Федеральное агентство по образованию

ГОУ ВПО УГТУ-УПИ имени Президента России Б.Н.Ельцина

Кафедра иностранного языка в области экономики и управления

ПРОБЛЕМНЫЙ АНАЛИЗ РОМАНА "ПРОЛЕТАЯ НАД ГНЕЗДОМ КУКУШКИ"

студентки I курса

кафедры иностранных языков

Факультета Экономики и Управления

Котляровой В. К.

Научный руководитель:

Преподаватель кафедры иностранного языка

в области экономики и управления

Коробейникова О. А

Екатеринбург 2010

2.1 Краткое изложение романа

2.2 Смысл названия романа

2.3 Анализ проблем, поднятых в романе

Заключение

Список используемой литературы

Введение

Американский писатель Кен Кизи вошел в историю литературы как автор одного произведения. "Пролетая над гнездом кукушки" стал культовой книгой для поколения 1960-х годов. Роман, переведенный на многие языки, по праву считается ныне классикой мировой литературы. "Пролетая над гнездом кукушки" принадлежит к числу книг-манифестов, которым суждено сначала быть знамением эпохи, а потом зеркалом, фокусирующим в себе основные приметы ее эстетики и жизнеощущения. Вышедшее в 1962 году дебютное произведение никому тогда не известного двадцатисемилетнего прозаика стало библией молодых американских бунтарей 60-х, окрестивших себя "хиппи" и восставших против социальных и моральных ценностей своих родителей.

Движение битников в 50-х, а затем хиппи в 60-х годах ХХ века непосредственно связано с поиском нового духовного пути. Многое в мировоззрении битников и хиппи было наивным и утопичным. Но, несмотря на это время "разбитого поколения" и "детей цветов" было временем смелых экспериментов в области духовных исследований. (http://www.absolutology.org.ru/hippi.htm).

Проблемы, затронутые в данной книге, как, например, отношения между человеком и свободой, имеют свою актуальность и на сегодняшний день.

К русским читателям роман К. Кизи пришел с запозданием на четверть века. Никак не вписывающийся в официальную советскую культуру, роман был впервые опубликован в России лишь в эпоху "гласности".

В нашей курсовой работе на тему "Анализ романа "Пролетая над гнездом кукушки" мы попытались ответить на многочисленные вопросы, возникающие в ходе исследования выбранного нами романа.

Целью моей курсовой работы является выявление и анализ проблем, поставленных Кеном Кизи в своем произведении "Пролетая над гнездом кукушки".

Для раскрытия поставленной цели мы поставили перед собой следующие задачи :

1. обозначить и описать исторический, социальный, литературный контекст романа К. Кизи "Пролетая над гнездом кукушки";

2. кратко изложить содержание романа;

3. объяснить смысл названия произведения;

4. выявить и проанализировать проблемы, поставленные в романе "Пролетая над гнездом кукушки", а также найти их разрешение в повествовании.

Предметом данного исследования являются аллегорические образы романа, в которых Кен Кизи обрисовал современное ему американское общество.

Объект курсовой работы – роман Кена Кизи "Пролетая над гнездом кукушки".

В курсовой работе мы опирались на саму книгу К. Кизи "Пролетая над гнездом кукушки", на работу со словарями (словарь американского жаргона и толковый русский словарь), на статьи кинокритика Сергея Кудрявцева "3500 кинорецензий", и мои собственные мысли.

Курсовая работа состоит из: введения; главы 1 "Кен Кизи – автор знаменитого романа"; главы 2 "Кто над кукушкиным гнездом…", включающей в себя три параграфа: 2.1 "Краткое изложение романа", 2.2 "Смысл названия романа", 2.3 "Анализ проблем, поднятых в романе"; заключения и списка, используемой литературы.

Во введении обозначены актуальность исследования, цель, задачи, предмет и объект, а также теоретическая база исследования.

Во второй главе, во-первых, мы представим краткий пересказ романа для начального ознакомления. Во втором пункте мы попытаемся расшифровать название книги, так как название отражает смысл произведения, следовательно, это поможет нам выделить основные проблемы текста и дать им адекватную интерпретацию.

В заключении обобщаются результаты исследования.

Глава 1. Кен Кизи автор знаменитого романа

Кен Элтон Кизи (англ. Ken Elton Kesey, 17 сентября 1935 - 10 ноября 2001) родился в Ла-Хонда, штат Колорадо.

В 1957 году К. Кизи окончил факультет журналистики университет штата Орегон. Начал увлекаться литературой, был награждён Национальной стипендией Вудро Уилсона и зачислен на курсы писательского мастерства в Стэнфордский университет. Там же в 1959 году в Стэнфордском университете К. Кизи пошёл работать помощником психиатра в госпиталь ветеранов "Menlo Park", где добровольно участвовал в экспериментах по изучению воздействия на организм ЛСД, мескалина и других психоделиков.

Именно там к писателю и пришла идея романа "Пролетая над гнездом кукушки". Он часто проводил время в разговорах с пациентами, иногда находясь под влиянием галлюциногенов. Он не верил, что эти пациенты были ненормальными, скорее общество отвергало их, поскольку они не вписывались в общепринятые представления о том, как человек должен себя вести. Опубликованный в 1962 году, роман имел немедленный успех; в 1963, он был переработан в постановку Дэйлом Вассерманом; в 1975, Милош Форман снял одноименный фильм, получивший 5 премий "Оскар", а также 28 других наград и 11 номинаций.

После, в 1962 году, К. Кизи купил землю в Ла Хонда, Калифорния. Там он написал новую книгу "Порою блажь великая" (англ. Sometimes a great notion) (1964), затем автора пригласили в Нью-Йорк.

