Игорь стравинский самые известные произведения. Игорь Фёдорович Стравинский. Произведения для оркестра

Оперы

«Соловей», лирическая сказка, либретто С. Митусова по X. К. Андер­сену (1908-1914) *

* На материале музыки второго и третьего действий оперы создана симфоническая поэма «Песнь соловья» (1917).

«Мавра», комическая опера, либретто Б. Кохно по повести А. Пуш­кина «Домик в Коломне» (1922)
«Царь Эдип», опера-оратория по Софоклу, либретто Ж. Кокто (1927)
«Похождения повесы», либретто У. Одена и Ч. Колмена по гравюрам У. Хогарта (1951)

Балеты (всего 10)

«Жар-птица», сказка-балет, либретто М. Фокина (1910) *

* Существуют также две сюиты из балета (1918, 1945) и обработки отдельных номеров для различных инструментов.

«Петрушка», потешные сцены, либретто И. Стравинского и А. Бенуа (1911, 2-я ред. 1946)
«Весна священная», картины языческой Руси, либретто И. Стравин­ского и Н. Рериха (1913, 2-я ред. 1943)
«Пульчинелла», балет с пением (1919) *

* На основе музыки балета создана сюита (1922), а также многочислен­ные обработки для различных инструментов.

«Аполлон Мусагет» (1928)
«Поцелуй феи», балет-аллегория, либретто И. Стравинского по сказ­ке Х. К. Андерсена «Снежная королева» (1928)
«Игра в карты», либретто И. Стравинского в сотрудничестве с М. Малаевым (1936)
«Балетные сцены» (1938)
«Орфей», либретто И. Стравинского (1947)
«Агон» (1957)

Музыкально-театральныe произведения смешанных жанров

«Байка про лису, петуха, кота да барана», веселое представление с пением и музыкой (по русским народным сказкам) (1916)
«Сказка о беглом солдате и черте, читаемая, играемая и танцуемая», на основе русских народных сказок из собрания А. Афанасьева (1918) *

* На основе музыки «Сказки» создана сюита для полного состава ин­струментов, занятых в партитуре, а также сюита для кларнета, скрипки и фортепиано (1920).

«Свадебка», русские хореографические сцены с пением и музыкой на народные тексты из собрания П. Киреевского (1923)
«Персефона», мелодрама, текст А. Жида (1934)
«Потоп», музыкальное представление для чтецов, солистов, хора, оркестра и танцоров; текст составлен P. Крафтом на основе Вет­хого завета, Йоркского и Честерского собрания мистерий XV в. и анонимной средневековой поэмы (1961)

Произведения для оркестра

Симфония Es-dur (1907)
Симфония in С (1940)
Симфония в трех движениях (1945)
Фантастическое скерцо (1908)
«Фейерверк», фантазия (1908)

Концерты. Произведения для солирующих инструментов с оркестром

Концерт для фортепиано, духовых инструментов, контрабасов и ударных (1924)
Каприччио для фортепиано с оркестром (1929)
Концерт для скрипки с оркестром (1931)
Концерт для двух фортепиано (соло) (1935)
«Дамбартон окс», концерт in Es для камерного оркестра (1938)
Ebony concerto (1945)
Концерт для струнного оркестра in D (1946)
Движения для фортепиано с оркестром (1959)

Вокально-симфонические произведения

«Звездоликий» («Радение белых голубей»), кантата для мужского хора и оркестра на слова К. Бальмонта (1912)
Симфония псалмов для хора и оркестра на тексты из Ветхого заве­та (1930)
«Вавилон», кантата для мужского хора и оркестра с чтецом на анг­лийский текст из I Книги Моисеевой (1944)
Месса для смешанного хора и двойного квинтета духовых инстру­ментов (1948)
Кантата для сопрано, тенора, женского хора и инструментально­го ансамбля на анонимные тексты из английской поэзии XV- XVI вв. (1952)
Canticum sacrum ad honorem Sancti Marci Nominis (Священное песно­пение во имя святого Марка) для тенора и баритона соло, хора и оркестра на латинский текст из Нового и Ветхого завета (1956)
Threni, жалобы пророка Иеремии для солистов, хора и оркестра на латинский текст из Ветхого завета (1958)
Requiem canticles (Заупокойные песнопения) для контральто и бари­тона соло, хора и камерного оркестра на текст из римско-католи­ческой заупокойной мессы и погребальной службы (1966)

Произведения для голоса в сопровождении фортепиано, инструментального ансамбля, оркестра, а также хора

«Фавн и пастушка», сюита для голоса и оркестра на слова А. Пуш­кина (1906)
Две песни для голоса и фортепиано на слова С. Городецкого (1908)
Два романса для голоса и фортепиано на слова П. Верлена (1910)
Три стихотворения из японской лирики для голоса и инструменталь­ного ансамбля (1913)
«Прибаутки», шуточные песенки для голоса и восьми инструментов на тексты из собрания сказок А. Афанасьева (1914)
Кошачьи колыбельные песни, вокальная сюита для голоса и трех кларнетов на русские народные тексты (1916)
Подблюдные, четыре русские крестьянские песни для женского во­кального ансамбля без сопровождения на народные тексты (1917)
«Отче наш» для смешанного хора на церковно-славянский текст пра­вославной молитвы (1926)
Три песни из Вильяма Шекспира для меццо-сопрано, флейты, клар­нетов и альта (1953)
«Памяти Дилана Томаса», траурные каноны и песнь для тенора, струнного квартета и четырех тромбонов на слова Д. Томаса (1954)
«Авраам и Исаак», священная баллада для высокого баритона и камерного оркестра; текст на иврите из Ветхого завета (1963)
«Совенок и кошечка» на слова Э. Лира (1966)

Инструментальные ансамбли (кроме фортепианных)

Три пьесы для струнного квартета (1914)
Регтайм для одиннадцати инструментов (1918; есть транскрипция для фортепиано)
Симфонии духовых инструментов памяти Клода Ашиля Дебюсси (1920)
Октет для духовых инструментов (1923)
Септет (1953)

Фортепианные произведения

Четыре этюда (1908)
Три легкие пьесы в три руки (1915)
Пять легких пьес в четыре руки (1916)
Регтайм (транскрипция пьесы для одиннадцати инструментов, 1918)
Piano Rag Music (1919)
«Пять пальцев», восемь очень легких пьес на пяти нотах (1921)
Три фрагмента из балета «Петрушка» (1921)
Соната (1924)
Серенада in A (1925)
Соната для двух фортепиано (1944)

Редакции, обработки, инструментовки

сочинений Мусоргского, Чайковского, Шопена, Грига, Сибелиуса, Джезуальдо ди Веноза, Баха, Вольфа и др.

Литературные произведения *

«Хроника моей жизни» (1935)
«Музыкальная поэтика» (1942) *

Диалоги с P. Крафтом (шесть книг, 1959-1969)

Асафьев Б. Книга о Стравинском. Л., 1977.
Вершинина И. Ранние балеты Стравинского. М., 1967.
Друскин М. Игорь Стравинский. М., 1982.
Задерацкий В. Полифоническое мышление И.Стравинского. М., 1980.
Смирнов В. Творческое формирование И.Ф.Стравинского. Л., 1970.
Стравинский И. Хроника моей жизни. Л., 1963.
Стравинский И. Диалоги. Л., 1971.
И. Ф. Стравинский: Статьи и материалы. М., 1973.
И. Ф. Стравинский: Статьи, воспоминания. М., 1985.
И. Ф. Стравинский - публицист и собеседник. М., 1988.
Ярустовский Б. Игорь Стравинский. М., 1982.

» (первое исполнение ― 6 декабря 1919, Женева, под управлением Эрнеста Ансерме), впоследствии поставленная как балет (первая постановка ― 2 февраля 1920, Париж, Гранд-опера, под управлением Эрнеста Ансерме)

«Байка про лису, петуха, кота да барана » (фр. Renard: Histoire burlesque , 1915―1916). Балет с пением. Либретто автора по русским сказкам из сборника А.Н. Афанасьева. Первое исполнение ― 18 мая 1922, Париж, Гранд-опера.

«Свадебка » (фр. Les Noces ), русские хореографические сцены для солистов, хора, четырёх фортепиано и ударных (1921―1923), либретто автора по русским народным песням из сборника П. В. Киреевского . Первое исполнение ― 13 июня 1923, Париж, под управлением Эрнеста Ансерме.

«История солдата » («Сказка о беглом солдате и чёрте, играемая, читаемая и танцуемая»; фр. L"Histoire du Soldat ) для трёх чтецов, танцовщицы и инструментального ансамбля (1918), либретто Ш. Ф. Рамю по русской народной сказке. Первое исполнение ― 28 сентября 1918, Лозанна, под управлением Эрнеста Ансерме.

«Пульчинелла », балет с пением в одном действии по музыке Галло , Перголези и других композиторов (1919―1920), либретто Л. Мясина. Первое исполнение ― 15 мая 1920, Париж, Гранд-опера, под управлением Эрнеста Ансерме.

«Мавра », комическая опера в одном действии (1921―1922), либретто Б. Кохно по поэме А. С. Пушкина «Домик в Коломне ». Первое исполнение ― 3 июня 1922, Париж, Гранд-опера, под управлением Гжегожа Фительберга.

«Царь Эдип », опера-оратория для чтеца, голосов, мужского хора и оркестра (1926―1927), либретто Ж. Кокто по трагедии Софокла. Первое исполнение в концерте ― 30 мая 1927, Париж, под управлением автора; первая постановка ― 23 февраля 1928, Венская государственная опера.

