Валентин катаев. Все книги Катаева В. П Произведения катаева список

Катаев Валентин Петрович - очень популярный, особенно в советские годы, писатель, журналист, драматург, прозаик, поэт и сценарист. В 1974 году за свои многолетние литературные труды был удостоен звания Героя Социалистического Труда. По его произведениям было создано много театральных постановок, художественных и документальных фильмов и мультфильмов. Творчество Валентина Катаева стало своевременным и незаменимым, оно несло то самое необходимое нравственное воспитание, заряд доброты и человечности.

Немного о родословной

Начать биографию этого известного писателя нужно с его удивительной родословной. А в ней можно найти много интересного.

Его дед по отцовской линии - Катаев Василий Алексеевич (1819 г.р.) - был сыном священника и пошел по его стопам, сначала он закончил Вятскую духовную семинарию, затем Московскую духовную академию, пока в итоге не стал протоиереем Вятского кафедрального собора.

Отец Валентина Петровича - Катаев Петр Васильевич - был очень образованным человеком, закончившим духовную семинарию, затем Новороссийский университет историко-филологического факультета и в итоге стал преподавателем юнкеров Одесского епархиального училища.

Мать - Бачей Евгения Ивановна - была дочерью генерала из полтавской мелкопоместной семьи.

У писателя был и младший брат - Евгений Катаев (псевдоним Петров от имени отца), который тоже в последствии стал известным писателем. Кстати, Евгений - это тот самый Петров, который в соавторстве с Ильфом написал свои знаменитые произведения «12 стульев» и «Золотой теленок».

Валентин Катаев: биография

В.П. Катаев родился в Одессе в 1897 году, 16 января. Его родители были у которой родилось двое одаренных детей (в будущем писатели Валентин и Евгений). После рождения второго ребенка Евгения Ивановна заболела воспалением легких и умерла. Воспитанием и заботой детей занялась ее сестра, которая и заменила им родную мать.

В их семье была необыкновенно большая библиотека, наполненная классической, исторической, справочной и энциклопедической литературой, которую так обожал Валентин Катаев. Биография его указывает на то, что родители читали эти книги своим детям вслух.

Первые труды

Любовь к классической литературе была привита детям с самого детства. Сам Катаев позже вспоминал, что уже тогда он чувствовал, что станет писателем.

Первое его стихотворение «Осень» вышло в печати «Одесского вестника» в 1910 году. За два года потом было опубликовано еще 25 стихотворений.

В 1912 году в этой же газете начинают публиковаться первые юмористические рассказы. И в это же время выходят отдельным изданием два объемных рассказа - «Темная личность» и «Пробуждение». В первом была сатира на А. Куприна, М. Корнфельда, А. Аверченко, а во втором сюжет рассказывал о любви молодого человека, который отказался ради нее от революционного движения.

Дружба

До начала Первой мировой писатель Валентин Катаев познакомился со своими литературными учителями И.А. Буниным и А.М. Федоровым. Чуть позже завязывается дружба с молодыми одесскими писателями и Юрием Олешей.

Он имел неоконченное гимназическое образование из-за участия в Первой мировой и гражданских войнах, а затем и в Белом движении.

В 1915 году ушел добровольцем в армию Валентин Катаев. Биография имеет данные, что служил он в звании прапорщика, дважды был ранен и получил отравление газами.

Летом 1917 года писатель после ранения на румынском фронте оказался в госпитале Одессы. Его наградили двумя и орденом Св. Анны IV «За храбрость». С первым офицерским званием за личные заслуги он получил не передающийся по наследству титул дворянина.

Творчество

На войне Катаев в свободное время пишет рассказы и очерки, посвященные фронтовой жизни. В журнале «Весь мир» в 1915 году впервые на страницах столичного издательства публикуется его рассказ «Немчик».

Главным и единственным своим учителем Катаев считал Ивана Бунина, с которым его познакомил в Одессе писатель-самоучка

Гражданская

После одесского госпиталя в 1918 году Катаев попадает на службу в войска гетмана П. Скоропадского, а после его предательства и бегства в Берлин уходит в добровольческую армию в звании подпоручика. Потом он служил артиллеристом на бронепоезде «Новороссия», воевал против петлюровцев в Виннице и красных - в Бердичеве.

До начала отступления в 1920 году в Жмеринке он заболевает тифом, и его опять ждет одесский госпиталь, а потом родные, еще больного и слабого, забирают его домой. После своего излечения он стал подпольщиком офицерского заговора против П.Н. Врангеля. В скором времени его и брата Евгения арестовали и продержали в тюрьме до сентября 1920 года, потом их отпустили, остальных заговорщиков расстреляли той же осенью.

Москва

В 1921 году он работает в харьковском издательстве вместе с Юрием Олешей и снимает с ним квартиру. В 1922 году Катаев переезжает в столицу и начинает работать в газете «Гудок», все его статьи того времени носили юмористический и сатирический характер, он подписывался псевдонимами Митрофан Горчица, Старик Саббакин, Ол. Твист.

Когда в 1938 году был арестован поэт О. Мандельштам, творения которого были восприняты советской властью как клеветнические и похабные, Катаев помогал его семье деньгами.

Военное время

На войну с фашистскими-захватчиками Катаев отправился уже в качестве В это время он писал рассказы, очерки, публицистические статьи. Одним из ярких произведений тех лет стал рассказ «Отче наш».

Перед Великой Победой он напишет свою известную повесть «Сын полка» и в 1946 году получит за нее Государственную премию.

После войны Катаев стал страдать многодневными запоями, что чуть не привело его к разводу с его женой Валентиной Серовой. Но он вовремя одумался, взял себя в руки и бросил пить.

Валентин Катаев: книги

В период с 1955 по 1961 год Катаев основывает журнал «Юность» и становится его главным редактором. Здесь он опирается на работу еще неизвестных молодых, однако очень перспективных поэтов и прозаиков, так называемых шестидесятников.

Очень легким, простым и понятным языком пишет свои произведения Валентин Катаев, книги его становятся очень популярными. Первый успех ему принесла повесть «Растратчики» (1926 г.), потом последовали «Квадратура круга» (1928 г.), «Время, вперед!» (1932 г.). Следует также отметить повести «Святой колодец» (1965 г.), «Трава забвения» (1967 г.), «Алмазный мой венец» (1975 г.), «Сухой лиман» (1986 г) и т.д.

Также много создал произведений Валентин Катаев для детей и юношества, здесь он показал новые грани своего творчества. В начале 40-х он начинает печатать свои сказки «Дудочка и кувшинчик», «Голубок», «Цветик-Семицветик». А в 1945 выходят сказки «Жемчужинка» и «Пень», в которых очень тонко он обсуждает нравственные вопросы.

Очень бережно и деликатно подводит ребенка к правильным выводам Валентин Катаев. Биография его главным образом всегда была связанна с творчеством. В 1926 году он приступает к созданию тетралогии «Волны Черного моря», куда вошли повести «Белеет парус одинокий» (1936 г.), «Катакомбы» (1951 г.), «Хуторок в степи» (1956 г.), «Зимний ветер» (1960 г.).

После Катаева хотели поставить главным редактором «Литературной газеты», но что-то там не сложилось. Потом в 1966 году он в числе 25 деятелей культуры подписал письмо Л.И. Брежневу - тогдашнему против реабилитации Сталина.

В 1979 году в «Новом мире» вышла повесть «Уже написан Вертер», где он открыл тайну своего участия в Белом движении и ареста. Эта история в обществе вызвала большой резонанс. Писателю в то время было уже 83 года.

В конце жизни Катаев Валентин Петрович перенес операцию, ему удалили раковую опухоль. На 90-м году жизни, 12 апреля 1986 года, писателя не стало. Его могила находится на

1897–1986

Жизнь со вкусом

Писатель Валентин Катаев прожил большую и красивую жизнь. Он оставил книги, читая которые мы можем научиться жить со вкусом, не пропуская того интересного, что нас окружает каждый день и каждый час.

