Римская скульптура намного разнообразнее, чем живопись. Так же, как и на изобразительное искусство, сильное влияние на неё оказала греческая и этрусская скульптура. В Древнем Риме проживало большое количество греческих ваятелей и местных копиистов с эллинских скульптур.
Хотя особо значимой собственно римской скульптуры не осталось, но ваятели – римляне во многом усовершенствовали искусство создания пластических фигур. Особенно преуспели мастера в создании скульптурного портрета, который сложился как самостоятельный вид творчества в начале I века до н.э.
Римский скульптурный портрет
В отличие от древнегреческих скульпторов, римские ваятели очень внимательно, подробно и зорко изучали лицо человека, с которого лепили портрет. Поэтому римский пластический портрет необычайно реалистичный. В нём отражались индивидуальные особенности внешности конкретного человека. А ваятели проявляли способности пронаблюдать за личностью и обобщить свои наблюдения в определённой художественной форме.
По римским портретам можно проследить жизненный путь человека, перемены, происходящие в его внешнем облике, смену нравов и идеалов. Следует отметить необычайное сходство римского портрета с оригиналом лица человека, запечатлённого в нём. Если в каких-либо чертах оригинала наблюдалась неправильность, нечёткость, то скульптор старался обязательно воплотить её в портретной пластике. Таким образом, достигалось оптимальное сходство. Этот приём широко использовался при создании портретов императоров и официальных лиц, чтобы сохранить для истории их подлинные лица.
В период Римской Республики история воспринимается как последовательное течение событий. Это проявляется в «барельефах с непрерывным повествованием». На барельефах в Алтаре Мира вылеплена торжественная процессия, совершающая жертвоприношение. Все фигуры располагаются параллельно друг другу и как бы уходят вглубь, соблюдая символическую иерархию. При отсутствии чёткого ритма очень сильны интонации изображения.
В дальнейшем портретная скульптура, например, статуи из Прима Порта времён Августа повторяют черты предыдущих периодов, но рельефы Арки Тита уже существенно отличаются. Пластическое пространство живописно и перспективно организовано, рельефы создают впечатление открытого вовнутрь стены окна. Вылепленные силуэты передают глубину пространства.
В Риме монументальную скульптуру широко используют в политических целях. По всему городу устанавливали памятники, арки и колонны выдающимся деятелям римского государства.
Искусство Рима начинается с портрета, как этруски римляне делали восковые или гипсовые слепки с лица умершего. Все детали лица превращались в средство характеристики образа, где нет места идеалу, каждый таков какой он есть.
Беря за образец греческое искусство, (после 146 г. до н.э. в эпоху Августа), римляне стали изображать императоров в бесчисленных идеализированных статуях патрициев, атлантов и богов, хотя модель, конечно, героизирована, а голова – портрет императора.
Статуя Августа из Примапорте.
Август в образе Зевса.
Но чаще портретная скульптура римлян – это бюст.
Начало Iв. до н.э. – характеризует нарочитая простота и сдержанность.
Портрет Нерона
К середине Iв. н.э. – усиливается стремление к декоративности, сильным световым эффектам. (Это эпоха Флавиев)
Портреты напоминают эллинистические образы, появляется интерес к человеческой личности, тонкая характеристика чувств передается без изменений идеализации, но очень выпукло. Художник использует сложную технику обработки мрамора, особенно в женских, вычурных прическах.
Женский портрет.
Портрет Виттелия.
Во IIв. н.э. (эпоха Адриана, Антонинов) – портреты отличает мягкость моделировки, утонченность, погруженный в себя взгляд, дымка грусти и отрешенности.
Портрет Сирпанки.
Направленность, одушевленность взгляда теперь подчеркивается вырезанным зрачком (ранее его рисовали, окрашивали).
Около 170 г. было отлита конная статуя императора Марка Аврелия (сейчас стоит на пл. Капитолия в Риме). Предполагаемая героика образа не совпадает с обликом императора – философа.
IIIв. ознаменован чертами близящегося конца античной цивилизации. Сложившийся в римском искусстве сплав местных и античных традиций разрушается междоусобными войнами, разложением рабовладельческой экономической системы.
Скульптурный портрет полон жестокими и грубыми образами, навеянными самой жизнью. Изображения правдивы и беспощадно – разоблачительны, несут в себе страх и неуверенность, мучительную противоречивость. IIIв. н.э. называют эпохой солдатских императоров или эпохой веризма.
Портрет Каракканы.
Портрет Филиппа Аравитянина.
Римляне явились создателями так называемого исторического рельефа.
Стена Алтаря Мира (13-9 год до н.э.) – в торжественной процессии подношений богини Мира шествуют император Август с семьей и приближенными.
Колонна Траяна (113 год н.э.) – тридцатиметровая колонна возвышается на форуме Траяна (Рим) поставлена в честь победы над даками. Рельеф, подобно ленте шириной около одного метра и длиной 200 метров обвивает по спирали весь ствол колонны. В исторической последовательности изображены основные события похода Траяна: сооружение моста через Дунай, переправу, саму битву, осаду крепости даков, шествие пленных, триумфальное возвращение. Траяна во главе войска, все изображено глубоко реалистически и пронизано пафосом прославления победителя.
Живопись Древнего Рима
К середине 1 в. до н.э. Древний Рим становится богатым государством. Строятся дворцы и виллы, которые украшали фресками. Полы и внутренние дворики украшались мозаикой – наборной живописью из натуральных камушек, а так же из цветной стеклянной пасты (смальты). Особенно много фресок и мозаик сохранилось в виллах Помпей (которые погибли в результате извержения Везувия в 74 г. н.э.)
