Алексей Елисеевич Крученых (1886-1968) родился в крестьянской семье в поселке Оливское Херсонской губернии. После окончания в 1906 году Одесского художественного училища Крученых профессионально занимается живописью.
Сближение Крученых с произошло в 1912 году. В том же году увидели свет его книги «Игра в аду» и «Старинная любовь». Поэма «Игра в аду» была написана в соавторстве с . Это первая книга обоих поэтов, которую Крученых охарактеризовал как «ироническую, сделанную под лубок, издевку над архаическим чертом».
В декабре 1912 года вышел знаменитый футуристический альманах «Пощечина общественному вкусу», открывавшийся манифестом, под которым наряду с другими стояла и подпись Крученых. В 1913 году Крученых в сборнике «Помада» публикует свое самое известное стихотворение и принимается за разработку теории «заумного языка», основы которой даны в «Декларации слова, как такового» (1913). Это была попытка создания принципиально новой поэзии, основанной на «заумном слове», которое бы через радикальный сдвиг значения максимально точно выражало суть обозначаемой вещи: «Лилия прекрасна, - писал Крученых в «Декларации», - но безобразно слово лилия... Поэтому я называю лилию еуы...»
До революции Крученых много издавался. Его книги иллюстрировали крупнейшие художники русского авангарда (К. Малевич, М. Ларионов, Н. Гончарова и др.). Как для литературной практики Крученых, так и для футуризма в целом, этот факт имеет огромное значение, поскольку один из главных творческих принципов «будетлян» - это ориентация литературы на достижения новейшей живописи (сравним, например, с высказыванием Хлебникова: «Мы хотим, чтобы слово смело пошло за живописью»).
В этом плане будетляне отчасти продолжают эстетические традиции символизма, ориентировавшегося на поиск некой универсальной знаковой системы, которая объединяла бы все виды искусств. Наиболее ярким воплощением этой установки стала утопическая футуристическая опера «Победа над солнцем», поставленная в 1913 году (текст Крученых, пролог Хлебникова, сценография Малевича, музыка Матюшина). В этой опере впервые воплотились принципы нового авангардного театра XX века, в частности театра ОБЭРИУ и драмы абсурда.
После революции творческая деятельность Крученых связана с тифлисской группой «41°». В 1922 году он возвратился в Москву, где попытался сотрудничать с группой . Однако радикальные взгляды Крученых на современное искусство не смогли прижиться в советском социокультурном контексте.
В 1922-1923 гг. (переломные годы в истории русского футуризма: умер Хлебников, и распалась последняя футуристическая группа ) выходят итоговые книги Крученых: «Фактура слова: Декларация. (Книга 120-я)» (1922), «Сдвигология русского языка: Трахтат обижальный (Трактат обижальный и поучальный). Книга 121-я» (1922) и «Апокалипсис в русской литературе: Книга 122-я» (1923). Последняя книга Крученых увидела свет в 1934 году.
Поэт трагической судьбы Алексей Крученых прожил долгую жизнь, но именно в этом и состоит драматизм. Он более 30 лет вынужден был жить ненавистной жизнью обывателя. Яркий период его жизни был недолгим, но чрезвычайно ярким, освещенным гениальностью.
Семья и детство
Родился Алексей Крученых 21 февраля 1886 года в селе Оливское Херсонской губернии в простой семье. Отец его вышел из крестьянской среды, был сначала выездным кучером в имении, и до 8 лет будущий футурист жил в маленьком селе на 30 домов, а потом отец решился продать дом в деревне и стал извозчиком в Херсоне, так что детство Алексей провел в этом городе. Здесь Крученых окончил школу в три класса и в 1902 поступил году в Одесское художественное училище. Так закончилось спокойное детство юноши. Выбор места учебы состоялся под сильным влиянием старшего брата, который обладал незаурядным талантом живописца.
