Памяти Федора Михайловича Достоевского (11.11.1821 - 09.02.1881)Достоевский: цитаты о патриотизме и родине " ...девять десятых нашей силы именно в том состоит, что иностранцы не понимают и никогда не поймут всей глубины и силы нашего единения..." (Ф. М. Достоевский) Цитаты о патриотизме великих людей вдохновляют и трогают до глубины души. Любовь к родине испытывали большинство великих творцов и деятелей. По-настоящему великие люди способны заряжать патриотизмом свой народ в самые тяжелые периоды. Бес сомнения, одним из самых патриотичных русских писателей является Федор Михайлович Достоевский. Его перу принадлежат знаменитые романы "Преступление и наказание", "Идиот" и "Братья Карамазовы". В письмах, романах и других работах Достоевского можно найти много интересных цитат о родине и патриотизме, о России и русских, о Европе и загранице. В этой статье представлены цитаты о патриотизме из писем Ф. М. Достоевского к друзьям и близким. Достоевский: цитаты о патриотизме и родине "...В смущении и страхе перед тем, что мы так далеко отстали от Европы в умственном и научном развитии, мы забыли, что сами, в глубине и задачах русского духа, заключаем в себе, как русские, способность, может быть, принести новый свет миру, при условии самобытности нашего развития. Мы забыли, в восторге от собственного унижения нашего, непреложнейший закон исторический, состоящий в том, что без подобного высокомерия о собственном мировом значении, как нации, никогда мы не можем быть великою нациею и оставить по себе хоть что-нибудь самобытное для пользы всего человечества. Мы забыли, что все великие нации тем и проявили свои великие силы, что были так "высокомерны" в своем самомнении и тем-то именно и пригодились миру, тем-то и внесли в него, каждая, хоть один луч света, что оставались сами, гордо и неуклонно, всегда и высокомерно самостоятельными...." (в письме Александру Александровичу Романову, будущему Императору Александру III) "...в случае - не то что русской беды, а просто больших русских хлопот, - самая нерусская часть России, то есть какой-нибудь либерал петербургский чиновник или студент, и те русскими становятся, русскими себя начинают чувствовать, хотя и стыдятся признаться в том..." "...кто теряет свой народ и народность, тот теряет и веру отеческую и бога..." "...есть русский дух, единение - всё это есть и будет и в такой силе, в такой целости и святости, что даже мы не в силах проникнуть во всю глубину этой силы, не только иностранцы... "...девять десятых нашей силы именно в том состоит, что иностранцы не понимают и никогда не поймут всей глубины и силы нашего единения..." "...Я думаю, звезду Сириус основательнее знают в Европе, чем Россию. Это-то вот до времени и есть наша сила. А другая сила была бы наша собственная вера в свою личность, в святость своего назначения..." "...Всё назначение России заключается в православии, в свете с Востока, который потечет к ослепшему на Западе человечеству, потерявшему Христа. Всё несчастие Европы, всё, всё безо всяких исключений произошло оттого, что с Римскою церковью потеряли Христа, а потом решили, что и без Христа обойдутся.."
На патриотизм стали напирать. Видимо, проворовались...
М.Е.Салтыков-Щедрин
Квасные патриоты так хвалят родину,
что на нее потом плюнуть хочется.
Патриот - преданный ненавистник отечества.
Т.Краус
Когда государство начинает убивать,
оно называет себя Родиной.
Ю.Стриндберг
Домашние мои были людьми совершенно
нордического склада, иными словами - идиоты.
Г.Миллер
Я хочу, чтобы мне не было стыдно гордиться тобой,
любимая Родина.
Егоров, автор Прозы.ру
Благими намерениями устлана дорога в ад, свидетельствует древняя мудрость. Наряду с амбивалентностью этических категорий, когда добро оказывается изнанкой зла, а светлые утопические упования оборачиваются концлагерями и расстрельными рвами, оптимизм зачастую трансформируется в мизантропию, а за громогласными восхвалениями Родины прячется наплевательство, а порой и предательство. Мало ли мы знаем подобных случаев? Только один пример: Джамбул, «Песня о батыре Ежове»:
Кочуй по джайялу, лети по аулам,
Степная, гортанная песня Джамбула,
О верном и преданном Сталина друге,
Враги пред которым трепещут в испуге.
Любви своей к Родине он не изменит
Как лучшего сына страна его ценит.
Он снится шпионам, злодеям заклятым
Всегда обнаженным, разящим булатом.
Нас солнечный Сталин повел за собою,
И Родина стала страною героев,
Каких не рождалось в замученных странах
При белом царе, при султанах и ханах.
Я славлю героя, кто видит и слышит,
Как враг в темноте, подползая к нам, дышит.
Я славлю отвагу и силу героя,
Кто бьется с врагами железной рукою.
Я славлю батыра Ежова, который,
Разрыв, уничтожил змеиные норы,
Кто встал, недобитым врагам угрожая,
На страже страны и ее урожая.
Будь орденом высшим вечно украшен,
Наш зоркий хранитель заводов и пашен,
И пусть моя песня разносит по миру
Всесветную славу родному батыру.
Лучше не скажешь: палач-патриот и среднеазиатский «певец во стане русских воинов» - акын-патриот, и воспевание палачей - верноподданническая демонстрация патриотизма, и осанна, которую тысяча поэтов нашей федерации пела живодерам-вождям, и нынешний вой записных патриотов-единоросов, подменяющих чистку авгиевых конюшен патриотическим словоблудием… Детки и денежки надежно упрятаны в лондонах и майями, а сами - только о патриотизме, только о родине...
Когда в 1938-м население поселка Грязи потребовало переименовать его в город Ежов, не было ни одного несогласного. Увы, страна и поныне продолжает плодить новые поколения Джамбулов, конкурирующих в страстном желании ну хоть в чем-то услужить власти... Сервильный патриотизм, патриотизм рабов - это, пожалуй, самый опасный вид производства "пушечного мяса" и забрасывания врага миллионами трупов 18-летних детишек...
В сталинские времена первыми патриотами считались отечественные эсэсовцы - вертухаи, заградотрядовцы, смершевцы, уничтожавшие совесть нации и солдат на поле брани. О нынешней генерации их наследников мой читатель Я.Каунатор пишет: "Для себя я их давно расшифровал - пена вертухайская всплыла, как и всплывает нечто органическое на поверхность, подтверждая истину, что оно - не тонет". А по словам другого моего друга Л.Пузина, идеал наших «патриотов- государственников»: православномарксистская националкоммунистическая светскотеократическая либералРАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКАЯ Россия.
В этой статье я хочу показать, сколь разительно отличается понимание патриотизма величайшими из когда либо живших людей и всеми этими жириновскими-баркашовыми-прохановыми, я уж не говорю - ленинами-гитлерами-сталиными.
Кстати, всем патриотизмам патриотизм - гитлеровский, или северокорейский, или иранский, или отечественный черносотенный... Их "не перешибить" даже нынешним профессиональным патриотам, новым Джамбулам, под разными именами пишущим очередные "патриотические" апологии нынешним "батырам Ежовым". Когда в составе многотомной «Большой энциклопедии русского народа «Святая Русь» вышел в свет том под названием «Русский патриотизм», то в нем обнаружилось большое количество статей, насыщенных откровенной апологетикой черносотенных погромных идей.
Патриотизм весьма разнолик и в нем сочетаются, казалось бы, несоместимые противоположности: любовь "к отеческим гробам" и - государственный способ производства "пушечного мяса"; сакральное чувство и - мощный хапательный рефлекс; любовь, долг и - заваливание противника трупами русских солдат, благоговение перед великой культурой и музилевское "патриотическое предприятие", гордость национальной духовностью и - преследование лучших из "патриотических побуждений"...
Кстати, у древних, отечеством называли землю отцов, terra patria, имея в виду земельный участок, освещенный домашней религией, или ту почву, где схоронены кости предков и где вечная обитель их душ. Не больше и не меньше...
Бывает патриотизм созидательный, а бывает - разрушительный, ксенофобский. Скажем, лозунги типа "Россия - для русских" и участившиеся русские марши, отдающие сильным душком нацизма, явно принадлежат ко второму типу. Президент федерации мигрантов России Маджумдер Мухаммад Амин, заявил, что проведение Русского марша в День народного единства - это дискриминация других народностей, проживающих в Москве и считающих эту дату также своим праздником. Какое уж тут народное единство?..
Я побывал на нескольких русских кладбищах Европы - от Ниццы до Парижа, от Лондона до Праги, - на которых захоронена российская интеллигенция, можно сказать - душа и совесть русского народа, изгнанная "патриотами" в разные годы из России... Вот бы туда нынешних наших патриотов-профессионалов - посмотреть, к чему приводит патриотически-патологическая любовь к власти.
Я согласен с критиками, что родина и государство (власть) - понятия разные, но в том-то и дело, что у нас государство и власть сделали всё мыслимое и немыслимое для их отождествления: «За родину! За Сталина!» В тоталитарных странах патриотизм - это способ зомбирования населения, направленный на подготовку «пушечного мяса». Это легко подтверждается тем, что тоталитарное государство воспитывает не столько даже любовь к родине, сколько долг перед ней.
Патриоты родины - это одно, а патриоты государства - это другое, я бы сказал, первому противоположное. Первое рождает любовь, второе - тоталитаризм и нацизм.
Свидетельствует один из самих талантливых авторов Прозы.ру Егоров: «Страусиная позиция разделять родину и государство. Где кончается одно и начинается другое? Нет границы. Спасать что будем? Родину? Государство? Мне без разницы, кто душит мой народ. Как эту сволочь не называй, все одно - хунта воров без родины и флага». И еще: «Но пора уже начать спрашивать с государства ответ за то, что оно делает с нашей общей Родиной?».
Кстати, еще «крестный отец США», американский писатель, философ, публицист Томас Пейн понимал, что "долг патриота - защищать свою страну от ее правительства". Потому-то у англичан и американцев "хоум", "домашний очаг" стоят выше Patrie или Vaterlandа. Есть ли хотя бы у одного русского поэта нечто подобное сказанному английским бардом Чарльзом Сорли: "Англия - меня тошнит при этом слове"? Или - крупным английским писателем Д.Г.Лоуренсом: "Отвратительная Англия, сотворенная руками людей". Или - Джоном Осборном: "Жить в Англии значит участвовать в каких-то поминках". Или - Джоном Рескиным о "великом омерзительном городе Лондоне". Главный редактор английского журнала «Прайвит ай» Ричард Ингрэмс составил антологию высказываний знаменитых и благополучных англичан о собственной стране. Ее содержание таково, что антологию вполне можно было бы назвать «Летим ко всем чертям» или «Есть еще кто-нибудь за Англию?».
После Гитлера немцы начали стесняться собственного патриотизма, даже чувства национальной гордости… Здесь на автомобилях можно встретить стикер: «Патриотизм? Нет, не надо!». Говорит ли Вам это что-нибудь или нет? Правда, у одной русской эмигрантки нашел иные слова: «Не была патриотом ни России, в которой родилась и провела детство, ни Украины, в которой прожила 17 лет, а вот патриотом Германии стала всего после двух проведенных здесь лет. Выхожу вечером из дому и не боюсь, что сумку вырвут или изнасилуют в ближайшем закоулке... Пойду в ведомство за справкой, а на меня всех собак не спустили, даже еще и ждать не пришлось».
Патриотизм и патриотизм. Один - результат спесиво-кичливого шовинизма, бьющей фонтаном зависти-ненависти ко всему чужому, бряцающего оружием милитаризма и таких вот стихов. Патриотизм-агрессивность, патриотизм-лесть, патриотизм-личная выгода, патриотизм-некрофилия, патриотизм-мобилизация, патриотизм-лицемерие, патриотизм-кровожадность, патриотизм-выражение агрессивности или невежества, патриотизм-источник войн и раздоров, патриотизм-стадный инстинкт. Другой - ответственность, гражданственность, непроходящая и щемящая боль, притом боль личная, моя. Ибо патриотизм, оторванный от глубокого, интимного, личного чувства, превращается просто в «убей иноверца», «уничтожай как бешеных псов»… Монополия на патриотизм, которую всегда хотели присвоить себе патриоты-профессионалы, готовящие «пушечное мясо», - разновидность самозванства, основной инстинкт всех «покорителей мира», «освободителей» и тиранов. Этим ура-патриотам, кишащим на моей странице, - абсолютно начхать на то, что происходит в нынешней России, как, впрочем, и на судьбы собственные и своих детей, обреченных повторить жалкую жизнь своих отцов.
Любопытный пример из современной истории. Мехмет Решид, губернатор Диарбекира (Турция) распорядился прибивать подковы к ногам депортируемых армян-христиан в период армянского геноцида в Османской империи. Решид практиковал также распятие армян, имитируя распятие Христа. Официальная турецкая энциклопедия 1978 года характеризует Решида как «прекрасного патриота».
Я не случайно коснулся "турецкой резни": одной из главных причин жуткого истребления армян в 1915-1923 гг. (впрочем, и ранее) - истребления, многими странами признанного геноцидом, как и еврейских погромов черными сотнями, - геноцидом не признанных, был - что бы вы думали? Именно турецкий и русский патриотизм соответственно. Не знаю, как там в Турции, но Николай II даже награждал погромщиков ("патриотов-черносотенцев") орденами и щедро финансировал из государственной казны их "патриотическую" деятельность по уничтожению иноверцев.
Вспоминается еще один эпизад из нашей истории. Добрейший славянофил Алексей Кошелев восхищался тем, как топил в крови Польшу генерал-губернатор Муравьев, вошедший в историю под именем «людоеда» и «Муравьева-вешателя»: «Ай да Муравьев! Ай да хват! Расстреливает и вешает. Вешает и расстреливает. Дай бог ему здоровья!».
Современная история полна подобных примеров. Китайское отребье, красные охранники хунвэйбины из чувства патриотизма и преданности родине не только убивали лучших людей страны, но громили и жгли храмы и монастыри, мостили бесценными каменными книгами - уникальными национальным достоянием - дороги, снесли часть Великой китайской стены, употребив вынутые из нее кирпичи на постройку «более необходимых» свинарников. Отряды хунвэйбинов-отморозков-патриотов отрезали косы и сбривали крашеные волосы у женщин, обыскивали дома интеллигентов в поисках «доказательств» неблагонадежности хозяев, реквизируя при этом деньги и ценности. Еще больше достижений у полпотовских прихвостней, уничтоживших из патриотических побуждений половину населения Кампучии. Я уж не говорю о непревзойденном большевистском патриотизме, уничтожившем и вытеснившим из страны всех "непатриотов", то есть лучшую, талантливейшую, думающую и творящую часть населения России и "присоединенных" (снова-таки из патриотических побуждений!) стран.
А чем, собственно, наши, путинские хунвейбины отличаются от китайских? Ведь созданы "наши" по той же схеме и с той же целью. Цепные псы власти в человечьем обличьи, для которых "родина - это начальство" (Яков Капустин). Дай им хозяин команду "фас!" и получи новый 37-й... Судя по ожидаемой реакции на эту статью НАШИХ, они всегда начеку, в стойке Верных Русланов отчизны, в ожидании команды. Для наших профессиональных "патриотов" типа игорей денисюков именно непреложные факты и нелицеприятная статистика являются "клеветой на родину". Увы, многие россияне добровольно отказались от гражданских прав, свобод, инициатив, ответственности, называя это патриотизмом. Не от такого ли патриотизма гордый русский народ, по словам Егорова, прогавил царскую империю, СССР, всех своих союзников, СНГ, последние шансы на демократию и свободу, а в обозримом будущем, возможно, - и Россию?
Нас всех «воспитывали» на патриотической мифологии типа Александра Невского и 28 героев-панфиловцев. Поэтому мало кто знает, что Александр Невский, канонизированный церковью в 1547 г., на самом деле был жестоким самодержцем-мздоимцем и собирателем русской дани для Орды, а миф о героизме 28 панфиловцев – не историческая реальность, а придумка фронтового корреспондента Коротеева, литературного секретаря Кривицкого и главного редактор «Красной Звезды» Ортенберга. Затем вымысел о несуществующем бое был растиражирован маститыми писателями - Н.Тихоновым, В.Ставским, А.Беком, Н.Кузнецовым, М.Светловым и многими другими.
Современные историки считают, что Александр Невский заключил союз с Ордой и подчинил Новгород ордынскому влиянию для того, чтобы использовать татаро-монгол для укрепления личной власти. В долгосрочной перспективе его выбор предопределил формирование на Руси деспотической власти. Вот современная оценка этого «героя»: «"Подвигами" человека, сотрудничавшего с татарами, человека, ради получения Владимирского ярлыка наведшего на Русь Неврюеву рать, которая по масштабам принесенных русским землям бедствий сравнима с нашествием Батыя; человека, который, вероятно, разрушил коалицию Андрея Ярославовича и Даниила Галицкого, которые не желали жить под ханским гнетом. Человека, который готов был пожертвовать чем угодно, ради утоления собственной жажды власти. И все эти его поступки преподносятся, как совершенные "на благо" Руси. Становится обидно за русскую историю, из которой чудесным образом исчезают все страницы ее славы, а на их место приходит преклонение перед такими вот деятелями» (П.И.Сутулин). Любопытно, что после октябрьского путча 1917 года большевики полностью игнорировали историческое "наследие" князя-святого. И лишь после радикального идеологического поворота середины 1930-х, когда советский патриотизм был объявлен новой пропагандистской доктриной, гонимый большевиками малопримечательный князь внезапно стал выдающимся деятелем истории и даже "лицом России"...