В доме Фавна в Помпеях (название возникло от бронзовой фигуры фавна, найденном в доме) раскрыта мозаика 15 кв.м., изображавшая битву А. Македонского с персидским царем Дарием. Прекрасно передано возбуждение битвы, портретные характеристики полководцев, подчеркнуты красотой колорита.
Во ІІв. до н.э. фреска подражала цветному мрамору, так называемый инкрустационный стиль.
В Ів.до н.э. развивается архитектурный (перспективный) стиль. Как образец – росписи Виллы Мистерий: на красном фоне стены, почти на всю ее высоту, располагаются большие многофигурные композиции, в том числе фигуры Диониса и его спутниц – танцовщиц, поражают живописной статуарностью, пластикой движений.
В период империи Ів. н.э. создается третий стиль, который называют орнаментальный или канделябрный, отличающийся египетскими мотивами, напоминающими канделябры (дом Лукреция Фронтина).
Во второй половине Ів. н.э. росписи наполняются изображением архитектуры садов и парков, иллюзорно раздвигающей пространство комнат, в центре стены, как отдельная картина в раме пишутся мифологические сюжеты (дом Веттиев).
По росписям римских вилл мы можем составить представление об античной живописи, влияние которой будет ощущаться еще многие столетия.
Город Рим был создан, согласно легенде, близнецами Ромом и Ремом на семи холмах еще в 8 в. до н.э.. В нём находится большое количество памятников периода поздней республики и императорской эпохи. Не зря древняя поговорка гласит, что "все дороги ведут в Рим". Название города символизировало его величие и славу, могущество и великолепие, богатство культуры.
Изначально римские скульпторы полностью подражали грекам, Но в отличие от них, которые изображали богов и мифологических героев, римляне понемногу начинают работать над скульптурными портретами конкретных людей. Считается, что римский скульптурный является выдающимся достижением скульптуры древнего Рима.
Но проходит время, и древний скульптурный портрет начинает меняться. Со времени Адриана (2 век нашей эры), римские скульпторы уже не раскрашивают мрамор. Вместе с развитием архитектуры Рима развивается и скульптурный портрет. Если сравнить его с портретами греческих скульпторов, то можно наблюдать некоторые отличия. В скульптуре древней Греции, изображая образ великих полководцев, литераторов, политических деятелей, греческие мастера стремились создать образ идеальной, прекрасной, гармонически развитой личности, которая была бы образцом для всех граждан. А в скульптуре древнего Рима мастера, когда создавали скульптурный портрет, акцентировали внимание на индивидуальном образе человека.
Проанализируем одну скульптуру древнего Рима, это известный портрет знаменитого полководца Помпея, созданный в 1-м веке до нашей эры. Он находится в Копенгагене в Ню-Карлсбергской глиптотеке. Это образ немолодого человека с нестандартным лицом. В нём скульптор попытался показать индивидуальность облика полководца и раскрыть разные стороны его характера, а именно человека с лживой душой и честного в словах. Как правило, портреты того времени изображают только мужчин очень пожилого возраста. А что касается портретов женщин, молодых людей или детей, то их можно было встретить только на надгробных стелах. Характерная особенность скульптуры древнего Рима чётко прослеживается в женском образе. Её не идеализируют, а точно передают изображаемый типаж. В самой скульптуре Рима формируются предпосылки для точного изображения человека. Это чётко прослеживается в бронзовой статуе оратора, изготовленной в честь Авла Метелла. Его изобразили в обычной и естественной позе. При изображении в скульптурах, римских императоров, их часто идеализировали.
Древняя Октавиана Августа, который был первым римским императором, славит его как полководца и правителя государства (Ватикан, Рим). Его образ символизирует силу и мощь державы, который, как считали, был предназначен руководить другими народами. Именно поэтому скульпторы, изображая императоров, не совсем старались сохранить портретное сходство, а использовали сознательную идеализацию. Для создания древних скульптур римляне, как образец использовали скульптуры древней Греции 5-4 веков до нашей эры, в которых им нравились простота, изгибы линий и красота пропорций.
Величавая поза императора, выразительные руки и устремленный взгляд, придают древней скульптуре монументальный характер. Одеяние его эффектно переброшено через руку, жезл является символом власти полководца. Мужественная фигура с мускулистым телом и обнаженными красивыми ногами напоминает скульптуры богов и героев древней Греции. У ног Августа расположился Амур, сын богини Венеры, от которой, по приданию, вел свое происхождение род Августа. Его лицо передано с большой точностью, но его облик выражает мужественность, прямоту и честность, в нем подчеркнуты идеал человека, хотя, по свидетельствам историков, Август был аккуратным и жестким политиком.
Древняя скульптура императора Веспасиана поражает своим реализмом. Эту манеру римские скульпторы переняли у эллинских. Бывало так, что стремление к индивидуализации портрета доходило до гротеска, как, к примеру, в портрете представителя среднего класса, богатого, хитрого ростовщика Помпеи Люция Цецилия Юкунда. Позже в скульптурах древнего Рима, в частности в портретах второй половины 2 века, чётче прослеживается индивидуализм. Образ становится более одухотворенным и утонченным, глаза как бы созерцают зрителя. Это скульптор добился, подчеркнув глаза резко обозначенными зрачками.
Среди скульптур древнего Рима одним из лучших творений этой эпохи признана известная конная статуя Марка Аврелия. Её вылили из бронзы примерно в 170 году. В 16 веке великий Микеланджело поместил свою работу на Капитолийском холме в Древнем Риме. Она послужила образцом для создания различных конных памятников во многих странах Европы. Творец изобразил Марка Аврелия в простых одеждах, в плаще, без признака императорского величия. Марк Аврелий был императором, он всю свою жизнь провёл в походах, и его изобразил Микеланджело в одежде простого римлянина. Император был образцом идеала и гуманности. Рассматривая эту древнюю скульптуру, каждый может отметить, что император обладает высокой интеллектуальной культурой.
