыми реалиями. Так, Иван Карамазов, размышляя о несовершенстве социального мира, заявляет «Слишком дорого оценили гармонию, не по карману нашему вовсе столько платить за вход. А потому свой билет на вход спешу возвратить обратно»І. Сугубо прозаический «возврат билета» становится выразительным философским символом. Такие слова, как «эстетика», «реализм», часто используются при разговоре о бытовых событиях, оттеняя их значимость. В художественной системе писателя все слова как бы уравнены в правах, каждое может претендовать на участие в самом серьёзном разговоре. Достоевский отказался от «языкового барьера» с целью углублённого исследования сложнейших оттенков человеческих отношений. При этом речь героев отмечена тонкой эмоциональной индивидуализацией -- отпечатком человеческой неповторимости. А речь повествователя -- при всех вариантах структуры -- создаёт образ автора как цельной и многогранной личности, способной к неограниченному пониманию чужих мыслей и чувств.
2. Жанровая структура эпистолярного романа «Бедные люди»
2.1 Новаторство и значение эпистолярного сюжета писем
Достоевский - создатель глубоких реалистических картин людского горя, классических по своей художественной правде, неотразимой силе, мастер реализма, введший в литературу новые социальные типы. Своеобразие стилистики Достоевского в её многоплановости, неоднородности, сочетании разных приёмов и разнородных элементов. В творчестве присутствуют два основных типа изображения характеров: монологический - гармоническое единство внешнего и внутреннего, и акцент на главной индивидуальной черте (Варенька Добросёлова), и поливариантный - изменчивость, неустойчивость, противоречивость качеств, широкая амплитуда чувствования, часто остро конфликтующих между собой мироощущений (Макар Девушкин).
Эти два разнородных, разностильных направления в трактовке человеческих характеров не развёртываются последовательно друг за другом, не сменяют друг друга, но существуют в каждом крупном произведении одновременно.
«Человек есть тайна. Надо разгадать её», - писал Достоевский и продолжал решать эту задачу до конца творческого пути.
Белинский, прочтя «Бедные люди», заявил Анненкову, что «роман открывает такие тайны жизни и характеров на Руси, которые до него и не снились никому»№. У Достоевского особый жанр - эпистолярный роман-диалог, переписка главных героев: Макара Алексеевича Девушкина и Вареньки Алексеевны Добросёловой. При рассмотрении эпистолярного романа как особой жанровой структуры, необходимо разграничивать письмо как полулитературный письменный жанр бытового общения и письмо в составе художественного произведения. В своей работе «Проблема речевых жанров» М.М. Бахтин различает двойственный характер письма и переписки в художественном тексте», отмечая одновременную жанровую «первичность» письма (как полулитературного письменного жанра бытового общения) и его «вторичность» (как жанра в составе художественного произведения), присутствие писем и во внутреннем мире произведения (как способа общения героев и как части внешнего мира) и на уровне текста (как композиционно-речевых форм). Именно в XVIII веке эпистолярный роман являлся частью литературного процесса и оказал влияние на её дальнейшее развитие.
В романе в письмах основной конфликт обнаруживается не в сфере отношений человека в мире, а внутри самой личности. Данная психологическая ветвь утверждается как равноправная, а в дальнейшем - как главенствующая в истории литературы. На смену доминирующему авантюрно-событийному ряду приходит внутрисобытийный. Эпистолярный сюжет, сюжет переписки выходит на первый план, становится самоценным: переписка используется не только как способ рассказа о том или ином жизненном сюжете, не только как композиционно-речевая форма, но и приобретает самостоятельное значение.
Роман Достоевского «Бедные люди» открывает новую, оригинальную линию развития русской эпистолярной художественной прозы, связанной с традицией сентиментализма, с темой «маленького», слабого человека. Роман с эпистолярным сюжетом. История о переписке героев рассказана в форме писем, что является и «настоящим» письмом (для героев), и художественной формой (для автора): типичная композиционная форма - обращение, основное содержание и подпись.
В центре такого романа в письмах - герой, обретающий себя в слове, ищущий себя и своё «я» посредством освоения письменного слова. Условно говоря, карамзинская формула «и крестьянки любить умеют» трансформируется здесь в формулу «и бедные чиновники письма писать умеют».
Новаторство Достоевского и заключается в том, что в рамки старого, традиционного жанра он вводит нового героя, «маленького человека». Возникает новый тип сюжета, а отсюда и истинное значение романа «Бедные люди» в становлении русской эпистолярной художественной прозы.
Следовательно, особенности этого жанра, которые проступают в характере самораскрытия главных героев; в возможности сквозь призму чувств и переживаний главных персонажей узнавать о жизни других людей, о которых они друг другу повествуют, а также позволяют ярче «увидеть» героев не только через их отношение к действительности, но и через их речь. Всё это определило объект и предмет исследования - роман «Бедные люди» -- речевая характеристика персонажей.
2.2 Речевая характеристика персонажей.
