(383 слова) В романе Михаила Юрьевича Лермонтова «Герой нашего времени» главную роль играет Печорин. Другие персонажи служат обрамлением его характера. Их нельзя назвать второстепенными, каждый из них в своей главе имеет большое влияние на судьбу Григория.
Максим Максимыч – это добрый и простой человек, штабс капитан. Он полностью отдается своему делу – службе. Герой никогда не поймет мировоззрения своего любимого друга, но, несмотря на это, после долгих лет разлуки с Печориным, он рад заключить его в свои объятия. Максим Максимыч проще относится к жизни, не имеет ничего против общества. Но даже такой добряк не смог расположить к себе Григория надолго. Герой того времени холоден как лед.
Один из главных героев в главе «Княжна Мэри» — это Грушницкий, который выдает себя за разжалованного офицера. Изначально юнкер участвует в любовном треугольнике: Грушницкий – Мери – Печорин, но вскоре Григорий отодвигает его на второй план, как неудачного соперника.
Лермонтов изображает Грушницкого как романтичную личность. Он любит произвести эффект, пытается создать вокруг себя завесу тайны, но на самом деле это лишь подражатель, который надевает на себя маску Печорина, но не справляется с его ролью.
Самым близким человеком у Печорина был доктор Вернер. Их жизненные пути чем-то похожи: у них не складывались отношения с социумом, рано появился довольно скептический взгляд на жизнь. Единственное что их различает: Вернер бедный, мечтает о деньгах, но при этом ничего для этого не делает, в то время как Печорин стремится получить хоть каплю наслаждения без привлечения средств.
Также Григория окружают дамы. Сначала мы встречаем Бэлу, черкесскую княжну, которая была похищена Печориным. Она скромна, горда и имеет чувство собственного достоинства, но не устояла перед чарами похитителя. Из всех женщин она является единственной жертвой, которая вселила в героя чувство вины. Совершенно особым типом сильной, умной и независимой героини Лермонтов считает Веру. Одна она смогла понять мировоззрение Печорина и привязать его к себе. Она прожила с любовью к Григорию всю жизнь и смогла доказать ему, что он тоже способен на любовь. А, благодаря Мери, читатель может наблюдать, как раскрывается основной порок Печорина: стремление к власти. Мери — образованная и романтичная личность, но Печорин замечает в ней два противоположенных начала: естественность и светскость. Лермонтов оставляет ее на распутье, и читатель остается в неведении, сломлена она или все-таки найдет силы преодолеть урок.
Анализируя окружение Печорина, мы видим, что он является плотью от плоти того общества, в котором он вращается. Оно его породило, оно же его погубит.
Интересно? Сохрани у себя на стенке!Итак, “Герой нашего времени” – психологический роман, то есть новое слово в русской литературе девятнадцатого века. Это действительно особенное произведение для своего времени – оно имеет поистине интересную структуру: кавказская новелла, путевые заметки, дневник…. Но все – таки главная цель произведения – раскрытие образа необычного, на первый взгляд, странного человека – Григория Печорина. Это и в самом деле необыкновенный, особенный человек. И читатель это прослеживает в течение всего романа.
Кто же такой Печорин,
и в чем его главная трагедия? Мы видим героя со стороны самых разных людей, и может таким образом составить его психологический портрет. В первых главах романа можно увидеть Григория Печорина глазами Максима Максимыча – отставного офицера, друга героя. “Странный был человек” – говорит он. Но пожилой офицер живет в другом времени, в другом мире и не может дать полной и объективной характеристики. Но уже в начале романа со слов Максима Максимыча мы понимаем, что это особенный человек. Следующий этап раскрытия образа – описание Печорина странствующим офицером. Он ближе к нему и по возрасту, и по взглядам,
и по кругу общения, следовательно, он может лучше может раскрыть его внутренний мир.