Вместе с писателем мы увидим, как фонари жидким золотом плещутся в лужах, как в ночном небе крупные созвездия дрожат и переливаются от холода, как в лесу молодая береза роняет «по одному свои золотые зубчатые листочки». Заметим, что хризантемы бывают «пышными и вычурными, как напудренные головы маркиз», а подводные камни просвечивают в морской воде, как черепаховый гребень. Расслышим, что автомобили «кашляют», что в ночной тишине старый пустой гардероб «стреляет», рассыхаясь. Почувствуем, как «пахнет мокрой землей, нераспустившейся сиренью», морским туманом.

Мир вокруг сделается цветным, звучащим и одушевленным.

Валентин Петрович Катаев родился 28 января 1897 года в Одессе, в семье учителя. Родители его были классическими русскими интеллигентами, то есть образованными, совестливыми и сердечными людьми. Одухотворенная семейная атмосфера, годы, проведенные в одном из самых колоритных городов на берегу Черного моря… Такое детство можно описывать всю жизнь. И на протяжении всего своего творческого пути Катаев возвращался к той поре: многие его произведения, их герои, сюжеты очень автобиографичны.

Особенно полно тему детства Катаев развил в цикле романов «Волны Черного моря» (самый знаменитый из них назван лермонтовской строкой «Белеет парус одинокий»). Свою семью он вывел под фамилией Бачей (девичья фамилия его матери), а себя назвал Петей. Петя и его друг Гаврик со временем стали, как говорят теперь, культовыми персонажами.

О своем детстве Катаев написал еще и книгу «Разбитая жизнь, или Волшебный рог Оберона», а историю своих предков изложил в книге «Кладбище в Скулянах». С возрастом память подсказывала ему все новые и новые подробности.

Как многие молодые литераторы того времени, Катаев начал со стихов. Впервые он напечатался в 1910 году, будучи гимназистом. Надо сказать, что стихи получались у него весьма недурные.

А дома – крепкий чай, раскрытая тетрадь,
Где вяло начата небрежная страница.
Когда же первая в окне мелькнет зарница,
А в небе месяца сургучная печать,
Я вновь пойду к обрывам помечтать
И посмотреть, как море фосфорится.

Это из сонета под названием «Июль», написанного в 1914 году, перед началом Первой мировой войны. Склонность к точным деталям, зрелищность сравнений – эти черты Катаев потом перенесет в рассказы и романы. Стихи будет сочинять время от времени, но главное его призвание – быть поэтом в прозе. Как друг Катаева Юрий Олеша. Как Владимир Набоков, с которым они никогда лично не встречались, но в творческом отношении имеют много сходного.

В раннем рассказе «Весенний звон» повседневная жизнь гимназиста-второклассника предстает как сложный и многогранный процесс формирования личности. Юный герой склонен к авантюризму, вместе с приятелями предается бесчинствам, курит «дрянные горькие папиросы» с поэтичным названием «Муза», получает двойки… Но вот наступает Страстная неделя, и в подростке пробуждается жажда самосовершенствования. «Каждый день утром и вечером я хожу в церковь, и каждый день я нахожу в ней что-то светлое, тихое и грустное».

Религиозное чувство показано здесь без малейшей приторности, без какого-либо морализирования. Это чувство прежде всего эстетическое, оно сливается с переживанием красоты и богатства окружающей природы. «Я гляжу на чуткие бледные звезды и на тонкий серп совсем молодого серебряного месяца, и мне становится стыдно… Я даю себе честное слово навсегда исправиться. И твердо верю, что исправлюсь, непременно исправлюсь».

Герой влюблен в девочку Таню и ревнует ее к «хорошенькому реалисту» Витьке. Поддавшись недоброму чувству, он доносит Витькиной матери, что ее сын курит, а потом приходит в ужас: «Я юда, доносчик, скотина!» Жаргонное словечко «юда» в контексте рассказа соотносится с евангельской фигурой Иуды как символа предательства.

Сложный комок чувств, настоящая «диалектика души» в духе Льва Толстого. Герой все-таки находит в себе мужество честно покаяться перед Витькой и к пасхальному дню снимает с души грех. Но его ждет новое испытание: при встрече с Таней придется христосоваться, а для мальчика «в любви самое паршивое это то, что надо целоваться». В итоге удается обойтись без поцелуя, и это приносит облегчение. Тонкий юмор в изображении героя делает его понятным и интересным для читателя любого возраста.

В 1915 году гимназист Катаев пошел добровольцем в армию. Был дважды ранен, получил звание прапорщика. В 1919 году был мобилизован в Красную армию.

По окончании Гражданской войны занимался нелегким трудом «поэта революции» и «агитатора», что выразительно описано в рассказе «Черный хлеб». В 1922 году писатель переезжает в Москву, где работает в легендарной газете «Гудок», литературными сотрудниками которой были многие будущие знаменитости: Михаил Булгаков, Юрий Олеша, Илья Ильф.

Катаев работает в самых разных жанрах. Успех ему приносит авантюрная повесть «Растратчики». Умением «закрутить» сюжет он щедро делится с другими. Именно он «подбросил» своему брату, Евгению Петрову, и его соавтору, Илье Ильфу, интригу для будущего шедевра «Двенадцать стульев». Пьеса Катаева «Квадратура круга» ставится во МХАТе, а потом идет по всей стране.

«Время, вперед!» – так с подачи Маяковского назвал Катаев роман-хронику о тружениках пятилетки, написанную в 1932 году. Оптимистический пафос, который царил в литературе того времени, совпал с внутренним настроем писателя-жизнелюба. Однако, став признанным и благополучным советским писателем, он чувствует, что утратил нечто очень важное, некую свободу творчества. Он сам не в восторге от многих своих произведений военного и послевоенного времени, например, от идиллической повести «Сын полка», удостоенной Сталинской премии.

А вот фантастические сказки, написанные Катаевым в 1940-е годы, глубоко искренни и правдивы. Он сочинял их не только для печати, но и для своих собственных детей, Жени и Павлика, чьи имена даны главным героям. Как сказочник Катаев бывает и добрым: «Дудочка и кувшинчик», «Цветик-семицветик», и строгим: «Жемчужина» – приговор самолюбованию и гордыне, «Пень» – притча о бренности авторитета и власти.

Катаеву интересен мир молодежи. Услышав, что планируется создание журнала для подростков, он с азартом борется за место главного редактора, а получив должность, создает журнал «Юность». Он сам придумал такое «лев-толстовское» и совсем не комсомольское название, сумел отстоять его. В стране тогда шла борьба с так называемыми стилягами, а Катаев стал наряду с признанными и именитыми авторами активно печатать именно их, молодых и раскованных приверженцев свободного стиля жизни. В «Юности» начали свой путь многие поэты и прозаики новаторского склада: Василий Аксенов, Анатолий Гладилин, Фазиль Искандер, Белла Ахмадулина, Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко.

Работа с молодежью и самому Катаеву давала новый творческий импульс.

И уже в почтенном возрасте он начинает новую жизнь в литературе, обращая свой взгляд к прошлому и открывая там бесконечный мир, как это сделал французский классик ХХ века Марсель Пруст в своей эпопее «В поисках утраченного времени». В журнале «Новый мир» появляются катаевские произведения «Святой колодец» и «Трава забвения». Автор не хотел называть их ни романами, ни повестями, ни тем более мемуарами. Это новый жанр, на границе прозы и поэзии, созданный самим Катаевым.

С этого момента начинается судьба «нового Катаева». В противовес социалистическому реализму, в русле которого тогда работали многие писатели, он выдвигает шутливый принцип «мовизма» (от французского слова «плохой»). То есть не хочу писать по-вашему хорошо, буду писать «плохо», но по-своему.

Катаев дерзил. Не боялся бросить вызов всему литературному сообществу. В 1978 году появилась его сенсационная вещь – «Алмазный мой венец», веселое повествование о блестящих поэтах и прозаиках 1920-х годов, где реальные факты перемешаны с авторской выдумкой. Это своего рода волшебный театр, где все появляются в масках, всем даны условные имена.

