А ещё на этом кладбище похоронен строитель Петербурга архитектор Мульханов Павел Михайлович. Он построил более 80 домов (более всего на Петроградской стороне), а также церковь под Петербургом в Лисьем Носу. Печально, что такого плодовитого архитектора сейчас мало знают даже в самом Питере. На фото у его могилы правнучка Людмила.
Сент-Женевьев де Буа. Кладбище великих
Более ранние посты о Сент-Женевьев де Буа здесь и здесь
На кладбище более 7000 русских могил, в том числе известных русских писателей, ученых, артистов, художников, государственных и политических деятелей, военных и представителей духовенства. Кладбищенская церковь Успения построена по проекту архитектора Альберта А. Бенуа в новгородском стиле с псковской звонницей и воротами, она была торжественно освящена 14 октября 1939 г.
Рисунок художника Василия Кукса
Моцарт - Реквием
На кладбище захоронено более 10 тыс.русских. Много покоится там известных людей: писатель Иван Бунин (1870-1953), поэт-бард Александр Галич (1919-1977), писатель Дмитрий Мережковский (1866-1941), его жена поэтесса Зинаида Гиппиус (1869-1949), киноактеры братья Александр (1877-1952) и Иван (1869-1939) Мозжухины, писатель, гл.ред. журнала "Континент" Виктор Некрасов (1911-1987), танцовщик Рудольф Нуреев (1938-1993), писатель Алексей Ремизов (1877-1957), великий князь Андрей Романов (1879-1956) и его жена балерина Матильда Кшесинская (1872-1971), великий князь Гавриил Романов (1887-1955), художница Зинаида Серебрякова (1884-1967), художник Константин Сомов (1869-1939), экономист и государственный деятель Петр Струве (1870-1944), кинорежиссер Андрей Тарковский (1932-1986), писательница Тэффи (Надежда Лохвицкая)(1875-1952), писатель Иван Шмелев (1873-1950) был потом перезахоронен 30 мая 2000 года в родной Москве, Князь Феликс Юсупов (1887-1967).
На кладбище церковь Успения Богородицы в духе новгородских храмов, построена и расписана Альбертом Бенуа в 1938-1939 годах. В крипте церкви похоронены: архитектор этой церкви Альберт Бенуа (1870-1970), его жена Маргарита, в девичестве Новинская (1891-1974), графиня Ольга Коковцова (1860-1950), графиня Ольга Малевская-Малевич (1868-1944).
Справа от иконостаса установлена мемориальная доска в память о 32 тысячах солдатах и офицерах, служивших во Вторую мировую в немецкой армии. Они были сданы союзниками советскому командованию и казнены за измену.
В самом начале 20-х годов, когда в Париже оказалась первая волна русской эмиграции, возникла проблема: что делать с пожилыми людьми, старшим поколением, покинувшим большевистскую Россию? И тогда эмигрантский комитет решил купить под Парижем замок и превратить его в дом престарелых. Такой замок нашелся в департаменте Эссон в 30 километрах к югу от Парижа в местечке Сент-Женевьев-де-Буа. Тогда это было настоящее захолустье.
7 апреля 1927 года здесь был открыт старческий дом с примыкавшим к нему большим парком, в конце которого находилось коммунальное кладбище. В самом начале своего существования Русскому дому в Сент-Женевьев-де-Буа суждено было стать хранителем реликвий дореволюционной России. Когда Франция официально признала Советский Союз, послу Временного правительства в Париже Маклакову пришлось уступить здание посольства новым хозяевам. Но он успел перевезти в Русский дом портреты российских императоров, старинную мебель и даже царский трон из дерева с позолотой. Все и по сей день находится в Сент-Женевьев-де-Буа.
Этот первый русский старческий дом во Франции населяло 150 жильцов. Здесь закончили свой земной путь замечательные, и даже выдающиеся люди. Многие российские дипломаты, художники Дмитрий Стеллецкий, Николай Исцеленов... Последний знаменитый человек, который умер в этом доме в возрасте 94-х лет, - княжна Зинаида Шаховская. Так к началу 30-х годов здесь, на чужой стороне, появились русские могилы.
Незадолго до войны русские предусмотрительно купили здесь участок земли примерно в тысячу квадратных метров и по проекту Альберта Бенуа (родственника Александра Бенуа) построили церковь в новгородском стиле. 14 октября 1939 года эта церковь была освящена и таким образом погост, получивший название Русского кладбища в Сент-Женевьев-де-Буа, сложился. Позднее здесь были похоронены и советские командиры, и солдаты.
Дорога на кладбище от остановки автобуса. Солнечно и безлюдно, за спиной проносятся изредко машины. Впереди - кладбищенский забор.
Кладбищенские центральные ворота, за ними - церковь с голубым куполом. По случаю субботы все закрыто. Вход на кладбище - чуть дальше.
Иван Алексеевич Бунин. Спокойно и тихо.
Рядышком - Надежда Тэффи.
Памятник русским, воевавшим и погибшим во Второй Мировой войне на стороне французского Сопротивления.
Римские-Корсаковы
Рудольф Нуреев
Сергей Лифарь
Александр Галич
Великий Князь Андрей Владимирович Романов и "Малечка" Кшесинская
Мережковский и Гиппиус
"В окопах Сталинграда". Писатель Виктор Платонович Некрасов
Писатель Владимир Емельянович Максимов
Капитан Меркушов
Великий Князь Гавриил Константинович Романов
Протоиерей Сергий Булгаков
Вениамин Валерианович Завадский (Писатель Корсак) - памятник очень интересный.
Профессор Антон Владимирович Карташев
Шмелевы. Символическая могила.
Феликс Юсупов, убийца Распутина. И его (Феликса) супруга.
Памятник Дроздовцам
Генерал Алексеев и его верные товарищи (Алексеевцы)
Алексей Михайлович Ремезов. Писатель.
