(26 ноября по старому стилю) 1853 года (по другим сведениям - 1855 года) в лесном хуторе в Вологодской губернии. Его отец был помощником управляющего лесным имением.
В 1860 году семья переехала в губернский город Вологду, где отец получил место чиновника.
В августе 1865 года Гиляровский поступил в первый класс вологодской гимназии, где остался на второй год. В гимназии Владимир Алексеевич начал писать стихи и эпиграммы на учителей ("пакости на наставников"), занимался переводами стихов с французского. Во время учебы в гимназии два года изучал цирковое искусство.
В 1871 году, не окончив образования, Гиляровский сбежал из дома. Был бурлаком на Волге , крючником, рабочим, табунщиком и даже актером.
В начале 1870-х годов Владимир Гиляровский впервые приехал в Москву и около месяца проучился в юнкерском училище в Лефортове.
Во время русско-турецкой войны 1877-1878 вступил добровольцем в армию . Служил в разведке, был награжден Георгиевским крестом.
Все это время Гиляровский писал стихи, зарисовки, письма своему отцу. Впервые произведение Владимира Гиляровского напечатали в вологодском гимназическом сборнике в 1873 году. Это было стихотворение "Листок".
В 1881 году Гиляровский, поселившись в Москве, работал в театре Анны Бренко. Осенью того же года он бросил театр и занялся литературой.
Около года Владимир Гиляровский писал статьи для различных периодических изданий , сначала он печатался в "Русской газете", с 1882 года работал репортером в "Московском листке", а в 1883-1889 годах - в "Русских ведомостях". В 1889-1891 годах числился штатным сотрудником в газете "Россия". Печатался в газетах "Русская мысль", "Петербургский листок", "Новое время", "Оса", "Русское слово", "Будильник" и др.
Он писал рассказы, очерки и репортажи, освещая самые разные стороны московской жизни: пожар в Хамовниках, трагедию на Ходынском поле, открытия выставок и театральные премьеры, заседания Литературно-художественного кружка, Хитров рынок и притоны Грачевки. Его называли "королем репортеров".
В 1887 году Гиляровский подготовил для печати свою книгу "Трущобные люди". Книга была запрещена цензурой, а тираж уничтожен, но рассказы из нее вошли в более поздние сборники писателя.
В 1894 году Гиляровский издал сборник стихов "Забытая тетрадь". И в последующие годы, на протяжении всей жизни он не оставлял занятий поэзией.
Очерки своих странствований Гиляровский издал под названием "Негативы" (1900). Напечатал брошюры "Портной Ерошка и тараканы" (1901), "Шипка прежде и теперь" (1902), "На родине Гоголя" (1902), "Были" (1908), "Шутки" (1912).
В 1914 году Гиляровский получил предложение издать свои сочинения. Работа над семитомным собранием была прервана Первой мировой войной. После Октябрьской революции Гиляровский писал для газет "Известия", "Вечерняя Москва", "Прожектор", "Огонек". В 1922 году была издана поэма "Стенька Разин".
Вышли его книги "От Английского клуба к музею Революции" (1926), "Москва и москвичи" (1926), "Мои скитания" (1928), "Записки москвича" (1931), "Друзья и встречи" (1934). "Люди театра" были напечатаны только после смерти Владимира Гиляровского - в 1941 году.
Владимир Алексеевич Гиляровский
Гиляровский Владимир Алексеевич (1853/1935) - русский писатель, публицист, поэт. Одна из существенных сторон творчества Гиляровского связана с журналистской работой: он был постоянным сотрудником многочисленных журналов и газет . Другая сторона творчества - художественная проза, в которой Гиляровский показывал картины современного ему московского быта, часто обращаясь к его неприглядным сторонам («Трущобные люди», «Москва и москвичи», «Негативы» и другими).
Гурьева Т.Н. Новый литературный словарь / Т.Н. Гурьева. – Ростов н/Д, Феникс, 2009, с. 65-66.
Гиляровский Владимир Алексеевич (псевд. дядя Гиляй) (26.11/8.12.1853-1.10.1935), прозаик, поэт, журналист. В 1871 бежит из отцовского дома на Волгу. Скитания его по России длятся десять лет: ходит бурлаком, работает грузчиком, пожарным, заводским рабочим, объездчиком лошадей, провинциальным актером.
Во время Русско-турецкой войны 1877 - 78 служит добровольцем-разведчиком. Награжден орденом. После армии возвращается в театр. С 1881 - в Москве. С этого же времени начинает регулярно печататься в московских изданиях как поэт и репортер. Репортажи Гиляровского, хорошо изучившего Москву, отличаются достоверностью, он становится признанным “Королем репортажа”.
После революции Гиляровский издает поэмы “Петербург” (1922) и “Стенька Разин” (1928), ряд книг о быте и нравах старой Москвы, в т. ч. “Москва и москвичи” (1926), “Записки москвича” (1931), “Друзья и встречи” (1934).
