«Термин "лженаука" уходит далеко в Средние Века. Мы можем вспомнить Коперника, которого сожгли за то, что он говорил "А Земля всё-таки вертится"…». Автор этой фантастической цитаты, где перепутаны три разных человека - политик Борис Грызлов.
На самом деле за гелиоцентризм (представление, что центром нашей планетной системы является Солнце) преследовали Галилео Галилея. Великого астронома заставили отречься от своих взглядов, но фразы «А всё-таки она вертится!» он не говорил - это поздняя легенда. Живший ранее Николай Коперник - основатель гелиоцентризма и католический священнослужитель - тоже умер своей смертью (его доктрину официально осудили лишь 73 года спустя). А вот сожгли Джордано Бруно - 17 февраля 1600 года в Риме по обвинению в ереси.
Вокруг этого имени существует множество мифов. Самый распространенный из них звучит примерно так: «Жестокая Католическая Церковь сожгла передового мыслителя, учёного, последователя идей Коперника о том, что Вселенная бесконечна, а Земля вращается вокруг Солнца».
Ещё в 1892 году на русском языке появился биографический очерк Юлия Антоновского «Джордано Бруно. Его жизнь и философская деятельность». Это настоящее «житие святого» Эпохи Возрождения. Оказывается, первое чудо произошло с Бруно в младенчестве - змея вползла в его колыбельку, но мальчик криком напугал отца, и тот убил тварь. Дальше - больше. Герой с детства отличается выдающимися способностями во многих областях, бесстрашно спорит с противниками и побеждает их с помощью научных аргументов. Очень молодым человеком он получает всеевропейскую известность и в расцвете сил бесстрашно гибнет в пламени костра.
Красивая легенда о мученике науки, погибшем от рук средневековых варваров, от Церкви, которая «всегда была против знаний». Настолько красивая, что для многих реальный человек перестал существовать, а на его месте появился мифический персонаж - Николай Брунович Галилей. Он живёт отдельной жизнью, шагает из одного произведения в другое и убедительно побеждает воображаемых противников.
Вот только к реальному лицу это не имеет отношения. Джордано Бруно был раздражительным, импульсивным и взрывным человеком, доминиканским монахом, а учёным скорее по названию, чем по сути. Его «одной, но подлинной страстью» оказалась не наука, а магия и желание создать единую мировую религию на основе древнеегипетской мифологии и средневековых гностических идей.
Вот, например, один из заговоров богине Венере, который можно найти в трудах Бруно: «Венера благая, прекрасная, красивейшая, любезная, благоволящая, милостивая, сладкая, приятная, блистающая, звёздная, Дионея, благоухающая, веселая, Афрогения, плодородная, милостивая, щедрая, благодетельная, мирная, изящная, остроумная, огненная, величайшая примирительница, любовей владычица» (Ф. Йейтс. Джордано Бруно и герметическая традиция. М.: Новое литературное обозрение, 2000).
Вряд ли эти слова уместны в творениях доминиканского монаха или учёного-астронома. Зато они очень напоминают заговоры, которыми пользуются до сих пор некоторые «белые» и «чёрные» маги.
Бруно никогда не считал себя учеником или последователем Коперника и астрономией занимался лишь в той мере, в которой она помогала ему найти «сильное колдунство» (воспользуемся выражением из «гоблинского перевода» «Властелина колец»). Вот как один из слушателей выступления Бруно в Оксфорде (правда, довольно пристрастный) описывает то, о чём рассказывал оратор: «Он решил среди очень многих других вопросов изложить мнение Коперника, что земля ходит по кругу, а небеса покоятся; хотя на самом деле это его собственная голова шла кругом и его мозги не могли успокоиться» (цитата из указанного сочинения Ф. Йейтс).
Бруно заочно похлопывал старшего товарища по плечу и говорил: да, Копернику «мы обязаны освобождением от некоторых ложных предположений общей вульгарной философии, если не сказать, от слепоты». Однако «он недалеко от них ушел, так как, зная математику больше, чем природу, не мог настолько углубиться и проникнуть в последнюю, чтобы уничтожить корни затруднений и ложных принципов». Иными словами, Коперник оперировал точными науками и не искал тайных магических знаний, поэтому был, с точки зрения Бруно, недостаточно «продвинут».
Многие читатели пламенного Джордано не могли понять, почему среди его сочинений по искусству запоминания или устройству мира встречаются какие-то безумные схемы и упоминания античных и древнеегипетских богов. На самом деле именно эти вещи для Бруно были самыми важными, а механизмы тренировки памяти, описания бесконечности Вселенной - лишь прикрытием. Бруно, ни много ни мало, называл себя новым апостолом.
Подобные воззрения и привели философа на костер. К сожалению, полный текст приговора Бруно не сохранился. Из дошедших до нас документов и свидетельств современников следует, что коперникианские идеи, которые по-своему выражал подсудимый, также вошли в число обвинений, но не делали погоды в инквизиторском расследовании.