Андрей Тарковский ("Человеку, который увидел Ангела" - так написано на памятнике)
Символическая могила генерала Кутепова (для тех, кто читал "Незримую паутину" Прянишникова, должно быть понятно, почему она символическая).
Галиполийцы...
Знаменитый богослов протоиерей Василий Зеньковский
Один из первых актеров русского кино Иван Мозжухин
На аллеях кладбища чисто... и тихо... только птички голоса подают
Казаки - сыны Славы и Воли
Вид с алтарной части Успенского храма.
Русский старческий дом в Сент-Женевьев-де Буа, где еще доживают осколочки первой послереволюционной эмиграции. Среди них - Лидия Александровна Успенская, вдова знаменитого иконописца Леонида Успенского, расписывавшего Трехсвятительский храм и похороненного на этом кладбище. В октябре с.г. ей исполнится 100 лет. Во Франции она оказалась в 1921 г., ей было 14...
Лидия Александровна Успенская перед панихидой на кладбище:
Панихида 13 февраля 2006 на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа по всем почившим и похороненным здесь соотечественникам (в рамках празднования 75-летия Трехсвятительского подворья РПЦ МП в Париже).
Панихиду возглавил митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (В.Р. - в н.в. Патриарх РПЦ).
А здесь уже хоронят совсем незнакомых людей...
Завтра сюда приедут другие русские люди и вновь прозвучит тихая молитва...
Здесь похоронены:
Отец Сергий Булгаков, богослов, основатель Богословского института в Париже
Л.А. Зандер, профессор Богословского института
Протоиерей А. Калашников
В.А. Трефилова, балерина
В.А. Маклаков, адвокат, бывший министр
Н.Н. Черепнин, композитор, основатель Русской консерватории им. Рахманинова в Париже
А.В. Карташев, историк, профессор Богословского института в Париже
И.С. Шмелев, писатель (осталась только символическая могила)
Н.Н. Кедров, основатель квартета им. Кедрова
Князь Ф.Ф. Юсупов
К.А. Сомов, художник
А.У. Чичибабин, химик, биолог
Д.С. Стелецкий, художник
Великий князь Гавриил
С.К. Маковский, художник, поэт
А.Е. Волынин, танцор
И.А. Бунин, писатель, лауреат Нобелевской премии
М.А. Славина, оперная певица
С.Г. Поляков, художник
В.П. Крымов, писатель
С.Н. Малолетенков, архитектор
А.Г. Чесноков, композитор
Протоиерей В. Зеньковский, богослов, профессор Богословского института в Париже
Князья Андрей и Владимир Романовы
Кшесинская, прима-балерина
К.А. Коровин, художник
Н.Н. Евреинов, режиссер, актер
И.И. и А.И. Мозжухины, артисты оперы и кино
О. Преображенская, балерина
М.Б. Добужинский, художник
П.Н. Евдокимов, богослов
А.М. Ремизов, писатель
Общая могила Галлиполийцев
Общая могила членов Иностранного легиона
З. Пешков, приемный сын Максима Горького, генерал французской армии, дипломат
К.Н. Давыдов, зоолог
А.Б. Певзнер, скульптор
Б. Зайцев, писатель
Н.Н. Лосский, богослов, философ
В.А. Смоленский, поэт
Г.Н. Слободзинский, художник
М.Н. Кузнецова-Массне, оперная певица
С.С. Малевский-Малевич, дипломат, художник
Общая могила членов Русского кадетского корпуса
Л.Т. Зуров, поэт
Общая могила казачества; атаман А.П. Богаевский
А.А. Галич, поэт
П. Павлов и В. М. Греч, актеры
В.Н. Ильин, писатель. Философ
Общая могила прихожан
С. Лифарь, балетмейстер
В.П. Некрасов, писатель
А.Тарковский, кинорежиссер
В.Л. Андреев, поэт, писатель
В. Варшавский, писатель
Б. Поплавский, поэт
Тэффи, писательница
Рудольф Нуриев, танцор, хореограф
Д. Соложев, художник
И.А. Кривошеин, участник сопротивления, узник нацистских и советских лагерей
С.Т. Морозов, последний представитель рода Морозовых во Франции.
Белая гвардия, белая стая.
Белое воинство, белая кость…
Влажные плиты травой порастают.
Русские буквы. Французский погост…
Я прикасаюсь ладонью к истории.
Я прохожу по Гражданской войне…
Как же хотелось им в Первопрестольную
Въехать однажды на белом коне!..
Не было славы. Не стало и Родины.
Се́рдца не стало. А память — была…
Ваши сиятельства, их благородия —
Вместе на Сент-Женевьев-де-Буа.
Плотно лежат они, вдоволь познавши
Му́ки свои и дороги свои.
Всё-таки — русские. Вроде бы — наши.
Только не наши скорей, а ничьи…
Как они после — забытые, бывшие
Всё проклиная и нынче и впредь,
Рва́лись взглянуть на неё — победившую,
Пусть непонятную, пусть непростившую,
Землю родимую, и умереть…
Полдень. Берёзовый отсвет покоя.
В небе российские купола.
И облака, будто белые кони,
Мчатся над Сент-Женевьев-де-Буа.
(Кладбище под Парижем. Роберт Рождественский)
Знаменитое Кладбище под названием «Сент-Женевьев-де-Буа» расположено во Франции, в городке Сент-Женевьев-де-Буа, в 30 км от южной части Парижа
Наряду с местными жителями там хоронили эмигрантов из России
Кладбище считается православным, хотя встречаются захоронения и других религий
Здесь нашли покой 10 тысяч представителей русских людей во Франции.
Это - великие князья, полководцы, писатели, артисты, духовенство, художники
Иван Бунин
Андрей Тарковский
В 1960 году французские власти поставили вопрос о сносе кладбища, так как вскоре истекал срок арендованной земли.
Российское правительство не осталось в стороне и выделило определенную сумму на погашение долга, а также дальнейшую аренду и содержание.
