Литература.10 класс
Урок №103.
Тема урока: Художественно-философское осмысление сущности войны в романе.
Цель: Раскрыть композиционную роль философских глав, разъяснить основные положения историко-философских взглядов Толстого.
Эпиграфы: …между ними лежала …страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых.
Том I , часть II , глава XIX .
«Миром – всем вместе, без различия сословий, без вражды, а соединенные братской любовью – будем молиться»,- думала Наташа.
Том III , часть II , глава XVIII .
Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие-нибудь.
Граф Ростов, глава XX .
Ход урока
Вступление.
На войну 1812 года при жизни Л.Н.Толстого существовали разные точки зрения. Л.Н.Толстой в своем романе излагает свое понимание истории и роли народа как творца и движущейся силы истории.
(Анализ главы I первой части и главы I третьей части тома III .)
Тома III и IV , написанные Толстым позднее (1867-69 гг.), отразили изменения, которые произошли в мировоззрении и творчестве писателя к этому времени. Сделав еще шаг по пути сближения с народной, мужицкой правдой, по пути перехода на позиции патриархального крестьянства, Толстой воплотил свое представление о народе через сцены народной жизни, через образ Платона Каратаева. Новые взгляды Толстого отразились во взглядах отдельных героев.
Изменения в мировоззрении писателя изменили структуру романа: в нем появились публицистические главы, которые предваряют и объясняют художественное описание событий, подводят к их пониманию; оттого эти главы находятся или в начале частей, или в конце романа.
Рассмотрим философию истории, по Толстому (взгляды на происхождение, сущность и смену исторических событий) - ч. I , гл.1; ч. III , гл.1.
Что есть война, по мнению Толстого?
Уже начиная с «Севастопольских рассказов», Л.Н.Толстой выступает как писатель-гуманист: он обличает антигуманную сущность войны. «Началась война, то есть свершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, мен, грабежей, пожаров и убийств, которого в целые века соберёт летопись всех судеб мира и на которые, в этот пepиод времени, люди, совершившие их, не смотрели как на преступление».
2. Что же произвело это необычайное событие? Какие были причины его?
Писатель убежден, что нельзя объяснить происхождение исторических событий отдельно взятыми поступками отдельно взятых людей. Воля отдельного исторического лица может быть парализована желаниями или нежеланиями массы людей.
Чтобы совершилось историческое событие, должны совпасть «миллиарды причин», т.е. интересы отдельно взятых людей, составляющих народную массу, как совпадает движение роя пчел, когда из движения отдельных величин рождается общее движение. Значит, историю делают не отдельные личности, а народ. «Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, ... - которые руководят массами» (т. III , ч. I , гл.1) - Толстой утверждает, что исторические события происходят при совпадении интересов народных масс.
Что необходимо, чтобы свершилось историческое событие?
Чтобы свершилось историческое событие, должны ее пасть «миллиарды причин», то есть интересы отдельно взятых людей, составляющих народную массу, как совпадает движение роя пчёл, когда из движения отдельных величин рождается общее движение.
4. А почему совпадают малые величины отдельных человеческих желаний?
Толстой оказался не в силах ответить на этот вопрос: «Ничто не причина. Все это только совпадение тех условий, при которых совершается всякой жизненное, органическое, стихийное событие», «человек неизбежно исполняет предписанные ему законы».
5. Каково отношение Толстого к фатализму?
Толстой - сторонник фаталистических взглядов: «…событие должно свершиться только потому, что оно должно свершится», «фатализм в истории» неизбежен. Фатализм Толстого связан с его пониманием стихийности. История, пишет он, есть «бессознательная, общая, роевая жизнь человечества». (А это и есть фатализм, т.е. вера в предначертанность судьбы, которую преодолеть невозможно). Но любой совершенный бессознательный поступок «делается достоянием истории». И чем более бессознательно будет жить человек, тем более, по Толстому, он будет участвовать в совершении исторических событий. Но проповедь стихийности и отказ от сознательного, разумного участия в событиях следует характеризовать, определить как слабость во взглядах Толстого на историю.