«Аполлон Мусагет », балет в двух сценах (1927―1928). Первое исполнение ― 27 апреля 1928, Вашингтон, Библиотека Конгресса, под управлением Ханса Киндлера

«Поцелуй феи », балет в четырёх сценах по музыке Чайковского (1928), либретто автора на основе сказок Андерсена. Первое исполнение ― 27 ноября 1928, Париж, Гранд-опера, под управлением автора

«Персефона », мелодрама в трёх сценах для чтеца, тенора, хора и оркестра (1933―1934), либретто А. Жида. Первое исполнение ― 30 апреля 1934, Париж, Гранд-опера, под управлением автора.

«Игра в карты » (фр. Jeu de cartes ), балет «в трёх сдачах» (1936―1937), либретто автора. Первое исполнение ― 27 апреля 1937, Нью-Йорк, Метрополитен-опера, хореография Джорджа Баланчина, под управлением автора.

«Балетные сцены» (фр. Scènes de ballet ) (1944). Хореография Ф. Аштона . Премьера 11 февраля 1948 на сцене Ковент-гардена (Лондон) , в исполнении «Sadler"s Wells Ballet».

«Орфей », балет в трёх сценах (1947). Первое исполнение ― 28 апреля 1948, Нью-Йорк, Городской центр музыки и драмы, под управлением автора.

«Похождения повесы » (англ. The Rake"s Progress ), опера в трёх действиях с эпилогом (1947―1951), либретто Честера Коллмена и Уистена Одена по картинам Уильяма Хогарта . Первое исполнение ― 11 сентября 1951, Венеция, театр Ла Фениче, под управлением автора.

«Агон », балет (1953―1957). Первое исполнение ― 17 июня 1957, Лос-Анджелес, под управлением Р. Крафта . Первая постановка ― 1 декабря 1957, Нью-Йорк, Городской центр музыки и драмы, под управлением Р. Ирвинга

«Потоп (опера) » (англ. The Flood ), библейская опера для солистов, актёров, чтеца и оркестра (1961―1962). Первое исполнение ― 14 июня 1962 на телеканале CBS, под управлением автора и Р. Крафта. Первая сценическая постановка ― 30 апреля 1963, Гамбургская государственная опера, под управлением Крафта.

Оркестровые произведения

• Симфония Es-dur, op. 1 (1905―1907). Первое исполнение: вторая и третья части ― 14 (27) апреля 1907, Петербург, под управлением Гуго Варлиха , полностью ― 22 января (4 февраля), там же, под управлением Ф. Блуменфельда .
• Фантастическое скерцо, ор. 3 (1907―1908). Первое исполнение ― 24 января (6 февраля) 1909, Петербург, под управлением А. И. Зилоти .
• «Фейерверк» (англ. Fireworks ), ор. 4. Первое исполнение ― 9 (22) января 1910, Петербург, под управлением Зилоти.
• «Погребальная песнь », op. 5. Первое исполнение ― 17 (30) января 1909, Петербург, под управлением Ф.Блуменфельда
• Сюита из балета «Жар-птица » (1910). Первое исполнение ― 23 октября (5 ноября) 1910, Петербург, под управлением Зилоти.
  • Редакция 1920 года: первое исполнение ― 12 апреля 1919, Женева, под управлением Эрнеста Ансерме
  • Редакция 1945 года: первое исполнение ― 24 октября 1945, Нью-Йорк, под управлением Яши Горенштейна
• Сюита из балета «Пульчинелла » для камерного оркестра (1922). Первое исполнение ― 22 декабря 1922, Бостон, под управлением Пьера Монтё
• Концерт для фортепиано, духового оркестра, литавр и контрабасов (1923―1924). Первое исполнение ― 22 мая 1924, Париж, автор и оркестр под управлением С. Кусевицкого.
• Каприччио для фортепиано с оркестром (1928―1929). Первое исполнение ― 6 декабря 1929, Париж, автор и оркестр под управлением Э. Ансерме.
• Концерт для скрипки с оркестром D-dur (1931). Первое исполнение ― 23 октября 1931, Берлин, Самуил Душкин и оркестр под управлением автора.
• Дивертисмент (из балета «Поцелуй феи »; 1934). Первое исполнение ― 4 ноября 1934, Париж, под управлением автора.
• «Дамбартон Оукс» (англ. Dumbarton Oaks ), концерт для камерного оркестра (1937―1938). Первое исполнение ― 8 мая 1938, Вашингтон, под управлением Нади Буланже .
• Симфония in C (англ. Symphony in C ) (1938―1940). Первое исполнение ― 7 ноября 1940, Чикаго, под управлением автора.
• «Концертные танцы » для камерного оркестра (1940―1942). Первое исполнение ― 8 февраля 1942, Лос-Анджелес, под управлением автора.
• «Цирковая полька для молодого слона» (англ. Circus Polka
• «Четыре норвежских настроения» (англ. Four Norwegian Moods , 1942). Первое исполнение ― 13 января 1944, под управлением автора.
• Ода (англ. Ode. Elegiacal chant , 1943). Первое исполнение ― 8 октября 1943, Бостон, под управлением С. Кусевицкого.
• Симфония в трёх частях (англ. Symphony in Three Movements , вариант перевода: «Симфония в трёх движениях» (1942―1945). Первое исполнение ― 24 января 1946, Нью-Йорк, под управлением автора.
• Скерцо в русском стиле (фр. Scherzo à la russe , 1945), вариант перевода: «Русское скерцо». Первое исполнение ― 24 марта 1946, Сан-Франциско, под управлением автора.
• Базельский концерт (англ. Basle Concerto ) для струнных; альтернативное название: Струнный концерт в Ре (англ. Concerto in D for String Orchestra ) (1946). Первое исполнение ― 27 января 1947, Базель, под управлением Пауля Захера
• Поздравительная прелюдия (англ. Greeting Prelude ), к 80-летию Пьера Монтё (1955)
• «Движения» (англ. Movements ) для фортепиано с оркестром (1958―1959). Первое исполнение ― 10 января 1960, Нью-Йорк, М. Вебер и оркестр под управлением автора
• Вариации памяти Олдоса Хаксли (англ. Variations Aldous Huxley in memoriam , 1963―1964). Первое исполнение ― 17 апреля 1965, Чикаго, под управлением Роберта Крафта

Хоровые произведения

• Звездоликий. Кантата на стихи К. Бальмонта для голосов и оркестра (1912). Первое исполнение ― 19 апреля 1939, Брюссель, под управлением Ф. Андре
• «Подблюдные . Четыре русские крестьянские песни для женского хора» (англ. Four Russian Peasant Songs (1917); редакция 1954 - для хора и четырёх валторн):
  1. У Спаса в Чигисах
  2. Овсень
  3. Пузище
• «Отче наш» для хора без сопровождения (1926); редакция 1949 г. под названием «Pater noster », с латинским текстом
• Симфония псалмов , для хора и оркестра (1930). Первое исполнение ― 13 декабря 1930, Брюссель, под управлением Э. Ансерме
• «Символ веры» для хора без сопровождения (1932); редакция 1949 г. под названием «Credo », с латинским текстом
• «Богородице Дево радуйся» для хора без сопровождения (1932); редакция 1949 г. под названием «Ave Maria », с латинским текстом
• «Вавилон» (англ. Babel ). Кантата для чтеца, мужского хора и оркестра (1944)
• Месса, для смешанного хора и ансамбля духовых (1948). Премьера: 27 октября 1948, Милан. Исполнители: хор и оркестр театра «Ла Скала» под управлением Э.Ансерме.
• Кантата на стихи неизвестных английских поэтов 15-16 вв. (англ. Cantata on Anonymous 15th and 16th Century English Lyrics ), для голосов, женского хора и инструментального ансамбля (1952)
• Священное песнопение во имя святого Марка (лат. Canticum Sacrum ad honorem Sancti Marci Nominis ) для тенора и баритона соло, хора и оркестра
• «Плач пророка Иеремии» (лат. Threni, id est lamentationes Jeremiae Prophetae ) для солистов, хора и оркестра (1957―1958)
• Кантата «Проповедь, притча и молитва» (англ. Cantata: a Sermon, a Narrative, and a Prayer ), для альта и тенора соло, чтеца, хора и оркестра
• Гимн на стихи Т.С.Элиота (англ. Anthem: "The dove descending breaks the air" ), для хора без сопровождения (1962)
• Интроит памяти Т.С. Элиота (англ. Introitus. T.S.Eliot in memoriam ), для мужского хора и камерного ансамбля (1965, текст - фрагмент стандартного латинского реквиема)
• Заупокойные песнопения (англ. Requiem Canticles ), для солистов, хора и камерного оркестра (1965―1966)

