В ероника Дударова, София Губайдулина, Елена Образцова — имена, известные не только в России, но и за ее пределами. Вспоминаем великих женщин-музыкантов ХХ века.
Вероника Дударова
Вероника Дударова. Фотография: classicalmusicnews.ru
Вероника Дударова. Фотография: south-ossetia.info
Вероника Дударова родилась в Баку в 1916 году. В 1938 году она окончила фортепианное отделение музыкального училища при Ленинградской консерватории и приняла необычное для того времени решение — стать дирижером. В СССР тогда еще не было женщин, решившихся выйти к симфоническому оркестру. Вероника Дударова стала ученицей двух мэтров — Лео Гинзбурга и Николая Аносова.
Дебютировала она в качестве дирижера в Центральном детском театре в 1944 году. Затем работала в оперной студии Московской консерватории.
В 1947 году Вероника Дударова стала дирижером Московского государственного симфонического оркестра, а в 1960 году заняла пост главного дирижера и художественного руководителя этого коллектива. В репертуар Дударовой постепенно вошел огромный объем сочинений — от Баха и Моцарта до Альфреда Шнитке, Микаэла Таривердиева, Софии Губайдулиной.
В интервью она не раз говорила о кровавых репетициях, о том, что порой приходится «сурово добиваться результата». В 1991 году Дударова организовала и возглавила Государственный симфонический оркестр России. Ее имя занесено в Книгу рекордов Гиннесса: она стала первой в мире женщиной, проработавшей с симфоническими оркестрами более 50 лет.
Фестиваль, посвященный Веронике Дударовой:
София Губайдулина
София Губайдулина. Фотография: remusik.org
София Губайдулина. Фотография: tatarstan-symphony.com
Композитор София (Сания) Губайдулина родилась в 1931 году в Чистополе. Ее отец был геодезистом, мать — учительницей младших классов. Вскоре после рождения дочери семья переехала в Казань. В 1935 году София Губайдулина начала заниматься музыкой. В 1949-м она стала студенткой фортепианного факультета Казанской консерватории. Позже пианистка решила писать музыку сама и поступила на композиторский факультет Московской консерватории — сначала в класс Юрия Шапорина, затем Николая Пейко, а потом в аспирантуру под руководством Виссариона Шебалина.
Коллеги Софии Губайдулиной отмечали, что уже в первых сочинениях она обращалась к религиозным образам. Это особенно заметно в партитурах 1970-80-х годов: «De profundis» для баяна, концерт для скрипки «Offertorium» («Жертвоприношение»), «Семь слов» для виолончели, баяна и струнных. Проявлялось это и в поздних сочинениях — «Страсти по Иоанну», «Пасха по Иоанну», «Простая молитва».
«Моей целью всегда было услышать звучание мира, звучание своей собственной души и изучить их столкновение, контраст или, наоборот, сходство. И чем дольше я иду, тем яснее мне становится, что я все это время занимаюсь поисками того звучания, которое соответствовало бы правде моей жизни».
София Губайдулина
В конце 1980-х годов София Губайдулина стала всемирно известным композитором. С 1991 года она живет в Германии, но часто приезжает в Россию. Сегодня в разных странах проводятся посвященные ей фестивали, с ней сотрудничают лучшие музыкальные коллективы и солисты.
Документальный фильм о Софии Губайдулиной:
Елена Образцова
Елена Образцова. Фотография: classicalmusicnews.ru
Елена Образцова родилась в 1939 году в Ленинграде. Когда наступило время поступать в университет, девушка выбрала вокальный факультет Ленинградской консерватории, хотя ее отец настаивал на том, чтобы дочь занималась радиотехникой. В 1962 году студентка Образцова стала победителем Всесоюзного конкурса вокалистов имени Глинки. Вскоре молодая певица дебютировала в Большом театре — ее первой партией стала Марина Мнишек в «Борисе Годунове» Модеста Мусоргского.
В русский репертуар певицы вошли также Марфа из оперы «Хованщина» Мусоргского, Любаша из «Царской невесты» Николая Римского-Корсакова, Элен Безухова из «Войны и мира» Сергея Прокофьева. Партию Графини в «Пиковой даме» Петра Чайковского Елена Образцова исполняла на протяжении всей музыкальной карьеры. Певица говорила: «Я могу ее до ста лет петь, пока звучит голос. И она обрастает и обрастает новыми красками» .
Одной из самых известных ролей из зарубежного репертуара Образцовой стала Кармен в опере Бизе. Не только советские, но и испанские слушатели признавали ее лучшей исполнительницей этой партии.
Партнерами Образцовой были Пласидо Доминго, Лучано Паваротти, Мирелла Френи. Важным событием в жизни певицы стала встреча с композитором Георгием Свиридовым: он посвятил ей несколько вокальных сочинений.
