Модильяни Амадео Модильяни Выдающийся художник и скульптор, жизнь которого трагически оборвалась в возрасте 35 лет. Он был почётным гостем кафе «Ротонда», которая открыла свои двери после недавнего окончания Первой мировой войны представителям творческой богемы. Среди посетителей и завсегдатаев «Ротонды» были Пабло Пикассо и Жан Кокто, Диего Ривера и Хаим Сутин и, разумеется, Амадео Модильяни. Он выделялся своим бойким нравом, он был любителем выпивки и творческих диспутов, зачастую выливающихся в конфликты. Что же, все личности от искусства немного сумасшедшие и Модильяни не был исключением, но за это его безгранично любила Жанна Эбютерн, а Пабло Пикассо был его непримиримым соперником. Именно этот период жизни Амадео Модильяни и охватывает фильм режиссёра и автора сценария Майкла Дэвиса, для которого он стал лучшим в кинобиографии (возможно, что только на данный момент), а главные роли сыграли Энди Гарсиа, Эльза Зильберштейн и Омид Джалили.
Для кубинского эмигранта Энди Гарсиа этот фильм настоящий вызов, способный создать для него авторитет и престиж, потому что биографические ленты, тем более с таким трагическим финалом, всегда являются объектом пристального внимания со стороны критиков и конкурсных жюри. Провалить главную роль в таком фильме практически сразу же означает поставить крест на своей дальнейшей успешно развивающейся карьере. И Энди Гарсиа в образе Амадео Модильяни великолепен. Нет, актёр не стал лауреатом различных смотров, не собирал ворохом награды и номинации, но никто не осмелится бросить камень в его огород, настолько убедительным во всём был Гарсиа. Его герой был экспрессивным, эмоциональным, местами задумчивыми, местами неистовым, он был звездой творческой богемы, но между тем перебивался с хлеба на воду, точнее на вино. Сцены, когда он работает над созданием своих шедевров, когда он полностью сконцентрированный и раздражённый, недовольный своими мазками это великолепие этой картины. Ну а финальная сцена заставляет содрогнуться от ужаса и скорби, а такие эмоции вызывает только сильнейшая актёрская игра.
И, как уже говорилось, немудрено, что Жанна Эбютерн не могла и представить себе жизни без своего обожаемого Амадео. Мне довелось увидеть репродукцию её портрета и тогда я ощутил всю горечь существования этой женщины, её бурную, но несчастную любовь, которые превратили Жанну в «снежную королеву» с бездонным и покоряющим взглядом. К сожалению, всё это полностью передать не смогла Эльза Зильберштейн, игравшая этот сложный персонаж. Эльза была очень похожей на ту женщину, которая смотрит на нас с портрета, но бездну чувств и эмоций Зильберштейн отчётливо выразить не смогла. Но лишь частично! Лишь на фоне игры Энди Гарсиа! Будь бы это другой фильм, по оригинальному сценарию, то актриса бы неминуемо попала в список лиц из «прорыва года», но ещё раз напомню, что такой фильм как «Модильяни» это вещь, к которой критики будут присматриваться столь внимательно и придирчиво, что любой промах не ускользнёт от них. Вот лично мне совсем чуть-чуть не хватило глубины драматизма отношений у героев Гарсиа и Зильберштейн, хотя я никакой не критик. Могу лишь сказать, что до самого конца, до самой точки кипения актрисе немного не хватило сцен с её экранным возлюбленным.
Удивил меня Омид Джалили в образе Пабло Пикассо. Сей субъект меня знатно посмешил в картине «Мумия», где он играл жадного тюремного надзирателя и за свою жадность он впоследствии поплатился, но в «Модильяни» во-первых он настолько загримированный, что я с трудом его распознал, а во-вторых ни о каком комизме здесь и речи не идёт: Омид Джалили создал образ эгоцентричного художника, неспособного признавать какие-либо поражения (личность творческую обидеть очень легко), но за самую последнюю сцену ему отдельное спасибо, за несколько коротких кадров совершенно меняется отношение к Пикассо, создаваемое предыдущим действием фильма. Немаловажной деталью фильма стало воссоздание Парижа после окончания Первой мировой войны. Казалось, что разрушения, голод и смерть не затронули Город любви, но зато это всё в значительной мере повлияло на сознание людей той эпохи, в особенности это коснулось людей искусства, которые почувствовали запах свободы и могли творить. Это не то, что сейчас называют «неомодерном», а как по мне это полнейший бред, тогда действительно создавались шедевры, навсегда изменившие лицо искусства. И отдельного похвального упоминания заслуживают мастера по декорациям, гриму, причёсками и костюмам.
Разумеется, что имена таких гениев, как Пабло Пикассо и Сальвадор Дали до сих пор известны тем, кто хотя бы чуть-чуть считает себя образованным человеком, но будь они гегемонами в области искусства, то возможно и не создали такое количество шедевров, чтобы создавались шедевры нужен принцип соперничества, который заставляет становится лучше. Одним из таких соперников был Амадео Модильяни, который дожил лишь до 35 лет, но оставил значительный след в искусстве, а сама его жизнь была яркой и динамичной, поэтому эта фигура в истории заслужила свой байопик, в котором прекрасную роль сыграл Энди Гарсиа.
12 июля 1884 года родился художник Амадео Модильяни. «Дилетант» рассказывает историю и интересные факты из его жизни.
Амедео Модильяни (Modigliani, Amedeo) (1884−1920), выдающийся итальянский живописец и скульптор. Родился 12 июля 1884 в Ливорно. После обучения в школе живописи в Ливорно у Г. Микели, в 1902 Модильяни поступил в Академию художеств во Флоренции, а немного позже — в Академию в Венеции.
В начале 1906 он приехал в Париж, где занялся поисками современного художественного языка. Испытал влияние П. Сезанна, Тулуз-Лотрека, П. Пикассо, фовизма и кубизма, но в итоге выработал собственный стиль, для которого характерен богатый и плотный цвет.
Модильяни имеет родственную связь с философом Барухом Спинозой
В ноябре 1907 Модильяни познакомился с доктором Полем Александром, который снял для него студию и стал первым коллекционером его работ. Художник стал членом группы Независимых и в 1908 и 1910 выставлял свои работы в их салоне.
Знакомство со скульптором Константином Бранкузи в 1909 сыграло основополагающую роль в развитии скульптурного творчества Модильяни. У Бранкузи Модильяни получил поддержку и ценные советы. В эти годы Модильяни в основном занимался ваянием и изучением произведений классической древности, индийской и африканской пластики. В 1912 он выставил семь скульптурных произведений на Осеннем Салоне.
Художник до 16 лет дважды был при смерти
С началом Первой мировой войны многие друзья Модильяни покинули Париж. Художника угнетали перемены в жизни, безработица, нищета. В это время он встретил английскую поэтессу Беатрис Гастингс, с которой прожил два года. Модильяни был дружен с такими разными художниками, как Пикассо, Хаим Сутин и Морис Утрилло, а также с коллекционерами и деловыми людьми — Полем Гийомом и Леопольдом Зборовским. Последний стал покровителем художника и поддерживал его творчество.
В эти годы Модильяни вернулся к живописи и создал, возможно, свои самые значительные произведения. Присущая его произведениям отвлеченность явилась следствием изучения искусства древних цивилизаций и итальянского примитива, а также влияния его друзей кубистов; в то же время его работы отличаются поразительной тонкостью психологической характеристики. Позже формальная сторона его творчества становится все более простой и классичной, сводится к сочетанию графического и цветового ритмов.
