Продолжаем публикацию монографии Натальи Алексеевны Васильевой о своем отце.
А. Васильев На склонах Молдавии
Алексей Александрович как-то записал в дневнике: «Мне кажется, что двигающие художником эмоции, вдохновляющие его на творчество порывы — тоже имеют свою почвенную географию, свои духовные социально- психологические координаты, свои урожайные и засушливые районы…».
Одним из важных эмоциональных порывов, вдохновляющих Алексея Александровича на творчество, был яркий дар благодарного зрителя и ценителя искусства. Глубоко понимая сущность и назначение искусства, он говорил о том, что «красота в искусстве, в живописи -это не любование цветом или линией, формой или пространством»,«это не только любовь … к бесконечной прелести мастерства», «это прежде всего обращение к человеческой мудрости и одаренности с бесконечными вопросами «как жить?», «делать жизнь с кого?» Отводя эмоциональной силе воздействия искусства огромную роль, он называл его «компасом в бурном житейском море», обогащающим, совершенствующим и развивающим психику, взгляды, мораль, формирующим эмоциональное и общественное поведение, расширяющим познавательные горизонты, настраивающим на творческий поиск». /А.А.Васильев. Одиночество Джоконды?..- «Вечерний Кишинев», 1973 , 10 декабря./
Однажды после посещения музея он написал новеллу, раскрывающую его поэтическое и философское понимание художественного произведения. Алексей Александрович писал о «Блудном сыне» Рембрандта: «Пусть никто не думает, что встреча блудного сына с отцом проходила молча.
Если Вы понимаете искусство - Вам откроется мудрость слов отца и тяжесть скорбных слов сына.
Разве не скажет тогда отец:
Сын мой! Я не расставался с тобой ни на один час за все годы и потому не знаю, что сказать тебе. Ты пришел к своему очагу и к своему отцу так же, как приходил ежедневно после работы, только сегодня ты более мудрый, чем был вчера. Пойдем в дом. Обед ожидает тебя.
Сын: — Отец! Я пришел в рваном костюме с израненной душой. Прости меня не за то, что я ушел из дома, а за то, что я вернулся.
Я знаю, что от слез умерла мать, но ты не знаешь, что без слез жить еще труднее. Я вернулся, чтобы оплакивать ее и свою жизнь вдали от дома, и счастлив сейчас, ибо получил возможность плакать.
Я слышу всегда эти слова, когда смотрю «Блудного сына».
Совсем иначе Алексей Александрович воспринимал Врубеля — «…Около Врубеля Вы будете молчать. Говорить по поводу его произведений вам покажется неуместным еще и потому, что будет трудно передать сложность ваших представлений и ощущений, вызванных его неповторимыми картинами.
Их легче переживать молча. Они отвечают вашим невысказанным и невыраженным помыслам (вернее, невыразимым помыслам).
Отец хорошо знал великолепные советские сокровищницы искусства, и в первую очередь — Третьяковку и Эрмитаж. Он бывал во многих зарубежных музеях искусства - в Лувре, Ватикане, в музее Бойманса в Голландии, музее Ататюрка в Стамбуле и др.
Он говорил о том, что «нужно свое эстетическое чувство совершенствовать и развивать на той культуре, которую создало человечество»,но «искусство нельзя обогащать, изучая только музейную грамматику».
Все творчество Алексея Александровича подчинено огромному желанию быть рядом с жизнью народа, быть современным, о чем он писал так:«Для нас современность - не модные формальные теченьица в искусстве, а жизнь родного народа. Да мы в стороне от всяких «измов», но мы - с народом!..
Художника встретишь в колхозе, на трикотажной фабрике, в паровозном депо, на механическом заводе. В этом раскрывается наше понимание эпохи и современности, наше понимание связи художника с жизнью своего народа». /А.Васильев. Что значит быть современным?- «Советская культура»,1959, 1 января/.
Для него Молдавия оставалась постоянным источником впечатлений. Растущее благосостояние колхозов, кипучая энергия людей, возделывающих поля, сады и виноградники говорили об огромных перспективах ее развития. В своих картинах он чутко реагирует на все изменения, происходящие в Молдавии после войны («О нас пишет «Правда», «На колхозной птицеферме», «Дубоссарская ГЭС»).
На птицеферме
Почти во всех картинах 50-х годов немаловажную роль играет пейзаж. Его все реже устраивают окрестности Кишинева. Это десятилетие было временем поездок по республике.
С ранней весны до глубокой осени сроком на 6-10 дней ездил Алексей Александрович на этюды. Иногда его сопровождала я, чаще сынишка друзей Игорь Григорович. /И.В.Григорович - живописец, член Союза художников СССР, доцент кафедры рисунка Белорусского государственного театрально-художественного института/.
Он вспоминает: «Как правило, велось два этюда: с утра и до часу дня — один и сразу после обеда и до заката - другой. Иногда кроме них писались односеансные этюды сумеречного или дождливого состояний, так что каждый день был заполнен работой до отказа».
Своеобразен и подход к работе с натуры. Об этом тоже пишет И.Григорович: «Алексей Александрович был очень внимателен к выбору места предстоящего этюда. Долго ходил по окрестностям,взбирался на высокие места, прищуриваясь, подолгу всматривался в пейзаж. Особенно привлекали его уходящие в синеву дали или поросшие лесом холмы с красивыми живописными залысинами. Из состояний дня больше всего любил он закатный час, когда небо, дали и средний план были еще освещены последними лучами солнца, а часть переднего плана уже погружена в тень. Состояние это — одно из самых красивых, но и трудных для пейзажиста, так как длится очень недолго. Мастерски, в течение одного-двух часов, подготавливал он работу к этому моменту, чтобы буквально в течение нескольких минут«поймать»его на холсте.
В те годы меня очень удивляла смелость, с которой он подходил к композиции пейзажа в холсте. Совершенно свободно убирал он куст или дерево, мешающие композиции, и в то же время писал другое дерево, а то и целые куски пейзажа с понравившегося ему места».
Алексей Александрович тщательно отбирал наиболее типичное в молдавcком ландшафте. Он писал холмы, покрытые кодрами, и развесистые орехи. Нежные побеги кратковременной весны, бушующую зелень долгого лета и пышную яркую осень. Зима не характерна для щедрой природы Молдавии. Много наблюдая природу, художник вносил в изображаемый пейзаж элементы собственной симпатии к плавной мелодичности холмов, к эффектам осени и вечернего освещения, подчеркивая и конкретные особенности того места, где написан пейзаж. Пейзажи «Лес в Каприянах», «У Днестра», « В окрестностях Вадул-луй-Вод», «Весенняя зелень» — предельно искренни.
Лес в Каприянах
В окрестностях Ваду луй Вод
В 50-е годы отец продолжает упорные поиски типичного образа природы Молдавии, изучает особенности ландшафта края, характерные цветовые гармонии. Он записывает в дневнике: «Типизация - это сложный процесс, представляющий единство двух противоречивых моментов творчества - обобщения и индивидуализации, которые совершаются одновременно и взаимопроникают друг в друга».
Алексей Александрович создает ряд произведений, в которых показывает богатство природы Молдавии, широту ее просторов. В картинах «В пойме Днестра», «Молдавия. Кодры» он передает значительность образа природы в панорамном решении.
Родной край.
Для картины «Родной край», в которой изображен типичный для Молдавии уголок природы, находит тоже монументальное решение. Но в 50-е годы развитие пейзажной живописи в творчестве Алексея Александровича идет именно по пути интереса к образу природы скромной, обычной, что постепенно отменяло монументальность. Это было продиктовано и особенностями нашей республики - территориально небольшой,но уютной и красивой. Тем не менее картина «Родной край» была названа «отрадным явлением на выставке» и «первой в молдавской живописи попыткой поэтически отобразить природу Молдавии». /К.Роднин, В.Широкий. К новому подъему изобразительного искусства Молдавии. — «Советская Молдавия»», 1955 , 5 апреля./ Светлые массивы зыбистого поля на покатой поверхности земли, зелень кодр на холме, неспокойное небо придают ей настроение взволнованности. Вечерний розовато-серый колорит картины способствует этому настроению.
Художник очень внимателен к композиции пейзажей. Уже в «Родном крае» благодаря дороге и деревьям, уходящим в перспективу, ритмично расположенным в плоскости картины, есть ощущение композиционной замкнутости.
