Чтобы поднять престиж и моральный дух своих войск, удержать от развала фашистский блок, руководство нацистской Германии летом 1943 г. решило начать новое наступление, на этот раз на Курском выступе. Здесь германское командование сконцентрировало свыше 900 тыс. солдат и офицеров, около 2700 танков, более 2 тыс. самолетов и около 10 тыс. орудий и минометов. Большие надежды Гитлер возлагал на новые тяжелые танки «Тигр» и «Пантера», штурмовые орудия «Фердинанд», самолеты «Фокке- Вульф» ФВ-190А и «Хейнкель» Хе-129.
Немецкое командование планировало двумя встречными ударами с севера и юга на Курск окружить и уничтожить советские войска, а затем двинуться в тыл Юго-Западного фронта и там их разгромить. После этого готовился натиск на тыл центральной группировки войск Красной Армии, что позволило бы германским войскам начать наступление на Москву.
Операция тщательно готовилась. Германское военно-политическое руководство было уверено в успехе. Однако и на этот раз агрессоры просчитались. План врага был своевременно разгадан. Советское командование решило путем оборонительной операции измотать, обессилить ударные группировки противника, а потом перейти в наступление на всем южном участке фронта.
Для координации действий фронтов Ставка направила в район Курской дуги своих представителей: маршалов Г. К. Жукова и А. М. Василевского.
5 июля 1943 г.
немцы перешли в наступление. Развернулась небывалая по жестокости и размаху битва на суше и в воздухе. С обеих сторон было задействовано около 5 тыс. самолетов. Случалось, что в районе боевых действий одновременно находилось около 300 немецких бомбардировщиков и свыше 100 истребителей. Только с 12 июля по 23 августа советская авиация осуществила почти 90 тыс. вылетов (для сравнения: во время Сталинградской битвы за два месяца было сделано около 36 тыс. вылетов). В воздушных боях особенно отличился летчик-белорус А. К. Горовец.
Неся огромные потери, враг к 11 июля 1943 г. углубился на отдельных участках фронта на 30-40 км, но главной цели не достиг.
Войска Воронежского фронта 12 июля перешли в контрнаступление. В районе Прохоровки произошло крупное танковое сражение, в котором участвовало более 1100 танков и самоходных орудий. Обе стороны несли тяжелые потери. В этот день в Курской битве наступил перелом.
Центральный фронт перешел в контрнаступление 15 июля. Войска Воронежского фронта и введенные 18 июля в сражение армии Степного фронта перешли к преследованию противника. Наступление немцев на Курской дуге полностью провалилось.
Немецко-фашистское командование стремилось удерживать свои позиции до последнего солдата. Однако стабилизировать фронт не удалось. 5 августа 1943 г. советские войска освободили Орел и Белгород. В ознаменование этой победы в Москве был дан первый за время войны салют.
23 августа 1943 г. войска Степного фронта освободили Харьков. Завершился второй период Курской битвы - контрнаступление Красной Армии.
Победа советских войск под Курском и выход их к реке Днепр ознаменовали завершение коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны. Германия и ее союзники были вынуждены перейти к обороне на всех театрах военных действий.
Премьер-министр Великобритании У. Черчилль, оценивая итоги летних боев в районе Курского выступа, отмечал: «Три великие битвы за Курск, Орел и Харьков, проведенные на протяжении двух месяцев, ознаменовали крушение германской армии на Восточном фронте».
СНК СССР принял Постановление «О пенсиях личному вольнонаемному составу, занятому на возведении оборонительных рубежей в органах управления оборонительного строительства и инженерных войск Красной Армии». На весь личный вольнонаемный состав военно-строительных отрядов, автоколонн, автоотрядов, гужтранспортных отрядов, тяжелых механизированных отрядов, управлений военно-полевых строительств, управлений оборонительного строительства, геологических отрядов и на их семьи распространялся порядок назначения и размеры пенсий по инвалидности и по случаю смерти кормильца, как и на военнослужащих.
Войска Брянского фронта при содействии войск Западного и Центрального фронтов освободили г. Орел. Соединениям, которые первыми ворвались в г. Орел и освободили его, присвоено воинское почетное наименование «Орловских». [В последующих боях соединениям и частям Советской Армии, отличившимся при освобождении крупных городов и важных районов, а также при форсировании крупных рек, присваивались почетные наименования.
Войска Центрального фронта вышли к г. Кромы — важному узлу дорог и базе снабжения немецко-фашистских войск — и завязали бой на его подступах.
Войска Степного и Воронежского фронтов освободили г. Белгород. Соединениям, которые первыми ворвались в г. Белгород и освободили его, присвоено воинское почетное наименование «Белгородских».
В Финском заливе на советских минах подорвалось и затонуло конвойное судно противника «Ост» (1592 т).
Партизанские отряды Киевщины разгромили крупный немецко-фашистский гарнизон и освободили г. Радомышль. Партизаны уничтожили узел связи, мосты и другие важные сооружения города, захватили и раздали местному населению 3 т сахара, 250 голов скота, 2 тыс. м сукна.
В Москве состоялся первый салют в честь победы советских войск Брянского, Западного, Центрального, Степного и Воронежского фронтов.
В Москве закончилось Всероссийское совещание по народному образованию, которое подвело итоги работы школ в условиях Отечественной войны и наметило задачи, стоявшие перед учительством и всеми работниками просвещения накануне нового учебного года.
Опубликовано сообщение Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР, о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков в Ставропольском крае.
Хроника блокадного Ленинграда
Вчера последний, шестой по счету, обстрел закончился ночью, а сегодня в 3 часа 20 минут в Ленинграде снова загрохотали разрывы. За день на город обрушилось свыше 200 снарядов. Пострадало более 80 человек.
В Доме писателей собрались сегодня ленинградские литераторы, работники искусств, радио, издательств. Идет первое за время войны широкое обсуждение творчества писателей Ленинграда. Обзор поэзии военных лет сделала Вера Инбер. С разбором прозаических произведений выступил Виссарион Саянов.
Обсуждение было таким обстоятельным, что совещание пришлось продолжить и на следующий день...
В полночь ленинградцы слушали по радио, как в Москве гремит салют. Такого еще не было! В честь войск, освободивших сегодня Орел и Белгород, Верховный главнокомандующий приказал салютовать двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати орудий...
По-своему салютовали в честь победы под Орлом и Белгородом ленинградские партизаны. Отряды Волховской бригады атаковали этой ночью еще один участок железной дороги в тылу врага. Между станциями Чаща и Новинка взорвано 785 рельсов.
Воспоминания Давида Иосифовича Ортенберга,
ответственного редактора газеты "Красная звезда"
Все минувшие дни оперативные сводки сообщают о продвижении наших войск на орловском направлении. Указывается, что они продвинулись на 4, 8, 10 километров, называются села и деревни, отбитые у противника, и, глядя на карту, нетрудно понять, что до Орла рукой подать. Но нет, не так это было просто. Каждый день публикуются репортажи, корреспонденции наших спецкоров под заголовками «Севернее Орла», «Южнее Орла» — они-то и раскрывают картину сражений за город. Любопытна в этом отношении корреспонденция Василия Коротеева «Под Орлом». Он пишет, что наши войска уже вплотную подошли к Орлу, к высотам, за которыми лежит город. Посвящена же его корреспонденция главным образом рассказу о том, с каким ожесточением идет сражение, с каким упорным сопротивлением врага встречаются наши дивизии и полки.
Приведу для иллюстрации некоторые строки из этого материала:
«Наши войска вступили в упорные бои с противником в глубине его обороны, подготовленной заранее и простиравшейся на 20—45 километров...
Глубокая оборона врага, выгодные позиции, которыми он обладал, его отчаянное упорство и сильные грозовые дожди — все это несколько замедлило продвижение наших войск...
За время боев в глубине обороны немцы сумели подготовить несколько новых промежуточных рубежей, насытить их свежими войсками. Усиливая контратаки, они дополнительно ввели в действие крупные силы танков и авиации, подтянули много артиллерии...»
Такая же обстановка и под Белгородом.
И все же немцам не удалось удержать Орел и Белгород, сегодня их заняли наши войска. Получен приказ Верховного Главнокомандующего, где впервые за время Курской битвы указано, какие фронты овладели этими городами. Названы имена командующих войсками фронтов. Вызывает удивление, что в приказе не названы представители Ставки Г. К. Жуков и А. М. Василевский, как это было, например, в приказе по Сталинградской битве или прорыве блокады Ленинграда. И Жуков и Василевский находились там все дни сражения, много сделали для победы. Ведь инициатива о преднамеренной обороне с последующим переходом в контрнаступление на Курской дуге принадлежала Жукову. Стратегический и оперативный план битвы был им разработан вместе с Василевским. Именно они настояли, чтобы Сталин отказался от ряда своих неразумных директив, которые были чреваты поражениями, большими потерями. Не было ли это проявлением ревности Сталина, стремившегося все победы в Отечественной войне приписать себе?
