Реальное продолжение истории с кражей драгоценностей королевы Франции, описанной Александром Дюма. Очерк написан его соотечественником Луи-Алексисом Бертреном более 100 лет назад...
Лет десять назад, спустя несколько дней после моего приезда в Крым, я остановился проездом в Судакской долине , одной из самых привлекательных долин Крыма. Здесь волею случая познакомился с одной французской семьёй, братом и двумя сёстрами. Брату, самому младшему из трёх, было шестьдесят лет, старшей сестре было семьдесят пять. Она попала в Крым в возрасте трёх месяцев. Эта женщина охотно беседовала со мной, и мне нравилось слушать её необычные рассказы. Она мне рассказывала о первых пиратах – поселенцах русского Крыма, приехавших с несколькими барашками и с парусиновой тканью, служившей им палаткой, которую они разбивали посреди безмолвных крымский степей. Здесь они покупали у татар за барашка и за несколько рублей участок или домик. Она мне поведала о Старокрымском ханском дворце сохранившиеся помещения которого за гроши отдали в наём её родителям.
Старушка пыталась передать мне свои детские ощущения от её игр среди этих огромных развалин, пропитанных ароматами Востока. Но особенно внимательно слушал я её, когда она рассказывала о том, как видела у своих родителей княгиню Голицину и баронессу Бергхайм, дочь господина де Крюденера. Иногда она добавляла: « Я отчетливо помню, как однажды видела у нас в семье в 1825 году некую мадам де Ла Мотт – Валуа, наследницу наших королей; но я смутно помню её черты…». При этих словах, зная из истории, что госпожа де Ла Мотт умерла в Лондоне 23 августа 1791 года, каждый раз я молчаливо недоумевал. Старушка продолжала свою легенду, а мне на память приходили слова Шатобриана: « У жизни есть два детства, но у неё нет двух весен».
Моя прекрасная судакская соотечественница пробудила во мне желание побывать в Старом Крыму . И вот я здесь. Увы. Что осталось от несравненной Солхаты, воспетой армянскими поэтами? Что осталось от ханской столицы, где сами египетские султаны намеревались возвести мечеть с порфировыми сводами? Что осталось от стамбульской соперницы, лучшие золотоордынские наездники которой не могли в своё время объехать её менее, чем за полдня? Ничего, почти ничего: на месте древних укреплений широкие овраги, полные степных ветров, отреставрированная старая мечеть и след, лишь только след от древних дворцов, разобранных на постройку домов.
Устав от многочасовой прогулки, я присел отдохнуть в саду одного армянского гончара. Его старый отец подсел ко мне и завёл замечательные рассказы о прошлом. И вдруг он мне говорит: «Здесь жила госпожа Гаше, бывшая французская королева, укравшая, кажется, какое-то ожерелье у себя на родине. Я был ещё совсем маленьким, и она часто звала меня к себе, чтобы поиграть при солнечном свете с огромным бриллиантом на золотой цепочке, которую она крутила перед моими глазами. Я был восхищён и жмурился от этого блеска… Когда она умерла, а умерла она здесь, и её начали раздевать, чтобы омыть тело по здешним обычаям, то заметили на её плечах следы двух слабо различимых букв».
На этот раз после слов старика я крепко задумался, глядя рассеянным взором на сына гончара, лепившего свои изделия. Я сказал себе, что было бы очень странно, что имя и история героини процесса об ожерелье стали так известны в Крыму во времена, когда здесь жили, в основном, татары и греческие рыбаки, что этому должно быть найдено какое-то объяснение, что мне, вероятно, будет интересно разыскать эту причину, ведь великий поэт назвал историю большой обманщицей. Я быстро распрощался с армянином, который, вероятно, в этот день нашёл меня очень озабоченным.
Наконец в 1894 году, лучезарным летним утром, во время путешествия по Крыму, описанного мною, на следующий год [Путешествие по Крыму. Южный берег.” Кальман Леви. 1895 г. ] , я сидел под великолепным платаном, где Пушкин написал, кажется, несколько своих лучших стихотворений. Завидя невдалеке татарина, я спросил у него, есть ли здесь ещё что-нибудь интересное для осмотра. «Здесь ты всё посмотрел», - сказал он мне. Затем, указав на север, он произнёс: « В нескольких верстах отсюда, в Артеке есть дом, где жила госпожа Гаше, женщина, укравшая у своей королевы прекрасное ожерелье. Когда она умерла, на её спине обнаружили две большие буквы».
Эти слова окончательно нацелили меня на поиски, уже давно занимавшие мои мысли.
Я начал искать документы, на которых основывалось утверждение о том, что графиня де Ла Мотт умерла в Лондоне 23 августа 1791 года, дав себе слово, что при первом же неопровержимом доказательстве ее смерти прекращу всякие поиски.
В первую очередь речь идет о мемуарах господина де Ла Мотта, описывающего это событие. Перед нами романтический рассказ, полный абсурда и неправдоподобности, где мы можем прочесть о том, что женщина с переломанным в двух местах ребром, с раздробленной левой рукой, с выбитым глазом и многочисленными ушибами пишет или диктует письмо, в котором она сообщает о том, что ее перевозят в деревню, и далее без всякого перехода говорится:
“ Так в возрасте тридцати четырех лет умерла женщина, жизнь которой представляла собою сплошные беды и горести “ [Неизданные мемуары де Ла Мотта, опубликованные Луи Лакуром. стр.196 ]. Впрочем, эту версию в то же самое время опровергает аббат Жоржель, утверждавший, что госпожа де Ла Мотт трагически погибла во время очередной оргии [Мемуары аббата Журжеля. Том II , стр. 209 ].
С другой стороны, в статье “ Курьера Франции “ , датированной 30 мая 1844 года, говорится: “ Утверждают, что знаменитая госпожа де Ла Мотт, сыгравшая такую прискорбную роль в деле о бриллиантовом ожерелье королевы Марии-Антуанетты, приговоренная к клеймению плеча, высеченная на улицах Парижа, пожизненно заключенная в Сальпетриер и бежавшая оттуда, недавно скончалась в возрасте восьмидесяти лет” [Подсчеты “ Курьера “ ошибочны. Учитывая тот факт, что графиня родилась в 1756 году, в день смерти ей было бы почти 90 лет ].
Видя, что не существует ни одного документа, который мог бы служить основанием хотя бы для намека о неоспоримости исторического факта о времени и месте смерти госпожи де Ла Мотт, я вспомнил свою добрую старую соотечественницу из Судака, моего татарина из Гурзуфа и проникся серьезностью по отношению к этим удивительно сочетающимся между собой свидетельствам трех людей разной национальности, разного уровня воспитания, живущих в разных точках Крыма, которые однажды без всякой задней мысли, не сговариваясь, рассказали мне об одном и том же событии, происшедшем в эпоху, когда, повторюсь еще раз, Крым в основном заселяли беззаботные греческие рыбаки и татары.
