Новый этап в развитии освободительных идей в России связан с именем Радищева - первого русского революционного мыслителя, прямого предшественника дворянских революционеров - декабристов. Радищев был одним из первых просветителей, связавших протест против крепостничества с борьбой против самодержавия. Он довел идеи Просвещения XVIII в. до их логического конца, провозгласив право угнетенных ответить насилием на насилие. Революционные выводы Радищева находились в прямой связи с бурными событиями его времени: американской и французской буржуазными революциями и крестьянской войной под предводительством Пугачева.
Александр Николаевич Радищев родился в 1749 г. в помещичьей семье. Дворянская усадьба в раннем детстве, дворянская Москва, где проходило его первоначальное обучение, наконец, придворное окружение, в котором он находился до 17 лет как воспитанник Пажеского корпуса, не заглушили в душе вдумчивого юноши порывов к справедливости и свободе. Обучение в Лейпцигском университете, куда он был направлен для получения юридического образования, знакомство с просветительской французской литературой и чтение русской прогрессивной публицистики укрепили его ненависть ко всем видам угнетения.
По возвращении в Россию Радищев перевел для «Общества, старающегося о напечатании книг», организованного Новиковым, сочинение Мабли «Размышления о греческой истории или о причинах благоденствия и несчастия греков». Уже в этом раннем литературном выступлении Радищев высказал свои взгляды на абсолютизм, сопроводив перевод собственными примечаниями, в одном из которых он объявил, что народ является судьей государя и что неправосудие монарха дает право народу судить его как преступника. Эти мысли Радищев развил в своих последующих произведениях, написанных после крестьянской войны 1773-1775 гг. и революции в Северной Америке.
В замечательной по глубине философской мысли и революционному пафосу оде «Вольность» (1781-1783) Радищев открыто провозгласил идею насильственной революции. Главное содержание оды заключается в описании тех бедствий, которые несет народу монархическая власть, и в провозглашении закономерности и справедливости народного восстания. «Вольность» - это гимн свободе и революционной силе народа. Радищев называет себя первым прорицателем вольности и высказывает надежду, что потомство за это не забудет его. Заключительные строфы оды посвящены мечтам Радищева о грядущей славе его отечества, освободившегося от гнета самодержавия.
Расцвет творчества Радищева падает на 80-е годы. В эти годы была закончена его замечательная книга «Путешествие из Петербурга в Москву», в которой гневное обличение самодержавно-крепостнической России неразрывно связано с революционным призывом к уничтожению феодального строя.
В начале «Путешествия» автор излагает причины, побудившие его написать эту книгу, и цель, которую он при этом преследовал. Это прежде всего стремление содействовать достижению счастья людей, страдания которых глубоко уязвляли его душу. Раскрыть людям причину их страданий и найти сочувствующих его идеям людей - вот цель, которую поставил перед собой автор.
То приводя рассказы встречных, то при помощи собственных рассуждений по поводу виденного и слышанного, то в форме заимствований из якобы попавших в руки путешественника чужих рукописей раскрывает автор глубину разложения самодержавно-помещичьей России, противопоставляя отталкивающей действительности свои революционные идеалы общественного устройства.
Все, что встречает путешественник, является вопиющим противоречием внешней, парадной стороне екатерининского режима, выдававшегося защитниками самодержавия за царство «всеобщего счастья». Радищев разоблачает это показное, лживое благополучие. Развращенным дворянам, рабски угодливым перед властью и тиранически жестоким к своим крепостным, Радищев противопоставляет крестьян, руками которых создается богатство страны, как подлинно благородных людей. С первых шагов путешественник сталкивается с этими полярно противоположными силами.
Радищев изображает целую галерею тупых, самодовольных представителей бюрократической власти, для которых существует лишь одни интерес - собственная нажива. С такой же обличительной силой клеймит Радищев крепостников-помещиков. В главе «Любань» говорится о помещике, на которого крестьяне работают шесть дней в неделю, в главе «Вышний Волочок» - о «рачительном» хозяине, ограбившем своих крестьян и переведшем их на «месячину».
Рисуя этих помещиков, Радищев рассматривает их действия не как результат личной жестокости или корысти. Он вскрывает язвы всей системы, породившей низменные черты в характере помещиков - владельцев крепостных душ. Узаконенное право владеть людьми - вот, по справедливому мнению Радищева, источник крестьянского порабощения и пороков, которыми наделены помещики.
В «Путешествии» выведены и мужественные, благородные люди, которые вместе с автором страдают от окружающего их насилия и подлости: помещик из главы «Крестьцы», воспитавший в своих сыновьях чувства долга, чести, правдивости и мужества; председатель уголовной палаты Крестьянкин, пытавшийся быть справедливым судьей; вымышленный автор оды «Вольность». Это те самые «сочувственники», о которых говорит Радищев в своем посвящении-предисловии.
Привлекательными чертами характеризует Радищев крестьян. Нравственная чистота крестьянской девушки Анюты противопоставлена продажности чиновничьих дочерей. Нищий слепой певец, отвергший рублевое подаяние путешественника; крестьяне, вступившиеся за честь крестьянской девушки-невесты, которую пытались обесчестить сыновья помещика, - все эти образы резко противопоставлены погрязшим в пороках тунеядцам-дворянам. С гневом и возмущением описывает Радищев тяжелую участь полуголодных крестьян, которые не могут найти правосудия и которых продают с торгов, как скот.
Исходя из идеалистической, но для своего времени прогрессивной теории общественного договора, Радищев рассматривает порабощение как преступление. Угрожающе говорит он дворянам. «Страшись, помещик жестокосердый, на челе каждого из твоих крестьян вижу твое осуждение». Он был глубоко убежден в неизбежности низвержения самими порабощенными системы, основанной на преступлении, так как «поток, загражденный в стремлении своем, тем сильнее становится, чем тверже находит противустояние».
Но Радищев без страха смотрит в будущее, когда прорвавшийся поток начнет сокрушать все на своем пути. «О, если бы рабы, тяжкими узами отягченные, яряся в отчаянии своем, разбили железом, вольности их препятствующим, главы наши, главы бесчеловечных своих господ, и кровию нашею обагрили нивы свои! Что бы тем потеряло государство?» Ровно ничего, - заявляет Радищев. Из среды самого народа появились бы великие мужи, и в новом обществе не стало бы места угнетению человека человеком.
Представление Радищева о возможности победоносной крестьянской революции было утопичным, не мог он избежать и противоречий в своих взглядах. Он верил, что новое общество будет основано на всеобщем труде, но источник всеобщего благополучия видел в свободной частной собственности на орудия и средства производства.
Объективно его теория заключалась в требовании наиболее полного и решительного уничтожения феодально-крепостнических отношений, феодальной формы собственности. Правда, он не исключал и возможности общественного переустройства путем реформы. Это отразилось в проекте освобождения крестьян, изложенном в «Путешествии из Петербурга в Москву», и в некоторых отдельных его высказываниях. Но надежды Радищева на реформу и «просвещенного» монарха были гораздо слабее, чем убеждение в необходимости и неизбежности насильственного уничтожения крепостничества, а вместе с ним и самодержавия.
Радищев не мог не знать, к каким последствиям приведет издание книги «Путешествие из Петербурга в Москву», однако он мужественно пошел на этот героический шаг. Удар, который наносило выступление Радищева самодержавию, был настолько сильным, что Екатерина лично занялась его делом. «Он бунтовщик хуже Пугачева» - таково было ее заключение. Сенат угодливо утвердил решение Петербургской уголовной платы, присуждавшее Радищева к смертной казни, оставив императрице возможность продемонстрировать свое показное «милосердие» и заменить смертную казнь ссылкой. Радищев был выслан на 10 лет в одну из самых отдаленных местностей Сибири, в Илимский острог.
Но ни арест, ни тяжкий путь в Сибирь не сломили великого творца «Вольности». В стихах, написанных в пути, Радищев с гордостью говорил:
Я тот же, что и был я буду весь мой век:
Не скот, не дерево, не раб, но человек!
Живя в далекой илимской ссылке, Радищев не прекратил литературной деятельности. Самой значительной работой этого периода был философский трактат «О человеке, о его смертности и бессмертии». В этом произведении отразились противоречия его мировоззрения. Признавая объективное существование материи и познаваемость мира при помощи чувственного опыта и рассуждения, Радищев в то же время не решается отвергнуть веру в бессмертие души.
Из илимской ссылки Радищев был возвращен лишь после смерти Екатерины II. Со стороны императора Павла это было не актом милосердия, а проявлением ненависти к памяти матери. Ссылку в Илимск Павел заменил Радищеву ссылкой в его родовое имение, находившееся в Калужской губернии, под строгий надзор властей. Но и здесь Радищев продолжал свою литературную деятельность.
В марте 1801 г. Радищев был освобожден из-под надзора и через некоторое время назначен членом Комиссии по составлению законов. Обманутый этим либерально-демагогическим жестом Александра I, Радищев с жаром принялся за работу, рассчитывая поставить вопрос об уничтожении крепостного права путем реформы. Но скоро он убедился в том, что показной либерализм Александра был лишь повторением лицемерной тактики его державной бабки. Это прозвучало в последних сочинениях Радищева, особенно в поэме «Песнь историческая».
Считая, что больше он ничего не сможет совершить для блага народа, Радищев 11 сентября 1802 г. покончил с собой. Незадолго до смерти он сказал: «Потомство за меня отмстит».
Ранние русские просветители 60-80-х годов XVIII в. поставили крестьянскую проблему в центр внимания русского общества. Великий русский революционер-мыслитель Радищев сделал первую попытку указать путь ее революционного решения. Таким образом, антифеодальные идеи, общие для «века Просвещения», приобрели в России в силу исторически сложившихся условий и свои специфические черты: представителям передовой русской мысли новые общественные отношения рисовались основанными прежде всего на благополучии крестьян.
Большое внимание, проявленное представителями русской освободительной мысли к крестьянскому вопросу, способствовало в дальнейшем развитию революционно-демократических традиций русского освободительного движения.
Борис Сергеевич Евгеньев
РАДИЩЕВ
…Да юноша, взалкавый славы,
Пришед на гроб мой обветшалый,
Дабы со чувствием вещал:
«Под игом власти, сей рожденный.
Нося оковы позлащенны,
Нам вольность первый прорицал».
А. Радищев, ода «Вольность».
I. ГРАЖДАНИН БУДУЩИХ ВРЕМЕН
«Человек, человек потребен для ношения имени сына Отечества…»
Ты хочешь знать: кто я?.. - спрашивал Радищев в одном из своих стихотворений.
Я тот же, что и был и буду весь мой век:
Не скот, не дерево, не раб, но человек!