Гиляровский Владимир Алексеевич (26.11.1853-1.10.1935), писатель. Родился в имении Вологодской губ. в семье служащего. В 1871 ушел на Волгу, «чтобы послужить народу». Скитания Гиляровского по России длились 10 лет. Он близко познакомился с жизнью и бытом народа, работал бурлаком, крючником, пожарным, рабочим на заводе свинцовых белил, объездчиком диких лошадей, циркачом, провинциальным актером. В качестве солдата-добровольца участвовал в русско-турецкой войне 1877-78. Впервые выступил в печати в 1873, начал писать регулярно с 1881. Большой жизненный опыт определил темы литературного творчества Гиляровского. Первая книга его рассказов «Трущобные люди» (1887) изображает народные низы, трагическое неустройство их жизни. По распоряжению цензуры весь тираж этой книги был сожжен до выхода в свет. Гиляровский много работал в журналистике. Основные его произведения созданы уже после 1917. Со страниц книг «Москва и москвичи» (1926), «Мои скитания» (1928), «Люди театра» (опубл. 1941), «Москва газетная» (опубл. 1960) и др. ярко и живо встает старая Россия: жизнь бурлаков, городской трущобной бедноты, театральных подмостков, быт, нравы и обычаи старой Москвы. Гиляровский был талантливым бытописателем; его произведения несли на себе отпечаток недюжинной, «богатырской» натуры, отражали его бурную, богатую событиями, встречами, приключениями жизнь. Книгам Гиляровского присущи образность, лаконичность, естественная разговорная интонация.
Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа .
ГИЛЯРОВСКИЙ Владимир Алексеевич - журналист, прозаик, поэт.
Г. родился в семье служащего: отец - Алексей Иванович - окончил духовную семинарию, служил помощником управляющего лесным имением; мать - Надежда Петровна - дочь потомка запорожских казаков, любила лит-ру и сама писала стихи. «Самое мое рождение было приключением,- писал Г. в автобиографических отрывках.- Я родился в хлеве, куда мать пошла доить свою любимую корову, и меня, всего занесенного снегом, принесли в подоле в кухню». Воспи-танием мальчика занимался вначале двоюродный брат деда, беглый матрос Китаев, долго живший в Китае и Японии, силач и добряк, который научил Г. плаванию, гимнастике, борьбе, приемам джиу-джитсу; после смерти матери Г. воспитывала вторая жена отца - родовитая дворянка Мария Ильинична Разнатовская, «добрая, ласковая, образованная» (слова Г.). Она обучила Г. французскому яз., старалась привить «светские манеры». В 1860-х семья переехала в Вологду, где Г. поступил в гимназию. Здесь его домашними учителями были друзья отца, ссыльные, привлеченные по делу Н. Г. Чернышевского, участники польского восстания 1863, студенты Петербургского ун-та, под влиянием которых складывалось мироотношение Г.
Не окончив гимназии, Г. убежал из дома, желая «послужить угнетенному народу», и в течение 10 лет (1871-81) скитался по России, был бурлаком, крючником, вольноопределяющимся, пожарным, рабочим на заводе свинцовых белил, циркачом, провинциальным актером, беспаспортным бродягой, охотником-пластуном в русско-турецкой войне 1877-78, где за храбрость получил солдатского «Георгия». Уже в эти годы Г. старался запечатлеть увиденное: написал стих, о волгарях «Крючник», «Бурлаки», очерк из жизни рабочих «Обреченные» (опубл. по настоянию Гл. Успенского в 1885), записки об актерской жизни «Бредни Владимира Сологуба» (Сологуб - театральный псевдоним Г.). Впервые Г. напечатали в вологодском гимназическом сб. (1873); это было стих. «Листок».
С 1881 Г. поселился в Москве, где публикацией стих. «Все-то мне грезится Волга широкая» за подписью «Вл. Г-ий» в ж. «Будильник» началась его лит. деятельность. Г. писал стихи на протяжении всей жизни. Истоки его поэзии можно найти в творчестве Н. А. Некрасова, И. С. Никитина, С. Д. Дрожжина и др. В центре стих. Г.- тема народа: поэт пишет о его бедах («На Севере», «Владимирка - Большая дорога»), жажде воли («Кузьма Орел»), многовековой борьбе за счастье («Запорожцы», поэма «Стенька Разин» (1888), о двух опубликованных главах которой М. Горький сказал: «Разин - здорово! и красиво!»). Первая книга стихов Г. «Забытая тетрадь» вышла в 1864. До Октября был опубликован сб. стих. Г. «Портной Ерошка и тараканы.
Быль в стихах» (1901); три книги о войне - «Казаки. 1914 год» (1914), «Год войны. Думы и песни» (1916), «Грозный год» (1916); после Октября - полностью «Стенька Разин», поэма «Петербург» (обе - 1922), стих. «Грядущее», «Нива» и др.
Г. был признанным мастером рифмованных экспромтов и эпиграмм; в них сказывался его «фельетонный» талант. К примеру, на спектакль по пьесе Л. Н. Толстого «Власть тьмы» он откликнулся строками: «В России две напасти: / Внизу - власть тьмы, / А наверху - тьма власти».
В течение нескольких лет - в 1880-е - Г. сотрудничал в юмористических ж. «Зритель», «Будильник», «Развлечение», где сблизился с А. П. Чеховым, ставшим его другом на долгие годы.
Из дореволюционного худож. творчества Г. наибольший интерес представлял сб. рассказов «Трущобные люди» (1887). По распоряжению царской цензуры тираж был сожжен, сохранились только отдельные экземпляры. А. П. Чехов говорил, что, собранные вместе, рассказы производят «впечатление беспросветное», поскольку в них повествуется о том, что «все гибнет», и живо показывается, «как гибнет» (см. об этом в кн. Г. «Москва и москвичи»). Г. был предшественником М. Горького в изображении людей, попадающих в трущобы не в силу собственной пассивности, а оттого, что они, по словам Г., «не уживаются с условиями жизни». Г. не романтизировал своих «босяков» и «прелести трущобы», он доказывал, что «трущоба - место не излюбленное, но неизбежное... Здесь крайняя степень падения, падения безвозвратного».