Прах некоторых могил в 2000-х годах был перезахоронен на Российских кладбищах
После массовой эмиграции во время октябрьской революции некоторые старики остались в полном одиночестве.
Чтобы как то облегчить их судьбу, эмигрантский комитет в апреле 1927 года выкупил старый замок под Парижем и устроил в нем приют для пожилых одиноких эмигрантов
Его стали называть Русским домом, в котором проживало 150 человек.
По сегодняшний день хранятся там реликвии русской культуры и быта белоэмигрантов
На самом краю парка, примыкавшего к замку, расположилось маленькое местное кладбище, которое вскоре стало пополняться русскими могилами.
А позже там нашли последний приют погибшие советские воины и русские, принимавшие участие в движении Сопротивления Франции.
Еще по пути на кладбище пришло осознание, что его посещение можно считать долгом.
Генеральным спонсором блог-тура
Коммуна и город Сен-Женевьев-де-Буа (Sainte-Geneviève-des-Bois) находится в южной части региона Иль-де-Франс в департаменте Эсон в 33 км от центральных районов Парижа.
Погружение в историю
Первый раз Сен-Женевьев-де-Буа упоминается в дарственной Гуго Капета аббатству Сен-Маглуар в Х в. Он оставался в вассальной зависимости от церкви вплоть до перехода в середине XVI в. в собственность больницы Отель-Дье-де -Париж. Причиной такого решения был легендарный лечебный источник, обнаруженный святой Женевьевой в чаще леса Секиньи. В 448 году вода из него помогла прекратить эпидемию в Эсоне.
Проходившая мимо Сен-Женевьев-де-Буа старая римская дорога к XIVв стала главной транспортной артерией, связывающей Париж с Орлеаном. Это было наравне с паломничеством к источнику важным фактором, стимулирующим развитие деревни. С 1598 года сельскохозяйственные угодья и леса вокруг неё приобретает Й. Ла Фосса и после этого Сен-Женевьев-де-Буа часто переходит из рук в руки. Последним владельцем поместья и одной из первых жертв французской революции XVIII в. был Л. де Савиньи.
В XIX в большое позитивное влияние на экономику Сен-Женевьев-де-Буа оказало строительство железной дороги до Орлеана. Для его жителей это открыло возможность искать работу в Париже. После 1840 года в посёлке появляются целые кварталы дачных коттеджей, построенных для стремящихся отдохнуть летом за пределами большого города парижан.
В 30-х годах XX в. в городе был построен большой крытый рынок и логистический центр также содействующие урбанизации и увеличению населения. Драматические события Второй мировой войны мало отразились на облике городских улиц.
В конце ХХ в. в Сен-Женевьев-де-Буа был построен один из первых в регионе Иль-де-Франс коммерческих парков, но в целом город во многих сохраняет облик сельского поселения с комфортным микроклиматом для постоянного проживания.
Грот св. Женевьевы (La grotte), которой город и обязан своим возникновением, без сомнения, его главная достопримечательность.
В ней по-прежнему бьёт ключ, вода из которого по легенде спасла жителей Эссона от болезни в 448 году. В нише на одной из стен пещеры установлена статуя св. Женевьевы, созданная в XVIII в.
Расположенный в ландшафтном парке Шато Сент-Женевьев-де-Буа (Le château de Sainte Geneviève-des-Bois) представляет собой комплекс зданий, возведённых в разные столетия. Самая старая его часть — это средневековая круглая башня, но полностью архитектурный ансамбль в современном виде сложился в XVIIIв. Кроме неё в этот комплекс входят жилой дом, конюшня и оранжерея.
Находящаяся на окраине парка городская ратуша тоже одно из самых приметных зданий городка. Использованные при её строительстве в 1936 году архитекторами Р. Гинардом и Т. Ве инновационные технологии и материалы позволили создать настолько необычное здание, что оно было включено в перечень памятников истории и культуры региона.
С русской страницей истории Сен-Женевьев-де-Буа связан дом на улице Косонери или Русский дом (Demeure de la Cossonnerie ou Maison russe), который стал одни из первых приютов для покинувших Россию в начале XX эмигрантов.
Персонал открытого в 1927 году княгиней В. Мещерской центра эмиграции помог тысячам людей обрести новую родину.
Русский некрополь (La necropole russe) на улице Лагранж возник в 1926 году, когда здесь впервые были похоронены в общей могиле несколько эмигрантов, покинувших Россию после революции 1917 года. В 1937 году по благословлению митрополита и архиепископа Русской православной церкви в Западной Европе Евлогия было начато строительство церкви Успения Божией матери. Автором проекта храма стал А. Бенуа. Среди 4 тыс. захоронений у его стен находятся могилы танцора Р. Нуриева, князя Юсупова и писателя И. Бунина.
В мае 1995 года на одной из улиц Сен-Женевьев-де-Буа появился необычный памятник, названный «Колонна мира» (Les colonnes de la paix).
Он представляет собой кирпичную колонну, на которой каждый житель и города может выгравировать своё имя, оставив таким образом «след в истории».
В торговом городе рынок по определению не может быть рядовым объектом городской инфраструктуры, тем более, если фасад его главного павильона украшает такой большой и сложной барельеф, как в Сен-Женевьев-де-Буа.
Внешне выглядящий вполне обычным городской оранжерейный комплекс в Сен-Женевьев-де-Буа (La Serre) на самом деле является уникальным для Франции сооружением из-за сложно электронного оборудования, отвечающего за поддержание необходимого микроклимата.
Построенное по канадским технологиям на месте разрушенного замка XVIII в. это сооружение из 29 т. стали и стекла стало новым чудом инженерной мысли.
Расположенный на «Зелёном меридиане» Сен-Женевьев-де-Буа утопает в зелени окружающих его парков. Это и сохранивший участки реликтового леса Séquigny парк Chantaigneraie в котором постоянно проходят общегородские события и художественные или парк Вудхол (Woods Hole) в котором сохранилось множество небольших шахт и карьеров по добыче строительного камня.