Вокальные произведения

• «Туча», романс на стихи Пушкина для голоса и фортепиано (1902)
• «Как грибы на войну сбирались» для баса и фортепиано (1904)
• «Фавн и пастушка». Три песни для меццо-сопрано с оркестром, ор. 2 (1906):
  1. Пастушка
• Из воспоминаний юношеских годов. Три песенки (для голоса и фп., 1906; для сопрано и ансамбля - редакция 1930 г.):
  1. Сороченька
  2. Ворона
  3. Чичер-Ячер
• Два романса для меццо-сопрано и фортепиано, ор. 6 (1908?)
• Пастораль. Песня без слов (фр. Pastorale: Chant sans paroles ), для сопрано и фортепиано (1907)
• Два стихотворения П.Верлена для баритона и фортепиано (1910; редакция 1951 г. - для мужского голоса и ансамбля):
  1. Белая луна (La lune blanche)
  2. Мудрость (Sagesse)
• Два стихотворения К.Бальмонта для сопрано или тенора и фортепиано (1911; редакция 1954 - для сопрано и инструментального ансамбля):
  1. Незабудочка-цветочек
  2. Голубь
• Три стихотворения из японской лирики для сопрано и фортепиано (1912―1913):
  1. Акахито (Akahito)
  2. Масацумэ (Mazatsumi)
  3. Цараюки (Tsaraiuki)
• «Прибаутки» (фр. Chansons plaisantes , англ. Pleasant Songs ) для мужского голоса и фортепиано (1914, позднейшая редакция - для голоса и восьми струнных инструментов). На русские народные тексты из собрания сказок А.Афанасьева:
  1. Корнило
  2. Наташка
  3. Полковник
  4. Старец и заяц
• «Кошачьи колыбельные» (фр. Berceuses du Chat ) для контральто и трёх кларнетов (1915)
  1. Спи, кот
  2. Кот на печи
  3. Бай, бай
  4. У кота, кота
• «Детские песенки» (Три истории для детей) для голоса и фортепиано (1916―1917)
• Колыбельная для голоса и фортепиано (1917)
• Четыре русские песни (англ. Four Russian Peasant Songs ) для голоса и фортепиано (1918―1919; редакция 1954 г. -- для голоса, флейты, арфы и гитары):
  1. Селезень
  2. Сектантская
  3. Гуси, лебеди...
  4. Тилим-бом
• «Маленький гармонический Рамюзаний», посвящение Ш. Рамюзу (1937)
• Посвящение Наде Буланже для двух теноров (1947)
• Три песни из Вильяма Шекспира, для меццо-сопрано, флейты, кларнета и альта (1953):
  1. Musick to heare
  2. Full fadom five
  3. Spring (When Dasies pied)
• Памяти Дилана Томаса , для тенора, струнного квартета и четырёх тромбонов (1954)
• Авраам и Исаак. Баллада для баритона и оркестра (1962―1963)
• Элегия Дж. Ф. Кеннеди (англ. Elegy for J.F.K. ), для баритона или меццо-сопрано и трёх кларнетов (1964)
• Сова и кошечка (англ. The Owl and the Pussy-cat , фр. Le Hibou et le chat ), для голоса и фортепиано (1966), на стихи Эдварда Лира

Камерные произведения

• Три пьесы для струнного квартета (1914)
• Рэгтайм (англ. Rag-Time , 1917―1918). Первое исполнение ― 27 апреля 1920, Лондон, под управлением Артура Блисса.
• Три пьесы для кларнета соло (1918)
• Сюита из «Истории солдата» для скрипки, кларнета и фортепиано (1918―1919)
• Концертино для струнного квартета (1920)
• Симфонии духовых инструментов (англ. Symphonies of Wind Instruments ), памяти Дебюсси; вариант перевода: Симфония для духовых (1920, редакция 1947). Первое исполнение ― 10 июня 1921, Лондон, под управлением С.Кусевицкого
• Октет для духовых (1924)
• Концертный дуэт (фр. Duo concertant ) для скрипки и фортепиано (1931―1932).
• Прелюдия для джаз-банда (англ. Preludium for Jazz Band , 1936―1937; редакция 1953). Первое исполнение ― 18 октября 1953, Лос-Анджелес, под управлением Крафта
• Элегия для альта (1944)
• Эбони-концерт (англ. Ebony Concerto ; вариант перевода: Чёрный концерт), для кларнета и джаз-оркестра (1945). Первое исполнение ― 25 марта 1946, Нью-Йорк, Вуди Герман и ансамбль под управлением Уолтера Хендла .
• Септет для струнных, духовых и фортепиано (1952―1953)
• Эпитафия к надгробию Макса Эгона (англ. Epitaphium for the Tombstone of Prince Max Egon zu Fürstenberg ), для флейты, кларнета и арфы (1959)
• Двойной канон памяти Рауля Дюфи (англ. Double Canon "Raoul Dufy in memoriam" ) для струнного квартета (1959)
• Колыбельная для двух блокфлейт (1960)
• Фанфары для двух труб (англ. Fanfare for Two Trumpets , 1964)

Произведения для фортепиано

Переложения, обработки

На протяжении всей жизни Стравинский обрабатывал и перерабатывал собственные и (реже) чужие сочинения. Наиболее часто обработка представляла собой переложение раннего сочинения для иного (по сравнению с первоначальным) инструмента либо состава инструментов. В некоторых случаях обработке сопутствовала переделка оригинальной музыки (расширение, сокращение, варьирование и т.п.), в таких случаях говорят о «редакции». Помимо собственных Стравинский обрабатывал сочинения других композиторов в тех же весьма подвижных границах - от «простой» инструментовки (духовные песни Г. Вольфа) до полномасштабного авторского переосмысления («Пульчинелла» на музыку Дж.Б. Перголези).

• «Дубинушка» (англ. Song of the Volga Boatmen ) для духовых и ударных инструментов. Переложение русской народной песни (1917)
• Гробница Клода Дебюсси (фр. Tombeau de Claude Debussy ). Траурный хорал для фортепиано (фортепианное переложение финала сочинения «Симфонии духовых») (1920)
• Три фрагмента из балета «Петрушка», для фортепиано (1921)
• Сюита № 2 для малого оркестра (1921). Оркестровка ранних фортепианных сочинений. Первое исполнение ― 25 ноября 1925, Франкфурт, под управлением Германа Шерхена :
  1. Вальс
  2. Полька
  3. Галоп
• Пастораль, для сопрано, гобоя, англ. рожка, кларнета и фагота (1923). Инструментовка Пасторали для сопрано и фп. (1907)
• Сюита № 1 для малого оркестра (1925). Оркестровка ранних фортепианных сочинений. Первое исполнение ― 2 марта 1926, Харлем, под управлением автора:
  1. Andante
  2. Неаполитанская
  3. Испанская
  4. Балалайка
• Четыре этюда для оркестра (1928―1929). Инструментовка Трёх пьес для струнного квартета (1914) и Этюда для пианолы (1917). Первое исполнение ― 7 ноября 1930, Берлин, под управлением Э. Ансерме
• Итальянская сюита для виолончели и фортепиано. Переложение музыки балета «Пульчинелла» (1932)
• Итальянская сюита для скрипки и фортепиано. Переложение музыки балета «Пульчинелла» (1933)
• Пастораль, для скрипки и фп. (1933). Инструментовка и расширенная редакция Пасторали для сопрано и фп. (1907)
• Пастораль, для скрипки, гобоя, англ. рожка, кларнета и фагота (1933). Инструментовка и расширенная редакция Пасторали для сопрано и фп. (1907)
• Синяя птица (англ. Bluebird ). Па-де-де из балета «Спящая красавица» П.И.Чайковского, для камерного оркестра (1941)
• Танго для камерного оркестра (1941). Инструментовка Танго для фортепиано (1940). Первое исполнение - Бенни Гудмен, июль 1941.
• Концертино для двенадцати инструментов (1952). Переложение Концертино для струнного квартета (1920). Первое исполнение ― 11 ноября 1952, Лос-Анджелес, под управлением автора.
• Танго для 19 инструментов (1953). Инструментовка Танго для фортепиано (1940). Первое исполнение ― 19 октября 1953, Лос-Анджелес, под управлением Р.Крафта
• Вариации на хорал "Vom Himmel hoch", для хора с оркестром (1956). Аранжировка музыки И.С.Баха (BWV 769)
• «Памятник Джезуальдо к 400-летию» (лат. Monumentum pro Gesualdo di Venosa ad CD Annum: three madrigals recomposed for instruments ), оркестровка трёх мадригалов Джезуальдо (1960). Первое исполнение ― 27 сентября 1960, Венеция, под управлением автора:
  • Asciugate i begli occhi (мадригал 14 из Пятой книги)
  • Ma tu, cagion (мадригал 18 из Пятой книги)
  • Beltà poi che t"assenti (мадригал 2 из Шестой книги)
• Звездно-полосатый флаг (англ. The Star Spangled Banner ). Аранжировка американского гимна для оркестра (1945)
• Восемь инструментальных миниатюр для пятнадцати инструментов (1962). Инструментовка фортепианной сюиты «Пять пальцев» (1921). Первое исполнение ― 29 апреля 1962, Торонто, под управлением автора.
• Две духовные песни Г.Вольфа , для сопрано и инструментального ансамбля (1968):
  • Herr, was trägt der Boden hier
  • Wunden trägst du...

Утерянные и неопубликованные сочинения

• Тарантелла, для фортепиано (1898)
• Кантата на 60-летие Римского-Корсакова, для хора и фортепиано (1904)
• «Кондуктор и тарантул» для голоса и фортепиано (1906)
• Марш для двенадцати инструментов (1915, не опубликован)

Напишите отзыв о статье "Список произведений Игоря Стравинского"

Примечания

Ссылки

Оперы Балеты Симфонии и концерты для оркестра Оркестровые сочинения Для солиста с оркестром Хоровые произведения Другие произведения

Отрывок, характеризующий Список произведений Игоря Стравинского

Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.

О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.

22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.
Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.
Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.

– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L"Empereur! L"Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu"est ce qu"il a dit? Qu"est ce qu"il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.

Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.

Три балета Стравинского

Сегодня, 25 мая, в Перми завершится Дягилевский фестиваль, где будут показаны три балета на музыку Игоря Стравинского. Современные хореографы - Вячеслав Самодуров, Владимир Варнава и Алексей Мирошниченко - решили по-новому взглянуть на старые сюжеты.

А мы решили напомнить нашим читателям историю этих трех балетов, премьеры которых состоялись почти сто лет назад.

