Говорим «Айвазовский» — подразумеваем «Девятый вал». И наоборот. О картине, ставшей программой для мариниста, у которого, между прочим, немало и других работ,
рассказывает Снежана Петрова.
«Девятый вал» Ивана Айвазовского (1850)
Сюжет
Чудом выжившие после шторма люди готовятся встретить новый удар стихии — тот самый девятый вал, грозу всех, кто в море. От судна остались лишь щепки, на горизонте — ни клочка земли. Пятеро восточных мужчин из последних сил держатся за мачту. Казалось бы, шансов выжить — ноль, но яркое восходящее солнце дарит надежду на спасение и героям сюжета, и зрителям.
Контекст
Как это всегда бывает в историях великих произведений, есть смысл на поверхности, а есть подводные течения (как бы двусмысленно это не звучало в контексте данного полотна).
Благодаря картинам к 22 годам Айвазовский заслужил дворянство
Начнем с простого. Айвазовский родился в портовой Феодосии. Когда живешь бок о бок с моряками, остаться в стороне от посиделок, во время которых то и дело звучат байки о плаваниях, невозможно. Фантастические рассказы о сокрушительных штормах, чудо-существах из глубин, богатствах и сражениях — чего только не услышишь от людей, которые большую часть жизни проводят в открытой воде.
Конечно, одна из самых страшных историй — о девятом вале. Это как суд господний, только в море. И вот Айвазовский подумал, а почему бы не запечатлеть это на полотне?
Еще в древности люди приметили, что волны на море разные. Потом физики сформулировали принцип интерференции (это когда несколько волн сливают в единый вал, и срабатывает эффект синергии). Так вот на почве наблюдения родилась мысль о том, что во время морской бури есть некая девятая волна (именно девятая!), которая является самой сильной и опасной. При этом древние греки роковой волной считали третью, а римляне — десятую.
Люди творческие — художники, писатели, поэты, — использовали этот образ как некий символ кары, неукротимой природной силы. Державин, Полежаев, Аксаков, компания под псевдонимом Прутков, даже Пушкин, а позднее Лесков, Данилевский и Смирнова-Сазонова. Иными словами, кого только не вдохновляла история о девятом вале. Современники Айвазовского могли смело смотреть на полотно и для пущего трагизма цитировать, к примеру, Пушкина или еще кого.
Настоящее имя Айвазовского — Ованес Айвазян
Кстати, по одной из версий, в основу сюжета легли не только байки матросов, но и личные впечатления художника, который за несколько лет до написания картины сам попал в шторм в Бискайском заливе. Считали, что судно погибло, газеты даже написали, что все, дескать, сгинул Иван в пучине морской. Но ничего, обошлось.
Другая сторона истории — душевные треволнения художника. К середине 1850-х Айвазовский переживал из-за смерти нескольких своих друзей, в том числе Белинского. В Европе тем временем бурлили революционные события. Художник не мог оставаться равнодушным. «А он, мятежный, просит бури…», — цитата вполне описывает мариниста в тот период. Все же Айвазовский был человеком аполитичным, поэтому ввязываться в революционные кружки не стал, а все сказал в своей картине.
«Девятый вал» сразу стал хитом. Когда картину выставили в Москве, люди приходили смотреть на нее, как в кино — по несколько раз на неделе. На выставке ее купил Николай I и передал Эрмитажу. В конце XIX века полотно попало в коллекцию Русского музея, где находится и сегодня.
«Корабль среди бурного моря», Айвазовский (1887)
Впоследствии Айвазовский на-писал целую серию «бурь». Они чередуются с изображениями спокойного элегического моря.
Судьба художника
Ованес Айвазян (таково имя Ивана Айвазовского) родился в Феодосии в купеческой семье. Родители не особенно усердствовали в поддержке художественных талантов старшего сына. И кто знает, получила бы история мариниста, если бы не помог ему архитектор Яков Кох.
Наследие Айвазовского — 6 тысяч картин
Иван всегда был молодец. С детства — прилежный ученик. Все его хвалили, замечали, продвигали. Кроме, разве что, Таннера, который, хоть и был учителем Айвазовского, но страшно ему завидовал и боялся, что студент подорвет моду на учителя. Дело дошло даже до жалобы Николаю I. Дескать, посудите, государь, я ему запретил самостоятельные работы писать, а он, наглец, не только ослушался, еще и выставил их на всеобщее обозрение.