Всегда требовательный к своему профессиональному уровню, Алексей Александрович уделяет и теперь большое внимание технической стороне работ, он записывает в дневнике: «Мои этюды слишком жидки. Жидкое письмо делает их легкими - нематериальными. Необходимо уплотнить поверхность, конечно, это не значит, что делать поверхность — это главная задача. Это одна из задач, и ее необходимо решать тоже» . Вызывает у него беспокойство и решение пространства, передача ощущения глубины в плоскости холста. «…предметом неустанного внимания должны быть планы, планы, планы, — пишет он.- В картине всегда незначительное удаление должно быть замечено в трактовке».Но самое пристальное внимание отца сосредоточивается на выразительности произведения. Он пишет о своей картине « Молдавия. Кодры»: «Если бы в моих «Кодрах» я оставил на первом плане яблоню — лужайку вместо виноградника картина была бы провалена - она проиграла бы в поэтическом плане. Отсюда вывод поэтичность, выразительность важнейшая черта, если не основа выразительности произведения».
По сути своей, по мироощущению отец был поэтом лириком. Он писал об «ажурной красоте деревьев», о маленьком селе «затерявшемся в складках горбатых холмов, покрытых осенним лесом».
В порыве юношеского восхищения, чувствуя душевное созвучие с поэзией Есенина, выбрал псевдоним Есин. /Картины, статьи А.А.Васильева, датируемые началом 30-х и 40-х годов часто подписывались Есин или Есин - Васильев. /Но только образ А.С.Пушкина нашел свое отображение в творчестве художника.
В молодости Алексей Александрович написал картины на исторические темы — «Пушкин в Павлищенском бору», «Пушкин в Бессарабии».
Пейзаж ближе всего к поэтике стихов — в нем говорят рифмы гармоний, пластики и цвета. Поэтому самые поэтические произведения, связанные с именем любимого поэта, были написаны в 50-е годы в селе Долна.
В «Селе Долна» / «Село Долна» — принадлежит московскому музею А.С. Пушкина/ ясно выражено стремление автора приблизиться к поэзии любимого поэта.
В пейзаже передана лирическая красота степного вечера с уходящими в таинственные сумерки далями, с мерцающими цветами сказочного куста шиповника и дорогой, зовущей в поэтическое путешествие, по которой молодой поэт ушел из Долины за цыганкой Земфирой. У подножия холма устроилась деревенька, табор бывал «…в селеньях, вдоль степной дороги, близ молдаванского двора»…
Композиция пейзажа «зарифмована» музыкально: холм, куст, дорога и опять холм… Приглушенный зеленый колорит точно соответствует вкрадчивой тишине сумерек. «…Нисходит сонное молчанье и слышно в тишине степной лишь лай собак да коней ржанье».
Алексей Александрович передал то задумчивое настроение в природе, которое способствовало созданию лирических произведений поэта.
В пастельном рисунке отец изображает Земфиру. В мягко - мелодическом звучании цвета угадывается загадочная прелесть красавицы цыганки. Пушкинской теме посвящены картины «Дом Ралли в Долне», «Церковь Благовещенья в Кишиневе».
Село Долна
Дом Ралли в Долне
Почти одновременно Алексей Александрович пишет ряд лирических пейзажей, посвященных Г.И.Котовскому — «Дом, где родился Г.И.Котовский», «В старых Ганчештах». И, создавая эти полотна, художник опять подчеркивает мысль о своем стремлении «обратить пейзаж в живопись настроения. От достопримечательности в сторону поэтической красоты».
Поиск цветовых гармоний в творчестве отца не выделялся в отдельную проблему, а естественно вплетался в сложный процесс типизации.
Отец, был необычайно тонким колористом, обладавшим «снайперским попаданием» в нужный цвет. Однако он писал в своем дневнике: «А ведь нужен не колористический талант, не одаренность в чувстве композиции, а талант в умении любоваться жизнью, одаренность в душевной щедрости - эти черты вырастят и чувство цвета и красоту композиции, но не наоборот».
А.А.Васильев обобщает накопленные впечатления о Молдавии и выражает в поэтической форме свое восхищение красотой преображенной земли. Он создает ряд чарующих образов республики — «Кодры»/1958/, «Осень в Молдавии», «Краски осенней природы». Эти три совершенно разные работы объединены тем, что написаны почти полностью с натуры. Но этюдами их никак не назовешь. Создавая непосредственно при общении с природой поэтический образ, он всегда стремился к картинной завершенности, считая что этюдная незаконченность снижает эмоциональное качество произведения. «Болезнь пейзажа - это этюдизм, — писал отец в своем дневнике, — который пришел на смену картине, это бескомпозиционное решение пейзажа, снижающее эстетическое и эмоциональное содержание. Очень часто это усложненный разговор об упрощенных мотивах или выдвижение эмоциональных отдельных нот вместо оркестрового или хорового сочинения».
Своеобразен был и метод работы отца с натуры. По рассказу И.Григоровича Алексей Александрович «…несмотря на естественные перемены в освещении продолжал работу, отбирая самые постоянные, устойчивые признаки и свойства предметов. Он не просто вписывал отдельные куски пейзажа, а день за днем находил и подчеркивал самое интересное,самое характерное в цвете и в характере освещения, выявляющего форму».
«Кодры» — это летний день, состояние природы, очень трудное для изображения из-за однообразия зелени. Алексей Александрович благодаря глубокой прозрачности теней и сочной, яркой игре света на деревьях и травах находит и передает колористическое богатство пейзажа. Лес свежей благоуханной зеленью манит в свои прохладные чащи, сопутствуя настроению безмятежного покоя. Пластичная выразительность холма, разнообразные купы деревьев, легкая подвижность неба - все имеет законченную высокохудожественную конкретную характеристику.
Картина «Осень в Молдавии» экспонировалась на Всемирной выставке в Брюсселе.
Пейзаж раскрывает целомудренное чувство поэтического трепета перед красотой природы, выраженного скупыми композиционными средствами и тонкой нежностью цвета. Он написан почти в пастельных серо-голубых и охристо-розовых тонах. Низкий горизонт дал возможность прорисовать цветом ажурность ветвей дерева на светлом небе. Он создает настроение тихой грусти, приятного одиночества.
В это время отец записывает в дневнике мысль, на мой взгляд, близкую всем пейзажистам: «У хороших художников пейзаж наделяется чертами внутреннего состояния авторов, определяющих свое отношение к нему, наделяющих их сложными комплексами своих переживаний».
Осень в Молдавии
Алексей Александрович много писал осень, онлюбил «пышное природы увяданье».И в каждом пейзаже звучала по-разномунастроенная душа художника.
Если в«Осени в Молдавии» прочитывается сложное настроение тихойгрусти, а в «Кодрах» — безмятежного покоя, то в «Красках осенней природы»- радость общения с ее буйной красотой.
В пейзаже «пойман» тот кратковременный момент передсумерками, когда осенняя зелень и удобно устроившееся в ней селовспыхнули в ярких лучах заходящего солнца. Червонное золото колорита, стремительныймазок придают картине необычайно достоверную звонкость. В вечернемуюте села чудится мычание приближающегося стада и перченые запахиприготовляемой к ужину пищи.
Алексей Александрович выступил против того, чтобы впонимание идейности пейзажа «вкладывалось не очень правильное требование показывать сельхоз или другую технику на полях, реках и дорогах».Так как в пейзажевсе зависит от толкования его содержания, «художник должен проявить не толькоспособность оформить это содержание, но и силу мысли, чтобы егопостичь»./Н.Пуссен. О некоторых видах искусства большого стиля. О предмете изображения,замысле и стиле. — В кн.: «Историкэстетики. Памятник мировой эстетической мысли».М., «Искусство»,1964,т.11,стр.232/.Он считал,что в развитии идейного и сюжетного мотива в пейзажной живописи должна звучать «тема о преобразованиях обновленной и обогащенной природы».Именно поэтому камерно звучащие пейзажи 40-х годов уступают в его творчестве место произведениям,в которыхкомпозиция, колорит, чувство красоты природы, задушевность настроений все вместе звучит в едином ритме «оркестровых сочинений» о плодородии,многообразии и красоте любимой Родины.
