Чайка Джонатан Ливингстон. Иллюзии. Карманный справочник Мессии Ричард Бах
(Пока оценок нет)
Название: Чайка Джонатан Ливингстон. Иллюзии. Карманный справочник Мессии
О книге «Чайка Джонатан Ливингстон. Иллюзии. Карманный справочник Мессии» Ричард Бах
«Чайка Джонатан Ливингстон. Иллюзии. Карманный справочник Мессии» — это произведения, на которых выросло не одно поколение. Автор Ричард Бах – признанный американский писатель, философ и публицист. Его книги вдохновляют и вызывают непередаваемые эмоции.
Первая книга из сборника повествует о безграничной духовной свободе. «Чайка Джонатан Ливингстон» — это повесть-притча, призывающая к самосовершенствованию. Ричард Бах написал ее в 1970 году. Через два года книга вошла в список бестселлеров журнала New York Times.
В центре сюжета произведения – чайка по имени Джонатан Ливингстон. Герой не понимает и отвергает образ жизни других чаек. Он видит бессмысленным простое существование, цель которого – борьба за выживание. Поэтому чайка решает посвятить себя полетам. Для героя это стало не просто способом ловить рыбу – а настоящим искусством.
Вскоре чайку прогоняют из стаи, и он становится отшельником. Но персонаж не чувствует себя одиноким. Он всецело посвящает жизнь мастерству полетов. Судьба героя меняется, когда он находит чаек с таким же рвением к самосовершенствованию.
Сюжет произведения «Иллюзии» развивается вокруг обычного пилота. Герой зарабатывает на жизнь полетами. И вот однажды он знакомится с необычным человеком по имени Дональд Шимод. Выяснилось, что персонаж совершенно иначе смотрит на мир. Более того, он может творить настоящие чудеса. Герой понимает, что на волшебство способен каждый человек – достаточно только поверить. Книга наполнена аллегориями и скрывает за собой тонкие рассуждения о психологии американцев.
«Карманный справочник Мессии» тесно переплетается с произведением «Иллюзии». Неким справочником пользовался мессия Дональд Шимод. Затем он пропал на два десятка лет, после чего наконец обнаружился. Что это за таинственный справочник? Чтобы разобраться в этом, следуйте инструкции: задайте нужный вопрос, закройте глаза, раскройте справочник на любой странице. Вы узнаете ответ, и все сомнения тут же испарятся. Справочник работает безотказно, даря надежду и просветление каждому.
Если вы ищете вдохновение в художественной литературе — Ричард Бах вас не разочарует. Его произведения наполнены мечтами, стремлениями и желаниями. Автор – не только хороший писатель, но и грамотный психолог. Каждый рассказ изменит что-то в вашем сознании и подарит надежду.
На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно без регистрации или читать онлайн книгу «Чайка Джонатан Ливингстон. Иллюзии. Карманный справочник Мессии» Ричард Бах в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.
Цитаты из книги «Чайка Джонатан Ливингстон. Иллюзии. Карманный справочник Мессии» Ричард Бах
Новые горизонты, новые вопросы.
Каждый поворот, которого ты боишься, - лишь пустота, которая прикидывается неодолимой преисподней.
Твое единственное обязательство на протяжении всей твоей жизни - быть самим собой.
Еле заметный поворот сегодня приведет тебя к драматическому иному завтра.
Действовать обыденно - это нормально, при условии, что ты не чувствуешь обыденно.
Гнев - всегда страх, а страх - всегда страх потери.
Жизнь не говорит тебе ничего, она все показывает.
Настоящая любовь никогда не заставит человека оставить свой путь.
Незнание истины не мешает ей быть истиной.
Сможешь. Ибо ты обрел знание.
Скачать бесплатно книгу «Чайка Джонатан Ливингстон. Иллюзии. Карманный справочник Мессии» Ричард Бах
(Фрагмент)
В формате fb2 : Скачать
В формате rtf : Скачать
В формате epub : Скачать
В формате txt :
Ричард Бах - прирожденный фантазер и выдумщик. Несмотря на то, что его книги в большинстве своем подчеркнуто автобиографичны, все факты здесь неизменно приправлены изрядной дозой вымысла, и зачастую создается впечатление, что он просто мистифицирует читателя. Сказанное в полной мере относится и к таинственной истории связанной с наиболее известной книгой Баха - повестью "Чайка по имени Джонатан Ливингстон".