По семейному преданию, в род Модильяни входил Святой Франциск Ассизский
В 1917 Модильяни, в то время уже очень больной и склонный к алкоголизму, познакомился с Жанной Эбютерн, ставшей его спутницей в последние годы жизни. В следующем году Зборовский организовал персональную выставку художника в галерее Берты Вейль. Она не имела успеха, но вызвала скандал несколькими изображениями обнаженной натуры: их сочли неприличными, и по требованию полиции полотна были сняты. Тем не менее некоторые французские и иностранные коллекционеры проявили интерес к работам Модильяни. В 1918 художник поехал на Лазурный берег для отдыха и лечения и пробыл там некоторое время, продолжая упорно работать. Модильяни умер вскоре после возвращения в Париж, 24 января 1920. Утром следующего дня Жанна Эбютерн покончила с собой.
Модильяни знал наизусть сотни строк Леопарди и Данте
В работах Модильяни сочетаются чистота и утонченность стиля, символизм и гуманизм, языческое чувство полноты и безудержной радости жизни и патетическое переживание мук всегда неспокойной совести.
Интересные факты
1. Модильяни имеет родственную связь с философом Барухом Спинозой через свою прабабку Реджину Спинозу.
2. Родители Модильяни были евреями-сефардами. Эта этническая группа получила свое название после изгнания из Испании и Португалии (слово сефард в переводе с современного иврита означает «испанец»).
3. Амедео Модильяни был хорошо образован. Он отлично знал историю, литературу, мог часами читать стихи на память.
4. Сестра матери Лори очень любила маленького племянника Амедео. Она с детства брала его к себе и всячески развивала. Лори писала философские статьи для разных журналов, увлекалась спиритизмом и эротической поэзией, пропагандировала идеи Ницше и русского анархиста Кропоткина. Ее увлечения были близки Модильяни.
5. Художник до 16 лет дважды был при смерти. Сначала мальчик переболел плевритом, который запустил туберкулезный процесс, а потом — тифом.
6. В детстве во время лихорадки, вызванной тифом, Амедео в бреду сообщил матери о желании стать художником. Она написала об этом в своем дневнике.
7. Представляясь, Амедео говорил: «Модильяни. Еврей». Он переживал по поводу своей национальности, но выбрал тактику самоутверждения, а не отречения.
8. Моди, как его часто называли друзья и коллеги, фонетически совпадает с французским словом maudit, что в переводе означает «проклятый».
9. Согласно семейному преданию, в род по материнской линии входил Святой Франциск Ассизский.
10. Модильяни знал наизусть сотни строк Леопарди и Данте, поэзию Рембо, Бодлера, Верлена. Он взахлеб читал Ницше и Достоевского, обожал Габриэле Д’Аннунцио.
11. Также он читал наизусть «Так говорил Заратустра» и «Песни Мальдорора».
12. Модильяни с Ахматовой читал «Песни Мальдорора», которые, как она вспоминала, он «постоянно носил в кармане». В России творчество этого автора, Лотреамона, было в то время неизвестно.
13. Фильм «Монпарнас-19» Ахматова назвала «пошлым».
14. У Модильяни был сын, от которого тот отказался еще до рождения мальчика.
15. Как-то в канун Рождества Модильяни нарядился Санта-Клаусом и у входа в кафе «Ротонда» бесплатно раздавал пастилки с гашишем. Не подозревая об наличии «секретной начинки», посетители кафе с удовольствием глотали их. Тем вечером опьяненная богема едва не разнесла «Ротонду»: представители высших творческих кругов Парижа били лампы, обливали потолок и стены ромом.
16. Работы Модильяни стали известны и востребованы сразу после его смерти — их начали раскупать уже во время его похорон. При жизни, в отличие от Пикассо или Шагала, он был совершенно неизвестен.
Амеде́о Клеме́нте Модилья́ни - итальянский художник и скульптор, один из самых известных художников конца XIX - начала XX века, яркий представитель экспрессионизма.
Биография Амадео Модильяни
«Человеческое лицо - высшее творение природы» - эти слова художника могли бы стать эпиграфом к его творчеству.
Модильяни Амедео (Modigliani Amedeo) (1884-1920), итальянский живописец, скульптор, график, рисовальщик; принадлежал к «Парижской школе». Родился Модильяни в Ливорно 12 июля 1884 года. Начал учиться искусству живописи в 1898 году в мастерской скульптора Габриэле Микели. С 1902 года занимался в «Свободной школе рисования с обнаженной натуры» при Флорентийской Академии художеств, главным образом, у живописца Джованни Фаттори, с именем которого в итальянской живописи связывается течение «маккьяйоли», родственное французскому «ташизму». В 1903 году, переехав в Венецию, Модильяни учился в «Свободной школе обнаженной натуры» Венецианского Института изящных искусств. С 1906 года обосновался в Париже, где брал уроки в Академии живописи Коларосси. В 1907 году Модильяни впервые показал свои работы в «Осеннем салоне», с 1908 года выставлялся в «Салоне независимых». В кафе «Ротонда» на бульваре Монпарнас, где собирались писатели и художники, Модильяни был в кругу друзей, живших, как и он, проблемами искусства. В эти годы художник обостренно ищет свою «линию души», как назвал творческие поиски Модильяни его друг, поэт Жан Кокто. Если первые произведения парижского периода исполнены в манере, близкой графике Тулуз-Лотрека, то уже в 1907 художник открыл для себя живопись Сезанна, познакомился с Пабло Пикассо и некоторое время находился под влиянием этих мастеров.
Об этом свидетельствуют работы 1908-1909 годов («Еврейка», 1908, «Виолончелист», 1909, - обе в частном собрании, Париж).
Особенно важную роль в формировании индивидуального стиля Модильяни сыграло также его увлечение африканской скульптурой, ее грубовато-простыми, но выразительными формами и чистой линией силуэта.
Вместе с тем искусство родной Италии и прежде всего рисунки Боттичелли, живопись треченто и виртуозно сложная графика маньеристов - источники вдохновения мастера. Наиболее полно раскрылся сложный талант Модильяни в портретном жанре.
«Человек - вот, что меня интересует. Человеческое лицо - наивысшее создание природы. Для меня это неисчерпаемый источник», - пишет Модильяни. Никогда не делая портретов на заказ, художник писал только людей, судьбы которых хорошо знал, Модильяни словно воссоздавал свой собственный образ модели.
В остро выразительных портретах Диего Риверы (1914, Художественный музей, Сан-Паулу), Пабло Пикассо (1915, частное собрание, Женева), Макса Жакоба (1916, частное собрание, Париж), Жана Кокто (частное собрание, Нью-Йорк), Хаима Сутина (1917, Национальная галерея искусства, Вашингтон) художником точно найдены детали, жест, линия силуэта, цветовые доминанты, ключ к пониманию всего образа - всегда тонко уловленное характерное «состояние души».
Творчество Амадео Клементе Модильяни
В ряду других выдающихся французских мастеров начала века Модильяни кажется наиболее связанным с классической традицией.
