Преподобный Иоанн Лествичник: житие, проповеди, книги, молитвы

О происхождении преподобного Иоанна почти не сохранилось сведений. Существует предание, что он был сыном святых Ксенофонта и Марии .

Шестнадцати лет отрок Иоанн пришел в Синайский монастырь . Наставником и руководителем преподобного стал авва Мартирий. После четырех лет пребывания на Синае святой Иоанн Лествичник был пострижен в иночество . Один из присутствовавших при постриге, авва Стратигий, предсказал, что он станет великим светильником Церкви Христовой. В течение 19-ти лет преподобный Иоанн подвизался в послушании своему духовному отцу.

После смерти аввы Мартирия преподобный Иоанн избрал отшельническую жизнь, удалившись в пустынное место, называемое Фола, где провел 40 лет в подвиге безмолвия, поста, молитвы и покаянных слезах. Не случайно в "Лествице " преподобный Иоанн так говорит о слезах покаяния: "Как огонь сожигает и уничтожает хворост, так чистая слеза омывает все нечистоты, наружные и внутренние". Сильна и действенна была его святая молитва, об этом свидетельствует пример из жития угодника Божия.

У преподобного Иоанна был ученик, инок Моисей. Однажды наставник приказал своему ученику наносить в сад земли для грядок. Исполняя послушание, инок Моисей из-за сильного летнего зноя прилег отдохнуть под тенью большого утеса. Преподобный Иоанн Лествичник находился в это время в своей келлии и отдыхал после молитвенного труда. Внезапно ему явился муж почтенного вида и, разбудив святого подвижника, с упреком сказал: "Почему ты, Иоанн, спокойно отдыхаешь здесь, а Моисей находится в опасности?" Преподобный Иоанн тотчас пробудился и стал молиться за своего ученика. Когда его ученик возвратился вечером, преподобный спросил, не случилось ли с ним что-либо плохое. Инок ответил: "Нет, но я подвергся большой опасности. Меня едва не раздавил большой обломок камня, оторвавшийся от утеса, под которым я в полдень уснул. К счастью, мне представилось во сне, что ты зовешь меня, я вскочил и бросился бежать, а в это время с шумом упал огромный камень на то самое место, с которого я убежал..."

Об образе жизни преподобного Иоанна известно, что питался он тем, что не запрещалось уставом постнической жизни, но - умеренно. Не проводил ночей без сна, хотя спал не более того, сколько необходимо для поддержания сил, чтобы непрестанным бодрствованием не погубить ума. "Я не постился чрезмерно, - говорит он сам о себе, - и не предавался усиленному ночному бдению, не лежал на земле, но смирялся.., и Господь скоро спас меня".

Примечателен следующий пример смирения преподобного Иоанна Лествичника. Одаренный высоким проницательным умом, умудренный глубоким духовным опытом, он с любовью поучал всех приходивших к нему, руководя их к спасению. Но когда явились некоторые, по зависти упрекавшие его в многословии, которое они объясняли тщеславием, то преподобный Иоанн наложил на себя молчание, чтобы не подавать повода к осуждению, и безмолвствовал в течение года. Завистники осознали свое заблуждение и сами обратились к подвижнику с просьбой не лишать их духовной пользы собеседования.

Скрывая свои подвиги от людей, преподобный Иоанн иногда уединялся в пещере, но слава о его святости распространилась далеко за пределы места подвигов, и к нему непрестанно приходили посетители всех званий и состояний, жаждавшие услышать слово назидания и спасения. В возрасте 75-ти лет, после сорокалетнего подвижничества в уединении, преподобный был избран игуменом Синайской обители . Около четырех лет управлял преподобный Иоанн Лествичник святой обителью Синая. Господь наделил преподобного к концу его жизни благодатными дарами прозорливости и чудотворений.

Во время управления монастырем по просьбе святого Иоанна , игумена Раифского монастыря и была написана преподобными знаменитая "Лествица " - руководство для восхождения к духовному совершенству.

В конце жизни блж. Иоанн назначил преемником в руководстве монастырём своего брата Георгия, который также с самого отречения от мира выбрал жизнь безмолвную. Когда св. Иоанн находился на пороге смерти (между 650 и 680), Георгий сказал ему: "Итак, ты меня покидаешь и уходишь! Однако я молился, чтобы ты отправил меня первого ко Господу, ведь без тебя не в моей власти пасти эту общину". Но Иоанн ободрил его словами: "Не огорчайся и не заботься. Если я найду благодать у Бога, я не позволю, чтобы ты даже года прожил после меня". И действительно, десять месяцев спустя после смерти Иоанна Георгий в свою очередь отошёл ко Господу. Полагают, что Георгий был тем епископом Фаранским который в 680 г. окончательно перенес кафедру в Синайский монастырь . Георгия называет епископом и Анастасий Синайский в "Различных рассказах о синайских отцах" . Некоторые необоснованно отождествляют брата прп. Иоанна с прп. Георгием Арселаитом .

Скончался прп. Иоанн 80-летним старцем около г. (так по Брокгаузу, там же указывается, что архиеп. черниговский Филарет (Гумилевский) относит его смерть к г.). По другим сведениям , скончался в г.

Тропарь Иоанну Лествичнику

Яко Божественную лествицу, обретохом, Иоанне преподобне, / твоя Божественныя добродетели, / к Небеси возводящия ны: / добродетелей бо ты был еси воображение. / Тем моли Христа Бога, да спасет души наша.

Творения

Кроме "Лествицы ", прп. Иоанн написал еще послание к игумену, которое также известно было в древней Руси и в наших рукописях обыкновенно следует за переводом "Лествицы". Все сочинения Иоанна Лествичника напечатаны в г. ("Jobannis Scholastici, qui vulgo Сlimacus appellatur, opera omnia", Париж) и в "Патрологии" Миня (т. 88-й).

Преподобный Иоанн Лествичник почитается Святой Церковью в числе выдающихся соустроителей монашества.

Предположительный период его жизни определяется пределами VI — VII веков. Несмотря на широкое почитание этого подвижника среди верующих, а особенно — среди монашествующих, биографические подробности его жизни до нас не дошли.

Широкому кругу христиан он известен, прежде всего, как составитель авторитетного и весьма популярного памятника аскетической литературы: «Лествица...». Не будет преувеличением сказать, что это произведение являлась настольной книгой для многих прославленных подвижников.

Согласно отдельным историческим источникам, Иоанн Лествичник был сыном святого Ксенофонта. Предположительное место его рождения определяют как Константинополь.

Исходя из дошедших до нашего времени свидетельств, на основании которых известно, что прежде вступления на монашеский путь Иоанн был обучен внешней мудрости, и, следовательно, успел получить надлежащее светское образование, уместно предположить, что он родился и воспитывался в материально обеспеченной семье.

Ещё в юном возрасте Иоанн предпочёл радостям мира суровую, аскетичную жизнь. Будучи шестнадцатилетним юношей, он постригся в монашество на Синайской горе.

Это библейское место привлекало подвижников уже с III века. Считается, что во времена жизни Лествичника на той территории спасалось, по крайней мере, несколько десятков отшельников.

Отрешившись от горделивых амбиций, тщеславия и самоугодия, Иоанн вверил свое духовное воспитание одному из самых искусных и опытных Синайских учителей, духоносному авве Мартирию.

Несмотря на завидное образование, постигая азы монашеской мудрости Иоанн не превозносился ученостью, был скромен и прост в общении с ближними, во всём послушен духовнику.

Следуя советам наставника, аввы Мартирия, и исполняя его указания, он делал это настолько старательно и самоотверженно, словно слушался не человека, но Самого, повелевавшего через него, Небесного Царя.

Задолго до того, как Иоанн удостоился руководства над иноками, Бог открыл его будущую славу через Своих святых. Так, однажды Анастасий Великий, известный своей добродетельностью, назвал Иоанна Синайским игуменом (хотя на тот момент времени до игуменства ему было ещё далеко). В другой раз, Иоанн Савваит, подвижник из пустыни Гуда, омыл Иоанну Лествичнику ноги, как если бы он уже был игуменом.

Уединенная жизнь

Через 19 лет по принятии пострига (согласно другим оценкам, в девятнадцатилетнем возрасте), по смерти духовника местом для подвигов Иоанн выбрал раскинувшуюся у подножия Синайской горы долину Фола.