Я где-то читал, что именно из «патриотов» получаются отменные рабы, или, как говорили нацисты, добровольные помощники, хиви. Думаю, что это - правда: палачи 1937-го сплошь коаптировались из "настоящих патриотов". И нынешние приверженцы Путина, грабящего и губящего Россию, - сплошь "патриоты". Этакий гебешный "патриотизм", одномоментно слинявший в 1991 году... Рабская натура действительно включает комплекс почитания Хозяина - оттого в России такой исторический пиетет пред властью. По словам Бориса Артамонова, «если бы даже Гитлеру удалось захватить и покорить СССР - ничего нового вы бы не увидели: часть народа уничтожили бы, часть работала бы за копейки, и также нашлось бы немало приспособленцев, угодничающих перед новой властью, одобряющими и поддерживающими «новый порядок». А с высоких трибун раздавались бы хвастливые вопли о «великих свершениях» и «достижениях»».
Когда ценности национального патриотизма, национального единства, защиты отечества, территориальной целостности прививают при помощи карателей, КГБ, ГУЛАГа, СМЕРШа, заградотрядов, тюрем и танков, то преимущественно такой патриотизм и получается - Верноруслановский.
Георгий Владимов «Верный Руслан» (точнее феномен таких «патриотов» не определишь):
«Может быть, настало время жить вовсе без проволоки - одной всеобщей счастливой зоной? Нет уж, решил он не без грусти, так не получится. Это каждый пойдет, куда ему вздумается, И НИ ЗА КЕМ НЕ УСЛЕДИШЬ. Невозможно же к каждому приставить по собаке. Людей много, а собака всё-таки редкость».
"Когда государство становится отчизной, в нем что-то не в порядке".
Кстати, самое большое количество предателей в совковое время было среди представителей службы безопасности - гебистов. В США вышла книга «Фантом», написанная бывшим начальником русского отдела ЦРУ, в которой подробно описаны масштабы предательства сотрудников КГБ. По этому поводу в передаче радио Свобода Владимир Тольц иронизировал: «На вопрос, с чего начинается родина, мы можем ответить: родина начинается и кончается, знаете, чем - предательством, абсолютным предательством».
О том, что в нынешней России с патриотизмом не всё в порядке, свидетельствует только что подписанный Путиным указ «О совершенствовании государственной политики в области патриотического воспитания». Более того, делом повышения уровня патриотизма в России займется специальное Управление по общественным проектам при администрации президента. Мне как-то трудно себе представить подобную ситуацию в нормальной стране. Как язвят комментаторы, «патриотическое воспитание и укрепление духовно-нравственных основ российского общества, на которые нацелен новый президентский указ, станут не более чем активизацией пропаганды всего отечественного и осквернения всего иностранного. Больше других будут активничать те, кому нечем гордиться, кроме как местом рождения и проживания».
Наши патриоты на дух не переносят Америку и Западную Европу, но дома и квартиры покупают почему-то не в дружественных Северной Корее, Иране или Белоруссии, а в Ницце, Монако и Майями… И к семьям на уикэнд летают не в Тамбов, а в Лондон.
Правда их интересует в последнюю очередь Сегодня все непотребства совка - это «оскорбление патриотических чувств». И все совковые фальсификации отныне не обманы, а свидетельства патриотизма. Какова же цена такому патриотизму?
"Патриотизм" всех "наших" напоминает мне поведение советских верхов и низов по отношению к Борису Пастернаку, названному "литературным власовцем" за "предательство" - публикацию на Западе романа "Доктора Живаго". Для меня патриотизм - это сбивчивая речь Андрея Дмитриевича Сахарова на трибуне съезда народных депутатов, а не улюлюкающая толпа безмозглых патриотов, пытающаяся заглушить тихий, прерывающийся голос… В русском патриотизме явно проявляется элемент травли инакомыслящих, он часто и проявляется по номенклатурной команде "Фас!", как это некогда случилось по указанию недоумка Хрущева в отношении гениального Пастернака. Кстати, некоторые авторы Прозы.ру, ментально пребывающие в совке, и поныне возлагают большие надежды на доносы, с помощью которых их предшественники уничтожали инакомыслящих - лично я имею возможность убеждаться в этом после собственных "острых" публикаций, приходящихся не по душе пропутинской своре.
А вот по-мне патриотизм - чувство интимное, глубоко личностное, не терпящее громогласности, шума, указов, воплей и демонстраций (тем более - насилий). В противном случае, это и не патриотизм вовсе, а оглушающий лай и отвратительная некрофилия «верных Русланов». Как и любовь, патриотизм личен, персонален, ибо Родину и женщину нельзя любить скопом - получится не любовь, а свальный грех. Как и любовь к женщине, патриотизм взаимен, но, в отличие от любви, безответного патриотизма не бывает: человек может тосковать лишь по той земле, что обитаема и пригодна для жилья. Абсурдно тосковать по Освенциму и ГУЛАГу, трудно любить свинью-родину, поедающую своих сыновей. Да и что есть тоска по родине, даже именуемой на манер йеху - СССР, РСФСР, РФ, СНГ? Может ли быть Родиной империя, построенная на завоеваниях и плачах, на крови и костях? Можно ли преклоняться пред «славной отчизной» или ее «героической историей», приведшей самую обильную во всех отношениях страну к нищете, убогости и сраму?
Патриотизм не имеет никакого отношения к Державе, «отчизне», государству, правительству, царю или вождю, потому что всё это олицетворяет не место рождения и близких людей (родина!), но, говоря словами Джеймса Джойса, - свинью, пожирающую собственных поросят… Русских всегда учили любви к свинье-власти, которую они ненавидели, а вот американцев и европейцев приучали терпеть власть и государство как неизбежное зло, но - уважать закон, платить налоги, помогать бедным. Гордиться же - свободой, достоинством, благополучием, мощью и богатством собственной страны, демократией, либерализмом, торжеством права. И не только гордиться - выставлять на флагштоке рядом со своим домом стяг своей страны.
Демократическая страна отличается от тоталитарной, прежде всего, отсутствием любви к президентам и правительствам, особенно к партии, «уму, чести и совести». Демократические страны защищаются от посягательств на свободу личности, частную собственность, благо детей и жен, и сражаются они уж никак не за абстрактную родину и вурдалака Сталина, не за монстров и маньяков, обильно пьющих народную кровь.
Можно тосковать по земле, где ты - свой, можно любить свой дом, улицу, деревню, город, своих близких и друзей, поля и березы, можно гордиться культурой, наукой, философией, национальным гением, но можно ли стать патриотом империи от океана до океана? И не имя ли такому патриотизму - гитлеровская любовь к пушечному мясу?..
Не потому ли «забинтованной женою / идет Россия по холмам / церквей, засыпанных золою, / где кости с кровью пополам»?..
Не отсюда ли - русофобия и ее манифест, опубликованный Андреем Новиковым в «Веке…»? -
"Да, - в отношении народа, среди которого я родился, вырос, живу, я испытываю подсознательную, неподвластную мне ненависть. Считаю, что именно русскому сознанию присущи многие из тех качеств, которыми обычно характеризуют имперское тоталитарное сознание. События в Литве застали меня дома, в Рыбинске. Я не подозревал, что столько может быть немотивированной, непонятной ненависти в отношении литовцев. На улицах, в автобусах, в бане, на кухнях я слышал: «Сволочи фашистские!», «Их бы всех за лес вывести да из пулемета!», «Мы их кормили, а они!».
Особенно искренностью поражало последнее: «мы их кормили…» Оказывается, мы их не оккупировали, - мы «кормили». Это - страшный патернализм, идущий из глубины русского национального характера. Никому из других народов - грузин, казахов, армян - в голову не придет, что они кого-то «кормили». Оккупировали, расстреливали, - зато при этом кормили! Скажите, откуда это?.. Я беру на себя смелость утверждать, что это так называемое «имперское сознание» коренится в самых основах русского характера".
Любовь к родному естественна, прирожденна у любого здорового духовно и физически человека. А вот в любви к государству, вождю, партии есть что-то искусственное, ипокритическое. Если русские патриоты и националисты действительно так любят свой несчастный народ, то вот бы с ним, народом, и поделились тем, что украли у него. Если русские цари, дворяне, правая интеллигенция так любили «Русский Народ», почему же они вековечно грабили его, унижали, обзывали сволочью и чернью. Это любовь?
Нет, рождаясь на свет, человек не принимает определенные обязательства любви к своей нации, не обручается с ней. А те, кто действительно питает добрые чувства к своему народу, заняты не разглагольствованиями о любви, а тяжким трудом по чистке авгиевых конюшен, которые, как я заметил в своих многочисленных путешествиях по миру, гораздо чище у народов, не склонных много распространяться о нежности по отношению к собственной стране.
В России патриотизм рассматривался непременно как «сознание своей политической принадлежности к определенному государству», но что особенно интересно, русской нормой считалось «поглощение нации государством». Чувство, любовь к государству (патриотизм) должно было, по мнению наших «патриотов», перевешивать национальное чувство. Государство для них всегда важнее: оно вмещает в себя народность. «Государство, - писал П.Е.Казанский, - поглотило в себе разные народности. В этом смысле можно говорить, что государство есть, пожалуй, также народность, и считать своего рода национализмом». Это распад мозга, маскируемый под патриотизм, комментирует Виктор Шендерович.
Патриотизм - утверждение человеческого достоинства, а не «победное торжество». Вот ведь как: в 56-м, 68-м, 79-м, в последние годы «патриоты» бурно выражают «поддержку родине» и ее танкам, а когда у человеческого достоинства после тысячелетнего рабства появился, пусть небольшой, но шанс на жизнь, все они в один голос завопили о национальной катастрофе. Такого сорта «патриоты» - надежная опора всех фюреров и упырей человеческих, ибо патриотизм всегда определяется целью, которой он служит, а служит такой "патриотизм", большей частью, не благу, но Державе, Государству, Молоху власти, корысти, властности и честолюбию правящих дракул…
Существуют подданные и существуют граждане: получающие и дающие, суммирующиеся по любому поводу и принципиально нескладываемые в «нерушимое единство». Для подданных государство - это безликие мы, для гражданина государство - это он сам, ибо родина лишь тогда родина, когда ее высший интерес в защите его, гражданина, прав, когда он, гражданин, ощущает свою сопричастность всему, что в его стране происходит.
Когда родина олицетворяется молохом, имперской державой, государством-левиафаном, титульной нацией или отцом-фюрером, это первый признак несвободы. Любовь к государству или фюреру противоестественна: любить можно жену, детей, родителей, друзей, дом, землю - всё это и есть Родина. Любить же концлагерь, тюрьму народов, деспотию, великую империю абсурдно - эта лицемерная любовь именуется верноподданичеством, холопством. А холопство - первый признак вероломства. Верноподданные, холопы не могут быть патриотами: они верны не родине, а силе, их чувство не благоговение, а страх. Такие патриоты первым сдаются врагу и чаще других предают родину. Русский патриотизм веками выстраивался на страхе, насилии, лжи, лицемерии - отсюда столь огромное число предательств, берущих начало даже не от князя Курбского. Все империи держатся исключительно на страхе и насилии, выдыхается «дух Сталина» - приходит конец империи. Распад СССР на сокровенном уровне и есть результат закономерного конца этого духа.
Не доверяя силе воспитания, Платон возлагал надежды на широкое распространение среди граждан идеального государства «благородного вымысла», согласно которому все они рождены матерью-землей и поэтому должны любить и защищать ее. Кто помнит этот миф, знает, что кончился он предостережением: государство погибнет, будучи отдано на откуп смердам, холопам без роду и корней, выродкам-некрофилам (каковым и был «народный любимец» товарищ Сталин)…
«Верные Русланы», подобострастно лижущие руки и кусающие только исподтишка, и есть эти смерды. Они скулят о страданиях и притеснениях «великого народа», но больше всего пекутся о государевой силе. Ничего иного, кроме силы, им неведомо. Они любят свой намордник и свою плеть… Увы, потомков палачей всегда больше, чем потомков жертв. Не потому ли в России столь широко распространен человеческий тип опричников и сервильных "служак"? Не потому ли во все времена в России к власти приходили самые небрезгливые?..
Многовековый опыт человечества свидетельствует о том, что истинную пользу отечеству приносят не Деции и не Сцеволы, профессиональные «патриоты», не сегодняшние красно-коричневые прохиндеи, разглагольствующие о великих поруганных идеалах, но изгнанники - те, кто действительно ценят свои корни и болеют своей Россией. «Тоска по родине» Марины Цветаевой - вот патриотизм…
Патриотизм - это прежде всего человечность, то есть любовь и тоска, любовь к мечте и тоска из-за ее недостижимости… Жизнь несовершенна, люди несовершенны, родина несовершенна, поэтому патриотизм - это действительно «хороша или плоха, но это моя страна» (кстати, это старый английский принцип). По мне же гораздо естественнее любить порочную и вульгарную красавицу, нежели имперски настроенную страну или ее картавых растлителей.
Если учесть количество «пушечного мяса, израсходованного во славу родины», то слово «патриот» когда-нибудь вполне может стать бранным, кровавым, тем более, что востребованность «патриотов» государством увеличивается именно тогда, когда тираны и вожди затевают войны. Уже ныне можно говорить о появлении тренда «гражданина мира» или сообщества людей, лишенных чувства привязанности, Родины, находящихся в постоянном передвижении, без любви к «отеческим гробам». Процесс космополитизации усиливается массовой миграцией, все большим разбавлением моноэтнических групп населения представителями других рас и народов. Особенно бурно эти процессы идут в Западной Европе.
К этому следует добавить ту космополитическую мысль, что человечность выше стадности: нельзя любить свою страну и свой народ, проклиная другие, нельзя быть цивилизованным и культурным, везде и во всем усматривая происки «малого народа», «сионских мудрецов» или инспирированные заговоры темных сил… Сам лозунг "Россия для русских" - антипатриотичен, потому что разрушителен, как разрушительны фашизм, экстремизм, ненависть, ксенофобия, "вражеское окружение", "внутренние враги"...
Гражданственность - да! Но не патернализм, не гвардия ретивых и подобострастных, денно и нощно взывающих к отмщению. Патриоты не они, а Джойсы и Бродские, страдающие Родиной, которая отвергла их…
Всем профессиональным патриотам и изгнателям не мешало бы помнить того, кого невозможно превзойти в любви к родине и к немецкому народу, - Адольфа Гитлера…
Б.Хазанов пишет: «Берегитесь, когда вам твердят о любви к родине: эта любовь заражена ненавистью. Берегитесь, когда создаются крики о русофобии: вам хотят сказать, что русский народ окружен врагами».
Да, это так: от непревзойденного патриотизма до геноцида против собственного народа - один шаг…
"Господи боже наш, помоги нам… усеять их цветущие поля бездыханными трупами их патриотов… помоги нам ураганом огня сровнять с землей их скромные жилища; помоги нам истерзать безутешным горем сердца их невинных вдов; помоги нам лишить их друзей и крова, чтобы бродили они вместе с малыми детьми по бесплодным равнинам своей опустошенной страны, в лохмотьях, мучимые жаждой и голодом… ради нас, кто поклоняется тебе, о Господи, развей в прах их надежды, сгуби их жизнь".
Почему что не фюрер - то ура-патриот? Почему что ни гений - то диссидент, изгнанник, жертва?.. Как там у Николая Васильевича Гоголя в «Записках сумасшедшего»?
"А вот эти все чиновные отцы… вот эти все, что юлят во все стороны и лезут ко двору и говорят, что они патриоты и то и се: аренды хотят эти патриоты! Мать, отца, Бога продадут за деньги, честолюбцы, христопродавцы!"
Герцен говорил о русской «патриотической оргии», настоящей «патриотической истерии» «патриотическом сифилисе», необходимости «отречься от гниющей империи во имя будущей России»: «Мы не рабы нашей любви к родине, как не рабы ни в чем. Свободный человек не может признать такой зависимости от своего края, которая заставила бы его участвовать в деле, противном его совести». И еще: «Дворянство, литераторы, ученые и даже ученики повально заражены: в их соки и ткани всосался патриотический сифилис».
Свидетельствует Иван Бунин:
"Какими националистами, патриотами становятся эти интернационалисты, когда это им надобно! И с каким высокомерием глумятся они над «испуганными интеллигентами», - точно решительно нет никаких причин пугаться, - или над «испуганными обывателями», точно у них есть какие-то великие преимущества перед «обывателями». Да и кто собственно эти обыватели, «благополучные мещане»? И о ком и о чем заботятся вообще революционеры, если они так презирают среднего человека и его благополучие?"
Хотя религиозная преданность городу-государству существовала уже в Элладе, хотя еще до Горация элеаты знали знаменитую формулу: «dulce et decorum est pro patria mori» - приятно и доблестно умереть за отечество, - именно у древних греков зародились идеи космополитизма и приоритета личности перед государством. Разве не является гомеровская «Илиада» первой пародией на греческий ура-патриотизм, как считал Сэмюэл Батлер? Или вспомним учения Гегесия и Феодора, считавших несправедливым рисковать жизнью мудреца во имя родины, а точнее - безумцев, которые ее олицетворяют. «Философ может жить везде, и для хорошего человека весь мир - отечество», - говорил Демокрит, а вслед за ним повторял Еврипид. Как глупо чувствовать привязанность к родной стране, - учили киники и стоики, и вот уже их девиз «Totus mundi cives sum» (я гражданин всего мира) - мы находим на монетах Марка Аврелия, а первый отец церкви блаженный Августин Аврелий учит: «Для христианина всякое отечество - чужбина и всякая чужбина - отечество».
И вот уже - раблезианский патриотизм, не боящийся национальной правды какой бы она ни была. И вот уже - Эразм Роттердамский, в «Похвале глупости» высмеивающий национальную гордость и кичливость. И вот уже - язвительный, ядоизвергающий Свифт, не оставляющий от лицемерных и пошлых национальных святынь камня на камне.
К ОТЕЧЕСТВУ
Прощай, бесценная когда-то,
Меня родившая страна!
Ты смертным ужасом объята.
Будь в близкой буре спасена!
Ты вся пропитана обманом.
Честь, совесть, вера - всё труха.
К моим стенаньям непрестанным
Ты равнодушна и глуха.
Мать сына в горе не оставит,
А коли сбился он с пути,
На верный путь его наставит,
Поможет истину найти.