Его не увлекали эксперименты кубистов с «чистым» пространством и временем, он не стремился, подобно фовистам, к воплощению универсальных закономерностей жизни. Для Модильяни человек был «миром, который порой стоит многих миров», и человеческая личность в ее неповторимом своеобразии-единственным источником образов. Но, в отличие от портретистов предшествующих эпох, он не создавал живописного «зеркала» натуры. Характерно, что, работая всегда с натуры, он не столько «срисовывал» ее черты, сколько сверял их со своим внутренним видением. Используя утонченную стилизацию облика модели и отвлеченные ритмы линий и пластических масс, с помощью их экспрессии, динамичных «сдвигов» и гармонического единства Модильяни создавал свои свободно-поэтические, чисто духовные, овеянные печалью образы.
Наиболее характерная черта его стиля-особая роль линии, однако во всех своих лучших работах художник добивался гармонии линии и цвета, богатства валеров, объединенных в обобщенные цветовые зоны.
Скульптурная цельность объемов сочетается в его картинах с лепкой цветом, пространство кажется впрессованным в плоскость холста, а линия не только очерчивает предметы, но и соединяет пространственные планы. В общей мягкости стиля Модильяни, в свете, наполняющем его работы, ясно ощутима итальянская основа его искусства.
Модильяни почти никогда не писал буржуа и богатых заказчиков.
Его персонажи-простые люди, служанки, крестьяне, а также окружающие его художники и поэты. Каждый из образов продиктован натурой. Женщины полны утонченной грации или простонародной энергии, выглядят то надменными, то беззащитными. В «Автопортрете» изображение воплощает сдержанный лирический порыв, кажется наполненным изнутри музыкой. Своего друга и почти единственного «маршана» поэта Л. Зборовского Модильяни изображает погруженным в мечты, художника-экспрессиониста X. Сутина- открытым и импульсивным, более классичного живописца М. Кислинга-упрямым и внутренне сжатым. В пластическом решении портрета Макса Жакоба утонченность неотделима от современных синкопированных ритмов… При всей своей неповторимости эти портреты несут в себе черты единого почерка (миндалевидные или напоминающие озера глаза, стреловидные носы, поджатые губы, преобладание овальных и удлиненных форм и т.д.) и единого видения. Во всех них ощущаются сострадание и нежность к человеку, мягкий, созерцательно-замкнутый лиризм.
Модильяни не стремится разгадать загадку личности своих героев, напротив, каждый его образ являет свою особую тайну и красоту.
Автопортрет
Портрет поэта Зборовского
Портрет Хаима Сутина
Не менее яркая страница его творчества-изображение обнаженной натуры. По сравнению с обнаженными других современных мастеров, в частности А. Матисса, «ню» Модильяни кажутся всегда индивидуальными и портретными. Тем контрастнее выглядит претворение полной непосредственной жизни натуры в образы, очищенные от всего эмпирического, исполненные просветленной и вневременной красоты. В этих образах сохраняется конкретно-чувственное начало, но оно «сублимировано», одухотворено, переведено на язык музыкально-текучих линий и гармоний насыщенных охристых тонов - светло-золотистых, рыжевато-красных, темно-коричневых.
Почти неисчерпаемая часть наследия Модильяни-рисунки (портреты или «ню»), выполненные карандашом, тушью, чернилами, акварелью или пастелью.
Рисование являлось как бы способом существования художника-в нем находили воплощение присущая Модильяни любовь к линии, его постоянная жажда творчества и его неистощимый интерес к людям; карандашными набросками он часто расплачивался за чашку кофе или тарелку еды. Созданные с одного раза, без исправлений, эти рисунки впечатляют стилевой энергией, образной законченностью, точностью формы.
Интересные факты: сексуальная жизнь и драма
Сексуальная жизнь
Модильяни любил женщин, а те любили его. Сотни, возможно, тысячи женщин побывали в постели этого элегантного красавца.
Еще в школе Амедео заметил, что девочки обращают на него особое внимание. Модильяни рассказывал, что в 15 лет его соблазнила горничная, работающая в их доме.
Хотя он, как многие его коллеги, был не прочь пройтись по борделям, все же основная масса его любовниц были его же натурщицами.
А в течение своей карьеры он поменял сотни натурщиц. Многие позировали ему обнаженными, в течение сеанса несколько раз прерываясь на занятия любовью.
Больше всего Модильяни нравились женщины простые, например, прачки, крестьянки, официантки.
Этим девушкам ужасно льстило внимание красивого художника, и они покорно отдавали ему себя.
Сексуальные партнеры
Несмотря на множество сексуальных партнерш, любил Модильяни в своей жизни только двух женщин.
Первой была Беатрис Хастингс, английская аристократка, поэтесса, пятью годами старше художника. Они познакомились в 1914 году и сразу же стали неразлучными любовниками.
Они вместе пили, развлекались и частенько дрались. Модильяни в ярости мог таскать ее за волосы по тротуару, если подозревал во внимании к другим мужчинам.
Но, несмотря на все эти грязные сцены, именно Беатрис была его главным источником вдохновения. В период расцвета их любви Модильяни создал свои лучшие произведения. Все же этот бурный роман не мог существовать долго. В 1916 году Беатрис сбежала от Модильяни. С тех пор они больше не виделись.
Художник горевал по своей неверной подруге, но недолго.
В июле 1917 года Модильяни познакомился с 19-летней Жанной Эбютерн.
Молодая студентка происходила из французской семьи католиков. Субтильная бледная девушка и художник поселились вместе, несмотря на сопротивление родителей Жанны, не желавшим зятя-еврея. Жанна не только была моделью для произведений художника, она пережила с ним годы тяжелой болезни, периоды грубости и откровенного дебоширства.
В ноябре 1918 года Жанна родила Модильяни дочь, а в июле 1919 года он предложил ей пожениться, «как только придут все бумаги».
Почему они так и не поженились, остается загадкой, так как эти двое были, что называется, созданы друг для друга и оставались вместе до самой его смерти 6 месяцев спустя.
Когда Модильяни лежал при смерти в Париже, он предложил Жанне присоединиться к нему в смерти, «чтобы я мог быть с моей любимой моделью в раю и вместе с ней наслаждаться вечным блаженством».
В день похорон художника Жанна находилась на грани отчаяния, но не плакала, а только все время молчала.
Беременная их вторым ребенком, она бросилась с пятого этажа и разбилась насмерть.
Через год, по настоянию семьи Модильяни, их соединили под одной могильной плитой. Вторая надпись на ней гласила:
Жанна Эбютерн. Родилась в Париже в апреле 1898 года. Умерла в Париже 25 января 1920. Верная спутница Амедео Модильяни, не захотевшая пережить разлуку с ним.
Модильяни и Анна Ахматова
А. А. Ахматова познакомилась с Амедео Модильяни в 1910 году в Париже, во время свадебного путешествия.
Знакомство ее с А. Модильяни продолжилось в 1911 году, тогда же художник создал 16 рисунков — портретов А. А. Ахматовой. В своем очерке об Амедео Модильяни она писала:
В 10-м году я видела его чрезвычайно редко, всего несколько раз. Тем не менее он всю зиму писал мне. (Я запомнила несколько фраз из его писем, одна из них: Vous etes en moi comme une hantise / Вы во мне как наваждение). Что он сочинял стихи, он мне не сказал.
Как я теперь понимаю, его больше всего поразило во мне свойство угадывать мысли, видеть чужие сны и прочие мелочи, к которым знающие меня давно привыкли.