Впоездках по Молдавии у отца зародилась мысль о картине «Зарастают военные тропы».Ей предшествовало создание картины «Рыбницкая трагедия»,сюжетом для которой послужил исторический факт кровавой расправы,учиненной фашистами над пленными партизанами, подпольщиками иофицерами Советской Армии. Сюжет полотна «Зарастают военныетропы» прост.На холме, залитом вечерним светом, расположилось мирное колхозное стадо, рядом беседуют пастушки - ребятишки. Голубыедали с мелькнувшей речушкой и высокое спокойное небо создаютнастроение обычного душистого летнего вечера. Разрушенный дот, раскиданныекамни, воронка, наполненная водой, — напоминают о прошедших тутсобытиях. «Глубокой мыслью, вдохновением пронизано это оптимистическое произведение. Торжеству жизни, миру и счастью принадлежитбудущее»,/ «Советская культура,1957, 17 августа./ — писали критики обэтой картине.
Натурные этюды Алексей Александрович сделал в районе Вадул-луй-Вод ипотом в эскизах искал композиционную завязку. В одном из вариантов он пробовал горизонтальный формат, изображал дот, около которого стоялсолдат и рассказывал своей подруге о событиях войны. Отец очень быстро отказался от этого замысла, посчитав, что «мысль,идея, сведенные до рядового и единственного факта, — теряют силу изначение идейного произведения».
В окончательном варианте, отталкиваясьот натуры, он добился выразительности композиции тем, что слегкаприподнял бугор, усилив этим центр картины. Цельности образаспособствовали верность и красота колорита. К.Д.Роднин писал о том, что образное звучание картины «основано на решении сложнойзадачи живописи убедительной передаче состояния природысредствами тона и цвета, организуемыми художником в колористическом звучании,раскрывающем зримо красоту мирного труда и выявляющем егоискреннее стремление к утверждению мира, к борьбе с силами, развязывающиминовую войну»./К.Д.Роднин. Рукопись./
Важную роль в раскрытии замысла картины играет пейзаж - именно он и создаетобраз родного края, на земле которого пролилась кровь героев.
Зарастают военные тропы
В альбомах 50-х годов наряду со ставшимиуже традиционными перерисовками с работ великих мастеров появляется множество рисунков с разных типажей. С тонкойнаблюдательностью художник подмечает черты их характеров. В этовремя сделан рисунок с внука Айвазовского - морского капитана, строгогосурового старика.
Он рисуетвеселую кудрявую студентку Женю Панфилову и сосредоточенно играющего вшахматы заслуженного учителя В.К.Ветра. Оживленное красивое лицо ГерояСоветского Союза Н.Д.Шарова говорит о характере волевом и смелом.
Вживописи Алексей Александрович оставил очень немного портретных образов.Однако, судя по рисункам, этот жанр был близок отцу.
Встатьях, выступлениях, дневниковых записях тех лет ощущается егопостоянная ответственность перед молдавским искусством.
Всятворческая жизнь Алексея Александровича была связана с большими обязанностями и серьезной общественной работой. В 1956 году отец вступает в членыКПСС и вскоре после этого становится секретарем партийной организации Союзахудожников Молдавии. Его избирают членом горкома КП Молдавии,председателем Союза художников Молдавии. Он с удовлетворением отмечал,что теперь «…молдавское изобразительное искусство развивается какнациональное искусство…»Писал об облике города, о народном и детскомтворчестве, о своих ровесниках М. Гамбурде, и И.Титове, \- А.Васильев. И.Ф. Титов. М., « Советский художник»,1955./ и омолодых тогда художниках Л. Григорашенко, М. Петрике, И. Богдеско идругих.
Алексей Александрович желал самым талантливым из них войти «… в молдавское изобразительное искусство через парадную дверь, широко открытую для трудолюбивой,одаренной молодежи,отдающей свой труд,свое дарование народу». /А.Васильев. Труд и дарование народу. -«Советская Молдавия»,1957,18 июля./
На творчество Алексея Александровича, безусловно, имело воздействие искусство любимых художников, у которых он постоянно учился. Однако это влияние в каких-то конкретных работах проявилось оченьнезначительно. Оно носило скорее общий характер. «Мы не можем игнорировать стремление каждого художника, — записал АлексейАлександрович, — к поискам своих собственных средств выражения, своегостроя художественных образов, своего глубокого индивидуального почерка. Забота о личном своеобразии останется всегда живой ивечной задачей, известной всем мастерам».
Алексей Александрович, как уже говорилось, очень любил пейзажи А.Иванова,И.Левитана,К.Коровина,В.Серова,С.Герасимова,А.Пластова.Онвысоко ценил Э.Делакруа. Его «Дневник» был настольной книгой отца. А репродукция с картины «Арабские лошади, дерущиеся на конюшне» постоянновисела в мастерской. Его привлекали возвышенные пейзажи Н. Пуссена,особенно «Пейзаж с Полифемом». В 60-х годах Алексей Александрович пишетоб А. Матиссе: «Меня потянуло к нему. Он умеет лучше других петь наязыке красок. Они у него музыкальны, чисты и гармоничны. Он нетерпит…сложных красочных соединений. Они спектрально ярки и вместе с темвеликолепно оркестрованы».И так же восторженно он пишет о П.Гогене: «Онпоэтичнее натуры и вместе с тем его не существовало бы без нее. Онвзял у нее больше, чем она имела, ибо он прибавил к ней себя».
Нельзя не согласиться с мнением К.Д.Роднина, который писал о творческой манере отца, что она «…основана насвободной импрессионистической передаче форм и планов, позволяющейполнее использовать колористические возможности живописи. Сложнаяшкала цветовых отношений в них приведена к тоновому единству,помогающему передаче световой и воздушной среды». /К.Роднин. А.А.Васильев. -Каталог, Кишинев, «Тимпул», 1972./
Алексей Александрович действительно изучал некоторые приемы импрессионистов, но при этом все свои работы создавал,оставаясь верным принципам реализма, утверждая, что «никакие творческиеи формально - художнические проблемы не способны вдохновить искусство, порывающее связи с действительностью, с бурлящим миром живыхсвязей с жизнью, с идеями и идеалами своего времени, своей среды, своегообщества и народа». Но, писал он, «искусство всегда опиралось намножественность традиций, на безусловную преемственность».И далеепродолжал «…большие художественные традиции живы в наше время непотому, что они лучшие заветы творческого генияминувших веков - бесмертны. И бессмертие их в вечной красоте жизни, вдостоинстве и духовной силе человека».
Опираясь же на произведения любимых мастеров, он писал картины наоснове своего лирического ощущения природы. И главным в них было не чувство цвета, а умение любоваться жизнью. Примером такогоотношения к работе может служить одно из поэтических полотенотца «Утро Молдавии. Детство».
Утро Молдавии. Детство.
Мысль о картине родилась как-то невзначай.Перед домиком — мастерской художника - заботливая Татьяна Анатольевнакаждую весну высаживала мальвы,любимые цветы всей семьи, а передпалисадником был низкий забор, на котором собирались дворовые ребятишки вожидании, когда Алексей Александрович разрешит «пообщаться» созверушками, спасенными отцом от лесных бедствий во время поездок на этюды. Унего в разное время находили прибежище грустный еженок, хромой ворон, мрачный филин Ваду и другая живность.
Подходя ксвоей мастерской, отец любовался красивым зрелищем заросли глазастых мальв - черных, красных, белых, желтых - и босоногие ребятишки. АлексейАлександрович часто писал этюды с этой детворы. Так был написан портрет«Ляна».
Живописность наблюдаемой сценки послужила лишь поводом для передачи оптимистического ощущения радости за счастливое детство ребят.
В позирующихдевчушках отец стремился передать деревенскую простоту.
Картину «Утро Молдавии. Детство» Алексей Александрович писал легко,быстро и с удовольствием. Идея картины обогащена и звучностью цвета, богатой его игрой.
Зритель понимает,что девчонки сидят на плетне у околицы колхозной усадьбы. Дальше за околицей - молдавский пейзаж: холмистый, сраскинувшимися ореховыми деревьями, с хлебным полем. Несмотря на то, чтопейзаж написан довольно подробно, по краскам он полностью подчиняется залитому солнцем первому плану, выдержанному в мерцающем разнообразнозеленом колорите, который контрастирует с цветом одежд детей. При этом голубоеи розовое платье, желтая косынка, белая кофточка в тени и свету убедительно и верно вплетаются в общую гармонию картины, дополняя поцвету друг друга богатыми рефлексами. Ритм высоких ярких мальв оживляет простоту пейзажа и своими вертикалями объединяетгоризонтали планов.