Бунтарская юность
Одесское училище в те времена было лучшим художественным заведением Российской империи. Алексей Крученых прибыл туда с неясными надеждами на что-то яркое и сверкающее, а столкнулся с кропотливой работой, обучением основам построения рисунка и композиции. Школа учила реализму и в этом стиле Крученых писал первые свои работы, которые отличались сходством с натурой и свидетельствовали о наличии художественного таланта, но начинающий автор не был захвачен этим творчеством. В это время в Одессе шла бурная жизнь: множество развлечений, активная и разнообразная политическая деятельность, все это увлекло Алексея. Он участвовал в работе марксистского кружка и даже был однажды арестован за хранение запрещенной литературы, в это же время состоялось знакомство Крученых с будущим основоположником русского футуризма.
Первое призвание
В 1907 году Крученых Алексей получил диплом об окончании училища и отправился в Херсон служить учителем рисования. Но мечтал он стать свободным художником, поэтому на службу ходил нерегулярно и в этом же году подал заявление о приеме в Московское училище живописи. И, несмотря на то, что в училище его не приняли, осенью 1907 года он отправляется в Москву с твердым желанием быть художником.
В Москве он заводит многочисленные знакомства в художественной среде, начинает работать в журналах «Будильник» и «Весна», в «Московской газете» в качестве иллюстратора и шаржиста. Он прославился как карикатурист и даже создал серию работ «Вся Москва в карикатурах» по заказу крупного издательства. Он достаточно успешно занимается творчеством, преодолевает свою академическую школу, обретает свой стиль, но мечта его - занятия литературой. Крученых участвует в периодической выставке Художественного общества московских художников, в выставке «Импрессионисты». Он входит в круг русского авангарда, знакомится с Еленой Гуро, Михаилом Матюшиным, Василием Каменским.
Литературное призвание
Крученых Алексей Елисеевич путь в литературу начинает с критических статей, рецензий, сатирических стихов. Он ощущает, что литература - это его главное дело жизни. В 1912 году он знакомится с Владимиром Маяковским и Велимиром Хлебниковым, которые помогли окончательно сформироваться мировоззрению Крученых, который видел себя в роли создателя новой поэзии. Он пишет рассказы и рецензии, которые резко отличаются по стилю от окружающей литературной действительности, в них он старается изложить декларативные идеи о будущем общества и искусства.
Алексей Крученых и русский авангард
Алексей Крученых, биография которого с 1910-х годов связана с авангардным течением в искусстве, стал активным участником многих ярких событий в художественной среде Москвы. В 1911 г. он знакомится с Бенедиктом Лившицем, который вместе с братьями Бурлюк и Алексеем Крученых позже возродят футуристическое общество "Будетляне". В это время авангардизм бурно развивается в мире, появляются различные кружки и группы, которые призывают создавать новое искусство.
Все эти идеи очень нравятся Алексею, он сотрудничает сразу с несколькими группами и участвует в выпуске нескольких альманахов футуристов: «Садок Судей», «Трое», «Дохлая Луна», «Пощечина общественному вкусу». Крученых также выпускает собственные книги с теоретическими статьями и стихами, причем он выступает здесь в двух ипостасях: не только как литератор и теоретик, но и как художник-оформитель. 1912 год был богат художественными событиями, Крученых участвует в группе Д. Бурлюка «Гилее», сотрудничает с «Бубновым валетом», участвует в диспутах и общественных акциях.
Стихотворное творчество
В 1912 году Алексей Крученых, стихи для которого выходят на первый план, начинает тесно сотрудничать с Велимиром Хлебниковым. К этому времени оба поэта всерьез занимались созданием стихов на «собственном» языке, оба хотели реформировать поэзию, избавив ее от академической скуки. Крученых принес Хлебникову показать начало своей поэмы, а тот, начав читать, неожиданно начал дописывать продолжение. Так родилась их совместная поэма «Игра в аду». Позже они еще вместе напишут либретто к футуристической опере «Победа над солнцем».