Г. прославился в качестве «царька мос-ковских репортеров» (слова Чехова). Он работал главным образом в московских газ.: «Московском листке» (1882-83), «Русских ведомостях» (1883-89 и позже), «Русском слове» (1900-13). Читатели ценили репортажи Г. за правдивость, оперативность, богатство точной и многосторонней информации о происшествиях московской жизни - от пожаров и убийств до новостей театральной жизни. Г.-репортер писал о политических событиях, волновавших Россию: пожаре на морозовской фабрике в Орехово-Зуеве (1882), железнодорожной катастрофе на станции Кукуй (1883), положении рабочих спичечных фабрик (1883), эпидемии холеры (Дон, 1892), жуликах от интендантства на японской войне и др. Г. был единственным, кто успел опубликовать тяжелую правду о ходынской катастрофе во время коронации Николая II (1896). В 1889-1902 Г. заведовал московским отделом петербургской газ. «Россия», руководимой А. В. Амфитеатровым и В. М. Дорошевичем. Здесь были напечатаны его материалы, раскрывшие истинные причины покушения на сербского короля Милана Обреновича. В результате разразился скандал и король был изгнан из Сербии. Лично участвуя во мн. событиях, о которых писал, Г. порой подвергался серьезной опасности, как это было во время Ходынки, или острополитической истории разоблачения интриги Милана Обреновича. Бесстрашие, богатырская физическая сила, беспощадное слово делали работу Г. незаурядной, а его самого одним из газетных магов.
Всероссийскую известность приобрели его репортажи о театральной и лит. жизни, в т. ч. рецензия на спектакль по пьесе М. Горького «На дне» (1902) во МХАТе. Г. принял некоторое участие в работе театра над пьесой: пользуясь своими знакомствами, он водил по трущобам Хитрова рынка К. С. Станиславского и художника В. А. Симова; это дало им материал для оформления спектакля. Его репортаж-фельетон «Люди четвертого измерения» с подзаголовком «Вечер смеха и забавы» (1903), содержащий критику ряда столичных поэтов-декадентов, восторженно встретил А. П. Чехов.
Основные произведения худож. лит-ры были созданы Г. уже после Октября. Это книги воспоминаний о своем времени, о бурно прожитой жизни, богатой впечатлениями, массой знакомств и друзей, составившие автобиографическую трилогию. В первой книге - «Мои скитания» (1928) - он рассказывал о своей бродячей жизни в молодые годы. Вторая книга - «Люди театра» (1935, опубл. в 1941) -о столичных и провинциальных знаменитых актерах, театральных рабочих: плотниках, переписчиках пьес и ролей, ютившихся в ночлежках Хитровки,- обо всех, кто жил театром. Среди них - известные комик А. Д. Казаков и трагик Н. X. Рыбаков - прототип Несчастливцева в пьесе A. Н. Островского «Лес», А. А. Бренко, создательница Пушкинского театра в Москве, B. П. Андреев-Бурлак, А. И. Сумбатов-Южин, К. С. Станиславский, М. Н. Ермолова. Третья книга - «Москва газетная» (1934, опубл. в 1960). Здесь Г. изобразил мир дореволюционной журналистики: издателей, главным интересом которых было увеличить розницу газеты и нажить барыш, закулисные интриги, быт репортерской братии.
Г. был своего рода московской достопримечательностью. С незаурядной внешностью типичного запорожца - «сивоусый, с немного насмешливыми, проницательными глазами, в смушковой серой папахе и жупане» (описание К. Г. Паустовского, который видел Г. стариком), он не раз вдохновлял художников и скульпторов. Известно, что И. Е. Репин рисовал с него одного из персонажей картины «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», а скульптор Н. А. Андреев лепил Тараса Бульбу для барельефа на памятник Н. В. Гоголю. Г. влекла казацкая вольница, он много путешествовал по Украине, ему принадлежит честь установления точной даты и места рождения Н. В. Гоголя (статья «В гоголевщине», 1900; книга «По следам Гоголя», 1902). Г. мн. годы был членом содружества московских художников «Среда». О своих бесчисленных знакомствах с людьми искусства он рассказал в книгах «Друзья и встречи» (1931, опубл. в 1934), «Рассказы и очерки» (1934) и, главное, в книге «Москва и москвичи» (1935), над которой Г. работал с 1912 по 1931. Являясь большим знатоком русской столицы, ее бытописателем, приветствуя новую культуру, он все- таки чувствовал себя пушкинским Пименом и с необыкновенной теплотой описывал жизнь старой, ушедшей безвозвратно Москвы, ее нравы и обычаи. Г. собрал и сохранил для поколений любопытнейшие истории о самом городе и его людях. Г. сам был частью Москвы. «Скорее я воображу себе Москву без царя-колокола и без царя-пушки, чем без тебя. Ты - пуп Москвы!» - писал ему А. И. Куприн.
Многие стороны многообразной деятельности Г. сегодня уже полузабыты, но книга «Москва и москвичи», а также автобиографическая трилогия занимают заметное место в лит-ре и дают нам живое представление о прошлом.
М. А. Телятник
Использованы материалы кн.: Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 1. М., 2005, сс. 474-476.
В.А. ГИЛЯРОВСКИЙ
I
Двадцатипятилетний юбилей В.А. Гиляровского как «короля репортеров» приходился на осень 1905 года 1 .
То было время не для королевских юбилеев!
Сегодня празднуется 25-летний юбилей беллетриста Гиляровского 2 .
В 1883 году было напечатано в «Современных известиях» его первое беллетристическое произведение 3 .
Соблазнительно написать биографию Гиляя!
Бурлак, казак, рабочий, актер, спортсмен, репортер, поэт.
Какие краски! Волга, война, старая Москва, славянские земли.