Он написал это стихотворение, добравшись в дорожной кибитке, в сопровождении двух унтер-офицеров, зимой 1790 года, до занесенного снегом Тобольска.
Он только что вырвался из рук царского палача, из стен Петропавловской крепости, где, присужденный к «отсечению головы», долго ждал своего смертного часа, замененного потом ссылкой. Он был истомлен долгой и тяжелой дорогой.
Будущее тревожило его. Ему казалось, что необозримая снежная пустыня крепче каменной тюремной стены, крепче чугунной решетки встанет между ним и его прежней жизнью. Ссылка представлялась ему могилой, готовой поглотить все, чем он особенно дорожил: деятельную жизнь, исполненную труда и борьбы, любовь к семье и детям, заветные мечты, любимые книги.
Хватит ли душевных сил, мужества и веры в свое дело, чтобы претерпеть лишения, тоску и горечь изгнания, одинокую, бесплодную жизнь?
Да, он стерпит все, все перенесет! Он остался тем же, что и был, и таким будет весь свой век. Ничто не могло сломить, ничто не сломит его: он - ч е л о в е к!
Его могли бросить в тюрьму, лишить прав, заковать в цепи, обречь на медленное умирание в Сибири. Но никто никогда не мог бы сделать его рабом, отнять у него гордость высоким званием ч е л о в е к а.
В сознании этого был источник его непоколебимого мужества.
Как все великие русские революционеры, борцы за свободу и счастье народа, Радищев свято верил в человека.
«Известно, что человек существо свободное, поелику одарено умом, разумом и свободною волею, - писал он, - что свобода его состоит в избрании лучшего, что сие лучшее познает он и избирает посредством разума… и стремится всегда к прекрасному, величественному, высокому».
В этих словах ярко и сильно выражена вера Радищева в добрую волю человека, благородная мечта о человеческом счастье.
И это было не только убеждением мыслителя. Это было трепетом, радостью, болью и страданием живого горячего сердца, было главным делом смелой и бескорыстной жизни борца-революционера.
В отличие от многих передовых мыслителей и писателей Западной Европы того времени Радищев не обобщал понятие «человек». И уже одно это не только отличает его от них, но жизненной силой и правдой, ясной и точной целеустремленностью его деятельности ставит Радищева выше самых смелых западноевропейских мыслителей и писателей XVIII столетия, раскрывает глубину и самобытность его философской мысли.
Тот человек, за свободу и счастье которого он боролся всю жизнь, был не отвлеченным представлением о человеке вообще, но живой исторической реальностью: русским человеком, русским крепостным крестьянином. Радищеву были чужды космополитические тенденции, - он прежде всего любил родной русский народ и верил в него. Он верил в могучие силы, верил в величественное и прекрасное будущее русского народа. Он жил во имя этого будущего и боролся за него.
«Твердость в предприятиях, неутомимость в исполнении суть качества, отличающие народ российский… О, народ, к величию и славе рожденный!..»- писал Радищев.
И перед его духовным взором открывались грядущие времена, когда рабы, «отягченные тяжкими узами, ярясь в отчаяньи своем, разобьют железом вольности их препятствующим, головы бесчеловечных господ и обагрят их кровью нивы свои…»
«Что бы тем потеряло государство?» - задавал Радищев вопрос. И ответ его звучал замечательным пророчеством:
«Скоро бы из среды их (рабов. - Б. Е.) исторгнулись великие мужи для заступления избитою племени… "Не мечта сие, но взор проницает густую завесу времени, от очей наших будущее скрывающую; я зрю сквозь целое столетие…»
Он принадлежал к числу людей, смысл жизни которых - в борьбе за лучшее будущее своего народа, за то, чтобы это будущее скорее стало сегодняшним днем.
Современники говорили о Радищеве: «он зрил вперед».
Позднее Герцен писал о нем:
«Александр Радищев смотрит вперед… Его идеалы- это наши мечты, мечты декабристов. Что бы он ни писал, так и слышишь знакомую струну, которую мы привыкли слышать и в первых стихотворениях Пушкина, и в Думах Рылеева, и в собственном нашем сердце…»
В своей знаменитой книге «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищев рассказывает такой случай. Выходя на станции Хотилов из дорожной кибитки, он поднял с земли сверток бумаг, оброненный неизвестным проезжим. Развернул, стал читать бумаги. В них оказалось «начертание законоположений» об уничтожении рабства в России. Читая эти бумаги, Радищев находил в них проявление человеколюбивого сердца, «везде видел гражданина будущих времен…»
Не найти, пожалуй, лучшего определения и для самого Радищева. Поистине он был «гражданином будущих времен». Он открывает собой славную плеяду борцов за счастливое будущее русского народа, за счастливое будущее человечества.
Недаром так часто обращался он к нам, к своим потомкам, продолжателям дела всей его жизни. Недаром незадолго до своей смерти он сказал:
Потомство за меня отомстит…
Но стремясь к лучшему будущему, увлеченный мечтою о нем, Радищев не стоял в стороне от насущных вопросов современности, не пренебрегал настоящим. Сила и правда подлинно великих «граждан будущих времен», то-есть деятелей, борющихся за счастливое будущее человечества, состоит в том, что они, провидя далеко вперед, выращивают на почве современности в труде и борьбе сильные и крепкие ростки будущего.
Величайшими образцами деятелей подобного типа являются Ленин и Сталин.
Радищев был практиком борьбы, - в этом еще одно примечательное отличие его от западноевропейских мыслителей и писателей - самых передовых его современников, - и до конца дней своих честно выполнял долг гражданина, верного сына своей родины, своего времени так, как он понимал этот долг.
Время, в которое Радищев жил, XVIII век, он назвал «безумным и мудрым», достойным проклятий и удивления. Веком созидания и разрушения, торжества свободного человеческого разума и разгула мрачных сил ненавистного ему «самодержавства», - таким Радищев видел XVIII столетие.
В честь его он сложил стихи, торжественные и страстные, как гимн. В этих стихах, написанных на заре нового, XIX столетия, Радищев пытался осмыслить те явления жизни, современником которых он был.
Он писал, что XVIII столетие родилось в крови и, орошенное кровью, сходит в могилу. Оно воздвигало и низвергало царства. Оно порвало узы, сковывавшие дух человека, и дало свободу мысли. В это столетие были открыты новые земли и народы, были исчислены небесные светила. Дивных успехов достигла наука, заставив работать летучие пары, сманив небесную молнию на землю.
Но главное, что Радищев видел и ценил в XVIII столетии, - это то, что оно, по его убеждению, открыло людям дорогу к вольности, к борьбе за свободу.
«О незабвенно столетье, радостным смертным даруешь истину, вольность и свет…»
Таким представлялось Радищеву, и таким он изобразил свое время - XVIII столетие - в стихах, написанных на склоне жизни.
Он родился в царствование «дщери Петра», императрицы Елизаветы, он жил в прославленный придворными одописцами «екатеринин век», он пережил недолгое царствование «безумца на троне»- Павла - и умер в те дни, когда Александр I, «властитель слабый и лукавый»2, шагнув к трону через труп отца, обещал править Россией «по заветам» своей бабки.
Радищев был современником событий, нанесших сокрушительные удары старому, феодальному укладу жизни: революционной войны американского народа за свою независимость, буржуазной революции во Франции, возвестившей гибель феодализма на Западе Европы, грозной крестьянской войны в России под водительством Емельяна Пугачева.
Россия второй половины XVIII века была дворянской, военно-бюрократической империей. Могущество и богатство ее покоились на старой основе феодально-крепостнического хозяйства, на хищническом ограблении народа царями, дворянами-помещиками, купцами, чиновниками. Государство помещиков-крепостников, ненасытных в своей жадности, беспощадных в своей жестокости, выжимало последние жизненные соки из крепостных крестьян, составлявших подавляющее большинство населения тогдашней России.
Из года в год увеличивался вывоз хлеба за границу. Возникали крепостные мануфактуры. Это давало большие барыши крепостникам, разжигало их страсть к стяжательству, вело к еще большему закабалению ими народа. Народ стонал в оковах рабства, под бременем нищеты и непосильного подневольного труда.
Радищев А.Н.
Радищев Александр Николаевич (1749 — 1802), писатель.
Родился в помещичьей семье. Его детские годы прошли в селе Верхнее Аблязово (ныне Пензенская область). Первыми воспитателями мальчика были крепостные крестьяне: няня Прасковья Клементьевна и обучивший его грамоте дядька Петр Мамонтов. Они ввели его в мир народного творчества, интерес и любовь к которому писатель сохранил на всю жизнь. В 1762 г. Радищева определили в привилегированное учебное заведение — Петербургский пажеский корпус. Всем наукам питомцев корпуса обучал один преподаватель-француз, но зато юные пажи дежурили во дворце, прислуживали самой императрице. Здесь и наблюдал Радищев дворцовую атмосферу и придворные нравы.
По окончании корпуса Радищева в числе лучших учеников отправили за границу, в Лейпциг, для получения специального юридического образования.
По окончании университета Радищев возвратился на родину, готовый, по его собственным словам, «жертвовать и жизнию для пользы Отечества». Он рассчитывал принять участие в большой работе по составлению нового законодательства, обещанного Екатериной. Однако Радищев вынужден был занять весьма скромную должность протоколиста в Сенате. Здесь перед ним прошла целая вереница дел о крепостных: истязания помещиками крестьян, крестьянские бунты и волнения, усмиряемые «мелким ружьем и пушкой». Через некоторое время он вышел в отставку.
В эти годы Радищев заводит знакомства в литературных кругах, сближается с Н. И. Новиковым. В примечаниях к переводу книги французского философа-просветителя Мабли он пишет: «Самодержавство есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние…» Вслед за этим он подчеркивает, что «неправосудие государя» дает народу право судить и карать его как злейшего преступника. Здесь сжато выражена мысль, которую позже писатель разовьет в знаменитой оде «Вольность» (1783).
Воспевая в ней тираноборцев — Брута, Вильгельма Телля, он славит и призывает «грозу царей» — революцию, «глас» которой должен превратить тьму рабства в свет. В то же время «Вольность» Радищева — гимн народу, его труду.
В 1789-1790 гг. одно за другим публикуются четыре произведения Радищева, написанные на разные темы. Это «Житие Федора Васильевича Ушакова», рассказывающее о жизни в Лейпциге русских студентов; «Письмо к другу…», дающее исторически верную оценку деятельности Петра I; «Беседа о том, что есть сын Отечества», где в праве называться патриотом отказывается большинству представителей дворянского общества, и, наконец, главный труд и подвиг всей жизни Радищева — «Путешествие из Петербурга в Москву».
