Обские угры — манси и ханты — народы Севера, живущие в Западной Сибири по р. Оби и ее притокам. Хантов насчитывается около 21 тыс. человек, манси — почти 7,6 тыс. человек. Хантыйский и мансийский языки относятся к обско-угорской подгруппе финно-угорских языков (угорская ветвь).
Современная антропонимическая модель хантов и манси трехчленна: имя, отчество и фамилия; она установилась с конца XVIII в. после христианизации населения. Имена (русские) давались хантам и манси при крещении русскими священниками. Среди русских имен было много старинных: Соломея, Евлампия, Улиания, Влас, Патракей, Андрон, Неонила и др. До сих пор у некоторых хантов старшего возраста, живущих в отдаленных глухих районах, сохранились имена, которые сейчас уже встречаются чрезвычайно редко: Секлетинья, Иуда, Апполинария, Герасим и др. У молодежи, напротив, очень разнообразные имена, как старинные (Иосиф, Емельян, Самоил, Агафья, Домна, Фекла), так и новые (Октябрина, Альбина, Альберт, Вячеслав, Станислав, Герман и пр.).
Обские угры очень восприимчивы к новым именам, которые распространяются среди них через посредство пришлого населения. Это имеет свое объяснение. По поверьям хантов и манси, из двух людей, имеющих одинаковые имена и живущих в одном поселке (а раньше, возможно, и в пределах одной генеалогической группы), один должен умереть. Поэтому ребенку давали такое имя, которое в поселке никто не носил.
До прихода русских у хантов и манси не было ни фамилий, ни отчеств. Первые русские документы XVI в. (так называемые ясачные книги) фиксируют их под именами: Ванхо, Елдан, Ка-чеда, Килим, Агна, Себеда, Пынжа, Салтык, Югра, Ахтамак и др.
Видимо, раньше у обских угров был обычай давать несколько имен. После рождения ребенка, во время обряда гадания — определения его души, ему давали имя того умершего предка или родственника, душа которого, как «выяснялось» во время обряда, вселилась в новорожденного. В связи с этим количество таких наследственных имен, составляющих фонд определенной генеалогической группы, должно было быть ограниченным, так как в пределах данной группы имена новорожденным Давались только в честь предков этой группы. Есть указания исследователей, что давать имена, заимствованные из фонда иной генеалогической группы, категорически воспрещалось; это могло вызвать враждебные действия той группы.
У хантов и манси существовал обычай давать имена новорожденным либо по имени первого встречного человека, либо по тому, «что первое узрить изшедши из дому: птицы, звери или что-нибудь, тем именем родившееся нарицает». Эти имена были повседневными и как бы подставными, поскольку имя, данное в честь предка, нельзя было произносить вслух, пока не было установлено, что душа вселилась в ребенка; подставные имена, по представлениям хантов и манси, скрывали ребенка от враждебных сил, которые могли погубить его. В тех случаях, когда в семье часто умирали дети, ребенку давали имя, имевшее какое-либо уничижительное значение («мясная муха», «мусор»). Считалось, что ребенок с таким именем не привлечет внимания злых духов и проживет дольше. Это имя ребенок носил несколько (3 — 5) лет, пока не принималось решение, что душа какого-либо сородича вселилась в него. В литературе имеются также указания на то, что с момента наступления зрелости молодые люди получали третье имя, которое носили до самой смерти. Возможно, получение его было связано с обрядами инициации.
Можно лишь предположить, что с приходом в Западную Сибирь русских и введением обязательных христианских имен, очевидно, вторые, подставные, имена были заменены христианскими. Возможно также, что русскими документами XVI — начала XVII в. зафиксированы традиционные имена обских угров, относящиеся к именам третьей категории (поскольку в документах перечислены взрослые мужчины). Совпадали ли эти третьи имена с наследственными именами, даваемыми при рождении, нельзя установить без специальных исследований, которые до сих пор не проводились.
Старинные имена хантов и манси в некоторых случаях этимологически близки прозвищам и были связаны с определенными качествами человека, чертами внешнего облика и т. п., например: Нярох лысая голова, Унху большой человек и т.д. Другие их имена, засвидетельствованные в русских документах XVII — XVIII вв., связаны с обращением к человеку по степени родства: Азия отец, Ай пох маленький сын и т. д. Надо сказать, что при обращении друг к другу ханты и манси редко пользуются именами, чаще всего они (особенно родственники) употребляют термины родства: ики мужчина — обращение жены к мужу, ими женщина — обращение мужа к жене, пох сын, эви дочь — обращение родителей к сыну, дочери и т. п. Особенно широко распространены были запреты называть по имени определенных родственников — тестя, тещу, свекра, свекровь, зятя, невестку. К ним обращались, только используя термин родства. Но чаще всего традиционные имена обских угров связаны с окружающими предметами или качествами человека, т. е. образованы от апеллятивов живого языка: Чухпелек быстрый, Аньянг красивый, Нерин заика и т. д.
От этих имен русскими священниками и государственными, чиновниками были образованы отчества, например: Юзор — Юзорин сын, Айдар — Айдаров сын, Кырныш — Кырнышов сын. Позднее такие отчества стали выступать в качестве фамилий хантов и манси. Отчества в это время уже установились от христианских имен, введенных в XVIII в. В документах XVII в. еще встречаются перечисления имен и образованных от них либо отчеств, либо фамилий: Елгоза Лосмов и его сын Лойда Елгозин, Кынлабаз и его сын Кынлабазов и др. Одновременно по русским документам (метрическим книгам, ревизским сказкам и др.) прослеживается процесс замены прежних имен обских угров христианскими. В XIX в. мы уже не встречаем в них дохристианских имен; они сохраняются лишь как корневые части обско-угорских фамилий. В дореволюционное время набор официальных имен был невелик. Нередко имена у разных лиц совпадали. Это противоречило обско-угорским представлениям. Иногда даже в одной семье было по нескольку сыновей с именем Иван или дочерей с именем Марья, так как священники давали имена при крещении по святцам. Поэтому в сфере семейно-бытового общения хантов и манси дохристианские имена сохранялись наряду с официальными. Официальные имена употреблялись чаще всего русским населением, живущим по соседству с обскими уграми. Лишь в наше время в ряде районов по Оби официальные имена окончательно победили в быту.
Фамилии хантов и манси были образованы при помощи русских суффиксов и окончаний. Среди них наиболее распространенные на -ов (Остеров, Тояров, Тайманов, Таратов, Молданов,. Ангишупов, Сигильетов, Колмаков и др.) и -ев (Тушев, Сабеев, Артанзеев, Ромбандеев, Томыспаев, Алачев и др.). Большая группа фамилий оканчивается на -ин (Талигин, Пакин, Шешкин, Прасин, Рогин, Костин, Синарпин), изредка — на -ын (Цымбицын, Ранцын, Панцын, Сытцын) и т. п. Сравнительно широко известны фамилии на -хов или -ков: Сайнахов, Посланхов, Айпохов, Жижимхов, Куроков, Пеликов, Ердаков, Езеков и т. п. Происхождение этих фамилий связано с обскоугорскими именами типа Сырянко, Еркимко (отчество — Ершиков), Султанко, Юрлымко, Нирымко и т. п., в которых -ко (в Других диалектах — ку, -хо) по-хантыйски означает мужчина. В связи с разным произношением этого слова нередки случаи перехода к из имени в х в фамилии (Вогалко — Вогалхов) или тот же переход в фамилиях (Русмеликов — Русмелихов). Известны случаи изменений окончаний подобных фамилий (Русмелихов — Русмиленко), вероятно, под влиянием языка пришлого населения. Происхождение фамилий с окончанием на -ков г хов, возможно, связано также и с русской манерой написания Имен в XVI — XVII вв. с суффиксом -ка: Ивашка, Васка, Емелка, Мочка, Мороска, Чебоксарка и т. п. Сравнительно небольшую группу фамилий, встречающихся у верхнекондинских манси, образуют близкие им по происхождению фамилии с окончанием на -кумов (кум, хум по-мансийски мужчина): Войкумов, Ломыткумов, Квасинкумов, Нермакумов, Совыскумов, Таушкумов. Изредка встречаются имена и фамилии, содержащие оба суффикса (ко и -кум): Вотекумко, Каткумков. Возможно, они отражают сложные этнические процессы миграций и смешения хантов и манси. Изредка встречаются фамилии, одинаковые с традиционными именами: Чухла, Пугуня, Вогаль, Литва; некоторые из них (Трегупта — Тарагупта) — самодийского происхождения. Очень редки фамилии с русско-сибирским окончанием -ых (Паиных). В XIX в. появилась небольшая группа фамилий с окончанием на -ий, -ой (в основном топонимического происхождения): Балыцкий, Юганский, Цынгинской (от названий рек, местности — реки Балык, Юган; Цынгинские юрты), Змановский, Кайловский, Теримский (вероятнее всего, связанные с пришлым населением).
Древние имена сохраняются в быту в некоторых районах и сейчас, например, такие мужские имена, как Олоко, Аптя, Уля ики (ики старик), Сертуш ики, Унху, Нярох, Ай пох, Кулькатли (черта ловил), Кучум (пьяный мужик), и такие женские имена, как Уенг ими (ими женщина), Уна пелки ими (большой половины женщина), Хором Катя (красивая Катя), Мось нэ (женщина Мось). Они употребляются и при обращении к чужим людям, но только если разговор идет в своей среде; официальные же имена употребляются, если среда инонациональная или смешанная.
О Хантах
Ермак
Карты с золотом
Ими-Хиты и Вошинг Урт
Ими-Хиты
Мышка и лось
Кот
Три снохи
Мальчик Идэ
Мышка
О Хантах
Ханты - народ, проживающий в Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком
автономных округах, Томской области в составе России. Устаревшее название -
остяки, впервые встречающееся в русских документах 14 века, происходит из
тюркских языков и обозначает инородческое языческое население. Живут по Оби,
Иртышу и их притокам.
Формирование хантов происходило с конца 1 тыс. до н.э. на основе
смешения северного, таежного населения, для которого был характерен
архаичный охотничье-рыболовческий уклад, и пришедших из южно-таежных и
лесостепных районов Западной Сибири кочевых племен, принесших на север
элементы коневодческой южной культуры. В русских летописях упоминаются
вместе с манси с конца 11 века под названием югра, а с 14 века выделяются
как остяки.
Традиционные занятия: рыболовство и охота (пушная охота имела товарное
значение), кроме того, оленеводство на севере и скотоводство на юге.
Основная пища: рыба, которая перерабатывается практически полностью (что не
идет в пищу, используется для приготовления клея, жира, утвари) и мясо лося,
оленя. Традиционным является употребление табака, который жуют, нюхают,
курят. Одежду на севере шили из оленьих шкур, на юге из сборного меха в
сочетании с тканями. Ткани изготавливались из крапивы, конопли,
использовалась и рыбная кожа. Распространены различные украшения из бисера.
И одежда и утварь богато орнаментированы.
Несмотря на обращение в 17-18 вв. в православие, ханты сохранили
традиционные верования (в духов, трехчастное строение Вселенной, в
множественность душ; почитание животных) и обряды. Одним из самых ярких
проявлений культа медведя является медвежий праздник, сопровождающийся
исполнением особых сказок, мифов, медвежьих песен, танцев, интермедий с
участниками в масках. Богат фольклор хантов: сказки, мифы, героические
сказания, ритуальные и лирические песни.
Приехал Ермак на земли обские и стал там жить. Живет полгода, живет
год, а может быть и два. И вот узнает Ермак:живет где-то в лесах хантыйский
князь, и имеет этот князь большую силу, богатую землю. Мало-помалу стал
Ермак с двадцатью пятью людьми пробираться туда. Приехал в землю хантыйского
князя и стал там жить. Мало-помалу, подружился Ермак с князем. Стали жить и
есть вместе с князем и так подружились, что ночь не проведут друг без друга
и дня не проведут друг без друга. Так однажды за питьем, за едой, за
дружеской беседой Ермак Тимофеевич и говорит:
- Князь, у меня есть один разговор; не знаю, понравится тебе или нет,
если рассказать.
- Если понравится - рассудим, не понравится - отклоним.
- Я вот все думаю: живем мы здесь, в темных лесах, ничего не знаем, а
ведь есть у нас царь -.хозяин земли русской. Людей, живущих помимо воли
царя, не должно на Руси быть. Я думаю дать тебе, князь, совет: надо вам,
хантам, принять веру русскую. Князь и говорит:
- О урус, я никому поклоняться не желаю. Мы не испытываем пока нужды в
питье и в еде и царя просить об этом не собираемся. Поэтому мы и не касаемся
царя, и царь пусть нас не касается.
Тут друзья заспорили. Ермак говорит:
- Если по-доброму не согласишься принять царскую веру, -то примешь ее
по-худому. Мы можем заставить тебя войной.
- О урус,-говорит князь,-я с тобой воевать не желаю. Не желаю воевать с
тобой потому, что у тебя силы не хватит, хотя ты и русский. Мой народ тебя
не боится. Ты даже не справишься с одним моим шаманом, не только со всем
моим народом.
Ермак говорит:
- М-м, что за шамана ты имеешь, показал бы мне его. Привели шамана.