В это время Модильяни бредил Египтом. Он водил меня в Лувр смотреть Египетский отдел, уверял, что все остальное недостойно внимания. Рисовал мою голову в убранстве египетских цариц и танцовщиц и казался совершенно захвачен великим искусством Египта. Очевидно, Египет был его последним увлечением. Уже скоро он становится столь самобытным, что ничего не хочется вспоминать, глядя на его холсты.
Рисовал он меня не с натуры, а у себя дома, — эти рисунки дарил мне. Их было шестнадцать. Он просил, чтобы я их окантовала и повесила в моей комнате. Они погибли в царскосельском доме в первые годы революции. Уцелел один, в нем, к сожалению, меньше, чем в остальных, предчувствуются его будущие».
Библиография и фильмография
Литература
- Паризо К. «Модильяни», М., Текст, 2008.
- Виленкин В. В. «Амедео Модильяни», М. 1970.
Фильмография
- В 1957 году француз Жак Беккер снял фильм «Монпарнас, 19» («Любовники Монпарнаса») с Жераром Филипом в главной роли.
- В 2004 году британец Мик Дэвис снял фильм «Модильяни», главную роль сыграл Энди Гарсиа.
При написании этой статьи были использованы материалы таких сайтов: bibliotekar.ru ,
Если вы нашли неточности или желаете дополнить эту статью, присылайте нам информацию на электронный адрес admin@сайт, мы и наши читатели будем вам очень благодарны.
Поздно ночью Модильяни и Жанна Эбютерн шли вдоль ограды Люксембургского сада. Неожиданно из его груди вырвался какой-то нечеловеческий вопль, напоминающий рев раненого зверя. Он бросился на Жанну и с криками: «Я хочу жить! Ты слышишь? Я хочу жить!» начал ее избивать. Потом схватил за волосы и изо всех сил толкнул на железную решетку сада. Жанна не проронила ни единого звука. Слегка оправившись от удара, она сама поднялась, подошла к Модильяни и взяла за руку. Его внезапная ярость уже растаяла, как снег на солнце, и по лицу текли ручейки слез. «Я не хочу умирать, - говорил он Жанне. - Я не верю в то, что там что-то есть».
Amedeo Clemente Modigliani (Italian, 1884-1920)
«Моди, - ласково и очень мягко произнесла Жанна тоном, каким уговаривают заупрямившегося ребенка, - я же столько раз тебе про это рассказывала. Ну почему ты еще сомневаешься?» Он доверчиво прильнул к ней, и через пару минут странная пара скрылась за поворотом дороги.Модильяни угасал. В последнее время он изменился до неузнаваемости и стал похож на призрак: костлявый как скелет, с синюшным цветом лица и трясущимися руками. Ни для кого, разумеется, не было секретом - на Монпарнасе не бывает секретов, - что у Моди туберкулез, но эта болезнь преследовала его с ранней юности, и он умел справляться с ней и при гораздо худших обстоятельствах. По Парижу поползли слухи, что с тех пор как Моди связался с Жанной Эбютерн, она, словно вампир, высасывает из Модильяни его могучую жизненную силу.
Если бы не эта сила, он сдох бы в одной из парижских канав еще тринадцать лет назад. Тогда, осенью 1906 года, в Париж приехал избалованный щеголь Амедео, или по-домашнему Дэдо, отпрыск некогда зажиточной, а теперь обедневшей еврейской семьи из итальянского городка Ливорно. Смазливого юношу с вьющимися черными волосами, облаченного в строгий темный костюм с твердым воротничком, застегнутую на все пуговицы жилетку и белоснежную рубашку с накрахмаленными манжетами, на Монпарнасе поначалу приняли за биржевого маклера. Амедео это чрезвычайно задело, потому что маклером на самом деле был его отец Фламинио Модильяни, о чем молодой человек не хотел распространяться. Он предпочитал представляться сыном богатого римского банкира и правнуком Бенедикта Спинозы. (девичья фамилия одной из прабабок, судя по всему, и на самом деле была Спиноза. Что, в свою очередь, давало основание предполагать о наличии родственной связи с великим философом. Не более того.)
1906 год
Амедео с ранней юности мнил себя художником - он немного учился живописи во Флоренции и Венеции, в Париж же приехал для того, чтобы познакомиться с новым искусством и, разумеется, стать знаменитым. Редко кто из начинающих художников был так уверен в своем таланте, как этот итальянский красавчик. Впрочем, Монпарнас кишел такими же, как он, непризнанными гениями, съезжавшимися сюда со всего света.Оказалось, что для того чтобы быть художником в Париже, надо не столько уметь рисовать, сколько быть способным вести совершенно особенную жизнь. Жалкий сарай из деревянных досок и листов жести - таким было первое жилище Амедео. Стены, завешанные рисунками и набросками, из мебели два найденных на улице плетеных кресла со сломанными ножками. Постелью служило брошенное в углу тряпье, столом перевернутый ящик. Амедео с энтузиазмом обустраивался в новой квартире в конце концов главное, что он теперь в Париже, а совсем скоро станет знаменит и тогда подыщет себе что-нибудь поприличнее, а эту лачугу превратят в музей. Амедео знал, что на помощь семьи рассчитывать нечего - отец от них давно ушел, а денег, которые посылала ему мать, едва хватало на холсты и краски. К тому же условия жизни Модильяни были для Монпарнаса в общем-то обычными. Находящаяся неподалеку мастерская Пикассо, например, являла собой зрелище ненамного шикарнее.
Евгения Гарсен и Фламинио Модильяни, в год рождения Амедео, 1884
Амадео с матерью, Евгенией Гарсен, 1886
Евгения Гарсен 1925 год
В Ливорно Амедео привык общаться с чистенькими благовоспитанными юношами из хороших семей, тут же пришлось водить знакомство с весьма странной публикой: парижская художественная богема состояла по большей части из гомосексуалистов, наркоманов, альфонсов, религиозных фанатиков всех направлений, каббалистов, мистиков и просто сумасшедших. Яростные споры об искусстве, начинавшиеся обыкновенно в мастерской Пикассо, переносились в знаменитое кафе «Ротонда», где энтузиазм спорщиков подогревался лошадиными дозами алкоголя и гашиша.Как-то в канун Рождества Модильяни нарядился Санта-Клаусом и у входа в кафе «Ротонда» бесплатно раздавал пастилки с гашишем. Не подозревая об наличии «секретной начинки», посетители кафе с удовольствием глотали их. Тем вечером опьяненная богема едва не разнесла «Ротонду»: представители высших творческих кругов Парижа били лампы, обливали потолок и стены ромом.
Знаменитая «Ротонда», завсегдатаем которой был Амедео Модильяни
Вскоре Модильяни превратился просто в Моди и его уже знала каждая собака в округе. (Моди, как его часто называли друзья и коллеги, фонетически совпадает с французским словом maudit, что в переводе означает «проклятый»). Так как никто не желал давать за его рисунки ни сантима, Моди скоро стало нечем платить даже за лачугу. Иногда он коротал ночи под столом в трактире, иногда на скамейке в парке, а потом устроил себе жилье в заброшенном монастыре за площадью Бланш, где любил работать по ночам под гулкий аккомпанемент ветра, врывавшегося в глазницы окон.У Моди имелись свои причуды, за что, кстати, многие на Монпарнасе его уважали: так, он предпочитал голодать, но наотрез отказывался, в отличие от других, выполнять работу только ради денег - например, рисовать вывески. Он был великим максималистом и не желал транжирить свой талант. Не раз товарищи уговаривали его воспользоваться простым и надежным способом набить себе желудок рано утром под дверями зажиточных горожан разносчики оставляли свои товары - булочки, бекон, молоко, кофе. Немного ловкости и умения - и тебе обеспечен восхитительный завтрак. Однако гордый и щепетильный Модильяни никогда не соглашался в этом участвовать.