Средства речевой характеристики персонажа играют важную роль в создании литературно-художественного типа. То, как говорит тот или иной человек, какие речевые средства преобладают в его высказываниях, определённым образом его характеризует. «В действительности каждый из нас обладает своей характерной речью, - писал A.M. Горький, - у каждого есть свои особенности говора. Каждый по-своему выражает свои ощущения и мысли... Это надобно подметить, поймать и вот именно этими особенностями речи и наградить изображаемую фигуру, - тогда вы обнажите особенности чувствований и мышления с надлежащей полнотой, т.е. создадите характер, а в дальнейшем - научитесь изображать типы».№ В работах, посвященных языку и стилю Достоевского, анализируются, в основном, его поздние произведения. Лексико-стилистические средства речевой типизации персонажей в романе «Бедные люди» не были предметом специального анализа. Между тем роман «Бедные люди» является первым оформленным литературным замыслом Достоевского, художественным воплощением. Исследованию раннего художника посвящены работы: Ветловской В. «Роман Ф.М. Достоевского «Бедные люди», Панаева А.Я. «Достоевский и его «Бедные люди», статья в журнале Лурье С. «Бедные люди (О романе Достоевского «Бедные люди»)», Журавлёва Н.П. «Проблема характеров в раннем творчестве Достоевского («Бедные люди», «Двойник»), Кирай Д. «Художественная структура ранних романов Достоевского 40-х годов», Коджаева М.К. «Концепция характера в творчестве Достоевского (1846-1872)», Маркина П.Ф. «Типология и средства художественного изображения характеров в ранних произведениях Достоевского» и другие. В них рассматривается история произведения, идея, проблематика и система образов персонажей. О языке и стиле романа «Бедные люди» упоминается в работах В.В. Виноградова «Язык художественной литературы» и Соловьева С.М. «Изобразительные средства в творчестве Ф.М. Достоевского».
«Бедные люди» рассматривается как источник, заключающий в себе богатство языковых, стилистических и художественных приёмов, которые в произведениях зрелого Ф.М. Достоевского получили всестороннее развитие.
Исследователями творчества Достоевского давно замечено, что в «Бедных людях» «маленький человек», «бедный чиновник» впервые в русской литературе обретает голос, становится из объекта изображения, завершенного и сформулированного, - говорящим субъектом, вместе со своим голосом обретающим и своё «я». «... Достоевский изображает не «бедного чиновника», но самосознание бедного чиновника... То, что было дано в кругозоре Гоголя как совокупность объективных черт, слагающихся в твердый социально-характерологический облик героя, вводится Достоевским в кругозор самого героя и здесь становится предметом его мучительного самосознания».№ Макар Девушкин постоянно пишет, что у него «слог формируется». Несомненно, это связано не только с обретением слога, стиля в буквальном смысле, но и в обретении языка самоописания.
Самохарактеристика персонажей, личные качества и духовный мир главных героев у Достоевского раскрывается через просторечие. Это то, что теперь называется обиходно-бытовой речью. Просторечие обычно противопоставлялось литературной речи. Оно в настоящее время представляет собой стилистическую сферу сниженной речи с непринужденностью, фамильярностью, экспрессивностью, эмоциональной окраской.
Тенденция движении от литературной высокопарности к простоте, от подчёркнутой книжности, присущей литературе XVIII века, к естественной разговорной речи, нашла своё отражение в романе «Бедные люди». Просторечная лексика как средство речевой характеристики персонажа наиболее широко представлена в письмах Макара Девушкина, где просторечные слова являются относительно нейтральными в эмоционально-экспрессивном отношении: наметался (ср. научился) - приобрести сноровку, ловкость в чём-либо.
2.3 «Крещендо» как основной приём языковой структуры
«Достоевское» построение эпизодов и психологических состояний персонажей по принципу «крещендо» достигается разнообразными языковыми средствами. Одним из таких средств является ритмическое перечисление разнородных фактов с возрастанием интонации к концу фразы: «Но их [иностранцев] мнение было высказано не один раз и не кем-нибудь; оно выговаривалось всем Западом, во всех формах и видах, и хладнокровно и с ненавистью, и крикунами и людьми прозорливыми, и подлецами и людьми высоко честными, и в прозе и в стихах, и в романах и в истории, и в premier-Paris и с ораторских трибун». Причём ступенчатое нагнетение фактов подчёркивается антонимическим противопоставлением значений союза и: присоединительным между разными ступенями, противительным - внутри одной ступени.
Нарастающее нанизывание свойств описываемого предмета или ситуации, достигающее предельного насыщения характеристик, чаще всего осуществляется повторением какой-то одной части речи - прилагательного, существительного, реже - наречия: «Представьте себе человека ещё молодого, подбирающегося, впрочем, к средним годам, весёлого, бойкого, радостного, шумливого, игривого, крикливого, беззаботного, краснощекого, кругленького, сытненького, так что при взгляде на него рождается аппетит, лицо улыбкою расширяется, и даже самый солидный человек, очерствелый на службе человек, проведший, например, целое утро в канцелярии, проголодавшийся, желчный, рассерженный, осипший, охрипший, и тот, спеша на свой семейный обед, и тот, при взгляде на нашего героя, просветлеет душою и сознаётся, что можно весело этак на свете пожить и что свет не без радостей».
Независимо от предмета описания, независимо от части речи, которая используется для повтора, завершается такого рода перечислительное «нанизывание» по принципу крещендо почти всегда той или иной психологической характеристикой внутреннего состояния наблюдателя «Я остался на минуту один. Беспорядок, объедки, разбитая рюмка на полу, пролитое вино, окурки папирос, хмель и бред в голове, мучительная тоска в сердце».