И офицер замечает некоторые особенности внешности, которые напрямую связаны с характером. Большое внимание уделяется описанию походки, глаз, рук, фигуры. Но взгляд играет ключевую роль. “Его Глаза не смеялись, когда он смеялся – это признак либо злого нрава, либо всепоглощающей печали.” И именно здесь мы приближаемся к ответу на вопрос: в чем же трагедия героя? Наиболее полный ответ представлен в части романа, иллюстрирующем психологию светского общества – “Княжна Мери”. Написан он в форме дневника. И именно поэтому можно говорить о настоящей искренности и неподдельности повествования, ведь в дневнике человек выражает чувства лишь для себя, а себе, как известно, врать бессмысленно. И здесь Печорин сам рассказывает читателю о своей трагедии. В тексте присутствует большое количество монологов, в которых сам герой анализирует свои поступки, философствует о своем предназначении и внутреннем мире. И главная проблема оказывается в том, что Печорин постоянно обращается внутрь себя, оценивает свой действия, слова, что способствует открытию самому себе собственных пороков и несовершенств. И Печорин говорит: “У меня врожденная страсть противоречить…” Он борется с окружающим миром. Может показаться, что это злой и безучастный человек, но это отнюдь не так. Его внутренний мир глубок и раним. Его мучает горечь непонимания обществом. “Все читали на моем лице признаки дурных свойств…” Возможно, именно в этом главная трагедия. Он глубоко чувствовал добро и зло, мог любить, но окружающие его не поняли, и лучшие его качества были задушены. Все чувства были запрятаны в самых далеких уголках души. Он стал “нравственным калекой”. И он сам пишет, что половина души его умерла, а вторая чуть жива. Но жива же! В Печорине еще живут истинные чувства. Но они задушены. Кроме того героя мучает скука и одиночество. Однако чувства пробиваются в этом человеке, когда он бежит за Верой, он падает и плачет – значит он еще действительно человек! Но страдание – невыносимое испытание для него. И можно заметить, что трагедия Печорина перекликается с трагедией пушкинского Онегина – Печорин не может найти себе признание в жизни, наука ему неинтересна, служба скучна…
Таким образом, основных проблем несколько: непонимание общества, отсутствие самореализации. И общество не поняло Григория Печорина. Он думал, что предназначен для более высоких целей, но непонимание обернулось для него трагедией – разбило жизнь и разделило душу на две половины – темную и светлую.
Другие работы по этой теме:
- Чтобы раскрыть типический характер своего героя, выразить отношение к нему, автор приводит изображение внешности человека. Так, М. Ю. Лермонтов для описания Григория Печорина, главного персонажа...
- Текст по роману М.Ю.Лермонтова Герой нашего времени Почему Печорин так холодно обошелся с Максимом Максимычем во время их последней встречи? В главе “Максим Максимыч” описана...
- Почему Печорин поступает жестоко с княжной Мери? На первый взгляд это кажется странным. Но присмотримся внимательнее к тому, как Лермонтов изображает княжну Лиговскую, кратко проследим...
- В главе “Максим Максимыч” романа М. Ю. Лермонтова “Герой нашего времени” изображена последняя встреча Г. А. Печорина со штабс-капитаном Максимом Максимычем спустя пять лет после...
- Во второй повести романа Михаила Юрьевича Лермонтова “Герой нашего времени” “Максим Максимыч” происходит встреча Печорина со своим старым боевым товарищем на глазах основного повествователя –...
- “Герой нашего времени” – роман М. Ю. Лермонтова – необычен тем, что состоит из пяти частей, каждая из которых может существовать самостоятельно, но вместе с...
Итак, «Герой нашего времени» - психологический роман, то есть новое слово в русской литературе девятнадцатого века. Это действительно особенное произведение для своего времени - оно имеет поистине интересную структуру: кавказская новелла, путевые заметки, дневник…. Но все- таки главная цель произведения - раскрытие образа необычного, на первый взгляд, странного человека- Григория Печорина. Это и в самом деле необыкновенный, особенный человек. И читатель это прослеживает в течение всего романа.