Изображая Марка Аврелия, скульптор передал настроение человека, он чувствует разногласия и борьбу в окружающей действительности и пытается удалиться от них в мир мечтаний и личных эмоций. В этой древней скульптуре обобщаются черты мировоззрения, которые были характерны для всей эпохи, когда в сознании жителей Рима преобладает разочарование в жизненных ценностях. В своих шедеврах отражается своеобразный конфликт между отдельным человеком и обществом, который был спровоцирован глубоким социально-политическим кризисом, преследовавший Римскую империю в ту историческую эпоху. Мощь государства постоянно подрывалась частой сменой императоров. Середина 3 века для Римской империи была очень тяжелым кризисным периодом, она почти была на грани между развалом и гибелью. Все эти суровые события отражаются в рельефах, которые украшали римские саркофаги в 3 веке. На них мы можем видеть картины битвы римлян и варваров.
В эту историческую эпоху важную роль в Риме играет армия, которая является самой главной опорой власти императора. В результате этих событий, скульптуры древнего Рима видоизменяются, правителям придают более грубые и жестокие формы лица, пропадает идеализация персоны.
Древняя мраморная скульптура императора Каракаллы лишена сдержанности. Его брови смыкаются в гневе, пронзительный, подозрительный взгляд исподлобья, нервно сжатые губы заставляют задуматься о беспощадной жестокости, нервозности и раздражительности императора Каракаллы. Древняя скульптура изображает мрачного тирана.
Большой популярности во 2 веке достигает рельеф. Им украшали форум Траяна и известную мемориальную колонну. Колонна располагается на цоколе с ионической базой, украшенной лавровым венком. На вершине колонны находилась бронзовая позолоченная статуя. В цоколе колонны был помещён его прах в урне из золота. Рельефы на колонне формируют двадцать три витка и достигают двести метров в длину. Древняя скульптура принадлежит одному мастеру, но у него было много помощников, которые изучали эллинистическое искусство различных направлений. Эта несхожесть нашла своё отражение в изображении тел и голов даков.
Многофигурная композиция, состоящая из более двухсот фигур, подчинена единой идее. Она отображала мощь, организованность, выдержку и дисциплину римского войска - победителя. Траяна изображали девяносто раз. Даки предстают перед нами смелыми, храбрыми, но не организованными варварами. Их образы являлись очень выразительными. Эмоции даков открыто выступают наружу. Эта скульптура древнего Рима в образе рельефа была ярко разукрашена, с позолоченными деталями. Если абстрагироваться, то можно было предположить, что всё это яркая ткань. В конце столетия чётко просматриваются черты изменения стиля. Этот процесс интенсивно развивается в 3-4 веках. Древние скульптуры, созданные в 3 веке, впитали в себя идеи, мысли людей того времени.
Римское искусство закончило огромный период античной культуры. В 395 г. Римская империя разделилась на Западную и Восточную. Но все это не подорвало мощь и существование римского искусства, его традиции продолжали жить и дальше. Художественные образы скульптур древнего Рима вдохновляли творцов периода Возрождения. Самые знаменитые мастера 17-19 веков брали пример с героического и сурового искусства Рима.
Без фундамента, заложенного Грецией и Римом, не было бы и современной Европы. И у греков, и у римлян было свое историческое призвание -- они дополняли друг друга, и фундамент современной Европы -- их общее дело.
Художественное наследие Рима значило очень много в культурном фундаменте Европы. Более того, это наследие явилось едва ли не решающим для европейского искусства.
В завоеванной Греции римляне вели себя вначале как варвары. В одной из своих сатир Ювенал показывает нам грубого римского воина тех времен, «ценить не умевшего художества греков», который «в доле обычной» разбивал «кубки работы художников славных» на мелкие куски, чтобы украсить ими свой щит или панцирь.
А когда римляне прослышали о ценности произведений искусства, уничтожение сменилось грабежом -- повальным, по-видимому, без всякого отбора. Из Эпира в Греции римляне вывезли пятьсот статуй, а сломив еще до этого этрусков, -- две тысячи из Вей. Вряд ли все это были одни шедевры.
Принято считать, что падением Коринфа в 146 г. до н.э. заканчивается собственно греческий период античной истории. Этот цветущий город на берегу Ионического моря, один из главных центров греческой культуры, был стерт с лица земли солдатами римского консула Муммия. Из сожженных дворцов и храмов консульские суда вывезли несметные художественные сокровища, так что, как пишет Плиний, буквально весь Рим наполнился статуями.
Римляне не только навезли великое множество греческих статуй (кроме того, они привозили и египетские обелиски), но в самых широких масштабах копировали греческие оригиналы. И уже за одно это мы должны им быть признательны. В чем же, однако, заключался собственно римский вклад в искусство ваяния? Вокруг ствола колонны Траяна, воздвигнутой в начале II в. до н. э. на форуме Траяна, над самой могилой этого императора, вьется широкой лентой рельеф, прославляющий его победы над даками, царство которых (нынешняя Румыния) было, наконец, завоевано римлянами. Художники, выполнившие этот рельеф, были, несомненно, не только талантливы, но и хорошо знакомы с приемами эллинистических мастеров. И все же это -- типичное римское произведение.