Текст - Марина Зимогляд

Дух новизны музыки балетов Стравинского до сих пор не утерян.
Особенность этой музыки заключается в мощном ритмическом воздействии как на слушателя, так и танцовщика, и на протяжении века многие хореографы обращались к ней. Особенно это касается «Весны священной». Но и сейчас музыка Стравинского вдохновляет наших современников.

Дягилевский фестиваль выбрал три балета Стравинского, которыми завершит программу: «Петрушка» (хореограф - Владимир Варнава), «Жар-птица» (хореограф - Алексей Мирошниченко) и «Поцелуй феи» (хореограф - Вячеслав Самодуров).

Современные хореографы ставят на уже готовую музыку, но сама она рождалась в непосредственном творческом взаимодействии Стравинского с художниками, хореографами и продюсером. История создания этих балетов - явление уникальное. Они стали рубежом, определившим пути развития многих видов искусства XX века.

Балеты Стравинского - неотделимая часть «Русских сезонов» Дягилева, выросших в свою очередь из самого авторитетного творческого кружка рубежа веков «Мира искусства». Объединявшее самых неординарных творцов своего времени, это было широкое культурное движение, одержимое пафосом просветительства.

Художники общества постоянно искали выходы в смежные виды искусства: книжную графику, театральные декорации, костюмы, декоративно-прикладное искусство, а петербургские «Вечера современной музыки» считались музыкальным филиалом общества.

Основатели кружка - Сергей Дягилев и Александр Бенуа - видели путь развития русской культуры в её приобщении к европейской. В 1906 году Дягилев привез в Париж выставку «Два века русской живописи », успех которой превзошел все его ожидания.

«Я хочу выхолить русскую живопись, вычистить её и, главное, поднести её Западу, возвеличив её на Западе».

Сергей Дягилев

Уже в следующем году Дягилев организовал при русской выставке пять концертов русской музыки, от Глинки до Скрябина, а в 1908 году привез в Париж оперу «Борис Годунов» с Федором Шаляпиным в главной роли.

Но экспортировать оперу целиком было делом чрезвычайно накладным. После триумфа «Половецких плясок» хореографии Фокина в опере «Князь Игорь» Бородина в сезоне 1909 года Дягилев не сомневался, что балет - самая удачная форма музыкально-театрального представления в Париже. Молодой амбициозный балетмейстер Михаил Фокин и поддерживающий его Бенуа стали подумывать о создании нового балета за рубежом.

Нельзя не признать, что благодаря деятельности Дягилева, русское искусство и русская музыка никогда до этого не знали такого мирового признания. Мир русского искусства, «палладиум духовной русской культуры», был вывезен за границу, подальше от тягот русской общественной жизни. Многие русские, да и не только русские художники были обязаны своей карьерой именно Дягилеву, великому и единственному импресарио, у которого и сейчас нет конкурентов.

Так и Стравинский во многом обязан вере талантливого продюсера, который открыл его имя всему миру.

Жар-птица

«Не хватало балета из русской жизни, или на тему из русской сказки. Все образцы народной фантазии уже прошли на сцену. Только образ Жар-птицы остался неиспользованным, <…> я взялся соединить различные народные сказки и сочинил по ним балетное либретто».

Михаил Фокин

Также в разработке либретто принимали участие Бенуа, Головин и, конечно, сам Дягилев.

Первоначально заказ на музыку был сделан Анатолию Лядову, профессору Петербургской консерватории, самому русскому из русских композиторов того времени, как называет его Фокин. Дягилев написал Лядову проникновенное письмо с предложением написать музыку к балету.

«Нам нужен балет и русский, первый русский балет, ибо таковых не существует; есть русская опера, русская симфония, русская песня, русский танец, русский ритм, но нет русского балета.
И вот таковой мне очень нужен, чтобы играть его в мае предстоящего года в парижской Grand Opera.
Музыки надо на 40−50 минут, ей-богу, немного, а дело выйдет необыкновенно художественное ».

Сергей Дягилев

Заказ был сформулирован предельно точно, либретто будущего балета было готово и ждало своего музыкального воплощения.

«Лядов приехал , познакомился с сюжетом, взял либретто. Однако, когда, спустя довольно продолжительное время Головин встретил Лядова на улице и спросил, готов ли балет, тот ответил, что «он уже купил нотную бумагу»

Михаил Фокин

Дягилев, вероятно, предвидев нечто подобное, уже весной 1909 года обсудил идею сказочного балета с молодым композитором Игорем Стравинским, который к тому времени еще совсем немного сочинил. Симфония ми-бемоль мажор была написана в 1907 году под непосредственным наблюдением Римского-Корсакова, основателя «новой русской школы». К 1908 году относятся две оркестровые пьесы «Фантастическое скерцо» и «Фейерверк». Его-то как раз и услышали весной 1909 года Дягилев и Фокин, посетив концерт в консерватории. По воспоминаниям Фокина, эта музыка не имела успеха у публики, но в ней было то, что как раз они искали для «Жар-птицы».

«Музыка эта горит, пылает, бросает искрами. Это то, что мне надо было для огневого образа в балете. Элемент звукоподражания, свойственный таланту Стравинского, шипение и свист- все это оставило равнодушными слушателей и все это взволновало нас с Дягилевым. Он заказал музыку Стравинскому и вскоре началась наша первая и интереснейшая новая работа с новым композитором.»

Михаил Фокин

Стравинский, в отличии от Лядова, работал быстро. В целом, вся композиция и оркестровка, за исключением нескольких поправок, были написаны за март и апрель 1909 года. Надо сказать, что Стравинского не очень привлекал уже готовый сюжет, требующий описательной музыки, и он не хотел писать аккомпанемент к танцу. Кроме того, он не хотел, чтобы на него смотрели, как на Римского-Корсакова в экспортной упаковке или на русского Дебюсси.

«Я еще не проявил себя, как композитор и не заслужил право критиковать эстетику моих соратников, но я критиковал их, и достаточно высокомерно, хотя возможно мой возраст был более высокомерен, чем я сам. Но главное, мне была невыносима мысль, что моя музыка будет подражанием Римскому-Корсакову. Однако, я знаю в точности, что моя сдержанность по поводу сюжета была в какой-то мере выражением неуверенности в своих силах. Впрочем Дипломат Дягилев все устроил. Однажды он пришел ко мне с Фокиным, Нижинским, Бакстом и Бенуа. Когда все пятеро заявили о своей вере в мой талант, я тоже начал верить и согласился»

Игорь Стравинский

Драматургия балета строится на противопоставлении фантастического, сказочного мира Кащея Бессмертного, человеческому миру Ивана Царевича, и формально победа остается за Иваном. Но в музыкальном плане основная борьба происходит внутри самого сказочного мира между оцепенелыми мертвящими чарами Кощея и огненной, легкой и порывистой стихией Жар-птицы. Иван Царевич и Царевна - лишь наблюдатели этой борьбы, которая оканчивается кульминацией: Поганым плясом Кощеева царства, а главная героиня балета Чудесная Птица становится центральным художественным образом.

Главную роль в «Жар-птице» предстояло исполнить Тамаре Карсавиной, Фокин же исполнял партию царевича. На первых репетициях еще в России балетная труппа заявила, что в этой музыке «нет мелодии для танца». По воспоминаниям, Стравинский, присутствовавший на всех репетициях, задавал ритм с неистовой силой, громко подпевал, едва заботясь о соблюдении нот, и «расстраивал рояль».

Но все предприятие висело на волоске. Мало того, что сами Русские сезоны 1910 года постоянно были под угрозой срыва из-за финансовых проблем, все время возникали проблемы творческого характера.

Декорации и костюмы Головина, превосходного колориста, сами по себе были прекрасны, но решительно не подходили для театральной постановки. Они казались пестрым ковром, лишенным всякой глубины, а роскошные костюмы сливались с декорацией. Дягилев отвергнул костюмы и декорации Головина и попросил Бакста нарисовать новые эскизы.

Эксиз костюма Жар-птицы Бакста

25 июня 1910 года в роскошном зале парижского театра Гранд-Опера прошла премьера балета «Жар-птица», и Западная Европа впервые услышала музыку Стравинского.

После увертюры, исполняемой перед закрытым занавесом, впервые звучит огненная тема Жар-птицы. Жар-птица-Карсавина в полупрозрачных шароварах, в золотистых лентах и с фазаньими и страусиными перьями на голове, резвится в чудесном саду среди деревьев с золотыми яблоками. Иван-царевич-Фокин, в роскошном средневековом костюме, подкрадывается к чудесной птице. Пойманная Жар-птица бьется и трепещет, танцуя на пальцах, то прикладывая руки-крылья к голове, то раскидывая их. Жалея чудесную птицу, Иван отпускает её, и тут же вступает зловещая хроматическая тема Кощеева царства, исполняемая на трех фаготах. К Ивану со склона холма спускаются прекрасные царевны, среди них - Ненаглядная краса-Вера Фокина в роскошной вышитой сорочке. Народная песня «Во саду» - основная тема этого танца - изменяется и обогащается по мере того, как каждая царевна занимает свое место в хороводе.

Трубы возвещают о приходе зари и Иван Царевич решается атаковать замок Кащея.

Под главную дьявольскую тему всех басовых инструментов оркестра на сцену карабкаются кикиморы и билибошки кощеева царства. Пронзительное стакатто возвещает появление Кощея. Он произносит зловещее заклинание, но Иван машет пером и появляется Жар-птица. Под беспокойную кружащую мелодию английских рожков и скрипок она заставляет чудищ танцевать без перерыва, затем присоединяются духовые, постепенно все пускается в неистовый пляс. Медные фанфары подводят к финалу этот танец смерти. Стаккато струнных ведет к полному фортиссимо всего оркестра. С финальным резким аккордом обессилившие чудовища падают на землю.