Эта «повторяемость по принципу крещендо» свойственна слогу Достоевского не только на уровне слова, но и в более «высокой тональности» - на уровне черты характера, на уровне психологического типа, эпизода, сюжетного поворота, композиционного приёма. Эта особенность его стиля подкрепляется и усиливается благодаря специфической ритмике его прозы, которая определяется как «парцелляцию на уровне словосочетания», когда паузой разделяются слова, составляющие в обычной, общелитературной речи цельное, неделимое словосочетание: «Пойдем, пойдем! - говорит отец, - пьяные, шалят, дураки...» (пьяные дураки шалят). Или: «... старший, мальчик, весь в отца», «Тонкие, мягкие ушки были заложены, из деликатности, ватой.». Вот ещё несколько примеров внутрифразовой парцелляции: «...сунул Амишку, в припадке безотчетного страха, в карман...», «...человек, отдающий, в благородном порыве, последние пять тысяч...»; «Когда надо, великодушный жертвует даже жизнью; Крафт застрелился, Крафт, из-за идеи, представьте, молодой человек, подавал надежды...»
«Крещендо» в соединении с парцелляцией словосочетаний и приёмом неопределенной предикации (по принципу «да, но...»: лицо чахоточное, но прекрасное; задумчивое, но лишённое мысли; выхоленного.... типа, но... болезненное впечатление) придаёт неповторимый, сразу опознаваемый облик синтаксическому строю фразы у Достоевского: «Это тоже была фотография, несравненно меньшего размера, в тоненьком, овальном, деревянном ободочке - лицо девушки, худое и чахоточное и, при всем том, прекрасное; задумчивое и в то же время до странности лишённое мысли. Черты правильные, выхоленного поколениями типа, но оставляющие болезненное впечатление: похоже было на то, что существом этим вдруг овладела какая-то неподвижная мысль, мучительная именно тем, что была ему не под силу».№
Проблема изучения языка Достоевского неисчерпаема. Её решение предполагает исследование всех трёх ипостасей языка: языка-текста - как совокупности всех текстов автора, особенностей их структуры и интерпретации; языка-системы, т.е. поуровневый анализ и описание системных закономерностей словоизменения, словообразования, семантики, сочетаемости, синтаксиса и стилистики; языка-мира - как мира автора, мира его персонажей, мира людей его эпохи, мира русского человека вообще, т. е. мира русскости.
3. Стилистическое своеобразие художественной манеры и мышления
Человек - вот тайна, и если будешь ее разгадывать всю жизнь, не говори, что потерял время зря. Я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком...
Стиль Достоевского -- это стиль, в котором ясно проступает стремление к стимулирующей мысль читателя незаконченности. Это стиль, рассчитанный на то, чтобы провоцировать у читателя свои выводы, заключения и размышления.
Достоевский недоговаривает, намекает, выражается как бы неточно и вместе с тем с какой-то поражающей утончённостью. Он заставляет читателя думать и делать свои выводы. Ход мыслей Достоевского не всегда сразу уловим. Некоторые из его идей как бы уводят читателя в сторону, создают дополнительные глубины и усложненную перспективу. Для Достоевского характерны неожиданные соединения разных фактов, которые сам читатель должен додумать и объяснить себе.
Своеобразный лаконизм, точность и динамизм придают языку Достоевского особые, индивидуальные сочетания глагола или существительного с предлогом. Достоевский часто прибавляет предлог там, где он не требуется по языковым нормам, или ставит предлог, необычный для тех идиоматических сочетаний, в которые он обычно входит. Тем самым создаётся впечатление торопливости речи, неряшливых и как бы неумелых поисков точности и вместе с тем найденности необходимого нюанса. Вот несколько примеров. В «Подростке»: старый князь был «конфискован в Царское Село»; в «Подростке»: «побывать к нему», «побывать к ней»; в «Братьях Карамазовых»: «обаяние его на нее», «себя подозревал... пред нею».
Достоевский очень часто употребляет глагол «слушать» и «подслушивать», «прислушиваться» в не принятых в русском языке сочетаниях: в «Бесах» -- «слушать на лестницу»; в «Братьях Карамазовых» -- «подслушивал к нему»; в «Подростке» -- «ужасно умела слушать»; в «Вечном муже» -- «сильно слушал». Добавления предлогов к глаголам, которые этого не требуют, создают у Достоевского особую связанность, цельность речевого потока. Она достигается, впрочем, и другими приёмами: например, эпитетами, которые формально относятся к одному слову, но в то же время с какой-то стороны определяют и другое. Вот пример из «Подростка»: «спальня, густо отделённая от этой комнаты занавесью». Ясно, что именно занавесь была густая. Или другой пример, из «Бесов»: «деревья густо и перекатно шумели». Густой шум деревьев указывает на то, что сама роща, где происходила дуэль Ставрогина с Гагановым, была густой.
В «Братьях Карамазовых» говорится о купце Лягавом, что он «грузно храпел»; возможно, что это определение храпа Лягавого и верно, но оно одновременно относится и к его грузному телу. Эпитеты у Достоевского очень часто относятся к чему-то другому -- соседнему по ситуации и смыслу. Служат также средством не только метко охарактеризовать явление, но и заставить над ним задуматься: «самая яростная мечтательность».