Amedeo Clemente Modigliani (Italian, 1884-1920) «Woman"s head with beauty spot» 1906
Ради чего он терпел такую нужду? Его картины в среде художников считались «мазней», никто не относился к ним всерьез. Обиженный таким отношением, Модильяни перестал ходить к Пикассо и постепенно отдалился от его кружка, тем более что авангардное искусство его почти не интересовало. В гордом одиночестве он пытался на холсте или бумаге придать форму тому, что смутно чувствовал, но еще не знал, как выразить.Вместо вожделенной славы живописна этот итальянский еврей, красивый, как античный бог, очень скоро приобрел на Монпарнасе славу первого любовника. Парадокс заключался в том, что бедняга Моди на самом деле совсем не интересовался женщинами. Он отнюдь не был гомосексуалистом. но на барышень смотрел только как на более или менее удачную натуру.
В его постели перебывали все до единой его модели - проститутки, служанки, цветочницы, прачки. Предложить натурщице разделить с ним ложе после сеанса позирования было для Модильяни таким же актом вежливости, как у буржуа предложить гостям чаю, и значило ровно столько же - ни больше ни меньше. Он желал не наслаждаться, а воплощать. Он искал свой живописный материал. Впрочем, женщины не входили во все эти тонкости и принимали его галантность за чистую монету. То есть за любовь или по крайней мере за влюбленность.
Летом 1910 года в Париж приехали молодожены Анна Ахматова и Николай Гумилев. Ахматова с первого взгляда пленилась этой «достопримечательностью Монпарнаса». Модильяни показался ей самым живописным мужчиной, которого она когда-либо видела: в тот день он был одет в желтые вельветовые брюки и такого же цвета свободную куртку. Вместо галстука - ярко-оранжевый шелковый бант, вокруг пояса - огненно-красный шарф. Пробегая мимо со своей неизменной синей папкой с рисунками, Модильяни тоже остановил взгляд на изящной русской. «Весьма и весьма любопытная натура», - подумалось ему, и он, широко улыбнувшись, заговорщицки подмигнул девушке, потом сорвал с клумбы цветок и бросил к ее ногам. Рядом с Анной стоял Гумилев, но он только пожал плечами: ему было известно, что здесь, на Монпарнасе, законы общепринятой морали отменяются.
Анна Ахматова на рисунке работы Модильяни 1911
Моди никогда не зацикливался на женщинах, они входили в его жизнь и покидали ее, оставляя сердце нетронутым: Мадлен, Натали, Эльвира, Анна, Мари - бесконечная вереница красавиц, чьи прелести он обессмертил своими полотнами. С одной из них, английской журналисткой Беатрис Гастингс, Модильяни умудрился прожить целых два бурных года, но в ней он видел скорее «своего парня», чем любовницу. Они вместе пили, буянили, дрались и выдирали друг другу волосы. И когда Беатриса заявила, что с нее довольно «всей этой экзотики», Моди не очень расстроился.
Беатрис Гастингс
Amedeo Clemente Modigliani (Italian, 1884-1920) «Portrait of Beatrice Hastings»
Как-то Модильяни признался своему закадычному другу, скульптору Бранкузи, что «ждет одну-единственную женщину, которая станет его вечной настоящей любовью и которая часто приходит к нему во сне». И тут же на подвернувшейся под руку грязной салфетке набросал портрет той «одной-единственной». Бранкузи запомнилось только, что у нее были прямые длинные волосы.Несмотря на бурную жизнь и слабое здоровье, энергия в Модильяни била ключом: он умудрялся писать иногда по нескольку картин в день, употреблял такие гремучие смеси гашиша с алкоголем, что они валили с ног иных здоровяков, участвовал во всевозможных карнавалах, увеселениях, дурачествах - словом, жил на полную катушку. В нем никогда не иссякали энтузиазм и надежда на то, что его вот-вот заметят, оценят, откроют... Ведь в конце концов даже высокомерный Пикассо признал, что у Моди есть талант. Со временем Модильяни обзавелся даже собственным агентом - поляком Зборовским, который стал находить покупателей на его картины. И вдруг в одночасье в Моди словно что-то надломилось: на горизонте появилась девушка с длинными прямыми волосами...
Впервые он увидел ее все в той же «Ротонде», куда 19-летняя Жанна Эбютерн, студентка Художественной академии Коларосси, забрела как-то со своей подругой выпить аперитив. Модильяни, по обыкновению занимавший свое излюбленное место у стойки, заметил новое лицо, вперил в него взгляд и долго пристально рассматривал.
Такой она видела сама себя до встречи с Амадео
(автопортрет, написанный Жанной в 1916 году)
А таким увидела Амадео:
«Посиди так», - через несколько минут обратился он к Жанне и тут же начал набрасывать на листке бумаги ее портрет. Той же ночью они ушли из ресторана обнявшись - так началась одна из самых странных любовных историй на Монпарнасе. На следующий день после знакомства везде, куда успел в течение дня забрести Моди, чтобы пропустить стаканчик - в «Ротонде», у Розали, в «Проворном кролике», - он производил впечатление окончательно рехнувшегося человека. Его глаза возбужденно блестели, он не мог усидеть на месте и то и дело вскакивал со стула и вскрикивал: «Нет, вы послушайте!» Приятели удивленно переглядывались: что случилось с Моди? «Я встретил женщину из своих снов! Это точно она! - то и дело повторял художник, словно кто-то ему возражал. - Я могу вам доказать: у меня есть ее портреты - удивительное сходство!» Друзья реагировали на эти речи жизнерадостным хохотом - разумеется, никто не сомневался в том, что Моди так острит. На Монпарнасе не принято рассуждать всерьез о вечной любви. Это безвкусно, буржуазно, и от этого всех тошнит.Однако Жанна действительно оказалась женщиной Модильяни, его идеальным типажом. И он, конечно, понял это с первого взгляда. Ей не нужно было искусственно удлинять шею и овал лица, какой делал это, рисуя портреты других женщин. Весь ее силуэт словно стремился вверх, вытянутый и тонкий, как готическая статуя. Длинные, по пояс, волосы заплетены в две косы, голубые миндалевидные глаза словно смотрели куда-то поверх этого бренного мира и видели нечто, недоступное другим. Никто не назвал бы Жанну красавицей, но в ней было что-то завораживающее - это признали все.
А вот что нашла юная девушка в тридцатидвухлетнем изможденном полубродяге с горящими глазами туберкулезника? К 1917 году, когда они встретились, Моди был уже далеко не тот романтический красавец, который когда-то привлек внимание Ахматовой. Буйные черные кудри поредели, зубы - вернее, то, что от них осталось, - почернели. Когда мадам и месье Эбютерн, добропорядочные мещане-католики, узнали, с кем связалась их дочь, они тотчас пригрозили ей родительским проклятием, если она немедленно не оставит этого грязного еврея-лохмотника. Отец семейства Ашиль-Казимир Эбютерн занимал чрезвычайно солидную, с его точки зрения, должность старшего кассира в галантерейном магазине. Он носил твердые воротнички, черный сюртук и был напрочь лишен чувства юмора. Эбютерны лелеяли мечту вырастить своих детей - сына Андре и дочь Жанну - такими же добропорядочными людьми, какими считали себя.
