Диктатор Сулла
Диктатура Суллы была установлена в Риме в конце 82 или начале 81 г. до Р. Х., по завершении гражданской войны между демократической (марианцы) и сенатско-аристократической (сулланцы) партиями (по-иному они ещё называются популярами и оптиматами). Эта кровавая война длилась несколько лет, сопровождаясь ещё и внешней борьбой с азиатским царём Митридатом Понтийским . Полководец Луций Корнелий Сулла, разгромив демократов, присвоил себе чрезвычайные полномочия для проведения широкой реформы римского государственного строя. Главная суть этой реформы состояла в ослаблении роли народного собрания (комиций) и народных трибунов с целью восстановить преобладание аристократов сенаторского сословия, которые господствовали над Римом в те времена, которые сам Сулла считал эпохой высшего подъёма национальной доблести. Консервативный романтик славной геройской старины, диктатор Сулла не сознавал, что положение его родины с тех пор кардинально изменилось. Из небольшого среднеиталийского государства Рим сделался средоточием громадной державы, раскинувшейся по всем берегам Средиземноморья. Столь обширным образованием уже нельзя было управлять на аристократический лад, как управлялся римско-латинский союз период его борьбы за главенство над Апеннинами. Новая мировая роль Рима неизбежно влекла его к ослаблению как демократического, так и олигархического начал и к установлению монархизма. Сулла действовал вопреки этой исторической предопределённости, поэтому его реформы не удержались надолго и были отменены вскоре после смерти грозного диктатора. Однако Корнелий Сулла сумел на время избавить Рим от полной анархии, и его исторический вклад, несмотря ни на что, остаётся очень важным. В приводимой ниже статье рассматриваются и положительные, и тёмные стороны диктатуры Суллы.
Победа Суллы в гражданской войне
Победив демократов в гражданской войне, Сулла стал действовать с беспощадной жестокостью. Созвав сенат в храм богини Беллоны, он велел привести в близлежащее здание шесть тысяч пленных самнитов и кампанцев и перебить их всех, в то самое время как он делал сенату строгий выговор. «Не обращайте внимания на эти крики, – сказал он, как уверяют, сенату, когда раздались стоны безоружных пленников. – Это несколько негодяев, которых я велел проучить». Взяв город Пренесте, где ещё оборонялся Марий Младший, Сулла хладнокровно велел перебить всех жителей, способных носить оружие, вместе с самнитским гарнизоном – всего 12 тысяч человек. Марий-сын сам умертвил себя при сдаче города.
Все это служило только прелюдией к тому, что вслед затем сделал Сулла для того, чтобы ввести и упрочить предположенные им перемены. Он намеревался из форм древнего государственного устройства образовать новое, душою которого была бы сильная аристократия, а чтобы сделать ее непоколебимою, Сулла, не стесняясь ничем, решился уничтожить все, что противоречило его планам или не вполне соответствовало новому порядку вещей. Основой нового порядка должна была стать сенатская аристократия, и законы, изданные во время диктатуры Суллы, были призваны доставить ей перевес над народной толпой. Человек, как Сулла, усвоивший себе всю образованность и испорченность своего века, стоявший на той недосягаемой высоте счастья, где все божественное и человеческое, жизнь тысячи людей, все их знания, мнения и верования казались ничтожными и достойными презрения, человек, который все видел, всем насладился и устал от всего, который, стоя во главе 120-тысячного войска, не пощадил в Греции и Малой Азии ни одного святилища, вполне подходил для насаждения нового государственного порядка.
Сулланские проскрипции
После избиения пренестинцев, Сулла собрал римский народ и объявил ему, что решил для общего блага предпринять перемены в государственном устройстве и вместе с тем истребить всех своих врагов и врагов народа. Затем он велел прибить на площадях проскрипционные списки, в которые внесены были имена всех, обреченных им на смерть. За убийство кого-нибудь из внесенных в эти списки была обещана каждому награда в два таланта (около 3000 руб. серебром), рабу дозволялось убивать своего господина, сыну – отца. Имение проскриптов перешло к новому повелителю Рима и все их потомство было объявлено исключенным от всяких общественных должностей. При этом сыновья осужденных сенаторов, лишаясь наследства и всех преимуществ своего сословия, должны были продолжать исполнение всех его повинностей! Такая жестокая мера была еще не слыхана в Риме. Все ужасы, совершенные аристократами во времена Гракхов или каким-нибудь Сатурнином , Сульпицием и Марием, были ничтожны в сравнении с действиями Суллы; никогда еще ни одному римлянину не приходило в голову открыто осудить на смерть всю массу своих противников, отобрать у них имущества и обогатить на их счет убийц. Сулла впервые ввел в употребление эти страшные меры, разрушившие между римлянами все взаимные отношения, основанные на доверии. К несчастью, образ его действий нашел себе слишком ревностных подражателей в последующих узурпаторах и императорах римских. Сулла затем увеличил почти вдвое проскрипционные списки, обнародованные в первый день. Жертвами проскрипций сделались не только все, поднявшие оружие против Суллы – та же участь постигла и совершенно невинных, и между прочим каждого, кто обнаруживал сочувствие к осужденному или оказывал ему покровительство. Разбойники и убийцы, бывшие орудиями Суллы, пользовались проскрипциями для внесения в списки своих кредиторов и личных врагов. Сделавшийся впоследствии столь известным, Катилина , перед тем убивший своего брата, велел, чтобы избежать наказания, внести его в список проскриптов. Таким же образом погибли некоторые из приверженцев Суллы. Сам он смотрел на все это совершенно равнодушно: уничтожением всех противников он думал приготовить прочное основание для своих новых учреждений, – что же значило для него, если бы погибло тысяч 10 человек больше или меньше. Принципы, которыми он руководствовался, и беспощадное упорство, с которым он прилагал их к делу, ясно видны, как в образе его действий во время этих сцен убийства, так и в многознаменательных словах, произнесенных им по одному случаю. Он выказывал холодную и обдуманную жестокость какого-нибудь африканского владетеля негров и давал аудиенции в то самое время, как головы проскриптов валялись у его ног. Когда, однажды, один из сенаторов спросил его, когда окончатся казни, он совершенно хладнокровно отвечал, что и сам еще не знает, и тотчас же велел обнародовать новый список проскриптов. Число умерщвленных, вследствие проскрипций Суллы, достоверно неизвестно, но, по приблизительному исчислению, число всех граждан, погибших от проскрипций перед введением диктатуры Суллы и в междоусобной войне, простиралось до 100 тысяч. Число первых полагают в 40 тысяч и между ними 2,600 всадников, 90 сенаторов и 15 человек, бывших некогда консулами.