В Каменном парке (Le park Pierre) на площади в 10 га располагается ферма с домашними животными, пруд и детский центр в старинном особняке XIX в, а протянувшийся почти на 2 км вдоль берега реки Орж парк Bords de L’Orge идеально подходит для организации спортивных состязаний.
Как добраться в Сен-Женевьев-де-Буа из Парижа
По ветке RER C. Конечная остановка электрички — Gare de Sainte-Geneviève-des-Bois. Время в пути от Лионского вокзала около 25 минут. Стоимость проезда 9,50 евро. Не забываем про .
Ходить по аллеям этого русского погоста особенно грустно и тяжело. Вокруг – море крестов с фотографиями офицеров Белой гвардии, их жен и детей. Гардемарины, великие князья и балерины, ученые и писатели. Что было бы с ними, если бы они остались на Родине, и что стало бы с Россией, не лишись она своих достойнейших сынов и дочерей? И хотя историю не изменить, а годы не повернуть вспять, именно здесь – как нигде – память охотно преодолевает время.
«Городок»
К середине 20-х годов XX века в Париже оказалась значительная часть русской интеллигенции, вынужденно покинувшей Родину. Воодушевление от удачи покинуть погрязшую в ненависти и беззаконии Родину быстро сменилось растерянностью и осознанием невосполнимой утраты. К тому же остро вставал финансовый вопрос.
Ощущение неприкаянности большинство из них не покинуло до конца дней. Кому быть полезным в чужой стране с совершенно чужими людьми? Только своим. Единственным способом самосохранения в насквозь ином обществе для многих стало обособление от всего незнакомого и замкнутость на своем мире – «городке», как его назвала Тэффи: « Местоположение городка было очень странное. Окружали его не поля, не леса, не долины, – окружали его улицы самой блестящей столицы мира, с чудесными музеями, галереями, театрами. Но жители городка не сливались и не смешивались с жителями столицы и плодами чужой культуры не пользовались. Даже магазинчики заводили свои. И в музеи и галереи редко кто заглядывал. Некогда, да и к чему – «при нашей бедности такие нежности».
Жители столицы смотрели на них сначала с интересом, изучали их нравы, искусство, быт, как интересовался когда-то культурный мир ацтеками.
Вымирающее племя… Потомки тех великих славных людей, которых… которые… которыми гордится человечество!
Потом интерес погас.
Из них вышли недурные шоферы и вышивальщицы для наших увруаров. Забавны их пляски и любопытна их музыка…»
Малая це́рковка. Свечи оплывшие.
Камень дождями изрыт добела.
Здесь похоронены бывшие, бывшие.
Кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
Здесь похоронены сны и молитвы.
Слёзы и доблесть. «Прощай!» и «Ура!».
Штабс-капитаны и гардемарины.
Хва́ты полковники и юнкера.
…
(Роберт Рождественский)
Приют для русских стариков
Скрываться от большевистского преследования пришлось и княгине Вере Кирилловне Мещерской, дочери дипломата Кирилла Струве и внучке генерала Н.Н. Анненкова. В поисках пристанища княгиня остановилась во Франции. В отличие от многих русских эмигрантов, на новом месте Вера Кирилловна освоилась довольно быстро: дала объявление в газете, обзавелась клиентами и вскоре основала пансионат для благородных девиц в парижском районе Пасси.
Одна из учениц княгини – англичанка Дороти Пейджет – в благодарность и признание преподнесла наставнице денежный подарок. Принять подношение Вера Кирилловна отказалась. После долгих уговоров компромисс все же был найден: «Купите небольшое имение, – сказала княгиня ученице, – и устроим в нем приют для русских стариков».
Так 7 апреля 1927 года появился Русский старческий дом – для бежавших от революции русских дворян, лишенных средств к существованию. Место было выбрано живописное и уединенное – французское имение Коссоннри (фр. Cossonnerie) в Сент-Женевьев-де-Буа. Пансионерами стали первые русские эмигранты. В 1920–1940-х годах Русский дом принимал до 250 человек.
С года основания пансионеров Русского старческого дома стали регулярно хоронить совсем рядом – на месте, получившем название «кладбище Сент-Женевьев-де-Буа». В апреле 1938 года здесь была заложена православная церковь. Автором проекта стал А.А.Бенуа. Уже 14 октября 1939 года – через полтора месяца после начала Второй мировой войны – Успенская церковь в стиле псковской архитектурной школы XV–XVI веков была построена. Здесь служили первые иерархи Русской Церкви в изгнании.
Постепенно кладбище расширилось и стало местом упокоения не только постояльцев Русского дома, но и многих эмигрантов – от главы и министра Временного правительства Георгия Евгеньевича Львова (похоронен в 1925 году) и русского философа, теолога, священника Сергея Николаевича Булгакова (похоронен в 1944 году) до поэта Александра Аркадьевича Галича (похоронен в 1977 году) и режиссера Андрея Арсеньевича Тарковского (похоронен в 1986 году).
Здесь открывается вся история русского XX века.
Белая гвардия, белая стая.
Белое воинство, белая кость…
Влажные плиты травой порастают.
Русские буквы. Французский погост…
Я прикасаюсь ладонью к истории.
Я прохожу по Гражданской войне…
Как же хотелось им в Первопрестольную
Въехать однажды на белом коне!..
Не было славы. Не стало и Родины.
Се́рдца не стало. А память – была…
Ваши сиятельства, их благородия –
Вместе на Сент-Женевьев-де-Буа.
(Роберт Рождественский)
Молодая княгиня
На кладбище Сент-Женевьев-де-Буа покоятся Юсуповы, Бунины, Толстые, Кшесинская, Тэффи и Гиппиус… Величественные надгробия с именитыми фамилиями, а рядом – безымянные могилы с простыми православными крестами. Судьбы всех этих людей невозможно отделить от судьбы их Родины.