В «Путешествии…» Радищев поставил задачей показать современную ему русскую действительность. После выхода в свет «Путешествия-» по приказу Екатерины II Радищев был заключен в каземат Петропавловской крепости. Суд приговорил его к смертной казни, замененной десятилетней ссылкой в Сибирь. Проезжая в ссылку через Тобольск, он писал:
Ты хочешь знать: кто я? что я? куда я еду?
Я тот же, что и был и буду весь мой век:
Не скот, не дерево, не раб, но человек!..
После смерти Екатерины II Радищеву разрешили вернуться в Центральную Россию. До конца дней своих писатель жил под надзором полиции в небольшом калужском имении Немцове. Здесь он продолжал заниматься литературным трудом. В незавершенной поэме «Песни, петые на состязаниях в честь древним славянским божествам» автор «Путешествия…» говорит о будущем, ожидающем его родной народ:
О, народ, народ преславный!
Твои поздние потомки
Превзойдут тебя во славе…
Все преграды, все оплоты
Сокрушат рукою сильной,
Победят… природу даже,
— И пред их могущим взором,
Пред лицом их озаренным
Славою побед огромных,
Ниц падут цари и царства…
11 марта 1801 г. произошел очередной дворцовый переворот: Павел I был убит и на престол взошел его сын, Александр I. Радищева пригласили принять участие в работе комиссии по составлению законов, и он принялся за дело. Но ни одному из его проектов не был дан ход. Радищев покончил с собой, приняв смертельную дозу яда.
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
САХАЛИНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ЮРИДИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ
Кафедра теории и права и государственно-правовых
дисциплин
Общественно-политическая мысль и литература: А.Н. Радищев
Южно-Сахалинск
Введение
1. Жизнеописание Радищева и основные направления его деятельности
3. А.Н. Радищев о революции как о единственном пути достижения свободы для народа
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Тема реферата определена как «Общественно-политическая мысль и литература: А.Н. Радищев».
Личность А.Н. Радищева всегда оценивалась в России неоднозначно. Однако, даже не принимая его, общество всё равно признаёт за ним право служить неким высоким нравственным эталоном. Эта двойственность отношений глубоко символична. Известно, что русское общество проникнуто идеями государственности и сильной власти гораздо в большей степени, чем западное, в котором идеалы свободы и демократии превалируют с уже очень давних пор. Западному миру вообще свойственно настороженно и опасливо отношение к государству. Отсюда давнее стремление общества поставить под свой контроль работу государственной машины, отсюда горячая борьба за свободу слова и ревнивая защита прав и свобод отдельной личности. Не то в России, где искони защиты от сильного искали не в общественном мнении, а во власти сильнейшего. Потому так было тяжело в Российском государстве всем проповедникам идей демократии и свободы, ведь им противостояло не только всесилие государства, но и настороженно-враждебная реакция общества. Голос Радищева был гласом вопиющего в пустыне, а семя трудов, посеянное им, падало на жесткую почву и давало чахлые всходы. Но всё же явление такого человека было событием огромной важности и имело сильное и длительное влияние на русскую жизнь, ибо порождало в умах всех честных людей чувство какой-то смутной обеспокоенности; вносившей разлад в сложившееся мироощущение. Во многом не принимая тех мыслей и идей, которые деятели, подобные Радищеву, старались привить на русской почве, наше общество всё же не могло не оценить жертвенности и личного мужества самих проповедников. Наблюдая за их, на первый взгляд, нелепой и, очевидно, бесперспективной борьбой против всесилия государственной машины, отдавая их без малейшего колебания в её власть, русское общество одновременно и поневоле начинало задумываться над смыслом их идеалов и тем самым открывалось для них. Историческая роль Радищева была трудной и неблагодарной – он проповедовал среди холодных сердец и равнодушных взглядов – не ему суждено было воодушевить русское общество стремлением к свободе; горький удел его состоял в том, что не ожидая ни поддержки, ни взаимопонимания, получая лишь упрёки в клевете, показать обществу степень его бесправия. Он без колебания пошёл на это и заплатили за свою твёрдость очень многим. Оправдана ли была его жертва? На первый взгляд, вроде бы нет. Борьба закончилась без него – другие присвоили плоды победы и победили завоёванный трофей. Но нельзя забывать, что общественное сознание, очень часто не идёт прямой дорогой, а движется тёмными и извилистыми тропами. И если мы будем следовать этим путём, то увидим, что значение их огромно. Свободолюбие нельзя привить путём отвлечённый рассуждений, оно воспитывается лишь самоотверженным примером. Ведь чувство свободы несвойственно всем изначально. Сколько людей живут и умирают, не замечая того, что её нет. И они никогда не узнают о том, что несвободны, пока им не покажут на это. Но и тогда они ни за что не поверят на слово – для того, чтобы зажечь сердца сограждан страстным стремлением к свободе, кто-то должен открыто жертвовать ради неё всем.
Цель реферата состоит в проведении исследования общественно-политической мысли и литературной деятельности А.Н. Радищева.
Для достижения цели поставлены следующие задачи:
1)Исследовать жизнеописание А.Н. Радищева и основные направления его деятельности, в том числе и взгляды о самодержавии.
2) Раскрыть особенности литературной деятельности А.Н. Радищева.
Теоретическую основу исследования составили труды следующих учёных: М.Н. Зуева, К. Рыжова, Павленко Н.И, Ключевского В.О.
Структура реферата. Реферат состоит из введения, самостоятельно поставленных вопросов, заключения и списка использованной литературы.
1. Жизнеописание А.Н. Радищева и основные направления его деятельности
Александр Николаевич Радищев родился в августе 1749 г. В семье помещика средней руки. Первые годы Александра прошли в селе Верхнем Аблязове Саратовской губернии. Стечение благоприятных обстоятельств послужило тому, что он получил хорошее образование. Русскому языку Александр учился обыкновенным тогдашним способом, то есть посредством часослова в псалтыри. Однако это домашнее учение продолжалось недолго, так как в 1757 году Радищев был отдан в дом московского родственника своей матери Аргамакова, человека умного, богатого и просвещённого, бывшего куратором Московского университета. Тут вместе с детьми своего родственника и другими молодыми людьми он воспитывался под надзором французского гувернёра, а также пользовался уроками университетских профессоров и учителей. Во время коронации императрицы Екатерины II Аргамаков записал Радищева в пажи по возвращении двора в Петербург отправил его в столицу, чтобы он продолжал учение в Пажеском корпусе. В качестве пажа Радищев имел возможность наблюдать жизнь двора Екатерины, где бывал часто по должности. (Тогда пажи служили государыне за столом).
В 1765г. Екатерина, видя, что в России в самых важных и правительственных местах ощущается недостаток в людях, знающих законы и юриспруденцию, приказала выбрать 12 молодых людей, в том числе и шестерых пажей, для отправки их в Лейпцигский университет. Радищев был в числе этих избранных. Всё приготовления бели сделаны щедрою рукой, содержание молодым людям было назначено более чем достаточное (по 800 рублей на человека в год). Каждый студент имел возможность обучаться, кроме правоведения. Радищев слушал философию, подробно изучил латинских классиков, а также занимался медициной и химией. Все предметы он знал очень основательно. Позже его сын писал, что Радищев был почти универсальным человеком. При глубоком знании законов он имел понятия и в литературе. Все классические авторы – латинские, французские, немецкие, английские и итальянские – были ему совершенно знакомы, точно так же, как и всё, что тогда было написано по – русски. В медицине он мог выдержать докторский экзамен и был на практике очень хорошим медиком. Химия была одно время его любимым занятием. Из языков он в совершенстве владел французским и немецким, а позже выучил и английский. Он знал музыку, играл на скрипке, был талантливым танцором, искусным фехтовальщиком, хорошим ездоком и удачливым охотником.
По возвращении в 1771 году в Петербург Радищев и его друг Алексей Кутузов поступили в Сенат на должность протоколистов с чинами титулярных советников. Впрочем служба здесь продолжалась недолго. В 1773 г. Радищев вышел капитаном в штат главнокомандующего в Петербурге графа Брюса и исполнял при нём должность обер-аудита (докладчика по судебным делам). Это было самое приятное время в его жизни. Начальник любил и отличал его, ввёл в лучшее петербургское общество. В эти годы Радищев тесно сблизился с известным издателем и просветителем Новиковым и перевёл для него несколько книг с немецкого и французского языка.
В 1775 году Радищев женился на племяннице своего товарища по университету Анне Васильевне Рубановской и вышел в отставку секунд-майором. Два года он прожил в своём имении, а также в Москве и нигде не служил. В конце 1777 года он вновь стал подыскивать себе место и вскоре поступил асессором в коммерц-коллегию, президентом которой тогда был граф Воронцов..чтобы лучше вникнуть в свои новые обязанности, Радищев, как он сам вспоминал позже, целый год занимался чтением журналов и определений коммерц-коллегии, так что вскоре приобрёл порядочные знания по всем вопросам. Как всегда, он показывал на новом месте непреклонную твёрдость характера в защите правых дел и необычайную честность. (Об этом говорят хотя бы то, что находясь на таком посту, где другие наживали взятками миллионы, он ничего не приобрёл и жил всю жизнь на одно жалование). Граф Воронцов очень высоко ставил мнение Радищева и советовался с ним по всем делам. Вскоре он выхлопотал для него чин надворного советника. В 1780 г. Радищева назначили помощником управляющего Петербургской таможней. В 1783 г. При родах умерла его первая жена. Это было для него большим личным горем. «Смерть жены погрузила меня в печаль и уныние, - писал он позже, - и на время отвлекла разум мой от всякого упражнения». Он остался с четырьмя маленькими детьми. В их воспитании и всех домашних заботах Радищеву стала много и постоянно помогать сестра покойной жены Анны Васильевны – Елизавета Васильевна Рубановская. Постепенно она сделалась самым близким ему человеком.
Всё свободное от службы время Радищев посвящал литературным трудам. Уже в ранних его сочинениях видно глубокое влияние французских просветителей, причём влияние не внешнее, умозрительное (как это часто бывало в то время), а глубокое, усвоенное сердцем и всей его горячей натурой. Радищев обладал чувством врождённой справедливости. Его возмущало и приводило в негодование всякое проявление деспотизма и рабства, любое злоупотребление властью или ущемление прав личности.