Перед нами подробнейшее и добросовестное повествование . Именно повествование, а не обобщенное изображение. В греческом рельефе рассказ о реальных событиях подавался аллегорически, обычно переплетался с мифологией. В римском же рельефе еще со времен республики ясно видно стремление как можно точнее, конкретнее передать ход событий в его логической последовательности вместе с характерными чертами участвовавших в них лиц. В рельефе колонны Траяна мы видим римские и варварские лагеря, приготовления к походу, штурмы крепостей, переправы, беспощадные бои. Все как будто действительно очень точно: типы римских воинов и даков, оружие их и одежда, вид укреплений -- так что этот рельеф может служить как бы скульптурной энциклопедией тогдашнего военного быта. Общим своим замыслом вся композиция, скорее, напоминает уже известные нам рельефные повествования бранных подвигов ассирийских царей, однако с меньшей изобразительной мощью, хотя и с лучшим знанием анатомии и от греков идущим умением свободнее располагать фигуры в пространстве. Низкий рельеф, без пластического выявления фигур, возможно, навеян несохранившимися живописными образцами. Изображения самого Траяна повторяются не менее девяноста раз, лица воинов чрезвычайно выразительны.
Вот эти же конкретность и выразительность составляют отличительную черту всей римской портретной скульптуры, в которой, пожалуй, сильнее всего проявилось своеобразие римского художественного гения.
Чисто римская доля, внесенная в сокровищницу мировой культуры, прекрасно определена (как раз в связи с римским портретом) крупнейшим знатоком античного искусства О.Ф. Вальдгауэром: «...Рим есть как индивидуальность; Рим есть в тех строгих формах, в которых возродились под его владычеством древние образы; Рим есть в том великом организме, который разнес семена античной культуры, давая им возможность оплодотворить новые, еще варварские народы, и, наконец, Рим есть в создании цивилизованного мира на основании культурных эллинских элементов и, видоизменяя их, сообразно с новыми задачами, только Рим и мог создать... великую эпоху портретной скульптуры...».
Римский портрет имеет сложную предысторию. Его связь с этрусским портретом очевидна, равно как и с эллинистическим. Римский корень тоже вполне ясен: первые римские портретные изображения в мраморе или бронзе были, всего лишь, точным воспроизведением восковой маски, снятой с лица умершего. Это еще не искусство в обычном смысле.
В последующие времена точность сохранилась в основе римского художественного портрета. Точность, окрыленная творческим вдохновением и замечательным мастерством. Наследие греческого искусства тут, конечно, сыграло свою роль. Но можно сказать без преувеличения: доведенное до совершенства искусство ярко индивидуализированного портрета, полностью обнажающего внутренний мир данного человека, -- это, по существу, римское достижение. Во всяком случае, по размаху творчества, по силе и глубине психологического проникновения.
В римском портрете раскрывается перед нами дух Древнего Рима во всех его аспектах и противоречиях. Римский портрет -- это как бы сама история Рима, рассказанная в лицах, история его небывалого возвышения и трагической гибели: «Вся история римского падения выражена тут бровями, лбами, губами» (Герцен).
Среди римских императоров были благородные личности, крупнейшие государственные деятели, были и алчные честолюбцы, были изверги, деспоты,
обезумевшие от безграничной власти, и в сознании, что им все дозволено, пролившие море крови, были сумрачные тираны, убийством предшественника достигшие высшего сана и потому уничтожавшие каждого, кто внушал им малейшее подозрение. Как мы видели, нравы, рожденные обожествляемым единодержавием, подчас толкали даже наиболее просвещенных на самые жестокие деяния.
В период наибольшего могущества империи крепко организованный рабовладельческий строй, при котором жизнь невольника ставилась в ничто и с ним обращались, как с рабочей скотиной, накладывал свой отпечаток на мораль и на быт не только императоров и вельмож, но и рядовых граждан. И вместе с тем поощряемое пафосом государственности возрастало стремление к упорядочению на римский лад социальной жизни во всей империи, с полной уверенностью, что более прочного и благотворного строя быть не может. Но эта уверенность оказалась несостоятельной.
Непрерывные войны, междоусобные распри, восстания провинций, бегство рабов, сознание бесправия с каждым веком все более подтачивали фундамент«римского мира». Покоренные провинции все решительнее проявляли свою волю. И в конце концов они подорвали объединяющую власть Рима. Провинции уничтожили Рим; Рим же сам превратился в провинциальный город, подобный другим, привилегированный, но уже не господствующий более, переставший быть центром мировой империи... Римское государство превратилось в гигантскую сложную машину исключительно для высасывания соков из подданных.
Идущие с Востока новые веяния, новые идеалы, поиски новой правды рождали новые верования. Наступал закат Рима, закат античного мира с его идеологией и социальным укладом.
Все это нашло свое отражение в римской портретной скульптуре.
Во времена республики, когда нравы были суровее и проще, документальная точность изображения, так называемый «веризм» (от слова verus -- истинный), не уравновешивалась еще греческим облагораживающим влиянием. Это влияние проявилось в век Августа, подчас даже с ущербом для правдивости.
Знаменитая статуя Августа во весь рост, где он показан во всей пышности императорской власти и воинской славы (статуя из Прима-Порта, Рим, Ватикан), равно как и его изображение в виде самого Юпитера (Эрмитаж), конечно, идеализированные парадные портреты, приравнивающие земного владыку к небожителям. И все же в них выступают индивидуальные черты Августа, относительная уравновешенность и несомненная значительность его личности.
Идеализированы и многочисленные портреты преемника его -- Тиберия.