Вышел бы целый ряд захватывающих фельетонов. Можно было бы обрывать на самых интересных местах, с самыми заманчивыми:
Продолжение следует.
Биография Гиляровского читалась бы как самый увлекательный «роман приключений».
Но сегодня юбилей беллетриста.
Будем говорить только о беллетристе.
Слава Богу, и о беллетристе Гиляровском есть что сказать!
II
Что у вас? - спрашивает секретарь редакции.
Труп замерзшего! - отвечает репортер.
Было покушение на убийство дворника.
Это уж корпус 4 . Ранен?
Строк десять!
Но человек, писавший об этих трупах замерзших, о покушениях на убийство, был не жалкий ремесленник.
Это был человек, сам прошедший тяжелую школу жизни, много переживший, перестрадавший. Это был человек с литературным талантом. В душе его жил даже поэт.
И эти пережитые страдания, и этот литературный талант, и этот поэт, который «заставляет говорить даже камни», протестовали в его душе:
Разве можно так относиться к людям?
Два года он «сокращал покойников».
Делал из человеческой трагедии четыре строки.
Расследуя «происшествия», он поневоле узнавал, как, что сделало из человека «труп замерзшего».
Но должен был безжалостно отбрасывать все это.
Ведь не писать же о каждом замерзшем по 300 строк!
А между тем и талант, и виденные и пережитые самим страдания - все возмущалось в нем в мрачных занятиях «сокращения покойников»:
Ведь надо же сказать людям, что таится за этими четырьмя строками, которые они «пробегают» в отделе происшествий. Какая уйма человеческого горя, слез и нерасслышанных стонов!
И литератор не выдержал...
Написал этот «труп замерзшего» в беллетристической форме.
И ожили под его пером эти «трупы» и в фельетонах той, другой, третьей газеты, в отдельной книге стали перед нами страшной и тяжелой вереницей.
Тревожа совесть, пугая сон души.
Так, естественно, как бабочка из куколки, из репортера Гиляровского 25 лет тому назад родился беллетрист В.А. Гиляровский.
Он родился от пережитой нужды, лишений, страданий, от наблюдательности, от доброго, чуткого, отзывчивого сердца.
Таков процесс появления на свет беллетриста Гиляровского.
Сам он в те времена об этом процессе, вероятно, не догадывался.
Самому ему он представлялся иначе:
Заработок нужен, я и написал.
Но почему вы написали «для заработка» то, а не другое? Почему вы стали писать так, а не иначе?
В душе писателя накопилось многое, что не вошло в «четыре покойницких строчки».
И это вылилось в беллетристику.
Толстой недавно говорил одному юнцу, решившемуся заняться литературой:
Пишите, когда приспичит. Когда чувствуете потребность писать, - пишите. Человек как чайник. Закройте чайник, - пар пойдет носиком.
Раз чай горячий!
Так именно по толстовскому рецепту, естественно, начал писать Гиляровский. У него:
Пар пошел носиком.
III
Когда читаешь рассказы Гиляровского, - кажется, будто смотришь на работу кровельщиков.
Где-нибудь на пятиэтажном доме. Люди работают на самом, на самом краю.
Глядишь, и дух замирает.
Вот-вот сорвется!
Когда читаешь рассказы Гиляровского, присутствуешь, видишь, как срывается то один, то другой.
С глухим стуком брякается о землю.
И на земле лежит разорванный мешок с мясом и ломаными костями, из которого течет кровь.
Рассказы Гиляровского - это рассказы о тяжком труде.
Плотовщики, по пояс в ледяной воде, рабочие белильной фабрики, отравленные свинцом...
Рассказы о таком тяжелом труде, что диву даешься:
Чего ж пугают этих людей «каторжные работы»?
Ни для воров, ни для грабителей, ни для убийц такой каторги нет.
Как же они держатся?
И у вас дух захватывает.
Вот-вот сорвутся!
Должны сорваться! Не могут не сорваться!
Рассказы Гиляровского - это рассказы о том, как человек замерз, потому что его не пустили в ночлежный, как человек погиб, потому что у него украли тулуп.
Когда читаешь их, вспоминается рассказ об одном профессоре, вскрывавшем на уроке анатомии труп скоропостижно умершего бродяги:
Вот человек, который рожден, чтобы прожить сотню лет. Богатырь. Он погиб только потому, что у него не было пяти копеек, чтобы опохмелиться.
Рассказы Гиляровского - это анатомический театр.
Где все время перед вами вскрываются трагедии.
Из-за того, что не было пяти копеек.
Как люди превращаются в «бывших людей». Как «бывшие люди» превращаются в «трупы замерзших», о которых сообщается в четырех строках:
Петитом. Это все:
Бывшие люди.
И если бы мы не знали, что первый из этих рассказов был напечатан в 1883 году, - можно было бы подумать:
Это последователь Горького.
Но Гиляровский начал писать своих «бывших людей» в 1883 году. Это:
Предшественник Горького.
IV
Во избежание недоразумений оговоримся. Договоримся.
Я не юбилейную хвалу слагаю, а пишу разбор. Я не сравниваю:
Кто больше?
Глупый был бы вопрос.
Мыслей не вешают (за мысли вешают). Слов аршином не меряют. Я не сравниваю писателей. Я сравниваю два литературных направления.
V
П.И. Вейнберг, хватаясь за голову, стонал:
Да ведь это все было! Было! Все это писалось! Писалось! Откуда же такое помешательство на Горьком? Чем объяснить?
Л.Н. Толстой, говоря о «босяцких» рассказах Горького, сказал:
Все они у него в плащах, со шпагами, в шляпах с перьями!