Я был твердо убежден в своей новой гипотезе, когда ко мне поступило несколько документов на русском языке, важность которых, без сомнения, оценит читатель. В номере 28 за 1882 год литературно-политического журнала “ Огонек “ были частично опубликованы воспоминания некой баронессы Марии Боде, о которой мне часто рассказывали в Судаке.
В своих интересных воспоминаниях, опубликованных в последнем томе “ Русских архивов “, баронесса Боде рассказывает о дамском обществе, сформировавшемся в Крыму в 1820-1830 годах. Мы позаимствуем последние строчки из этих воспоминаний, относящиеся к графине де Ла Мотт:
“ Самой привлекательной женщиной этого общества, благодаря своему прошлому была графиня де Гаше, урожденная Валуа, графиня де Ла Мотт после первого замужества, героиня процесса об ожерелье королевы. “
“ Я была совсем еще ребенком, когда все это общество собиралось у моих родителей, но я никогда не забуду ни высохшую, уродливую княгиню Голицину, ни, особенно, графиню де Гаше. Не знаю почему, но меня поразила эта женщина, хотя только позже узнала я ее знаменитую историю. Я вижу ее перед глазами, как будто это было только вчера: старенькая, среднего роста, хорошо сложенная, одета в редингот из серого сукна. Ее седые волосы украшает черный велюровый берет с перьями. Черты лица не мягкие, но живые; блестящие глаза создают впечатление большого ума. Она обладала живыми и пленительными манерами, изысканной французской речью. Чрезвычайно вежливая с моими родителями, она могла быть насмешливой и грубой в компании друзей, властной и высокомерной со своей французской свитой, несколькими бедными французами, смиренно прислуживавшими ей.
Многие перешептывались по поводу ее странностей и намекали на тайну ее жизни. Она это знала, но хранила свой секрет, не отвергая и не подтверждая домыслы, часто как бы случайно спровоцированные ею же самой в ходе светских бесед. Что касается в основной своей массе легковерных местных жителей, то она любила навязывать им эти предположения с помощью загадочных намеков. Она рассказывала о графе Калиостро и о других разных представителях двора Людовика XVI , как будто эти люди входили в круг ее личных знакомств; и еще долго из уст в уста передавалось содержание этих разговоров, служа темой для сплетен и разного рода комментариев “.
“ Она хотела купить в городке Старый Крым сад, принадлежавший моему отцу. Эта собственность подходила по всем статьям такой загадочной персоне, как она. За этот сад мой отец просил три тысячи пятьсот рублей. Сначала отец не хотел ей уступать, надеясь выгодно продать эту собственность кому-либо из многих иностранцев, приехавших в Крым. Но купив в Судаке землю под виноградник, имея нужду в деньгах для обустройства участка, он написал графине, что согласен с ее ценой. Графиня увильнула от прямого ответа и предложила две тысячи рублей. Отец рассердился, но через три или четыре месяца согласился. Графиня же опять изменила свое решение и предложила лишь тысячу пятьсот рублей. В то же самое время, живя в хижине близ сада, о котором шла речь, она отгоняла покупателей, заявляя им, что уже приобрела его “.
“ Эта история длилась уже около года, когда однажды утром мы были крайне удивлены, увидев в нашем дворе несколько повозок, груженных вещами. Посыльный передал моему отцу письмо от графини. Она писала, что, будучи больной, находясь при смерти, она раскаивается в том, что нанесла отцу материальный ущерб, помешав ему выгодно продать свою собственность. Она просида простить ее и принять в качестве компенсации и заверения в искренной дружбе несколько предметов, а именно: прекрасный туалетный столик для моей мамы, итальянскую гитару для меня и великолепный книжный шкаф для моего отца. Не зная чем объяснить такое поведение и опасаясь, с другой стороны, оскорбить графиню отказом, отец послал ей ящик своих лучших вин, равноценных ее подаркам, и обещал ей, как только она выздоровеет, вернуть ей вещи. Она действительно выздоровела, но даже и слушать не хотела о возврате подаренного “.
“ С этого момента наши отношения стали дружескими. Отправляясь в Феодосию , проезжая через старый Крым, мой отец всегда останавливался у графини. Он вел с ней долгие беседы, полные интересных наблюдений, больших познаний о мире и некоторой таинственности. Графиня привязалась к моему отцу. Он был таким же эмигрантом, как и она, и, несмотря на свою молодость, на то, что во время той страшной эпохи был еще ребенком, он мог ее понять: ведь у них были общие воспоминания, общие беды и одна и та же страна “.
“ Однажды мой отец получил письмо от графини. Она писала, что больше не хочет жить в Старом Крыму, что хотела бы переехать в Судак и быть нашей соседкой, что была бы рада общаться с образованными людьми “. Кроме того, она обещала передать моему отцу много интересных и полезных сведений, помочь моей маме по хозяйству и способствовать моему светскому воспитанию. Вследствие этого она просила отца снять для нее домик с садом и со служебными постройками. Однако цена, которую она назначила, была такой мизерной, что подыскать что-либо на таких условиях было невозможно. Как бы там ни было, мой отец живо заинтересовался этим делом, предложив графине построить по ее проекту на нашей земле домик, где бы она бесплатно проживала. Он надеялся компенсировать свои затраты теми преимуществами, которые я могла бы получить от общения с такой благовоспитанной женщиной, повидавшей столько всего на свете. Отец поделился своим планом с мамой. Она не возражала. Как только графиня с радостью одобрила предложение моего отца, мы приступили к постройке домика. Это было в конце осени. К весне дом был почти готов, когда нарочный сообщил отцу о том, что графиня тяжело больна и просит его приехать к ней. Отец тотчас же отправился в путь, но не застал графиню в живых. В своем завещании она назначала его своим душеприказчиком. Ее служанка-армянка рассказала только о том, что, почувствовав себя плохо, графиня всю ночь перебирала и сжигала свои бумаги, что она запретила после своей смерти раздевать ее и требовала похоронить в том, в чем она была одета. Графиня также сказала, что, возможно, произойдет ее перезахоронение, что вокруг ее погребения будет много споров и разногласий. Однако это предсказание не сбылось.
По решению местных властей, в связи с отсутствием католического священника, она была похоронена русским православным и армянским грегорианским священниками. Могильная плита не тронута до сих пор “.
“ В связи с тем, что графиня редко кого допускала к себе, одевалась всегда сама одна, используя слуг лишь на кухне и на других хозяйственных работах, ее служанка мало чем могла удовлетворить всеобщее любопытство. И только во время осмотра и омовения она заметила на спине своей хозяйки два ясных следа от раскаленного железа. Эта деталь подтверждает все предыдущие предположения, так как известно, что госпожа госпожа де Ла Мотт была приговорена к клеймению и, несмотря на то, что она отбивалась от палачей, клеймо, хотя и нечеткое, все же было выжжено.
Едва правительство узнало о смерти графини, как от графа Бенкендорфа прибыл курьер, потребовавший закрытую шкатулку.