Легко понять, каким странным и необычным должен был казаться этот странный поклонник свободы в России, где самодержавие и крепостничество были официально признанными государственными институтами и глубоко укоренившимся явлениями. Говорить о свободе в России до начала Французской революции было даже модно, и среди высшего русского общества можно было найти искренних поклонников Руссо и Вольтера. Репрессии и преследования постигли Радищева после того, как вместо отвлечённых материй он обратился к конкретным образам русской жизни: изобразил рабское состояние русских крепостных, с негодованием обрушился на помещиков-душевладельцев и связал слово «деспотизм» с русской монархией. Тогда в его горячей проповеди сразу увидели крамолу и угрозу для государства. Между тем взгляды раннего и позднего Радищева только тем и различаются, что имеют разные области приложения, по сути же они всегда были одни и те же. В 1773 году, переводя для Новикова книгу французского просветителя Мабли «Размышления о греческой истории», Радищев передаёт слово despotismе как «самодержавство» и тут же в специальном примечании (в полном согласии с теорией «естественного права» и «общественного договора») поясняет, что «самодержавство есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние…Если мы живём под властью законов, то сие не для того, что мы оное делать долженствуем неотменно: но для того, что мы находим в оном выгоды. Если мы уделяем закону честь наших прав и нашея природные власти, то дабы оная употребляема была в нашу пользу: о сём мы делаем с обществом безмолвный договор. Если он нарушен, то и мы осовбождаемся от нашея обязанности. Неправосудие государя даёт народу, его судии, то же и более над ним прво, какое даёт закон над преступниками». Тут же идею о главенствующей власти народа мы видим в его трактате «Опыт о законоподданстве», над которым Радищев работал в 1780-х годах. Он писал: «соборная народа власть есть власть первоначальная, а потому власть высшая, единая, состав общества основати и разрушить могущая…». Радищев безусловно признавал за народом право свергать неправедную беззаконную власть. «Худое власти народной употребление, - писал он, - есть преступление величайшее…не государь, но закон может у гражданина отъяти имение, честь, вольность или жизнь. Отъявый единое из сих прав у гражданина, государь нарушает первоначальное условие и теряет, имея скиптр в руках, прав ко престолу». Ода «Вольность», законченная в 1783 году., по сути выражала те же взгляды, однако высказанные с горячим пафосом и страстным поэтическим языком, они обрели совсем другое звучание, и Радищев даже не пытался её тогда публиковать.
В 1789 году он приобрёл печатный станок, шрифт и устроил в своём доме типографию. Именно здесь была напечатана главная книга Радищева – «Путешествие из Петербурга в Москву», над которой он работал с 1785 года.
Путешествие было закончено в декабре 1788 года. Цензурное разрешение на издание рукописи Радищев получил в июле 1789 г. В начале следующего года он приступил к печатанью книги. В мае она вышла в свет без имени автора и поступила в продажу. Вскоре роман стал пользоваться спросом – те экземпляры, которые Радищев дал книготорговцу Зотову быстро разошлись. Но тогда же «Путешествие…» попалось на глаза Екатерине II и повергло её в величайшее негодование. Она распорядилась немедленно найти автора. Началось следствие. Радищев узнал об этом и поспешил сжечь оставшийся у него тираж книги. Однако это уже не смогло отвратить у него неминуемой беды. 30 июня его арестовали и заключили в Петропавловскую крепость. Дело не могло быть трудным, поскольку все крамольные мысли автора были ясно высказаны в его книге. Уже 24 июля Уголовная палата постановила подвергнуть Радищева смертной казни, а книгу изъять и уничтожить. В сентябре императрица заменила это наказание десятилетней ссылкой в Илимский острог. Для Радищева настала пора тяжёлых испытаний.
Первые три месяца на пути к месту своей ссылки он проделала закованным в кандалы. Затем пришёл указ от императрица расковать его. В Тобольске Радищева догнала Елизавета Васильевна Рубновская, решившая ехать вслед за ним в Сибирь. Вместе с ней были два маленьких сына Радищева. Приезд свояченицы очень обрадовал его. «Я буду жить, а не прозябать», - писал он по этому поводу. Будущее уже не казалось ему безнадёжным. Действительно, в Илимске Радищеву предоставили совершенную свободу, и он получил возможность с удобством устроить свою жизнь. Слуг при нём было восемь человек. Для ссыльного был приготовлен дом с пятью комнатами и многими службами: кухней, людскими, сараями, погребами и т.д. Но имея достаточно денег, Радищев сразу начал строить новый дом в 8 комнат, который и был вскоре закончен с помощью плотников, присланных губернатором. Здесь у Радищева был большой кабинет и библиотека. Он тотчас купил несколько коров, двух лошадей, разнообразную птицу и огородные овощи. В ссылке он продолжал вести очень деятельный образ жизни – вставал рано, много читал и писал. В эти годы он написал трактат «О человеке, его смерти и бессмертии», политико-экономическое сочинение «Письмо о китайском торге», а также «Сокращённое повествование о приобретении Сибири». Радищев выписывал несколько столичных и иностранных журналов и находился в курсе всех новостей. В свободное время он много занимался химическими опытами. Сам учил детей истории, географии, немецкому и французскому языку, летом много охотился и любил плавать на лодке по Илиму. Личная жизнь его также сложилась благополучно. В Сибири Радищев женился на Елизавете Васильевна, которая родила ему в следующие годы троих детей.
После смерти Екатерины II ПавелI разрешил Радищеву возвратиться в Москву и жить в своих имениях. В феврале 1797 года Радищев оставил Илимск. В дороге ждало его страшное несчастье – Елизавета Васильевна простудилась, слегла и умерла вскоре после приезда в Тобольск. Овдовев во второй раз, один с детьми Радищев прибыл летом 1979 г. В своё село Немцово. Здесь он жил безвыездно вплоть до смерти Павла I. Занимаясь хозяйством, он не забывал и литературных трудов – написал поэму «Бова» в 12-ти песнях, взятую им из старинной сказки, а также несколько статей.
По вступлении на престол императора Александра I Радищеву были возвращены прежние звания коллежского советника и совершенная свобода. Он тотчас уехал в Петербург, где император, задумывавший глубокие реформы русского общества, определил его членом Комиссии по составлению законов. Радищев горячо отдался составлению проекта нового «Гражданского уложения». Мысли, которые он старался отразить в своём проекте были следующие:
1)все равны перед законом.
2) табель о рангах уничтожается.
4) веротерпимость
5) свобода слова
6) отмена крепостного права
7) замена подушной подати поземельным налогом.
8) свобода торговли.
В перспективе он говорил о введении в России конституции. Однако его взгляды ни в коей мере не совпадали со взглядами председателя Комиссии графа Завадского. Граф заметил ему однажды, что слишком восторженный образ мыслей Радищева уже раз навлёк на него несчастье и что он может и в другой раз подвергнуться подобной беде. Слова эти, по свидетельству сыновей Радищева, произвели на их отца чрезвычайное впечатление. Он вдруг сделался задумчив, стал беспрестанно тревожиться и был постоянно в друном расположении духа. Близкие знакомы стали замечать за ним странности, свидетельствовавшие о начале душевной болезни. 11 сентября 1802 года Радищев неожиданно для всех принял яд (крепкую кислоту). Все попытки спасти его оказались безуспешны, и в тот же день он скончался.
2. «Путешествие из Петербурга в Москву» как главный труд А.Н. Радищева
С 1785 г. Радищев начинает работает над своим главным трудом – «Путешествие из Петербурга в Москву».
Внешняя канва этого сочинения представляет собой записки некоего путешественника, который едет на перекладных из Петербурга в Москву. В соответствии с этим каждая из двадцати пяти глав имеет название какой-нибудь станции на дороге между этими городами. Но путевые заметки только внешний приём. Фактический жанр «дорожного романа» дал Радищеву возможность по ходу путешествия обращаться к самым разнообразным темам русской жизни. Причём сцены, которые видит сам путешественник, перемежаются с рассказами встречных им людей и с чтением найденных им в дороге рукописей, забытых или потерянных проезжими. Всё это предельно расширяет круг описываемых явлений и в целом создаёт мрачный образ обездоленной и бесправной России, страны, где главенствует произвол и торжествует право сильного. Так, в главе «Медное» помещён проникнутый негодованием рассказ о продаже с аукциона семейства крепостных; в главе «торжок» читаем рассуждение о цензуре, давящей свободное слово; в «Любани» и «Пешках» очень наглядно изображён надсадный труд и убогая нищета крепостных крестьян; в главе «Новогрод» дан портрет жадного до прибыли купца, готового пойти ради наживы на обман, и т.д. Почти в каждой главе встречаются гневные и необычайно сильные нападки на крепостнические порядки. В главе «Зайцево» помещён рассказ об убийстве крестьянами мелкого помещика, жестоко их угнетавшего. В главе «Городня» изображены злоупотребления во время рекрутских наборов. В главе «Спасская полесть» под видом фантастического сна помещён рассказ о царе, с глаз которого вдруг спало бельмо и который с ужасом увидел царящие вокруг его трона произвол и беззаконие (по сути это очень ядовитая сатира на всё царствование Екатерины II). Но в книге была не только критика – во многих главах были помещены проекты и предложения по исправлению общества. Так, в главу «Выдропуск» Радищев включил проект полного уничтожения придворных чинов, поскольку людей, которые обслуживают царя, нельзя даже приравнять к тем, кто служит отечеству. В «Хотилово» изложен проект постепенной отмены крепостного права и т.д. Однако сам автор, кажется, не верил в силу своих рецептов и возлагал надежду только на очистительную силу народного восстания. «О, если бы рабы, тяжкими узами отягчённые, - восклицает он, - яряся в отчаянии своём, разбили железо, вольности их препятствующим, главы наши, главы бесчеловечных своих господ, и кровию нашею обагрили нивы свои! Что бы там потеряло государство? Скоро бы из среды их исторгнулися великие мужи для заступления избитого племени, но были бы они других о себе мыслей и права угнетения лишены». В целом книга должна была оставлять у тогдашних читателей тягостное впечатление. Ещё никогда русская действительность не была показана в столь неприглядном виде, и никто до Радищева не предлагал столь радикальных методов для её исправления.
В советской историографии «Путешествие из Петербурга в Москву» нередко использовалось в качестве источника для характеристики реального положения крестьян и владевших ими помещиков. Первые награждены привлекательными чертами, вторые - полным отсутствием человеческих добродетелей. И то и другое далеко от реалий, точнее, не относится к типичным явлениям - Радищев выступает в роли публициста, выдающего исключение за правило: порокам и добродетелям он придал всеобщее значение.