Это расследование продолжалось восемь лет. Инквизиторы пытались подробным образом разобраться в воззрениях мыслителя, тщательно изучить его труды. Все восемь лет его склоняли к покаянию. Однако философ отказался признать выдвинутые обвинения. В результате инквизиционный трибунал признал его «нераскаявшимся, упорным и непреклонным еретиком». Бруно был лишён священнического сана, отлучён от церкви и казнён (В. С. Рожицын. Джордано Бруно и инквизиция. М.: АН СССР, 1955).
Разумеется, заключать человека в тюрьму, а потом сжигать на костре только за то, что он высказывал определённые взгляды (пусть и ложные), для людей XXI века недопустимо. Да и в XVII веке подобные меры не добавили популярности Католической Церкви. Однако рассматривать эту трагедию как борьбу науки и религии нельзя. По сравнению с Джордано Бруно средневековые схоласты скорее напоминают современных историков, защищающих традиционную хронологию от фантазий академика Фоменко, чем тупых и ограниченных людей, которые боролись с передовой научной мыслью.
История Джордано Бруно схожа с лихо закрученным детективом, который человечество читает уже более четырех столетий, но никак не может дойти до развязки.
Потерянное дело
«Детектив», главным героем которого является Джордано Бруно, можно было бы начать с «флешфорварда» в 1809 год, когда император Наполеон распорядился вывести из секретных архивов Ватикана документы папской инквизиции. Среди реквизированных бумаг якобы было и дело Бруно, включавшее протоколы допросов и текст самого приговора. После возвращения на французский престол династии Бурбонов Ватикан обратился с просьбой вернуть документы. Но Рим ждало разочарование: французы сообщили о том, что часть архива инквизиции бесследно исчезла. Однако – о, чудо! – бумаги вскоре нашлись. Их обнаружил Гаетано Марини, посланник папы в Париже, «в лавках торговцев сельдями и мясом». В парижские «гастрономы» секретные архивы попали с лёгкой руки другого представителем римской курии, который продал их лавочникам в качестве упаковки. Получив распоряжение из Рима уничтожить особо деликатные бумаги из архива инквизиторов, Гаетано Марини не нашёл ничего лучше, чем продать их в качестве макулатуры парижской бумажной фабрике.
Казалось бы, вот и конец истории, но в 1886 году происходит второе чудо – один из ватиканских архивариусов нечаянно натыкается в пыльных архивах понтифика на дело Бруно, о чём немедленно сообщает папе Льву XIII. Как из французской бумажной фабрики документы телепортировались в Рим, остаётся загадкой? Как и то, насколько можно доверять подлинности этих документов. Кстати, Ватикан долгое время не желал делиться находкой с общественностью. Дело Джордано было опубликовано только в 1942 году.
Почему на римской площади Цветов был разведён костёр?
Не обошлось и без сюрпризов. В приговоре Джордано Бруно ничего не было сказано о его научных убеждениях - «Земля не является центром Вселенной, которая бесконечна». А ведь «добровольное мученичество» за науку и сделало Бруно «иконой», вдохновлявшей учёных на научные подвиги, а тут такое! Но самое любопытное, в приговоре, вообще не было конкретного обвинительного заключения, если не считать таковым первое предложение документа: «Ты, брат Джордано Бруно, сын покойного Джованни Бруно, из Нолы, возраста же твоего около 52 лет, уже восемь лет назад был привлечён к суду святой службы Венеции за то, что объявил: величайшее кощунство говорить, будто хлеб пресуществлялся в тело и т. д.».
В своей «Эстетике Возрождения» русский философ, профессор Алексей Фёдорович Лосев сформулировал важную задачу перед исторической наукой, которая несколько десятков лет ожидала публикацию дела: «Историк должен ясно ответить на вопрос: За что же, в конце концов, сожгли Джордано Бруно?».
Королевский друг
Приговор Джордано Бруно был для Ватикана не просто осуждением монаха-доминиканца, впавшего в ересь. В конце XVI века по популярности у европейских интеллектуалов Бруно мог бы дать фору современному космологу Стивену Хокингу. Джордано Бруно поддерживал весьма дружественные отношения с королями Франции Генрихом III и Генрихом IV, британской королевой Елизаветой I, императором Священной Римской империи Рудольфом II и многими другими европейскими «властителями». По щелчку пальцев он мог получить кафедру и мантию профессора в любом европейском университете, его книги печатались в лучших типографиях, о его покровительстве мечтали лучшие умы континента.
Главной визитной карточкой Джордано Бруно являлась вовсе не космология, а его великолепная память. Бруно развивал мнемонику (искусство памяти), которая была тогда на самом пике моды у интеллектуалов. Говорят, Джордано помнил наизусть тысячи книг, начиная от Священного писания и заканчивая арабскими алхимическими трактатами. Именно искусству запоминания он учил Генриха III, который гордился своей дружбой со скромным доминиканским монахом, и Елизавету I, которая позволила заходить Джордано в свои покои в любое время, без доклада. Кроме того, монархам доставляло удовольствие, как Бруно с издевательским изяществом «нокаутирует» своим интеллектом команды профессоров Сорбонны и Оксфорда по любым вопросам.