С этого началась деятельность Крученых в сфере поэтического авангарда, он издает дебютную книгу стихов «Старинная любовь», в которой продолжает развивать примитивистскую традицию. Книга, как и поэма, была иллюстрирована выдающимися русскими авангардистами М. Ларионовым и Н. Гончаровой и явила собой образец синтеза слова и графики. Крученых начинает эксперименты по созданию алогичных стихов, исповедуя изобретенный принцип «мирсконца», который позже реализовался в сборнике произведений Хлебникова и Крученых с таким же названием.
В 1913-14 годах Крученых экспериментирует с новым стилем - литературной заумью, он начинает писать стихи на языке собственного изобретения. Новые произведения вошли в сборник «Помада». Самым знаменитым из них стал текст:
дыр бул щыл
По словам А. Крученых, в нем было больше русского национального духа, чем во всей поэзии А. Пушкина. Свои литературные опыты поэт продолжает до 1930 года, когда выходит сборник его стихов «Ирониада».
Годы без поэзии
С 1930 года Крученых Алексей Елисеевич, фото которого часто появлялись в сборниках работ авангардистов, начинает отходить от литературы. Его соратники покидают его: умерли Маяковский и Хлебников, братья Бурлюк, как и многие другие футуристы и передовые художники и поэты, уезжают из страны.
С 1934 года работы Крученых перестали публиковать, позже ему отказали в приеме в Союз писателей. Он занимается букинистической и антикварной деятельностью, готовит к изданию книги своих сотоварищей, в частности Маяковского и Хлебникова. Во время Второй мировой войны Алексей работает в информационном агентстве «Окна ТАСС». За свою жизнь Крученых собрал уникальную библиотеку. Советская власть не давала работать поэту, он перебивался разными заработками. И только за 2 года до смерти состоялся его единственный в жизни творческий вечер. 17 июня 1968 года Алексей Елисеевич Крученых ушел из жизни.
…Я живу по бесконечной инерции
как каждый в рассеянности свалившийся с носа луны
остановить не могу своего парадного шествия…
А. Крученых
Алексей Крученых родился 9 февраля 1886 г. в деревне Олевке Херсонской губернии в семье крестьянина. В 1992 г. семья Крученых переехала в Херсон. Там будущий поэт закончил начальное училище и в 1902 г. поступил в Одесское художественное училище, которое закончил в 1906 г. с дипломом учителя графики и рисования.
В 1905 г. Крученых участвовал в деятельности марксистских кружков и был арестован за хранение нелегальной литературы. К этому же времени относится и его знакомство с .
Осенью 1907 г. Крученых переезжает в Москву. Крученых участвует в художественных выставках «Импрессионисты» (СПб.) и «Венок» (Херсон), выступает как художник в печати, публикует ряд работ по вопросам живописи, а также жудожественную прозу.
В 1912 г. знакомится с В. Маяковским и , становится членом группы и активно включается в борьбу за «новое искусство». Подпись Крученых стоит под манифестом кубофутуристов (1912). Тогда же увидели свет первые книги стихов Крученых «Первая любовь» и «Игра в аду». (Всего же Крученых издал за свой счет сто двадцать четыре книги. И каждая из них была по своему оформлению своеобразным произведением искусства начиная с бумаги и шрифта, и заканчивая обложкой и иллюстрациями.) Помимо автора, в оформлении книг принимали участие и друзья поэта - художники , К. Малевич, В. Татлин и др.
Алексей Крученых является основателем «заумного» языка, написав по просьбе из «неведомых слов» знаменитое стихотворение «дыр бул щыл», ставшее визитной карточкой поэта. Впервые характеристика и теоретическое обоснование заумного языка было дано в , выпущенной Крученых, по совету Н. Кульбина, в Санкт-Петербурге в виде листовки в 1913 г. Согласно теории зауми - слово самоценно независимо от своего смысла и даже может вообще не иметь смысла. Понятие смысла с лексического уровня перемещается на уровень фонетики, морфологии и даже графики. Дань экспериментам с заумным языком отдали многие современники Крученых, но если, к примеру, для заумь стала одним из многих его языков, то для Крученых - практически самоцелью.