Мемориал русским эмигрантам, борцам французского Сопротивления. Фото: Jean François Python / Flickr
Среди стройных рядов могильных плит стоит похожий на небольшую часовню памятник воинам-эмигрантам, участвовавшим в Сопротивлении и сражавшимся в рядах французской армии. Этот памятник стал символической могилой для многих русских – известных и безымянных – отдавших свои жизни за други своя.
Одна из надписей на мемориале посвящена Вики – Вере Оболенской.
В России это имя практически неизвестно. Зато во Франции благодарная память о ней – награжденной высшими французскими знаками отличия: Кавалерским крестом ордена Почетного легиона, медалью Сопротивления и Военным крестом с пальмовой ветвью – живет по сей день.
Государственные награды Франции, присужденные посмертно Вере Оболенской
Вера – дочь бакинского вице-губернатора Аполлона Аполлоновича Макарова – попала во Францию, когда ей было девять лет. Фактически эта страна стала для нее второй родиной, и внутренний конфликт, мучивший многих ее соотечественников, был ей незнаком. Жизнерадостная, импульсивная и авантюрная девушка, обладавшая прекрасной внешностью и умением за несколько минут расположить к себе незнакомого человека, быстро стала вращаться в кругах «золотой» парижской молодежи.
Окончив французскую среднюю школу, Вера стала манекенщицей. В те годы подобная участь выпадала многим русским девушкам: их умение держаться, благородная внешность вкупе с постоянной нуждой, заставлявшей соглашаться на нищенские зарплаты, делала их идеальными претендентками на эту работу. К счастью, манекенщицей Вере долго быть не пришлось: во многом благодаря знанию языков она поступила секретаршей в контору, принадлежавшую преуспевающему парижскому предпринимателю.
Вскоре Вера познакомилась с Николаем Александровичем Оболенским – представителем древнего рода князей, ведущих свое начало от Рюрика – сыном бывшего градоначальника Санкт-Петербурга.
Свадьба Вики Макаровой и князя Николая Оболенского
Крестник вдовствующей императрицы Марии Федоровны и великого князя Константина Константиновича, Николай был воспитанником Пажеского корпуса, а позже окончил экономические курсы в Женеве. После смерти отца, совпавшей с временными финансовыми сложностями, он совершил неудачную попытку самоубийства. Но постепенно дела семьи стали налаживаться. Николай жил значительно лучше большинства эмигрантов из России. Про него не без иронии поговаривали, что он был одним из немногих русских, который мог ездить в такси, не сидя за рулем. Жить и вправду было на что: выручали доходы от удачно приобретенной недвижимости в Ницце.
А в перспективе маячило целое состояние: Государственный банк Франции хранил десять ящиков мингрельских сокровищ, принадлежавших князьям Дадиани (мать Николая – Саломия Николаевна – была дочерью светлейшего князя Дадиани-Мингрельского, а значит – прямой наследницей этого состояния). Галантный кавалер, Николай отличался нарочитым английским акцентом и привычкой оставлять дамам розы со своей княжеской визитной карточкой.
9 мая 1937 года жизнерадостная Вера стала женой Николая Александровича и приняла княжеский титул. Торжественное венчание состоялось в соборе Св. Александра Невского на рю Дарю.
Сопротивление
Счастливая семейная жизнь длилась всего около трех лет. В 1940 году, вскоре после оккупации Франции немцами, Вера Оболенская – авантюрная и легкомысленная особа, как думали многие из ее окружения – вошла в один из подпольных кружков. Там ее стали называть «Вики».
Николай и Вера Оболенские
Со временем кружок разросся, объединился еще с несколькими подобными организациями, в результате чего появилась Organisation Civile et Militaire – OСM («Гражданская и военная организация»). Эта организация стала одной из самых крупных и разветвленных во французском Сопротивлении. Ее члены занимались разведывательной деятельностью, организовывали побеги за границу английских военнопленных, готовили оружие и резервистов для перехода к активным боевым действиям, которые планировалось начать одновременно с высадкой союзников во Франции. Вики стала генеральным секретарем ОСМ и во всех мероприятиях принимала активное участие. Ей было присвоено воинское звание лейтенант.
Николай Оболенский («Ники») также не остался в стороне от работы организации. И когда в 1943 году в работе Сопротивления появилась необходимость установления контактов с гражданами СССР – пленными военнослужащими Красной армии и «остарбайтерами», занятыми на строительстве Атлантического вала, а также военнослужащими «восточных частей» вермахта, по линии ОСМ заниматься этим направлением стал князь.
17 декабря 1943 года на одной из конспиративных квартир Вики была арестована. Первое время отношение к Оболенской было вполне корректным. Более того, недостаточная бдительность следственных органов гестапо и тюремной охраны позволяла узникам из разных камер обмениваться информацией, выстраивая общую линию поведения на допросах, тем самым вводя следствие в заблуждение. К тому же удалось связаться с соратниками, находившимися на свободе, и предотвратить некоторые аресты и раскрытие явок. Но к концу февраля 1944 года большинство руководителей ОСМ были арестованы, а к 6 июня 1944 года организация практически перестала существовать.
Княгиня Вера Оболенская
Задержали и Николая Оболенского. Вики выгораживала его, как могла. Княгиня заявила, что уже давно «разошлась» с мужем, и поэтому к делам организации он абсолютно непричастен. За недостатком улик князя освободили, но вскоре вновь арестовали. Оболенского отправили в концлагерь Бухенвальд.
Допросы учащались, давление на изможденную Вики росло. Тогда Оболенская выбрала новую тактику поведения – единственно возможную в сложившихся условиях – полный отказ идти на контакт с гестапо и давать какую-либо информацию. Следователи прозвали ее «Princessin – ich weiss nicht» («Княгиня – ничего не знаю»).