Для Джордано Бруно интеллектуальные бои были своего рода спортом. Например, академики Оксфорда вспоминали, что он играючи мог доказать, что чёрное – это белое, что день является ночью, а Луна – Солнцем. По манере дискутировать он был подобен боксеру Рою Джонсу на ринге в лучшие свои годы – любители бокса хорошо поймут это сравнение. Нужно признать, едва ли благодаря только сверхъестественной памяти Бруно оказался на короткой ноге с самыми влиятельными монархами Европы.
Как вспоминают биографы, какая-то невидимая сила двигала по жизни этого доминиканского монаха, c легкостью приводила его в лучшие дворцы Европы, охраняла его от преследований инквизиции (ибо Бруно часто заносило в своих высказываниях по поводу богословия). Однако неожиданно это сила дала сбой в мае 1592 года.
Донос
В ночь с 23 на 24 мая 1592 года венецианские инквизиторы арестовали Джордано Бруно по доносу местного патриция Джованни Мочениго. Последнего Бруно персонально обучал – за огромное вознаграждение – искусству памяти. Однако в какой-то момент монаху это наскучило. Он объявил ученика безнадежным и на сем решил попрощаться. Мочениго перепробовал все возможные способы, чтобы вернуть «гуру», но Бруно оказался непреклонным. Тогда отчаявшийся ученик написал донос в местную инквизицию. Если быть кратким, доносчик утверждал, что его наставник попирал католические догматы, рассуждал о каких-то «бесконечных мирах» и называл себя представителем некой «новой философии».
Надо сказать, что доносы о попрании догматов были самыми распространенными «сигналами» от честных граждан инквизиции. Это был самый проверенный способ насолить соседу, лавочнику-конкуренту, личному врагу… Большинство таких дел даже не доходило до суда, однако инквизиция в любом случаем обязана была отреагировать на «сигнал». Иными словами, арест Джордано Бруно можно считать «техническим». Сам же арестант вообще воспринял его как шутку. На первых же допросах он ловко отмел все обвинения в ереси и дружелюбно поделился со следователями своими взглядами на устройство Вселенной. Однако эта откровенность Бруно никак не могла облегчить его положения. Дело в том, что труды Коперника, идеи которого он развивал, были не запрещены (их запретят только в 1616 году), так что никаких поводов для ареста не было.
Монаха держали под следствием в большей степени из-за вредности: уж больно он уничижительно вёл себя с инквизиторами.
Преподав урок «гордецу», венецианцы было уже собрались его отпускать, но тут пришел запрос из Рима – с требованием «этапировать» еретика в Вечный город. Венецианцы встали в позу: «С какой стати?! Венеция – суверенная республика!». Риму пришлось организовать целое посольство в Венецию, чтобы убедить. Любопытно, что венецианский прокуратор Контарини жёстко настаивал на том, что Джордано Бруно должен остаться в Венеции. В своем докладе Совету Мудрых Венеции он дал следующую характеристику: «Один из самых выдающихся и редчайших гениев, каких только можно себе представить. Обладает необычайными познаниями. Создал замечательное учение».
Однако Венеция дрогнула под напором папы – Бруно отправился «этапом» в Рим.
Крестовый поход на Аристотеля
А теперь вернёмся к доносу Джованнии Мочениго – точнее одному из его пунктов, в котором говорится, что Бруно считал себя представителем некой «новой философии». Венецианские инквизиторы едва ли придали значение этому нюансу обвинения. Зато с этим термином были хорошо знакомы в Риме.
Само понятие «Новая философия» (или «Новая универсальная философия») ввёл итальянский философ Франческо Патрици, который был очень близок к папской курии. Патрици утверждал, что философия Аристотеля, которая стала основой для средневековой схоластики и богословия, прямо противоположна христианству, так как отрицает всемогущество Бога.
В этом итальянский философ видел причину всех раздоров, возникших в церкви, которые вылились в протестантские движения. Восстановление единой Церкви и возвращение в её лоно протестантов Патруци видел в уходе от схоластики, построенной на Аристотеле, и замене её неким синтезом метафизики Платона, воззрениями неоплатоников и пантеистическим теософским учением Гермеса Трисмегиста. Этот синтез и получил название «Новая универсальная философия». Идея вытеснения Аристотеля из европейских университетов (прежде всего протестантских) и возвращения себе статуса интеллектуального центра с помощью «Новой философии» нравилась очень многим в папской курии. Конечно, Рим не мог сделать «Новую универсальную философию» официальной своей доктриной, однако факт, что в те времена папский престол покровительствовал альтернативным Аристотелю учениям, не вызывает сомнений. И здесь свою яркую роль сыграл как раз Джордано Бруно. С 1578 года по 1590 год он совершил беспрецедентное турне по крупнейшим университетам городов Европы: Тулуза, Сорбонна, Оксфорд, Виттенберг, Марбург, Гельмштадт, Прага. Все эти университеты были либо «протестантскими», либо находились под влиянием протестантизма.