2.2 Система образов, конфликт, символика в повести "Чайка по имени Джонатан Ливингстон"
Однажды, прогуливаясь по туманному берегу калифорнийского канала Белмонт Шор, Бах услышал голос, который произнес слова: "Чайка по имени Джонатан Ливингстон". Повинуясь этому голосу, Бах поспешил домой, сел за письменный стол и записал видение, которое прошло перед его внутренним взором наподобие кинофильма. Но видение было коротким, а продолжения не последовало. Бах пытался досочинить историю своими силами, однако у него ничего не получалось - до тех пор, пока, восемь лет спустя, ему не привиделось продолжение. В 1970 г. "Чайка" вышла отдельным изданием и сразу же стала бестселлером. Пожалуй, нет нужды пересказывать здесь ее незамысловатый сюжет; мы ограничимся лишь несколькими замечаниями, касающимися собственно философской стороны этой аллегорической повести.
История чайки Джонатана - это, фактически, история бодхисатвы, буддийского святого, который смог освободиться от пут земных условностей, однако вернулся на Землю для того, чтобы помочь освободиться другим страдающим существам. Здесь есть и суровая аскеза, и подвижничество, и чудеса, и идея о том, что Знание можно передать лишь тем, кто уже готов принять его. Отзвуки буддийской философии слышны в повести весьма отчетливо; иной раз она присутствует здесь даже в виде почти буквальных цитат:
"Большинство из нас продвигается вперед так медленно. Мы переходим из одного мира в другой, почти такой же, и тут же забываем, откуда мы пришли; нам все равно, куда нас ведут, нам важно только то, что происходит сию минуту. Ты представляешь, сколько жизней мы должны прожить, прежде чем у нас появится первая смутная догадка, что жизнь не исчерпывается едой, борьбой и властью в Стае. Тысячи жизней, Джонатан, десять тысяч! А потом еще сто, прежде чем мы начинаем понимать, что существует нечто, называемое совершенством, и еще сто, пока мы убеждаемся: смысл жизни в том, чтобы достигнуть совершенства и рассказать об этом другим. Тот же закон, разумеется, действует и здесь: мы выбираем следующий мир в соответствии с тем, чему научились в этом. Если мы не научились ничему, следующий мир окажется таким же, как этот, и нам придется снова преодолевать те же преграды с теми же свинцовыми гирями на лапах".
Однако даже из этого фрагмента видно, что философия Ричарда Баха значительно отличается от буддизма. Буддисты утверждают, что страдание - неизбежный спутник бытия; освобождение же, к которому они стремятся - это полное прекращение бытия, возвращение личности в изначальную и безличную Пустоту, лежащую в основе всех вещей. У Баха мы не найдем ничего подобного. Прежде всего, он отрицает трагичность бытия. "Твое невежество измеряется тем, насколько глубоко ты веришь в несправедливость и человеческие трагедии", - говорит он. По его мнению, мы сами создаем себе все проблемы и несчастья, потому что не знаем иного способа существования или считаем его предосудительным. Мир, неподвластный нашим фантазиям, мир, где все мы обречены трудиться ради поддержания собственной жизни, представляет собой прекрасное оправдание для лености и робости нашего воображения.
Кроме того, освобождение, о котором говорит Бах, - это вовсе не освобождение от бытия и даже не освобождение от собственного "я". "Все ваше тело от кончика одного крыла до кончика другого - это ничто иное как ваша мысль, выраженная в форме, доступной вашему зрению. Разбейте цепи, сковывающие вашу мысль, и вы разобьете цепи, сковывающие ваше тело", - говорит Джонатан своим ученикам. Осознав мир как свою иллюзию, личность приобретает качественно новые возможности и, в конечном итоге, попадает в новый мир, который дает ей еще больше возможностей для самосовершенствования. В "Чайке" этот мир назван Небесами; однако Небеса - это вовсе не предел достижимого совершенства. Предела нет: "то, что гусеница называет Концом света, Мастер назовет бабочкой"; но каждая бабочка - всего лишь гусеница для следующего этапа развития.
Такую картину мира рисует нам Ричард Бах; и надо сказать, некоторые находят ее весьма воодушевляющей. "Чайка" помогает людям взглянуть на все проблемы повседневности как бы "с высоты птичьего полета, осознать могущество своего сознания и поверить в силу собственного духа. "Эта книга Ричарда Баха имеет двойное воздействие, - писал известный американский фантаст Рэй Брэдбери. - Она дарит мне чувство Полета и возвращает мне молодость".
Главным образом-символом, широкой полосой проходящим через всё творчество Ричарда Баха, является небо. Тема полетов, неба, горизонтов встречается если не на каждой странице его произведений, то на каждой второй точно.