Эта шкатулка незамедлительно была доставлена в Санкт-Петербург. В те дни губернатор Тавриды признался моему отцу, что ему было поручено наблюдать за этой женщиной и что она действительно была графиней де Ла Мотт-Валуа. Что касается фамилии де Гаше, то она взяла ее, выйдя замуж за одного эмигранта где-то в Англии или в Италии. Эта фамилия должна была ее охранять и служить ей щитом “.
“ Она долго жила под этим именем в Петербурге. В 1812 году де Гаше приняла русское подданство, так как никто не подозревал о ее настоящей фамилии. В Петербурге в числе ее знакомых была одна англичанка, придворная дама госпожа Бирх. Она не подозревала о печальной славе своей протеже, а интересовалась ею исключительно как одной из жертв Революции, вынужденной самой зарабатывать себе на хлеб. Возвратившись однажды от графини де Гаше. госпожа Бирх узнала, что ее разыскивает императрица Елизавета Алексеевна.
На следующий день придворная дама принесла императрице извинения за свое отсутствие. Последняя спросила у нее: “ Где же Вы были? “
У графини де Гаше.
Кто это такая, графиня де Гаше?
Госпожа Бирх ответила, что это французская эмигрантка, и она попыталась заинтересовать императрицу судьбой своей протеже. В это время вошел император Александр. При упоминании де Гаше он воскликнул: “ Как, она здесь? Сколько раз меня спрашивали о ней, и я утверждал, что она находится вне пределов России. Где она? Каким образом вы узнали о ней? “
Госпоже Бирх пришлось рассказывать все, что она знала. “ Я желаю видеть ее,- сказал император,- приведите завтра ее сюда “.
Госпожа Бирх сразу же передала этот приказ графине, которая воскликнула: “ Что вы наделали?...Вы меня погубили…Зачем было говорить императору обо мне? Тайна была моим спасением. Теперь он выдаст меня моим врагам, и я погибну “. Она была в отчаянии, но вынуждена была подчиниться.
На следующий день в назначенный час в сопровождении госпожи Бирх она появилась в апартаментах императрицы. Подойдя к графине, император сказал ей: “ Вы носите не свою фамилию. Назовите мне вашу настоящую девичью фамилию “.
Мой долг повиноваться Вам, сир, но я назову свою фамилию только Вам без свидетелей.
Император подал знак, и императрица вышла вместе с госпожой Бирх. Более получаса оставался император с графинею, которая вышла затем успокоенная и удивленная доброжелательностью Александра I . “ Он пообещал сохранить мою тайну,”- вот все, что она сказала госпоже Бирх, от которой я узнала все эти детали. Вскоре графиня де Гаше отправилась в Крым “.
Но вернемся к эпизоду смерти графини.
“ Деньги, вырученные от продажи ее вещей, в соответствии с завещанием, были отправлены во Францию в город Тур некоему Лафонтену, с которым мой отец завязал переписку, но который своими уклончивыми ответами так и не дал понять, знает ли он настоящее имя графини, которую он называл просто “ моя почтенная родственница “.
“ На аукционе отец купил большую часть вещей графини. Но тщетно мы пересматривали все полочки, все потайные ящички,- ни один клочок бумаги не выдал нам так тщательно скрываемую тайну. Император Александр, граф Бенкендорф, губернатор Нарышкин,- все, кто ее знал, уже в могиле. Князь Воронцов, госпожа Бирх, мой отец тоже скоро отправятся в мир иной, унося с собой свои секреты “.
“ Судьба этой женщины покрыта непроницаемой завесой тайны. Она исчезла так же, как исчезло знаменитое соблазнительное ожерелье, бывшее причиной падения графини и смерти несчастной королевы Марии-Антуанетты. Еще долго писатели будут говорить о Жанне де Валуа, но никому не прийдет в голову навестить на забытом церковном кладбище Старого Крыма ее одинокую могилу “
С помощью этих сведенией нам кажется возможным восстановить одиссею госпожи де Ла Мотт.
История оставила ее в Лондоне во власти тех, кто, надеясь превратить ее в орудие мести, пытался склонить эту женщину к написанию оскорбительных для королевы мемуаров. С этого момента мы не должны забывать о том, что госпожа де Ла Мотт как в физическом, так и в моральном плане, находилась под впечатлением недавних событий: она увидела, как бесчеловечно поступили с ней, ее публично бичевали, она отчаянно отбивалась от грубых рук палачей, она до дна испила чашу стыда и несправедливости, она вблизи увидела всю животную жестокость человека, и ее психическая и нервная система оказались окончательно подорваны. Как жертва пожара еще долго при малейшем отблеске света думает только о катастрофе, так и высеченная кнутом в Консьержери беглянка из Сальпетриер повсюду видит лишь только ловушки и палачей. Поэтому, естественно, у нее появляется идея-фикс: бежать подальше, еще дальше, чтобы тебя навсегда забыли.Однако Лондон не годится для этого, он находится слишком близко от Франции. Госпожа де Ла Мотт скоро убеждается в этом.
Она со всех сторон окружена всякого рода просителями: это де Колонн, настроенный против королевы, Полиньяки, пытающиеся нейтрализовать влияние де Колонна, люди, преданные двору, друзья кардинала, сторонники герцога Орлеанского, эмиссары революционных клубов: одни пытаются купить ее молчание, другие, напротив, заплатить за клевету. Все вместе они только сильно напугали ее. Де Ла Мотт опасается вновь стать жертвой. Она больше не верит ни в чью искренность, ее тревога возрастает с каждым днем, она постоянно чувствует угрозу ареста и новых мучений…И тогда она принимает решение бежать и ради своей безопасности распространяет слух о своей собственной смерти с помощью письма, содержание которого нам стало известно благодаря ее мужу.
В эту эпоху поток эмигрантов был направлен в Россию. Госпожа де Ла Мотт последовала за этим потоком и с целью предосторожности решила сменить свою фамилию, тем более, что у нее были все основания поверить в смерть мужа [Неизданные мемуары графа де Ла Мотт ].
Не удовлетворившись тем, что она укрылась в незнакомой стране под новой фамилией, графиня меняет гражданство, чтобы затаиться глубже. Таким образом, растворившись в толпе эмигрантов, она пытается зарабатывать себе на хлеб в Петербурге вплоть до того дня, когда ее покровительница госпожа Бирх непроизвольно выдает ее императору.
Император выслушал графиню и успокоил ее. Но она все же волнуется, находясь во власти старых опасений. Император в России выше всех, и теперь он знает о ней, находящейся в его столице. Она не свободна. На нее давит тяжелым грузом постоянная слежка тайной полиции…Ей остается только бежать все дальше и дальше.
В этот момент в Петербурге стали говорить о Крыме. Он становится как бы российской Италией. Богатые господа мечтают построить там волшебные дворцы, а знаменитая княжна Голицина (Анна Сергеевна) вот-вот отправится туда с баронессой Бергхайм и госпожой Крюденер с целью обосновать там мистическую колонию.