На своих лекциях или диспутах с местными профессорами Бруно подрывал именно философию Аристотеля. Его проповеди о движении Земли и множестве миров ставили под сомнение птолемеевскую космологию, построенную как раз на учении Аристотеля.
Иными словами, Джордано Бруно чётко следовал стратегии «Новой философии». Выполнял ли он секретную миссию Рима? Учитывая его «неприкосновенность», а также таинственное покровительство, очень даже вероятно.
Страшнее ордена тамплиеров
Джордано Бруно провёл под следствием восемь лет. Это был рекорд для судопроизводства инквизиции! Почему так долго? Для сравнения процесс над тамплиерами длился семь лет, но там дело касалось целого ордена. При этом к вынесению приговора, в котором, напомним, фактически не было обвинительного заключения, было привлечено аж девять кардиналов! Неужели девять генеральных инквизиторов не смогли подобрать слова к описанию «еретических» деяний монаха-доминиканца с хорошей памятью?
В приговоре любопытен один отрывок: «Сверх того, осуждаем, порицаем и запрещаем все вышеуказанные и иные твои книги и писания, как еретические и ошибочные, заключающие в себе многочисленные ереси и заблуждения. Повелеваем, чтобы отныне все твои книги, какие находятся в святой службе и в будущем попадут в её руки, были публично разрываемы и сжигаемы на площади св. Петра перед ступенями, и как таковые были внесены в список запрещенных книг, и да будет так, как мы повелели». Но видимо глас девяти кардиналов был настолько слаб, что книги Бруно можно было свободно купить в Риме и других итальянских городах аж до 1609 года.
Интересна ещё одна деталь: если в Венеции Джордано Бруно очень быстро оправдывается по поводу обвинений в попирании католических догматов, то в Риме он вдруг меняет тактику и, согласно материалам следствия, начинает не просто признаваться в этом, а ещё и бравировать своим антихристианством. На суде он и вовсе бросает судьям:
«Быть может, вы произносите приговор с большим страхом, чем я его выслушиваю. Я умираю мучеником добровольно и знаю, что моя душа с последним вздохом вознесётся в рай».
Неужели венецианская инквизиция показалась Бруно более убедительной в своей свирепости, а в пыточных камерах Ватикана царила атмосфера гуманизма и человеколюбия?
Кто сгорел на костре?
До нас дошло единственное письменное свидетельство казни Джордано Бруно. Свидетелем был некий Каспар Шоппе, «раскаявшийся лютеранин», который перешёл на службу кардиналу. Шоппе написал в письме своему товарищу, что «еретик» принял смерть спокойно: «Не раскаявшись в своих грехах, Бруно отправился в вымышленные им миры рассказать, что делают римляне с богохульниками». Интересно, почему Шоппе посчитал, что ересь Джордано Бруно заключается в его взгляде на Вселенную – в приговоре же об этом ничего не было сказано?
Шоппе, кстати, указал в своём письме к другу на одну интересную деталь – Джордано Бруно возвели на костер с кляпом во рту, что было не в традициях инквизиторских гарей. Едва ли организаторы казни боялись возможных предсмертных проклятий приговоренного – это, как правило, было форматом любой казни. Как, впрочем, и раскаяние. Зачем же кляп? Вряд ли за считанные минуты казни даже такой интеллектуал и полемист, как Бруно, смог бы убедить неграмотную толпу в неверности аристотелевской космологии. Или палачи просто опасались, что приговоренный вдруг в минуту абсолютного отчаяния вдруг выкрикнет страшное: «Я не Джордано Бруно!»
Разоблачаем! Галилея сожгли за фразу «А все-таки она вертится!»? November 10th, 2015
Все уже наверное в курсе этого заблуждения, но все же давай по порядку. Первым человеком, внесшим серьезный вклад в школьный учебник астрономии, был Николай Коперник. Он жил в XVI веке, часто глядел в небо и однажды понял, что Земля вертится вокруг Солнца. Умер он своей смертью в 70 лет, потому что не кричал на площадях: «Земля вертится, пацаны!» – а тихо выводил в блокнотике никому не понятные формулы.
А вот поэта и мистика Джордано Бруно, который был следующим, как раз сожгли. Из трудов Коперника он понял лишь, что Земля – мелкая планетка, каких во Вселенной множество, и эта идея хорошо легла на придуманное им религиозное учение. В 1584 году Бруно начал гастролировать по городам с проповедями, и его сожгли за еретизм через 16 лет.
Галилей был третьим.