Сохранилось такое свидетельство: когда немецкий следователь с притворным недоумением спросил ее, как это русские эмигранты-антикоммунисты могут оказывать сопротивление Германии, воюющей против коммунизма, княгиня ответила: «Цель, которую вы преследуете в России, – разрушение страны и уничтожение славянской расы. Я русская, но выросла во Франции и здесь провела всю свою жизнь. Я не предам ни своей родины, ни страны, меня приютившей». Тогда немцы принялись за нее по «антисемитской линии».
«Я христианка, – ответила им на это Вики, – и поэтому не могу быть расисткой».
Вере Оболенской был вынесен смертный приговор. На предложение написать прошение о помиловании она ответила отказом.
В июле 1944 года, после высадки союзников в Нормандии, Оболенская была перевезена в Берлин. 4 августа 1944 года в 13 часов Вики была гильотинирована в тюрьме Плётцензее. Тело ее после казни было уничтожено.
Гильотина, в том виде, в каком ее застали вошедшие в Берлин советские войска
«Мертвые живут и нам помогают…»
Настоящим чудом стало то, что выжил князь Николай Оболенский. Из его партии заключенных во Францию вернулся лишь каждый десятый. 11 апреля 1945 года доведенный до предела истощения князь вместе с горсткой уцелевших пленников был освобожден американскими войсками.
Долго разыскивал Николай Александрович свою супругу, не теряя надежды найти ее среди живых.
Через четыре дня после освобождения, еще из Бухенвальда, Оболенский слабой рукой писал жене в Париж:
«Вики, моя дорогая! Я от всего сердца надеюсь, что ты уже давно на свободе, что ты себя хорошо чувствуешь и что мы скоро будем вместе. Меня все время поддерживала уверенность в том, что после нашего общего испытания мы станем ближе, сильнее и еще более счастливыми, чем когда-либо, и что никакая облачность не сможет нас разделить. Вот я на свободе и живой, и могу сказать только одно: это чудо Господней Милости. Ты увидишь, как я во всех отношениях изменился и думаю, что к лучшему».
«…Мысли мои, – писал он, – тебя не оставляли ни на миг, и я так счастлив, думая, что наши страдания нас еще больше сблизят». Письмо он закончил такими словами:
«Милая моя, я спасся только благодаря моей вере. У меня есть твердые доказательства, что мертвые живут и нам помогают…
…Я тебя крепко целую, мою любимую Вики, преклоняюсь перед тобой и тебя благословляю. Твой старый муж, Николай».
Страшную правду Оболенский узнал лишь в 1946 году. 5 декабря князь написал Мишелю Пасто на серой бумаге с черной каймой:
«Мой дорогой друг, помня о славных и страшных часах, которые Вы пережили вместе с Вики в сорок третьем году, считаю своим долгом известить Вас о том, что я получил официальное уведомление о ее смерти.
Моя бедная жена была расстреляна 4 августа 1944 года в тюрьме Плётцензее, в предместье Берлина в возрасте 33 лет. Ее товарищи по тюрьме говорят, что она до конца оставалась преисполненной мужества и надежды, старалась быть веселой и поддерживать в них бодрость духа.
Вернувшись тяжело больным из Бухенвальда, я не могу свыкнуться со смертью Вики, навсегда сокрушившей мою жизнь, а я мог бы быть таким счастливым».
Как бы ни была тяжела утрата, нужно было продолжать жить – тем более рядом оставалась стареющая мать – Саломия Николаевна.
Много усилий князь потратил на сохранение памяти о любимой жене. О н бережно собирал информацию о последних месяцах жизни Вики, выдержки из мемуаров уцелевших руководителей и членов ОСМ, тексты речей, произнесенных при освящении мемориала русских участников французского Сопротивления. На основе этих материалов в 50-х годах Николай Александрович выпустил за собственный счет небольшую книжечку на французском языке «Вики – 1911–1944: Воспоминания и свидетельства».
Владимир Путин у кенотафа Веры Оболенской на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа
Служение
В декабре 1961 года в Париже умерла Саломия Николаевна.
Теперь Николаю Оболенскому ничто не мешало исполнить решение, к которому он пришел давно – вскоре после того, как узнал о гибели жены. Л.С.Флам, автор документальной повести «Вики. Княгиня Вера Оболенская», писала: « Размышляя над своей жизнью и беседуя со своим духовником, он пришел к твердому заключению, что Бог ему дважды спас жизнь для того, чтобы посвятить себя служению другим и искупить свой тяжкий, с точки зрения христианского учения, грех молодости – попытку самоубийства. Епископ Евлогий пытался снять с него бремя этого греха: «Вы же живы, значит, Бог простил», – были его слова, но от стремления принять священство не отговаривал. При жизни матери, однако, Оболенский не считал себя вправе принять сан. Будучи ее главной опорой в течение многих лет, он взял на себя уход за матерью, когда она заболела раком, и был при ней до самой ее смерти».
Протоиерей Николай Оболенский
В ноябре 1962 года Николай Оболенский был посвящен епископом Мефодием в сан диакона. После этого, погрузившись почти в полное уединение и изучение богословия, князь стал готовиться к рукоположению.
В марте 1963 года в православном соборе Св. Александра Невского на рю Дарю – том самом, в котором они с Вики венчались – Николай Оболенский был рукоположен во иереи. Вскоре отец Николай стал настоятелем этого собора.
С какими только просьбами к нему не обращались! Однажды он сокрушался в письме: «На днях одна француженка позвонила спросить, что я знаю про… водку! Я сказал, что про русскую водку я могу ей все рассказать, а вот насчет польской пускай обращается к Папе Римскому».
«Захожу в церковь. Сначала, со свету, ничего не могу различить. Постепенно глаза начинают привыкать. Вот он, отец Николай, – худая смиренная фигура в черной рясе, странно и трагично одинокая в этой холодной полупустой церкви.