Стимулирует читательские размышления и сочетание разнохарактерных эпитетов. Иногда значение слов становится ясным далеко не сразу и оказывается ёмким, имеющим какие-то своеобразные оттенки, понятные только в свете всех развивающихся событий. Подросток говорит: «...я торопился их убедить и перепобедить». Слово «перепобедить» воспринимается сперва как игра созвучием со словом «убедить», но за созвучием кроется особый смысл: подростку необходимо в компании на квартире Крафта не только убедить гостей, но и заставить их уважать себя.
Вообще Достоевский любил слова с неопределённым значением, которое угадывается читателем по контексту и при этом обязательно не до конца: «Теперешнее поколение людей передовых несравненно нас загребистее». Стремлением экспериментировать с языком, создавать необычайные словосочетания, заставляющие задумываться и выявлять в явлениях какие-то новые стороны и новые связи, может быть, объяснена и его любовь к каламбурам не только в речах действующих лиц, но и в речи от автора или рассказчика: «компания была чрезвычайно разнообразная и отличалась не только разнообразием, но и безобразием». Достоевский любит каламбуры даже тогда, когда они, казалось бы, совсем неуместны. Каламбуры Достоевского не рассчитаны на смеховой эффект.
Достоевский очень часто брал в кавычки вполне обычные выражения, придавая им значение термина: «общественное мнение», «гражданская скорбь», «умеренный либерал», «новые идеи», «новые взгляды», «семьянин», «общее дело» и мн. др.
Терминология Достоевского своеобразна. Она служит у него прямо противоположному, чем в научном языке: не созданию точных значений с вполне определённым смыслом, а созданию чрезвычайно ёмких неопределенностей, обнимающих множество частных случаев.
Достоевский создаёт художественный термин не для того, чтобы читатель знал, как определить уже известное ему явление, а для того, чтобы он это явление заметил. Есть и другой смысл любви Достоевского к созданию различного рода терминов. Терминология имеет характер условности, сближающей автора и его читателей. Оба как бы принадлежат к одному языковому кругу, в котором обращаются им только одним понятные выражения. Но это «заговор», и идейный. Достоевский как бы попутно бросает выражения, которые должны быть понятны читателю: «Можно представить после этого, до какой истерики доходили иногда нервные взрывы этого невиннейшего из всех пятидесятилетних младенцев!» («Бесы»). Речь идёт о Степане Трофимовиче Верховенском. Предполагается, что читатель знает, кто такие эти «пятидесятилетние младенцы» и что их даже много (ибо говорится «из всех»), и что он, Степан Трофимович, принадлежит к числу «невиннейших». Это любопытный пример убеждения: говорить о неизвестном и недоказанном как о чём-то известном, доказанном и само собой разумеющемся.
Достоевский, употребляя все эти термины и выражения, как бы устанавливал между собой и своим читателем атмосферу интимного единомыслия.
Наконец, Достоевский внёс в свой язык выражения, принятые в некоторых профессиях («стушеваться» -- термин чертежников), или арготизмы («стрюцкий» -- слово петербургской улицы), опять-таки с той же целью -- терминологизировать его, насытив своеобразными терминами, ёмкими по содержанию и широкими по объёму своего применения.
Из всего вышесказанного, можно сделать только один вывод, что сложные стилистические ходы Достоевского, нарушения языковых норм, перекрёстные связи слов и прочее согласуются со всем его художественным мышлением.
Он даёт порой своим героям явно неверные характеристики или характеристики неполные и незаконченные, противоречивые. Он любил вкладывать в уста действующих лиц «второго разряда» нелепые самохарактеристики и характеристики других персонажей (так, в «Братьях Карамазовых» Хохлакова сравнивает себя с Фамусовым, Алёшу с Чацким, Лизу с Софьей; заставлять героев поступать вопреки своим намерениям (Иван Карамазов хочет обругать Смердякова, но, к своему собственному удивлению, говорит совсем другое и в ином тоне), принимать внезапные немотивированные решения (решение Ивана Карамазова идти в третий раз к Смердякову возникло у него, когда он взялся за звонок своей квартиры и без непосредственного повода), вызывать в себе немотивированные и внешне неоправданные воспоминания, испытывать странную забывчивость (Алёша Карамазов, к своему собственному удивлению, забывает о брате Дмитрии в самый нужный момент), поддаваться необъяснимым душевным настроениям».
Изучая произведения Достоевского, художественный стиль языка, его направления в целом, как своеобразие манеры и мышления, следует отметить, что писатель разными языковыми средствами искал правдоподобия и в своих пределах смог выйти за пределы научных представлений своего времени, не нарушая какой-то основной правды психической жизни. Колоссально расширил представления обычного бытового поведения типичных представителей своей среды и это «свободное» правдоподобие в его пределах оказалось правдой.
4. Мысль Достоевского в словарном отображении
О языке Достоевского написано очень много... - интересного, подчас противоречивого, спорного и почти всегда отмечающего его самобытность. Но только словарь, на мой взгляд, может приблизить к адекватной оценке силы и яркости его идиолекта, его вклада в развитие общелитературного языка. Сам Достоевский выражался по этому поводу вполне определённо: «Что именно дать народу читать? Не говорим уже о том, что мы все как-то уж молча, безо всяких лишних слов, разом сознали, что всё написанное нами, вся теперешняя и прежняя литература не годится для народного чтения».№ Если современный читатель возьмёт наугад любой номер журнала «Вопросы философии» за последнее десятилетие, он обязательно обнаружит имя Достоевского - будь то ссылка, простое упоминание, цитата из его произведений, апелляция к имени персонажа как определённому литературному типу или полноценный анализ его сохраняющих острую актуальность философских, эстетических, религиозных, государственно-политических, национально-исторических идей и воззрений. Достоевский занимает умы современных философов, культурологов, психологов, социологов, историков, политиков, правоведов, религиоведов и теологов, не говоря уже о филологах - литературоведах и лингвистах.