Читатель вовлекается в литературную игру. Он сам должен догадаться, что Командор – это Маяковский, будетлянин – Хлебников, под маской «королевича» скрывается Есенин, «мулат» – Пастернак, «щелкунчик» – Мандельштам, «синеглазым» окрещен Булгаков, «штабс-капитаном» – Зощенко, «конногвардейцем» – Бабель…

Автору пеняли на «фамильярность» изображения легендарных писателей, тем более что судьбы их сложились трагично. Но Катаев, стирая со своих героев «хрестоматийный глянец», тем самым приближал их к читателю. Перед нами не доподлинная картина жизни, а фантастическое действо, демонстрация непобедимой силы талантов. Гении навсегда остаются юными – такая мысль прочитывается в «Венце».

И сам Катаев до последних дней сохранял дух молодости и бунтарства. «Уже написан Вертер» – этой пастернаковской строкой названо повествование о большевистском терроре в Одессе послереволюционных лет, о бессмысленности борьбы за «мировую революцию», низости и жестокости тех, кто считался ее «рыцарями». А достигнув 85-летия, Катаев публикует «Юношеский роман», где по-новому описывает события Первой мировой войны, уже не от своего имени, а от имени вымышленного героя Саши Пчелкина.

Мне довелось часто встречаться и беседовать с Валентином Петровичем, когда я была редактором его самого большого собрания сочинений. Последний, десятый том Катаев взял в руки в больнице, перед своей кончиной 12 апреля 1986 года.

Валентин Петрович был открыт и смел в общении с людьми. Не боялся кривотолков и непонимания. Своей приязнью и доверием он окрылял, как бы делился своим творческим капиталом. При этом он никогда не поучал и не произносил проповедей.

Думаю, и юный читатель заразится от Катаева смелостью, творческим отношением к жизни и к слову.

Ольга Новикова

Сказки

Дудочка и кувшинчик

Поспела в лесу земляника.

Взял папа кружку, взяла мама чашку, девочка Женя взяла кувшинчик, а маленькому Павлику дали блюдечко.

Пришли они в лес и стали собирать ягоду: кто раньше наберет.

Выбрала мама Жене полянку получше и говорит:

– Вот тебе, дочка, отличное местечко. Здесь очень много земляники. Ходи собирай.

Женя вытерла кувшинчик лопухом и стала ходить.

Ходила-ходила, смотрела-смотрела, ничего не нашла и вернулась с пустым кувшинчиком.

Видит – у всех земляника. У папы четверть кружки. У мамы полчашки. А у маленького Павлика на блюдечке две ягоды.

– Мама, а мама, почему у всех у вас есть, а у меня ничего нету? Ты мне, наверное, выбрала самую плохую полянку.

– А ты хорошенько искала?

– Хорошенько. Там ни одной ягоды, одни только листики.

– А под листики ты заглядывала?

– Не заглядывала.

– Вот видишь! Надо заглядывать.

– А почему Павлик не заглядывает?

– Павлик маленький. Он сам ростом с землянику, ему и заглядывать не надо, а ты уже девочка довольно высокая.

А папа говорит:

– Ягодки – они хитрые. Они всегда от людей прячутся. Их нужно уметь доставать. Гляди, как я делаю.

Тут папа присел, нагнулся к самой земле, заглянул под листики и стал искать ягодку за ягодкой, приговаривая:

– Одну ягодку беру, на другую смотрю, третью примечаю, а четвертая мерещится.

– Хорошо, – сказала Женя. – Спасибо, папочка. Буду так делать.

Пошла Женя на свою полянку, присела на корточки, нагнулась к самой земле и заглянула под листики. А под листиками ягод видимо-невидимо. Глаза разбегаются. Стала Женя рвать ягоды и в кувшинчик бросать. Рвет и приговаривает:

Однако скоро Жене надоело сидеть на корточках.

«Хватит с меня, – думает. – Я уж и так, наверное, много набрала».

Встала Женя на ноги и заглянула в кувшинчик. А там всего четыре ягоды.

Совсем мало! Опять надо на корточки садиться. Ничего не поделаешь.

Села Женя опять на корточки, стала рвать ягоды, приговаривать:

– Одну ягоду беру, на другую смотрю, третью замечаю, а четвертая мерещится.

Заглянула Женя в кувшинчик, а там всего-навсего восемь ягодок – даже дно еще не закрыто.

«Ну, – думает, – так собирать мне совсем не нравится. Все время нагибайся да нагибайся. Пока наберешь полный кувшинчик, чего доброго, и устать можно. Лучше я пойду поищу себе другую полянку».

Пошла Женя по лесу искать такую полянку, где земляника не прячется под листиками, а сама на глаза лезет и в кувшинчик просится.

Ходила-ходила, полянки такой не нашла, устала и села на пенек отдыхать. Сидит, от нечего делать ягоды из кувшинчика вынимает и в рот кладет. Съела все восемь ягод, заглянула в пустой кувшинчик и думает: «Что же теперь делать? Хоть бы мне кто-нибудь помог!»

Только она это подумала, как мох зашевелился, мурава раздвинулась, и из-под пенька вылез небольшой крепкий старичок: пальто белое, борода сизая, шляпа бархатная и поперек шляпы сухая травинка.

– Здравствуй, девочка, – говорит.

– Здравствуй, дяденька.

– Я не дяденька, а дедушка. Аль не узнала? Я старик боровик – коренной лесовик, главный начальник над всеми грибами и ягодами. О чем вздыхаешь? Кто тебя обидел?

– Обидели меня, дедушка, ягоды.

– Не знаю… Они у меня смирные. Как же они тебя обидели?

– Не хотят на глаза показываться, под листики прячутся. Сверху ничего не видно. Нагибайся да нагибайся. Пока наберешь полный кувшинчик, чего доброго, и устать можно.

Погладил старик боровик, коренной лесовик свою сизую бороду, усмехнулся в усы и говорит:

– Сущие пустяки! У меня для этого есть специальная дудочка. Как только она заиграет, так сейчас же все ягоды из-под листиков и покажутся.

Вынул старик боровик – коренной лесовик из кармана дудочку и говорит:

– Играй, дудочка!

Дудочка сама собой заиграла, и, как только она заиграла, отовсюду из-под листиков выглянули ягоды.

– Перестань, дудочка!

Дудочка перестала, и ягодки спрятались.

Обрадовалась Женя.

– Дедушка, дедушка, подари мне эту дудочку!

– Подарить не могу. А давай меняться: я тебе дам дудочку, а ты мне кувшинчик – он мне очень понравился.

– Хорошо. С большим удовольствием.

Отдала Женя старику боровику – коренному лесовику кувшинчик, взяла у него дудочку и поскорей побежала на свою полянку. Прибежала, стала посередине, говорит:

– Играй, дудочка!

Дудочка заиграла, и в тот же миг все листики на полянке зашевелились, стали поворачиваться, как будто бы на них подул ветер.

Сначала из-под листиков выглянули самые молодые, любопытные ягодки, еще совсем зеленые. За ними высунули головки ягоды постарше – одна щечка розовая, другая белая. Потом выглянули ягоды вполне зрелые – крупные и красные. И наконец с самого низу показались ягоды-старики, почти черные, мокрые, душистые, покрытые желтыми семечками.

И скоро вся полянка вокруг Жени оказалась усыпанной ягодами, которые ярко горели на солнце и тянулись к дудочке.

– Играй, дудочка, играй! – закричала Женя. – Играй быстрей!

Дудочка заиграла быстрей, и ягод высыпало еще больше – так много, что под ними совсем не стало видно листиков.

Но Женя не унималась:

– Играй, дудочка, играй! Играй еще быстрей!

Дудочка заиграла еще быстрей, и весь лес наполнился таким приятным проворным звоном, точно это был не лес, а музыкальный ящик.

Пчелы перестали сталкивать бабочку с цветка; бабочка захлопнула крылья, как книгу; птенцы малиновки выглянули из своего легкого гнезда, которое качалось в ветках бузины, и в восхищении разинули желтые рты; грибы поднимались на цыпочки, чтобы не проронить ни одного звука, и даже старая лупоглазая стрекоза, известная своим сварливым характером, остановилась в воздухе, до глубины души восхищенная чудной музыкой.