«Сегодня, 5 августа, в 24 часа,— говорится в приказе,— столица нашей Родины Москва будет салютовать нашим доблестным войскам, освободившим Орел и Белгород, двенадцатью артиллерийскими залпами из 120 орудий».
Это — первый салют из тех 354, которые были произведены с этой ночи до завершения Отечественной войны. Событие незаурядное, и газета его широко освещала. Репортеры газеты — на асфальтированном плацу, где артиллеристы выстроили в одну линию свои орудия. 12 часов ночи. Удары пушек сотрясают воздух. Столица приветствует победителей.
Любопытно, как москвичи встретили неожиданный салют. Гремит залп 120 орудий. И вдруг в эхо выстрелов вплетаются рукоплескания. Аплодисменты несутся из раскрытых темных окон домов, с тротуаров, где толпятся люди, откуда-то сверху, с балконов... Наши репортеры подслушали реплики, возгласы, разговоры москвичей и записали их. Вот некоторые, колоритные и афористичные:
— Вот такую стрельбу я люблю,— говорит старушка Евдокия Семеновна Кузовлева, встреченная краснозвездовцами рядом с редакцией, на улице Горького,— у дома, где она живет.
Или на углу Малой Дмитровки и Садовой стоит человек и долго аплодирует. Потом, обращаясь к случайным своим соседям, прислушивающимся к победному гулу орудий, нетерпеливо говорит:
— Нет, вы понимаете, что это такое? Ведь это какая победа! Как замечательно... Бьем ведь немцев, и как бьем! Давайте поцелуемся, слушайте!
На салют откликнулись наши поэты и писатели. На первой полосе газеты напечатаны стихи Николая Асеева «Эхо славы»:
Стальные глубокие груди
До самого сердца вздохнули:
Сто двадцать орудий
Слились в нарастающем гуле.
Раскаты! Раскаты! Раскаты!
Приветом державным
Откликнулась зычно, Москва, ты
Сынам своим славным.
И эхом немеркнущей славы
В пальбе орудийной
Гул Бородина и Полтавы
Слился воедино.
И вспыхнули зарева вспышки,
Промчавшись веками,
Венчая кремлевские вышки
Бессмертья венками.
«Салют победы» — так называется отклик Алексея Толстого. Он напоминает, что салют — суворовская традиция. «Оказывается, - заключает он,— под жарким солнцем августа немецкие пятки сверкают не хуже, чем деревянные подметки эрзац-валенок на январском снегу. А русский богатырь, отирая пот с лица и распахнув ворот на могучей груди навстречу летнему ветру, идет вперед на Запад, как шел зимой по сугробам. Время теперь наше, и не времена года, а русское военное искусство определяет погоду поля боя».
На первой полосе — большой, на три колонки фотоснимок батарей, окутанных дымом, и подпись: «Москва, 5 августа, 24 часа».
Так широко материал, посвященный салюту, дали лишь в День Победы. Но ведь это — первый салют!
Освобождению Орла и Белгорода газета посвятила многие полосы не одного только номера. Это объяснимо — враг изгнан из крупных городов России. Но не только в этом дело. Уже месяц длится Курская битва. Недели две шли оборонительные сражения. То были тревожные дни — в народе ведь не знали, что наша оборона — преднамеренная. Да, в сводках и в наших репортажах сообщалось о стойкости, упорстве наших войск. Иногда мелькали километры, на которые немцы смогли прорваться. Было тревожно. Но вот наши войска перешли в контрнаступление. Сводки скромные: сообщают о продвижении наших войск, освобождении небольших сел и деревень. Чем это кончится? Как будут развиваться события? Читатель не мог себе не задавать эти вопросы.
Наконец сегодня появились Орел и Белгород. В народе вздохнули. Понимали, что это рубеж, откуда начинается трудный, не всегда прямой, но путь вперед, на Запад!
Это и сказала газета в передовой статье «Орел и Белгород». Есть в ней оценка сражения на плацдарме, которая в немногих строках дает понять его масштабы:
«Эта битва предстанет глазам современников как сгусток военных усилий противоборствующих сторон, как апофеоз всего того, что до сих пор сделали наши войска. Эта битва, необычайно уплотненная по времени, втянула в свою орбиту колоссальные массы материальных средств и человеческих ресурсов. Вряд ли когда-либо за время войны на таком сравнительно ограниченном пространстве и в такой короткий срок действовали силы, подобные тем, которые столкнулись в июльском сражении, увенчавшемся теперь падением Орла и Белгорода».
Передовая говорит о стратегической и оперативной победе, о ближайших перспективах нашего наступления.
В тот же день, когда был опубликован приказ Верховного, газета успела напечатать большую статью генерал-майора Б. Антропова «Борьба за Орловский плацдарм» — военный обзор сражения от первого до последнего дня. Кстати, за эту статью мы усадили автора еще в конце июля, и он дополнял ее день за днем. Последнюю точку он поставил после таких строк:
«Наши части, преследуя немцев, почти на плечах у них ворвались в город и овладели окраинами Орла с севера и востока... Они смело и быстро штурмовали опорные пункты, созданные противником в больших каменных зданиях, пробирались в тыл его отдельным группам, окружали и уничтожали их. Так, отвоевывая улицу за улицей, наши части выбили немцев из Орла и полностью овладели им».
В этом же номере большая корреспонденция Бориса Галина «В нашем Орле». Он двигался к Орлу вместе с передовыми частями 129-й стрелковой дивизии, получившей сегодня почетное имя Орловской. Была ночь. Вдруг раздался звучный голос, гремевший с самых передовых шеренг наступающих. Что это?
В третьем часу ночи, рассказывает писатель, тревожной, озаряемой вспышками ракет, артогнем и выстрелами автоматов, когда решалась судьба Орла, измученные жители этого многострадального города вдруг услышали голос Красной Армии, голос Родины. Дивизия, наступавшая на Орел, выдвинула к реке, на самую линию огня, мощную радиостанцию; еще кипел на улицах Орла яростный бой, еще горели дома, еще ожесточенно огрызался враг, но голос наступающей армии звучал гордо, уверенно и смело:
— Орел был и будет нашим, советским городом! Мы с вами, товарищи и братья! Мы идем к вам!
Дальше мы читаем: «На рассвете вместе с передовыми частями мы вошли в Орел...» В этом очерке, датированным 5-м августа,— рассказ о том, что Галин увидел и услышал в городе. И снова, как и всюду,— руины, оставленные немцами, разорение, бесчисленное число жертв — стариков, женщин и детей, попавших под жернов фашистской машины. И незабываемые встречи.
На берегу Оки Галин был свидетелем такой сцены: командир дивизии, генерал с адъютантом перебирались по взорванному мосту. Это был первый советский генерал, которого увидели жители освобожденного Орла. Ему, как и другим офицерам и бойцам, поднесли букет цветов, попросили подождать минуту-другую. Из ближайшего дома вышла пожилая женщина и протянула генералу свой подарок — старинную саблю с серебряной насечкой. Генерал саблю принял, приложил к губам, обнял женщину и уехал дальше на линию огня. Жаль только, что в газетной спешке Галин не узнал ни происхождения этой сабли, ни имени орловчанки.
На второй день в газете — очерк Василия Гроссмана «Возвращение». Это и возвращение Красной Армии в Орел, и возвращение жителей к своим очагам, и возвращение в город самого Гроссмана. Об этом надо рассказать.
В горькие дни октября сорок первого года наши корреспонденты Василий Гроссман и Павел Трояновский были в Орле в тот день, когда немцы ворвались в город столь внезапно, что многие люди не успели уехать. Еле выбрались из Орла и наши спецкоры. А дальше произошло вот что. Они вернулись в Москву. Я видел их «эмку» — вся иссечена осколками. Возле нее собрались работники редакции, рассматривали, покачивали головами — да, досталось ребятам! Как только живыми выскочили?
Наговорившись с товарищами возле своей «эмки», Гроссман и Трояновский зашли ко мне, рассказали о беде на фронте. Я выслушал их внимательно, но, узнав, что они ничего не привезли для газеты, не удержался от резких слов. Конечно, репортаж о прорыве на Брянском фронте, о захвате немцами Орла газета напечатать, пока не было официального сообщения, не могла. Однако мы считали, что в любом бою, даже с самым неблагоприятным для нас исходом, выявляются истинные герои, совершающие подвиги, и о них-то можно и надо писать!