В 1964 году, вместе с друзьями-единомышленниками, он организовал хипповскую коммуну под названием "Весёлые Проказники" (англ. Merry Pranksters). Купив старый школьный автобус "Интернэшнл Харвест" 1939 года выпуска, "Проказники" раскрасили его яркими флуоресцентными красками, назвали "Furthur" и отправились в путешествие по Америке. Они часто устраивали концерты-хеппенинги под названием "кислотные тесты" (англ. Acid Tests) с раздачей ЛСД всем желающим. "Кислотные тесты" нередко сопровождались световыми эффектами и музыкой.

Когда ЛСД был объявлен вне закона в США, "Весёлые Проказники" перебрались в Мексику. Но по возвращении в США К. Кизи был арестован за хранение марихуаны и осуждён на 5 месяцев.

После освобождения К. Кизи переехал в Плезент Хилл, штат Орегон, чтобы посвятить себя семье. Он стал вести размеренную, уединённую жизнь, занялся сельским хозяйством, но продолжал писать.

Позже написал свой третий роман "Песнь моряка" (англ. Sailor Song), который издаётся лишь в 1992 и не имеет большого успеха.

К. Кизи создал множество эссе и рассказов.

Последние годы К. Кизи очень много болел. У него был диабет, рак печени, также он пережил инсульт. Ему сделали операцию, но через 2 недели состояние писателя резко ухудшилось. Умер Кен Кизи 10 ноября 2001 года в Sacred Heart Hospital в городе Юджин, штат Орегон, в возрасте 66 лет.

Биография автора в первую очередь связана с темой тем, что с ее помощью нам предоставляется возможность проследить зарождение в писателе идеи его главного романа. Свое видение у автора формируется по большей части во время работы ночным санитаром в госпитале ветеранов. Он воспринимает пациентов как нормальных, здоровых людей, отвергнутых обществом потому, что те не подходили под общепринятые стандарты поведения и мышления. Так больница становится для него способом подавления инакомыслия. Медсестра и прочий служебный персонал агрессорами, принуждающими людей им подчинятся.

А "Веселые Проказники", представляющие собой хипповскую коммуну и колесящие по всей Америке, раздавая наркотики на лево и на право, как было сказано выше, на наш взгляд как нельзя более ясно отображают картину мировоззрения Кена Кизи 1964 года. Этот период жизни и деятельности К. Кизи и "Весёлых Проказников" даже запечатлён в документальном романе Тома Вулфа "Электропрохладительный кислотный тест" (англ. The Electric Kool-Aid Acid Test). Газета "Нью-Йорк Таймс" назвала этот роман лучшей книгой о хиппи. Согласно словарю Ожегова: "ХИППИ, нескл., м. Человек, порвавший со своей средой и ведущий (обычно с другими) бродяжнический образ жизни; вообще люди, объединившиеся в знак протеста против сложившихся отношений в обществе, бросающие ему вызов своей пассивностью и бездеятельностью.". Основной философией хиппи является братство народа, свобода личности, мир и любовь. Одна из этих идей (свобода личности) и была взята в романе Кизи как основная проблема.

Глава 2. "Кто над кукушкиным гнездом…"

2.1 Краткое изложение романа

Заголовком книги, а также её эпиграфом послужили две последние строчки детской считалки: "…one flew east, one flew west. One flew over the cuckoo"s nest."

Действие происходит в психиатрической больнице в городе Сейлем (Орегон). Повествование идёт от лица рассказчика Вождя Бромдена, одного из пациентов. Одним из главных героев является свободолюбивый пациент Рэндл Патрик Макмёрфи, переведённый в психиатрическую больницу из тюрьмы. Предполагается, что он симулировал психическое расстройство только для того, чтобы избежать каторжных работ. Другие пациенты представлены в романе, возможно, не как душевнобольные, а как нормальные люди, отвергнутые больным обществом. "– До чего унылая команда, черт возьми. Ребята, кажись вы не такие уж сумасшедшие. – Он старается расшевелить их вроде того, как аукционщик сыплет шутками, чтобы расшевелить публику перед началом торгов. – Кто тут называет себя самым сумасшедшим? Кто у вас главный псих?", "– Иди ты к черту, Хардинг, я не об этом. Не такой ненормальный. В смысле... Черт, я удивляюсь, до чего вы все нормальные. Если меня спросить, вы ничем не хуже любого оглоеда с улицы...".

Е. С. Биченова

ОСНОВНЫЕ МОТИВЫ РОМАНА

КЕНА КИЗИ «ПОЛЕТ НАД ГНЕЗДОМ КУКУШКИ»

В 1962 г. в Нью-Йорке (в издательстве “Viking”) под редакцией авторитетного критика Малькольма Каули1 был опубликован роман начинающего писателя Кена Кизи, выпускника Стэнфордского университета.

Роман имел невероятный успех, в одночасье сделав своего создателя знаменитым. Известные писатели, ведущие литературные критики посвящали произведению статьи и эссе, публиковали заметки. Норманн Мейлер, Том Вулф, Уильям Стайрон, Фленнери О‘Коннор обсуждали несомненные литературные достоинства книги, ее композицию, стиль, оригинальность образной системы. Критики Лесли Фидлер, Барри Лидс, Гилберт Портер, Тони Таннер отмечали, как «тонко уловил писатель дух времени»2, как «точно передал атмосферу конца 50-х - начала 60-х»3, как «талантливо выразил

В романе утверждалось, что современное репрессивное общество подавляет индивидуальность, делает человека слабым и беззащитным, что перед лицом деструктивной власти он теряет связь с миром природы и готов покупать безопасность ценой послушания и конформизма. «В романе звучал призыв противостоять давлению и манипулированию, быть собой, верить в себя, радоваться жизни и красоте - все это было исключительно созвучно духу 60-х»5.