Кто же такой Печорин, и в чем его главная трагедия? Мы видим героя со стороны самых разных людей, и может таким образом составить его психологический портрет. В первых главах романа можно увидеть Григория Печорина глазами Максима Максимыча- отставного офицера, друга героя. «Странный был человек» - говорит он. Но пожилой офицер живет в другом времени, в другом мире и не может дать полной и объективной характеристики. Но уже в начале романа со слов Максима Максимыча мы понимаем, что это особенный человек. Следующий этап раскрытия образа- описание Печорина странствующим офицером. Он ближе к нему и по возрасту, и по взглядам, и по кругу общения, следовательно, он может лучше может раскрыть его внутренний мир.
И офицер замечает некоторые особенности внешности, которые напрямую связаны с характером. Большое внимание уделяется описанию походки, глаз, рук, фигуры. Но взгляд играет ключевую роль. «Его Глаза не смеялись, когда он смеялся- это признак либо злого нрава, либо всепоглощающей печали.» И именно здесь мы приближаемся к ответу на вопрос: в чем же трагедия героя? Наиболее полный ответ представлен в части романа, иллюстрирующем психологию светского общества- «Княжна Мери». Написан он в форме дневника. И именно поэтому можно говорить о настоящей искренности и неподдельности повествования, ведь в дневнике человек выражает чувства лишь для себя, а себе, как известно, врать бессмысленно. И здесь Печорин сам рассказывает читателю о своей трагедии. В тексте присутствует большое количество монологов, в которых сам герой анализирует свои поступки, философствует о своем предназначении и внутреннем мире. И главная проблема оказывается в том, что Печорин постоянно обращается внутрь себя, оценивает свой действия, слова, что способствует открытию самому себе собственных пороков и несовершенств. И Печорин говорит: «У меня врожденная страсть противоречить…» Он борется с окружающим миром. Может показаться, что это злой и безучастный человек, но это отнюдь не так. Его внутренний мир глубок и раним. Его мучает горечь непонимания обществом. «Все читали на моем лице признаки дурных свойств…» Возможно, именно в этом главная трагедия. Он глубоко чувствовал добро и зло, мог любить, но окружающие его не поняли, и лучшие его качества были задушены. Все чувства были запрятаны в самых далеких уголках души. Он стал «нравственным калекой». И он сам пишет, что половина души его умерла, а вторая чуть жива. Но жива же! В Печорине еще живут истинные чувства. Но они задушены. Кроме того героя мучает скука и одиночество. Однако чувства пробиваются в этом человеке, когда он бежит за Верой, он падает и плачет- значит он еще действительно человек! Но страдание- невыносимое испытание для него. И можно заметить, что трагедия Печорина перекликается с трагедией пушкинского Онегина- Печорин не может найти себе признание в жизни, наука ему неинтересна, служба скучна…
Таким образом, основных проблем несколько: непонимание общества, отсутствие самореализации. И общество не поняло Григория Печорина. Он думал, что предназначен для более высоких целей, но непонимание обернулось для него трагедией- разбило жизнь и разделило душу на две половины- темную и светлую.
- Почему Сатин защищает Луку в споре с ночлежниками? - -
- Почему, изображая Кутузова в романе «Война и мир», Толстой намеренно избегает героизации образа полководца? - -
- Почему в финале шестой главы романа «Евгений Онегин» звучит тема прощания автора с юностью, поэзией и романтизмом? - -
Итак, «Герой нашего времени» — психологический роман, то есть новое слово в русской литературе девятнадцатого века. Это действительно особенное произведение для своего времени — оно имеет поистине интересную структуру: кавказская новелла, путевые заметки, дневник…. Но все- таки главная цель произведения — раскрытие образа необычного, на первый взгляд, странного человека- Григория Печорина. Это и в самом деле необыкновенный, особенный человек. И читатель это прослеживает в течение всего романа. Кто же такой Печорин, и в чем его главная трагедия? Мы видим героя со стороны самых разных людей, и может таким образом составить его психологический портрет. В первых главах романа можно увидеть Григория Печорина глазами Максима Максимыча- отставного офицера, друга героя.