Посмотрим на скульптурный портрет Тиберия в молодые годы (Копенгаген, Глиптотека). Облагороженный образ. И в то же время, безусловно, индивидуальный. Что-то несимпатичное, брюзгливо замкнутое проглядывает в его чертах. Быть может, поставленный в иные условия, этот человек внешне вполне пристойно прожил бы свою жизнь. Но вечный страх и ничем не ограниченная власть. И кажется нам, что художник запечатлел в образе его нечто такое, чего не распознал даже проницательный Август, назначая Тиберия своим преемником.
Но уже полностью разоблачителен при всей своей благородной сдержанности портрет преемника Тиберия -- Калигулы (Копенгаген, Глиптотека), убийцы и истязателя, в конце концов заколотого своим приближенным. Жуток его пристальный взгляд, и чувствуешь, что не может быть пощады от этого совсем молодого властителя (он закончил двадцати девяти лет свою страшную жизнь) с наглухо сжатыми губами, любившего напоминать, что он может сделать все, что угодно: и с кем угодно. Верим мы, глядя на портрет Калигулы, всем рассказам о его бесчисленных злодеяниях. «Отцов он заставлял присутствовать при казни сыновей, -- пишет Светоний, -- за одним из них он послал носилки, когда тот попробовал уклониться по нездоровью; другого он тотчас после зрелища казни пригласил к столу и всяческими любезностями принуждал шутить и веселиться». А другой римский историк, Дион, добавляет, что, когда отец одного из казнимых «спросил, можно ли ему хотя бы закрыть глаза, он приказал умертвить и отца». И еще у Светония: «Когда вздорожал скот, которым откармливали диких зверей для зрелищ, он велел бросить им на растерзание преступников; и, обходя для этого тюрьмы, он не смотрел, кто в чем виноват, а прямо приказывал, стоя в дверях, забирать всех...». Зловеще в своей жестокости низколобое лицо Нерона, самого знаменитого из венценосных извергов Древнего Рима (мрамор, Рим, Национальный музей).
Стиль римского скульптурного портрета менялся вместе с общим мироощущением эпохи. Документальная правдивость, парадность, доходящая до обожествления, самый острый реализм, глубина психологического проникновения поочередно преобладали в нем, а то и дополняли друг друга. Но пока была жива римская идея, в нем не иссякала изобразительная мощь.
Император Адриан заслужил славу мудрого правителя; известно, что он был просвещенным ценителем искусства, ревностным почитателем классического наследия Эллады. Черты его, высеченные в мраморе, вдумчивый взгляд вместе с легким налетом печали дополняют наше представление о нем, как дополняют наше представление о Каракалле портреты его, подлинно запечатляющие квинтэссенцию звериной жестокости, самой необузданной, насильнической власти. Зато истинным «философом на престоле», мыслителем, исполненным душевного благородства, предстает Марк Аврелий, проповедовавщий в своих писаниях стоицизм, отрешение от земных благ.
Подлинно незабываемые по своей выразительности образы!
Но римский портрет воскрешает перед нами не только образы императоров.
Остановимся в Эрмитаже перед портретом неизвестного римлянина, исполненным, вероятно, в самом конце I в. Это несомненный шедевр, в котором римская точность изображения сочетается с традиционным эллинским мастерством, документальность образа -- с внутренней одухотворенностью. Мы не знаем, кто автор портрета -- грек ли, отдавший Риму с его мироощущением и вкусами свое дарование, римлянин или иной художник, императорский подданный, вдохновившийся греческими образцами, но крепко вросший в римскую землю, -- как неведомы авторы (в большинстве, вероятно, рабы) и других замечательных изваяний, созданных в римскую эру.
В этом образе запечатлен уже пожилой человек, много видевший на своем веку и много переживший, в котором угадываешь какое-то щемящее страдание, быть может, от глубоких раздумий. Образ настолько реален, правдив, выхвачен так цепко из гущи людской и так искусно выявлен в своей сущности, что кажется нам, мы встречали этого римлянина, знакомы с ним, вот именно почти так -- пусть и неожиданно наше сравнение, -- как знаем мы, например, героев толстовских романов.
И та же убедительность в другом известном шедевре из Эрмитажа, мраморном портрете молодой женщины, условно названной по типу лица «Сириянкой».
Это уже вторая половина II в.: изображенная женщина -- современница императора Марка Аврелия.
Мы знаем, что то была эпоха переоценки ценностей, усилившихся восточных влияний, новых романтических настроений, зреющего мистицизма, предвещавших кризис римской великодержавной гордыни. «Время человеческой жизни -- миг, -- писал Марк Аврелий, -- ее сущность -- вечное течение; ощущение смутно; строение всего тела -- бренно; душа -- неустойчива; судьба -- загадочна; слава -- недостоверна».
Меланхолической созерцательностью, характерной для многих портретов этого времени, дышит образ «Сириянки». Но ее задумчивая мечтательность -- мы чувствуем это -- глубоко индивидуальна, и опять-таки она сама кажется нам давно знакомой, чуть ли даже не родной, так жизненно резец ваятеля изощренной работой извлек из белого мрамора с нежным голубоватым отливом ее чарующие и одухотворенные черты.
А вот опять император, но император особый: Филипп Араб, выдвинувшийся в разгар кризиса III в. -- кровавой «императорской чехарды» -- из рядов провинциального легиона. Это его официальный портрет. Тем более знаменательна солдатская суровость образа: то было время, когда во всеобщем брожении войско стало оплотом императорской власти.
Нахмуренные брови. Грозный, настороженный взгляд. Тяжелый, мясистый нос. Глубокие морщины щек, образующие как бы треугольник с резкой горизонталью толстых губ. Могучая шея, а на груди -- широкая поперечная складка тоги, окончательно придающая всему мраморному бюсту подлинно гранитную массивность, лаконичную крепость и цельность.