Без всяких обиняков я сказал Гроссману и Трояновскому:
— Нам нужна не простреленная ваша «эмка», а материал для газеты. Возвращайтесь на фронт.
Наверное, это было несправедливо. Не хочу оправдываться даже сейчас, когда твердо знаю, что корреспонденты чудом ускользнули из вражеского кольца. Глядя на взволнованные и растерянные лица этих в общем-то мужественных, даже отважных людей, надо было им сказать что-то другое, говорить с ними помягче. Но вспомним то время! Не до сантиментов было тогда...
Гроссман и Трояновский сразу же выехали на фронт, в 1-й гвардейский стрелковый корпус генерала Д. Д. Лелюшенко, которому как раз в тот день удалось остановить врага под Мценском. А моя реплика насчет «простреленной эмки» пошла гулять по редакционным кулуарам и даже по нашим фронтовым корреспондентским пунктам. Но, думаю, быть может, не столько для того, чтобы поддеть редактора, сколько для того, чтобы подчеркнуть непреложность неписаных законов, установившихся в нашей редакции с первых дней войны.
Должен сказать, что об этом эпизоде я никогда не забывал. И в эти дни, в июле, когда появилось орловское направление, и мы не сомневались, что Орел будет возвращен, посылая Гроссмана в район Курской битвы, я ему сказал:
— Василий Семенович! Орел — ваша боль. Я хотел бы, чтобы вы там были в день освобождения города. Вспомнили, как уходили тогда...
Он был в Орле в день его освобождения и написал очерк, где вспомнил и те грозные и трагические дни и часы:
«В этот первый беспокойный и радостный день, когда под удаляющийся грохот канонады, среди пыли и дыма воспрял из праха русский, советский Орел, мне вспомнился Орел, который я видел ровно 22 месяца тому назад, в тот октябрьский день 1941 года, когда в него ворвались немецкие танки, шедшие по Кромскому шоссе. Мне вспомнилась последняя ночь в Орле — больная, страшная ночь, гудение уходящих машин, плач женщин, бегущих за отходящими войсками, скорбные лица людей и полные тревоги и муки вопросы, которые мне задавали. Вспомнилось последнее утро Орла, когда, казалось, весь он плакал и метался, охваченный смертной тревогой.
Город стоял тогда во всей своей красоте, без единого выбитого стекла, без единого разрушенного здания. Но являл он собой вид обреченности и смерти. Эта обреченность была во всем. Город плакал весь, словно навеки расставался человек с самым дорогим и близким, что было у него в жизни. И чем нарядней выглядел он тогда, чем ярче блестело осеннее солнце в это последнее советское утро в бесчисленных стеклах домов, тем безысходней была тоска в глазах людей, понявших и знавших, что вечером в Орле будут немцы.
И, вспомнив то горе, ту тревогу, то страшное смятение, которым был охвачен город, я как-то по-особенному глубоко понял святое счастье сегодняшней встречи разоренного и опоганенного немцами Орла с великой страной, с великой армией, которая гонит и уничтожает орды захватчиков...»
Прочитав эти строки в очерке «Возвращение», я понял, что пережил в октябрьские дни сорок первого года Василий Семенович. Встретился я с Гроссманом после Курской битвы через год, уже на фронте, и в нашей беседе, о которой еще расскажу, как бы оправдываясь, напомнил ему о том эпизоде. Он улыбнулся и сказал вполне искренне:
Гроссман приехал в Орел 5-го днем. Он рассказывает все, что предстало его глазам. Утром по главной улице прошли воины 380-й стрелковой дивизии, получившей всего лишь несколько часов тому назад звание Орловской. Впереди — знамя полка майора Плотникова. Сурово выглядит этот первый парад в дыму пожарищ, в пыли взрывов, в высоком тумане, застилавшем небо над разрушенными кварталами города.
Встречи. Цветы. «Откуда,— замечает писатель,— появилось столько цветов в эти минуты — ведь так суров был город в час окончания боя! Казалось, вдруг расцвели они среди изуродованных немцами улиц и дворов — и дети, женщины бросали цветы к ногам шагавших красноармейцев, кричали, аплодировали, плакали...»
И вновь в заключение Гроссман возвращается к тем горьким дням падения Орла: «Эта сегодняшняя встреча и то горькое расставание в октябрьское утро 1941 года — едины, связаны между собой. Это проявление великой верной любви народа. Она сильней всего на свете. Сильней смерти».
Эти радостные часы освобождения, встреч не могли заслонить горе и печаль, без которых не бывает ни одной победы. В тот же день в семнадцать часов на площади Первого мая правильными треугольниками выстроены войска. За ними теснятся горожане. Посредине площади — глубокая братская могила. Медленно колышутся, как бы плывут над толпой гробы с телами павших танкистов. Мужчины, женщины, дети осыпают цветами дорогие останки. Смолкает траурный марш. И сразу становятся слышны сдержанные рыдания. Народ оплакивает своих верных сынов-освободителей. К народу обращается командир полка Шульгин. Он называет имена погибших танкистов под Орлом. Их тела опускают в могилу. Гремит троекратный залп. Ему вторит отдаленный гул артиллерийской канонады на западе. Там идет бой. Над площадью вырастает холм. На нем устанавливают временный памятник...
Еще перед началом Курской битвы мы собрали «поэтическую рать» и сказали, чтобы она была наготове. Когда началось сражение на Курской дуге, одни за другими стали появляться стихи. В день освобождения Орла Семен Кирсанов откликнулся стихотворением «Орлятам»:
Слава орлам, взявшим Орел,
новая жизнь с боем берется!
Русский солдат с честью обрел
славу свою — имя орловца!
С летних ветвей сбита листва,
новый рубеж дымом окутан,
а за бойцом встала Москва,
славит его в полночь салютом.
Постарался для сегодняшнего номера Борис Ефимов, напечатав выразительную карикатуру.
Рядом с красным стягом стоит красноармеец с улыбчивым лицом. В руках у него винтовка со штыком. Штык пронзил хищную птицу. В когтях у птицы фашистский знак. На голове фуражка с эмблемой гитлеровца. Клюв разинут от страха. Это — орел... И надпись над карикатурой: «Немецкий «орел» в русском Орле».
А что происходит у немцев, в Германии, в гитлеровской ставке? Об этом рассказывает Илья Эренбург в статье «Август», приводя множество документов и, конечно, зло и метко их комментируя.
Наиболее интересными являются выдержки из немецких радиоперехватов:
Этим разноречивым сообщениям немецкой пропаганды писатель находит точное сравнение: «Предоставим фрицам разбираться в этих комментариях. Они напоминают шотландский душ: кипяток и ледяная вода вперемешку».
Не меньшая кутерьма в высших военных эшелонах:
«Немецкое командование всячески пытается утешить фрицев, огорченных потерей Орла. Еще 30 июля «Берлинер берзенцайтунг» писала, что Орел — неприступен и что «русские будут перед ним топтаться». А теперь немецкие газеты уверяют олухов, что «Орел никого не интересует». Читая немецкие комментарии, можно подумать, что Орел крохотная деревушка, куда случайно забрели три или четыре фрица. Немцы молчат о том, что Гитлер до недавнего времени считал Орел «неприступной твердыней», что до 3 августа немецкие сводки говорили о «безрезультатных атаках русских».
Если немцы уже оплакали Орел, то они упорно скрывают потерю Белгорода. Немецкие сообщения гласят: «В районе Белгорода мы успешно отбиваем атаки русских». А между тем над Белгородом уже четвертый день развевается советское знамя. Из Белгорода началось наше наступление на харьковском направлении. Об этом наступлении немцы молчат. «Их молчание,— пишет Эренбург,— хороший признак: мы ударили по больному месту».
В этих же номерах газеты публикуется материал об освобождении Белгорода. Меньше, чем по Орлу, но тоже немало.
Дело в том, что там не оказалось корреспондента. Редакция послала из Орла Бориса Галина в Белгород вместе с фоторепортером Олегом Кноррингом самолетом и уже на второй день, 7 августа, он передал по Бодо свою первую корреспонденцию «В Белгороде». Можно сказать, проявил высший класс оперативности.
Всего насмотрелся Галин в Орле и написал об этом в газету еще 5 августа. Но то, что он увидел в Белгороде, не поддается описанию. И все же написал — молчать нельзя!
«В один и тот же день немецкая солдатня, отступая, разрушала Орел и Белгород, носились по улицам двух русских городов немецкие факельщики, поджигая и взрывая наши дома. Белгород, как и Орел, кровоточит, он весь в язвах... В Орле мы видели хищную руку немца, глядели на искалеченные взрывами орловские дома, и нам казалось, что это и есть предел немецкой жестокости. Но Белгород поражает и ужасает больше, чем Орел. Здесь немецкая жестокость и подлость проявилась с еще более страшной силой. В Белгороде немцы как бы сдавили горло городу: он онемел, он превращен немцами в страшную зону пустыни. Это безъязыкий город, в нем царит угнетающая тишина...»
