Убивший жену священник монастыря в городе Дзержинском Подмосковья Дионисий (Денис Г.) на протяжении десяти лет брака всячески издевался над супругой, а также домогался прихожанок, сообщает Лайф со ссылкой на отца убитой.
Как , священник вывез свою жену, 30-летнюю Анну, в лес под Солнечногорском и нанес ей семь ножевых ранений, которые оказались смертельными. После этого он спрятал тело и уехал. На первом же допросе иерей дал признательные показания. У молодой женщины остались двое маленьких сыновей 1,5 и 6 лет.
По словам отца Анны, священник мучил его дочь фактически с момента свадьбы. Однако девушка панически боялась его и о разводе не помышляла до самого последнего момента.
Мужчина считает, что женитьба для Дениса была вынужденной мерой. Тогда, в 2008 году он только начинал карьеру священника, и ему нужна была жена. В 2009 году он окончил Николо-Угрешскую духовную семинарию и в том же году получил сан иерея и приход.
Сообщается, что спустя всего месяц после свадьбы Денис начал по любому поводу придираться к супруге и закатывал скандалы. Всё происходило на глазах у родителей женщины, поскольку молодожёны жили с ними в одной квартире.
Отец убитой вспоминает ряд случаев, когда священник вёл себя крайне странно и агрессивно по отношению к жене. "Будучи школьной учительницей, Анна приносила домой тетради на проверку, однако супруг ей запретил работать дома. Когда же она решила проверять тетради после уроков в школе, отец Дионисий был недоволен, что жена возвращается поздно домой", - говорится в статье.
А однажды священник купил жене пальто, которое она случайно испачкала. В отместку мужчина разбил её телефон, сказав, что тоже сделал это случайно.
В какой-то момент тесть даже выгнал зятя из дома, поскольку больше не мог наблюдать постоянные издевательства над дочерью. Родители уговаривали Анну подать на развод, но женщина говорила, что они с мужем венчаны и разводиться не будут.
Ситуация только ухудшилась, когда у молодых появилось отдельное жилье. Однажды родители увидели у дочери синяк. Анна выгораживала мужа но, когда её отец решил заступиться за дочь, женщина пообещала, что такого больше не повторится.
"Любила его. И боялась, как огня. У него веры никогда не было. Надел рясу - священник, снял - уже нет, - приводит News.ru слова отца Анны. - Уговаривали её разводиться".
Как отмечает издание, Денис хотя и не любил жену, на развод не подавал, опасаясь потерять работу.
В декабре 2017 года у отца Дионисия неожиданно отняли приход и перевели на работу в Николо-Угрешский монастырь. Прчииной стали его домогательства к прихожанкам.
В России и других странах обсуждается ужасная новость о том, как священник из Подмосковья убил свою жену. Служил Богу иерей Дионисий Горовой в Николо-Угрешском монастыре, о нем всегда миряне говорили хорошие слова, почитали его. После того как стало известно о жестоком убийстве, следственная группа начала проводить независимое расследование.
Было выяснено, что супруга умерла из-за того, что требовала развод, а это негативно повлияло бы на карьерный рост священнослужителя. Мужчина вывез ее в лесопосадку и нанес более 10 ударов ножом. Перед кончиной верная жена отправила своей маме сообщение, в котором говорилось о странном поведении священника.
Резонансная история: священник в Московской области убил супругу
О жестоком убийстве, совершенном Горовым, рассказал Александр Волков – пресс-секретарь патриарха Российской православной церкви. Он написал на своей странице в социальной сети Фейсбук о том, что Дионисий зарезал свою жену. Волков добавил, что будет с нетерпением ждать итога расследования, но священник уже признал свою вину. Если иерея осудят, то он больше не сможет никогда служить в монастыре.
Между Дионисием и его женой длительный период времени были разногласия, соседи слышали много раз, как они громко ссорятся. Супруга не выдержала пребывания рядом с равнодушным священником, поэтому сказала, что хочет развода. Отношения между парой испортились около 2 лет назад, так как священник постоянно находился на работе, не обращал внимания на жену. 30-летний мужчина не хотел официально расторгать брак, так как боялся проблем с карьерой. После того как муж узнал о решении своей возлюбленной, он посадил ее в транспортное средство и отвез в лесопосадку, которая располагалась от дома в ста километрах.
Перед тем как отправиться с мужем в лес, женщина успела написать сообщение маме, которая и заявила о пропаже дочери. Когда работники правоохранительных органов встретились в первый раз с Дионисием, он говорил, что не может сказать, где сейчас находится его возлюбленная. Иерей не хотел сознаваться в содеянном, но после предоставления полицией всех улик у него не осталось выхода.
Священник зарезал свою супругу: жестокость «святого» человека
Работники монастыря назвали Дионисия дружелюбным, спокойным и интеллигентным. Они не понимают, почему священник так поступил. Прихожане всегда нахваливали иерея, шли к нему, чтобы спросить совет, исповедаться в содеянных грехах.
Сейчас священнослужитель подозревается в убийстве (он уже сознался в злодеянии). Мужчина родом из соседней страны Украины, был рожден в Донецкой области. В Московскую область перебрался после окончания учебы в духовной семинарии.
К сожалению, на территории России это не первый случай, когда священники оказываются не истинными служителями Богу, а мошенниками и грешными людьми. Резонансным делом стало обвинения Глеба Грозовского в сексуальных домогательствах к детям. Уголовное дело против священника-педофила полицейские расследовали более чем 4 года. Скандал закончился тем, что Грозовский оказался в колонии строгого режима. Выйти из места заключения он сможет только через 14 лет.
Эта трагедия в Подмосковье шокировала всю страну. Несколько дней назад родные 30-летней Анны Горовой заявили о ее исчезновении. Добропорядочная жена и хозяйка, мать двоих детей – старшему сыну семь лет, младшему – полтора, никогда раньше не уходила из дома. Но вскоре ее истерзанное и засыпанной землей тело, на котором насчитали с десяток глубоких ножевых ранений, нашли в лесополосе под Солнечногорском. Тут же по подозрению в убийстве был задержан муж Анны – священник , иерей Николо-Угрешского монастыря Дионисий Горовой. Оказывается, странности в его поведении были и раньше, но никто и представить не мог, какие бесы на самом деле вселились в батюшку…
ПСИХОТЕРАПЕВТ ДЛЯ БАТЮШКИ
Первые звоночки о неадекватности 30-летнего священника стали поступать еше в прошлом году. Отец Дионий, выпускник духовной семинарии, служил старшим священником в храме святого мученика Виктора Дамасского в Котельниках. Проводил все традиционные обряды – исповеди, причастия, венчания.