Вэтой картине особенно проявляется своеобразие индивидуального почеркаотца, которое неоднократно отмечали искусствоведы, называя «…особой манерой наложения на холст мазков: легких,непринужденных, как бы полупрозрачных…», / Л. Ильяшенко. Итог большого пути. — «Советская Молдавия», 1972, 24 ноября./ благодаря им поверхность картины приобретает воздушную вибрирующую игру цвета. Короткий эмоциональный мазок возник из выработанной системы терпеливого «подкрадывания» к нужномуцвету, который постепенно усложнялся и обогащался. При работе надцветом краска на палитре не перемешивалась до однородной фузы, в смеси всегда оставлялась «игра» красок - компонентов. Все это вместе былоподсказано цветовой мелодичностью мироощущения и «помогало полнееиспользовать колористические возможности живописи».Алексей Александровичговорил об этом так:«Прежде всего идея произведения, его сюжет, психологизмхарактеров, красота пейзажа и т.д., но есть еще одна сторона, котораяувеличивает это наслаждение (картиной)-это язык пластики, язык поверхности,фактуры, лепка…,богатство изобразительного языка…».
Он былочень требователен к живописной поверхности картины. Каждую фазу работы над ней,в удачных местах, сохранял. Таким образом, в картине всегда присутствовал жидкий подмалевок из-под которого просвечивало зернотонированного холста, что и давало ощущение прозрачности живописи. Нагружалсяхолст только в важных световых местах. «Нельзя писать всю картину одинаково, -замечал отец в дневнике.- Она должна иметь наиболее важные части (куски) видейном, композиционном или колористическом отношении, которыенадо долго писать, создавать фактурную поверхность и быстро потом (именнопотом) заканчивать, когда долгая работа (с частым снятиемкраски мастехином) создает вибрирующую связь и цветоносную поверхность».«Надо где-то,когда лепишь форму предмета, — продолжал он, — смазатьвторостепенные места и вдруг ударом кисти, широким мазком, как молнией…завершить лепку».Дав картине просохнуть, отец покрывал еетонким слоем лессировки, которую сбивал тряпкой с густых мазков, после чегоживопись приобретала как он говорил, — «вкусную» фактуру.
Он любилхорошие рамы, добротные широкие подрамники и придирчиво выбирал кисти дляразных стадий работы. Большое значениепридавал краскам, маслам и особенно палитре, о которой И.Григорович пишет: «…она была у него очень красивой…- темной, краски на ней располагались в порядке спектра…Это постоянное изменение гаммы делало ее похожей на радугу из красок. Она всегда была ухожена, рабочее пространствовычищено до блеска..Место каждой краски было постоянным. Постепенное напластование делало всю красочную полосу возвышающимся рельефом надсверкающим, как озерцо, местом для смешивания красок. Старые гнезда, просвечивающие сквозь отполированную временем поверхность, создавали ощущение драгоценного камня. С тех пор видел я много палитр, но такой красивой,как у него, — никогда».
Алексей Александрович всегда «настраивал» палитру в зависимости отколорита будущей работы, что заставляло искать новые цветовые гармонии ипредохраняло от штампов.
Если в 50-е годы большинство пейзажей создавалось непосредственнона натуре, то в 60-е годы таковым был только — «Вечер в Леушенах»- «НаМолдавских склонах», «Старый и новый Кишинев».Отец пользовался и другимметодом, когда типичное создавалось на основании знания натуры и большогоэтюдного материала: «Утро Молдавии. Детство», «Молдавия. Вечер», «Кодры» (1962), «Сказ о Молдавии».
«Человек и труд, человек и природа - вот тема, которая волнует меня,- писал Алексей Александрович. — Вся жизнь и трудовая деятельностьколхозников протекает в общении с землей. Это он преображает,украшает ее,заставляет ее служить народу. И мне, художнику-пейзажисту, очень хочется найти поэтический образ человека наших дней и преображенной им природы»./А.Васильев. Наши творческие планы.- «Советская Молдавия»,1962, 19января /
«Сказ оМолдавии» по композиции перекликается с «Кодрами», написанными в 1958 г.Общее у них дерево и дорога, виноградник и холм. Но в«Кодрах» красота склонов найдена в широком панорамном решении, а в «Сказе» в Маленьком уголке Молдавии, кажется сконцентрирована вся ее своеобразная прелесть. К вершине холма, одетой вшапку осенних кодр, устремлены ряды садов, виноградники и дорога. Средний изадний план ярко освещены вечерним светом, что обогащает бушующую золотуюсимфонию осени. Разной силы «удары молнии» заставляют вспыхнуть красным огнем верхушку дерева и живописную пестроту женских одежд.
В изображенииколхозниц, собирающих виноград, нет ничего от напряжения позирующих.Онинепринужденно существуют, обогащая сложный пейзажный ритм. Отец, на мой взгляд,с завидной легкостью распоряжается на холсте направлениями холмов, перспективным удалением разноплановой зелени, цветовыми акцентами — находя всему разнообразие и точноекомпозиционное место.
Картина «Сказ о Молдавии»была приобретена Государственной Третьяковской галереей.
Сказ о Молдавии
Работая много с натуры, наблюдая заявлениями природы, Алексей Александрович не допускал субъективизма в отображении виденного. И передавая живое дыхание природы, постоянновосхищаясь ее непререкаемой красотой, он был чужд стилизаторству.
В 60-хгодах так же как и прежде,Алексей Александрович стремился «кпоискам своих собственных средств выражения, своего строя художественных образов, своего глубоко индивидуального почерка».Но теперь он проявляет большой интерес к звучности цвета, способствующей выражению праздничностинастроений — это присуще «Утру Молдавии»,«Вечеру в Леушенах», «Сказу оМолдавии».И это новое устремление получит развитие в дальнейшем в дальнейшем творчестве отца.
Образность пейзажей Алексея Александровича высоко ценят коллеги по искусству. Так,народный художник Эстонской ССР Э. Эйнманн пишет о том, что роднуюприроду А.А. Васильев показывает «с большим настроением, вкладывая в нее глубокое содержание»./Э. Эйнманн. Большое спасибо. -«Советская Молдавия». 1963, 5 июня./ А народный художник СССР Д. Налбандян говорит, что А.А. Васильев раскрывает «…в своих поэтических пейзажах и жанровых картинах …красотуприроды в различные времена года. Это мы видим в его интересных поживописи картинах «Утро Молдавии», «Кодры», «Лето» , «Молдавскаяосень», «Ранняя весна»…/Д. Налбандян. На творческом подъеме. — «СоветскаяМолдавия»,1960 , 4 июня./
В 19591960 годы Алексей Александрович вместе с московским художником В.К. Нечитайло был в творческой командировке в КНР.
В 1963 годубыла организована выставка «60 дней в Китае». На ней Алексей Александрович представил 72 работы. К.Д.Роднин писал в каталоге: «Пейзажи, созданныево время поездки в КНР, являются значительной работой А.А. Васильева, свидетельствующейо его творческом росте. Зрелое восприятие жизни художником, свободно и уверенноизображающим виденное, в каждом из них несет, наряду с познавательныминтересом, подлинно художественное начало». /К.Д.Роднин. Каталог.Кишинев,1963./
Алексей Александрович в 1963году отправляется в творческую командировку в Крым. Там он работает много иплодотворно. Скалы, яркая зелень, пятна цветущих кустов, многоликое море, кривыеулочки Гурзуфа, крепость Судака, Бахчисарай, то есть все своеобразиекрымского пейзажа способствовало успешному нахождению новых образов ицветовых характеристик природы.