3. А.Н. Радищев о революции как единственном пути достижения свободы для народа
Своими произведениями «Письмо другу», «Беседа о том, что есть сын отечества», «Житие Федора Васильевича Ушакова» и «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищев готовил читателей к восприятию идеи о необходимости революции. В оде «Вольность», наиболее важные строфы которой он включил в «Путешествие», Радищев выступил с подлинным гимном в честь будущей победоносной революции. Как величайший праздник человечества он рисует день, когда «возникнет рать повсюду бранна», будут «ликовать склепаны народы» и торопиться «в крови мучителя венчанна омыть свой стыд». Праздником будет день, когда победит восставший народ. После революции и казни царя, по мысли Радищева, на престол «воссядет народ» и воцарится вольность - «вольность дар бесценный источник всех великих дел». Он высоко ценил Кромвеля за то, что тот научил, «как могут мстить себя народы», и «Карла на суде казнил». Требуя полного освобождения крестьян, указывая на революционный путь к нему, Радищев не исключал при этом и путь реформ сверху. В этом не было ни отступления от своих основных взглядов, ни проявления либеральных иллюзий и колебаний. Он имел в виду реформы, которые не укрепляли бы существующий строй, а ослабляли бы его, ускоряли его гибель. Он разработал план постепенного осуществления мероприятий, которые должны завершиться «совершенным уничтожением рабства». Однако Радищев мало верил в то, что помещики, эти «звери алчные, пиявицы ненасытные», согласятся на проведение реформ или что их осуществит монарх. Он грозил помещикам что «рабы, тяжкими узами отягченные, яряся вотчаянии своем разобьют железом главы» своих ненавистных господ. Радищев считал, что революция – не пустая мечта: «Взор проницает густую завесу времени, от очей наших будущее скрывающую. Я зрю сквозь целое столетие»,- писал он. Екатерина II понимала, какую опасность для самодержавно-крепостнического строя представляет критика крепостничества, сочетающаяся с провозглашением революционных идей, одобрением стихийных крестьянских бунтов и выступлением с революционной программой. С именем Радищева связан особый этап революционной, республиканской мысли в России. Идя «вслед Радищеву», затравленному самодержавием, радищевцы - его современники и последователи - приняли эстафету из его руки передали ее поколению Пестеля и Рылеева, Грибоедова и Пушкина. Если плеяда великих французских просветителей идеологически подготовила буржуазную революцию в Западной Европе, то Радищеву выпала великая честь выступить идеологом начинающегося революционного движения в России.
Заключение
А.Н. Радищев вошел в историю русской политической мысли как первый революционер-республиканец. Он решительно отвергал идеи о «неразумной черни», горячо верил в творческие возможности народных масс. Для него революция означала глубокое переустройство общества и государства в интересах народа. Важной была его мысль о необходимости сохранения крестьянской общины. В нём соединилось всё: общественный деятель и российские патриот, христианский пастырь и писатель. Голос Радищева был гласом вопиющего в пустыне. Воззрения его оказали большое влияние на политические взгляды Пестеля, Рылеева, других декабристов, также защищавших республиканские идеи.
Репетиторство
Нужна помощь по изучению какой-либы темы?
Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку
с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.
I. ГРАЖДАНИН БУДУЩИХ ВРЕМЕН
«Человек, человек потребен для ношения имени сына Отечества…»
А. Радищев
Ты хочешь знать: кто я?.. - спрашивал Радищев в одном из своих стихотворений.
Я тот же, что и был и буду весь мой век:
Не скот, не дерево, не раб, но человек!
Он написал это стихотворение, добравшись в дорожной кибитке, в сопровождении двух унтер-офицеров, зимой 1790 года, до занесенного снегом Тобольска.
Он только что вырвался из рук царского палача, из стен Петропавловской крепости, где, присужденный к «отсечению головы», долго ждал своего смертного часа, замененного потом ссылкой. Он был истомлен долгой и тяжелой дорогой.
Будущее тревожило его. Ему казалось, что необозримая снежная пустыня крепче каменной тюремной стены, крепче чугунной решетки встанет между ним и его прежней жизнью. Ссылка представлялась ему могилой, готовой поглотить все, чем он особенно дорожил: деятельную жизнь, исполненную труда и борьбы, любовь к семье и детям, заветные мечты, любимые книги.
Хватит ли душевных сил, мужества и веры в свое дело, чтобы претерпеть лишения, тоску и горечь изгнания, одинокую, бесплодную жизнь?
Да, он стерпит все, все перенесет! Он остался тем же, что и был, и таким будет весь свой век. Ничто не могло сломить, ничто не сломит его: он - ч е л о в е к!
Его могли бросить в тюрьму, лишить прав, заковать в цепи, обречь на медленное умирание в Сибири. Но никто никогда не мог бы сделать его рабом, отнять у него гордость высоким званием ч е л о в е к а.
В сознании этого был источник его непоколебимого мужества.
Как все великие русские революционеры, борцы за свободу и счастье народа, Радищев свято верил в человека.
«Известно, что человек существо свободное, поелику одарено умом, разумом и свободною волею, - писал он, - что свобода его состоит в избрании лучшего, что сие лучшее познает он и избирает посредством разума… и стремится всегда к прекрасному, величественному, высокому».
В этих словах ярко и сильно выражена вера Радищева в добрую волю человека, благородная мечта о человеческом счастье.
И это было не только убеждением мыслителя. Это было трепетом, радостью, болью и страданием живого горячего сердца, было главным делом смелой и бескорыстной жизни борца-революционера.
В отличие от многих передовых мыслителей и писателей Западной Европы того времени Радищев не обобщал понятие «человек». И уже одно это не только отличает его от них, но жизненной силой и правдой, ясной и точной целеустремленностью его деятельности ставит Радищева выше самых смелых западноевропейских мыслителей и писателей XVIII столетия, раскрывает глубину и самобытность его философской мысли.
Тот человек, за свободу и счастье которого он боролся всю жизнь, был не отвлеченным представлением о человеке вообще, но живой исторической реальностью: русским человеком, русским крепостным крестьянином. Радищеву были чужды космополитические тенденции, - он прежде всего любил родной русский народ и верил в него. Он верил в могучие силы, верил в величественное и прекрасное будущее русского народа. Он жил во имя этого будущего и боролся за него.
«Твердость в предприятиях, неутомимость в исполнении суть качества, отличающие народ российский… О, народ, к величию и славе рожденный!..»- писал Радищев.
И перед его духовным взором открывались грядущие времена, когда рабы, «отягченные тяжкими узами, ярясь в отчаяньи своем, разобьют железом вольности их препятствующим, головы бесчеловечных господ и обагрят их кровью нивы свои…»
«Что бы тем потеряло государство?» - задавал Радищев вопрос. И ответ его звучал замечательным пророчеством:
«Скоро бы из среды их (рабов. - Б. Е.) исторгнулись великие мужи для заступления избитою племени… "Не мечта сие, но взор проницает густую завесу времени, от очей наших будущее скрывающую; я зрю сквозь целое столетие…»
Он принадлежал к числу людей, смысл жизни которых - в борьбе за лучшее будущее своего народа, за то, чтобы это будущее скорее стало сегодняшним днем.
Современники говорили о Радищеве: «он зрил вперед».
Позднее Герцен писал о нем:
«Александр Радищев смотрит вперед… Его идеалы- это наши мечты, мечты декабристов. Что бы он ни писал, так и слышишь знакомую струну, которую мы привыкли слышать и в первых стихотворениях Пушкина, и в Думах Рылеева, и в собственном нашем сердце…»
В своей знаменитой книге «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищев рассказывает такой случай. Выходя на станции Хотилов из дорожной кибитки, он поднял с земли сверток бумаг, оброненный неизвестным проезжим. Развернул, стал читать бумаги. В них оказалось «начертание законоположений» об уничтожении рабства в России. Читая эти бумаги, Радищев находил в них проявление человеколюбивого сердца, «везде видел гражданина будущих времен…»
Не найти, пожалуй, лучшего определения и для самого Радищева. Поистине он был «гражданином будущих времен». Он открывает собой славную плеяду борцов за счастливое будущее русского народа, за счастливое будущее человечества.
Недаром так часто обращался он к нам, к своим потомкам, продолжателям дела всей его жизни. Недаром незадолго до своей смерти он сказал:
Потомство за меня отомстит…
Но стремясь к лучшему будущему, увлеченный мечтою о нем, Радищев не стоял в стороне от насущных вопросов современности, не пренебрегал настоящим. Сила и правда подлинно великих «граждан будущих времен», то-есть деятелей, борющихся за счастливое будущее человечества, состоит в том, что они, провидя далеко вперед, выращивают на почве современности в труде и борьбе сильные и крепкие ростки будущего.
Величайшими образцами деятелей подобного типа являются Ленин и Сталин.
Радищев был практиком борьбы, - в этом еще одно примечательное отличие его от западноевропейских мыслителей и писателей - самых передовых его современников, - и до конца дней своих честно выполнял долг гражданина, верного сына своей родины, своего времени так, как он понимал этот долг.
Время, в которое Радищев жил, XVIII век, он назвал «безумным и мудрым», достойным проклятий и удивления. Веком созидания и разрушения, торжества свободного человеческого разума и разгула мрачных сил ненавистного ему «самодержавства», - таким Радищев видел XVIII столетие.
В честь его он сложил стихи, торжественные и страстные, как гимн. В этих стихах, написанных на заре нового, XIX столетия, Радищев пытался осмыслить те явления жизни, современником которых он был.
Он писал, что XVIII столетие родилось в крови и, орошенное кровью, сходит в могилу. Оно воздвигало и низвергало царства. Оно порвало узы, сковывавшие дух человека, и дало свободу мысли. В это столетие были открыты новые земли и народы, были исчислены небесные светила. Дивных успехов достигла наука, заставив работать летучие пары, сманив небесную молнию на землю.
Но главное, что Радищев видел и ценил в XVIII столетии, - это то, что оно, по его убеждению, открыло людям дорогу к вольности, к борьбе за свободу.
«О незабвенно столетье, радостным смертным даруешь истину, вольность и свет…»
Таким представлялось Радищеву, и таким он изобразил свое время - XVIII столетие - в стихах, написанных на склоне жизни.
Он родился в царствование «дщери Петра», императрицы Елизаветы, он жил в прославленный придворными одописцами «екатеринин век», он пережил недолгое царствование «безумца на троне»- Павла - и умер в те дни, когда Александр I, «властитель слабый и лукавый»2, шагнув к трону через труп отца, обещал править Россией «по заветам» своей бабки.
Радищев был современником событий, нанесших сокрушительные удары старому, феодальному укладу жизни: революционной войны американского народа за свою независимость, буржуазной революции во Франции, возвестившей гибель феодализма на Западе Европы, грозной крестьянской войны в России под водительством Емельяна Пугачева.
Россия второй половины XVIII века была дворянской, военно-бюрократической империей. Могущество и богатство ее покоились на старой основе феодально-крепостнического хозяйства, на хищническом ограблении народа царями, дворянами-помещиками, купцами, чиновниками. Государство помещиков-крепостников, ненасытных в своей жадности, беспощадных в своей жестокости, выжимало последние жизненные соки из крепостных крестьян, составлявших подавляющее большинство населения тогдашней России.