Но ты иначе поступала:
Мне яд в лекарства подсыпала,
И не из праха подняла,
А чтоб свои покрыть убытки,
Меня ограбила до нитки,
Убийц презренных наняла.
Ну, что ж! Неправда правит миром,
Вот пастыри твои стоят:
В пустых сердцах, обросших жиром,
Лишь похоть гнусную таят.
Тартюфы, трутни и мерзавцы,
Мздоимцы и христопродавцы,
Они не выпустят из лап
Страну, захваченную ими,
Задохшуюся в смрадном дыме, -
Кумиры толп, любимцы баб!
В таком безмерном запустенье
Я вижу родину свою.
Она - зачахшее растенье.
Ее с трудом я узнаю.
Ни вдохновения, ни мысли -
Они давно-давно прокисли
В удушье мерзостной тюрьмы.
Плоды искусства затерялись.
И тщетно мир спасти старались
Святые, светлые умы.
И вот уже «граждане Вселенной» Байрон, Шелли, Уайльд вытравливают в себе всё английское, а Ф.Шиллер вторит островитянам: «Я пишу как гражданин мира. Уже давно я заменил свою родину человечеством». Фридрих Шиллер был певцом патриотических чувств и национальной свободы кого угодно - французов, голландцев, швейцарцев - и лишь в последнюю очередь немцев. Каким великим благом для истины, писал Б. Рассел, было бы если бы мы изучали историю по учебникам, написанным в иных странах.
И вот уже Гейне швыряет гневные филиппики в адрес любимой Германии: «Французский патриотизм расширяет сердце; а немецкий его сужает». Но ведь это относится к любому оголтелому патриотизму, «сужающему» сердце и взрыхляющему почву для фанатизма. И вот уже Беранже, как бы слыша Гейне, предостерегает его от «расширяющего сердце» французского патриотизма:
Господин Искариотов -
Добродушнейший чудак.
Патриот из патриотов,
Добрый малый, весельчак,
Расстилается, как кошка,
Выгибается как змей…
Отчего ж таких людей
Мы чуждаемся немножко?
А Э.Т.А.Гофман со своим котом Мурром?
"Да, не иначе как я родился на чердаке! Не погреб, не дровяной сарай - я твердо знаю: моя родина - чердак! Климат отчизны, ее нравы, обычаи, - как неугасимы эти впечатления, только под их влиянием складывается внешний и внутренний облик гражданина вселенной! Откуда во мне такой возвышенный образ мыслей, такое неодолимое стремление в высшие сферы? Откуда такой редкостный дар мигом возноситься вверх, такие достойные зависти отважные, гениальнейшие прыжки? О, сладкое томление наполняет грудь мою! Тоска по родному чердаку поднимается во мне мощной волной! Тебя чествую своими прыжками, своими пируэтами, в них - добродетель и патриотический пыл. Ты, о чердак, щедрою рукой подбрасываешь мне мышонка, а не то даешь поживиться колбаской или ветчинкой из коптильни. «Любовь неизмерима к тебе, родимый край!»".
А В.Гёте? Когда железная стопа Наполеона топтала виноградники и нивы Германии, Гёте сказал Эккерману:
"Как можно писать песни ненависти, не зная ненависти. И как могу я, для которого лишь культура и варварство имеют значение, ненавидеть культурнейшую нацию в мире, которой я сам столь обязан значительной долей своего собственного развития.
Они думают, что Германия - это они, но Германия - это я, и если бы даже она вовсе погибла, она продолжалась бы во мне… Беда только, что рожден я скорее для примирения, чем для трагедии".
Да, я за патриотизм гётеанского типа! - патриотизм великого человека, видевшего в разграблении крестьянского двора национальную катастрофу, а в гибели отечества - всего лишь пустую фразу. Гёте остро ощущал первобытность национальной ненависти и нетерпимости и, как человек духа, восставал против межнациональной розни. Для него патриотизм был укоренившимся в нации духом трудолюбия, милосердием, мерой национальной духовности, степенью выдавливания рабства. Да, только патриотизм Гёте, привязанный даже не к стране, но к ее культуре:
"Да и что значит - любить отчизну, что значит - действовать, как подобает патриоту? Если поэт всю свою жизнь тщился побороть вредные предрассудки, устранить бездушное отношение к людям, просветить свой народ, очистить его вкус, облагородить его образ мыслей, что же еще можно с него спросить?"
Свидетельствует Т.Манн:
"И насколько патриотичнее эта борьба с более широким «я» - с нацией, это настаивание на самоисправлении, самообуздании, налагаемом на самого себя, эта педагогическая солидарность с окружающим миром, с народом, - солидарность, которая естественным образом часто принимает форму некоторой отчужденности, критической холодности и строгости, как нам хорошо известно из высказываний и суждений всех великих немцев, в особенности Гёте и Ницше, - насколько патриотичнее всё это, чем крикливое национальное самоутверждение ура-патриотов!"
Да, надо иметь гражданское мужество и быть подлинным патриотом, чтобы написать о своей родине эти слова:
"Священная германская земля! Как будто на ней осталось еще что-то святое, как будто она давно уже сплошь не осквернена бесчисленными беззакониями и морально, да и фактически не подлежит суду и расправе. Да свершится!"
Но тех, кто к злу проникся отвращеньем,
Оно и за рубеж погнать смогло бы,
Коль скоро дома служат злу с почтеньем.
Умей покинуть отчий край свой, чтобы
Не слиться с неразумным поколеньем,
Не знать ярма слепой плебейской злобы.
(Кстати, изо всех видов патриотизма лично мне ближе всего именно манновский: "Где я, там родина!").
А Фридрих Ницше, которого наши по неграмотности записали во вдохновителя нацистов, но который ненавидел немцев?
"Кто чувствует над собой ценности, которые для него во сто раз выше, чем благо «отечества», общества, кровного и расового родства, - ценности, которые стоят по ту сторону отечеств и рас, т. е. ценности и н т е р н а ц и о н а л ь н ы е, - тот был бы лицемером если бы стал разыгрывать патриота. Это у н и ж е н и е человека человеком - терпеть национальную вражду (а тем более почитать и прославлять ее)".
А Ги де Мопассан?
"Так что соединиться в стада, ходить без отдыха день и ночь, ни о чем не думать, кроме жратвы и…, ничего не изучать, не быть полезным никому, загнивать в нечистоте, спать в грязи, жить по-скотски, грабить города, сжигать деревни, разорять народы, затем, встретив такое же скопище человеческого мяса, бросаться на него, проливать моря крови, покрывать поля разорванным мясом, устилать землю кучами трупов, быть искалеченным и размозженным без пользы и, наконец, издохнуть где-нибудь на чужом поле - это и называется патриотизмом".
А Г.К.Честертон? -
Те, кто трудились для Англии,
Уснули в ней вечным сном,
А пчелы и птицы Англии
Кружат над могильным холмом.
А те, кто сражались за Англию,
Отдав ей жизнь свою,
О горе, горе Англии,
Могилы их в дальнем краю.
Но те, кто правит Англией,
Тупой, надменный свет,
О горе, горе Англии, -
Для них могил еще нет.
А.Франс, Б.Шоу, К.Ф.Геббель, Ж.Жироду в развенчании ложных святынь были беспощадны. Легенда о патриотке Юдифи, отсекшей голову Олоферну, - ложь, говорит Жан Жироду. Юдифь и Олоферн любили друг друга, к убийству же побуждает фанатизм жрецов. Спасти Францию? А кто в это время будет пасти моих коров? - иронизирует Ж.Ануй в «Жаворонке».
Наступает зрелось ученья.
Выясняется суть страданья.
Нет, не в мужестве она будет,
Даже не в самоотреченье,
Не в поступках и не в свершеньях.
А самые великие русские - А.С.Пушкин и Л.Н.Толстой?
А.С.Пушкин: "А живя в нужнике, поневоле привыкнешь к <говну>, и вонь его тебе не будет противна, даром что gentleman. Ух, кабы мне удрать на чистый воздух".
Л.Н.Толстой: "Я и прятаться не стану, я громко объявлю, что продаю имение, чтобы уехать из России, где нельзя знать минутой вперед, что меня, и сестру, и жену, и мать не скуют и не высекут, я уеду"; "Приехав в Россию, я долго боролся с чувством отвращения к родине..."
Сегодня удивительно актуально для русского уха звучат слова Х.Oртеги-и-Гассетта о появлении в Испании «извращенного патриотизма», «не обладающего отчетливым пониманием отличия важного от неважного, но зачисляющего в испанское всё, что ни возникало бы на наших землях, и, как итог, сваливающего в одну кучу останки нашего вырождения и упадка и того, что в Испании еще осталось сущностного. Это ли не злая насмешка, - спрашивал он читателя, - после трехсот лет блужданий вслепую предлагать нам следовать национальной традиции?!».
И вот уже легендарный польский диссидент Адам Михник, познавший все "прелести" компатриотизма, пишет: "Патриотизм определяется мерой стыда, который человек испытывает за преступления, совершенные от имени его народа".
У кого ее (родины) нет повсюду - у того ее нет нигде, заключает М.Фриш. Сегодня у людей мыслящих Родина - Земля, и это не космополитизм, а единственная альтернатива неолитическому племенному мышлению.
Родина - не только «березки», но, как считал Генри Миллер, содержимое наших мусорных ведер, наши тюрьмы, пыточные камеры, приюты, психбольницы и лепрозории. Если, как в повести Г.Г.Адлера «Путешествие», людей сначала объявляют отбросами, а затем их набитые опилками шкуры помещают в музеи, то бес с ней, с такой родиной-кунсткамерой, с родиной-зверинцем. Если народ дал себя растлить, споить, довести до скотства, если он в состоянии скотства приветствовал изгнание лучших сыновей, то нужно ли петь осанну такому народу - во всяком случае до протрезвления и покаяния. Наверное, можно любить мать, пьяницу и проститутку, но трудно себе представить любовь к пьянству и продажности от океана до океана.
Возможно, подобные чувства испытывал Генрих Бёлль, когда в своих «Франкфуртских лекциях» говорил:
"Родина? Что за вопрос… И все же я думаю: если уж человек должен жить после Освенцима, жить вместе с бомбой и тем не менее выговаривать слово «будущее», ему надо было бы иметь твердую почву под ногами. И ему следовало бы учиться тому, что так трудно дается человеку, пережившему империю, республику, диктатуру, междуцарствие, вторую республику: верить в государство. Но можно ли вообще научиться осознавать этот удивительный долг - быть гражданином государства, а не просто налогоплательщиком, - если ты со своего семнадцатого до своего двадцать восьмого года жил в государстве, которому денно и нощно желал погибели?.. Было открытое, тайное, активное, пассивное сопротивление - все степени вовлеченности, все разновидности сопротивления в необозримой массе преступного или простодушно-невинного безразличия, люди развращались и развращали - то была зараза, от которой не отмахнуться, как от досадного эпизода; мысль, слова, сам воздух - всё с тех пор отравлено, и одними только судами нам от этого не очиститься".
Здесь возникает целая связка проблем: родина и необозримая темная масса, родина и нескончаемая ложь на всех уровнях, родина и загаженная земля, родина и тотальное растление, поруганная родина, родина, изгнавшая лучших своих сыновей, родина - испоганенное прошлое и неопределенное будущее… У Ирины Аллен, одного из авторов Прозы.ру, читаю: "...И почему в моей стране всегда так много врали и сейчас врут, врут, врут и честным людям рты затыкают..."
В тяжкую годину восстания из пепла, выйдя из огня, сбросив давящую плиту, многие ищут опору в славном прошлом и возлагают надежды на светлое грядущее. Родина воспринимается как эта опора и эта надежда. Но ведь история - это будущее прошлого, ведь прошлое не позади - оно впереди, оно еще только поджидает нас. Как некогда сказал ныне продавшийся власти Г.Павловский, власть погибла, но остался ее - Власти - Народ.
Вот ведь как: есть патриотизм Достоевского, верноподданейше писавшего Александру II, что свобода русского человека - это свобода детей вокруг отца, и есть патриотизм Джеймса Джойса - боль и проклятие одновременно.
Я думаю, что благороднейшая любовь, на которую может быть способен человек, конечно, после любви к Богу, любовь к своей родине.
- Иисус придерживался другого мнения. Идеал, который Иисус показал человечеству, - это идеал самоотречения, чистоты и одиночества. Ваш идеал - это месть, страсть и вмешательство в мирские дела.
- Они умерли за свои идеалы, Стиви, - сказал Дэвин. - Наш день еще придет, поверь мне.
Стивен, углубившись в свои мысли, промолчал.
- Душа рождается, - неопределенно сказал он, - в те моменты, о которых я тебе говорил. Ее рождение происходит медленно и скрытно, более таинственно, чем рождение тела. Когда душа человека рождается в этой стране, на нее набрасывают сети, чтобы не дать ей улететь. Ты говоришь мне о национальности, языке, религии. Я постараюсь улететь из этих сетей.
Дэвин выбил свою трубку.
- Слишком глубоко для меня, Стиви, - сказал он. - Но родина должна быть на первом месте. Ирландия прежде всего, Стиви. Потом ты можешь быть поэтом или мистиком.
- Ты знаешь, что такое Ирландия? - спросил Стивен с холодной яростью. - Ирландия - старая свинья, пожирающая своих поросят.
Патриотизм Стивена Дедалуса - самый человечный и честный патриотизм, он не вырастает из ненависти. Но он же патриотизм-религия, и отречение от первого происходит одновременно с отказом от второй.
Да, патриотизм по Джойсу! Вопреки всем издевательствам, поношениям, фактическому изгнанию - любить свою страну! Перед нами Ирландия, неотступно преследующая своего великого сына, и великий сын, говорящий: «Родина - кошмар, от которого я стремлюсь избавиться. Но не могу».
"Я не буду рабом того, во что больше не верю, будь это моя семья, родина или религия. И я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, пользуясь для защиты единственным оружием, которое я считаю для себя возможным - молчание, изгнание, мастерство.
Религиозная святыня - родина - слишком требовательна к своим сыновьям и всегда требует одного и того же - крови и смерти, для того и сотворена, и когда умирает один бог, бог духа, на очереди смерть другого - родины…"
Но у Джойса всё неизмеримо сложнее: не я за свою страну, а… «пусть моя страна умрет за меня». И - рядом: «Я не хочу, чтобы она умерла». Это даже не двойственность, а нормальное чувство нормального человека, осознавшего, что скрывают за распропагандированной родиной - ссудную кассу и агитпункт.
Искренность джойсовского патриотизма - в ощущении неизменности, косности, убожества, лицемерия, несвободы, которые неотрывны от родины: «Дублин - омерзительный город и люди его в основном противны мне». Родина - тюрьма…
Другая сторона джойсовского патриотизма - антинационализм. Блудный сын ирландского Возрождения восстает против ксенофобии и шовинизма - в жизни и в искусстве. Периферийным амбициям кельтских сумерек он противопоставляет гений Гауптмана, Ибсена, Толстого - искренность подлинного патриотизма, не знающего наций и границ.
«С меня довольно Ирландии». И - рядом: «Знаю, меня будут упрекать во многом. Открою секрет моих заблуждений. Эта нация и эта страна и эта жизнь произвели меня».
Наша эмигрантка из Германии пишет: «В парадигме русских и российских духовных ценностей в последнее время патриотизм стоит на первом месте. А в Западной Европе сказать про себя «Я - патриот» для думающего человека неприлично. Моим студентам даже в голову бы не пришло сказать, что они гордятся своей страной. В Западной Европе место патриотизма занимает гражданственность, потому что любовь к родине там выражается не через идеологическое «производство» «пушечного мяса», а посредством критики власти и возможности ее смены на лучшую. Если родина - свинья, поедающая своих поросят, то такой страной не гордятся, а стыдятся ее.
РУССКИЕ О ПАТРИОТИЗМЕ
П.Чаадаев одним из первых заговорил о разнузданном патриотизме, который привел страну на край гибели, а также попытался найти спасение, обращая свои взоры к Западу.
"Я не умею любить свое отечество с закрытыми глазами, с поникшим челом, с зажатым ртом… я думаю, что время слепых привязанностей миновало".
И еще: "Прекрасная вещь - любовь к Отечеству, но есть еще нечто более прекрасное - это любовь к истине. Любовь к Отечеству рождает героев, любовь к истине создает мудрецов, благодетелей человечества. Любовь к родине разделяет народ, питает национальную ненависть и подчас одевает землю в траур; любовь к истине распространяет свет знания, создает духовные наслаждения, приближает людей к Божеству. Не через родину, а через истину ведет путь на небо. Правда, мы, русские, всегда мало интересовались тем, что истина, что ложь, поэтому нельзя и сердиться на общество, если несколько язвительная филиппика против его немощей задела его за живое".
А Вяземский? - «Любовь к родине - это ненависть к ее настоящему положению. Ненависть и боль». «Что есть любовь к отечеству в нашем быту? Ненависть настоящего положения».
«Черт догадал меня родиться в России с душою и талантом!» - пишет Пушкин жене. А в написанном в Пскове письме к П.А.Вяземскому от 27 мая 1826 года признается о своей мечте:
"...удрал в Париж и никогда в проклятую Русь не воротится - ай да умница".
А Ф.М.Достоевский? Патриотизм Гоголя еще девственно чист, патриотизм Достоевского уже попахивает Константинополем, который должен быть наш. Это уже вполне наш патриотизм - закрывать грудью амбразуру, пикировать на вражеские колоны, заваливать противника своими трупами, ликвидируя чужое головотяпство, влезать в горячие, а то и в атомные котлы. - Любовь к своей земле, превращенная в готовность стать камикадзе. В «Дневнике писателя» уже есть свой Александр Матросов - Фома Данилов, замученный герой.