Небо - это не просто метафора, проходящая через все творчество Ричарда Баха. Небо - это его жизнь; он сотни раз поднимался в небо - на планерах, на легких самолетах из дерева и ткани, на боевых истребителях и скоростных авиалайнерах. Он крайне реалистически относится ко всему, что касается полетов - от аэродинамики до летных качеств авиационных моторов. Но при этом он считает, что "люди долго не могли летать. поскольку были уверены, что это невозможно, и именно поэтому они не знали простейшего первого принципа аэродинамики. Мне хочется верить, что есть и другой принцип: нам не нужны самолеты, чтобы летать. или бывать на других планетах. Мы можем научиться это делать без машин. Если мы захотим".
И не только летать: Ричард Бах уверен, что человек может сделать все, что он способен себе вообразить. Идея, поддерживающая в нем эту уверенность, заключается в том, что вся реальность нашего мира - всего лишь иллюзия, и, если мы это как следует осознаем, мы сможем овладеть ею и делать с ней все, что захотим. Эта идея легла в основу большинства его книг и, очевидно, во многом определила ход его жизни.
2.3 Общечеловеческие и духовные ценности учения как основной критерий "Иллюзий" Р. Баха
Чтобы рассмотреть этот аспект творчества великого американського списателя, мы, несомненно, должны окунуться в мир, который предлагает нам главный герой произведения "Иллюзии" Дональд Шимода, странствующий Мессия.
Дональд Шимода называет себя "мессией поневоле". Он говорит, что все люди - дети Бога, и что каждый из них в состоянии сделать все, чего он пожелает. Но его миссия терпит неудачу: даже Ричард Бах, самый способный ученик Шимоды, обучившись нескольким чудесам, так и не обрел подлинного всемогущества. Шимода утверждает, что человеческая жизнь подобна кинофильму, и каждый из нас смотрит именно тот фильм, который он захотел посмотреть. Таким образом, все беды и трагедии, которые приключаются с нами в жизни - это всего лишь следствия извращенности нашего вкуса (например, пристрастия к трагедиям или ужасам) или недостаточно удачного выбора фильма. Но следует помнить о том, что мы сами сочиняем свои фильмы и сами играем в них, и поэтому можем изменить их в любой момент.
В другой раз он учит Ричарда ходить по поверхности пруда. Он объясняет ему, что вода "не твердая и не жидкая. Ты и я сами решаем, какой она будет для нас. Если ты хочешь, чтобы вода была жидкой, поступай так, будто она жидкая, пей ее. Если хочешь, чтобы она была воздухом, действуй так, как будто она воздух, дыши ею. Попробуй". После того, как Ричарду в самом деле удается ходить по воде и дышать водой, у него возникает вопрос: а нельзя ли делать тоже самое и с землей: И Дональд Шимода демонстрирует ему следующее: "Он легко подошел к берегу, как будто шагал по нарисованному озеру. Но в тот момент, когда ноги ступили на прибрежный песок, он начал погружаться и, сделав несколько шагов, ушел по плечи в землю, покрытую травой. Казалось, что пруд неожиданно превратился в остров, а земля вокруг стала морем. Он немного поплавал в пастбище, плескаясь и поднимая темные жирные брызги, затем поплавал на самой его поверхности, а потом встал и пошел по нему. Неожиданно я увидел чудо: человек шел по земле!".
"Чтобы двигать горы, есть способы и получше", - заявляет Шимода в ответ на реплику о мощном тракторе, способном сдвинуть гору. Далее, подчеркивая известный евангельский мотив, появляется и зерно, - однако не горчичное, а кунжутное, и причем, в довольно неожиданном контексте. "Если у тебя воображение с это кунжутное зернышко. - для тебя нет ничего невозможного", - утверждает Шимода. Для него вера и воображение - синонимы; но второе слово, по его мнению, более точно отражает суть дела.
Все воображаемые чудеса реальны постольку, поскольку совершаются в воображаемой реальности. Каждый из нас волен наполнить эту реальность чудесами и приключениями - или же сделать ее ограниченной и бесцветной и добывать свой хлеб в поте лица. "Для того чтобы стать свободным и счастливым, - написано в его карманном "Справочнике Мессии", - ты должен пожертвовать скукой. Не всегда такую жертву принести легко". И действительно: пока Шимода сам творит чудеса, все относятся к нему с благоговением, как к новому Христу. Но, как только он говорит людям: "Попробуйте сами", они приходят в негодование; кое-кто даже называет его Антихристом.