Он создал прекрасную воскресную школу, был добрым пастырем и многим помог, - рассказывает прихожанка Юлия. - Наш храм строился и расписывался под его руководством. Моя первая исповедь была у него, мое первое причастие – тоже у него. Но потом что-то случилось, человек заболел, вовремя не распознали, это и привело к трагедии.
Оказывается, в 2017-м прихожане стали жаловаться на батюшку – сначала просто шептались, а потом и во всеуслышание стали заявлять, что священник ведет себя совсем не по-христиански. Говорят, женщинам не нравились его намеки и жесты: в итоге батюшку заподозрили в домогательствах. Но учитывая, что серьезных нарушений за священником не было, вопрос о лишении сана поднимать не стали. Но от греха подальше в декабре прошлого года отца Дионисия отстранили от службы.
Наместник монастыря, заметив неладное и начав получать многочисленные жалобы прихожан на странности в поведении, перевел его служить в монастырь, где он участвовал в соборном служении, не исповедовал и не проповедовал, - говорит Александр Волков , руководитель пресс-службы Патриарха Московского и всея Руси . - Определенная неадекватность в реакциях наблюдалась у отца Дионисия последние полгода – возможно, проблемы были на медицинском уровне. В какой-то момент для беседы со священником даже пригласили опытного психотерапевта. Было известно, что у него проблемы в семье, но на попытки узнать что-то более подробно супруга отвечала решительным отказом: мол, у нас все хорошо.
А несколько дней назад отец Дионисий ушел в отпуск. Видимо, чтобы раз и навсегда решить свои семейные проблемы.
«ЖЕНУ В СЕМЬЕ НАДО ВОСПИТЫВАТЬ»
О том, что у Ани и Дениса было не все гладко, знали лишь самые близкие. Безутешная родня женщины уверена, что этот союз со стороны мужа с самого начала был по расчету.
Денис с семьей в старших классах школы переехал в Подмосковье из родного Краматорска Донецкой области, - делится с «КП » его бывший одноклассник. – Он всегда был зажатым, закомплексованным, с девочками не общался. Родители его были обычные работяги, не священнослужители. Но строгие - именно они решили, что сын будет служить в церкви. Это, мол, перспективно и люди уважать будут.
Так в начале нулевых Горовые перебрались в подмосковный Дзержинский, устроили сына в Николо-Угрешскую семинарию. На старших курсах будущий иерей познакомился с симпатичной ровесницей Аней Соколовой . Тогда перед Денисом стоял выбор – быть ли монахом или священником? В первом случае надлежит отречься от плотских удовольствий, во втором иметь жену – фактически необходимость, доказательство порядочности и патриархальности. Так Горовой решил жениться: в 2008 году сыграли свадьбу, а через год муж получил сан иерея и приход. Карьера пошла в гору – вскоре отец Дионисий стал проректором в родной семинарии.
А вот дома с каждым годом становилось все хуже. Аня работала педагогом – преподавала в колледже культуру речи, подрабатывала репетитором, готовила школьников к ЕГЭ . Мужа раздражала ее постоянная занятость, а когда супруга ушла в декрет – постоянное сидение дома. Что бы жена ни делала, супруг был недоволен. Казалось, добропорядочный священник, едва переступив порог квартиры, забывал о сане и превращался в домашнего тирана . Ссоры стали регулярными.
Он с самого начала говорил: «Жену в семье нужно воспитывать», - рассказывает бывший коллега Горового по семинарии. – Мы давно не общались, но эти слова врезались в память, потому что с его интеллигентным образом они никак не вязались.
Однажды родные увидели у Ани синяки. Задали вопрос в лоб: это он? Но женщина все отрицала.
Анечка была не из тех, кто жалуется на жизнь, - объясняет ее подруга по двору в Дзержинске Наталия. – В их семье как раз она была глубоко верующим человеком, ходила в церковь и жила по христианским заповедям. Что бы не случалось, она принимала очень смиренно. Я всегда ей в этом завидовала, и только теперь поняла, что зря…
ВОПРОС - РЕБРОМ
Мог ли развод помешать карьере священника?
По одной из версий, отец Дионисий зарезал супругу, когда она заявила о желании развестись. Якобы, развод, а тем более развенчание могло поставить крест на карьере отца Дионисия. Однако, на форумах священнослужителей, где активно обсуждают трагедию, однозначно заявляют, что это не так. От развода по инициативе супруги может пострадать только личная жизнь.
Если сам священник пожелал развестись, то он подлежит запрещению в служении на основании канонических правил церкви. А если жена сошла с ума, загуляла и оставила супруга, то тогда, возможно, архиерей разрешит батюшке продолжить служение. Но во второй брак вступить уже будет нельзя. Придется просто вести воздержанный образ жизни или постригаться в монахи, что лишь откроет ему дополнительные перспективы роста. Развод по вине жены никак на дальнейшую «карьеру» не влияет. Более того, став монахом, священнослужитель может вырасти в епископа.
Родные видели у Ани синяки, однако она отрицала, что это дело рук мужаФото: Личная страничка героя публикации в соцсети
КСТАТИ
Батюшка советовал женам терпеть раздраженных мужей
Священник Дионисий Горовой был участником проекта «Батюшка онлайн» «ВКонтакте». Из его ответов следует, что батюшка любил современную духовную литературу, в том числе протоиерея Андрея Ткачева , последний известен своим жестким отношением к женщинам и семейным проблемам. А вот один из советов отца Дионисия подписчице, чья ситуация оказалась очень похожа на его собственную.
Здравствуйте, отец Дионисий! Я ищу выход из своего положения, помогите, пожалуйста. Я нормальная жена, люблю своего мужа и детей, вкусно готовлю, занимаюсь детьми, нахожусь всегда в хорошем настроении. И у нас все хорошо. Но когда вдруг я недомогаю или заболеваю, или же какое- то событие меня опечалит, мой муж начинает вести себя не очень по-доброму, нервничает, резко разговаривает. Я его прошу меня понять, но вот пока никак. Понимаю, что все скорби во спасение, стараюсь переносить достойно и с благодарностью. Но ведь мы близкие люди и хочется уверенности, что рядом есть поддержка земная, от близкого и любимого человека. Может быть Вы подскажете выход, или научите как себя вести, или что почитать. И еще раз простите меня. Помогай Вам во всем Господь.