Другие педагоги Айвазовского ценили и всячески двигали вперед. Благодаря своим картинам к 22 годам Айвазовский заслужил личное дворянство, после чего с легким сердцем отправился на несколько лет за границу учиться уму-разуму. Через четыре года он вернулся модным, свежим, дерзким мастером. Такую звезду, да еще и мариниста, вовремя завербовал Главный морской штаб России. (Тогда ведь штатных фотографов не было, приходилось искать художников.)
Айвазовский очень любил играть на скрипке восточные мелодии. Автопортрет (1880)
Но недолго строил Айвазовский столичную карьеру — вернулся в родную Феодосию. Чем бы, вы думали, он там занимался? Море писал? Не без того, но не это было основным. Творить Айвазовский мог и без моря — с натуры он делал лишь набросок, а дальше в мастерской додумывал сюжет. «Сюжет картины слагается у меня в памяти, как сюжет стихотворения у поэта: сделав набросок на клочке бумаги, я приступаю к работе и до тех пор не отхожу от полотна, пока не выскажусь на нём моей кистью. Набросав карандашом на клочке бумаги план задуманной мною картины, я принимаюсь за работу и, так сказать, всею душой отдаюсь ей…», — признавался художник.
В Феодосии он основал школу живописи, занимался охраной памятников культуры, организовывал археологические раскопки, благоустраивал город и всячески старался ради процветания малой родины. Благодаря его ходатайству в Феодосии появился крупнейший на весь Крым порт.
За более чем 80 лет насыщенной и благополучной жизни Айвазовский написал — внимание — 6 тысяч картин на морскую тему. И организовал более 100 персональных выставок. Кажется, этот успех повторить еще никто не смог.
Продолжаем проект «История одной картины». В нем мы рассказываем о самых известных полотнах из петербургских музеев. Сегодня – «Девятый вал» Ивана Айвазовского .
Иван Айвазовский. «Девятый вал». Холст, масло. Размеры: 221х332 см
Великий русский художник Иван Айвазовский имеет армянские корни. Его предки носили фамилию Айвазян. Сам он был записан в метрических книгах как Ованнес Айвазян. А его отец подписывался фамилией «Гайвазовский ». Эту же фамилию при поступлении в художественную школу использовал и будущий живописец. Спустя несколько лет он решил отбросить первую букву - и стал Айвазовским.
Факт второй. Служебный.
В сентябре 1844 года Петербургская академия художеств присвоила Ивану Айвазовскому звание академика. А еще через несколько дней художник был причислен к Главному морскому штабу. Он получил звание первого живописца и право носить морской мундир. В его обязанности входило писать виды русских портов и приморских городов. Правда, денежное пособие художнику не назначили – работать приходилось «на общественных началах».
Факт третий. Народный.
Картина «Девятый вал» была написана в 1850 году. Название Айвазовский взял из народного поверья о том, что во время шторма одна из волне выделяется своей мощью и размерами. Кстати, древние греки считали самой гибельной волной третью, римляне - десятую. В представлениях других мореплавателей самым сокрушительным был именно девятый вал.
Факт четвертый. Стихийный
Для картины Айвазовский выбрал страшный момент стихии. Мы видим огромные волны, небо в всполохах и кучку людей, отчаянно борющихся со стихией. Удастся ли им пережить самую мощную волну? Однозначного ответа художник не дает. Но появившийся, может быть на одно мгновение, просвет, чуть правее от центра картины, дает надежду на спасение.
Факт пятый. Феодосийский
Естественно, над картиной Айвазовский работал в своей студии в Феодосии. Но в ней запечатлен момент, запомнившейся художнику бури, которую он видел в Бискайском заливе в 1844 году. Судно с Айвазовским угодило в шторм и только чудом ему удалось спастись. Причем в некоторых газетах уже успели сообщить о гибели русского живописца. Однако сильно поврежденное судно спустя несколько дней вернулось в порт.
Факт шестой. Мастерский
Художник работал в мастерской, которая находилась в северной части его дома в Феодосии, куда солнечный луч проникал только вечером, после трех часов. Поэтому он был ограничен по времени в работе над картиной. Некоторые специалисты говорят, что на написание этого шедевра, без учета предварительной работы над эскизами, у художника ушло всего три часа. Поверить в это сложно, учитывая масштабы полотна.