Это моё первое знакомство с автором. Много слышала об этом произведении, но ожидала совершенно другого. То ли не в подходящее время читала, то ли не в том настроении...
Философская притча о свободе, о смысле жизни, о праве выбора. Чайка Джонатан Ливингстон не побоялся быть "не таким как все". У него была определённая цель, для достижения которой он не жалел себя, не побоялся быть изгнанным из Стаи, и...не умер в одиночестве
.
И все, и этого мне было вполне достаточно! Здесь и мотивация и желание задуматься. Если первая часть ещё имела какой-то смысл, то две другие окончательно испортили первоначальное впечатление.
Однозначно могу сказать, что на данном этапе своей жизни у меня нет желания продолжать знакомство с творчеством этого автора.
Очередной гуру...
0Чайка Джонатан Ливингстон.
Открывая первую страницу книги, я мечтала о чем-то волшебном, красивом и даже непостижимом. В какой-то степени мои надежды, конечно, оправдались, но не на столько, чтобы я влюбилась в эту книгу.
Я зацепилась скорее за её иллюстрации: казалось бы, немного мрачные черно-белые фотографии чаек.
Сама книга, я бы сказала, пропагандирует свободу. Безусловно, было очень интересно представлять, как Джонатан летит со скоростью больше двухсот миль в час, но перемещения в пространстве со скоростью мысли – это уже что-то из области фантастики.
К тому же, все мысли и рассуждения Джонатана мне показались довольно занудными, и от них сильно клонило в сон.
5/10
Иллюзии.
«Иллюзии» мне понравилась лишь немногим больше «Чайки...». Ближе к середине книги идея свободы стала сильно навязчивой, но что делать, книгу-то надо было дочитать. С горем пополам я продралась сквозь эти оставшиеся 100 страниц и наконец-то с облегчением закрыла книгу.
Лично я обнаружила очень много сходств с «Чайкой…». Здесь герои точно так же творят вещи, которые находятся где-то на грани (хотя, скорее всего даже за гранью) фантастики.
В целом – не впечатлило.
6/10
«Эта книга Ричарда Баха действует сразу в двух направлениях. Она сообщает мне чувство Полета и возвращает мне молодость».
Рэй Бредбери
Самая главная книга Ричарда Баха. Он не придумал «Чайку». Он услышал ее целиком, и записал, и это полностью изменило его жизнь, и вот теперь вы можете прочесть эту чудо-сказку.
«Чайка Джонатан Ливингстон» может изменить и вашу жизнь тоже.
Нет на свете более пленительной, и светлой, и грустной книги, чем «Иллюзии» Ричарда Баха.
Не случайно, наверное, вы держите эту книгу: возможно, есть что-то в этих приключениях, чтобы вы попали сюда и запомнили. Я выбираю способ думать таким образом. И я предпочитаю думать, что мой Мессия вознесся в какое-то другое измерение, и это вовсе не выдумка, - наблюдает за нами и смеется от удовольствия, что все случилось так, как было задумано».
Ричард Бах - Чайка Джонатан Ливингстон - Иллюзии
Перев. с англ. - М.: ООО Издательский дом «София», 2005. - 224 с.
ISBN 5-9550-0077-1
Ричард Бах - Чайка Джонатан Ливингстон
Когда взошло солнце, Джонатан тренировался. С пяти тысяч футов рыболовецкие суда казались брошенными на воду щепками, а завтракающая Стая - едва заметным облачком кружащей пыльцы.
Джонатан ощущал, что живет, он слегка дрожал от радостного чувства удовлетворения и гордился тем, что покорил свой страх. Без долгих приготовлений он сложил предкрылья, расправил короткие острые концы крыльев и нырнул вниз, к поверхности моря. К тому моменту, когда была пройдена высота в четыре тысячи футов, он набрал максимальную скорость. Встречный поток превратился в плотную твердую стену звука, прорваться сквозь которую не представлялось никакой возможности. Это был предел, двигаться быстрее Джонатан не мог, он несся вертикально вниз со скоростью в двести четырнадцать миль в час. Он в напряжении сглотнул слюну, зная, что расправь он на такой высоте крылья - и его не станет, но лишь миллион мельчайших клочков разорванной взрывом чайки достигнет поверхности океана.
Однако в скорости была Сила, и радость, и чистая красота.
Выходить из пике Джонатан начал с высоты в тысячу футов. Концы крыльев с гудением дрожали в бешеном набегающем потоке, судно и толпа чаек метались перед глазами и росли со скоростью метеора, и они находились прямо на его пути.