Оказывается-обыкновенный человек,- Каким волшебством обладает этот твой
человек?
- А вот каким волшебством. Вот разрубите его всего. Если он не оживет
после этого, то мое дело будет проиграно, я буду побежден вами. Если он
оживет, то проиграете вы.
Ермак говорит:
- Нет,-говорит.-Как можно понапрасну изрубить человека. Дело у нас с
вами далеко зашло. По-моему, нам надо поклясться. Вот твоя сабля, и вот моя
сабля. Положим их крест-накрест на стол. Кто из нас выиграет спор, саблю
того должен поцеловать проигравший.
Так и условились. Положили сабли на стол. Ермак Тимофеевич вывел на
улицу шамана и приказал своим изрубить его.
Начали рубить. Изрубили на мелкие куски. Только отвернулись те, кто
рубил,-шаман вскочил и рассмеялся.
Ермак снова приказал изрубить его. Опять схватили шамана, опять
изрубили. И только отвернулись те, кто рубил. его,-он снова вскочил и
рассмеялся.
Ермак говорит:
- И в самом деле, он у вас бессмертен. Два раза пробовали его изрубить,
он все оживал. На третий раз придумаем что-нибудь другое.
И приказал Ермак развести такой костер,что пламя его поднималось до
вершин лиственниц, до вершин больших елок. Когда костер разгорелся большим
пламенем, связали шаману руки и ноги и бросили на костер, а костер оцепили
кругом.
И сгорел шаман, не оставив ни пепла, ни уголька.
Ермак говорит:
- Ну вот и вся мудрость вашего шамана, было ли чем хвастаться!
Князь говорит:
- Хотя и не хватило мудрости у моего шамана, но народ. мой, пока он
живет, тебе не поддастся.
- Но, князь, хотя ты и хвастаешься, а моего шамана ты еще не слышал и
не видал.
- Ну, похвастайся, какого шамана ты имеешь, - говорит князь.
- Вот я выйду на улицу,-говорит Ермак, -и пойду куда-нибудь в сторону.
Взял Ермак ружье, вьшел на улицу и ушел в сторону. Зарядил ружье,
поднял курок и выстрелил. Выстрелил, и эхо вначале отдалось на полуденной
стороне, а затем прокатилось по долине Оби: целый день от этого выстрела
гудело кругом и вся земля сотрясалась. Князь и весь его народ все
перепугались. Между собой говорят:
- Ого, ребята, как будто бы небо свалилось... Что теперь нам
делать?-спрашивает князь.-Видимо, придется мне поцеловать саблю русского
богатыря.
Те, что постарше, поумнее, говорят:
- Князь, ты зря не целуй его саблю. Надо подумать, что да как.
Вошел Ермак.
- Вот, князь, каков мой шаман, слышал или нет?
- Да, урус, слышал... Подумал князь и говорит:
- Теперь будем совершать клятву. Но прежде чем поцеловать твою саблю,
мне нужно условиться с тобой еще кое о чем.
Ермак говорит: - Ну, говори, говори, князь!
- Я так думаю, урус: твою саблю я поцелую, но только с таким условием:
пусть мой народ будет жить и впредь также вольно в здешних местах, как жил
до сих пор; пусть будет так, чтобы его не призывали в солдаты. Вот что я
хотел сказать. При этом условии я приму клятву. Но чтобы не было никакого
обмана ни с моей, ни с твоей стороны.
Ермак говорит:
- Это правильно ты говоришь, мне нравится. Но к этому я хочу добавить,
и если тебе понравится, слушай. Народ твой воевать не будет. Сделаем такой
договор. Но народ твой будет платить царю подать. Люди твои будут называться
не ясащными, а вольноданцами, поскольку вы подчинились. добровольно.
Ермак Тимофеевич сел писать договор. Написал все так, как они
договорились с князем. Оба подписали договор. Затем Ермак поцеловал саблю
князя в знак того, что он исполнит все условия договора, а князь поцеловал
саблю Ермака в знак того, что он побежден.
Карты с золотом
Собрались три охотника на охоту. Долго ли, коротко шли, до ночлега
дошли. Стали искать спички, а спичек ни у кого не оказалось.
Один из них говорит:
- Влезайте на. деревья; где огонь увидите, туда и пойдем. Влез один из
них, смотрит - в одном месте огонь виднеется.
- Ну, сходи, принеси оттуда огня. Другой пошел к тому месту, где огонь
был виден. Пришел туда; оказывается, какой-то старик огонь развел.
- Ну, дедушка, здравствуй!
-Здравствуй, здравствуй, внучек! Ты с какой нуждой- бедой ходишь?
- С какой нуждой-бедой хожу? Наши жены не позаботились об огне для нас,
я пришел огня просить.
- Внучек, мой огонь дорогой, бесплатно не дам: расскажи семь веселых
сказок - дам огня.
Постоял-постоял охотник и ушел к своим товарищам. Пришел туда и
говорит:
- Дед своего огня бесплатно и дешево не дает. Говорит другому охотнику:
- Пойди ты, может-тебе даст.
Вот человек этот пошел, пришел туда. Старик стоит.
- Здравствуй, дедушка!
- Здравствуй, здравствуй, внучек!
-Дедушка, я огня попросить пришел. Дашь или нет огня?
- Мой огонь дорогой и платный, так не дам. Расскажешь семь веселых
сказок дам.
- Я не умею рассказывать. Да где мне взять семь веселых сказок?!
Пошел к ночевью. Говорит двум своим товарищам:
- Дед говорит: если расскажу семь веселых сказок, даст огня; не
расскажу - не даст. Младший из них говорит:
- А ну, я пойду! Пришел туда, старик сидит и подтапливает.
- Дедушка, наши жены не позаботились об огне для нас. Дай нам огня.
- Мой огонь дорогой, платный. Если расскажешь семь веселых сказок -
дам.
Тот и начал:
За все лето я набил полный мешок комаров и полный мешок мошкары, потом
набил полный мешок оводов. И стал я их продавать. Один комар-лошадь и
корова, одна мошка-лошадь и корова, один овод-лошадь и корова.
Потом стал убивать коров. Сколько убью - кожи их на ремни режу.
Резал-резал, стал обдирать шкуру с последней коровы, а она вскочила и
побежала...
- Дедушка!.. Смотри, небо сейчас свалится!..
Тут старик превратился в кучу золота.
Привел младший охотник туда своих товарищей, наполнили свои нарты
золотом и уехали.
Ими-Хиты и Вошинг Урт
Живут бабушка с внуком. Бабушка сидит дома, прядет нитки, внук бегает
на улице и играет. Долго ли, коротко ли так жили, внук подрос, стал ходить
на охоту и на рыбалку.
Так они жили. Вот однажды внук говорит бабушке:
- Бабушка, пойду-ка я к Вошинг Урту сватать его младшую дочь.
Бабушка отвечает:
- Не ходи, внучек, у тебя еще руки не окрепли, ноги не окрепли как
следует.
- Нет, все равно пойду.
Уговорил бабушку. Собрался. Вышел на улицу, бросил свои подволожные
лыжи и, куда они носами встали, туда и пошел.
Долго ли, коротко ли шел, нашел след горностая и пошел по нему. Немного
прошел, видит-горностай залез на дерево. Ими-Хиты убил горностая, снял с
него шкуру вместе с когтями и зубами и пошел дальше.
Шел-шел, нашел беличий след. Пошел по беличьему следу. Немного прошел,
видит - белка залезла на дерево. Он убил ее, снял с нее шкурку вместе с
когтями и зубами и пошел дальше.
Долго ли, коротко ли шел, вышел к огромному городу.
Оглядел город кругом. Богатый дом всегда выделяется. Ими-Хиты вошел в
этот приметный дом. Видит, Вошинг Урт сидит. Вошел, поздоровался:
- Здравствуй, дедушка Вошинг Урт!
- Здравствуй, здравствуй, внучек! Какими судьбами тебя сюда занесло,
какими судьбами тебя сюда привело?
- А-а, я, несчастный, так себе брожу. Устроили пир по случаю прихода
гостя. Долго ли, коротко ли пировали, Ими-Хиты говорит Вошинг Урту:
- Я пришел к тебе торговаться-рядиться. Пришел свататься к твоей
младшей дочери, которую ты держишь в богато убранной горнице. Может быть,
надумаешь выдать ее за меня?
Вошинг Урт опустил свою голову и. держал ее так ровно столько времени,
сколько варится котел. Затем поднял голову и говорит:
- Что плохого в том, чтобы дочь замуж отдать? Отдам. Но ты сделай мне
одно дело. У нас на краю города прижился летающий великан Тунгх с женой. Они
уже семь лет ежедневно похищают людей из моего города и кормят своих детей.
Так они будут похищать людей до тех пор, пока не будут летать их дети. Вот
если ты сумеешь увести прочь Тунгхов, тогда я отдам за тебя мою дочь.
Ими-Хиты согласился прогнать летающего великана Тунгха.
Пошел туда. Смотрит-верно, стоит очень высокое дерево, совершенно без
сучьев. На самой вершине гнездо летающего Тунгха.
Ими-Хиты достал из кармана шкурку горностая и влез. в нее, обернулся
горностаем и стал взбираться на дерево. Лез-лез-устали когти горностая. Снял
он шкуру горностая. и оделся в беличью шкуру. Обернулся белкой, опять стал
взбираться вверх.
Немного до гнезда не добрался, как вдруг из гнезда навстречу ему
выскочила большая противная жаба. Ими-Хиты выхватил топор и разрубил жабу
пополам.
Влез Ими-Хиты в гнездо, а в гнезде два детеныша одни сидят. Ими-Хиты
говорит детенышам летающего Тунгха:
- Почему не улетаете oтcюдa? Детеныши говорят:
- Мы отращиваем крылья. Только начнут они отрастать, как кто-то
приходит и отгрызает у нас их. Потому и не улетаем.
Ими-Хиты говорит:
- Я знаю, кто отгрызал ваши крылья. Это была большая жаба. Я ее убил,
теперь некому отгрызать ваши крылья, теперь отрастут.
Он вынул-из кармана золотую бутылочку с водой и помазал концы крыльев у
детенышей летающего Тунгха. Помазал и велел:
- Машите крыльями!
Детеныши Тунгха начали махать крыльями. Чувствуют - так хорошо. Немного
погодя опять помазал. Опять они стали махать крыльями: стало еще лучше.
Помазал в третий раз и велел лететь. Детеныши Тунгха полетели. Облетели весь
белый свет и снова вернулись к гнезду. Ими-Хиты спрашивает:
- Ну как, теперь можете улететь? Детеныши говорят:
- Можем. Скоро наш отец и наша мать, прилетят. Они могут тебя съесть.
Мы тебя спрячем.
Спрятали детеныши Ими-Хиты на дне гнезда. Немного погодя прилетает
летающий Тунгх и приносит красивого юношу.
Прилетает мать и приносит красивую девушку.
Дети говорят:
- Мы уже поправились, теперь можем летать.
- Кто же вас излечил?
- Того, кто излечил нас, мы здесь прячем. Отец и мать говорят:
- Покажите нам его.
- А вы его не съедите?
- Зачем же мы его съедим? Мы ему спасибо скажем. Дети великана вынули
Ими-Хиты из гнезда.
- Вот кто нас излечил. Если бы не он, мы никогда бы не стали летать.
Летающий Тунгх с женой говорят:
- Здравствуй, Ими-Хиты! Как тебя сюда занесло?
- Я, несчастный, просто так брожу;-и рассказал, зачем пришел сюда.
- Спасибо тебе за то, что излечил наших Детей. Летающий Тунгх говорит
жене:
- Ты теперь улетай с детьми; где найдешь хорошее место, там и сделайте
себе гнездо. Я останусь здесь, буду помогать Ими-Хиты. А ты, Ими-Хиты,
садись теперь мне на спину, и я понесу тебя, куда тебе нужно.
Отпустили великаны юношу и девушку домой. Ими-Хиты сел на спину
летающего Тунгха, и полетели они к городу Вошинг Урта.
- Теперь иди к Вошинг Урту,-говорит Тунгх,-спроси, наверно он еще
задачу даст. Спроси и приходи ко мне. Ими-Хиты пошел к Вошинг Урту, говорит:
- Твое приказание я исполнил: летающего Тунгха с женой прогнал.
Вошинг Урт говорит:
- Прогнать-то ты прогнал их, да теперь для пира хорошее угощение нужно.
Где найдешь его? Здесь поблизости ничего подходящего нет. Хорошую еду,
хорошее питье поискать надо. В старое время я слышал, что за неизвестными
землями, за неизвестными морями есть тридцатиголосые птички. Если принесешь
этих птичек, отдам за тебя дочь. Ими-Хиты пошел к летающему Тунгху, говорит:
- Вошинг Урт говорит, что за неизвестными землями, за неизвестными
морями есть море. На берегу этого моря есть тридцатиголосые птички. Если
принесу этих птичек, тогда, говорит, отдаст свою дочь. "Летающий Тунгх
говорит:
- Сходи к городским кузнецам, вели сделать железный перевес.
Ими-Хиты сходил к кузнецам. Велел сделать ловушку (железный перевес).