Но, конечно, Достоевский слишком велик, чтобы сводиться только к этому. В «Братьях Карамазовых» нахожу: «Друг мой, если бы ты знал, как я ненавижу Россию… Tout cela c’est de la cochonnerie». А в «Бесах» и того больше - прочтем притчу о патриоте:
Рассказывают, будто один миллионер завещал свое состояние на развитие наук, свой скелет студентам, в тамошнюю академию, а свою кожу на барабан, с тем, чтобы денно и нощно выбивать на том барабане национальный гимн.
- Ну и что, был такой барабан?
- Нет, сие сочли за либерализм. Кожу запретили, как проявление вольнодумства.
- А скелет?
- Скелет разрешили, но с тем, однако, чтобы на лбу его был наклеен навеки веков ярлык со словами: «Раскаявшийся вольнодумец».
А как понимал патриотизм Л.Н.Толстой? А вот как: «Патриотизм в самом простом, ясном и несомненном значении своем есть не что иное для правителей, как орудие для достижения властолюбивых и корыстных целей, а для управляемых - отречение от человеческого достоинства, разума, совести и рабское подчинение себя тем, кто во власти. Так он и проповедуется везде, где проповедуется патриотизм. Патриотизм есть рабство».
Нам, большим любителям «Войны и Мира», надо бы помнить, что у Льва Николаевича подлинными патриотами были вовсе не те, кто громче всех демонстрировали верноподданничество. В статье «Патриотизм и правительство» Толстой писал, что «патриотизм есть в наше время чувство неестественное, неразумное, вредное, причиняющее большую долю тех бедствий, от которых страдает человечество, и что поэтому чувство это не должно быть воспитываемо, как это делается теперь, - а напротив, подавляемо и уничтожаемо всеми зависящими от разумных людей средствами». Почему? Потому что патриотизм - первобытный источник всеобщих вооружений, межнациональной вражды, губительных войн и жесточайших насилий, а «настоящего, хорошего патриотизма» просто не бывает:
А я тебя ущипну.
- А я тебя кулаком.
- А я тебя кнутом.
- А я палкой.
- А я из ружья...
Так спорят и дерутся только злые дети, пьяные люди или животные, а между тем, это совершается в среде высших представителей самых просвещенных государств, тех самых, которые руководят воспитанием и нравственностью своих подданных.
Свидетельствует Л.Н.Толстой:
"Положение России ужасно. Но ужаснее всего не материальное положение, не застой промышленности, не земельное неустройство, не пролетариат, не финансовое расстройство. Ужасно то душевное, умственное расстройство, которое лежит в основе всех этих бедствий. Ужасно то, что большинство русских людей живет без какого бы то ни было нравственного или религиозного, одинакового для всех и общего всем закона… большинство людей, действующих теперь в России, под предлогом самых разноречивых соображений о том, в чем заключается благо общества, в сущности руководятся только своими эгоистическими побуждениями".
"Патриотизм есть пережиток варварского времени… Не только нельзя сочувствовать могуществу своего отечества, но надо радоваться ослаблению его и содействовать этому. Надо радоваться, когда от России отделяется Польша, Остзейский край, Финляндия, Армения... И потому, если мы хотим действительно быть тем, что мы исповедуем, мы не только не должны, как теперь, желать увеличения своего государства, но желать уменьшения, ослабления его и всеми силами содействовать этому. И так и воспитывать молодые поколения".
"...Стыдно желать увеличения могущества своего отечества; и так же как считается глупым и смешным теперь восхваление самого себя, так же бы считалось [глупым] восхваление своего народа, как оно теперь производится в разных лживых отечественных историях, картинах, памятниках, учебниках, статьях, стихах, проповедях и глупых народных гимнах. Но надо понимать, что до тех пор, пока мы будем восхвалять патриотизм и воспитывать его в молодых поколениях, у нас будут вооружения, губящие и физическую и духовную жизнь народов, будут и войны, ужасные, страшные войны, как те, к которым мы готовимся и в круг которых мы вводим теперь, развращая их своим патриотизмом..."
К толстовскому патриотизму вполне примыкает чеховский:
"Мы, говорят в газетах, любим нашу великую родину, но в чем выражается эта любовь? Вместо знаний - нахальство и самомнение, вместо труда - лень и свинство, а справедливости нет".
А вот соловьевское понимание патриотизма:
"Я не могу служить как следует своему Отечеству, если при этом не служу истине и справедливости, если я не подчиняю безусловно и себя, и свой народ высшему нравственному закону".
Неосмотрительное обращение с патриотизмом, утверждал В.С.Соловьев, неизбежно развязывает цепную реакцию губительных для страны метаморфоз. Сказанное в равной мере относится к гитлеровской Германии, императорской Японии и советской России: для всех них «патриотическая истерия» закончилась цивилизационной катастрофой.
Патриотизм не «в силе и призвании», говорил В.Соловьев, а в осознании грехов своей страны, как собственных грехов. И еще: "Русский народ находится в крайне печальном состоянии: он болен, разорен, деморализован". "Национальное самосознание - национальное самодовольство - национальное самообожание - национальное самоуничтожение".
О.Мандельштам:
Я от жизни смертельно устал,
Ничего от нее не приемлю,
Но люблю мою бедную землю
Оттого, что иной не видал…
К.Бальмонт:
Мое единое отечество -
Моя пустынная душа.
И рядом - скорбящий патриотизм Зинаиды Гиппиус или Андрея Белого с их неприукрашенной, нищей, голодной, всегда униженной, косящей своих сыновей, топящей свое горе в кабаках родиной. Или родина, над которой встала, стоит и, увы, долго еще будет стоять - Смерть…
Нет, товарищи шафаревичи и прохановы, об этом писали не какие-то там жидомасоны, но величайшие русские поэты - Ходасевич, Бальмонт, Блок, Брюсов, Белый… Еще - Марина Ивановна Цветаева…
Размышляя о путях России, автор «Монархической государственности» и пропагандист «думской монархии» Л.А.Тихомиров в начале ХХ века констатировал: "Нет ничего гнуснее вида нынешнего начальства - решительно везде. В администрации, в церкви, в университетах... И глупы, и подло трусливы, и ни искры чувства долга. Я уверен, что большинство этой сволочи раболепно служило бы и туркам, и японцам, если бы они завоевали Россию". Другой дореволюционный мыслитель Н.В.Болдырев тогда же писал: "Но чем же объяснить, что именно Россия оказалась носительницей самой гнусной из всех революций? Высота взлета волны равна глубине ее падения. И чем чище и выше была свя- тыня России, тем больше привлекала она к себе нечистую и низкую силу..."
Что до патриотических заклинаний шафаревичей, вольфовичей и иже с ними, то они не укрепляют национальное единство, а разрушают его ложью, чванством, мессианством, бредом о больших и малых народах, антикультурой, ненавистью, войной всех против всех…
Все тяжелые времена в стране можно легко диагностировать по мощной накачке резинового шарика патриотизма. При этом никому в голову не приходит, что шарик не выдерживает давления и лопается, как мыльный пузырь, и тогда оказывается что расстояние от патриотизма до коллаборационизма генералы власовы преодолевают за два-три дня…
Все эти идеи о национальной избранности, героизме, спасении мира, первенстве, всечеловечности являются свидетельством вытеснения, компенсации, униженности, подавленности народа. Здоровому народу в здоровой стране просто нет надобности заявлять свои амбиции и надувать шарик: он творит национальную культуру, его национальный дух удовлетворен достигнутым и ему достаточно этого, всечеловечность ему не нужна. Полная аналогия - с классовостью: самый униженный класс, пролетариат, компенсирует свою отсталость мифом о рабочем - освободителе человечества. Этому можно сочувствовать, против униженности нужно бороться, но нельзя воспринимать национальное или классовое мессианство как признак здоровья. Для нас, христиан, писал Н.А.Бердяев, еврейский вопрос не в том, хороши или плохи евреи, а в том, хороши или плохи мы…
КРОВОЖАДНЫЙ ПАТРИОТИЗМ
Когда мы защищаем права или независимость своей страны,
мы действуем под влиянием побуждений,
которые ничем не отличаются от соответствующих побуждений
у более низкоорганизованных животных.
Эти побуждения являются врожденными и неискоренимыми.
Фашизму нужны жертвы, поэтому он должен
воспитывать патриотизм и жертвенный дух.
Родина - это мать. Но матери бывают разные: одни - самоотверженные женщины, готовые принести себя во благо своим детям, другие - алкоголички, наркоманки или босячки, мозг которых поглощен лишь мыслью: как поживиться за счет собственных детей. Только вчера прочитал, как одна озверевшая женщина несколько лет держала свою дочь как дворовую собаку на цепи, доведя девочку до безумия. Увы, и такое бывает… Детям свойственно любить любых матерей, но и любовь детей к матерям тоже разная: мне трудно себе представить, что я смог бы любить мать-садистку так же, как я люблю свою.
Наверное, отнюдь не случайно святое слово «мать» именно русский народ прочно соединил в своем великом и могучем языке с грязным ругательством.
Но вернемся к родине. Как и мать, родину тоже любят по-разному: одни готовы отдать за нее жизнь, другие - предать, как многие предают своих матерей. Так вот, вряд ли в мире есть другая страна, которую предавали чаще, чем Россию. Еще раз напомню: в иностранном легионе нацистского абвера количество русских солдат на порядок (!) превышало число любых других иностранцев, составляя более 1,5 миллиона человек. Еще 400 тысяч человек служили полицаями на оккупированной территории СССР. Именно эта статистика и есть правда о русском патриотизме. Одна только цифра касательно «русского патриотизма»: за время Великой Отечественной войны свыше одного миллиона своих, советских было расстреляно «за предательство». Вспомним заявление Молотова о том, что советских военнопленных нет, есть только предатели Родины, вспомним отказ страны от услуг Международного Красного Креста в отношении солдат, попавших в немецкий плен. Первый секретарь Ленинградского обкома ВКП(б) Сергей Киров говорил: «Карать, не только карать, а карать по-настоящему, чтобы на том свете был заметен прирост населения благодаря деятельности нашего ОГПУ». Здесь сразу две огромные боли: что же это за страна, где так много «предателей» и где молодых людей, воспитанных на победных песнях и маршах, на образе победной войны, где «будем бить врага на его территории и союзником нам будет пролетариат всего мира», бессудно уничтожали за катастрофические просчеты Иосифа Виссарионовича?
Не по этой ли причине Б.Хазанов пишет: «Берегитесь, когда вам твердят о любви к родине: эта любовь заражена ненавистью. Берегитесь, когда создаются крики о русофобии: вам хотят сказать, что русский народ окружен врагами»?
Разовью мысль. Русская любовь к родине, по крайней мере, у ведомственных профессионалов этого чувства, действительно заряжена ненавистью. Смотря на их искаженные ненавистью лица, я всегда вспоминаю чье-то высказывание: когда имярек начинает говорить о Боге, его руки сжимаются в кулаки и глаза загораются злобой…
"Россиянин заполнен злобным ядовитым патриотизмом до краев, поэтому подходить к нему близко опасно - расплескает. А его патриотизм весьма горячий, со слезой, сивушным перегаром и ненавистью к евреям и кавказцам, с пожеланиями смерти соседской корове, американцам, доллару, НАТО, черным, желтым и вообще всем «этим». Весь мир состоит из Черемушек и остального проклятого мира, чтоб он сдох!"
Патриотизм, как любовь, бывает искренний, глубокий - такой, как, например, у американцев, редко говорящих об этом своем чувстве, но демонстрирующих его на каждом шагу - убранные чистые города, потрясающие кладбища, просторные, красивые дома, в среднем 107 квадратных метров жилья на каждого американца. Но патриотизм может быть и вымороченный, идеологический, агрессивный, слепой и глухой. Что я имею в виду? Я имею в виду, что Америку не любишь - значит патриот, антизападник - значит патриот... А ведь каких-то двести лет тому назад в мире вообще не было людей, говорящих о патриотизме. Даже во время войн войска неприятеля занимали чужие города, не меняя городскую власть. Затем города освобождали, и власть тоже не менялась…
Разглагольствования о патриотизме, по существу, начались только с тех пор, как крупным империям потребовалось пушечное мясо, много пушечного мяса, космические количества пушечного мяса. Патриотизм оказался востребованным для власть предержащих как греческий «стимул» - заостренная палка, которой в древности наказывали рабов. Хитрые политики поняли, что внутренний «стимул» лучше внешнего и тогда-то в ход пошел новый вид «стимула» - патриотизм. «За родину, за Сталина!» - это стадный клич именно такого кровожадного патриотизма-стимула, напоминающий мне барана-вожака, служащего для единственной цели - вести стадо на бойню. Свидетельствует Ф.Эберт:
"Гвардия всегда находится на переднем крае, когда ее призывает родина. Сегодня именем народа и Бога вы должны совершить ваш, может быть последний, но зато величайший подвиг. Золотыми буквами впишет он навечно имя вашего полка в анналы истории нашей великой страны. От вас зависит судьба родины - погибнет ли она в эти критические дни или воспрянет для нового расцвета. Еще никогда отечество не ошибалось, взывая к патриотизму и храбрости своей гвардии. Вы будете среди тех, кто выкует будущее, которое обеспечит всем нам мир, свободу и справедливость, превратит нас в единый народ братьев!"
Из Ф.Дюрренматта:
Р е я. Разве мы не должны любить свою родину больше всего на свете?
Р о м у л. Нет, мы должны ее любить меньше, чем человека. Прежде всего родине не стоит слишком доверять. Никто не становится убийцей быстрее, чем родина.
Р е я. Речь идет о родине, а не о государстве.
Р о м у л. Когда государство начинает убивать людей, оно всегда именует себя родиной.
Увы, любовь к родине слишком часто заражена ненавистью. Патриотизм - не только «любовь к родному пепелищу и отеческим гробам», но, увы, чаще всего, идеология разрушительности и смерти, массовый вандализм, самоубийственность, губящая народы и страны… Увы, существует патриотизм-Молох, которому принесено в жертву самое большое количество жертв. Готовность жертвовать собой - дань идеологии такого патриотизма.
Надо иметь в виду, что русский патриотизм веками культивировался российским государством во имя тщательно скрываемой идеи «пушечного мяса». Многочисленные памятники воинской славы в России иногда наводят на мысль не о «русских победах», а о неоправданно больших народных жертвах из-за безответственности, некомпетентности или подлости власти.
Разновидности кровожадного патриотизма: мобилизация злобы, призыв к отмщению, долг убивать, беспощадность, ненависть, ксенофобия… Патриотизм - разновидность агрессивности, воспитанная социально. Патриотический садизм. Барабанный патриотизм. Патриотизм как разновидность людоедства. Патриотизм как способ организации убийства, облегчения и оправдания насилия и войны. Правительству, использующему эту идею, легче вербовать наемников, полицейских, агентов охранки, тюремщиков, фискалов. «Патриотизм - ужас нескончаемого вороньего крика: напоминания о долге».
Здесь естественные понятия любви и родины столь прочно спаяны с наступлением и обороной, что в громогласных напоминаниях о них слышится бряцание оружием и грохот пушек. Родина или смерть - альтернативы не существует. Победа любой ценой. А может быть, родина как смерть, победа как самоуничтожение?
Ничто так не укрепляет патриотизм, как война и кровь. А.Тойнби так и говорил: патриотизм - главный враг человеческого рода, причина войн и раздоров.
Эволюция патриотического сознания - от приверженности своему племени до национал-социализма - была эволюцией вражды и ненависти: от межплеменной распри до мировой войны. Дым костра разросся в дым отечества, палка удлинилась до баллистической межконтинентальной ракеты с кассетной ядерной боеголовкой.
Сплавленный из фанатической веры и ненависти, такой патриотизм является на только источником ужасающих междоусобиц, насилий и грабежей, но и пагубной причиной внутринациональных распрей и гражданских войн. Ведь даже во время братоубийственных распрей, обнажающих всю неопределенность и абсурдность патриотизма, людьми движет не любовь и не стремление к справедливости, а все то же стадное чувство и страх оказаться отторгнутыми от своего окружения. Истоки такого патриотизма можно найти в откровениях Макиавелли, который не имел обыкновения скрывать своих намерений. Справедливость, - писал Флорентийский Секретарь, - это когда все граждане будут заботиться о безопасности родины и станут солдатами. Правда, после фюрера, дуче и Иосифа Виссарионовича слова «солдаты», «родина», «война до победного конца» вызывают зловещие ассоциации: они больше связываются с понятиями «концлагерь», «крематорий», «руины», чем с выражением «милая отчизна»…
Квасной патриотизм суть продолжение идеологии, биологии, первобытной психологии стаи. Когда мы болеем за «своих» - футбольную ли команду, социальную группу или класс, - когда мы защищаем свою вотчину, свою нацию, свою шайку, мы действуем под влиянием побуждений, которые мало отличаются от побуждений пса, защищающего свою кость. Сколь ни утрировано это сходство, ясно, что такой патриотизм есть врожденный, биологический, стадный эгоизм.
Кровожадный патриотизм - индульгенция на убийства, убийство с энтузиазмом, освященная государством большая кровь. И вот уже повсеместно множатся полчища новых патриотов, вслед за неким «святым отцом» неустанно твердящие: «Да будет проклят убоявшийся обагрить кровью меч свой!» Свидетельствует Томас Манн:
"Пролетариат продолжает дело Григория. В нем горит его рвение во славу господа Бога, и подобно папе пролетариат не побоится обагрить руки свои кровью. Его миссия устрашать ради оздоровления мира и достижения спасительной цели - не знающего государства, бесклассового братства истых сынов божиих".
Увы, патриотизм - легко подстрекаемое чувство. Прежде чем трубы начнут трубить в поход, ото всех слоев населения требуют сплочения в порыве достохвального патриотизма, а на границах организуют хорошо продуманные инциденты, оскорбляющие достоинство нации. Даже если армия состоит из рабов, необходимо убедить их, что они свободные люди и борются за свободу, иначе эти негодяи могут переметнуться на сторону врага, - писал Синклер Льюис. Патриотизм слишком часто - средство мобилизации масс для борьбы за интересы правящей элиты.