Факт седьмой. Успешный
Картина пришлась публике по душе. Где бы ее ни выставлял Айвазовский, выстраивалась очередь. Русские критики писали восторженные отзывы и сравнивали полотно с «Последним днем Помпеи » Брюллова . Осенью 1850 года картина оказалась на выставке в московском училище живописи, ваяния и зодчества. Иван Шишкин , которому тогда было всего 19 лет, рассказывают, несколько часов провел перед этой работой.
Факт восьмой. Третьяковский
Известный коллекционер Павел Третьяков заинтересовался успехами Айвазовского. «Девятый вал» ему понравился особенно, и он собирался купить ее у художника. В одном из писем Третьяков писал Айвазовскому: « ...дайте мне только Вашу волшебную воду такою, которая вполне бы передавала Ваш бесподобный талант! Уж очень хочется поскорее иметь Вашу картину в своей коллекции!».
Факт девятый. Имперский
Но Третьякову не повезло. Картину купил император Николай I для Эрмитажа. В 1897 году она была передана в создававшийся тогда Русский музей. Там она находится и сейчас.
Факт десятый. Японский
Впрочем, иногда картина отправляется в турне. Из Русского музея она выезжала 8 раз. Самая дальняя поездка – в Японию . Как ни странно, но жители страны восходящего солнца вообще неровно дышат к творчеству Айвазовского. В 2003 году, в год 30-летия музея «Фуджи-музея», его администрация провела опрос среди посетителей: какое из произведений за тридцать лет больше всего запомнилось? И японские зрители дружно ответили: «Девятый вал» Айвазовского».
В этом году 29 июля исполнилось 199 лет со дня рождения выдающегося русского художника Ивана Айвазовского. За 82 года своей плодотворной жизни он создал около шести тысяч работ. Айвазовский прежде всего известен как мастер изображения безграничного морского пространства. Постоянно меняющаяся среда на его полотнах выглядит так живо, что зрители как будто слышат шум волн.
Российский маринист, живописец Главного морского штаба был известен в Европе, Парижский Совет Академий наградил его золотой медалью. Художник Иван Крамской говорил о маринисте: «Айвазовский, кто бы и что ни говорил, есть звезда первой величины, во всяком случае; и не только у нас, а в истории искусства вообще».
Скопив немалый капитал благодаря популярности своих работ, Иван Айвазовский стал заниматься благотворительностью в своем родном городе Феодосии. Прославленный маринист был инициатором строительства железной дороги «Феодосия – Джанкой», художник открыл школу искусств и картинную галерею, делал пожертвования на благоустройство города, занимался вопросами устройства водопровода в Феодосии и охраны памятников Крыма. При жизни Айвазовского Феодосия стала чуть ли не главным центром живописной культуры на юге России.
Свои картины художник писал не с натуры, а по памяти, используя схематичные рисунки. Не стала исключением и, наверное, самая известная картина Айвазовского «Девятый вал» (холст, масло 221х332 см). Маринист написал ее в1950 году. Критики считают эту картину самым ярким произведением русской живописи романтического направления. Айвазовский изобразил море после сильнейшего шторма. Нескольким людям удалось спастись, зацепившись за обломок мачты, но на них вот-вот обрушится огромная волна – девятый вал, который у моряков считается самым разрушительным. Но теплый свет неба дает зрителям надежду, что выжившим после шторма удастся спастись. Существует легенда, что Айвазовский написал собственное приключение в Бискайском заливе. В 1944 году он потерпел кораблекрушение и чудом уцелел.
Иван Айвазовский «Девятый вал»
Картина «Девятый вал» выставлялась в Петербурге, затем в Москве. Работу приобрел император Николай I для Эрмитажа. Позже картина была передана в Русский музей, где находится до сих пор. Специально для выставки к 200-летию Ивана Айвазовского «Девятый вал» перевезли в Третьяковскую галерею. Экспозиция, в которую вошли около 150 живописных и графических произведений, будет работать с 29 июля по 20 ноября.
Три интересных факта об Иване Айвазовском
* У художника были армянские корни, его настоящее имя Ованнес Айвазян.