«Странный был человек» — говорит он. Но пожилой офицер живет в другом времени, в другом мире и не может дать полной и объективной характеристики. Но уже в начале романа со слов Максима Максимыча мы понимаем, что это особенный человек. Следующий этап раскрытия образа- описание Печорина странствующим офицером. Он ближе к нему и по возрасту, и по взглядам, и по кругу общения, следовательно, он может лучше может раскрыть его внутренний мир. И офицер замечает некоторые особенности внешности, которые напрямую связаны с характером. Большое внимание уделяется описанию походки, глаз, рук, фигуры. Но взгляд играет ключевую роль. «Его Глаза не смеялись, когда он смеялся- это признак либо злого нрава, либо всепоглощающей печали.» И именно здесь мы приближаемся к ответу на вопрос: в чем же трагедия героя? Наиболее полный ответ представлен в части романа, иллюстрирующем психологию светского общества- «Княжна Мери». Написан он в форме дневника. И именно поэтому можно говорить о настоящей искренности и неподдельности повествования, ведь в дневнике человек выражает чувства лишь для себя, а себе, как известно, врать бессмысленно. И здесь Печорин сам рассказывает читателю о своей трагедии. В тексте присутствует большое количество монологов, в которых сам герой анализирует свои поступки, философствует о своем предназначении и внутреннем мире. И главная проблема оказывается в том, что Печорин постоянно обращается внутрь себя, оценивает свой действия, слова, что способствует открытию самому себе собственных пороков и несовершенств. И Печорин говорит: «У меня врожденная страсть противоречить…» Он борется с окружающим миром. Может показаться, что это злой и безучастный человек, но это отнюдь не так. Его внутренний мир глубок и раним. Его мучает горечь непонимания обществом. «Все читали на моем лице признаки дурных свойств…» Возможно, именно в этом главная трагедия. Он глубоко чувствовал добро и зло, мог любить, но окружающие его не поняли, и лучшие его качества были задушены. Все чувства были запрятаны в самых далеких уголках души. Он стал «нравственным калекой». И он сам пишет, что половина души его умерла, а вторая чуть жива. Но жива же! В Печорине еще живут истинные чувства. Но они задушены. Кроме того героя мучает скука и одиночество. Однако чувства пробиваются в этом человеке, когда он бежит за Верой, он падает и плачет- значит он еще действительно человек! Но страдание- невыносимое испытание для него. И можно заметить, что трагедия Печорина перекликается с трагедией пушкинского Онегина- Печорин не может найти себе признание в жизни, наука ему неинтересна, служба скучна… Таким образом, основных проблем несколько: непонимание общества, отсутствие самореализации. И общество не поняло Григория Печорина. Он думал, что предназначен для более высоких целей, но непонимание обернулось для него трагедией- разбило жизнь и разделило душу на две половины- темную и светлую.
Печорин – главный герой романа М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». Один из самых известных персонажей русской классики, чье имя стало нарицательным. В статье приведена информация о персонаже из произведения, цитатная характеристика.
Полное имя
Григорий Александрович Печорин.
Его звали… Григорием Александровичем Печориным. Славный был малый
Возраст
Раз, осенью, пришел транспорт с провиантом; в транспорте был офицер, молодой человек лет двадцати пяти
Отношение к другим персонажам
Печорин почти ко всем окружающим относился пренебрежительно. Исключение составляют только , которого Печорин считал равным себе, и женские персонажи, которые вызывали в нем какие-нибудь чувства.
Внешность Печорина
Молодой человек лет двадцати пяти. Яркая особенность — никогда не смеющиеся глаза.