Молодой флорентиец Галилео Галилей, учившийся в Пизанском университете, обратил на себя внимание профессоров не только умными рассуждениями, но и оригинальными изобретениями. Увы, одаренного студента отчислили с третьего курса - у отца не было денег на его учебу. Но у юноши нашелся покровитель, богач маркиз Гвидобальдо дель Мойте, увлекавшийся науками. Он поддержал 22-летнего Галилея. Благодаря маркизу в мир вошел человек, который проявил свой гений в математике, физике, астрономии. Еще при жизни его сравнивали с Архимедом. Он первым заявил, что Вселенная бесконечна.
Бесспорно, такой одаренный молодой человек и без маркиза пробился бы в жизни. Галилео обладал настойчивым характером, умел отстаивать свое мнение и не боялся опровергать общепризнанные авторитеты. В своем даровании он был универсален - самозабвенно любил музыку, унаследовав способности от отца, известного флорентийского композитора, проявил себя литератором, поэтом, овладел медицинскими навыками. Но, познакомившись с физикой, математикой и астрономией, понял, что его путь - наука.
Его первый трактат «О движении» всколыхнул ученый мир того времени. В нем Галилей доказал, что свободное падение разных тел происходит с одинаковым ускорением. И это ускорение не зависит от веса падающего тела. Его вывод противоречил представлениям аристотелевской, схоластической физики, но Галилей доказал это экспериментальным путем. Рассказывают, что он забирался на Пизанскую башню и с верхнего этажа сбрасывал чугунные шары разного веса…
Галилео Галилей родился в Пизе, но детство и юность его прошли во Флоренции. Вначале он учился в монастыре Валломброза, хотел стать священником, изучал труды церкви. Но отец, обнаруживший в нем большие способности, был против и отправил его в университет Пизы для изучения медицины. Именнов университете Галилей, отличавшийся необыкновенной любознательностью, стал посещать лекции по геометрии. Среди преподавателей он быстро завоевал репутацию спорщика, который высказывал собственное мнение по различным научным вопросам.
В 1592 году Галилею предложили кафедру математики в Падунском университете, руководителем которой он оставался 18 лет. Это был наиболее продуктивный период его преподавательской и научной деятельности. Тогда он открыл закон инерции, согласно которому тело находится в состоянии покоя, если на него не действуют никакие силы. И оно может двигаться прямолинейно и равномерно сколько угодно времени под действием внешней силы, если на него не воздействуют другие силы. Узнав, что в Голландии появилась увеличительная труба, с помощью которой можно наблюдать звезды на небе, он изготовил телескоп с 32-кратным увеличением. Он одним из первых обнаружил на Луне кратеры, горные хребты, разглядел на Солнце пятна. Свои наблюдения он изложил в книге «Звездный вестник », которая вышла в 1610 году.
Наблюдая за небесными светилами, Галилей, как и Коперник, пришел к гелиоцентрической системе, убедился в том, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Но этот научно доказанный взгляд противоречил догматам церкви. Галилео был католиком, верующим, он не собирался отказываться от идеи Бога, но не мог и не сказать об очевидном, и законы физики подтверждали его наблюдения.
Галилей перед Святым Судилищем. Художник Ж. -Н. Робер-Флёри. 1847 г.
Эта его позиция возмутила церковников. На Галилея поступил донос, где его обвинили в ереси. В 1615 году он отправился в Рим для оправданий перед инквизицией. Сочинения Коперника тогда были уже занесены в список запрещенных. Галилею пришлось очень осторожно говорить о своих научных открытиях. Его предупредили и отпустили. А в 1633 году состоялся знаменитый процесс, на котором ему пришлось публично покаяться и отказаться от своих «заблуждений». По легенде, Галилей уже после приговора произнес ставшую знаменитой фразу: «А все-таки она вертится».
Оказавшись узником инквизиции, он 8 лет уединенно жил в Риме, затем под Флоренцией. Ему запретили публиковать свои работы, производить эксперименты. Но несмотря на все ограничения, запреты и начавшуюся слепоту, Галилей продолжал работать. Он полностью ослеп в 1637 году и через 5 лет умер в заточении. Его прах через сто лет был перенесен во Флоренцию и захоронен рядом с Микеланджело.
В 1992 году Папа Иоанн Павел II объявил решение суда инквизиции ошибочным и реабилитировал Галилея.
Судя по свидетельствам друзей и письмам самого Галилея, его взгляды после показного покаяния не изменились, он по-прежнему был убеждён во вращении Земли. Однако не существует доказательств того, что Галилей говорил данную фразу. Биография Галилея, написанная в 1655–1656 гг. его учеником и последователем Винченцо Вивиани, не содержит никаких упоминаний этой фразы.