Из года в год увеличивался вывоз хлеба за границу. Возникали крепостные мануфактуры. Это давало большие барыши крепостникам, разжигало их страсть к стяжательству, вело к еще большему закабалению ими народа. Народ стонал в оковах рабства, под бременем нищеты и непосильного подневольного труда.
«Со времени Петра началась внешняя торговля России, которая могла вывозить лишь земледельческие продукты. Этим было вызвано угнетение крестьян, которое все возрастало по мере роста вывоза, ради которого оно происходило, пока Екатерина II не сделала этого угнетения полным и не завершила законодательства. Но это законодательство позволяло помещикам все более притеснять крестьян, так что гнет все более и более усиливался…»
Это был период усиления крепостного права в России и обострения классовой борьбы между крепостными крестьянами и помещиками-крепостниками.
«Основной признак крепостного права тот, - писал Ленин, - что крестьянство (а тогда крестьяне представляли большинство, городское население было крайне слабо развито) считалось прикрепленным к земле, - отсюда произошло и самое понятие - крепостное право. Крестьянин мог работать определенное число дней на себя на том участке, который давал ему помещик, другую часть дня крепостной крестьянин работал на барина. Сущность классового общества оставалась: общество держалось на классовой эксплуатации. Полноправными могли быть только помещики, крестьяне считались бесправными. Их положение на практике очень слабо отличалось от положения рабов в рабовладельческом государстве… Крепостные крестьяне в области всяких политических прав были исключены абсолютно.
И при рабстве и при крепостном праве господство небольшого меньшинства людей над громадным большинством их не может обходиться без принуждения…
Для удержания своего господства, для сохранения своей власти помещик должен был иметь аппарат, который бы объединил в подчинении ему громадное количество людей, подчинил их известным законам, правилам, - и все эти законы сводились в основном к одному - удержать власть помещика над крепостным крестьянином. Это и было крепостническое государство…»
Екатерина II, «мать отечества», как называли ее благодарные дворяне, раздавала своим приближенным сотни тысяч десятин земли с жившими на ней крестьянами. Братья Орловы, участвовавшие в дворцовом перевороте 1762 года, возведшем Екатерину на царский престол, получили в подарок свыше 50 тысяч крестьян; фельдмаршал Потемкин, самый могущественный из ее фаворитов, - свыше 40 тысяч крестьян. Екатерина раздарила дворянам до 800 тысяч человек. В ее царствование число крепостных крестьян, принадлежавших помещикам, составляло более половины крестьянского населения.
Из числа остальных крестьян наибольшее количество принадлежало государству - «государственные» крестьяне. Потом шли «дворцовые» крестьяне, подати с которых расходовались на содержание царского двора; «экономические» крестьяне - отобранные Екатериной вместе с землями у монастырей и переданные в ведение особого учреждения - коллегии экономии; и «удельные» крестьяне, как стали называться при Павле I крестьяне, составлявшие личную собственность царской семьи.
Крестьяне были рабами.
Их личность, их жизнь, их труд, имущество - все было подвластно произволу помещика. Чтобы заставить рабов повиноваться, помещикам нужна была не только грубая сила, но и «законная» неограниченная власть над ними. В 1765 году, по указу Екатерины, помещики получили право ссылать непокорных крестьян «за дерзость» на каторжные работы. А еще через два года рабам-крестьянам было запрещено подавать какие бы то ни было жалобы на помещиков. За нарушение этого запрета виновных ожидали суровые наказания: «за первое дерзновение отсылать таковых в работу на каторгу на месяц, - говорилось в указе Екатерины, - за второе, с наказанием публично, отсылать туда же на, год… а за третье преступление, с наказанием публично плетьми, ссылать навечно в Нерчинск…»
Крепостные крестьяне не имели никаких прав, они были, по точному и страшному определению Радищева, «в законе мертвы».
Во второй половине XVIII века широко распространилась торговля крепостными рабами. Помещики продавали своих крестьян «на вывоз», отдельно от земли, продавали целые деревни, семьи, отдельных крестьян, отрывая их от семей - жен от мужей, детей от родителей, - «враздробь с приплодом», как говорили тогда.
Обычным явлением были издевательства и мучительства крепостников, доходившие до изощренных пыток, до убийства, как у помещицы Салтычихи, замучившей до смерти больше 100 человек.
Богатый пензенский помещик Н. Е. Струйский, увлекавшийся поэзией, подражавший в своих нескладных виршах Вольтеру, сам судил крестьян по всем правилам европейской юридической науки. Он сам читал обвинительные заключения, сам произносил защитительные речи. В подвалах дома у него был целый арсенал необходимых орудий для пыток, которые он широко применял во время своих судебных процессов над безответными подсудимыми.
Струйский, по словам историка В. О. Ключевского, был вполне дитя екатерининского века, до такой степени, что не мог пережить его: когда он узнал о смерти Екатерины, с ним сделался удар, он лишился языка и вскоре умер.
Не каждый помещик «мучительствовал» над своими крестьянами так, как Салтычихи, Струйские и многие, им подобные. Но каждый был безжалостным эксплоататором крестьянского труда и каждый смотрел на крестьянина-раба как на некое бесправное и бессловесное существо, безраздельно принадлежащее ему, помещику. И когда Радищев в своем «Путешествии из Петербурга в Москву» гневно восклицал: «Страшись, помещик жестосердый, на челе каждого из твоих крестьян вижу твое осуждение», - он имел в виду именно всех помещиков, всех крепостников.
Из года в год ухудшалось положение крепостных, усиливался гнет помещичьего произвола. «Из мучительства рождается вольность», - писал впоследствии Радищев. Положение крепостных рабов не могло не вызвать с их стороны попыток к сопротивлению. Крестьяне убегали от помещиков, собирались в вооруженные отряды. В 40-х и 50-х годах за ними охотились царские войска, посылаемые для «сыска воров и разбойников».
Позднее, в 70-е годы, крестьяне, «работные люди» крепостных заводов, угнетенные национальности подняли против своих притеснителей восстание. Их отважный вождь Емельян Пугачев повел вольнолюбивую рать по оренбургским степям к Волге, отмечая свой путь дымным заревом крестьянской войны. Это был, по выражению А. Пушкина, «мятеж… поколебавший государство от Сибири до Москвы и от Кубани до Муромских лесов…» Пугачевское восстание кончилось, как и все прежние крестьянские восстания, подавлением.
«Отдельные крестьянские восстания, - говорит товарищ Сталин, - даже в том случае, если они не являются такими разбойными и неорганизованными, как у Стеньки Разина, ни к чему серьезному не могут привести. Крестьянские восстания могут приводить к успеху только в том случае, если они сочетаются с рабочими восстаниями. Только комбинированное восстание с рабочим классом может привести к цели».
Власть крепостников, их классовые интересы возглавляла императрица Екатерина II, деспотически управлявшая Россией в течение 34 лет.
Еще в самом начале своего царствования Екатерина давала такие, например, приказы воинским командам, направляемым для подавления крестьянских восстаний:
«Стращать их (крестьян. - Б. Е.) не только императорским гневом, но и жестокою казнью, а напоследок огнем, мечом и всем тем, что только от вооруженной руки произойти может… Намерены мы помещиков при их имениях и владениях нерушимо сохранять, а крестьян в должном их повиновении содержать…»
В то же время, в первые поды царствования, сознавая непрочность короны Российской империи на своей немецкой голове, Екатерина надела маску свободомыслящего «философа на троне». Это хитрое фиглярство было необходимо ей - циничному политику, чтобы пускать пыль в глаза передовым людям России и Западной Европы, чтобы обманывать общественное мнение.
Но вот дома начались беспорядки - крестьянские восстания, бунты; позднее там, за рубежом, стали собираться грозовые тучи революции. И от «свободомыслия» Екатерины не осталось ничего. Началось «самодержавство» - откровенное, неприкрытое, грубое. «…Со временем история оценит влияние ее царствования на нравы, - писал А. Пушкин в «Заметках по русской истории XVIII в.», - откроет жестокую деятельность ее деспотизма под личиной кротости и терпимости, народ, угнетенный наместниками, казну, расхищенную любовниками, покажет важные ошибки ее в политической экономии, ничтожность в законодательстве, отвратительное фиглярство в сношениях с философами ее столетия, - и тогда голос обольщенного Вольтера не избавит ее славной памяти от проклятий России… Екатерина уничтожила звание (справедливее - название) рабства, а раздарила около миллиона государственных крестьян (т. е. свободных хлебопашцев) и закрепостила вольную Малороссию и польские провинции. Екатерина уничтожила пытку, а тайная канцелярия процветала под ее патриархальным правлением; Екатерина любила просвещение, а Новиков, распространивший первые лучи его, перешел из рук Шешковского (в сноске у Пушкина- «домашний палач кроткой Екатерины») в темницу, где и находился до самой ее смерти. Радищев был сослан в Сибирь; Княжнин умер под розгами, и Фонвизин, которого она боялась, не избегнул бы той же участи, если бы не чрезвычайная его известность…»
С горечью и гневом писал Герцен в предисловии к лондонскому изданию «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева о пресловутых екатерининских временах, о том, что с каждым днем «Пудра и блестки, румяна и мишура, Вольтер, Наказ и прочие драпри, покрывавшие матушку-императрицу», падают все больше и она предстает в своем истинном виде.
«Двор, - Россия, жила тогда двором, - был постоянно разделен на партии, без мысли, без государственных людей во главе, без плана, - пишет Герцен, - у каждой партии вместо знамени - гвардейский гладиатор, которого седые министры, сенаторы и полководцы толкают в опозоренную постель, прикрытую порфирой Мономаха. Потемкин, Орлов, Панин, - каждый имеет запас кандидатов, за ними посылают в случае надобности курьеров в действующую армию… Удостоенного водворяют во дворце (в комнатах предшественника, которому дают отступную - тысяч 5 крестьян в крепость), покрывают бриллиантами (пуговицы Ланского стоили 80 000 рублей серебром), звездами, лентами и сама императрица везет его показывать в оперу; публика, предупрежденная, ломится в театр и втридорога платит, чтобы посмотреть нового наложника…»
Придворная сановная чернь тупо и высокомерно презирала все русское, народное и, рабски заимствуя чужеземный внешний лоск, оставалась косной и жадной, невежественной массой крепостников-рабовладельцев, далеких от родной действительности и, несмотря на свои златотканные камзолы, пудреные парики, французскую речь, от подлинной культуры. Граф А. Р. Воронцов, друг и покровитель Радищева, прекрасно выразил в своей «Автобиографической записке» отчужденность дворянства от русской жизни, русской культуры:
«Можно сказать, что Россия единственная страна, где пренебрегают изучением своего родного языка, и все то, что относится к родной стране, чуждо настоящему поколению. Лицо с претензией на просвещение в Петербурге и в Москве заботится научить своих детей по-французски, окружает их иностранцами, нанимает для них за дорогую цену учителей танцев и музыки и не научает их отечественному языку, так что это прекрасное и очень дорогое воспитание ведет к совершенному невежеству относительно своей страны, к равнодушию, может быть, даже к презрению к той стране, с которой связано собственное существование…»
Это было время жестоких противоречий, грубой, лицемерной и ханжеской лжи - лжи и обмана в государственном масштабе, - время неслыханных судеб - «фортун» - случайных людей, сказочных дворцовых празднеств и народной нищеты, крестьянских восстаний. Наряду с толками о свободе закрепощались десятки, сотни тысяч вольных казаков и крестьян. Споры о правах человека не мешали продаже крепостных семей. От чтения «Духа законов» и «Энциклопедии» дворяне-помещики переходили к собственноручной расправе с дворовыми крестьянами…
Недаром Грибоедов удивлялся двойственности нравственного облика дворян XVIII века.