...Теперь Модильяни ежедневно появлялся в «Ротонде» или у Розали в обществе Жанны. По обыкновению он сначала рисовал посетителей, которые ему чем-нибудь приглянулись, предлагал свои рисунки забредавшим полюбоваться на местное колоритное общество иностранцам (Моди всегда просил мизерную плату, а если и она не устраивала потенциального покупателя, он тут же на его глазах рвал рисунок на мелкие клочки). К ночи, изрядно набравшись, он непременно начинал кого-нибудь задирать. Но даже если Моди ввязывался в пьяную драку, Жанна не делала ни одного жеста, чтобы его остановить, и взирала на это с поразительным бесстрастием. В ее голубых глазах не отражалось ни страха, ни беспокойства. Часам к двум ночи Моди буквально за шкирку, как нашкодившего пса, вышвыривали из заведения. Выждав минуту, Жанна поднималась и молчаливой тенью следовала за ним.Нередко они сидели на скамейке до самого утра в полном молчании, вдыхая холодный ночной воздух и глядя, как звезды постепенно бледнеют и уступают место рассвету. Моди то начинал дремать, то снова просыпался, пока Жанна не тянула его за рукав - это означало, что пришло время проводить ее домой. Моди послушно плелся за Жанной по гулким и пустынным парижским бульварам на улицу Амьо, где жили ее родители, и потом еще долго стоял под окнами, слушая, как в предрассветной тишине на всю округу разносятся вопли мамаши Эбютерн, встречающей за порогом свою непутевую дочь - «потаскуху, проститутку и жидовскую шлюху».
Он бы немедленно увел ее с собой от этих напыщенных кретинов Эбютернов, но куда Моди мог привести Жанну? В грошовые номера гостиниц с клопами и тараканами? На скамейки в парках?
Вскоре, однако, проблема разрешилась - друг и агент Модильяни мсье Зборовский сделал широкий жест, предложив оплачивать для него квартиру в том доме, где жил сам, за что художник обязался поставлять ему не менее двух картин или рисунков в неделю. Збо ни капельки не сомневался, что Модильяни - это талантище, который нужно всячески поддерживать, и что когда-нибудь эти идиоты-коллекционеры поймут, кого надо было покупать в Париже.
1917 год. Жанна позирует в мастерской
В начале 1917 года Моди вместе с Жанной переехали на улицу Гран-Шомьер. А на следующий день Моди закатил пир горой в ресторанчике у Розали: по случаю новоселья Зборовский ссудил Модильяни деньгами. Вдруг в дверях замаячила Симона Тиру, художница и натурщица, бывшая подружка Моди, окруженная ватагой своих приятелей. Все насторожились. Рыжеволосая Симона надвигалась прямо на Жанну, выставив вперед огромный живот. «А знаешь ли ты, куколка, что вот он, - указывая на Моди и постукивая себя по животу, - отец этого несчастного ребенка?». «Ты спала со мной ровно столько же, сколько со всеми здесь присутствующими! Так что осчастливь своим ребенком кого-нибудь другого! - вскакивая со стула, закричал Моди. - Я признаю ребенка только от нее! - Моди показал на Жанну. - Только она одна будет носить моих детей!» Вокруг недоуменно переглядывались - Моди вел себя совершенно неадекватно. Во-первых, все знали, что он долго жил с Симоной, и весьма вероятно, что ребенок, которого она носит, именно от него; кроме того, такая история была на Монпарнасе самой что ни на есть заурядной - здесь частенько не могли разобраться, кто от кого рожает. Если бы Моди с той же невозмутимостью, с какой он выпивал порцию бренди, признал ребенка, это выглядело бы нормальным.Всем вокруг, включая Симону, было прекрасно известно, что взять с него совершенно нечего, так что признал бы - и дело с концом. Скорее всего Симона и ждала чего-нибудь в этом роде, но Модильяни заходился в крике, а Жанна смотрела на нее и молчала. Симона поймала ее бесстрастный загадочный взгляд, и неожиданно ей стало страшно. «Ты ведьма! по-кошачьи прошипела она сопернице. - Или помешанная!»!! прибавила скороговоркой: «Бог проклянет и тебя, и твоих детей». «А тебя, красавчик, произнесла Симона, поворачиваясь к Моди, - твоя богиня быстро сведет в могилу. Так что увидимся на том свете!» И Симона отчаянно закашлялась - она, как и Модильяни, страдала туберкулезом.
Жерар Модильяни, единственный сын Амадео
На 99-й странице книги дочери Амедео Модильяни «Модильяни: человек и миф» есть интересная сноска, в которой сообщается, что в Париже скончалась Симона Тиру. Симона позировала для Модильяни. Она влюбилась в него, но чувства оказались безответными. Когда же девушка забеременела, Амедео отказался признавать себя отцом ребенка. Она родила мальчика, о котором Модильяни даже слышать не хотел. После смерти Симоны мальчика усыновила французская семья.
С появлением Жанны жизнь Модильяни не только не вошла в спокойное русло, а напротив, совершенно разладилась. Теперь, вместо того чтобы по утрам браться за кисть, Моди старался побыстрее ускользнуть излома, оставляя свою Жанну на весь день в полном одиночестве. Он брел от одного кафе к другому, продавал кому-нибудь свои тут же наспех сделанные рисунки и на эти жалкие сантимы покупал себе выпивку. Вскоре Моди уже потерял способность работать трезвым. После полуночи Жанна отыскивала его в одним из питейных заведений, а нередко и в комиссариате полиции и приводила домой. Она раздевала его, умывала, укладывала спать, не проронив ни единого упрека. Они вообще до странности мало разговаривали друг с другом.
В кафе. Модильяни второй справа
Вовсе не Жанна, которую Моди называл своей женой, а Зборовский с раннего утра, пока Моди еще не успел улизнуть, начинал умолять его «немного поработать». Моди капризничал, кричал, что не может писать в комнате, «ледяной, как степи Сибири»! Збо приносил дров, становилось жарко, как в пекле, и тогда Моди «вспоминал», что у него нет красок. Збо бежал за красками. В это время какая-нибудь обнаженная натурщица терпеливо наблюдала за всем этим, примостившись в уголке жесткого неудобного дивана. Прибегала Ханка, жена Збо, обеспокоенная тем, что ее муж слишком долго глазеет на голую девку (к тому же она злилась, что Модильяни рисует «всяких глупых овец», а не ее). Среди этого бедлама, криков, воплей и уговоров полнейшую невозмутимость сохраняла только Жанна. Она либо что-то тихо готовила в другой комнате, либо рисовала. Ее лицо, как обычно, оставалось совершенно ясным и безмятежным.Кончалось обычно тем, что Збо собственноручно приносил из соседнего магазина бутылку рома. Он понимал, что если Моди совсем перестанет работать, то завтра им с Жанной будет нечего есть. У Збо почти не осталось рисунков Моди, которые можно было быстро продать, поэтому ему придется в очередной раз бежать в ломбард и закладывать свой последний летний костюм. Иначе его чокнутые голубки подохнут с голоду.
Осушив стакан, Моди с проклятиями брался за кисть. Через каждые пять минут он заходился в приступе кашля и харкал кровью так, словно хотел выплюнуть внутренности. Но даже эти душераздирающие звуки не вызывали у Жанны никаких признаков беспокойства.