В декабре 1913 г. в петербургском театре «Луна-парк» обществом художников «Союз молодежи» была поставлена футуристическая пьеса-опера Крученых «Победа над солнцем» (на музыку ).
Через год вышла в свет литературно-критическая работа Крученых «Стихи Маяковского».
В конце 1914 г., чтобы избежать мобилизации, Алексей Крученых уехал на Кавказ, где некоторое время работал учителем рисования в женской гимназии в Баталпашинске (ныне Черкесск). В 1916 г. он все же был призван на военную службу и служил чертежником на строительстве военной Эрзерумской железной дороги в Сарыкамыше.
В послереволюционной России Крученых, казалось, без труда нашел себе место. До 1919 г. он жил в Тифлисе, где участвовал в работе «Синдиката футуристов»(с ноября 1917 г.). В феврале 1918 г. вместе с И. Зданевичем Крученых организовывает новую группу «41°» . Осенью 1919 г. он переезжает в Баку, выступает с лекциями в бакинском университете и в «Студии поэтов», работает в бакинском отделении РОСТа.
С 1916 по 1921 г. Крученых выпустил около восьмидесяти книг.
Осенью 1921 г. поэт возвращается в Москву, становится членом «ЛЕФа» и вместе с Маяковским работает в журналах «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ». В них он печатает свои стихи, лубочно-сатирический роман «Разбойник Ванька-Каин и Сонька-Маникюрщица», антимилитаристский памфлет «1914 – 1924». Поэт продолжает свои литературоведческие изыскания - в 1922 г. в Москве выходит его книга «Сдвигология русского языка».
Но, с годами, Крученых стал все яснее осознавать, что реальная советская Россия мало похожа на, так желанную футуристами, Утопию, где царит безграничная свобода творчества. С 1934 г. произведения Крученых перестали публиковать. Один за другим поэта покидали близкие ему друзья и единомышленники: эмигрировали братья Бурлюки, умер , застрелился Маяковский… Крученых не приняли в Союз писателей (в 1942 г. - на редкость вовремя - его все же приняли в СП, членский билет которого позволил поэту посещать писательскую столовую и, тем самым, избежать голодной смерти). Крученых повезло - возможно, его сочли безобидным юродивым от поэзии и не арестовали и не расстреляли. Его просто перестали замечать.
Крученых спасла страсть к книгам. Он занялся поисками рукописей Маяковского и . Итогом поисков стали стеклографические сборники «Новый Маяковский», «Турнир поэтов» и серия «Неизданный Хлебников» (всего вышло 24 выпуска), напечатанные мизерными тиражами.
За сорок лет Крученых собрал ценнейшую коллекцию автографов и уникальную библиотеку со множеством раритетов.
Во время Великой Отечественной войны поэт работал в «Окнах ТАСС».
После окончания войны Крученых еле сводил концы с концами, продавая за гроши книголюбам бесценные рукописи.
31 мая 1966 г. в Центральном Доме литераторов состоялся первый и последний прижизненный юбилейный вечер А. Крученых. 17 июня 1968 г. Алексей Елисеевич умер. Он стал единственным из плеяды футуристов, кто умер собственной смертью на родной земле.
Следует отметить, что, не смотря на то, что творчество Крученых до конца 80-х г.г. прошлого века было практически неизвестно широкому кругу читателей, влияние его ощутили на себе многие советские поэты.