Программа «Линия жизни» с Еленой Образцовой:
Элисо Вирсаладзе
Элисо Вирсаладзе. Фотография: archive.li
Элисо Вирсаладзе. Фотография: riavrn.ru
Элисо Вирсаладзе родилась в Тбилиси в 1942 году. Ее педагогом в школе и консерватории была бабушка — известная грузинская пианистка Анастасия Вирсаладзе. В 1962 году Элисо получила третью премию на II Международном конкурсе имени Чайковского. В 1966 году, после окончания Тбилисской консерватории, она поступила в аспирантуру Московской консерватории в класс Якова Зака.
С 1967 года Элисо Вирсаладзе преподавала в Московской консерватории. Среди выпускников ее класса — лауреаты международных конкурсов Борис Березовский, Алексей Володин, Дмитрий Каприн.
В репертуаре пианистки особое место занимают сочинения Вольфганга Амадея Моцарта, Людвига ван Бетховена, Роберта Шумана, Чайковского, Прокофьева. Она часто выступает в ансамбле с виолончелисткой Наталией Гутман.
«Это артистка большого масштаба, может, самая сильная сейчас пианистка-женщина» , — так говорил о Вирсаладзе Святослав Рихтер.
Сегодня Элисо Вирсаладзе много выступает с сольными и камерными программами, часто играет с оркестрами. О концертах она говорит как о таинстве: «Выходишь на сцену и принадлежишь композитору, которого исполняешь, и залу, для которого играешь» .
Программа «Собрание исполнений» и концерт Элисо Вирсаладзе:
Наталия Гутман
Наталия Гутман. Фотография: classicalmusicnews.ru
Родилась будущая виолончелистка в Казани в 1942 году, первые уроки игры на виолончели получила у своего отчима — Романа Сапожникова. Затем она занималась в Центральной музыкальной школе при Московской консерватории. В 1964 году Наталия окончила Московскую консерваторию по классу Галины Козолуповой, а в 1968 — аспирантуру Ленинградской консерватории, где ее руководителем был Мстислав Ростропович.
Еще в консерваторские годы Наталия стала лауреатом нескольких конкурсов, в том числе II Международного конкурса имени Чайковского. В 1967 году она начала преподавать в Московской консерватории.
«Если я буду просто профессионально водить смычком и думать о своем — это будет сразу слышно! Для меня автоматизм исполнения, безучастность — страшный провал!» — говорит она.
Сейчас Наталия Гутман обучает молодых музыкантов во многих европейских городах, организует крупные фестивали и продолжает гастролировать.
Выступление на «Декабрьских вечерах» в ГМИИ имени Пушкина:
______________________________________________
Как и в любых других областях классического искусства западного мира, в истории академической музыки найдётся бесчисленное множество забытых, но заслуживающих рассказа о себе женщин.
В особенности - в истории композиторского искусства.
Даже сейчас, когда число заметных женщин-композиторов растёт с каждым годом, в сезонные расписания самых известных оркестров и концертные программы самых известных исполнителей редко попадают произведения, написанные женщинами.
Когда же сочинение женщины-композитора всё-таки становится объектом зрительского или журналистского внимания, новость об этом обязательно сопровождается какой-нибудь грустной статистикой.
Вот свежий пример: Метрополитен-опера в нынешнем сезоне давал гениальную «Любовь издалека» Кайи Саариахо - как выяснилось, первую написанную женщиной оперу, показанную в этом театре после 1903 года. Утешает, что сочинения Саариахо - как, например, и музыка Софии Губайдулиной или Джулии Вольф - даже без таких инфоповодов исполняются довольно часто.
Выбрать несколько малоизвестных музыкальных героинь из большого списка женских имен - задача трудная. Семь женщин, о которых мы расскажем сейчас, объединяет одно - они в той или иной степени не вписывались в окружающий их мир.
Кто-то исключительно из-за собственного поведения, разрушавшего культурные устои, а кто-то - путём своей музыки, к которой нельзя подобрать аналог.
Луиза Фарранк (1804–1875)
Урождённая Жанна-Луиза Дюмон прославилась в мире европейской музыки 1830–1840-х годов как пианистка. Более того - исполнительская репутация девушки была настолько высока, что в 1842-м Фарранк назначили профессором фортепиано Парижской консерватории.
Она занимала этот пост следующие тридцать лет и, вопреки педагогической загруженности, сумела проявить себя как композитор. Впрочем, скорее не «сумела проявить», а «не смогла не проявить».
Фарранк происходила из известнейшей династии скульпторов и выросла среди лучших людей парижского искусства, поэтому акт творческого самовыражения для неё был предельно естественным.
Опубликовавшая при жизни с полсотни сочинений, в основном инструментальных, мадам профессор получала о своей музыке восторженные отзывы от Берлиоза и Листа, но вот на родине Фарранк воспринимали как чересчур нефранцузского композитора.