Отец Дионисий Горовой:
Здравствуйте! Судя по Вашему вопросу, у Вас прекрасная семья, все у Вас хорошо. А то, что иногда возникают шероховатости, это следует покрывать любовью. У всех людей есть недостатки. Возможно, супруг за Вас переживает в эти моменты, и это выражается в раздраженном разговоре. Чаще молитесь за Ваших близких, и все наладится.
«Денис очень боялся своих родителей»
Иерей Николо-Угрешского монастыря Дионисий Горовой . Тревогу подняла мать пропавшей - в итоге священник «раскололся» перед следователями. Мы узнали подробности дикого проишествия, поговорив со священнослужителями.
Когда муж до смерти забивает жену - это шокирует. Когда батюшка убивает матушку - и вовсе вводит в ступор.
Иерей Денис (Дионисий) Горовой служил в Николо-Угрешском монастыре в Подмосковье. Супруга Анна к церковным делам была равнодушна. Постоянные ссоры в семье привели к тому, что женщина потребовала развода. Для Горового развод и развенчание означали крах карьере. Он связывал свою жизнь только с церковью. И вряд ли ему позволили бы продолжить служение, если бы брак распался.
Горовой решил избавиться от непослушной жены. Анне он нанес семь ножевых ранений. Тело супруги спрятал в лесу под Солнечногорском. Вернулся домой и отправился на службу в церковь, отмаливать грехи.
Иерей Дионисий служил в Николо-Угрешском монастыре в Подмосковье. Среди коллег мужчина был на хорошем счету. Не случайно работники монастыря до последнего «не сдают» коллегу, с прессой общаться не желают.
Первый раз слышу от вас о прошествии,- явно лукавил во время телефонного разговора один из священнослужителей монастыря.- Иерей Дионисий был правильный человек, православный. А жена его? Что жена? Мы ее в глаза не видели. Может, она сама провинилась в чем-то, раз он поднял на нее руку?
- Вы видели его жену раньше?
Она почему-то не приходила сюда, хотя это позволительно. Мы ее не знаем.
- Вы не спрашивали коллегу о семье?
Это были личные беседы. Не уполномочены мы об этом рассказывать. Честно говоря, никто у нас не верит в случившееся. Да никто нас не оповещал об этом, кроме вас.
Пролить свет на поступок мужчины помог его бывший одноклассник.
Мы с Денисом родом с Украины, вместе учились в школе в Краматорске. Он был тихим парнем. Ни с кем особо не общался. Родители его в строгости держали.
В девятом классе они решили отдать его в семинарию, думали, что именно там он сможет деньги хорошие зарабатывать, и человеком достойным вырастет. Это была их навязчивая идея. Сами они не имели никакого отношения к церкви.
Денис не хотел становиться священником, но простив воли родителей пойти не мог. В итоге после девятого класса вся его семья переехала в Москву. Дениса пристроили в духовную семинарию, которую он закончил.
Родители всегда рядом с сыном. Он их как огня боялся. И зависел от них. Они ведь ему квартиру в Москве купили, не удивлюсь, если и жену они ему подыскали.
Я с Денисом общался в прошлом году, по поводу крещения ребенка разговаривали. Он тогда чуть ли не главным был в церкви в Котельниках. Мне кажется, он боялся согрешить не потому, что правильный, а потому, что его из церкви могли выкинуть, и что бы он тогда родителям сказал? Возможно, когда его жена пригрозила разводом, он из-за страха быть изгнанным из церкви решил ее убить.
- Каким он вам тогда казался?
Зажатым. Говорил о себе мало. Я спросил: как семья? Он кивнул: да все у меня есть. Но уходил от личных вопросов. Все больше меня расспрашивал. Будто боялся ляпнуть что-то лишнее.
По словам протоиерея Всеволода Чаплина, развод в семье священнослужителя - острая и актуальная тема:
За последнее время несколько раз очень громко ставился вопрос о том, что семьи духовенства не соответствуют евангельскому идеалу. Например, недавно был доклад протоиерея Федора Бородина, который говорит, что около четверти семей духовенства в разной степени не в порядке. А это приговор системе.
Как правило, неблагополучие в семьях священнослужителей связано с нищетой на фоне многодетности, с отсутствием выходных, с бесправием священника и его семьи.
Священника могут «кидать» с прихода на приход, даже не обсудив это с его супругой. Я не специалист по каноническому праву, не могут сказать, может ли развод повлиять на карьеру. Но развод является серьезным проступком для священнослужителя.
Дело в том, что у нас очень много людей, которым, судя по состоянию их семейной жизни, просто нечего делать в духовенстве. Возникает вопрос: если он не смог содержать в мире и любви свою малую, домашнюю церковь, как он может в мире и любви содержать общину своих духовных чад?
Еще один священнослужитель, который пожелал сохранить анонимность, пояснил «МК», что убийство жены - исключительный случай среди русского духовенства. При том, что разводы в семьях священнослужителей действительно довольно частое явление.
Инициатива, как правило, исходит от жен священнослужителей из-за нищеты или постоянной занятости их половин на работе. Иногда девушки, выходя замуж за священнослужителя, просто не представляют себе особенностей такой жизни, и быстро разочаровываются.
Священники и Новодевичьего монастыря, например, вспоминают случай еще из девяностых: юная, не так давно воцерковленная девушка «очаровалась» религией, стала одной из самых истовых прихожанок, познакомилась с семинаристом, за которого вышла замуж. Она вообще была человеком увлекающимся: в ее жизни было и увлечение живописью, и балетом, но в какой-то момент она охладевала к прежнему занятию с такой же страстью посвящала себя новому. В итоге - развод. С тех пор иначе как «дьяволицей» ее в Новодевичьем не называют. История эта там запомнилась глубоко, а карьера молодого священника была разрушена...
По словам же собеседника «МК», несмотря на то что развод является неблагоприятным для облика священника, максимум, чем его могут наказать, так это переводом в другой приход.
Из доклада протоиерея Федора Бородина: «Среди моих соучеников за двадцать пять лет развелись и были лишены сана около десяти человек. В нашем двухклирном храме статистика такая: за 24 года трое священнослужителей разрушили свои семьи и лишились сана. Несколько священников моложе меня по хиротонии, создавших свои семьи на моих глазах, пришли к полному семейному тупику, хотя пока и не развелись».