СТИХИ
3 стихотворения
написанные на
собственном языке
от др. отличается:
слова его не имеют
определенного значения
Фрот фрон ыт
не спорю влюблен
черный язык
то было и у диких племен
1913
ЗАБЫЛ ПОВЕСИТЬСЯ
ЛЕЧУ К АМЕРИКАМ
НА КОРАБЛЕ ПОЛЕЗ ЛИ КТО
ХОТЬ был ПРЕД НОСОМ
1913
Я в ЗЕМЛЮ ВРОС
И ПОТЕМНЕЛ
ПОД ГРИВОЮ ВОЛОС
НАШЕЛ ПРЕДЕЛ
от славы ИСКУшенья
ЗАБИЛСЯ В СПРЯТ
НЕ слышу умиленья
ШЕПЧУ О СВЯТ
ПОДАЙ МНЕ силы
1913
в труде и свинстве погрязая
взрастаешь сильная родная
как та дева что спаслась
по пояс закопавшись в грязь
по темному ползай и впредь
пусть сияет довольный сосед!
1913
жижа сквернословий
мои крики самозваные
не надо к ним предисловья
- я хорош даже бранный!
1913
… Суровый идиот я грохнулся на стол
Желая лоб разбить иль древо
И поднялся в рядах содом
Всех потрясла дикарская вера
На огненной трубе чертякой
Я буду выть лакая жар
Живот наполню шкваркой всякой
Рыгая вслед склоненных пар…
И на зубах растаял чистый сахар
Не-вин-ной детской костки
Я волчий глаз я знахарь
Преступник молодой сожжен как в звестке
И вот не знавшего болезней
Краснела сальная нога
Что бунт или начинка пирога
Что для отечества полезней
а-а! жадно есть начну живых
Законы и пределы мне ли?
И костью запущу в ряды
Чтобы навек глазеи онемели
1914
копи богатства беги отца
его оставив в ломовиках
замок покрепче на дверях
пусть с взглядом смуглой конницы
он за тобою гонится
пусть шепчет заклинания
и в дверь без смысла бьет
пускай подымет он народ
не верь его страданиям
пусть плачет - детям в назидание
1914
Искариоты вы
никуды
Я сам себя предал
от большого смеха
болтаю ногами
пускай из уха течет дрянь
судьи - корыто
ночь и день
гром и свист
для меня -
одно…
полотенце показывает кулак
1917
Слова мои - в охапку - многи -
там перевязано пять друзей и купец!
так не творил еще ни государь, ни Гоголь
среди акаций пушАтых на железной дороге,
Не одинок я и не лжец, -
Крючек крученых молодец!…
1919
У меня изумрудно неприличен каждый кусок
Костюм покроя шокинг
во рту раскаленная клеем облатка
и в глазах никакого порядка…
Публика выходит через отпадающий рот
а мысли сыро-хромающие - совсем наоборот!
Я В ЗЕРКАЛЕ НЕ
ОТРАЖАЮСЬ!…..
1919
Упрямый и нежный как зеленый лук
Из своей перепиленной глотки
построю вам ПОВИВАЛЬНЫЙ ЗАВОД!
На свадьбу ОСТРОКОЖНЫМ кокоткам
строжайше поднесу свой подвальный герб,
а сам присяду
и зубной щеткой
буду внимательно
Челюсти вертеть!
1919
С СЕРЕБРЯНОЮ МОНЕТОЮ ВО РТУ
РОДИЛСЯ Я, СЧАСТЛИВЕЙШИЙ!
БАГАЖ ЕПИСКОПА ГЛОТАЮ НА ЛЕТУ
пока
серебреником не подавился…
- Ы - АК!…
1919
Чисто по женски нежно и ласково
Она убеждает, что я талант
Что меня по меню положат на - стол
И будут все как лучший ужин захлебываясь лакать
Ватага изысканных жевак
Набросится на мою телячью ножку
Кину им пачку улыбок золотых рыбок
Будут пораженные плясать до утра бряцая воистину ложками
Запивая ликером моей цветущей рубахи,
Где на подтяжках висит красного дерева диван
И стану в угол и буду от восхищение
и благодарности плакать
а за мною
Весь кафе-ресторан…
1919
И так плаксиво пахнут
русалки у пруда
как на поджаренном чердаке
разлагающиеся восточные акции
сокации киблям
мыган огляр
хючки
хычас
гыш!