Читая Словарь Достоевского, человек XXI века, воспитанный на современных - зачастую редакторски причёсанных, однозначных текстах, поражается богатством, разнообразием и выразительной силой языка писателя, его великолепной, завораживающей читателя «неправильностью», «разговорностью», его неисчерпаемостью и многозначностью. Эта неправильность и неоднозначность оборачиваются высочайшей изобразительной точностью и тонкостью в передаче тех интеллектуальных, эмоциональных, психологических, нравственных глубин русского национального характера, русского национального духа, до которых удалось добраться далеко не каждому из признанных классиков нашей литературы.
Словарь, в котором главную часть словарной статьи составляют иллюстрации словоупотреблений (контексты слова), есть особый способ описания языка и мысли автора. Словарь и текст находятся в постоянном, непримиримом конфликте друг с другом. Попытка примирить, приблизить СЛОВО к ИДЕЕ приводит к решению сделать основной упор на контексты, расширив их рамки.
В центре размышлений писателя часто оказываются вопросы, созвучные нашему времени, сохранившие свою острую актуальность до наших дней.
О русском народе
Чтоб судить о нравственной силе народа и о том, к чему он способен в будущем, надо брать в соображение не ту степень безобразия, до которого он временно и в большинстве своём может унизиться, а надо брать в соображение лишь ту высоту духа, на которую он может подняться, когда придёт тому срок. Ибо безобразие есть несчастье временное, всегда почти зависящее от обстоятельств, предшествовавших и преходящих, от рабства, от векового гнета, от загрубелости, а дар великодушия, есть дар вечный, стихийный дар, родившийся вместе с народом, и тем более чтимый, если и в продолжение веков рабства, тяготы и нищеты он все-таки уцелеет, неповрежденный, в сердце этого народа. (ДП 25: 14; см. в Словаре статья ВЕЛИКОДУШИЕ).
В словаре также можно прочесть и о просвещении, о русском народе, о нравственном, о литературе, проследить взгляд автора и ремарки о пьянстве.
Об эстетическом, о художественных вкусах Достоевского
<...> потребность красоты развивается наиболее тогда, когда человек в разладе с действительностью, в негармонии, в борьбе, то есть когда наиболее живет, потому что человек наиболее живет именно в то время, когда чего-нибудь ищет и добивается; тогда в нем и проявляется наиболее естественное желание всего гармонического, спокойствия, а в красоте есть и гармония, и спокойствие. (Пб 18: 94; см. статью ГАРМОНИЯ I).
Мысль писателя, помимо иллюстративных цитат, в словаре находит отражение в специальных подзонах Комментария. Такова подзона афоризмов (АФРЗ):
Несчастье есть, может быть, мать добродетели. (СС 153)
За деньги все можно сделать. (ЗМ 38).
Обширная и весьма разнообразная афористика Достоевского широко представлена как в его художественных произведениях, так и в публицистике. Задача составления полного словаря афоризмов Достоевского предусмотрена общим проектом его словаря, представляя одну из ветвей задуманной лексикографической серии. Надо иметь в виду, что мысль писателя, его представление о мире, каков он есть и каким он должен быть, выражена им не только в виде законченных формулировок, но в неявном виде заключена в других разделах словарной статьи, например, в подзоне Комментария, посвящённой сочетаемости (СЧТ1, СЧТ2) описываемой лексемы. Так, из статьи МЕЧТАТЬ, читатель извлекает представление, о чём может мечтать человек. С одной стороны, мечтать - быть энергическим, видеть грядущее, завоёвать всех славян в одну Сербию, поставить свой престол на место престола Божия, преодолеть болезнь, сделаться величайшим поэтом, стать героем, учредить стипендию, дать счастье и примирить непримиримое; о Европе, о Константинополе, о возрождении, о древнем Московском царстве, о голом всечеловеческом идеале, о положении России, о рае на земле, о руководящей нити, о свободе, о своей самобытности, об улучшении судьбы всего человечества, о роли поэта, об устройстве будущего, обо все «прекрасном и высоком», о поэзии и поэтах, о прежних друзьях и товарищах...
С другой стороны, мечтать - выйти замуж, выиграть, любить, бросить всё ...идти в сёстры милосердия, о пользе для себя, о богатой и даже великосветской невесте, о браке, о детках, о пирах, о прекрасном поле, о самоубийстве, о счастливом кутежном дне, об игре, об издательской деятельности, о множестве конфет и варенья, бог знает о чём, про бакенбарды двоюродного братца, содрогаясь от злобы, с болезненными слезами расслабленного умиления в душе, о глупостях, о своей предполагаемой суженой, о тряпочках для перьев...
Перечень объектов мечтаний человека охватывает все здание человеческого бытия, небо и землю, рай и ад, а, скажем, в приложении к отдельному персонажу, к отдельной личности, помогает полнее воссоздать нравственный, духовный, интеллектуальный облик человека, его возможный мир.