Какую роль играет личность в истории?
Правильно считая, что личность, и даже историческая, т.е. такая, которая стоит высоко «на общественной лестнице», не играет ведущей роли в истории, что она связана с интересами всех, кто стоит ниже ее и рядом с ней, Толстой неправильно утверждает, что личность не играет и не может играть никакой роли в истории: «царь есть раб истории». По Толстому, стихийность движений массы не поддается руководству, и поэтому исторической личности остается лишь подчиняться предписанному свыше направлению событий. Так Толстой приходит к мысли о покорности перед судьбой и сводит задачу исторической личности к следованию за событиями.
Такова философия истории, по Толстому.
Но, отражая исторические события, Толстому не всегда удается следовать своим умозрительным выводам, так как правда истории говорит несколько иное. И мы видим, изучая содержание тома I , общенародный патриотический подъем и единство основной массы русского общества в борьбе с захватчиками.
Если при анализе II т. в центре внимания стоял отдельный человек с его индивидуальной, подчас отъединенной от других судьбой, то при анализе т. III - IV в идим человека как частицу массы. Основная мысль Толстого при этом - только тогда отдельный человек находит свое окончательное, настоящее место в жизни, всегда становится частицей народа.
Война для Л.Н.Толстого – это событие, совершаемое народом, а не личностями, полководцами. И побеждает тот полководец, тот народ, чьи цели едины и объединены высоким идеалом служения Отечеству.
Не может победить французская армия , так как она подчиняется обожанию гения Бонапарта. Поэтому роман открывается в третьем томе описанием бессмысленной гибели на переправе через Неман: глава II , часть I , стр.15. Итог переправы.
Но война в пределах отечества изображается иначе – как величайшая трагедия для всего русского народа.
Задание на дом:
1. Ответить на вопросы по 2 и 3 части, т.1 «Война 1805-1807 гг.»:
Готова ли русская армия к войне? Понятны ли солдатам ее цели? (гл. 2)
Что предпринимает Кутузов (гл. 14)
Как представлял войну и свою роль в ней князь Андрей? (гл. 3, 12)
Почему после встречи с Тушиным князь Андрей подумал: «Все это было так странно, так непохоже на то, на что он надеялся»? (гл. 12, 15,20-21)
Какую роль в изменении взглядов князя Андрея играет Шенграбенское сражение?
2. Сделать закладки:
а) по образу Кутузова;
б) Шенграбенское сражение (гл. 20-21);
в) поведение князя Андрея, его мечты о «Тулоне» (ч.2,гл.3,12,20-21)
г) Аустерлицкое сражение (ч. 3, гл. 12-13);
д) подвиг князя Андрея и его разочарование в «наполеоновских» мечтах (ч. 3, гл. 16, 19).
3. Индивидуальные задания:
а) характеристика Тимохина;
б) характеристика Тушина;
в) характеристика Долохова.
4. Анализ сцен
«Смотр войск в Браунау» (гл.2).
«Смотр войск Кутузовым»
«Первый бой Николая Ростова»
Ее прочитал для студентов-историков заочного отделения доцент кафедры русского языка и литературы Антон Быков.
Предлагаем Вам сжатое изложение основных моментов лекций.
