В фонде Государственного архива аудиовизуальной документации Нижегородской области хранится фотография «Нижегородское Городское Общественное Управление 1897 – 1900 гг.», где в медальонах - портреты 67 членов общественного управления, а по периметру – изображения учреждений, находившихся под их патронажем. Под портретами имеются фамилии с инициалами. Под изображениями размещены краткие аннотации. Техника исполнения – фотоколлаж, автор М.П. Дмитриев, 1901 год.
В архиве хранится не только фотоотпечаток, но и негатив на стеклянной основе размером 50×60 см.
Фотодокумент «Нижегородское Городское Общественное Управление 1897 – 1900 гг.» имеет важное историческое значение и является объективным источником, отражающим события конца XIX столетия.
Городское общественное управление действовало на основе «Городового Положения» 1892 г. (которое и по сей день является основным законодательным источником по истории городского самоуправления в России конца XIX в.)
Из «Городового Положения» 1892 г., высочайше утвержденного Императором Александром III:
«1. Общественное управление городских поселений ведает дела о местных пользах и нуждах, указанных в статье 2 сего Положения.
2. К предметам ведомства городского общественного управления принадлежат:
I. Заведывание установленными в пользу городских поселений сборами и повинностями.
II. Заведывание капиталами и другими имуществами городского поселения.
III. Попечение об устранении недостатка продовольственных средств способами, имеющимися для сего в распоряжении общественного управления.
V. Попечение о призрении бедных и о прекращении нищенства; устройство благотворительных и лечебных заведений и заведывание ими на одинаковых с земскими учреждениями основаниях.
VI. Участие в мероприятиях по охранению народного здравия, развитие средств врачебной помощи городскому населению, изыскание способов к улучшению местных условий в санитарном отношении, а также участие в пределах, указанных в Уставе Врачебном, в ветеринарно-полицейских мероприятиях.
VII. Попечение о лучшем устройстве городского поселения по утвержденным планам, а также о мерах предосторожности против пожаров и других бедствий.
VIII. Участие в заведывании взаимным страхованием городских имуществ от огня.
IX. Попечение о развитии средств народного образования и установленное законом участие в заведывании учебными заведениями.
X. Попечение об устройстве общественных библиотек, музеев, театров и других подобного рода общественных учреждений.
XI. Воспособление зависящими от общественного управления способами развития торговли и промышленности, устройство рынков и базаров, надзор за правильным производством торговли, устройство кредитных учреждений по правилам Устава Кредитного, а равно содействие устройству биржевых учреждений.
XII. Удовлетворение возложенных в установленном порядке на общественное управление потребностей воинского и гражданского управлений.
XIII. Дела, предоставленные ведению общественного управления на основании особых законоположений и Уставов…
4. Городскому общественному управлению предоставляется иметь попечение об устройстве православных храмов и поддержании их в исправности и благолепии, а равно попечение об учреждениях, имеющих целью укрепление религиозного чувства и поднятие нравственности городского населения…»
Членами Нижегородского общественного управления созыва 1897 – 1900 гг. являлись (список приводится в соответствии с расположением медальонов на фотодокументе):
1 ряд слева–направо:
Акифьев Василий Васильевич – попечитель ночлежного им. А.П. Бугрова приюта, член Общественной библиотеки, заведующий кассой Общества Взаимного Кредита, потомственный Почетный гражданин, Почетный мировой судья, попечитель городского Вдовьего дома, член театрального комитета.
Алемасов Виктор Васильевич – непременный член губернского по воинским делам Присутствия при канцелярии Губернатора, председатель попечительного совета детского приюта им. Сухаревых, богадельни им. Сухаревых.
Булычев Василий Васильевич – член учетного комитета Государственного банка.
Башкиров Матвей Емельянович- попечитель городского детского приюта имени графини Ольги Васильевны Кутайсовой, потомственный Почетный гражданин, член комитета по оказанию благотворительной помощи семьям лиц, призванных на войну.
Блинов Асаф Аристархович – купец, почетный член губернского Попечительства детских приютов.
Бугров Николай Александрович – коммерческий советник, почетный член городского им. Блиновых и Бугровых Вдовьего дома, член совета Кулибинского ремесленного училища.
Башкиров Яков Емельянович – почетный член губернского Попечительства детских приютов, коммерческий советник, председатель совета Кулибинского ремесленного училища, администратор пароходного общества «Дружина», попечитель учреждения народного образования.
Веснин Алексей Александрович – купец 2 гильдии.
Вихирев А.В.
Волков Н.П.
Гребенщиков Никан. Иванович.
Дегтярев Маркел Александрович – купец – хлеботорговец.
2 ряд слева–направо:
Докучаев Иван Сергеевич – надворный советник, начальник первого отделения казенной палаты, член губернского податного Присутствия, член губернского распорядительного комитета.
Зарубин Михаил Павлович – домовладелец.
Зайцев Михаил Андреевич – попечитель детского приюта им. графини О.В. Кутайсовой, председатель Мининского Братства, член учетного комитета Государственного банка, попечитель Вдовьего дома.
Горинов Михаил Алексеевич – попечитель городской Бабушкинской больницы, член комитета Дома Трудолюбия им. Михаила и Любови Рукавишниковых.
Афанасьев Илья Афанасьевич – попечитель городской Барачной больницы, нотариус окружного суда, агент страхового общества «Якорь».
Баулин Александр Васильевич – статский советник, председатель правления Нижегородского Купеческого банка, председатель комитета Общественной библиотеки.
Богоявленский Иван Васильевич – коллежский секретарь съезда мировых судей, председатель комитета Попечительства о народной трезвости.
Ремлер Иван Федорович - попечитель городской Барачной больницы, член комитета Попечительства о народной трезвости, владелец аптеки.
Горинов Владимир Андрианович – депутат городской Думы, земский деятель в Лукояновском уезде, гласный Лукояновского и Сергачского уездного земств.
Костин Иван Афанасьевич – попечитель 3-й городской богадельни.
Иконников М.Н.
Каменский Михаил Федорович – потомственный Почетный гражданин, купец 1 гильдии, пароходчик, член торгового дома братьев Каменских, почетный смотритель городского Владимирского училища, почетный попечитель Владимирского реального училища, председатель правления Общества Взаимного Кредита, председатель общества вспомоществования бедным ученикам Владимирского Нижегородского реального училища, попечитель Братства преподобного Макария, казначей общества охотников конского бега.
3 ряд слева–направо:
Каменский Анатолий Иеронимович или Александр Иванович – чиновник или управляющий пароходной конторой торгового дома братьев Каменских.
Зайцев Александр Матвеевич – член Мариинского городского родовспомогательного заведения, купец, почетный член губернского Попечительства детских приютов, член попечительского совета детского приюта им. графини О.В. Кутайсовой.
Трифонов Яков Тарасович – член комитета Мариинского городского родовспомогательного заведения, попечитель Александровской женской общественной богадельни, агент банкирской конторы Юнкер и Ко, агент Русского страхового общества и страхового общества «Урбэн».
Баулин Василий Васильевич – коллежский советник, исполняющий должность директора Мариинского городского родовспомогательного заведения, почетный член общества врачей.
Покровский Александр Павлович – член городской управы, заступающий место городского головы, надворный советник, член комитета Мариинского городского родовспомогательного заведения.
Глазуновский Николай Иванович – надворный советник, надзиратель первого округа правления акцизными сборами Нижегородской и Владимирской губерний, агент коммерческого страхового общества, непременный член Присутствия по питейным делам, председатель общества школьных столовых.
Яргомский Петр Дмитриевич – член пароходного общества «Дружина», член комитета Попечительства о народной трезвости, попечитель Николаевско-Мининской общественной богадельни, старшина Нижегородского Биржевого комитета.
Лебедев Матвей Иванович – попечитель городской Барачной больницы, староста Мещанской управы, член комитета Дома трудолюбия, нижегородский мещанин.
Ермолаев Григорий Федорович – член губернского Присутствия по делам страхования рабочих, домовладелец.
Зевеке Александр Альфонсович – купец 1 гильдии, председатель правления и директор-распорядитель Высочайше утвержденного Общества пароходства и торговли под фирмою «А.А. Зевеке», старшина Нижегородского речного комитета.
4 ряд слева–направо:
Муратов Алексей Михайлович – торговец.
Михалкин Петр Николаевич – председатель Попечительского комитета детской больницы им. Л. и А. Рукавишниковых, врач, коллежский асессор, сверхштатный ординатор губернской земской больницы.
Лельков Петр Иванович – председатель правления общества вспоможения частному служебному труду, попечитель Николаевско - Мининской общественной богадельни, член комитета дома Трудолюбия им. Михаила и Любови Рукавишниковых, биржевой маклер Нижегородского биржевого комитета.
Волков Владимир Михайлович – член комитета Попечительства о народной трезвости.
Белов Николай Александрович – надворный советник, член городского общественного правления.
Шадрин В.Д. – домовладелец.
Смирнов Алексей Александрович – попечитель городского детского приюта им. графини О.В. Кутайсовой, попечитель Николаевско-Мининской общественной богадельни.
Цветков Павел Платонович – воспитатель дворянского института, статский советник, преподаватель Мариинской женской гимназии.
Курепин Николай Хрисанфович – член комитета Дома трудолюбия им. Михаила и Любови Рукавишниковых, член от города губернского податного Присутствия.
Морозов Павел Матвеевич – председатель правления Дома трудолюбия им. Михаила и Любови Рукавишниковых.
5 ряд слева–направо:
Нищенков Николай Александрович – домовладелец.
Ромашев Константин Ефимович – титулярный советник, участковый мировой судья 6 участка Съезда мировых судей.
Сергеев А.П.
Сироткин Дмитрий Васильевич – купец 1 гильдии, председатель биржевого комитета, председатель совета съездов судовладельцев Волжского бассейна, член комитета Попечительства о народной трезвости.
Савельев Александр Александрович – председатель Нижегородской губернской ученой архивной комиссии (НГУАК), член комитета общественной библиотеки, председатель земской управы.
Яворский Степан Александрович – титулярный советник, секретарь городской управы.
Остафьев Александр Алексеевич – Нижегородский уездный предводитель дворянства, коллежский регистратор, член губернской земской управы.
Сотников П.К. – торговец.
Топорков Иван Николаевич – потомственный Почетный гражданин, почетный смотритель уездного училища, член губернского попечительного о тюрьмах комитета, торговец.
Наумов Алексей Ефимович – Ремесленный голова Ремесленной Управы, купец 2 гильдии, член от города губернского податного Присутствия.
Постников И.Я.
6 ряд слева-направо:
Тютин Осип Семенович – попечитель Бабушкинской больницы.
Смолкин И.Т.