1920
В полночь я заметил на всоей простыне черного и
твердого,
величиной с клопа
в красной бахроме ножек.
Прижег его спичкой. А он, потолстел без ожога, как
повернутая дном железная бутылка…
Я подумал: мало огня?…
Но ведь для такого - спичка как бревно!…
Пришедшие мои друзья набросали на него щепок,
бумаги с керосином - и подожгли…
Когда дым рассеялся - мы заметили зверька,
сидящего в углу кровати
в позе Будды (ростом с 1/4 аршина)
И, как би-ба-бо ехидно улыбающегося.
Поняв, что это ОСОБОЕ
существо,
я отправился за спиртом в аптеку
а тем временем
приятели ввертели ему окурками в живот
пепельницу.
Топтали каблуками, били по щекам, поджаривали уши,
а кто-то накаливал спинку кровати на свечке.
Вернувшись. я спросил:
- Ну как?
В темноте тихо ответили:
- Все уже кончено!
- Сожгли?
- Нет, сам застрелился…
ПОТОМУ ЧТО
, сказал он,
В ОГНЕ Я УЗНАЛ НЕЧТО ЛУЧШЕЕ!
1922
(21 февраля 1886, Олевск Херсонской губернии – 17 июня 1968, Москва) – русский поэт-футурист. Ввёл в поэзию заумь, то есть абстрактный, беспредметный язык, очищенный от житейской грязи, утверждая право поэта пользоваться "разрубленными словами, полусловами и их причудливыми хитрыми сочетаниями".
Иногда подписывался псевдонимом "Александр Кручёных".
Осенью 1907 года Крученых прибыл в Москву, чтобы осуществить юношескую мечту "стать свободным художником". В 1908 году он прославился выпуском серии шаржей "Вся Москва", где представлены были преимущественно писатели, художники, ученые. Весной 1909 года для участия в "28-ой периодической выставке картин Московского общества любителей художеств" Крученых представил 8 картин. В каталог выставки была включена картина "Портрет".
В это же время Крученых знакомится с петербургскими футуристами: художником и поэтом Еленой Генриховной Гуро (1877-1913) и ее мужем, Михаилом Васильевичем Матюшиным (1861-1934), музыкантом, художником, теоретиком авангардной живописи. В качестве новатора живописи он принимает участие в устроенной в Петербурге Н.Кульбиным выставке "Импрессионисты". Несколько живописных работ Крученых экспонировались также на организованной Д.Бурлюком в Херсоне "выставке импрессионистов" "Венок", проходившей с 3 по 20 сентября 1909 года.
С 1912 началось его творческое сотрудничество с В.Хлебниковым , они совместно написали и издали поэму "Игра в аду" (1912), которую Крученых назвал в своих воспоминаниях «иронической, сделанной под лубок издевкой над архаическим чертом» . По мнению Р.Якобсона, в этой поэме содержатся переклички с неосуществленной "Адской поэмой" А.С.Пушкина. Он обнаружил в "Игре в аду" много реминисценций и прямых заимствований из "Адской поэмы", отметил схожесть в обеих поэмах "словарного обихода бесовской игры". Якобсон указывал на то, что "Игра в аду" пародирует строки сна Татьяны Лариной из "Евгения Онегина", а также произведения других поэтов-классиков, начиная с Ломоносова. "Игра в аду" и последовавшая за ней книга Крученых "Старинная любовь" (1913) были в основном негативно встречены критикой и оценены, например, С.Кречетовым, как «безнадежное убожество при ухарской позе». Книга стихов "Старинная любовь" продолжила примитивистскую традицию в творчестве Крученых, обращение к которой восходило к его ранней живописи – к шаржу с его установкой на отстранение образа и иронию.