Звучит невыразимо-печальная колыбельная: хрипловатый фагот, прорезающий однообразное звучание струнных. Лейтмотив Жар-птицы постепенно высвечивается в лирической убаюкивающей интонации. Карсавина кружит в pas de bourrée с раскинутыми руками, постепенно все погружается в сон. Кощей просыпается, но Иван стоит и держит ларец, в ларце - яйцо, а в яйце - душа Кощея. Иван убивает Кощея, бросая яйцо на землю.

Стравинский не хотел завершать балет свадьбой и плясками, чем вызвал недовольство Фокина, который считал, что такое решение вредит спектаклю.

Композитор же настоял на праздничном финале, своего рода благодарственном гимне. Торжественная свадебная процессия Ивана и царевны, всеобщее ликование толпы, перезвон колоколов и благословение сказочной Жар-птицы завершают балет.

Парижские зрители стоя приветствовали новых русских звезд - Карсавину, Фокина и Стравинского, которых вызывали на сцену несколько раз.

Тамара Карсавина в роли Жар-птицы

«Я был на сцене, когда в последний раз опустили занавес, и увидел, что ко мне подходит Дягилев с темноволосым высоколобым мужчиной, которого представил мне, как Клода Дебюсси. Великий композитор доброжелательно отозвался о музыке и закончил беседу приглашением пообедать с ним»

Игорь Стравинский

Стравинский был представлен всем хозяйкам салонов, всем знаменитостям и балетоманам Парижа. Русский сезон 1910 года сделал знаменитым не одного Стравинского. Балет «Шехеразада» Римского-Корсакова имел оглушительный успех, а главные партии в нем исполняли Ида Рубенштейн и Вацлав Нижинский. Вацлав также принимал участие в двух номерах дивертисмента «Ориенталии». Именно в одном из этих номеров он танцевал в знаменитом золотом сиамском костюме, расшитом драгоценностями.

Мода на ориентализм, эротика, помещенная в сказочный восточный контекст, невероятная декоративность, причудливость и яркость сделали «Русские сезоны» настоящей сенсацией и повлияли на всю художественную жизнь Парижа.

Настоящей легендой и законодателем мод Парижа стал Леон Бакст. Все журналы брали у него интервью, его балетные эскизы были выкуплены Музеем декоративного искусства, а самые богатые дамы мечтали заказать у него рисунки для своих нарядов. Знаменитый модельер Поль Пуаре заказал Баксту 12 эскизов модных туалетов по тысяче франков за каждый.

Небезынтересно, что гонорар Стравинского за «Жар-птицу» составлял лишь 1500 рублей (100 фунтов), но молодой композитор был настолько окрылен успехом и уверен в дальнейшем совместном сотрудничестве с Дягилевым, что уже начал сочинять новый балет.

Леон Бакст

Петрушка

Еще во время работы на «Жар-птицей» Стравинский начал работать над новыми набросками, впоследствии, он писал о том, как неожиданно пришла к нему эта идея «Петрушки».

«Когда я сочинял эту музыку, перед глазами у меня был образ игрушечного плясуна, внезапно сорвавшегося с цепи, который своими каскадами дьявольских арпеджио выводит из терпения оркестр, в свою очередь отвечающий ему угрожающими фанфарами. Завязывается схватка, которая в конце концов завершается протяжною жалобой изнемогающего от усталости плясуна. Закончив этот странный отрывок, я целыми часами гулял по берегу Леманского озера, стараясь найти название, которое выразило бы в одном слове характер моей музыки, а следовательно, и моего персонажа. И вот однажды я вдруг подскочил от радости: „Петрушка“! Вечный и несчастный герой всех ярмарок, всех стран! Это было именно то, что нужно, - я нашел ему имя, нашел название!»

Игорь Стравинский

Когда осенью 1910 года Дягилев навестил Стравинского в Швейцарии, тот сыграл ему мелодии «Русский танец» и «Крик Петрушки». Дягилев тут же вспомнил петербургские масленичные гулянья с каруселями, ярмарочные подмостки, и предложил композитору написать хореографическую драму про русского Панча, Петрушку.

Все сошлись во мнении, что только Бенуа с его любовью и ностальгией по старому Петербургу сможет написать либретто и декорации. К тому времени отношения Дягилева и Бенуа были безнадежно испорчены: Бенуа не мог простить того, что в авторах либретто «Жар-птицы» был указан только Леон Бакст, в то время как он сам принимал непосредственное участие и в написании и в разработке драматургии этого балета.

Это был первый скандал подобного рода, но и позже в труппе Дягилева возникали конфликты, касающиеся авторских прав. Это было связано и с тем, что в условиях тесного сотрудничества художников порой сложно установить, кто что придумал, а также с тем хаотичным стилем работы, которая царила в команде. Но Дягилев обладал удивительной способностью увлекать людей своей идеей и работать в ущерб собственной выгоде и личным амбициям. Как бы то ни было, Бенуа забыл старые обиды и увлекся новым балетом.

«Петрушка, Русский Гиньоль или Панч, не менее, чем Арлекин, был моим другом с самого детства. Если бывало, я заслышу заливающиеся, гнусавые крики странствующего петрушечника: «Вот Петрушка пришел! Собирайтесь добрые люди, посмотреть-поглядеть на представление!" - то со мной делался род припадка от нетерпения насладиться этим зрелищем… Но еще более меня соблазняла идея изобразить на сцене театра «Масленицу», милые балаганы, эту великую утеху моего детства… Соорудить балаганам какой-то памятник было тем более соблазнительно, что самые эти балаганы уже с десяток лет как были упразднены…»

Александр Бенуа

Надо заметить, что успех сезона 1910 года не остался незамеченным в России, но вызвал, скорее, негативную реакцию. Теляковский написал статью, где высказался в том духе, что «Мы должны работать для русских, а не для иностранцев», а вдова Римского-Корсакова обвинила Дягилева в том, что он сократил музыку «Шехеразады». Готовясь к новому сезону Дягилев больше всего волновался о статусе своего предприятия, так как весь российский чиновничий аппарат, включая дипломатическое представительство в Европе, получил приказ не сотрудничать с Дягилевым. Кроме того, он вынужден был конкурировать с многочисленными балетными труппами, выступавшими в варьете и мюзик-холлах, и представлявших русских балетных артистов. Успех «Русских сезонов» сделал русский балет выгодным предприятием. И тогда Дягилев принял решение создать постоянную труппу, которая бы гастролировала по Европе в течение всего года.

Нижинский - самая яркая звезда дягилевской труппы -все еще танцевал в императорских театрах. Но в январе 1911 года разразился скандал, вызванный выходом Нижинского на сцену перед высочайшей царственной публикой в костюме, который был признан непристойным: его куртка поверх трико была короче обычного. Это была «Жизель», а в антракте Нижинский отказался сменить костюм, несмотря на прямой приказ Великого князя. Нижинский был уволен, и отныне решил танцевать только в труппе Дягилева. Его сестра Бронислава Нижинская также заявила о своем уходе. Дягилев начал поиски артистов кордебалета и также заключил контракт с Энрике Чекетти, известным балетным педагогом. С весны 1911 года его компания стала называться «Русские балеты Сергея Дягилева».

Нижинский принимал непосредственное участие в обсуждении идей нового балета.

Даже Фокин был приглашен на более поздних стадиях работы. И если в «Жар-птице» музыка сочинялась к уже готовому либретто, в «Петрушке» все было наоборот: Бенуа писал свое либретто к уже сочиненной музыке.

Вацлав Нижинский в роли Петрушки

«Мы встречались ежедневно в квартире Дягилева в Замятинском переулке… „Петрушка“ уже принял определенную форму и постепенно уложился в четырех коротких „актах без антрактов“. Два крайних из них должны были происходить среди масленичного гулянья, два средних внутри театрика Фокусника»

Александр Бенуа

Когда оркестр приступил к репетиции партитуры «Петрушки», музыканты разразились смехом. Больших трудов стоило убедить их, что музыка «Петрушки» - не шутка.

Крикливая музыка балета изобилует площадными мелодиями, вперемешку с забавными, но в высшей степени немелодичными оркестровыми кунштюками главного персонажа. В «Петрушке» Стравинский создал новый тип массовой сцены в музыкальном театре, это образ праздничной улицы, где различные попевки словно продираются сквозь плотную звуковую пелену, перекидываясь с одного инструмента к другому, подобно тому, как ухо различает различные звуки в однообразном шуме ярмарочной толпы.

«Суть роли Петрушки - жалкая забитость и бессильные порывы отстоять личное счастье и достоинство, и все это - не переставая быть куклой. Роль была задумана и в музыке и в либретто в каком-то неврастеническом тоне, она вся пропитана покорной горечью, лишь судорожно обрываемой обманчивой радостью и исступленным отчаянием.

Особенно меня восхитил на первых спектаклях „Петрушки“ Нижинский. На репетициях роль ему не давалась. Он точно не совсем понимал того, что от него требовали. Против своего обыкновения артист даже просил меня ему роль растолковать. Однако и на сей раз получилось нечто, к чему он нас уже приучил в „Павильоне“, в „Сильфидах“, в „Шехеразаде“, в „Жизели“.