Впервые в печати эти слова были приписаны Галилею в 1757 году (то есть через 124 года после его отречения) итальянским журналистом Джузеппе Баретти в его книге The Italian Library . Миф стал широко известен в 1761 году, после перевода книги Баретти на французский. В частности, в книге Querelles Litteraires («Литературные распри»), вышедшей в Париже в 1761 г., Огюапен Симон Трэл написал: «уверяют, что Галилей, отпущенный уже на свободу, мучимый угрызениями совести, однажды всё-таки сказал, топнув ногой: „А всё-таки она вертится!“, - имея в виду Землю»
Или еще вариант: она благодаря знаменитому художнику Мурильо, которому после смерти Галилея был заказан его портрет. Заказ был выполнен одним из учеников Мурильо в 1646 году. И только через 250 лет искусствоведы установили, что широкая рама искусно скрывает «еретическую» часть картины, на которой видны астрономические эскизы, показывающие вращение Земли вокруг Солнца, и знаменитые слова: «Eppus si muove!». Здесь-то вероятно и скрываются корни возникновения легенды.
Позже немецкий поэт и драматург Карл Гуцков (1811 - 1878) вложил эти слова в уста Уриеля Акосты, героя его трагедии «Уриель Акоста» (действ. 4, явл. 11). Эта пьеса часто ставилась в России в конце XIX - начале XX в., что способствовало распространению этого выражения в русском обществе.
Прототип героя этой трагедии - Уриель Акоста (ок. 1585-1640), голландский мыслитель-вольнодумец еврейского происхождения. За выступления против догм иудаизма, против веры в, загробную жизнь подвергался преследованиям со стороны ортодоксов. Покончил жизнь самоубийством.
Фраза - символ уверенности человека в своей правоте, как бы и кто бы ни стремился эту уверенность поколебать.
Вот еще несколько интересных вопросов и ответов: вот например , а уверены ли вы . Вот может вы не знаете или Оригинал статьи находится на сайте ИнфоГлаз.рф Ссылка на статью, с которой сделана эта копия -
В 2002 году Папа Иоанн Павел II извинился за казни, осуществленные святой инквизицией, и объявил, что церковь раскаивается в "действиях, продиктованных нетерпимостью и жестокостью в служении вере". Однако до сих пор большинство католических иерархов полагает, что как пытки еретиков, так и гонение на "чересчур ретивых" ученых были вполне оправданными. А второй секретарь Ватиканской конгрегации вероучений (бывшая святая инквизиция) в интервью, данном английскому телевидению в ноябре 2005 года, договорился до того, что "хотя святость почившего понтифика не подлежит обсуждению, его решение осудить инквизицию было преждевременным".
Но если о методах средневековой борьбы с отступниками от официальной веры еще можно спорить, то отрицательная роль инквизиции в развитии цивилизации и нации не подлежит сомнению.
Святой трибунал создан…
В средние века католическая церковь отличилась двумя яркими и тесно взаимосвязанными явлениями - крестовыми походами и Святой инквизицией.
Всего с 1096 года было осуществлено 8 крестовых походов за освобождение Святой земли от неверных, из которых только первый достиг какого-либо успеха - в 1099 году крестоносцы отбили у мусульман Иерусалим, разграбили город, но надолго не удержали. Однако именно там, на Ближнем Востоке, вдалеке от Святого Престола, среди дорвавшихся до легкой добычи рыцарей стало вызревать инакомыслие. Так" появился орден тамплиеров, начали возникать различные реформаторские течения. Для того же чтобы защитить официальную христианскую доктрину, Папа Григорий IX и создал в 1232 году постоянно действующую инквизицию из судей и монахов. В обязанности инквизиторов входило "спасение заблудших душ" и искоренение на корню любых отклонений от официальной точки зрения как на духовное, так и на материальное построение мира. Естественно, что любое научное открытие, не укладывавшееся в рамки "папской" доктрины, признавалось вредным и преследовалось с максимальной жестокостью
Особенно жесткие формы борьба с наукой приобрела после выхода в 1252 году папской буллы "Об искоренении", разрешающей пытки.
Шаг вперед и два назад.
Следует признать, что и до образования Святой инквизиции католическая церковь проявляла к науке нетерпимость. В 1163 году Римский Папа Александр III издал буллу о запрете изучения "физики или законов природы". Спустя столетие Папа Бонифаций VIII запретил анатомирование трупов и химические опыты. Тех, кто игнорировал распоряжение Папы, лишали свободы и сжигали на кострах.
Ситуация обострилась, когда в XIII веке влиятельный тогда богослов Фома Аквинский выдвинул идею "гармонии веры и разума". Согласно ей, разум человека по своей природе божественен, а потому он должен, в первую очередь, обосновывать и подкреплять истины веры, а не ставить их под сомнение. Следуя этой формуле, ученые мужи не имели права выходить за рамки, очерченные средневековым богословом. При этом наука зачастую откатывалась на дохристианские позиции, развитие цивилизации замедлялось. Достаточно сказать, что еще древнегреческий философ Платон в IV веке до н. э. предположил, что Земля вращается и имеет форму шара. А спустя два тысячелетия (!) в 1600 году по приговору инквизиции за то же самое предположение в Риме был сожжен на костре знаменитый итальянский философ, астроном, математик и поэт Джордано Бруно.
