Деревенская проза - понятие, введенное в 60-х гг. для обозначения прозаических произведений русской литературы, посвященных деревенской жизни и обращающихся прежде всего к изображению тех гуманно-этических ценностей, которые связаны с многовековыми традициями русской деревни.
После того как в сталинское время жизнь русской деревни показывали вначале вообще очень редко, а позже — в искаженном виде, причем особенно идеализировалось насильственное объединение крестьян в колхозы (М. Шолохов) и искажалась правда о послевоенном восстановительном периоде (С. Бабаевский), — в 1952 году, начиная с произведений В. Овечкина, появлялась документальная проза, рассказывавшая о том, какой вред государственному сельскому хозяйству наносили централизованные указания сверху, исходившие от некомпетентных людей. При Хрущеве, который, находясь во главе партии и государства, пытался улучшить положение сельского хозяйства, эта обвинительная литература, ориентированная на экономику, стала быстро развиваться (Е. Дорош). Чем больше в нее привносилось элементов художественного (например, В. Тендряков, А. Яшин, С. Антонов), тем ярче она выявляла вред, наносимый человеку государственной бесхозяйственностью.
После того как А. Солженицын в рассказе "Матренин двор" (1963 год) сказал о тех нетленных человеческих и в первую очередь религиозно-христианских ценностях, которые сохраняются в современной среднерусской деревне при всем ее убожестве, русская деревенская проза достигла большого подъема и в течение следующих десятилетий породила многочисленные произведения, которые могут по праву считаться лучшими в русской литературе этого периода. Ф. Абрамов в цикле романов подробно рисует деревенскую жизнь в Архангельской области; В. Белов отмечает положительные особенности крестьянской общины до введения коллективизации в богатой традициями Вологодской области; С. Залыгин обличает уничтожение деревенских традиций в Сибири; В. Шукшин выводит в своих рассказах чудаковатых крестьян, показывая их в контрасте со слабохарактерными городскими жителями; В. Астафьев предостерегает от опасности современной цивилизации для окружающей среды.
Далее в жанре деревенской прозы стали писать В. Афонин (Сибирь), С. Багров, С. Воронин, М. Ворфоломеев, И. Друцэ (Молдавия), Ф. Искандер (Абхазия), В. Крупин, С. Крутилин, В. Липатов, В. Лихоносов, В. Личутин, Б. Можаев, Е. Носов, В.Семин, Г. Троепольский, В. Распутин, который в своих романах о жизни сибирской деревни убедительно защищает религиозные и общечеловеческие нормы и традиции, достиг высшего национального и международного признания.
Такие авторы, как, например, В. Солоухин, которые в своих произведениях наряду с деревенскими традициями пытались защищать также культурные ценности — церкви, монастыри, иконы, родовые имения — подвергались порой резкой критике. В целом, однако, деревенская проза, несовместимая с принципами, провозглашенными в 1917 году, и объединившаяся вокруг журнала «Наш современник», пользуется благосклонной терпимостью официальных организаций, поскольку все русское политико-патриотическое движение чувствует с их стороны значительную поддержку. Поляризация существующих внутри советской интеллигенции групп в эпоху перестройки с ее весьма свободной публицистикой привела в конце 80-х гг. к серьезным нападкам на авторов деревенской прозы. Из-за русско-национального и христианско-православного мышления их обоснованно и необоснованно обвиняли в национализме, шовинизме и антисемитизме, иногда в них видели приверженцев экстремистских кругов, близких к обществу «Память». Изменение атмосферы вокруг деревенской прозы привело к тому, что в новых политических условиях центр тяжести в литературе передвинулся на другие явления и проблемы, а сама она утратила свое значение в литературном процессе.
Деревенская проза - одно из течений в отечественной литературе прошлого столетия. Зародилось оно в 50-е годы. Произведения представителей этого направления не одно десятилетие изучают школьники на уроках русской литературы. Многие рассказы и повести писателей-"деревенщиков" экранизированы как советскими, так и российскими кинематографистами. Творчество ярчайших представителей деревенскй прозы - тема статьи.
Особенности деревенской прозы
Валентин Овечкин - один из первых прозаиков, воспевших на страницах своих произведений жизнь русской глубинки. Само определение деревенская проза вошло в литературоведение не сразу. Принадлежность авторов, которых сегодня принято называть писателями-"деревенщиками", к определенному направлению в прозе долгое время ставилась под сомнение. Тем не менее со временем термин обрел право на существование. И произошло это после публикации рассказа Солженицына «Матренин двор». Под деревенской прозой понимать стали не просто произведения, посвященные жителям села, но и комплекс художественных и стилевых особенностей. В чем же они заключаются?