Во Франции каждый первый подающий надежды автор строчил многочасовые оперы, а лаконичные и вдохновлённые музыкой эпохи классицизма произведения парижанки и правда шли вразрез с тогдашней модой.
Напраcно: лучшие её вещи - как Третья симфония соль минор, - мягко говоря, не теряются на фоне мастодонтов того времени вроде Мендельсона или Шумана. Да и Брамса с его попытками перевести классицизм на язык романтической эпохи Фарранк обошла лет на десять, а то и двадцать.
Дора Пеячевич (1885–1923)
Представительница одного из самых знатных балканских дворянских родов, внучка одного из банов (читай - губернаторов) Хорватии и дочка другого, Дора Пеячевич провела своё детство и юность ровно так, как обычно в мировой поп-культуре любят изображать жизнь молодых и тщательно оберегаемых семейством молодых аристократок.
Девочка росла под строжайшим присмотром английских гувернанток, почти не общалась со сверстниками и в общем и целом воспитывалась родителями с прицелом на дальнейший удачный для рода брак, нежели на счастливое детство.
Но что-то пошло не так: Дора подростком загорелась идеями социализма, стала постоянно конфликтовать с семьёй и, как следствие, в двадцать с лишним лет оказалась до конца жизни оторвана от остальных Пеячевичей.
Это, впрочем, только пошло на пользу другому её увлечению: ещё на заре Первой мировой мятежная дворянка утвердилась в качестве самой значительной фигуры хорватской музыки.
Сочинения Доры, равномерно вдохновлённые Брамсом, Шуманом и Штраусом, по меркам окружавшего её мира звучали крайне наивно - скажем, на момент премьеры её старомоднейшего фортепианного концерта в Берлине и Париже уже вовсю слушали «Лунного Пьеро» и «Весну священную».
Но если абстрагироваться от исторического контекста и слушать музыку Пеячевич как искреннее признание в любви к немецким романтикам, то легко можно будет заметить её выразительный мелодизм, сделанные на высоком уровне оркестровки и тщательную структурную работу.
Эми Бич (1867–1944)
Самый известный эпизод биографии Эми Бич можно пересказать так. В 1885 году, когда ей было 18 лет, родители Эми выдали её замуж за 42-летнего хирурга из Бостона. Девушка уже тогда была виртуозом игры на фортепиано и надеялась продолжить обучение музыке и исполнительскую карьеру, но супруг решил иначе.
Доктор Генри Гаррис Одри Бич, озабоченный статусностью своей семьи и руководствуясь тогдашними представлениями о роли женщины в светском новоанглийском обществе, запретил жене учиться музыке и ограничил её выступления как пианистки одним концертом в год.
Для Эми, мечтавшей о концертных залах и аншлаговых рециталах, это оказалось равносильно трагедии. Но, как часто бывает, трагедия дала путь триумфу: Бич хоть и пожертвовала исполнительской карьерой, но стала всё больше посвящать себя сочинительству и сейчас однозначно определяется большинством исследователей как лучший американский композитор позднеромантической эпохи.
Два её главных произведения - изданная в 1896 Гэльская симфония и последовавший через три года фортепианный концерт - действительно прекрасны, пусть даже по меркам тех лет напрочь лишены оригинальности. Самое главное – в музыке Бич, как это можно было бы предположить, совершенно нет места провинциальности и местечковости.
Рут Кроуфорд Сигер (1901–1953)
В кругах серьёзных поклонников, исследователей и просто любителей американской фолк-музыки Рут Кроуфорд Сигер куда более известна, чем в мире академической музыки. Почему?
Есть две ключевые причины: во-первых, она была женой музыковеда Чарльза Сигера, а следовательно, и родоначальницей клана Сигеров, семьи музыкантов и певцов, сделавших для популяризации американского фолка больше, чем кто-либо ещё.
Во-вторых, она последние лет десять своей жизни плотно работала над каталогизацией и аранжировками песен, записанных в многочисленных поездках Джоном и Аланом Ломаксами, крупнейшими американскими фольклористами и собирателями народной музыки.
Удивительно, но вплоть до начала совместной жизни и Рут, и Чарльз Сигер были композиторами крайне модернистского толка, применить по отношению к музыке которых слово «фольклор» можно было с великим трудом. В частности, сочинения Рут Кроуфорд начала 30-х можно сравнить разве что с произведениями Антона Веберна - да и то лишь в плане искусно выстроенной драматургии и лаконично сконцентрированного музыкального материала.
Но если у Веберна сквозь каждую ноту просвечивают традиции - не важно, австрийской или ренессансной музыки, - то произведения Сигер существуют словно вне традиции, вне прошлого и вне будущего, вне Америки и вне всего остального мира.
Почему композитор с настолько индивидуальной манерой до сих пор не входит в канонический модернистский репертуар? Загадка.
Лили Буланже (1893–1918)
Казалось бы, какую музыку могла сочинять в начале прошлого века вечно больная, глубоко религиозная и патологически скромная француженка из высшего общества? Правильно - такую, что могла бы послужить хорошим саундтреком к Судному дню.