Широкая популярность произведения объяснялась еще и тем, что оно имело «выходы» в разные области знаний: психологию, психиатрию, социологию, юриспруденцию, культурологию и т. д. Социологи, в частности, на его примере раскрывали такие темы, как социальная организация и социализация, ориентация личности, структура ценностей, феномен власти. Психологи и психотерапевты Артур Нойес, Лоренс Колб (Arthur P. Noyes, M. D., and Lawrence C. Kolb, M. D.) на страницах медицинских журналов рассуждали о пользе и вреде электрошоковой терапии6, а американские врачи Мэри Фрэнсис Робинсон и Уолтер Фримен (Mary Frances Robinson, Ph. D., and Walter Freeman, M. D., Ph. D., F.A.C.P.) писали совместные отчеты о последствиях лоботомии7.

Литературные критики в один голос заявляли о возникновении нового типа литературного героя - революционера, бунтаря (в романе это Рэндл Патрик Макмерфи), который бросает вызов системе, борется с ней, отстаивает свои права и интересы, на своем примере, ценой собственной жизни показывает путь к независимости и свободе.

В тени критических эссе и заметок практически незамеченным оставался образ рассказчика - пациента психиатрической клиники (ее старожила) индейца Бромдена, от лица которого ведется повествование. Его упоминали вскользь, мимоходом, в основном ограничиваясь характеристикой Макмерфи.

На наш взгляд, замысел американского писателя был несколько иным. Образ Рэндла Патрика Макмерфи и история его двухмесячного пребывания в стенах психиат-

© Е. С. Биченова, 2009

рической клиники, безусловно, важны и значимы в структуре романа. Однако Рэндл Макмерфи - всего лишь индикатор, а его история, хотя и развивается линейно и занимает больший объем текста (и на первый взгляд кажется основной), подчинена истории Бромдена и является ее органической составляющей.

Основные интенции писателя направлены в сторону рассказчика - двухметрового индейца-полукровки, страдающего шизофренией. Историческая и социальная проблематика книги перенесена внутрь этого образа. «Она проглядывается сквозь отношение героя к миру, его борьбу с ним и с самим собою и прежде всего через его катастрофическое крушение»8.

Под влиянием жизненных обстоятельств - расовой дискриминации, давления армейской «машины» - главный герой вынужден притвориться глухонемым. Он ищет спасения в стенах психиатрической лечебницы, которая, однако, не защищает его от социального зла и насилия.

На протяжении романа Вождь Швабра движется от сумеречного, сомнамбулического состояния сознания к ясности и обретению разума, от страха к бесстрашию, от полной индифферентности и непричастности к осознанию своей цели, самоидентификации и, наконец, обретению себя.

На всех уровнях романной структуры - языковом (организация фразы), композиционном, на уровне художественной стилистики - автор талантливо показывает, как под воздействием внешних раздражителей (нестандартного поведения Макмерфи, его образа жизни, инакомыслия) Вождь «собирает» себя из разрозненных, «разбросанных частей», фрагментов и отрывков и возвращает к жизни.

Остановимся подробнее на анализе некоторых мотивов.

На наш взгляд, основным приемом, определяющим всю композиционную и смысловую структуру произведения, является принцип мотивной организации. Имеется в

виду такой принцип, при котором в повествовательную структуру романа автор вво-

дит «простейшие нерасторжимые содержательные единицы-мотивы» , «единицы художественной семантики»10, «органические “клеточки” художественного смысла»11, в которых в свернутом (буквально в зачаточном) состоянии хранится вся информация о возможности сюжета и его дальнейшем развитии.

Мотивы принципиально динамичны, они связывают между собой различные элементы текста и тем самым продвигают сюжет вперед. Они изменяются в пространстве произведения по топологическим законам: возвращаются, варьируются, являются схемой сюжета и как часть представляют его целое.

В итоге ткань романа, построенного по принципу мотивной организации, представляет собой неразрывное сплетение содержательных семантических единиц, посредством которых передаются и фиксируются различные состояния человека и социума. В романе Кизи эмоциональное состояние героя, основные доминанты его психологической характеристики передаются через введение и многократный повтор различных психологических и предметных мотивов.

В начале романа образ повествователя размыт, дан как некий контур, набросок, эскиз. С первых страниц мы узнаем лишь о некоторых характерных особенностях рассказчика: высоком росте (два с лишним метра) и некоторых физических изъянах (Вождь нем и глух)12. Это вся информация, которую автор доводит до сведения читателя. Вместо описания внешности героя Кизи заостряет внимание на тотальном чувстве страха, который испытывает полукровка.

Так, рано утром, около восьми часов, после пробуждения Бромден боится выйти в коридор, чтобы лишний раз не привлечь внимания ночных санитаров, и потому про-

бирается «по стеночке в парусиновых туфлях, тихо, как мышь»13. Он боится даже своей тени, как будто она может отделиться и причинить хозяину боль. Однако боль ему доставляют два санитара, которые преследуют его по коридору отделения с целью подвергнуть процедуре терапевтического бритья. Вождь прячется от персонала в чулане и старается справиться со своим страхом, прогнать его прочь: он вспоминает мимолетные эпизоды из далекого детства, когда вместе с отцом охотился на птиц в кедровнике.

«Схоронился в чулане для тряпок, слушаю, сердце стучит в темноте, и стараюсь не испугаться, стараюсь отогнать мысли подальше отсюда, подумать и вспомнить что-нибудь про наш поселок и большую реку Колумбию, вспоминаю, как в тот раз, ох, мы с папой охотились на птиц в кедровнике под Даллзом... Но всякий раз, когда стараюсь загнать мысли в прошлое, укрыться там, близкий страх все равно просачивается сквозь воспоминания. Чувствую, что идет по коридору маленький черный санитар, принюхиваясь к моему страху. Он раздувает ноздри черными воронками, вертит большой башкой туда и сюда, нюхает, втягивает страх со всего отделения. Почуял меня, слышу его сопение. Не знает, где я спрятался, но чует, нюхом ищет. Зами-

После бритья санитары заставляют его приступить к выполнению своих обязанностей: они протягивают ему швабру, за которой он прячется, и показывают, где мыть. Для всех в отделении он всего лишь «двухметровый агрегат» по уборке мусора, «подметальная машина». Его фамилия Broomden, образованная от существительного “broom” - метла, красноречиво свидетельствует о новой социальной роли большого уборщика, которую навязало ему общество.