Он был среднего роста; стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сложение, способное переносить все трудности кочевой; пыльный бархатный сюртучок его, застегнутый только на две нижние пуговицы, позволял разглядеть ослепительно чистое белье, изобличавшее привычки порядочного человека; его запачканные перчатки казались нарочно сшитыми по его маленькой аристократической руке, и когда он снял одну перчатку, то я был удивлен худобой его бледных пальцев. Его походка была небрежна и ленива, но я заметил, что он не размахивал руками, – верный признак некоторой скрытности характера. Когда он опустился на скамью, то прямой стан его согнулся, как будто у него в спине не было ни одной косточки; положение всего его тела изобразило какую-то нервическую слабость: он сидел, как сидит бальзакова тридцатилетняя кокетка. С первого взгляда на лицо его я бы не дал ему более двадцати трех лет, хотя после я готов был дать ему тридцать. В его улыбке было что-то детское. Его кожа имела какую-то женскую нежность; белокурые волосы, вьющиеся от природы, так живописно обрисовывали его бледный, благородный лоб, на котором, только по долгом наблюдении, можно было заметить следы морщин. Несмотря на светлый цвет его волос, усы его и брови были черные – признак породы в человеке, так, как черная грива и черный хвост у белой лошади. У него был немного вздернутый нос, зубы ослепительной белизны и карие глаза; о глазах я должен сказать еще несколько слов.
Во-первых, они не смеялись, когда он смеялся! Это признак – или злого нрава, или глубокой постоянной грусти. Из-за полуопущенных ресниц они сияли каким-то фосфорическим блеском. То был блеск стали, ослепительный, но холодный; взгляд его – непродолжительный, но проницательный и тяжелый, оставлял неприятное впечатление нескромного вопроса и мог бы казаться дерзким, если б не был столь равнодушно спокоен. Вообще он был очень недурен и имел одну из тех оригинальных физиономий, которые особенно нравятся женщинам светским.
Социальный статус
Офицер, сосланный на Кавказ за какую-то нехорошую историю, возможно дуэль.
Раз, осенью, пришел транспорт с провиантом; в транспорте был офицер
Я им объяснил, что я офицер, еду в действующий отряд по казенной надобности
Да и какое дело мне до радостей и бедствий человеческих, мне, странствующему офицеру
я сказал ваше имя… Оно было ей известно. Кажется, ваша история там наделала много шума…
При этом обеспеченный аристократ из Петербурга.
крепкое сложение … не побежденное ни развратом столичной жизни
да притом у меня есть лакеи и деньги!
они на меня посмотрели с нежным любопытством: петербургский покрой сюртука ввел их в заблуждение
Я ей заметил, что, верно, она вас встречала в Петербурге, где-нибудь в свете…
пустая дорожная коляска; ее легкий ход, удобное устройство и щегольской вид имели какой-то заграничный отпечаток.
Дальнейшая судьба
Умер, возвращаясь из Персии.
Недавно я узнал, что Печорин, возвращаясь из Персии, умер.
Личность Печорина
Сказать, что Печорин — необычный человек — это ничего не сказать. В нем переплетаются ум, знание людей, предельная честность к себе и неумение найти цель в жизни и низкая нравственность. Из-за этих качеств он постоянно попадает в трагичные ситуации. Его дневник поражает искренностью оценки своих поступков и желаний.
Печорин о себе
Сам отзывается о себе как о несчастном человеке, который не может уйти от скуки.
у меня несчастный характер; воспитание ли меня сделало таким, бог ли так меня создал, не знаю; знаю только то, что если я причиною несчастия других, то и сам не менее несчастлив; разумеется, это им плохое утешение – только дело в том, что это так. В первой моей молодости, с той минуты, когда я вышел из опеки родных, я стал наслаждаться бешено всеми удовольствиями, которые можно достать за деньги, и разумеется, удовольствия эти мне опротивели. Потом пустился я в большой свет, и скоро общество мне также надоело; влюблялся в светских красавиц и был любим, – но их любовь только раздражала мое воображение и самолюбие, а сердце осталось пусто… Я стал читать, учиться – науки также надоели; я видел, что ни слава, ни счастье от них не зависят нисколько, потому что самые счастливые люди – невежды, а слава – удача, и чтоб добиться ее, надо только быть ловким. Тогда мне стало скучно… Вскоре перевели меня на Кавказ: это самое счастливое время моей жизни. Я надеялся, что скука не живет под чеченскими пулями – напрасно: через месяц я так привык к их жужжанию и к близости смерти, что, право, обращал больше внимание на комаров, – и мне стало скучнее прежнего, потому что я потерял почти последнюю надежду. Когда я увидел Бэлу в своем доме, когда в первый раз, держа ее на коленях, целовал ее черные локоны, я, глупец, подумал, что она ангел, посланный мне сострадательной судьбою… Я опять ошибся: любовь дикарки немногим лучше любви знатной барыни; невежество и простосердечие одной так же надоедают, как и кокетство другой. Если вы хотите, я ее еще люблю, я ей благодарен за несколько минут довольно сладких, я за нее отдам жизнь, – только мне с нею скучно… Глупец я или злодей, не знаю; но то верно, что я также очень достоин сожаления, может быть больше, нежели она: во мне душа испорчена светом, воображение беспокойное, сердце ненасытное; мне все мало: к печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и жизнь моя становится пустее день ото дня; мне осталось одно средство: путешествовать. Как только будет можно, отправлюсь – только не в Европу, избави боже! – поеду в Америку, в Аравию, в Индию, – авось где-нибудь умру на дороге! По крайней мере я уверен, что это последнее утешение не скоро истощится, с помощью бурь и дурных дорог».