Роман «Война и мир» знают все. В основном из-за объёма. Хочется обратить внимание на те стороны этого действительно очень большого произведения, которые малоизвестны. Во-первых, это роман бунтарский. В этом историческом романе Толстой противостоит абсолютному большинству историков своего (и не только своего) времени. Речь идёт о роли личности в истории. Толстой совершенно отрицает значимость в истории отдельной личности. С его точки зрения, один человек (или группа людей) не может управлять событиями, поскольку помимо его воли существуют ещё тысячи обстоятельств, которые на самом деле и управляют этими событиями. Событиям можно лишь помогать произойти легче и чуть быстрее, если увидеть, куда движется исторический поток (именно так поступал Кутузов, и потому Толстому он крайне симпатичен). Разбираясь в причинах войны 1812 года, Толстой пишет: «Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все — миллиарды причин — совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться ». Толстой проповедует исторический фатализм. Но этого мало, точно такой же фаталистический взгляд у Толстого и на все вообще события человеческой жизни, семейные, бытовые и т.д. У каждого события такое огромное количество разнообразных и разноуровневых причин, что возникает ощущение, что отдельный человек не играет никакой значительной роли, события происходят сами собой, а не по воле людей.
Важнейший эпизод романа - измена Наташи Андрею - грех безгрешного человека, произошедший сам собой. Толстой как настоящий реалист очень подробно описывает все предшествующие этому обстоятельства. При этом создается ощущение, что Наташа невиновна. Обстоятельства как бы наталкивали её на эту измену. Первопричина всего - каприз, раздражение старика Болконского, отца Андрея, который априорно не одобрил выбора сына, ему не нравилась Наташа: из-за её незнатности невесты, из-за того, что это второй брак, что у Андрея есть уже сын и т.д. Он выдвинул условие - свадьба через год (но на самом деле, не хотел этой свадьбы вообще). Андрею незачем было идти против отца, он согласился на год. Уехал он за границу, потому что ему нужно было лечить свои раны, полученные под Аустерлицем, - именно за границей. Наташа же затосковала, Толстой специально подробно описывает её тоску, которую нельзя ничем развеять. Эта непреодолимая тоска толкнула эмоциональную, жаждущую любви Наташу к ловкому, красавцу Анатолю. Увлечение же Анатолем описано как наваждение, как болезнь, как будто Наташа сама собой не управляет. То есть, смысл такой. Наташа почти совершила грех, измену, но, по сути, не виновна в ней, поскольку так всё произошло потому, что не могло не быть в этих условиях. Таково оказалось стечение обстоятельств. Весь этот эпизод описан как фатум, как судьба. У каждого человека свой характер, своя роль, и они её исполняют. Элен - сводница, Анатоль - соблазнитель, Наташа - эмоциональная натура. Князь Андрей после произошедшего её бросил из гордости, и потому что он долго её не видя, отвык от неё, её письма к нему были холодны, потому что писем писать она не умела. Да, умный князь Андрей не понял Наташи. Но разве в реальности мы понимаем других людей?
А вот как замечательно описано то, как некая невидимая сила жизни сближает княжну Марью и Николая Ростова, не они сами действуют, а подчиняются некой объективной силе. «Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она … удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая-то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову. …Ростов … после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда-то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что-то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни». И ещё многие эпизоды описаны точно также.
Итак, можно сделать вывод, что Толстой в романе «Война и мир» показывает, что свобода воли отдельных людей сведена к минимуму, человек не управляет событиями, не управляет даже своей жизнью, а просто подчиняется неким объективным, независимым от его воли силам, причём, часть этих сил находится в нём самом, это эмоции, душевные стремления, но и ими человек не управляет, скорее, они управляют человеком.
Студентка Регина Шарифуллина высказала своё мнение по поводу лекции: «С одной стороны, мы помним по школе про не совсем обычные взгляды Толстого, но вот про то, как описаны события обычной человеческой жизни, внимания никогда не обращали. Было очень интересно. Хотя я, например, не совсем согласна с тем, что человек не управляет своей жизнью.
Лев Николаевич Толстой был долгое время захвачен литературным замыслом, который носил сначала условное название «Тысяча восемьсот пятый год», а потом «Декабристы». Этот замысел воплотился в великой эпопее «Война и мир» во время финансового благополучия и семейного счастья, воцарившихся в молодой семье Толстых в Ясной Поляне в начале 60-х годов девятнадцатого века. Вдохновленный подъем творчества находил выход в спокойном уединенном труде. Молодая жена Софья Андреевна самозабвенно трудилась над многочисленными редакциями романа. Без ее помощи Толстой вряд ли смог осилить небывалый объем работы.