Лучшие сочинения Лили Буланже написаны на религиозные тексты вроде псалмов или буддийских молитв, исполняются чаще всего будто неправильно отлаженным хором под рваное, немелодичное и громкое музыкальное сопровождение. К этой музыке не подберёшь с ходу аналога - да, она отчасти похожа на ранние вещи Стравинского и на особенно пламенные сочинения Онеггера, но ни тот, ни другой не достигали таких глубин отчаяния и не вдавались в столь экстремальный фатализм.
Когда друг семьи Буланже композитор Габриэль Форе установил, что у трёхлетней Лили абсолютный слух, родители и старшая сестра вряд ли могли представить, что этот дар воплотится в нечто столь неангельское.
Кстати, о сестре. Надя Буланже оказалась фигурой в истории музыки не в пример более значительной. Почти полвека - с 20-х до 60-х - Надя считалась одной из лучших преподавательниц музыки на планете. Имевшая весьма специфические взгляды как на новую по тем временам музыку, так и на музыку в буквальном смысле слова классическую, жёсткая, непримиримая и изнурявшая своих учеников сложнейшими заданиями, Надя даже для своих идеологических противников оставалась примером музыкального интеллекта невиданной памяти и мощи.
Возможно, она бы смогла стать и настолько же значительным композитором, насколько оказалась педагогом. Во всяком случае она начинала именно как композитор - но, по собственному признанию, после смерти Лили у Нади что-то сломалось внутри. Прожившая 92 года, старшая сестра так и не достигла высот немногочисленных сочинений младшей, сгоревшей от болезни Крона в возрасте 24 лет.
Элизабет Маконки (1907–1994)
Ральф Воан-Уильямс, крупнейший британский композитор прошлого века, был страстным поборником национальных музыкальных традиций. Так, он с увлечением перерабатывал народные песни, писал подозрительно похожие на англиканские гимны хоровые произведения и с переменным успехом переосмысливал творчество английских композиторов эпохи Возрождения.
Ещё он преподавал композицию в лондонском Королевском колледже музыки, где любимой его ученицей в 20-е годы была молодая ирландская девушка по имени Элизабет Маконки.
Спустя десятилетия она расскажет, что это именно Воан-Уильямс, даром что был традиционалистом, посоветовал ей никогда никого не слушать и в деле сочинения музыки ориентироваться только на свои интересы, вкусы и мысли.
Совет оказался для Маконки решающим. Её музыка всегда оставалась нетронутой как глобальными трендами академавангарда, так и извечной английско-кельтской любовью к сельскому фольклору. Как раз в ученические годы открывшая для себя Белу Бартока (композитора, кстати, тоже творившего вне всяких очевидных тенденций), Маконки в своих сочинениях естественным образом отталкивалась от зрелой музыки великого венгра, но при этом всё же последовательно развивала собственный стиль, куда более интимный и интроспективный.
Наглядные примеры самобытности и эволюции композиторской фантазии Маконки - её тринадцать струнных квартетов, написанных с 1933-го по 1984-й и вместе образующих цикл квартетной литературы, ничем не уступающий аналогичным Шостаковича или того же Бартока.
Витезслава Капралова (1915–1940)
За несколько лет до Первой мировой неприметный чешский композитор и концертирующий пианист Вацлав Капрал основал в родном Брно частную музыкальную школу для начинающих пианистов. Школа продолжила существование и после войны, вскоре вообще заработав репутацию чуть ли не самой лучшей в стране.
Поток желающих учиться, причём учиться конкретно у самого Капрала, даже ненадолго заставил композитора задуматься о прекращении всей остальной своей деятельности в пользу преподавания.
К счастью, его дочь Витезслава, на тот момент ещё не отпраздновавшая своё десятилетие, вдруг начала демонстрировать необыкновенные способности к музыке. Девочка играла на фортепиано лучше многих взрослых профессионалов, заучивала наизусть весь классический песенный репертуар и даже принялась писать небольшие пьесы.
Капрал разработал удивительный по степени самонадеянности, глупости и меркантильности план: вырастить из Витезславы настоящего монстра музыки, способного заменить его в качестве основного преподавателя семейной школы.
Разумеется, ничего такого не произошло. Амбициозная Витезслава, возжелавшая стать композитором и дирижёром, в пятнадцать лет поступила сразу на два соответствующих факультета в местную консерваторию. Чтобы женщина, да хочет дирижировать - такого в Чехии 30-х до Капраловой не видали.
А чтобы сразу и дирижировать, и сочинять - это вообще было немыслимо. Именно сочинять музыку в первую очередь и принялась новозачисленная студентка - причём такого качества, такого стилистического разнообразия и в таких объёмах, что и сравнить толком не с кем.
