"Гешер"
Театр «Гешер» (в переводе с иврита «Мост») был создан в 1991 году в самом начале массовой репатриации из бывшего СССР в Израиль.
В 1990 году группа молодых актеров – учеников режиссера Евгения Арье вместе со своим учителем приехала в Израиль. Здесь к ним присоединились несколько репатриантов – артистов московских, ленинградских и рижских театров.
Театр открылся спектаклем по одной из сложнейших пьес современного репертуара - «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» Т. Стоппарда в переводе Иосифа Бродского.
В год создания театра русскоязычная община Израиля насчитывала около 400 тысяч человек. Театр сразу же стал искать пути к тому, чтобы не остаться пусть и интересным, но маргинальным явлением в израильской культуре, и вступил в борьбу за сердца широкой израильской публики. Уже через год «Гешер» начал играть на иврите. В течение нескольких лет многие спектакли театра создавались в двух языковых версиях – на русском и иврите. Это был уникальный и очень рискованный эксперимент, увенчавшийся, однако, бесспорным успехом. «Гешер», возможно, является единственным в мире театром, где одна и та же труппа, один и тот же состав артистов работает на двух языках.
Театр придаёт большое значение выбору драматургического материала. За минувшие годы в его репертуаре были спектакли по русской классике – «Идиот», «Река» по «Бесприданнице» А.Н.Островского, «Три сестры», «На дне», а также европейская классика («Тартюф» и «Дон Жуан», «Сон в летнюю ночь», «Мадемуазель Жюли», «Море» по «Кьоджинским перепалкам», «Коварство и любовь», «Трехгрошовая опера» и др.)
Театр выпустил несколько спектаклей по произведениям израильских авторов. Особое место среди них занимают два: «Деревушка» и «Адам - сын собаки».
В 1997 году в Лондоне «Деревушка» была номинирована на приз за лучший гастрольный спектакль в английской столице, а И.Демидов – на звание лучшего иностранного актера.
Театр экспериментирует в разных жанрах - от трагедии до мюзикла. Гвоздем сезона 2000-го года стал мюзикл «Дьявол в Москве» по роману Булгакова «Мастер и Маргарита». На роль Воланда был приглашен один из самых известных еврейских актеров мира Хаим Тополь, прославившийся исполнением роли Тевье-молочника в знаменитом фильме-мюзикле «Скрипач на крыше».
Особое место в репертуаре занимают спектакли на еврейскую тему – «Дело Дрейфуса», «Город», «Раб», «Шоша» и др.
«Гешер» театр авторский: подавляющее большинство спектаклей поставлено его художественным руководителем Евгением Арье. Евгений Арье – ученик Г. Товстоногова, до отъезда в Израиль работал в БДТ, Малом Драматическом театре, в московском театре им. Маяковского, ставил спектакли во многих других театрах. Среди «основоположников» «Гешера» - несколько его учеников.
«Гешер» много гастролирует за границей.
Его спектакли стремятся заполучить престижные театральные фестивали во всем мире. Театр с успехом выступал на фестивалях в Берлине и Авиньоне, Париже и Лондоне, Риме и Мельбурне, Нью-Йорке и Вашингтоне, Дублине и Цюрихе, Базеле и Варшаве.
Верхнее фото: "Сцены из спекакля "Дядя Ваня". Фото - Елены Лапиной
«Сцены из деревенской жизни» и «комедия» - так сам Чехов охарактеризовал свои пьесы «Вишневый сад» и «Дядя Ваня», по сей день остающиеся столь пронзительными, щемящими и глубокими, столь эталонными образцами драмы, что впору назвать их «энциклопедий драматургии». Или энциклопедией жизни. Его пьесы притягательны - такими были и такими остались. Эти пьесы - большая литература и им требуется большая сцена. И никто не удивляется тому, что их вновь и вновь ставят уже больше века. Тому, что к ним все время, вновь и вновь обращаются большие режиссеры.
В мае в Израиль с «Вишневым садом» (о котором сам Чехов писал, что «задумал смешную пьесу, где бы черт ходил коромыслом») и «Дядей Ваней» в постановке Андрея Кончаловского приедет театр Моссовета.
Вот как сам Андрей Кончаловский пишет о «Вишневом саде: «Пьесой «Вишневый сад» закончилось великое творчество Антона Павловича Чехова. Он писал ее, будучи тяжело больным и невесело шутил, что, по его докторским расчетам, он задержался на этом свете, по крайней мере, года на три. Зная приближающжать слез, можно понять. Для них каждое слово пьесы отзывалось голосом любимого и близкого им человека, здоровье которого таяло на глазах. Действительно, и более поздние попытки понять, в чем же юмор этой пьесы, редко были убедительными.