Таким образом, в самом начале романа посредством мотива страха автор заостряет внимание на определенной психосоматике героя: его невротическом состоянии и полной социальной дезориентации.

Параллельно с психологическим портретом индейца, по контрасту с ним автор вводит в структуру романа образ антипода-индикатора - Рэндла Патрика Макмерфи, которому суждено сыграть в судьбе Бромдена не последнюю роль.

Новый пациент появляется в отделении клиники около десяти часов утра, в тот момент, когда индеец сидит в кресле и пристально смотрит вдаль. Он чувствует приближение новенького. «Сегодня замки гремят чудно, это необычный посетитель»15,- произносит он и далее описывает появление новенького: «Я не слышу, чтобы он испуганно пробирался по стеночке. . . слышу, как идет по коридору, и идет сильно, вот уж не пробирается; у него железо на каблуках и стучит по полу, как конские подковы. Появляется в дверях, останавливается, засовывает большие пальцы в карманы, ноги расставил и стоит, и больные смотрят на него.

С добрым утром, ребята»16.

Бромден поднимает глаза наверх. «Рыжий с длинными рыжими баками и всклокоченными, давно не стриженными кудрями, выбивающимися из под шапки, и весь он такой же широкий, как папа был высокий, - челюсть широкая, и плечи и грудь, и широкая зубастая улыбка, и твердость в нем другая, чем у папы, - твердость бейсбольного мяча под обшарпанной кожей. Поперек носа и через скулу у него рубец - кто-то хорошо ему заделал в драке, - и швы еще не сняты»17 -такой портрет рисует нам индеец.

Остановимся подробнее на этом небольшом отрывке. Характеристика Redheaded18 (рыжий), несомненно, свидетельствует о дерзком характере новоприбывшего. “With long red sideburns and tangle of curls out from under his cap”19 («С длинными рыжи-

ми баками и всклокоченными, давно не стриженными кудрями, выбивающимися из под шапки») - это описание свободного, независимого, не вписывающегося в строгую систему больничного распорядка Рэндла Макмерфи.

Интересно проследить за употреблением прилагательного “broad” (широкий), которое автор использует при описании отдельных частей тела Макмерфи. “Broad shoulders”, “a broad smile”, “a broad grin”, “broad legs”, “broad hands” - вот лишь небольшой ряд эпитетов, которые на протяжении текста будут постоянно повторяться и варьироваться. Прилагательное «широкий» приобретет в романе значение большого и сильного человека, который сможет противостоять системе, сумеет «сладить с комбайном», с его чудовищной авторитарной силой.

“He is hard in a different kind of way from Papa, kind of way a baseball is hard under the scuffered leather”20 («Твердость в нем другая, чем у папы, -твердость бейсбольного мяча под обшарпанной кожей»). «Твердым бейсбольным мячом станет Макмерфи», который будет до конца отстаивать свою позицию и взгляды, даже когда его подвергнут электрошоковой терапии в надежде на то, что он сдастся, перестанет бороться против системы.

Несколько психологических и предметных мотивов в первой части романа (человеческой руки, смеха, песни) дополнят портрет новоприбывшего.

На протяжении произведения взгляд рассказчика будет скользить, улавливать и фиксировать в поведении и внешности Макмерфи необычное, нестандартное, нехарактерное, исключительное. Он отметит «свободный», «нахальный», «зычный», «громкий» смех, который сотрясет стены больницы, разойдется кругами, как будто в преддверии великого развала отделения, запомнит мотив мелодии, которую будет напевать Мак-мерфи в кульминационные моменты действия, его «большие, красные руки со множеством наколок», «суставы в шрамах и порезах», «ровные и твердые, как дерево, ладони». Аллегория надежды выбита на правой руке Макмерфи - это маленький якорь, который в будущем даст больным шанс вырваться из железных тисков «комбайна» на свободу. Широкие большие сильные руки Макмерфи на метафорическом уровне - это «спасение», которое символическим образом он «приносит» в отделение в тот момент, когда переступает его порог.

Поступив в отделение, Макмерфи сразу же знакомится с пациентами, «начинает всем по очереди пожимать руки: “хроникам”, “острым” и “овощам”»21. Обмен рукопожатиями - это залог дальнейшего сотрудничества, солидарности и взаимовыручки, спасения.

Макмерфи протянет руку всем сорока пациентам отделения. В последнюю очередь он подойдет к Бромдену и поприветствует его. Примечательно, что только коренной житель Америки, носитель двухтысячелетней культуры, почувствует значение и символику рукопожатия. «Его рука с шершавым звуком прикоснулась к моей. Помню, как сжали мою руку его толстые сильные пальцы, и с ней произошло что-то странное, она стала разбухать, будто он влил в нее свою кровь»22, -сообщает читателю индеец. Такое символическое и метафорическое «перетекание» силы, мужества, воли, возврат утраченного, родного, исконного от бесстрашного Макмерфи к напуганному до смерти Вождю будет происходить на протяжении всего романа.

Так, в конце первой части, заставив индейца принять участие в голосовании за изменение распорядка дня, Макмерфи вернет ему исконное гражданское право. В финале первой части пациенты клиники «подняли руки не просто за бейсбол, но и против старшей сестры, против того, что она хочет отправить Макмерфи в буйное, против того,

что она говорила и делала и давила их многие годы» , - так рассуждает рассказчик.