О своем воспитании
Печорин винит своем поведении неправильное воспитание в детстве, непризнание его истинных добродетельных начал.
Да, такова была моя участь с самого детства. Все читали на моем лице признаки дурных чувств, которых не было; но их предполагали – и они родились. Я был скромен – меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, – другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, – меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир, – меня никто не понял: и я выучился ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекала в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли. Я говорил правду – мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами, которых я так неутомимо добивался. И тогда в груди моей родилось отчаяние – не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое любезностью и добродушной улыбкой. Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я ее отрезал и бросил, – тогда как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому что никто не знал о существовании погибшей ее половины; но вы теперь во мне разбудили воспоминание о ней, и я вам прочел ее эпитафию. Многим все вообще эпитафии кажутся смешными, но мне нет, особенно когда вспомню о том, что под ними покоится. Впрочем, я не прошу вас разделять мое мнение: если моя выходка вам кажется смешна – пожалуйста, смейтесь: предупреждаю вас, что это меня не огорчит нимало.
О страсти и удовольствии
Печорин часто философствует, в частности, о мотивах поступков, страстях и истинных ценностях.
А ведь есть необъятное наслаждение в обладании молодой, едва распустившейся души! Она как цветок, которого лучший аромат испаряется навстречу первому лучу солнца; его надо сорвать в эту минуту и, подышав им досыта, бросить на дороге: авось кто-нибудь поднимет! Я чувствую в себе эту ненасытную жадность, поглощающую все, что встречается на пути; я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы. Сам я больше неспособен безумствовать под влиянием страсти; честолюбие у меня подавлено обстоятельствами, но оно проявилось в другом виде, ибо честолюбие есть не что иное как жажда власти, а первое мое удовольствие – подчинять моей воле все, что меня окружает; возбуждать к себе чувство любви, преданности и страха – не есть ли первый признак и величайшее торжество власти? Быть для кого-нибудь причиною страданий и радостей, не имея на то никакого положительного права, – не самая ли это сладкая пища нашей гордости? А что такое счастие? Насыщенная гордость. Если б я почитал себя лучше, могущественнее всех на свете, я был бы счастлив; если б все меня любили, я в себе нашел бы бесконечные источники любви. Зло порождает зло; первое страдание дает понятие о удовольствии мучить другого; идея зла не может войти в голову человека без того, чтоб он не захотел приложить ее к действительности: идеи – создания органические, сказал кто-то: их рождение дает уже им форму, и эта форма есть действие; тот, в чьей голове родилось больше идей, тот больше других действует; от этого гений, прикованный к чиновническому столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением, при сидячей жизни и скромном поведении, умирает от апоплексического удара. Страсти не что иное, как идеи при первом своем развитии: они принадлежность юности сердца, и глупец тот, кто думает целую жизнь ими волноваться: многие спокойные реки начинаются шумными водопадами, а ни одна не скачет и не пенится до самого моря. Но это спокойствие часто признак великой, хотя скрытой силы; полнота и глубина чувств и мыслей не допускает бешеных порывов; душа, страдая и наслаждаясь, дает во всем себе строгий отчет и убеждается в том, что так должно; она знает, что без гроз постоянный зной солнца ее иссушит; она проникается своей собственной жизнью, – лелеет и наказывает себя, как любимого ребенка. Только в этом высшем состоянии самопознания человек может оценить правосудие божие.