Отечество, равенство, свобода, справедливость - слишком часто всё это лишь декорации для отцов-основателей, готовящих очередную бойню. Нет никакого смысла по-человечески думать, говорить, писать, нет никакого смысла носиться с хорошими мыслями: на двух-трех человек, которые это делают, приходится каждодневно тысячи газет, журналов, речей, открытых и тайных заседаний, которые стремятся к обратному и его достигают. В результате возникает идеологический патриотизм как добровольная стерилизация. Во имя чего? Увы, не во имя родины. Во имя тщеславия, тупоумия, гипертрофированного высокомерия или жестокости кучки тиранов - они-то всегда изыщут способ распалить патриотизм и развязать войну. У меня тоже своя идеология: мне важно внушить читателю, что нового здесь нет ничего, так было и так будет всегда, всегда новые и новые простачки будут ловиться на одну и ту же наживку, которая называется - патриотизм…
Свидетельствует У.С.Моэм:
"Теперь я знаю, что мы были всего только пешками в руках тупых ослов, управляющих народами. Я знаю, что они принесли нас в жертву своему тщеславию, своей алчности, своей тупости. Но хуже всего то, что они ничему не научились. Они все так же тщеславны, жадны и тупы. Они так же глупы и в один прекрасный день втянут нас в новую войну. Но если это случится, я знаю, что мне делать. Я выйду на улицу и крикну: «Посмотрите на меня! Не будьте стадом проклятых ослов! Всё это ложь! ложь! ложь!»".
Когда люди сотнями тысяч погибают, став жертвами чужой глупости и собственной одураченности, власть имущим, узурпаторам необходимо героизировать эту богатую жатву бессмысленной смерти. И здесь-то являются новые «люди действия» - наставники героизма, ангажированные и продажные поэты, писатели, музыканты и художники-баталисты, безотказные служители Марса, певцы героизма и патриотии-идиотии.
Шабаш в дни войны ужасен, но понятен. Разгул патриотизма в дни мира - подготовка нового кровопролития. Патриотизм - это героизм стада, мужество без цели и идеи. Но ведь мужество возможно и осмысленно лишь там, где есть ценность, где человек ценим как личность, где он уверен в своем завтра. В противном случае героизм и мужество - просто убийство.
Нечто «Из жизни насекомых» К.Чапека:
Д и к т а т о р. Победа за нами! Великий боже муравьев, ты помог праву восторжествовать. Вперед! Бей их! Наступать! Гнать их! Всех уничтожить! Мировое господство достигнуто!
И вот дело сделано, желаемое достигнуто: естественного патриота, любящего землю, на которой он родился, своих близких, своих однокашников и друзей, превратили в марионетку, дергающуюся в унисон с рукой дирижера. У зомби отобрали его мозг и его право решать самому, а вместо этого вставили в его пустую голову две идеи: «фюрер всегда прав», «права или нет - моя страна», «благо родины - высший закон».
Нет, человек не плох, плохи идеи и идеалы, которые обращают человека в волка или шакала. Бессмысленность жертв - вот что такое муравьиный патриотизм.
С п у р и й Т и т М а м м а. Я скакал сюда из Павии два дня и две ночи. Я загнал семь лошадей, меня трижды ранили стрелы противника…
Р о м у л. Ты ранен, измучен. К чему это непомерное усердие, Спурий Тит Мамма?
С п у р и й Т и т М а м м а. Ради жизни Рима.
Р о м у л. Рим давно умер. Ты жертвуешь собой ради мертвеца, ты сражаешься за мираж, ты отдаешь жизнь разлагающемуся трупу. Иди спать, префект, в наше время твой героизм стал позой.
Вот чего больше всего не хватает патриотам - исторического сознания. Дюрренматтовский Ромул - развернутый оксиморон, единственный император, ждущий гибели своей развращенной и прогнившей империи. Но жизнь, полная фарса, всегда становится трагедией, когда дело подходит к концу. Тот, кто дышит на ладан, согласен на любую цену, даже если она - весь мир. Мир и погубят стремительно мчащиеся к пропасти - о, это будет настоящий апофеоз патриотизма!
Совесть интеллигенции вообще редко переступала границы национального самосознания. Даже сегодня, стеная о горе, которое перенес наш народ, мы как-то забываем о злодеяниях, которые совершил он сам в отношении других народов. Даже сегодня, вороша события своей трагической истории, мы не любим вспоминать события 56-го или 68-го годов.
…Но свысока глазея на невежд,
От них я отличался очень мало:
Занозы не оставил Будапешт,
И Прага сердце мне не разорвала.
Мне трудно понять патриотизм, когда о нем говорят современные фанаты Владимира Ульянова или Кобы Джугашвили. Я не верю современным коммунистам-патриотам после всего того, что их предшественники сотворили со страной - я имею в виду даже не космическую человеческую мясорубку, а ту выгребную яму, в которую, благодаря «патриотическим деяниям», они отбросили великую Россию в ХХ веке.
Не в расплату ли за такой патриотизм русский народ превратился в нацию мигрантов? Не в расплату ли за такой патриотизм десятки миллионов русских живут за пределами своей родины? Не в расплату ли за такой патриотизм 8 из 10 юношей и девушек хотели бы покинуть ее?..
"А есть еще патриотизм-выгода, патриотизм-карьера, патриотизм-собственный карман. «Родина начинается в области идей, но заканчивается в области интересов». Или, как говорил Вергилий, - «любовь к отчизне и безграничная жажда славы». Почему-то ура-патриоты всегда жаждут урвать у жизни кусок послаще. И в свои партии они вступают из-за этого. И громче всех кричат о своем патриотизме - для того. Но настоящий патриотизм некриклив. О нем не вопят, им болеют".
А еще существует патриотизм-лесть, патриотизм-громкая фраза, патриотизм-служивость, патриотизм-верноподданичество. Подлинных патриотов, у которых трагедия их страны вызывает отчаяние и боль, а не эйфорию, лишают гражданства и изгоняют, и делают это ура-патриоты, ввергшие страну в бездну. Их патриотизм - идеология лжи и насилия - всего, что с такой легкостью одурманивает совесть. Имморалист Ницше, погибавший в нечистых условиях и обладавший исключительным обонянием к гнилостным запахам лицемерия и обмана, понял цену патриотической фразы лучше всех моралистов-патриотов вкупе.
Такой патриотизм не нуждается в особых способностях. Необходимо просто дуть в дуду, чтобы та хрипела, сипела, визжала, выла, хрюкала, харкала, улюлюкала. Этого вполне достаточно. Главное - вершить действо при большом скоплении масс. Стадность - непременное условие такого патриотизма. Нацизм, гитлеризм - можно ли представить себе более "патриотическое предприятие", по словам Роберта Музиля? Наверное, можно: например, патриотизм сталинский, патриотизм пол-потовский, патриотизм ким-ир-сеновский, здравствующий до сих пор.
Пожалуй, самая хлесткая сатира на стадный, основанный на ненависти патриотизм подобного типа - "Репетиция оркестра" Федерико Феллини. "На меня произвело сильное впечатление, - пишет гениальный режиссер, - открытие того, как самые различные индивидуумы, столь несхожие, разобщенные, озлобленные, рассеянные, эгоистичные, каждый со своими личными делами и интересами, могут объединиться под руководством дирижера оркестра (читай - вождя, диктатора) в попытке осуществить некую утопию, иначе говоря, достичь совершенства в воплощении чьей-то чужой идеи, плана, намерения…" И продолжает: "Хотя все наши дирижеры - ублюдки, было бы большой несправедливостью отрицать, что сегодняшняя наша какофония - оглушительна. Под бравурно-оглушительные звуки национальных гимнов мы отливаем из взаимной ненависти бетон единства".
Зиг Хайль! Чем лучше нами «дирижируют», тем тверже наша поступь, тем сплоченнее наш оркестр, тем громче непобедимая мелодия нашей победы! Хайль! Хайль! Хайль! "За родину, за Сталина!"
"Мы видели их безразличными, раздраженными своей работой, погрязшими в рутине, морально угнетенными ремеслом, сливающим их в общую, недифференцированную массу, сварливыми, сплетничающими, упорно отстаивающими необоснованные точки зрения, по-детски дерзкими, наглыми, сонными; и вот теперь, благодаря усилиям, неотделимым от их профессии, крайнему напряжению, тщательному, методичному, упорному совместному труду под руководством дирижера, объединяющего все внутренние связи в оркестре, который он ведет и который ведет его самого, те же оркестранты преобразились, словно по волшебству, - лбы их блестят от пота, взгляды прикованы к нотам и дирижерскому пульту. Они слились со своими инструментами в стремлении сообща выразить - нет, не гармонию, - родство их душ. В них появилась одухотворенность, они охвачены единым порывом, они - одно целое.
Конвульсивный, рваный монтаж отрывков, фрагментов, кадров, отдельных сцен, отличающихся крайней жестокостью, отобранных из кинохроники последних лет. Хаотическое, наводящее ужас шумовое сопровождение составляют выстрелы, автоматные очереди, вопли, лозунги, многократно выкрикиваемые с идиотским упорством, - и всё это прорезают, заглушают сирены полицейских машин, вой карет «скорой помощи», грохот мегафонов, оглушительные взрывы бутылок с зажигательной смесью и рвущихся бомб".
ПАТРИОТИЗМ - ЭТО БОЛЬ
Родина, больно сердцу, вспоминающему тебя.
К.Мориак
Любовь к родине - это лишь страстная боль за нее.
И.Х.Ф.Гёльдерлин
Кто живет без печали и гнева,
Тот не любит отчизны своей.
Н.А.Некрасов
Если патриотизм - это защита родины, то что есть родина? Кого защищать, если понятие родины в России сводится к царям-немцам или к партии, которая довела ее до ручки, к власти, которая ее разграбила, к олигархам, которые ее изнасиловали? Само понятие родины измаралось, рассосалось, испарилось. Разве русские когда-либо защищали права человека, свободу личности, ее неприкосновенность и свободу?
Я бы сказал, что патриотизм - даже не глубина убеждений, а их действенность, моральность, духовность. Только одна иллюстрация: демократическим и националистическим преобразованиям в прибалтийских странах, некогда аннексированных СССР, противостояли и противодействовали сплоченные, хорошо организованные и поддерживаемые мощным потенциалом КГБ, КПСС и всей России прибалтийские интерфронты. Частично они представляли собой многочисленное русское население трех Прибалтийских стран, советскую армию и иные силовые структуры. У них была огромная финансовая и материальная поддержка. Результат?
Все они потерпели полный и сокрушительный крах. Почему? Ответ уже дан: было много болтовни, криков, истерик, даже пальбы и крови, но историческая правда, нравственность, духовность оказались не на их стороне. Кончилась кампания, из Кремля дали отмашку и всё мгновенно рассыпалось враз и навсегда.
К этому следует добавить, что образование Приднестровской автономии, «независимых» Абхазии и Осетии отнюдь не пример победоносной национально-патриотической синдикалистской революции, как считают правые, а - очередного торжества русского оружия, присутствия русской армии, реализация извечного русского «права» силы. Исторического будущего у этих и иных искусственных образований просто нет.
Пока Россия будет считать, что после распада СССР возникло не 15 новых государств, а два десятка Временных Территориально-Политических Образований (ВТПО), склонных к развалу, она будет не укреплять собственную страну, а действительно провоцировать дальнейшее дробление, прежде всего, самой России.
Надо впасть в тяжкий и болезненный сон, дабы увидеть жуткую картину, нарисованную одним из русских патриотов: «Социокультурная и геополитическая суперэтническая общность - советский народ, сложившаяся на территории Российской империи и СССР и насчитывающая гораздо больше 70 лет, - отнюдь не прекратила своего существования 8 декабря 1991 года, когда трое президентов “упразднили” СССР. Как ни парадоксально, но свидетельством движения советского народа к реинтеграции является распад уже состоявшийся или потенциальный почти всех постсоветских “государств”. Чечня - в РФ, Крым, Донбасс, Новороссия - на Украине, Приднестровье и Гагаузия - в Молдавии, Нарва - в Эстонии, Даугавпилс и Латгалия - в Латвии, Клайпеда и Подвиленский край - в Литве, Абхазия и Южная Осетия - в Грузии, Карабах - в Азербайджане - всё это свидетельства государственной несостоятельности практически всех постсоветских режимов, включая и РФ».
Всё это мне очень напоминает восстановленную в наши дни Римскую империю или Австро-Венгрию Франца-Иосифа… Еще - бравого солдата Швейка.
Когда национал-патриотизм строится на таких началах, то надо не книги писать, а к психиатрам обращаться.
С позиций патриотизма и национализма никто из русских патриотов не может внятно разъяснить «величие» русского и «ущербность» украинского национализма, или - почему русский патриотизм свидетельствует о духовности, а украинский - «о болезни», или почему в Прибалтике у власти утвердились «этносепаратистские силы», а в России «правительство народного доверия». Послушаем все же попытку одного из такого рода обоснований: «Прибалтийские республики, в отличие от Украины, многие патриоты считают отрезанным ломтем и, кажется, уже примирились с их потерей. Между тем объективно по причинам геополитического, экономического и этнодемографического плана шансов на независимое существование у прибалтов меньше, чем у любого из Временных Территориально-Политических Образований. Вне рамок общей для всех советских народов страны ВТПО Прибалтики не способны решить ни одной из стоящих перед ними задач». Разве это патриотизм, а не фашизм?
Виктор Петрович Астафьев, в чьем патриотизме никто не усомнится, оставил на рабочем столе страшное и горькое послание, которое следует помнить нынешним «патриотам»: «Я пришел в мир добрый, родной и любил его бесконечно. Ухожу из мира чужого, злобного, порочного. Мне нечего сказать вам на прощание. Виктор Астафьев». Больно и страшно, когда великий писатель произносит с креста такие слова! Всем «патриотам» следовало бы содрогнуться от своих «достижений», заставивших светлейшего из своих художников сказать такое у последнего порога. И еще из Астафьева: "Я ни для каких союзов не гожусь, тем более для союзов, все более принимающих форму банд или шайки шпаны, исходящих словесным поносом и брызжущих патриотической слюной. Знаю я этот патриотизм, САМ ЕГО СОЧИНЯЛ".
Я вполне разделяю мнение художника Ильи Глазунова, согласно которому «русский - это тот, кто любит Россию». Но здесь необходимо определить слово «любит». Ведь и Гитлер любил Германию… Любовь - это не абстракция, настоящая любовь - это созидательность, самоотверженность, труд, красота, забота о красоте… И уж никак не болтовня о любви. Скорее уж - с таких не очень складных песен -
С чего начинается Родина? С плевка, что запущен в народ,
С чеченцев лезгинку танцующих, у Боровицких ворот.
А может она начинается с Беслана и взрывов в метро,
И то, что досрочно на выборах опять победило ЕдРо.
С чего начинается Родина? С жирующих жизнью столиц,
И с сытых улыбок, что видим мы, на физиях всех “первых лиц”.
А может она начинается с зарплаты в семь тысяч рублей?
С того, что в бюджете не хватит средств на ясли и учителей.
С чего начинается Родина? С “РОЯЛЯ В ЛЕДОВОМ ДВОРЦЕ”,
С мигалок народ разгоняющих, в Москве на Садовом кольце.
А может она начинается c труб, что качают наш газ?
Со Сколково и Олимпийских игр, что “сильными” сделают нас.
С чего начинается Родина? С полиции и ФСБ,
И полчищ мигрантов, которые по-русски ни “Мэ” и не”Бэ”.
А может она начинается, с понятий “не пойман не вор”?
Где инфраструктуру подпольную крышует Сам ГенПрокурор.
С чего начинается Родина? С картинки в твоем букваре…
Пора б окунуться в действительность, ведь век уж не тот на дворе.
А может она начинается с откатов бюджетных деньжат?
С тех средств, что теперь миллионами, в оффшорах на вкладах лежат.
С чего начинается Родина? С разврата и прочих утех,
С того, что добро и порядочность, теперь вызывают лишь смех.
А может она начинается с той песни, что пела нам мать…?
Подумай еще раз, как следует, когда будешь голосовать.
Может быть, кому-то будет больно и неприятно от того, что я скажу дальше, но 99% моих знакомых, часто твердящих о любви и патриотизме, Россию не любят - у них срач в собственных квартирах, я уже не говорю о подъездах и улицах, полях, лесах, да и о самой стране… Любят свою страну многие из тех, кого не любят наши патриоты-профессионалы - американцы, англичане, скандинавы, немцы, сингапурцы, австралийцы, новозеландцы: у них - чисто…
Двести лет тому назад слова Д.Шиппинга «величие английского народа оскорблено» вызвали в парламенте громовой смех. Во времена И.В.Гёте немецкие князья были настроены против единства Германии, грозившего им утратой власти. «Они, следовательно, были антипатриотами, и антипатриотами были многие выдающиеся люди, которые зависели от них».
Но они-то считали себя первыми патриотами своих лоскутных отечеств. С Гегелем относительности пришел конец. В зрелые годы он мог себе позволить преклонение перед Наполеоном, разбившим немцев под Иеной, но в старости он основал патриотическое движение и так последовательно проводил его в жизнь, что патриотизм вполне можно назвать гегелизмом. Недаром историк называл предтечу Маркса философским глашатаем Пруссии. Не будь в Германии Гегеля, появился бы Гитлер?
Настоящий патриотизм амбивалентен: любовь-страдание, гордость-плач, уход-ностальгия, благословение-проклятье. Родину нельзя не любить, родину нельзя не ненавидеть.
Герой «Мужчин» Вик. Ерофеева говорит: «Я испытываю боль за русский народ, потому что он вял и сир, а я излучаю энергию». Может быть, любовь к родине есть ненависть ко всему, что унижает ее: к рабству, скотству, хамству, наплевательству, нищете…
Россия, нищая Россия,
Мне избы серые твои,
Твои мне песни ветровые, -
Как слезы первые любви!..