В 1913 году в творчестве Крученых появляются первые опыты литературной зауми. Начав с примитивизма ("Игра в аду", лирический цикл "Старинная любовь", поэма "Пустынники"), Крученых постепенно приходит к более сложной поэтике, обращаясь к алогичной, а затем и заумной поэзии (заумными он называл только те произведения, которые писал на "собственном языке"). В начале января несколько таких опытов появилось в богато изданном сборнике Крученых "Помада" с иллюстрациями М.Ларионова. В кратком авторском пояснении говорилось, что стихотворения написаны "на собственном языке", а "слова их не имеют определенного значения". Это были "Дыр бул щыл...", "Фрот, фрон ыт...", "Та са мае...". Реакция на появление первой зауми, за редким исключением, была отрицательной. С.Городецкий тактично оценил ее как "опыты и упражнения в инструментовке слов". "Стихи "Помады", написанные не на "собственном языке", очень слабы по композиции. Вообще, в этих изданиях иллюстрируемое гораздо ниже иллюстраций. Издана "Помада" богато и красиво", – писал он в рецензии. В марте 1913 года в третьем номере авангардистского журнала "Союз молодежи" появляется четвертое заумное стихотворение - "Го оснег кайд...", сопровождаемое замечанием автора: "Написано на языке собственного изобретения".
Весной 1913 года Крученых создает "Декларацию слова как такового", в которой пишет, что заумь для него оправданна и законна как "первоначальная (исторически и индивидуально) форма поэзии". Началом и наименьшим элементом ее является ритмически-музыкальное волнение, пра-звук", а уже "заумная речь рождает заумный пра-образ (и обратно)". Крученых особенно выделял то качество зауми, что она "побуждает и дает свободу творческой фантазии, не оскорбляя ее ничем конкретным". Это была совместная с Н.Кульбиным декларация, целью которой являлась попытка теоретического обоснования нового поэтического языка.
Осенью 1913 года выходит статья-манифест Крученых и Хлебникова "Слово как таковое (О художественных произведениях)", в которой заумь возводится не только к фонетике, а прежде всего к новейшей живописи: "Живописцы-будетляне любят пользоваться частями тел, разрезами, а будетляне-речетворцы – разрубленными словами, полусловами и их причудливыми хитрыми сочетаниями (заумный язык). Этим достигается наибольшая выразительность".
Футуристические произведения Кручёных, которые сам он называл "продукциями", появлялись сначала небольшими брошюрами в разных издательствах, позднее (приблизительно с 1923) в собственном издании автора, размноженные подчас машинописным или рукописным способом. Последняя такая публикация – сборник "Ирониада" (1930) – 150 экземпляров, размноженных гектографическим способом. Всего Кручёных опубликовал 236 своих "продукций", из которых, однако, найдена лишь часть.
130 лет назад родился самый отъявленный «левак» русской литературы, автор либретто «Победы над солнцем» и знаменитого «дыр бул щыл» - Алексей Кручёных
Текст: Владимир Березин
Фото: mayakovsky.museum
С поэтом Кручёных случилась удивительная история. Двести его книг (правда, в каждой из них было страниц по тридцать, частью на обёрточной бумаге, разными шрифтами) свелись к трём словам — тем самым «дыр бул щыл». Это стало литературным «Чёрным квадратом», крайним жестом образца 1912 года. Трактовке этого стихотворения как образца заумного языка посвящено множество диссертаций.
Сама жизнь Алексея Евсеевича Кручёных уложилась в два образа в прозаической книге другого поэта.
Этот поэт, начал рассказ о Кручёных со слов «Тут в моей рукописи запахло мышами».
И тут же он добавлял: «Он продавал рукописи . Долго расправляя их на столе, разглаживал, как закройщик. “На сколько вам?” - деловито спрашивал. “На три червонца”. И быстро, как продавщик ткани в магазине, отмерив, отхватывал ножницами кусок рукописи - ровно на тридцать рублей» .
О Кручёных нельзя сказать, что под конец жизни он жил бедно.