Менее чем за год отец подготовил к выставке 150 пейзажей, окоторых К.Д. Роднин отзывался так: «Работы, строгие по композиции и отборудеталей, привлекают свежестью. Колорит их решительно отличается от колорита ранее созданных произведений. Крымским пейзажам свойственнысовершенно новые в творчестве художника черты мягкости и гармонии. Всеэто свидетельствует о мастерстве А.Васильева»./К.Д. Роднин. С кистью по Крыму.- «Советская Молдавия»,1964, 9февраля./
Пейзажи, «строгие по композиции отбору деталей» — «В Гурзуфе», «Судак»,«Генуэзская крепость в Судаке» и особенно «Бахчисарай. Дворец хана Гирея».АлексейАлександрович находил очень удачной последнюю работу. Разновысокая архитектурапридает ее композиции ритмичность. На фоне звонкого голубого неба ярковспыхивает охристо-розовый дворец.
Бахчисарай. Дворец хана Гирея
Мне приходилось копировать эту работу. Отца мои копииудовлетворяли, я их делала для цветных репродукций, когда не было еще слайдов, ачаще для лотореи - я прописывала, а отец несколькими поразительно точнымимазками завершал копии. Мне всегда казалось, что я хорошо чувствую трепетную«подвижность» мазка живописи отца, их сложные и изящные переплетения, будтобогатой оправой обрамляющие самые важные цветовые акценты. Копировать«Ханский дворец» было очень трудно - колорит работы настолько обобщен,верен иматериален, что любая цветовая неточность выглядела фальшью.
«Дворец хана Гирея» /«Дворецхана Гирея» — принадлежит Государственному художественному музею МССР./ написанотцом за три сеанса,но этюдом не назовешь-эта вещь отличается музейнойзавершенностью!
Пейзажам «Гурзуф. Облачный лень», «Весна в Гурзуфе», «Розовый лес вГурзуфе» свойственны мягкость и плотность цвета.
На выставке среди картин немалое место отведено и этюду. АлексейАлександрович писал этюды очень азартно, во всех своих поездках, в том числе и зарубежных.Он много и рисовал - молдавские пейзажи ивеличайшие памятники архитектуры: египетские пирамиды, Собор Парижскойбогоматери, китайские пагоды, причалы и порты больших городов. Рисовал илюдей,занятых своими делами, в специфической обстановке ихарактерных одеждах. Но и дома он продолжает постоянно рисовать.
В 60-70 годах отец почти не копирует. Некоторые приемы рисункаэтого периода созвучны его живописной манере: плотный вибрирующий штрих втени и многообразие серых тонов, свитых из серебра легких линий в освещенныхчастях.«Почти всегда, — писал Алексей Александрович, -графические работыживописцев отличаются от работ собственно графиков своим повышенным стремлениемк живописной лепке формы». /А.Васильев. Талантливые мастера графики. «СоветскаяМолдавия»,1958, 28 августа./
В 1960 году мы переехали в новую квартиру. Традиции нашего всегдаоткрытого многолюдного дома — были сохранены.Но особенно папа радовалсяприездам друзей, с которыми его связывала молодость. Это были уже известные художники и искусствоведы.
Теперь Алексей Александрович часто зимой работал дома.
В один из дней рождения нашего папы брат Ярослав - инженер-физик,закончивший к этому времени Московский энергетический институт, подарилсобранный им телевизор с большим экраном. Отец нервничал: «Все вечера мытеряем у этой коробки, надо что-то придумывать». И он действительно придумал. Теперькаждый вечер перед интересной передачей он готовил папку, тщательно отточенныекарандаши и,не спеша, рисовал понравившийся типаж, а то и целые композициинаполовину с экрана, наполовину импровизируя. Рисунки получались оченьживыми, мастерскими. «Вот теперь телевизор оправдывает себя», — радовался отецвозможности поупражняться в рисунке.
Несмотряна большую занятость, Алексей Александрович много времени уделяет изучениюфилософии и искусствоведческой литературы. Он записывает в своем дневнике:«Постоянная учеба - это постоянный поиск ответов на проклятые вопросы, которыестоль изобретательно ставит жизнь… Слава тому,кто ответы находит в самыхмучительных поисках».
В1960 году издательство «Карта Молдовеняскэ» выпускает альбомрепродукций с краткими биографическими справками о художниках республики -«Изобразительное искусство Молдавской ССР», составителем которого был А.А. Васильев.Он также был составителем сборника«Пушкинские места в Кишиневе, выпущенного темже издательством в 1966 году, написал вступительную статью к альбому «Рисуютдети»(Картя Молдовеняскэ»,1962 г.).
Он пишето творчестве известных молдавских художников — К. Кобизевой, А.Шубина и К. Лодзейского,печатает обзорные статьи о художественных выставках,организуемых в Кишиневе.
Алексей Александрович, как говорилось выше, был занят и большойобщественной работой. Он дважды избирался членом горкома КПМ и райкома, состоялчленом комитета по Государственным премиям Молдавии, был членом правленияреспубликанского общества «Знание», входил в общественный художественныйсовет города, избирался делегатом XII и XIII съездов Компартии Молдавии. Общественнаяработа занимала у него много времени, но «без этих «нагрузок», — писал он,- моя жизнь лишилась бы чего-то большого, важного. Общественнополезное дело для нас, советских людей, — это попросту осмысленное, разумноеобщественное существование». /А.А.Васильев. Что значит быть современным? -«Советская культура»,1959, 1 января./
Окончание следует.
Храм убежища духов
Известны далеко не всем. Работы советского мастера не получили признания в художественной среде того времени. Внешнее спокойствие, некоторая холодность красок, за которыми скрывается бездонная глубина, многослойность и символизм — подобное описание одинаково подходит как для картин Васильева, так и для его короткой жизни.
Начало начал
Как все мы, Константин Васильев многое получил и сумел развить благодаря своим родителям. Отец, Васильев, был из семьи рабочих, прошел три войны, после революции стал членом партии большевиков, занимал руководящие должности на производстве. Мать Константина, Клавдия Парменовна Шишкина, из интеллигентной семьи. Эрудиция, честность отца, его умение работать, а также нежность и образованность матери помогли будущему художнику развить особое понимание жизни, научиться видеть великое в малом и не довольствоваться лишь поверхностным пониманием вещей.
Детство
Константин родился 3 сентября 1942 года в Майкопе. Несколько позже Алексея Алексеевича с семьей перевели в Краснодар, а уже после войны — в Казань. Еще через несколько лет они переехали в поселок Васильево, расположенный под Казанью, на левом берегу Волги. Природа этих мест долгое время питала и вдохновляла будущего мастера.
Константин с малых лет начал рисовать. Заслуга его родителей в том, что в такое сложное время они не упустили из виду талант мальчика, не махнули рукой, а решили дать ему возможность развиваться. Константин учился в Московской художественной школе, окончил Казанское художественное училище.
Становление
Редкий художник сразу находит свой, единственный и неповторимый, стиль. Сначала будущий мастер перебирает известные и чем-то близкие ему варианты. Таким был и периода его становления отражают поиск особого голоса и стиля. Константин увлекался абстракционизмом и сюрреализмом, некоторые его первые работы содержат элементы явного подражания. Он достаточно быстро отошел от этих направлений, не обнаружив в них желанной глубины.
Благодаря творческому поиску на свет появились такие картины Константина Васильева, как «Струна», «Вознесение», «Апостол» (они принадлежат к стилю сюрреализма), а также «Квартет», «Грусть королевы», «Икона памяти» и другие (стиль — экспрессионизм).
Бездонным для художника была природа. Вскоре после определенного насыщения экспрессионизмом Васильев обратился к пейзажным зарисовкам. Постепенно постоянная внутренняя работа дала свои плоды: мастер понял, каким должен быть художник Васильев Константин. Картины его будут нести людям красоту и силу всего живого.
Вдохновители
Работу мысли художника питали не только классическое образование и красота природы. С детства Константин с большим удовольствием читал русские былины, сказания о подвигах богатырей. Свой вклад в становление мировоззрения художника внесли и произведения великих писателей: Ф. М. Достоевского, А. С. Пушкина, Ф. И. Тютчева.
Огромным источником вдохновения стала музыка. Некоторые картины Константина Васильева иллюстрируют произведения великих мастеров. Он создал графический цикл работ к опере «Кольцо Нибелунгов» Рихарда Вагнера, портреты великих композиторов: Шостаковича, Римского-Корсакого, Бетховена, Скрябина.
Шелест листьев и перезвон капель
Некоторое время Константин и сам создавал музыку. Он записывал в лесу различные звуки: треск льда, хруст сухих листьев, пение птиц, и иногда вторил им голосом. Дома он преобразовывал запись при помощи перекрутки, трансформации и вклейки участков магнитофонной ленты. Получалась так называемая конкретная музыка, как стиль появившаяся в середине прошлого века.