Здесь он предался безмолвию, непрестанным молитвам, строгим постам, бдению (спал он лишь столько, чтобы через чрезмерное бодрствование не лишиться здравости ума), литературному творчеству и прочим трудам. Часть своего времени он уделял обработке земли, ухаживанию за огородным хозяйством, доставлявшем пищу к столу.

По слову летописца, Иоанн пробыл в безмолвном отшельничестве около сорока лет, пламенея ревностью и благодатным духовным огнём, не кочуя с места на место (за исключением случая посещения Египтских земель). Праздность и леность он преодолевал помощью Божьей и постоянным памятованием о грядущем Суде.

К этому периоду жизни относят чудо избавления от смерти подвижника Моисея, совершенное по молитвам преподобного Иоанна.

В своё время Моисей, заручившись благословением старцев, упросил Иоанна взять его к себе в послушание и в ученики. Однажды, занимаясь по поручению учителя удобрением почвы для огорода, Моисей, обессилев от жаркого зноя, крепко заснул. В это время дремал и Иоанн. И вот он увидел видение: Благолепный Муж упрекнул его и отметил, что тогда как он дремлет, Моисей, находится в беде. Иоанн, разбуженный явлением Мужа, тотчас вскочил и начал молиться. Вечером, возвратившись с работы, Моисей рассказал ему, что когда он заснул, его едва не раздавил огромный камень, но он (Моисей) успел отскочить в тот момент, когда ему, вдруг, представилось, что его зовёт Иоанн.

Игуменство

После сорокалетнего подвига отшельничества Иоанн, вопреки своим замыслам, встал во главе Синайской обители, сделался игуменом Синайской горы (в прежнее время располагавшийся там монастырь именовался обителью Неопалимой Купины; впоследствии воздвигнутая там обитель стала называться обителью святой Екатерины). В этом он видел Божественное предначертание.

Духовное величие игумена Иоанна, при всей его кротости и смиренности, было столь признанным братиями монастыря, что они (и не только они) сопоставляли его с законоположником Моисеем, вождем ветхозаветного Израиля. При этом замечалось, что первый Моисей, не вошедший в обетованную землю, лишился дольнего Иерусалима, а второй Моисей (преподобный Иоанн Лествичник) достиг Горнего Града, Иерусалима Небесного.

Незадолго до своей кончины игумен Иоанн назначил себе богоугодного преемника. Им стал епископ Георгий (считается, что он был ему братом по плоти). После этого преподобный удалился в прежнее место и вновь предался безмолвию. Там он и преставился. Существует предание, что смерть наступила 30 марта.

Тропарь преподобному Иоанну Лествичнику, игумену Синайскому, глас 8

Слез твоих теченьми пустыни безплодное возделал еси, / и иже из глубины воздыханьми во сто трудов уплодоносил еси, / и был еси светильник вселенней, / сияя чудесы, Иоанне, отче наш, // моли Христа Бога спастися душам нашим.

Ин тропарь преподобному Иоанну Лествичнику, игумену Синайскому, глас 4

Яко Божественную лествицу, обретохом, Иоанне преподобне, / твоя Божественныя добродетели, / к Небеси возводящия ны: добродетелей бо ты был еси воображение. // Тем моли Христа Бога, да спасет души наша.

Кондак преподобному Иоанну Лествичнику, игумену Синайскому, глас 1

Плоды присноцветущия, /от твоей книги принося учения, премудре, / услаждавши сердца, сим с трезвением внемлющих, блаженне: лествица бо есть, души возводящая от земли к Небесней и пребывающей славе // верою чтущих тя.

Ин кондак преподобному Иоанну Лествичнику, игумену Синайскому, глас 4

На высоте Господь воздержания истинна тя положи, / якоже звезду нелестную, световодящую концы, // наставниче Иоанне, отче наш.

). Священная гора Синай служила убежищем для христианских подвижников с половины III века, укрывавшихся здесь от гонений; других сюда уводили в плен сарацины. В IV веке, когда гонения на христиан кончились, иночество здесь утвердилось окончательно. Отшельников привлекали сюда и священные воспоминания о великих ветхозаветных событиях, явленных здесь, и пустынность Синая. Путешественники говорят, что они не встречали места более пустынного, чем Синайский полуостров. Даже дикие звери не остаются здесь долго жить, а, зашедши сюда случайно из пустыни Аравийской, спешат удалиться в места, оживленные присутствием животных. В окрестностях горы Синая находились особенно пустынные места, которые были весьма удобны для уединенного подвижничества, и в одном из них (Фола) много лет подвизался Иоанн Лествичник. До вступления на престол Юстиниана I, подвижники Синайские не имели монастыря, – у них были только одна крепкая башня и близ нее небольшой храм, построенные равноапостольной Еленою. В 557 году, при императоре Юстиниане, по просьбе иноков, здесь был воздвигнут монастырь.

Святой Иоанн пришел на Синай 16 лет, привлеченный сюда славою иноческого жития Синайских пустынников. О месте происхождения Иоанна не знали даже его современники- жизнеописатели . Инок Даниил прямо говорит: «Какой город и страна возрастили и воспитали сего доблественного подвижника, до его подвижничества, точно и достоверно сказать не могу». И дальше продолжает: «а какой город ныне имеет обитателем и питает нетленною пищею сего всечудного мужа, – то мне не вовсе неизвестно. Ибо и он пребывает ныне в том городе, о котором говорит доброгласный певец – святой апостол Павел: «Наше жительство – на небесах» (). Там он пребывает, насыщаясь невещественным чувством неисчерпаемых благ, приняв достойное воздаяние за подвиги и награду за свои труды, унаследовав Небесное Царство с теми, которых нога стоит уже на прямом пути (). А как Иоанн, ради сего невещественного блаженства, трудился в воинственном теле, об этом, – продолжает Даниил, – я расскажу со всею ясностью.

– Сей блаженный Иоанн, когда ему минуло 16 лет возраста телесного, – совершенством же ума он и тогда уже уподоблялся тысячелетнему, – предал себя Великому Архиерею-Богу, как непорочную и добровольную жертву. Тело свое вознес он на Синайскую гору, а душу – на гору небесную; видимо восшед на гору, он приблизился к небесной высоте, умом созерцая Бога невидимого. Устранившись мира, он с самого начала возлюбил украшенную смирением кротость, как начальницу «мысленных отроковицы» , как учительницу добродетелей. Он отсек вольность и гордыню и, восприяв на себя благолепное смиренномудрие, при самом вступлении в иноческую жизнь внимательным рассмотрением отгнал от себя сего обманщика – самоугодие и самоуверенность. Подклонив свою выю, он вверился искусному духовному наставнику , желая под его руководством безбедно прейти опасную пучину страстей. Отрешившись от мирского жития, Иоанн стал вести себя между иноками, как малолетний, не умеющий говорить, отрок, как будто душа его не имела ни своего разума, ни своей воли, но совершенно лишена была естественных ей свойств. А что всего удивительнее – при обширной своей учености Иоанн оставался смиренным иноком, возлюбив небесную простоту и не превозносился своим любомудрием, смиряя себя для Бога.

Наставником и руководителем преподобного Иоанна – как говорит о том Синхрон – был авва Мартирий. Когда на 20-м году его жизни Мартирий постриг Иоанна в иноческий образ, то авва Стратигий в этот день предсказал о нем, что он будет великим светилом вселенной – что потом и сбылось.

Однажды авва Мартирий, с учеником своим Иоанном, пришел к великому Анастасию Синаиту ; увидев их, Анастасий сказал авве Мартирию:

– Скажи мне, Мартирий, откуда у тебя ученик сей, и кто постриг его в иночество?

– Раб он твой, отче, и я постриг его, – отвечал Мартирий.

И сказал Анастасий с удивлением:

– О авва Мартирий! Ты постриг игумена Синайской горы.

В другое время, также взяв с собою сего Иоанна, наставник его авва Мартирий пошел к великому старцу Иоанну Савваиту , который жил тогда в пустыне Гуддийской. Как скоро увидел их старец, встал, налил воды, умыл ноги Иоанну и облобызал руку его; авве же Мартирию не умыл ног. Когда после этого ученик старца Савваита Стефан спросил старца:

– Почему ты так сделал, отче? Не учителю, но ученику умыл ноги и руку того целовал?

На это старец ответил:

– Поверь мне, чадо, что я не знал, кто этот юный инок; принимал же я игумена Синайского, и игумену умыл ноги.