Во второй части на смену тотальному страху придет чувство уверенности в своих силах, исчезнет постоянный туман, в котором на протяжении долгих лет прячется и скрывается Бромден. В зеркале он сможет ясно разглядеть свое лицо. «Темное, жесткое, с высокими выступающими скулами, словно щеки под ним были вырублены топором, и глаза, совсем черные и недобрые». Впервые он сможет увидеть людей без «всегдашнего черного контура», рассмотреть картину за окном больницы. Постоянное мытье покажется ему просто сном, он не поверит, что «в самом деле убил на него столько лет».

Наконец, в третьей части романа Вождь исповедуется, откроется Макмерфи, признается, что симулировал, притворялся глухонемым. Таким образом, произойдут значительные перемены: внутренняя боль, страх, отчаяние выйдут наружу и перестанут внутренне сжимать и сдавливать его в своих тисках. Поездка Бромдена вместе с остальными на рыбалку, организованная Макмерфи, станет важным этапом на пути обретения им своей сущности. На лоне дикой природы, чувствуя, вдыхая и ощущая всем телом вкус соленого Тихого океана, Бромден соединится с природой, сольется с ней. Он забудет страхи, неврозы, сомнения. Он научится открыто и свободно смеяться над тем, что тревожит, а также смело глядеть в свое будущее.

В развитии и построении мотивной структуры романа сцена рыбной ловли - важный, значимый, кульминационный момент. Здесь в одной точке - вневременной точке соприкосновения - объединятся, сольются воедино все обозначенные выше мотивы. Преодолев страх, сомнение, отчаяние и трусость, Бромден откроется для последующих кардинальных перемен.

В заключительной, четвертой части останется лишь применить на практике полученные знания, реализовать обретенные вновь качества. И когда настанет час вступить вместе с Рэндлом в неравный бой с санитарами за свои права, Бромден не струсит, не испугается наказания электрошоком.

А когда спустя две недели после прощальной вечеринки Макмерфи будет лишен лобных долей мозга и превратится в «дурацкую куклу из ярмарочного балагана», игрушку с маленькими руками, Вождь примет решение умертвить вялую и безжизненную плоть, которая отныне служит наглядным примером того, что будет со всяким, кто «пойдет против системы»24. Ночью подушкой он душит Макмерфи и совершает неслыханный побег, разбив вдребезги окно отделения.

Так, двигаясь от антропоморфного состояния к обретению своей человеческой сущности, главный герой по воле Кизи на протяжении всего романа «собирается», как пазл или мозаика.

«Сущность и сила такого приема не в том, что разумел под ним автор, а в том, как оно действует на читателя»25, в том, что силой собственного воображения последний восполняет пробелы и «белые пятна» эскиза, нарочно оставленные автором. Сила такого приема - «в неисчерпаемом возможном его содержании. Это содержание, проецируемое нами, то есть влагаемое в само произведение, действительно условлено его внутренней формой»26.

В статье представлен один из возможных вариантов прочтения. Каждый читатель может увидеть, осмыслить мотивы произведения по-своему, однако это будет прочтение внутри определенного, заданного автором семантического поля.

В заключение хотелось бы отметить, что:

1) на протяжении всего романа движутся к свободе и независимости все второстепенные персонажи, пациенты терапевтического отделения клиники;

2) на месте индейца племени Миллатуна мог оказаться представитель любого национального меньшинства Америки: афроамериканец, араб, кореец или китаец;

3) книга Кизи органично вписалась в широко развернувшееся в 1960-е годы движение за приобщение к корням;

4) создав живой, достоверный и яркий образ Вождя Бромдена, заставив читателя «вжиться» в его сложный внутренний мир, Кизи тем самым выпустил индейца на волю, в реальную, а не книжную жизнь из плена литературной традиции и обывательских

стереотипов.

1 В 1958 г. в Стэнфордском университете Кизи посещал семинар по творческой композиции, который вел М. Каули совместно с Ф. О‘Коннор, где обсуждались некоторые фрагменты будущей книги.

5 Прозоров В.Г. Ступени свободы. Петрозаводск, 2001. С. 97.

6 Modern Clinical Psychiatry. 6th ed. P. 538-542.

7 Robinson M.F., Freeman W. Glimpses of Postlobotomy Personalities // Psychosogery and the Self. New York, 1963. Р. 15-32.

8 Затонский Д. В. Искусство романа и XX век. М., 1973. С. 327.

9 Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М., 1989. С. 266.

10 Тюпа В. И. Мотив пути на раздорожье русской поэзии XX века // Вечные сюжеты русской литературы: «Блудный сын» и другие. Новосибирск, 1996. С. 97.

12 Интересно, как при этом он постоянно передает прямую речь других персонажей. Читатель верит ему, только при условии, что рано или поздно тайна симулянтства будет раскрыта. С самого начала читатель оказывается в сговоре.

13 Кизи К. Пролетая над гнездом кукушки. СПб., 2003. С. 7.

14 Там же. С. 11.

15 Там же. С. 13.

16 Там же. С. 15.

18 Kesey K. One Lew over The Cuckoo‘s Nest. New York, 1977. P. 11.

21 Так в романе индеец Бромден классифицирует больных. «Хроники»-хронические больные, страдающие неизлечимыми психическими заболеваниями, - помещены в больницу до конца жизни. «Острые» -больные, помещенные в клинику на определенный срок. «Овощи» -инвалиды, которые не в состоянии справляться со своими нуждами, требуют постоянного ухода.

22 Кизи К. Указ. соч. С. 28.

23 Там же. С. 78.

24 Там же. С. 322.

25 Потебня А.А. Эстетика и поэтика. М., 1976. С. 181.

27 После публикации романа поклонники с нетерпением ждали его продолжения. Автор не оправдал их читательских ожиданий, представив в 1964 г., через два года после «Кукушки», роман «Порою нестерпимо хочется».