Учреждение чрезвычайной диктатуры Суллы
Умертвив несколько тысяч своих сограждан по одному произволу, Сулла старался придать дальнейшим своим действиям вид законности и для того заставил провозгласить себя диктатором, соединяя с этим званием понятие, которого оно никогда прежде не имело. Он велел избрать себя не на шесть месяцев и не для одной какой-либо определенной правительственной цели (как это бывало всегда при назначении диктаторов), а на неопределенное время и для произвольного преобразования государственного устройства. Даже самый способ избрания Суллы в диктаторы был совершенно необыкновенный. До тех пор был избран не сенатом, а народом , один только диктатор, Фабий Максим Кунктатор, после битвы при Тразименском озере . Это послужило примером, и народу было предписано следующее: Сулла избирается диктатором на такой срок, какой понадобится ему для введения новой правительственной организации, и ему предоставляется полномочие дать государству такие формы и законы, какие он признает самыми лучшими. Этою неограниченною властью Сулла воспользовался для введения аристократического устройства, насколько оно соответствовало его воззрениям. Он не думал сначала провозглашать себя неограниченным властелином Рима и основать монархию, потому что страсть к чувственным наслаждениям была в нем сильнее честолюбия, а честь сделаться тираном, по его мнению, не стоила сопряженных с нею трудов и опасностей. Но, чтобы в случае нужды придать своим повелениям более силы, он образовал для себя род клиентов и телохранителей из десяти тысяч рабов, принадлежавших вельможам, подвергшимся проскрипции, и привязал их неразрывными узами к своей судьбе тем, что не только освободил их, но дал им права гражданства, часть конфискованных имений и назвал их по своей фамилии Корнелиями. Диктатор Сулла принял в это время прозвище Феликса , т. е. счастливого, приписывая все свои успехи не достоинствам своим, а одному только счастью.
Реформы Суллы
Монтескьё считает, что главной целью диктатуры Суллы был возврат римского народа к его древним нравам, но если бы новый властелин Рима имел такое намерение, то он не предавался бы до конца жизни сладострастью и всем чувственным наслаждениям. Желая на словах восстановить древнее государственное устройства эпохи наивысшего развития римских доблестей, диктатор Сулла более всего хотел основать новую аристократию и сделать навсегда невозможным демократию. Он старался связать свои учреждения с древними формами государственного устройства и вообще удержать из старого все, что было возможно. Законы, посредством которых Сулла стремился достигнуть своей целы и которые по имени его были названы законами Корнелия, были так же мудры, как жестоки меры, которыми он хотел приготовить для них почву. Нет сомнения, что было бы гораздо лучше, если бы диктатор Сулла понял, что не аристократия, а только хорошо устроенная конституционная монархия представляла собою форму правления, наиболее соответствовавшую потребностям тогдашних римлян. Возобновление звания диктатора, которое уже более ста лет, казалось, совсем вышло из употребления, было несравненно страннее, чем основание монархии, потому что диктатура Суллы была тираниею и военным деспотизмом, а такое насильственное господство, водворившись однажды, могло служить заразительным примером для каждого предприимчивого полководца.
Желая придать аристократии более силы и могущества, Сулла лишил народных трибунов их прежнего влияния, постановив, чтобы в эту должность избирались только одни сенаторы. Те, кто соглашался принять трибунское звание, навсегда лишались права занимать какую-нибудь другую должность. Кроме того Сулла ограничил veto трибунов определенными случаями и поставил его в зависимость от решения сената. Самый сенат, значительно уменьшившийся во время бурь междоусобной войны, он усилил назначением в него трехсот новых членов из сословия всадников. Диктатор Сулла увеличил также и число должностных лиц; квесторов – до двадцати, преторов – до восьми, а верховных жрецов и авгуров – до пятнадцати. Далее он постановил правилом, чтобы при раздаче должностей соблюдалась известная постепенность, и пополнение состава коллегии верховных жрецов, перешедшее в последнее время к народу, предоставил по прежнему её собственному избранию. Подобными мерами Сулла думал уничтожить влияние некоторых фамилий и восстановить снова могущество аристократии, превратившейся в олигархию. Сулла старался также положить предел притязаниям некоторых отдельных вельмож, издав постановление, по которому сенат только в присутствии определенного числа членов имел право приостанавливать действие законов. По той же причине он запретил полководцам и наместникам начинать войну без дозволения сената, что прежде случалось довольно часто. Во время диктатуры Суллы сенату было возвращено право суда, отнятое у него со времени Гая Гракха , и в то же время выпущены строгие постановления против злоупотреблений судебною властью. Сулла старался также ослабить тиранию римлян над провинциями и союзными государствами и вообще связать интересы их жителей с интересами господствующей аристократии, чтобы тем дать ей еще более возможности держать в зависимости народные массы в Риме и денежную аристократию всадников. Сюда относятся между прочим изданные во время диктатуры Суллы законы против лихоимства и подлогов. Для возвышения глубоко упавшей нравственности римлян, он установил особыми законами строгие наказания против нарушения супружеской верности, отравления, лжесвидетельства, подделки документов и монеты и других преступлений. Как превосходны были подобные постановления и лежавшие в основании их намерения, так вредны были два других закона. Одним из них подтверждались распоряжения диктатора Суллы относительно имуществ и потомства проскриптов, и, следовательно, значительное число граждан навсегда устранялось от занятия правительственных должностей. Другим – было положено основать в Италии несколько колоний, и в них переселить на счет государства, в награду за их заслуги, всех граждан (в числе 120 тысяч), служивших некогда под начальством Суллы. Для выполнения этой последней меры, Сулла велел истребить и изгнать из их жилищ жителей городов и областей, обнаруживших враждебное расположение к нему.