Фролов Иван Иванович – попечитель городского детского приюта им. графини О.В. Кутайсовой, попечитель ночлежного приюта им. А.П. Бугрова.
Ремизов Александр Яковлевич – попечитель Бабушкинской больницы, товарищ директора Нижегородского Николаевского городского общественного банка.
Чернонебов Яков Степанович – домовладелец.
Смирнов Николай Александрович – действительный член городского им. Блиновых и Бугровых Вдовьего дома, директор Нижегородского Николаевского городского общественного банка, старшина общества охоты.
Мусин Иван Семенович – член от города губернского податного Присутствия, торговец.
Чесноков Алексей Никандрович – администратор пароходного общества «Дружина».
Парийский Михаил Иванович – преподаватель Кулибинского ремесленного училища.
Щербаков Сергей Васильевич – коллежский советник, преподаватель Губернской гимназии, преподаватель Мариинской женской гимназии, председатель кружка любителей физики и астрономии.
Штюрмер Ричард Генрихович – титулярный советник.
В центре –
Меморский Александр Михайлович – городской голова, товарищ председателя НГУАК, председатель городского общественного правления, член комитета общественной библиотеки, присяжный поверенный в Нижнем Новгороде.
Информация для уточнения авторских аннотаций была взята из адрес-календарей города Нижнего Новгорода за 1897, 1911 и 1915 годы. Установить род деятельности некоторых членов городского общественного управления не удалось. Поэтому некоторые фамилии, указанные в списке выше, остались без кратких комментариев и требуют дальнейшего исследования.
Члены Нижегородского городского общественного управления принимали активное участие в реализации благотворительных проектов, строительстве общественно-значимых объектов города Нижнего Новгорода (на фотодокументе по периметру изображены виды поселков, зданий, построенных и открытых при непосредственном их участии).
В 1890-х годах Нижний Новгород готовился к открытию XVI Всероссийской промышленно-художественной выставки. На открытие выставки должен был прибыть Император. Перед нижегородскими властями стояла задача благоустройства: в этот период город нуждался в централизованном развитии городской инфраструктуры и озеленении. Кроме того, нельзя было обойти вниманием жемчужину города – Кремль. В декабре 1894 г. Дума обсудила вопрос о приведении в порядок его стен и башен. Вдоль кремлевской стены устроили бульвар. Затем по проекту архитектора Н.В. Султанова была проведена капитальная реконструкция Дмитриевской башни. Внутри неё разместился городской Художественно-исторический музей. О значимости музея для нижегородцев говорит тот факт, что не только Городская Дума ассигновала значительную сумму на его устройство, но более половины средств пожертвовали жители города. Экспозиция торжественно открылась 25 июня (7 июля) 1896 года в присутствии императора Николая II. Идея открытия Городского музея возникла еще в середине XIX века, когда стараниями краеведов Н.И. Храмцовского и А.С. Гациского, был начат сбор исторической и археологической коллекции. Успешное собирание российских древностей на Нижегородской земле связано с деятельностью Нижегородской губернской учёной архивной комиссии. Впервые публика познакомилась с исторической коллекцией в «Домике Петра I» на Почайне в 1895 году. Собрание музея, пополнившееся дарами художников и меценатов, насчитывало около четырех тысяч экспонатов. Необходимо отметить, что коллекция древностей и произведений искусства, собранная в тот период, стала основой для двух ныне действующих музеев: Нижегородского государственного художественного музея и Нижегородского государственного историко-архитектурного музея-заповедника.
В 1897 году купец Н.А. Бугров подарил городу выкупленное у банка каменное здание бывшего театра, расположенное в самом начале Большой Покровской улицы. Н.А. Бугров передал здание в полное распоряжение Городского общественного управления безвозмездно, с условием, чтобы в нем не располагались увеселительные заведения (включая театр), а также торговые заведения, продающие спиртные напитки. Именно на этом месте было решено впоследствии разместить Городскую Думу. Работы по строительству нового здания начались в 1901 году. Оно было возведено по проекту академика архитектуры В.П. Цейдлера. Причем Николай Александрович Бугров, оплатил свыше 70% расходов на строительство. 18 апреля 1904 года состоялось торжественное открытие «Бугровского благотворительного корпуса» (ныне пл. Минина и Пожарского, д. 1). Городская Дума разместилась в здании с комфортом: на втором этаже в помещениях, выходящих окнами на Благовещенскую площадь, находился зал заседаний, вокруг - различные службы, городская управа находилась теперь тут же, под боком, - она занимала часть здания вдоль Зеленского съезда. А вот первый этаж по Большой Покровской был отдан под магазины, и арендная плата за сдаваемые помещения, регулярно пополняла городской бюджет.
Гласные созыва 1897 -1900 гг. много сделали для увеличения числа муниципальных предприятий. Так, в 1897 году, Нижний Новгород обзавёлся первой специализированной скотобойней (за Солдатской слободой, близ села Высоково). В 1898 году появилась вторая, в заречной части, рядом с территорией бывшей Всероссийской промышленно-художественной выставки. В 1899 году, около Марьиной Рощи, построен кирпичный завод.
Всё это требовало больших затрат. Увеличивались и другие расходы на обслуживание городского хозяйства. Всё больше средств уходило на водоснабжение. Оно, между тем, согласно воле купцов Бугровых, Блиновых и Курбатова, пожертвовавших огромные деньги на строительство водопровода, оставалось бесплатным. Нарушать их волю, конечно, было нельзя. Но и расходы на содержание водопровода требовалось как-то возместить. В этой непростой ситуации городские власти избрали компромиссный вариант. Городская управа в своем докладе заявила, что старый водопровод, построенный на купеческие деньги, был рассчитан на 200 тысяч ведер воды в сутки. Теперь же, благодаря его реконструкции, произведенной на городские средства в 1894–1896 годах, жители получают целых 337 тысяч ведер, чуть ли не в два раза больше! Следовательно, если расход в 200 тысяч ведер оставить безвозмездным, а брать деньги с остального объема, то завет жертвователей не будет нарушен. В итоге, Городская Дума 12 марта 1898 года, ввела частичную плату за пользование водопроводом. Даровой осталась только вода из уличных колонок (считалось, что её расходуется 100 тысяч ведер в сутки). Тем же нижегородцам, в чьи дома были сделаны отводы от городского водопровода, пришлось оплачивать услуги: 15 копеек за 100 ведер, согласно показаниям водомера. Но, в соответствии с постановлением Думы, платили они только за половинное количество использованной воды. Таким образом, ещё 100 тысяч ведер в сутки нижегородцы, по мнению Думы, получали даром.
По решению Городского общественного управления в 1899 году был установлен фильтр «Джевелль» на Макарьевском водопроводе. В то время значительной проблемой Нижнего Новгорода являлось его неудовлетворительное санитарное состояние, причиной которого было плохое качество водопроводной воды. Устройство американского фильтра на Макарьевском водопроводе улучшило санитарную обстановку в городе.
В этот период была открыта городская народная столовая на Толкучем рынке, построены новые поселки в Макарьевской части, в нагорной части города, посёлок городских мусорщиков, казармы для рабочих в городском парке (район старого имения Волконских). В городе появились новые лесные дворы и соляные амбары.
Важным вопросом, требующим рассмотрения Городской Думой в 1898 году, стало строительство Ромодановской железной дороги. Она должна была соединить Ромоданово (ныне Красный узел – узловая железнодорожная станция Горьковской железной дороги) с Нижним Новгородом, при этом решался вопрос о месторасположении дороги. Строившее Ромодановскую линию Общество Московско-Казанской железной дороги предлагало построить в районе с. Доскино железнодорожный мост через Оку и по левому, нижнему, берегу реки, подвести рельсы к Московскому вокзалу. Однако этот вариант шёл вразрез с потребностями нижегородского купечества. Против строительства моста за пределами города аргументы приводились веские. Говорили, что мощный поток грузов с юга страны на Владимир и Москву пошёл бы, минуя Нижний Новгород. К тому же, в районе с. Доскино неизбежно бы возник перегрузочный пункт с реки Оки на железную дорогу – весьма опасный соперник Нижнего Новгорода. Оценив ситуацию, Городская Дума вышла с предложением, чтобы Ромодановская дорога заканчивалась в нагорной части города. В 1901 году сюда стали приходить поезда со стороны Арзамаса. А в 1904 году было построено здание Ромодановского вокзала. (Он назывался ещё Казанским или Арзамасским и просуществовал до 1971 года).
Ещё одним решением Городской Думы этого созыва стал перенос рынка. 8 октября 1899 года Дума, по предложению гласного Н.А. Белова, определила перенести базар с тесной Владимирской площади (район современного Цирка) на пустое место между Бабушкинской больницей и Выставочным шоссе (современная ул. В.Чкалова). Там были построены новые помещения, и 15 декабря 1903 года открылась торговля. Так появился нынешний Центральный (Канавинский) рынок.
А.М. Меморский, находясь на посту Городского головы, считал одной из главных задач развитие народного образования. Расходы на него выросли в два раза. При этом начальное образование осталось общим. А.М. Меморский обращал особое внимание на женское образование, добившись открытия целого ряда женских двухклассных училищ. Благодаря его усилиям был выстроен целый ряд школьных зданий. Были открыты в 1900 г. Коммерческое училище, Мужская прогимназия в Канавине, торговая школа, женское ремесленное училище, городская Пушкинская библиотека – читальня, Успенское начальное училище, Сергиевское начальное училище, Александровское начальное училище, Александровское начальное училище в Макарьевской части, Александровское женское начальное училище, начальное училище им.А.С. Гациского, городское начальное училище в Ковалихе, Ильинское начальное училище.
Многие купцы в начале ХХ столетия участвовали в благотворительных проектах.
В 1901 году по проекту архитектора И.О. Буковского, на средства купцов И.А. Костина, Н.Ф. Ходалёва и Р.Н. Тихомирова, была построена Общественная богадельня с храмом для неимущих нижегородцев. Современный адрес этого здания – ул. Октябрьской революции, 25. В настоящее время в здании располагается детский сад.
А.А. Зевеке, член Городского общественного управления созыва 1897 -1900 годов, передал один из принадлежащих ему домов под лечебное учреждение - временный врачебно-наблюдательный пункт.
Ещё один временный врачебно-наблюдательный пункт был открыт на ипподроме.
Гласный Нижегородской Городской Думы, купец 1-й гильдии Д.Н. Бабушкин, пожертвовал строения, землю и 20 тыс. руб. на устройство городской больницы в Макарьевской части, в собственном доме. После смерти Д.Н. Бабушкина, память его была увековечена установкой мемориальной доски на здании больницы и введением именной койки в одной из палат.