Он читал военные мемуары, воспоминания и переписку людей, чем-либо прославившихся в эпоху правления императора Александра Первого. В его распоряжении были семейные архивы своих родственников Толстых и Волконских. Писатель работал в государственных архивах, изучал масонские рукописи в специальном хранилище Третьего отделения МВД, пешком исходил Бородинское поле и даже шагами измерил расстояния между окопами. Не менее шести рукописных редакций прошли под пером Софьи Андреевны, прежде чем роман увидели читатели.
Зато уж первую часть эпопеи в России читали взахлеб, дополнительные тиражи выходили один за другим. Роман никого не оставил равнодушным, вызвал множество откликов в печати. Читателей поразило сочетание широкого эпического полотна с тонким психологическим анализом. Живые картины частной жизни органично вписывались в историю Отечества, с которой переплеталась история российских семейств. Вскоре вышла вторая часть эпопеи. Свою фаталистическую философию писатель перенес и на истории России. По идеям Толстого выходило, что ее двигает народ как выразитель общественных сил, а не отдельные яркие личности. Кстати, слово народ в словах Толстого нам следует понимать как совокупность всего населения, а не только как его необразованную часть. Фатализм Толстого прежде всего проявился в батальных сценах. Ранение князя Болконского под Аустерлицем, бездонная глубина неба над головой и тень императора Франции - все сводится воедино, чтобы показать ничтожность земных помыслов и величие высших устремлений. Русские войска были разбиты, потому что сражались на чужой земле во славу чужих знамен, так то предписало всеведующее провидение.
Ткацкий цех, каким Толстому кажется светский салон мадам Шерер, отвратителен ему, как все машинное и бездушное, но за сравнением с цехом тут кроется еще тайная машина заговоров, которые плетутся в столице масонами, в рядах которых окажется потом Пьер Безухов. Здесь присутствует фатальная неизбежность зла, скрытая в любой форме высшей власти: «зло должно приходить в мир, но горе тому, через кого оно приходит».
«Мысль народная» мистически движет дубиной «народной войны» и «гвоздит» врага до последнего, то есть доказывает, что в «начале было слово». Слитность и неразрывность судеб людей из разных слоев общества кажется монолитом, который не под силу расколоть Наполеону. И эта слитность приходит в критический час от фатального единства людей, имя которому «народ». По мысли Толстого, ни Наполеон, ни Кутузов не определяли исход войны своими распоряжениями и приказами. Победа русских войск была предрешена самой справедливостью народного гнева, протестующего против страданий, принесенных людям захватчиками. Произвола в исторических событиях быть не может, так учит нас Толстой. Во всем и всегда царит фатальная предопределенность. Старый фельдмаршал Кутузов во всем полагался на народный гнев и его решимость разгромить врага, поэтому и победил. Он чутко прислушивался к настроению в войсках, присматривался, хотя имел только один глаз, к решимости, написанной на лицах солдат, и только тогда принимал единственно верное решение. Потому что «глас народа - глас божий».
Если вы спросите мое мнение о философии фатализма, то я покажу на примерах из жизни ее несостоятельность. Знали бы вы, сколько человек из моего класса прочитали «Войну и мир», то просто удивились бы. Читают все тома романа только отдельные единицы, а большинство «знакомятся» по краткому изложению. Толстой по интонации повествования напоминает нам нравоучения и наставления родителей дома и учителей в школе. А молодые в наше время не привыкли, чтобы нас поучали и нами помыкали. Так что фатальная вера Толстого в русский народ как двигатель исторического развития оказалась несостоятельной. Русские при первой же возможности избавляются от народных традиций и кидаются в погоню за западной цивилизацией, чтобы перестать быть русскими. По эпопее Толстого «Война и мир» теперь можно изучать русскую жизнь, русский характер, которые стали для нас музейной редкостью. Если книга Толстого живая, то тогда мир вокруг неживой. Для нас Толстой остался как бы за стеклом в музейной витрине, а не современником.