«Принадлежит не себе, не семье, а Богу»: многие считают, что матушка - это дополнение к мужу в юбке в пол, с полным отсутствием косметики на лице и десятком детей-погодок. Сегодняшние попадьи признаются: все правда - просто не в их случае. Мы пообщались с тремя женами священников и узнали, как они пришли к вере и браку, что прихожане пишут вконтакте об их платьях и рыжих волосах, а также правда ли, что союзы священников крепче мирских, и не жалеют ли героини о том, что вышли замуж за будущего батюшку.
Ольга Вечканова
Муж: отец Андрей Вечканов, протоиерей, настоятель храма Спаса Нерукотворного в селе Рамено, клирик храма Георгия Победоносца в Сызрани
Моя мама - фотограф, абсолютно творческая личность, папа - радиолюбитель и заместитель директор завода «Кузнецов» по испытательной части. Они никогда не были верующими и осознанно пришли к вере только после того, как к Богу пришла я. Молитвам меня учила бабушка-старообрядка. Именно она рассказывала мне о религии, а за несколько дней до смерти сказала: «Не забывай Бога, иди в церковь». Мне было четырнадцать лет, но я хорошо запомнила этот момент и попросила маму отвести меня в храм.
До поступления в семинарию я два раза жила в Иверском монастыре на послушании и даже думала принять монашество - и это в мои 17 лет!
Мы поехали в Царевщину, и это было мое первое осознанное посещение храма. К тому моменту я уже два года была солисткой вокально-инструментальной группы в школе, и тут, во время литургии, запел хор. Это теперь я знаю, что в нем не было ничего особенного, а тогда у меня побежали мурашки - я никогда такого не слышала. Я заявила маме, что хочу петь с ними, а она как бойкий человек тут же подошла к батюшке и напрямую сказала: моя дочь - солистка в школе и хочет петь у вас. Так я попала в воскресную школу, и так началась моя любовь к хоровому пению. Там же я познакомилась с девчонками, которые уже собирались поступать в семинарию, и встала перед выбором: поступать на вокальное отделение в музыкальное училище или в духовную семинарию. Понятно, что я выбрала последнее.
Еще до поступления туда я два раза жила в Иверском монастыре на послушании и даже думала принять монашество - и это в мои 17 лет! Родители опасались такого решения, но давали мне свободу и право выбора. Уже после они приезжали в семинарию, видели, что это заведение с полным пансионом, строгой дисциплиной и трехразовым питанием, и, мне кажется, стали легче воспринимать ситуацию: дочь пристроена, накормлена, за ней приглядывают. Когда они узнали, что мне нравится молодой человек из семинарии, тоже отнеслись спокойно. Все к этому шло - они понимали, что, раз я там учусь, меня ждет именно такая судьба.
Андрей учился на пастырском отделении, я - на регентском. Наша первая встреча произошла в трапезной, где мы чистили картошку. Мне сразу понравился этот человек: он был молчаливый, загадочный. Позже мы в компании пошли смотреть кино, но до кинотеатра не дошли: долго гуляли вдвоем по набережной, и в какой-то момент я поняла, что, скорее всего, этот человек будет моим мужем.
Это был его третий и мой второй курс. Андрей - человек достаточно серьезный, в то время он был нацелен на учебу, и отношения с девушкой не входили в его планы. Он много советовался со своим духовником, и тот ему четко обозначил: расставляй приоритеты, сейчас самое главное - семинария. Я послушно ждала. Каждый вечер после ужина шла в храм, читала акафист Николаю Чудотворцу, просила Бога устроить мою судьбу. Так прошло несколько месяцев.
Я себе свою жизнь представляла так: мы поедем в какую-нибудь деревню, я разведу там курочек и уточек, нарожаю кучу детишек, и сама, как клушечка, буду за ними бегать
Учебный год близился к завершению, и я поняла, что у меня больше нет моральных сил любить безответно: я знала, что человек ко мне неравнодушен, но он никак не проявлял свою симпатию. Я только подумала, что мое терпение иссякло и мне больше не стоит думать о нем, шла с ужина с этими мыслями, - и тут навстречу идет мой Андрей и невзначай спрашивает: «Оль, а что ты сегодня вечером делаешь?». Он пригласил меня гулять, мы начали встречаться, а через три месяца поженились.
Мне было девятнадцать лет и, думаю, я не осознавала всей ответственности такого брака. Конечно, мы в семинарии много об этом слышали, знали, что матушка - это помощница своему батюшке по жизни и что ей нужно забыть обо всем на свете. Я себе свою жизнь представляла так: мы поедем в какую-нибудь деревню, я разведу там курочек и уточек, нарожаю кучу детишек, и сама, как клушечка, буду за ними бегать. Но идеальные картинки остались в юности, а в реальности все пошло совершенно по другому сценарию - и получилось куда интереснее.
По благословению мы также организовали первый фестиваль хоровой музыки «Пасха над Волгой»
В ближайшие месяцы после свадьбы Андрея рукоположили сначала в дьяконы, а потом в священники. Владыка на тот момент отправлял служить и в деревни, но нас оставили в Самаре, хотя определенного места у мужа не было. Так продолжалось около года, а потом в парке Победы началось строительство храма в честь князей Бориса и Глеба. Андрея сделали его настоятелем и поставили заканчивать стройку. Так началось наша тринадцатилетнее служение там. Я создала при храме прекрасный хор «Верея»: мы записывали альбомы, вели концертную деятельность, участвовали в фестивалях, занимали первые места на конкурсах. Отец Андрей создал молодежный клуб.
В какой то момент мы начали делать пристрой к храму и оказались в ситуации, когда финансов не хватает, спонсоров нет, а строить надо - сроки жесткие. Владыка понял, что мы не справляемся, и снял моего мужа с настоятельства. Он стал благочинным храма, вел клуб, да и я осталась на своем месте, но подтягивать хозяйственную часть начал другой батюшка. Стройка снова закипела, а я в тот момент поняла, что хочу реализовать себя где-то еще - и решила выучиться на флориста. В итоге вместе с компаньоном открыла мастерскую свадебного декора, где мы отработали два удачных сезона.
Параллельно я вела активную организаторскую деятельность. Владыка предложил мне продумать проекты, которые могли бы быть интересны самарской епархии. Так мы организовали студенческую фотовыставку, которая переезжала из вуза в вуз. Потом были святочные концерты: два года подряд во время рождественских праздников мы организовывали выступления в разных храмах города, куда приглашали клиросные хоры. Потом по благословению мы также организовали первый фестиваль хоровой музыки «Пасха над Волгой», который я до сих пор не могу оставить.