Amedeo Clemente Modigliani (Italian, 1884-1920) «Portrait of the Polish Poet and Art Dealer Leopold Zborovsk»
Amedeo Clemente Modigliani (Italian, 1884-1920) «Anna (Hanka) Zabrowska» 1916-17
Amedeo Clemente Modigliani (Italian, 1884-1920) «Portrait of Leopold Zborowski» 1916-17
Amedeo Clemente Modigliani (Italian, 1884-1920) «Anna (Hanka) Zabrowska»
Однажды, когда Моди по обыкновению куда-то запропал, Зборовский с женой почти силком затащили Жанну к себе. В два голоса, волнуясь и перебивая друг друга, они стали втолковывать ей, что Моди нужно спасать, что он гибнет: от пьянства, прогрессирующего туберкулеза, а главное - он теряет веру в свой талант. Жанна их вежливо выслушала, отхлебнула из чашки чаю, подняла на Зборовских свои голубые глаза, подернутые какой-то мистической поволокой, и сказала с мягкой уверенностью: «Вы просто не понимаете - Моди обязательно нужно умереть». Они оторопело уставились на нее. «Он гений и ангел, - невозмутимо продолжила Жанна. - Когда он умрет, все сразу это поймут». Зборовские испуганно переглянулись и поспешили перевести разговор на другую тему.Шла Первая мировая война. Начались бомбардировки Парижа. Монпарнас опустел - все, кто мог, ушли на фронт. Рвался и Модильяни, но иностранцев, к тому же туберкулезников, в армию не брали. Во время авиационных налетов на город Моди и Жанну часто можно было встретить на улице - они спокойно прогуливались под рвущимися снарядами и вовсе не спешили укрыться в бомбоубежище...
Сразу по окончании войны спрос на картины Модильяни неожиданно вырос; не последнюю роль в этом сыграла большая выставка французской живописи, открывшаяся летом 1919 года в Лондоне. Впервые критики обратили внимание не только на картины Пикассо и Матисса, но и на полотна Модильяни. Теперь Зборовский выдавал Моди по 600 франков в месяц (для сравнения: очень приличный обед из супа, мясного блюда, овощей, сыра и литра вина стоил приблизительно один франк двадцать пять сантимов)! На эту сумму человек умеренный мог бы вести вполне обеспеченную жизнь, но Моди, всю жизнь мечтавший о богатстве, теперь был совершенно равнодушен к деньгам.
То же самое относилось и к его возлюбленной - несмотря на то что в ноябре 1918 года у них родилась дочка, Жанна не выказывала потребности ни в новой мебели, ни в приличной одежде, ни в игрушках для малышки. А Моди, получив от Зборовского очередную сумму, тут же отправлялся с кем-нибудь из своих бесчисленных друзей по ресторанам. Теперь уже одной рюмки было достаточно, чтобы Амедео впал в невменяемое состояние и начал крушить столы и посуду. Когда агрессивное настроение покидало его, он затевал новое шоу: вытаскивал из кармана брюк оставшиеся денежные купюры и фейерверком разбрасывал их на головы посетителям.Модильяни делался все более и более одержимым идеей собственной смерти. Его здоровье ухудшалось с каждым днем, но о докторах и лечении он и слышать не хотел. Работу забросил вовсе. Как призрак, Моди бродил по улицам Парижа и изводил всех бесконечным нытьем: «Все, мне конец! Вы знаете, что мне теперь уже точно конец?» Жанна искала его по ночам и не раз обнаруживала валяющимся в канаве, иногда в обнимку с такими же пьяными в дым проститутками.
1919 год, одна из последних фотографии Модильяни
В начале зимы 1920 года Модильяни пришел к Розали, налил себе бренди, торжественно произнеся: «За упокой души Модильяни», выпил его залпом и вдруг затянул заупокойную еврейскую молитву, которую слышал еще в детстве в Ливорно. Вовремя подоспевший Зборовский с трудом вытащил упирающегося Модильяни из ресторана, привел домой и силой уложил в постель. Жанна куда-то отлучилась, Збо зашел за чем-то в соседнюю комнату и... замер от ужаса: на стульях стояли два незаконченных полотна Жанны - на одном она лежала мёртвая; на другом - совершала самоубийство...
Когда Збо вернулся в комнату Моди, Жанна уже сидела у постели больного: они о чем-то безмятежно разговаривали. Через час у Моди начался бред, и Збо решил не теряя времени отвезти его в больницу для бедных.Там Модильяни поставили диагноз - менингит на фоне туберкулеза. Он ужасно страдал, и ему сделали укол, после которого Моди уже не пришел в себя. Когда врачи вышли сообщить, что Модильяни умер, Жанна спокойно улыбнулась, кивнула головой и сказала: «Я знаю». Войдя в палату (Жанна должна была вот-вот снова родить и ходила переваливаясь, как утка), она надолго припала к губам своего мертвого любовника. На следующий день в морге Жанна столкнулась с Симоной Тиру и вдруг, остановившись, влепила ей две пощечины, тихо промолвив: «Это тебе за моих проклятых детей».
посмертная маска Модильяни
В день смерти Модильяни, 24 января 1920 года, друзья не позволили беременной Жанне остаться одной и почти насильно проводили к родителям. Для Эбютернов все происходящее было лишь страшным, несмываемым пятном позора. Жанна лежала на диване в своей комнате повернувшись лицом к стене, а родители в гостиной громко спорили о ее дальнейшей судьбе. Папаша Эбютерн настаивал, чтобы падшая дочь навсегда покинула его дом. Брат Жанны Андре тем временем тихонько поднялся к сестре. «Обо мне не волнуйся, все будет хорошо», - прошептала она ему. А потом рассказала Андре про не раз посещавшие ее видения, что Моди - ангел и гений, которого ждет на небесах вечное счастье, а здесь, на земле, его признают только после смерти; и что она, Жанна, послана в этот мир лишь для того, чтобы сопровождать Моди туда, где им уже никто не помешает любить друг друга...Вдруг Жанна закрыла глаза и замолчала, словно заснула на полуслове. Вскоре задремал и Андре, но тут же проснулся от громкого стука оконной рамы. Жанны в комнате не было. А внизу, на улице, уже собиралась толпа зевак, глазеющих на распластанное изуродованное тело беременной женщины...
текст частично Е. Головина
Как и предсказывала Жанна, работы Модильяни стали известны и востребованы сразу после его смерти - их начали раскупать
уже во время его похорон. При жизни, в отличие от Пикассо или Шагала, он был совершенно неизвестен, но пройдет несколько
десятков лет, и на аукционе «Christie"s» портрет Жанны Эбютерн, нарисованный когда-то ее нищим любовником, будет продан за 42,5 миллиона долларов:
Amedeo Clemente Modigliani (Italian, 1884-1920) «Jeanne Hebuterne (Au chapeau)» 1919
Его личность
Амедео воспитывался в еврейской семье коммерсанта Фламинио Модильяни и Евгении Гарсен. Род Модильяни происходит из одноименной сельской местности к югу от Рима. Отец Амедео когда-то торговал углем и дровами, а теперь владел скромной маклеровской конторой и помимо того был как-то связан с эксплуатацией серебряных копей на Сардинии. Амедео появился на свет как раз тогда, когда в дом его родителей явились чиновники забирать уже описанное за долги имущество. Для Евгении Гарсен это было чудовищной неожиданностью, так как по итальянским законам имущество роженицы неприкосновенно. Перед самым приходом судейских домочадцы поспешно навалили на ее кровать все, что было самым ценным в доме. В общем, произошла сцена в стиле итальянских кинокомедий 50-60-х годов. Хотя на самом деле в событиях, которые потрясли дом Модильяни перед самым рождением Амедео, ничего смешного не было, и мать увидела в них дурное предзнаменование для новорожденного.