Сделали перевес. Он принес его к летаюющему Тунгху. Летающий Тунгх говорит:
- Положи свой перевес мне на спину и садись сам. Ими-Хиты положил
перевес, сел сам, и летающий Тунгх полетел. Летели-летели, наконец
опустились. Летающий Тунгх говорит:
- Ими-Хиты, сходи наруби шесты для перевеса. Ими-Хиты сходил, нарубил
шестов и погрузил их на спину летающего Тунгха и полетели дальше. Долго ли,
ко-ротко ли летели, вышли к водоразделу двух морей. Приле-тели, сели.
Летающий Тунгх говорит:
- Поставь шесты перевеса и растяни перевес, а я пойду загонять
тридцатиголосых птичек.
Летающий Тунгх улетел.
Немного времени спустя Ими-Хиты видит: Тунгх гонит тридцатиголосых
птичек. Птички вверх - и летающий Тунгх вверх кидается. Так он гонит их на
перевес. Когда подлетели к перевесу, птички хотели взвиться вверх, но
летающий Тунгх преградил им путь, и все птички попали в перевес. Ими-Хнты
быстро спустил перевес. Птички все попались.
Летающий Тунгх говорит:
- Теперь погрузи их ко мне на спину, и полетим обратно. Ими-Хиты
погрузил птичек на Тунгха и сам сел. Летаю-щий Тунгх стал взлетать.
Махал-махал крыльями, никак не мог взлететь. Поднатужился еще раз;
помахал-помахал крыльями, еле взлетел. Долго ли, коротко ли летели, наконец
долетели до города Вошинг Урта и сели. Летающий Тунгх говорит:
- Теперь, Ими-Хиты, сходи к Вошинг Урту и попроси у него тридцать
лошадей.
Ими-Хиты пошел, попросил тридцать лошадей, погрузил на них свою дичь и
повез в амбары Вошинг Урта. Все амбары.наполнил. Пошел Ими-Хиты к Вошинг
Урту и говорит:
- Я исполнил твое приказание.
Вошинг Урт долго сидел молча, затем сказал:
- Мясо-то привез, а рыбы нет, на пиру нужна и рыба. Если ты не знаешь,
где искать хорошую рыбу, я скажу. В неизвестной стороне, в неизвестном
направлении есть море. В этом море есть златоперый окунь. Если поймаешь
этого окуня, тогда дочь отдам и большой пир устрою.
Ими-Хиты пошел к летающему Тунгху и говорит:
- Вошинг Урт так говорит: В неизвестной стороне, в неизвестном
направлении есть море. В этом море есть златоперый окунь. Если поймаю этого
окуня, тогда, говорит, отдаст свою дочь.
- Ну, внучек, - говорит Тунгх, - садись на мою спину.
Ими-Хиты сел на его спину, и они полетели.
Долго ли, коротко ли летели, сели. Летающий Тунгх говорит:
- Сходи, внучек, наруби тридцать толстых кольев для запора.
Ими-Хиты нарубил кольев, погрузил на спину летающего Тунгха. Погрузил,
и полетели дальше. Долго ли, коротко ли летели, прилетели к водоразделу двух
морей, сели на землю.
Летающий Тунгх говорит:
- Теперь, внучек, сделай запор, колья поставь против течения. В
середине запора выдолби большую прорубь.
Ими-Хиты сделал запор, выдолбил большую прорубь, а сам отошел в
сторонку и сел поблизости. Немного погодя из проруби выпрыгнули на лед, два
чебака. Чебаки говорят:
- Ими-Хиты, сделай доброе дело, отпусти нас в воду.
Ими-Хиты говорит им:
- Я вас отпущу, если вы пригоните ко мне в запор златоперого окуня.
- Мы боимся златоперых окуней, они нас съедят.
- Ну, не хотите, подыхайте здесь, мне не жалко.
Рыбки говорят:
- Смилуйся, Ими-Хиты, отпусти нас, мы совсем замерзаем.
- Сходите, приведите златоперого окуня, тогда отпущу.
- Мы очень боимся златоперого окуня, не пойдем мы туда.
- Если боитесь, мерзните, мне дела нет.
- Пожалуйста, собери всю свою доброту, отпусти нас. Так и быть уж,
сходим, приведем сюда златоперого окуня. Ими-Хиты взял их и отпустил в воду.
Немного времени прошло, заходила, заволновалась вода подо льдом. Видит,
чебаки его плывут, а за ними громадный окунь гонится. Рыбки выпрыгнули на
лед, а за ними и окунь выпрыгнул. Ими-Хиты принялся рубить окуня своим
топором. Чебаков снова отпустил в воду, а сам разрубил окуня на тридцать
частей и погрузил на спину летающему Тунгху.
Стал Тунгх взлетать: махал-махал крыльями, не взлетел. Второй раз
собрался с силами, махал-махал крыльями, насилу взлетел. И полетели.
Прилетели в город Вошинг У рта.
Летающий Тунгх говорит:
- Иди быстро, проси тридцать лошадей, запряженных в сани.
Ими-Хиты сходил, попросил лошадей, погрузил рыбу, повез в амбар Вошинг
Урта.
Пошел Ими-Хиты к Вошинг Урту и говорит:
- Что приказано было, я сделал.
- Теперь можно настоящий пир устроить, - говорит Вошинг Урт.
На весь город, на все юрты пир устроили. Месяц пировали, неделю
пировали. Праздник кончился, теперь счастливо живут.
Ими-Хиты
Ими-Хиты с бабушкой живут на краю земли. Сделал однажды Ими-Хиты себе
ледяную горку и катается целыми днями. Как-то раз прибегает Ими-Хиты домой и
спрашивает бабушку:
- Бабушка, я видел зверька: хвост черный, а сам серый. Что это за
зверек?
Бабушка говорит:
- Это белка, внучек. Раньше твой отец добывал этого зверька.
- Я пойду догоню его,-говорит Ими-Хиты.
- О внучек, ты еще мал за белкой гоняться. Ты ее погонишь - она на
дерево залезет; что ты с ней сделаешь?
И пошел Ими-Хиты снова кататься. Долго ли, коротко ли катался, опять
прибежал к бабушке:
- Бабушка, я опять видел зверька: кончик хвоста Черный, а сам весь
белый. Что это за зверек?
- Это горностай, внучек. Раньше твой отец добывал этого зверька.
- Я пойду, бабушка, догоню его,- говорит Ими-Хиты.
-О внучек, ты еще мал за горностаем гоняться. Ты его догонишь - он под
корень дерева залезет; что ты с ним сделаешь?
Опять пошел кататься Ими-Хиты. Долго ли, коротко ли катался, прибежал к
бабушке и говорит:
- Бабушка, я в этот раз видел такого зверька. Он весь целиком черный.
Что за зверек?
Бабушка говорит:
- Это соболь, внучек. Раньше твой отец этого зверька добывал.
-Пойду я, бабушка, догоню его.
- О внучек, где тебе догнать соболя. Соболь - это зверь с длинным
следом.
- А чем же добывают, бабушка, этих зверей?
- Чем их добывают? Луком и стрелами.
- А какие бывают лук и стрела? Как их делают? Сделай мне лук и стрелы,
бабушка.
Бабушке очень не хотелось мастерить, да что поделаешь, если ребенок
просит. Взяла она полено, выстругала что-то вроде стрелы. Затем нашла
какой-то обрубок палки и сделала внуку лук.
На следующий день утром проснулась бабушка, взглянула - а внука уже и
след простыл.
Долго ли, коротко ли ходил Ими-Хиты, пришел домой уже под вечер. Принес
всякого зверя целую кучу. Бабушка накормила внука, напоила, и сели они
вдвоем свежевать добытых зверей. Бабушка учит:
- Отец твой вот так свежевал, вот так правил шкурки. С тех пор каждый
день стал ходить Ими-Хиты на охоту. Всегда уходил, когда бабушка еще спала.
Так он ходил, охотился, а однажды вечером за едой сказал бабушке:
- Бабушка, теперь я подальше уходить буду, там больше зверя. Сделала бы
ты мне какой-нибудь кузовок, чтоб можно было брать с собой еду. Ходить в
лесу я еще не умею как следует, может случиться, что я еще заблужусь
где-нибудь.
- Да, это верно, внучек.
Бабушка села и мигом сшила кузовок, чтобы класть еду.
На следующий день Ими-Хиты надел свой кузовок с едой и пошел опять на
охоту. Какой след ни попадется, по тому следу и идет: попадется след мышки -
идет по следу мышки.
попадется след ласки-идет по следу ласки. Так он шел, шел. вдруг
слышит: кто-то кричит, надрывается.
Ими-Хиты думает: Схожу-ка я посмотрю, кто это там кричит.
Стал подкрадываться. Осмотрелся, оказывается на берегу реки высокая
гора. Видит: мальчишка Менгк-поших катается на железных санках с высокой
горы. Покатится, закричит и засмеется, покатится, закричит и засмеется.
Ими-Хиты стоит и глаз с него не сводит. Долго ли, коротко ли так смотрел
Ими-Хиты, наконец Менгк-поших его заметил.
- Эй, дружок, ты здесь? - говорит ему Менгк-поших. Иди, покатаемся со
мной!
- Нет,-отвечает Ими-Хиты,-я пошел на охоту, мне некогда кататься.
- Ну, иди, иди, разок скатимся, что там! Но разве отвяжешься от
Менгка-пошиха?
- Иди, садись на передок, - говорит Менгк-поших.
- Нет, на передок не сяду. Я сзади заскочу. Я с тобой не удержусь, ты
уж очень громко кричишь и смеешься.
- Нет, я не буду очень громко кричать и смеяться. Вскочил Ими-Хиты
сзади и покатились. Когда покатились, Менгк-поших так закричал, что Ими-Хиты
упал без чувств.
Долго ли, коротко ли лежал, очнулся, видит: Менгк-поших. поднимается на
гору с санками.
- Эй, дружок, почему ты упал?
Ими-Хиты отвечает:
- Я же говорю, что не могу кататься с тобой. Ты очень громко кричишь и
смеешься.
- Ну,-говорит Менгк-поших,-теперь я потише, буду смеяться.
- Нет, я больше с тобой не буду кататься; у меня день проходит,
охотиться надо.
- Ну, скатимся, скатимся еще разок. Садись ко мне на колени, не
выпадешь.
Отговаривался, отговаривался Ими-Хиты, да разве отговоришься от Менгка?
- Ну, садись, садись,-говорит Ими-Хиты,-я опять сзади заскочу.
Покатились. Менгк-поших опять закричал, засмеялся во все горло. У
Ими-Хиты белый свет из глаз скрылся. Долго ли, коротко ли лежал, очнулся,
смотрит: Менгк-поших с улыбкой к нему подходит.
- Что, дружок, опять ты остался?
- Ты так орешь, разве можно с тобой кататься!
- Ну, давай еще разок скатимся, да как следует, по-хорошему. Ты садись
теперь в санки. Ими-Хиты говорит:
- Нет, уж с тобой вместе я больше не покачусь. Я сам сделаю себе санки,
а ты один катайся.
Ими-Хиты взял свой топоришко, срубил понравившуюся березу, расколол ее
пополам и стал обтесывать. Менгк-поших смотрит: Ими-Хиты теснет-топор
соскользнет, теснет- топор соскользнет.
Менгк-поших говорит:
- Когда твои санки будут готовы, если ты так будешь тесать?
- А дома ты разве на особом месте тешешь?
- Дома я на бабушкином языке тешу.
- Как же это ты на языке тешешь?-говорит Менгк-поших.
- А я привык к этому. Вот ты привык же кричать и смеяться, - говорит
Ими-Хиты Ментк-пошиху, - ты вот ляг, я на твоем языке быстро вытешу.
- Ну, ты еще мне язык отрубишь.
- Ну что ты, разве у меня руки без жил, что я топор не сдержу?
Менгк-поших согласился, лег навзничь и высунул свой длинный, как шкура
зверя, язык; Ими-Хиты положил ему на язык обрубок дерева и стал легонечко
тесать тонкими щепками.
Тешет и приговаривает:
- Когда я был дома, вот так, вот так, бывало, тесал.
Тесал-тесал, стал дотесывать до конца, приловчился и отрубил топором
кончик языка у Менгк-пошиха.
Закричал Менгк-поших страшным голосом, и Ими-Хиты упал без памяти.
Долго ли, коротко ли лежал, очнулся; совсем замерз. Смотрит,
Менгка-пошиха нет, только отрубленный кусочек языка остался.
Ими-Хиты встал, взял кусок языка и, пошел по окровавленному следу
Менгк-пошиха.
Шел-шел, пришел к огромному городу. Дома здесь все сложены из
лиственниц и елей. Там, где не хватило лиственницы, там доложили елкой, там,
где не хватило елки, -доложили лиственницей.
Как шел он по следу, так и пришел к дому, стоявшему на другом краю
города.
Подошел Ими-Хиты к этому дому, залез на крышу и приложил ухо к
дымоходу, стал прислушиваться. Слышит, Менгк-поших стонет и вздыхает.
Домашние спрашивают его:
- Что случилось с тобой?
Он показывает на рот и что-то бормочет. Спрашивали-спрашивали, так
ничего от него и не добились.
- М-м, что с ним могло случиться?-сказал кто-то со вздохом.