Данный фотодокумент представляет особый интерес для пользователей архивной информации, поскольку все изображения в нём подписаны. Однако встречаются разночтения в подписях к некоторым фотографиям со сведениями адрес-календарей конца XIX – начала ХХ веков. Например, Вихирев А.В., указанный в подписи к фотографии, отсутствует в нижегородских адрес-календарях. Однако, судя по протоколам собраний Нижегородской Городской Думы за 1900 год, одним из гласных был А.М. Вихирев. Возможно, случилась ошибка в подписании инициалов.
Волкова Н.П. в адрес-календарях найти не удалось. Он встречается опять же среди гласных Нижегородской Городской Думы («Протоколы…» за 1899 год) . В «Памятной книжке Нижегородской губернии» за 1895 год среди гласных Городской Думы видим Павла Филатовича Вихирева и Владимира Михайловича Волкова.
Следует отметить, что многие из представленных в медальонах портретов сохранились в единственном экземпляре только на данной фотографии – например, единственные фотографии купцов А.А. Блинова, И.А. Костина.
12 фотографий, обрамляющих медальонную группу, несут особую смысловую нагрузку. В них увековечены результаты трудов Городского общественного управления 1897–1900 гг. Среди них имеются редкие изображения. Например, богадельню Ходалева и Александровское начальное училище можно найти только на этой фотографии – других изображений этих зданий в Государственном архиве аудиовизуальной документации Нижегородской области нет. Многих зданий, изображенных на данном снимке, в настоящее время не существует.
Представленный фотодокумент относится к категории особо ценных архивных документов. Для экспонирования на выставках изготовлена копия с авторского отпечатка – планшет размером 100×70 см., на котором фотографии (отсканированные изображения) размещены в том же порядке, что и на оригинале. Этот экспонат неоднократно демонстрировался на выставках, вызывая неизменный интерес зрителей.
Станислав Смирнов, член общества «Нижегородский краевед»
После публикации в "Нижегородских тайнах" предыдущего материала о мельницах нижегородских купцов Башкировых я предпринял поход на одну из них, Канавинскую. Захотелось узнать, как она выглядит сегодня. Увиденное повергло в уныние, а кое-где и в шок. Сами мельничные корпуса, окружающие их лабазы, дома для рабочих и служащих, прочие исторические постойки являют жалкое зрелище.
Величественное башкировское наследие окружает "совок" - мрачные и унылые сооружения сугубо утилитарного свойства, начисто лишенные какой бы то ни было эстетики, часто грубо слепленные из силикатного кирпича, выкрашенные кое-как. Казармы для рабочих, также благородского "кирпичного стиля", из-за куцых пристроев превратились в бесформенные лачуги. Вид внутренних двориков и проулков требует железных нервов.
В начале XX века близи от мельничных корпусов Яков Башкиров возвел здание начального училища, которое вскоре подарил городу, и за это Городская дума присвоила школе имя щедрого благотворителя. На старинном фото мы видим характерную постройку в кирпичном же стиле, добротную и ухоженную. Ныне здание занимает канавинское отделение пенсионного фонда. Вид бывшего училища почти также непригляден, как и вид мельниц. Выкрашенное в какой-то ядовитый цвет, оно производит удучающее впечатление. Местность рядом с пенсионным офисом еще хуже: свалки, забошенные полуразрушенные дома, всюду хлам и грязь.
Я снова и снова спрашивал себя: почему такой контраст между тем, что было и что стало? Ответ, думаю, прост. До 1917 года Россия при всех ее тогдашних минусах была страной самостоятельных, инициативных, любящих свою землю людей. Рачительный хозяин имелся у каждого дома, фабрики, города, губернии. В 1897 году во время всеобщей переписи населения Император Николай Второй записал в анкете в графе "род занятий": "хозяин земли русской". И это тоже символично.
После 1917 года хозяин был объявлен вне закона. Его травили, лишали прав, уничтожали как класс. В итоге народ постепенно, от поколения к поколению, все более превращался в население, лишенное инициативы, ответственности, словом, качеств, присущих хозяину. Оттого и дома, и улицы у нас сегодня так неприглядны, не ухоженны, оттого сплошь и рядом грязь, разруха, мерзость, стоит только отойти от начищенных до блеска казенных фасадов и образцово-показательных мостовых. Формально хозяина восстановили в правах, но новая генерация собственников явилась не из царской России, а из совецкой. И была плоть от плоти того самого населения. Отсюда, видимо, современные алчность, лихоимство и бессовестность.
В качестве иллюстраций предлагаю несколько фото. Два из них сделаны Максимом Дмитриевым более 100 лет назад, остальные - вашим покорным слугой 19 октября 2019 года.
- October 19th, 2019 , 08:55 am
Слободская бездействует с 2007 г., Макарьевкая - с 2018. Уникальные здания продоложают разрушаться
Остановлен Нижегородский мукомольный завод - бывшая Канавинская мельница Торгового дома "Емельян Башкиов с сыновьями", а потом принажлежащая одному из его участников, Якову Емельяновичу Башкирову, учредившему собственное мукомольное товарищество. В советское время, после десятилетнего бездействия (1918-1927), на их базе стали молоть муку мельница № 89 Хлебопродукта, затем мельзавод № 1. Канавинская мельница приказала долго жить весной 2018 г. Как пояснил компетентный источник, землю под мельницей криминальным способом продал один из министров губернатора Шанцева московской фирме, за что был осужден . Похоже, у новых владельцев (иностранцев) совсем другие виды на использование объекта. В итоге мельницу остановили, около 200 работников уволили. Теперь идет тяжба между старыми и новыми хозяевами за собственность.
Напомню, что другая башкировская мельница, слободская Матвея Емельяновича Башкирова, прекратила деятельность еще в 2007 г. Теперь там, как говаривал Швондер, какой-то позор (см. фото внизу).
Самое обидное в этих историях - окончательная гибель исторических зданий - мельничных корпусов. Башкировы строили их на славу - в добротном стиле архитектурной эклектики, так называемом "кирпичном". Огромный многоэтажный корпус Слободской мельницы, воздвигнутый в 1887 г., снесли еще в 1952 г. и на его месте сейчас монстрёзный бетонный элеватор. Были утрачены или потеряли облик другие здания того замечательного мельничного комплекса. То же произошло и с Канавинской мельницей. Правда главный корпус сохранился, но в сильно изуродованном виде - элементы декора посбивали, многое порушили . Не любили коммунисты благородную старину. До недавнего времени на Канавинской мельнице имелся музей, где стараниями ее ветерана Александра Николаевича Алентьенева хранились бесценные артефакты. Что стало с ними, неизвестно, хранитель не давно скончался (царствие небесное доброму человеку!). Что будет с Канавинской мельницей дальше - одному Богу известно. Часто нынешние инвесторы, движимые голой наживой, - такие же вандалы.
* Элементы "готического" декора кому-то показались буржуйским излишеством
* Этого здания постойки 1887 г. давно нет (взорвано в 1952 г.),
а другое, стоившееся с 1914 г., являет собой грустное зрелище
* Как говоится, совок на новый демократический лад
- January 2nd, 2019 , 01:39 pm
О нижегородском купечестве и трактовке его облика автором скандальной книги
С.А. Смирнов, действительный член Историко-родословного общества в Москве
Моя заметка о презентации книги «Жизнь купецкая», недавно состоявшейся в Нижнем Новгороде, вызвала не только благожелательные отклики. В одном из них прозвучала попытка взять под защиту (а точнее, вывести из-под критики) краеведа Игоря Макарова, автора целого ряда скандальных публикаций о нижегородском дворянстве, чиновничестве, купечестве. В отклике в довольно эмоциональной форме заявлялось, что, упрекая Макарова в предвзятости и некорректности оценок, я был к нему не справедлив, ведь купцы-то, мол, выглядели далеко не «белыми и пушистыми», а были «жесткими дельцами», и поэтому, мол, все, что о них написано упомянутым краеведом, - истинная правда.
Перечитав еще раз книгу Макарова «Карман России» (а именно на нее я ссылался как на образчик необъективности и тенденциозности), я еще раз убедился в своей правоте и вновь заявляю, что все написанное мной о книге и ее авторе соответствует действительности.
Итак, книга «Карман России», Нижний Новгород: 2006 г. Уже в первой главе автор берет быка за рога и не жалеет красок для очернения родоначальников самого, пожалуй, именитого купеческого рода, Башкировых. Зачастую стиль книги развязный и беспардонный, смысл - оскорбительный. Матвей и Емельян Григорьевичи, в представлении краеведа, не просто «сообразительные, практичные и тароватые», они - самые настоящие жулики, и здесь, мол, и надо искать истоки их будущего успеха на ниве коммерции и производства.
Емельян, пишет наш краевед, «ухитрялся всякую заваль продавать за красную цену», Матвей «умел ловко объегоривать покупателей». Третий брат - об этом наш исследователь также знает наверняка - и вовсе считался в семье за «Иванушку дурачка».Ну, и так далее, и тому подобное. Из чего сии выводы следуют, на каких источниках основаны, не сообщается. В книге вообще нет ни одной ссылки на архивные фонды и дела.
Но вот «сообразительные и тароватые» решают выкупиться у помещицы, вдлвы генерал-майора В.Н. Лишевой на волю. Та идет навстречу и в 1847 году жалует Матвею и Емельяну вольные грамоты, соответственно, за 4000 и 8000 рублей. Замечу, что при крепостном праве крестьяне отпускались на волю не просто в силу нужды барина в деньгах. Богатый и предприимчивый крепостной - сам по себе хороший источник дохода, и обычно вольная давалась за те или иные «особые заслуги».
Характерный штрих: Матвей и Емельян, по словам автора книги, и не думают освободить от крепостной неволи своих отца и брата. И г-н Макаров ничуть не сомневается, почему. Причина - и в этом краевед ни разу не усомнился - возможна только одна, а именно: движимые корыстью Матвей и Емельян не видели в освобождении близких никакого проку, зачем же в таком случае деньги тратить? На добрый же поступок, считает Макаров, они были не способны.
Досужие домыслы? Несомненно. А чтобы у читателя не осталось на сей счет никаких сомнений, краевед подробнейшим образом описывает денежную тяжбу между генеральшей и обретшими гражданскую свободу крестьянами. В этом споре Макаров однозначно на стороне бывшей хозяйки. а точнее - на позиции против Башкировых. Генеральша - жертва обмана, крестьяне - жулики. И ничего, что суд не нашел в их действиях состава преступления, а лишь встал на сторону помещицы, да и то после генеральской апелляции, в вопросе о стоимости аренды. Дескать, тем хуже для суда. Все равно Башкировы - воры. Почему? Да ясное дело - судьям взятки давали, иначе и быть не могло.