Именно с одним из этих благородных семейств и отправляется в Тавриду графиня де Ла Мотт. Она становится гувернанткой у княгини Голициной, проживающей в окрестностях Ялты. Впрочем, зимние удовольствия периодически призывают эту аристократку обратно в Петербург, но госпожа де Ла Мотт остается в Крыму. Некоторое время она посещает мистический кружок княгини Голициной, затем, поглощенная постоянной мыслью об убежище, она углубляется на восток полуострова в Старый Крым, местность малознакомую, где все дешево и где она уверена в том, что ее не будут сильно беспокоить. И здесь в 1826 году, накануне своего переезда в Судак к своему последнему другу барону Боде, она умирает.
“ Еще долго писатели будут говорить о Жанне де Валуа, - пишет боронесса Мария Боде,- и никому не придет в голову навестить на забытом церковном кладбище Старого Крыма ее одинокую могилу “
Я все же решил это сделать и в сопровождении армянского дьякона, много слышавшего об этой могиле, в течение нескольких часов бродил по кладбищу, заросшему овсюгом и крапивой. Я встретил много провалившихся старых плит с истертыми следами надписей. Частые дожди и морские ветры из Феодосии, постоянно дующие на этом плоскогорье, полностью уничтожили эти надписи, и только у нескольких плит 1884 года под слоем мха угадывается дата смерти.
Отсюда я направился к месту, где стояла хижина графини. Сегодня это простой домик, стоящий по ту сторону чудесного оврага. Прекрасный сельский кокетливый домишко, утопающий в своем гнездышке из зелени. Совсем рядом, позади деревьев, ветряная мельница устремила в небо свои неподвижные голые крылья-позвонки. Возле домика стая гусей неприветливо встречает меня, и хозяин, крупный болгарин, явно с неодобрением следит за моим вглядом, пытливо изучающим его владения…
Возвращаясь по склону молчаливого оврага, по дну которого течет речка, орошающая великолепные огороды, я думаю о несчастной изгнаннице, которая вынуждена была скитаться по этим местам, таким далеким от Франции!
Ее бедное сердце должно было страдать от закоренелой злобы и глубоких сожалений. Что касается меня, то я с беспокойством вспоминаю ее слова: “ Заблуждения, из-за которых Франция была населена тиранами и рабами, исчезли, умные законодатели создали новые законы, согласующиеся с достоинством человека. Уничтожив столько предрассудков и плодов несправедливости, разве не смогли бы они осветить факелом правды темные, запутанные махинации, погубившие меня…”? [Жизнь Жанны де Сен-Реми де Валуа. Том II, стр. 285
Однажды знаменитый Севастопольский художник и бард Валентин Стрельников, рассказал мне, что в 50-е годах, когда он жил в Старом Крыму, видел захоронение покрытое каменой плитой, графини Де ля Мот, которое находилось рядом с армянской церковью.
Жанна де Люз де Сен-Реми де Валуа родилась в 1756 году в Бар-сюр-Об, во Франции. Ее отец Жак Сен-Рени, был незаконнорожденным сыном короля Генриха II. Её матерью была Николь де Савиньи.
После кончины отца семилетняя Жана жила милостыней. Возле неё проезжала маркиза Буленвилье, которая заинтересовалась её историей. Маркиза проверила родословную девочки и взяла к себе в дом. Когда девочка подросла то поселилась в монастыре в Иерре, под Парижем, потом в аббатстве Лоншан.
Жана де Валуа Бурбон, графиня де ла Мот, графиня Гаше она же графиня де Круа, героиня романа А. Дюма «Ожерелье королевы», которая также послужила созданию образа Миледи в романе «Три мушкетёра», действительно окончила свой жизненный путь в Крыму. О ней также писали литераторы: Ф. Шиллер, братья Гонкур, С. Цвейг.
Жана обманом завладела бриллиантовым ожерельем, предназначенным для фаворитки Людовика 15. Когда эта авантюра была раскрыта, то она была арестована, и ей на плече выжгли клеймо и посадили в тюрьму.
Она вышла замуж за офицера графа Ла Мот, офицера гвардии графа д’Артуа. и переехала в Париж. Граф Беньо, так описывает ее наружность: прекрасные руки, необыкновенно белый цвет лица, выразительные голубые глаза, чарующая улыбка, маленький рост, большой рот, длинное лицо. Все современники говорят, что она была очень умна. В 1781 году, она появилась при дворе Людовика XVI и стала близкой подругой его жены Марии-Антуаннеты.
Портрет графини Де Ла Мотт
В декабре 1784 года ожерелье из 629 бриллиантов, изготовленное ювелирами Бемером и Боссанжем для фаворитки Людовика XV мадам Дюбарри и оставшееся не выкупленным по причине кончины заказчика, и показали его императрице Марии-Антуаннете. Ожерелье стоило огромных денег 1 600 000 ливров. Она отказалась его купить. Его решил выкупить кардинал Страсбурсский Луи де Роган. Он дал им аванс. Перед тем как кардиналу необходимо было отдавать ювелирам остаток суммы, к нему неожиданно явился итальянец Джузеппе Бальзамо, граф Калиостро, которому Роган был должен большую сумму. Кардинал был человеком чести, поэтому долг графу отдал, и остался совершенно без денег. В результате колье оказалось в руках де Ла Мотт, а ювелиры получили фальшивую расписку королевы, изготовленную приятелем Жанны Рето де Вилетом. Ювелиры пришли к королеве, и потребовали деньги по фальшивой расписке. Разразился скандал. Все участники этой истории - Жанна де Ла Мотт, кардинал де Роган, де Вилет - были заключены в Бастилию. Сюда же прибыл и граф Калиостро.
По решению суда 31 мая 1786 года Рогана лишили духовного сана, а Калиостро попросту выслали из Франции, были оправданы, Рето де Вилет приговорен к пожизненной каторге на галерах, а Жанна Валуа де Ла Мотт была бита кнутами и клеймена. Во время наказания Жанна так извивалась, что палач промахнулся и поставил клеймо ей на грудь, и на ее теле появились сразу две лилии. Вторую печать ей поставили, когда она уже была без сознания.
Во время суда Жанна ударила Калиостро медным подсвечником. Колье так и не нашли - 629 бриллиантов, оправленных в золото, пропали бесследно. Жана бежала из тюрьмы и вместе с Калиостро, который организовал побег, оказалась в Англии. В 1787 году в Лондоне вышли ее мемуары. «Vie de Jeanne de Saint-Rémy, de Valois, comtesse de la Motte etc., écrite par elle-même» («Жизнь Жанны де Сен-Реми, де Валуа, графини де ля Мотт и т. д., описанная ею самой»). Мария-Антуанетта прислала из Парижа графиню Полиньяк, чтоб она выкупила книги Жанны, которая согласилась отказаться от своего произведения за 200 тысяч ливров. Возможно, эта книга де Ла Мотт стала одной из причин Великой французской революции, которая в 1789 году уничтожила не только монархию, но и физически Людовика XVI c Марией-Антуаннетой. Причем императрицу казнил тот же палач, что клеймил Жанну де Ла Мотт.