- Иди, - сказал тот же голос. - сходи к дедушке из соседнего дома.
Кто-то вскочил, открыл дверь. Вышел, оказывается, маленький Менгк.
Выбежал и начал плясать. То одну ногу вскинет, то руку вскинет. Пляшет, а
сам напевает:
Туда-сюда прыг-скок,Туда-сюда прыг-скок, Как спиною повернусь-Круглая
коса трясется,Если грудью повернусь- Бисерная лента вьется.
Бежал-бежал, приплясывая, и зашел в один из соседних домов. Только
Менгк-поших скрылся в доме, Ими-Хиты спрыгнул вниз, подбежал к тому дому,
куда вошел Менгк-поших, и опять стал прислушиваться через дымоход.
Менгк-пошиха кто-то спрашивает:
- Что скажешь? Тебя, наверно, за делом прислали сюда?
А Менг-поших все свое продолжает: то ногу вскинет, то руку вскинет, и
сам напевает:
Туда-сюда прыг-скок,Туда-сюда прыг-скок, Как спиною повернусь Круглая
Плясал-плясал, да так и убежал, вскидывая то руку, то ногу.
Кто-то в доме говорит: "- Этого беспутного мальчишку, наверно, за
каким-нибудь делом посылали.
Как только Менгк-поших вошел в свой дом, Ими-Хиты спрыгнул с крыши и
побежал туда же, вниз на крышу, к отверстию дымохода.
Менгк-пошиха спрашивают:
- Ну что казал тебе дедушка?
А Менг-поших все свое пляшет и поет:
Туда-сюда прыг-скок, Туда-сюда прыг-скок, Как спиною повернусь Круглая
коса трясется,Если грудью повернусь Бисерная лента вьется.
- Этот мальчишка, видимо, ничего там не сказал. Иди, дочка, помоги
своему брату.
Слышит Ими-Хиты, девушка встала со звоном серебра, со звоном золота.
Вышла на улицу. Видит Ими-Хиты - перед ним красавица из красавиц, девица из
девиц. Вышла, посмотрела вокруг и вошла в соседний дом. Ими-Хиты спрыгнул и
тоже побежал туда. Залез наверх, стал слушать через. дымоход, а внутри
кто-то говорит:
- Ну, внучка, с какими вестями и новостями пришла?
- Отец, тебя зовет дедушка. С братом что-то случилось. На рот
показывает, что-то бормочет, а толком ничего не может рассказать.
Вдохнет-захлебнется.
- Что могло случиться? Наверно, к Ими-Хиты он приставал. Ну, иди, иди,
я приду.
Девушка вышла и пошла домой. Только вошла она в дом, Ими-Хиты спрыгнул
с крыши и побежал за нею. Влез на крышу дома, куда вошла красавица,
видит-идет старик, весь седой. Подошел к этому дому и вошел.
- Ну что случилось?-спрашивает.
- Да вот, просто ходил кататься, и что-то с ним случилось.
-Да, случилось, случилось. -Противный он мальчишка, приставал к
Ими-Хиты, и вот получил. Надо теперь как-то упросить Ими-Хиты.
- Откуда мы возьмем Ими-Хиты, чтобы упросить его?
-Куда денется Ими-Хиты, вон он на крыше, подслушивает в дымоход чувала.
- А как его упросить?
- Что же делать, придется просватать ему нашу дочь из-за противного
мальчишки. Иди, внучка, если тебе жалко брата-пойди, обещайся быть Ими-Хиты
невестой и упроси его, чтобы он излечил твоего брата.
Девица, опечаленная, невеселая, вышла на улицу и говорит:
- Ну, иди, Ими-Хиты, спаси моего брата. Немного повертелась и пошла
домой.
- Ну, позвала?-спрашивает дед.
- Позвала.
- Как ты звала? Иди, не стесняйся, скажи, что будешь. ему невестой.
Девица опять вышла. Повертелась, постояла и говорит:
- Ну что- поделаешь, Ими-Хиты, брат уже совсем умирает, я обещаю быть
тебе невестой, только вылечи его.
- Ну, иди, иди, я приду сейчас,-говорит Ими-Хиты. Ими-Хиты взял свой
кузовок и вошел в дом.
- Ну, Ими-Хиты, этот противный мальчишка, наверно, к тебе приставал?
- Я пошел на охоту,-говорит Ими-Хиты.-Слышу, кто-то кричит. Стал
подходить, смотрю - он катается. Тут я на него засмотрелся и стою. Он меня
заметил и стал приставать: давай кататься. Я ему говорю, что мне некогда, у
меня проходит день, мне надо охотиться, а он все свое- знай пристает. Раз
покатились, он так закричал, что я от его крика без чувств упал. Он второй
раз пристал. Второй -раз покатились, то же самое, я без чувств упал от его
крика. На третий раз, чтобы отделаться от него, я и придумал, как: от него
отвязаться.
- Ими-Хиты, удвой свою доброту, вылечи этого мальчонку. Мы отдадим тебе
вот эту красавицу, что носит косы живые как птица, что ходит в звоне серебра
и золота.
Ими-Хиты достал обрубок языка из своего кузовка и приставил к языку
мальчишки. Язык тут же стал прирастать. Затем Ими-Хиты дал ему выпить теплой
воды. Когда в третий раз напился, мальчишка вздохнул и сказал:
- Ан-на, наконец от сердца отлегло. Дед и отец принялись его ругать:
- Скверный ты парень, счастье твое, что пришел сюда Ими-Хиты. Хорошо,
что он добрый человек. Если бы не он, то пропал бы ты без языка.
Затем устроили свадебный пир на весь город, на все село.
Мышка и лось
Бегала мышка по лугу и ела свежую сочную травку, Вдруг налетел ветер,
пошел дождь, мышка промокла и спряталась в траве. Вышел из леса полакомиться
чистой травкой огромный лось с ветвистыми рогами. Бродил, бродил по лугу,
щипал травку и. нечаянно вместе с травкой проглотил и мышку.
Сидя у лося в животе, мышка говорит:
- Точу-точу ножик, лосю горло перережу, на волю выйду.
- Не режь мне горла, -лось говорит, -выйди через мой рот.
- У тебя рот слюнявый,-отвечает мышка. И снова кричать стала:-Точу-точу
ножик, лосю горло перережу, на свободу выйду!
- Не режь мне горла, выйди через мой нос,-попросил лось.
- Нет, нос твой мокрый...-И еще громче стала мышка кричать:-"Точу-точу
ножик, лосю горло перережу, на свободу выйду.
- Не режь, - взмолился лось, - через отверстия ушей моих выйди! Нет, в
твоих ушах сера!-И еще громче стала кричать мышка:-Точу-точу ножик, лосю
горло перережу, на волювыйду!
Так и перерезала, вышла на волю, содрала шкуру с лося.
Мясом лося наполнила семь амбаров, наполнила семь лабазов.
Мясо этого лося ел я, и ты, может быть, попробовал.
Жили старик со старухой. Был у них кот. Однажды кот убежал в лес.
Бродил-бродил кот по лесу, - наступила осень, стало холодно, а он все бродит
по лесу, ищет теплый уголок, куда можно было бы спрятаться. Так, бродя по
лесу, встретил он петуха и говорит ему:
- Осень наступила, холодно стало, построим себе дом.
- Не буду. Что я с домом буду делать?-отвечает петух. Я в любом месте
укроюсь.
Побрел кот дальше. Долго ли, коротко ли бродил по лесу, встретил
теленка и говорит ему:
- Эй, приятель, давай выстроим дом.
- Ну что я с домом буду делать? - говорит теленок. - Я сделаю
какое-нибудь гнездышко из сена и лягу в него. Опять кот пошел бродить. Долго
ли, коротко бродил, встретил жеребенка.
- Давай-ка, приятель, построим дом.
- Что я буду делать с домом? Я в любом месте простою, - ответил ему
жеребенок.
- Коли так,-сказал кот,-пойду и построю дом один. Стал строить дом. Дом
построил, вошел внутрь, забрался на печку и лег там.
Пришла зима. Лежит кот на печке, кости греет. Однажды, слышит он чьи-то
шаги. Подошел к двери, стал окликать,- оказывается, петух пришел.
- Я замерзаю! - кричит петух. - Впусти меня в дом. Если на тебя
нападут, я буду кричать и клеваться.
- А когда я звал тебя вместе дом строить, ты не шел!..
Так они разговаривают, вдруг теленок бежит с криком.
- Впусти меня!-говорит теленок.-Если на тебя нападут, я буду кричать и
бодаться. Кот говорит:
- Я тебя звал дом строить, ты не шел!
В это время пришел жеребенок:
- Впусти меня! Если на тебя нападут, я буду лягаться и кусаться. Кот
говорит:
- Ну-ну, входите, входите. Вошли они.
Долго ли, коротко ли жили, однажды стала их дверь открываться.
Петух спрашивает:
- Кто там?
- Я, росомаха! Впустите меня.
- Тише, тише, хозяин спит. Если проснется, убьет тебя. Испугалась
росомаха и побежала к медведю. Медведь послал волка.
- Сходи, узнай, как зовут хозяина.
Пришел волк туда.
Петух, жеребенок и теленок-все бросились к дверям.
- Не входи, не входи, убьет тебя наш хозяин.
- Да скажите, как зовут вашего хозяина?
- Хозяин наш-кот.
Волк прибежал домой, говорит медведю:
- Имя их хозяина - кот.
- Теперь пойдемте-ка, добудем оленей,-говорит медведь, - оленя убьем и
позовем кота в гости. Пошли. Добыли четырех оленей. Медведь говорит
росомахе:
- Сходи, позови кота сюда в гости.
Пошла росомаха. Пришла, открыла дверь и говорит:
- Пусть приходит ваш хозяин погостить к нам. Теленок разбудил кота.
- Медведь зовет тебя в гости.
Кот встал, оделся и пошел потихонечку.
Пришел. А медведь забрался на дерево, боится кота.
Кот стал есть. Ест и мяукает:
- Мяу! Мяу!
Медведь спрашивает росомаху:
- Ты знаешь ведь русский язык, ты понимаешь, что он говорит? Росомаха
отвечает:
- Мало, мало! -он говорит.
- Говорил же я тебе раньше, что надо было убить еще двух оленей. Теперь
он нас съест.
Кот поднялся. Медведь испугался и свалился с верхушки дерева прямо на
сук. Сук вонзился в медведя, и медведь сдох.
А волк с росомахой убежали в лес и теперь ходят они в лесу.
Три снохи
В Малой Сосьве жили старик со старухой. Был у них сын.Все, живущие на
Малой Сосьве,-охотники на красного и черного зверя. Малыш вырос и начал тоже
охотиться.
Однажды сели они обедать. Старуха завела разговор:
- Старик, мы с тобой состарились. Сын наш вырос и начал охотиться,
ходить по лесам, ездить по водам. Надо искать ему жену.
Старик говорит: . "- Здесь нет подходящих невест. Ты ведь сама знаешь,.
что мы живем на людной дороге, у нас много бывает проезжих снизу и сверху.
Приедет хороший гость, плохая невестка ни еду приготовить, ни питья запасти
не сумеет. Я так думаю: в Шеркалах живет один купец, у него есть дочь. Его
дочь и сосватаем.
- И правда, так ладно будет, - говорит старуха. Как сказали, так и
сделали. Съездили в Шеркалы, сосватали купеческую дочь. Приехали домой и
стали жить-поживать.
Купеческая дочь готовит еду, приготовляет питье. Долго ли, коротко ли
так жили, однажды после обеда старик говорит снохе:
- Ну, сношенька, дочь купеческая, приготовила бы ты мне деревянный
котел.
Задумалась купеческая дочь: что за деревянный котел, и как его делают?
Старик сидел-сидел и говорит:
- Сноха, дочь купеческая, слышишь или нет? Приготовь мне деревянный
котел.
Сноха, дочь купеческая, говорит:
- Откуда мне знать, как делается этот деревянный котел? Рассердился
старик, вскочил и говорит:
И прогнал свою сноху, дочь купеческую. Опять стали жить втроем.
Много ли, мало ли жили, однажды сели обедать. За обедом старуха
говорит:
- До каких же пор сын наш будет так ходить? Мы скоро совсем состаримся,
надо подыскать ему жену. Старик рассуждает:
- Что пользы взять плохую? Брали купеческую дочь. купеческая дочь не
сумела ужиться. Я думаю, надо посватать дочь городского боярина.
Поехали опять в Шеркалы, сосватали боярскую дочь. Приехали домой, стали
жить-поживать. Боярская дочь еду готовит, питье припасает.
Долго ли, коротко ли так жили, однажды после еды старик и говорит:
- Ну, сношенька, дочь боярская, сделай-ка мне деревянный котел.
Боярская дочь задумалась: как сделать деревянный котел? А старик
сидел-сидел и говорит:
- Сноха, дочь боярская, я тебе по-хантыйски говорю, сделай мне
деревянный котел.
- Да откуда мне знать, как этот деревянный котел делается? Вскочил
старик и говорит:
- Не надо мне такую сноху, которая не умеет ничего делать!