Звуковые эксперименты отражались и в картинах Константина. На этот период его жизни приходится появление абстрактных эскизов, поиск «своего» белого, который в конце концов завершится созданием особого серебряного оттенка, характерного для работ художника.
Стиль
Ничто не проходит даром. Увлечение абстракционизмом научило Константина Васильева выстраивать четкие конструкции, умело управляться с линиями и цветовыми пятнами. Сюрреализм помог найти бессчетные оттенки, гаммы и сочетания для будущих шедевров. Интерес к славянской и тонкое понимание музыки, от классики до современных направлений, наполнил графические образы глубоким смыслом, внутренним светом.
Пожалуй, вершиной пейзажного мастерства художника можно считать картины «Осень» и «Лесная готика». Все в них, от композиции до цветовой гаммы, подчинено одной цели: передать одухотворенность, силу и красоту природы. «Лесная готика» Васильева несет отпечаток северного ренессанса. На первый взгляд обычный пейзаж игрой цвета увлекает зрителя за собой и позволяет увидеть в привычных деревьях храм, извечную борьбу добра со злом и неумолимое стремление жизни к свету.
Скрытое послание, подтекст есть практически на всех картинах художника. «Северный орел», «Ожидание», «Маршал Жуков», «Нечаянная встреча» и многие другие произведения при беглом осмотре кажутся простым запечатлением событий, но всегда чем-то цепляют, заставляют вернуться, приглядеться внимательнее и увидеть суть.
Непризнанный
Картины Константина Васильева не были признаны ни высшими чинами страны, ни критиками. Сюжеты его произведений признавались не соответствующими советской идеологии и даже призывающими к русскому фашизму. Профессиональные художники не видели у Васильева привычных приемов, соблюдения определенных канонов, а потому нередко относили его к числу дилетантов. Однако немногочисленные выставки, которые удалось организовать при жизни художника, вызвали немалый интерес у простого народа. Восхищение зрителей вдохновляло Васильева.
Художник Васильев Константин: загадка смерти
Самая известная работа автора была написана и самой последней. Результатом многолетних поисков и осмыслений стала картина «Человек с филином», написанная художником за несколько дней до гибели. Символическое содержание полотна сегодня трактуется часто именно в связи со смертью художника. Не предвидел ли он свою гибель, и не потому ли разместил свое имя на горящем свитке? Не чувствовал ли, что слава придет к нему после смерти? Ответить на эти вопросы вряд ли получится.
Если рассматривать картину в ключе предшествующих работ, легко заметить ее созвучность предыдущим творениям автора. Огонь — символ возрождения, творческой силы и вдохновения, молодое деревце — это вечное стремление к развитию, к свету и жизни. Свеча — пламя души, а сова — мудрость, беспристрастное видение. «Человек с филином» — это утверждение жизни как постоянного развития.
Через несколько дней после завершения картины Константин Васильев погиб. Произошло это 29 октября 1976 г. Официальная версия — сбит поездом. Родные и многие поклонники художника несогласны с тем, что смерть Константина была случайной. До их пор обстоятельства гибели мастера остаются непонятными.
Картины Константина Васильева с названиями и датами легко найти на просторах сети. Увидеть произведения художника можно в музеях в Москве и в Казани. Картины Васильева стоят того, чтобы преодолеть немалое расстояние. Говорят, впечатление от них мало с чем может сравниться.
Константин Васильев - яркий, самобытный, ни на кого не похожий художник, чья жизнь трагически оборвалась в застойные годы советской эпохи. Основная тема, лейтмотив, стержень, пространство, воздух картин Васильева - это Русь. Древняя Русь. Полотна, явившиеся истинным откровением в семидесятые, собирающие неисчислимые выставки в восьмидесятые, продолжают волновать, восхищать, будоражить осознанием своего забытого начала - тысячи и тысячи граждан сегодняшней России.
В 1994 году, благодаря неимоверным усилиям энтузиастов, в Москве, в Лианозово, открылся музей творчества Константина Васильева. В 2009 - был поджёг музея. Как живется музею сегодня и главное - что стало с картинами? Об этом рассказ Анатолия Ивановича Доронина, директора Музея славянской культуры имени художника Константина Васильева.
Творчество художника Константина Васильева стало широко известно зрителю только после его гибели. Первую выставку картин художника мы вместе с моим другом, полковником Юрием Михайловичем Гусевым, организовали в 1978-м году в выставочном зале ВООПИ и К (Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры), что на улице Разина, ныне Варварке. Теперь здание, где проходила выставка, возвращено церкви и известно как Знаменский собор.
В то советское время казалось невероятным открытие выставки неизвестного тогда живописца, даже не члена Союза художников, в самом центре Москвы. Но видимо высшие силы помогали нам.
И произошло чудо. День ото дня число посетителей выставки множилось в геометрической прогрессии. Москва загудела, словно встревоженный улей. Такое взрывное вхождение художника в сознание людей отечественная история вряд ли припомнит.
Потом состоялись выставки в академических городках - Пущино, Обнинске. Ученые мужи и простые люди с восторгом принимали творчество талантливого русского художника. Из месяца в месяц спираль нескончаемых выставок картин К. Васильева раскручивалась по районным, областным городам пока не объяла практически весь Советский Союз.
Вывозили мы картины и за рубеж - в Болгарию, Югославию, Испанию.
Восторженный поток эмоциональных зрительских откликов материализовался сотнями книг отзывов, в которых неизменным рефреном звучала пушкинская фраза: «…Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!».
Водоворот этих событий продолжался десять лет и, не скрою, потребовал от нас, двух офицеров советской армии, огромного напряжения сил, поскольку лишил каких бы то ни было выходных дней и какого-либо свободного времени. Ведь кроме непосредственной организации и проведения выставок зрительский голод на информацию о жизни и творчестве самобытного художника потребовал от нас исследовательской работы.
В эти годы мне пришлось написать несколько книг о художнике, в том числе - «Руси волшебная палитра» в издательстве «Молодая гвардия», и там же выпустить книгу в серии «Жизнь замечательных людей». Мы добились выхода в свет комплектов открыток с репродукциями картин К. Васильева в издательствах «Правда» и «Изобразительное искусство». Это было уже официальное признание живописца!
Но колоссальная нагрузка на картины не могла не вызывать беспокойства за их сохранность. Матушка художника Клавдия Парменовна, доверившая нам картины, совершенно обоснованно поставила вопрос о создании музея или картинной галереи для творческого наследия ее сына. При этом она попросила обеспечить ее жильем в том городе, где найдут свое пристанище картины.
Решая эту задачу, мы столкнулись с трудностью в соблюдении этих двух условий.
В Подольске, например, открывался прекрасный выставочный зал и власти города готовы были передать его под постоянную экспозицию картин Константина Васильева. Однако о предоставлении жилья и подмосковной прописки не хотели даже и слушать! В городе Видное, напротив, готовы были прописать и обеспечить жильем, но помещения под картины найти не могли.
Наконец, в городе Коломне, где мы провели очередную выставку, председатель исполкома Николай Редькин предложил под экспозицию картин К. Васильева старинный двухэтажный дом замечательного русского писателя позапрошлого столетия, современника Александра Сергеевича Пушкина, Лажечникова. На одном этаже здания планировалось открыть музей художника, на другом - литературный музей. Семье Васильевых город выделил четырехкомнатную квартиру, куда вскоре и перебралась Клавдия Парменовна со своей семьей.
В благодарность за это мать Константина Васильева передала в дар городу семь работ своего сына из серии «Русь былинная».
Перед нами же стояла задача реставрировать за счет собственных средств дом Лажечникова под музей. Какие-то деньги у нас накопились от реализации входных билетов на предыдущих выставках картин. Неожиданно на помощь пришли комсомольцы города, предложив открыть счет для сбора дополнительных средств на реставрацию здания. Такой счет они открыли. Мы аккумулировали там все свои накопления и стали широко размещать информацию о сборе пожертвований на строительство музея художника Константина Васильева. Люди активно откликнулись на наш призыв: банковский счет быстро пополнялся.