Таковы были пророчества святых Синайских отцов о преподобном Иоанне, когда он еще был юным иноком, и они потом сбылись в свое время.

В продолжение 19 лет преподобный Иоанн совершал подвиг своего спасения в послушании своему духовному отцу, после чего принужден был оставить этот спасительный путь, так как духовный отец его отошел в загробную жизнь. Предпослав его как бы ходатаем и заступником за себя к Небесному Царю, – как пишет о том инок Даниил, – Иоанн ушел на поприще безмолвия, вооружившись молитвами своего наставника, как оружием сильным на разрушение твердынь (). Для своего уединенного подвижничества Иоанн избрал одно весьма пустынное место, называемое Фола, которое находилось в восьми верстах от храма. Оставлял он свое уединение только по праздникам, в которые отправлялся в храм на богослужение. В пустыне своей преподобный провел сорок лет в трудах, горя Божественною любовью, непрестанно распаляемый ее огнем. Но кто в состоянии передать словами или описать подробно подвиги преподобного Иоанна, которые он там проходил тайно? Впрочем, как от малых вещей познаются великие, так и по некоторым начаткам его дел узнаем богатое добродетелями житие сего преподобного.

Вкушал он все, что не возбранено иноческим обетом, но вкушал в крайне малой мере. И вкушением всего премудро сокрушал он кичливость, ибо он все ел, чтобы ум не превозносился постничеством, а малостью вкушаемого смирял госпожу и мать сластолюбивых страстей, т.е. объедение, самою скудостью трапезы взывая ей: «Умолкни, перестань» (). Пустынножитием же и удалением от сопребывания с людьми преподобный угашал пламень пищи плотской, так что наконец он покрылся пеплом и совершенно угас. Сребролюбия, которое святой апостол Павел называет идолопоклонством (), сей доблестный подвижник мужественно избегал, раздавая милостыню и отказывая себе в самом необходимом. Праздность и леность, которая расслабляет и умерщвляет душу, он возбуждал к бодрости и труду, как бы жалом, памятью смертною. Сети и узы всякого пристрастия и всяких чувственных похотей он разрешал, связав себя невещественными узами печали и слез; а раздражительность еще прежде умерщвлена была в нем послушанием. Редко посещая кого-либо, а еще реже говоря что-либо, он этим самым умертвил, подобную паутине, пиявицу-тщеславие. Что же скажу, – продолжает инок Даниил, – о его победе над гордостью? Что скажу о великой чистоте сердца, начало которой положил сей новый Веселиил послушанием и которую довершил Господь, Царь небесного Иерусалима, посетив его присутствием Своим, ибо без Его присутствия не могут быть низложены диавол и его полчище. Но где помещу в венке этом, – продолжает Даниил, – который соплетаем преподобному Иоанну из похвальных слов, источник слез его, какой видим ни у многих. И доныне известно сокровенное место, где источались слезы сии: это – весьма тесная пещера в некотором уединении и подгории, находившаяся на таком расстоянии от келии Иоанна и от других келий, какого было достаточно, чтобы не быть услышану людьми и заградить путь тщеславию. Эта келия, в которую часто приходил Иоанн, сделалась близкою к небу от воплей, рыданий и призываний Бога, подобные которым можно услышать разве у тех, кого режут ножами или жгут раскаленным железом или лишают очей . Спал он в такой мере, чтобы только чрезмерным бодрствованием не погубить ума. Перед сном долго молился и писал книги, – как, например, составил книгу, нареченную «Лествицей», от которой и сам впоследствии прозван был Лествичником. Писание книг служило для Иоанна средством к прогнанию уныния. Да и вся жизнь его была непрестанная и беспримерная любовь к Богу; ибо днем и ночью созерцая Его как в зеркале, в чистоте и непорочности, не хотел или, точнее сказать, не мог он насытиться сим созерцанием.

Некоторый инок, по имени Моисей, ревнуя добродетельному житию преподобного Иоанна, умолял принять его к себе учеником, чтобы научиться у него истинному любомудрию. В подкрепление своей просьбы, Моисей просил ходатайствовать о нем и некоторых честных старцев; и они умолили преподобного Иоанна принять Моисея к себе в ученики. Однажды преподобный Иоанн велел Моисею с одного места наносить земли для удобрения гряд под овощи. Моисей, пришедши на указанное место, усердно исполнял приказанное. В полдень же, когда настала сильная жара, Моисей, утомившись, лег отдохнуть под один огромный камень и заснул. Но Господь, Которому не угодно, чтобы рабы Его подвергались в чем-либо скорби, по Своему благоутробию сохранил Моисея от внезапной смерти, святого же Иоанна избавил от печали. В то время преподобный Иоанн находился в своей келии, – и вот на него нападает легкая дремота: во сне он видит некоего благолепного мужа, который с упреком сказал Иоанну:

– Вот ты, Иоанн, спокойно спишь здесь, а между тем Моисей находится в опасности.

Преподобный тотчас встал и начал усердно молиться за своего ученика. Когда затем настал вечер и ученик возвратился со своей работы, то Иоанн спросил его:

– Не случилось ли с тобой чего-либо неблагоприятного или неожиданного?

Тот ответил:

– Когда я в полдень спал под одним большим камнем, то он внезапно упал и задавил бы и меня, если бы я не отбежал поспешно от того места, так как в это самое мгновение мне представилось, что ты, отче, зовешь меня.

Смиренномудрый Иоанн прославил благого Бога за это чудесное спасение ученика от смерти, но о видении своем ничего не сказал Моисею.

Преподобный Иоанн был образцом добродетели для всех и врачом невидимых болезней. Однажды некоторый брат, по имени Исаакий, был сильно угнетаем блудным бесом. Находясь в глубокой печали, брат тот поспешил прибегнуть к сему великому Иоанну и с горьким плачем и рыданием поведал ему о своей борьбе.

Иоанн на это сказал Исаакию:

– Станем, друг, оба на молитву!

Когда же сей новый Моисей, преподобнейший игумен Иоанн, отходил ко Господу, тогда брат его, авва Георгий , стоял перед ним, проливая слезы и говоря:

– Вот оставляешь ты меня и отходишь. А я молился, чтобы ты меня предпослал; потому что без тебя, господин мой, не станет и сил моих пасти твою святую дружину: и вот, напротив того, я предпосылаю тебя.

И сказал на это святой авва Иоанн:

– Не печалься и не тужи: если обрету дерзновение у Господа, то не допущу и года скончать тебе после меня.

Сие и сбылось. Ибо в 10-й месяц по преставлении блаженного Иоанна, и авва Георгий, брат его, отошел ко Господу, предстоять Ему вместе с братом своим преподобным Иоанном во славе святых, прославляя Отца и Сына и Святого Духа во веки. Аминь .

Святою обителью Синая преподобный Иоанн управлял недолго, не более четырех лет. Но кратковременное управление его Синаем ознаменовалось весьма важным обстоятельством: к этому именно времени относится написание им столь известного и столь замечательного творения, называемого «Лествицей», от которой и сам Иоанн получил название Лествичника.

Повод написания «Лествицы» был следующий . В расстоянии двух дней пути от Синая находился Раифский монастырь, расположенный в весьма живописном заливе Чермного моря. В то время, когда Синайскою обителью управлял преподобный Иоанн Лествичник , игуменом Раифской обители был также святой Иоанн . Много наслышавшись о духовных дарованиях игумена Синайского, о его глубокой мудрости в деле управления вверенных ему для спасения душ, игумен Раифский написал Лествичнику послание , в котором от своего имени и от лица всех иноков его обители просил его написать для них руководство в духовно-нравственной подвижнической жизни. «Зная твое о Господе во всем беспрекословное и всеми добродетелями украшенное послушание, – писал святой Иоанн Раифский Иоанну Лествичнику, – мы, маломощные, обращаясь к тебе, как к общему всех отцу, как к старейшему пред всеми и подвижничеством, и силою ума, и как к превосходному учителю, сим нашим посланием умоляем высоту добродетелей твоих... не откажись неленостно о Господе в наше спасение явственно начертать, что потребно и прилично монашескому житию, как истинно великий вождь всех избравших тоже ангельское житие, не почитая сказанного нами за какую-либо угодливость или лесть. Ибо известно тебе, священная подлинно глава, что лесть нам чужда и что повторяем только утверждаемое всеми. Потому и уверяем себя о Господе, что скоро получим и облобызаем ожидаемые нами досточестные начертания на скрижалях, в истинное руководство для последующих неуклонно, и как бы лестница стоит на земле (), которая желающих возводит до небесных врат целыми и невредимыми, так что невозбранно минуют они и духов злобы, и миродержителей тьмы, и князей воздушных. Ибо если Иаков, пастырь бессловесных овец, видел такое странное видение в лествице (), то не тем ли паче предстоятель словесных овец покажет всем не только видение, но и на самом деле и в самой истине непогрешительное восхождение к Богу? Возмогай, о Господе, досточестнейший отец!