Но только та внутренняя метаморфоза, которая произошла с ним, когда он надел костюм и покрыл лицом гримом, на сей раз была еще более поразительна. Я не мог надивиться тому мужеству, с которым Вацлав решился выступить после всех своих „теноровых“ успехов в роли этого ужасающего гротеска - полукуклы-получеловека. Ни одного па, ни одной „фиоритуры“ не дано артисту, чтобы „понравиться публике“. А ведь Нижинский был тогда совсем молод, и соблазн понравиться должен был прельщать его более, чем других, умудренных годами артистов… »

Александр Бенуа

Премьера «Петрушки» состоялась 13 июня 1911 года на сцене парижского театра Шатле. Огромный успех превзошел все ожидания и был очень важен для труппы «Русских сезонов», так как стало понятно, что можно добиться признания и без восточной экзотики и эффектных балетных па.

Балет открывается картиной масленичного гулянья в Петербурге. Ярмарочные шатры и балаганы обрамлены аркой Большого театра, как бы намекая, что и прогуливающаяся на сцене толпа, да и публика в зале, продолжающая эту гофмановскую перспективу, - всего лишь куклы.

Фокусник-Чекетти отдергивает занавес своего балагана и перед публикой предстают три куклы на металических штативах. Фокусник «заводит» кукол волшебной флейтой и они исполняют механический танец с пятки на носок.

Темнолиций Арап в тюрбане-Орлов, балерина в юбочке и панталонах-Карсавина и Петрушка-Нижинский, с белым лицом, в свободной блузе и повернутыми внутрь ногами в черных ботинках спускаются с подставок и располагаются в середине сцены. Следующая сценка даёт понять, что Петрушка любит Балерину, но та предпочитает сильного, но глуповатого Арапа.

Вторая сцена открывается тревожным боем военных барабанов. Это комната Петрушки - коробка, куда Фокусник его бросает между выступлениями.

«Есть момент, когда Петрушка, жалея себя, как бы рассматривает свою жалкую, невзрачную фигуру. Он берет себя за штаны у колен и тянет направо - оба колена переезжают направо; потом, чтобы осмотреть себя с другой стороны, он тянет за штаны себя налево».

Александр Бенуа

Под медленную мелодию в комнату входит Балерина, но его страсть пугает её и она исчезает. Петрушка мечется в своей коробке, затем в неистовстве пробивает дырку в бумажной стене и повисает наполовину внутри, наполовину снаружи.

Третья сцена происходит в комнате Арапа, расписанной яркими картинами джунглей. Движения Арапа грубы и уверенны, он полная противоположность Петрушке. Появляется Балерина, дуэт Балерины с Арапом прерывается судорожным криком несчастного Петрушки, который пытается угрожать Арапу под диссонирующие звуки фанфар. Балерина падает в обморок, Арап прогоняет Петрушку, размахивая саблей.

Последняя сцена возвращает зрителей на ярмарку. В сложной оркестровке этой сцены чередуются песенный танец кормилиц, дуэт медведя и его хозяина, танец ряженых; толпа приплясывает, но вдруг раздается истошный крик Петрушки. Он бежит на кончиках пальцев, преследуемый Арапом, толпа собирается вокруг и становится свидетелем предсмертной агонии.

Фокусник поднимает безвольно повисшего Петрушку и все видят, что это всего лишь кукла, набитая опилками.

Тамара Карсавина в роли Балерины

Музыкальный театр

• «Жар-птица », балет в двух сценах (1909―1910), либретто М. Фокина. Первое исполнение ― 25 июня 1910, Париж , Гранд-опера , под управлением Габриэля Пьерне .
• «Петрушка », русские потешные сцены в четырёх картинах (1910―1911, редакция 1948), либретто А. Бенуа. Первое исполнение ― 13 июня 1911, Париж, театр Шатле , под управлением Пьера Монтё .
• «Весна священная », сцены языческой Руси в двух картинах (1911―1913, редакция 1943), либретто Н. Рериха. Первое исполнение ― 29 мая 1913, Париж, театр Елисейских полей, под управлением Пьера Монтё
• «Соловей», опера в трёх действиях (1908―1914), либретто автора и С. Митусова по одноимённой сказке Андерсена. Первое исполнение ― 26 мая 1914, Париж, Гранд-опера, под управлением Пьера Монтё.
  • Второе и третье действие оперы аранжированы в 1917 как отдельная симфоническая поэма «Песня соловья» (первое исполнение ― 6 декабря 1919, Женева, под управлением Эрнеста Ансерме), впоследствии поставленная как балет (первая постановка ― 2 февраля 1920, Париж, Гранд-опера, под управлением Эрнеста Ансерме)
• «Байка про Лису, Петуха, Кота да Барана» (1915―1916), либретто автора по русским сказкам из сборника А. Н. Афанасьева. Первое исполнение ― 18 мая 1922, Париж, Гранд-опера.
• «Свадебка», русские хореографические сцены для солистов, хора, четырёх фортепиано и ударных (1921―1923), либретто автора по русским народным песням из сборника П. В. Киреевского. Первое исполнение ― 13 июня 1923, Париж, под управлением Эрнеста Ансерме.
• «История солдата» («Сказка о беглом солдате и чёрте, играемая, читаемая и танцуемая») для трёх чтецов, танцовщицы и инструментального ансамбля (1918), либретто Ш. Рамюза по русской народной сказке. Первое исполнение ― 28 сентября 1918, Лозанна, под управлением Эрнеста Ансерме.
• «Пульчинелла», балет с пением в одном действии по музыке Галло, Перголези и других композиторов (1919―1920), либретто Л. Мясина. Первое исполнение ― 15 мая 1920, Париж, Гранд-опера, под управлением Эрнеста Ансерме.
• «Мавра », комическая опера в одном действии (1921―1922), либретто Б. Кохно по поэме А. С. Пушкина «Домик в Коломне ». Первое исполнение ― 3 июня 1922, Париж, Гранд-опера, под управлением Гжегожа Фительберга.
• «Царь Эдип», опера-оратория для чтеца, голосов, мужского хора и оркестра (1926―1927), либретто Ж. Кокто по трагедии Софокла. Первое исполнение в концерте ― 30 мая 1927, Париж, под управлением автора; первая постановка ― 23 февраля 1928, Венская государственная опера.
• «Аполлон Мусагет», балет в двух сценах (1927―1928). Первое исполнение ― 27 апреля 1928, Вашингтон, Библиотека Конгресса, под управлением Ханса Киндлера
• «Поцелуй феи», балет в четырёх сценах по музыке Чайковского (1928), либретто автора на основе сказок Андерсена. Первое исполнение ― 27 ноября 1928, Париж, Гранд-опера, под управлением автора
• «Персефона», мелодрама в трёх сценах для чтеца, тенора, хора и оркестра (1933―1934), либретто А. Жида. Первое исполнение ― 30 апреля 1934, Париж, Гранд-опера, под управлением автора.
• «Игра в карты», балет «в трёх сдачах» (1936―1937), либретто автора. Первое исполнение ― 27 апреля 1937, Нью-Йорк, Метрополитен-опера, хореография Джорджа Баланчина, под управлением автора.
• «Сцены из балета», (1944)
• «Орфей», балет в трёх сценах (1947). Первое исполнение ― 28 апреля 1948, Нью-Йорк, Городской центр музыки и драмы, под управлением автора.
• «Похождения повесы », опера в трёх действиях с эпилогом (1947―1951), либретто Честера Коллмена и Уистена Одена по картинам Уильяма Хогарта . Первое исполнение ― 11 сентября 1951, Венеция, театр Ла Фениче, под управлением автора.
• «Агон», балет (1953―1957). Первое исполнение ― 17 июня 1957, Лос-Анджелес, под управлением Р. Крафта. Первая постановка ― 1 декабря 1957, Нью-Йорк, Городской центр музыки и драмы, под управлением Р. Ирвинга
• «Потоп (опера)», библейская опера для солистов, актёров, чтеца и оркестра (1961―1962). Первое исполнение ― 14 июня 1962 на телеканале CBS, под управлением автора и Р. Крафта. Первая сценическая постановка ― 30 апреля 1963, Гамбургская государственная опера, под управлением Крафта.