Вот что пишет Вальдгауэр об этом замечательном портрете, тоже хранящемся в нашем Эрмитаже: «Техника упрощена до крайности... Черты лица выработаны глубокими, почти грубыми линиями с полным отказом от детальной моделировки поверхности. Личность, как таковая, охарактеризована беспощадно с выделением самых важных черт».
Новый стиль, по-новому достигаемая монументальная выразительность. Не есть ли это влияние так называемой варварской периферии империи, все сильнее проникающее через провинции, ставшие соперницами Рима?
В общем стиле бюста Филиппа Араба Вальдгауэр распознает черты, которые получат полное развитие в средневековых скульптурных портретах французских и германских соборов.
Громкими делами, свершениями, удивившими мир, прославился Древний Рим, но мрачным и мучительным был его закат.
Заканчивалась целая историческая эпоха. Отжившему строю предстояло уступить место новому, более передовому; рабовладельческому обществу -- переродиться в феодальное.
В 313 г. долго гонимое христианство было признано в Римской империи государственной религией, которая в конце IV в. стала господствующей во всей Римской империи.
Христианство с его проповедью смирения, аскетизма, с его мечтой о рае не на земле, а на небесах, создало новую мифологию, герои которой, подвижники новой веры, принявшие за нее мученический венец, заняли место, некогда принадлежавшее богам и богиням, олицетворявшим жизнеутверждающее начало, земную любовь и земную радость. Оно распространилось постепенно, и потому еще до своего узаконенного торжества христианское учение и те общественные настроения, которые его подготовили, в корне подорвали идеал красоты, засиявший некогда полным светом на Афинском Акрополе и который был воспринят и утвержден Римом во всем ему подвластном мире.
Христианская церковь постаралась облечь в конкретную форму незыблемых религиозных верований новое мироощущение, в котором Восток со своими страхами перед неразгаданными силами природы, вечной борьбой со Зверем находил отклик у обездоленных всего античного мира. И хотя правящая верхушка этого мира вознадеялась новой всеобщей религией спаять дряхлеющую римскую державу, мироощущение, рожденное необходимостью социального преобразования, расшатывало единство империи вместе с той древней культурой, из которой возникла римская государственность.
Сумерки античного мира, сумерки великого античного искусства. Во всей империи еще строятся, по старым канонам, величественные дворцы, форумы, термы и триумфальные арки, но это уже лишь повторения достигнутого в предыдущие века.
Колоссальная голова -- около полутора метров -- от статуи императора Константина, перенесшего в 330 г. столицу империи в Византию, ставшую Константинополем -- «Вторым Римом» (Рим, Палаццо консерваторов). Лицо построено правильно, гармонично, согласно греческим образцам. Но в этом лице главное -- глаза: кажется, что закрой их, не было бы самого лица... То, что в фаюмских портретах или помпеянском портрете молодой женщины придавало образу вдохновенное выражение, здесь доведено до крайности, исчерпало весь образ. Античное равновесие между духом и телом явно нарушено в пользу первого. Не живое человеческое лицо, а символ. Символ власти, запечатленной во взгляде, власти, подчиняющей себе все земное, бесстрастной, непреклонной и недоступно высокой. Нет, даже если в образе императора сохранились портретные черты, это уже не портретная скульптура.
Внушительна триумфальная арка императора Константина в Риме. Архитектурная ее композиция строго выдержана в классическом римском стиле. Но в рельефном повествовании, прославляющем императора, стиль этот исчезает почти бесследно. Рельеф настолько низкий, что маленькие фигуры кажутся плоскими, не изваянными, а выцарапанными. Они монотонно выстраиваются в ряд, лепятся друг к другу. Мы глядим на них с изумлением: это мир, вовсе отличный от мира Эллады и Рима. Никакого оживления -- и воскресает, казалось бы, навечно преодоленная фронтальность!
Порфирное изваяние императорских соправителей -- тетрархов, властвовавших в ту пору над отдельными частями империи. Эта скульптурная группа знаменует и конец, и начало.
Конец -- ибо решительно покончено в ней с эллинским идеалом красоты, плавной округлостью форм, стройностью человеческой фигуры, изяществом композиции, мягкостью моделировки. Та грубость и упрощенность, которые придавали особую выразительность эрмитажному портрету Филиппа Араба, стали здесь как бы самоцелью. Почти кубические, топорно высеченные головы. На портретность нет и намека, словно человеческая индивидуальность уже недостойна изображения.
В 395 г. Римская империя распалась на Западную -- латинскую и Восточную -- греческую. В 476 г. Западная Римская империя пала под ударами германцев. Наступила новая историческая эпоха, именуемая Средневековьем.
Новая страница открылась в истории искусства.
Памятники римской культуры II-I вв. до н. э. весьма не многочисленны. Это, например, так называемый "Брут", выполненный из бронзы. Главные улицы города Рима в позднереспубликанский период украсились великолепными мраморными статуями, в основном копиями греческих мастеров. Благодаря этому до нас дошли произведения знаменитых греческих скульпторов: Мирона, Поликлега, Праксителя, Лисиппа.
С конца III в. до н.э. на римскую скульптуру начинает оказывать могущественное влияние замечательная греческая скульптура. При грабеже греческих городов римляне захватывают большое количество скульптур, которые вызывают восторг даже у практичных и консервативных римлян.
Римские скульптуры намного отличались от греческих. Греки изображали очень часто Богов в виде статуй, а римляне старались придать образ человека: его внешность. Они делали бюсты и статуи огромные во весь рост. Во II в. до н.э. форум был настолько загроможден бронзовыми статуями, что было издано специальное решение, по которому многие из них были сняты.