Наконец, владыке Фоме вверили Сызранскую епархию, и он пригласил нас с собой. Естественно, мы поехали за другом: знали, что сможем применить там все наши таланты. Владыка дал нам служебное жилье, работу и поле для реализации. На данный момент у меня есть небольшой ансамбль Avem (пер. лат. - «птица»). Это не просто музыканты, а - за редкими исключениями - матушки и батюшки. Мы уже сделали несколько записей, и их можно послушать в сети.
Я также являюсь руководителем отдела культуры Сызранской Епархии: на моих плечах лежат все концерты и мероприятия. Есть и светская деятельность: я работаю в западном управлении министерства образования и науки Самарской области, в научно-методическом отделе. То есть, являюсь мостиком между епархией и образованием: все конкурсы духовной направленности, которые реализуются в школах, техникумах и колледжах, проходят через меня.
Конечно, я думала, что после переезда в Сызрань я продолжу заниматься флористикой, но сегодня у меня совершенно нет на это времени. Иногда я украшаю цветами храм, составляю букеты для друзей - и прихожу от этого в восторг.
Мой муж - помимо того, что он служит в двух храмах - руководит детским епархиальным центром в Сызрани. Это, опять же, симбиоз минобра и епархии.
Пока у нас четверо детей - три мальчика и одна девочка. Старшему сыну - 16 лет, дочке - 12, еще один сын - первоклассник, самому младшему - 3 года. И нам хотелось бы больше! При этом не знаю, кто из нас двоих реже бывает дома, - ни маму, ни папу они не видят. Нас очень выручает дочка: летом к нашему приходу она всегда моет посуду, наводит порядок, любит готовить супы, а если малыши не идут в сад, то с утра до вечера остаются с ней. В общем, при острой нехватке времени она у нас и нянькой, и домработницей - бедный ребенок. Также нам помогают наши родители. На данный момент у нас живет папа моего мужа: он на пенсии и сможет следить за детьми, развозить их по кружкам, делать с ними уроки.
Старший сын хочет быть МЧС-ником или военным, грезит армией и контрактом. Меня, конечно, это пугает, но его желание мы принимаем как должное. К своим 16 годам он уже воцерковленный христианин, который без принуждения ходит в храм, исповедуется, причащается. Мы никогда не настаивали на этом, но в какой-то момент его перещелкнуло, и для нас стало неожиданностью, что у сына есть духовник, у которого он просит совета. Мы иной раз спрашиваем: «Алеш, может быть, семинария? Пойдешь по стопам отца?». Раньше слышали в ответ категорическое нет, а теперь он говорит: «Не знаю, буду целый год молиться Богу, чтобы он меня направил». Мы не давим. Это его выбор, и мы можем только поддерживать его на данном этапе.
Да, я пользуюсь косметикой, одеваюсь совершенно по-разному, люблю украшения. Иногда наращиваю ногти, когда хочется - ресницы
У дочки пока в голове мальчики и косметика, но она уже помогает мне петь на клиросе. У нее хороший голос, слух, и надеюсь, она будет любить хоровую музыку так же, как я.
Мы пытаемся держать детей в строгости, но получается не всегда. Мы так мало времени проводим вместе, что, скорее, хотим «залюбить» их, хотя, бывает, и ругаем за непослушание. Мы очень стараемся держать баланс: не баловать и в то же время не передавить.
На данный момент «неформатных» матушек становится все больше. Когда я закончила духовную семинарию и уже начала делать самостоятельные шаги как жена священника, мне часто приходилось слышать «Ты матушка?». Да и до сих пор приходится. Люди постоянно говорят: «Если бы мы не знали, что ты жена священника, наверное, никогда бы об этом не подумали». Да, я пользуюсь косметикой, одеваюсь совершенно по-разному, люблю украшения. Иногда наращиваю ногти, когда хочется - ресницы. Если я организую мероприятие или иду в театр на концерт, всегда надеваю красивое вечернее платье и делаю прическу у стилиста. Я - лицо своего мужа и человек, который представляет целый отдел в Епархии.
Пока хочется жить, почему не жить-то?
Помню, когда мы только пришли в храм Бориса и Глеба, одна женщина подошла и сказала: «Матушка, ну что же вы так ярко краситесь». На что я - может, и резко - ответила, что пока я молодая, я буду и краситься, и наряжаться. Пока хочется жить, почему не жить-то? Ведь Господь создал нас не для того, чтобы мы страдали.
Естественно, всегда живо клише о том, что матушка - серенькое, безликое существо, которое поглощено семьей, бытом, хозяйством, что это верная помощница мужу. Но нужно оговориться: помощь мужу - это не только «сидеть дома и жарить блинчики». Можно же помогать иначе - зарабатывать, содержать семью.
Это было бы неискренне с моей стороны: внутри «вау», а снаружи - платок и серое платье
Во время учебы в семинарии мы выкатывались на улицу в длинных черных юбках, мальчишки - в кителях, а мимо нашего заведения проходили обыватели и спрашивали «У вас здесь что, монастырь?». Мы хохотали, но так и выглядят стереотипы. И у меня получается их рушить. Даже от священников или регентов я очень часто слышу «Ты такая яркая и классная». Я понимаю, что я - «неформат», и мне это нравится.
Я всегда выбивалась из общих представлений и уже привыкла к повышенному вниманию. Я уверенно веду себя в своем амплуа, и не хочу вести себя по-другому - это было бы неискренне с моей стороны: внутри «вау», а снаружи - платок и серое платье. Наверное, такой образ пришелся бы по вкусу многим прихожанам, но это был бы обман. Люди должны принимать нас не за внешность, а за поступки и отношение.
Однажды я покрасилась в ядрено-рыжий цвет. Конечно, в приходе все «выпали», но тактично промолчали и смотрели с улыбкой. А в какой-то момент я захотела сделать зизи-косички - это тоже поиск себя.
После семинарии я получила еще одно образование - отучилась на экономиста в Поволжском институте бизнеса. В планах была и магистратура, но свой диплом я защищала с младенцем на руках и пока решила притормозить. Хотя на данный момент я допускаю, что буду получать второе высшее - возможно, вообще в другой области.