И подобное положение сохранилось буквально по всем направлениям научной мысли вплоть до окончательного упразднения Святой инквизиции в XIX веке.
Язык мой - враг мой?
Расправа над Джордано Бруно стала наиболее ярким, даже хрестоматийным, примером мракобесия средневековой церкви.
Он родился в 1548 году, в 1572-м был рукоположен в священники, но уже через четыре года за публичное обсуждение запрещенных церковью текстов был вынужден бежать из Италии и какое-то время преподавал в университетах Европы.
Справедливости ради надо сказать, что ничего нового в астрономии Джордано Бруно не предложил, он лишь развивал и популяризировал теорию Николая Коперника (1473-1543).
Напомним, что Коперник предложил так называемую гелиоцентрическую систему построения планет, по которой центром Вселенной являлась не Земля (что еще хоть как-то соответствовало церковным канонам), а Солнце. В 1530 году он завершил свой труд "Об обращении небесных сфер", в котором излагал эту теорию, но, будучи искусным политиком, публиковать его не стал и таким образом избежал обвинения в ереси со стороны инквизиции. Еще более ста лет книга Коперника тайно расходилась в рукописях, а церковь делала вид, что о ее существовании не знает. Когда же Джордано Бруно на публичных лекциях стал этот труд Коперника популяризировать, смолчать не смогла.
Раздражало отцов церкви и то, что для итальянца вообще как бы не существовало авторитетов. На лекциях в Женеве и в Аксфорде он подверг критике учение Аристотеля, являвшееся в средние века основой высшего образования. А раскрывая перед студентами тайны запрещенного учения Коперника, Джордано Бруно пошел и того дальше - предположил, что Вселенная бесконечна и состоит из огромного числа миров подобных нашему.
Обманным путем свободолюбца завлекли обратно в Италию, в 1592 году передали в руки инквизиции и через восемь лет сожгли на костре.
Вообще отношение церкви и соответственно Святой инквизиции к теории построения мира, развития цивилизации, отражает как бы все этапы ее отношений с прогрессивной наукой того времени.
Поначалу одно только предположение о том, что Земля круглая, неминуемо приводило смутьяна на костер - так, в 1327 году был сожжен за подобную крамолу выдающийся астроном Чекко д"Асколи. Потом диспозиция несколько изменилась: если в случае с Коперником, ученый отказывался от пропаганды своих идей и соблюдал негласные правила сосуществования с церковной догмой, его не трогали и даже способствовали светской карьере.
Ошибка Джордано Бруно заключалась в том, что он не стал скрывать своего свободомыслия и пошел на откровенное противостояние с отцами церкви.
Спички отсырели, костер не зажжешь.
Следующей жертвой мракобесия стал Галилео Галилей. Его судьба, по мнению большинства исследователей, отражает начало заката святой инквизиции, хотя та, как мы отмечали, и просуществовала еще вплоть до XIX века.
Галилео Галилей родился в Пизе в 1564 году, через тридцать лет после появления труда Николая Коперника. Хотя он и происходил из" довольно богатой дворянской семьи, его родители, видя стремление сына к точным наукам, позволили ему поступить в университет, после окончания которого он в 1592 году получил кафедру математики в Падуе. Именно там появились труды ученого о динамике. По одной из легенд свои опыты по земному притяжению Галилей проводил, бросая различные предметы с высоты знаменитой Пизанской падающей башни.
Тем не менее поистине всемирную славу Галилею принесли не физика с математикой, а астрономические открытия. В 1609 году он усовершенствовал изобретенный голландцами годом раньше телескоп и почти сразу обнаружил, что у целого ряда планет имеются собственные спутники. Это стало очередным ударом по геоцентрической системе. В 1610 году он свои открытия опубликовал и стал придворным философом и математиком герцога Тосканского. Вце через три года он описал пятна на Солнце, форму Сатурна и фазы Венеры, что доказывало ее вращение вокруг Солнца.
Галилей сразу принял теорию Коперника, но, видя, как церковь обошлась с Джордано Бруно, не торопился во всеуслышание заявить о своих воззрениях. Только в 1613 году он осмелился написать Папе открытое письмо в защиту этой теории и почти сразу был вызван в Рим для дачи объяснений. Там Папа его еще раз выслушал, подтвердил неизменность позиции церкви по отношению к учению Коперника и запретил "обсуждать и преподавать подобную ересь. Галилей послушался, но в 1632 году все же не выдержал и опубликовал свой знаменитый труд "Диалог о двух главнейших системах мира". В нем он окончательно доказал несостоятельность геоцентрики Аристотеля и с помощью сделанных им открытий подтвердил теоретические построения Коперника.