Оркестровые произведения

• Симфония Es-dur, op. 1 (1905―1907). Первое исполнение: вторая и третья части ― 14 (27) апреля 1907, Петербург, под управлением Гуго Варлиха, полностью ― 22 января (4 февраля), там же, под управлением Ф. Блуменфельда.
• Фантастическое скерцо, ор. 3 (1907―1908). Первое исполнение ― 24 января (6 февраля) 1909, Петербург, под управлением А. И. Зилоти .
• «Фейерверк», ор. 4. Первое исполнение ― 9 (22) января 1910, Петербург, под управлением Зилоти.
• «Погребальная песнь», op. 5 (партитура не опубликована и утеряна). Первое исполнение ― 17 (30) января 1909, Петербург, под управлением Блуменфельда
• Сюита из балета «Жар-птица» (1910). Первое исполнение ― 23 октября (5 ноября) 1910, Петербург, под управлением Зилоти.
  • Редакция 1920 года: первое исполнение ― 12 апреля 1919, Женева, под управлением Э. Ансерме
  • Редакция 1945 года: первое исполнение ― 24 октября 1945, Нью-Йорк, под управлением Яши Горенштейна
• Сюита № 2 для камерного оркестра (оркестровка ранних фортепианных сочинений; 1915―1921). Первое исполнение ― 25 ноября 1925, Франкфурт, под управлением Германа Шерхена.
• Сюита из балета «Пульчинелла» для камерного оркестра (1922). Первое исполнение ― 22 декабря 1922, Бостон, под управлением Пьера Монтё
• Концерт для фортепиано, духового оркестра, литавр и контрабасов (1923―1924). Первое исполнение ― 22 мая 1924, Париж, автор и оркестр под управлением С. Кусевицкого.
• Сюита № 1 (оркестровка ранних фортепианных сочинений; 1925). Первое исполнение ― 2 марта 1926, Харлем, под управлением автора
• Четыре этюда (1928―1929). Первое исполнение ― 7 ноября 1930, Берлин, под управлением Э. Ансерме
• Каприччио для фортепиано с оркестром (1928―1929). Первое исполнение ― 6 декабря 1929, Париж, автор и оркестр под управлением Э. Ансерме.
• Концерт для скрипки с оркестром D-dur (1931). Первое исполнение ― 23 октября 1931, Берлин, Самуил Душкин и оркестр под управлением автора.
• Дивертисмент (из балета «Поцелуй феи»; 1934). Первое исполнение ― 4 ноября 1934, Париж, под управлением автора.
• «Дамбартон Окс», концерт для камерного оркестра (1937―1938). Первое исполнение ― 8 мая 1938, Вашингтон, под управлением Н. Буланже.
• Симфония в До (in C) (1938―1940). Первое исполнение ― 7 ноября 1940, Чикаго, под управлением автора.
• «Концертные танцы» для камерного оркестра (1940―1942). Первое исполнение ― 8 февраля 1942, Лос-Анджелес, под управлением автора.
• «Цирковая полька для молодого слона» (1942). Первое исполнение ― 13 января 1944, под управлением автора.
• «Четыре норвежских настроения» (1942). Первое исполнение ― 13 января 1944, под управлением автора.
• Ода (1943). Первое исполнение ― 8 октября 1943, Бостон, под управлением С. Кусевицкого.
• Симфония в трёх частях (англ. Symphony in Three Movements ; часто встречается вариант названия «Симфония в трёх движениях»; 1942―1945). Первое исполнение ― 24 января 1946, Нью-Йорк, под управлением автора.
• Скерцо в русском стиле (1945). Первое исполнение ― 24 марта 1946, Сан-Франциско, под управлением автора.
• Концерт в тональности Ре (in D) для струнных (1946). Первое исполнение ― 27 января 1947, Базель, под управлением Пауля Захера
• «Движения» для фортепиано с оркестром (1958―1959). Первое исполнение ― 10 января 1960, Нью-Йорк, М. Вебер и оркестр под управлением автора
• «Монумент Джезуальдо ди Веноза к 400-летию» (Monumentum pro Gesualdo di Venosa ad CD Annum ), свободная обработка мадригалов Джезуальдо (1960). Первое исполнение ― 27 сентября 1960, Венеция, под управлением автора.
• Вариации памяти Олдоса Хаксли (1963―1964). Первое исполнение ― 17 апреля 1965, Чикаго, под управлением Крафта

Хоровые произведения

• Кантата на 60-летие Римского-Корсакова для хора и фортепиано (1904), утеряна
• «Звездоликий», кантата на стихи К. Бальмонта для голосов и оркестра (1911―1912). Первое исполнение ― 19 апреля 1939, Брюссель, под управлением Ф. Андре
• «Подблюдные» , четыре русские крестьянские песни для женского хора (1914―1917, редакция 1954 в сопровождении четырех валторн):
  • «У Спаса в Чигисах»
  • «Овсень»
  • «Щука»
  • «Пузище»
• «Отче наш» для хора без сопровождения (1926), редакция 1949 как «Pater noster» с латинским текстом
• «Симфония псалмов» для хора и оркестра (1930). Первое исполнение ― 13 декабря 1930, Брюссель, под управлением Э. Ансерме
• «Символ веры» для хора без сопровождения (1932), редакция 1949 как «Credo» с латинским текстом
• «Богородице дево радуйся» для хора без сопровождения (1932), редакция 1949 как «Ave Maria» с латинским текстом
• «Вавилон», кантата для чтеца, мужского хора и оркестра (1944)
• Месса для хора и ансамбля духовых (1944―1948)
• Кантата для голосов, женского хора и инструментального ансамбля на тексты неизвестных средневековых английских поэтов (1952).
• Священное песнопение во имя святого Марка (Canticum Sacrum ad honorem Sancti Marci Nominis ) для тенора и баритона соло, хора и оркестра на латинский текст из Ветхого и Нового Завета
• «Плач пророка Иеремии» для солистов, хора и оркестра (1957―1958)
• «Проповедь, притча и молитва», кантата для альта и тенора соло, чтеца, хора и оркестра
• Гимн «The dove descending breaks the air» на текст Т. С. Элиота для хора без сопровождения (1962)
• «Интроит памяти Т. С. Элиота» для мужского хора и камерного ансамбля (1965)
• «Заупокойные песнопения » для солистов, хора и камерного оркестра (1965―1966)

Вокальные произведения

• «Туча», романс на стихи Пушкина для голоса и фортепиано (1902)
• «Как грибы на войну сбирались» для баса и фортепиано (1904)
• «Кондуктор и тарантул» для голоса и фортепиано (1906, утеряна)
• «Фавн и пастушка», три песни для меццо-сопрано и оркестра, ор. 2 (1906)
• Три песенки «Из воспоминания юношеских годов» для голоса и фортепиано (1906)
• Два романса для меццо-сопрано и фортепиано, ор. 6 (1908?)
• Пастораль (без слов) для сопрано и фортепиано (1907)
• Два стихотворения Поля Верлена для баритона и фортепиано (1910)
• Два стихотворения Бальмонта для сопрано или тенора и фортепиано (1911)
• Три стихотворения из японской лирики для сопрано и фортепиано (1912―1913)
• «Прибаутки» для мужского голоса и фортепиано
• «Кошачьи колыбельные» для контральто и трёх кларнетов (1915)
• «Детские песенки» (Три истории для детей) для голоса и фортепиано (1916―1917)
• Колыбельная для голоса и фортепиано (1917)
• Четыре русские песни для голоса и фортепиано (1918―1919)
• «Маленький гармонический Рамюзаний», посвящение Ш. Рамюзу (1937)
• Посвящение Наде Буланже для двух теноров (1947)
• Три песни из Шекспира для меццо-сопрано, флейты, кларнета и альта (1953)
• Четыре песни для голоса, флейты, арфы и гитары (1953―1954)
• «Памяти Дилана Томаса» для тенора, струнного квартета и четырёх тромбонов (1954)
• «Авраам и Исаак», баллада для баритона и оркестра (1962―1963)
• «Элегия для Дж. Ф. К.» для баритона или меццо-сопрано и трёх кларнетов (1964)
• «Сова и кошечка» для голоса и фортепиано (1966)

Камерные произведения

• Три пьесы для струнного квартета (1914)
• Марш для двенадцати инструментов (1915, не опубликован)
• Рэгтайм (1917―1918). Первое исполнение ― 27 апреля 1920, Лондон, под управлением Артура Блисса.
• Три пьесы для кларнета соло (1918)
• Сюита из «Истории солдата» для скрипки, кларнета и фортепиано (1918―1919)
• Концертино для струнного квартета (1920)
• «Симфонии духовых инструментов» (Симфония для духовых) (1920, редакция 1947). Первое исполнение ― 10 июня 1921, Лондон, под управлением Кусевицкого
• Октет для духовых (1924)
• Переложения для скрипки и фортепиано из опер и балетов, в т. ч. «Итальянская сюита» из балета «Пульчинелла» (1920―30-е)
• Прелюдия для джаз-ансамбля (1936―1937, редакция 1953). Первое исполнение ― 18 октября 1953, Лос-Анджелес, под управлением Крафта
• Элегия для альта (1944)
• Эбони-концерт (англ. Ebony Concerto ; встречаются варианты названия «Эбеновый концерт» или «Чёрный концерт») для кларнета и джаз-банды (1945). Первое исполнение ― 25 марта 1946, Нью-Йорк, Вуди Герман и ансамбль под управлением Уолтера Хендла .
• Концертино для камерного ансамбля (1952). Первое исполнение ― 11 ноября 1952, Лос-Анджелес, под управлением автора.
• Септет для струнных, духовых и фортепиано (1952―1953)
• Танго для девятнадцати инструментов (1953). Первое исполнение ― 19 октября 1953, Лос-Анджелес, под управлением Крафта
• «Эпитафия» для флейты, кларнета и арфы (1959)
• Двойной канон для струнного квартета (1959)
• Колыбельная для двух блокфлейт (1960)
• Восемь инструментальных миниатюр для пятнадцати инструментов (1962). Первое исполнение ― 29 апреля 1962, Торонто, под управлением автора.
• Фанфары для двух труб (1964)

Произведения для фортепиано

• Тарантелла (1898, неопубликована)
• Скерцо (1902)
• Соната f-moll (1902)
• Этюды, ор. 7 (1908)
• «Вальс цветов» в четыре руки (1914)
• Три лёгких пьесы в четыре руки (1914―1915)
• Пять лёгких пьес в четыре руки (1917)
• «Детский вальс» (1916?)
• Рэгтайм (1918)
• Piano-Rag-Music (1919)
• Концертино в четыре руки (1920)
• «Пять пальцев» (1921)* Три фрагмента из балета «Петрушка» (1921)
• Соната (1924)
• Серенада (1925)
• Концерт для двух фортепиано (1932―1935)
• Танго (1940)
• Соната для двух фортепиано (1943―1944)

Ссылки

• Список сочинений Стравинского в хронологическом порядке

Произведения Игоря Стравинского
Оперы

...Я был рожден не вовремя. По темпераменту и склонностям мне надлежало, как и Баху, хотя и иного масштаба, жить в безвестности и регулярно творить для установленной службы и Бога. Я устоял в мире, в котором был рожден... я выжил... несмотря на торгашества издателей, музыкальные фестивали, рекламу...
И. Стравинский

...Стравинский - истинно русский композитор... Русский дух неистребим в сердце этого настоящего подлинно большого, многогранного таланта, рожденного землей русской и кровно с ней связанного...
Д. Шостакович

Творческая жизнь И. Стравинского - это живая история музыки XX в. В ней, как в зеркале, отразились процессы развития современного искусства, пытливо ищущего новые пути. Стравинский снискал репутацию дерзкого ниспровергателя традиций. В его музыке возникает множественность стилей, постоянно пересекающихся и подчас трудно поддающихся классификации, за что композитор заслужил от современников прозвище «человек с тысячью лиц». Он подобен Фокуснику из своего балета «Петрушка» : свободно перемещает жанры, формы, стили на своей творческой сцене, как бы подчиняя их правилам собственной игры. Утверждая, что «музыка способна выражать лишь самое себя», Стравинский тем не менее стремился жить «con Tempo» (т. е. вместе со временем). В «Диалогах», изданных в 1959-63 гг., он вспоминает уличные шумы в Петербурге, масленичные гулянья на Марсовом поле, которые, по его словам, помогли ему увидеть своего Петрушку. А о «Симфонии в трех движениях » (1945) композитор говорил как о произведении, связанном с конкретными впечатлениями о войне, с воспоминаниями о бесчинствах коричневорубашечников в Мюнхене, жертвой которых едва не стал он сам.