Понятно, почему в сериале «Моцарт в джунглях» именно Капралова становится ролевой моделью для не умеющей сидеть сложа руки героини по имени Лиззи: Витезслава умерла от туберкулёза в возрасте 25 лет - но при этом количество написанных ею композиций превосходит каталоги очень и очень многих авторов.
Логично предположить, впрочем, что до своего окончательного композиторского триумфа эта феноменальная девушка не дожила.
При всём их формальном качестве, сочинения Капраловой стилистически всё-таки очень похожи на музыку ведущего чешского композитора тех лет Богуслава Мартину, по совместительству большого друга семьи Капрал, знавшего Витезславу с детства и даже успевшего без памяти влюбиться в неё незадолго до смерти девушки.
В эпоху становления оперного вокала для женщин-певиц условия были не так, чтобы очень благоприятные. Однако это не сильно затормозило глобальный процесс и мы знаем немало имен настоящих звёзд – оперных див, даже не буду их и перечислять. Но вот женщины, писавшие музыку … тут что-то либо совсем не было условий, либо не было столько таланта … Во всяком случае ни одно из имён женщин-композиторов не заблистало столь же ярко, как скажем имена Бетховена, или ! И всё-таки давайте-ка посмотрим: чем мы тут располагаем?:)
- Хильдега́рда Би́нгенская
Пусть женские имена и не снискали такой же славы в мире музыкального сочинительства, как мужские, но зато есть имя очень значительное с точки зрения истории музыки. Это Хильдегарда Бингенская – одна из первых средневековых композиторов, оставивших записи своих сочинений. Ну-у, сочинения понятно какие, ведь это ж 12 век! Вероятно, современному слушателю надо быть очень большим фанатом, чтобы получать удовольствие от прослушивания средневековых церковных распевов. Впрочем, это сугубо теоретические мои измышления – что-то послушать из Хильдегарды мне пока не удалось. В интернете нашла пока только вот что , но там надо сначала стать членом клуба, а уж потом слушать. Ход до этого ещё не дошёл, хотя в планах имеется:). Но в этой истории, пожалуй, важнее другое: сама личность монахини, которую в 2012 году Папа Римский официально канонизировал. А ещё очень проникновенно о ней написал :
История ее представляется еще более замечательной, когда начинаешь размышлять о том, с какими, наверное, трудностями было сопряжено в то время не просто существование женщины-композитора, - господи, да это и сейчас дело не из легких, - но, чего уж там, существование женщины, ХОТЬ ЧТО-ТО СОБОЙ ПРЕДСТАВЛЯВШЕЙ.
Давайте возьмем в одну руку портрет Хильдегарды, а в другую - наполненный вином кубок, покажем себе крупным планом 1179 -й и провозгласим тост за ее ничуть не ведьмячью, эксцентричную музыкальность.
- Барбара Строцци
Может я, конечно, и покажусь невеждой, но музыку этой дамы я тоже не слушала и … почему-то думаю, что и это имя оставило след скорее исторический, чем музыкальный. А именно: Барбара Строцци одной из первых начала публиковать свои произведения не в сборниках, а как говорится – соло, а это уже,согласитесь, заявка! Жила и творила она в любимейшую мною и в любимейшей стране – Италии. Прозвище имела “Виртуознейшая”, но опять-таки думается, что эта оценка относилась скорее к Строцци – певице. А как композитор – могла ли она соперничать со множеством блистательных авторов, живших в то время? Во всяком случае, Монтеверди, Бах, Вивальди, Пёрсел, Гендель – это мировые масштабы. А вот имя Барбары Строцци не так часто и услышишь. Впрочем, хватит умничать, сейчас вместе с вами впервые послушаю её сочинение:
Ну, и как вам? Я заслушалась, очень красиво!
- Клара Шуман
Вот и в этом случае, так и хочется сказать: да-да, Клара была женой композитора Роберта Шумана. То есть как бы производное от известного мужского имени. Но ведь на самом деле скорее Клара “продвигала” своего мужа, именно она была первой исполнительницей его произведений. Так же, как и музыку Брамса публика впервые услышала в исполнении Клары. Кстати, это и есть ключевые фразы – исполнение . Потому как Клара была виртуознейшей пианисткой, собственно она была вундеркиндом, её выступления и гастроли начались ещё в детстве. А последний концерт Клара дала в возрасте 71 год. Вот как пианистка – да, она была знаменита и успешна. Как композитора в то время её просто не принимали всерьёз (не женское это дело!), а сейчас творчество Клары Шуман вызывает интерес, но её произведения исполняются не слишком-то часто.
Великие женщины России
Анастасия Морева
Весеннюю музыкально-просветительскую викторину Воронежская композиторская организация посвятила великим женщинам России. Её героинями стали Екатерина Великая, Наталья Гончарова, поэтессы Анна Ахматова и Марина Цветаева, женщина-космонавт Валентина Терешкова. Взрослые и юные участники викторины с интересом узнавали малоизвестные факты из биографий выдающихся женщин, внимали исполнению заслуженной артистки РФ Любови Концовой, солистки воронежской оперы Елены Петриченко.