Год написания:

1962

Время прочтения:

Описание произведения:

Кен Кизи написал широко известный роман "Над кукушкиным гнездом" в 1962 году. Другими вариантами названия романа на русском языке были: "Полёт над гнездом кукушки" и "Пролетая над гнездом кукушки". Это произведение считают ведущим в движениях хиппи и битников, а на русском языке к тому же существует не один его перевод.

В 1963 году Дейл Вассерман адаптировал роман для постановки его в театре, а в 1975 году произведение было экранизировано, хотя Кен Кизи остался недоволен, поскольку "рассказчика" Вождя Бромдена отодвинули на второе место. Ниже читайте краткое содержание романа "Над кукушкиным гнездом".

Краткое содержание романа
Над кукушкиным гнездом

Герой-повествователь Бромден - сын белой женщины и индейского вождя - притворяется немощным, глухонемым и слабоумным. Он давно уже находится в психиатрической больнице, спасаясь в ee стенах от жестокости и равнодушия «нормальной Америки». Впрочем, годы, проведенные Бромденом в психушке, дают о себе знать. Старшая медсестра мисс Гнусен, руководящая и пациентами, и безвольным доктором Спайви, регулирует, по его мнению, бег времени, заставляя часы то стремительно лететь, то тянуться бесконечно. Поеераспоряжению включают «туманную машину», а таблетки, что дают больным, содержат в себе электронные схемы и помогают контролировать извне сознание и «острых», и «хроников». По убеждению Бромдена, это отделение - фабрика в некоем зловеще-загадочном Комбинате: «здесь исправляют ошибки, допущенные по соседству, в церквах и школах. Когда готовое изделие возвращают обществу, полностью починенное, не хуже нового, а то и лучше, у старшей сестры сердце радуется».

В эту обитель скорби в один прекрасный день является Рэндл Патрик Макмерфи, успевший покочевать по Америке и отсидеть во многих ее тюрьмах. Последний срок он отбывал в колонии, где проявил «психопатические тенденции» и теперь вот переведен в психлечебницу. Впрочем, перевод он воспринял без огорчения. Завзятый картежник, он рассчитывает поправить свои финансовые дела за счет лопухов-психов, да и порядки в больнице, по слухам, куда более демократические, чем прежде.

Отделение и в самом деле выставляет напоказ свои либеральные принципы, и представитель администрации по связям с общественностью то и дело проводит экскурсии, на все лады расхваливая новые веяния. Пациентов хорошо кормят, призывают их к сотрудничеству с медперсоналом, и все важнейшие проблемы решаются путем голосования на совете пациентов, возглавляет который некто Хардинг, получивший высшее образование и отличающийся красноречием и полным отсутствием воли. «Мы все кролики, - сообщает он Макмерфи, - и находимся здесь не потому, что мы кролики, но потому, что не можем привыкнуть к своему кроличьему положению».

Макмерфи - кто угодно, но не кролик. Вознамерившись «прибрать эту лавочку к рукам», он с первых же дней вступает в конфликт с властной мисс Гнусен. То, что он шутя обыгрывает пациентов в карты, для нее еще полбеды, но он ставит под угрозу размеренную деятельность «терапевтической общины», высмеивает собрания, на которых под неусыпным присмотром старшей сестры пациенты привычно копаются в чужой личной жизни. Это систематическое унижение людей проводится под демагогическим лозунгом обучения их существованию в коллективе, стремления создать демократическое отделение, полностью управляемое пациентами.

Макмерфи никак не вписывается в тоталитарную идиллию псих-больницы. Он подзуживает своих товарищей вырваться на свободу, разбить окно и разорвать сетку тяжеленным пультом и даже бьется об заклад, что способен это сделать. Когда же его попытка заканчивается неудачей, то, расплачиваясь, а вернее, возвращая долговые расписки, он произносит: «По крайней мере я попытался».

Очередное столкновение Макмерфи и мисс Гнусен происходит по поводу телевизора. Он просит сдвинуть график просмотра телепередач так, чтобы можно было посмотреть бейсбол. Вопрос ставят на голосование, и его поддерживает лишь Чесвик, известный своей строптивостью на словах, но неспособностью воплотить свои намерения в поступок. Впрочем, ему удается вскоре добиться повторного голосования, и все двадцать «острых» голосуют за то, чтобы смотреть телевизор днем. Макмерфи торжествует, но старшая сестра сообщает ему, что для того, чтобы решение было принято, нужно большинство, а поскольку всего в отделении сорок человек, не хватает еще одного голоса. По сути дела, это скрытое издевательство, так как остальные двадцать больных являются хрониками, напрочь отрезанными от объективной реальности. Но тут поднимает руку Бромден, идя наперекор своему жизненному правилу «не раскрываться». Но и этого оказывается недостаточно, так как он поднял руку после того, как собрание было объявлено закрытым. Тогда Макмерфи самовольно включает телевизор и не отходит от него, даже когда мисс Гнусен отключает электричество. Он и его товарищи смотрят на пустой экран и «болеют» вовсю.

По убеждению врачей, Макмерфи - «фактор беспорядка». Встает вопрос о переводе его в отделение буйных, предлагаются и более радикальные меры. Но мисс Гнусен против этого. Ей необходимо сломать его в отделении, доказать всем остальным, что он не герой, не бунтарь, а хитрый эгоцентрик, заботящийся о собственном благе.

Пока же «тлетворное» влияние Макмерфи на пациентов очевидно. Под его влиянием Бромден отмечает, что «туманная машина» вдруг сломалась, он начинает видеть мир с прежней четкостью. Но сам Макмерфи на время умеряет свой бунтарский пыл. Он узнает печальную истину: если в колонию он попал на определенный судом срок, то в психбольницу его поместили до тех пор, пока врачи будут считать его нуждающимся в лечении, и, следовательно, его судьба всецело у них в руках.