Чехов, Чехов - реалист, Чехов - правдивейший из русских писателей Чехов, ни разу не солгавший в литературе, Чехов, как медик, все строивший на экспериментах, на фактах, на «скорбных листах» жизни, Чехов, в произведениях которого находили даже «портретные сходства». Чехов - сама правда.
Чехов, очень любивший Горького, со стоном говорил о пьесе «На дне»:
Да ведь это же все выдумано! Это ж все выдумано!
И надо было видеть поистине мучительное выражение лица у Чехова в эту минуту! Он страдал. До такой степени:
Все это выдумано!
Вот и ответ на вопрос.
Тьмы низких истин нам дороже Нас возвышающий обман 5 .
VI
В Художественном театре поставили «На дне» 6 . После картин грязи, падения, ужаса, смрада. После этого спокойного:
У моей жены был любовник, он очень хорошо играл в шашки.
После этого скотского:
Ничего я не хочу, ничего я не желаю.
Заговорил Сатин.
Человек! Это звучит гордо! Человек - это не ты, не я. Человек - это ты, я, Наполеон, Магомет...
У меня волосы зашевелились при этих словах.
Могила раскрылась, и мертвый воскресал передо мной.
Мертвый, про которого я думал:
Трехдневен и уже смердит!
Я никогда не забуду Горькому этих минут восторга, этих минут священного ужаса, этих минут охватившего меня энтузиазма.
По ремеслу своему я должен был написать рецензию.
Я назвал ее:
«Гимн человеку» 7 .
Она имела честь быть перепечатанной из «Русского слова» в «Neue Freie Presse».
Горький дал это название следующему своему произведению 8 .
А дня через два, через три мне захотелось, после портрета, увидать оригинал.
Я сказал Гиляровскому:
Съездим на Хитровку 9 .
Мы ходили в декорациях «На дне».
Художественный театр взял для своих декораций дом и двор Ромейко 10 .
Все было до обмана похоже.
То же самое!
Та же обстановка, те же стены, те же нары, те же одежды.
Словно Художественный театр напрокат брал здесь «костюмы».
Только люди были не те!
Я много занимался трущобным миром. Гиляровский его знает.
Мы исходили все.
Ты знаешь Хитровку как свои пять пальцев? - обратился я к своему Вергилию 11 .
В этом роде.
Где найти хоть что-нибудь похожее на Сатина?
Мы отправились в «интеллигентную» камеру, где живут «переписчики». Люди того же класса, как и Сатин.
Они жаловались нам на антрепренеров, которые их обирают:
Вместо семи копеек платят по пяти за лист, пользуясь нашим положением.
Говорили о своем «номере», где они сбились в кучу:
Просили на водку. Пили водку.
Но трезвые, но пьяные, но в самой дружеской беседе - с В.А. Гиляровским этот мир иначе не говорит, как дружески, - хоть бы одно слово, хоть бы одна мысль, хоть бы один намек на мысль - один намек, на котором можно бы построить такую великолепную тираду:
Человек - это звучит гордо!
Мы нашли там спившегося литератора, который на следующий день прислал ко мне письмо с просьбой:
Прислать пиджак и брюки, чтобы возродиться.
А через день новое письмо, что присланный костюм украли:
Сижу голый. Пришлите еще пиджак и брюки. Дайте возродиться. «Симпатичные интеллигентные труженики» прислали тоже письмо, прося просто на водку, и так и подписались:
Симпатичные труженики.
Но ведь нельзя же приехать на Хитровку и спросить:
А где здесь Сатин?
И ждать, что они сейчас выйдут, поклонятся и скажут:
Мы Сатины!
Усмешка резонная по отношению к кому-нибудь другому.
Но ни ко мне, не по-дилетантски занимавшемуся «миром отверженных», ни, тем более, к Гиляровскому, знающему этот мир действительно как свои пять пальцев, такая усмешка относиться не может.
Недостаток у нас чуткости?
Не сумели подметить?
Но хватило же Гиляровскому чуткости написать несколько таких рассказов, которых даже видавшему виды человеку нет возможности читать, не чувствуя, что спазмы сжимают горло и готовы хлынуть рыдания!
Когда я уходил с пьесы «На дне», в душе моей звучал:
Гимн человеку.
Когда я уходил с действительного «дна», в душе моей совершалась панихида по умершем «человеке».
То был портрет.
Это был оригинал.
То - «дно» Горького.
Это - «дно» Гиляровского.
VII
Они оба описывали один и тот же быт. И оба его знали, потому что оба им жили.
Из «босяцкого романа жизни» Гиляровского можно сделать пару «босяцких романов» Горького, да еще на Ф.И. Шаляпина останется.
А описание этого быта у них получилось различное.
Нам одно время казалось, что «нас возвышает» этот «обман»:
У нас и «на дне» живет герой, переоценщик ценностей, протестант, силища!
Мы рукоплескали Горькому, пришедшему к нам из этого мира:
Он объяснил нам!
Вон она откуда берется, «вольница Стеньки Разина»!
А он талантливейший лжец...
Не лгун, - думаю, - а лжец.
Сам опьяненный, вероятно, своей ложью, лгал, лгал нам, в пестрые лоскутья лжи нарядно одевая жизнь.
Одевал своих босяков в плащи, надевал им шпаги и убирал, убирал им шляпы разноцветными перьями.
Серую жизнь превращал в пестрого арлекина. А мы были в восторге:
Ах, какая интересная жизнь! Гиляровский этого делать не мог.
Тут снова мы встречаемся в беллетристе с репортером.
Он с гордостью говорит:
Двадцать восемь лет работаю, - ни одного опровержения не было.
Сообщил Гиляровский, - ни у одного редактора нет сомнения:
А вдруг это неверно?