Писатели-"деревенщики" в своих произведениях поднимали вопросы экологии, сохранения национальных русских традиций. говорили об истории, культуре, нравственных аспектах в жизни обитателей глубинки. Один из ярчайших представителей деревенской прозы - Ф. Абрамов.
В своих небольших, емких произведениях он умел показать жизнь целого поколения, представители которого, как известно, особенно испытали на себе последствия исторических событий 20-х годов прошлого века, тяготы послевоенного времени. Но о творчестве этого прозаика будет вкратце рассказано ниже. Прежде стоит привести список писателей-"деревенщиков".
Представители деревенской прозы
У истоков литературного направления стоял Ф. Абрамов. В один ряд с этим писателем ставят также В. Белова и В. Распутина. Раскрыть тему русской деревенской прозы было бы невозможно без упоминания таких произведений, как «Царь-рыба» Астафьева, «Живая вода» Крупина и, конечно же, «Матренин двор» Солженицына. Важный вклад в развитие деревенской прозы внес Василий Шукшин. Яркий деревенский колорит присутствует на страницах книг Василия Белова. В перечень писателей, посвятивших свои произведения нравам и традициям русского села, входят также Н. Кочин, И. Акулов, Б. Можаев, С. Залыгин.
Интерес к писателям-"деревенщикам" наблюдался в 80-е годы. Однако с распадом СССР популярными стали другие жанры. Сегодня книги Василия Белова, Федора Абрамова, Валентина Распутина, рассказы Александра Солженицына обрели новую жизнь. Их регулярно переиздают, по ним снимают художественные фильмы (киноленты «Живи и помни» 2008 года, «Матренин двор» 2013 года).
Федоров Абрамов
Один из известнейших представителей деревенской прозы родился в Архангельской области, но большую часть жизни провел в Ленинграде. Абрамов ушел добровольцем на фронт в 1941 году, прошел всю войну. И только после ее окончания смог получить высшее образование на факультете русской филологии.
Абрамова называют патриархом деревенской прозы за ту скрупулезность, с которой он пытался постичь причины трагедии крестьянства, социальные особенности деревни. Обращение к этой теме поставило Абрамова в один ряд с самыми значимыми фигурами в советской литературе шестидесятых-семидесятых годов.
Почему так много было вынуждено покинуть в 50-е годы родной дом и отправиться в город? На этот вопрос Абрамов, наряду с Шукшиным и Распутины, пытается ответить в своих произведениях, давно ставших классикой русской прозы. При этом судьба героя, покинувшего деревню, всегда трагична. Стилю Абрамова, как и стилю других писателей-деревенщиков, не свойственна гротескность, образность. Наиболее значимое произведение в творчестве этого прозаика - роман «Братья и сестры».
Василий Белов
Этот писатель - уроженец деревни Тимониха Вологодской области. О тяготах деревенской жизни Белову был известно не понаслышке. Отец его погиб в годы ВОВ, мать, как и миллионы советских женщин, была вынуждена поднимать детей самостоятельно. А их у нее было пятеро. В одном из своих произведений, «Невозвратные годы», писатель поведал о жизни своих родственников - жителей деревни.
Много лет Белов прожил в Вологде, недалеко от своей малой родины, в которой черпал материал для литературного творчества. Широкую известность писателю принесла повесть «Обычное дело». И именно это произведение закрепило за ним звание одного из представителей деревенской прозы. В рассказах и повестях Белова нет резких сюжетных поворотов, в них мало событий и почти отсутствует интрига. Преимущество Белова - умение мастерски использовать народный язык, создавать яркие образы деревенских жителей.
Валентин Распутин
Известный прозаик однажды сказал, что рассказать о деревне, воспеть ее в своих произведениях - его долг. Он, как другие писатели, о которых идет речь в этой статье, вырос в селе. Окончил историко-филологический факультет. Дебютом в литературе стала публикация рассказа «Край возле самого неба». Известность же принесли «Деньги для Марии».
В семидесятые годы книги Распутина Валентина Григорьевича пользовались немалой популярность у советской интеллигенции. Самые известные произведения - «Прощание с Матерой», «Живи и помни». Именно они поставили прозаика в ряд лучших современных русских писателей.