Произведение Л.Н. Толстого «Война и мир» было задумано как повествование о жизни некоторых вымышленных героев из высшего общества, но постепенно оно превращалось в эпопею, включающую не только описания реальных событий начала XIX века, но и целые главы, задача которых - донести до читателя философские воззрения автора. Обращаясь к изображению истории, Толстой был вынужден знакомиться с разнообразными материалами по интересующей его эпохе. Позиция ни одного из современных писателю ученых не могла удовлетворить человека, желавшего во всем «дойти до корня». У автора «Войны и мира» постепенно складывается своя концепция исторического развития, которую было необходимо изложить, чтобы открыть людям «новую истину», сделать яснее логику романа.
Одной из первых проблем, с которой столкнулся писатель, стала оценка роли личности и масс в истории. И если в начале создания «Войны и мира» основное внимание уделялось отдельным героям, то по мере изучения войны 12-го года Толстой все больше убеждался в определяющей роли народа. Во второй части эпилога основная мысль, которой проникнуто все" повествование, была сформулирована так: «...чем непосредственнее люди участвуют в совершении действия, тем менее они могут приказывать и тем их большее число... чем меньше то прямое участие, которое люди принимают в самом действии, тем они больше приказывают и тем число их меньше...» Идея о том, что действия масс определяют историю, находит подтверждение во многих эпизодах романа. Так, победу в Шенграбенском сражении русским войскам приносят отнюдь не удачные распоряжения князя Багратиона, который «...только старался делать вид, что все, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников... делалось... согласно с его намерениями», а действия «маленького» капитана Тушина, а также осознание всеми необходимости этого боя для спасения армии. Тогда же, когда рядовой солдат не видел цели сражения, как это было при Аустерлице, на неблагоприятный исход не могло повлиять ни знание немецким командованием местности, ни продуманная диспозиция, ни присутствие императоров. Особенно хорошо видно определяющее значение духа войска в Бородинском сражении, когда русские смогли доказать свое моральное превосходство над врагом, несмотря на интриги в штабе Кутузова и неудобство позиции.
По мнению Толстого, задача личности состоит в том, чтобы не мешать естественному ходу истории, «роевой» жизни народа. Это понимает Багратион, и доказательством может служить его поведение во время Шенграбенского сражения, это тает Кутузов, чувствующий момент, когда необходимо дать грандиозное сражение, позволяющий себе принять решение об оставлении Москвы, видящий смысл только в войне освободительной. О главнокомандующем русской армии верно скажет князь Андрей: «У него не будет ничего своего». Но высказывания Толстого о созерцательности полководца не следует понимать как признание его беспечности. Кутузову принадлежит идея удачного маневра в 1805 году, он же «придумывал все возможные случайности» в 1812 году. Главное отличие «светлейшего» от Наполеона не в бездеятельности русского командующего, а в осознании стариком того, что его приказы не являются определяющими для хода истории
Преклонепие перед «роевой» жизнью народа, отрицание значения личности заставляет Толстого свою любимую героиню, Наташу, наделить изначальной близостью к народу, лучших героев, таких, как Пьер и Андрей, шаг за шагом вести к сближению с ним. И хотя никто из персонажей не потеряет своей индивидуальности, одним из важнейших критериев в оценке людей для писателя будет их родство с патриархальным крестьянством, понимание естественного течения жизни.
Говоря о позиции Толстого по поводу роли личности в истории, мы неминуемо приходим к описанию противоречий в концепции автора «Войны и мира».