Остановиться Джонатан не мог, свернуть в сторону - тоже. Он просто не имел ни малейшего понятия о том, как это делается на такой скорости.
Любое же столкновение означало мгновенную смерть.
И он закрыл глаза.
И тогда, в то утро, сразу после восхода солнца, вышло так, что Чайка Джонатан Ливингстон ворвался в самую середину принимавшей пищу Стаи. На скорости в двести двенадцать миль в час он со свистом пронесся сквозь Стаю - глаза закрыты - этакий снаряд из перьев и ветра. И только потому, что Чайка Удачи улыбнулась ему в этот раз, никто не погиб.
Когда выход из пике был закончен и клюв его снова оказался направленным в небо, Джонатан по-прежнему мчался вперед, и скорость его полета составляла шестьдесят миль в час. А когда она уменьшилась до двадцати и он смог наконец полностью расправить крылья, судно с высоты четырех тысяч футов опять казалось ему брошенной на воду щепкой.
Это был триумф. Он понимал это. Предел скорости! Двести четырнадцать миль в чад. Величайшее мгновение в истории Стаи - истинный прорыв. А для Чайки Джонатана Ливингстона этот миг означал начало новой эпохи.
И он направился к тому месту, где обычно практиковался в полетах. А когда на высоте восьми тысяч футов он сложил крылья для вертикального пике, целью его было освоение скоростного поворота.
Он установил, что при смещении на долю дюйма од-ного-единственного пера на самом кончике крыла тело на огромной скорости описывает плавную криволинейную траекторию. Но прежде чем Джонатан это понял, он обнаружил другое - смещение более чем одного пера на такой скорости заставляет тело вращаться вокруг продольной оси подобно винтовочной пуле... Так Джонатан стал первой на земле чайкой, постигшей основы искусства высшего пилотажа.
В тот день у него не нашлось свободного времени на общение с другими чайками. Он тренировался, пока не зашло солнце. Он открыл мертвую петлю, полубочку, бочку, горку, вертикальное колесо.
Когда Джонатан присоединился к Стае, отдыхавшей на пляже, была уже глубокая ночь. Он ужасно устал, кружилась голова, однако он был доволен и, прежде чем приземлиться, описал широкий круг над пляжем, а перед самым касанием земли молниеносно выполнил один полный оборот бочки. Когда он расскажет им обо всем, когда они узнают о Прорыве, они будут вне себя от радости, - размышлял Джонатан. Насколько богаче теперь станет жизнь! Ведь если прежде вся она состояла в унылой суете - берег - судно - берег, - то сейчас в ней появится смысл!
У нас есть возможность выкарабкаться из неведения, нам надо осознать собственную исключительность и разумность. Мы способны обрести свободу. И мы можем научиться летать!
Впереди открывались годы радостного бытия, головокружительные возможности и перспективы звучали на все лады и переливались радужным сиянием.
Приземлившись, Джонатан обнаружил, что попал на общее собрание Стаи. Причем, судя по всему, мероприятие началось отнюдь не только что. Более того, Джонатана определенно ждали.
Чайка Джонатан Ливингстон! - Старейшина произнес эти слова таким тоном, каким говорил только в особо торжественных случаях. - Ты вызываешься в Круг!
Вызов в Круг означал либо всеобщее порицание и величайший позор, либо величайшую честь и всеобщее признание.
Понятно, - подумал Джонатан, - это по поводу того, что случилось утром во время завтрака. Они видели прорыв! Однако почести мне ни к чему. И в лидеры - тоже не хочу. Мне, пожалуй, только хотелось бы
Чайка Джонатан Ливингстон! - продолжал Председатель. - Изволь выйти в Круг и подвергнуться порицанию, свидетелями которого надлежит стать всем твоим собратьям по Стае.
Это прозвучало подобно грому среди ясного неба. Джонатан вдруг почувствовал себя так, словно его огрели доской по голове. Колени подкосились, перья враз обвисли, и в ушах возник невообразимый шум. Позор? В Круг - на порицание?! Но это невозможно! Ведь это Прорыв! Они чего-то не поняли! Тут определенно закралась какая-то ошибка! Ну да, они ошибаются, они явно не правы!
Ибо величайшего позора заслуживают проявленные тобой беспечность и безответственность, равно как и попрание достойных традиций добропорядочного Семейства Чаек...
Порицание на общем собрании. За этим неминуемо следует изгнание из сообщества чаек. Отлучение от Стаи и ссылка в Дальние Скалы, где уделом изгнанника становится полное одиночество.