По преданию, первые скульптуры в Риме появились при Тарквинии Гордом, который украсил глиняными статуями по этрусскому обычаю крышу построенного им же храма Юпитера на Капитолии. В скульптуре римляне намного отставали от греков, хотя в их портретах наличествует индивидуальность и попытка передать конкретный образ (в отличие от идеализированных греческих статуй). В то же время римской скульптуре республиканского периода свойственны некоторая упрощенность и угловатость форм. Первой бронзовой скульптурой была статуя богини плодородия Цереры, отлитая в начале V в. до н.э. С IV в. до н.э. начинают ставить статуи римским магистратам и даже частным лицам. Многие римляне стремились поставить статуи себе или своим предкам на форуме. Во II в. до н. э. форум был настолько загроможден бронзовыми статуями, что было издано специальное решение, по которому многие из них были сняты. Бронзовые статуи, как правило, отливались, в раннюю эпоху этрусскими мастерами, а начиная со II в. до н.э. - греческими скульпторами. Массовое производство статуй не способствовало созданию хороших работ, да римляне к этому и не стремились. Для них самым важным в статуе представлялось портретное сходство с оригиналом. Статуя должна была прославить данного человека, его потомков, и поэтому было важно, чтобы изображенное лицо не спутали с кем-нибудь другим. Памятники римской культуры II-I вв. до н. э. весьма не многочисленны. Это, например, так называемый "Брут", выполненный из бронзы. Главные улицы города Рима в позднереспубликанский период украсились великолепными мраморными статуями, в основном копиями греческих мастеров.
На развитие римского индивидуального портрета повлиял обычай снимать с умерших восковые маски, которые затем хранились в главной комнате римского дома. Эти маски выносились из дома во время торжественных похорон, и чем больше было таких масок, тем знатнее считался род. При скульптурных работах мастера, видимо, широко использовали эти восковые маски. На появление и развитие римского реалистического портрета оказала влияние этрусская традиция, которой руководствовались этрусские мастера, работавшие на римских заказчиков.
С конца III в. до н.э. на римскую скульптуру
начинает оказывать могущественное влияние замечательная греческая скульптура. При грабеже греческих городов римляне захватывают большое количество скульптур, которые вызывают восторг даже у практичных и консервативных римлян. В Рим буквально хлынул поток греческих статуй. Например, один из римских полководцев привез в Рим после своего похода 285 бронзовых и 230 мраморных скульптур, другой вез в триумфе 250 телег с греческими статуями. Греческие статуи выставляются везде: на форуме, в храмах, термах, виллах, в городских домах. Несмотря на обилие подлинников, вывезенных из Греции, рождается большой спрос на копии с наиболее известных статуй. В Рим переселяется большое число греческих скульпторов, которые копируют подлинники знаменитых мастеров. Обильный приток греческих шедевров и массовое копирование тормозили расцвет собственно римской скульптуры. Только в области реалистического портрета римляне, использовавшие этрусские традиции, внесли свой вклад в развитие скульптуры и создали несколько превосходных работ (капитолийская волчица, Брут, Оратор, бюсты Цицерона и Цезаря). Под влиянием греческого искусства римский портрет начинает терять черты натурализма, свойственные этрусской школе, и приобретает черты некоторой обобщенности, т.е. является подлинно реалистическим.
Первоначально римляне полностью подражали греческой скульптуре, считая ее верхом совершенства, часто делали копии с уцелевших наиболее понравившихся греческих статуй (благодаря которым мы можем судить о существовавших подлинниках). Но если греки ваяли богов и мифологических героев, то у римлян появляются скульптурные портреты конкретных людей. Римский скульптурный портрет считается выдающимся достижением древней культуры. На его создание повлиял обычай времен республики снимать гипсовую маску с лица умершего.
В траурных процессиях родственники несли маски предков, казалось, что в похоронах участвуют все старейшины рода. Знатные римляне, гордясь своим происхождением, заказывали скульпторам свои статуи с портретами предков. Раннереспубликанских скульптурных портретов сохранилось очень немного. Мастера 1 в. до н.э., работая над портретом, точно следовали натуре, часто, вероятно, уже по мертвому лицу, ничего не изменяя, сохраняя все мелкие подробности. Великолепен портрет ростовщика из Помпей. Правдиво передан характер хитрого и злого человека, не знавшего сочувствия к людям.
С установлением империи одной из главных тем в римском искусстве становится прославление императора. Сам первый император Октавиан Август и его помощники заботливо поддерживали те направления в литературе и искусстве, которые отвечали духу официальной идеологии. Прославление "божественного Августа", воспевание римского мира, идеализация старины становятся главными мотивами творчества римских поэтов и художников. Величественный стиль Фидия, идеальная атлетическая красота статуй Поликлета лучше всего подходили для выражения новых идей. Скульптурные изображения этого периода значительно отличаются от скульптурных портретов республиканского периода.
В известных изображениях Октавиан Август изображен в военных доспехах полководца. Амур на дельфине у его ног напоминает о божественном происхождении Августа (дельфин - атрибут Венеры, которую род Юлиев считал своей божественной прародительницей). Лицо императора и фигура слишком приукрашены. Известно, что у Августа были большие уши, впалые щеки, слабое и сутулое тело. Лицо лишено признаков возраста. Герой, полубог, обращаясь к войскам уверен в их преданности. На панцире императора изображены боги неба и земли, аллегорические фигуры обозначают покоренные провинции Галлии и Испании - повествовательный рельеф.