Диктатура Суллы не достигла поставленной цели, потому что не могла изменить духа времени. Пример самого Суллы наносил такой вред, которого не искупали все предпринятые им перемены. Лучшие из законов эпохи диктатуры Суллы не были приведены в исполнение или оставались в силе недолгое время, тогда как начатые им проскрипции и конфискации имуществ производились впоследствии в самых обширных размерах. Гибельные примеры Суллы и его друзей не только еще более развратили правы, но и парализовали все законы, имевшие целью очищение общественной нравственности, а чрезмерная расточительность и распутство, которым предавался он сам и всё окружение диктатора, сделали невозможным задуманное им восстановление настоящей аристократии и должны были только содействовать образованию новой олигархии. С тех пор, по примеру Суллы и его друзей, всякий, кому удавалось достигнуть высших должностей, окружал себя такою же пышностью, которую ввел в употребление Сулла. Долги и зависимость одних фамилий от других снова стали распространяться между аристократиею, постоянно увеличиваясь, по мере умножения должностных лиц, вследствие закона Суллы о должностях. В эпоху диктатуры Суллы, его друзья Лукулл , Помпей , Красс , Метелл и другие образовали новую олигархию. Сам Сулла пользовался такою неограниченною властью, какой до него не достигал ни один римлянин, а всемогущее влияние, предоставленное им своему служителю, Хрисогону , было прелюдией того владычества отпущенников и наперсников, которое сто лет спустя достигло такого страшного развития при римских императорах.
Отречение Суллы от диктаторства
Чрезвычайная диктатура Суллы продлилась два года (81 и 80 г. до Р. X.): в первый год он велел избрать двух консулов, которые были совершенно подчинены ему. Во второй он сам был и диктатором и консулом, назначив себе товарищем Метелла Пия. На третий год (79 до р. X.) Сулла не только отказался от консульства, но совершенно неожиданно сложил с себя диктаторскую власть; утомленный нравственно и физически, он стремился только к покою и наслаждениям и мог оставить дела с полною уверенностью, что никто не осмелится изменить ни одной буквы в его постановлениях, и что если только ему вздумается, он во всякое время может вновь захватить себе диктатуру. Противников, которые могли бы померяться с ним силами, у Суллы более не оставалось: все они были совершенно уничтожены в первые два года его диктаторства, бежав после поражения их войска в Сицилию, Африку и Испанию. Бежавшие в Испанию, которыми начальствовал Серторий , были разбиты одним из легатов Суллы и принуждены скрыться в отдаленной части полуострова. Впрочем, Папирию Карбону, Гнею Домицию Агенобарбу , зятю Цинны, и другим противникам диктатуры Суллы удалось собрать в Сицилии и Африке до 20 тысяч человек и привлечь на свою сторону одного из значительных нумидийских владетелей, Гиарба . Против них Сулла отправил своего любимца Помпея , доставив ему еще в самых молодых летах случай заслужить себе общее уважение и сделаться с той минуты одним из главных действующих лиц истории. Сулла, считавший себя больше баловнем судьбы, чем великим человеком, оказывал Помпею предпочтение перед всеми своими полководцами, потому что в самых первых подвигах его заметил ту же благосклонность судьбы, которая во времена его собственной юности отдала ему в руки Югурту и покрыла его такою славою в войне с кимврами . Конечно, вникнув глубже во все обстоятельства, мы не найдем ничего удивительного в том, что возвышенный Суллой Помпей уже на двадцать третьем году жизни мог играть такую значительную роль. Во время союзнической войны отец его, Гней Помпей Страбон, истребил почти всех пиценов и водворил в их стране новое поселение, которое с того времени считало себя чем-то вроде клиентов его и его фамилии. Сверх того разными постыдными средствами он составил себе громадное богатство и тем дал своему сыну возможность еще более утвердить свое наследственное влияние. По смерти Цинны , этот молодой человек, не занимая никакой общественной должности, составил себе в Пиценуме особый отряд, привлек к себе остатки войска своего отца, и с этою собственно им созданною силою пошел навстречу Сулле, чтобы соединиться с ним. Дорогою он наткнулся на консула Сципиона, который, лишившись своих войск, перешедших к Сулле, составил себе новую армию; переманив от него и это войско, Помпей присоединил его к своему. Разбив потом Папирия Карбона, думавшего преградить ему путь, он наконец благополучно соединился с Суллою. Сулла был до такой степени восхищен подвигами молодого человека, что при первой же встрече приветствовал его императором, – почетным титулом, который давался очень редко и только отличнейшим полководцам. В годы своей диктатуры Сулла выказывал всегда чрезвычайное расположение к Помпею, чему, может быть, содействовало и то, что из всех окружавших Суллу этот молодой человек изъявлял наибольшую готовность исполнять все насильственные меры своего начальника. Помпей продолжал деятельно участвовать в междоусобной войне в Италии и был отправлен диктатором Суллой против его врагов, бежавших в Сицилию и Африку. Помпей разбил и взял в плен Папирия Карбона; но он обесчестил себя, подвергнув самому недостойному унижению, а потом и смертной казни, этого человека, который некогда перед судом спас его состояние. Из Сицилии Помпей по приказу Суллы отправился в Африку, для ведения войны против Домиция и Гиарба. Во главе шести легионов ему не трудно было победить обоих врагов, все силы которых он уничтожил одним ударом. Двадцатичетырехлетний Помпей (81 г. до р. X.) возвратился в Рим, ослепленный счастьем, увенчанный победою и гордый сознанием, что сам всесильный диктатор Сулла преимущественно ему обязан был утверждением своего владычества. С этого времени Сулла перестал доверять ему, и дружба их стала охладевать, хотя хитрый диктатор остерегался восстановить против себя молодого человека, умевшего до такой степени привязать к себе войско.