Моя младшая сестра замужем за заводчанином. Самая обычная российская семья: родили ребеночка, платят коммуналку, перебиваются от зарплаты до зарплаты. И я не могу сказать, что ее жизнь проще, чем моя. У всех свои проблемы.
Семья священника - это семья, которая на виду. Прихожане должны иметь к нему круглосуточный доступ: неважно, день или ночь, звонки раздаются всегда. Люди идут и с болезнями, и со страстями, и просто за советом. Тяжело, когда твоя семья настолько публична, но с годами к этому привыкаешь и принимаешь как должное. Ты понимаешь, что у твоего мужа особое служение, что это не просто заводчанин, который оттарабанил на работе, пришел домой и полностью растворился в семье. Для священника семья вторична - в этом, наверное, основная наша тяжесть. Муж как бы твой, но он принадлежит людям, а ты просто учишься с этим жить, смиряться и довольствоваться тем временем, которое он может уделить. Кончено, это никогда не становится предметом упреков. Даже в 19 лет я понимала, на что шла. Нас готовили к этому в семинарии, рассказывали, что в семьях священников все именно так.
Со страхом думаю, что моя жизнь могла бы сложиться иначе
В 19 лет я получала удовольствие от того, что меня называют матушкой, а сейчас мне это не очень нравится. Да, я жена священника, мама своим детям и матушка в своем приходе, но такое обращение меня смущает: я не ощущаю себя достаточно статусной, мудрой. Поэтому я предпочитаю быть «Ольгой Сергеевной», как это принято на госслужбе, - хотя поначалу и это было для меня непривычно: так называют только зрелых женщин, а ко мне можно просто «Оля».
Главное, я никогда не жалела, что я матушка. Скорее наоборот: со страхом думаю, что моя жизнь могла бы сложиться иначе. Если бы рядом со мной был другой человек, я не стала бы тем, кем стала. Муж дал мне свободу для самореализации, и я благодарна ему за это. Другой бы сказал: «Угомонись, сиди детьми занимайся, щи вари». Но я реализовалась и как мать, и как творческий человек, и как организатор, который помогает встать на ноги молодой епархии. Я стараюсь платить своему мужу тем же, не ограничиваю его свободу в выборе деятельности, проявлении себя. Я счастлива, что проживаю именно такую жизнь, и другой мне не надо.
Светлана Соколова
Муж: отец Максим Соколов, иерей, клирик собора во имя святых равноапостольных Кирилла и Мефодия
До знакомства с Максимом я ходила в храм, только чтобы поставить свечку перед экзаменами - таких обычно называют «захожане». Меня крестили в 13 лет, но по-настоящему я поверила в Бога только после того, как прочитала книгу о разоблачении церковных чудес, которую нашла дома. Это была советская агитка, где было написано, как вскрывали мощи Серафима Саровского. Она была написано настолько бездарно, что даже в подростковом возрасте я поняла, что все не так просто, как там описывают. В общем, эффект получился прямо противоположным.
С Максимом мы познакомились на встрече общества толкинистов. Он тогда был студентом медицинского института. После окончания работал в психиатрической больнице, потом психофизиологом на железной дороге и только около 9 лет назад ушел в служение - сначала стал дьяконом, а потом священником.
Наверное, на его решение во многом повлияла смерть матери от рака. Он задумывался и раньше, пока она болела, но тогда еще колебался - понимал, что его могут послать служить в деревню. К тому же все вокруг думали, что он еще не совсем готов к такой жизни. Позже случилось так, что в храме Кирилла и Мефодия, где муж уже был алтарником, освободилось место дьякона, которое ему и предложили. Он поступил в семинарию и закончил ее экстерном. Мне кажется, он думал о таком пути всю жизнь, и я тоже всегда считала, что это - «его», поэтому всячески поддерживала. В общем, мы все были готовы к изменением в нашей семье, и нельзя сказать, что что-то свалилось на нас с неба.
Наверное, мы все стали строже к себе относиться, потому что с мирянина один спрос, а со священника - совсем другой. В остальном все по-старому: мы в этот храм как ходили, так и ходим. Возможно, если бы нас перекинули в какую-нибудь деревню, изменения были бы заметнее, а так мы просто стали семьей священника, а до этого были семьей человека, который ходит в храм.
Да, теперь я понимаю, что муж не принадлежит мне. Но так было и раньше: человек в первую очередь принадлежит Богу, а уже потом семье. Даже если ты не верующий, ты все равно не владеешь своим супругом - у нас же нет рабства. Конечно, для Максима на первом месте - служение. Здесь нельзя сказать: «Отпросись завтра с работы, надо сделать что-то по дому».
У мужа много других интересов: он очень общительный человек, достаточно либеральный, любит музыку. Плюс, мы уже много лет занимаемся реконструкцией XIII века Руси, в которую переросла наша любовь к Толкиену. Максим руководить центром «Кириллица», где есть клуб «Легенда» - вместе с ним мы каждый год организуем фестиваль «Ратное дело»: собираем таких же любителей и тратим много времени на популяризацию истории. Надо как-то донести людям, что они находятся в плену заблуждений, что популярные сегодня веды и неоязычество не имеют никакого отношения к реальному прошлому нашей страны. Нужно показать, как было на самом деле, и мы посильно этим занимаемся.
Статус «матушки» связан с повышенным вниманием окружающих. Я слышала такое выражение - «стеклянный дом»: все рассматривают, что ты покупаешь, носишь, как одеты твои дети. Кроме того, мы живем рядом с храмом, как и наши прихожане, - естественно, они смотрят, к примеру, какая у нас машина. Или, допустим, я иду по улице, и совершенно незнакомые люди окликают меня и говорят: «Матушка, нам так понравилось ваше последнее платье, которое вы выложили вконтакте». Сначала меня это очень сильно напрягало, а сейчас я совершенно спокойно отношусь: если на все реагировать, с ума сойдешь.
Что касается стереотипов о матушках, я даже не в курсе, каковы они. Наш круг общения - либо православные, знающие всю эту кухню, любо люди, которые нас давно знают и глупостей не говорят. Я не читаю никаких сайтов, где чернят священство, - стараюсь не вникать, чтобы не расстраиваться. При этом я знаю множество жен священников, и все они разные: кто-то работает, кто-то нет, у одних много детей, у других мало, кто-то руководит хором, а кто-то работает врачом.