Преподобный Иоанн имел настолько скромное о себе мнение, что это послание Раифского игумена смутило его. Преподобный ответил ему также посланием :

– Получил я, – писал Лествичник, – ко мне, бедному и нищему добродетелями, посланное тобою почтенное твое писание, лучше же сказать предписание и повеление, превышающее силы мои; и я скажу, что если бы не было страха и великой опасности свергнуть с себя иго послушания – этой матери всех добродетелей, то не отважился бы я неразумно на дело, превышающее силы мои. Тебе, чудный отец, надлежало спрашивать о сем и учиться сему у тех, которые хорошо знают это дело; а я состою еще в чине учащихся. Но Поелику богоносные отцы наши и истинного ведения тайнники поставляют послушание в том, чтобы в делах, превышающих наши силы, несомненно покоряться повелевающим, то смиренно решаюсь на то, что выше меня; со страхом и усердием приступаю к исполнению святого твоего повеления; тебе же, началовождь и чиноначальник учителей, предоставляю украсить, уяснить ею очертание и, как исполнителю скрижалей духовного закона, восполнить недостаточное. Ради тебя приступаю к делу сему, умоляя всех читателей, если, кто увидит в труде моем что-либо полезное, плод сего с благодарностью вменить превосходному нашему начальнику, а мне испросить у Бога воздаяние за одно исполнение труда, потому что и вознаграждает не за множество даров и трудов, а за многое усердие.

По сему-то поводу и явилось творение преподобного Иоанна, называемое «Лествицею».

Сочинение преподобного Иоанна названо «Лествицею» потому, что святой Иоанн Раифский желал получить именно такое руководство в духовной жизни, которое представляло бы как бы лествицу утверждений, которая желающих возводит до небесных врат целыми и невредимыми, так и по мысли самого ее составителя. «По мере скудного ведения, какое дано мне, – пишет святой Иоанн, – соорудил я лествицу восхождения. После этого пусть каждый смотрит сам, на какой он стал ступени» . В предисловии к «Лествице» смысл этого названия объясняется так: «стремящимся к тому, чтобы имена их были написаны в книге жизни, настоящая книга показывает наилучший путь их течению. Ибо шествуя сим путем, найдем, что книга сия непогрешительно, как бы за руку, ведет следующих ей и несомненно представляет утверждену лестницу от земного во святая, и показывает на вершине ее утверждающегося Бога... Подлинно, весьма превосходно рассудил устроивший нам восхождение равночисленное Господню возрасту по плоти; ибо в образе тридцати лет Господня совершеннолетия, знаменательно соорудил лествицу из 30 степеней, по которой, достигнув Господня возраста , окажемся праведными и безопасными от падения». Таким образом творение преподобного Иоанна названо «Лествицею» потому, что оно имеет целью представить путь постепенного восхождения к нравственному совершенству и есть верное и надежное руководство в духовной жизни для ревнующих о благочестии и спасении своей души.

«Лествица», хотя и написана собственно для иноков и потому всегда была настольною книгою для иноков, живущих в общежитии, и отцы иноческой жизни, между прочим, Феодор Студит , Иосиф Волоколамский и другие, ссылались в своих наставлениях на «Лествицу», как на лучшую книгу, – тем не менее в ней может найти спасительное руководство и христианин, живущий в мире. Первою ступенью лествицы поставляется отречение от земных пристрастий, а на самой высоте ее указывается союз трех добродетелей – веры, надежды и любви.

Чтобы ознакомиться с наставлениями Иоанна Лествичника, выслушаем наставление его о тщеславии .

– Тщеславие выказывается при каждой добродетели. Когда, например, храню пост – тщеславлюсь, и когда, скрывая пост от других, разрешаю на пищу, опять тщеславлюсь, – благоразумием. Одевшись в светлую одежду, побуждаюсь любочестием, и переодевшись в худую, тщеславлюсь. Говорить ли стану? Попадаю во власть тщеславия. Молчать ли захочу? Опять предаюсь ему. Куда ни поверни это терние, оно все станет спицами кверху. Тщеславный есть идолопоклонник христианский. На взгляд он чтит Бога, а на деле более старается угодить людям, чем Богу... «Ублажающий нас прельщает нас» , – говорит пророк (). Люди высокого духа сносят обиду благодушно и охотно; а слушать похвалы и не ощущать никакой приятности могут только святые и непорочные... Когда услышишь, что ближний или друг твой бранит тебя заочно или и в глаза; тогда покажи любовь, похвалив его... Не тот показывает смирение, кто сам себя бранит (как быть несносным самому себе?), но кто, обесчещенный другим, не уменьшает своей любви к нему... Кто превозносится природными дарованиями – тонким умом, высокою образованностью, чтением своим, приятным произношением и другими подобными качествами, которые легко приобретаются, тот никогда не достигнет сверхъестественных благ. Ибо кто в малом неверен, тот и во многом будет неверен и тщеславен (). Часто случается, что Сам Бог смиряет тщеславных, насылая неожиданное бесчестие... Если не истребит тщеславного помысла, приведем на мысль исход души из этой жизни. Если и это не поможет, устрашим его позором страшного суда. «Возносящийся смирится» () даже здесь, прежде будущего века. Когда хвалители, или, лучше сказать, обольстители наши, начнут хвалить нас, немедленно приведем себе на память множество беззаконий своих и найдем, что недостойны мы того, что о нас говорят, или что для нас делают

Память преподобного Иоанна Лествичника Церковь празднует 12 апреля, а также в 4-е воскресенье Великого поста, в 2018 году – 18 марта.

Главным принципом жизни преподобного Иоанна, автора «Лествицы» - знаменитого духовного руководства для совершения иноческого жития, - была… умеренность. По своему смирению он даже аскетические подвиги совершал, не возлагая на себя ничего сверх положенного по уставу. И жизнеописание преподобного тоже очень «умеренное». Мы только можем догадываться, где и когда он родился, не знаем, где пребывают его мощи. Но несмотря на свою «умеренную» жизнь, преподобный Иоанн был строго последователен и даже непримирим в главном: в следовании по ступеням добродетелей, в восхождении ко Христу.

По одной из версий, преподобный Иоанн ро­дил­ся в VI веке в Конс­тан­ти­но­поле. По достижении совершеннолетия, «весьма преуспев во внеш­ней премудрости», Иоанн оставил свой дом и стал монахом в одном из монастырей Си­­найс­кой горы.

После смерти своего наставника он про­должил свой подвиг в пещере у подножия Синая. Постоянно молился, днем обра­батывал огород, а по вечерам «сочинял книги, и это упражнение служило ему главным средством от уныния».

Однажды Иоанну явился ангел и сказал, что одному его уче­нику угрожает опасность. Преподобный тотчас же стал молиться. Вечером ученик вернулся с работы и рассказал, что днем, когда он, устав от зноя, прилег в тени утеса, ему послышалось, что Иоанн зовет его, он вскочил - и в это время огромный камень упал на то место, где он только что находился.

Иоанн не отказывал в совете никому, кто бы к нему ни обратился. Это по­­с­лужило поводом для некоторых обвинить его в гордости и многословии. Чтобы не вводить их в искушение, Иоанн наложил на себя обет молчания и безмолвствовал в течение года, так что даже завистники, оставшись без его руководства, просили подвижника не лишать их своего окормления.

После 40 лет отшельничества Иоанн стал игуменом монастыря Неопа­ли­мой Купины горы Синай (сейчас монастырь св. вмц. Екатерины). В это время по просьбе иноков обители, расположенной в двух днях пути, составить для них «руководство, как бы твердую лестницу, которая желающих возводит до Небесных врат», он написал «Лествицу».