Сложив с себя диктаторскую власть, Сулла удалился от дел и отправился в свое кампанское поместье. Здесь он предался вполне необузданной чувственности и сладострастию. Распутство Суллы было причиною отвратительной болезни, которая через год после его отречения окончила его жизнь мучительною смертью. Преемником славы Суллы и главой аристократической партии сделался Гней Помпей Великий, обязанный ему первым своим счастьем – как и сам Сулла был обязан ему частью своих побед.
- Аристократы
Германский военный и политический деятель, генерал-фельдмаршал (1914). За три года до начала Первой мировой войны в Германии было 470 генералов, но тех, чьи имена были широко известны общественности, едва ли набралось десяток. Генерал Гинденбург к их числу не принадлежал. Слава и…
Князь, боярин, русский полководец. Княжеский род Скопиных-Шуйских, известный с XV столетия, составляет немногочисленную ветвь Суздальско-Нижегородских удельных князей Шуйских, родоначальником которых был Юрий Васильевич Шуйский. Он имел трех сыновей - Василия, Федора и Ивана. Скопины-Шуйские ведут начало от его внука. Василий Васильевич,…
Барон, генерал-лейтенант. Род Врангелей, ведущий свою родословную с XIII века, был датского происхождения. Многие его представители служили под знаменами Дании, Швеции, Германии, Австрии, Голландии и Испании, а когда Лифляндия и Эстляндия окончательно укрепились за Россией, Врангели стали верой и правдой служить…
Князь, генерал-фельдмаршал. Княжеский род Голицыных, ведущий свое начало от потомков великого литовского князя Гедимина, кровно связанный с великими князьями московскими и в дальнейшем с династией Романовых, в пятом поколении от основателя рода Булака-Голицы разделился на четыре основные ветви. К тому времени…
Английский полководец и государственный деятель. Сэр Артур Уэлсли, герцог Веллингтон, принадлежал к старинному дворянскому роду, известному также как Коллей, и только к концу XVIII века принявшему окончательную фамилию Уэлсли. Более правильно фамилия сэра Артура, дарованная ему со званием лорда, звучит как…
Князь, генерал-аншеф. Двойные фамилии в России возникли довольно давно, практически одновременно с собственно фамилиями. Отдельные ветви больших дворянских семей стали называть себя по имени или прозванию их родоначальника. Это хорошо прослеживается на примере князей Оболенских, чей многочисленный род, разделившийся на множество…
(ок. 510-449 до н э.) Афинский полководец и политический деятель. Кимон происходил из аристократического рода по линии обоих родителей. Его отец, Мильтиад, принадлежал к роду Филаидов. После смерти брата Стесагера Мильтиад унаследовал все его состояние и власть в Херсонесе. Здесь, став…
(ок. 460-399/396 до н э.) Древнегреческий историк. Сохранившиеся биографические сведения древних авторов о Фукидиде во многом имеют недостоверный характер. Частично биографию Фукидида можно пересмотреть, исходя из текста его "Истории". Так, например, Фукидид указывает на то, что он пережил Пелопоннесскую войну, продолжавшуюся…
(ок. 490-429 до н э.) Политический деятель Древней Греции, стратег Афин. Перикл происходил из аристократического рода Алкмеонидов, ведущего свою родословную от легендарного Алкмеона. Представители этого рода издавна принадлежали к правящей элите Афин. Так, например, Клисфен, время жизни которого падает на период…
(ок. 450-404 до н э.) Афинский полководец и государственный деятель. По своему происхождению Алкивиад принадлежал к одной из богатейших и благороднейших семей афинской аристократии. Отец Алкивиада Клиний был из знатного рода Скамбонидов, возводивших начало рода к легендарному Аяксу Теламониду и через…
(ок. 444 - ок. 356 до н э.) Древнегреческий историк и писатель. Ксенофонт был крупнейшим греческим историком после Геродота и Фукидида. Его называли аттической музой и аттической пчелой, подчеркивая тем самым прекрасный греческий язык, на котором он писал свои произведения, и…
(ок. 418-362 до н э.) Один из величайших греческих полководцев. Сын фиванца Полимнида Эпаминонд происходил из бедной, но знатной семьи, которая вела свою родословную от Кадмовых Спартов. Правда, в то недолгое время процветания этого государства знатность рода в нем не очень…
(247 или 246-183 до н э.) Представитель рода Баркидов, полководец, командующий пунийскими войсками во 2-й Пунической войне (218-201 до н э.). Баркиды - древний карфагенский торгово-аристократический род, давший истории немало знаменитых полководцев и политических деятелей. Начало рода Баркиды возводили к одному…
Княгиня, русская писательница. Для романа "Война и мир" Л.Н. Толстой взял прототипом главного героя Андрея Болконского сразу нескольких представителей князей Волконских. Все они были героями войн с Наполеоном, и военная карьера издавна была отличительной чертой этого древнего знатного рода. Род Волконских…
ЛУЦИЙ КОРНЕЛИЙ СУЛЛА
«ЛУЦИЙ КОРНЕЛИЙ СУЛЛА»
(138-78 до н э.)
Римский полководец, претор (93 до н э.), консул (88 до н э.), диктатор (82 до н э.).
Одним из самых древних римских родов является род Корнелиев, давший римской истории большое число государственных деятелей и полководцев. Род имел две ветви - плебейскую и патрицианскую. К плебейским фамилиям принадлежали фамилии Бальбы, Галлы, Мерулы и другие. Наибольшую известность в плебейской ветви рода Корнелиев получил Луций Корнелий Бальб, ставший одним из ближайших сподвижников Гая Юлия Цезаря и первым среди некоренных римлян получивший консульство. Из женщин рода Корнелиев самой знаменитой можно назвать дочь Публия Сципиона Африканского Старшего Корнелию. Она получила известность не только как мать народных трибунов Тиберия и Гая Гракхов, но и как очень образованная женщина. После смерти мужа, Тиберия Семпрония Гракха, Корнелия посвятила себя заботе и воспитанию детей, а их у нее было двенадцать. Она не согласилась стать женой царя Птолемея. Однажды, когда ее спросили о том, почему она не носит украшений, она ответила, показывая на своих детей: "Вот мое украшение".