К примеру, русская императрица Екатерина II положила начало женскому образованию в России. По её инициативе открылись Смольный институт благородных девиц, училище при Академии художеств, Общество двухсот благородных девиц. Екатерина занималась литературной деятельностью, оставив после себя большое собрание сочинений – записки, переводы, басни, сказки, комедии, эссе, а также либретто к нескольким операм. Участвовала в еженедельном сатирическом журнале «Всякая всячина».
Наталье Гончаровой – жене и музе А.С. Пушкина посвящены строки поэта «Я женат и счастлив… Это состояние для меня так ново, что кажется, я переродился». В браке с великим поэтом она родила четырех детей. В программе были исполнены сочинения М.И. Глинки, А.С. Даргомыжского, а также воронежского композитора Владимира Наумова на стихи А.С. Пушкина.
Многие впервые услышали имя гениальной женщины, поэта и литератора Евдокии Ростопчиной. Она была знакома с А.С. Пушкиным, М.И. Лермонтовым, В.А. Жуковским, Н.В. Гоголем, встречи с которыми послужили толчком для написания собственных стихотворений. Сочиняла лирические пьески, романы в прозе, драматические пьесы для театра. В Петербурге в доме Ростопчиных часто давались музыкальные вечера, на которых бывали Ф. Лист, М.И. Глинка, князь В.Ф. Одоевский, писатели А.Н. Островский и Л.А. Мей, а также артисты M.С. Щепкин, И.В. Самарин и другие. Для нас интересен тот факт, что графиня провела два года в принадлежавшем её мужу Воронежском имении – городе Анна. Открытием вечера стало исполнение романсов Е. Крылатова «Вы вспомните меня», А. Рубинштейна «Утро» на стихи Е. Ростопчиной.
Вниманию слушателей были представлены романсы воронежского композитора Александра Украинского на стихи Анны Ахматовой «Любовь», «Пусть голоса органа снова грянут», воспевающие торжество искусства, весны, любви, настоящей поэзии. Текст стихотворений с удивительной пронзительностью и проникновенностью передан в музыке композитора.
Марина Цветаева – поэтесса, воспевающая природную красоту и радостные чувства любви. Сложный жизненный путь Цветаевой нашел отражение в её творчестве, которое насыщают мотивы романтической любви, отверженности и одиночества. На стихи М. Цветаевой написаны сочинения ещё одного воронежского композитора А. Мозалевского, которые завершили программу вечера.
ТЕКСТ: Олег Соболев
КАК И В ЛЮБЫХ ДРУГИХ ОБЛАСТЯХ КЛАССИЧЕСКОГО ИСКУССТВА западного мира, в истории академической музыки найдётся бесчисленное множество забытых, но заслуживающих рассказа о себе женщин. В особенности - в истории композиторского искусства. Даже сейчас, когда число заметных женщин-композиторов растёт с каждым годом, в сезонные расписания самых известных оркестров и концертные программы самых известных исполнителей редко попадают произведения, написанные женщинами.
Когда же сочинение женщины-композитора всё-таки становится объектом зрительского или журналистского внимания, новость об этом обязательно сопровождается какой-нибудь грустной статистикой. Вот свежий пример: Метрополитен-опера в нынешнем сезоне давал гениальную «Любовь издалека» Кайи Саариахо - как выяснилось, первую написанную женщиной оперу, показанную в этом театре после 1903 года. Утешает, что сочинения Саариахо - как, например, и музыка Софии Губайдулиной или Джулии Вольф - даже без таких инфоповодов исполняются довольно часто.
Выбрать несколько малоизвестных музыкальных героинь из большого списка женских имен - задача трудная. Семь женщин, о которых мы расскажем сейчас, объединяет одно - они в той или иной степени не вписывались в окружающий их мир. Кто-то исключительно из-за собственного поведения, разрушавшего культурные устои, а кто-то - путём своей музыки, к которой нельзя подобрать аналог.
Луиза Фарранк
Урождённая Жанна-Луиза Дюмон прославилась в мире европейской музыки 1830–1840-х годов как пианистка. Более того - исполнительская репутация девушки была настолько высока, что в 1842-м Фарранк назначили профессором фортепиано Парижской консерватории. Она занимала этот пост следующие тридцать лет и, вопреки педагогической загруженности, сумела проявить себя как композитор. Впрочем, скорее не «сумела проявить», а «не смогла не проявить». Фарранк происходила из известнейшей династии скульпторов и выросла среди лучших людей парижского искусства, поэтому акт творческого самовыражения для неё был предельно естественным.