Как говорится, у всех народов одна истина и одна ложь - патриотизм. Настоящий патриотизм - это Гейне, ненавидящий немецкий шовинизм, или Камоэнс, видящий отчизну погрязшей в любостяжании и впавшей в мрачное, горестное и недостойное состояние. Патриотизм - это Арман Каррэль, восставший против родины, творящей насилие, тогда, когда ура-патриоты поддерживали «почву и кровь».
Родина… она может олицетворять беспощадную жестокость, продажность, беспросветную нищету, тотальное разложение. Но всё это не должно воспрепятствовать гражданам горячо любить такую родину, преклоняться перед ней, как перед идолом, - говорит ура-патриот.
Родине приписывают таинственную способность наделять корнями и почвой, пишет Музиль. Конечно, есть место рождения, есть отец и мать, есть неповторимый воздух и памятный пейзаж. Но возможна ли любовь к гигантской и разношерстной империи, к тоталитарному правительству, к бюрократии, к полиции, сыску, тюрьмам и лагерям - всему тому, что в совокупности кому-то выгодно выдавать за отчизну.
Я люблю свою семью, своих близких, свой дом, землю, где родился, меня тянет сюда отовсюду. Это естественно как дыхание. Это - моя родина. Но официальный, государственный патриотизм хочет воспользоваться этим естественным чувством, дабы прикрыть свою зловещую суть - свое господство, коварство, имперство. Когда от меня требуют патриотизма, от меня требуют любви не к тому, что мне действительно близко, а несвойственной мне любви к совсем иному: к моим вождям, моей партии, моей армии, моей полиции, - от меня требуют верности великодержавию, национальному высокомерию, ксенофобии, шовинизму.
Подлинный патриотизм один - боль, страдание, тоска. Родину не любят, родиной болеют, по ней тоскуют. Когда этого нет, корни заменяют подпорками. Внутреннее понимание чуждости имперского патриотизма человеческой природе породило самую оболванивающую из идеологий - идеологию панпатриотизма. Ей наплевать на всё естественное, природное и нормальное - на всё, кроме примитивной «верности отчизне» - безликому бескрайнему бессмысленному и бесстрастному монстру, ориентирующему на насилие.
Тризна… отчизна…
Нынешние «русские марши» в День единства (4 ноября) - открытая демонстрация русской ксенофобии, противопоставляющая народному единству лик доминирующей или титульной нации. В газете «Культура» говорится о торжестве всего русского (Дугиных, Крыловых, Бондариков, Беловых, Демушкиных, Торов…) надо всем вражеским и нерусским - поляками, литовцами, европейцами, а зоадно - либералами и «понаехавшими тут». Истинный патриот слушает только фюрера. Фюрер всегда прав! Кстати, нацизм тоже начинался с патриотических маршей, но хорошо известно, чем закончился…
Мысль о национальной исключительности всегда появляется, когда не все ладно, когда нация порабощена или сталкивается со своим отставанием от других в той или иной сфере.
Моя земля, простирающаяся невесть откуда и невесть куда, завоеванная огнем, мечом, обманом, подлостью, коварством, - вот моя отчизна, которую меня обязуют любить. Моя земля от эскимосов до иранцев, некогда покоренных силой, а ныне моих братьев - вот моя отчизна. Ее опутанные колючей проволокой границы уходят куда-то в бесконечность льдов и пустынь, которых я никогда не видел, но я должен любить эту чуждую мне лагерную бескрайность, и за ее пределами земли для меня нет - там враги… Но родина - это не территория, огражденная семью рядами колючей проволоки, родина - это близкие и приятные тебе люди, любить в ней можно только людей. Свидетельствует Гарсиа Лорка:
"Я насквозь испанец и не смог бы жить за пределами Испании. Но я ненавижу тех, кто хочет быть испанцем и ничем больше. Я - брат всем людям, и мне отвратительны те, кто готов отдать жизнь за абстрактную националистическую идею лишь потому, что они любят свою родину с завязанными глазами. Хороший китаец мне ближе, чем дурной испанец. Ubi pater sum, ibi patria. Родина - это отец и мать, взгляд ребенка, держащего игрушку, дуновение ветра, ласкающего деревья, игра бесконечных вод, текущих по камням. Улыбка любимой, запах земли, пейзаж, твой очаг, твои дети…"
Не это ли имел в виду великий Ронсар, когда писал свой «Гимн Франции»:
Извечно Грецию венчает грек хвалой,
Испанец храбрый горд испанскою землей,
Влюблен в Италию феррарей сладкогласный,
Но я, француз, пою о Франции прекрасной.
Кстати, о детях. Из Рунета: Что могут сказать о Родине эти [бездомные] дети? (Если бы они умели говорить). Родина для них ад. А для драконов она прекрасна - Кремль, Сочи, власть, девочки, мальчики.
«Опишите Родину», - дает задание учебник. Огромная, богатая, великая, могучая - всё правильно, пять.
Для других это ужас, боль, холод, побои.
Патриотизм - это забота о детях, о людях, о природе, любовь к истине и борьба за нее, это подвижничество и честность, это стыд за свою родину и боль за нее, это память о прошлом и надежда… Патриотизм - это осознание того, что беды и несчастья твоего народа - это твои беды и несчастья. Патриотизм - это устремленность в будущее, отрицание ужасов прошлого и настоящего, разоблачение временщиков, пробуждение самосознания, отказ от мракобесия и оболванивания, это «нет» национализму рогатого скота.
В заключение несколько афоризмов о патриотизме.
РОССИЯНЕ
А.Пушкин: Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног - но мне досадно, если иностранец разделяет со мной это чувство.
П.Чаадаев:
Я предпочитаю бичевать свою родину, предпочитаю огорчать ее, предпочитаю унижать ее, только бы ее не обманывать.
П.Вяземский:
Мы все изгнанники и на родине.
Н.Карамзин:
Патриотизм не должен ослеплять нас; любовь к отечеству есть действие ясного рассудка, а не слепая страсть.
Ф.Тютчев:
У меня не тоска по родине, а тоска по чужбине.
Н.Добролюбов:
В недавнее время патриотизм состоял в восхвалении всего хорошего, что есть, в отечестве, ныне уже этого недостаточно, чтобы быть патриотом. Ныне к восхвалению всего хорошего прибавилось неумолимое порицание и преследование всего дурного, что есть еще у нас.
Человек, ненавидящий другой народ, не любит и свой собственный.
Г.Александров:
Порой, любовь к Родине нам прививают люди, которым плевать на всё.
В.Андреев:
«Из искры возгорится пламя»:
Они взасос целуют даже знамя!
Патриотизм квасной не меньше нас хмелит:
Вам это каждый на трибуне объяснит!
Б.Артамонов:
«Родина» - это идол, придуманный кремлевскими демагогами еще во времена Сталина, чтобы оправдывать свои преступления. «Родина» - это ассоциация толстозадых откормленных чиновников, которые не уважают свой народ и не считают за людей. Неуважение к личности - одна из самых типичных черт советской и постсоветской действительности… Идол «Родины» впервые за всю историю был взят на вооружение той прослойкой народа, которая ненавидит свободу, которая желает вернуться назад в советское рабство… Теперь человек, от души произносящий слово «Родина» может быть смело причислен к сторонникам удушения всех прав и свобод и реставрации советского или аналогичного ему строя, где практикуется примат общества над личностью, личность становится зависимой и перестает быть личностью, став жалкое единицей человеческого скота или винтиком системы, как вам будет угодно.
В Англии концепции «Родины» нет вообще, о чем однажды было четко и ясно добавлено по радио BBC. А если англичане и американцы любят свои страны, то им есть, за что их любить. Если любой из них потеряет свою страну, он потеряет свободу, потеряет закон, который его защищает, потеряет возможность применить на благо окружающих (и при этом обязательно на благо себя и своей семьи) свои способности – одним словом потеряет всё. Если русский потеряет свою страну, то что он потеряет? Расплодившихся бездарных чиновников, которых он кормит? Работодателей, которые безнаказанно не выплачивают вовремя зарплату? Ментов, которые в большинстве случаев его не защищают, а не сегодня-завтра могут обвинить в преступлении, которое он не совершал? Мерзавцев, которые не сегодня-завтра тайно взорвут или открыто разбомбят его дом из соображений политического авантюризма? Или тех мерзавцев, которые насильно пошлют его сына «усмирять Кавказ», а фактически совершать геноцид, сеять смерть и преступления и за это в конце-концов поплатиться жизнью? А ведь для того, чтобы стать свободным, уважающим себя человеком, ему надо всего-то очень немного: осознать, что вышеперечисленные здесь персоны являются реальными врагами, оккупантами, уничтожившими его реальную страну в 1917 году и жирующими на ее разложившемся трупе, а «Родина», которую из-под палки пытаются заставить любить - это всего-навсего их сатанинский идол, которым эти нелюди пытаются оправдать любое свое преступление, и этот идол не имеет ничего общего с той родиной, которой однажды посвятил свое стихотворение поэт Есенин. Не лишним будет напомнить, что Гитлер тоже заставлял любить «Родину».
И отличается западный патриотизм тем, что у них государство для человека, а не человек для государства, как это пытаются навязать советские или постсоветские идеологические работники или патриотические воспитатели. Попробуйте внушить какому-нибудь американцу, что как только родился, он в неоплатном долгу перед Америкой, и что бы ни сделал, никогда этот долг не выплатит, а так и останется вечным должником. Я полагаю, что он просто подумает, что вы начали сходить с ума. Любить свою страну – ничего крамольного в этом нет, если есть за что ее любить. Но петь осанну государству, которое над тобой издевается – это славословие раба этого государства и явный показатель рабского менталитета.
Со словом «родина» [в России] произошло то же самое, что произошло со свастикой [в Германии]. Ведь этот знак был безобиден, не более подозрителен, чем пентаграмма и означал всего лишь «вечное движение». Но, побывав в пользовании у фашистов, он утратил и очень надолго всё светлое, что было в него вложено изначально.
А.Багмет:
Наша родная страна - самая страшная для нас чужбина.
Я люблю свою Родину, но ненавижу государство, оккупировавшее ее.
Своей национальностью гордятся лишь те, кому больше нечем гордиться.
П.Билык:
Прекратите прилюдно дро_ить свой патриотизм!
С.Александрийский:
Патриотический приапизм может закончится гангреной.
В.Астафьев:
Изо всех спекуляций самая доступная и оттого самая распространенная - спекуляция патриотизмом, бойчее всего рапродается любовь к родине - во все времена товар этот нарасхват.
С.Белковский:
Путин сказал, что для русского человек в отличие от западного на миру и смерть красна, и не будет русский человек держаться за какое-то эфемерное материальное благополучие, если есть возможность умереть за родину, а особенно за лидера, который олицетворяет и воплощает эту самую родину.
М.Берг:
Любить и верить в Россию прибыльная профессия. А главное - долгоиграющая, годящаяся для любой власти.
Э.Бернгард:
Ты можешь любить Родину, но она не ответит тебе взаимностью.
Сталкиваясь с ура-патриотами, убеждаешься в правоте Дарвина.
Обожание власти – патриотизм по-русски.
Несчастен народ, патриоты которого – хамы, уголовники и садисты.
С.Бесчастный:
Интересно, делает ли двойное гражданство людей дважды патриотами?
В.Борисов:
Патриотическое большинство всегда нужно меньшинству.
Россия глазами некоторых патриотов:
- О, дайте-дайте мне Тирана!!!
Патриотическая культура всегда кричит "культу власти": «Ура!!!»
Люди, имеющие дорогие импортные машины, носящие дорогие импортные аксессуары, украшения и одежду, любящие дорогую импортную технику и любящие приторговывать в больших объемах конфискатом и китайскими товарами для более бедных граждам - почему то обычно первыми начинают призывать к патриотизму более бедных граждан. При это, если Вы заметили, сами они пример подают совершенно обратный.
Д.Быков:
Патриотический угар не есть проявление искренней веры.
Патриотизм - это не кричать громче всего, что у нашей матери нет пороков, наша мать всем матерям мать. Патриотизм заключается в том, чтобы на благо родины трудиться, чтобы на родине было комфортно жить.
Все мы любим Родину, но все мы готовы истребить того, кто любит Родину не по-нашему, иначе.
Подонки, называющие себя патриотами, и подонки, называющие себя государственниками, в отличие от настоящих патриотов и государственников, уже не имеют больше монопольного права на истину, их уже никто не слушает, над ними издеваются.
Н.Варсегов:
Весь русский патриотический запал уходит на болтовню о святых истоках, о коварности инородцев… А при подъезде к любому русскому городу - горы мусора и смердящая гниль.
А.Вассерман:
Курс «патриотического воспитания» в школах способен вызвать ненависть к родине даже у самого здорового ребенка.
М.Веллер:
Попытки нагнетать патриотический угар добром не обойдутся.
Когда «белые», «красные» и «зеленые» резали друг друга, и те и другие и третьи любили свою страну, свою землю, были связаны с ней нерасторжимыми узами, эмоциональными, кровными и какими угодно. И, каждый двух других обвинял в том, что они не патриоты, а сволочи и зарубежные наймиты, проклятые баре и так далее. Эти ребята, вместо того, чтобы спокойно работать, что-то строить и чего-то делать, продолжают, не отрываясь от воровства, изобретать определение патриотизма.
А. Венг:
Я патриот своей родной земли: планеты
Под строгим гордым именем Земля.
Красивее во всей Вселенной нету
Истратишь все слова, ее хваля.
Люблю ее, землю мою родную,
Простор России и Европы блеск,
Сибирскую угрюмость ледяную
И Средиземноморья шумный плеск.
Ведь это все мое, все дорогое:
И речка и тропинка и лесок.
Совсем мое! Не чье-нибудь другое!
Чилийский кактус, русский колосок...
Верещагин (киногерой):
За державу обидно.
А.Вигушин:
Какой страны патриотом я должен быть? Той, где был зачат, где родился, где провел детство, учился, работал, или живу сейчас?
В.Врубель:
Потенциально, любой из миллионов граждан России, живущих за рубежом, является русофобом, поскольку он оторвался от родной земли, и вместо того, чтобы думать, как ему говорят, выпадая из сферы воздействия родных центральных каналов телевидения, начинает думать самостоятельно, собственной головой.
П.Вяземский:
Многие признают за патриотизм безусловную похвалу всему, что свое. Тюрго называл это лакейским патриотизмом, du patriotisme d"antichambre. У нас можно бы его назвать квасным патриотизмом. Я полагаю, что любовь к отечеству должна быть слепа в пожертвованиях ему, но не в тщеславном самодовольстве; в эту любовь может входить и ненависть. Какой патриот, какому народу ни принадлежал бы он, не хотел бы выдрать несколько страниц из истории отечественной, и не кипел негодованием, видя предрассудки и пороки, свойственные его согражданам? Истинная любовь ревнива и взыскательна.
В.Галашев:
Патриотизм - дело стоящее… и немало.
И.Гарин:
Я - всем патриотам патриот! Дорогой Президент, любимый начальничек только услышьте меня ради Бога!
Русский патриотизм начинается с ненависти ко всему чужому.
Весь мой жизненный опыт свидетельствует о том что при тоталитаризме патриотизм может быть весьма контрпродуктивен.
Навязываемые сверху дозы патриотизма в России могут конкурировать лишь с дозами потребляемых наркотиков, хотя, впрочем, одно мало отличается от другого.
Если я правильно понимаю, то Родина - это родительница, защитница, спасительница, помощница, а вот можно ли назвать так причинительницу боли, насилия, отчаяния, тоски, безысходности?
Э.Гасанов:
Если Ваша мать родила бы Вас на корабле, то Вы что, старались бы остаться в море навсегда?
А.Генис:
Родину не выбирают, а собирают, как это делали Габсбурги в Австрии (и Романовы в России): из всего, что плохо лежит.
А.Герцен:
Патриотизм - это свирепая добродетель, из-за которой пролито вдесятеро больше крови, чем от всех пороков вместе.
Н.Гоголь:
Любовь к отечеству превратилась в приторное хвастанье. Доказательством тому, наши так называемые квасные патриоты: после их неуместных похвал - только хочется плюнуть на Россию…
А вот эти все чиновные отцы… вот эти все, что юлят во все стороны и лезут ко двору и говорят, что они патриоты и то и се: аренды хотят эти патриоты! Мать, отца, Бога продадут за деньги, честолюбцы, христопродавцы!
В.Губарев:
Ради Отечества патриоты жертвуют всем, а правители - всеми.
Д.Губин:
И.Губерман:
К родине любовь у нас в избытке
теплится у каждого в груди,
лучше мы пропьем ее до нитки,
но врагу в обиду не дадим.
Д.Губин:
Патриот это не тот, кто делает благо для родины и желает благо для родины, патриот у нас сегодня тот, кто издевается и стебается и унижает всё, что не является нашей родиной.
В.Дьяченко:
Патриотизм для ХРИСТИАНИНА - абсурд, так как он странник на этой земле и его ОТЕЧЕСТВО на небесах.
А теперь представьте двух православных, русского и украинца, во время конфликта между нашими странами, они, что, защищая каждый свою родину, следуя этой логике, должны стрелять друг в друга?
Егоров:
Родина к гражданину на дом приходит либо с повесткой из военкомата, либо с ордером на обыск.
Вен.Ерофеев:
Патриотизм рождается только тогда, когда тебя начинает любить государство.
Что же, и я Россию люблю. Она занимает шестую часть моей души.
А.Иванов:
Патриотизм - в том, чтобы оставлять надежду, а не насаждать ложь.
И.Ильин:
Мера преданности Родине - в доносительстве спецслужбам.
Мера пресмыкания перед властью - как мера преданности стране.
Л.Имянитов:
«Патриотизм», доведенный с немецкой аккуратностью до своего логического предела, и есть нацизм. Немецкое «патриотическое воспитание» привело страну к краху. Тоже ведь хотели «как лучше» для нации.