И ты - Чайка Джонатан Ливингстон - однажды поймешь, сколь неблагодарной вещью является безответственность. Нам не дано постигнуть смысл жизни.
Ричард Бах - Иллюзии
Однажды вечером в конце октября, после того, как я испугался и улетел от толпы из какого-то городка в штате Миссисипи, я приземлился на пустом поле, как раз достаточном, чтобы посадить Флита. И снова, прежде чем заснуть, я мысленно вернулся к тому последнему моменту... Почему он умер? Для этого не было никакой причины. Если то, что он сказал, было верно...
Не с кем было поговорить, как разговаривали мы с ним, не у кого поучиться, некого выследить, чтобы напасть словами, на ком заострить мой новый ясный ум. Я сам? Да, но у меня не было и половины того веселья, что у Шимоды, который учил меня, всегда сбивая с ног духовным каратэ.
Думая об этом, я заснул. Я спал и видел сон.
Он стоял на коленях на лугу спиной ко мне, заделывая дыру в своем Тревл Эйре в том месте, где его пробила пуля. У его колен лежал рулон перкаля марки «А» и банка с авиалаком. Я знал, что сплю и вижу сон, и я знал, что все это также происходит наяву.
Он медленно встал, повернулся ко мне лицом, улыбаясь моей печали и моей радости.
Привет, друг, - сказал он.
Я не мог смотреть из-за слез. Смерти нет, смерти вовсе нет, а этот человек был моим другом.
Дональд, ТЫ ЖИВ! Что ты пытаешься сделать? Я подбежал и распростер руки, обнимая его, и он был реальным. Я мог ощущать кожу его летной куртки, сжимать его руки под этой кожей.
Привет, - сказал он. - Не против? Что я пытаюсь сделать - так это залатать вот эту дыру, вот тут.
Я был рад его видеть, ничего не казалось невозможным.
Битуратом с перкалем? - сказал я. - Битуратом с перкалем ты пытаешься прикрепить?.. Так ты этого не сделаешь. ТЫ ЖЕ ПРЕКРАСНО ВИДИШЬ, ЧТО ЭТО УЖЕ СДЕЛАНО!.. - И, говоря эти слова, я провел рукой, словно экраном, перед рваной окровавленной дырой, и, когда моя рука прошла мимо, дыра исчезла. Был просто чистый, выкрашенный до зеркального блеска борт самолета, и никакого шва - от носа до хвоста.
Значит, ты так это делаешь! - сказал он. В темных глазах его светилась гордость за глупого ученика, который научился наконец-то творить реальность силой воображения. Я не находил это странным, во сне работа делается именно таким образом.
Неподалеку от крыла горел утренний костерок, над ним висела сковорода.
Дон, ты что-то стряпаешь? Ты знаешь, я никогда не видел, чтобы ты что-нибудь готовил. Что это у тебя?
Лепешки, - сказал он без всякого выражения. - Еще одна последняя вещь, которую я хочу сделать для тебя в этой жизни, - это показать тебе, как это делается.
Он отрезал два куска перочинным ножом и протянул один мне. Даже сейчас, когда я пишу, я все еще ощущаю аромат... аромат опилок и старого канцелярского клея, разогретого на сале.
Ну как? - сказал он.
Месть фантома, - усмехнулся он. - Я сделал это из штукатурки. - Он положил свою часть обратно на сковородку. - Чтобы напомнить тебе, что, если ты когда-нибудь вздумаешь их обучать, делай это своим знанием, а не своими лепешками. О"кей?
Нет! Любишь меня - люби и мои лепешки! Это же хлеб насущный, Дон!
Очень хорошо. Но я гарантирую, твой первый ужин с кем-нибудь станет твоим последним, если ты накормишь их этой гадостью.
Мы посмеялись и затихли, и я смотрел на него молча.
Дон, у тебя все в порядке, да?
Ты полагаешь, что я умер? Ну же, Ричард!
А это не сон? Я не забуду, что тебя сейчас вижу?
Нет, это сон. Это другое пространство-время - то есть это сон для любого здравомыслящего жителя Земли, которым ты будешь еще некоторое время. Но ты будешь помнить, и это изменит твое мышление и твою жизнь.
Я увижу тебя снова? Ты вернешься?
Думаю, что нет. Я хочу проникнуть за пределы времени и пространства. В действительности-то я уже проник, но существует эта связь между нами, между тобой и мной, и другими из нашей семьи. Если ты застрянешь на какой-нибудь проблеме, держи ее в голове и ложись с ней спать, и мы встретимся здесь, у самолета, и поговорим о ней, если хочешь...