* Первая жена Айвазовского англичанка Юлия Гревс, которая родила живописцу четыре дочери, ушла от него. Причиной было то, что Юлия хотела жить в столице, а художник – в Крыму. Кстати, несколько внуков Айвазовского тоже стали художниками.
* В собрании воронежского музея им. И. Н. Крамского хранится две картины Ивана Айвазовского «Морской вид» и «Корвет в тумане».
Сюжет
Чудом выжившие после шторма люди готовятся встретить новый удар стихии — тот самый девятый вал, грозу всех, кто в море. От судна остались лишь щепки, на горизонте — ни клочка земли. Пятеро восточных мужчин из последних сил держатся за мачту. Казалось бы, шансов выжить — ноль, но яркое восходящее солнце дарит надежду на спасение и героям сюжета, и зрителям.
Контекст
Как это всегда бывает в историях великих произведений, есть смысл на поверхности, а есть подводные течения (как бы двусмысленно это не звучало в контексте данного полотна).
Благодаря картинам к 22 годам Айвазовский заслужил дворянство
Начнем с простого. Айвазовский родился в портовой Феодосии. Когда живешь бок о бок с моряками, остаться в стороне от посиделок, во время которых то и дело звучат байки о плаваниях, невозможно. Фантастические рассказы о сокрушительных штормах, чудо-существах из глубин, богатствах и сражениях — чего только не услышишь от людей, которые большую часть жизни проводят в открытой воде.
Конечно, одна из самых страшных историй — о девятом вале. Это как суд господний, только в море. И вот Айвазовский подумал, а почему бы не запечатлеть это на полотне?
Еще в древности люди приметили, что волны на море разные. Потом физики сформулировали принцип интерференции (это когда несколько волн сливаются в единый вал, и срабатывает эффект синергии). Так вот на почве наблюдения родилась мысль о том, что во время морской бури есть некая девятая волна (именно девятая!), которая является самой сильной и опасной. При этом древние греки роковой волной считали третью, а римляне — десятую.
Люди творческие — художники, писатели, поэты, — использовали этот образ как некий символ кары, неукротимой природной силы. Державин, Полежаев, Аксаков, компания под псевдонимом Прутков, даже Пушкин, а позднее Лесков, Данилевский и Смирнова-Сазонова. Иными словами, кого только не вдохновляла история о девятом вале. Современники Айвазовского могли смело смотреть на полотно и для пущего трагизма цитировать, к примеру, Пушкина или еще кого.
Настоящее имя Айвазовского — Ованес Айвазян
Кстати, по одной из версий, в основу сюжета легли не только байки матросов, но и личные впечатления художника, который за несколько лет до написания картины сам попал в шторм в Бискайском заливе. Считали, что судно погибло, газеты даже написали, что все, дескать, сгинул Иван в пучине морской. Но ничего, обошлось.
Другая сторона истории — душевные треволнения художника. К середине 1850-х Айвазовский переживал из-за смерти нескольких своих друзей, в том числе Белинского. В Европе тем временем бурлили революционные события. Художник не мог оставаться равнодушным. «А он, мятежный, просит бури…», — цитата вполне описывает мариниста в тот период. Все же Айвазовский был человеком аполитичным, поэтому ввязываться в революционные кружки не стал, а все сказал в своей картине.
«Девятый вал» сразу стал хитом. Когда картину выставили в Москве, люди приходили смотреть на нее, как в кино — по несколько раз на неделе. На выставке ее купил Николай I и передал Эрмитажу. В конце XIX века полотно попало в коллекцию Русского музея, где находится и сегодня.
«Корабль среди бурного моря», Айвазовский (1887)
Впоследствии Айвазовский написал целую серию «бурь». Они чередуются с изображениями спокойного элегического моря.
Судьба художника
Ованес Айвазян (таково имя Ивана Айвазовского) родился в Феодосии в купеческой семье. Родители не особенно усердствовали в поддержке художественных талантов старшего сына. И кто знает, получила бы история мариниста, если бы не помог ему архитектор Яков Кох.
Наследие Айвазовского — 6 тысяч картин
Иван всегда был молодец. С детства — прилежный ученик. Все его хвалили, замечали, продвигали. Кроме, разве что, Таннера, который, хоть и был учителем Айвазовского, но страшно ему завидовал и боялся, что студент подорвет моду на учителя. Дело дошло даже до жалобы Николаю I. Дескать, посудите, государь, я ему запретил самостоятельные работы писать, а он, наглец, не только ослушался, еще и выставил их на всеобщее обозрение.