Далее Галин объясняет, откуда такая тишина в городе. Оказывается, немцы увезли детей, молодежь, стариков — словом, все население. Редкий прохожий появляется на улицах города. Писатель еще застал объявление за подписью «командира немецких воинских частей»:
«1. Город Белгород эвакуируется. Население будет отправлено в тыл.
3. Все приказания должны быть беспрекословно исполнены. За невыполнение приказания виновные будут строго наказаны».
С собаками-ищейками немцы охотились за русскими людьми и как рабов угоняли в направлении Харькова.
Передав в Москву корреспонденцию «В Белгороде», Борис Галин сразу же помчался в 89-ю гвардейскую дивизию, получившую три дня тому назад звание Белгородской. В газете появился его подвальный очерк «89-я Белгородская». Он рассказывает о людях, их делах, переживаниях и замыслах. Удивительно точно, до мельчайших деталей восстановил Галин эти дни боев за освобождение Белгорода.
Начинается очерк такими строками:
«Рассвело, и командир дивизии перенес свой НП на меловые горы. Грузный, высокий, в солдатской пропотевшей гимнастерке, он повернулся лицом к городу и смотрел долго и молча в ту сторону, где вспыхивали дымки разрывов. Он сдерживал себя, говорил коротко, хрипло, но его жгло нетерпение. Это чувство, вероятно, испытывали в это утро все — от бойца до командира дивизии: поле перейти — и вот он, Белгород. Еще дымились холмы от взрывов и выстрелов, горели вздыбленные вагоны на путях, и клочья тумана роились в оврагах. Перейти поле в голубых цветах, в сизой полыни, в примятой ржи, проскочить через полтора километра огня — это и было сейчас самое трудное».
36 часов дивизия вела бой на дальних подступах к Белгороду, а на вторые сутки вплотную подошла к старым, сильно укрепленным рубежам немецкой обороны. И здесь дивизия совершила неожиданный для немцев тактический маневр. Противник больше всего беспокоился за свои фланги — он знал о возросшем искусстве русских брать противника в клещи, расчленять и уничтожать его. А когда 89-я дивизия стремительным ударом всех трех полков, огнем артиллерии и авиации вклинилась в главный рубеж немецкой обороны, немцы, которые психологически не были к этому готовы, дрогнули.
Начались уличные бои. Они были трудными и ожесточенными. В очерке приводятся такие убедительные цифры: из 1500 немцев, уничтоженных дивизией, более 800 были убиты в самом городе. А наши потери в этих боях? Они вошли в очерк, но в газетные полосы не попали. В очерке остались лишь эпизоды героизма советских воинов; некоторые закончились трагически. Вот один из них. К стене разрушенного дома, где обосновался командир полка Рябцев, припадая к земле, приполз повар Свириденко с термосом за спиной. Хотел накормить своего командира полка:
— Пожалуйте завтракать.
Рябцев засмеялся:
— Погоди, возьмем город, тогда позавтракаем...
— Да ведь остынет,— как-то неуверенно сказал повар.
Но ординарец толкнул повара в плечо, показал на третий дом от угла и резко сказал: «Бери автомат». В этот миг вдруг засвистели пули со стороны третьего дома. И ординарец и повар мгновенно, не сговариваясь, заслонили собой своего командира. Свириденко погиб...
В особняке сбежавшего немецкого бургомистра Галин встретился с офицерами дивизии. Командир дивизии и начальник штаба работали над картой. Их мысли в эти минуты были далеко за Белгородом — на харьковском направлении. Они жили уже новой операцией. А перед тем как уйти, Галин услыхал разговор, который стал заключительными строками его очерка:
«Офицеры, находившиеся в комнате, шепотом говорили о белгородском бое... Почему немцы, бросившие для защиты белгородских рубежей дивизии с отборным составом, танки, пушки, авиацию, потерпели поражение? Ряд преимуществ был на их стороне — господствующие высоты, хорошо подготовленные рубежи обороны. В чем же дело? Один из офицеров сказал задумчиво:
— Что-то случилось с немцем: он вроде и тот, и вроде не тот...
Гвардии полковник поднял голову.
— Другое скажите,— проговорил он улыбаясь,— черт с ними, с немцами... Мы переменились — и это главное: лучше воюем, умнее...»
КУРСКАЯ БИТВА 1943, оборонительная (5 - 23 июля) и наступательные (12 июля - 23 августа) операции, проведенные Красной Армией в районе Курского выступа по срыву наступления и разгрому стратегической группировки немецких войск.
Победа Красной Армии под Сталинградом и ее последующее общее наступление зимой 1942/43 г. на огромном пространстве от Балтики до Черного моря, подорвали военную мощь Германии. Чтобы воспрепятствовать упадку морального духа армии и населения и росту центробежных тенденций внутри блока агрессоров Гитлер и его генералы решили подготовить и провести на советско-германском фронте крупную наступательную операции. С ее успехом они связывали надежды на возврат утраченной стратегической инициативы и поворот в ходе войны в свою пользу.
Предполагалось, что советские войска первыми перейдут в наступление. Однако в середине апреля Ставка ВГК пересмотрела способ намеченных действий. Причиной тому явились данные советской разведки о том, что немецкое командование планирует провести стратегическое наступление на Курском выступе. Ставка приняла решение измотать противника мощной обороной, затем перейти в контрнаступление и разгромить его ударные силы. Произошел редчайший в истории войн случай, когда сильнейшая сторона, владея стратегической инициативой, преднамеренно предпочла начать боевые действия не наступлением, а обороной. Развитие событий показало, что этот смелый замысел был абсолютно оправдан.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ А. ВАСИЛЕВСКОГО О СТРАТЕГИЧЕСКОМ ПЛАНИРОВАНИИ СОВЕТСКИМ КОМАНДОВАНИЕМ КУРСКОЙ БИТВЫ, апрель-июнь 1943 г.
(…) Советской военной разведке удалось своевременно вскрыть подготовку гитлеровской армии к крупному наступлению в районе Курского выступа с использованием в массовом масштабе новейшей танковой техники, а затем и установить время перехода противника в наступление.
Естественно, что в сложившихся условиях, когда был вполне очевиден предполагавшийся удар врага крупными силами, требовалось принять наиболее целесообразное решение. Советское командование оказалось перед сложной дилеммой: наступать или обороняться, и если обороняться, то как?(…)
Анализируя многочисленные разведывательные данные о характере предстоящих действий врага и о его подготовке к наступлению, фронты, Генеральный штаб и Ставка все больше склонялись к идее перехода к преднамеренной обороне. По этому вопросу, в частности, происходил неоднократный обмен мнениями между мною и заместителем Верховного Главнокомандующего Г.К.Жуковым в конце марта - начале апреля. Наиболее конкретный разговор о планировании боевых действий на ближайшее время состоялся у нас по телефону 7 апреля, когда я находился в Москве, в Генеральном штабе, а Г.К.Жуков - на Курском выступе, в войсках Воронежского фронта. А уже 8 апреля за подписью Г.К.Жукова был направлен Верховному Главнокомандующему доклад с оценкой обстановки и соображениями о плане действий в районе Курского выступа, в котором отмечалось: "Переход наших войск в наступление в ближайшие дни с целью упреждения противника считаю нецелесообразным. Лучше будет, если мы измотаем противника на нашей обороне, выбьем его танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление окончательно добьем основную группировку противника".
Мне пришлось быть у , когда он получил доклад Г.К.Жукова. Я хорошо помню, как Верховный Главнокомандующий, не высказав своего мнения, сказал: "Надо посоветоваться с командующими фронтами". Дав Генеральному штабу распоряжение запросить мнение фронтов и обязав подготовить специальное совещание в Ставке по обсуждению плана летней кампании, в частности действий фронтов на Курской дуге, он сам позвонил Н.Ф.Ватутину и К.К.Рокоссовскому и просил к 12 апреля представить свои соображения по действиям фронтов(…)
На состоявшемся вечером 12 апреля совещании в Ставке, на котором присутствовали И.В.Сталин, прибывший с Воронежского фронта Г.К.Жуков, начальник Генерального штаба А.М. Василевский и его заместитель А.И. Антонов, было принято предварительное решение на преднамеренную оборону(…)
После принятия предварительного решения на преднамеренную оборону и на последующий переход в контрнаступление развернулась всесторонняя и тщательная подготовка к предстоящим действиям. Одновременно продолжалась разведка действий противника. Советскому командованию стали точно известны сроки начала вражеского наступления, которые трижды переносились Гитлером. В конце мая - начале июня 1943 г., когда вполне вырисовывался план врага нанести по Воронежскому и Центральному фронтам сильный танковый удар с использованием для этой цели крупных группировок, оснащенных новой боевой техникой, было принято окончательное решение на преднамеренную оборону.