«Лествица» преподобного Иоанна состоит из 30 глав-сту­пе­ней, каждая из которых соответствует определенной доб­ро­детели или пороку. Последней ступени у лестницы нет: конец восхождения - любовь, и «мы никогда не престанем преуспевать в ней, ни в настоящем, ни в будущем веке».

Незадолго до своей кончины Иоанн ус­­­т­ра­нился от управления мо­нас­тырем и удалился в свою пещеру у подножия Синая. Се­годня возле нее расположен храм в честь святого Иоанна Лествичника.

Память преподобного Церковь празднует 12 апреля, а также в 4-е воскресенье Ве­ликого поста. В память о святом в этот день в некоторых семьях пекут ма­лень­кие постные хлебцы - лествицы.

Рисунки Наталии Кондратовой

Кто истинно возлюбил Господа, кто истинно желает и ищет будущего Царствия, кто имеет истинную скорбь о грехах своих, кто поистине водрузил в себе память о суде и о вечном мучении, кто истинно страшится исхода из сей жизни, тот не возлюбит уже ничего временного, уже не станет суетиться и заботиться ни об имениях и приобретениях, ни о славе и чести мiра сего, и ни о чем земном, но отложив всякое о сем попечение, еще же и тело свое возненавидев, наг и без попечений и лености последует Христу, непрестанно взирая на небо и оттуда ожидая себе помощи, по слову Святого сказавшего: «прильпе душа моя по Тебе» (Пс. 62:9 ).

Житие преподобного отца нашего Иоанна Лествичника

Преподобный Иоанн Лествичник подвизался на горе Синае, столь известной по ветхозаветным сказаниям (Исх.19:20, 24, 34; Лев.7; Числ.10:33; Пс.67:8). Священная гора Синай служила убежищем для христианских подвижников с половины III века, укрывавшихся здесь от гонений, других сюда уводили в плен сарацины. В IV веке, когда гонения на христиан кончились, иночество здесь утвердилось окончательно. Отшельников привлекали сюда и священные воспоминания о великих ветхозаветных событиях, явленных здесь, и пустынность Синая. Путешественники говорят, что они не встречали места более пустынного, чем Синайский полуостров. Даже дикие звери не остаются здесь долго жить, а, зашедши сюда случайно из пустыни Аравийской, спешат удалиться в места, оживленные присутствием животных. В окрестностях горы Синая находились особенно пустынные места, которые были весьма удобны для уединенного подвижничества, и в одном из них (Фола) много лет подвизался Иоанн Лествичник. До вступления на престол Юстиниана I, подвижники Синайские не имели монастыря, - у них были только одна крепкая башня и близ нее небольшой храм, построенные равноапостольной Еленою. В 557 году, при императоре Юстиниане, по просьбе иноков, здесь был воздвигнут монастырь.

Святой Иоанн пришел на Синай в 16 лет, привлеченный сюда славою иноческого жития Синайских пустынников. О месте происхождения Иоанна не знали даже его современники - жизнеописатели. Инок Даниил прямо говорит: «Какой город и страна возрастили и воспитали сего доблественного подвижника, до его подвижничества, точно и достоверно сказать не могу». И дальше продолжает: «а какой город ныне имеет обитателем и питает нетленною пищею сего всечудного мужа, - то мне не вовсе неизвестно. Ибо и он пребывает ныне в том городе, о котором говорит доброгласный певец - святой апостол Павел: «Наше жительство - на небесах» (Флп.3:20 ). Там он пребывает, насыщаясь невещественным чувством неисчерпаемых благ, приняв достойное воздаяние за подвиги и награду за свои труды, унаследовав Небесное Царство с теми, которых нога стоит уже на прямом пути (Пс.25:12). А как Иоанн, ради сего невещественного блаженства, трудился в воинственном теле, об этом, - продолжает Даниил, - я расскажу со всею ясностью.
- Сей блаженный Иоанн, когда ему минуло 16 лет возраста телесного, - совершенством же ума он и тогда уже уподоблялся тысячелетнему, - предал себя Великому Архиерею-Богу, как непорочную и добровольную жертву. Тело свое вознес он на Синайскую гору, а душу - на гору небесную; видимо восшед на гору, он приблизился к небесной высоте, умом созерцая Бога невидимого. Устранившись мира, он с самого начала возлюбил украшенную смирением кротость, как начальницу «мысленных отроковицы», как учительницу добродетелей. Он отсек вольность и гордыню и, восприяв на себя благолепное смиренномудрие, при самом вступлении в иноческую жизнь внимательным рассмотрением отгнал от себя сего обманщика - самоугодие и самоуверенность. Подклонив свою выю, он вверился искусному духовному наставнику, желая под его руководством безбедно прейти опасную пучину страстей. Отрешившись от мирского жития, Иоанн стал вести себя между иноками, как малолетний, не умеющий говорить, отрок, как будто душа его не имела ни своего разума, ни своей воли, но совершенно лишена была естественных ей свойств. А что всего удивительнее - при обширной своей учености Иоанн оставался смиренным иноком, возлюбив небесную простоту и не превозносился своим любомудрием, смиряя себя для Бога.

Наставником и руководителем преподобного Иоанна - как говорит о том Синхрон - был авва Мартирий. Когда на 20-м году его жизни Мартирий постриг Иоанна в иноческий образ, то авва Стратигий в этот день предсказал о нем, что он будет великим светилом вселенной - что потом и сбылось.
Однажды авва Мартирий, с учеником своим Иоанном, пришел к великому   Анастасию Синаиту горы (после Иоанна Лествичника), оставил после себя много сочинений, между прочим, и «Жития некоторых синайских отцов»; память св. Анастасия празднуется 20 апреля авве Мартирию:

Скажи мне, Мартирий, откуда у тебя ученик сей, и кто постриг его в иночество?   
- Раб он твой, отче, и я постриг его, - отвечал Мартирий.   
И сказал Анастасий с удивлением:   
- О авва Мартирий! Ты постриг игумена Синайской горы.   
В другое время, также взяв с собою сего Иоанна, наставник его авва Мартирий пошел к великому старцу    Иоанну Савваиту преподобный Иоанн, пробыв 10 лет епископом, тайно от всех поступил в обитель св. Саввы Освященного послушником (оттуда и его название «Савваит»). Он жил в царствование Анастасия в VI веке. Память его празднуется 30 марта, также тогда в пустыне Гуддийской. Как скоро увидел их старец, встал, налил воды, умыл ноги Иоанну и облобызал руку его, авве же Мартирию не умыл ног. Когда после этого ученик старца Савваита Стефан спросил старца:
- Почему ты так сделал, отче? Не учителю, но ученику умыл ноги и руку того целовал?   
На это старец ответил:   
- Поверь мне, чадо, что я не знал, кто этот юный инок, принимал же я игумена Синайского, и игумену умыл ноги.    

Таковы были пророчества святых Синайских отцов о преподобном Иоанне, когда он еще был юным иноком, и они потом сбылись в свое время.   
В продолжение 19 лет преподобный Иоанн совершал подвиг своего спасения в послушании своему духовному отцу, после чего принужден был оставить этот спасительный путь, так как духовный отец его отошел в загробную жизнь. Предпослав его как бы ходатаем и заступником за себя к Небесному Царю, - как пишет о том инок Даниил, - Иоанн ушел на поприще безмолвия, вооружившись молитвами своего наставника, как оружием сильным на разрушение твердынь (2Кор.10:4). Для своего уединенного подвижничества, Иоанн избрал одно весьма пустынное место, называемое Фола, которое находилось в восьми верстах от храма. Оставлял он свое уединение только по праздникам, в которые отправлялся в храм на богослужение. В пустыне своей преподобный провел сорок лет в трудах, горя Божественною любовью, непрестанно распаляемый ее огнем. Но кто в состоянии передать словами или описать подробно подвиги преподобного Иоанна, которые он там проходил тайно? Впрочем, как от малых вещей познаются великие, так и по некоторым начаткам его дел узнаем богатое добродетелями житие сего преподобного.