26 августа 1791 года Жанна организовала собственные похороны. Причем она лично присутствовала на процессии в Лондоне и шла за пустым гробом, поглядывая по сторонам из-под черной вуали. Оказавшись на свободе, она выходит замуж за графа де Гаше, и меняет свою фамилию. Став графиней Гаше, Жанна покидает Англию, и появляется в Петербурге. Здесь через свою знакомую митрисс Бирх урождённой Cazalet, она знакомится с Екатериной-2, которой и рассказывает о Калиостро, который также в это время, появляется в столице. Калиостро был выслан из России. Екатерина-2, написала две пьесы “Обманщик” и “Обольщённый”, которые шли на столичных сценах. Продав бриллианты графу Валицкому, графиня де Гаше безбедно жила в России. В 1812 году графиня приняла русское подданство. 10 лет прожила Жанна де Ла Мотт - Гаше в Петербурге. Французское правительство не раз делало запрос по выдаче Жанны, но покровительство Императрицы её спасало. При императрице Елисавете её камеристкой была митрисс Бирх. В 1824 году Император Александр Павлович встретился с Жанной и повелел ей выехать из Петербуга в Крым. Вместе с ней выехали княгиня Анна Голицына и баронесса Крюденер, её роман «Валери» вызывал восторг у современников, эта книга была и в библиотеке А.С. Пушкина, он с похвалой отзывался о «прелестной повести баронессы Крюденер». Дамам также поручили сопровождать в Крым партию иностранных колонистов, более ста человек.
До Крыма добирались полгода, они плыли на барке по Волге и Дону. Во время бури на Волге барка едва не перевернулась, всех спасла княгиня Голицына, которая приказала срубить мачту. На полуостров она прибыла в 1824 году. В городе Карасубазар, умерла от рака баронесса Варвара Крюденер, здесь её и похоронили. Вначале Жанна, вместе с Жюльеттой Беркгейм, дочерью покойной баронессы Крюденер, поселилась в Кореизе у княгини Анны Голицыной. Княгиня ходила в шароварах и длинном кафтане, всегда с плетью в руке, ездила повсюду верхом, сидя в седле по-мужски. Местные татары прозвали её «старуха с гор». Графиня де Гаше, в это время была пожилой, но стройной дамой, в сером строгом рединготе, седые волосы, прикрывал чёрный бархатный берет, с перьями. Умное, приятное лицо оживлялось блеском глаз, её изящная речь была пленительна.
Вскоре графиня переехала в Артек, во владения польского поэта графа Густава Олизара, который прятался здесь от несчастной любви. Он просил руки Марии Николаевны Раевской и получил отказ. Он покинул высший свет и отправился к берегам Тавриды залечивать душевные и сердечные раны. Однажды, путешествуя по побережью, он высказать свой восторг, окружающим пейзажам. Извозчик, разыскав хозяина понравившейся барину местности, партенитского татарина Хасана, у которого всего за два рубля серебром, влюбленный поэт, стал владельцем четырех десятин земли у подножья Аю-Дага.
Тогда это был единственный дом на всем семикилометровом отрезке от Гурзуфа до Аю-Дага. Крым еще только начинал осваиваться. Дом был построен мастером по выжиганию извести возле своих печей. Остатки этих печей были раскопаны при строительстве одного из корпусов Артека.
Жила графиня со своей служанкой в этом домике даче Ашера, который сохранился до сих пор. Сейчас в здании находится мемориальный музей Зиновия Соловьева, основателя и первого директора Артека, жившего здесь в двадцатые годы. Также они проповедовали местному населению идеи социализма Франсуа Фурье. Полиция заинтересовалась Жанной, и ей пришлось переехать в Старый Крым. Здесь она жила со своей служанкой в маленьком домике. Графиня была нелюдимой, избегала общения и одевалась странно. Она носила полу мужской костюм, и всегда с собой носила пару пистолетов за поясом. Местные жители называли её графиней Гашер.
Графиня Гаше умерла 2 апреля 1826 года. Её похоронили в Старом Крыму. Отпевали усопшую два священника – русский и армянский. Могилу накрыли каменной плитой, которую графиня заказала каменотёсу заранее. На ней была высечена ваза с акантовыми листьями – символ триумфа и преодоления испытаний, под ней – затейливый вензель из латинских букв. В нижней части плиты был высечен щит, на котором обычно помещают имя и даты. Но он остался чистым.
Старушки, обряжавшие её в последний путь, обнаружили на её плече клеймо, две лилии. Из Петербурга сразу же послали нарочного, для того, чтоб найти шкатулки с бумагами графини.
Барон И.И. Дибич начальник штаба Императора, пишет Таврическому губернатору Д.В. Нарышкину. От 4.08.1836 г. №1325. «В числе движимого имения, оставшегося после смерти графини Гашет, умершей в мае сего года близ Феодосии, опечатана темно-синяя шкатулка с надписью; «Marie Cazalet», на которую простирает свое право г-жа Бирх. По высочайшему Государя Императора повелению, я прошу покорно вас, по прибытию к вам нарочного от С-т Петербургоского военного генерал-губернатора и по вручении сего отношения, отдать ему сию шкатулку в таком виде, в коем оная осталась по смерти графини Гашет». При получении послания Нарышкин Д.В., губернатор Таврического края, пишет чиновнику особых поручений Маеру; «имущество её описано тамошней ратушей при бытности назначенных графиней Гашет изустно перед кончиной своей душеприказчиков; колл. Секр. Барона Боде, иностранца Килиуса и заведующего делами покойной феодосийского1-й гильдии купца Доминика Аморети, которое, по распоряжению губернского правительства, взято в ведомство дворянской опеки.
В описи имуществу показано четыре шкатулки, без о значения, однако, каких они цветов, но одна, под № 88…вероятно, это та самая шкатулка, о которой г. начальник главного штаба пишет мне».
«…Майер нашёл две шкатулки: одну тёмно синюю, с надписью золотыми литерами: Miss Maria Cazalet, другую - красную, при коей на ключике имелся на ленте билетик с надписью:pou M.de Birch. Но обе… не были опечатаны и, так сказать, открыты, ибо ключи от них находились у того же барона Боде”
Выяснилось, что в Старый Крым Боде прибыл через сутки после смерти графини. Барону Боде, ешё при жизни, графиня поручила распродать своё имущество, а все вырученные средства отослать во Францию, в город Тур, некоему господину Лафонтену. Боде исполнил волю графин. Маер же больше всего интересовался бумагами, которые были в шкатулке. Но их не было. Были допрошены местные жители. Они рассказали, что на ней был, ещё один костюм, плотно закрывающий её с головы до ног. Татарин Ибрагим - мальчик пятнадцати лет, рассказал: Я видел графиню перед смертью, она много бумаг сожгла. А один свиток поцеловала и положила в шкатулку.