Та же мнимая причина покладистости судей в пользу Башкирова (Матвея) приводится в описании хозяйственного спора Матвея Григорьевича с саратовскими купцами. И вновь во внимание принимаются только доводы противной стороны - оппонентов Башкирова. И хотя суд и здесь не нашел в их поведении ничего криминального, Макаров, скользя по раз и навсегда заданному обвинительному уклону, сам спешит вынести приговор: Башкировы - воры.
Примеров тенденциозности, очевидных натяжек в книге «Карман России» хоть пруд пруди. С поистине хлестаковской легкостью Макаров рядит и судит, отпуская по адресу нижегородского купечества ярлыки один оскорбительней другого. Вот лексика, которую автор книги без достаточных на то оснований употребляет по адресу Емельяна Григорьевича Башкирова. «Не менее вороватый», «карабкался к богатству», «неуемный», при размышлении о пути к его богатству «становится по-настоящему страшно», «деформированная мораль», «готовый в любую минуту запустить руку в чужой карман», «буквально трясся над каждой копейкой», «скаредность стала неотъемлемой чертой его бытия», «чудовищная скупость», «живоглот-мукомол». В подкреплении этих выпадов и инсинуаций автор-обличитель приводит... пару анекдотов, еще в советские времена затерявшихся в фондах музея М. Горького.
На старшего сына, Николая Емельяновича, отыскать даже такого компромата не удалось. Но не изменять же заданному вектору! И вот уже старшему представителю второй ветви Башкировых приписаны «две пагубные страсти» - «многочисленные любовницы и непомерное чревоугодие». На этот раз источником названы воспоминания некоего Кокушкина, сына механика башкировской мельницы. Правда, там, если судить по книге, описан всего один случай обильной трапезы Николая Емельновича. Но для намеченной автором цели годится все - анекдот, эпиграмма, жалоба в суд, вообще, чьи-то субъективные суждения, нередко, пристрастные и лживые. А когда и их не хватает, можно просто взять и усилить умозрительный образ собственными крепкими словечками и надуманными обобщениями.
Все это во множестве присутствует в описании личности и деятельности среднего из Емельяновичей - Якова. И здесь автор столь же азартно и, не особенно заботясь о доказательствах, сыплет на голову одного из самых уважаемых в Нижнем Новгороде промышленников, заслуженно снискавшего признание и почет у населения и властей своей плодотворной общественной работой и небывало щедрой благотворительностью. Вот лишь некоторые из макаровских «перлов»: «купчина», «с думцами обращался столь же бесцеремонно, как и со служившими у него приказчиками» (из чего это следует? - Авт.), «похвальба богатого сноба»...
Чтобы придать памфлету хотя бы видимость объективности, Макаров довольно подробно перечисляет достижения и заслуги Якова Башкирова. Его паровая мельница («Макарьевская») была образцовым предприятием. Яков Емельянович щедро жертвует на нужды образования, строит школы и храмы, попечительствует Кулибинскому речному училищу. В 1900-е годы он один из инициаторов и спонсоров постройки памятника императору Александру II , член комитета помощи больным и раненым воинам в русско-японскую войну…
Подчеркнем, что все благодеяния Башкирова-среднего перечислить сложно. Он удостоен четырех золотых медалей «За усердие», нескольких царских орденов, звания мануфактур-советника, много сроков подряд избирался гласным Городской думы. Одному из немногих ему пожаловано звание Почетного гражданина Нижнего Новгорода (среди таковых значились, к примеру, губернатор Баранов, министр Витте, купец-меценат Бугров) и - большая редкость для купцов - потомственного дворянина.
Все эти сведения невозможно замолчать, поскольку их легко отыскать в справочных книжках и адрес-календарях Нижнего Новгорода. Но как тут не добавить - даже не ложку, а целый ушат - дегтя. Несмотря ни на что, Яков Башкиров для нашего горе-биографа - «ни умом, ни образованием не блистал». Ладно бы, образованием (хотя это, скорее, в плюс великому нижегородцу, добившемуся столь многого вопреки недостатку грамотности). Но то, что Яков Емельянович не блистал умом - тут господин Макаров и впрямь зарапортовался.
Подтвердить инсинуацию автор книги «Карман России» не может и компенсирует это сочной лексикой: «изображал деятеля правого толка», «здорово обмишулился», «выжига-купец», «свои миллионы зарабатывал… сводничесством". Или такой перл: "Никакие комплексы вины не тревожили душу богатея - Башкиров хорошо запомнил усвеннную еще в дествое от отца истину: стыд не дым - глаза не ест". Опускаясь до таких "свидетельств", автор ничуть не заботится о том, чтобы подкрепить их серьезными доказательствами. В книге, повторим, вообще нет никаких ссылок на архивные источники, зато много голословных обличений, усиленных субъективными, полными желчи характеристиками и хлесткими ярлыками.
В целом в книге Макарова перед читателем проходит целая череда русских купцов XIX - XX столетий. Вырисовывается этакий собирательный образ купца-«живоглота», «выжиги», «прохиндея», безнравственного и неразборчивого в средствах стяжателя, часто нечистоплотного в семье и быту. Подобными эпитетами автор награждает не только Башкировых, но и многих других уважаемых деятелей Нижнего Новгорода и членов их семей (А.М. Губина, семейство Бугровых, Ф.А. Блинова, Д.В. Сироткина, С.И. Жукова, И.М. Рукавишникова и др.).
Книге присущи не только тенденциозность, но и в определенном смысле односторонность. Предисловие к ней написано Б.М. Пудаловым, ныне руководителем областной архивной службы, перу которого, к слову, также принадлежит книга, где нижегородскому купечеству уделено немалое внимание. Называется она «Евреи Нижнего Новгорода». Там, как следует из заголовка, речь не о купцах, вообще, а лишь одной из групп этого сословия. В книге Пудалова не найти ни фактуры, ни лексики, отобранных соработником автора Макаровым для прочих групп, выдержана она в хвалебных тонах, и лексика там совершенно иная.
Характерно, что Макаров попросту исключил названную этническую группу из своего «исследования». А между тем, купцы еврейской национальности были густо представлены в торгово-промышленном классе Нижегородской губернии в начале
XX
века. Опровергая миф о еврейском бесправии и угнетении, правая газета «Козьма Минин» в заметке 2Именитое купечество, напечатанной 22 февраля 1914 года, поместила список нижегородцев - купцов 1-й гильдии и потомственных почетных граждан. В списке мы видим характерные имена и фамилии: Лейзерт Аврух, Мейер Алешников, Бейля Берхина, Ефроим Брусин, Давид Виленкин, Шмуйла Виленкин, Ехиель Воронов, М. Гуревич, Симон Гуревич, Мовша Гинзбург, Лейзер Гинзбург, Елья Глинкин, Моисей Гринвальд, Вульф Дембо, Иуда Миркин, Шмерка Мнухин, Иссак Минц, Шая Неймарк, Григорий Поляк и так далее по алфавиту. Из 56 составивших перечень богатейших купцов только четверо оказались русскими. Не берусь утверждать, что обнародованные органом губернского отдела Союза русского народа данные дают исчерпывающую информацию о деловых кругах Нижнего Новгорода той поры. Но факт большого и даже несоразмерного с долей евреев в населении участия их в экономической жизни края очевиден (подробнее об этом здесь:
В главе, посвященной мукомолам и благотворителям Буровым скорый на обобщения и поспешные выводы Макаров пишет, что ныне российское общество, растерявшее коммунистчиские идеалы, пытается обрести новых кумиров. "Кто-то в исступлении вопит о дворянской этикуе и чести, - пишет он, - предлагает восстановить ранее низвергнутую монархию, а кто-то образцы для подражания находит в купцах-меценатах". И далее: Ни сами Бугровы, ни им подобные по своим моральным качествам не сособны претендовать на такую роль".
Не обладали такими качествами, если верить Макарову, и нижегородские дворяне, чиновники, чины полиции, Корпуса жандармов и т.п. Доказательства этому в изобилии приволятся в другом сочинении бойкого краеведа - книге "Губернаторы и полицмейстеры". И в ней те же перехлесты, ярлыки, оскорбления. И никаких ссылок на серьезные источники.
В столь нелестных оценках Бугровых, Башкировых, Рукавишниковых, да и едва ли не всего руководящего слоя императорской России, проглядывают не только идеологическое кредо автора антикупеческой саги, но и его страх перед тем, что общество постепенно освобождается от идеологической мороки, насаждавшейся партийным агитпропом в течение почти целого столетия. Надергав из разного рода мутных источников "доказательств" аморальности тогдшней общественной элиты, Макаров спешит вынести ей повторный обвинительный приговор, в сущности, доказывая правомерность обрушившихся на нее после 1917 года грабежа и репрессий.
Можно согласиться, что всякая идеализация противоречит исторической правде. В полной мере это относится как к русскому купечеству, так и любым другим сословиям и группам общества. Однако, показ отдельных негативных примеров не должен превращаться в однобокость, критический подход - в тенденциозность, а все вместе - в самоцель. Иначе это будет восприниматься как исполнение заказа, призванного задним числом оправдать безжалостное уничтожение самого креативного класса дореволюционной России.
Не ошибусь, если скажу, что все нижегородцы знают, кто такие Рукавишниковы. Все знают о дворце Рукавишниковых на Верхневолжской набережной и об их банке на Рождественской.
Но за этим, по всем оценкам, невиданным богатством скрывалась еще и невиданная щедрость. Это хорошо известный факт, что российское купечество славилось своей привычкой помогать неимущим, а в Нижнем, на родине Ярмарки, это достигло небывалых масштабов. Здесь купцы жадно торговались за свой товар, а потом могли отдавать тысячи на благотворительность.
Династия Рукавишниковых по праву заслужила славу самых щедрых нижегородских меценатов. Мне хотелось бы рассказать о совершенных ими добрых делах, о которых мне удалось узнать (я уверен, что это неполный список).
Чтобы дальнейший рассказ был более-менее понятным, нужно немного рассказать об этой семье. Начало этой династии положил Григорий Рукавишнков, который будучи обычным кузнецом в 1812 году вслед за Ярмаркой приехал в Нижний Новгород. За несколько лет он стал крупным торговцем, а потом и владельцем сталелитейного завода, поставлявшего продукцию даже в Персию. Его сын Михаил продолжил дело отца и создал настоящую торгово-промышленную империю. Михаил Григорьевич, которого в народе называли «железный старик» стал первым благотворителем в роду Рукавишиковых. Девиз его так и звучал «Жертвую и попечительствую». У Михаила Рукавишникова было аж девять детей, и все они стали знаменитыми меценатами, идя по стопам своего отца.