«Вот теперь-то я начну собирать!» – подумала Женя и уже было протянула руку к самой большой и самой красной ягоде, как вдруг вспомнила, что обменяла кувшинчик на дудочку и ей теперь некуда класть землянику.

– У, глупая дудка! – сердито закричала девочка. – Мне ягоды некуда класть, а ты разыгралась. Замолчи сейчас же!

Побежала Женя назад к старику боровику – коренному лесовику и говорит:

– Дедушка, а дедушка, отдай назад мой кувшинчик! Мне ягоды некуда собирать.

– Хорошо, – отвечает старик боровик – коренной лесовик, – я тебе отдам твой кувшинчик, только ты отдай назад мою дудочку.

Отдала Женя старику боровику – коренному лесовику его дудочку, взяла свой кувшинчик и поскорее побежала обратно на полянку.

Прибежала, а там уже ни одной ягодки не видно – одни только листики. Вот несчастье!

Дудочка есть – кувшинчика не хватает. Как тут быть?

Подумала Женя, подумала и решила опять идти к старику боровику – коренному лесовику за дудочкой.

Приходит и говорит:

– Дедушка, а дедушка, дай мне опять дудочку!

– Хорошо. Только ты дай мне опять кувшинчик.

– Не дам. Мне самой кувшинчик нужен, чтобы ягоды в него класть.

– Ну так я тебе не дам дудочку.

Женя взмолилась:

– Дедушка, а дедушка, как же я буду собирать ягоды в свой кувшинчик, когда они без твоей дудочки все под листиками сидят и на глаза не показываются? Мне непременно нужно и кувшинчик, и дудочку.

– Ишь ты какая хитрая девочка! Подавай ей и дудочку, и кувшинчик! Обойдешься и без дудочки, одним кувшинчиком.

– Не обойдусь, дедушка.

– А как же другие-то люди обходятся?

– Другие люди к самой земле пригибаются, под листики сбоку заглядывают да и берут ягоду за ягодой. Одну ягоду берут, на другую смотрят, третью замечают, а четвертая мерещится. Так собирать мне совсем не нравится. Нагибайся да нагибайся. Пока наберешь полный кувшинчик, чего доброго, и устать можно.

– Ах вот как! – сказал старик боровик – коренной лесовик и до того рассердился, что борода у него вместо сизой стала черная-пречерная. – Ах вот как! Да ты, оказывается, просто лентяйка! Забирай свой кувшинчик и уходи отсюда! Не будет тебе никакой дудочки!

С этими словами старик боровик – коренной лесовик топнул ногой и провалился под пенек.

Женя посмотрела на свой пустой кувшинчик, вспомнила, что ее дожидаются папа, мама и маленький Павлик, поскорей побежала на свою полянку, присела на корточки, заглянула под листики и стала проворно брать ягоду за ягодой. Одну берет, на другую смотрит, третью замечает, а четвертая мерещится…

Скоро Женя набрала полный кувшинчик и вернулась к папе, маме и маленькому Павлику.

– Вот умница, – сказал Жене папа, – полный кувшинчик принесла. Небось устала?

– Ничего, папочка. Мне кувшинчик помогал.

И пошли все домой: папа с полной кружкой, мама с полной чашкой, Женя с полным кувшинчиком, а маленький Павлик с полным блюдечком.

А про дудочку Женя никому ничего не сказала.

Цветик-семицветик

Жила девочка Женя. Однажды послала ее мама в магазин за баранками. Купила Женя семь баранок: две баранки с тмином для папы, две баранки с маком для мамы, две баранки с сахаром для себя и одну маленькую розовую баранку для братика Павлика. Взяла Женя связку баранок и отправилась домой. Идет, по сторонам зевает, вывески читает, ворон считает. А тем временем сзади пристала незнакомая собака да все баранки одну за другой и съела: сначала съела папины с тмином, потом мамины с маком, потом Женины с сахаром. Почувствовала Женя, что баранки стали что-то чересчур легкие. Обернулась, да уж поздно. Мочалка болтается пустая, а собака последнюю, розовую Павликову бараночку доедает, облизывается.

– Ах, вредная собака! – закричала Женя и бросилась ее догонять.

Бежала, бежала, собаку не догнала, только сама заблудилась. Видит – место совсем незнакомое. Больших домов нет, а стоят маленькие домики. Испугалась Женя и заплакала. Вдруг, откуда ни возьмись, старушка.

– Девочка, девочка, почему ты плачешь?

Женя старушке все и рассказала.

Пожалела старушка Женю, привела ее в свой садик и говорит:

– Ничего, не плачь, я тебе помогу. Правда, баранок у меня нет и денег тоже нет, но зато растет у меня в садике один цветок, называется цветик-семицветик, он все может. Ты, я знаю, девочка хорошая, хоть и любишь зевать по сторонам. Я тебе подарю цветик-семицветик, он все устроит.

С этими словами старушка сорвала с грядки и подала девочке Жене очень красивый цветок вроде ромашки. У него было семь прозрачных лепестков, каждый другого цвета: желтый, красный, зеленый, синий, оранжевый, фиолетовый и голубой.

– Этот цветик, – сказала старушка, – не простой. Он может исполнить все, что ты захочешь. Для этого надо только оторвать один из лепестков, бросить его и сказать:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли -
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы сделалось то-то или то-то. И это тотчас сделается.

Женя вежливо поблагодарила старушку, вышла за калитку и тут только вспомнила, что не знает дороги домой. Она захотела вернуться в садик и попросить старушку, чтобы та проводила ее до ближнего милиционера, но ни садика, ни старушки как не бывало. Что делать? Женя уже собиралась, по своему обыкновению, заплакать, даже нос наморщила, как гармошку, да вдруг вспомнила про заветный цветок.

– А ну-ка посмотрим, что это за цветик-семицветик!

Женя поскорее оторвала желтый лепесток, кинула его и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли -
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы я была дома с баранками!

Не успела она это сказать, как в тот же миг очутилась дома, а в руках – связка баранок!

Женя отдала маме баранки, а сама про себя думает: «Это и вправду замечательный цветок. Его непременно надо поставить в самую красивую вазочку!»

Женя была совсем небольшая девочка, поэтому она влезла на стул и потянулась за любимой маминой вазочкой, которая стояла на самой верхней полке. В это время, как на грех, за окном пролетали вороны. Жене, понятно, тотчас захотелось узнать совершенно точно, сколько ворон – семь или восемь. Она открыла рот и стала считать, загибая пальцы, а вазочка полетела вниз и – бац! – раскололась на мелкие кусочки.

– Ты опять что-то разбила, тяпа-растяпа! – закричала мама из кухни. – Не мою ли самую любимую вазочку?

– Нет, нет, мамочка, я ничего не разбила. Это тебе послышалось! – закричала Женя, а сама поскорее оторвала красный лепесток, бросила его и прошептала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли -
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы мамина любимая вазочка сделалась целая!

Не успела она это сказать, как черепки сами собою поползли друг к другу и стали срастаться.

Мама прибежала из кухни – глядь, а ее любимая вазочка как ни в чем не бывало стоит на своем месте. Мама на всякий случай погрозила Жене пальцем и послала ее гулять во двор.

Пришла Женя во двор, а там мальчики играют в папанинцев : сидят на старых досках и в песок воткнута палка.

– Мальчики, мальчики, примите меня поиграть!

– Чего захотела! Не видишь – это Северный полюс? Мы девчонок на Северный полюс не берем.

– Какой же это Северный полюс, когда это одни доски?

– Не доски, а льдины. Уходи, не мешай! У нас как раз сильное сжатие.

– Значит, не принимаете?

– Не принимаем. Уходи!

– И не нужно. Я и без вас на Северном полюсе сейчас буду. Только не на таком, как ваш, а на всамделишном. А вам – кошкин хвост!

Женя отошла в сторонку, под ворота, достала заветный цветик-семицветик, оторвала синий лепесток, кинула и сказала:

Лети, лети, лепесток, Через запад на восток, Через север, через юг, Возвращайся, сделав круг. Лишь коснешься ты земли – Быть по-моему вели.

Вели, чтоб я сейчас же была на Северном полюсе!