Лицо, словно ожившая икона, – тонкое, строгое, грустное. Покорность судьбе в каждом жесте, в каждом движении…»
Л.С.Флам писала: «Прихожане особенно ценили отца Николая как исповедника; случалось, к нему даже на дом шли исповедоваться. Он выслушивал исповедь, беседовал с пришедшим, отпускал грехи и сразу мчался куда-то дальше: в больницы – причащать больных, в тюрьмы – навещать заключенных, в психиатрические лечебницы или еще на занятия в церковно-приходских школах с детьми, которых так любил и которые отвечали ему тем же».
Протоиерей Николай Оболенский
Писательница и бывший редактор парижской «Русской мысли» Зинаида Шаховская, духовником которой он был, вспоминала, как однажды во время большого приема, устроенного в честь выхода ее книги, князь услышал чье-то антисемитское замечание и взорвался: «Вы подлец! Моя жена за евреев жизнь положила…» Его трудно было успокоить. Но при всей его запальчивости он быстро отходил, легко прощал и учил прощению других. «Я знаю, – писала Шаховская, – какое значение он придавал именно прощению врагов. Ему и в голову не приходило искать убийц своей жены или тех, кто его мучил в Бухенвальде».
Шаховская, отмечая удивительную доброту и отзывчивость отца Николая, приводила рассказ одного католического священника, тоже депортированного в Бухенвальд. Его только что привезли в лагерь и погнали под душ. Было холодно, одиноко и страшно. Вдруг где-то около него раздался голос: «Вы отец такой-то! Подождите, я переброшу вам мой пуловер». Этот сильно поношенный пуловер ему запомнился навсегда: «Когда нищий отнимает от себя, чтобы дать брату последнее, – эта забота обо мне и голос участия в черном мире лагеря были чудом».
В последний путь священника торжественно провожал чуть ли не весь русский Париж, начиная с Великого князя Владимира Кирилловича. Председатель Объединения памяти Сопротивления Мишель Рике посвятил отцу Николаю в газете «Фигаро» некролог. Отметив, что собор не мог вместить всех пришедших на отпевание, Рике писал:
«Его любили за тепло, доброту и щедрость; большинство людей даже не знало о его привилегированном прошлом блестящего кадета Императорского училища, не знало и того, что это он был мужем известной нам княгини Веры Оболенской, об их недолгом счастье, продолжавшемся до того дня, когда оба, войдя в Гражданскую и военную организацию, стали на путь борьбы с нацизмом и заплатили за это столь дорогой ценой: ей эсэсовским лезвием отсекли голову, его – депортировали в Бухенвальд. Вернувшись из лагеря смерти, раздираемый горем по погибшей жене, он был убежден, что Бог сохранил ему жизнь для духовного служения русской общественности… Еще в Бухенвальде та вера, которую он излучал, была для всех нас, как верующих, так и неверующих, источником неодолимой надежды».
Похоронен отец Николай на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, на участке Иностранного легиона, в одной могиле с генералом Зиновием Пешковым, сыном Максима Горького. Перед смертью Оболенский завещал, чтобы имя его любимой жены было выбито на его надгробной плите. Это желание было исполнено.
Могила протоиерея Николая Оболенского
*** *** ***
Никто из знавших Вики в довоенное время как веселую, обворожительную, часто легкомысленную женщину, а Оболенского – как светского человека без определенной профессии, баловня судьбы, не мог представить себе, какая им готовится участь и что они способны будут претерпеть. Скорее всего, не догадывались об этом и они сами. Они не жаждали подвижничества, мученичества и отречения от всего, что любили. Но когда перед ними встал выбор: смириться со злом или противостоять ему, сомнений не возникло.
Трудно себе представить, сколько их – здесь, на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, да и по всему миру – родных русских людей, самоотверженно бросавшихся на помощь ближним в самых отчаянных обстоятельствах. Лишенные своего земного отечества, они обрели куда большую награду – Отечество небесное.
Плотно лежат они, вдоволь познавши
Му́ки свои и дороги свои.
Все-таки – русские. Вроде бы – наши.
Только не наши скорей, а ничьи…
Как они после – забытые, бывшие
Всё проклиная и нынче и впредь,
Рва́лись взглянуть на нее – победившую,
Пусть непонятную, пусть непростившую,
Землю родимую, и умереть…
Полдень. Березовый отсвет покоя.
В небе российские купола.
И облака, будто белые кони,
Мчатся над Сент-Женевьев-де-Буа.
(Роберт Рождественский)
«Звенит у обители Сен-Женевьев
Скворцов прилетевших двусложный напев,
Связав её пением птичьим
С Донским или Ново-Девичьим…»
(А.М.Городницкий)
Русские бежали из России во Францию после Революции, в советские времена - жили там и находили последний приют на чужбине. Во Франции существует несколько погостов, где покоятся их останки. В Ницце есть русское кладбище, в Париже , в Нуайе-Сен-Мартен. Парижское кладбище носит название в честь Святой Женевьевы - cimetière communal de Sainte-Geneviève-des-Bois. Тем, кто любит русскую историю, нужно обязательно там побывать.
«…Здесь похоронены бывшие, бывшие…»
Тарковский
И вот почему! На кладбище похоронены «цветы» российской культуры: князья, генералы, духовенство, участники движения Сопротивления в годы Второй мировой войны, люди творческих профессий. Знаете ли вы, что на русском кладбище в Париже нашел последний приют Андрей Тарковский? Этот советский кинорежиссер создал легендарные фильмы: «Андрей Рублев», «Солярис», «Зеркало», «Сталкер», «Ностальгия». Его работы в кино и в литературе оцениваются специалистами, как высокоинтеллектуальное и богатое наследие в области киноискусства и литературы. Его фильмы были переведены на десятки языков и показаны во многих странах мира.