Наибольшим влиянием в Риме пользовались фамилии патрицианской ветви рода Корнелиев. Из знаменитых полководцев стоит отметить Сципионов, самых знаменитых военачальников периода войн с Карфагеном. Представители Корнелиев выделились в республиканский период, они занимали должности старших сенаторов и верховных жрецов. Среди них стоит отметить Луция Цинну - знаменитого представителя демократической партии последнего периода Республики.
К Корнелиям относилась и патрицианская фамилия Сулл. Древние историки возводят эту фамилию не просто к патрициям, а к эвпатридам, что означает в буквальном смысле "происходящие от славного отца", то есть к представителям высшей родовой знати. К ним относился, к примеру, консул Руфин, прославившийся тем, что был исключен из сената за то, что имел более десяти фунтов серебряной посуды, чего закон не позволял.
Потомки Руфина уже были не так богаты, а многие существовали на грани бедности. Самым знаменитым представителем этой фамилии был Луций Корнелий Сулла.
Он родился в 138 году до н э. в семье, которая отличалась знатностью, но не богатством. Сулла получил традиционное для знатного римлянина образование. Его подробная биография есть у Плутарха, и из нее можно узнать, что свою молодость Сулла провел частично в легкомысленных увеселениях, частично в занятиях литературой. О его внешности Плутарх писал следующее: "Все лицо его было покрыто неровной красной сыпью, под которой кое-где была видна белая кожа". Еще Плутарх отмечал его взгляд - тяжелый и проницательный, а светло-голубые глаза в сочетании с цветом лица и огненно-рыжими волосами делали взгляд Суллы страшным и труднопереносимым.
Военную службу он начал поздно, но сумел быстро сделать карьеру. Своим успехам, как считал сам, он был обязан удаче и особому покровительству богов. Он отличался незаурядным умом, дерзкой смелостью и коварством. Сулла часто шел наперекор установленным правилам и традициям.
В 107 году до н э. он стал квестором консула Мария во время Югуртинской войны и содействовал ее окончанию, побудив путем искусных переговоров царя Бокха Мавританского выдать Югурту.
«ЛУЦИЙ КОРНЕЛИЙ СУЛЛА»
Взяв Югурту в плен в 105 году до н э., Сулла снискал в Риме громкую славу и ненависть Мария. В 103 году до н э. он исполнял должность легата во время войны с германцами, а на следующий год был избран военным трибуном. Принимал участие в войнах с кимврами и тевтонами, отличился во время Союзнической войны. Вскоре в Риме заговорили о Сулле-полководце, и его военные победы позволили ему выдвинуться на первый план, оттеснив Гая Мария.
В 87 году до н э. Сулла был избран консулом и получил приказ вести войска на первую войну с понтийским царем Митридатом, что вызвало возмущение среди сторонников Мария. Сулла уже успел отправиться к войску, чтобы оттуда отплыть к Понту, как неожиданно узнал, что в Риме партия под предводительством народного трибуна Публия Сульпиция Руфа отстранила Суллу от командования и передала консульскую власть Марию.
Пользуясь в своем войске широкой поддержкой, Сулла отказался сложить консульство и повел свои войска на Рим. "Он не следовал заранее намеченному плану, но, потеряв власть над собой, предоставил своему гневу распоряжаться происходящим", - пишет Плутарх об этих событиях. Он стал первым из государственных деятелей Рима, кто использовал армию в борьбе с политическими противниками. Войдя с войском в город, он заставил народное собрание и сенат объявить главнейших из своих противников изменниками отечества, а за голову Мария даже была объявлена награда.
В течение следующего года, находясь в Риме, Сулла предпринял ряд шагов, направленных на закрепление здесь своей власти. Сульпиций и его сторонники подверглись жестоким репрессиям. Для упрочения власти олигархии Сулла реализовал ряд законодательных мер, после которых государственный строй Рима претерпел значительные изменения. Была ограничена законодательная власть народного собрания, все законы, предлагаемые народными трибунами, подлежали предварительному обсуждению в сенате. Число сенаторов было увеличено на 300 новых членов из числа сторонников Суллы.
Получив ожидаемое консульство, Сулла во главе шести легионов отбыл на войну. В 87 году до н э. его войска (30 тысяч) высадились в Эпире и повели наступление на Афины, которые были главной базой понтийских войск и флота. Разбив в Беотии высланные против него понтийские отряды, Сулла начал осаду Афин. После долгого сопротивления Афины и порт Пирей были взяты штурмом и подверглись страшному разграблению. Сулла широко прибегал к "конфискации" сокровищ греческих храмов. Он не пощадил ни Олимпию, ни Дельфы, а при осаде Афин по его приказу были вырублены священные рощи Академии и Ликея.
В 86 году до н э. армия Суллы разгромила в битве при Херонее (Беотия) численно превосходившую ее понтийскую армию (100 тысяч пехотинцев и 10 тысяч всадников), возглавляемую полководцем Митридата Архилаем. В результате этой победы многие греческие города стали переходить на сторону Рима. Несмотря на победы, одержанные Суллой, группировка его противников, вновь захватившая власть в Риме, решила отстранить Суллу от командования армией. В Грецию уже прибыл консул Флакк с двумя легионами и приказом сменить Суллу. Однако численное превосходство было на стороне Суллы, и Флакк решил не испытывать судьбу, а, напротив, усилить своими войсками Суллу в Малой Азии.
В 85 году до н э.
«ЛУЦИЙ КОРНЕЛИЙ СУЛЛА»
при городе Орхомене (Беотия) произошло сражение между новой понтийской армией и легионами Суллы. Это сражение было наиболее кровавым из всех сражений первой войны с Митридатом. Под натиском превосходящих сил противника легионы были смяты и бежали. И тогда сам Сулла, вырвав знамя у легионера, повел войска в новую атаку. Это помогло переломить ход сражения, участь которого решилась в пользу Рима.
Скоро Сулла смог организовать флот, который оттеснил флот Митридата и взял под свой контроль Эгейское море. Одновременно армия Флакка в Малой Азии захватила город и базу Митридата - Пергам.