Итак, я начну рассказ с Михаила Григорьевича . (1811-1875)
Михаил Григорьевич, купец первой гильдии, тот самый «железный старик» был членом губернского попечительного о тюрьмах комитета и ежегодно делал пожертвования в пользу нижегородских арестантов. За свое меценатство он стал потомственным почетным гражданином и был мануфактур-советником. Он оставил огромное состояние семье, состоявшей ко времени его кончины из жены, семи сыновей, двух дочерей и сестры, примерно по четыре миллиона рублей каждому. Его жена, Любовь Алек-сандровна, в память мужа построила богадельню и детскую больницу, а построенный позднее Рукавишниковыми Дом трудолюбия получил имя Михаила и Любови Рукавишниковых.
Михаил Григорьевич поддерживал Мариинскую женскую гимназию (я так полагаю, что это то же самое, что и Мариинский институт благородных девиц, поскольку оба названия имеют отношение к супруге Александра II Марие Александровне) и детские приюты.
(Первоначальное здание Мариинского института)
(В итоге Мариинский институт расположился здесь)
Если у кто-то может просветить меня по вопросу того, есть ли разница между Мариинской гимназией и Мариинским институтом благородных девиц, буду премного благодарен.
Наследники Михаила Григорьевича.
Иван Михайлович , сын Михаила Григорьечиа, был одним из наиболее известных общественных деятелей Нижнего Новгорода: гласным городской думы, почетным мировым судьей, действительным членом Нижегородского общества поощрения высшего образования и Нижегородского общества любителей художеств - это далеко не полный перечень его общественных «нагрузок», требовавших от него не только времени, но и значительных материальных средств.
В 1906 году Иван Михайлович пожертвовал 75 тысяч рублей для Вдовьего дома Бугрова и Блинова (тот, что на площади Лядова) и 25 тысяч на обучение вдовьих детей. Дело в том, что во Вдовьем доме детям давали только начальное образование, а на деньги Рукавишникова построили училище с мастерскими: сапожной и портной для мальчиков, швейной для девочек. Теперь это старый корпус фирмы "Тон", бывшей фабрики им. Клары Цеткин).
(Тот самый Вдовий дом. Вроде сохранился полностью, но почему-то такого же впечатления не производит)
Представляете здание кинотеатра Орленок? Так вот, оно когда-то также принадлежало Рукавишниковым. Иван Михайлович его не строил, но купил. После его смерти это здание по завещанию Рукавишникова было передано Общественному собранию Нижнего Новгорода, где прохожили его заседания. Помимо этого, здание стало центром культурной жизни, в частности здесь проводились музыкальные концерты.
Сергей Михайлович
(1852-1914) прославился не благотворительной деятельностью, а строительством. Всем известный дом Рукавишниковых на Верхне-Волжской набережной построил именно Сергей Рукавишников. Он же приобрел усадьбу в Подвязье, недалеко от Нижнего Новгорода, и создал из нее образцово-показательное хозяйство. Кроме того, в 1908 на улице Рождественской в Нижнем Новгороде по заказу Сергея Михайловича знаменитый архитектор Шехтель возвел огромный комплекс, который включал Банк Рукавишниковых и доходный дом.
Еще интересный факт: в 1868 году Рукавишниковы купили еще одну усадьбу, в Лазареве Богородского района нижегородской губернии у нижегородских Шереметевых. Эта усадьба менее известна, чем то же Подвязье и сохранилась хуже. Помимо этого, усадьбе (объект культурного наследия регионального значения) сегодня угражает строительство полигона для захоронения ТБО. Вот так.
(Лазарево. Все выглядит печально, а очень жаль. Фото взяты отсюда
http://poligon-lazarevo.ru/ )
Митрофан Михайлович
(1864-1911)
(Митрофан Михайлович - единственный, чей портрет я смог обнаружить
)
За свою жизнь Митрофан Михайлович скопил большую коллекцию картин, включая «Ковер-самолет» Васнецова, «Дама под зонтиком» Крамского, которые теперь украшают стены нижегородского художественного музея. Он жертвовал деньги для Благовещенского мужского монастыря, Троицкой Верхнепосадской церкви (той самой, которая находилась на месте НГЛУ и участие в строительстве которой принимал его отец), кафедрального собора Александра Невского. Где-то между улицами Алексеевской и Ошарской на его средства было выстроено здание Кирилло-Мефодиевского Братства, благотворительного общества, председателем которого он был несколько лет. Братсво Кирилла и Мефодия содействовало религиозно-нравственному воспитанию и образованию беднейших учеников Нижегородской губернской гимназии. Братство предоставляло ученикам жильё в своём общежитии и в подысканных квартирах, платило за обучение, бесплатно предоставляло им учебные пособия, одежду и обувь, выплачивало медицинские пособия. Ученикам выдавалось пособие по 5,6 рублей в месяц.
(Благовещенский монастырь)
(Троицкая церковь, новый корпус НГЛУ стоит прям на этом месте)
В 1908 году почетный потомственный гражданин Нижнего Новгорода Митрофан Михайлович Рукавишников даровал усадебный земельный участок на Верхневолжской набережной Российскому обществу Красного Креста, и на средства купца была построена лечебница. 14 ноября 1913 года Нижегородская хирургическая больница Российского общества Красного Креста приняла первых больных.
(Хирургическая больница Российского общества Красного Креста, ныне Городская клиническая больница №3)
Митрофан Михайлович, как и его брат Иван, состоял в нижегородском губернском попечительном о тюрьмах комитете и помогал малолетним преступникам, освобожденным из тюрем.
В 1887 году на заседании гордумы прозвучал призыв "открыть в Нижнем Дом трудолюбия для занятия трудом бесприютных бедных и нищих". Идею строительства удалось воплотить в жизнь только благодаря бескорыстной помощи Рукавишниковых. Братья Иван, Митрофан, Сергей, Николай Михайловичи Рукавишниковы и их родные сестры Варвара Михайловна (в замужестве Бурмистрова) и Юлия Михайловна (в замужестве Николаева) на свои средства оборудовали и предоставили обществу три каменных двухэтажных здания, каменный трехэтажный каменный флигель, службы и большой участок земли. Открытому на углу улиц Варварской и Мистровской Дому Трудолюбия были присвоены имена Михаила и Любови Рукавишниковых, родителей жертвователей. Этим помощь семьи, разумеется, не ограничилась: Рукавишниковы регулярно передавали значительные денежные средства на содержание Дома Трудолюбия, принимали участие в улучшении производственной деятельности, в организации просвещения детей (в значительной мере на их средства здесь была открыта церковно-приходская школа) и в устройстве библиотеки. Результаты не замедлили сказаться: на проходившей в 1896 году в Нижнем Новгороде XVI Всероссийской промышленно-художественной выставке изделия Дома Трудолюбия получили дипломы, соответствовавшие золотой и бронзовой медалям. Свидетельством общественного признания полезности и заслуг нового учреждения стало посещение Дома Трудолюбия императором Николаем II с супругой в 1896 году. После этого посещения, вызвавшего целую серию последующих визитов высокопоставленных лиц, благотворительные пожертвования поступали в весьма значительных размерах. Это позволило к 1905 году оборудовать новое здание Дома (в 20-е годы прошлого века в нем открыли типографию, а в 60- надстроили два верхних этажа), увеличить количество призреваемых (обычно здесь находилось 500-550 человек, а, например, за 1903 год обедало 63594 человека) и расширить производство (маты, швабры, пакля, спасательные круги и так далее, которые приняли участие в экспозиции на Парижской выставке в 1900 году).
(Дом трудолюбия имени Михаила и Любови Рукавишниковых)
Также дети Михаила Рукавишникова на свои деньги отремонтировали Живоносовскую церковь, которая распологалась напротив ныне отреставрированной Зачатьевской башни Кремля (там, где теперь площадь). Церковь, к сожалению, не сохранилась до наших дней: была разобрана в 1928 году.
Братья Иван, Николай
и Митрофан Рукавишниковы принимали участие и в строительстве колонии для душевнобольных при деревне Ляхово Нижегородской области (такие комплексы до этого в России не строились). Проект известного врача-психиатора Петра Петровича Кащенко по строительству подобной лечебницы был бы невозможен без частных вложений нижегородского купечества, в том числе братьев Рукавишниковых, в общей сумме 57 тысяч рублей. В 1895 году Иван Рукавишников, руководствуясь указаниями Кащенко, приобрел 50 десятин земли под колонию - часть бывшего имения писателя П.И. Мельникова-Печерского в деревне Ляхово недалеко от города. В итоге строительство началось в 1899 году. Павильон больницы для мужчин был назван в честь Ивана Михайловича Рукавишникова.
(Колония для душевнобольных)
Знали в городе и Рукавишникова Владимира Михайловича , на чьи средства существовала известная и за пределами города хоровая капелла (построенная при той самой Троицкой церкви, в строительстве которой принимал участие его отец). Несколько солистов этого хора позже стали певцами Большого театра.
Варвара Михайловна Бурмистрова-Рукавишникова , дочь железного старика, тоже оставила о себе память, купив землю под городское кладбище, поставив там церковь, служебные здания и обнеся нижегородский некрополь оградой с башенками и воротами (на всякий случай, территория кладбища 16 гектар!). Варвара Михайловна Бурмистрова-Рукавишникова после смерти отца вложила часть своего наследства (а именно полтора миллиона рублей) в строительство дома на улице Жуковской (современная улица Минина). Архитектор Григорьев построил особняк с оранжереей и большим садом, украсил интерьеры росписью по дереву, гобеленами и драпировки. В этом доме (сохранилась только часть ансамбля) сегодня распологается литературный музей: в 1917 году Варвара Михайловна по собственной воле отдала свой великолепный богатый дом вместе с коллекцией художественных ценностей
Своих детей у Варвары Михайловны не было, поэтому все свое внимание она отдавала воспитанницам из Мариинской гимназии, тепло принимала их в доме (в каникулы у нее жили 6-7 воспитанниц Мариинского института), обучала за свой счет двух девушек, заботилась об их будущем. Варвара Михайловна не раз участвовала в финансировании нижегородских учебных заведений. Так, в 1916 году, уже после смерти мужа, она внесла 50 000 рублей на обустройство переведенного в Нижний Новгород Варшавского политехнического института, который после революции был переформирован в Нижегородский политехнический институт.
PS. Я думаю, в моем тексте могут быть неточности, так что буду благодарен за ремарки.
Николай Александрович Бугров (1839—1911)- крупнейший нижегородский купец, хлебопромышленник, финансист, домовладелец, меценат и благотворитель, отдавал в благотворительность 45% чистого дохода.
При всем при том Бугров-купец
Был оборотистый делец,—
По вечерам бесяся с жиру,
Не превращался он в транжиру,
Знал: у него доходы есть,
Что ни пропить их, ни проесть,
Не разорит его причуда,
А шли доходы-то откуда?