Ученик самого Михаила Ромма, он работал с такими титанами киноиндустрии, как Фридрих Горенштейн, Тонино Гуэрра, Свен Нюквист, Андрей Кончаловский. «Цель искусства, - говорил Андрей Арсеньевич, - заключается в том, чтобы подготовить человека к смерти, вспахать и взрыхлить его душу, сделать ее способной обратиться к добру ». В 1985 году Тарковскому поставили страшный диагноз – рак. Он поехал в Париж на лечение, но за два дня до наступления Нового 1987 года умер. Похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
Кшесинская
На одной из могил этого же кладбища можно увидеть эпитафию: «Светлейшая княгиня Мария Феликсовна Романовская-Красинская, заслуженная артистка императорских театров Кшесинская». Это дама была примой-балериной Императорских театров, любовницей цесаревича Николая Александровича и Великих князей Сергея Михайловича и Андрея Владимировича. В 1918 ей пришлось бежать за границу, причем она уезжала вместе с сыном и сотней других беженцев, среди которых была и Великая княгиня Мария Павловна.
Получив французскую визу, Кшесинская обосновалась в Париже и организовала там балетную школу. В 1926 году Великий князь Кирилл Владимирович пожаловал ей и ее потомству титул князей Красинских, а позднее они стали официально именоваться Светлейшими князьями Романовскими-Красинскими. Кшесинская Матильда Феликсовна дожила до очень преклонного возраста, причем работала она до глубокой старости. Умерла, не дожив до своего 100-летнего юбилея несколько месяцев. Ее останки покоятся в одной могиле вместе с мужем Андреем Владимировичем и сыном Владимиром Андреевичем.
Нуреев
Еще один замечательный танцор, тоже похоронен на кладбище в Париже – Нуреев Рудольф Хаметович. Он закончил Вагановское хореографическое училище и был солистом Мариинского театра, также как и в свое время Матильда Кшесинская. В 1961 году Нуреев находился на гастролях в Париже, и отказался возвращаться в СССР, за что сразу был осужден советским правительством, как изменник родины. Его карьера за границей быстро пошла в гору: он работал в Королевском театре Ковент-Гарден, а затем стал директором балета в Гранд-Опера . Нуреев не только танцевал, но еще и много снимался в кино, на телевидении, выступал, как дирижер. Умер в Париже от СПИДа в 1993 году.
Бунин
Среди знаменитостей, похороненных на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, особенно хочется отметить могилу замечательного русского писателя Ивана Алексеевича Бунина. Потомственный дворянин, лауреат Нобелевской премии по литературе, при подходе большевиков к Одессе, он срочно покинул пределы России и стал жить во Франции. Там он много лет вел дневник «Окаянные дни», «пропитанные» ненавистью автора к большевизму. Во Франции Бунин вел активную общественно-политическую и литературную деятельность, за что его признали главной фигурой Русского Зарубежья. Он писал рассказы, романы, стихи, мемуары. Наиболее известные его произведения: «Антоновские яблоки», «Господин из Сан-Франциско», «Начальная любовь». Умер Бунин в Париже в 1953 году, в собственной постели, с томом Л.Н.Толстого «Воскресение» на постели.
«Белая гвардия, белая стая…»
На кладбище в Париже много захоронений участников Гражданской войны, Белого движения.
Уникальный мемориал в форме каменного кургана был установлен в 1921 году русскими эмигрантами во главе с генералом Кутеповым. В юности он закончил юнкерское училище, был произведен в подпоручики, участвовал в Русско-Японской войне, служил в Преображенском полку, стал командиром 4-й роты этого же полка, а с 1916 года командовал войсками в чине полковника. В 1920 году был назначен помощником Главнокомандующего армии в Галлиполи, и в том же году произведен Врангелем в звание генерала от инфантерии.
Это благодаря стараниям Кутепова в Галлиполи (Турция) был создан памятник участникам Белого движения. Однако в 1949 году в результате землетрясения в Турции памятник сильно пострадал. Его пришлось разобрать. А восстановили курган только в 2009 году силами ЦНС и ФАП – российских организаций во главе с председателем В.И.Якуниным.
В 1930 году Кутепова прямо на улице Парижа арестовали люди в полицейской форме – якобы у генерала проверяли документы. Чтобы «сверить» документы, Кутепову приказали сесть в машину, которая уехала в неизвестном направлении. Дальнейшая его судьба неизвестна, так как вся имеющаяся информация засекречена. Однако могила Кутепова находится на кладбище Сент-Женевьев.
Здесь же покоится прах Алексея Александровича фон Лампе – тоже участника Белого движения. Воевал во время Русско-Японской войны, в 1919 году был командирован в Константинополь, где занимался беженцами, размещенными на Принцевых острова х. По долгу службы находился в Дании, затем в Германии, где и остался. Во время Второй Мировой войны занимался организацией отдела Русского Красного Креста в Берлине, в 1944 году стал членом Комитета по освобождению народов России. После войны несколько лет жил в Мюнхене, затем переехал в Париж, где возглавлял Русский Обще-воинский Союз до конца жизни.
«Малая це́рковка. Свечи оплывшие...»
Кладбище Сент-Женевьев является православным, хотя встречаются на нем и могилы людей других вероисповеданий. В 1960 году его чуть не снесли местные власти. Положение спасло российское правительство, которое выделило в 2008 году (именно тогда заканчивался срок аренды земли) почти 700 тысяч евро на погашение имеющихся задолженностей администрации кладбища и на его дальнейшее содержании.
На кладбище стоит небольшая «церковка», которая была заложена в 1938 году. Автором ее проекта стал А.А.Бенуа. Ему помогала супруга, которая выполнила для церкви ряд фресок. Архитектор Альберт Бенуа после смерти тоже был похоронен на этом погосте.
В 70-х прошлого столетия Роберт Рождественский опубликовал стихотворение о кладбище в Париже, строками которого мы и закончим статью о Сент-Женевьев-де-Буа:
«Я прикасаюсь ладонью к истории.
Я прохожу по Гражданской войне...
Как же хотелось им в Первопрестольную
Въехать однажды на белом коне!
Не было славы. Не стало и Родины.
Сердца не стало.
А память – была!
Ваши сиятельства, их благородия -
Вместе на Сан-Женевьев-де-Буа.»
Специально для Лилия-Тревел.РУ - Анна Лазарева