Не успела она это сказать, как вдруг, откуда ни возьмись, налетел вихрь, солнце пропало, сделалась страшная ночь, земля закружилась под ногами, как волчок.

Женя, как была в летнем платьице, с голыми ногами, одна-одинешенька оказалась на Северном полюсе, а мороз там сто градусов!

– Ай, мамочка, замерзаю! – закричала Женя и стала плакать, но слезы тут же превратились в сосульки и повисли на носу, как на водосточной трубе.

А тем временем из-за льдины вышли семь белых медведей – и прямехонько к девочке, один другого страшней: первый – нервный, второй – злой, третий – в берете, четвертый – потертый, пятый – помятый, шестой – рябой, седьмой – самый большой.

Не помня себя от страха, Женя схватила обледеневшими пальчиками цветик-семицветик, вырвала зеленый лепесток, кинула и закричала что есть мочи:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли -
Быть по-моему вели.

Вели, чтоб я сейчас же очутилась опять на нашем дворе!

И в тот же миг она очутилась опять во дворе. А мальчики на нее смотрят и смеются:

– Ну, где же твой Северный полюс?

– Я там была.

– Мы не видели. Докажи!

– Смотрите – у меня еще висит сосулька.

– Это не сосулька, а кошкин хвост! Что, взяла?

Женя обиделась и решила больше с мальчишками не водиться, а пошла на другой двор водиться с девочками. Пришла, видит – у девочек разные игрушки. У кого коляска, у кого мячик, у кого прыгалка, у кого трехколесный велосипед, а у одной – большая говорящая кукла в кукольной соломенной шляпке и в кукольных калошках. Взяла Женю досада. Даже глаза от зависти стали желтые, как у козы.

«Ну, – думает, – я вам сейчас покажу, у кого игрушки!»

Вынула цветик-семицветик, оторвала оранжевый лепесток, кинула и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли -
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы все игрушки, какие есть на свете, были мои!

И в тот же миг, откуда ни возьмись, со всех сторон повалили к Жене игрушки.

Первыми, конечно, прибежали куклы, громко хлопая глазами и пища без передышки: «папа-мама», «папа-мама». Женя сначала очень обрадовалась, но кукол оказалось так много, что они сразу заполнили весь двор, переулок, две улицы и половину площади. Невозможно было сделать шагу, чтобы не наступить на куклу. Представляете себе, какой шум могут поднять пять миллионов говорящих кукол? А их было никак не меньше. И то это были только московские куклы. А куклы из Ленинграда, Харькова, Киева, Львова и других советских городов еще не успели добежать и галдели, как попугаи, по всем дорогам Советского Союза. Женя даже слегка испугалась. Но это было только начало. За куклами сами собой покатились мячики, шарики, самокаты, трехколесные велосипеды, тракторы, автомобили, танки, танкетки, пушки. Прыгалки ползли по земле, как ужи, путаясь под ногами и заставляя нервных кукол пищать еще громче. По воздуху летели миллионы игрушечных самолетов, дирижаблей, планеров. С неба, как тюльпаны, сыпались ватные парашютисты, повисая на телефонных проводах и деревьях. Движение в городе остановилось. Постовые милиционеры влезли на фонари и не знали, что им делать.

– Довольно, довольно! – в ужасе закричала Женя, хватаясь за голову. – Будет! Что вы, что вы! Мне совсем не надо столько игрушек. Я пошутила. Я боюсь…

Но не тут-то было! Игрушки все валили и валили. Кончились советские, начались американские.

Уже весь город был завален до самых крыш игрушками.

Женя по лестнице – игрушки за ней. Женя на балкон – игрушки за ней. Женя на чердак – игрушки за ней. Женя выскочила на крышу, поскорее оторвала фиолетовый лепесток, кинула и быстро сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли -
Быть по-моему вели.

Вели, чтоб игрушки поскорей убирались обратно в магазины.

И тотчас все игрушки исчезли.

Посмотрела Женя на свой цветик-семицветик и видит, что остался всего один лепесток.

– Вот так штука! Шесть лепестков, оказывается, потратила – и никакого удовольствия. Ну ничего. Вперед буду умнее.

Пошла она на улицу, идет и думает: «Чего бы мне еще все-таки велеть? Велю-ка я себе, пожалуй, два кило „Мишек“. Нет, лучше два кило „Прозрачных“. Или нет… Лучше сделаю так: велю полкило „Мишек“, полкило „Прозрачных“, сто граммов халвы, сто граммов орехов и еще, куда ни шло, одну розовую баранку для Павлика. А что толку? Ну, допустим, все это я велю и съем. И ничего не останется. Нет, велю я себе лучше трехколесный велосипед. Хотя зачем? Ну, покатаюсь, а потом что? Еще, чего доброго, мальчишки отнимут. Пожалуй, и поколотят! Нет. Лучше я себе велю билет в кино или в цирк. Там все-таки весело. А может быть, велеть лучше новые сандалеты? Тоже не хуже цирка. Хотя, по правде сказать, какой толк в новых сандалетах?! Можно велеть чего-нибудь еще гораздо лучше. Главное, не надо торопиться».

Рассуждая таким образом, Женя вдруг увидела превосходного мальчика, который сидел на лавочке у ворот. У него были большие синие глаза, веселые, но смирные. Мальчик был очень симпатичный – сразу видно, что не драчун, – и Жене захотелось с ним познакомиться. Девочка без всякого страха подошла к нему так близко, что в каждом его зрачке очень ясно увидела свое лицо с двумя косичками, разложенными по плечам.

– Мальчик, мальчик, как тебя зовут?

– Витя. А тебя как?

– Женя. Давай играть в салки?

– Не могу. Я хромой.

И Женя увидела его ногу в уродливом башмаке на очень толстой подошве.

– Как жалко! – сказала Женя. – Ты мне очень понравился, и я бы с большим удовольствием побегала с тобой.

– Ты мне тоже очень нравишься, и я бы тоже с большим удовольствием побегал с тобой, но, к сожалению, это невозможно. Ничего не поделаешь. Это на всю жизнь.

– Ах какие пустяки ты говоришь, мальчик! – воскликнула Женя и вынула из кармана свой заветный цветик-семицветик. – Гляди!

С этими словами девочка бережно оторвала последний, голубой лепесток, на минутку прижала его к глазам, затем разжала пальцы и запела тонким голоском, дрожащим от счастья:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли -
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы Витя был здоров!

И в ту же минуту мальчик вскочил со скамьи, стал играть с Женей в салки и бегал так хорошо, что девочка не могла его догнать, как ни старалась.

Папáнинцы – героические исследователи Арктики, названные по имени И. Д. Папанина (1894–1986), совершившего вместе с Э. Т. Кренкелем, Е. Ф. Федоровым и П. П. Ширшовым в 1936–1937 гг. девятимесячный дрейф на льдине от Северного полюса до Гренландии.

Валентин Петрович Катаев; СССР, Москва; 16.01.1897 – 12.04.1986

Книги Валентина Катаева пользуются огромным успехом уже много лет. Более 20 его произведений экранизировано, причем не только в СССР. Книги Валентина Катаева читать можно на более чем 20 языках мира, а сам писатель является значимой фигурой в современной русской литературе.

Биография Валентина Катаева

Родился и вырос Валентин Петрович в Одессе. Это на всю жизнь наложило на него отпечаток, который выражался не только в разговоре и манере поведения, но и в его произведениях. Отец Катаева был очень образованный человек и преподавал в юнкерском училище. Богатая библиотека семьи Катаевых содержала множество , и других российских и зарубежных писателей. Поэтому не удивительно, что уже в 9 лет Валентин твердо решил стать писателей и начал делать свои первые шаги в поэзии. Кстати семейная библиотека позволила воспитать и младшего брата Катаева, которого вы наверняка знаете под псевдонимном Петров, как автора книги «12 стульев». Кстати саму идею книги «12 стульев» брату подсказал именно Валентин Катаев.