Он возмущался сочетанием противоположностей: «извне рыцарство в нравах, в сердцах отсутствие всякого чувства», «смесь пороков и любезности». Он возмущался, как мог человек отважно сражаться с турками под знаменами Суворова, а потом «ласкательствовать» в прихожей «случайных» людей в Петербурге.
Эта двойственность, мучительная противоречивость жизни, порою больно уязвляла мыслящих людей XVIII столетия. Иные проникались презрением к российской действительности, иные искали забвения в дебрях метафизики, в тумане мистицизма, в масонстве. Были и такие, что уходили из жизни.
В 1793 году покончил с собой ярославский помещик Опочинин, один из русских «вольнодумцев». В предсмертном завещании он написал:
«Отвращение к нашей русской жизни есть то самое побуждение, принудившее меня решить своевольно свою судьбу». Он завещал отпустить на волю два семейства дворовых, раздать барский хлеб крестьянам.
«Книги, мои любезные книги! - писал он в завещании о своей библиотеке. - Не знаю, кому завещать их: я уверен, в здешней стране они никому не надобны; прошу покорно моих наследников предать их огню; они были первое мое сокровище; они только и питали меня в моей жизни; если бы не было их, то моя жизнь шла бы в беспрерывном огорчении, и я давно бы с презрением оставил сей свет…»
Такие, как Опочинин, в силу своей классовой ограниченности, не умели или не хотели видеть и понять того, что никакой гнет, никакие насилия не могут принизить великий русский народ, заглушить его рост, остановить его движение вперед, понять того, что он жив, силен и мудр - «народ, к величию и славе рожденный».
Не смолкая, гремит на весь мир русская воинская слава. Русские солдаты идут дорогой побед - от Полтавской баталии до Гангута, от Кунерсдор-фа до Ларги и Кагула, от штурма Измаила до льдов и снегов побежденного Паникса.
Сын поморского крестьянина, великий русский ученый Михайло Ломоносов, создает свою теорию строения материи, которую затем признал весь мир, разрабатывает понятие о химическом элементе, делает множество других научных открытий, очищает русский язык от искажений.
Отважные мореплаватели правят бег русских кораблей к пустынным берегам снежной Аляски.
Работают, творят русские ученые, архитекторы, художники, поэты и писатели, создавая произведения искусства, навсегда вошедшие в сокровищницу человеческой культуры.
И тот, кто умел должным образом понять и оценить проявления могучих сил родного народа, тот знал, что есть еще и другой жизненный путь для русских людей с чуткой к неправде и сильной душой: путь борьбы с самодержавным, крепостническим гнетом и насилием.
С середины XVIII. столетия в России появляются из среды разночинцев и передовых дворян ученые и писатели, которые начинают осуждать главное зло своего времени - крепостное право, а также и социальные условия, породившие и упрочившие его, - самодержавный строй. К числу этих ученых и публицистов относятся прежде всего А. Я. Поленов, С. Е. Десницкий, Я. П. Козельский, Н. И. Новиков. (Подробнее об их деятельности будет сказано ниже.)
В области русской литературы плодотворно работают Д. И. Фонвизин, М. М. Херасков, Г. Р. Державин, Я. Б. Княжнин, В. В. Капнист, И. А. Крылов, Н. М. Карамзин, И. И. Дмитриев и многие другие. В эти годы появляются такие произведения, как «Бригадир» и «Недоросль» Фонвизина, как трагедия «Вадим Новгородский» Княжнина, как «Ябеда» и «Ода на рабство» Капниста, «Письма русского путешественника» и «Бедная Лиза» Карамзина, оды Державина, стихи Дмитриева, первые произведения молодого Крылова.
Русская передовая культура все явственнее отходит от царского двора, становится все более враждебной ему, приобретая все большую самостоятельность и становясь подлинно народной.
Именно эта культурная, эта политическая среда выдвинула Радищева, оказала прямое воздействие на формирование его мировоззрения.
Мировоззрение Радищева формировалось в сложную, богатую внутренними противоречиями эпоху возникновения новых производительных сил, последующее развитие и созревание которых, как учит товарищ Сталин в своем труде «О диалектическом и историческом материализме», неизбежно приводит к революционному свержению старых производственных отношений и утверждению новых.
«После того, как новые производительные силы созрели, существующие производственные отношения и их носители- господствующие классы, превращаются в ту «непреодолимую» преграду, которую можно снять с дороги лишь путем сознательной деятельности новых классов, путем насильственных действий этих классов, путем революции. Здесь особенно ярко выступает громадная роль новых общественных идей, новых политических учреждений, новой политической власти, призванных упразднить силой старые производственные отношения. На основе конфликта между новыми производительными силами и старыми производственными отношениями, на основе новых экономических потребностей общества возникают новые общественные идеи, новые, идеи организуют и мобилизуют массы, массы сплачиваются в новую политическую армию, создают новую революционную власть и используют ее для того, чтобы упразднить силой старые порядки в области производственных отношений и утвердить новые порядки».
Радищев был одним из первых провозвестников тех новых общественных идей, которые в дальнейшем своем развитии и становлении легли в основу длительной, героической революционной борьбы нового со старым, стали организовывать массы, сплачивать их, вели и привели под руководством партии большевиков к победе в его родной стране.
Он был первым среди русских демократов-просветителей - первым не столько по времени, сколько по революционной силе и ясности своих убеждений, по смелости и последовательности своих действий.
Для него, для русского дворянина, сумевшего преодолеть классовое дворянско-помещичье мировоззрение, ставшего на путь революционного мышления, оставался один путь - путь борьбы. И Радищев избрал этот путь. Его оружием было перо писателя.
Он громко и смело заявил о преступном и злом, что видел вокруг себя, и о своем стремлении бороться за вольную жизнь, за счастье родного народа.
Он был предельно искренен и бескорыстен. Вступив на путь справедливой борьбы, он надеялся, что в далеком счастливом будущем подвиг его жизни не будет забыт. Он надеялся, что юноши, собираясь в бой за свободу, честь и славу своей родины, будут приходить на его «обветшалую гробницу» и с благодарностью вспомнят о том, кто
Нам вольность первый прорицал…
Чтобы правильно оценить деятельность Радищева, нужно учесть исторические особенности эпохи, в которую он жил и боролся.
«Нельзя забывать, что в ту пору, когда писали просветители XVIII века (которых общепризнанное мнение относит к вожакам буржуазии), когда писали наши просветители от 40-х до 60-х годов, все общественные вопросы сводились к борьбе с крепостным правом и его остатками» .
Радищев боролся с крепостным рабством. Этой его борьбой начинается история русской освободительной мысли. Великий русский патриот, он был первым русским революционным мыслителем, революционным деятелем, прямым предшественником русских революционеров XIX столетия.
А. В. Луначарский с полным основанием указывал на то, что Радищев был не только гуманистом, потрясенным зверствами крепостного права, предшественником кающегося дворянина вроде либерального Тургенева, но что он был «революционер с головы до ног». Радищев ждал избавления от рабства не милостью царей, а в силу излишества угнетения, то-есть путем восстания .
Он был активным участником ожесточенной классовой борьбы, потрясавшей основы крепостнического государства Екатерины II.
«Что такое классовая борьба? Это - борьба одной части народа против другой, борьба массы бесправных, угнетенных и трудящихся против… собственников или буржуазии. И в русской деревне всегда происходила и теперь происходит эта великая борьба, хотя не все видят ее, не все понимают значение ее. Когда было крепостное право, - вся масса крестьян боролась со своими угнетателями, с классом помещиков, которых охраняло, защищало и поддерживало царское правительство. Крестьяне не могли объединиться, крестьяне были тогда совсем задавлены темнотой, у крестьян не было помощников и братьев среди городских рабочих, но крестьяне все же боролись, как умели и как могли. Крестьяне не боялись зверских преследований правительства, не боялись экзекуций и пуль, крестьяне не верили попам, которые из кожи лезли, доказывая, что крепостное право одобрено священным писанием и узаконено богом (прямо так и говорил тогда митрополит Филарет!), крестьяне поднимались то здесь, то там, и правительство наконец уступило, боясь общего восстания всех крестьян»
В этой борьбе Радищев словом и делом был на стороне угнетенного класса, на стороне крепостных крестьян. Бессмертная книга Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» - его оружие в этой борьбе.
В течение всей жизни он не хотел мириться с рабским положением крестьян. Он был убежден, что освободить народ от оков рабства может только революция, и притом революция крестьянская. Это и понятно: в те времена рабочего класса в России не было.
Больше того, Радищев считал, что революция в России не только нужна, но и неизбежна.
В крестьянской войне под водительством Емельяна Пугачева он увидел наглядное свидетельство того, что порабощенный русский народ готов в любой час подняться с оружием в руках против своих поработителей.
В этой революционной направленности - основа действенного, боевого патриотизма Радищева, боровшегося с «квасным патриотизмом» дворян-реак-ционеров, стремившихся сберечь, закрепить российскую дикость и отсталость того времени и тем самым сохранить крепостное рабство.
В самые трудные, самые тяжелые дни своей жизни, в руках палача, перед лицом смертной казни Радищев не отступает от своего основного стремления, которому он посвятил всю жизнь и которое наиболее ярко выражено в «Путешествии из Петербурга в Москву». «Желание мое, - говорит он на судебном следствии, - стремилось к тому, чтобы всех крестьян от помещиков отобрать и сделать их вольными…»
Радищев был образованнейшим человеком своего времени.
Он был широко осведомлен в области политической экономии, истории, юридических наук, медицины, физики, химии, ботаники, располагал глубокими познаниями в области русской и иностранной литературы, философии. По своим знаниям, по обширному кругу научных интересов он представлял собою выдающееся явление не только для своего времени.