Из тех каморок и углов,
Где с трудового жили пота.
Вот где купчине был улов
И настоящая охота!
Отсюда греб он барыши,
Отсюда медные гроши
Текли в купецкие затоны
И превращались в миллионы,
Нет, не грошей уж, а рублей,
Купецких верных прибылей.
Обогащал купца-верзилу
Люд бедный, живший не в раю,
Тем превращая деньги в силу,
В чужую силу — не в свою.
Демьян Бедный
"Миллионер, крупный торговец хлебом, владелец паровых мельниц, десятка пароходов, флотилии барж, огромных лесов, — Н. А. Бугров играл в Нижнем и губернии роль удельного князя.
Старообрядец "беспоповского согласия", он выстроил в поле, в версте расстояния от Нижнего, обширное кладбище, обнесённое высокой, кирпичной оградой, на кладбище - церковь и "скит", - а деревенских мужиков наказывали годом тюрьмы по 103 статье "Уложения о наказаниях уголовных" за то, что они устраивали в избах у себя тайные "молельни". В селе Поповке Бугров возвёл огромное здание, богадельню для старообрядцев, — было широко известно, что в этой богадельне воспитываются сектанты-"начётники". Он открыто поддерживал тайные сектантские скиты в лесах Керженца и на Иргизе и вообще являлся не только деятельным защитником сектантства, но и крепким столпом, на который опиралось "древлее благочестие" Поволжья, Приуралья и даже некоторой части Сибири.
Глава государственной церкви, нигилист и циник Константин Победоносцев, писал — кажется в 1901 году - доклад царю о враждебной, антицерковной деятельности Бугрова, но это не мешало миллионеру упрямо делать своё дело. Он говорил "ты" взбалмошному губернатору Баранову, и я видел, как он, в 96 году, на всероссийской выставке, дружески хлопал по животу Витте и, топая ногою, кричал на министра двора Воронцова.
Был он щедрым филантропом: выстроил в Нижнем хороший ночлежный дом, огромное, на 300 квартир, здание для вдов и сирот, прекрасно оборудовал в нём школу, устроил городской водопровод, выстроил и подарил городу здание для городской думы, делал земству подарки лесом для сельских школ и вообще не жалел денег на дела "благотворения". "
Максим Горький
В ночлежном доме Н.А.Бугрова. Фото Максима Дмитриева
У ночлежного дома Бугрова. фото Максима Дмитриева
Еще в 1880-х годах Бугровы, отец Александр Петрович и сын Николай Александрович, строят на свои средства ночлежный дом на 840 человек, Вдовий дом на 160 вдов с детьми, а также участвуют в строительстве городского водопровода.В память об этом на Софроновской площади был поставлен "Фонтан благотворителей" с надписью: "Фонтан сей сооружен в память почетных граждан гор. Нижнего Новгорода: Ф.А., А.А., Н.А. Блиновых, А.П. и Н.А. Бугровых и У.С. Курбатова, давших своими пожертвованиями возможность городу соорудить в 1880 году водопровод при условии бесплатного навсегда пользования им жителями Нижнего Новгорода".
Для этих босяков открывались ночлежки и библиотеки
Нижегородские босяки. Фото Максима Дмитриева
Осмотрительный Н.А.Бугров не имел обыкновения жертвовать на благотворительность наличные суммы - источником средств для нее служили как доходы с недвижимости, так и проценты с "вечного" вклада. Дома и усадьбы, принадлежащие Бугрову в Нижнем Новгороде, служили не только его личным интересам. Доход от недвижимости, которую он дарил городу, направлялся на помощь бедствующим и нуждающимся. Так, в 1884 г. Бугров жертвует городу усадьбу по ул.Грузинской и капитал в размере 40 тысяч рублей для постройки общественного здания, которое приносило бы годовой доход не менее 2000 рублей. Эти деньги предназначались "ежегодно, на вечные времена, в пособие погорельцам Семеновского уезда".
Кулачный бой у ночлежного дома Бугрова. Фото Максима Дмитриева
Тот же принцип использован Бугровым при финансировании знаменитого Вдовьего Дома, открытого в Нижнем в 1887г. Кроме процентов с крупного капитала (65000 руб.) в Николаевском банке, бюджет приюта пополнялся за счет доходов (2000 руб. в год), приносимых двумя домами Бугрова по ул. Алексеевской и Грузинскому пер., которые купец подарил городу. По представлению губернатора Н.М.Баранова от 30 января 1888 г. последовало Высочайшее Императорское разрешение присвоить Вдовьему Дому именование "Нижегородский городской общественный имени Блиновых и Бугровых Вдовий Дом" .
Масштабно и выразительно выглядит помощь Н.А.Бугрова голодающим в бедственные 1891-1892 годы, особенно - на фоне общего, часто формального, подхода. Он согласился продать губернской Продовольственной комиссии весь закупленный хлеб по заготовительной цене - 1 руб. 28 коп. за пуд, т.е. полностью отказавшись от прибыли (в то время нижегородские помещики держали цены на хлеб на уровне 1 руб. 60 коп.)
Образованию талантливых детей Бугровы уделяли особое внимание. В частности, была учреждена в г.Семенове стипендия "крестьянскому мальчику, имеющему выдающиеся способности" - первым ее получил ученик с. Хахалы Николай Воробьев в 1912 году *
"— Дай-ко мне ты власть, — говорил он, прищурив здоровый глаз до тонкости ножового лезвия, — я бы весь народ разбередил, ахнули бы и немцы и англичане! Я бы кресты да ордена за работу давал — столярам, машинистам, трудовым, чёрным людям. Успел в своём деле — вот тебе честь и слава! Соревнуй дальше. А что, по ходу дела, на голову наступил кому-нибудь — это ничего! Не в пустыне живём, не толкнув — не пройдёшь! Когда всю землю поднимем да в работу толкнем — тогда жить просторнее будет. Народ у нас хороший, с таким народом горы можно опрокинуть, Кавказы распахать. Только одно помнить надо: ведь вы сына вашего в позывной час плоти его сами к распутной бабе не поведёте — нет? Так и народ нельзя сразу в суету нашу башкой окунать — захлебнётся он, задохнётся в едком дыме нашем! Осторожно надо.»
Максим Горький “Н.А.Бугров”
Президиум съезда старообрядцев с Н.А.Бугровым в центре
В старинных «Писцовых книгах» называются среди посадских жителей Нижнего Новгорода «лучшие люди», что по Волге «на низ и верх ходят судами и которые промышляют всякими товарами помногу». Оборотистость и умение вести дело создали славу нижегородским купцам. Благоприятные условия, а порой, наоборот, самые сложные препятствия способствовали продвижению наиболее способных и упорных людей из народа в купеческое сословие, первые ряды промышленников и финансистов. Особенно много талантов проявилось в России в прошлом веке в пореформенную пору. Самыми крепкими оказывались выходцы из старообрядческих семей, где воспитание было весьма суровым. Такие выходцы стали костяком нижегородского купечества.
Работа содержит 1 файл
Введение
В старинных «Писцовых книгах» называются среди посадских жителей Нижнего Новгорода «лучшие люди», что по Волге «на низ и верх ходят судами и которые промышляют всякими товарами помногу». Оборотистость и умение вести дело создали славу нижегородским купцам. Благоприятные условия, а порой, наоборот, самые сложные препятствия способствовали продвижению наиболее способных и упорных людей из народа в купеческое сословие, первые ряды промышленников и финансистов. Особенно много талантов проявилось в России в прошлом веке в пореформенную пору. Самыми крепкими оказывались выходцы из старообрядческих семей, где воспитание было весьма суровым. Такие выходцы стали костяком нижегородского купечества.