Первые стихи Катаева публикуются в местной газете, когда Валентину было только 13 лет. В это время он учился в Одесской гимназии, незадолго до окончания которой, познакомился с . Именно он и стал главным учителем Катаева. В 1915 году даже не окончив гимназию Валентин Катаев добровольцем ушел на фронт Первой мировой войны, где получил два Георгиевских креста и был возведен в чин подпоручика. После революции воевал в армии Деникина, а затем Скоропадского. Неминуемой казни за это ему удалось избежать лишь благодаря заступничеству Григория Котовского.

В 1921 году Валентин Катаев перебирается в Харьков, а уже через год в Москву. В газете гудок выходят первые повести Катаева. Здесь же он знакомится и пробует себя в написании пьес. С началом Второй мировой войны начал работать фронтовым журналистом. После ее окончания сразу несколько произведений Катаева экранизируются. В 1955 году его усилиями создается журнал «Юность», главным редактором которого он является до 1961 года. В 1973 году подписался под письмом осуждающем мнение и . Ближе к концу жизни раковая опухоль все сильнее давала о себе знать, и писатель перенес операцию по ее удалению. Но это не дало ощутимых результатов, и в 1986 году Валентин Катаев умер.

Книги Валентина Катаева на сайте Топ книг

В наш рейтинг попала повесть Катаева «Сын полка». На фоне роста популярности книг о войне в преддверии Дня Победы вырос интерес и к этому произведению. Насколько высок этот стремительный рост покажет время, но как бы то не было, «Сын полка» и другие повести Катаева о войне заслуживают внимания и наверняка периодически будут появляться в рейтингах нашего сайта.

Валентина Катаева список книг

В нашем списке представлены все пьесы, романы и повести Катаева. Но кроме этого в творчестве писателя имеется еще огромное количество рассказов, очерков и стихотворений, перечень которых в нашем списке книг Валентина Катаева мы не приводим.

1. Алмазный мой венец
2. Белеет парус одинокий
3. Время, вперёд!
4. Зимний ветер
5. Катакомбы
6. Кладбище в Скулянах
7. Кубик
8. Маленькая железная дверь в стене
9. Остров Эрендорф
10. Повелитель железа
11. Поездка на Юг
12. Политотдельский дневник
13. Приключения паровоза
14. Разбитая жизнь, или Волшебный рог Оберона
15. Растратчики
16. Святой колодец
17. Сухой Лиман
18. Трава забвения
19. Уже написан Вертер
20. Хуторок в степи
21. Электрическая машина
22. Юношеский роман
23. Я, сын трудового народа…

Пьесы:

1. Авангард
2. Белеет парус одинокий
3. Богатая невеста
4. В общем порядке
5. Время, вперёд!
6. День отдыха
7. Домик
8. Дорога цветов
9. За власть Советов
10. Квадратура круга
11. Миллион терзаний
12. Оборотень
13. Отчий дом
14. Под куполом цирка
15. Пора любви
16. Растратчики
17. Самозванец поневоле
18. Семён Котко
19. Синий платочек
20. Случай с гением
21. Сын полка
22. Универмаг
23. Фиалка
24. Чудо в пустыне
25. Шёл солдат с фронта

Дата рождения:
Место рождения:	Одесса, Российская империя
Дата смерти:
Место смерти:	Москва, СССР
Гражданство:
Род деятельности:	Прозаик, драматург
Направление:	Социалистический реализм, мовизм
	Повесть, роман, рассказ
Язык произведений:
Награды / Премии:

Первая мировая война

Ученичество у Бунина

Белое движение

Переделкино

Вторая мировая война

Журнал «Юность»

Мировоззрение

Образование

Творчество

Драматургия

Экранизации

Сочинения

Рассказы

Сценарии

Стихотворения

Внежанровые произведения

Драматический театр

Оперный театр

Фильмография

Награды и премии

Общественная репутация

Интересные факты

(16 января 1897, Одесса, Российская империя - 12 апреля 1986, Москва, СССР) - русский советский писатель, драматург, поэт.

Семья

Отец Валентина Катаева - учитель, преподаватель епархиального училища в Одессе Пётр Васильевич Катаев - происходил из среды духовенства. Мать Евгения Ивановна Бачей - дочь генерала Ивана Елисеевича Бачея, из полтавской мелкопоместной дворянской семьи. Впоследствии Катаев дал имя своего отца и фамилию своей матери главному, во многом автобиографическому герою повести «Белеет парус одинокий» Пете Бачею .

Мать, отец, бабушка и дядя Валентина Катаева похоронены на 2-м Христианском кладбище Одессы.

Младший брат Валентина Катаева - писатель Евгений Петров (1903-1942; назван в честь матери; фамилию-псевдоним взял по имени отца).

Дочь Катаева вспоминала:

Вторым браком Катаев был женат на Эстер Давыдовне Катаевой (1913-2009). «Это был изумительный брак», - сказала о нём близкая знакомая семьи Катаевых Дарья Донцова. В этом браке было двое детей - Евгения Валентиновна Катаева (названа в честь бабушки, матери Валентина Катаева, р. 1936) и детский писатель и мемуарист Павел Валентинович Катаев (р. 1938).

Зять Катаева (второй муж Евгении Катаевой) - еврейский советский поэт, редактор и общественный деятель Арон Вергелис (1918-1999).

Племянники Катаева (сыновья Евгения Петрова) - кинооператор Пётр Катаев (1930-1986) и композитор Илья Катаев (1939-2009).

Внучка Катаева (дочь Евгении Катаевой от первого брака) - Валентина Эдуардовна Рой, журналистка (псевдоним - Тина Катаева).

Биография

Одесса

Прожив 64 года своей жизни в Москве и Переделкино, по манерам и речи Катаев до конца жизни оставался одесситом. Обиходным языком в семье родителей писателя был украинский. Русскую и украинскую литературу он узнавал с голоса родителей во время домашних чтений; на улице слышал идиш и городской мещанский жаргон, в котором были замешаны греческие, румынские и цыганские слова.

«Отрывистую речь с небольшим южным акцентом» в нём ещё в 1918 году замечала Вера Бунина. Бравший у него интервью в 1982 году (в конце жизни) одесский журналист высказался ещё определённее: «…У него был неистребимый одесский акцент».

Язык Одессы в значительной степени стал литературным языком Катаева, а сама Одесса стала не просто фоном для многих произведений Валентина Катаева, но их полноправным героем.

Первая мировая война

Не окончив гимназию, в 1915 году Катаев вступил добровольцем-вольноопределяющимся в действующую армию. Начал службу под Сморгонью младшим чином на артиллерийской батарее, затем произведён в прапорщики. Дважды был ранен и отравлен газами. Летом 1917 года, после ранения в «керенском» наступлении на румынском фронте, был помещён в госпиталь в Одессе.

Павел Катаев так описывал рану отца:

Катаеву был присвоен чин подпоручика, но получить погоны он не успел и был демобилизован прапорщиком. Награждён двумя Георгиевскими крестами и орденом Святой Анны IV степени (более известным в российской армии под названием «Анна за храбрость»). С военным чином и наградами получил не передающееся по наследству личное дворянство.

Ученичество у Бунина

Единственным и главным своим учителем среди писателей-современников Катаев считал Ивана Бунина. «Дорогой учитель Иван Алексеевич» - обычное обращение Катаева к Бунину в письмах.

С Буниным Катаева познакомил живший в то время в Одессе писатель-самоучка Александр Митрофанович Фёдоров.

В эмиграции Бунин никак публично своё учительство по отношению к советскому писателю не подтверждал, но в 2000-е годы вдова Катаева Эстер рассказала об их с мужем встрече в конце 1950-х годов с вдовой Бунина:

…Бунина он называл своим учителем с полным правом - Симонов привёз от него в сорок шестом году «Лику» с надписью, подтверждающей, что он следил за Катаевым внимательнейшим образом. А в конце пятидесятых мы посетили Веру Николаевну, вдову Бунина, - были у неё в гостях в Париже, и я видела, как она обняла Валю… Она была вся выплаканная. Купила меренги, которые он обожал, - помнила даже это! И встретила его так ласково… И даже знала, что я - Эста, сразу назвала по имени! Она рассказала: Бунин читал «Парус» вслух, восклицая - ну кто ещё так может?! Но вот в одно он никогда не мог поверить: что у Вали Катаева - дети. Как это у Вали, молодого Вали, - может быть двое взрослых детей? Муж попросил показать любимую пепельницу Бунина в виде чашечки - она принесла её и хотела Вале подарить, но он сказал, что не смеет её взять. «Ладно, - сказала Вера Николаевна, - тогда её положат со мной в гроб».