И прогнал свою сноху, дочь боярскую. Много ли, мало ли времени прошло
после этого, однажды старуха говорит старику:
-Ну как, старик, до каких пор наш сын будет без жёны ходить? Мы
умрем, - как он один будет жить? Старик говорит:
- Э, старуха, как хочешь, я теперь в окрестности не знаю, кого взять...
Сосватали купеческую дочь, не смогла ужиться, взяли боярскую дочь, тоже не
вытерпела.
Старуха говорит:
- Нечего нам искать невест из богатых мест. Вот, здесь у нас, на
берегу, у спуска к охотничьему амбару, живет девушка-сиротка.
Старик отвечает:
- Как хочешь, как тебе нравится.
- Если захотят прожить свой век по-хорошему, то и так проживут, -
говорит старуха.
Поговорили, посудили, позвали сына.
- Сынок,-говорит мать,-мы опять задумали искать тебе жену. Решили
теперь взять местную. Подойдет тебе сиротка-девушка, которая живет у спуска
к амбару?
- Вам лучше знать, какая сиротка у вас уживется. -Мать сходила,
уговорила сиротку-девушку, - и мигом справили свадьбу.
Отпировали и стали жить-поживать. Сиротка готовит еду, запасает питье.
Долго ли, коротко ли жили, вот старик после обеда сел на нары и сказал:
- Ну, сношенька-сиротка, сделай мне деревянный котел. Сноха вскочила,
достала из-под подушки кисет и трубку с табаком, прикурила ее и поднесла
старику.
Старик стал покуривать. Выкурил трубку и говорит:
- Ну, сношенька моя, сиротка, будь всегда такой мудрой, такой
смышленой. Пусть у вас с мужем никогда не выводится ни еда, ни питье.
Стали жить, поживать. Долго ли, коротко ли живут, настала осень.
Старик говорит:
- Ну, сынок, надо приготавливать нам с тобой охотничье-снаряжение.
Неделю, две ли недели собирались, готовились, наконец погрузились и
тронулись в урман. Стали тащить нарты. Долго ли, коротко ли тащили, наконец
дошли до охотничьей избушки.
Начали кружить по лесам и водам; каждый день черного и красного зверя
приносили.
Однажды они охотились далеко от избушки. Старик устал, идти ему тяжело.
- Сынок, - говорит старик, - сделай короткой длинную дорогу. Так,
усталые, когда мы дойдем?
Сын думал-думал - не знает, что делать. Наверно побьет меня,-думает он
и шагает молча, опустив голову.
- Сынок,-снова говорит старик,-я тебе по-хантыйски говорю: сделай
короткой длинную дорогу!
- Да откуда мне знать, как длинную дорогу делать короткой?
Старик рассердился и давай.колотить его посохом.
- Такой-сякой, если будешь таким неповоротливым, пропадешь совсем.
Сердито бормоча, старик ушел. Сын, морщась от боли, пошагал до избушки.
Долго ли, коротко ли охотились после этого, осень прошла, отправились они
домой.
Пришли домой. После долгой охоты лежат, отдыхают. Говорит сын своей
жене-сиротке:
- Когда мы охотимся, отец заставляет меня сделать длинную дорогу
короткой. Я не знаю, как это сделать, он меня бьет за это.
- Эх ты, родился мужчиной и не знаешь такого пустяка. Это он тебя петь
заставляет, чтобы путь коротким казался.
Долго ли, коротко ли жили, пришла другая осень. Опять собрались идти в
урман. Подготовились, собрались, погрузили нарты и потащили. Пришли к
охотничьей избушке, начали охотиться: черного и красного зверя приносят
каждый день.
Однажды очень далеко зашли. Вечером стали возвращаться домой, старик
так устал, что еле ноги тащит.
- Ну, сынок,-говорит старик,-сделай короткой длинную дорогу!
Сын запел: кончится короткая песня, начинает длинную, кончится длинная
песня, начинает короткую. Так с песнями, смеясь и шутя, сын и отец не
заметили, как к избушке пришли,-ни усталости, ни голода не чувствовали.
Приготовили поесть. За едой отец говорит:
- Вот, сынок, так и надо жить. Придут мрачные мысли, мрачные думы, шаг
твой начнет сбавляться, и глаза твои не будут видеть, между каких деревьев
тебе надо пройти. Чтобы сбросить с себя мрачные мысли, нужно песней
развеселить себя. Начнешь веселую песню, не заметишь с нею, как время
пройдет, не заметишь, как дело сделается.
Хороший охотник всегда веселит себя песней.
Мальчик Идэ
Жил-был мальчик Идэ. Рано остался он круглым сиротой. Отец его,
охотник, ушел однажды в тайгу на промысел и не вернулся. А вскоре умерла и
мать. Взяла мальчика к себе старая бабушка.
Любила бабушка внука, и Идэ тоже любил бабушку. Целый день бегал за ней
по пятам: бабушка к речке - и Идэ за ней, бабушка в лес - и Идэ с нею. А
один никуда от избушки не отходил: боялся.
- Стыдно таким трусом быть,- говорила ему бабушка.- Ведь ты уже большой
мальчик, а всего боишься.
Молчит Идэ. А бабушка думает:
Как бы его храбрым вырастить? Другие в его годы и за рыбой, и за
птицей в лес одни ходят, а мой Идэ ни шагу без бабушки.
В тот год в тайге много кедровых орехов уродилось. Вот бабушка как-то и
говорит:
- Пойдем, Идэ, орехи собирать.
- Пойдем, бабушка.
А в лес надо было плыть по реке.
Собрала бабушка берестяные корзинки и села в челнок. Идэ рядом с ней
пристроился...
Оттолкнулись веслом от берега и поплыли.
День выдался ясный, теплый.
Проплыли бабушка с Идэ две песчаные косы, миновали и третью. К
четвертой косе причалили.
Вытащили челнок на берег, сами на горку поднялись, в тайгу вошли.
Стали бабушка и Идэ орехи собирать.
Высокие кедры прячут в ветвях зрелые шишки. Бабушка ударит по сучку
колотушкой - шишки сами на землю и падают.
Носят бабушка с внуком полные корзинки шишек в челнок. Так много орехов
набрали, что на всю зиму хватит. Можно бы и домой ехать. А бабушка села на
пень и думает: Надо, чтобы внучек мой храбрым вырос. Испытаю я сегодня его,
оставлю на ночь в лесу. Медведи и волки здесь не водятся, а остальные звери
не страшны. Подумав так, говорит бабушка внуку:
- Ой, Идэ, забыла я на горке еще одну полную корзинку. Сбегай, внучек,
принеси.
Побежал Идэ на горку. А бабушка села в челнок, оттолкнулась от берега и
поплыла.
Глядит Идэ с горы: уплывает бабушка, все дальше и дальше уносит ее
река.
Закричал Идэ с горы, заплакал:
- Бабушка! Бабушка! Что же ты меня одного оставила?
А бабушка с лодки отвечает:
- Побудь здесь ночку, внучек, а я утром приеду за тобой.
Так и уплыла. Идэ один на берегу остался.
Что же теперь со мной будет? - думает он.- Пропаду я тут один, конец
мне пришел.
А солнышко тем временем уже низко за тайгу опустилось. Вечереет, скоро
ночь наступит.
Стал Идэ над рекой от дерева к дереву бродить - ищет, где бы на ночлег
устроиться. В большом старом кедре увидел он глубокое дупло. Залез туда,
свернулся клубочком и лежит тихонько. Сам ни жив ни мертв от страха.
Потемнела тайга, нахмурилась. Ветер поднялся, дождь пошел. Падают шишки
на землю, стучат по стволу. Совсем испугался Идэ. Спрятался он еще глубже в
дупло, дрожит, боится, как бы звери не пришли. А его никто и не думает есть.
Только кедры шумят под дождем. Как ни трусил Идэ, все-таки понемножку
засыпать начал. Всю ночь и провел в дупле.
Утром просыпается, смотрит: светло, небо ясное, день жаркий, солнечный.
Шумят над ним свежие зеленые ветки, а птицы так и заливаются.
Жив ли я? - думает Идэ со страхом.
Стал он сам себя ощупывать: правую руку протянул - тут рука, левую
протянул - и левая тут. Голова на месте и ноги целы. Никто не съел.
Вылез Идэ из дупла. Смотрит: кругом на земле шишек видимо-невидимо.
Ночью насыпались. Вот хорошо-то!
Стал он шишки в кучу собирать.
Большую кучу набрал. Глянул на реку, а у берега на песке знакомый
челнок лежит и бабушка, кряхтя, в гору поднимается.
Закричал Идэ бабушке издали:
- Ты что же меня вчера одного оставила? А бабушка и отвечает:
- Это я нарочно, Идэ. Я хочу, чтобы ты храбрым вырос. Ты - человек, а
человек над всем на свете хозяин. А разве ты не хочешь храбрым быть?
- Хочу,- тихонько говорит Идэ.
Помирились Идэ с бабушкой. Пошли вместе орехи собирать. Опять целый
челнок шишек набрали. Домой поехали.
С тех пор перестал Идэ всего бояться. И в лес, и на реку-всюду один
ходит. Нигде ему не страшно.
Жила мышка. Настала весна, задумала мышка поехать осетров и нельм
ловить. Вместо лодки ореховую скорлупку взяла, вместо весла-лопаточку для
шпаклевки лодки серой.
Едет и напевает:
- Ореховая скорлупка-лодка моя: тел, тел, тел, лопаточка-весёлко мое:
пол, пол, пол. У одной деревни ребята кричат с берега:
- Эй, мышка-норушка, подъезжай сладости поесть!
- Какие сладости?
- Со щукой.
- Нет, со щукой не ем.
- Скорлупка-лодка моя: тел, тел, тел, лопатка-весёлко мое: пол, пол,
пол.
И опять у одной деревни ребята с берега кричат:
- Эй, мышка-норушка, приставай сладости поесть!
- Какие сладости? - С утиным мясом!
- Нет, с утиным мясом не стану есть.
И опять едет дальше, напевая:
- Скорлупка-лодка моя: тел, тел, тел, лопатка-весёлке мое: пол, пол,
пол.
Долго или коротко ехала, снова в одной деревне ребята кричат:
- Эй, мышка-норушка, приставай сладости с икрой поесть.
- С какой икрой?
- С осетровой икрой.
- Ням, ням, ням, ням, еду отцов моих-с осетровой икрой буду, буду есть.
К берегу пристала, наставили ей еды с осетровой икрой.
И принялась мышка есть.
Ела, ела, ела, ела, даже живот круглым стал.
Тут закричали дети с улицы:
- Мышка, мышка-норушка, весло твое и лодку твою водой смыло.
Мышка вскочила, побежала на берег, споткнулась, упала в собачью яму, и
лопнул ее живот.
- Девочки, девочки,- закричала мышка,- принесите иголку с жилами,
принесите иголку с дратвой, живот мой лопнул!
Девочки прибежали быстро и зашили мышке-норушке дратвой и жилами живот.
Поставили ее на ноги.
Мышка-норушка, шатаясь, пошла к своей скорлупке-лодчонке с
лопаточкой-веслом, села и, грустная, поехала дальше, даже про песни забыла.
И только лодочка ее поет: тел, тел, тел, и только весло ее поет: пол, пол,
пол.
Ханты (самоназв. - хандэ, устар. назв. - остяки) - живут на территории Ханты–Мансийского (по нижнему течению Оби) и Ямало–Ненецкого автономных округов, а также в Томской обл. Численность народности по данным 1998 г. составляет 22,3 тыс. ч. Верующие - православные. Хантыйский язык относится к обско–угорской ветви финско–угорской группы языков. Письменность - на основе русского алфавита.
Сотворение мира
Не было ни земли, ни воды, был только один Нум–Торум. Был у Торума дом в воздухе; на расстоянии трех аршин от дверей лежала доска, и только по этой доске ходил Торум, когда он выходил из дома. И ел и пил он только мед и сур. День и ночь он бывал дома, только два–три раза в день выходил гулять. Когда он приходил с прогулки, то садился на место–перину, садился и думал.
Однажды во время его размышлений капнула капля сверху на стол. Капля скатилась со стола, упала на пол, и вышел младенец - женщина Еви . Маленькая девочка открыла дверь и вошла в другую комнату. Когда она оделась в этой комнате в платье, неизвестно откуда полученное, и вышла к Нуму, то он бросился ей на шею, поцеловал ее и сказал:
Будем с тобою век жить.
Долго жили, коротко жили, у них родился сын. Сын рос очень быстро, потому что такие люди быстро растут, и вышел однажды на преддверную доску гулять. Отец и мать говорили ему:
Далеко не ходи, ты можешь с этой доски упасть.
Он их успокоил, говоря, что не упадет. Вдруг сверху спустилась бумага прямо к сыну Нума и прильнула к ладони правой руки. Бумага эта поднялась вместе с ним кверху, и он пришел к дедушке. Тот его спросил:
Ты пришел ко мне?
Да, я пришел.
Как поживаешь?
Ничего живу.
Дедушка спросил его:
Что у тебя есть там, внизу, кроме домика, широко ли там или узко?
И он ответил ему:
Ничего не знаю, широко или узко.
А есть ли вода или земля?
Ничего не знаю. Вниз смотрю: везде широко, не видно ни земли, ни воды.