Другие Валентина Григорьевича - сборники, в которые вошли повести «Последний срок», «Дочь Ивана, мать Ивана», «Пожар» и рассказы «Костровые новых городов», «Сибирь, Сибирь». Не единожды кинематографисты обращались к творчеству этого писателя. Помимо «Живи и помни» стоит назвать и другие фильмы, созданные по произведениям Распутина. А именно: «Василий и Василиса», «Встреча», «Деньги для Марии», «Рудольфио».
Сергей Залыгин
К представителям деревенской прозы нередко причисляют и этого автора. Залыгин Сергей Павлович на протяжении нескольких лет занимал должность редактора «Нового мира». Благодаря ему и еще некоторым литераторам в конце 80-х возобновилась публикация Что же касается творчества самого Залыгина, то он создал такие рассказы, как «Оськин аргиш», «На Большую землю», «Утренний рейс», «Простые люди».
Иван Акулов
«Касьян Остудный» и «Царь-рыба» - повести, вошедшие в список самых значимых произведений деревенской прозы. Автор их - Акулов Иван Иванович - родился в крестьянской семье. В деревне будущий писатель прожил до девяти лет. А после семья переехала в город Свердловск. Иван Акулов прошел войну, демобилизован был в 1946 году в звании капитана. Творческий путь его начался в 50-е годы. Но, как ни странно, писать он начал не о войне. В своих литературных сочинениях он воссоздавал образы, запомнившиеся ему в детские годы, - образы простых деревенских жителей, перенесших немало невзгоды, но не утративших силу и веру.
Василий Шукшин
Стоит рассказать и об этом писателе, известном в роли не только представителя деревенской прозы, но и режиссера, сценариста, обладающего редким самобытным талантом. Василий Шукшин был родом из Алтайского края. Тема малой родины пролегла красной нитью в его творчестве. Герои его книг противоречивы, их нельзя отнести ни к отрицательным, ни к положительным персонажам. Образы Шукшина живые, настоящие. После окончания войны будущий писатель и режиссер, как и многие молодые люди, подался в большой город. Но образ деревни остался в его памяти, а позже появились на свет такие произведения малой прозы, как «Срезал», «Материнское сердце», «Калина красная».
«Матренин двор»
Солженицына не нельзя отнести к представителям деревенской прозы. Тем не менее рассказ «Матренин двор» - один из лучших произведений, отражающих жизнь сельских жителей. Героиня рассказа - женщина, лишенная корысти, зависти, злости. Составляющие ее жизни - любовь, сострадание, труд. И эта героиня - отнюдь не вымысел автора. С прототипом Матрены Солженицын познакомился в деревне Мильцево. Героиня рассказа Солженицына - малограмотная жительница села, но она привлекает внимание читателей, как сказал Твардовский, не меньше Анны Карениной.
Рассказы Кочергина прямолинейны, строчки его прозы стройны, а вот жизненный путь писателя, наоборот, весьма извилист. Родился и учился он в столице, следом отправился в Сибирь, где и написал свои «Алтайские рассказы», получившие сразу несколько литературных премий - в том числе и Премию правительства Москвы.
- Гордость советской литературы: Василий Белов, Валентин Распутин, Виктор Астафьев... Кто из так называемых писателей-деревенщиков вам ближе?
Думаю, что Астафьев - возможно, как раз именно потому, что он был несколько шире своих собратьев по перу.
В 15–16 лет я буквально зачитывался его «Царь-рыбой» и именно из-за этой книги стал мечтать попасть когда-нибудь на Енисей.
- В детстве мы все романтики. Но, кажется, у писателей-деревенщиков была вполне четкая взрослая цель - спасти деревню от умирания. И им это, увы, не удалось...
А мне кажется, что они уже понимали, что спасти ничего невозможно. Их литература была литературой прощания и попыткой прожить это прощание: достаточно взглянуть на названия - «Прощание с Матерой», «Последний поклон», «Последняя страда». В России ведь такое бывает очень часто: происходит что-то грандиозное, что осмысляется не на уровне государственном, а на уровне именно литературном.
- Есть ощущение, что это осмысление было довольно идеалистическим.
Белов, Распутин, Астафьев, Шукшин - все они и были идеалистами. Именно поэтому благодаря им и возник миф о деревне, как о мощном идеальном мире, на который можно опереться и в который хорошо бы вернуться, чтобы припасть к корням. Хотя и в то уже время припадать там было особо не к чему.