Показательно, что эта информация о мире человека извлекается читателем из зоны грамматических характеристик слова, из зоны, посвящённой особенностям языка писателя, его идиолекта. Язык и мир существуют в неразрывном комплексе: анализируя язык, мы раскрываем мир мысли автора, сопричастный актуальному состоянию жизни общества и современного человека, а воссоздавая мир, мы погружаемся в творческую стихию его языка, равномощного современному русскому национальному языку. Идейное богатство произведений писателя и особенности его языка, во многом предвосхитившие сегодняшнее состояние русского языка, стало данностью даже бытового сознания нашего современника. Комплексное представление языка, мысли Достоевского возможно только со словарём, в его лексикографическом воплощении. При сохранении свойств справочника Словарь предназначен для чтения подряд, для «сквозного» прочтения, где комплексность описания языка и мысли автора проявляется в наибольшей мере.
Читая Словарь Достоевского оживают бессмертные творения автора, снова и снова погружаемся в мир идей блестящего русского художника - писателя, философа, неутомимого проповедника и горячего пророка русской идеи, высокой исторической миссии, всемирного нравственного предназначения русского народа.
Заключение
Стиль произведений Достоевского удивительно связан с поэтикой его произведений: это стиль, в котором ослаблены обычные связи языка и создаются необычные, стиль, облегчающий неожиданные сопоставления, освобождающий произведение от внешней красивости, восстающий против мещанской привычности ассоциаций.
В мире произведений Достоевского царствуют всякого рода отступления от нормы, господствует деформация, люди отличаются странностью, чудачествами, им свойственны нелепые поступки, нелепые жесты, дисгармоничность, непоследовательность. Действие развивается путём скандалов, резких столкновений противоположных сущностей. События происходят неожиданно, вдруг, непредвиденно. Неожиданность поступков подкрепляется нарочитой невыясненностью ситуации, необъяснённостью событий, остающейся в глубокой тени причинно-следственной основой событий.
Свобода повествования у Достоевского требует свободы от причинно-следственного ряда, от сопротивления психологии, от элементарной бытовой логики. И Достоевский идёт по этому пути в той мере, в какой это разрешает ему художественное правдоподобие. « …Произведения Достоевского, прежде всего, поражают необычайным разнообразием типов и разновидностей слова, причём эти типы и разновидности даны в своём наиболее резком выражении. Явно преобладает разнонаправленное двуголосое слово, притом внутренне диалогизированное, и отражённое чужое слово: скрытая полемика, полемически окрашенная исповедь, скрытый диалог.№
Таким образом в заключение можно подвести окончательный итог о своеобразии стиля художественной прозы Ф. М. Достоевского, которое достигается разнообразными языковыми средствами:
Художественный язык строился на основе дерзкой трансформации привычных норм;
Художественная система -- смысловая полифония (многоголосие), разные точки зрения звучат в романах писателя как равноправные;
Художественный смысл произведений разворачивается как свободный и потенциально бесконечный диалог;
Использование синонимически-антонимических сочетаний, что является отражением важнейших нравственно философских проблем.
Лексико-стилистический контраст -- столкновение духовных абстракций с бытовыми реалиями.
Новаторство Достоевского - введение нового героя, «маленького человека» в рамки старого, традиционного жанра, где язык и мир существуют в неразрывном комплексе: анализируя язык, мы раскрываем мир мысли автора, сопричастный актуальному состоянию жизни общества и современного человека, а воссоздавая мир, мы погружаемся в творческую стихию его языка.
Особое своё внимание Достоевский обращал на то, каков тот мир, в который погружает нас произведение искусства, каково его время, пространство, социальная и материальная среда, каковы в нём законы психологии и движения идей, общие принципы, на основании которых все эти отдельные элементы связываются в единое художественное целое. Стиль зависит от эпохи, от характерных для неё идей и представлений, диктуется сопротивлением эпохе -- как в самой литературе, так и за её пределами. Но к внешнему ходу событий, как и к красоте, гладкости стиля Достоевский был равнодушен. Автор и его герои настолько были поглощены решением великих вопросов бытия, размышлениями о судьбах человечества, что всё остальное кажется мелким, не существенным. И в заключение, хочется привести цитату английского поэта Одена:
«Построить человеческое общество на всём том, о чём рассказал Достоевский, невозможно. Но общество, которое забудет то, о чём он рассказал недостойно называться человечеством».
Список литературы
1. Анненков П.В. Литературные воспоминания. - М.: Гослитиздат., 1960.
2. Басовская Е.Н. Русская литература. Вторя половина 19 в.,- М.; 2004
3. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. - М.: Худ. литература, 1972.
4. Безносов Э.Л. Русская литература XIX века - 3-е изд., (из статьи «Проблемы поэтики Достоевского) М.: Дрофа, 2003, стр. 601.
6. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: в 30 т. - Л.; Наука, Ленингр. отд-ие, 1976. Т.15-623с.
7. Егоров Б.Ф. О мастерстве литературной критики: жанры, композиция, стиль. -- Л., 1980.
8. Есин А.Б. Принципы и приёмы анализа литературного произведения. Учебное пособ. 2-ое изд. -- М., Наука, 1999.