Тогда дедушка дал ему в руки земли и ту бумажку, с которой он поднялся кверху, и спустил его обратно в домик к Нум–Торуму, сказав на прощание:
Когда ты спустишься вниз, то сбрось с преддверной доски землю вниз.
Когда он спустился, то землю всю высыпал вниз и пришел в дом, который был золотым. Тогда отец и мать спросили его, где он так долго ходил. Он им ответил, что был на улице, на доске, и играл. На другой день дедушка сам спустился в золотой дом Нум–Торума. Его напоили и накормили. Дедушка спросил у мальчика:
Знаешь ли ты, кто больше - сын или отец?
Он ответил ему, что отец–бог выше сына. Отец и мать стали спорить, что есть один бог. Дедушка сказал им:
У вас ума нет, маленький умнее вас.
Затем дедушка скрылся. На другой день мальчик опять вышел на ту же доску, посмотрел вниз и увидел землю, но леса нет. Тогда он прибежал к родителям и сказал, что увидел землю, и стал просить спустить его вниз. Его посадили в золотую люльку и спустили на веревке вниз. Когда он, спустившись, правую ногу выставил из люльки на землю, то нога стала тонуть как будто бы в жиже. Тогда отец обратно поднял его. Мальчик рассказал, что спустился, но земля жидкая. Мать стала говорить:
Ну ладно, сынок, завтра вместе спустимся, сама посмотрю.
Назавтра, утром раненько, спустились оба в люльке. Спустились оба вниз, и вот мать действительно увидела, что земли нет, а есть жидкое болото. Она сначала стала на ноги, потом пришлось нагнуться и уцепиться руками. И вот стала она тонуть и скоро совсем скрылась. Мальчик остался и заплакал. Наконец он потянул за веревку, отец его поднял и стал спрашивать:
Почему плачешь и где мать?
Мать, - говорит он, - утонула в болоте.
Отец стал его утешать и сказал:
Скоро ли, не скоро ли, но все равно все умрем.
Скоро, однако, мать вышла из комнаты смеющаяся и стала говорить сыну:
Зачем ты плакал? Все равно, когда мир будет на земле, то дети будут также оплакивать своих родителей. Скоро будут деревья и трава на земле, потом народятся везде люди.
На другой день, поутру, мальчика опять опустили на землю. Он вышел из люльки и побежал по земле: болота не было, земля укрепилась. Мальчик из земли сделал двух людей - мужчину и женщину. Когда он на них дунул, они ожили. Потом Торум создал морошку и бруснику - красную ягоду. И сказал Нум–Торум людям:
Вот вам морошка и красная ягода - питайтесь ими.
Потом он им сказал:
Когда я уйду от вас, то придет Куль и будет вас соблазнять. Вы ему не верьте, пока я не приду сам; когда приду сам, то скажу иначе.
Он пошевелил веревкой, его подняли кверху. Тогда Куль пришел к вновь созданным людям и стал спрашивать:
Что? Торум повелел вам есть морошку и красную ягоду?
И он дал им горсть черемухи и сказал:
Вы едите морошку и красную ягоду - от нее сытости нет, а вот если съесть эту горсть черемухи, то от нее навсегда будешь сыт.
Они не думали есть, но Куль уговорил их. Они съели и почувствовали, что сыты. Куль скрылся. Они продолжали есть черемуху. Когда Торум пришел на землю и стал спрашивать, что они едят, они показали.
Зачем вы послушались Куля: он соблазнил вас!
Торум пошевелил их рукой, они упали в разные стороны замертво. Торум дунул на них, они опять ожили. Потом он им сказал:
Я вас оживил. Смотрите, придет опять Куль, будет вас соблазнять - вы его не слушайте, ешьте морошку и красную ягоду, которые я повелел вам есть раньше.
Затем он создал зайца и сказал им:
Этого можно есть.
Затем позволил им есть и малину.
Смотрите, - сказал он им на прощание, - не давайте себя соблазнять Кулю; ведь вы уже были мертвые, верьте, потому, что дали себя соблазнить Кулю. Теперь я вас опять оставлю здесь, и, если Куль будет вас соблазнять, не слушайте его слов, пока я не приду.
И показал он им три дерева: сосну, лиственницу и березу. После ухода Торума явился Куль и стал спрашивать:
Зачем вам есть эту малину, что в ней сытного? А вот есть кедр - высокое дерево, на нем шишки. Возьмите эту шишку, и будет у вас полная горсть орехов, и вы будете сыты.
Когда они съели эту шишку, то увидели, что они нагие, и стали друг друга стыдиться, потом соблазнились друг другом и согрешили. После этого они спрятались в траву. Когда пришел Торум и стал их звать, они откликнулись чуть слышно.
Почему вы спрятались? - спросил он их.
Когда он подошел к ним, они оба сидели на земле и не могли встать на ноги. И сказал им Торум:
Вот я создал для вас оленей, овечек, зайцев, коров и лошадей; кожей их вы будете одеваться. Я говорил вам, что не нужно есть, вы не послушались, теперь оставайтесь на земле.
Не оставил Торум им ни огня, ни котла, оставил только сырое мясо и сам ушел вверх, на небо. Спустя некоторое время Торум посмотрел с неба вниз и увидел неисчислимое количество людей на земле - столько, что им стало тесно и они начали воевать друг с другом. «Что из этого выйдет? - подумал Торум. - Надо дать им зиму, чтобы они мерзли». И народ стал мерзнуть и умирать от мороза. Потом Торум стал размышлять, отчего осталось так мало народу. И он опять спустился на землю.
Ходил он по земле и думал. Увидел камень и приложил руку к этому камню, и пошел жар от камня. Возле него лежал маленький камень. Когда он взял маленький камень и ударил о большой, то большой рассыпался - и из него вышла женщина–огонь. От камня пошла дорога, неизвестно куда ведущая, но очень широкая. Еще из камня образовалась не целая лодка, то ли нос, то ли корма ее - неизвестно. Взял Торум опять камешки и стал друг о друга ударять, и показался огонь. Тогда Торум сделал из березовой коры трут, изрубил дерево, наколол дров и развел огонь. Когда он развел огонь, то собрал народ и стал отогревать у этого огня.
Потом стал он думать о том, что нельзя людям жить без варева, и сделал котел (из железа ли, из камня ли - неизвестно). И он принес в этот котел воды, повесил котел на палки, убил скотину (то ли корову, то ли овцу - неизвестно). Когда все сварилось, Торум сам сел, закусил, и ему показалась пища вкусной. Накормил он остальных, оставшихся в живых, сказав им:
Вот я вам показал пример, как вам варить: вот огонь, вот вода; как я делал, так делайте и вы. Если будете зябнуть, разложите огонь - отогреетесь. Что добудете и что где достанете - вот так варите и пеките. Питайтесь той пищей, которую я вам посоветовал.
Потом он им показал, как добывать птицу перевесами, рыбу - гимгами, как неводить, как колыданить и всякие промыслы. Затем сказал народу:
Больше я не приду к вам, так и живите .
Когда Торум поднялся вверх, то спустя некоторое время стал опять смотреть вниз на землю. Видит, что народ размножился, все трудятся. И стал думать: «Вот сколько расплодилось народу, соблазнил их дьявол». Позвал Торум к себе Куля и говорит:
Ты без моего позволения никого не тронь, не соблазняй, пока не скажу. Когда скажу, укажу на старого или молодого, того и возьмешь . Половину народа ты возьмешь, а половина останется мне.
Черт и Бог
Черт пришел к богу и говорит:
Дай мне то, что я у тебя попрошу.
Бог сказал:
А это у меня есть?
Черт сказал:
Бог сказал:
Ну ладно, дам.
Черт сказал:
Дай мне солнце и месяц.
Бог отдал черту солнце и месяц. Черт стал в темноте людей есть. Так легче темные дела делать, разбойничать стал. Сын к богу пришел и говорит:
Зря ты отдал солнце и месяц, пойди и забери назад. Бог говорит:
Да неудобно теперь, раз уж отдал.
Сын говорит:
Раз вы теперь друзьями стали, то почему неудобно?
А как я возьму?
Сын говорит:
Раньше черт жил без месяца и солнца, он не знает, что такое тень. Попроси у него тень. Если не отдаст, то ты солнце и месяц забери.
Пришел бог к черту и говорит:
Дай мне то, что я попрошу у тебя.
А это у меня есть?
Есть, - говорит бог.
Вот сели, сидят. Бог показывает на тень и говорит:
Дай мне вот это.
Черт ловил и не мог поймать. Тогда бог забрал солнце и месяц, снова светло стало.
Мифы о сотворении и происхождении
Происхождение месяца
Один мужик жил, ни жены, никого еще у него нет. Потом думает: «Один я в лесу живу или еще люди есть, надо сходить посмотреть».
Думал, думал, переночевал, утром встал, чаю попил, оделся и пошел. Шел, шел, смотрит - в лесу избушка, там живет одна женщина. Стал с ней жить. Живет, живет, смотрит, что у этой женщины жизнь короткая, а у него длинная. Думает: «Пойду дальше».
Идет днем и ночью. Опять впереди избушка. Пришел и видит: одна женщина там живет. Смотрит - опять у этой женщины жизнь короткая, а у него длинная. И сказал женщине:
И пошел. Идет днем и ночью. Встретил опять в лесу избушку, там живет одна женщина. Она без отца, без родителей. Стали вместе жить. Он видит, что у них жизнь одинаковая. Жили, жили, он говорит:
Я пойду домой свою избушку посмотреть.
А женщина его не пускает. Он собрался и пошел. Сходил, дом посмотрел, пошел обратно. Встретил дом, где первая жена жила, смотрит - избушки нет. Откуда–то первая жена выскочила и погналась за ним. Он от нее убежал. Бежал, бежал, смотрит - где–то тут вторая жена жила и избушка здесь была. Откуда–то вторая жена выскочила, обе погнались за ним. Бежал, бежал, смотрит - третья жена в избушке на курьих ножках сидит, руки–ноги спустила с двери. Он крикнул:
Дверь открой!
Она дверь открыла, он наполовину залез, жены его на две части разорвали. Одна половина осталась тем двум женам, другая - у третьей. Он стал с третьей женой жить; он - месяц, а она - солнце. Он когда вырос до конца, тогда она одну половину мужа вверх бросила. Если так - пусть будет месяц, а сама стала солнцем.
Происхождение созвездий
Здесь было три крылатых человека: один - на Вахе, другой - на Оби, третий - не знаю где, может быть, на Енисее. Они хотели соревноваться, кто раньше добежит на подволоках. Снег был глубиной в три ладони. Бежали за годовалым лосем, он молодой и бегает быстро. Бежали, бежали. Ваховский бежит и перелетает через деревья высотой по пояс человеку. Ваховский бросил котел, чтобы легче бежать. Ваховский первый догнал лося. Теперь на небе три звездочки: это охотники бегут за лосем, а ковш - это котел, который один из них бросил.
Происхождение человека
Не на земле, а в небе живет один человек - Кон–ики. Он живет один. Думает, что надо человека сделать. Взял глину, сделал. Как его оживить? Тот не дышал. Оставил его, пошел к отцу.
Вот, отец, надо как–то, чтобы человек жил.
Ты ему воздух накачай, он оживет.
Пришел, у него руки и ноги оказались переломанные.
Эй, сын, человек вечно не живет, он заболеет. Нарочно у тебя так вышло?
Как нарочно? Я его оставил целого.
Нет, человек живет, живет и умрет.
Он пришел обратно, дал ему воздух, человек ожил. Как быть? Кон–ики опять один живет. Тёрас–най одна живет. Этот человек пошел к ней, и они вместе стали жить.
На земле людей вообще не было. Они две березовые ветки сломили, дома положили, потом эти ветки людьми стали.
Как человек стал смертным
Медведь ведь проклят, не знаю кем. А собака Торумом проклята. Раньше человек умирал, а потом оживал всегда. Один раз он умер, а собака пошла к Торуму и спрашивает, как его оживить.
Торум говорит:
Положи ему на ноги камень, а на голову гнилушки, он и оживет.
Собака понесла гнилушки и камень человеку, а навстречу черт:
Клади гнилушки на ноги, а камень на голову.
Собака так и сделала. Когда человек встал, камень ему лоб пробил, и он совсем умер. Собака снова пошла к Торуму:
Я камень ему на голову положила, а он совсем умер. Тогда бог ее проклял:
Носи шубу, и что хозяин во двор положит, то и ешь!
Раньше собака человеку настоящим товарищем была, из одной посуды с ним ела, чистой была.
Происхождение скопы
Еще у Торума был сын Сюхэс. Теперь это птица, которая высоко летает, - скопа. Торум послал сына с неба на землю хорошие дела творить и наказал, чтобы он хорошо оделся. Тот не послушался, говорит, что не замерзнет. Подлетел к земле, а Торум за непослушание мороз напустил. Сын упал. Тогда Торуму жаль его стало, он превратил его в птицу. И теперь она высоко летает, но подняться до неба не может.
Происхождение кукушки
Однажды муж Казым–ими уехал на рыбалку, а она с мальчиком и девочкой дома осталась. Захотела Казым–ими пить, попросила детей принести ей кружку воды, но дети не принесли.