«Нашизм» содержит в себе не только «патриотическую» нелюбовь к американцам, китайцам или демократам-либералам. Это культивирование коммунальной злобы вообще с помощью молодых «зомби».
«Патриотизм» часто возникает от холуйства, от привычки проникаться нуждами и интересами власти. Да и сама власть культивирует «патриотизм», как оправдание для чиновничьего произвола.
Каким бы ты ни был приспособленцем и негодяем, если ты признан «патриотом» - тебе всё простят.
«Патриотическое воспитание» можно считать одной из весомых причин развала СССР.
Сегодня это «патриотическое воспитание» приводит к росту нацистских настроений у части молодежи.
«Патриотизм» - последнее прибежище бездарности.
Патриотизм, как вообще всякое личное чувство любви, фальшивеет от громкой публичности и попытках на нем заработать.
Мы уже достигли такого технического уровня, когда увлекшись коммунальным патриотизмом, можем самоликвидироваться «в борьбе».
М.Жванецкий:
Когда государство полюбит нас, тогда и будет родиной.
Патриотизм - это четкое, ясное, хорошо аргументированное объяснение того, почему мы должны жить хуже других.
Н.Зиновьев:
Господь, вопрос мой разреши,
Он вызывает опасенье:
Что, если Родины спасенье -
В спасенье собственной души?
А я грешу, хоть в том и каюсь,
Но при раскладе при таком
Не я ли, Господи, являюсь
Отчизны собственной врагом?!
А.Кабак
Такую родину при всем желании не продашь...
В.Казанжанц:
Питаясь только гордостью и славой, мы чахнем вместе с собственной державой
Шагают граждане под флагом назад довольно бодрым шагом.
Россию губят горе-патриоты, которым только дайте пулеметы.
В.Каринберг:
Разговоры о святости Отечества, нации - это иллюзии сродни наркотическому бреду, ибо национальность - тоже, что для наркомана - опий или алкоголь, со своим «высоким словом» и своими навязчивыми архи-мифами.
И.Карпов:
Любить Родину легко. Трудно добиться взаимности.
Это как же нужно любить свою страну, чтобы заниматься с ней патриотизмом.
А.Кончаловский:
Я русский, скучаю по своей Родине, но я ее «не вижу»! Я не вижу страны, которой я хочу гордиться. Я вижу толпы недовольных раздраженных лиц и чужих людей, которые боятся друг друга! Я хочу гордиться своей Родиной, а мне за нее стыдно!
В.Короленко:
...И есть ультрарусские, сугубо русские, «истинно- рррусские» патриоты, которые носят ковчег своего патриотизма, как бретёр носчит ковчег своей чести, - тенденциозно, нарочито озираясь и вызывая...Этот вид выпяченного, гипертрофированного и нездорового патриотизма называется в последнее время «национализмом» в его особом современном значении. Так совершается естественная эволюция по пути...не патриотизма, конечно, а только его суррогата, - национализма, очень сильного в наше время...
Б.Кригер:
Патриотизм - лучшее оправдание народному хамству.
М.Лашков:
В России чтобы прослыть экстремистом достаточно сказать правду.
К.Леонтьев:
Я не понимаю французов, которые умеют любить всякую Францию, и всякой Франции служить... Я желаю, чтобы отчизна моя достойна была моего уважения, и Россию всякую я могу разве по принуждению выносить.
Боже, патриот ли я? Презираю ли или чту свою родину? И боюсь сказать: мне кажется, что я ее люблю как мать, и в то же время презираю, как пьяную, бесхарактерную до низости дуру...
А.Лесник:
Родина - это ТА, в которой ты уверен! Патриотизм должен быть взаимным!
О.Малашенко:
Так может, говоря о любви к родине, стоит обязательно уточнять, в каких границах ее имеют в виду?
Г.Малкин:
Патриот не столько хочет за что-то умереть, сколько кого-то убить.
М.Мамчич:
Надо любить свою страну, как бы этому ни мешало государство.
О.Мглин:
Им нужно вытаскивать из чулана образ холодной войны, чтобы показать свой патриотизм.
А.Муждабаев:
Патриотизм - это невероятно выгодное предприятие. Любовь к родине это хорошо, но материальное обеспечение любви гораздо важнее.
При нашей власти опасно иметь такое количество людей, обуреваемых патриотической идеей.
Д.Муратов:
У нас негодяи - это те, кто против войны. А хорошие люди и патриоты - те, кто за то, чтобы послать солдат умирать.
Негодяи становятся патриотами, негодяи, которые жаждут крови. А люди, которые хотят избежать войны, становятся предателями.
Патриотизм понят ныне страшно архаически, как патриотизм XII-XIII века. Тогда патриотизмом было стремление враждовать и воевать.
А.Невзоров:
Вероятно у многих людей, я от многих слышал, возникает за нынешнюю Россию чувство чудовищного стыда. Желания порвать паспорт, отказаться от гражданства. Вот не иметь к этому всему кошмару и маразму никакого отношения.
Вот крики патриотов, они любят формулировку про подлетное время. Существует такое заклинание - подлетное время, базы НАТО, ракеты. А почему Швейцарию не беспокоит какое-то подлетное время. Вот у них по идее есть что грабить, в отличие от нас.
Эпидемия злобы - это одно из внешностных проявлений внушенного примитивного патриотизма.
Э.Неизвестная:
Родина любит нас и бережет нашу политическую нравственность и верность идеалам прогнившего государства. Лелеет нашу дремучесть и необразованность.
Ю.Нестеренко:
Что такое «родина»? Всего лишь территория, где нам с вами угораздило родиться. Разве рожденный в рабском бараке обязан любить этот барак?
Любить и укреплять свой тюремный барак - это чистая клиника.
Патриотизм является пережитком родоплеменного строя.
Вообще, задачка по логике для патриотов: что хуже для жителя конкретной деревни - приход оккупантов, которые оставят его жить в его доме, или действия родного правительства, которое вышвырнет его из дома ради какого-нибудь своего олимпийского проекта?
Почему родина - это не роддом, не улица, на которой он находился, не город - или, напротив, не вся планета?
Что еще за «долг перед родиной»? Что такое вообще долг и откуда он берется?
Не у гражданина есть долг перед родиной, а у родины - перед гражданином, чьим трудом и на чьи налоги она существует.
Б.Окуджава:
Я Родину свою люблю, но государство ненавижу.
Патриотизм - чувство несложное, он есть и у кошки.
В.Павленко:
Патриотизм - первое звено в цепи, состоящей из трех звеньев: патриотизм, национализм, фашизм. Доказательство? - Не все патриоты - фашисты, но все фашисты - патриоты.
В.Панюшкин:
Нет у русского патриота инстинкта продолжения рода и инстинкта самосохранения, а есть инстинкт бессмысленного уничтожения чужих со значительными потерями для себя.
В.Пелевин:
Патриотизм и любовь к России в русской душе живы и часто просыпаются, но сразу обваливаются в пустоту, поскольку становится ясно, что их уже не к чему приложить - это как попытка поцеловать Марию-Антуанетту после того, как силы прогресса отрубили ей голову...
Л.Пузин:
Патриотическое воспитание понимается в России как воспитание рабов, готовых не щадя своих жизней защищать интересы господ.
Быть патриотом - это значит любить своего начальника.
Будь патриотом - люби своих правителей, то есть: не мешай им воровать дальше.
Если раб не любит рабовладельца, то он не патриот.
Патриот в России только тот, кто добивается смены правящего режима.
Флюгер не может быть патриотом.
Я, конечно, патриот, но не настолько, чтобы покупать отечественный автомобиль.
Легко быть патриотом в Америке, а вот попробуйте-ка в России.
Самая опасная разновидность маньяков - маньяк идейный.
И.Ратушинская:
Родина - это всё, что находится в пределах Советского Союза, это то, что мы обязаны любить до безумия, до слез. А если оттяпать кусок территории у Финляндии или у Польши, то это тоже будет Родина, которую тоже надо любить...
К.Ремчуков:
У нас патриотизма без ксенофобии не бывает.
В.Розанов:
Счастливую и великую родину любить не велика вещь. Мы ее должны любить именно тогда, когда она слаба, мала, унижена, наконец, глупа, наконец, даже порочна. Именно, именно когда наша «мать» пьяна, лжет и вся запуталась в грехе, - мы не должны отходить от нее...
Л.Рубинштейн:
Патриот - это мужик, живущий в избе с соломенной крышей, но истово гордящийся тем, что у его барина самый высокий дом во всей волости.
Г.Русина:
Почва для появления экстремизма так называемых патриотов видна невооруженным глазом.
Наши «патриоты» со всеми их псевдоисторическими, истерическими экскурсами и цитатами из Интернета выглядят детьми в штанишках на помочах. Неспособными посмотреть чуть дальше своего носа. Ну да пусть резвятся. Их визги равны лаю моськи на слона реальности. Кто их услышит вссерьез?
Эти «патриоты» весьма активны и агрессивны. По сути - это концентрированное зло, которое старается распространиться как можно шире.
Н.Сванидзе:
Ура-патриотизм достал…
А последний год столько говорили о патриотизме, и так много этой милитаристско-патриотической пропаганды, что народ даже не анализирует, он чувствует: ага, надо скорее гречку покупать.
Страна стабильна и люди не хотят уезжать из страны, когда им в этой стране хорошо.
В.Спицин:
Говорильня - только очередная дымовая завеса для идиотических «патриотов» или «патриотических» идиотов, всегда готовых молиться на телевизор.
Л.Сторч:
В России «любовь к Родине» часто путают с «ненавистью к другим странам».
Л.Сухоруков:
Неопатриот - это любящий свою страну настолько, что готов прибрать ее всю к рукам. Неопатриоты обожают страну настолько, что готовы ее с потрохами приватизировать.
Патриотизм, не знающий границ, у нас за каждым бугром.
Патриоты - не только символы нации, но и опора ее вождей.
И.Телок:
Россиянин заполнен злобным ядовитым патриотизмом до краев, поэтому подходить к нему близко опасно - расплескает. А его патриотизм весьма горячий, со слезой, сивушным перегаром и ненавистью к евреям и кавказцам, с пожеланиями смерти соседской корове, американцам, доллару, НАТО, черным, желтым и вообще всем «этим». Весь мир состоит из Черемушек и остального проклятого мира, чтоб он сдох!
По данным ООН, уровень патриотизма в России самый высокий в мире, оставивший далеко позади племя Нгомо из Южного Судана, тоже претендующее на пуп Земли.
Патриотизма - попой жуй.
Л.Толстой:
«Патриотизм» - чувство безнравственное потому, что, вместо признания себя сыном Бога, как учит нас христианство, или хотя бы свободным человеком, руководящимся своим разумом, - всякий человек, под влиянием патриотизма, признает себя сыном своего отечества, рабом своего правительства и совершает поступки, противные своему разуму и своей совести.
П.Чаадаев:
Прекрасная вещь - любовь к отечеству, но есть еще нечто более прекрасное - это любовь к истине. Не через родину, а через истину ведет путь на небо...
В.Шаповалов:
По тому, как рьяно некоторые безнадежные патриоты стремятся потреблять отечественные продукты, можно определить степень их склонности к суициду.
В ином молчании патриота больше вранья, чем в криках всех диссидентов.
Ю. Шевчук:
Успокойтесь бесы, долбанные кабинетные и кухонные псевдопатриоты, воинствующие радикалы с обеих сторон, которым ввод войск окончательно развяжет руки. Опять кровушки братской захотели, этой виагры, чтобы и дальше у вас все стояло...
В.Шендерович:
Кто против Америки - тот патриот.
Эти ребята делают всё, чтобы «патриоты» и «идиоты» - продолжало рифмоваться.
Родина для еврея - место, где его впервые назвали жидом.
Цепной пес хранит верность только конуре.
Они [депутаты] совершенно искренне считают, что они и есть родина, что они имеют право говорить от имени России. Кто им это сказал, этой группе самозванцев?
Чтобы человеку хотелось вернуться на родину… должно быть на родине меньше руководящего дерьма.
Наш номенклатурный патриотизм вспоминает о Великой Отечественной войне, только когда надо кого-нибудь ущемить.
Производители нашего политического «жигуля», вечные держатели контрольного пакета, века напролет настаивают на том, что патриот в России - тот, кто громче всех крикнет, что наш «жигуль» лучше всех, а «мерседес» говно. Производители достигли значительных успехов именно в производстве таких «патриотов» - и путем многовекового отрицательного отбора вывели для своих нужд очень удобное в пользовании подопытное население, легко заводящееся на истерику. На эту, называемую патриотизмом, истерику (а не на модернизацию безнадежно устаревшей азиатской машины) выделяется несусветное финансирование. Элитой, уже которое поколение, становятся горлопаны. Робкие попытки отдельных инженеров наладить обмен опытом признаются национальным предательством. Руки, растущие из жопы, но теперь уже - с раскинутыми пальцам, приобретают очертания национального символа…
А.Шинкин:
Патриотизму нас обучали негодяи, запирая от свободного мира то «железным занавесом», то «замком на границе».
Я символ нового времени, где предавший и продавшийся считаются героями, где воровство и ложь взлетели до ранга добродетели, а слова «Патриотизм» и «Родина» стали ругательствами.
М.Шишкин:
Политическое развитие России, особенно события последнего года создали ситуацию в стране, абсолютно неприемлемую и унизительную для ее народа и для ее великой культуры. То, что происходит в моей стране, вызывает у меня как у русского человека и гражданина России чувство стыда. Страна, где власть захватил криминальный коррупционный режим, где государство является воровской пирамидой, где выборы превратили в фарс, где суды служат начальству, а не закону, где есть политзаключенные, где ГосТВ превращено в проститутку, где самозванцы пачками принимают безумные законы, возвращая всех в Средневековье, такая страна не может быть моей Россией.
В.Шульгин:
Люби свою родину, «как самого себя», но не делай ее богом, …не становись идолопоклонником.
А.Юркин:
Ничто так не способствует росту патриотизма, как грубые ошибки политиков.
С.Янковский:
У нас теперь всё рыночное - и национализм, когда мы не любим чужих, которые для нас всё продают, и патриотизм, когда мы любим своих, которые продают всех нас.
Без автора:
Мы обезображены патриотическим воспитанием («Народное радио»).
У стада не бывает страны.
А когда «патриоты» выдоят Россию до конца, то слиняют туда, «где русских нет».
Кричащий «Я патриот!» может быть кем угодно, кроме патриота.
Под патриотизмом в России понимается исключительно замалчивание всего плохого и высвечивание только хорошего.
Любовь к родине сродни любви собаки к своему хозяину - не покорми ее неделю и она начнет тебя кусать, кинь ей кусок мяса - и она будет лизать тебе пятки.
Настоящий патриот продавать родину втридорога не станет.
О майских парадах: это не награды сверкают на груди ветеранов, это - осколки их мечты.
Получается, что пятая колонна состоит из патриотнутых.
Русских никто и никогда не поставит на колени. Лежали, лежим и будем лежать дальше!
У нас патриотизм не квасной, у нас патриотизм водочный.
Патриотизм - важное оружие в руках бесноватых политиков.
Патриотом называется тот, кто защищает свою страну от правительства.
Чтобы быть патриотом в России надо уметь воровать, брать взятки и врать, врать, врать.
При Путине слово «патриот» прибрело смысл ругательства.
ИНОСТРАНЦЫ
Аристофан:
Где хорошо, там и родина.
А.Баббедж:
Есть только одна вещь, которую я ненавижу еще сильнее,
чем набожность: это патриотизм.
А.Бирс:
В знаменитом словаре доктора Джонсона патриотизм определяется как последнее прибежище негодяя. Мы берем на себя смелость назвать это прибежище первым.
Патриот. Человек, которому интересы части представляются выше интересов целого. Игрушка в руках государственных мужей и орудие в руках завоевателей.
Вольтер:
Прискорбно, что истинный патриот должен стать врагом остального человечества.
С.Джонсон:
Патриотизм - последнее прибежище негодяя.
Г.Менкен:
Сэмюэл Джонсон назвал патриотизм последним прибежищем негодяя. Это правда, но это еще не вся правда. На самом деле патриотизм - огромный питомник негодяев.
М.Ганди:
Мой патриотизм - это не замыкание на одной нации; он всеобъемлющ, и я готов отказаться от такого патриотизма, который строит благополучие одной нации на эксплуатации других.
Г.Гейне:
Странное дело! Во все времена негодяи старались маскировать свои гнусные поступки преданностью интересам религии, нравственности и любви к отечеству.
Нам был предписан патриотизм, и мы стати патриотами, ибо мы делаем всё, что нам приказывают наши государи.
И.В.Гёте:
Не может быть ни патриотического искусства, ни патриотической науки.
Т.Гинен:
Политик - это человек, который пожертвует вашей жизнью за свою родину.
Д.Голсуорси:
Все мы мистеры Левендеры - кроткого нрава и скромных средств, - чей рассудок несколько помутился от чрезмерного чтения речей общественных деятелей о зверствах «гуннов» и высоком долге Страны, которая во имя человеколюбия обязана огнем и мечом истребить это вредоносное племя. Враги насилия, мы употребим все средства, чтобы умолк трусливый шепот тех дезориентированных лиц, чьи так называемые принципы побуждают их заявлять о праве иметь свое мнение.
Дарий:
"Долг перед родиной" позволяет эксплуатировать народ как рабов.
Ф.Дюрренматт:
Государство всегда именуют отечеством, когда готовятся к убийству людей.
Д.Карлин:
Я никогда не мог понять гордости за нацию. Как по мне, гордость должна относиться к чему-то, чего ты сам достиг, а не к тому, что вышло случайно. Быть ирландцем - это не умение, а странная случайность. Ты же не скажешь «Я горжусь, что родился 16 мая» или «Я горжусь предрасположенностью к раку толстой кишки». Так какого *** ты гордишься тем, что ты американец, ирландец или прочая шваль?