Митридат уже не мог вести войну из-за отсутствия у него новых резервов и запросил у Суллы мира. Сулла и сам хотел поскорее покончить с войной, чтобы отправиться в Рим для борьбы со своими политическими противниками. Поэтому он потребовал от Митридата очищения захваченных территорий в Малой Азии, выдачи пленных и перебежчиков и предоставления ему 80 кораблей и 3 тысяч талантов контрибуции. Заключив Дарданский мир и разгромив в Малой Азии войска Фимбрия, посланные против него, Сулла отбыл с армией в Италию. Весной 83 года до н э. он высадился в Брундизии. Его солдаты дали клятву не расходиться по домам и до конца поддерживать своего полководца. В Италии ему противостояли две армии. Часть населения Италии перешла на сторону Суллы.
Консулы ожидали его наступления в Кампании, куда они и стянули большую часть своих войск. Однако Сулла высадился в Апулии, которую превратил в плацдарм для дальнейшего наступления на Рим. Здесь его 40-тысячная армия получила значительное усиление - на его сторону перешел Гней Помпей с двумя легионами, и скоро Сулла перевел войска в Кампанию.
Здесь у города Тифата было разбито войско консула Норбана - одного из сподвижников Мария, а войско другого консула - Сципиона - перешло на сторону Суллы, соблазненное высоким жалованьем.
В течение зимы 83/82 года до н э. Сулла и его противники готовились к предстоящим боевым действиям. Сулла разделил свои войска на две группы. Одна заняла Пицен и Этрурию, а другая под командованием самого Суллы двинулась на Рим. У городка Сигния (Сакрипорта) армия Суллы разгромила численно превосходившие ее силы, состоявшие из новобранцев, под командованием сына Мария, Гая Мария Младшего. (Он покончил с собой после падения города.) Оставив часть своих войск в Риме, Сулла двинул армию на противника, сосредоточенного в городе Пренесте. Оставив отряд для блокады города, Сулла отправился в Этрурию, где разгромил армию консула Карбона. Сам Карбон, бросив армию, бежал в Африку.
Основная часть сторонников Мария по-прежнему оставалась блокированной в городе Пренесте и скоро должна была сдаться. Однако в октябре 82 года до н э. на помощь к осажденным прорвалась 70-тысячная армия самнитов, которая деблокировала осажденных и вместе с ними двинулась на Рим. Наскоро стянув к Риму все имеющиеся в его распоряжении войска, 1 ноября 82 года до н э. Сулла преградил путь противнику у Коллинских ворот Рима. Сражение продолжалось в течение двух дней и одной ночи. Лишь к концу второго дня Сулла смог нанести противнику последний удар.
После одержанной победы Сулла обратился с письмом к сенату, в котором предложил для устройства государства наделить его диктаторскими полномочиями.
Сулла был назначен диктатором на неопределенный срок. Теперь, для укрепления своего положения, удовлетворения своей мести и награждения своих сторонников, Сулла ввел так называемые проскрипции - списки своих противников, подлежащих уничтожению. В эти списки включались и богатые люди, имущество которых должно было перейти в казну. (По сведениям древних авторов, в эти списки было внесено около 300 имен.) Родственники и последующее потомство внесенных в списки Суллы лишались гражданских прав и не могли занимать государственные должности.
Террор также обрушился и на целые города и области, прежде всего на Самний и Этрурию, которые приняли активное участие в борьбе против Суллы. В период террора головы казненных выставлялись на форуме для всеобщего обозрения. За время проскрипций погибли 90 сенаторов и 2600 всадников.
После конфискации имущества и земель у противников в руках Суллы оказались огромные средства. Значительную их часть получили сторонники Суллы. Из конфискованных земель многие воины - участники военных походов под его началом, наделялись земельными участками. Каждый воин получал до 30 югеров плодородной земли.
В поисках новых союзников среди населения не только Рима, но и всей Италии Сулла был вынужден признать равноправие всех ее граждан. В Риме его опорой стали и отпущенные на свободу рабы, принадлежавшие погибшим при проскрипциях. По обычаю они получали права римского гражданства и имя того, кто их отпустил на волю - так в Риме появились 10 тысяч вольноотпущенников Корнелиев, при помощи которых определялись решения на народных собраниях. Часть вольноотпущенников вошла в отряд телохранителей Суллы.
При Сулле была особенно усилена роль сената и ограничена власть народного собрания. Сулла наделил сенат новыми полномочиями - передал ему контроль над финансами и право цензуры. Состав сената он также увеличил с 300 до 600 членов из числа своих сторонников.
Особенный удар Сулла нанес по народным трибунам. Все их предложения должны были предварительно обсуждаться в сенате. Было решено, что человек, занявший должность народного трибуна, не может дальше претендовать на более высокие государственные должности.
После того как Сулла убедился, что достиг своей цели, он неожиданно сложил с себя полномочия диктатора и поселился в своем поместье в Кумах, где отдавал предпочтение литературе и предавался удовольствиям. Здесь он и умер в 78 году до н э. от апоплексического удара.
Современники писали, что Сулла состоял из двух половин - лиса и льва, и неизвестно, какая из них была наиболее опасная. Сам Сулла говорил о себе как о баловне судьбы и даже приказал сенату называть себя Суллой Счастливым. Ему действительно везло, ведь на войне он не проиграл ни одного сражения.
Но своими удачами Сулла был обязан не столько благоприятствующим обстоятельствам, сколько своим личным качествам, чрезвычайной силе духа и тела, непреклонной последовательности и беспредельной жестокости. Отказ от диктаторской власти у него был вызван не столько нравственными соображениями, сколько стремлением жить в свое удовольствие, не неся никаких обязанностей, которые в конце жизни Сулле стали надоедать.
18+, 2015, сайт, «Seventh Ocean Team». Координатор команды:
Осуществляем безвозмездную публикацию на сайте.
Публикации на сайте, являются собственностью их соответствующих владельцев и авторов.
Участие в войнах:
Югуртинская Война. Война с Каппадокией. Война с Арменией. Союзническая война. Митридатова Война. Гражданская Война.