Белое движение

Точно об участии Валентина Катаева в Гражданской войне известно мало. По официальной советской версии и собственным воспоминаниям («Почти дневник») Катаев с весны 1919 года воевал в Красной армии. Однако существует и другой взгляд на этот период жизни писателя, заключающийся в том, что он на добровольной основе служил в Белой армии генерала А. И. Деникина. Об этом свидетельствуют некоторые намёки в произведениях самого автора, представляющиеся многим исследователям автобиографическими, а также сохранившиеся воспоминания семейства Буниных, активно общавшегося с Катаевым в одесский период его жизни. Согласно альтернативной версии, в 1918 году, после излечения в госпитале в Одессе, Катаев вступил в вооружённые силы гетмана П. П. Скоропадского. После падения гетмана в декабре 1918 года, при появлении к северу от Одессы большевиков, Катаев в марте 1919 года вступил добровольцем в Добровольческую армию А. И. Деникина, автоматически получив чин подпоручика.

Как артиллерист служил на лёгком бронепоезде «Новороссия» Вооружённых сил Юга России (ВСЮР) командиром первой башни (самое опасное место на бронепоезде). Бронепоезд был придан отряду добровольцев А. Н. Розеншильда фон Паулина и выступил против петлюровцев, объявивших 24 сентября 1919 года войну ВСЮР. Бои длились весь октябрь и закончились занятием белыми Вапнярки.

Отряд наступал на Киевском направлении в составе войск Новороссийской области ВСЮР генерала Н. Н. Шиллинга. Действия войск Новороссийской области ВСЮР были частью деникинского похода на Москву.

До отступления ВСЮР в январе 1920 года бронепоезд «Новороссия» в составе отряда Розеншильда фон Паулина воевал на два фронта - против петлюровцев, закрепившихся в Виннице, и против красных, стоявших в Бердичеве.

Из-за быстрого роста в чинах во ВСЮР (ордена за братоубийственную войну Деникиным принципиально не давались), эту кампанию Катаев окончил, вероятнее всего, в чине поручика или штабс-капитана. Но в самом начале 1920 года, ещё до начала отступления Катаев заболел сыпным тифом в Жмеринке и был эвакуирован в одесский госпиталь. До 7 февраля 1920 года, дня входа в Одессу красных (и окончательного - более чем на 70 лет - установления в Одессе Советской власти), родные забрали его, всё ещё больного тифом, домой.

Врангелевский заговор на маяке» и тюрьма

К середине февраля 1920 года Катаев излечился от тифа и сразу подключился к офицерскому подпольному заговору по встрече возможного врангелевского десанта из Крыма. Аналогичным образом - одновременным ударом десантного отряда и восстанием офицерских подпольных организаций - Одесса была освобождена от красных в августе 1919 года. Захват маяка для поддержки десанта был главной задачей подпольной группы, поэтому в одесской ЧК заговор получил название «врангелевский заговор на маяке». Сама идея заговора могла быть подброшена заговорщикам провокатором ЧК, поскольку ЧК знала о заговоре с самого начала.

С маяком был связан один из заговорщиков Виктор Фёдоров - бывший офицер ВСЮР, избежавший преследований со стороны красных и устроившийся работать младшим офицером в прожекторную команду на маяке. Виктор Фёдоров был сыном писателя А. М. Фёдорова из дружественного Катаевым и Буниным семейства. Провокатор ЧК предложил Виктору Фёдорову большую денежную сумму за выведение из строя прожектора во время высадки десанта. Фёдоров согласился сделать это бесплатно. ЧК вела группу несколько недель и затем арестовала её участников: Виктора Фёдорова, его жену, его деверя, прожектористов, Валентина Катаева и других. Заодно с Валентином Катаевым был арестован его младший брат Евгений, скорее всего, не имевший к заговору никакого отношения.

За Виктора Фёдорова перед председателем одесской ЧК Максом Дейчем заступился Григорий Котовский. Отец Виктора А. М. Фёдоров в 1916 году повлиял на отмену смертной казни через повешение в отношении Котовского. Именно Котовский в феврале 1920 года взял Одессу и благодаря этому имел большое влияние на происходившее в то время в городе. Виктор Фёдоров с женой Надеждой по настоянию Котовского были Дейчем отпущены.

Валентина Катаева спасла ещё более фантастическая случайность. Из вышестоящей ЧК (из Харькова или Москвы) в одесскую ЧК приехал с инспекцией чекист, которого Катаев в разговорах с сыном называл Яков Бельский. Бельский хорошо запомнил Катаева в прошлом, 1919 году, на большевистских выступлениях в Одессе - тех, на которые пенял Катаеву Бунин, не зная, что и в то время Катаев находился в белогвардейском подполье:

Для Бельского, так же, как и одесские чекисты, не знавшего о добровольной службе Катаева во ВСЮР, это был достаточный повод отпустить Катаева. В сентябре 1920 года после полугода заключения в тюрьме Валентин Катаев и его брат из неё вышли. Остальные заговорщики были расстреляны осенью 1920 года.

Харьков

В 1921 году работал в харьковской прессе вместе с Юрием Олешей.

Москва

В 1922 году переехал в Москву, где с 1923 году работал в газете «Гудок» и в качестве «злободневного» юмориста сотрудничал со многими изданиями. Свои газетные и журнальные юморески подписывал псевдонимами Старик Саббакин, Ол. Твист, Митрофан Горчица.

В заявлении секретаря Союза писателей СССР В.Ставского 1938 года на имя наркома НКВД Н.И. Ежова предлагалось «решить вопрос о Мандельштаме», его стихи названы «похабными и клеветническими», вскоре поэт был арестован. Иосиф Прут и Валентин Катаев названы в письме как «выступавшие остро» в защиту Осипа Мандельштама.

Член КПСС с 1958 года.

Переделкино

Вторая мировая война

После войны Катаев был склонен к многодневным запоям. В 1946 году Валентина Серова рассказывала Буниным, что Катаев «иногда запивает на 3 дня. То не пьёт, не пьёт, а затем, кончив повесть, статью, иногда главу, загуливает». В 1948 году это едва не привело Катаева к разводу с женой. Павел Катаев так описывает эту ситуацию:

Журнал «Юность»

Основатель и в 1955-1961 гг. главный редактор журнала «Юность».

Рак

Смерть

Мировоззрение

Образование

Образование Катаева из-за участия в Первой мировой войне, Гражданской войне, необходимости скрывать своё участие в Белом движении и необходимости физического выживания ограничилось неоконченным гимназическим.

Творчество

Дебютировал в печати в 1910 году. В 1920-е писал рассказы о гражданской войне и сатирические рассказы. С 1923 сотрудничал в газете «Гудок», журнале «Крокодил» и других периодических изданиях.

Борьбе с мещанством посвящены его повесть «Растратчики» (1926; одноимённая пьеса 1928), комедия «Квадратура круга» (1928). Автор романа «Время, вперёд!» (1932; экранизирован в 1965 году). Широкую известность принесла повесть «Белеет парус одинокий» (1936; одноимённая экранизация - 1937).

Небольшая по объёму повесть «Я, сын трудового народа…» (1937) рассказывала о трагической истории, которая произошла в одном из украинских сёл во время гражданской войны. Повесть была издана, экранизирована, на её основе была написана пьеса «Шёл солдат с фронта», которая ставилась в театре имени Вахтангова и на других сценах страны.

После войны продолжил «Белеет парус одинокий» повестями «За власть Советов» (1948; другое название «Катакомбы», 1951; одноимённый фильм - 1956), «Хуторок в степи» (1956; одноимённый фильм - 1970), «Зимний ветер» (1960-1961), образующими тетралогию с идеей преемственности революционных традиций. Позднее все четыре произведения («Белеет парус одинокий», «Хуторок в степи», «Зимний ветер» и «За власть Советов» («Катакомбы») выходили как единая эпопея «Волны Чёрного моря».