На своем образном языке он объясняет так:
Сказали: «умер», - не верь: посмотри труп. Видишь труп, - не верь: попробуй пальцем. Холодный? А вдруг притворяется!
Эта «репортерская добросовестность», писать только то, что сам видел, ничего не присочинять, и мешала беллетристу Гиляровскому, делала для него невозможным:
Присочинять.
Как бы на этом ни настаивали постоянные и изменчивые «требования времени».
А фантазии у него сколько угодно! Он поэт! Прочтите его лирические отступления. Какая ширь, какой полет! Прочтите его поэмы! 12
Добросовестность проклятая заела!
Отсюда разница в писании одного и того же.
У романтика-лжеца.
У реалиста.
У Горького Сатин гордо «заявляет»:
Человек за все платит сам.
У Гиляровского он просит:
Пятачок.
«А то погибну».
И профессор на уроке анатомии, вскрывающий труп бродяги, рожденного быть богатырем и умершего потому, что у него не было пятачка, «запротоколивает»:
Это правда.
Это-то и есть правда.
VIII
Снова. Опять оговариваюсь. Я не собираюсь говорить:
Гиляровский победил Горького.
Направление одно победило другое направление. Одно, на время забытое, оказалось прочным.
Другое, как фейерверк нашумевшее, как фейерверк сгорело и погасло. Читаете вы сейчас «босяцкие рассказы» Горького 13 ? Мыслимо сейчас появление такого «босяцкого рассказа»? Да, до 1905 года мы верили, мы хотели варить:
Вон она откуда бралась, «вольница Стеньки Разина»!
В 1905 году с Арлекина, как с дерева осенние листья, посыпались все пестрые и яркие лоскутья.
Сатин за полтинник пошел на погромы.
Сатин за полтинник, повязавшись белым полотенцем, бил в бубен и плясал на похоронах...
Сатин получал «браунинг» «против революционеров» и тут же за пять рублей продавал его революционерам 14 .
И когда после 1905 года один из «подмаксимков» 15 , г. Скиталец, попробовал вновь написать в былом духе нечто босяцкое: «Огарки» 16 - и сказать, что в «осенние дни» огарки:
Заявили себя с честью, - его, его «огарков», его рассказ про их подвиги, встретила свистом вся русская печать, вся русская публика:
Поврали, и довольно!
Когда приходится перечитывать этих «босяков в шляпе с перьями, плащах и при шпаге» Горького, - ничего, кроме досады, не испытываешь.
Чего врал?
Чего верил?
Перечитывая же описания быта у Гиляровского, - хороши у него лирические отступления, но быт превосходен, быт живой, сразу чувствуется, что списан с жизни, разговорный язык ярок, типичен, сцены искрятся, живут, - перечитывая быт у Гиляровского, чувствуешь, что тревожно шевелится совесть, испытываешь мучительнейшее из человеческих чувств - стыд, что рядом с тобой люди гибнут оттого, что нет пяти копеек, виноватым себя чувствуешь в этих «покойниках петитом», наедине с собой изворачиваешься и корчишься, как угорь на сковородке.
Делаешься лучше?
Чего захотели!
От книги?
Величайшая из книг - четыре Евангелия - не сделала людей лучшими.
Но «чувства добрые» в вас «лирой пробуждены» 17 .
Вы, почти маститый юбиляр, - ты, мой старый товарищ, ты «подвигом добрым подвизался» 18 .
По мере сил своих ты делал то же «великое дело русской литературы», то же, что творил наш бог, наш отец, отец нас всех, отец Льва Толстого так же, как и твой, «солнце» Гоголя, солнце всей русской словесности.
- «Милость к падшим призывал» 19 .
И делал это единственным достойным в литературе путем:
Писал правду.
Здесь цитируется по изд.: Дорошевич В.М . Воспоминания. М., 2008, с. 582-591.
(1853-1935) русский писатель, журналист
Без Гиляровского невозможно представить себе Москву на рубеже XIX-XX веков. Он был не только ее летописцем, «живой памятью», как метко охарактеризовал его Иван Бунин . Гиляровский Владимир Алексеевич стал непременной частью городской культуры, поскольку прожил в Москве более пятидесяти лет и всю жизнь писал о ней.
Владимир Гиляровский родился в вологодском имении графа Олсуфьева, где его отец служил помощником управляющего. Мать была казачкой с Кубани, и ее корни уходили к запорожцам. Она скоропостижно умерла, когда Владимиру еще не исполнилось восьми лет. Воспитателем и самым большим другом мальчика с этого времени становится двоюродный дядя П. Китаев. Он был отставным матросом и всю жизнь прожил в семье Гиляровских. Китаев приучил мальчика заниматься спортом, от него будущий писатель перенял увлечения гимнастикой и боксом.
Круг его знакомых расширился, когда Владимир переехал в Вологду и начал учиться в гимназии. Тогда он познакомился с высланными туда студентами Петербургского и Московского университетов. Под их влиянием у него сложились демократические взгляды.
В 1871 году, подражая героям романа Николая Чернышевского «Что делать?», Владимир Гиляровский покинул отцовский дом и отправился на Волгу. Его скитания продолжались десять лет, и за это время будущий писатель сменил множество профессий. Он работал бурлаком, был заводским рабочим, пожарным, объезжал диких лошадей. С 1873 года в провинциальных газетах время от времени стали появляться его репортажи, в которых он рассказывал об увиденном и описывал встреченных им людей.
Несколько лет, Владимир Гиляровский проработал в провинциальных театрах. Позже его впечатления об этом периоде отразятся в книгах очерков «Друзья и встречи» (1934), «Люди театра» (опубликована в 1941 году).