Сама я уже 15 лет работаю секретарем в военной части. Однажды одна сотрудница, не зная, что я жена священника, сказала: «Купила себе юбку, но она слишком длинная, надо обрезать - не буду же я ходить, как попадья, мести пол подолом». Да, для большинства матушка - это что-то такое в платочке, смиренное, не имеющее права голоса. У нее много детей, она не работает и всю жизнь занимается только домом. Возможно, у нас было бы так же, дай нам Бог больше детей. Но какой смысл сидеть дома, когда можно реализовываться?
В момент рукоположения про риски и финансы никто не думает. Да, моего мужа могут завтра послать служить в деревню на три бабушки, где надо восстанавливать храм, - и тогда я не знаю, откуда мы будем брать деньги. Наверное, как-то выплывем. Слава Богу, у нас есть квартира, и нам не нужно платить ипотеку. Возможно, если бы надо мной каждый месяц нависало 25 тысяч кредита, я бы смотрела на ситуацию по-другому, но сейчас у нас все стабильно. Я всю жизнь работаю, и в принципе мы могли бы прожить на одну мою зарплату.
Главное здесь - поддержка. Я знаю случаи, когда жены уходили от мужей священников, потому что у них не было денег, - мы же тоже люди. Правда, такие ситуации можно пересчитать по пальцам одной руки, в то время как все знакомые миряне женаты едва ли не по третьему разу. Естественно, тот факт, что вместе с венчанием в нашу семью входит Бог и священник не сможет жениться второй раз, укрепляет семью: люди до последнего борются, потому что у них нет такой свободы, как у остальных. Если верующие стремятся сохранить семью даже в тех случаях, когда уже ничего не поможет, то священство старается еще больше.
При этом мы такая же семья, как и любая другая: у нас те же самые проблемы, а особенности в быту такие же, как у всех православных. Среда и пятница - постные дни, а в Великий пост мы не ходим в гости - даже на дни рождения друзей. Конечно, со стороны это выглядит как дополнительные сложности, но в моральном плане такой образ жизни объединяет, а не разобщает.
У нас, к сожалению, всего двое детей - сын и дочь. Когда София была школьницей, я просила ее не надевать брюки - хотела, чтобы она всегда ходила в платье, в романтическом стиле. Сейчас она отбросила это все, носит кепку и черную майку. Она сама может выбирать, но главное, мы всегда старались, чтобы дети выглядели прилично - никаких фиолетовых волос.
Я знаю, что у Софии в школе были проблемы, но она из тех людей, кто предпочитает решать вопросы сам. Мы как-то обсуждали детскую травлю с одной матушкой, дочерью священника из многодетной семьи, и она рассказывала, что ее саму одноклассники из советской школы хотели прибить к забору, как Христа, и бегали за ней с молотком и гвоздями. Конечно, они бы вряд ли такое сделали, но подобные угрозы в любом случае большая травма для ребенка. Моя дочь, услышав это, заверила, что с ней такого не было - просто подколки, ничего серьезного.
Сыну и вовсе повезло с одноклассниками, да и характер у него другой. На его свадьбе парень, с которым они дружат с первого класса, сказал, что Арсений - самый добрый и прощающий человек на земле. Мы, конечно, посмеялись, но на самом деле он и правда очень мягкий - не от мира сего, витающий в облаках. Я даже знаю, что в школе он вел «пропаганду»: в начальных классах ездил лагерь и там рассказывал о Библии.
У моих детей был период отхода от храма, в подростковом возрасте это нормально: дети должны перестать жить верой своих родителей и поверить сами. Но это нормально, когда ты говоришь, что в воскресенье им нужно идти в храм. Арсения подстегивало то, что он уже помогал там алтарником.
Православие, в принципе, тяжелая вещь. К примеру, недавно мы с католиками обсуждали, как проходит Великий пост у них и у нас. Когда рассказываешь, что нам нельзя молочные, мясные продукты, растительное масло, они закатывают глаза. Но если ты живешь в таком ритме всю жизнь, это не сложно. Труднее отстаивать свои права и веровать в современном мире, где люди скептически относятся ко всему. Многие же считают, что верующие - это платки, платья в пол, никакого образования, немытые волосы и полный отказ от своей индивидуальности, - и они не правы. Я знаю массу образованных людей в православии и женщин, которые реализуют себя в разных сферах.
В зависимости от круга общения меня называют по-разному: в клубе - по имени, молодежь, которая только присоединяется к нему, - по имени и отчеству, в храме зовут матушкой. И с одной стороны, это странно - особенно, когда ко мне так обращаются пожилые люди, но с другой, это всего лишь вежливая форма, которая принята в этой среде. К тому же, людям удобно - можно не запоминать, как меня зовут. Подходишь, говоришь «матушка» - и нормально.
Моменты сомнения есть у всех. В книжечке для исповеди даже есть специальный пункт «Сомнения в вере»: ты же человек - ты думаешь, анализируешь, а значит, сомневаешься. Но в итоге ты все равно приходишь к тому, что все в этой жизни было правильно.
Ксения Кокарева
Муж: Максим Кокарев, служитель храма преподобных Кирилла и Марии Радонежских при Самарской духовной семинарии, пресс-секретарь Самарской епархии, руководитель магистратуры и заведующий Церковно-практической кафедрой Самарской духовной семинарии
Мы с мужем однокурсники - встретились на историческом факультете государственного университета. Максим еще параллельно учился на историка в семинарии, но об этом я узнала не сразу - и не помню, как именно.
Мне кажется, замуж выходить всегда страшно, всегда тяжело идти в чужую семью, но поначалу я, конечно, вообще не знала, на что соглашаюсь. Время на то, чтобы вникнуть, у меня, конечно, было - мы встречались почти три года - и все равно на первом этапе я знала о будущей жизни и служении лишь в общих чертах.
Мы поженились летом, на предпоследнем курсе, тем же летом Максима рукоположили. Мои родители сразу прониклись серьезностью момента, поняли, что отдают меня в надежные руки, и никогда не спрашивали «Почему?».
У нас же вся страна «верующая», мои родители такие же - верующие, но не воцерковленные. Это Максим привел меня в храм, когда я еще была невестой, рассказал все и показал. До этого я знала все на стандартном уровне: поставлю свечку, постою, посмотрю, как все красиво, и пойду, ничего при этом особо не понимая.