Граф Пален 4.01.1827 г. писал Нарышкину.”Г. генерал Бенкендорф препроводил ко мне письмо на имя барона Боде, из которой видно подозрение на некоторых лиц, ….в похищении и утайке бумаг её. … . Дополнительное следствие, по истечении которого Палену было доложено.”Факт похищения бумаг установить удалось, но фамилии похитителей неизвестны”.
"Губернатор Нарышкин поручил следствие чиновнику Ивану Браилко. Барон Боде. вручил ему два письма графини де Гаше. Эти письма вместе с отчетом о следствии были немедля отправлены в Санкт-Петербург
В 1913 году писатель Луис Алексис Бертрен (Луи-де- Судак) создал франко-русскую комиссию- которая сделала вывод, что графиня Гаше действительно похоронена в Старом Крыму. Во время оккупации Крыма в 1918 г. немецкие офицеры фотографировались возле захоронения Гаше. На плите были видны королевские вензеля Марии-Антуанеты. В 1913 году художник Л.Л. Квятковский нашёл могильную плиту и зарисовал её. В 1930 году другой художник П.М.Туманский также видел и зарисовал эту плиту. Рисунок сейчас находится в Петербургском архиве. В 1956 году Симферопольский краевед Фёдор Антоновский показал плиту Р.Ф. Колояниди и её брату, Николаю Заикину, который и сфотографировал плиту. Впоследствии Антоновский подарил это фото, клубу любителей истории Севастополя. Могила находилась вблизи армяно-григорианской церкви Сурб Аствацацин (Святой Богородицы) . Церковь снесли в 1967 году. В 90-х годах, эту плиту Виталий Колояниди, вместе с музыкантом Константином, принес к себе домой. В 2002 году, Виталий показал плиту, своему товарищу, краеведу Колесникову Э.В. В 1990-х годах Константина лишают жизни, прямо рядом с захоронением Миледи. Виталий погиб 9.05. 2004 года. Что интересно в 1992 году, когда мы путешествовали по Крыму вместе с исполнительницей роли Миледи в фильме “Три мушкетёра”, Маргаритой Тереховой, то Маргарита попросила меня заехать в Старый Крым, не зная всей этой истории. И сейчас, когда вы едете в Феодосию и Коктебель, то проезжаете рядом с прахом графини Жанны де Валуа Бурбон, Графини Де Ла Мот, графини Де Круа, графини Гаше, Миледи.
23.09.2014 0 9545
История жизни известной авантюристки Жанны де Ламотт , прототипа Миледи из «Трех мушкетеров» Дюма, настолько богата невероятными событиями, что кажется вымышленной.
А ведь описанная в романе интрига с алмазными подвесками Анны Австрийской, доставившая королеве огромные неприятности, на самом деле имела место и сыграла свою роковую роль в судьбе Марии Антуанетты. И не только. Эта авантюра, по мнению Мирабо, спровоцировала начало революционных событий во Франции.
ИЗ ГРЯЗИ В КНЯЗИ
В 1756 году в одной обедневшей семье прямых потомков Валуа, чей род по древности и благородству был под стать самим Бурбонам, родилась девочка, названная Жанной. Правда, есть и другая версия происхождения Жанны де Ламотт, урожденной Сен-Реми де Валуа: якобы она была внебрачной дочерью короля и госпожи Сен-Реми.
Как бы там ни было, нужда и бедность заставляли девочку побираться на улицах, используя при этом известный прием попрошаек — упоминать свое знатное происхождение: «Подайте сиротке Валуа». Эта фраза, звучавшая из уст шестилетней девочки, растрогала проезжавшую однажды мимо маркизу Булевилье, и она решила принять участие в судьбе ребенка. Наведя справки о семье Жанны, маркиза выяснила, что в ней действительно течет кровь французских королей.
Благодаря хлопотам благородной дамы положение семьи Жанны стало значительно лучше: отец устроился на работу, мать оставила занятия проституцией, сын поступил в школу офицеров, а дочерей отдали на воспитание в пансион женского монастыря для благородных девиц. Жанна была умной и способной ученицей, вот только у нее полностью отсутствовали скромность и смирение, кроме того, она постоянно лгала.
Когда ей исполнилось 22 года, она сбежала из монастыря с одним из своих поклонников — графом де Ламоттом. Кстати сказать, де Ламотт был таким же графом, как и Жанна — Валуа. Бывший жандармский офицер, совершенно беспринципный и жестокий, блистательный аферист самостоятельно присвоил себе графский титул. Тем не менее будущая авантюристка стала величать себя графиней де Ламотт.
«БЛИЗКАЯ» ПОДРУГА КОРОЛЕВЫ
В 1780 году супруги де Ламотт переехали в Париж. Столичная жизнь казалась им более благодатным полем для интриг и обогащения, нежели провинция. Именно в Париже Жанна познакомилась с кардиналом Страсбургским, Луи де Роганом. Второе судьбоносное знакомство графини де Ламотт — со знаменитым Джузеппе Бальзамо, известным магом, алхимиком, масоном, прославившимся под именем графа Калиостро, — состоялось тогда же.
Кардинал в ту пору находился в немилости у Марии Антуанетты и всячески старался исправить ситуацию, но все усилия были тщетны. Доступ к французскому двору и королю был закрыт, а Роган так мечтал о месте первого министра Франции. Именно на этом и сыграла Жанна де Ламотт.
Хитрая интриганка каким-то образом стала завсегдатаем Версаля, ее принимали многие влиятельные вельможи. По сути графиня занималась тем же, чем и в детстве, — попрошайничала. Для этой цели у нее была даже припасена легенда: будто бы владения ее предков были присвоены бесчестными дельцами, поэтому она обивает пороги кабинетов в поисках справедливости.
Для пущей убедительности Жанна однажды упала в обморок у всех на глазах, это послужило поводом для слухов о том, что графиня чуть не умерла от голода в приемной королевского дворца. Несколько раз повторив этот прием, она добилась того, что о ней заговорили, ее запомнили. Благодаря ее знакомству с кардиналом банкиры открыли ей кредит, и чета Ламотт зажила на широкую ногу.
Посещавших ее особняк гостей Жанна развлекала подробностями из жизни королевы, и очень скоро ее стали считать близкой подругой Марии Антуанетты, а некоторые были даже уверены, что между женщинами существует интимная связь. Почва для главной интриги ее жизни была подготовлена.
Однажды Жанна намекнула кардиналу, что могла бы помочь ему восстановить добрые отношения с королевской четой, и предложила написать письмо Марии Антуанетте. Обрадованный кардинал не стал медлить, тут же написал подробное послание и даже получил благосклонный ответ. Завязалась переписка. Только он не мог знать, что письма королевы писала не она, а подельник графини, Рето де Вийетт, умевший виртуозно подделывать почерки.