Сильными и хваткими были купцы Бугровы . Бугровы - именитая купеческая фамилия, и вся ее история неразрывна с нижегородской ярмаркой. Связь эта шла по двум основным линиям: работа на ярмарке и торговля на ней. Работать на ярмарку начал уже основатель бугровской фирмы, петр егорович. В молодости он бурлачил на волге и немало потрудился на благо ярмарки, тягая купеческие суда к макарию. Когда "выбился в люди" и стал транспортным подрядчиком, помогал строить ярмарку в нижнем новгороде, поставляя бутовый камень и другие строительные материалы. П.Е. Бугров начал на ярмарке главную торговлю своей фирмы - хлебную. С 1829 года он первым в нижегородской губернии основал товарное мукомольное производство, поставив на родной реке линде четыре крупные мельницы, стал крупнейшим мукомолом и развернул широкую хлеботорговлю, прежде всего на ярмарке. Земляки п.Е. Бугрова, населявшие округу сел кантаурово, толоконцево и ситники, катали отменные валенки и поярковые шляпы (из нежной шерсти молодой овцы-поярка). Но у них были серьезные трудности со сбытом изделий, чем ловко пользовались скупщики, обирая кустарей. Петр егорович помог землякам: с 1832 года организовал сбыт валяных изделий на ярмарке на выгодных для них условиях. Наибольшую известность п.Е. Бугров приобрел как умелый строительный подрядчик. Самыми выгодными считались строительные работы на ярмарке, потому что были стабильны и хорошо оплачивались. Ярмарочный строительный подряд слагался из двух частей. Первая - наводить, содержать, разбирать, чинить и хранить до следующего сезона мосты. А их было немало. Главный из них - плашкоутный мост через оку. Затем два моста на гребневские пески, 12 мостов через обводной канал: четыре проезжих и восемь пешеходных. Вторая часть - временные деревянные сооружения, куда входили восемь помещений для полиции, казачьи казармы с офицерскими комнатами, нарами, кухней, конюшней, навесом, станками для пик, яслями для корма и часовой будкой; 23 казачьих пикета с навесами для коней; два пожарных сарая с каланчами, помещениями для команд и лошадей; пять гауптвахт: три общих, одна для унтер-офицеров и одна казачья; помещения для фонарщиков и метельной команды (дворников). Это лишь обязательные постройки, а кроме них требовалось немало и других, возведение которых возникало по непредвиденным надобностям. Ярмарочный строительный подряд долгое время попеременно держали в руках маститые нижегородские купцы пятовы и мичурины. Крестьянину бугрову вначале было не по силам тягаться с ними. Но помогла его авторитетность в деловых кругах. Ярмарочный строительный подряд был столь обширен, что в.К. Мичурин в 1847 году сам привлек петра егоровича в свои субподрядчики. В этой работе бугров детально вник в содержание подряда и на очередных торгах 1850 года бросил перчатку вызова всем конкурентам из купеческого сословия. Для участия в торгах требовался большой залог. Петр егорович пошел на большой риск, заложив свой дом на нижне-волжской набережной, оцененный в 11 754 рубля, и в упорной борьбе вырвал этот престижный подряд из купеческих рук. Упорнее всех с ним торговался купец а.М. Губин. Бугров победил его всего одним рублем: губин соглашался исполнить подряд за 81 601 рубль, а бугров взял подряд за 81 600 рублей серебром (в ассигнациях сумма в 3,5 раза больше). Этот престижный подряд п.Е. Бугров цепко держал в руках до своей смерти в 1859 году, каждый раз на очередных торгах, проводившихся через четыре года, побивая конкурентов разумной ценой и высоким качеством исполнения. К сожалению, наследник его, сын александр, не сумел удержать этот выгодный подряд. Но он нашел свое место на ярмарке. Владея обширными лесами, александр петрович стал главным поставщиком строительных материалов на ярмарку, снабжая ее всевозможными лесоматериалами. А.П. Бугров существенно расширил мукомольное производство, поставив две мощные мельницы на новом месте, на реке сейме. В результате возросла роль нижегородской ярмарки в реализации бакалейной продукции бугровской фирмы. В 1870 году бугровы арендовали на ярмарке 10 торговых мест, главным образом в мучном ряду. Но ярмарка, пустовавшая десять месяцев в году, нередко опустошалась пожарами, особенно ее деревянная часть. После большого пожара 1872 года ярмарочная контора распродала все торговые места за пределами главного дома и гостиного двора в частные руки. Купцы охотно на это пошли, но новое строительство разрешалось только каменное. Бугровы этим умело воспользовались. Они не стали восстанавливать все свои прежние торговые позиции, а на бойком месте, в начале улицы московской (теперь советской) возвели три каменных двухэтажных торговых корпуса. Место оказалось очень удачным, рядом с железнодорожным вокзалом. Торговать здесь можно было не только в ярмарочный сезон, а и круглый год. Дома эти были построены столь добротно, что они и по сей день исполняют свою торговую миссию (советская, 20). Внук петра егоровича, николай александрович, принимал деятельное участие в благоустройстве ярмарки. К 80-м годам xix века главный ярмарочный дом со своими двумя флигелями так обветшал, что комиссия по его реконструкции пришла к неутешительному заключению: "никаким ремонтом нельзя достичь того, чтобы дом и флигеля были приспособлены к современным требованиям ярмарки". Поэтому члены комиссии "сочли более рациональным разобрать существующие здания до основания и построить одно общее новое здание". Был объявлен всероссийский конкурс на проект, отобрали лучший, получивший первую премию. Для надзора за добротностью строительства была образована авторитетная комиссия из самых уважаемых купцов, куда вошел и н.А. Бугров. В результате монументальное здание главного ярмарочного дома было воздвигнуто всего за один год и 15 июня 1890 года освящено. За активное участие в реконструкции этой красы нижнего новгорода николай александрович бугров удостоился высокой правительственной награды - ордена святого станислава ii степени. Николай Александрович сам довольствовался малым: обычной едой его были щи и каша с черным хлебом, одевался он в обычную купеческую сряду – овчинная шуба, сюртук, сапоги, спал на печке или полатях. Были у него десятки пароходов, паровые мельницы, склады, причалы, сотни десятин леса, целые селения. Он выстроил знаменитую ночлежку для бездомных, приют для вдов и сирот, не жалел денег на возведение храмов, больниц и школКак видно, вся жизнь бугровых, от основателя фирмы петра егоровича и до его внука николая александровича, неразрывно связана с нижегородской ярмаркой. Они вложили в нее много сил, на ней они преумножали свои капиталы.
Не менее значимы купцы Рукавишниковы . В 1812 году из Балахны в Нижний Новгород приехал купец Григорий Рукавишников. Никому тогда не известный предприниматель не собирался мелочиться и твердо знал, зачем он едет в столицу губернии. Он ехал, чтобы через десятилетия его потомки гордо носили звание "стальных королей". За пять лет Григорий сумел прочно обосноваться в городе. К 1817 году у Рукавишникова были уже три лавки на Нижегородской ярмарке и оптовая торговля железом. В 1822 году купец построил свой стальной завод. Григорий Рукавишников позаботился о том, чтобы сын его достойно и грамотно продолжил его дело. В 19 лет Михаил Рукавишников встал во главе отцовского завода. Свыше 40 лет Михаил Григорьевич Рукавишников занимался выделкой высококачественной стали, торговал ею и придал своему делу настоящий размах. Сталь Рукавишникова торговалась в Петербурге, Ярославле, Москве, Закавказье и даже поставлялась в Персию. Мануфактур-советник, первой гильдии купец Михаил Григорьевич Рукавишников стал одним из самых влиятельных лиц в городе, но не утратил быстроты ума и стремления к переменам. Он постоянно был в курсе всех новшеств и перенимал лучший опыт. Единственный из нижегородских предпринимателей, он выписывал журнал "Мануфактуры и торговля" и газету "Мануфактурные и горнозаводские известия". За строгость и жесткость в делах рабочие и конторские служащие почтительно называли Рукавишникова железным стариком. Хотя вполне могли бы назвать и "золотым стариком". Михаил Григорьевич сколотил огромное состояние -- после смерти он оставил своим сыновьям по пять миллионов рублей каждому (невероятные по тем временам деньги). Нижний Новгород должен быть благодарен Рукавишникову за его широкую благотворительную деятельность. Умеющий считать деньги купец не жалел средств на помощь тем, кто действительно в ней нуждался. На средства Рукавишникова содержались Мариинская женская гимназия, детские приюты. Один из сыновей Рукавишникова -- Иван Михайлович -- был членом попечительского совета Кулибинского ремесленного училища, членом правления Дома трудолюбия, членом комитета Вдовьего дома. В 1908 году на пожертвования Ивана Михайловича Рукавишникова был выстроен каменный дом -- общежитие для мальчиков, выходящих из Вдовьего дома (по уставу дома мальчики, которым исполнилось 15 лет, лишались права там жить). Он же построил и школу, где обучались ремеслу дети вдов. Вместе с братьями и сестрами Иван Михайлович построил Дом трудолюбия (ныне это старое здание "Нижполиграфа"). В здании разместились более 200 нищих, которые, за то что щипали паклю и чесали мочало, получали небольшую поденную плату, ночлег и дважды в день еду. Ежегодно Иван Михайлович ассигновал по тысяче рублей в пользу бедных нижегородских невест. Жертвовал на земские бараки в колонии душевнобольных в Ляхове (до недавнего времени там стоял "барак Рукавишникова") и для заразных больных в Дальнем Константинове. В 1900 году пожертвовал две тысячи рублей на малолетних преступников в колониях. После смерти Ивана Михайловича осталось завещание: около 200 тысяч рублей -- на церкви, разные благотворительные и просветительные учреждения; 75 тысяч рублей -- на устройство при Вдовьем доме приюта для мальчиков. Один из сыновей М. Г. Рукавишникова -- Владимир Михайлович -- был присяжным заседателем городской Думы. С 1875 года он содержал за свой счет школу на 40 мальчиков и капеллу, расходуя до 40 тысяч рублей в год. В школу набирали способных ребят со всей страны и ставили их на полное обеспечение: одевали, кормили, давали образование (общее и музыкальное). После школы мальчики становились певчими хора Троицкой церкви, деньги на строительство которой тоже дали Рукавишниковы. Наиболее талантливые ученики становились солистами столичных оперных театров. Выпускник этой школы Павел Кошиц пел в Большом театре, а в знаменитом церковном хоре Рукавишникова служил двоюродный брат Алексея Максимовича Горького Александр Каширин. Один из самых живописных домов Нижнего Новгорода (сейчас он принадлежит историко-архитектурному музею-заповеднику), расположенный на откосе, принадлежал Сергею Михайловичу Рукавишникову. Дом предназначался только для семьи Сергея Михайловича, с владельца в городскую казну ежегодно брался налог -- 1933 рубля, самая значительная в городе сумма. В 1903 году в нем провели электричество -- в первом из частных домов в Нижнем Новгороде. Сергей Михайлович тоже щедро жертвовал деньги на благотворительность, главным образом на нужды монастырей и церквей. После его смерти в Доме трудолюбия был организован обед для бедных на тысячу человек, посетителей ночлежного приюта оделяли деньгами. В конце XIX века Рукавишниковы построили огромное двухкорпусное здание банка, которое главным фасадом выходило на Рождественскую улицу (ныне там располагается Волжское речное пароходство), а другим -- на Нижне-Волжскую набережную. Так что память о славной фамилии нижегородских купцов достойно запечатлена и в архитектуре нашего города.
Еще один клан купцов
нижегородской земли –
Башкировы
. Широко известен стал
их торговый дом «Емельян Башкиров и сыновья».Емельян
Башкиров начинал свой «бизнес» с торговли
сеном на базарах. Заработав неплохие
деньги, он перевез семью в Нижний Новгород
и расширил масштабы дела - стал торговать
товарами повседневного спроса за пределами
родной губернии, отправляясь по Волге
до Астрахани. Спустя несколько лет, приумножив
капитал до 10 тыс. руб., он записался в нижегородские
1-й гильдии купцы и в 1871 г. открыл вместе
с сыновьями Николем, Яковом и Матвеем
свое торгово-мукомольное предприятие
- Нижегородский торговый дом «Емельян
Башкиров и сыновья». Сам предприниматель
был неграмотен: он не смог подписать учредительные
документы, попросив сделать это за себя
своего товарища - нижегородского 2-й гильдии
купца Пупкова, но сыновья Башкирова расписались
собственноручно. Главным достижением
торгового дома Башкировых стало то, что
спустя всего несколько лет после своего
основания он удостоился права постоянно
поставлять муку «главному булочнику»
страны предпринимателю Филиппову, который
имел пекарню и популярнейшую в Москве
булочную на Тверской. Стремясь к модернизации
мукомольного производства, Башкировы
оборудовали мельницу в Благовещенской
слободе новым мощным элеватором, на постройку
которого потратили почти 100 тыс. руб. Они
вкладывали средства в развитие своего
грузового флота, а также в расширение
торговых сетей, через которые реализовали
продукцию собственного производства.
В 1891 г., после смерти отца, братья Башкировы
решили разделить семейный капитал, составлявший
на тот момент 9,5 млн руб., на три равные
части. Получив по три с лишним миллиона,
они основали собственные мукомольно-торговые
фирмы: Николай - в Самаре, Яков и Матвей
- в Нижнем Новгороде. Мельница в Кунавинской
слободе досталась среднему брату - Якову.