Наш «Вишневый сад» - заключительная часть трилогии, над которой мы работали 8 лет.
Это - очередная попытка максимально приблизиться к восприятию Чеховым своих героев и жизни, которую он так любил...
Сцена из спектакля "Вишневый сад". Фото - Сергея Петрова
И так Андрей Кончаловский продолжает говорить о другом спектакле его «Чеховской трилогии» - о «Дяде Ване»:
«Когда меня спрашивают, почему именно «Дядя Ваня» или в чем актуальность Чехова, я с грустью думаю, что недалеко то время, когда журналисты будут спрашивать Риккардо Мути, в чем актуальность Моцарта или почему Гергиев исполняет именно Девятую симфонию Шостаковича.
Чехов - это Симфония. Симфония жизни. Жизни без трагических событий, грандиозных свершений или душевных порывов, жизни, в которой нет Героев, простой, как он сам говорил, «серенькой, обывательской жизни…». Человек не в состоянии неотрывно смотреть на луну, чтобы видеть, как она закатывается за горизонт. Человек не способен смотреть на дерево и видеть, как оно желтеет. Так же нам не дано так пристально смотреть на жизнь, чтобы видеть, как жизнь приводит к смерти. Однако мы знаем, что и луна закатывается, и дерево желтеет и осыпается, и жизнь приходит к концу. Чехов как художник был способен увидеть и разглядеть жизнь так пристально, как никто другой в истории искусства. В сущности, Чехов был основоположником той самой современной драмы, которая пришла на смену романтической трагедии XIX века.
Легко любить героев талантливых, не сломленных горем или самой жизнью. Трудно любить посредственных, не способных на подвиг обывателей. Чехов любит именно этих людей, потому что он знает - жизнь уникальна и коротка…Как вырвалось у Цветаевой: «… еще меня любите за то, что я умру…». Чехов очень точно выразил свое представление о театре: «На сцене люди обедают, пьют чай, а в это время рушатся их судьбы».
«Вишневый сад» в постановке Андрея Кончаловского стал заключительной частью чеховского триптиха режиссера на сцене театра имени Моссовета, начатого спектаклями «Дядя Ваня» (2009 г.) и «Три сестры» (2012 г.). Трилогия - авторский проект режиссера, выступающего в этих спектаклях и в качестве художника, объединившего все три постановки единым решением сценического пространства разного в частностях, но унитарного в целом.
Напомним, что спектакль «Вишневый сад» удостоился театральной премии газеты «Московский комсомолец» в нескольких номинациях: «Лучший спектакль на большой сцене», «Лучшая женская роль» (Юлия Высоцкая - Раневская) и «Лучшая мужская роль» (Александр Домогаров - Гаев), а сам А.С. Кончаловский стал лауреатом премии «Звезда «Театрала» в номинации «Лучший режиссер».
Сцена из спектакля "Дядя Ваня". Фото - Елена ЛапинаВ целом на театральной сцене Кончаловский поставил около десятка спектаклей и несколько опер. В Израиль Андрей Сергеевич привозит любимого им Чехова - два спектакля из трилогии, которую он создал на сцене театра имени Моссовета. Первые две части трилогии - «Дядя Ваня» и «Три сестры» - уже были показаны в Израиле, однако, по словам режиссера «Чехов неисчерпаем, сколько бы к нему ни обращались. Всякий раз видишь в нем что-то ранее не замеченное, не почувствованное, не открытое». И на этот раз израильтяне вновь увидят «Дядю Ваню» и заключительный спектакль трилогии - «Вишневый сад», поставленный Кончаловским в 2015-м году. Между первым и последним спектаклем - 8 лет напряженной работы: «Я мечтал сделать три пьесы. Весь мир Чехова для меня как одна большая симфония, одна пьеса может переходить в другую, можно варьировать, но идея - чтобы все те же артисты, тот же ансамбль, практически в тех же декорациях, играли следующую пьесу в абсолютно противоположных амплуа, потому что для артиста это вызов ему, и - с другой стороны, это создает единое пространство. Все три пьесы Чехова, если взять его основные шедевры, они как бы создают единый мир, единый мир Чехова».