Говоря о плане Курской битвы, хотелось бы подчеркнуть два момента. Во-первых, что этот план - центральная часть стратегического плана всей летне-осенней кампании 1943 г. и, во-вторых, что решающую роль в разработке этого плана сыграли высшие органы стратегического руководства, а не другие командные инстанции (…)
Василевский А.М. Стратегическое планирование Курской битвы. Курская битва. М.: Наука, 1970. С.66-83.
К началу курской битвы в составе Центрального и Воронежского фронтов имелось 1336 тыс. человек, более 19 тыс. орудий и минометов,3444 танка и САУ, 2172 самолета. В тылу Курского выступа был развернут Степной военный округ (с 9 июля - Степной фронт), являвшийся резервом Ставки. Он должен был предотвратить глубокий прорыв как со стороны Орла, так Белгорода, а при переходе в контрнаступление наращивать силу удара из глубины.
Немецкая сторона в состав двух ударных группировок, предназначавшихся для наступления на северном и южном фасе Курского выступа, ввела 50 дивизий, в том числе 16 танковых и моторизованных, что составило около 70 % танковых дивизий вермахта на советско-германском фронте. Всего - 900 тыс. человек, около 10 тыс. орудий и минометов, до 2700 танков и штурмовых орудий, около 2050 самолетов. Важное место в замыслах противника отводилось массированному применению новой боевой техники: танков «тигр» и «пантера», штурмовых орудий «фердинанд», а также новых самолетов «Фоке-Вульф- 190А» и «Хеншель-129».
ОБРАЩЕНИЕ ФЮРЕРА К НЕМЕЦКИМ СОЛДАТАМ НАКАНУНЕ ОПЕРАЦИИ «ЦИТАДЕЛЬ», не позднее 4 июля 1943 г.
Сегодня вы начинаете великое наступательное сраже-ние, которое может оказать решающее влияние на исход войны в целом.
С вашей победой сильнее, чем прежде, укрепится убеждение о тщетности любого сопротивления немецким вооруженным силам. Кроме того, новое жестокое пора-жение русских еще более поколеблет веру в возможность успеха большевизма, уже пошатнувшуюся во многих со-единениях Советских Вооруженных Сил. Точно так же как и в последней большой войне, вера в победу у них, несмотря ни на что, исчезнет.
Русские добивались того или иного успеха в первую очередь с помощью своих танков.
Мои солдаты! Теперь наконец у вас лучшие танки, чем у русских.
Их, казалось бы, неистощимые людские массы так по-редели в двухлетней борьбе, что они вынуждены призы-вать самых юных и стариков. Наша пехота, как всегда, в такой же мере превосходит русскую, как наша артилле-рия, наши истребители танков, наши танкисты, наши са-перы и, конечно, наша авиация.
Могучий удар, который настигнет сегодняшним утром советские армии, должен потрясти их до основа-ния.
И вы должны знать, что от исхода этой битвы может зависеть все.
Я как солдат ясно понимаю, чего требую от вас. В ко-нечном счете, мы добьемся победы, каким бы жестоким и тяжелым ни был тот или иной отдельный бой.
Немецкая родина - ваши жены, дочери и сыновья, са-моотверженно сплотившись, встречают вражеские воз-душные удары и при этом неутомимо трудятся во имя победы; они взирают с горячей надеждой на вас, мои сол-даты.
АДОЛЬФ ГИТЛЕР
Этот приказ подлежит уничтожению в штабах дивизий.
Klink E. Das Gesetz des Handelns: Die Operation «Zitadelle». Stuttgart, 1966.
ХОД БИТВЫ. НАКАНУНЕ
С конца марта 1943 г. Ставка советского Верховного Главнокомандования работала над планом стратегического наступления, задача которого состояла в том, чтобы разгромить основные силы группы армий «Юг» и «Центр» и сокрушить вражескую оборону на фронте от Смоленска до Черного моря. Однако в середине апреля на основании данных армейской разведки руководству Красной Армии, стало ясно, что командование вермахта само планирует осуществить удар под основания курского выступа, с целью окружить находящиеся там наши войска.
Замысел наступательной операции под Курском возник в ставке Гитлера сразу после окончания боев под Харьковом в 1943 г. Сама конфигурация фронта в этом районе подталкивала фюрера к нанесению ударов по сходящимся направлениям. В кругах германского командования были и противники такого решения, в частности Гудериан, который, отвечая за производство новых танков для германской армии, придерживался точки зрения, что не следует использовать их в качестве главной ударной силы в большом сражении - это может привести к напрасной растрате сил. Стратегия вермахта на лето 1943 г., по мнению таких генералов, как Гудериан, Манштейн, и ряда других, должна была стать исключительно оборонительной, максимально экономной в плане расхода сил и средств.
Однако основная масса немецких военачальников активно поддерживала наступательные замыслы. Дата операции, получившей кодовое наименование «Цитадель», была определена на 5 июля, а германские войска получили в свое распоряжение большое число новых танков (Т-VI «Тигр», Т-V «Пантера»). Эти бронированные машины превосходили по своей огневой мощи и бронестойкости основной советский танк Т-34. К началу операции «Цитадель» германские силы групп армий «Центр» и «Юг» получили в свое распоряжение до 130 «тигров» и более чем 200 «пантер». Кроме того, немцы значительно улучшили боевые качества своих старых танков Т-III и Т-IV, оснастив их дополнительными бронированными экранами и поставив на многие машины 88-мм пушку. Всего в ударных группировках вермахта в районе курского выступа к началу наступления находилось около 900 тыс. человек, 2,7 тыс. танков и штурмовых орудия, до 10 тыс. орудий и минометов. На южном крыле выступа сосредотачивались ударные силы группы армий «Юг» под командованием Манштейна, куда входили 4-я танковая армия генерала Гота и группа «Кемпф». На северном крыле действовали войска группы армий «Центр» фон Клюге; ядро ударной группы здесь составляли силы 9-й армии генерала Моделя. Южная германская группа была сильнее северной. Танков у генералов Гота и Кемфа насчитывалось примерно в два раза больше, чем у Моделя.
Ставка ВГК приняла решение не переходить первыми в наступлении, а занять жесткую оборону. Замысел советского командования состоял в том, чтобы вначале обескровить силы противника, выбить его новые танки, и лишь затем, введя в дело свежие резервы, перейти в контрнаступление. Надо сказать, что это был довольно рискованный план. Верховный Главнокомандующий Сталин, его заместитель маршал Жуков, другие представители высшего советского командования хорошо помнили, что еще ни разу с начала войны Красной Армии не удавалось организовать оборону таким образом, чтобы заранее подготовленное немецкое наступление выдохлось на этапе прорыва советских позиций (в начале войны под Белостоком и Минском, затем в октябре 1941 г. под Вязьмой, летом 1942 г. на сталинградском направлении).
Однако Сталин согласился с мнением генералов, советовавших не спешить с началом наступления. Под Курском строилась глубоко эшелонированная оборона, имевшая несколько линий. Она специально создавалась как противотанковая. Кроме того, в тылу Центрального и Воронежского фронтов, занимавших позиции соответственно на северном и южном участках курского выступа, создавался еще один - Степной фронт, призванный стать резервным объединением и вступить в бой в момент перехода Красной Армии в контрнаступление.
Военные заводы страны бесперебойно работали над выпуском танков и самоходных орудий. В войска поступали как традиционные «тридцатьчетверки», так и мощные самоходные орудия СУ-152. Последние могли уже с большим успехом бороться с «Тиграми» и «Пантерами».
В основу организации советской обороны под Курском была положена идея глубокого эшелонирования боевых порядков войск и оборонительных позиций. На Центральном и Воронежском фронтах было возведено 5-6 оборонительных рубежей. Наряду с этим был создан оборонительный рубеж войск Степного военного округа, а по левому берегу р. Дон подготовлен государственный рубеж обороны. Общая глубина инженерного оборудования местности достигала 250-300 км.
В общей сложности к началу Курской битвы советские войска значительно превосходили противника как в людях, так и в технике. Центральный и Воронежский фронты имели в своем составе около 1,3 млн человек, а стоящий у них за спиной Степной фронт еще дополнительно 500 тыс. чел. В распоряжении всех трех фронтов находилось до 5 тыс. танков и самоходных орудий, 28 тыс. орудий и минометов. Преимущество в авиации также было на советской стороне - 2,6 тыс. у нас против примерно 2 тыс. у немцев.