С одной стороны, один из основополагающих тезисов - «человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общественных целей». По мнению Толстого, естественно то, что «большая часть людей того времени не обращала никакого внимания на общий ход дел, а руководилась только личными интересами настоящего». С другой стороны, все герои романа разделены на две группы. К первой из них принадлежат все те, кому небезразлична судьба Родины, чья жизнь переворачивается во время войны 1812 года, чей «личный
интерес» непосредственно связан с «общим ходом дел». Это старый князь Болконский, собирающий ополчение, готовящийся к защите Лысых Гор от французов, Ростовы, отдающие свои подводы под раненых, Петя, Николай, Андрей, Пьер, видящие цель своей жизни в участии в Отечественной войне.
Ко второй половине относятся те, чья жизнь не изменяется с началом войны, никак от нее не зависит. Это псевдопатриоты из петербургского салона А.П. Шерер и посетители дома Элен, симпатизирующие Наполеону и французам, Берг, озабоченный покупкой шифоньерки во время оставления жителями Москвы, Борис, интересующийся только повышением по службе. Все они осуждаются автором именно за безразличие к общему делу. Идеальной же личностью становится Кутузов, понимающий глубокий смысл происходящего.
Продолжая рассуждать о философии истории в романе и о видении Толстым взаимоотношений личности и масс, мы выходим за рамки собственно исторической концепции и вынуждены обратиться к космогонии автора «Войны и мира». Чтобы лучше понять позицию писателя, надо вспомнить образы «водяного глобуса» и «идеальной капли» - Платона Каратаева, в котором вообще не было ничего личного. Это расширяет наше представление о том месте в мире, которое Толстой отводил отдельному человеку, но немного добавит к пониманию взглядов создателя романа на историю.
Не только проблема роли личности поднимается в «Войне и мире». В эпопее важное место отводится рассуждениям об общем характере развития жизни. Говоря об этой части историко-философских отступлений романа, часто употребляют термин «фатализм». Существует и традиционная ошибка: многие считают, что Толстой склонен рассматривать все происходящее как неизбежное и подчиненное воле Бога. В действительности это лишь одна из точек зрения, с которыми спорит писатель, точно так же, как полемизирует с гегелевским доисторизмом - учением об исторической необходимости, которое прокладывает себе путь через массу случайностей. Концепция, предлагаемая читателю, состоит в следующем: развитие жизни подчинено неким законам. От следования им нет никаких отклонений, ибо, по Толстому, даже одно исключение уничтожает правило. Законы истории пока недоступны людям, поэтому возникает понятие судьбы, фатума, которое заменяет собой всю совокупность непознанных причин. Доказывая свои взгляды, касающиеся развития общества, Толстой вновь обращается к отдельной личности. Писатель определяет соотношение свободы и необходимости в жизни каждого, делает вывод об иллюзорности первой и лишь затем говорит об определяющем значении закономерности в глобальном масштабе. Такой путь от частного к общему в рассуждениях Толстого - лучший пример пристального внимания писателя к человеку. Автор «Войны и мира» считал, что и предметом истории скорее должен быть один день из чьей-либо жизни, чем целые эпохи.
От необходимости, определяющей жизнь, Толстой не делает перехода к возможности безответственности и инертности. Напротив, герой эпопеи обязан действовать и согласовывать свои поступки с моральными нормами, которые являются абсолютным мерилом всего происходящего, в том числе деятельности исторических лиц; таких изначально безнравственных событий, как войны. В доказательство хочется вспомнить негативную оценку автором Наполеона, думающего о величии, но забывающего «о добре, простоте и правде». Великий император уподобляется в романе ребенку, дергающему за тесемки, привязанные внутри кареты, и думающему, что он правит. Отрицательно относится Толстой и ко всем изображаемым войнам, кроме благородной освободительной народной борьбы с захватчиками в 1812 году. «Война и мир» развенчивает представления о существовании так называемой исторической целесообразности, о том, что цель может оправдывать средства, вообще традиционные взгляды на историю. Взамен читателю предлагается стройная система, отвечающая на два основополагающих вопроса. Толстой пишет об определяющем значении для развития жизни согласованных действий отдельных людей, а не замыслов «героев», о существовании непреложных законов, пока не познанных, но подчиняющих себе все. По мнению писателя, главная задача ученых - открыть закономерности и вывести историю на принципиально новый уровень.
ИСТОРИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ ТОЛСТОГО
В романе “Война и мир” Л. Н. Толстой предстает перед читателем не только как самобытный гениальный писатель, стилист и художник. Важное место в сюжете занимают его оригинальные исторические взгляды и идеи. Писатель, который в России всегда больше, чем писатель, создает собственную философию истории: цельную систему взглядов на пути, причины и цели общественного развития. Изложению их посвящены сотни страниц книги. Более того, вторая часть эпилога, завершающая роман, представляет собой историко-философский трактат, мировоззренческий итог многолетних поисков и размышлений автора на заданную тему.
“Война и мир” - не просто роман исторический, но также роман об Истории. Она - действует, и ее действия имеют непосредственное влияние на судьбы всех без исключения героев. Она - не фон или атрибут сюжета. История - то главное, что определяет плавность или стремительность его движения.
Вспомним заключительную фразу романа: “...в настоящее время... необходимо отказаться от сознаваемой свободы и признать не ощущаемую нами зависимость”, - и здесь Толстой ставит точку.
Образ широкой, полноводной, могучей реки - вот что возникает в молчании и пустоте. Эта река берет свое начало там, где начинается человечество, и течет туда, где оно умирает. Толстой отказывает всякой личности в свободе. Всякое существование - есть существование по необходимости. Всякое историческое событие - есть результат бессознательного, “роевого” действия природных исторических сил. Человеку отказано в роли субъекта общественного движения. “Предмет истории - есть жизнь народов и человечества”, - пишет Толстой, отводя ей, истории, место действующего субъекта и персонажа. Ее законы - объективны и независимы от воли и поступков людей. Толстой считает: “Если существует один свободный поступок человека, то не существует ни одного исторического закона и никакого представления об исторических событиях”.
Личность может мало. Мудрость Кутузова, как и мудрость Платона Каратаева, состоит в бессознательной покорности влекущей их жизненной стихии. История, по мнению писателя, действует вмире как естественная природная сила. Ее законы, подобно законам физическим или химическим, существуют независимо от желаний, воль и сознании тысяч и миллионов людей. Именно поэтому, считает Толстой, невозможно объяснить что-либо истории, исходя из этих желаний и воль. Всякий общественный катаклизм, всякое историческое событие есть результат действия безличного недуховного персонажа, чем-то, впрочем, напоминающего щедринское “Оно” из “Истории одного города”.
Вот как Толстой оценивает роль личности в истории: “Историческая личность - суть ярлык, который история вешает на то или иное событие”. И логика этих рассуждений такова, что в конечном счете из истории исчезает не только понятие свободы воли, но и Бог в качестве нравственного ее начала. На страницах романа она выступает как абсолютная, безличная, равнодушная сила, смалывающая в порошок человеческие жизни. Всякая личная активность не результативна и драматична. Словно в древней пословице о судьбе, которая влечет покорных, а непокорных тащит, она распоряжается человеческим миром. Вот что происходит с человеком, по мнению писателя: “Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических общечеловеческих целей”. Поэтому в истории неизбежен фатализм при объяснении “нелогичных”, “неразумных” явлений. Чем больше мы, по мнению Толстого, стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Человек должен познать законы исторического развития, но в силу немощности разума и неверного, а точнее, по мысли писателя, ненаучного подхода к истории осознание этих законов еще не пришло, но обязательно должно прийти. В этом состоит своеобразный философский и исторический оптимизм писателя. Для этого необходимо изменить точку зрения, “отказаться от сознания неподвижности в пространстве и признать неощущаемое нами движение”, отказаться от концепции свободно действующей в истории личности,не узнав абсолютную и жесткую необходимость исторических закономерностей.