Казым–ими превратилась в кукушку. Дети гонялись за ней по лесу с кружкой и просили Казым–ими выпить воды, но кукушка улетала от них все дальше и дальше.
Вдруг Казым–ими увидела своего мужа, возвращающегося с рыбалки. Она села к нему в облас, а муж так сильно ударил кукушку веслом, что облас у него раскололся пополам и весло сломалось. С тех пор кукушка все время говорит:
Рыт чоп, луп чоп - половина обласа, половина весла.
О появлении оленей
Когда–то поспорили кааым–ях и ахыс–ях , кому достанется больше оленей. Хозяйкой всех оленей была Казым–ими. Было два больших оленя - важенка и хор. Они были в два раза больше нынешних оленей, от них все олени пошли. Их хозяйкой была Казым–ими. Этих оленей запрягали в двустороннюю нарту - хоть с той стороны запрягай, хоть с другой. Собрались тазовцы и казымцы, праздник хотели устроить, жертвоприношение; не человека в жертву принести, а оленя. Поспорили, кому этих больших оленей отдать. Тазовские говорят, что им надо отдать, а казымцы тоже требуют, у них на этих двух оленей есть своя богиня - Казым–ими. Казымцы говорят:
Эта женщина (Казым–ими) кому принадлежит, тому надо и оленей этих отдать.
Так они спорят. Привязали этих больших оленей вчетверо сложенным арканом, и олени стали прыгать. Олени рванули аркан, порвали и сразу убежали в сторону Тарко–сале. Все маленькие олени за ними. Ночью половину стада вернули. Из этого стада у хантов олени появились, кому один, а кому десять досталось. Больших оленей взяли у ахыс–ях, и тогда Казым–ими стала их хозяйкой. Казымцы ездили в погоню не на больших оленях. Там стадо наполовину собаками рассекли и угнали. Эта двусторонняя нарта называется лунк–ауль, ее надо у ахыс–ях искать, она у них осталась.
Происхождение медведей
Не знаю, правда или нет, что медведь раньше был богом, у него были дети. И вот (дети есть послушные и непослушные) одного непослушного медвежонка бог выгнал и сказал:
Иди куда хочешь.
Маленький медведь упал на землю, но до земли не долетел и застрял в развилке дерева. Думает; «Пропаду теперь; ни вверх нельзя продвинуться, ни на землю опуститься. Съедят меня, наверно, черви». И правда, подох медведь, стали из него выпадать черви на землю. Из больших червей вырастали медведи с длинными хвостами - большие таежные медведи, а из маленьких червей - маленькие северные медведи без хвостов.
Происхождение народа Пастэр
Далеко на юге или недалеко, кто его знает, там, где берет начало Обь, жили когда–то предки народа Пастэр, может, они и сейчас там живут. Однажды двое из них пошли на охоту. На охоте они неожиданно наткнулись на прекрасную дичь, на лося. Начали его преследовать. У первого человека Пастэр были крылья, он гнался за зверем по воздуху; второй, у которого были только ноги, преследовал его по земле. И хотя он бежал быстро, как птица, все же он отставал от лося и крылатого человека Пастэр. Так сильно отстал, что уже не видел их обоих, так далеко они его обогнали! Но возвращаться он все–таки не хотел, так и бежал дальше за ними. Раз бежит - пусть бежит, посмотрим, что в это время делал другой - крылатый.
Ах, как я устал, - сказал человек и сел на землю рядом с лосем. Пока так сидел, начал осматриваться. «Свою землю я оставил далеко позади. Что это за земля? Я ее не знаю! Кто знает, сколько дней я гнал этого лося, кто их считал? И если я его убил, то путь домой так долог, что я никогда не смогу принести его домой», - подумал он про себя и затем встал. Снял шкуру с лося, обрезал спинной жир, засунул его в голенище своей обуви. Прикрыл мясо ветками и сучками, сверху положил еще плетенку. Затем отправился туда, откуда пришел. На лету опустил одно крыло в снег, пролетел так немного и затем еще раз прочертил крылом знак в снегу.
Долго ли летел, коротко ли летел, вдруг ему встречается другой человек Пастэр - тот, что бежал. Он все еще гнался за лосем.
Убил ты лося или упустил? - спросил пеший крылатого.
Убить–то я его убил, но так далеко отсюда, что там и оставил его мясо. Я лечу сейчас домой, а тебе если нужно мясо лося, то иди и бери, - ответил крылатый пешему.
Тут он достал сало из голенищ и дал другому, чтобы у того было что поесть, пока он найдет мясо.
Затем продолжал:
Когда я возвращался, то черкнул крылом по снегу. Долго будешь брести, коротко будешь брести, затем найдешь по моему следу мясо лося. Можешь его съесть и, пожалуй, можешь даже там остаться, потому что пешему оттуда, наверно, никогда не вернуться.
Сказал так крылатый человек Пастэр и полетел дальше домой, а пеший отправился и пошел напрямую дальше. В пути он все время ел лосиный жир, так что ему не пришлось голодать. Долго ли шел, коротко ли шел и наконец, когда жир кончился, нашел убитого лося. «Моя родина и вправду далеко, далеко позади. Когда же я смогу пешком до нее добраться?» - подумал он про себя. Потом достал мясо лося и начал его есть. Он ел и ел с аппетитом, затем начал осматриваться. «Моя родина далеко отсюда. Пешком мне никогда не вернуться, - думал он. - Земля есть и здесь. Рыба есть, охотничья дичь есть, здесь будет неплохо. Останусь здесь». Так думал он про себя, так и получилось. Человек Пастэр, пеший, остался там на все время. Свою прежнюю родину он вскоре совсем забыл.
От этого человека Пастэр произошел народ Пастэр. Раньше они здесь никогда не жили, а как сюда пришли - о том и рассказывает эта история.
О народе Лар–ях
По большим сорам, по высоким травам, у большой воды жили два богатыря. Они были братья. И весь народ Лар–ях с ними жил по большим сорам, у большой воды.
Пошли богатыри на охоту. Один пустит стрелу, орлиными перьями оперенную, летит стрела выше облака текучего. Другой пустит стрелу, орлиными перьями оперенную, летит стрела выше темных туч. Ходили, ходили, ходили… Убили болыпого–болыного орла. Много орлиных перьев досталось им на стрелы. Пришли богатыри в юрту ночью, было темно. Как вынули перья из оленьего мешка, в юрте стало светло как днем. Одно орлиное перо горит огнем ярче солнца, светлей луны. Перо это было золотое. Стали богатыри спорить, кому взять орлиное перо. Один возьмет золотое орлиное перо - другой спорит, другой возьмет золотое орлиное перо - этот спорит.
Долго ли спорили, дрались ли - никто не знает. Один богатырь остался на больших сорах, у большой воды, где у них был город Ват–пугол. У него и осталось золотое орлиное перо. А другой богатырь пошел на другую реку. С ним пошла и половина народа из города. Так и стали народ этот звать Ват–ях - народ из города.
Происхождение священных мысов
Давным–давно это было. Эта легенда длинная, ее от начала до конца никто рассказать не может.
Одна семья, во главе которой была старуха, решила спуститься по Оби вниз и попасть на Васюган. Говорят, Васюган они не нашли, а попали на Нюрольку и стали подниматься по реке Тух–сиге, которая впадает в Нюрольку, а вытекает из озера Тух–эмтор. Начался голод.
А тогда был обычай: если нечего убить, надо дать дар. На одном мысу на Тух–сиге старуха принесла в дар одного своего сына, убила и оставила на мысу под кедром, подарила его мысу. Потом охота пошла хорошо, они разжились, поехали дальше. У нее была большая семья, запас скоро кончился, опять начался голод.
Доехали до острова, на нем она принесла в жертву своего старика. Этот остров до сих пор называется Ики - старик. На том острове сейчас стоят елка и кедр, там тоже дар приносится до сих пор. Когда стали подплывать к озеру Тух–эмтор, от семьи отделились три дочери, старуха их отделила. Там тоже образовался священный мыс. Туда только женские вещи в дар приносили: гребни, косоплетки.
Остальные поплыли к Озерному, к людям. Там старуху не приняли, как чужую, и она решила спускаться назад по Тух–сиге. У нее осталось три сына. Она решила запрудить Тух–сигу и затопить Озерное. Чтобы вбить колья, нужны были молоты. Старуха запрудила речку, но речка прорвалась и пошла другой стороной. Она двух сыновей отправила туда, где старика заложила, а младшего взяла с собой. Она все хотела попасть водой на Васюган. На озере Вэс–эмтор заложила и младшего сына и по озеру вышла в большое озеро Тух–эмтор, поплыла по нему. В одном месте, где она была, образовался мыс Пяй–ими (Мыс–старуха), где тоже приносят дары. Сама она опять вошла в Тух–сигу. У нее был с собой ручной лосенок. Она принесла его в дар на Тух–сиге, а сама сделала из белого камня его изображение. Этот каменный лосенок на Тухсиге давно, ему каждый охотник и приезжий приносил дар. Его никто не видит, только остяки. Он из–под земли появляется и исчезает.
О происхождении фамилий
Старики рассказывали, что раньше люди деревня на деревню войной ходили. Жили они в норах , чтобы трудно их найти было. Недалеко от поселка Летне–Киевского есть место, которое называется Яль–велем–пяй . Это небольшой мысок, поросший молодым сосняком. Раньше этот мыс был больше, а на нем стояла большая деревня. Вот однажды на деревню напали враги. В деревне жил богатырь, сын которого был женат на очень красивой девушке. Из–за этой красавицы и произошла война. Когда враги напали (их было в три раза больше), богатырь сделал весло с глухариную шею, сын сделал весло с лебединую шею толщиной. Прыгнули они в обласки, хотели убежать от врагов. У богатыря весло было толстое, и он уплыл далеко, а у его сына весло было тонкое, с лебединую шейку, и, когда он начал сильно грести, весло сломалось. Враги догнали богатырского сына и убили. Сноха же богатыря спряталась в большом болоте между кочками. Она залезла в большую куженьку, и враги ее не нашли. В деревне всех людей перебили, остались в живых только богатырь и его сноха. Богатырь сошелся со своей снохой, стал с ней жить. Детей они стали называть Микумиными. Сноха–то спряталась между кочками, а кочка по–остяцки - мюх, мюх–пяй, отсюда и фамилия Микуминых. Эту сказку дед Семен Аптоусов рассказывал.
У богатыря была шапка железная и железная рубаха. Испугались враги богатыря, потому что увидели, как он шел по берегу и скручивал березки, как хотел. Враги испугались, назад вернулись. У богатыря и его снохи было три сына. От этих сыновей и пошли три остяцкие фамилии: Калины, Микумины, Васькины.
Почему у остяков нет своей грамоты
Когда–то в старину один остяк стал приглашать в товарищи русского, чтобы идти вместе в лес на звериный промысел. Русский согласился идти вместе в лес. Пошли. В лесу, на промысле, остяк и русский, как верные товарищи, не оставляли друг друга и не расходились один от другого далеко, но всегда были вместе. Они промышляли в лесу несколько времени так, как и все обыкновенные промысловики, и ничего особенного за это время промысла с ними не случилось. Но вот однажды днем они шли по лесу на промысел, по обыкновению своему вместе, как вдруг оба увидели, что с неба перед ними падают две какие–то бумаги. Русский, когда перед ним упали две бумаги, сказал по этому случаю остяку:
Бог спустил с неба потому две бумаги, что нас двое: одну - для меня, а другую - для тебя. Так выбирай же себе из двух бумаг, какую только желаешь, а я возьму себе ту, которая останется.
Затем каждый из них взял себе по бумаге. Русский, взявши свою бумагу, подержал ее несколько времени в руках, посмотрел, что в ней написано, и положил себе за пазуху. Остяк со своей бумагой поступил иначе: посмотрел, что в ней написано, и положил на пень, тут случившийся, сказав при этом русскому так:
Я свою бумагу теперь не возьму с собой, а возьму после, когда пойдем обратно мимо этого места с дневного промысла к своему стану.
Остяк, оставивши свою бумагу на пне, отправился с русским дальше в лес для промысла. По окончании дневного промысла они возвращались обратно к своему стану тем же путем, каким шли вперед в лес, чтобы взять остяку бумагу, положенную им на пень. Но что же, к удивлению и несчастью остяка, случилось с его бумагой? Бумаги его на пне не оказалось. Бумагу эту съел лось, который проходил в отсутствие остяка и русского мимо этого самого места, что было видно по его следам.
Вот поэтому–то, - заключают обыкновенно остяки свой рассказ, - у нас и нет своей остяцкой грамоты. Если бы остяк с бумагой поступил так, как русский человек, - взял бы ее с собой, тогда бы и у нас была своя грамота. Хотя мы знаем, что местами есть грамотные остяки, но они все–таки учились и учатся по русской грамоте, а не по остяцкой. Остяцкой грамоты нет, ее съел лось.