Автор публицистической повести «Маленькая железная дверь в стене» (1964). Начиная с этого произведения, сменил писательскую манеру и тематику. Свой новый стиль назвал «мовизмом» (от фр. mauvais «плохой, дурной»), неявно противопоставляя его гладкописи официальной советской литературы. В этой манере написаны лирико-философские мемуарные повести «Святой колодец» (1967), «Трава забвенья» (1967), рассказ «Кубик» (1969). Широкий резонанс и обильные комментарии вызвал роман «Алмазный мой венец» (1978). В романе Катаев вспоминает о литературной жизни страны 1920-х годов, не называя практически никаких подлинных имён (персонажи укрыты прозрачными «псевдонимами»).

Произведения Катаева неоднократно переводились на иностранные языки. На какие конкретно неизвестно.

Поэзия

Начав как поэт, Катаев всю жизнь оставался тонким ценителем поэзии. Некоторые его произаические произведения названы строками из стихотворений русских поэтов: «Белеет парус одинокий» (Лермонтов), «Время, вперёд!» (Маяковский), «Уже написан Вертер» (Пастернак). Его вдова Эстер Катаева вспоминала:

В последнее время значение Катаева-поэта пересматривается. Так, поэт и исследователь жизни и творчества Катаева Александр Немировский включает Валентина Катаева во вторую десятку самых главных для себя русских поэтов XX века.

Драматургия

Экранизации

Сочинения

Романы

• Время, вперёд!
• Зимний ветер (1960)
• Катакомбы (1961)
• Алмазный мой венец (1978)

Повести

• Растратчики (1926)
• Белеет парус одинокий (1936)
• Я, сын трудового народа (1937)
• Сын полка
• Хуторок в степи (1956)
• Маленькая железная дверь в стене (1964)
• Святой колодец (1965)
• Трава забвения (1967)
• Кубик (1968)
• Разбитая жизнь, или Волшебный рог Оберона (1972)
• Кладбище в Скулянах (1975)
• Уже написан Вертер (1979)
• Юношеский роман (1982)
• Спящий (1984)

Рассказы

• В осаждённом городе (1920, публикация 1922)
• Сэр Генри и чёрт (1922)
• Отец (1925)
• Море (1928)
• Барабан
• Сюрприз
• Отче наш

Пьесы

• Квадратура круга
• Универмаг (1928)
• Миллион терзаний
• Авангард (1931)
• День отдыха (1940)
• Домик (1940)
• Синий платочек (1943)
• Отчий дом (1944)
• Случай с гением (1956)

Сценарии

• Цирк (1936), совместно с Ильёй Ильфом и Евгением Петровым
• Родина зовёт (1936)
• Белеет парус одинокий (1937)
• Шёл солдат с фронта (1938)
• Страницы жизни (1946), совместно с А. В. Мачеретом
• Сын полка (1946)
• Цветик-семицветик (1948)
• Безумный день (1956)
• За власть Советов (1956)
• Поэт (1956)
• Время, вперёд! (1965), совместно с М. А. Швейцером
• Цветик-семицветик (1968)
• Хуторок в степи (1970)
• Фиалка (1976)
• Понедельник - день тяжёлый (1983)

Стихотворения

• Осень (1910)

Внежанровые произведения

• Сухой Лиман (1986)

Произведения Катаева в театре, кино и на телевидении

Драматический театр

• 1927 - «Растратчики» - Московский Художественный театр, постановка К. С. Станиславского.
• 1928 - «Квадратура круга» - Московский Художественный театр, постановка Н. М. Горчакова под руководством В. И. Немировича-Данченко. Пьеса по сей день ставится в театрах России, Европы и Америки.
• 1934 - «Дорога цветов» - Московский Современный театр

1940 - «Домик» - Театр Комедии, постановка Н. П. Акимова. Спектакль был запрещён; в 1972 году (?) восстановлен режиссёром А. А. Белинским.

• 1940 - «Шёл солдат с фронта» - Театр Вахтангова.
• 1942 - «Синий платочек» - театр (?).
• 1948 - «Безумный день» («Где вы, месье Миуссов?») - Московский академический театр Сатиры.
• 1954 (?) - «Дело было в Конске» («Домик») - Московский академический театр Сатиры.
• 1958 (?) - «Пора любви» - театр Моссовета.

Оперный театр

• 1940, 23 июня - «Семён Котко» (1939), опера С. С. Прокофьева в 5 действиях, 7 картинах по повести В. П. Катаева «Я, сын трудового народа…». Либретто В. П. Катаева и С. С. Прокофьева. Московский академический музыкальный театр имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко под упр. М. Жукова.
• 1970-е - «Семён Котко» (1939), опера С. С. Прокофьева в 5 действиях, 7 картинах по повести В. П. Катаева «Я, сын трудового народа…». Либретто В. П. Катаева и С. С. Прокофьева. Большой театр, режиссёр Б. А. Покровский, дирижёр Ф. Ш. Мансуров

Фильмография

		Название
		Цветик-семицветик короткометражный
		Волны Чёрного моря	Литературная основа
		Фиалка фильм-спектакль
		Последний лепесток	Литературная основа
		Сын полка
		Понедельник - день тяжёлый фильм-спектакль

Награды и премии

• Два Георгиевских креста
• Орден Святой Анны 4-й степени
• Сталинская премия второй степени (1946) - за повесть «Сын полка» (1945)
• Герой Социалистического Труда (1974)
• Три ордена Ленина

Катаев, В. П. против Солженицына, Сахарова

• Катаев, В. П. подписал Письмо группы советских писателей в редакцию газеты «Правда» 31 августа 1973 года о Солженицыне и Сахарове

Общественная репутация

• Иван Бунин (1919):

• Вера Бунина (1919):

• Борис Ефимов, знавший Катаева больше полувека, назвал главку своей книги «Два Катаева» (2004):

• Александр Немировский (2005):

• Сергей Шаргунов (2006):

Вот вы называете, скажем, Катаева среди любимых своих писателей… А для вас имеет значение, каким он был как человек? Как вы решаете для себя вопрос соотношения творчества и личности? Учебники литературы - всегда учебники истории, их герои, простите канцелярит, «общественно значимы». Конечно, главным делом Катаева была его проза, сверкающая, как леденец, облизанный и выплюнутый в траву летним ребёнком, так что ещё слышен убегающий смех… За мастерский мовизм спасибо Катаеву! Написанное - главное. Но личность, судьба - это то, что создаёт подстрочный таинственный гул или, если угодно, зажигает яркую иллюминацию над строчками. Писателю, как правило, хочется жить широко, вольно, опасно. Писательство - не только кропание строчек, но и «разведка боем», броски в неизведанные области жизни. Двигатель личности, секрет её развития - парадокс. У писателя бывают опыты горькие, мученические, а рядом - сладкие, барские опыты: опыт ледяного хохота, отчаянного спокойствия, ядовитого лоска, во всём последнем и упрекают глупые люди Катаева или Алексея Н. Толстого…

• Катаев никогда не водил машину - обычно её водила его жена и, в период работы писателя на посту главного редактора журнала «Юность» (1955-1961), специальный водитель. Позже в роли водителя выступал сын.
• В 2000-е годы, когда вернулся интерес к Катаеву, возникла даже конкуренция за право написания биографии Валентина Катаева в серии ЖЗЛ. По этому поводу Сергей Шаргунов в интервью сказал:

Хотел бы написать ЖЗЛ Катаева. Кажется, по сию пору прелестная и древняя Эстер, его вдова, и бродит переделкинскими тропами… Но мне сказали, что ЖЗЛ его уже пишет жена Дмитрия Быкова.

• В Перми неподалеку от театра кукол установлена скульптура «Цветик-семицветик».

Память

• На фасаде дома № 4 по улице Базарной в Одессе, где родился Валентин Катаев, установлена мемориальная доска.
• Один из переулков Одессы назван именем Валентина Катаева.
• В одесском музее Катаеву посвящена отдельная музейная экспозиция.