Нет, большую часть жизни он жил просто в нищете.
Все воспоминатели говорят о затхлом запахе его комнатки на Мясницкой (тогда — улице Кирова), где рукописи мешались с объедками и пылью.
За пару лет до его смерти (он умер в 1968 году) прошёл его творческий вечер — одни говорят, что вечер стал заметным событием, другие — что еле набралось ползала, а Кручёных сам себе принёс букетик цветов и поставил перед собой в стаканчик.
Всё нетвёрдо, неточно, и, кажется, мемуаристы разбегаются от запаха тления.
Между тем, именно Алексею Кручёных благодарна за сохранение множества рукописей.
Молодость Кручёных была стремительной — он дружил с (один раз они даже выступили соавторами) и , а потом ругался с ними, его ценил .
Кручёных заполнял всё пространство вокруг себя не только знаменитыми «дыр бул щыл», но и множеством критических заметок.
В заметках было много задора, в те годы Кручёных писал, что «всего “Евгения Онегина” можно выразить в двух строчках:
ени — вони
си — е — тся
Сонный свист торжествует!
Слякость ползет!
но бедный читатель уже в школе так напуган Пушкиным, что и пикнуть не смеет и до наших дней “тайна Пушкина” оставалась под горчишником!» , и затем Кручёных приводит счёт из прачечной, который, как он провозглашает, выше Пушкина.
Сергей Третьяков, поэт и драматург, именовал его «букой русской литературы» в 1923-м, а десятью годами раньше модный критик обозвал его «свинофилом», обыгрывая одну цитату из Кручёных. Вдобавок критик писал: «Но странно: бунтовщик, анархист, взорвалист, а скучен, как тумба. Нащелкает еще десятка два таких ошеломительных книжек, а потом и откроет лабаз, с дёгтем, хомутами, тараканами — все такое пыльное, унылое. (Игорь Северянин открыл бы кондитерскую!) Ведь бывают же такие несчастно рожденные: он и форсит, и кривляется, а скука, как пыль, налегла на все его слова и поступки. Берёт, например, страницу, пишет на ней слово шиш, только одно это слово! — и уверяет, что это стихи, но и шиш выходит невеселый. Хоть бы голову себе откусил, так и то никому не смешно» .
Но при этом Чуковский всё же сравнивал его с Игорем Северяниным!
Маяковский называл его «книжонки» «дурно пахнущими» и говорил, что он учил «Есенина политграмоте так, как будто сам Крученых всю жизнь провёл на каторге, страдая за свободу, и ему большого труда стоит написать шесть(!) книг об Есенине рукой, с которой ещё не стерлась полоса от гремящих кандалов»
.
Кручёных умер в Москве в восемьдесят два года.
Писатель в России должен жить долго.
Тогда он успевает написать мемуары и стать вновь интересен.
Кручёных мемуаров не написал, а лет сорок вовсе не печатался.
Так бывает — сперва человек эпатирует общество, развешивая пощёчины его вкусу, а потом общество сперва травит его, а потом забывает.
Его миновали репрессии — для их невода он оказался слишком мелким, и легко миновал смертельные ячейки.
Платой за это было одиночество и то, что полжизни он умирал с голода. Лабаза с хомутами не вышло.
Он, как странный священник неизвестного культа, хранил в своей комнатке ключ от пирамиды — на всякий случай. «Он был верен своему прошлому. И это сказывалось во всем. Прошлое во всем — в быту, в воспоминаниях, в сборе книг, рукописей — окружало Крученых» .
Пришло время спроса на русский авангард — потому что искусство идёт волнами — сперва оно пахнет кумачом и трепещет на ветру, а потом приходит время строгого имперского классицизма, запаха бархата и казённого сукна, затем снова приходит авангард — и так до бесконечности.
Что-то было там, кроме запаха пыли, в этой комнатке, заваленной рукописями.
Какой-то исчезающий запах.
Видимо, консервированный запах времени.