Если в воскресенье у него температура 40, но он должен служить, он просто идет и служит
Становиться «матушкой» было странно. Я всю жизнь бегала, задрав хвост: провела детство в компании старшего брата и мальчишек, лазила по гаражам, да и в студенчестве не отличалась сдержанностью - а тут вдруг «матушка». Для такого «звания» мне просто не хватало опыта: когда мне задавали насущные вопросы, я даже не всегда знала, что ответить, - поэтому старалась сильно не выделяться и голову высоко не поднимать.
Первое время мы жили с родителями Максима, а потом нас переселили «на воспитание» к его бабушке: она была вдовой священника, очень строгой матушкой. Мы довольно долго прожили в одной квартире и смогли найти общий язык. Я училась у нее готовить, а, главное, постепенно поняла, какая на мне лежит ответственность. Осознала, что нужно не просто во всем помогать мужу, но и зачастую отодвигать себя на задний план. К примеру, он только на третий раз сам отвез меня в роддом. Я стала понимать, насколько то, что чем он занимается, важно для людей. К примеру, если в воскресенье у него температура 40, но он должен служить, он просто идет и служит. Мне хотелось приковать его к постели и пичкать лекарствами, но я, скрепя сердце, отпускала его.
Матушки бывают разные: кто-то сидит дома и воспитывает детей, а кому-то хочется заняться чем-то еще - все-таки тяжело замыкаться на одних домашних делах. Думаю, когда будущий священник женится, он выбирает невесту не только по любви, но и исходя из взглядов на жизнь. Мне повезло, муж всегда говорил: «Делай, что хочешь». Он со своей стороны старается не притеснять меня, давать свободу выбора.
Я долго была в декретных отпусках, переходя из одного в другой - у нас трое детей. Много лет работала в Художественном музее. На одной из выставок мы представляли картину неизвестного художника «Портрет священника с женой» из собственного собрания. Это поясной портрет: он в рясе, она в платье и с серьгами в ушах - все-таки картину пишут, надо соответствовать. Моя коллега как-то высказала сомнения, что женщина на картине действительно матушка: «Посмотрите, на ней украшения, да еще и такой нарядный платок». О картине, конечно, известно немного, так что можно делать разные предположения, но я тогда про себя подумала: «Ничего себе, что ж теперь, и серьги не носить?». Конечно, надевать короткие юбки и ярко краситься не в правилах любой верующей женщины, но в разумных пределах и косметика, и наряды - это нормально в современном обществе. Тем более, если ты ходишь на работу и тебе нужно общаться с людьми.
Сегодня я работаю в медицинском центре. Конечно, мало кто из клиентов знает, что я матушка, но если заходит разговор об их детях, проблемах, я всегда предлагаю помощь. Если спрашивают, рассказываю, в чем состоит роль матушки и как наша жизнь выглядит на самом деле: если человек думает, что все церковные люди ездят на «Мерседесах» и джипах, приходится развенчивать мифы - мол, многие все-таки ходят пешком.
Меня часто спрашивают, как мы с мужем познакомились. Бывает, сталкиваюсь с людьми, которые вообще не знают, что православный священник может быть женат, или путают в своих представлениях образ матушки с образом монахини.
Если ребенок во время службы отвлекается или хулиганит, показываешь: вон папа в алтаре стоит
Я понимаю, что неосторожным словом или каким-то действием можно навредить не только своему «имиджу», но и представлению о матушках и духовенстве в целом. У меня была знакомая женщина, которая оказалась в протестантской церкви, потому что ее кто-то обидел в православном храме. Именно поэтому я чувствую ответственность за то, как живу, в чем хожу.
Может быть, я знаю не так много других семей священников, но я видела только заботливых матушек - тех, кто понимает, что нужно мужу, и принимает его служение. Это не просто работа, на которой получают зарплату и где можно сказать: «Сегодня не ходи, у меня роды». Но если разобраться, так происходит не только у нас: любые мужья, которые много работают, вынуждены мало видеть родных. Мы все в семье понимаем, что у отца Максима такая должность: он занимается связями с общественностью, он же лектор, в передачах снимается. Дел очень много, и, к сожалению, дети видят его редко - в основном, вечерами и то поздно.
У нас пока трое детей: старшей, Лизе, 15 лет, Тихону - 12, Савве - 9. Они уже подросли, а раньше на службе всегда кричали «папа» - приходилось успокаивать. Или наоборот: если ребенок во время службы отвлекается или хулиганит, показываешь: вон папа в алтаре стоит.
Особенно хорошие отношения у Максима с дочкой: у нее сейчас «сложный возраст», девятый класс, а он старается поддерживать с ней общие интересы, обсуждать фильмы. Я выговариваю: не то надела или что-то не сделала, а он заступается - «Что ты к ней привязалась?».
Впрочем, я и сама всю юность проходила в джинсах и осознаю, что дочь знает, как одеваться соответствующе ситуации. Не помню, чтобы во время жизни с бабушкой Максима я носила джинсы, но потом поняла, что не это главное - в юбке все время ходить. Во-первых, в ней просто холодно зимой.
О работе мужа я всегда знала: так надо
Наши дети с рождения в храме, ходили в воскресную школу. Сложнее всего было с младшим. У него сложный характер, и на занятиях он никогда ничего не писал - просто сидел в уголке и лепил. А потом оказалось, что он все слушал и мотал на ус. Он учится в 54 школе, где есть «основы нравственности» и храм при школе, и для меня было открытием, что он так много знает и отвечает на уроках.
Как правило, по воскресеньям наши дети всегда бывают на службе, но мы никогда их не принуждали. Именно поэтому они относятся к храму, как к дому. У нас остается не так много свободного времени, но летом, когда не было лекций в семинарии, мы могли пойти погулять в парк, поехать на дачу или сходить в гости.
О работе мужа я всегда знала: так надо. Да, ему нужно быть в это время в другом месте, ничего не поделаешь. Видимо, я уже привыкла, что мы - я и дети - на вторых ролях. Но меня никогда не бросали в воду со словами «плыви»: на свете много добрых людей - у нас есть друзья, которые могли отвезти меня на те же роды.
Наверняка все матушки жалуются на то, что им уделяют мало внимания и времени, но такая уж у нас судьба. Конечно, и кризисы бывают, и нервы сдают - особенно когда все наслаивается: школа, работа, везде надо успевать. По молодости, когда дети еще были маленькими, казалось, что это очень тяжело, но сейчас я ко всему отношусь спокойнее. Кризисы случаются, но Господь дает понять, что кому-то все же тяжелее, а у нас на самом деле все хорошо: все живы, здоровы, и слава Богу.