Вроде бы после подобного непослушания ученого ждал неминуемый путь на инквизиционный костер. Но времена изменились, с момента гибели Джордано Бруно прошло больше тридцати лет, мракобесие католической церкви подвергалось все большему общественному осуждению, и для Святой инквизиции оказалось достаточным лишь публичное отречение Галилео Галилея от своих воззрений. Кстати сказать, приговор суда над Галилеем церковь отменила лишь в 1972 году. А еще через 20 лет Иоанн Павел II признал и приговор, и процесс ошибкой. Почти 360 лет Галилей официально считался еретиком!
Однако вернемся в XVII век. Перефразируя известные слова, можно сказать: со времен Галилео ученые уже не хотели, а церковь не могла жить по-старому. Святой инквизиции все больше приходилось считаться с общественными процессами, ей всевластно приходил конец.
Крамольное желание лечить.
До начала XIX века инквизиционные трибуналы вмешивались буквально во все сферы деятельности человека.
В XV веке испанская инквизиция казнила математика Вальме-са только за то, что тот решил уравнение невероятной сложности. А это, по мнению церковных властей, было "недоступно человеческому разуму". По некоторым данным, великий Леонардо да Винчи покинул Италию в том числе и потому, что инквизиция всячески препятствовала его анатомическим опытам. А Исаака Ньютона от расправы Рима спасло лишь то, что позиции "церковных судов" в Великобритании были не так сильны, как в Европе.
Но, пожалуй, больше всего после астрономии и математики досталось от инквизиции медицине. Мы уже упоминали о вынужденной эмиграции Леонардо. Коперник, Бруно и Галилей так же по основной своей профессии были медиками. В частности Копернику приписывают первые удачные попытки исцеления от чумы. Но если все они попали в немилость церкви за другие свои открытия, то были и такие, кто отправлялся на костер именно за свое желание лечить людей.
Здесь логика инквизиции была элементарна: если Господь жизнь человеку дал, то он вправе и забрать ее у него когда угодно. Мешать ему в этом не следует, а значит, и лечить людей негоже.
Особенно отличились испанская и португальская ветви инквизиции. В 1553 году на костер был отправлен великий испанский мыслитель и врач Мигель Сервет. Его вина заключалась лишь в том, что он посмел выдвинуть идею о существовании малого круга кровообращения и предугадал его физиологический смысл. Великий медик Парацельс последние десять лет своей жизни был вынужден скрываться под чужими именами. Церкви не нравилась его идея внедрения в медицину химических препаратов. Ему не помогло даже заступничество высокопоставленных пациентов. Умер Парацельс в 1541 году в полной нищете.
При этом, как и в случае с астрономией, действия инквизиции отбросили медицину на тысячелетия назад. На протяжении столетий католическая церковь противилась хирургическому вмешательству - в то время как современные раскопки показывают, что уже доктора Древнего Рима с успехом проводили как полостные операции, так и тончайшие операции на сетчатке глаза. А химические соединения при лечении желудочных болезней с успехом применялись еще в Древнем Египте.
"У Рима другое мнение".
И конечно, святая инквизиция не могла обойти своим вниманием историков, философов, писателей и даже музыкантов. Те или иные проблемы с церковью были у Сервантеса, Бомарше, Мольера и даже у Рафаэля Санти, писавшего многочисленных мадонн и под конец жизни назначенного архитектором собора Святого Петра. В 1510 году Папе Юлию II показалось, что святые на потолке одной из лоджий Ватикана чересчур обнажены. В результате художника отстранили от работы, и только после того, как он полностью осознал свою вину и согласился приписать святым недостающие одежды, заказ был возобновлен.
По одной из версий, даже в гибели великого Моцарта виновата инквизиция! Другое дело, что в XVIII веке смерть на костре была уже не столь модной, и после того, как опера композитора "Волшебная флейта" была осуждена, к Моцарту под видом заказчика подослали отравителя… Ho если эта версия, как и версия о завистливом Сальери, еще требует доказательств, то церковные суды над философами и историками были делом вполне обыденным.
27 лет провел в тюрьме итальянский писатель и философ, автор знаменитой утопии "Город солнца" Томмазо Кампанелла. Его "Философия, доказанная ощущениями" признана "вредной ересью" и запрещена к печати.
В 1733 году инквизиция вынесла приговор историку Бе-ландо, чьими трудами до сих пор пользуются в высших учебных заведениях Испании. Его преследовали за составление гражданской истории Испании, в которой он изложил все события, произошедшие в этой стране со дня восшествия на престол Филиппа V (1700-1733 годы). Ватикану не понравился взгляд историка на святую инквизицию, и даже заступничество монарха не помогло. "У Рима другое мнение", - гласил приговор, и Беландо заключили сначала в тюрьму, а затем в монастырь под строжайшим запретом что-либо писать. Там же вскоре оказались и те, кто пытался за историка вступиться.
Считается, что только в XVII и XVIII веках по решению "церковного трибунала" было подвергнуто заточению более тысячи писателей, историков и философов, чьи труды были признаны не соответствующими официальной доктрине.