О роковом предназначении
Печорин знает, что приносит людям несчастья. Даже считает себя палачом:
Пробегаю в памяти все мое прошедшее и спрашиваю себя невольно: зачем я жил? для какой цели я родился?.. А, верно, она существовала, и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные… Но я не угадал этого назначения, я увлекся приманками страстей пустых и неблагодарных; из горнила их я вышел тверд и холоден, как железо, но утратил навеки пыл благородных стремлений – лучший свет жизни. И с той поры сколько раз уже я играл роль топора в руках судьбы! Как орудие казни, я упадал на голову обреченных жертв, часто без злобы, всегда без сожаления… Моя любовь никому не принесла счастья, потому что я ничем не жертвовал для тех, кого любил: я любил для себя, для собственного удовольствия: я только удовлетворял странную потребность сердца, с жадностью поглощая их чувства, их радости и страданья – и никогда не мог насытиться. Так, томимый голодом в изнеможении засыпает и видит перед собой роскошные кушанья и шипучие вина; он пожирает с восторгом воздушные дары воображения, и ему кажется легче; но только проснулся – мечта исчезает… остается удвоенный голод и отчаяние!
Мне стало грустно. И зачем было судьбе кинуть меня в мирный круг честных контрабандистов? Как камень, брошенный в гладкий источник, я встревожил их спокойствие и, как камень, едва сам не пошел ко дну!
О женщинах
Не обходит нелестной стороной Печорин и женщин, их логику и чувства. Становится ясно, что женщин с сильным характером он сторонится в угоду своим слабостям, ведь такие не способны простить ему равнодушие и душевную скупость, понять и полюбить его.
Как быть? у меня есть предчувствие… Знакомясь с женщиной, я всегда безошибочно отгадывал, будет ли она меня любить или нет….
Чего женщина не сделает, чтоб огорчить соперницу! Я помню, одна меня полюбила за то, что я любил другую. Нет ничего парадоксальнее женского ума; женщин трудно убедить в чем-нибудь, надо их довести до того, чтоб они убедили себя сами; порядок доказательств, которыми они уничтожают свои предупреждения, очень оригинален; чтоб выучиться их диалектике, надо опрокинуть в уме своем все школьные правила логики.
Надо признаться, что я точно не люблю женщин с характером: их ли это дело!.. Правда, теперь вспомнил: один раз, один только раз я любил женщину с твердой волей, которую никогда не мог победить… Мы расстались врагами, — и то, может быть, если б я ее встретил пятью годами позже, мы расстались бы иначе…
О страхе жениться
При этом Печорин честно признается себе, что боится жениться. Даже находит причину этого — в детстве гадалка предсказала ему смерть от злой жены
Я иногда себя презираю… не оттого ли я презираю и других?.. Я стал не способен к благородным порывам; я боюсь показаться смешным самому себе. Другой бы на моем месте предложил княжне son coeur et sa fortune; но надо мною слово жениться имеет какую-то волшебную власть: как бы страстно я ни любил женщину, если она мне даст только почувствовать, что я должен на ней жениться, – прости любовь! мое сердце превращается в камень, и ничто его не разогреет снова. Я готов на все жертвы, кроме этой; двадцать раз жизнь свою, даже честь поставлю на карту… но свободы моей не продам. Отчего я так дорожу ею? что мне в ней?.. куда я себя готовлю? чего я жду от будущего?.. Право, ровно ничего. Это какой-то врожденный страх, неизъяснимое предчувствие… Ведь есть люди, которые безотчетно боятся пауков, тараканов, мышей… Признаться ли?.. Когда я был еще ребенком, одна старуха гадала про меня моей матери; она мне предсказала мне смерть от злой жены; это меня тогда глубоко поразило; в душе моей родилось непреодолимое отвращение к женитьбе… Между тем что-то мне говорит, что ее предсказание сбудется; по крайней мере буду стараться, чтоб оно сбылось как можно позже.