Сотворение мира. Текст записан А. Штернбергом в конце XIX или начале XX в. Хантыйский миф о происхождении земли, человека, растений и животных, жизненных благ, пищевых запретов, орудий промысла. Наряду с типичными космогоническими мотивами обско–угорской мифологии (жидкая шатающаяся первоначальная твердь, добывание огня, обучение промыслам и т. п.) в мифе заметно влияние христианства, например спор о том, кто сильнее - Бог Отец или Бог Сын, эпизод соблазнения Кулем первых людей, согрешивших после того, как они съели запретный плод (здесь - кедровую шишку). Основной герой - сын Нум–Торума; здесь его имя Торум, в других мифологических сказаниях он известен как Золотой Богатырь, Князь–Старик, За Миром Наблюдающий Человек и др.
Еви - букв, «девочка, девушка». Возможно, жена Нум–Торума, названная здесь так из–за созвучия этого хантыйского слова с именем Ева.
Происхождение созвездий. Записано Н. Лукиной в 1969 г. в сел. Корлики на р. Вах от В. Каткалева. В отличие от других вариантов здесь созвездие Большая Медведица - это не лось, а котел, брошенный охотником.
Происхождение человека. Записан В. Кулемзиным в 1974 г. в сел. Каюково на р. Юган от А. Мултанова. Текст мифа о сотворении человека совмещает две версии: изготовление его из глины и превращение в людей березовых веток (береза считалась у обских угров священным деревом), а также содержит предсказание о том, что люди будут смертны.
Тёрас–най (Чарас–най–анки) - букв, «море–огонь», «море–огонь–мать». По воззрениям сургутских хантов, это дочь Торума, живущая в том месте моря, где оно становится огненным; она родила первых людей.
Как человек стал смертным. Записано Н. Лукиной в 1971 г. в сел. Забегаловка на р. Васюган от А. Ангалиной. В этом мифе происхождение смерти связывается с действиями Куля, подговорившего собаку нарушить распоряжение Торума.
Происхождение скопы. Записано В. Кулемзиным в 1970 г. в сел. Корлики на р. Вах от И. Мычиковой.
Происхождение кукушки. Записано Е. Титаренко в 1972 г. в сел. Варьеган на р. Аган от Н. Казымкина. Сюжет о женщине, превратившейся в кукушку из–за непослушных детей, известен у многих народов. Здесь, однако, героиня, обычно безымянная, носит имя, совпадающее с названием одного из наиболее широко почитаемых духов, - Казым–ими. Правда, из текста не вполне ясно, имеется ли здесь в виду дух или обыкновенная женщина, живущая на Казыме.
О появлении оленей. Записано В. Кулемзиным и Н. Лукиной в 1975 г. в сел. Кочевые на р. Тромьеган от И. Сопочина. Здесь изложена народная версия происхождения оленеводства у хантов. Среди исследователей этот вопрос является дискуссионным: одни считают оленеводство обских угров заимствованным у ненцев, другие говорят о его исконном характере.
Ахыс–ях - букв, «низовой народ». Так восточные ханты называют жителей более северных территорий, низовьев Оби, т. е. северных хантов, ненцев, коми, чукчей. Здесь рассказчик имеет в виду ненцев с р. Таз.
…в двустороннюю нарту… - Имеется в виду нарта, у которой одинаково загнуты передние и задние концы полозьев. На такой нарте помещались изображения духов Казым–ими у хантов и Сорт–пупых у манси. При перевозке нарты с изображениями духов было запрещено поворачивать, а в двустороннюю нарту запрячь оленей можно с любой стороны, не поворачивая ее.
Происхождение медведей. Записано В. Кулемзиным и Н. Лукиной в 1973 г. в сел. Пим на р. Пим от М. Лемпина. Краткий пересказ мифа о небесном происхождении медведя. Здесь он сброшен богом за непослушание; выпадающие из его сгнившего тела черви превращаются в земных медведей различных пород.
Происхождение народа Пастэр. Записано Й. Папай. Пер. с ненецкого Н. Лукиной. Текст мифа записан в конце XIX в. около г. Обдорска, недалеко от которого, в сел. Пель–вош на р. Полуй и в сел. Пашерские (Пастэр–курт) в низовьях Оби, проживают ханты социальной группы Пастэр; социальная группа с тем же названием известна также и у манси р. Ляпин. Своими предками они считали мифических Крылатого Пастэра и Ногастого (пешего) Пастэра. Предание о переселении части этой группы с юга, с верховьев Оби, на р. Полуй перекликается с мифом о космической охоте; те же персонажи фигурируют и в мансийском мифе о происхождении смерти.
О народе Лар–ях. Записано М. Шатиловым в 1926 г. в сел. Нагал–юх от Е. Прасина. Широко распространенный сюжет о разделении народа на две половины и уходе одной из них на новые территории приурочен к рассказу о происхождении Лар–ях и Ват–ях - социальных групп хантов на р. Вах.
Происхождение священных мысов. Записано В. Кулемзиным в 1973 г. в сел. Нов. Васюган на р. Васюган от П. Синарбина. Рассказ о возникновении локальных священных мест на небольшой речушке Тух–сиге перекликается со сведениями о святилищах в бассейне р. Нюрольки, куда впадает Тух–сига. Главным нюрольским духом в низовьях реки считался старик Элле–юнг (Большой дух); святилища двух его сыновей были выше по течению, ближе к впадению Тух–сиги. Согласно публикуемому тексту, святилища на Тух–сиге создавала старуха, «отделяя» или «закладывая» (т. е. принося в жертву) своего мужа и детей. На обеих речках существовали культовые места, где приносили в дар деревянные молоты–дубины, которыми, как считалось, духи забивают колья запоров, а также святилища лося, где устраивались лосиные праздники и приносились жертвы в честь этого животного. Большинство культовых мест расположены именно там, где они упоминаются в тексте, и до недавнего времени почитались местными хантами.
О происхождении фамилий. Записано Е. Титаренко в 1971 г. в сел. Летне–Киевском на р. Обь от В. Васькина. Предание о междоусобных стычках древних богатырей–предков объясняет происхождение названий местностей и хантыйских имен, которые позднее были положены в основу официальных фамилий.
Жили они в норах… - Имеются в виду подземные жилища.
Яль–велем–пяй - букв. «На Войне Убитых мыс».
Почему у остяков нет своей грамоты. Записано П. Красновым в конце XIX или начале XX в. на р. Васюган.
Мифы и легенды народов мира. Народы России: Сборник. - М.: Литература; Мир книги, 2004. - 480 с.
3 марта 2015 года в научной библиотеке БУ ХМАО-Югры «Обско-угорский институт прикладных исследований и разработок» состоялась презентация детской книги «Сказки обских угров», составленной и переведенной на русский язык с родных языков С.С. Динисламовой и Г.Л. Нахрачевой. Иллюстрации к книге выполнены художницей Соколовой Ириной Валентиновной, членом Союза художников ЮНЕСКО.
В презентации книги сказок приняли участие воспитанники детского этнокультурно-образовательного центра «Лылынг Союм», студенты АУ «Ханты-Мансийский технолого-педагогический колледж», сотрудники БУ ХМАО – Югры «Обско-угорский институт прикладных исследований и разработок», Департамента образования и молодежной политики ХМАО – Югры, представители средств массовой информации. Ведущими М. Волдиной и О. Динисламовой был разработан сценарий, из которого главная аудитория мероприятия – дети и студенты – узнали много нового и интересного о символике образов животных и растений в обско-угорских сказках, культуре и фольклоре народов Севера, представлениях о нравственности и воспитании обских угров. Ребята принимали активное участие в викторинах, отвечали на загадки, слушали сказки в исполнении мансийской сказительницы Людмилы Панченко, узнали, как создавалась книга сказок от составителей. В завершение встречи юным гостям и студентам было предложено творческое задание – почувствовать себя художником-иллюстратором детской книжки! Для этого им был вручен настоящий набор художника, и каждый смог попробовать свои силы в деле художественного оформления иллюстраций к книге. Кроме того, в качестве подарков участники получили сладкие подарки и книгу «Сказки обских угров».
Книга «Сказки обских угров» направлена на развитие детского чтения, на знакомство со словесной культурой народов ханты и манси. Понимая, что в ХМАО-Югре востребованным является казымский диалект, в том числе и в образовательных учреждениях, в книге сказок представлены тексты хантыйского сказителя Н. Нахрачева, переведенные с шурышкарского диалекта на казымский.
В книгу вошли 23 сказки (12 мансийских и 11 хантыйских сказок), отражающие развитие детского фольклора ханты и манси. Использование трёх языков в книге (мансийский, хантыйский, русский) значительно расширяет читательскую аудиторию, а как показывают последние исследования, в округе остро не хватает литературы для детей на языках титульных этносов региона.
Редакторская работа и научные консультации специалиста в области литературы и чтения д.филол.н. Е.В. Косинцевой помогли правильно подобрать тексты, направленные на развитие ребенка с учетом этнокультурных особенностей и способствующие формированию читательских компетенций.
Талантливые авторские иллюстрации художника призваны помочь юному читателю установить диалог с книгой, привлечь его в мир сказки, а также, в целом, привить ему интерес к чтению, так как такое яркое издание, адресованное непосредственно детям, – это один из методов развития детского чтения, одно из средств воспитания ребенка и развития его коммуникативных и творческих способностей.
Важность издания книги заключается в том, что её можно и нужно использовать при обучении мансийскому, хантыйскому языкам и фольклору, как в дошкольных образовательных учреждениях, так и в школах. Издание является не только ощутимым вкладом в дело сохранения и развития языка и культуры народа манси и ханты, поддержки и популяризации культуры титульных этносов региона и брэндинга территории, но и важной вехой в деле сохранения мирового культурного наследия в интересах всего человечества.
Выражаем искреннюю признательность и благодарность Департаменту культуры Ханты-Мансийского автономного округа – Югры за возможность реализации проекта, предназначенного, в первую очередь, для детей. Ведь
«Сказки обских угров» – это еще одна возможность укрепить семейные узы, сделать ребенка счастливым, подарить ему часы общения с умным и верным другом, который будет помогать формированию гармонично развитой личности!
МИФЫ ОБСКИХ УГРОВ
Ханты и манси, долго сохранявшие традиционный быт таежных охотников, рыболовов и оленеводов, на юге занимавшиеся скотоводством, также сохранили богатейшую мифологию. Ханты (остяки) и манси (вогулы) меньше были затронуты христианизацией, чем другие финно-угорские народы, но впервые «остяцкие» верования были описаны именно во время миссионерской поездки, совершенной после указа Петра I (1710 г.) о крещении остяков. Ссыльный, но раскаявшийся сторонник Мазепы Г. Новицкий принял участие в работе миссии и в 1715 г. составил «Краткое описание о народе остяцком» - первую русскую книгу по этнографии. С тех пор множество ученых побывало у обских угров, ими составлен огромный корпус фольклорных записей. Среди этих исследователей выделяются финский религиевед К.Ф. Карьялайнен и отечественный этнограф и археолог В.Н. Чернецов, в последние годы - фольклорист Н.В. Лукина, этнографы И.Н. Гемуев, А.М. Сагалаев и др.
Из книги Аспекты мифа автора Элиаде МирчаЧто открывают нам мифы Знаменательно различие, которое туземцы делают между «истиннымисказаниями» и «вымышленными». Две категории повествования представляют собой «сказания», то есть относятся к ряду событий, происшедших в отдаленном, весьма давнем прошлом. Хотя
Из книги Миф о вечном возвращении автора Элиаде МирчаМифы о происхождении мира и мифы космогонические Любой миф, повествующий о происхождении чего-либо, предполагает и развивает космогонические представления. С точки зрения структуры миф о происхождении сопоставим с мифом космогоническим. Так как сотворение мира есть
Из книги Язычество Древней Руси автора Рыбаков Борис Александрович Из книги Поэтика мифа автора Мелетинский Елеазар Моисеевич Из книги Хочу жить на Западе! [О мифах и рифах заграничной жизни] автора Сиденко Яна АКАЛЕНДАРНЫЕ МИФЫ В развитых аграрных мифологиях наряду с космогоническими мифами существенное место занимают мифы календарные, символически воспроизводящие природные циклы.Всюду, где существовала настоящая космогония, а не только этиологические и тому подобные мифы,
Из книги Мифы финно-угров автора Петрухин Владимир Яковлевич Из книги Богини в каждой женщине [Новая психология женщины. Архетипы богинь] автора Болен Джин ШинодаВВЕДЕНИЕ Мир и миф древних финно-угров. Финно-угорская общность: миф и язык Финно-угорские народы с древнейших времен обитали на лесных просторах севера Восточной Европы и Западной Сибири - от Финляндии и Карелии на Западе до Зауралья на Востоке - вместе с
Из книги Мифы Греции и Рима автора Гербер ХеленИЗОБРАЗИТЕЛЬНЫЙ МИР ДРЕВНИХ ФИННО-УГРОВ: НАСКАЛЬНЫЕ РИСУНКИ, ИДОЛЫ, «ЗВЕРИНЫЙ»
Из книги Магия, наука и религия автора Малиновский БрониславКак устроена Вселенная в мифах обских угров Вселенная разделена на три мира - небесный (торум), где и правит Нуми-Торум; земной (хантыйское - мув, манси - ма), хозяйка которого - богиня земли Калтащ-эква; и преисподний (кали-торум у хантов, хамал-ма у манси), где царит злой
Из книги Древняя Америка: полет во времени и пространстве. Северная Америка. Южная Америка автора Ершова Галина Гавриловна