Участие в сражениях:
При Херонее. При Орхомене
(Lucius Cornelius Sulla) Римский полководец, претор (93 до н. э.), консул (88 до н. э.), диктатор (82 до н. э.). Участник Югуртинской войны (111—105 до н. э.), войн с кимврами и тевтонами (113—101 до н. э.), Союзнической войны (91— 88 до н. э.), первой войны Рима с Митридатом (89—85 до н. э.)
Принадлежал к патрицианскому роду Корнелиев . Свою молодость Сулла провел частично в легкомысленных увеселениях, частично в занятиях литературой.
В 107 г. до н. э. был квестором консула Мария во время Югуртинской войны и содействовал ее окончанию, побудив путем искусных переговоров царя Бокха Мавританского выдать Югурту . Принимал участие в войнах с кимврами и тевтонами, отличился во время Союзнической войны.
В 87 г. до н. э. Сулла был избран консулом и получил приказ вести войска на первую войну с понтийским царем Митридатом. Сулла уже успел отправиться в Кампанию к войску, чтобы оттуда отплыть к Понту, как неожиданно узнал, что в Риме партия под предводительством народного трибуна Публия Сульпиция Руфа отстранила Суллу от командования и передала консульскую власть Марию.
Пользуясь в своем войске широкой поддержкой, Сулла отказался сложить консульство и повел свои войска на Рим. Войдя с войском в город, он заставил народное собрание и сенат объявить главнейших из своих противников изменниками отечества. Для обеспечения спокойствия в период своего отсутствия Сулла остался на некоторое время в Риме, где до следующего года дожидался консульских выборов.
В течение этого времени Сулла предпринял ряд шагов, направленных на закрепление в Риме своей власти. Сульпиций и его сторонники подверглись жестоким репрессиям. Для упрочения власти олигархии Сулла предпринял ряд законодательных мер, после принятия которых государственный строй Рима претерпел значительные изменения. Была ограничена законодательная власть народного собрания, все законы, предлагаемые народными трибунами, подлежали предварительному обсуждению в сенате. Число сенаторов было увеличено на 300 новых членов из числа сторонников Суллы.
Получив ожидаемое консульство, Сулла во главе шести легионов отбыл на войну. В 87 г. до н. э. его войска (30 тысяч) высадились в Эпире и повели наступление на Афины, которые были главной базой понтийских войск и флота. Разбив в Беотии высланные против него понтийские отряды, Сулла начал осаду Афин. После долгого сопротивления Афины и порт Пирей были взяты штурмом и подверглись страшному разграблению.
В 86 г. до н. э. армия Суллы разгромила в битве при Херонее (Беотия) численно превосходившую ее армию Митридата (100 тысяч пехотинцев и 10 тысяч всадников). Многие греческие города стали переходить на сторону Рима.
Несмотря на победы, одержанные Суллой, группировка его противников, вновь захватившая власть в Риме, решила отстранить Суллу от командования армией. В Грецию уже прибыл консул Флакк с двумя легионами и приказом сменить Суллу. Однако численное превосходство было на стороне Суллы, и Флакк решил не испытывать судьбу, а, напротив, усилить своими войсками Суллу в Малой Азии.
В 85 г. до н. э. при городе Орхомене (Беотия) произошло сражение между новой понтийской армией и легионами Суллы. Это сражение было наиболее кровавым из всех сражений первой войны с Митридатом. Под натиском превосходящих сил противника легионы были смяты и бежали. И тогда сам Сулла, вырвав знамя у легионера, повел войска в новую атаку. Это помогло переломить ход сражения, участь которого решилась в пользу Рима.
Скоро Сулла смог организовать флот, который оттеснил флот Митридата и взял под свой контроль Эгейское море. Одновременно армия Флакка в Малой Азии захватила город и базу Митридата в Малой Азии Пергам.
Митридат уже не мог вести войну из-за отсутствия у него новых резервов и запросил у Суллы мира. Сулла и сам хотел поскорее покончить с войной, чтобы отправиться в Рим для борьбы со своими политическими противниками. Поэтому он потребовал от Митридата очищения захваченных территорий в Малой Азии, выдачи пленных и перебежчиков и предоставления ему 80 кораблей и 3000 талантов контрибуции. Заключив Дарданский мир, Сулла отбыл с армией в Италию. Весной 83 г. до н. э. он высадился в Брундизии. В Италии ему противостояли две армии.
Консулы ожидали наступления Суллы в Кампании, куда они и стянули большую часть своих войск. Однако Сулла высадился в Апулии, которую превратил в плацдарм для дальнейшего наступления на Рим. Здесь его сорокатысячная армия получила значительное усиление, и скоро Сулла перевел ее в Кампанию.
Здесь у города Тифата было разбито войско консула, Норбана — одного из сподвижников Мария, а войско другого консула Сципиона перешло на сторону Суллы, соблазненное высоким жалованьем.
В течение зимы 83/82 г. до н. э. Сулла и его противники готовились к предстоящим боевым действиям. Сулла разделил свои войска на две группы. Одна заняла Пицен и Этрурию, а другая под командованием самого Суллы двинулась на Рим. У городка Сигния (Сакрипорта) армия Суллы разгромила численно превосходившие ее силы, состоявшие из новобранцев, под командованием младшего Мария . Оставив часть своих войск в Риме, Сулла двинул армию на противника, сосредоточенного в городе Принесте. Оставив отряд для блокады города, Сулла отправился в Этрурию, где разгромил армию консула Карбона .
Основная часть сторонников Мария по прежнему оставалась блокированной в городе Пренесте и скоро должна была сдаться. Однако в октябре 82 г. до н. э. на помощь к осажденным прорвалась семидесятитысячная армия самнитов, которая деблокировала осажденных и вместе с ними двинулась на Рим.
Наскоро стянув к Риму все имеющиеся в его распоряжении войска, 1 ноября 82 г. до н. э. Сулла преградил путь противнику у Коллинских ворот Рима. Сражение продолжалось в течение двух дней и одной ночи. Противники не брали пленных. Лишь к концу второго дня Сулла смог нанести противнику последний удар.