Почему ружье? Почему это случилось? Я не вижу никакой силы и славы в том, чтобы позволять стрелять себе в сердце из ружья.
Он сел на траву возле крыла.
Поскольку я не был Мессией с первой страницы, Ричард, мне не нужно было никому ничего доказывать. А поскольку тебе нужна практика в том, чтобы ты не опьянялся внешностью и не печалился из-за нее, - добавил он с силой, - ты мог бы использовать какую-нибудь окровавленную внешность для своего обучения. А для меня это тоже развлечение. Умирание подобно нырянию в глубокое озеро жарким днем. Возникает шок от резкого холода, на секунду боль от этого, и затем приятие - это плавание в реальности. Но после столь многих повторений даже шок смягчается. Шло время, он встал.
Очень немногим людям интересно то, что ты можешь им сказать, Ричард, но это не важно. Помни, качество Мастера не определяется размерами толпы его учеников.
Дон, я попытаюсь, обещаю. Но я сбегу навсегда, как только перестану получать удовольствие от работы!
Никто не дотрагивался до Тревл Эйра, но его пропеллер вдруг завертелся, мотор выпустил голубой дымок, и пустое его звучание наполнило луг.
Обещание принято, но... - он взглянул и улыбнулся, как будто не понимая меня.
Принято, но что? Скажи. Словами. Скажи мне. Что не так?
Тебе не нравятся толпы, - сказал он.
Да, меня не тянет, мне нравится разговаривать и обмениваться идеями, но давление, поклонение, через которое ты прошел, и зависимость... Я надеюсь, ты не просишь меня... Считай, что я уже убежал...
Может быть, я просто болван, Ричард, а может, не понимаю чего-то само собой разумеющегося, что ты понимаешь очень хорошо. Но что плохого в том, чтобы записать все это на бумагу? Разве есть правило, что Мессия не может записать то, что он полагает истинным, те вещи, которые интересны, которые работают для него? А потом, быть может, если людям не нравится то, что он говорит, то они могут сжечь его слова, вместо того, чтобы стрелять в него. Они сожгут его слова и развеют по ветру, а если им понравится, они смогут прочитать эти слова еще раз или записать их на дверце холодильника, или поиграть с какими-либо идеями, которые имеют для них смысл. Что плохого в писании, Ричард? Но может, я просто туп.
Жил-был Учитель, который пришел на землю, родившись в святой земле Индиане...
При упоминании фамилии Бах все, как правило, вспоминают о великом композиторе. А между тем, прямой потомок Иоганна Себастьяна - Ричард Бах - добился не меньших успехов, чем его музыкально одарённый родственник.
Чайка по имени Джонатан Ливингстон
Помните философскую сказку-притчу о чайке по имени Джонатан Ливингстон? Это произведение сегодня печатается в школьных учебниках литературы и является обязательным к прочтению. Поскольку Ричард Бах всерьёз увлечён авиацией, тема полёта стала главной в истории о чайке, принёсшей ему мировую известность. Джонатан — маленький, но мудрый, познаёт тонкости полёта, учится правильному отношению к жизни.
«Серая скука, и страх, и злоба — вот причины того, что жизнь столь коротка» — вложив эту мысль в голову своего пернатого героя, Ричард Бах и сам пытался жить без скуки и страхов. Тем, кто искренне любит небо, страхи неведомы.
Авиация и писательское дело «разрывали» Баха с двух сторон — параллельно службе в армии он работал редактором в нескольких изданиях, а вскоре, начав писать книги, отстранился от редакторской деятельности и полностью погрузился в литературу. Его писательский дебют состоялся в 1963 году. Роман «Чужой на земле», в котором самолётам отводится не последняя роль, показывает читателю, что преодолеть любые сомнения и страхи, штормы и ветры — возможно, было бы желание...
Но, всё же, именно «Чайка по имени Джонатан» поспособствовала значительным изменениям в его жизни. На съёмках экранизации этого произведения он встретил свою супругу Лесли Пэрриш. Она вдохновила писателя на несколько новых книг — благодаря Лесли появились «Мост через вечность (1984) и „Единственная“ (1988). Пара рассталась в 1991 году, с тех пор Бах не вступал в брак больше ни с кем, не видя в этом смысла.
А его смелая чайка до сих пор внушает всем веру в торжество справедливости и в то, что смысл можно найти везде и всегда. Эта сказка-притча обладает настолько сильной вдохновляющей энергетикой, что и по сей день по ней ставятся спектакли (в театре „Суббота“ и театре под руководством В. Спесивцева). В честь Джонатана был назван ресторан в Новосибирске, да и один из Петербургских молодых рок-групп носит название „Чайка Джонатан“.