Он перестает заступаться за других пациентов, проявляет осторожность в выяснении отношений с начальством. Такие перемены влекут за собой трагические последствия. Взявший пример с Макмерфи Чесвик отчаянно сражается за право курить сигареты когда угодно и сколько угодно, попадает в буйное отделение, а потом по возвращении сообщает Макмерфи, что вполне понимает его позицию, и вскоре кончает жизнь самоубийством.

Эта гибель производит на Макмерфи сильное впечатление, но еще больше изумляет его тот факт, что, оказывается, подавляющее большинство пациентов мисс Гнусен находится здесь по собственной воле. Он с новой энергией возобновляет войну со старшей сестрой и в то же время учит пациентов ощущать себя полноценными членами общества. Он сколачивает баскетбольную команду, вызывает на состязание санитаров, и, хотя матч проигран, главная цель достигнута - игроки-пациенты почувствовали себя людьми.

Именно Макмерфи раскусил Бромдена, поняв, что тот лишь притворяется глухонемым. Он вселяет в Бромдена уверенность в себе и своих силах, и под его руководством тот старается приподнять тяжелый пульт, с каждым разом отрывая его от пола все выше и выше.

Вскоре Макмерфи приходит в голову вроде бы безумная идея: отправиться всем отделением в море на катере удить лосося, и, несмотря на увещевания мисс Гнусен, собирается команда. И хотя капитан катера отказывается выйти в море из-за отсутствия необходимых бумаг, «психи» делают это самовольно и получают огромное удовольствие.

Именно на этой морской прогулке робкий и пугливый Билли Биббит знакомится с Кэнди, подружкой Макмерфи, которая очень ему приглянулась. Понимая, что бедняге Билли крайне важно наконец утвердиться как мужчине, Макмерфи договаривается о том, что Кэнди явится к ним в следующую субботу и проведет у них ночку.

Но до субботы происходит еще один серьезный конфликт. Макмерфи и Бромден вступают врукопашную с санитарами, и в результате попадают в отделение для буйных и подвергаются лечению электрошоком.

Выдержав курс психотерапии, Макмерфи возвращается в отделение как раз к субботе, чтобы принять Кэнди, которая является со своей подружкой Сэнди и запасом спиртного.

Веселье приобретает довольно буйный характер, и Макмерфи с друзьями устраивают разгром во владениях старшей сестры. Понимая, что инициатору праздника, что называется, не сносить головы, пациенты уговаривают его бежать, и он в общем-то соглашается, но алкоголь берет свое - он просыпается слишком поздно, когда уже являются санитары.

Мисс Гнусен, еле сдерживая ярость, обозревает свое сильно пострадавшее за ночь отделение. Куда-то исчез Билли Биббит. Она отправляется на поиски и находит его в обществе Кэнди. Мисс Гнусен угрожает все рассказать матери Билли, напоминая, как тяжело та переживает чудачества сына. Билли приходит в ужас, кричит, что он не виноват, что его заставили Макмерфи и другие, что они дразнили его, обзывали…

Довольная своей победой, мисс Гнусен обещает Билли все объяснить его матери. Она отводит Билли в кабинет к доктору Спайви и просит его потолковать с пациентом. Но доктор приходит слишком поздно. Разрываясь между страхом перед матерью и презрением к себе за предательство, Билли перерезает себе горло.

Тогда мисс Гнусен обрушивается на Макмерфи, упрекая его, что он играет человеческими жизнями, обвиняя его в гибели и Чесвика, и Билли. Макмерфи выходит из оцепенения, в котором находился, и набрасывается на своего заклятого врага. Он разрывает на старшей медсестре платье, отчего на всеобщее обозрение вываливаются ее большие груди, и хватает ее за горло.

Санитарам кое-как удается оттащить его от мисс Гнусен, но колдовские чары развеиваются, и всем становится ясно, что никогда уже она не будет пользоваться той властью, какой располагала.

Постепенно больные или выписываются домой, или переводятся в другие отделения. Из «стариков» - острых больных - остаются лишь несколько человек, в том числе и Бромден. Именно он становится свидетелем возвращения Макмерфи. Старшая медсестра потерпела поражение, но сделала все, чтобы ее соперник не смог порадоваться своей победе. После лоботомии весельчак, буян, жизнелюб превращается в овощ. Бромден не может допустить, чтобы этот человек существовал в виде напоминания о том, что случается с теми, кто идет наперекор власти. Он душит его подушкой, а затем разбивает окно и разрывает сетку тем самым пультом, который учил поднимать его Макмерфи. Теперь уже ничто не сможет преградить ему путь к свободе.

Обращаем ваше внимание, что краткое содержание романа "Над кукушкиным гнездом" не отражает полной картины событий и характеристику персонажей. Рекомендуем вам к прочтению полную версию произведения.