Во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов, Владимир Алексеевич Гиляровский добровольцем вступил в армию. Он прошел всю войну в качестве разведчика. За храбрость был награжден орденом.
Поворотным в его жизни стал 1881 год, когда Гиляровский поселился в Москве. После публикации нескольких очерков в журнале «Будильник» он стал корреспондентом нескольких московских газет. И с этого времени его очерки и репортажи регулярно появляются в московских изданиях.
Владимир Гиляровский неутомимо искал сюжеты для своих репортажей. Он объездил все Подмосковье, побывал на крупнейших фабриках и заводах и отовсюду привозил яркие, а иногда и совершенно неожиданные по содержанию рассказы. Но ни в одном из них он ничего не приукрашивал и не придумывал. Он считал, что писать надо только о том, что видел своими глазами.
В 1883 году Владимир Алексеевич Гиляровский был приглашен в крупнейшую газету того времени - « Русские ведомости», с которой и была связана практически вся его дореволюционная деятельность. В качестве корреспондента этой газеты он оказался единственным журналистом, который описал катастрофу на Ходынском поле во время коронации Николая II. Очерки Гиляровского были высоко оценены А.Чеховым и Г. Успенским, которые и посоветовали ему серьезно заняться литературой.
Кроме очерков, он писал и рассказы. Вначале он печатал их в журналах, но по совету Антона Павловича Чехова собрал свой первый сборник - «Трущобные люди». Книга была напечатана в 1888 году, но ее тираж был сразу же конфискован и уничтожен цензурой - слишком уж ярко и сочувственно в ней были описаны обитатели «дна». Книга вышла из печати только в 1957 году.
К столетию Гоголя в 1906 году Гиляровский предпринял большую поездку на Украину, в ходе которой объехал все места, связанные с жизнью писателя, и уточнил ряд неизвестных фактов его биографии. В частности, он обнаружил документы, в которых содержалась точная дата и место рождения писателя.
Кроме прозы, Владимир Гиляровский постоянно обращался к поэзии. Он регулярно публиковал отдельные стихотворения, а в 1896 году написал поэму «Стенька Разин». Последнее его крупное поэтическое произведение - поэма «Петербург» - вышла из печати в 1922 году. Она построена на контрасте красоты и страдания, и поэт во многом подражает Александру Блоку . Однако главной темой в творчестве Гиляровского неизменно оставалась Москва. Он стал знатоком и исследователем московского быта, одним из первых понял, что городская среда нуждается в таком же сохранении, как и другие памятники человеческой культуры. Поэтому на протяжении многих лет писатель бережно собирал и записывал рассказы о старой Москве, описания обычаев, быта и нравов различных слоев городского населения. Именно Гиляровский ввел своеобразную моду на эту тему в начале XX века, живописно и немного романти-зированно описав жителей ночлежек. В этом плане журналист стал предшественником Горького. Когда пьеса «На дне» ставилась в Малом театре, Владимир Гиляровский специально провел по Хитрову рынку актеров и художника спектакля В. Симова, чтобы они увидели то, что должны были воплотить на сцене.
Накопленные впечатления стали основой многочисленных книг Гиляровского, вышедших в послереволюционное время, - «Москва и москвичи» (1926), «Записки москвича»(1931), «От Английского клуба к Музею революции» (1926), «Москва газетная» (1960).
После событий 1917 года, Владимир Алексеевич Гиляровский не понял и долго не принимал новую жизнь. Видимо, поэтому он так и не начал печататься в советской прессе. Кроме книг о Москве, в эти годы Гиляровский опубликовал цикл мемуарных произведений. В них преобладает чувство ностальгии по прошлому. Судьбы выдающихся людей, которых он знал, переплетены с историями несостоявшихся и погибших талантов, знаменитых воров, богатых купцов и профессиональных нищих. Объясняя, почему он так поздно обратился к мемуарному жанру, Владимир Гиляровский писал: «О встречах в моей юности я начал писать только теперь, потому что только через десятки лет эти впечатления встали передо мной достаточно ярко». Он был человеком большой физической силы, его крупная, дородная фигура не раз привлекала внимание художников. Скульптор Н. Андреев запечатлел Гиляровского на одном из барельефов памятника Н. Гоголю. Художник И. Репин изобразил писателя на картине «Запорожцы».
Стал легендой еще при жизни. Вся Москва знала его как неутомимого репортера, автора книг и замечательных статей. Он родился в 1853 году в Вологодской губернии на лесном хуторе, среди озер, лесов и болот. Его отец был помощником управляющего лесным имением графа Олсуфьева. Он обладал огромной физической силой, запросто ходил на медведя с рогатиной.
Мать Гиляровского была запорожской казачкой . От нее Владимир унаследовал любовь к казачьим песням и казацкой вольнице. Внешне взрослый Гиляровский был очень похож на запорожского казака и позировал художнику Репину при написании им картины «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Скульптор Андреев увидел в Гиляровском знаменитого запорожского казака Тараса Бульбу , которого придумал Гоголь .
Но все это будет в далеком и туманном будущем, а пока лесной мальчик Володя целыми днями пропадает в лесу и учится у отца понимать лес и его обитателей. Вольная и счастливая жизнь закончилась со смертью матери и с началом учебы в гимназии. Усвоив внешне хорошие манеры, в душе он навсегда остался вольным человеком.
Любопытный и развитой подросток свел знакомство со ссыльными, которых было великое множество в Вологде . В семнадцать лет прочитал роман Чернышевского «Что делать?» и, решив повторить судьбу Рахметова, сбежал из дома. Он отправился на Волгу, познакомился с бурлаками и определился к ним в артель. Бурлаком он был целый сезон. Потом отправился скитаться дальше. Был грузчиком, рабочим, истопником, табунщиком, объездчиком лошадей, работал в цирке и в театре.