Вкушал он все, что не возбранено иноческим обетом, но вкушал в крайне малой мере. И вкушением всего премудро сокрушал он кичливость, ибо он все ел, чтобы ум не превозносился постничеством, а малостью вкушаемого смирял госпожу и мать сластолюбивых страстей, т.е. объедение, самою скудостью трапезы взывая ей:    «Умолкни, перестань» (Мк.4:39 ). Пустынножитием же и удалением от сопребывания с людьми преподобный угашал пламень пищи плотской, так что, наконец, он покрылся пеплом и совершенно угас. Сребролюбия, которое святой апостол Павел называет идолопоклонством (Еф.5:5 ), сей доблестный подвижник мужественно избегал, раздавая милостыню и отказывая себе в самом необходимом. Праздность и леность, которая расслабляет и умерщвляет душу, он возбуждал к бодрости и труду, как бы жалом, памятью смертною. Сети и узы всякого пристрастия и всяких чувственных похотей он разрешал, связав себя невещественными узами печали и слез; а раздражительность еще прежде умерщвлена была в нем послушанием. Редко посещая кого-либо, а еще реже говоря что-либо, он этим самым умертвил, подобную паутине, пиявицу-тщеславие. Что же скажу, - продолжает инок Даниил, - о его победе над гордостью? Что скажу о великой чистоте сердца, начало которой положил сей новый Веселиил послушанием и которую довершил Господь, Царь небесного Иерусалима, посетив его присутствием Своим, ибо без Его присутствия не могут быть низложены диавол и его полчище. Но где помещу в венке этом, - продолжает Даниил, - который соплетаем преподобному Иоанну из похвальных слов, источник слез его, какой видим ни у многих. И доныне известно сокровенное место, где источались слезы сии: это - весьма тесная пещера в некотором уединении и подгории, находившаяся на таком расстоянии от келии Иоанна и от других келий, какого было достаточно, чтобы не быть услышану людьми и заградить путь тщеславию. Эта келия, в которую часто приходил Иоанн, сделалась близкою к небу от воплей, рыданий и призываний Бога, подобные которым можно услышать разве у тех, кого режут ножами или жгут раскаленным железом или лишают очей. Спал он в такой мере, чтобы только чрезмерным бодрствованием не погубить ума. Перед сном долго молился и писал книги, - как, например, составил книгу, нареченную «Лествицей», от которой и сам впоследствии прозван был Лествичником. Писание книг служило для Иоанна средством к прогнанию уныния. Да и вся жизнь его была непрестанная молитва и беспримерная любовь к Богу, ибо днем и ночью созерцая Его как в зеркале, в чистоте и непорочности, не хотел или, точнее сказать, не мог он насытиться сим созерцанием.

Некоторый инок, по имени Моисей, ревнуя добродетельному житию преподобного Иоанна, умолял принять его к себе учеником, чтобы научиться у него истинному любомудрию. В подкрепление своей просьбы, Моисей просил ходатайствовать о нем и некоторых честных старцев, и они умолили преподобного Иоанна принять Моисея к себе в ученики. Однажды преподобный Иоанн велел Моисею с одного места наносить земли для удобрения гряд под овощи. Моисей, пришедши на указанное место, усердно исполнял приказанное. В полдень же, когда настала сильная жара, Моисей, утомившись, лег отдохнуть под один огромный камень и заснул. Но Господь, Которому не угодно, чтобы рабы Его подвергались в чем-либо скорби, по Своему благоутробию сохранил Моисея от внезапной смерти, святого же Иоанна избавил от печали. В то время преподобный Иоанн находился в своей келии, - и вот на него нападает легкая дремота: во сне он видит некоего благолепного мужа, который с упреком сказал Иоанну: - Вот ты, Иоанн, спокойно спишь здесь, а между тем Моисей находится в опасности.  Преподобный тотчас встал и начал усердно молиться за своего ученика. Когда затем настал вечер и ученик возвратился со своей работы, то Иоанн спросил его:   
- Не случилось ли с тобой чего-либо неблагоприятного или неожиданного?   
Тот ответил: - Когда я в полдень спал под одним большим камнем, то он внезапно упал и задавил бы и меня, если бы я не отбежал поспешно от того места, так как в это самое мгновение мне представилось, что ты, отче, зовешь меня. Смиренномудрый Иоанн прославил благого Бога за это чудесное спасение ученика от смерти, но о видении своем ничего не сказал Моисею.    

Преподобный Иоанн был образцом добродетели для всех и врачом невидимых болезней. Однажды некоторый брат, по имени Исаакий, был сильно угнетаем блудным бесом. Находясь в глубокой печали, брат тот поспешил прибегнуть к сему великому Иоанну и с горьким плачем и рыданием поведал ему о своей борьбе. Иоанн на это сказал Исаакию: - Станем, друг, оба на молитву! И еще не кончили они своей молитвы и страждущий брат лежал еще, поникши лицом на землю, как уже Бог совершил по желанию угодника Своего, ибо блудный бес отбежал от Исаакия, прогоняемый как бы бичом, молитвами святого Иоанна. Так исполнились слова псалма Давидова: «желание боящихся Его Он исполняет, и молитву их услышит» (Пс 144:19 ). А болевший, видя себя здоровым и совершенно освободившимся от страсти, весьма удивился, причем благодарил и Бога, прославившего раба Своего Иоанна, прославляющего своими чудесами Господа.

Некоторые из недоброжелателей Иоанна, движимые завистью, называли Иоанна пустословом и лжецом. Он же, образумив их, самым делом всем доказал, что «все может (не только словом, но и молчанием пользовать)    в укрепляющем всех (Иисусе) Христе» (Флп.4:13 ). И он соблюдал молчание в продолжение целого года, не сказав им одного слова, так что порицатели его обратились в просителей: ибо они познали, что не следует заграждать присно текущий источник пользы и, пришедши к нему, умоляли его опять отверзть свои богоглаголивые уста. Иоанн, не любя прекословить, повиновался им и снова начал держаться прежнего своего правила. Потом все, дивясь его преуспеянию во всем, как некоего новоявленного Моисея, силою возвели Иоанна в должность начальника обители, поставив, таким образом, сей светильник на начальственном свещнике. Приняв игуменство Синайской горы, хотя и против своего желания, Иоанн духом приблизился к горе Божией, воспринял непостижимости Божии и приблизился к Богу чрез восхождение ума и получил Богоначертанный закон; отверз уста свои для принятия слова Божия; привлек к себе дух (Пс.118:131) и из благого сокровища сердца своего (Мф.12:35) излил благие слова спасения.

Итак, после сорокалетних иноческих подвигов, Иоанн, будучи 75 лет от рождения своего, избран был игуменом горы Синайской. «И не обманулись добрые ценители, поставив сей светильник на начальственном свешнице», - замечает инок Даниил. Господу угодно было это избрание, что и открылось особым чудесным событием. Один из жизнеописателей, неизвестный по имени, рассказывает, что немного спустя после поставления Иоанна в игумены, пришло к ним в обитель около 600 странников. Когда все странники с синайской братией сели за стол, явился неизвестный распорядитель, одетый в белую тунику, подобную еврейской, и повелительно раздавал приказания служащим при столе. Когда же гости разошлись и сели за трапезу служители, чудного распорядителя уже не было видно. Недоумевающим инокам преподобный Иоанн сказал:   
- Перестаньте искать: то святой пророк и законодавец Моисей.
В одно лето в странах палестинских было бездождие и великая засуха. Окрестные жители пришли к преподобному Иоанну, прося его помолиться Богу о ниспослании дождя. И как только помолился преподобный Иоанн, тотчас пошел обильный дождь и, напоив иссохшую землю, сделал ее плодоносной. Когда же приблизилось время кончины святого Иоанна, он благочестно наставил всю братию Синайской обители - этих своих духовных израильтян. В одном только не сделался Иоанн подобным Моисею, ибо преподобный Иоанн вошел душою в горний Иерусалим, тогда как Моисей не достиг телом дальнего Иерусалима. Когда же сей новый Моисей, преподобнейший игумен Иоанн, отходил ко Господу, тогда брат его, авва Георгий, стоял перед ним, проливая слезы и говоря: - Вот оставляешь ты меня и отходишь. А я молился, чтобы ты меня предпослал, потому что без тебя, господин мой, не станет и сил моих пасти твою святую дружину: и вот, напротив того, я предпосылаю тебя. И сказал на это святой авва Иоанн: - Не печалься и не тужи: если обрету дерзновение у Господа, то не допущу и года, чтобы скончаться тебе после меня. Сие и сбылось. Ибо в 10-й месяц по преставлении блаженного Иоанна, и авва Георгий, брат его, отошел ко Господу, предстоять Ему вместе с братом своим преподобным Иоанном во славе святых, прославляя Отца и Сына и Святого Духа во веки. Аминь.