Опубликовавшая при жизни с полсотни сочинений, в основном инструментальных, мадам профессор получала о своей музыке восторженные отзывы от Берлиоза и Листа, но вот на родине Фарранк воспринимали как чересчур нефранцузского композитора. Во Франции каждый первый подающий надежды автор строчил многочасовые оперы, а лаконичные и вдохновлённые музыкой эпохи классицизма произведения парижанки и правда шли вразрез с тогдашней модой. Напраcно: лучшие её вещи - как Третья симфония соль минор, - мягко говоря, не теряются на фоне мастодонтов того времени вроде Мендельсона или Шумана. Да и Брамса с его попытками перевести классицизм на язык романтической эпохи Фарранк обошла лет на десять, а то и двадцать.
Дора Пеячевич
Представительница одного из самых знатных балканских дворянских родов, внучка одного из банов (читай - губернаторов) Хорватии и дочка другого, Дора Пеячевич провела своё детство и юность ровно так, как обычно в мировой поп-культуре любят изображать жизнь молодых и тщательно оберегаемых семейством молодых аристократок. Девочка росла под строжайшим присмотром английских гувернанток, почти не общалась со сверстниками и в общем и целом воспитывалась родителями с прицелом на дальнейший удачный для рода брак, нежели на счастливое детство.
Но что-то пошло не так: Дора подростком загорелась идеями социализма, стала постоянно конфликтовать с семьёй и, как следствие, в двадцать с лишним лет оказалась до конца жизни оторвана от остальных Пеячевичей. Это, впрочем, только пошло на пользу другому её увлечению: ещё на заре Первой мировой мятежная дворянка утвердилась в качестве самой значительной фигуры хорватской музыки.
Сочинения Доры, равномерно вдохновлённые Брамсом, Шуманом и Штраусом, по меркам окружавшего её мира звучали крайне наивно - скажем, на момент премьеры её старомоднейшего фортепианного концерта в Берлине и Париже уже вовсю слушали «Лунного Пьеро» и «Весну священную». Но если абстрагироваться от исторического контекста и слушать музыку Пеячевич как искреннее признание в любви к немецким романтикам, то легко можно будет заметить её выразительный мелодизм, сделанные на высоком уровне оркестровки и тщательную структурную работу.
Эми Бич
Самый известный эпизод биографии Эми Бич можно пересказать так. В 1885 году, когда ей было 18 лет, родители Эми выдали её замуж за 42-летнего хирурга из Бостона. Девушка уже тогда была виртуозом игры на фортепиано и надеялась продолжить обучение музыке и исполнительскую карьеру, но супруг решил иначе. Доктор Генри Гаррис Одри Бич, озабоченный статусностью своей семьи и руководствуясь тогдашними представлениями о роли женщины в светском новоанглийском обществе, запретил жене учиться музыке и ограничил её выступления как пианистки одним концертом в год.
Для Эми, мечтавшей о концертных залах и аншлаговых рециталах, это оказалось равносильно трагедии. Но, как часто бывает, трагедия дала путь триумфу: Бич хоть и пожертвовала исполнительской карьерой, но стала всё больше посвящать себя сочинительству и сейчас однозначно определяется большинством исследователей как лучший американский композитор позднеромантической эпохи. Два её главных произведения - изданная в 1896 Гэльская симфония и последовавший через три года фортепианный концерт - действительно прекрасны, пусть даже по меркам тех лет напрочь лишены оригинальности. Самое главное - в музыке Бич, как это можно было бы предположить, совершенно нет места провинциальности и местечковости.
Рут Кроуфорд Сигер
В кругах серьёзных поклонников, исследователей и просто любителей американской фолк-музыки Рут Кроуфорд Сигер куда более известна, чем в мире академической музыки. Почему? Есть две ключевые причины: во-первых, она была женой музыковеда Чарльза Сигера, а следовательно, и родоначальницей клана Сигеров, семьи музыкантов и певцов, сделавших для популяризации американского фолка больше, чем кто-либо ещё. Во-вторых, она последние лет десять своей жизни плотно работала над каталогизацией и аранжировками песен, записанных в многочисленных поездках Джоном и Аланом Ломаксами, крупнейшими американскими фольклористами и собирателями народной музыки.
Удивительно, но вплоть до начала совместной жизни и Рут, и Чарльз Сигер были композиторами крайне модернистского толка, применить по отношению к музыке которых слово «фольклор» можно было с великим трудом. В частности, сочинения Рут Кроуфорд начала 30-х можно сравнить разве что с произведениями Антона Веберна - да и то лишь в плане искусно выстроенной драматургии и лаконично сконцентрированного музыкального материала. Но если у Веберна сквозь каждую ноту просвечивают традиции - не важно, австрийской или ренессансной музыки, - то произведения Сигер существуют словно вне традиции, вне прошлого и вне будущего, вне Америки и вне всего остального мира. Почему композитор с настолько индивидуальной манерой до сих пор не входит в канонический модернистский репертуар? Загадка.