Иллюзии
Сходно по энергетике с „Чайкой“ и произведение „Иллюзии“. Этот роман рассказывает о лётчике, за определённую сумму готовом помочь людям оторваться от земли. Его тяготит тот факт, что люди стали слишком приземлёнными, что их обуяли страхи. Вместе со своим другом — мессией Дональдом Шимодой, лётчик пытается понять, почему так произошло; рассказывает о своих успехах и поражениях. Сам писатель однажды признался: » а что, если вдруг здесь появился бы некто, кто действительно был бы мастером этого дела, кто мог бы рассказать мне, как устроен мой мир и как управлять им?«. Он мечтал о наставнике, старшем друге. И воплотил эту мечту на страницах своего романа.
«Отстаивая свои ограничения, ты лишаешь себя всемогущества» — эту цитату можно назвать лейтмотивом «Иллюзий» Баха. С помощью своих героев он будто бы пытается отучить читателя от привычки к страху. Сорвать оковы обстоятельств.
Отражённая в книгах страсть к полётам символизирует свободу и смелость — то, что живёт в каждом из нас. Конечно же, для самого Ричарда Баха слова «свобода» и «смелость» — тоже не пустой звук.
Цитаты из книг Ричарда База
Ричард Бах «Чайка по имени Джонатан Ливингстон»
Пойми, что́ ты больше всего на свете хотел бы делать, — и делай.
«Ошибок не бывает. События, которые мы притягиваем в нашу жизнь, какими бы неприятными для нас они ни были, необходимы для того, чтобы мы научились тому, чему должны научиться. Каким бы ни был наш последующий шаг, он нужен для того, чтобы достичь того места, куда мы выбрали путь».
«Ты не должен бороться за то, чтобы жить так, как тебя хочется. Живи так, как хочешь, и плати за это требуемую цену, какой бы она ни была».
«Нам не дано постигнуть смысл жизни, ибо он непостижим, нам известно только одно: мы брошены в этот мир, чтобы есть и оставаться в живых до тех пор, пока у нас хватит сил».
Ричард Бах «Иллюзии»
«Каждый человек, появляющийся в твоей жизни, все события, которые с тобой происходят, все это случается с тобой потому, что это ты притянул их сюда. И то, что ты сделаешь со всем этим дальше, ты выбираешь сам».
«Не отворачивайся от возможного будущего, пока ты не уверен, что там нет ничего, чему ты смог бы научиться».
«К одиночеству привыкаешь, но достаточно нарушить его хоть на день, и тебе придется привыкать к нему заново, с самого начала».
«Живи так, чтобы никогда не было стыдно, если что-то, что ты делаешь или говоришь, станет известно всему свету, — даже если то, что станет известно, будет неправдой».
«Самые простые вопросы — самые сложные на самом деле. Где ты родился? Где твой дом? Что ты делаешь? Куда ты идёшь? Думай об этом изредка, и понаблюдай за тем, как твои ответы будут изменяться».
Каждая мечта дается тебе вместе с силами, необходимыми для ее осуществления. Однако, тебе, возможно, придется ради этого потрудиться.
Ричард Бах, «Мост через вечность»
«Лучший способ оплатить за удивительный миг — просто насладиться им».
«Единственное, что разрушает мечты — это компромисс».
Чтобы привлечь что-то в свою жизнь, представь, что оно там уже есть.
«Если ты хочешь, чтобы кто-то остался в твоей жизни, — никогда не относись к нему равнодушно».
Если хочешь, чтобы волшебство вошло в твою жизнь, откажись от своих защитных приспособлений.
«Родная душа — это тот, у кого есть ключи от наших замков, и к чьим замкам подходят наши ключи. Когда мы чувствуем себя настолько в безопасности, что можем открыть наши замки, тогда наши самые подлинные „я“ выходят навстречу друг другу, и мы можем быть полностью и искренне теми, кто мы есть. Тогда нас любят такими, какими мы есть, а не такими, какими мы стараемся быть. Каждый открывает лучшие стороны другого. И невзирая на все то, что заставляет нас страдать, с этим человеком мы чувствуем благополучие как в раю. Родная душа — это тот, кто разделяет наши глубочайшие устремления, избранное нами направление движения. Если мы вдвоем подобно воздушным шарикам движемся вверх, очень велика вероятность того, что мы нашли друг в друге нужного человека. Родная душа — это тот, благодаря кому вы начинаете жить подлинной жизнью».