Поразителен универсализм Стравинского. Он проявляется в широте охвата явлений мировой музыкальной культуры, в многообразии творческих исканий, в интенсивности исполнительской - пианистической и дирижерской - деятельности, продолжавшейся более 40 лет. Беспрецедентны масштабы его личных контактов с выдающимися людьми. Н. Римский-Корсаков, А. Лядов, А. Глазунов, В. Стасов, С. Дягилев, художники «Мира искусства», А. Матисс, П. Пикассо, Р. Роллан. Т. Манн, А. Жид, Ч. Чаплин, К. Дебюсси, М. Равель, А. Шенберг, П. Хиндемит, М. де Фалья, Г. Форе, Э. Сати, французские композиторы группы «Шести» - вот имена некоторых из них. Всю жизнь Стравинский находился в центре общественного внимания, на перекрестке важнейших художественных путей. География его жизни охватывает множество стран.

Детство Стравинского прошло в Петербурге, жить в котором, по его словам, «было захватывающе интересно». Родители не стремились дать ему профессию музыканта, но вся обстановка благоприятствовала музыкальному развитию. В доме постоянно звучала музыка (отец композитора Ф. Стравинский был известным певцом Мариинского театра), имелась большая художественная и музыкальная библиотека. С детского возраста Стравинского увлекала русская музыка. Десятилетним мальчиком ему посчастливилось увидеть П. Чайковского, которого он боготворил, посвятив ему много лет спустя оперу «Мавра » (1922) и балет «Поцелуй феи » (1928). «Героем моего детства» называл Стравинский М. Глинку. Высоко ценил М. Мусоргского, считал его «самым правдивым» и утверждал, что в его собственных сочинениях есть влияния «Бориса Годунова». Дружеские отношения возникли с членами Беляевского кружка, особенно с Римским-Корсаковым и Глазуновым.

Рано сформировались литературные интересы Стравинского. Первым настоящим событием стала для него книга Л. Толстого «Детство, отрочество, юность», кумирами в течение всей жизни оставались А. Пушкин и Ф. Достоевский.

Занятия музыкой начались с 9 лет. Это были уроки фортепианной игры. Однако к серьезной профессиональной учебе Стравинский приступил лишь после 1902 г., когда, будучи студентом юридического факультета Петербургского университета, он начал заниматься с Римским-Корсаковым. В это же время он сблизился с С. Дягилевым, художниками «Мира искусства», посещал «Вечера современной музыки», концерты новой музыки, устраивавшиеся А. Зилоти. Все это послужило толчком к быстрому художественному взрослению. Первые композиторские опыты Стравинского - Соната для фортепиано (1904), вокально-симфоническая сюита «Фавн и пастушка» (1906), Симфония ми-бемоль мажор (1907), «Фантастическое скерцо» и «Фейерверк» для оркестра (1908) отмечены влиянием школы Римского-Корсакова и французских импрессионистов. Однако с момента постановки в Париже балетов «Жар-птица » (1910), «Петрушка » (1911), «Весна священная » (1913), заказанных Дягилевым для «Русских сезонов», происходит колоссальный творческий взлет в том жанре, который Стравинский в дальнейшем особенно любил за то, что, по его словам, балет - «единственная форма сценического искусства, которая ставит в краеугольный камень задачи красоты и более ничего».

Триада балетов открывает первый - «русский» - период творчества, названный так не по месту пребывания (с 1910 г. Стравинский подолгу живет за границей, а в 1914 г. поселяется в Швейцарии), а благодаря проявившимся в это время особенностям музыкального мышления, глубоко национального по сути. Стравинский обратился к русскому фольклору, различные пласты которого очень своеобразно преломились в музыке каждого из балетов. «Жар-птица» поражает буйной щедростью оркестровых красок, яркими контрастами поэтической хороводной лирики и огненных плясов. В «Петрушке», названном А. Бенуа «балетомулицей», звучат популярные в начале века городские мелодии, оживает шумная пестрая картина масленичного гулянья, которой противопоставлена одинокая фигура страдающего Петрушки. Древний языческий обряд жертвоприношения определил содержание «Весны священной», воплотившей стихийный порыв к весеннему обновлению, могучие силы разрушения и созидания. Композитор, погрузившись в недра фольклорной архаики, столь радикально обновляет музыкальный язык, образы, что на современников балет произвел впечатление разорвавшейся бомбы. «Гигантским маяком XX века» назвал его итальянский композитор А. Казелла.

В эти годы Стравинский сочинял интенсивно, работая нередко сразу над несколькими совершенно разными по характеру и стилю произведениями. Это были, например, русские хореографические сцены «Свадебка » (1914-23), в чем-то перекликающиеся с «Весной священной», и изысканно-лирическая опера «Соловей » (1914). «Байка про Лису, Петуха, Кота да Барана », возрождающая традиции скоморошьего театра (1917), соседствует с «Историей солдата » (1918), где русский мелос уже начинает нейтрализоваться, попадая в сферу конструктивизма, элементов джаза.

В 1920 г. Стравинский переехал во Францию и в 1934 г. принял французское подданство. Это был период чрезвычайно насыщенной творческой, а также исполнительской деятельности. Для молодого поколения французских композиторов Стравинский стал высшим авторитетом, «музыкальным мэтром». Однако провал его кандидатуры во Французскую академию изящных искусств (1936), все более крепнущие деловые связи с США, где он дважды успешно концертировал, а в 1939 г. прочел курс лекций по эстетике в Гарвардском университете, - все это побудило его переехать в начале второй мировой войны в Америку. Он обосновался в Голливуде (Калифорния) и в 1945 г. принял американское подданство.

Начало «парижского» периода совпало у Стравинского с крутым поворотом к неоклассицизму, хотя в целом общая картина его творчества была достаточно пестрой. Начав с балета «Пульчинелла » (1920) на музыку Дж. Перголези, он создает целую серию произведений в неоклассическом стиле: балеты «Аполлон Мусагет » (1928), «Игра в карты » (1936), «Орфей » (1947); оперу-ораторию «Царь Эдип » (1927); мелодраму «Персефона » (1938); оперу «Похождения повесы » (1951); Октет для духовых (1923), «Симфонию псалмов » (1930), Концерт для скрипки с оркестром (1931) и др. Неоклассицизм Стравинского носит универсальный характер. Композитор моделирует различные музыкальные стили эпохи Ж. Б. Люлли, И. С. Баха, К. В. Глюка, поставив своей целью установить «господство порядка над хаосом». Это характерно для Стравинского, всегда отличавшегося стремлением к строгой рациональной дисциплине творчества, не допускавшей эмоциональных перехлестов. Да и сам процесс сочинения музыки Стравинский осуществлял не по наитию, а «ежедневно, регулярно, наподобие человека со служебным временем».

Именно эти качества определили особенность следующего этапа творческой эволюции. В 50-60-е гг. композитор погружается в музыку добаховской эпохи, обращается к библейским, культовым сюжетам, а с 1953 г. начинает применять жестко конструктивную додекафонную технику сочинения. «Священное песнопение в честь апостола Марка» (1955), балет «Агон » (1957), «Монумент Джезуальдо ди Веноза к 400-летию» для оркестра (1960), кантата-аллегория «Потоп» в духе английских мистерий XV в. (1962), Реквием («Заупокойные песнопения», 1966) - вот наиболее значительные произведения этого времени.

Стиль Стравинского становится в них все более аскетичным, конструктивно-нейтральным, хотя сам композитор говорит о сохранении в его творчестве национальных истоков: «Я всю жизнь по-русски говорю, у меня слог русский. Может быть, в моей музыке это не сразу видно, но это заложено в ней, это - в ее скрытой природе». Одним из последних сочинений Стравинского был канон на тему русской песни «Не сосна у ворот раскачалася», использованной ранее в финале балета «Жар-птица».

Так, завершая жизненный и творческий путь, композитор возвратился к истокам, к музыке, олицетворявшей далекое русское прошлое, тоска по которому всегда присутствовала где-то в глубинах сердца, прорываясь иногда в высказываниях, и особенно усилилась после посещения Стравинским Советского Союза осенью 1962 г. Именно тогда произнес он знаменательные слова: «У человека одно место рождения, одна родина - и место рождения является главным фактором его жизни».

О. Аверьянова