9. Поспелов Г.Н. Вопросы художественной типизации. Литературная газета. 1956, № 94
10. Розанов В.В. О Достоевском // О Достоевском: Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 гг. - М., 1990.
11. Русская литературная критика конца XIX - начала XX века / Сост. Соколов А.Г., Михайлов М.В. -- М., 1982.
12. Русская литература XIX века: Хрестоматия критических материалов. - М., 1964.
13. Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 гг. - М.: Книга, 1990.
14. Франк С. Достоевский и кризис гуманизма. - В кн.: О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 гг. - М.: Книга, 1990.
15. Фридлендер Г.М. Реализм Достоевского. М.-Л., 1964.
16. Чирков Н.М. О стиле Достоевского. М., 1964.
Размещено на Allbest.ru
...Подобные документы
Философский характер романов Федора Михайловича Достоевского. Выход в свет романа "Бедные люди". Создание автором образов "маленьких людей". Основная идея романа Достоевского. Представление о жизни простого петербургского люда и мелких чиновников.
реферат , добавлен 28.02.2011
Жанровое своеобразие произведений малой прозы Ф.М. Достоевского. "Фантастическая трилогия" в "Дневнике писателя". Мениппея в творчестве писателя. Идейно–тематическая связь публицистических статей и художественной прозы в тематических циклах моножурнала.
курсовая работа , добавлен 07.05.2016
Необычная тревожность романа "Идиот" Федора Михайловича Достоевского. Система персонажей в романе. Подлинное праведничество, по Достоевскому. Трагическое столкновение идеального героя с действительностью. Отношения Мышкина с главными героями романа.
реферат , добавлен 12.12.2010
Краткий очерк жизни, личностного и творческого становления великого русского писателя Федора Михайловича Достоевского. Краткое описание и критика романа Достоевского "Идиот", его главные герои. Тема красоты в романе, ее возвышение и конкретизация.
сочинение , добавлен 10.02.2009
Создание романа Ф.М. Достоевского "Идиот". Образ князя Мышкина. Речевое поведение главного героя романа. Гендерно-маркированные особенности речевого поведения персонажей. Языковые способы выражения маскулинности и феминности в художественном тексте.
дипломная работа , добавлен 25.10.2013
Биография Ф.М. Достоевского. Учеба в Главном инженерном училище. Первые литературные опыты. Увольнение из армии. Успех романа "Бедные люди". Участие в организации тайной типографии, арест, ссылка. История написания романа "Преступление и наказание".
биография , добавлен 01.03.2010
Многомерная художественная структура романов Ф.М. Достоевского и философская проблематика писателя. Краткая "биография" романа "Братья Карамазовы". "Метафизика преступления" или проблема "веры и безверия". Судьба одного человека и судьба России.
реферат , добавлен 10.05.2009
Родословная писателя Федора Михайловича Достоевского. Изучение основных фактов биографии: детства и учебы, женитьбы, увлечения литературой. Работа над произведениями "Бедные люди", "Идиот", "Братья Карамазовы", "Бесы" и "Преступление и наказание".
презентация , добавлен 13.02.2012
Происхождение Федора Михайловича Достоевского. Выход его первого произведения "Бедные люди" с детальным описанием быта петербургских низов. Учеба и служба. Творчество 40-х годов. Тип "маленького человека". Продвижение идеи утопического социализма.
презентация , добавлен 15.04.2014
Два вечных вопроса в творчестве Федора Михайловича Достоевского: о существовании Бога и бессмертии души. Анализ религиозно-философского мировоззрения писателя. Жизненный путь Достоевского и опредмеченная психическая действительность в его произведениях.
Трагически напряжённый, полный контрастов и противоречий, с постоянными поисками идеала, художественный мир Достоевского отчётливо отражается в языке его произведений. Ф.М. Достоевский -- один из самых решительных новаторов в истории русской прозы. Его художественный язык строился на основе дерзкой трансформации привычных норм. Качественно новый тип словесно-эстетической гармонии создавался писателем из пёстрого хаоса уличного просторечия, канцелярских оборотов, газетного жаргона, пародийной игры, речевых ошибок, ляпсусов и оговорок.
По этой причине своеобразие художественного языка Достоевского не было понято современниками, даже теми, кто сочувственно относился к его творчеству. Критики постоянно были недовольны «нескладностью» и «растянутостью» (Н. К. Михайловский) произведений Достоевского, сетовали на «недостаток чувства меры». К. Аксаков в одной из своих статей даже попробовал спародировать стиль повести «Двойник», рассуждая о ней «языком Достоевского»: «Приёмы эти схватить не трудно; приёмы-то эти вовсе не трудно схватить; оно вовсе не трудно и не затруднительно схватить приёмы-то эти. Но дело не так делается, господа; дело-то это, господа, не так производится; оно не так совершается, судари вы мои, дело-то это. А оно надобно тут знаете и тово; оно, видите ли, здесь другое требуется, требуется здесь тово, этово, как его -- другова. А этово-то, другово-то и не имеется; таланта-то, господа, поэтического-то, господа, таланта, этак художественного-то и не имеется»№.
Пародия эта поучительна и интересна своей ошибочностью. Аксаков воспроизвёл некоторые черты повествовательной манеры Достоевского: частые повторы одних и тех же слов, использование устной интонации, смешение речевых стилей, но целостного языкового портрета у него не получилось.