Святою обителью Синая преподобный Иоанн управлял недолго, не более четырех лет. Но кратковременное управление его Синаем ознаменовалось весьма важным обстоятельством: к этому именно времени относится написание им столь известного и столь замечательного творения, называемого «Лествицей», от которой и сам Иоанн получил название Лествичника.

Повод написания «Лествицы» был следующий. В расстоянии двух дней пути от Синая находился Раифский монастырь, расположенный в весьма живописном заливе Чермного моря. В то время, когда Синайскою обителью управлял преподобный Иоанн Лествичник, игуменом Раифской обители был также святой Иоанн. Много наслышавшись о духовных дарованиях игумена Синайского, о его глубокой мудрости в деле управления вверенных ему для спасения душ, игумен Раифский написал Лествичнику послание, в котором от своего имени и от лица всех иноков его обители просил его написать для них руководство в духовно-нравственной подвижнической жизни. «Зная твое о Господе во всем беспрекословное и всеми добродетелями украшенное послушание, - писал святой Иоанн Раифский Иоанну Лествичнику, - мы, маломощные, обращаясь к тебе, как к общему всех отцу, как к старейшему пред всеми и подвижничеством, и силою ума, и как к превосходному учителю, сим нашим посланием умоляем высоту добродетелей твоих... не откажись неленостно о Господе в наше спасение явственно начертать, что потребно и прилично монашескому житию, как истинно великий вождь всех избравших тоже ангельское житие, не почитая сказанного нами за какую-либо угодливость или лесть. Ибо известно тебе, священная подлинно глава, что лесть нам чужда и что повторяем только утверждаемое всеми. Потому и уверяем себя о Господе, что скоро получим и облобызаем ожидаемые нами досточестные начертания на скрижалях в истинное руководство для последующих неуклонно, и как бы лестница стоит на земле (Быт.28:12), которая желающих возводит до небесных врат целыми и невредимыми, так что невозбранно минуют они и духов злобы, и миродержителей тьмы, и князей воздушных. Ибо если Иаков, пастырь бессловесных овец, видел такое странное видение в лествице (Быт.28:12), то не тем ли паче предстоятель словесных овец покажет всем не только видение, но и на самом деле и в самой истине непогрешительное восхождение к Богу? Возмогай, о Господе, досточестнейший отец!

Преподобный Иоанн имел настолько скромное о себе мнение, что это послание Раифского игумена смутило его. Преподобный ответил ему также посланием: - Получил я, - писал Лествичник, - ко мне, бедному и нищему добродетелями, посланное тобою почтенное твое писание, лучше же сказать предписание и повеление, превышающее силы мои, и я скажу, что если бы не было страха и великой опасности свергнуть с себя иго послушания - этой матери всех добродетелей, то не отважился бы я неразумно на дело, превышающее силы мои. Тебе, чудный отец, надлежало спрашивать о сем и учиться сему у тех, которые хорошо знают это дело, а я состою еще в чине учащихся. Но поелику богоносные отцы наши и истинного ведения таинники поставляют послушание в том, чтобы в делах, превышающих наши силы, несомненно покоряться повелевающим, то смиренно решаюсь на то, что выше меня; со страхом и усердием приступаю к исполнению святого твоего повеления; тебе же, началовождь и чиноначальник учителей, предоставляю украсить, уяснить ею очертание и, как исполнителю скрижалей духовного закона, восполнить недостаточное. Ради тебя приступаю к делу сему, умоляя всех читателей, если, кто увидит в труде моем что-либо полезное, плод сего с благодарностью вменить превосходному нашему начальнику, а мне испросить у Бога воздаяние за одно исполнение труда, потому что и Бог вознаграждает не за множество даров и трудов, а за многое усердие.    

По сему-то поводу и явилось творение преподобного Иоанна, называемое «Лествицею». Сочинение преподобного Иоанна названо «Лествицею» потому, что святой Иоанн Раифский желал получить именно такое руководство в духовной жизни, которое представляло бы как бы лествицу утверждений, которая желающих возводит до небесных врат целыми и невредимыми, так и по мысли самого ее составителя. «По мере скудного ведения, какое дано мне, - пишет святой Иоанн, - соорудил я лествицу восхождения. После этого пусть каждый смотрит сам, на какой он стал ступени». В предисловии к «Лествице» смысл этого названия объясняется так: «стремящимся к тому, чтобы имена их были написаны в книге жизни, настоящая книга показывает наилучший путь их течению. Ибо шествуя сим путем, найдем, что книга сия непогрешительно, как бы за руку, ведет следующих ей и несомненно представляет утверждену лестницу от земного во святая, и показывает на вершине ее утверждающегося Бога... Подлинно, весьма превосходно рассудил устроивший нам восхождение равночисленное Господню возрасту по плоти, ибо в образе тридцати лет Господня совершеннолетия, знаменательно соорудил лествицу из 30 степеней, по которой, достигнув Господня возраста, окажемся праведными и безопасными от падения». Таким образом, творение преподобного Иоанна названо «Лествицею» потому, что оно имеет целью представить путь постепенного восхождения к нравственному совершенству и есть верное и надежное руководство в духовной жизни для ревнующих о благочестии и спасении своей души. «Лествица», хотя и написана собственно для иноков и потому всегда была настольною книгою для иноков, живущих в общежитии, и отцы иноческой жизни, между прочим,    Феодор Студит, Иосиф Волоколамский и другие, ссылались в своих наставлениях на «Лествицу», как на лучшую книгу, - тем не менее в ней может найти спасительное руководство и христианин, живущий в мире. Первою ступенью лествицы поставляется отречение от земных пристрастий, а на самой высоте ее указывается союз трех добродетелей - веры, надежды и любви.

Чтобы ознакомиться с наставлениями Иоанна Лествичника, выслушаем наставление его о тщеславии. - Тщеславие выказывается при каждой добродетели. Когда, например, храню    пост - тщеславлюсь, и когда, скрывая пост от других, разрешаю на пищу, опять тщеславлюсь, - благоразумием. Одевшись в светлую одежду, побуждаюсь любочестием, и, переодевшись в худую, тщеславлюсь. Говорить ли стану? Попадаю во власть тщеславия. Молчать ли захочу? Опять предаюсь ему. Куда ни поверни это терние, оно все станет спицами кверху. Тщеславный есть идолопоклонник христианский. На взгляд он чтит Бога, а на деле более старается угодить людям, чем Богу... «Ублажающий нас прельщает нас» , - говорит пророк (Ис.3:12). Люди высокого духа сносят обиду благодушно и охотно, а слушать похвалы и не ощущать никакой приятности могут только святые и непорочные... Когда услышишь, что ближний или друг твой бранит тебя заочно или и в глаза, тогда покажи любовь, похвалив его... Не тот показывает смирение, кто сам себя бранит (как быть несносным самому себе?), но кто, обесчещенный другим, не уменьшает своей любви к нему... Кто превозносится природными дарованиями - тонким умом, высокою образованностью, чтением своим, приятным произношением и другими подобными качествами, которые легко приобретаются, тот никогда не достигнет сверхъестественных благ. Ибо кто в малом неверен, тот и во многом будет неверен и тщеславен (Лк.16:10). Часто случается, что Сам Бог смиряет тщеславных, насылая неожиданное бесчестие... Если молитва не истребит тщеславного помысла, приведем на мысль исход души из этой жизни. Если и это не поможет, устрашим его позором страшного суда. «Возносящийся смирится» (Лк.14:11 ) даже здесь, прежде будущего века. Когда хвалители, или, лучше сказать, обольстители наши, начнут хвалить нас, немедленно приведем себе на память множество беззаконий своих и найдем, что недостойны мы того, что о нас говорят, или что для нас делают.

Вообще «Лествица» святого Иоанна отличается глубокой духовной опытностью, с которой соединено глубокое знание священного писания. Редкую мысль высказывает Лествичник без того, чтобы не осветить ее прямым или косвенным указанием на святое Писание. Сочинение Иоанна написано языком простым, но чистым и живым, - в немногих словах выражает многое, и потому полно силы. Потому-то «Лествица» святого Иоанна и была всегда настольною книгою для иноков, живущих в общежитии.

ПОДВИЖНИЧЕСКИЕ УРОКИ СВ. ИОАННА ЛЕСТВИЧНИКА

ОБЩИЕ НАЧАЛА ПОДВИЖНИЧЕСТВА

Бог есть жизнь и спасение для всех, одаренных свободною волею.