- Почему же этот мир был так интересен городским читателям?
Потому что был им совершенно незнаком - так же, как, скажем, миры братьев Стругацких или Александра Дюма. Неизведанное же всегда манит.
Однако мир Дюма и Стругацких волнует множество поколений, тогда как мир деревенщиков сегодня мало кому интересен.
На него прошла мода, да. Но отчасти тут оказались виноваты и сами писатели-деревенщики, во время перестройки скомпрометировавшие свой мир едва ли не черносотенными высказываниями. Да и, кроме того, все же знают, что происходит с деревней.
- Она, по-вашему, умирает?
Да. Хотя в деревне попрежнему живут замечательные люди. В селе в Рязанской области, где я построил дом, есть фермер Витя Назаров.
Крепкая семья, замечательные дети и внуки, которые ему уже помогают. Он пашет огороды всему селу, не отказывается помочь ни в чем, я не знаю, когда он умудряется спать. Доходы у него невысоки, однако он из принципа не обрабатывает свои поля ядохимикатами: «Не хочу травить, это наша земля». На таких упрямых людях многое в деревне держится.
Деревенская проза давным-давно, увы, осталась в истории. Ее нет. Есть авторы, пишущие на тему деревни - Борис Екимов, Роман Сенчин, Дмитрий Новиков из Петрозаводска, создающий замечательную «северную» прозу. Но это все произведения совсем другого жанра. Я и сам человек, родившийся в центре Москвы, деревенщик с очень большой натяжкой.
- Ну а кто вы?
Я - человек, поселившийся в деревне на месте, где когда-то жили финно-угры, а до этого представители какой-то неизученной культуры средне-окских могильников.
Я пишу прозу, учу своего сына, стараюсь побольше ездить по стране, если есть время и возможность. Что еще? Я работал дворником, уборщиком, почтальоном, сторожем. В свое время отправился в Сибирь, где был лесником в заповеднике.
- Зачем?
Родители мечтали, чтобы я пошел по их стопам и стал химиком-технологом, а я пытался найти свой путь. И я не один такой! В 1990 году, когда я разослал письма во все заповедники Союза с просьбой о приеме на работу, нигде не было свободных мест. Только с Горного Алтая мне пришел ответ, что есть ставка. Все штаты были забиты романтиками из крупных городов. В таежных избушках валялись сборники французской поэзии, литературные «толстые» журналы...
Видимо, постоянно идет не только приток в города, но и обратное движение. Посмотрите на яркого представителя - замечательный писатель Михаил Тарковский, племянник Андрея Тарковского, живет уже тридцать с лишним лет в селе Бахта на Енисее и работает охотником-промысловиком.
- Ну и как вам, москвичу, показалось там, в Сибири?
Там была таежная романтика, новые прекрасные пространства. Жизнь в «медвежьем углу», на кордоне, где нет электричества, куда все продукты доставляются на вьючных лошадях. Хотя теперь я думаю, что самым интересным было вовсе не это, а возможность соприкоснуться с абсолютно другой жизнью, с другой культурой, взглянуть на Москву с другой точки зрения.
- Научились там многому?
Еще бы! И коров доить, и хлеб печь - продукты-то нам завозили всего два раза в год. И еще - писать длинные письма жене, благодаря чему и стал в итоге писателем.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Игорь Шайтанов, критик, литературный секретарь премии «Русский Букер»:
Если в 1960–1970 годы произведения деревенщиков выходили огромным тиражом и вызывали большой резонанс, сегодня они тихо публикуются в журналах типа «Наш современник». Их авторам не дают премий. Но, что интересно, в то же время писатели, не имеющие к деревенщикам никакого отношения, а просто пишущие о деревне - например, Андрей Дмитриев с его романом «Крестьянин и тинейджер» или Роман Сенчин с «Зоной затопления», - эти премии получают. Почему? Все просто: в советское время деревенская литература была прозой высочайшего уровня.
А сегодня... Ну, вы понимаете.
СПРАВКА
Илья Кочергин родился в Москве 30 мая 1970 года. Учился в МХТИ им. Менделеева, на геологическом факультете МГУ. Четыре года отработал лесником в Алтайском заповеднике. После возвращения в Москву поступает в Литинститут им. А. М. Горького.