О врагах
Врагов Печорин не боится и даже радуется, когда они есть.
Очень рад; я люблю врагов, хотя не по-христиански. Они меня забавляют, волнуют мне кровь. Быть всегда настороже, ловить каждый взгляд, значение каждого слова, угадывать намерения, разрушать заговоры, притворяться обманутым, и вдруг одним толчком опрокинуть все огромное и многотрудное здание их хитростей и замыслов, – вот что я называю жизнью.
о дружбе
По признанию самого Печорина, дружить он не может:
я к дружбе неспособен: из двух друзей всегда один раб другого, хотя часто ни один из них в этом себе не признается; рабом я быть не могу, а повелевать в этом случае – труд утомительный, потому что надо вместе с этим и обманывать; да притом у меня есть лакеи и деньги!
О неполноценных людях
Плохо Печорин отзывается об инвалидах, видя в них неполноценность души.
Но что делать? я часто склонен к предубеждениям… Признаюсь, я имею сильное предубеждение против всех слепых, кривых, глухих, немых, безногих, безруких, горбатых и проч. Я замечал, что всегда есть какое-то странное отношение между наружностью человека и его душою: как будто с потерею члена душа теряет какое-нибудь чувство.
О фатализме
Сложно точно сказать, верит ли Печорин в судьбу. Скорее всего не верит и даже спорил об этом с . Однако, в тот же вечер решил сам испытать судьбу и чуть не погиб. Печорин азартен и готов проститься с жизнью, он проверяет себя на прочность. Его решимость и непоколебимость даже перед лицом смертельной опасности поражают.
Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера – напротив, что до меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает. Ведь хуже смерти ничего не случится – а смерти не минуешь!
После всего этого как бы, кажется, не сделаться фаталистом? Но кто знает наверное, убежден ли он в чем или нет?.. и как часто мы принимаем за убеждение обман чувств или промах рассудка!..
В эту минуту у меня в голове промелькнула странная мысль: подобно Вуличу, я вздумал испытать судьбу.
Выстрел раздался у меня над самым ухом, пуля сорвала эполет
О смерти
Печорин не боится смерти. По словам героя, все возможное в этой жизни он уже видел и испытывал в мечтах и грезах, а теперь скитается бесцельно, потратив на фантазии самые лучшие качества своей души.
Что ж? умереть так умереть! потеря для мира небольшая; да и мне самому порядочно уж скучно. Я – как человек, зевающий на бале, который не едет спать только потому, что еще нет его кареты. Но карета готова… прощайте!..
И, может быть, я завтра умру!.. и не останется на земле ни одного существа, которое бы поняло меня совершенно. Одни почитают меня хуже, другие лучше, чем я в самом деле… Одни скажут: он был добрый малый, другие – мерзавец. И то и другое будет ложно. После этого стоит ли труда жить? а все живешь – из любопытства: ожидаешь чего-то нового… Смешно и досадно!
У Печорина страсть к быстрой езде
Несмотря на все внутренние противоречия и странности характера, Печорин способен по-настоящему наслаждаться природой и силой стихии, он, как и М.Ю. Лермонтов влюблен в горные пейзажи и ищет в них спасения от своего беспокойного ума
Возвратясь домой, я сел верхом и поскакал в степь; я люблю скакать на горячей лошади по высокой траве, против пустынного ветра; с жадностью глотаю я благовонный воздух и устремляю взоры в синюю даль, стараясь уловить туманные очерки предметов, которые ежеминутно становятся все яснее и яснее. Какая бы горесть ни лежала на сердце, какое бы беспокойство ни томило мысль, все в минуту рассеется; на душе станет легко, усталость тела победит тревогу ума. Нет женского взора, которого бы я не забыл при виде кудрявых гор, озаренных южным солнцем, при виде голубого неба или внимая шуму потока, падающего с утеса на утес.