Но через какое-то время меня пригласил к себе вышеупомянутый председатель исполкома и рассказал о визите к нему творческой интеллигенции города во главе с художником Михаилом Абакумовым. Эти люди недвусмысленно высказывали свое общее «возмущение» по поводу того, что «какому-то варягу» , а не местному художнику, город решил передать здание под музей. Извинившись, Редькин отобрал у нас выделенное им прежде помещение, сказав, что семья Васильевых теперь устроена, а здание под музей мы сможем купить на собранные средства.
В черте города нам удалось найти частное, опять же двухэтажное, деревянное строение, выставленное на продажу. Его можно было снести и построить новое кирпичное. С этим предложением я пришел к Игорю Тарасову, отвечавшему за банковский счет открытый комсомольцами. Его ответ меня просто ошарашил:
Мы сами решим как и на что тратить деньги!..
…С Клавдией Парменовной мы долго размышляли о том, как же нам поступить теперь. Решили все начать сначала.
Это был 1988-й год, когда у меня, вместе с периодом службы на Сахалине, набралось двадцать пять лет выслуги и я принял решение уволиться, чтобы полностью посвятить себя одному делу. Уйдя в запас, создал при Московском городском отделении ВООПИ и К Клуб любителей живописи Константина Васильева и уже в Москве стал искать подходящее помещение для музея.
Тем временем, параллельно с этим, семь картин, подаренных городу Коломне, попали в руки тамошних «предприимчивых комсомольцев». Так коллекции картин Васильева был нанесен первый удар…
Клавдия Парменовна оформила нотариально передачу всех оставшихся картин Клубу, сохранив прежнее условие: она должна будет жить там, где разместятся полотна художника.
Чтобы решить данную задачу, Клуб выкупил у Васильевой две больших работы сына: «Валькирия над сраженным Зигфридом» и «Рождение Дуная». Выкупил потому, что иначе нельзя было в советское время просто снять со своего счета средства и передать их другому лицу. На тридцать восемь тысяч, перечисленных семье Васильевых, в то время можно было легко приобрести в ближайшем пригороде Москвы хороший, добротный дом. Но по каким-то причинам этого не случилось.
Вскоре в Тимирязевском районе столицы Клубу предложили взять на свой баланс разрушенный старинный особняк, что в двух шагах от Лианозовского ПК и О, и на собственные средства его восстановить под «наш» музей.
Десять лет ушло у нас на восстановление здания и долгожданного открытия в нем музея Константина Васильева. Недостаток собранных средств, большая часть которых ушла на приобретение Клубом двух картин, тормозил строительство.
К сожалению, матушка художника не дожила до счастливого дня музейного рождения. В 1994 году ее не стало…
С 1998 по 2008 год мы активно работали, привлекая почитателей таланта художника со всей нашей страны и зарубежья.
Директором музея была назначена сестра художника - Валентина Алексеевна. Она сразу же переехала жить в Москву и заняла офис Клуба - трехкомнатную квартиру, выделенную нам из нежилого фонда.
Городские власти в свое время обещали дать семье художника собственную квартиру по завершению строительных работ, но когда музей открылся, потребовали взамен передать городу часть картин художника.
Валентина Алексеевна согласилась подарить городу всю военную серию, плюс картины «Отечество» и «Рождение Дуная» с условием, что эти полотна останутся в музее художника. Комитет по культуре г. Москвы оценил десять переданных картин К. Васильева в 27 тысяч рублей. В качестве ответной акции город перевел из нежилого фонда в жилой наш офис и оформил это на семью Васильевых. Стоимость появившейся таким образом квартиры составляла 17 тысяч рублей.
Несмотря на разницу в ценах обмен состоялся. Картины по договору были оформлены в собственность Нового Манежа.
Тогда мы не могли даже предположить, представить никак не могли, что при первом же возможном случае город по формальной причине вывезет картины на время, но не вернет их потом уже никогда.
Так произошла вторая заметная утрата части картин, сильно травмировавшая коллекцию художника.
Поводом для вывоза картин послужил первый рейдерский захват музея в 2002-м году. Через три года рейдерская атака повторилась.
Ввиду особенности таланта художника, а возможно по другой причине, спокойной жизни у сотрудников музея не было никогда. Второй причиной постоянных атак на музей служила земля - два с половиной гектара территории, примыкающей непосредственно к музею и выделенной Клубу в 1993 году под строительство Центра славянской культуры.
Клуб подготовил и утвердил эскизный проект центра культуры, разработал первую очередь рабочего проекта, успел даже в рамках проекта построить детский фольклорный театр в виде бревенчатого русского терема. Но с 2002 года вся созидательная работа клуба приостановилась.
Мы были вовлечены в различные судебные тяжбы, отстаивая свои права. Самые тяжелые, драматические события разыгрались в 2009 году, когда в наследование картин по суду вступила сестра художника и потребовала передать ей всю коллекцию.
В соответствии с требованием судебных приставов Клуб должен был провести искусствоведческую экспертизу, подтверждающую подлинность картин. Это могло стоить немалых денег. Неожиданно оказать такую услугу бесплатно предложила одна юридическая фирма, с которой у нас установились давние дружеские отношения.
Нисколько ни сомневаясь в порядочности этих людей, я передал представителю их юридической конторы всю коллекцию картин и вручил ему приемо-передаточный акт, подписанный мною.
Выгрузив картины из машины и взяв акт он сказал, что подпишет его завтра у руководства, поскольку сегодня в фирме никого уже нет. Мне в качестве гарантии он начиркал какую-то расписку.
Каково же было мое потрясение, когда на следующий день мне сказали, что никаких картин фирма не принимала! Более того, мне предоставили поддельный протокол собрания Клуба, на котором меня якобы отстранили от занимаемой должности и потребовали передать новому председателю Клуба, сотруднику этой юридической фирмы, все учредительные документы нашей общественной организации.
Естественно я подал в милицию заявление о преступлении и вместе с другими членами Клуба пытался вразумить руководство фирмы. Безрезультатно.
Через несколько дней новоявленный председатель Клуба сам позвонил мне и предложил встретиться. С надеждой, что человек одумался и решил не грешить против совести, и не нарушать законов, я помчался на встречу. Там мне был вручен ультиматум, в котором перечислялись все те документы, что я должен передать этим мошенникам. А в последнем абзаце звучало грозное предостережение о том, что если я до 22-го сентября не исполню их «просьбу», буду иметь тяжелые последствия.
Естественно я жестко отреагировал на подобную угрозу.
Все члены Клуба и Попечительского совета Клуба, а также люди близкие нам по духовным устремлениям включились в борьбу за возвращение картин. Порой неизвестные мне работники телевидения, журналисты газет звонили, указывая на след похищенных картин. Я сообщал об этом следователю, ведущему уголовное дело по факту кражи полотен, но - тот все плавно «спускал на тормозах». Было очевидно, что дело ангажировано, что юридическая фирма выполняла чей-то «высокий» заказ и - была защищена в правовом отношении.
Мы забросали письмами Генеральную прокуратуру, ФСБ и даже направили письмо Президенту страны, в то время Д. Медведеву, за подписью членов Попечительского совета Клуба: Валентина Григорьевича Распутина, Михаила Ивановича Ножкина, Владимира Николаевича Крупина.
Это письмо видимо возымело резонное действие, поскольку руководитель злосчастной юридической фирмы стал лихорадочно звонить уважаемым людям из Попечительского совета и, угрожая им судебной расправой, нагло требовал отозвать свои подписи на письме, направленном Президенту. К чести этих достойных людей, они не испугались угроз и не изменили своей позиции.
В конце концов усилиями многих людей и решениями судов мы сокрушили бастион злоумышленников. Все картины были обнаружены, арестованы и переданы правопреемнице - Васильевой Валентине Алексеевне.
Долгое время родные опасались публично выставлять картины. Однако, спустя некоторое время они всё же были выставлены в самом центре города Казани, по адресу: улица Баумана, д. 8.
На творческой родине К. Васильева к его наследию относятся действительно трепетно, предоставив в самом центре особняк для постоянно действующей выставки живописца! К этой экспозиции присоединилась и та часть коллекции, которая ранее принадлежала друзьям художника. Будем надеяться, что биография наследия Васильева получит свое дальнейшее развитие.
Нам же, в московском музее, остается довольствоваться тем, что имеем. Это - полотно «Валькирия над сраженным Зигфридом», ряд ранних и детских работ К.Васильева, ну и, конечно, копии его картин.