Обладатель Премии правительства Москвы в области литературы за «Алтайские рассказы».
Одним из интереснейших явлений русской литературы XX века является деревенская проза. Крупнейшими представителями, «патриархами» направления считаются Ф. Абрамов, В. Белов, В. Распутин. Среди современных писателей, продолжателей традиции прозы деревенщиков называют Романа Сенчина, Михаила Тарковского.
Наша подборка включает разноплановые произведения, но их объединяет общая тема – судьба деревни и крестьянства в XX веке, жизнь колхозной деревни, и будет интересна всем, кто интересуется этой темой.
Абрамов, Федор. Братья и сестры: роман. - Ижевск: Удмуртия, 1979. - 240 с.
Первый роман из тетралогии с общим названием «Братья и сёстры». В центре событий история крестьянской семьи Пряслиных, жителей северной русской деревни. Время Великой Отечественной войны.
Абрамов, Федор. Две зимы и три лета: роман. - Л. : Детская литература, 1986. - 320 с.
Второй роман из тетралогии «Братья и сёстры». Послевоенное время в деревне.
Абрамов, Федор. Пути-перепутья: роман. – М. : Современник, 1973. - 268 с.
Третий роман из тетралогии «Братья и сёстры». Шесть лет после окончания войны.
Абрамов, Федор. Дом: роман. – М. : Современник, 1984. - 239 с.
Последний роман тетралогии «Братья и сёстры». События 1970-х годов. Многое изменилось в Пекашине.
Айтматов, Чингиз. Материнское поле: повести. – Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1982. – 208 с.
Военное время в деревне. Трудная женская доля растить детей без мужа. Судьба мудрой Толгонай.
Айтматов, Чингиз. Ранние журавли: повести. - Л. : Лениздат, 1982. - 480 с.
Военное время в деревне. Герои повести работают в колхозе и заменяют ушедших на фронт отцов.
Акулов, Иван. Касьян Остудный: роман. – М. : Сов. Россия, 1990. – 620 с.
Хроника жизни небольшого зауральского села, 1928 год, сталинский «год великого перелома», коллективизация.
Акулов, Иван. Скорая развязка: повести. – М. : Сов. писатель, 1989. – 384 с.
Любовь и деревня.
Алексеев, Михаил. Вишневый омут: роман. – М. : Сов. писатель, 1981. – 495 с.
Деревня в 1930-х годах.
Алексеев, Михаил. Ивушка неплакучая: роман. – М. : Сов. Россия, 1988. – 528 с.
Деревня в годы Великой Отечественной войны и в первые послевоенные годы. В центре романа – жизнь молодой женщины Фени Угрюмовой.
Алексеев, Cергей. Рой: роман. – М. : Мол. гвардия, 1988. – 384 с.
Сибирское село Стремянка. Дети и внуки потомственных крестьян осваивают новые земли. История семьи Заварзиных.
Антонов Сергей. Овраги; Васька: повести. – М. : Известия, 1989. – 544 с.
Повесть «Овраги» охватывает период коллективизации в глухой саратовской деревеньке.
Антонов Сергей. Поддубенские частушки; Дело было в Пенькове: повести. – Пермь: Перм. кн. изд-во, 1972. – 224 с.
Из жизни деревни 1960-х гг. Многие повести экранизированы.
Астафьев, Виктор. Последний поклон: повесть. – М. : Мол. гвардия, 1989.
Автобиографическая повесть о деревенском детстве.
Бабаевский, Семён. Сыновний бунт: роман. – М. : Сов. Россия, 1961. – 520 с.
Ставропольская станица после Великой Отечественной войны.
Бабаевский, Семён. Станица: роман. – М. : Сов. писатель, 1978. – 560 с.
Жизнь кубанской станицы, радикальные перемены на селе, переезд многих колхозников в город.
Баширов, Гумер. Семь родников: роман. – М. : Современник, 1986. – 398 с.
Татарстан, жизнь колхозной деревни 1970-х гг., проблемы защиты природы.
Белов, Василий. Кануны: хроника 20-х годов. – М. : Современник, 1979. – 335с.
Жизнь и быт северной деревни накануне коллективизации и в период ее проведения.
Борщаговский, Александр. Избранные произведения: в 2-х т. Т. 1: Млечный Путь: роман; Рассказы; Суховей: повесть. – М. : Худож. лит., 1982. – 548 с.