Лили Буланже
Казалось бы, какую музыку могла сочинять в начале прошлого века вечно больная, глубоко религиозная и патологически скромная француженка из высшего общества? Правильно - такую, что могла бы послужить хорошим саундтреком к Судному дню. Лучшие сочинения Лили Буланже написаны на религиозные тексты вроде псалмов или буддийских молитв, исполняются чаще всего будто неправильно отлаженным хором под рваное, немелодичное и громкое музыкальное сопровождение. К этой музыке не подберёшь с ходу аналога - да, она отчасти похожа на ранние вещи Стравинского и на особенно пламенные сочинения Онеггера, но ни тот, ни другой не достигали таких глубин отчаяния и не вдавались в столь экстремальный фатализм. Когда друг семьи Буланже композитор Габриэль Форе установил, что у трёхлетней Лили абсолютный слух, родители и старшая сестра вряд ли могли представить, что этот дар воплотится в нечто столь неангельское.
Кстати, о сестре. Надя Буланже оказалась фигурой в истории музыки не в пример более значительной. Почти полвека - с 20-х до 60-х - Надя считалась одной из лучших преподавательниц музыки на планете. Имевшая весьма специфические взгляды как на новую по тем временам музыку, так и на музыку в буквальном смысле слова классическую, жёсткая, непримиримая и изнурявшая своих учеников сложнейшими заданиями, Надя даже для своих идеологических противников оставалась примером музыкального интеллекта невиданной памяти и мощи. Возможно, она бы смогла стать и настолько же значительным композитором, насколько оказалась педагогом. Во всяком случае она начинала именно как композитор - но, по собственному признанию, после смерти Лили у Нади что-то сломалось внутри. Прожившая 92 года, старшая сестра так и не достигла высот немногочисленных сочинений младшей, сгоревшей от болезни Крона в возрасте 24 лет.
Элизабет Маконки
Ральф Воан-Уильямс, крупнейший британский композитор прошлого века, был страстным поборником национальных музыкальных традиций. Так, он с увлечением перерабатывал народные песни, писал подозрительно похожие на англиканские гимны хоровые произведения и с переменным успехом переосмысливал творчество английских композиторов эпохи Возрождения. Ещё он преподавал композицию в лондонском Королевском колледже музыки, где любимой его ученицей в 20-е годы была молодая ирландская девушка по имени Элизабет Маконки. Спустя десятилетия она расскажет, что это именно Воан-Уильямс, даром что был традиционалистом, посоветовал ей никогда никого не слушать и в деле сочинения музыки ориентироваться только на свои интересы, вкусы и мысли.
Совет оказался для Маконки решающим. Её музыка всегда оставалась нетронутой как глобальными трендами академавангарда, так и извечной английско-кельтской любовью к сельскому фольклору. Как раз в ученические годы открывшая для себя Белу Бартока (композитора, кстати, тоже творившего вне всяких очевидных тенденций), Маконки в своих сочинениях естественным образом отталкивалась от зрелой музыки великого венгра, но при этом всё же последовательно развивала собственный стиль, куда более интимный и интроспективный. Наглядные примеры самобытности и эволюции композиторской фантазии Маконки - её тринадцать струнных квартетов, написанных с 1933-го по 1984-й и вместе образующих цикл квартетной литературы, ничем не уступающий аналогичным Шостаковича или того же Бартока.
Витезслава Капралова
За несколько лет до Первой мировой неприметный чешский композитор и концертирующий пианист Вацлав Капрал основал в родном Брно частную музыкальную школу для начинающих пианистов. Школа продолжила существование и после войны, вскоре вообще заработав репутацию чуть ли не самой лучшей в стране. Поток желающих учиться, причём учиться конкретно у самого Капрала, даже ненадолго заставил композитора задуматься о прекращении всей остальной своей деятельности в пользу преподавания.
К счастью, его дочь Витезслава, на тот момент ещё не отпраздновавшая своё десятилетие, вдруг начала демонстрировать необыкновенные способности к музыке. Девочка играла на фортепиано лучше многих взрослых профессионалов, заучивала наизусть весь классический песенный репертуар и даже принялась писать небольшие пьесы. Капрал разработал удивительный по степени самонадеянности, глупости и меркантильности план: вырастить из Витезславы настоящего монстра музыки, способного заменить его в качестве основного преподавателя семейной школы.
Разумеется, ничего такого не произошло. Амбициозная Витезслава, возжелавшая стать композитором и дирижёром, в пятнадцать лет поступила сразу на два соответствующих факультета в местную консерваторию. Чтобы женщина, да хочет дирижировать - такого в Чехии 30-х до Капраловой не видали. А чтобы сразу и дирижировать, и сочинять - это вообще было немыслимо. Именно сочинять музыку в первую очередь и принялась новозачисленная студентка - причём такого качества, такого стилистического разнообразия и в таких объёмах, что и сравнить толком не с кем.