Следующим шагом авантюристки была организация свидания кардинала и Марии Антуанетты. Для этих целей у нее была еще одна помощница — Николь Леге, внешне похожая на королеву. Свидание состоялось в сумерках, и одураченный кардинал снова не понял, что его обвели вокруг пальца и что роза, которую ему благосклонно вручила королева, не имела к последней никакого отношения. Зато с этого момента Роган был абсолютно уверен в особом доверии королевы к Жанне де Ламотт.
Когда графиня передала ему маленькую просьбу королевы о некоторой сумме, которую она якобы хотела потратить, чтобы помочь одному обедневшему дворянскому семейству, кардинал не раздумывая взял кредит на 40 тыс. ливров и вручил деньги ближайшей подруге королевы — графине де Ламотт. Естественно, королева никогда не видела этих денег.
РОКОВОЕ ОЖЕРЕЛЬЕ
Аппетит приходит во время еды, так и Жанна де Ламотт со временем поняла, что денег много не бывает. Она задумала грандиозную аферу, в центре которой находилось бриллиантовое ожерелье, состоящее из 600 драгоценных камней общим весом 2 500 каратов и стоимостью 1,6 млн ливров. О существовании этого украшения графиня узнала от придворного ювелира, который, как и все остальные действующие лица, попал под обаяние аферистки.
В свое время ожерелье заказал Людовик XV для своей тогдашней фаворитки, но вручить подарок не успел, так как скончался. Ювелиры, изготовившие драгоценность, вложившие в нее все свои средства, остались ни с чем. Мария Антуанетта очень хотела приобрести шедевр ювелирного искусства, но король отказал ей в этом. Между тем долги ювелиров становились неподъемными, и они уже были готовы разобрать ожерелье и распродать отдельно камни. И тут, на их счастье, на горизонте появилась графиня де Ламотт.
Жанне было довольно только намекнуть кардиналу о том, что королева жаждет получить украшение, и пожаловаться на скупость короля. И вот в начале 1785 года был подписан договор между ювелирами и де Роганом, в котором говорилось, что драгоценность должна быть передана покупателю немедленно, а деньги он будет вносить частями (по 400 тыс. ливров раз в полгода).
Эта сделка несколько насторожила кардинала, и он попросил Жанну, чтобы королева поставила свою подпись на договоре. Конечно, просьба была выполнена, но не Марией Антуанеттой, а все тем же пособником графини Рето де Вийеттом. Прежде чем передать ожерелье Жанне, кардинал решил спросить совета у магических сил, посредником которых, как вы понимаете, был граф Калиостро.
Сейчас трудно сказать наверняка, почему великий мистификатор пошел на поводу у графини и подтвердил, что та совершает благое дело. Возможно, он был в доле, или, быть может, Жанна, успевшая подружиться с его супругой, оказывала воздействие через нее. Как бы там ни было, грандиозная афера свершилась. И уже вечером того же дня ожерелье превратилось в горку камешков: извлекая их из украшения, мошенники не церемонились, поэтому многие бриллианты были повреждены.
ВОЗМЕЗДИЕ
После такой крупной кражи мошенникам надо было бы затаиться, но они настолько любили роскошную жизнь, что стали сразу же продавать камни и тратить с шиком вырученные деньги. То, что королева ни разу не показалась в новом украшении, насторожило ювелиров. К тому же, когда подошло время первого взноса в размере 400 тыс. ливров, де Ламотт сказала кардиналу, что у королевы сейчас нет денег и она просит об отсрочке, а тот сообщил об этом ювелирам.
Тут уже они взволновались не на шутку и стали добиваться аудиенции у королевы, которая вскоре приняла их. Слушая историю о вроде бы приобретенном ею в рассрочку ожерелье, Мария Антуанетта то краснела, то бледнела, Она была уверена, что вся эта афера — дело рук кардинала, который хотел обесчестить ее имя, и потребовала у короля сурового и публичного наказания для интригана.
Де Роган был арестован и помещен в Бастилию, но брать всю вину на себя он не стал, а чистосердечно рассказал об участии графини де Ламотт. Вскоре Жанна была тоже арестована, а вместе с ней и ее подельники. Муж авантюристки успел бежать в Англию, прихватив с собой нераспроданные бриллианты.
Суд приговорил мадам де Ламотт к порке, клеймению буквой V (voleuse — «воровка») и пожизненному тюремному заключению. Де Рогана признали жертвой интриг, но из столицы выслали в провинцию. Однако все произошло как в известном анекдоте: «Вилки нашли, но осадок остался», — имя королевы было запятнано этим скандалом, тем более что французы ее никогда не любили.
В ее адрес сыпались оскорбления, распространялись грязные памфлеты, общество презирало ее, народная неприязнь выплеснулась наружу. Скандал с ожерельем послужил падению престижа Бурбонов и кризису королевской власти, с которого началась Великая французская революция.
Графиня де Ламотт каким-то непостижимым образом, переодевшись в мужской костюм, смогла среди бела дня покинуть тюремные застенки и сбежать в Англию. Там она стала писать мемуары, в которых королева представлялась главным действующим лицом во всей этой истории, а все остальные были ее жертвами. Несомненно, мемуары только подливали масла в революционный огонь и послужили одним из главных доказательств вины королевы в небрежном отношении к интересам государства во время суда над ней.
Осенью 1793 года Мария Антуанетта умерла под ножом гильотины. О дальнейшей судьбе Жанны практически ничего не известно. Существует несколько версий ее гибели, документально не подтвержденных. По одной из них, она выбросилась из окна английской гостиницы, приняв входивших в комнату людей за агентов французского правительства. Ее муж прожил еще много лет, но дела у него не клеились, и в 1831 году он умер в нищете в грязной парижской больнице, оставленный всеми.
ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ
Есть мнение, что графиня де Ламотт не погибла в Англии, она просто инсценировала смерть, желая скрыться от преследований кредиторов и мужа. Накануне войны с Наполеоном она якобы объявилась в Петербурге под вымышленным именем графини Гаше и вроде бы получила российское подданство. В то время о ней даже писали в журнале «Русский архив»: «Старушка среднего роста, довольно стройная, в сером суконном редингтоне. Седые волосы ее были покрыты черным беретом с перьями. Лицо приятное с живыми глазами. Многие перешептывались о ее странностях, намекали, что в ее судьбе есть что-то таинственное. Она это знала и молчала, не отрицая и не подтверждая догадок».
В ту пору Жанне уже исполнилось 68 лет, но она по-прежнему сторонилась бывших соотечественников. Петербург полнился слухами о том, что Жанна скрывается от правосудия и что в подвалах ее дома находятся несметные сокровища.
Эти слухи дошли до Александра I, и он назначил аудиенцию таинственной графине. Неизвестно, о чем они говорили, только после этого разговора Жанна, покинув Петербург, переехала в Крым, где устроилась воспитательницей в дом княгини Анны Голицыной. Они стали хорошими компаньонками и в 1824 году переехали жить в местечко Кореиз в Крыму.