В дневнике матери двухлетний Дэдо получил свою первую характеристику: Унемножко избалован, немножко капризен, но хорош собою, как ангелокФ. В 1895 году он перенес серьезную болезнь. Тогда в дневнике матери появилась следующая запись: УУ Дэдо был очень сильный плеврит, и я еще не оправилась от ужасного страха за него. Характер этого ребенка еще не достаточно сформировался, чтобы я смогла высказать о нем определенное мнение. Посмотрим еще, что разовьется из этого кокона. Может быть, художник?Ф - еще одна знаменательная фраза из уст наблюдательной и горячо любящей своего сына Евгении Гарсен.
В начале 1906 года среди молодых художников, литераторов, актеров, живших на Монмартре своеобразной колонией, появилась и сразу привлекла к себе внимание новая фигура. Это был Амедео Модильяни, только что приехавший из Италии и поселившийся на улице Коланкур, в маленьком сарае-мастерской посреди заросшего кустарником пустыря. Ему 22 года, он ослепительно красив, негромкий голос его казался горячим, походка - летящей, а весь облик - сильным и гармоничным.
В общении с любым человеком он был аристократически вежлив, прост и благожелателен, сразу располагал к себе душевной отзывчивостью. Одни говорили тогда, что Модильяни - начинающий скульптор, другие - что он живописец. И то и другое было правдой.
Богемная жизнь быстро затянула Модильяни. Модильяни в компании своих друзей-художников (среди них – Пикассо) пристрастился к выпивке, его частенько видели расхаживающим по улицам пьяным, а иногда и голым.
Его называли бездомным бродягой. Его неприкаянность бросалась в глаза. Одним она казалась атрибутом непутевого образа жизни, характерной чертой богемы, другие видели тут чуть ли не веление рока, и, кажется, все сходилось на том, что эта вечная бездомность была для Модильяни благом, потому что развязывала ему крылья для творческих взлетов.
Его драки с мужчинами из-за дам вошли в фольклор Монмартра. Он употреблял огромное количество кокаина и курил марихуану.
В 1917 году выставка художника, содержащая в основном изображения обнаженной натуры, была закрыта полицией. Так случилось, что эта выставка была первой и последней при жизни художника.
Модильяни продолжал писать, пока туберкулезный менингит не свел его в могилу. Пока он был жив, о нем знали только в парижской общине художников, но к 1922 году Модильяни получил всемирную известность.
Модильяни любил женщин, а те любили его. Сотни, возможно, тысячи женщин побывали в постели этого элегантного красавца.
Еще в школе Амедео заметил, что девочки обращают на него особое внимание. Модильяни рассказывал, что в 15 лет его соблазнила горничная, работающая в их доме.
Хотя он, как многие его коллеги, был не прочь пройтись по борделям, все же основная масса его любовниц были его же натурщицами.
А в течение своей карьеры он поменял сотни натурщиц. Многие позировали ему обнаженными, в течение сеанса несколько раз прерываясь на занятия любовью.
Больше всего Модильяни нравились женщины простые, например, прачки, крестьянки, официантки.
Этим девушкам ужасно льстило внимание красивого художника, и они покорно отдавали ему себя.
Сексуальные партнеры
Несмотря на множество сексуальных партнерш, любил Модильяни в своей жизни только двух женщин.
Первой была Беатрис Хастингс, английская аристократка, поэтесса, пятью годами старше художника. Они познакомились в 1914 году и сразу же стали неразлучными любовниками.
Они вместе пили, развлекались и частенько дрались. Модильяни в ярости мог таскать ее за волосы по тротуару, если подозревал во внимании к другим мужчинам.
Но, несмотря на все эти грязные сцены, именно Беатрис была его главным источником вдохновения. В период расцвета их любви Модильяни создал свои лучшие произведения. Все же этот бурный роман не мог существовать долго. В 1916 году Беатрис сбежала от Модильяни. С тех пор они больше не виделись.
Художник горевал по своей неверной подруге, но недолго.
В июле 1917 года Модильяни познакомился с 19-летней Жанной Эбютерн.
Молодая студентка происходила из французской семьи католиков. Субтильная бледная девушка и художник поселились вместе, несмотря на сопротивление родителей Жанны, не желавшим зятя-еврея. Жанна не только была моделью для произведений художника, она пережила с ним годы тяжелой болезни, периоды грубости и откровенного дебоширства.
В ноябре 1918 года Жанна родила Модильяни дочь, а в июле 1919 года он предложил ей пожениться, «как только придут все бумаги».
Почему они так и не поженились, остается загадкой, так как эти двое были, что называется, созданы друг для друга и оставались вместе до самой его смерти 6 месяцев спустя.
Когда Модильяни лежал при смерти в Париже, он предложил Жанне присоединиться к нему в смерти, «чтобы я мог быть с моей любимой моделью в раю и вместе с ней наслаждаться вечным блаженством».
В день похорон художника Жанна находилась на грани отчаяния, но не плакала, а только все время молчала.
Беременная их вторым ребенком, она бросилась с пятого этажа и разбилась насмерть.
Через год, по настоянию семьи Модильяни, их соединили под одной могильной плитой. Вторая надпись на ней гласила:
Жанна Эбютерн. Родилась в Париже в апреле 1898 года. Умерла в Париже 25 января 1920. Верная спутница Амедео Модильяни, не захотевшая пережить разлуку с ним.
Модильяни и Анна Ахматова
А. А. Ахматова познакомилась с Амедео Модильяни в 1910 году в Париже, во время свадебного путешествия.
Знакомство ее с А. Модильяни продолжилось в 1911 году, тогда же художник создал 16 рисунков - портретов А. А. Ахматовой. В своем очерке об Амедео Модильяни она писала: В 10-м году я видела его чрезвычайно редко, всего несколько раз. Тем не менее он всю зиму писал мне. (Я запомнила несколько фраз из его писем, одна из них: Vous etes en moi comme une hantise / Вы во мне как наваждение). Что он сочинял стихи, он мне не сказал.
Как я теперь понимаю, его больше всего поразило во мне свойство угадывать мысли, видеть чужие сны и прочие мелочи, к которым знающие меня давно привыкли.
В это время Модильяни бредил Египтом. Он водил меня в Лувр смотреть Египетский отдел, уверял, что все остальное недостойно внимания. Рисовал мою голову в убранстве египетских цариц и танцовщиц и казался совершенно захвачен великим искусством Египта. Очевидно, Египет был его последним увлечением. Уже скоро он становится столь самобытным, что ничего не хочется вспоминать, глядя на его холсты.
Рисовал он меня не с натуры, а у себя дома, - эти рисунки дарил мне. Их было шестнадцать. Он просил, чтобы я их окантовала и повесила в моей комнате. Они погибли в царскосельском доме в первые годы революции. Уцелел один, в нем, к сожалению, меньше, чем в остальных, предчувствуются его будущие »