Высокое качество муки Башкировых (она
считалась лучшей в стране) неоднократно
отмечалось на выставках и ярмарках, в
том числе золотыми медалями в Вене, Париже
и Лондоне. На Всероссийской промышленно-художественной
выставке в 1896 г. мука Башкировых получила
высшую награду и предпринимателям было
даровано право маркировать свою продукцию
Государственным гербом. Со временем «Мукомольное
товарищество» Якова Башкирова стало
поставщиком императорского двора Романовых,
а ему самому было пожаловано дворянское
звание и титул «Почетный гражданин Нижнего
Новгорода».
Вслед за Бугровым они установили на своих предприятиях 8-часовой рабочий день, бесплатно выделяли рабочим помещения в бараках при мельницах, первыми в Нижнем Новгороде ввели пособие на роды, заботились о повышении всеобщей грамотности и квалификации работников. В 1912 г. в Нижнем Новгороде появилась первая «больничная касса», которую организовал при своей мельнице Матвей Башкиров. Детям умерших рабочих выдавалось единовременное пособие в 30 руб., на похороны членов семей рабочих - по 6 руб., роженицам - по 4 руб. Когда в Нижний Новгород переехал эвакуированный из Варшавы политехнический институт, Матвей вручил его ректору чек на полмиллиона рублей - самое щедрое пожертвование среди нижегородских купцов. Матвея Емельяновича считали некоронованным королем Нижнего, но этот человек, имевший огромное богатство и значительную финансовую власть, всегда старался оставаться в тени. Яков Башкиров тоже был щедрым меценатом: жертвовал на строительство храмов, помогал средствами городскому театру, реальному училищу, построил женское и мужское ремесленные училища. Последнее, располагавшееся в Кунавине, позднее стали называть Башкировским. В 1908 г. мукомолы Поволжья открыли в Нижнем школу для подготовки квалифицированных специалистов-крупчатников, монтеров, мельников - на базе училища мукомолов, которое уже давно успешно работало при одной из мельниц Якова Башкирова. Таких школ в России было всего четыре: в Нижнем, Одессе, Варшаве и Минске. Сейчас в здании бывшего Башкировского училища (на улице Приокской, дом № 6) располагается Приокское отделение Пенсионного фонда РФ. Спустя почти 100 лет дело мукомолов Башкировых в нашем городе продолжает ОАО «Нижегородский мукомольный завод», крупнейший производитель муки в регионе, занимающий здания бывшей башкировской мельницы в Кунавине. Они числятся под №№ 96, 96 А и 94 по ул. Интернациональной и относятся к старейшим промышленным постройкам Нижнего Новгорода.
В условиях переосмысления традиций, в переломное время бурного развития капитализма непростым было становление такого масштабного и популярного среди нижегородцев деятеля своей формации, каким представляется миллионер Дмитрий Васильевич Сироткин.
Сироткин, Дмитрий Васильевич (1865-1946) - крупнейший деятель старообрядчества, председатель совета Всероссийских съездов старообрядцев белокриницкого согласия, председатель совета Нижегородской общины. Один из богатейших судопромышленников России и биржевик. Родился в деревне Остапово (Астапово), близ села Пурех Балахнинского уезда Нижегородской губернии. Его родители - Василий Иванович и Вера Михайловна - были крестьянами этой деревни. Начав с торговли "щепным товаром" и изделиями кустарного промысла, отец затем завел два небольших пароходика, на пароходе «Воля» Дмитрий Васильевич в детстве работал поваренком. Женившись в 1890 г. на дочери казанского купца-пароходчика Кузьмы Сидоровича Четвергова, при помощи тестя в 1895 году купил свой первый буксир. Затем приобрел в собственность нефтетранспортное дело компании С.М.Шибаева (4 буксира). В 1907 году образовалось "Торгово-промышленное и пароходное товарищество Дмитрия Васильевича Сироткина" с капиталом в 1.5 миллиона рублей (15 пароходов, около 50 непаровых судов, в том числе более 20 барж). В 1910 году Д.В.Сироткин стал директором-распорядителем крупной пароходной компании "Волга". С 1907 года - председатель Нижегородского биржевого комитета. С 1908 года - председатель Совета съездов судовладельцев Волжского бассейна. К 1913 году Сироткин стал председателем акционерного пароходного общества "По Волге". Для постройки здания правления он купил участок земли на углу нижегородского Откоса и Семинарской площади, а проект постройки заказал братьям Весниным. Здание это сохранилось, оно расположено на Верхне-Волжской набережной, 1, в нем располагается ныне мединститут. По проекту Весниных (при участии С.А.Новикова) рядом со зданием правления в 1913 году было начато строительство жилого дома, в котором Сироткин намеревался "пожить года четыре", а затем подарить городу для размещения Художественного музея (который там ныне и помещается). Сироткин был значительным церковным благотворителем. Финансировал строительство в своём родном селе в 1913 году старообрядческеского храма по проекту архитекторов братьев Весниных. Был одним из жертвователей на журнал "Церковь". На его пожертвования существовала Нижегородская община; молитвенный дом, где совершались богослужения, также принадлежал Сироткину. С 1899 года - председатель Совета всероссийских съездов старообрядцев белокриницкой иерархии. В 1908 году, выступая за увеличение прав мирян в Церкви, вошел в конфликт с нижегородским и костромским епископом Иннокентием. После длительной борьбы общее собрание членов общины 12 сентября 1910 года вынудило Сироткина уйти с поста председателя. Вслед за этим в 1910 году Сироткин подал в отставку и с поста председателя Совета старообрядческих съездов. Делегаты 10 съезда большинством голосов просили его остаться. Будучи городским головой, предложил Горькому устроить для безработных дневное пристанище, знаменитые "Столбы". Деньги на устройство были выделены думой и известным благотворителем Н.А.Бугровым. В 1917 году Сироткин строит в память умершей матери старообрядческую богадельню с храмом по ул. Жуковской (ныне - ул. Минина), при которой на свои средства содержал церковный хор. 29 марта 1913 года Сироткин избран нижегородским городским головой на четырехлетний срок. Отказался от жалованья городского головы. Вскоре начался крупный скандал, связанный с принадлежностью Сироткина к старообрядчеству. В Нижнем Новгороде, 7 мая 1913 года, на торжествах по случаю 300-летия царской династии, в присутствии царя был устроен молебен. Так как служили новообрядческие священники, городской голова демонстративно не крестился. Второй раз избирался городским головой на 1917-1920 гг. Выборы состоялись 7 февраля 1917 года, а уже в начале сентября Д. В. Сироткина сменил городской голова Временного правительства. Во время пребывания его на должности городского главы в Нижнем Новгороде началось строительство канализации, было выкуплено в собственность города трамвайное и электрическое хозяйство, открылась городская хлебопекарня. Д.В.Сироткин принимал участие в открытии в 1915 году в Народного университета. Осенью 1917 года от "Политического союза старообрядческих согласий" вошел в состав Временного совета республики ("Предпарламента"). В ноябре 1917 года баллотировался в депутаты Учредительного собрания по списку союза старообрядцев, но избран не был. В 1918-1919 годах находился на Белом Юге, в основном в Ростове-на-Дону. Играл важную роль в местных предпринимательских кругах. В конце 1919 года уехал во Францию. В 1920-е годы поселился в Югославии вместе с семьей, где жил доходами от эксплуатации двух небольших пароходов. О последних годах его жизни практически ничего не известно.
Не менее известными стали купцы Блиновы . «Клан» Блиновых - нижегородских купцов XIX - начала XX века - известен всей России. И неспроста. Бывшие крепостные Блиновы смогли за короткий срок стать крупнейшими предпринимателями в Российском государстве и проявить себя как удачные промышленники и щедрые благотворители.
Кто бы мог подумать,
что известная купеческая династия
Блиновых вышла из крепостных. Тем не менее,
еще в начале XIX столетия крестьянская
семья Блиновых из Балахнинского уезда
Нижегородской губернии принадлежала
нижегородскому князю Репнину. Первое
упоминание об основателе купеческой
династии в Нижнем Новгороде встречается
в списке лиц, которым было выдано свидетельство
за 1846 год на право торговли. Документ
гласит: «Нижегородской губернии Балахнинского
уезда вольноотпущенному от князя Репнина
крестьянину Федору Андреевичу Блинову».
Судя по всему, уже в ту далекую пору бывший
крепостной был достаточно состоятельным
человеком. Он стал одним из первых судовладельцев,
начавших использовать в своем предприятии
паровую тягу вместо бурлацкой лямки.
Известно, что в 50-х годах XIX века предпринимателю
Блинову принадлежало три парохода: буксир
«Воевода», кабестан «Лев» и пароход-забежка
«Голубь». Чуть позднее у Федора Блинова
появляются еще три железных буксира:
«однофамилец» хозяина – «Блинов», а также
«Помощник» и «Север». Кроме этого, торговая
флотилия Блинова располагала немалым
числом железных и деревянных барж. Как
же человек, еще недавно бывший простым
крестьянином, смог за короткий срок нажить
такое огромное состояние? Большинство
исследователей полагают, что основной
капитал Федор Андреевич сделал прежде
всего на подрядах, связанных с перевозкой
и продажей соли. На баржах Блинова соль
доставлялась с низовьев Волги и из Перми
до Рыбинска и дальше по Шексне, Мариинской
системе в Санкт-Петербург. По современным
меркам объемы перевозок отличались значительными
размерами. К примеру, только за один сезон
1870 года на судах Блинова было вывезено
астраханской осадочной соли (элтонки)
350 тысяч пудов. Даже на Пермских солеваренных
заводах в тот период производилось меньше
соли, чем было задействовано в торговом
обороте нижегородского купца. В подрядах
по перевозкам соли и хлеба Федору Блинову
помогал его брат Николай. Третий из братьев,
Аристарх, также занимался торговыми операциями
с солью. В «кармане России» балахнинский
крестьянин обосновался основательно.
Еще в начале 50-х годов XIX века Федор Блинов
строит на Софроновской площади Нижнего
Новгорода комплекс каменных зданий. Кроме
жилого дома здесь располагались лавки,
а также конная мельница для помолки соли.
Соломольная мельница Блинова была, кстати,
в то время единственной в Нижегородской
губернии. На ней трудилось восемьсот
рабочих и ежегодно вырабатывалось соли
на 42 тысячи рублей. Единственное, что
несколько мешало купцу в его делах, была
истинная вера в бога - вера, по которой
чтились только дониконовские постулаты
православия. Являясь старообрядцем, Блинов
нередко испытывал притеснения со стороны
властей. Но никакие религиозные трудности
не могли помешать Блиновым стать одними
из самых богатых людей Нижегородского
края. И память они о себе оставили вовсе
не из-за привязанности к «плюшкинскому»
накопительству, как часто трактовалась
старообрядческая привычка всех купцов-раскольников
беречь заработанные деньги. Фамилия купцов
Блиновых навечно связала себя с громкими
меценатскими делами.