ХОД БИТВЫ. ОБОРОНА
Чем ближе приближалось дата начала операции «Цитадель», тем труднее было скрыть ее подготовку. Уже за несколько дней до начала наступления советское командование получило сигнал, что оно начнется именно 5 июля. Из донесений разведки стало известно, что наступление противника назначено на 3 часа. Штабами Центрального (командующий К.Рокоссовский) и Воронежского (командующий Н.Ватутин) фронтов было принято решение произвести в ночь на 5 июля артиллерийскую контрподготовку. Она началась в 1 час. 10 мин. После того как гул канонады стих, немцы долго не могли прийти в себя. В результате проведенной заранее артиллерийской контрподготовки по районам сосредоточения ударных группировок противника немецкие войска понесли потери и начали наступление на 2,5-3 часа позже запланированного времени. Лишь через некоторое время германские войска смогли начать собственную артиллерийскую и авиационную подготовку. Атака немецких танков и пехотных соединений началась около половины шестого утра.
Немецкое командование преследовало цель таранным ударом прорвать оборону советских войск и выйти к Курску. В полосе Центрального фронта основной удар врага приняли войска 13-й армии. В первый же день немцы ввели здесь в бой до 500 танков. На второй день командование войсками Центрального фронта нанесло по наступавшей группировке контрудар частью сил 13-й и 2-й танковой армий и 19-го танкового корпуса. Наступление немцев здесь было задержано, а 10 июля окончательно сорвано. За шесть дней боев противник вклинился в оборону воск Центрального фронта лишь на 10-12 км.
Первой неожиданностью для германского командования как на южном, так и на северном крыле курского выступа стало то, что советские солдаты не испугались появления на поле боя новых немецких танков «Тигр» и «Пантера». Более того, советская противотанковая артиллерия и орудия танков, закопанных в землю, открыли эффективный огонь по германским бронированным машинам. И все же толстая броня немецких танков позволила им на некоторых участках пробить советскую оборону и вклиниться в боевые порядки частей Красной Армии. Однако быстрого прорыва не получалось. Преодолев первую оборонительную линию, немецкие танковые подразделения были вынуждены обращаться за помощью к саперам: все пространство между позициями было густо заминировано, а проходы в минных полях хорошо простреливались артиллерией. Пока немецкие танкисты ждали саперов, их боевые машины подвергались массированному огню. Советская авиация сумела удержать за собой господство в воздухе. Все чаще над полем боя появлялись советские штурмовики - знаменитые Ил-2.
Только за первый день боев группировка Моделя, действовавшая на северном крыле курского выступа потеряла до 2/3 из 300 танков, участвовавших в первом ударе. Советские потери также были велики: всего две роты немецких «Тигров», наступавших против сил Центрального фронта, уничтожили за период 5 - 6 июля 111 танков Т-34. К 7 июля немцы, продвинувшись на несколько километров вперед, подошли к крупному населенному пункту Поныри, где завязалось мощное сражение между ударными частями 20, 2 и 9-й немецких танковых дивизий с соединениями советских 2-й танковой и 13-й армий. Итог этого сражения стал крайне неожиданным для немецкого командования. Потеряв до 50 тыс. человек и около 400 танков, северная ударная группировка была вынуждена остановиться. Продвинувшись вперед всего на 10 - 15 км, Модель в итоге растерял ударную мощь своих танковых частей и лишился возможности продолжать наступление.
Тем временем на южном крыле курского выступа события развивались по иному сценарию. К 8 июля ударные подразделения германских моторизованных соединений «Великая Германия», «Райх», «Мертвая голова», лейбштандарта «Адольф Гитлер», нескольких танковых дивизий 4-й танковой армии Гота и группы «Кемпф» сумели вклиниться в советскую оборону до 20 и более км. Наступление первоначально шло в направлении населенного пункта Обоянь, но затем, вследствие сильного противодействия советской 1-й танковой армии, 6-й гвардейской армии и других объединений на этом участке, командующий группой армий «Юг» фон Манштейн принял решение ударить восточнее - в направлении Прохоровки. Именно у этого населенного пункта и завязалось самое большое танковое сражение Второй мировой войны, в котором с обеих сторон приняло участие до ТЫСЯЧИ ДВУХСОТ ТАНКОВ и самоходных орудий.
Сражение под Прохоровкой - понятие во многом собирательное. Судьба противоборствующих сторон решалась не за один день и не на одном поле. Театр боевых действий для советских и немецких танковых соединений представлял местность площадью более 100 кв. км. И тем не менее именно это сражение во многом определило весь последующий ход не только Курской битвы, но и всей летней кампании на Восточном фронте.
9 июня советское командование приняло решение передать из состава Степного фронта на помощь войскам Воронежского фронта 5-ю гвардейскую танковую армию генерала П.Ротмистрова, которому была поставлена задача нанести контрудар по вклинившимся танковым частям противника и заставить их отойти на исходные позиции. Подчеркивалась, необходимость попытки вступить с немецкими танками в ближний бой, чтобы ограничить их преимущества в бронестойкости и огневой мощи башенных орудий.
Сосредоточившись в районе Прохоровки, утром 10 июля советские танки двинулись в атаку. В количественном отношении они превосходили противника в соотношении примерно 3:2, но боевые качества германских танков позволили им уничтожить многие «тридцатьчетверки» еще на подходе к своим позициям. Бои продолжались здесь с утра до самого вечера. Прорвавшиеся вперед советские танки встречались с германскими практически броня к броне. Но этого как раз и добивалось командование 5-й гвардейской армии. Более того, вскоре боевые порядки противников перемешались настолько, что «тигры» и «пантеры» стали подставлять под огонь советских орудий свою боковую броню, которая была не столь прочной, как лобовая. Когда бой к концу 13 июля начал, наконец, затихать, настало время подсчитывать потери. А они были поистине гигантскими. 5-я гвардейская танковая армия практически лишилась своей боевой ударной мощи. Но и немецкие потери не позволили им дальше развивать наступление на прохоровском направлении: у немцев оставалось в строю всего до 250 исправных боевых машин.
Советское командование в спешном порядке перебрасывало к Прохоровке новые силы. Сражения, продолжавшиеся в этом районе 13 и 14 июля, не привели к решительной победе той или другой стороны. Однако противник начал постепенно выдыхаться. В запасе у немцев был 24-й танковый корпус, но посылать его в бой означало лишиться последнего резерва. Потенциал же советской стороны был неизмеримо большим. 15 июля Ставка приняла решение ввести на южном крыле курского выступа силы Степного фронта генерала И.Конева - 27-ю и 53-ю армии при поддержке 4-го гвардейского танкового и 1-го механизированного корпусов. Советские танки в спешном порядке были сосредоточены северо-восточнее Прохоровки и получили приказ 17 июля перейти в наступление. Но участвовать в новом встречном сражении советским танкистам уже не пришлось. Немецкие части стали постепенно отходить от Прохоровки на свои исходные позиции. В чем дело?
Еще 13 июля Гитлер пригласил к себе в ставку на совещание фельдмаршалов фон Манштейна и фон Клюге. В тот день он приказал продолжить операцию «Цитадель» и не снижать накала боев. Успех под Курском, казалось, был уже не за горами. Однако всего через два дня Гитлера постигло новое разочарование. Его планы рушились. 12 июля перешли в наступление войска Брянского, а затем, с 15 июля Центрального и левого крыла Западного фронтов в общем направлении на Орел (операция « »). Немецкая оборона здесь не выдержала и затрещала по швам. Более того, некоторые территориальные успехи на южном крыле курского выступа были сведены на нет после сражения под Прохоровкой.
На совещании в ставке фюрера 13 июля Манштейн попытался убедить Гитлера не прерывать операцию «Цитадель». Фюрер не стал возражать против продолжения атак на южном крыле Курского выступа (хотя на северном крыле выступа сделать это было уже невозможно). Но новые усилия группировки Манштейна не привели к решительному успеху. В итоге 17 июля 1943 г. командование сухопутных войск Германии приказало вывести из состава группы армий «Юг» 2-й танковый корпус СС. Манштейну не оставалось ничего иного, как отступать.