Музей славянской культуры имени Константина Васильева объединяет теперь под своей крышей художников, работающих по славянской тематике и близких по духу творческому наследию гениального русского живописца, сумевшего пробудить нашу генетическую память и зажечь надеждой наши сердца.
Если вы понимаете, что вашей потребностью является благотворительная помощь, то обратите внимание на эту статью.
К вам обратились за помощью те, кто без вашего участия может лишиться увлекательного дела.
Многие дети, мальчишки и девчонки, мечтают стать пилотами на трассе.
Они ходят на занятия, где под руководством опытного тренера изучают приемы скоростного вождения.
Только постоянные упражнения позволяют правильно обгонять, выстраивать траекторию и выбирать скорость.
В основе победы на трассе лежит хорошая квалификация. И, конечно, профессиональный карт.
Дети, которые занимаются в кружках, полностью зависят от взрослых, потому что отсутствие денег и сломанные запчасти не позволяют участвовать в соревнованиях.
Сколько удовольствия и новых ощущений испытывают ребята, когда они попадают за руль и начинают управлять машиной.
Может быть, именно в таком кружке растут не только чемпионы России, но даже будущие чемпионы мира в этом виде спорта?!
Вы можете помочь детской секции картинга, которая находится в городе Сызрань. У них в настоящее время просто бедственное положение. Все держится на энтузиазме руководителя: Краснова Сергея.
Прочитайте моё письмо и посмотрите фотографии. Обратите внимание на то, с каким увлечением работают мои воспитанники.
Они любят этот развивающий вид спорта и очень хотят продолжать обучение.
Обращаюсь к вам с просьбой помочь выжить секции картинга в городе Сызрани.
Раньше в городе было ДВЕ
станции юных техников, и в каждой была секция картинга. Картинг был ещё и во Дворце пионеров. Сейчас в городе нет ни одной стации, и кружок во Дворце пионеров тоже уничтожили. Закрыли – не поворачивается сказать, просто уничтожили!
Мы боролись, писали письма, везде ответ у них один. Лет пять тому назад я ездил к губернатору Самарской области на прием. Он не принял, а приняла меня заместитель.
Вот после этого нам дали помещение, где мы и базировались. У нас очень много детей хотят заниматься картингом, но очень плохая материальная часть не позволяет набирать детей.
Да и большая часть картингов требует ремонта. Вот в таком положении находится наш кружок.
Мы обращались и к мэру города Сызрань за помощью. Второй год ждем помощи. Решили обратиться через интернет к вам за помощью.
Связаться со мной,адрес для ПОСЫЛОК
,446012 Самарская обл.г.Сызрань,ул.Новосибирская 47,связаться можно через соцсети СЕРГЕЙ
ИВАНОВИЧ
КРАСНОВ
.или пишите на почту [email protected] Всегда, находясь на волне успеха, надо творить дела милосердия, подавать милостыню. А если Господь помогает в тяжелых обстоятельствах, то не забывать после о благодарности. Тогда и Он не забудет о ваших нуждах.
К 90-летию со дня рождения художника в Национальном историческом музее молдовы открылась выставка его произведений.
Моего отца, худжника Алексея Александровича Васильева, нет уже 22 года (1907 — 1975). За это время разница в возрасте между мною и им живым сократилась до 10 лет. Но мне по-прежнему столько надо у него спросить…
Я кружу и кружу по выставке, радуюсь встрече, волнуясь и тоскуя. многие его картины были вехами и нашей жизни.
Послевоенные пейзажи, быстро потемневшие,все небольшого размера. Не было масел, холстов, рам. жизнь кистям он продлевал, вытягивая щетину. Для того, чтобы писать даже в районах будущей остановки Докучаева, Комсомольского озера, — нужно было специальное разрешение.
Город стоял в черных руинах. Но хотелось писать весну и тихие закаты. «Вечер», «Весна», «На окраине Кишинева», «В старой Бессарабии»… Выбранные мотивы очень просты, а все время по-разному повторяющаяся дорога — с человеком, распятием или медленно ползущей кэруцей — создает тоскливое настроение оглушенной войной провинции.
Самой войне посвящены картины «Заложники», «Молдавский чебан», «У могилы героев»,а потом —
«Рыбницкая трагедия», «Дорогой подвига», «В партизанском лесу». Меня удивляет, когда отец успевал?
На 1-ом съезде художников и на нескольких последующих он избирался председателем Союза. Этой должности он отдавал много энергии, о чем свидетельствуют и вновь созданный и открытый через два месяца после войны Художественный музей, и организованные худфонд и мастерские, и восстановленное училище.
Однажды он купил на базаре овальную раму и усадил меня позировать, развлекая сказками.Портрет получился удачным. Фоном ему послужил наш дворик. Когда-то тут писала натюрморты ученица Репина
Е. Малешевская. Именно ей принадлежали и двор, и дом, и мастерская. В ней, по приглашению хозяйки, папа останавливался перед войной, приехав из Москвы в качестве начальника ИЗО управления по делам искусств МССР. Вскоре художница умерла. После войны мы жили в этом доме 16 лет. Говорят в нем бывали Шаляпин,Рахманинов… Но и у нас гостил сейчас известный, а тогда опальный художник Р.Р.Фальк, знакомый папе по годам учебы в прославленном ВХУТЕИНе.Там у отца были сильные учителя — Фаворский,Кончаловский, С.Герасимов… Гостил у нас и А.А. Федоров — Давыдов,»старого письма» человек, папин учитель по искусствоведческой аспирантуре в Третьяковке. Много интереснейших людей, книги,споры, запах красок и маминых пирогов наполняли нашу жизнь гармонией и уютом.
Каждый раз отец с нетерпением ждал окончания зимы. Самым счастливым для него временем были поездки на этюды. Они исключали собрания, газеты, телефон и быт. Работал с рассвета до темноты.Писал пойму Днестра, виноградники, холмы, покрытые кодрами, голубые дали и заросшие пруды. Исколесил с этюдником почти всю Молдавию.
В одной из таких поездок родилась мысль о картине «Зарастают военные тропы». Освещенный вечерним солнцем,заросший травами ДОТ стал привычным для глаза, как дерево или холи.Но не следует забывать о его былой смертоносности. В этом идея произведения.
Больше всего отец любил писать осень. Не только за «багрянец и золото». Поредевшая листва давала возможность «нащупать» дали, обагатив этим пейзаж. «Краски осенней природы», «Вечер в Леушенах»,
«Лес в Каприянах», «Осень в Молдавии»… Ими художник говорит: как прекрасно то, что много раз видели, но не замечали. Он как-то записал: «А ведь нужен не колористический талант, не одаренность в чувстве композиции, а талант в умении любоваться жизнью, одаренность в душевной щедрости»…
Часто отец писал и дома. Интересно было наблюдать этот сложнейший поединок художника со своим произведением. Память сохранила туго натянутый холст, который постепенно наряжался «божественной смутой цвета».
«Холст должен дышать»,- говорил он. Поэтому кое-где сохранял зерно тонированного холста, удачные мазки и подтеки подмалевка. Применял много приемов обработки поверхности, считая, что краски должны лежать на холсте широко и богато — «натруженно».
Он говорил: «…когда пишешь форму предмета, надо смазать второстепенные места и вдруг ударом кисти, широким мазком, как молнией,завершить лепку». Так он писал «Утро Молдавии.Детство», и «Сказ о Молдавии», и «Рожденные летать», и «Горе и гнев Вьетнама».
Но он учился не только у природы и жизни. Он умел поразмыслить и у картин любимых художников.
Например, он записал о Матиссе: «Меня потянуло к нему. Он умеет лучше других петь на языке красок. Они у него музыкально чисты, гармоничны. Они спектрально ярки и вместе с тем великолепно оркестрованы.»
Листая его многочисленные записные книжки, я вижу мысли,созвучные нашим дням.
«Искусство не управляет миром, но управлять миром легче тому, кто понимает искусство». Или «На прошлое мы смотрим с точки зрения настоящего, а почему мы не можем смотреть на будущее с точки зрения прошлого?»
Отец писал в Киргизии и на Чукотке, в Узбекистане и в Сибири, в Карпатах и Крыму, в Китае и Египте.