Роман о подвиге колхозного крестьянства в первый год Великой Отечественной войны.
Гладков, Фёдор. Повесть о детстве. – М. : Худож. литература, 1980. – 415 с.
Автобиографическая книга. Рассказ о жизни крестьянского мальчика, о быте дореволюционной русской деревни.
Екимов, Борис. Холюшино подворье. – М. : Советский писатель, 1984. – 360 с.
Быт и нравы казачества. Название перекликается с рассказом А.Солженицына «Матрёнин двор». Полемика с Солженицыным.
Жуков, Анатолий. Дом для внука: роман. – М. : Современник, 1977. – 461 с.
Деревня Хмелёвка, жизнь колхозников. Революция, гражданская война, коллективизация.
В 1960-е годы появился термин: писатели-деревенщики. Вообще-то о деревне немало писали Лев Николаевич Толстой, Антон Павлович Чехов, Иван Тургенев… Но слишком уж очевидно - они не имеют к этому явлению совершенно никакого отношения.
Деревенщики - это совершенно конкретные имена людей, работавших тоже в очень конкретную эпоху. До Второй мировой войны такое явление не могло бы сформироваться: вряд ли можно было писать о деревне искренне, с сыновними чувствами, и одновременно воспевать «революционные преобразования». Воспевать получалось у М. Шолохова в «Поднятой целине» - но в его книгах не было и не могло быть теплого отношения к крестьянскому быту. Шолохов - советский казак, которого в его родной станице Вешенской звали «барин», - так он отличался от односельчан.
Деревенщики ощущали кровную, утробную связь со старой деревней, с сельским бытом и укладом. Они откровенно противопоставляли его городскому, интеллигентскому, и последовательно считали деревню лучше, благороднее, душевно чище и выше, чем город.
Часть русских европейцев - и дворян, и интеллигентов - тоже считали народ хранителем неких высших ценностей, а крестьян - стихийно добродетельными людьми. Но у писателей-деревенщиков эта идея выражена с предельной обнаженностью, поднимаясь до уровня войны двух разных цивилизаций.
Не всякий народоволец так рьяно доказывал бы, что в горожанине мертвый перетягивает живого, а вот деревенские люди инстинктивно знают некие высшие истины, и потому очень высоконравственны, честны, порядочны, духовно совершенны.
Город для деревенщиков выступал своего рода коллективным дьяволом, растлителем чистой деревни. Решительно все, шедшее из города - даже медикаменты или орудия труда - казалось им какими-то хитрыми ухищрениями, чтобы разрушить изначальную благодать сельской жизни. Лучше всех выразил эту идею «просвещенный почвенник» Солоухин, которого только по чистому недоразумению можно зачислить в «деревенщики». Но лучше всего сказал именно он, порождение тлетворного европеизма: «Нетрудно заметить, что каждое из благ цивилизации и прогресса существует лишь для того, чтобы «погасить» какую-нибудь неприятность, цивилизацией же порожденную. Великие блага - пенициллин, валокордин, валидол. Но для того, чтобы они воспринимались как благо, увы, нужна болезнь. Здоровому человеку они не нужны. Точно так же и блага цивилизации» .
Такая позиция в 1920-1930-е годы никак не могла быть выражена вслух: одной из главных идей большевиков было как раз превращение России из страны аграрной в индустриальную. И в 1920-е годы наверняка были люди из русских туземцев, которые так думали, - но их слова не дошли (и не могли дойти) до нас.
Если бы деревенщики писали в эти десятилетия - они или лгали бы, или погибли. Но говорить о царившем в деревне «ладе» им бы никто не позволил. А сами они сгинули бы в Нарымских болотах или на Колыме за «идеализацию патриархальщины», «пропаганду чуждых взглядов» и «поддержку кулацких мятежей». В те годы расстреливали и ссылали куда за меньшее.
Деревенщики появились, когда коммунистическая идеология была еще сильна - но уже прошла свой высший пик и начала клониться к упадку. Уже многое разрешалось или молчаливо допускалось, уже стало «можно» хоть в чем-то быть самим собой, не так услужливо изгибаться вместе с линией партии.
Старшие из деревенщиков помнили коллективизацию, были свидетелями кошмара, который творился в стране: массовые депортации, раскулачивание, ревтройки, страшный голод начала тридцатых, бегство народа на стройки «городов-садов». Но они были тогда детьми, они если и хотели, то не могли сказать своего «нет».