Оба спектакля решены в одном изобразительном стиле, костюмы созданы Рустамом Хамдамовым, а Кончаловский выступает в этих постановках и в качестве сценографа, объединившего все три работы единым решением театрального пространства.
Театр имени Моссовета в Израиле
«Дядя Ваня»
11 мая 2018 года, пятница, Хайфа, Театрон ха-Цафон, 20:00
15 мая 2018 года, вторник, Тель-Авив, Центр сценических искусств - «Бейт ха-Опера», 20:00
«Вишневый сад»
12 мая 2018 года, суббота, Хайфа, Театрон ха-Цафон, 20:00
14 мая 2018 года, понедельник, Тель-Авив, Центр сценических искусств - «Бейт ха-Опера», 20:00
«Дядя Ваня». Сцены из деревенской жизни в 2-х действия
Постановка и сценография - Андрей Кончаловский. Художник по костюмам - Рустам Хамдамов. Композитор - Эдуард Артемьев
В ролях: Александр Домогаров, Юлия Высоцкая, Александр Филиппенко, Павел Деревянко, Наталия Вдовина, Александр Бобровский, Лариса Кузнецова и многие другие.
«Вишневый Сад». Комедия в 4-х действиях.
Постановка и сценография - Андрей Кончаловский.
В ролях: Александр Домогаров, Юлия Высоцкая, Виталий Кищенко, Наталия Вдовина, Галина Боб, Александр Бобровский, Лариса Кузнецова и многие другие.
Организатор гастролей - Марат Лис, руководитель компании "Cruise International".Заказ билетов на сайте организаторов гастролей - продюсерской компании Cruise International или по тел. 03-6960990
Фото - Сергей Петров, Елена Лапина, Тимофей Алексеев - представлены пресс-службой театра Моссовета
Отрицательно относился к идиш, поэтому и в области театра на первый план выступал идеологический аспект. Однако скудость драматургии на иврите (см. ниже) заставляла прибегать к переводному материалу (главным образом с идиш), а также инсценировать события еврейской истории, причем самодеятельные авторы таких пьес стремились актуализировать их содержание для зрителя.
Важнейшим препятствием для развития театра на иврите была нехватка профессиональных актеров и режиссеров. В отзывах на спектакли не раз отмечались их художественные недостатки, неумение «держать себя на сцене» и т. д. Это побудило Х. Х арари отправиться в 1905 г. в Европу для изучения театрального искусства. В 1912 г. с той же целью отправился в Россию М. Гнесин.
В начале 20 в. предпринимались попытки создать театр на иврите в Европе: в Лодзи И. Каценельсон организовал в 1912 г. театральную труппу «Х а-бима х а-‘иврит» («Ивритская сцена»), игравшую главным образом произведения самого Каценельсона (см. Театр. Драматургия в новой литературе на иврите). М. Гнесин поставил с этой труппой несколько спектаклей на иврите и на идиш. Другую самодеятельную труппу на иврите возглавлял Н. Цемах . В 1913 г. в Варшаве произошла знаменательная в истории ивритского театра встреча М. Гнесина, Н. Цемаха и Ханны Ровиной . Сообща они поставили спектакль «Х а-шир х а-ницхи» («Вечная песнь») М. Арнштейна и решили создать театр, но организационные трудности и начавшаяся мировая война помешали осуществлению этого замысла; трое единомышленников снова встретились лишь в 1916 г. в Москве.
В мае 1921 г. в «Х а-театрон х а-‘иври» пришла Мирьям Бернштейн-Кох ен (см. Я. Бернштейн-Коган), ученица К. Станиславского. Она с большим успехом исполнила главные роли в «Норе» Г. Ибсена, «Отце» А. Ю. Стриндберга, «В поисках счастья» С. Пшибышевского. К концу 1921 г. Д. Давидов тяжело заболел и вынужден был уехать за границу. Несмотря на отсутствие субсидий, М. Бернштейн-Кох ен, принявшая на себя руководство, сумела сохранить театр, и он продолжал существовать под новым названием «Театрон драмати» («Драматический театр»). Постановки 1922 г., в том числе «Как важно быть серьезным» О. Уайльда, «Бог мести» Ш. Аша, «Доктор Кох ен» М. Нордау , «Ангел» С. Юшкевича , «Трудно быть евреем» по Шалом Алейхему и другие, несмотря на любовь к «своим актерам», вызвали нарекания за коммерческий подход и отсутствие связи с корнями Эрец-Исраэль. «Мы хотим не только искусства на иврите, но и Искусства самого иврита», - писал один из критиков.