ХОД БИТВЫ. НАСТУПЛЕНИЕ
В середине июля 1943 г. началась вторая фаза гигантской битвы под Курском. 12 - 15 июля перешли в наступление Брянский, Центральный и Западные фронты, а 3 августа, после того как войска Воронежского и Степного фронтов отбросили противника на исходные позиции на южном крыле Курского выступа, они приступили к осуществлению Белгородско-Харьковской наступательной операции (операция «Румянцев»). Бои на всех участках продолжали носить чрезвычайно сложный и ожесточенный характер. Положение осложнялось еще и тем, что в полосе наступления Воронежского и Степного фронтов (на юге), а также в полосе Центрального фронта (на севере) главные удары наших войск наносились не по слабому, а по сильному участку вражеской обороны. Такое решение было принято для того, чтобы максимально сократить сроки подготовки к наступательным действиям, застать противника врасплох, т. е. именно в тот момент, когда он был уже измотан, но еще не занял прочную оборону. Прорыв вперед осуществлялся мощными ударными группировками на узких участках фронта с использованием большого количества танков, артиллерии и авиации.
Мужество советских солдат, возросшее мастерство их командиров, грамотное использование в сражениях боевой техники не могло не привести к положительным результатам. Уже 5 августа советские войска освободили Орел и Белгород. В этот день впервые с начала войны в Москве был произведен артиллерийский салют в честь доблестных соединений Красной Армии, одержавших столь блистательную победу. К 23 августа части Красной Армии отбросили противника на запад уже на 140 - 150 км и во второй раз освободили Харьков.
Вермахт потерял в Курской битве 30 отборных дивизий, в том числе 7 танковых; около 500 тыс. солдат убитыми, раненными и пропавшими без вести; 1,5 тыс. танков; более 3 тыс. самолетов; 3 тыс. орудий. Еще большими были потери советских войск: 860 тыс. человек; свыше 6 тыс. танков и САУ; 5 тыс. орудий и минометов, 1,5 тыс. самолетов. Тем не менее соотношение сил на фронте изменилось в пользу Красной Армии. В ее распоряжении находилось несравненно большее количество свежих резервов, чем у вермахта.
Наступление Красной Армии после ввода в бой новых соединений продолжало наращивать свои темпы. На центральном участке фронта начали продвижение к Смоленску войска Западного и Калининского фронтов. Этот старинный русский город, считавшийся еще с XVII в. воротами к Москве, был освобожден 25 сентября. На южном крыле советско-германского фронта части Красной Армии в октябре 1943 г. вышли к Днепру в районе Киева. Захватив с ходу несколько плацдармов на правом берегу реки, советские войска осуществили операцию по освобождению столицы советской Украины. 6 ноября над Киевом взметнулся красный флаг.
Было бы неправильно утверждать, что после победы советских войск в Курской битве дальнейшее наступление Красной Армии развивалось беспрепятственно. Все было намного сложнее. Так, после освобождения Киева противнику удалось нанести мощный контрудар в районе Фастова и Житомира по передовым соединениям 1-го Украинского фронта и причинить нам немалый урон, приостановив наступление Красной Армии на территории правобережной Украины. Еще более напряженно складывалась ситуация в Восточной Белоруссии. После освобождения Смоленской и Брянской областей советские войска вышли к ноябрю 1943 г. в районы восточнее Витебска, Орши и Могилева. Однако последовавшие затем атаки Западного и Брянского фронтов против занявшей жесткую оборону немецкой группы армий «Центр» не привели к сколько-нибудь значительным результатам. Необходимо было время, чтобы сосредоточить на минском направлении дополнительные силы, дать отдых измотанным в предыдущих боях соединениям и, самое главное, разработать детальный план новой операции по освобождению Белоруссии. Все это произошло уже летом 1944 г.
А в 1943 г. победы под Курском и затем в битве за Днепр завершили коренной перелом в Великой Отечественной войне. Наступательная стратегия вермахта потерпела окончательный крах. К концу 1943 г. в состоянии войны с державами оси находилось 37 стран. Начался распад фашистского блока. Среди примечательных актов того времени стало учреждение в 1943 г. солдатских и полководческих наград - орденов Славы I, II, и III степени и ордена «Победа», а также в знак освобождения Украины - ордена Богдана Хмельницкого 1, 2 и 3 степеней. Впереди еще предстояла длительная и кровопролитная борьба, но коренной перелом уже произошел.
ВЕРОЛОМНОЕ НАПАДЕНИЕ ГЕРМАНИИ на СССР
Подготовка к войне – с конца 20-х гг.
НО к 1941 г. СССР к войне не готов.
У фашистов – военный потенциал всей Европы;
Репрессирование командного состава в СССР.
Элемент внезапности связан и с доверчивостью Сталина к обещаниям Гитлера после 23.08.1939
Германия оккупировала: Францию, Данию, Норвегию, Бельгию, Голландию, Люксембург, Грецию, Югославию, Чехословакию, Польшу.
Про-германские режимы: Болгария, Венгрия, Румыния.
Союзники Германии: Италия, Япония. Турция.
План «Барбаросса»
Молниеносная война и разгром армии СССР в летнюю кампанию 1941 г.
Направления: «Север» - на Ленинград (командовал – генерал фон Лееба), «Центр» - на Москву (фон Браухич) и «Юг» - на Одессу и Киев, кроме того – Группа «Норвегия» должна была контролировать ситуацию на Северном море. Главное направление – «Центр» - на Москву
К лету 1941 г. на границе СССР от Баренцева до Черного морей –
5,5 млн. солдат (Германия + союзники + спутники).
СССР: 4 военных округа. 2,9 млн. чел.
ДВ, Юг – 1,5 млн. чел. (ожидается вторжение Турции и Японии).
Периоды ВОВ
ОТСТУПЛЕНИЯ СОВЕТСКИХ ВОЙСК (июнь-сентябрь 1941 г.)
Первые дни войны
Накануне войны Сталин неоднократно получал разведданные о готовящемся нападении, но отказывался верить им. Лишь в полночь 21 июня был отдан ряд приказов о приведении войск в боевую готовность – а этого недостаточно для развертывания многоэшелонированной обороны.
22 июня 1941 г. – мощные удары воздушных и механизированных армий Германии. «22 июня, ровно в 4 часа, Киев бомбили, нам объявили, что началася война…» (из песни тех лет)
Разбомблены 66 аэродромов. Уничтожены 1200 самолетов Þ господство Германии в воздухе до лета 1943 г.
23 июня 1941 г. – Ставка Главного Командования (Ставка Верховного Главнокомандования). Глава – Сталин.
30 июня 1941 г. – Государственный Комитет Обороны (ГКО). Председатель – Сталин. Вся полнота государственной, партийной, военной власти.
Отступления Красной Армии в первый месяц войны
В первый месяц войны оставлены: Прибалтика, Белоруссия, Молдавия, большая часть Украины.Потери – 1.000.000 бойцов, 724 тыс. пленными.
3 основных неудачи первых месяцев войны:
1) Смоленское поражение
Гитлеровцы: завладеть «воротами Москвы» - Смоленском.
Þ разгромлены почти что все армии Западного фронта.
Командование СССР: обвинило в измене большую группу генералов, глава – командующий Западным фронтом, генерал-полковник Д.Г.Павлов. Суд, расстрел.
План «Барбаросса» дал трещину: столица не захвачена в середине июля.
2) Юго-Запад России и Киев
Þ 5 армий в окружении.
500.000 погибших, вместе с командующим Юго-Западным фронтом, генерал-лейтенантом М.Д.Кипроносом.
Киев взят Þ укрепление позиций гитлеровцев Þ прорыв обороны на московском направлении.
Август 1941 г. – начало блокады Ленинграда.
16 августа 1941 г. – приказ №270. Все, кто в плену – изменники и предатели. Семьи пленных командиров и политработников репрессируются, семьи солдат – лишаются льгот.
3) на московском направлении в октябре-ноябре 1941 г. 5 армий попали в окружение и открыли тем самым гитлеровцам путь на Москву
БИТВА ЗА МОСКВУ
План взятия Москвы у Гитлера – «Тайфун». 30 сентября он выступил по радио («Ни один московский житель, будь то женщина, старик или ребенок, не должны выйти из города…») По плану:
Группа армий «Центр» сметает советскую оборону и захватывает столицу до наступления зимы. В обозе – розовый гранит для памятника немецкому воину-победителю на месте уничтоженной Москвы (в дальнейшем его использовали на улице Горького – ныне Тверская – для облицовки зданий, в том числе Почтампта).
Начало октября – приближение гитлеровцев к Москве. Сталин срочно вызвал Жукова из Ленинграда
16 октября - день всеобщей паники в Москве, вывозят ценности, в том числе ГТГ (картины)
6 ноября – заседание Моссовета на станции метро «Маяковская». Выступал Сталин. «Победа будет за нами!» Решено – параду 8 ноября – быть!
8 ноября – парад, с Красной площади солдаты и ополченцы (25 дивизий) – шли прямо на фронт по ул. Горького и до «Войковской», там прифронтовая полоса
К концу ноября 1941 г .– немцы на расстоянии 25-30 км. от Москвы.