Через некоторое время графиня Гаше снова сменила место жительства и поселилась в Старом Крыму. В 1826 году Жанна скончалась. Как только государь узнал о ее смерти, в Крым был направлен нарочный с предписанием начальника штаба его величества, в котором содержалось требование изъять из вещей покойной темно-синюю шкатулку. После длительных поисков шкатулка была найдена, но она была пуста. По словам служанки, графиня ночью накануне смерти жгла свои бумаги и рассматривала бриллианты.
Кроме того, она оставила распоряжение не омывать ее тело, а похоронить в том, в чем была одета. Однако волю покойной не выполнили и под надетой на голое тело кожаной жилеткой увидели латинскую букву V. Французское историческое общество признало в графине Гаше Жанну де Ламотт. Похоронили известную авантюристку около Эльбузлы, установили на могиле памятник, украшенный королевской лилией и надписью: «Здесь покоится французская графиня де Ламотт». Но со временем надгробная плита исчезла, а на месте могилы была проложена автомобильная трасса.
Графини уже давно нет, а вопросы, связанные с нею, остались: что хранилось в темно-синей шкатулке, так интересовавшей императора? Может быть, документы, проливающие свет на эту темную историю, доказывающие причастие первых лиц Франции к интриге? Или все-таки то самое бриллиантовое ожерелье, которое, возможно, осталось в целости и сохранности?
Галина БЕЛЫШЕВА
Посвящается Аннетт
Моя самая искренняя благодарность всем вам, муравьям, без чьих советов и прочей помощи Игра не стала бы реальностью.
Anders de la Motte
Copyright © Anders de la Motte 2012.
Published by arrangement with Salomonsson Agency
© Лисовская П. А., перевод на русский язык, 2013
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014
Outbox: 1 pending message
From:
To:
Тема: Игра
Манге, какого черта, как же так вышло?
Начиналось так просто. Так невинно.
Забытый кем-то в поезде мобильник.
Телефон, знавший, кто я, назвавший меня по имени.
Хочешь сыграть в Игру, Хенрик Петтерссон?
YES or NO?
Вначале все шло как по маслу. Задания, которые мне давали, были совсем не сложные: стибрить зонтик, вывинтить болты на колесах шикарной тачки, вырубить часы на крыше универмага «Эн Ко».
Видео получались клевые, фанатам нравилось, и я начал подниматься вверх в рейтинге. Балдел от славы и признания, метил в чемпионы. Собирался сковырнуть с пьедестала Кента Хассельквиста, он же – игрок номер пятьдесят восемь.
Почти что любой ценой…
Качок на улице Биркагатан, которому я разукрасил из баллончика с краской и рожу, и дверь квартиры, нападение на королевский кортеж. Камень, брошенный в полицейские машины с Транебергского моста…
И все это не моргнув глазом, Манге, не усомнившись ни на чертову долю секунды…
Все делал, чтобы добраться до верха, заслужить народную любовь. Получить признание.
Но потом я лоханулся. Нарушил правило номер один…
Никогда ни с кем не говорить об Игре.
Сначала они меня вышвырнули, затем предупредили.
Подожгли квартиру, пытались сделать то же самое с твоей компьютерной лавкой.
Не говоря уже о психе Эрмане. Отшельнике, слишком во все это вляпавшемся и решившем спрятаться и жить без электричества в лесу в деревне.
Didn’t do him much good, did it…
You are always playing the game
Хочешь ты того или нет.
И я слетел с катушек, big time
Взорвал к чертям их серверную ферму. Спер у них бабло и свалил.
Пожил раздолбаем на пляже в Азии, так, как все мечтают, попытался получить удовольствие от преждевременной пенсии.
Не очень-то получилось.
Нужно быть осторожным со своими желаниями.
Мне удалось прятаться четырнадцать месяцев, но они нашли меня в Дубаи. Подставили меня за убийство Анны Аргос, заперли в тюряге и пытали.
Но мне удалось выбраться из их ловушки. И я решил узнать, кому была нужна смерть Анны. А заодно и моя…
Ответ на этот вопрос, как оказалось, был связан с ее фирмой Argoseye.com и их по меньшей мере не совсем прозрачными методами работы. Купленные блогеры, тысячи фальшивых Интернет-аккаунтов, пишущих левые коменты и ставящих оценки, подходящие клиентам фирмы. Всевозможные технические уловки, которые они использовали для того, чтобы подавлять конкурентов и скрывать информацию. А также делать невидимыми кое-какие вещи в Интернете.
Такие, как, например, Игра.
Но мы и их отымели, хоть это и дорого обошлось. Троянская программа, тобой разработанная и подсаженная мной в их компьютерную систему, сработала так, как и должна была.
Вытащила на свет дня троллей, и они лопнули. Вставили по самые помидоры мерзавцу Филиппу Аргосу, и все эти мелкие заговорщики получили по заслугам.
И все бы уже должно было быть нормально.
Если бы не он.
Таге Саммер, или дядя Таге, как его называет Бекка.
Открытие исходного имени Ла Мота деревни в 1039 году в последние записи указывает в направлении его создания в тот же период. Наличие галло-римского сайта в Meyas подтверждает размещение римлян в деревне. Этот участок расположен на склоне холма, на расстоянии около 2 км по направлению к западу от существующей деревни. В 1044 году город был одарила аббатстве Сен-Виктор по виконт Марселя по имени Гийом. Вслед за этим, деревня была передана семье Вильнев. В конце концов, она была приобретена коммуне. Стоит отметить, что Ла Мотт была очередь деревня, которая была освобождена союзными трупп следуя запрету в Провансе в 1944 году.
Население
В соответствии с 2006 переписных, Ла Мотт имеет общую численность населения 2,797 жителей. Его плотность населения составляет 99 кв.км.
климат
Существует сравнительно больше осадков в течение зимнего сезона по сравнению с летом. Благодаря тем же самым причинам, Ла-Мот наслаждается теплым и умеренным климатом круглый год. Климат в городе Csb типа на основе системы Кеппен и Гейгера классификации,. Город получает среднегодовое количество осадков в 798mm. Максимальное количество осадков происходит в течение ноября месяца, когда она 108мм в среднем. По сравнению с этим, существует минимум осаждение около 14 мм в течение месяца июля. В зависимости от количества осадков, полученных, ноябрь является влажное и июль является самым сухим месяцем года. Разница в дождевых осадков на фоне этих двух месяцев 94мм. средняя температура в городе составляет 14,2 ° C. Июль имеет самую высокую среднюю температуру 21,9 ° С, таким образом, что делает его самым горячим один. В противоположность этому, январь имеет минимальную среднюю температуру на 7,1 ° C. Таким образом, это самый холодный месяц года. Существует вариация 14.8 ° C в средних температурах в течение всего года. Для получения более подробной информации о климате по этой ссылке климата