«Схватить» речевые приёмы Достоевского можно только в их системном единстве, с учётом и пониманием их художественной функции.Убедительное объяснение этой функции было дано в 20-х гг. нашего века советским литературоведом М. М. Бахтиным: художественная система Достоевского -- смысловая полифония (многоголосие), разные точки зрения звучат в романах писателя как равноправные. На равных спорит и автор с каждым из героев. Художественный смысл произведений разворачивается как свободный и потенциально бесконечный диалог: «Один голос ничего не кончает и ничего не разрешает. Два голоса -- минимум жизни, минимум бытия»№. Этот закон реализуется не только в логике сюжетов и взаимоотношениях персонажей, но и в особом типе языка, определённом Бахтиным как «двухголосое слово».
Главный способ художественного построения у Достоевского -- это столкновение двух взаимоисключающих смыслов. Такой принцип наблюдается в характере сочетания фраз. На первой странице романа «Преступление и наказание» читаем о главном герое -- Раскольникове «Он был должен кругом хозяйке и боялся с ней встречаться», а через несколько строк «Никакой хозяйки в сущности он не боялся»І. Нередко конец предложения совершенно опровергает логическую суть начала. Так, о Степане Трофимовиче Верховенском в романе «Бесы» сказано: «Это был ведь человек умнейший и даровитейший, человек, так сказать, даже науки, впрочем, в науке ну, одним словом, в науке он сделал не так много и, кажется, совсем ничего»і. Между противоположными суждениями в таких случаях возникает сложный эмоциональный «диалог», итоговый смысл которого передаётся читателю через тончайшие словесные оттенки.
У Достоевского немало синонимически-антонимических сочетаний, обозначающих сложнейшие явления душевной жизни человека. В частности такие слова, как любить и ненавидеть. В одной из черновых тетрадей Достоевского можно прочесть «Он её любит, т. е. ненавидит». Сочетаемость слов становится в сознании героев отражением важнейших нравственно философских проблем. Диалог часто возникает между разными значениями одного и того же слова. Так, слово «преступление» приобретает дополнительный смысл унижения личности «Ты тоже переступила»,-- говорит Раскольников Соне. Обнажается исходное значение, «внутренняя форма» ключевого для романа слова. Раскольников приходит к мысли о преступном состоянии мира, и автор согласен с ним. Но герой решает «переступить» нравственные законы, чтобы тем самым очистить мир, победить преступление преступлением,-- и тут автор вступает с ним в спор. Такой же «двухголосый» характер носят в этом романе слова «проба», «процент», «среда» -- каждое из них являет собой своеобразный конспект нравственно-философского спора.
Пародия К. Аксакова, которая цитировалась выше, неудачна как раз потому, что её критический смысл совершенно лишён диалогического начала. Автор полностью уверен в отсутствии у Достоевского «поэтического таланта» и никаких возражений слушать не желает. Для такого безапелляционного монолога «язык г. Достоевского» никак не подходит, и повторы слов звучат в пародии нудно, поскольку они не несут смысловой динамики, присущей стилю автора «Двойника». Диалогическая стихия исключает какое бы то ни было однообразие и ограниченность. Язык Достоевского так же открыт и свободен, как созданный писателем образ мира. Достоевский не боялся длиннот и повторов, если они были необходимы для эмоционально-ритмического развития мысли, для полноты самовыражения героев. В то же время он прибегал к особого рода сжатости фразы, достигая краткости большей, чем возможна в нехудожественной речи.
Эти два полюса стилистики Достоевского точно отмечены В. Ф. Переверзевым «Речь Достоевского точно торопится и задыхается. Слова то громоздятся беспорядочной толпой, как будто мысль торопливо ищет себе выражения и не может схватить его, то обрываются коротко, резко, падают отрывистыми фразами, иногда одним словом, там, где грамматически необходимо было бы целое предложение». Широта стилистического диапазона характерна и для лексического строя прозы Достоевского. Это свойство также поначалу пугало критиков, раздавались упрёки в связи с обилием уменьшительных форм «ангельчик», «маточка», «душенька» -- и «делового слога» в речи Девушкина («Бедные люди»). Но энергичный контраст этих двух лексических пластов во многом определил гуманистическое звучание произведения, отчётливее "проявил содержащуюся здесь «боль за человека».
Ещё один важный для Достоевского лексико-стилистический контраст -- столкновение духовных абстракций с бытовыми реалиями. Так, Иван Карамазов, размышляя о несовершенстве социального мира, заявляет «Слишком дорого оценили гармонию, не по карману нашему вовсе столько платить за вход. А потому свой билет на вход спешу возвратить обратно»І. Сугубо прозаический «возврат билета» становится выразительным философским символом. Такие слова, как «эстетика», «реализм», часто используются при разговоре о бытовых событиях, оттеняя их значимость. В художественной системе писателя все слова как бы уравнены в правах, каждое может претендовать на участие в самом серьёзном разговоре. Достоевский отказался от «языкового барьера» с целью углублённого исследования сложнейших оттенков человеческих отношений. При этом речь героев отмечена тонкой эмоциональной индивидуализацией -- отпечатком человеческой неповторимости. А речь повествователя -- при всех вариантах структуры -- создаёт образ автора как цельной и многогранной личности, способной к неограниченному пониманию чужих мыслей и чувств.