А. де Кюстин:
В России вам не позволят прожить, не жертвуя всем ради любви к земному отечеству, освященной верой в отечество небесное.
Е.Лец:
Любовь к родине не знает чужих границ.
Возможно, я бы не верил так твердо в безграничную жизнестойкость патриотизма, если б не знал, сколь неисчерпаемы залежи ксенофобии.
Ли Куан Ю:
Если неправильно управлять страной, все умные люди уедут.
Д.Мадзини:
Родина - дом человека, а не дом раба.
Д.Осборн:
Люди нашего поколения уже не могут умирать ради высоких идеалов. Эти идеалы рухнули… Если начнется грандиозная война и мы погибнем, мы отдадим свою жизнь вовсе не во имя каких-то там идеалов, прекрасных, но - увы! - устаревших. Мы погибнем неизвестно за что. И опять убитых храбрецов вежливо поблагодарят. Это будет так же бессмысленно и бесславно, как выйти на дорогу и стать перед мчащимся автобусом.
Т.Пейн:
Моя родина - вселенная, весь род человеческий - мои братья, моя религия - творить добро.
Ж.Петан:
Иные так расхваливают свою страну, словно мечтают ее продать.
Б.Рассел: Вместо того чтобы убивать своего соседа, пусть даже глубоко ненавистного, следует, с помощью пропаганды, перенести ненависть к нему на ненависть к какой нибудь соседней державе - и тогда ваши преступные побуждения, как по волшебству, превратятся в героизм патриота.
Патриотизм - это готовность убивать и быть убитым по самым тривиальным причинам.
Р.Роллан:
Не обманывайтесь!.. Единственное средство освободиться - это освободиться от идеи родины: кто хочет спасти находящуюся под угрозой человеческую культуру, тот неизбежно должен прийти к этому жестокому, но необходимому акту.
Э.Роттердамский:
Моя родина там, где моя библиотека.
Г.Спенсер:
Почитание своего общества есть рефлекс самопочитания.
М.Стейнбек:
Не спрашивай, что ты можешь сделать для своей родины, - тебе и так об этом напомнят.
М.Твен:
Я не пойду воевать за нашу страну, как и за любую другую, если, по моему мнению, страна эта окажется неправой… Если я откажусь пойти добровольцем, меня назовут предателем, я это знаю, предателем, но это еще не сделает меня предателем.
Даже единодушное поношение всех шестидесяти миллионов не сделает меня предателем. Я все равно останусь патриотом, и, по моему мнению, единственным на всю страну.
А.Франс:
Только свободный гражданин имеет отечество; раб, крепостной, подданный деспота имеют лишь родину.
О.Хаксли:
Преимущество патриотизма в том, что под его прикрытием мы можем безнаказанно обманывать, грабить, убивать. Мало сказать, безнаказанно - с ощущением собственной правоты.
Генерал Хаммел:
Нас заклеймят как предателей. За наши действия полагается смертная казнь. Пару сотен лет назад отщепенцев Вашингтона, Джефферсона и Адамса британцы назвали предателями. Теперь их зовут патриотами. С нами будет так же.
Д.Д.Чапмен:
Сплоченность - это организованная ненависть.
О.Уайльд:
Патриотизм - это великое бешенство.
Патриотизм по сути своей агрессивен, а патриоты, как правило, - люди злые.
Г.Уэллс:
Я верю, что настанет время, когда последних патриотов, бряцающих оружием, будут преследовать, как разбойников.
А.Швейцер:
Культ патриотизма, как таковой, должен считаться проявлением варварства, ибо таковым он обнаруживает себя в бессмысленных войнах, которые неизбежно влечет за собой.
Идея величия нации распространяется ее врагами, ведущими «великие народы» к катастрофе.
Коалиции, в основе которых лежали эгои- стические интересы борьбы одних народов против других, выдавались за содружества, продиктованные исконным родством уз и судеб, и подкреплялись ссылками на прошлое, даже если история давала больше пример смертельной вражды, чем проявлений внутреннего родства.
А.Шопенгауэр:
Убогий человечек, не имеющий ничего, чем бы он мог гордиться, хватается за единственно возможное и гордится нацией, к которой он принадлежит.
В национальном характере мало хороших черт: ведь субъектом его является толпа.
Самая дешевая гордость - это гордость национальная.
Б.Шоу:
Патриотизм - разрушительная, психопатическая форма идиотизма.
Патриотизм - это когда вы считаете, что эта страна лучше всех остальных оттого, что вы здесь родились. Вы никогда не будете жить в спокойном мире, пока не выбьете патриотизм из человеческого рода
Стоит ангелу смерти протрубить в свою трубу, как патриотизм, кичащийся своей культурой, начинает изгонять вражескую музыку, поэзию, философию и даже заевреившуюся науку, как некие зловредные мерзости, выступающие против национальной культуры. Делай это вербовщики или журналисты, можно было бы еще понять, но эта ответственная функция поручается именно тем университетским и консерваторским профессорам, кому поручена охрана культуры. И вчерашние космополиты с несвойственным им рвением оправдывают собственную политическую структуру и собственный милитаризм, демонстрируя тем самым, что их уважение к науке и образованность - всего лишь поза, за которой кроется одна только дикость.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Рецензия на «Несколько мыслей о западном патриотизме» (Игорь Гарин)
Я думаю, что современная западная цивилизация давно пришла к выводу, что все беды происходит от патриотов. Статус граждана - быть гражданином (чувствовать себя гражданином и быть участником собственных гражданских прав), - не уменьшая любви к родине, возвеличивает человека в его культурных и правовых ценностях. Именно это, любовь к самому себе, делает человека более человечным. И такая культура возможна лишь в странах стоящих на страже интересов народа. Поэтому Запад культурно и экономически процветает. Поэтому страны, где культивируется патриотизм, где заменяется любовь к самому себе на любовь к правящей элите, страдают от нищеты, невежества и бескультурья.
Даная Дан 17.04.2015 19:47
Как всегда у Вас, дорогая Даная, не в бровь, а в глаз! Правда, это только часть предмета. Нигде в мире так не критикуют свое правительство, свою страну и свой народ, как в самых продвинутых странах. Но, с другой стороны, нигде в мире столь искренне не радуются успехами собственной страны, как в США и Европе. Например, только в США, стране, которую я избороздил во всех направлениях, увидел самое большое в мире количество флагштоков около суперухоженных и просторных частных домов с полосато-звездными флагами, водружаемых хозяевами этих домов по собственной инициативе в знак признательности своей стране за ее конституцию и достойную человеческую жизнь основной массы населения. Могу сравнить ситуацию с нынешней Украиной: город Харьков, в котором я прожил всю жизнь, тоже сплошь увешан желто-голубыми флажками вдоль всех основных трасс, но сделано это по приказу уголовника мэра с тюремной кличкой Гепа. Сделано с единственной целью - продемонстрировать, что бывший наперсточник, сепаратист и создатель уголовного антимайдана ныне расписывается в своей лояльности нынешней власти. Вот такие два вида патриотизма - идущий из недр души и прикрывающий ее гниль... Для меня эти два примера символичны: глубинный патриотизм-признательность добропорядочных граждан свободной процветающей страны и патриотизм-симуляция подонков, жульничеством захвативших власть...
Во время написания "Войны и мира" изменилось не только отношение Толстого
к "государственному устройству". Понятие государства, да еще и при
монархическом правлении, неразрывно связано с понятием отечества - ведь и
самая война, о которой был написан роман, именовалась в России
Отечественной. Если сразу же после выхода романа наиболее консервативные
современники Отечественной войны - такие как П. А. Вяземский, А. Норов, М.
Богданович - усмотрели в "Войне и мире" "протест против 1812 года",
"отрицание событий минувшего"(*), то последующие поколения, как уже было
отмечено, видели в этой книге прежде всего патриотическую эпопею.
(* М. Б. Что такое "Война и мир" графа Л. Н. Толстого? С. 2; Вяземский П.
Воспоминания о 1812 годе // Русский архив. 1869. Вып. 1. С. 186. *)
Действительно, в "Войне и мире" читаются знаменитые слова о "дубине
народной войны"; во время разговора с князем Андреем Пьер понимает "ту
скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была
во всех тех людях, которых он видел..." Но в той же сцене князь Андрей
говорит, что "цель войны - убийство, орудия войны - шпионство, измена и
поощрение ее... нравы военного сословия - отсутствие свободы, т. е.
дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство" (11, 208,
209). Слушая синодальную молитву о спасении России от вражеского нашествия,
Наташа испытывает благоговение, но она не может "молиться о попрании под
ноги врагов своих, когда она за несколько минут перед этим только желала
иметь их больше, чтобы любить их, молиться за них" (11, 76). А описывая
Бородинское сражение, Толстой, не делая различия между французами и
русскими, писал, что "измученным, без пищи и отдыха, людям той и другой
стороны начинало одинаково приходить сомнение в том, следует ли еще
истреблять друг друга... Люди чувствовали весь ужас своего поступка..." (11,
261).
Страхов недаром выражал недовольство тем, что Толстой не показал "силу
русского народа" и идеал, который спас Россию в 1812 г. и "живит до сих
пор". Уже вскоре после написания "Войны и мира" противоречия между Толстым и
его прежними друзьями-славянофилами стали особенно заметны. Наиболее ясно
обнаружились эти противоречия во время Балканской войны. Как известно,
последняя, восьмая часть "Анны Карениной" была отвергнута в 1877 г. М. Н.
Катковым и печаталась вне "Русского вестника" именно из-за высказанного в
романе отрицательного отношения к подготовлявшейся войне, ибо она "такое
животное, жестокое и ужасное дело, что ни один человек, не говорю уже
христианин, не может лично взять на свою ответственность начало войны" (12,
387).
За это же мнение осудил Толстого и Достоевский. В течение нескольких лет
он призывал в "Дневнике писателя" к вступлению России в войну, настаивая на
том, что "Константинополь, рано ли, поздно ли, но должен быть наш". Исходил
он при этом, как и Толстой, из общих философско-исторических воззрений. В
очерке "Утопическое понимание истории" Достоевский объяснил, что уже
"допетровская Россия... понимала, что несет внутри себя драгоценность,
которой нет нигде больше, - православие, что она носительница... настоящего
Христова образа, затемнившегося во всех других верах и всех других народах";
после Петра "произошло расширение древней нашей идеи" (*). Иностранцы, не
понимающие всеобщего стремления русских к войне с турками, "проглядели...
союз царя с народом своим". Толстой, в отличие от Достоевского, сомневался в
том, что движение в защиту угнетенных славян действительно отражало волю
народа. В "Анне Карениной" Левин спорит с приезжими гостями, полагающими,
что вступление в войну отражает "волю граждан": "...мы видели и видим сотни
и сотни людей, которые бросают все, чтобы послужить правому делу..." Но
Левин полагает, что таким же образом множество людей может соединиться "в
шайку Пугачева", что "если общественное мнение есть непогрешимый судья, то
почему революция, коммуна не так же законны, как и движение в пользу
славян?" (19, 387-392). Перед нами, как видим, тот же вопрос, который уже
ставился в "Войне и мире": "если власть есть перенесенная на правителя
совокупность воль масс", то почему ее представителем должен считаться
легитимный государь, а не Пугачев? Достоевский не задавался этим вопросом.
"Природа всеединящегося духа русского" представлялась ему ясной и
однозначной, и если "милосердым сердцем своим царь-освободитель заодно с
народом своим", то "сравнение с шайкой Пугачева, с коммуной и проч." не
могло ни с какой стороны быть применено "к его благородному и кроткому
движению" (**).
(* Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. Л., 1982. Т. 23. С. 46-49. *)
(** Там же. 1983. Т. 25. С. 217. **)
Не казались Достоевскому убедительными и соображения о жестокости и ужасах
войны: "...мудрецы наши схватились за другую сторону дела: они проповедуют о
человеколюбии, о гуманности, они скорбят о пролитой крови... Довольно уже
нам этих буржуазных нравоучений!.. Что святее и чище подвига той войны,
которую предпринимает теперь Россия?..". А в очерке "Спасает ли пролитая
кровь?" автор "Дневника писателя" решительно отвергал "казенные фразы о
крови", доказывая, что, "напротив, скорее мир, долгий мир зверит и
ожесточает человека, а не война" (*). Явно имея в виду эти рассуждения,
Толстой писал в начале 1878 г. Страхову, что готов принять разделяемое всеми
"предание", но "когда мне предание... говорит: будем все молиться, чтобы
побить больше турок... - я говорю: это предание ложное" (62, 382).
(* Там же. С. 98, 101. *)
Толстой не любил полемики и не стал прямо возражать Достоевскому. Но был
еще один голос в этом споре - голос младшего современника обоих писателей,
Всеволода Гаршина. Гаршин пошел добровольцем на ту самую войну, к которой
призывал Достоевский. А спустя год в "Отечественный записках" появился его
рассказ "Четыре дня", основанный на реальных событиях войны. Это рассказ о
русском солдате-добровольце, заколовшем в бою турка, почти сразу после этого
раненом и оставшемся на поле боя.
"Передо мной лежит убитый мною человек. За что я его убил? Он лежит здесь
мертвый, окровавленный. Зачем судьба пригнала его сюда? Кто он? Быть может,
у него, как и у меня, есть старая мать... Штык вошел ему прямо в сердце...
Вот на мундире большая черная дыра; вокруг нее кровь. Это сделал я.
Я не хотел этого. Я не хотел зла никому, когда шел драться. Мысль о том,
что и мне придется убивать людей, как-то уходила от меня" (*).
(* Гаршин В. Сочинения. М., 1955. С. 7. *)
Достоевский, вероятно, читал этот рассказ, но никак не реагировал на него.
Но Толстого размышления над событиями Балканской войны привели к полному
разрыву со славянофильскими идеями. "Одно из двух: славянофильство или
евангелие", - написал он Страхову (51, 61-62).
Родину, как и родителей, не выбирают. Поэтому нам надо всегда помнить: хороша она или плоха, но это наша Родина и другой у нас не будет. Даже если кто-то очень будет стараться…
Любовь к Отечеству в наше время стала причиной множества споров. Только ли сейчас эта тема актуальна?
Что говорили о патриотизме великие люди?
По-настоящему великие люди способны заряжать патриотизмом свой народ в самые тяжелые периоды.
Ф.М. Достоевский так, например, писал о патриотизме и родине
"...В смущении и страхе перед тем, что мы так далеко отстали от Европы в умственном и научном развитии, мы забыли, что сами, в глубине и задачах русского духа, заключаем в себе, как русские, способность, может быть, принести новый свет миру, при условии самобытности нашего развития.
Мы забыли, в восторге от собственного унижения нашего, непреложнейший закон исторический, состоящий в том, что без подобного высокомерия о собственном мировом значении, как нации, никогда мы не можем быть великою нациею и оставить по себе хоть что-нибудь самобытное для пользы всего человечества.
Мы забыли, что все великие нации тем и проявили свои великие силы, что были так "высокомерны" в своем самомнении и тем-то именно и пригодились миру, тем-то и внесли в него, каждая, хоть один луч света, что оставались сами, гордо и неуклонно, всегда и высокомерно самостоятельными.. .."
(в письме Александру Александровичу Романову, будущему Императору Александру III)
Очень много писал о любви к Отечеству Александр Сергеевич Пушкин
«Некоторые люди не заботятся ни о славе, ни о бедствиях отечества, его историю знают только со времени кн. Потемкина, имеют некоторое понятие о статистике только той губернии, в которой находятся их поместия, со всем тем почитают себя патриотами, потому что любят ботвинью и что дети их бегают в красной рубашке».
Пушкин, «Отрывки из писем, мысли и замечания», 1949, т. 11, с. 56
Мог Александр Сергеевич и жестко пройтись по либералам:
И, конечно, гений русского полководческого искусства, Александр Суворов:
Не случайно русскими солдатами восхищался весь мир:
А вот Антон Павлович Чехов:
«Хорош божий свет. Одно только не хорошо: мы. Как мало в нас справедливости и смирения, как дурно понимаем мы патриотизм! Пьяный, истасканный забулдыга муж любит свою жену и детей, но что толку от этой любви?
Мы, говорят в газетах, любим нашу великую родину, но в чем выражается эта любовь? Вместо знаний — нахальство и самомнение паче меры, вместо труда — лень и свинство, справедливости нет, понятие о чести не идет дальше „чести мундира“, мундира, который служит обыденным украшением наших скамей для подсудимых. Работать надо, а всё остальное к чёрту. Главное — надо быть справедливым, а остальное всё приложится».
М.Е. Салтыков-Щедрин
Идея отечества одинаково для всех плодотворна. Честным она внушает мысль о подвиге, бесчестных — предостерегает от множества гнусностей, которые без нее, несомненно, были бы совершены.
А вот слова Льва Толстого:
И ещё он же:
А вот уже Алексей Толстой:
Вот что писал уже советский классик, Михаил Шолохов :
А вот уже наш современник, Борис Стругацкий:
Не могу не привести слова Ивана Ильина, которого любит цитировать наш президент:
Лично мне кажется, что очень ёмко чувство Родины выразил поэт-фронтовикКонстантин Симонов:
Родина
Касаясь трех великих океанов,
Она лежит, раскинув города,
Покрыта сеткою меридианов,
Непобедима, широка, горда.
Но в час, когда последняя граната
Уже занесена в твоей руке
И в краткий миг припомнить разом надо
Все, что у нас осталось вдалеке,
Ты вспоминаешь не страну большую,
Какую ты изъездил и узнал,
Ты вспоминаешь родину - такую,
Какой ее ты в детстве увидал.
Клочок земли, припавший к трем березам,
Далекую дорогу за леском,
Речонку со скрипучим перевозом,
Песчаный берег с низким ивняком.
Вот где нам посчастливилось родиться,
Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли
Ту горсть земли, которая годится,
Чтоб видеть в ней приметы всей земли.
Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,
Да, можно голодать и холодать,
Идти на смерть... Но эти три березы
При жизни никому нельзя отдать.