Разъезд «Дубосеково» - 28 героев-панфиловцев (командовал Панфилов), политрук Клочков: «Велмка Россия, а отступать некуда, позади Москва!»
3 фронта:
Единый Западный – непосредственная оборона Москвы (Г.М.Жуков);
Калининский (И.С.Конев);
Юго-Западный (С.К.Тимошенко).
5 армий Западного и Резервного фронтов – в «котле».
600.000 чел. – в окружении (каждый 2-й).
Освобождены Московская, Тульская, значительная часть Калининской обл.
Потери в ходе контрнаступления:
СССР – 600.000 чел.
Германия: 100.000-150.000 чел.
Под Москвой – первое крупное поражение с 1939 г.
План «блицкрига» провалился.
С победой в Московской битве – коренной поворот (но еще не перелом!) в ходе войны в пользу СССР.
Противник – к стратегии затяжной войны.
К зиме 1941 г.: потери - 5.000.000 чел.
2 млн. – убиты, 3 млн. – в плену.
Контранаступление - до апреля 1942 г.
Успехи - непрочные, вскоре - крупные потери.
Неудачная попытка прорыва блокады Ленинграда (установлена в августе 1941 г. )
2-я ударная армия Волховского фронта разгромлена, командование и глава - А.А.Власов - в плену.
Фашисты: поражение в Московской битве Þ нельзя развернуть наступление по всему Восточному фронту Þ удары по югу.
Сталин: ждёт повторной атаки на Москву, несмотря на донесния разведки. Около Москвы - основные силы.
Указ нанести на юге (Крым, Харьков) ряд отвлекающих ударов. Против - глава Генштаба Б.М.Шапошников Þ полный провал.
Разброс сил Þ неудача.
Май 1942 г. - на Харьковском направлении немцы окружили 3 армии Юго-Западного фронта. 240 тыс. пленных.
Май 1942 г. - поражение Керченской операции. »150 тыс. пленных в Крыму. После 250 дней осады сдан Севастополь.
Июнь 1942 – продвижение фашистов к Сталинграду
28 июля 1942 г. – «Приказ № 227» - Сталина – «Ни шагу назад, Ни при каких условиях город не сдавать» - поэтому полегло наших немеряно…
Отступление без распоряжения командования - предательство Родины.
Штрафбаты (для командиров и политработников)
Штрафроты (для сержантов и рядовых).
Заградительные отряды за спиной воюющихю. Имеют право расстреливать отступающих на месте.
конец августа –заняли Абгонерово (последний населенный пункт у Сталинграда)
Одновременно: Август 1942 г. - группа фашистов на Кавказе.
начало сентября – заняли набережную, площадь перед универмагом… Бои за каждую улицу, за каждый дом
конец сентября – бои за 102 высоту («Мамаев курган» - теперь там памятник родине-матери)
Осень 1942 г. - 80 млн. чел. на оккупированной территории.
Þ страна лишилась
Людских ресурсов;
Крупнейших промышленных областей;
Гигантских сельскохозяйственных территорий.
Основная тяжесть осады - на 62-й армии под командованием генерала Чуйкова. Захват Сталнграда = перерез Волжской транспортной артерии, по которой доставляются хлеб и нефть.
Великая Отечественная Война.
Период коренного перелома.
(19 ноября 1942 г. – конец 1943 г.)
Коренной перелом = переход от обороны к стратегическому наступлению.
Сталинградская битва
Рубеж - Сталинградская битва.
19 ноября 1942 г. - Юго-Западный фронт (Н.Ф.Ватутин), Донской фронт (К.К.Рокоссовский), Сталинградский фронт (А.И.Еременко).
Окружили 22 дивизии врага, 330 тыс. чел.
Декабрь 1942 г.- попытка прорвать окружение со Среднего Дона (итало-германские войска). Неудача.
Завершающий этап контрнаступления:
войска Донского фронта провели операцию по ликвидации окруженной группировки врага.
Командование 6-й германской армии сдалось в плен. Ф.Паулюс (перешел на нашу сторону и стал впоследствии жить в ГДР, был Председателем германского Комитета защиты мира).
За период Сталинградской битвы:
Потери фашистов - 1,5 млн. чел., ¼ всех сил.
Потери Красной армии – 2 млн. чел.
Завершающий этап Сталинградской битвы ® общее наступление советских войск.
Январь 1943 г. – успешный прорыв блокады Ленинграда южнее Ладожского озера. Корридор в 8-11 км. «Дорога жизни» по льду Ладожского озера. Связь со всей страной.
Битва на Курской дуге (Орел-Белгород) – завершающий этап перелома.
Германия : планировали провести летом 1943 г. крупную наступательную операцию («Цитадель») в районе Курска. У нас - в нашей Ставке – операция называлась «Суворов\Кутузов», так как цель ее была была освобождение 2 городов (Орла и Курска) «До Курска и Орла война нас довела, до самых вражеских ворот, такие, брат, дела…»
Хотели разгромить всё южное крыло.
50 дивизий, 16 танковых и моторизированных. «Тигр», «Пантера».
СССР: 40% общевойсковых соединений. Небольшое превосходство в войсках.
Центральный фронт (К.К.Рокоссовский);
Воронежский фронт (Н.Ф.Ватутин);
Степной фронт (И.С.Конев) и др. фронты.
Первый этап
Немцы – в наступление. До 35 км вглубь.
Самое крупное встречное танковое стражение времен 2-й мировой.
1200 танков с обеих сторон. Победа русских
Второй этап
Разбиты основные группировки противника.
5 августа 1943 г. - Освобождены Белгород и Орёл Þ первый артеллирийский салют в Москве.
Освобождение Харькова = завершение Курской битвы.
Разгромлено 30 дивизий противника, потери 500.000 чел.
Þ Гитлер не смог перебросить ни одной дивизии с Восточного фронта в Италию, где произошёл политический переворот;
Þ активизирование движения Сопротивления в Европе.
Þ крах теории «генерала Мороза» - то есть погодных условий (зимних, страшных морозов, которые были хар-ны для 1941-1942 гг.), которые якобы способствовали выносливым русским. Курска битва – первая летняя битва
Контрнаступление под Курском ® стратегическое наступление КА по всему фронту.
Советские войска – на Запад, на 300-600 км.
Освобождены Левобережная Украина, Донбасс, захвачены плацдармы в Крыму.
Форсирование Днепра.
Þ окончание битвы за Днепр.
Гитлеровская Германия – к стратегической обороне.
Великая Отечественная Война
Период освобождения СССР
и разгрома фашистской Германии
Успешные действия Советской армии в 1944 г. в «сталинской» историографии связывали с «полководческим гением» этого «отца народов». Отсюда и термин – «10 сталинских ударов 1944 года». Действительно, наступление СА в 1944 г. характеризуется 10 крупными операциями, а общая стратегия – постоянной сменой направления главного удара (что не позволяло немцам сосредоточить силы на каком-то одном направлении)
Ленинградский (Л.А.Говоров) и Волховский (К.А.Мерецков) фронт. Освобождение Ленинградской и Новгородской областей.
1-й Украинский (Н.Ф.Ватутин) и 2-й Украинский (И.С.Конев) фронта окружили корсунь-шевченковскую группировку. Центральным событием этого «удара» было восстановление советской границы: 26 марта 1944 г. – войска 2-го Украинского фронта – на границе с Румынией.
3. Начало мая 1944 г. – освобождение Крыма = завершение осенне-зимнего наступления.
4. Июнь-август 1944 г. – освобождение Карелии. Финляндия вышла из войны и разорвала оношения с Германией
5. Операция «Багратион» = освобождение Белоруссии., общее направление – Минск-Варшава-Берлин.23 июня – 17 августа 1944 г. Три Украинских фронта (Рокоссовский, Г.Ф.Захаров, И.Д.Черняховский), 1-й Прибалтийский фронт (И.Х.Баграмян).
6. Июль-август 1944 г. – освобождение Западной Украины. Львовско-Сандомирская операция Конец августа 1944 г. – наступление Остановлена в предгорьях Карпат усиленным и ожесточенным сопротивлением гитлеровцев.
7. Августа 1944 г. – Ясско-Кишиневская операция. 2-й и 3-й Украинские фронта. Освобождены Молдавия, Румыния, уничтожены 22 дивизии группы армий «Южная Украина». Румыния, Болгария – свержение профашистских правительств. Эти страны объявили войну Германии.
8. Сентябрь 1944 – из Молдавии и Румынии – на помощь югославским партизанам. Иосип Броз Тито
10. Октябрь 1944 г. – Северный флот + Северный фронт: освобождение Советского Заполярья, изгнание врага из Мурманской области. Очищены от врага северо-восточные районы Норвегии.