Другие педагоги Айвазовского ценили и всячески двигали вперед. Благодаря своим картинам к 22 годам Айвазовский заслужил личное дворянство, после чего с легким сердцем отправился на несколько лет за границу учиться уму-разуму. Через четыре года он вернулся модным, свежим, дерзким мастером. Такую звезду, да еще и мариниста, вовремя завербовал Главный морской штаб России. (Тогда ведь штатных фотографов не было, приходилось искать художников.)
Айвазовский очень любил играть на скрипке восточные мелодии. Автопортрет (1880)
Но недолго строил Айвазовский столичную карьеру — вернулся в родную Феодосию. Чем бы, вы думали, он там занимался? Море писал? Не без того, но не это было основным. Творить Айвазовский мог и без моря — с натуры он делал лишь набросок, а дальше в мастерской додумывал остальное. «Сюжет картины слагается у меня в памяти, как сюжет стихотворения у поэта: сделав набросок на клочке бумаги, я приступаю к работе и до тех пор не отхожу от полотна, пока не выскажусь на нём моей кистью. Набросав карандашом на клочке бумаги план задуманной мною картины, я принимаюсь за работу и, так сказать, всею душой отдаюсь ей…», — признавался художник.
В Феодосии он основал школу живописи, занимался охраной памятников культуры, организовывал археологические раскопки, благоустраивал город и всячески старался ради процветания малой родины. Благодаря его ходатайству в Феодосии появился крупнейший на весь Крым порт.
За более чем 80 лет насыщенной и благополучной жизни Айвазовский написал — внимание! — 6 тысяч картин на морскую тему. И организовал более 100 персональных выставок. Кажется, этот успех повторить еще никто не смог.
Санкт-Петербург.
Шторм. Волна одна за другой. Горстка уцелевших после кораблекрушения. Рассвет, который не принёс облегчения. Лишь осветил людям весь ужас происходящего. Шансов на спасение немного…
Девятый вал – самая известная картина Айвазовского. Она была признана шедевром в первый же день выставки в далёком 1850 году. Люди приходили посмотреть на неё по несколько раз. Почему? Что в этой такого особенного?
Попробуем разобраться. А попутно разглядим ее самые интересные детали.
Волны
Легенда о девятом вале была очень популярна в 19 веке. Моряки верили, что во время шторма девятая по счёту волна – самая большая и разрушительная.
С ней и встретились герои картины. 6 несчастных моряков. Они цепляются за жизнь в бушующем море. На куске мачты погибшего корабля.
Волны у Айвазовского потрясающие. Сквозь них просвечивает солнце. Такого эффекта прозрачности художник добивался множественным наложением мазков (лессировки). Такие волны вы редко, у кого встретите.
Посмотрите на картины других европейских маринистов. И вы поймёте весь гений Айвазовского.
Слева: Клод Верне (Франция). Кораблекрушение. 1763 г. , Санкт-Петербург. Справа: Ричард Нибс (). Кораблекрушение. 19 век. Национальный морской музей, Лондон
Неправильные волны
Обратите внимание, что волны идут стороной от потерпевших. И не такие уж они огромные. Настоящие волны смерти достигают в высоту 20-30 м. На “Девятом вале” они высотой не более 3 м.
Возможно, Айвазовский пощадил своих героев. Показывая, что они справятся. Если бы он написал идущую прямо на людей волну в 30 м, это было бы чистой трагедией.
Он же был оптимистом. И почти в каждой картине с кораблекрушениями он смягчает трагизм. Добавляет надежду. В виде восходящего солнца. Выбравшихся людей на берег. Виднеющегося корабля.
Картины Айвазовского. Слева: Кораблекрушение. 1864 г. Музей католикосата “Эчмиадзин”, Армения. Справа: Спасающиеся от кораблекрушения. 1844 г. Государственная картинная галерея Армении, Ереван
Все были в восторге от реалистичных волн Айвазовского. Художник говорил, что чувствует вкус соли, когда смотрит на его картины.