И именно он, образованнейший, просвещеннейший писатель, достигший вершин знания и философской мысли, поднял свой голос в защиту родного исстрадавшегося народа, заговорил от его лица.
Вооруженный передовой наукой и знанием, Радищев стоит у истоков русской материалистической философии, развивавшейся под воздействием в первую очередь материалистических традиций великого Ломоносова. Недаром в «Путешествии из Петербурга в Москву» Радищев восхвалял Ломоносова за то, что тот, отряхая с себя схоластику и заблуждения, открывал твердые и ясные пути «во храм любомудрия» .
Как всесторонне и широко образованный человек, Радищев, разумеется, был хорошо знаком и с идеями французских философов-материалистов (в свои студенческие годы он с увлечением изучал их произведения) и с немецкой идеалистической философией. Буржуазные исследователи Радищева, как правило, изображали его в неприсущей ему роли «ученика» французских философов-просветителей. Это было сознательным, реакционным по своему существу стремлением принизить значение Радищева, умалить его роль в истории русской культуры.
Одним из первых критиков Радищева во второй половине XIX века был М. Лонгинов, буржуазный историк русской литературы, выступавший против идейной направленности Радищева. С работами о Радищеве выступали Е. Бобров, И. Лапшин, А. Незеленов, Г. Шпет и другие буржуазные историки русской литературы и философии, стараясь снизить значение Радищева, изобразить его учеником западноевропейских философов.
Радищев, как и все великие русские мыслители-материалисты, всегда шел самостоятельными путями, во всем был оригинален и самобытен. Решая высший, основной вопрос философии, он понимал многое из того, что было еще неясным для французских философов-материалистов.
«Высший вопрос всей философии», по словам Энгельса, есть «вопрос об отношении мышления к бытию, духа к природе…. Философы разделились на два больших лагеря сообразно тому, как отвечали они на этот вопрос. Те, которые утверждали, что дух существовал прежде природы… составили идеалистический лагерь. Тем же, которые основным началом считали природу, примкнули к различным школам материализма».
«Вещественный, чувственно воспринимаемый мир, к которому принадлежим мы сами, есть единственный действительный мир… Наше сознание и мышление, каким бы сверхчувственным оно ни казалось, является - продуктом вещественного, телесного органа, мозга. Материя не есть продукт духа, а дух сам есть лишь высший продукт материи».
Радищев принадлежал к передовому лагерю философов-материалистов. Высший, основной вопрос философии он решал в своих произведениях с материалистических позиций.
«Бытие вещей, - писал он, - не зависимо от силы познания о них и существует само по себе».
«Устремляй мысль свою, воспаряй воображение; ты мыслишь органом телесным, как можешь представить себе что-либо опричь телесности?»
Так писал Радищев в трактате «О человеке, его смертности и бессмертии», утверждая тем самым основной материалистический тезис о первичности материи и вторичности мышления.
Однако материалистическое мировоззрение Радищева не лишено внутренних противоречий, не всегда последовательно, что характерно для всех материалистов его времени. Случалось, что он колебался между религиозной догмой о бессмертии души и наукой, отвергающей мистическое учение о загробной жизни, признавал «высшую силу», якобы давшую материи движение: «и се рука всемощная, толкнув вещественность в пространство, дала ей движение…»
Но, не будучи последовательным атеистом, он смело и резко разоблачал реакционную сущность религии и церкви как средств угнетения и порабощения народа.
Одним из существенных недостатков мировоззрения Радищева является также то, что он, как и все материалисты домарксова периода, не сумел подойти к явлениям общественной жизни с материалистических позиций.
Несмотря на все это, философский материализм Радищева - воинствующий материализм, направленный против господствовавшей в то время религиозно-схоластической идеологии, против мистицизма и суеверий, служащий интересам порабощенного народа. Материализм Радищева является теоретической и идейной основой его революционной деятельности. Тогда как многие из современных ему западноевропейских мыслителей-мате-риалистов надеялись на возможность улучшения жизни народа по воле «просвещенного» монарха, Радищев, как говорилось выше, прежде всего ждал избавления от рабства путем революционного восстания народа.
Таковы в самых общих чертах основы мировоззрения Радищева. В дальнейшем более подробно будет сказано, как оно формировалось и в какой степени определяло собою жизнь и деятельность великого русского писателя-революционера. Сейчас хотелось бы еще отметить, что торжество идей марксизма в России обусловлено в значительной степени «солидной материалистической традицией», которая имелась, как писал В. И. Ленин, «у главных направлений передовой общественной мысли России».
Эта материалистическая традиция начата трудами Ломоносова и Радищева и продолжена великими русскими философами, учеными и писателями, освобождавшими русский народ от дурмана поповщины и идеализма.
Ломоносовым начинается русский естественно-научный материализм.
Всю свою жизнь боролся он со средневековой схоластикой в науке. Всю свою жизнь пропагандировал он материализм как единственно правильное научное мировоззрение.
Радищев стоит у другого истока русской материалистической философии, которая в дальнейшем сольется с русским революционным движением, углубленная и развитая декабристами и Герценом, Белинским, Чернышевским, Добролюбовым и другими борцами против крепостничества и самодержавия.
Следует также сказать, что материалистическая философская мысль в России никогда не ограничивалась кругом одних лишь теоретических вопросов, но всегда стремилась к практическому приложению в жизни, к преобразованию общественной жизни. Эта характерная черта русской материалистической мысли - ее органическая связь с творческой созидательной деятельностью народа, с его борьбой - характерна и для Радищева. Уже одно это позволяет говорить о нем как об одном из величайших мыслителей XVIII века.
Наконец, значение Радищева не только в том, что он был великим революционным деятелем, но и в том, что он один из замечательных русских писателей.
И здесь, в области литературного труда, он выступает не как последователь западноевропейской литературы XVIII века, а как самобытный русский писатель, писатель-новатор, связанный неразрывными узами с родиной, со своим народом.
Если как философ Радищев - материалист, то как писатель он стоит в начале реалистического направления в русской литературе.
… Со старинного портрета, быть может писанного крепостным художником, на нас смотрит умное, красивое лицо, с большими живыми глазами, обрамленное гладким пудреным париком. Оно очень привлекательно, это лицо, прежде всего потому, что одухотворено глубокой мыслью.
Радищева нельзя не принять умом, нельзя не понять и не оценить его историческую заслугу перед родиной. Но узнав его ближе, нельзя не принять его и сердцем, нельзя не полюбить его как человека.
Он может быть воспринят нами не только как замечательная историческая фигура, но и как наш близкий друг, - так много в нем тех черт, которые мы, его потомки, особенно ценим в людях.
Из книги Исповедь бунтаря автора Немцов БорисVI Поражения – уроки будущих побед Это была тяжелая ночь – с 7 на 8 декабря 2003 года. Ночь нашего проигрыша. Впервые начиная с 1991 года демократы в России потерпели сокрушительное поражение на парламентских выборах. Избиратели и раньше особо не жаловали политиков
Из книги Саддам Хусейн автора Апдайк Робин Дж.Глава четвертая. Палестина, Кувейт, Иран, курды - очертания будущих проблем Палестинский вопрос всегда был основополагающим для арабских националистов. Они считали, что создание в 1948 году государства Израиль стало целенаправленной акцией империалистического Запада с
Отступление во имя будущих побед В то время в Фалуне работал известный строитель гидротехнических сооружений - Венетрем. Кто-то из приятелей, смеясь, рассказал ему о морском инженере, развешивавшем селедки на руднике. Венстрем попросил прислать к нему
Из книги Жуков автора Дайнес Владимир ОттовичГлава IV. Прообраз будущих побед «21.30. 24.5.39. Из Москвы в Смоленск.Милый Шурик!Сегодня был у наркома. Принял исключительно хорошо. Еду в продолжительную командировку. Нарком сказал: заряжаться надо примерно на 3 месяца. К тебе у меня просьба такая: во-первых, не поддавайся
Из книги Под кровом Всевышнего автора Соколова Наталия НиколаевнаЧасть III. Детство будущих пастырей Мальчики начинают служить С 1955 года наша семья начала жить в построенном нами новом доме. Отец Владимир ежедневно чуть свет уезжал на службу в Лосинку, а я оставалась дома с четырьмя детьми и молоденькой няней Машей. Однако редко около
Из книги В. С. Печерин: Эмигрант на все времена автора Первухина-Камышникова Наталья Михайловна Из книги О ВРЕМЕНИ, О ТОВАРИЩАХ, О СЕБЕ автораПроекты будущих заводов …В Москву я вернулся раньше Тевосяна. Перед отъездом из Германии мною было получено письмо от Завеиягина. Он предлагал работу в Гипромезе – институте по проектированию металлургических заводов, – созданном по предложению Серго Орджоникидзе.Я
Из книги О времени, о товарищах, о себе [ёфицировано, без иллюстраций] автора Емельянов Василий СемёновичПроекты будущих заводов … В Москву я вернулся раньше Тевосяна. Перед отъездом из Германии мною было получено письмо от Завенягина. Он предлагал работу в Гипромезе - институте по проектированию металлургических заводов, - созданном по предложению Серго Орджоникидзе.Я
Из книги Автобиография автора Твен МаркПамятка для будущих редакторов и издателей этой «Автобиографии» Я буду щедро уснащать эту автобиографию газетными вырезками. Если я не копирую их в текст, это означает, что я не делаю их частью автобиографии – по крайней мере ранних ее редакций. Я вставляю их, следуя
Из книги Карлос Кастанеда. Путь мага и воина духа автора Непомнящий Николай НиколаевичИНФОРМАЦИЯ ДЛЯ БУДУЩИХ ПЕЙОТИСТОВ Священный кактус произрастает только в одном месте планеты - на священной земле уичолей, в пустыне Вирикута, штат Сан-Луис-Потоси. Его латинское название Phophora Williamsy дано по имени его первооткрывателя американца Джона Уильямса. Пейот
Из книги О времени, о товарищах, о себе автора Емельянов Василий СемёновичПроекты будущих заводов …В Москву я вернулся раньше Тевосяна. Перед отъездом из Германии мною было получено письмо от Завенягина. Он предлагал работу в Гипромезе - институте по проектированию металлургических заводов, - созданном по предложению Серго Орджоникидзе.Я
Из книги Мои Великие старухи автора Медведев Феликс НиколаевичГлава 43. Галина Каландадзе-Баскова: ее кухня была приютом будущих кумиров Культура – это то, что остается. То, что забыто, утрачено, исчезло с лица земли, из памяти поколений, – не существует. Вот почему каждое воспоминание тех, кто может свидетельствовать, фиксировать