Богу себя посвятивший, будучи облечен в вещественное и бренное тело, подражает жизни и состоянию бесплотных, – держится одних только Божиих словес и заповедей, во всяком времени, месте и деле, – всегда неослабно хранит свои чувства и творит насилие или осуждение естеству своему, – всегда помышляет о смерти, скорбя и болезнуя душой, – отвращается от вещественных благ, похваляемых мiром, для получения благ премiрных.

Все усердно оставившие житейское, без сомнения, сделали это или будущего ради Царствия, или по множеству грехов своих, или из любви к Богу. Если же они не имели ни одного из сих намерений, то удаление их из мiра было неразумно. Впрочем, добрый наш Подвигоположник ожидает, каков будет конец их течения.

Когда хотим выйти из Египта и бежать от Фараона, то и мы имеем нужду в некоем Моисее, т.е. ходатае к Богу и по Богу, который, стоя посреди деяния и ведения, воздевал бы за нас руки к Богу, чтобы наставляемые им перешли мы море грехов и победили Амалика страстей.

Для всех покусившихся с телом взойти на небо, по истине потребно самонасилие (нуждение себя) и непрестанное самоозлобление (произвольные лишения), – особенно в самом начале отречения, доколе сластолюбивый наш нрав не очистится и бесчувственное сердце не согреется любовью к Богу. Ибо труд, поистине труд и великое сокровенное болезнование неизбежны в сем подвиге, доколе ум наш, сей яростный и сластолюбивый пес, не сделается целомудренным и любительным. – Впрочем, страстные и немощестующие! – будем благодушны. Исповедуем Христу Господу немощь свою, представляя ее Ему несомненной верою, как десною рукой, – и непременно получим помощь Его, – даже сверх нашего достоинства, если только всегда будем низводить себя в глубину смиренномудрия.

Приходящие к сему подвигу должны всего отвергнуться, все презреть, всему посмеяться, все отрясти, чтобы положить твердое основание. Хорошо следующее трехстолпное основание: незлобие, пост и целомудрие.

От твердого начала (решимости) без сомнения будет нам польза, если бы мы впоследствии и ослабели, ибо душа, бывшая прежде мужественной, если ослабеет, – то воспоминанием прежней ревности, как острым оружием, бывает уязвляема. Некоторые много раз воздвигали себя сим образом, от расслабления.

Когда душа, предательски изменяя сама себе, погубит блаженную и вожделенную теплоту, тогда пусть исследует прилежно, по какой причине она ее лишилась, и на эту причину да обратит весь труд свой и всю ревность; ибо прежнюю теплоту нельзя иначе возвратить, как теми же дверьми, которыми она вышла.

В самом начале отречения, без сомнения, с трудом, самопринуждением, и прискорбностью исполняем добродетели, но предуспевши, перестаем ощущать в них скорбь, или ощущаем, но мало, а когда плотское мудрование наше будет побеждено и пленено огнем ревности, тогда совершаем их уже со всею радостью, вожделением и Божественным пламенем.

Спрашивали меня мiряне: «как мы, живя с женами и оплетаясь мiрскими попечениями, можем коснуться совершеннейшей христианской жизни?» – Я ответил им: «все доброе, что только можете делать, делайте, никого не осуждайте, не окрадывайте, никому не лгите, ни пред кем не возноситесь, ни к кому не имейте ненависти, не оставляйте церковных собраний, к нуждающимся будьте милосерды, никого не соблазняйте, не касайтесь чужой чести и сохраняйте верность женам вашим. – Если так будете поступать, то не далеко будете от Царствия Небесного».

С радостью и мужеством приступим к доброму сему подвигу. Не будем бояться врагов наших, ибо они взирают на лице души нашей, хотя сами и невидимы, – и когда заметят, что оно изменилось от боязни, тогда яростнее вооружаются против нас, видя, что мы устрашились. Итак, смело вооружимся против них, ибо с мужественным борцом никто бороться не может.

Желающие истинно работать Христу прежде всего да приложат старание – избрать себе, при помощи духовных отцов и собственным разумением, приличные места и образы жизни, пути и обучения, ибо не для всех полезно общежитие, и не все способны к безмолвию. Каждому должно рассмотреть, какой путь соответствует его качествам.

Все житие монашеское содержится в трех главных устроениях и образах подвига: или в подвижническом уединении и отшельничестве; или в безмолвствовании с одним и, много, с двумя; или наконец, в терпеливом пребывании в общежитии.

Кто истинно возлюбил Господа, кто истинно желает и ищет будущего Царствия, кто имеет истинную скорбь о грехах своих, кто поистине водрузил в себе память о суде и о вечном мучении, кто истинно страшится исхода из сей жизни, тот не возлюбит уже ничего временного, уже не станет суетиться и заботиться ни об имениях и приобретениях, ни о славе и чести мiра сего, и ни о чем земном, но отложив всякое о сем попечение, еще же и тело свое возненавидев, наг и без попечений и лености последует Христу, непрестанно взирая на небо и оттуда ожидая себе помощи, по слову Святого сказавшего:«прильпе душа моя по Тебе» (Пс. 62:9 ), и по слову иного приснопамятного: «аз же не утрудихся, последуя Тебе, и дне или покоя человеча не пожелах, Господи» (Иерем. 17:16 ).

Стыдно нам оставившим все, опять воспринимать заботу о том же. Сие-то и значит – обратиться вспять и не быть управлену в Царствие Божие.

Слушай, что сказал Господь юноше оному, едва не все заповеди исполнившему: «одного тебе не достает – продать имение свое и раздать нищим, и самого себя сделать нищим для принятия милостыни от других» (Лук. 18:22 , Мф.19:21 ).

Будем внимать себе, чтобы, думая идти узким путем , в самом деле, не блуждать по широкому и пространному . Вот верное начертание узкого пути: утеснение чрева, всенощное стояние, умеренное питие воды, скудость хлеба, очистительное питие бесчестия, укоризны, осмеяния, ругательства, отсечение своей воли, терпение нападков, не роптание при презрениях, перенесение досаждений тяжелых, – чтоб мужественно претерпевать, когда обижают, не негодовать, когда клевещут, не гневаться, когда осуждают, смиряться, когда унижают. Блаженны ходящие стезями показанного здесь пути, яко «тех есть Царствие Небесное» (Мф. 5:3-12).

Кто думает, что не имеет пристрастия к какой-либо вещи, а лишившись ее, печалится сердцем, тот прельщает сам себя.

Сие пристанище (отречение от мiра) бывает причиною и спасения и бед, это знают преплывающие сие мысленное море. Но жалкое зрелище, когда спасшиеся в пучине претерпевают потопление в самом пристанище.

Устранившись мiра, не прикасайся к нему, ибо страсти удобно опять возвращаются.

Тех мест, которые подают тебе случай к падению, убегай как бича, ибо когда мы не видим запрещенного плода, то не так сильно его и желаем.

Постараемся подражать Лоту, а не жене его, ибо душа, обратившись туда, откуда вышла, уподобится соли, потерявшей силу, и сделается неподвижною. Беги из Египта невозвратно; ибо сердца, обратившиеся к нему, не увидели Иерусалима, – т.е. земли бесстрастия.

Да будет отцом твоим тот, кто может и желает помочь тебе в свержении бремени твоих грехов; материю – сокрушение, которое может омыть тебя от скверны; братом – сотрудник и соревнитель в стремлении к горнему; в неразлучную сожительницу возьми – память смерти; любезными чадами твоими да будут сердечные воздыхания; рабом да будет тебе тело твое, а друзьями сделай себе небесные силы, которые во время исхода души могут быть полезными для тебя, если будут друзьями твоими. «Сей» есть «род ищущих Господа» (Пс. 23:6 ).

Удаляясь от мiра, мы должны избрать для жительства места, лишенные случаев к утешению и тщеславию, – и смиренные, если же не так, то мы действуем по страсти.

Как невозможно одним глазом смотреть на небо, а другим на землю, так невозможно не подвергнуться душевным бедствиям тому, кто мыслями и телом не устранился от всякого сродства с мiром.

Добрый и благоустроенный нрав приобретается многим трудом и подвигом, но можно в одно мгновение потерять то, что было приобретено долгими усилиями: «тлят бо обычаи благи беседы злы» (1 Кор. 15:33 ).