Август, хотя и показан в парадном вооружении, изображен босым, как греческий бог и герой. Статуя как и греческая была раскрашена. В основе статуи Августа лежит классическая скульптура школы Поликлета. Эта статуя находилась близ алтаря храма Марса во время строительства Августом своего форума. А вот Август восседающий на троне с богиней победы Нике в правой руке и жезлом в левой в знак власти над миром. Это известная композиция в античном мире: композиция статуи Зевса Олимпийского (5 в. до н.э.) из золота и слоновой кости, исполненная Фидием. Август полуобнажен, так как было принято изображать в греческом искусстве богов и героев.
Скульптурный портрет со временем меняется. Со времени Адриана (2 в. н.э.) римские скульпторы перестают раскрашивать мрамор: радужная оболочка глаз, зрачок, брови теперь передаются резцом. Поверхность обнаженных частей тела полируется до яркого блеска, а волосы и одежда остаются матовыми. На многофигурных рельефах раскраска продолжала сохраняться.
В многочисленных портретах императоров, их жен, членов их семей и частных лиц всегда строго соблюдаются портретное сходство, индивидуальные особенности склада лица и прически. Но всем портретам присущи и общие черты: это выражение грустного раздумья, самоуглубленность, иногда печаль. Идеи официальной философии стоицизма были проникнуты пессимизмом и разочарованием в земных благах. Это читается в лице Марка Аврелия в его портретной статуе (конная статуя 160-е - 170-е гг. н.э.).
Считалось особой честью запечатлеть императора, военачальника или другого политического деятеля на коне (конь был древним символом солнца). Судьба конной статуи Марка Аврелия интересна тем, что принятая в средневековье за изображение императора Константина, чтимого христианской церковью святым, она не была уничтожена как языческая, бережно хранилась и сделалась образцом для конных статуй эпохи Возрождения.
Мечтательной меланхолией полон образ Коммода, представленного в виде Геркулеса (190 г. н.э.), хотя такое выражение совсем не соответствует грубому и жестокому характеру этого последнего правителя из династии Антонинов. На плечах у него львиная шкура, в правой руке дубина, в левой волшебные яблоки, возвращающие молодость.
Особого блеска во 2 в. достиг рельеф. Рельефы украшали форум Траяна и знаменитую мемориальную колонну. Колонна с капителью дорического типа стоит на цоколе с ионической базой, обрамленной лавровым венком. Вершину колонны венчала бронзовая позолоченная статуя императора, в цоколе колонны был захоронен его прах в золотой урне. Рельефы на колонне делают 23 витка и достигают 200 м в длину. Рельеф колонны Траяна протокольно точно рассказывает о всех подробностях походов римских войск на Дунай в 101-102 и 105-106 гг. против даков.
Композиция всего рельефа принадлежит одному автору, но исполнителей было много, все мастера прошли школу греческого, точнее, эллинистического искусства, но разных направлений, что особенно заметно в трактовке фигур и голов даков. Весь многофигурный фриз (более 2000 фигур) подчинен одной идее: демонстрации силы, организованности, выдержки и дисциплины римского войска - победителя. Траян был изображен 90 раз. Даки охарактеризованы отважными, храбрыми, но малоорганизованными варварами. Образы даков получились более выразительными, чем образы римлян, их эмоции открыто выступают наружу.
Рельеф был пестро раскрашен, детали позолочены; он смотрелся как яркая живописная лента, полная живых динамических картин. В последней трети столетия в рельефах колонны Марка Аврелия уже ясно выступают черты изменения стиля, его "варваризации". Этот процесс получает интенсивное развитие в 3-4 вв.
Только волевые энергичные суровые правители могли удержать власть в своих руках в наступивший период кризиса и распада империи. Портреты с изображением мягкой грусти, меланхолии уступают место не изображению какого-либо настроения, а раскрытию характера. Таков, например, портрет Филиппа Аравитянина (3 в. н.э.). Этот правитель убил своего предшественника и, опираясь на преданные ему войска, пришел к власти. Выдающийся скульптор передал мрачное выражение лица Филиппа Аравитянина, его энергично сомкнутые губы, обветренную кожу солдата. Портрет раскрывает храбрость и силу, а также подозрительность и недоверие к окружающим. Столь же выразителен портрет императора Каракаллы.
Торжество христианской церкви сопровождалось гибелью многих памятников античной скульптуры.
Первоначально римляне полностью подражали греческой скульптуре, считая ее верхом совершенства, часто делали копии с уцелевших наиболее понравившихся греческих статуй. Но все же римские скульптуры намного отличались от греческих. Греки изображали очень часто Богов в виде статуй, а римляне старались передать образ человека: его внешность. Они делали бюсты и статуи огромные во весь рост. Во II в. до н. э. форум был настолько загроможден бронзовыми статуями, что было издано специальное решение, по которому многие из них были сняты.
Первой бронзовой скульптурой была статуя богини плодородия Цереры, отлитая в начале V в. до н.э. С IV в. до н.э. начинают ставить статуи римским магистратам и даже частным лицам. Многие римляне стремились поставить статуи себе или своим предкам на форуме. Для римлян самым важным в статуе представлялось портретное сходство с оригиналом. Статуя должна была прославить данного человека, его потомков, и поэтому было важно, чтобы изображенное лицо не спутали с кем-нибудь другим. В многочисленных портретах императоров, их жен, членов их семей и частных лиц всегда строго соблюдаются портретное сходство, индивидуальные особенности склада лица и прически.
Завоевание Греции и эллинистических государств сопровождалось грандиозным грабежом греческих городов. Наряду с рабами, разного рода материальными ценностями вывозились в Рим в огромном количестве греческие статуи и картины. Так были перевезены в Рим произведения Скопаса, Праксителя, Лисиппа и многих других великих греческих мастеров.