Провинциальным актером он прослужил несколько лет, хотя по-прежнему искал новых впечатлений. Продолжал странствовать по всей стране, прошел весь Дон, поднимался на Эльбрус. Владимиру исполнилось 24 года, когда началась русско-турецкая война и он, конечно, на нее отправился, стал разведчиком-пластуном. Позже он напишет, какое это было веселое и бесшабашное время, как ему нравилось лежать в секрете или дозоре под самым носом противника. С войны он вернулся георгиевским кавалером.
Продолжал еще некоторое время служить в провинциальных театрах, потом перебрался в Москву. Поначалу актерствовал, но потом занялся литературным творчеством. Начинал свою репортерскую работу Гиляровский с небольших заметок в разные издания, а потом устроился на работу в “Московскую газету” в отдел происшествий. В 19 веке не было таких технических возможностей, как у современных журналистов. Но Гиляровский ухитрялся узнавать обо всех происшествиях практически сразу. Его необыкновенная коммуникабельность, широта натуры помогала заводить полезные знакомства. На него работала огромная сеть информаторов и вскоре Гиляровский получил прозвище “король репортажа”, которым очень гордился.
Он единственный, кто смог пробраться на место страшной железнодорожной катастрофы под Орлом . Там целый состав утонул в болоте и это держали в строжайшем секрете. Только “Московская газета” написала эксклюзивный репортаж благодаря Гиляровскому. Биография Владимира Гиляровского - это биография человека, который никогда не сидит на месте. Изучив Москву от модных салонов до последнего притона, он мог отправиться на Дон, когда там бушует Холера, или в Албанию на место террористического акта.
Его друзьями и приятелями были известные писали и поэты, художники, актеры, но одновременно в друзьях у дяди Гиляя, как его называли многие, были пропойцы с Хитрова рынка, жокеи и клоуны из цирка. Людей как магнитом притягивало к этому человеку, который смог до старости сохранить мальчишеский задор и веселый нрав.
(1853, имение в Вологодской губернии - 1935, Москва), писатель, журналист, бытописатель Москвы. Потомок запорожских казаков. В 1871 году, не окончив гимназии, бежал из дома; был бурлаком на Волге, крючником, рабочим, табунщиком, актёром. Впервые в Москву приехал в начале 1870-х годов и около месяца проучился в юнкерском училище в Лефортове. Во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов вступил добровольцем в армию. В 1881 году приехал в Москву, остановился в номере гостиницы Голяшкина (на углу Тверской улицы и Газетного переулка). Познакомился с актёром В. Н. Андреевым-Бурлаком, который жил при первом частном московском драматическом театре А. А. Бренко, и год с небольшим служил в этом театре. Здесь бывали Достоевский , А. Н. Плещеев, Полонский , Тургенев , Островский . Расставшись с театром, Гиляровский переселился в меблированные комнаты "Англия" в доме Шаблыкина на Тверской. К этому времени относится начало его дружбы с Чеховым и Левитаном . В 1884 году Гиляровский женился на М. И. Мурзиной и поселился в доме де Ледвез на 2-й Мещанской улице, 24, потом жил в Хлыновском тупике, а с 1886 года до конца жизни - в доме Титова в Столешниковом переулке, 9. В начале 1880-х годов Гиляровский начал печататься в "Московском листке", "Русской газете", "Современных известиях", "Будильнике". Он писал рассказы, очерки и репортажи, освещая самые разные стороны московской жизни: пожар в Хамовниках, трагедию на Ходынском поле, открытия выставок и театральные премьеры, заседания Литературно-художественного кружка, Хитров рынок и притоны Грачёвки. Гиляровский одним из первых открыл московское "дно". В 1887 году по совету Успенского и настоянию Чехова собрал и напечатал первые рассказы под названием "Трущобные люди". Владимир Гиляровский довольно быстро стал необыкновенно популярной личностью. "Скорее воображу Москву без Царя-колокола и Царя-пушки, чем без тебя, ты - пуп Москвы", - писал Куприн . Не было в Москве улицы, переулка, дома, где бы не знали "дяди Гиляя". Дружил или был близко знаком с Андреевым , Андреем Белым , Блоком , Брюсовым , Буниным , Горьким , Ермоловой , Есениным , В.И. Качаловым, Куприным, Паустовским , Репиным , Саврасовым , Скитальцем, К. С. Станиславским, Шаляпиным , Т. Л. Щепкиной-Куперник и др. Помимо того что Гиляровский имел репутацию "короля московских репортёров", он был действительным членом Общества любителей российской словесности, членом-учредителем первого русского гимнастического общества и почётным пожарным Москвы. В 1914 году Гиляровский получил предложение издать свои сочинения. Работа над семитомным собранием была прервана Первой мировой войной . После революции Гиляровский печатался в газетах "Известия", "Вечерняя Москва", "На вахте", в журналах "Рампа", "Красная нива", "Художественный труд", "Огонёк". В 1926 году вышло первое издание его книги "Москва и москвичи"; второе издание (1931) носило название "Записки москвича". В 1926 году вышла книга "От Английского клуба к Музею революции". Среди произведений Гиляровского, посвящённых Москве, - книги "Друзья и встречи" (1934), "Москва газетная" (опубликована в 1960 году), "Люди театра" (издана в 1941 году) и др. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
В 1966 году именем Владимира Алексеевича Гиляровского названа бывшая 2-я Мещанская улица.