Книга очень сложная, эмоционально тяжелая, в процессе чтения возникает стойкое чувство, что должно случиться что-то нехорошее, даже когда главные герои, кажется, оставили в дураках Систему и своих недругов. Мы привыкли поклоняться таким фразам, как: "Лучше умереть стоя, чем жить на коленях", "Париж стоит мессы", и т.д., смысл которых легко узнаваем - ради всеобщего блага, ради истины можно отдать свою жизнь, ради минуты истинного триумфа можно пожертвовать собой, лучше промчаться по небу яркой вспышкой, чем потом долгие годы ползти за своей же тенью... Но в этой книге вопрос стоит, на мой взгляд, иначе. Есть еще одна фраза, которую я очень люблю - слабого судьба на петле тащит, сильного за руку ведет, а самый сильный сам судьбой становится. Так вот, это точно про главного героя книги Макмерфи, бунтаря, индивидуалиста, почти берсерка, знающего, чем закончится его бунт, но все равно идущего напролом, на конфликт с судьбой, чтобы самому ею стать. Этот сильный духом человек, такой симпатичный хулиган и безбожник, наверно, входит постоянно в десятки и сотни лучших книжных героев современности. Стоил ли его бунт той самой мессы? За несколько мгновений истинной свободы, за пару глотков свежего воздуха и ветра в волосах, наверное, да, стоил. Макмерфи не хотел умирать, не парил на грани безумия и здравомыслия, но он оказался в этом мире, в замкнутом пространстве чужой злой воли и подавления всего человеческого в людях, которым уготована только одна судьба - быть овощем, без вопросов, без волнений, без эмоций, без страхов, без надежд, без судьбы... Самый ужасный конфликт между мужчиной и женщиной описан именно в этой книге. Пусть и служит Старшая сестра отделения олицетворением большой Системы, которая отвергает не только реально помутившихся рассудком, но и вполне нормальных, но закомплексованных и напуганных людей. А финал как взрыв - я читала эти несколько строчек (что случилось с Макмерфи и что сделал Вождь Бромден) с колотящимся сердцем, сюжет вел к такой развязке, неужели кто-то думал, что Макмерфи далеко уйдет после того, как разрушил порядок в мире Системы? Но он, как юы пафосно это не прозвучало, для некоторых узников Системы стал как знамя над головой, упавшее и поднятое другими, как боевой клич, слова которого уже не знаю кем сочинены, но такие правильные и нужные для момента выхода этой первобытной энергии - жажды свободы (физической и моральной, конечно). После прочтения книги я прочитала в Википедии все, что касается автора, книги, фильма, лоботомии, индейцев, психиатрических больниц и т.д. Нескучный получился день! К этой книге можно долго готовиться и все равно останешься неготовым к ее главным событиям и посылам. Содержание в клетке среди безумия и страха, подавление самого желания быть человеком, ломка воли и жажды жизни, внушение собственной ненужности миру и, как следствие, невозможности вернуться к нормальным отношениям с миром, - все это те самые подводные камни, на которых строится основная философия романа. И главная его ось - бунтарь Макмерфи. Сестра с перекошенным от злости лицом маячит где-то фоном на последних страницах романа, потому что для читателя катарсис уже наступил с побегом Вождя Бромдена, побегом из Системы, из безумия.

«Пролетая над гнездом кукушки» — роман К. Кизи. Опубликован в 1962 г. Сатирическая антиутопия, ставшая визитной карточкой «контркультуры» — молодежного протеста против морали и вкусов «общества потребления». Действие происходит в психиатрической лечебнице. Психушка — аллегорический портрет Америки второй половины XX века (даже этнический состав пациентов больницы имеет знаковый характер: тут есть и англосаксы, и ирландцы, и негры, есть и индеец), миниатюрная модель постиндустриального общества, где восторжествовали принципы рационального и целесообразного социального строительства. В этой «исправительной колонии» «бракованные» человеческие экземпляры доводятся до такого состояния, когда они не могут представлять угрозы для нормального, целесообразного функционирования общественной машины. Эта психушка — удавшаяся попытка построить идеальное государство, обернувшееся угрюмым пугающим миром, населенным не живыми людьми, а механическими куклами. Сама верховная владычица этого кукольного царства — старшая медсестра Гнусен — мертвое, бесполое существо, тоже кукла, из чьего нутра доносится «запах механизмов».

С приходом в мертвый кукольный социум нового пациента все меняется. Рэндл Патрик Макмерфи — архетипический герой американской контркультуры, литературный сородич Холдена Колфилда нз романа Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи» и Дина Мориарти из романа Д. Керуака «В дороге». Он гражданин мира, исключивший себя из социальной иерархии и отвергнувший моральный этикет общества. Он вечный бродяга, кочевник, беглец, не признающий никакой власти над собой. Макмерфи сам себе губернатор, шериф и президент. Он смачно рыгает, зевает, вульгарно жестикулирует, чешется, громко разговаривает, оглушительно хохочет. Он любитель пожрать, не дурак выпить и охоч до женского пола. Словом, это гротескный герой, раблезианское воплощение здоровой живой жизни — той, которая убита, «окуклена» старшей медсестрой Гнусен. Он — шут, носитель смехового взгляда на мир, в том смысле, какой придавал этому понятию М.М. Бахтин. Не случайно Макмерфи — ирландец, традиционный персонаж американских «дурацких» анекдотов.

Рассказчик книги «Пролетая над гнездом кукушки» Кизи — пациент психушки, притворяющийся немым индеец-полукровка «вождь Бромден». Еще со времен Д.Ф. Купера и Г. Торо фигура индейца в американской литературе стала олицетворением вольной, не стесненной социальными условностями, человеческой судьбы. Подобно марк-твеновскому Геку Финну, Бромден мечтает о бегстве на «индейскую территорию» — в далекий мир детства, грустным напоминанием о котором становится навязчивый мотивчик детской песенки-считалки о гусе, пролетевшем над гнездом кукушки.

«Вся Америка — сумасшедший дом», словно бы говорит автор. Сумасшествие — не как медицинский казус, а как знак социального неблагополучия — традиционная литературная метафора. Но у Кизи она наполняется новым смыслом. Раньше сумасшедшим объявлялся герой, обличавший безнравственность окружающего мира: таковы знаменитые литературные безумцы — Гамлет и Чацкий. У Кизи сумасшествие становится атрибутом самого общества, которое морально калечит своих абсолютно нормальных граждан. Это безумие — признак ненормальности всей системы социального бытия XX века. Кизи в романе «Пролетая над гнездом кукушки» не только изображает кошмарный облик «свихнувшегося» общества, но и показывает, что в создании этого «безумного, безумного, безумного мира» участвуют и облеченная тотальной властью диктатор-медсестра, и сами замордованные пациенты. Вот почему роман Кизи прочитывается и как социальная сатира, и как политическое моралите, раскрывшее причудливую анатомию тоталитарного общества XX века.

Театральная постановка (1963 г.) имела успех во многих странах мира. Одноименная экранизация М. Формена (1975 г.) с Д. Николсоном в роли Макмерфи принесла роману Кизи мировую известность.