В 1923 г. в поисках новых форм искусства пятеро актеров «Театрон драмати» отправились учиться в Германию, где к ним примкнул Ш. Финкель . По инициативе Мирьям Бернштейн-Кох ен и рекомендации Ю. Завадского для руководства труппой был приглашен М. Гнесин, изучивший к этому времени достижения русской (К. Станиславский, Е. Вахтангов, А. Таиров) и немецко-еврейской (М. Рейнхардт , А. Гранах) школ. Заслуга М. Гнесина состояла в том, что он сумел соединить свой опыт с опытом, наработанным труппой, «с жестами молодежи, рожденными звучанием живого иврита». Возглавленный Гнесиным театр получил название «Театрон Эрец-Исреэли». В первом спектакле «Белшаццар» (см. Валтасар ; текст М. Гнесина по французской пьесе Гени Роше; премьера состоялась в июне 1924 г. в Берлине) Гнесин попытался, используя приемы экспрессионистских таировских спектаклей «Сакунтала» Калидасы (1914) и «Саломея» О. Уайльда (1917), воссоздать древнюю восточную мистерию, в которой значительная роль отводилась стилизации движений (хореограф Ю. Клемт), музыке (композитор И. Ахрон), декорациям и костюму (художник А. Минчин). Отзывы критики были разноречивы: А. Цвейг писал в «Юдише рундшау», что постановщик превратил в «оперетту победу Бога Израиля», однако после возвращения труппы в Эрец-Исраэль (1925) спектакль прошел с небывалым успехом 50 раз, в том числе на церемонии открытия Еврейского университета в Иерусалиме , и был воспринят как «начало настоящего драматического искусства на иврите» (Х. Х арари). Коллективу были предоставлены субсидии и даже заложено специальное здание, которое, правда, так и не было построено. «Театрон Эрец-Исреэли» был выразителем периода национальной романтики, однако уже к 1927 г. его репертуар и стилистика стали восприниматься как архаичные, и театр закрылся. На смену ему пришел «Театрон омманути Эрец-Исраэль» («Художественный театр Эрец-Исраэль»), который возглавил И. М. Даниэль (1899–1942). Но и этот театр распался, просуществовав всего год.
Гораздо более долговечным оказался театр «Ох ел» - «театр рабочих Эрец-Исраэль», созданный в 1925 г. М. Х алеви (1895–1974). «Ох ел» входил в систему учреждений культуры Х истадрута , где театр рассматривался как одно из средств для строительства еврейского государства. Долгие годы «Ох ел» выдерживал конкуренцию с «Х абимой», окончательно обосновавшейся в Эрец-Исраэль в 1931 г. При этом два коллектива нередко сближались друг с другом. Так, спектакли «Иаков и Рахиль» по Н. Крашенинникову (1928), «Иеремия» по С. Цвейгу (1929), «Мегиллат Эстер» («Свиток Эсфири») К. И. Сильмана (1930), поставленные в театре «Ох ел», ассоциировались со стилистикой первых спектаклей «Х абимы». «Х абима» же в 1931–48 г. изменила репертуар и принципы режиссуры, стремясь стать в полной мере национальным театром. Вслед за театром «Ох ел» «Х абима» также обратилась к творчеству Шалом Алейхема, в 1936 г. оба театра одновременно поставили пьесу «Трудно быть евреем» («Кровавая шутка»). В том же году на обеих сценах шли пьесы Н. Агмона : «Шабтай Цви» («Саббатай Цви»), «Бе-лейл цах» («Ясной ночью»), «Иерушалаим ве-Роми» («Иерусалим и Рим»). В необъявленном соревновании двух театров «Ох ел», несмотря на более слабый актерский состав, иногда вырывался вперед. Так, огромным успехом пользовался его спектакль «Бравый солдат Швейк» (1936) по роману Я. Гашека (инсценировка М. Брода) с М. Маргалитом в главной роли; «Путешествие Биньямина Третьего» по Менделе Мохер Сфариму прошло на сцене «Ох ел» в 1936 г. с аншлагом, а в 1937 г. в «Х абиме» потерпело провал. Но в целом качество спектаклей в «Ох ел» было ниже, чем в «Х абиме».
ОБНОВЛЕННАЯ ВЕРСИЯ СТАТЬИ ГОТОВИТСЯ К ПУБЛИКАЦИИ
КЕЭ, том: 8.
Кол.: 863–880.
Издано: 1996.