Самое интересное, что волны на “Девятом вале” изображены НЕ правильно! Заворачивающиеся гребни волны, так называемые “фартуки” в открытом море никогда не образуются. Только у берега, когда волна уже накатывает на пляж или скалы.
Это не значит, что Айвазовский этого не знал. В 1844 году он сам попал в сильнейший шторм. Потом вспоминал, что многие пассажиры очень сильно испугались. А он, как ненормальный, стоял на палубе. Во все глаза смотрел на бушующее море. Он впитывал впечатления для своих будущих картин.
Почему же он изобразил волны неправильно?
Айвазовский был романтиком. То есть художником, который восторгался стихиями. И подчёркивал силу природы с помощью различных эффектов.
Согласитесь, вспененная, закрученная волна смотрится величественнее. Она более понятна обычному человеку. Чем грозный, пирамидальный вал настоящей волны.
Небо
Иван Айвазовский. Девятый вал. Фрагмент. 1850 г. Русский музей, Санкт-Петербург
Небо на картине “Девятый вал” обнадеживающее. Восходящее солнце. Тучи развеиваются. Их гонит сильный ветер. Фиолетовый оттенок неба. Ночь отступает.
Айвазовский был отменным мастером. Но особенно ему удавались световые эффекты. Никакой специальной краски он не использовал. Однако его солнце выходило таким ярким, что многие верили в обратное.
Некоторые даже на полном серьезе заглядывали за картину. Они думали, что сзади полотна стоит свечка.
Выжившие
Иван Айвазовский. Девятый вал. Фрагмент. 1850 г. Русский музей, Санкт-Петербург
Люди на “Девятом вале” тщательно написаны, несмотря на их небольшие размеры. При этом их позы и жесты очень выразительны. Они в отчаянии. Они борются за жизнь из последних сил.
Двое из них вот-вот соскользнут. Один уже падает в воду. Другой отчаянно цепляется за него. Возможно, мы видим последние минуты их жизни.
Другой моряк протянул руку к небу: “О море, сжалься над нами!” Ещё одного моряка мы видим со спины. Он размахивает красной тряпкой. Корабля не видно. Более того, обзор закрыт волнами. Зачем? Видимо, на удачу.
Обратите внимание, что люди одеты в восточные одежды. Затонул корабль из далекой страны. Зритель не знает этих людей. Они ему не родные. Это не купцы с соседней улицы.
Такую дистанцию Айвазовский добавляет не случайно. Она убирает сильную тревогу. Которая бы мешала наслаждаться бушующем морем. И героизмом людей.
Как “Девятый вал” влияет на людей
С одним известным хореографом Дэвидом Доусоном случилась одна история. Он приехал в Петербург ставить балет в Мариинке. В фойе театра он увидел репродукцию “Девятого вала”. Немного удивился. Репродукция этой же картины висела в его номере отеля.
Однажды ночью он проснулся и взглянул на картину. И ужаснулся. На полотне не было людей. Как будто их смыло! Он увидел в этом недобрый знак. Знак провала его постановки. Что ж поделать, такая репродукция попалась. Не совсем точная копия.
Утром прибежал в театр и успокоился. На репродукции в Мариинке люди были на месте. Значит надежда есть.
Премьера балета прошла успешно.
Почему все знают “Девятый вал”?
Сложно представить себе более популярную картину, чем “Девятый вал”. Да, она монументальна. Грандиозна. Работы такого уровня хорошо знают искусствоведы и любители живописи. Но не люди, далёкие от искусства. О “Девятом вале” же знает решительно все. Почему?
1. Айвазовский был первым художником, который стал организовывать персональные выставки. Причём не только в Петербурге. Но и в провинциальных городах.
2. Айвазовский всегда был за то, чтобы его искусство шло в массы. Отсюда – открытки с его маринами в каждой лавке. Репродукции – в каждой рюмочной.
3. Айвазовский умел добавлять яркие эмоции. Девятый вал – это отчаянная борьба человека со всемогущей стихией. Такие сюжеты всегда бередят кровь.
4. Мало кто из русских людей видел море. Пока не стали выезжать на морские курорты в 30-х годах 20 века. До этого море знали только по картинам Айвазовского.
А конкурентов у него особо не было. Маринистами в 19 веке были ещё Алексей Боголюбов и Сильвестр Щедрин.