После одержанной победы Сулла обратился с письмом к сенату, в котором предложил для устройства государства наделить его диктаторскими полномочиями. Сулла был назначен диктатором на неопределенный срок.
Теперь, для укрепления своего положения, удовлетворения своей мести и награждения своих сторонников, Сулла ввел так называемые проскрипции — списки своих противников, подлежащих уничтожению. В эти списки включались и богатые люди, имущество которых должно было перейти в казну. Родственники и последующее потомство проскрипированного лишались гражданских прав и не могли занимать государственные должности.
Террор также обрушился и на целые города и области, прежде всего на Самний и Этрурию, которые приняли активное участие в борьбе против Суллы.
После конфискации имущества и земель у противников в руках Суллы оказались огромные средства. Значительную их часть получили сторонники Суллы. Из конфискованных земель многие воины — участники сулланских походов наделялись земельными участками. Каждый воин получал до 30 югеров плодородной земли.
В поисках новых союзников среди населения не только Рима, но и всей Италии Сулла был вынужден признать равноправие всех ее граждан.
При Сулле была особенно усилена роль сената и ограничена власть народного собрания. Сулла наделил сенат новыми полномочиями — передал ему контроль над финансами и право цензуры. Состав сената он также увеличил с 300 до 600 членов из числа своих сторонников.
Особенный удар Сулла нанес по народным трибунам. Все их предложения должны были предварительно обсуждаться в сенате. Было решено, что человек, занявший должность народного трибуна, не может дальше претендовать на более высокие государственные должности.
Чтобы заставить народное собрание действовать в его интересах, Сулла освободил около десяти тысяч рабов, принадлежавших ранее проскрипированным. Он сам стал их патроном, создал из них отряд своих телохранителей и старался следить за их дальнейшей жизнью. Эти корнелии (как назывались вольноотпущенники) определяли решения на народных собраниях.
После того как Сулла убедился, что достиг своей цели, он сложил с себя полномочия диктатора и поселился в Путеолах, где занимался литературными делами и предавался удовольствиям. Здесь он и умер в 78 г. до н. э. от апоплексического удара.
Современники говорили, что Сулла состоял из двух половин — лиса и льва, и неизвестно, какая из них наиболее опасная. Сам Сулла говорил о себе как о баловне судьбы и даже приказал сенату называть себя Суллой Счастливым . Ему действительно везло, ведь на войне он не проиграл ни одного сражения.
Но своими удачами Сулла был обязан не столько благоприятствующим обстоятельствам, сколько своим личным качествам, чрезвычайной силе духа и тела, непреклонной последовательности и беспредельной жестокости. Отказ от диктаторской власти у него был вызван не столько нравственными соображениями, сколько стремлением жить в свое удовольствие, не неся никаких обязанностей, которые в конце жизни Сулле стали надоедать.
Первым, кто из полководцев и государственных деятелей Рима сумел использовать новую римскую армию для борьбы и победы над своими политическими противниками, для захвата единоличной власти, - был Сулла. Про этого человека враги говорили, что в его душе лев уживается с лисицей, причем лисица опаснее льва, он же сам в заготовленной им заранее эпитафии велел написать: « Никто на свете не сделал так много добра своим друзьям и так много зла своим врагам» .
Луций Корнелий Сулла происходил из старинного патрицианского рода. Однако это был давно обедневший род; Сулла в ранней молодости даже не имел собственного дома - что в Риме считалось признаком крайней бедности - и, как пишет Плутарх, « ютился у чужих, снимая за небольшую плату помещение, чем ему впоследствии кололи глаза» . Тем не менее свою молодость он провел довольно бурно: в обществе актеров, в пирах и развлечениях. К военной службе - что было обычным путем продвижения молодых нобилей - по лестнице почетных должностей - он приступил сравнительно поздно, но зато его военная карьера развивалась чрезвычайно быстро и успешно.
Назначенный квестором к Марию в его первое консульство, Сулла вместе с ним отправился в Африку, на войну с нумидийским царем Югуртой. До того как командование в этой войне перешло в руки Мария, военные действия шли крайне неудачно, а иногда даже и позорно для Римского государства: Югурте не раз удавалось подкупать римских военачальников. Предшественник Мария - аристократ и опытный полководец Квинт Цецилий Метелл, - хоть и оказался неподкупным, тем не менее с.31 тоже не сумел довести борьбу до победного конца. В успешном ходе войны под руководством Мария немалую роль сыграл его квестор Сулла. Он оказался храбрым офицером и ловким дипломатом. Например, Сулле удалось завоевать доверие царя Бокха , приходившегося Югурте тестем. Это обстоятельство имело решающее значение.
Когда Югурта, гонимый военными неудачами, вынужден был искать прибежища у своего тестя, Бокх вызвал к себе Суллу, пообещав ему выдать заклятого врага римлян. Сулла смело пошел на риск, который состоял в том, что Бокх, заполучив в свои руки и Югурту, и Суллу, мог не только не выполнить своего обещания, но и поступить диаметрально противоположным образом. И действительно, Бокх довольно долго колебался, взвешивал все « за» и « против» , но, наконец, поступил по-своему « честно» : из двух предательств предпочел то, которое было задумано раньше и которое, видимо, сулило ему более спокойное и « гарантированное» будущее, т. е. решил выдать римлянам Югурту .
Еще в древности считалось, что именно с этого момента возникли неприязненные отношения между Марием и Суллой, ибо Марий ни с кем не хотел делиться своим триумфом. Неприязненные отношения перешли в открытую вражду, когда в ходе Союзнической войны молодой и удачливый полководец Сулла затмил своими успехами не только былую военную славу Мария, победившего Югурту, но и - что гораздо существеннее - недавнюю славу победителя кимвров и тевтонов. Плутарх говорит о том, что эта вражда, « столь незначительная и по-детски мелочная в своих истоках» , привела в дальнейшем « к тирании и полному расстройству дел в государстве» .
На консульских выборах 89 г. Сулла и вместе с ним Квинт Помпей (фигура малозаметная) были избраны консулами. Обстановка в Риме - как внутренняя, так и внешняя - была чрезвычайно сложной. Во-первых, еще не кончилась Союзническая война. Однако эта война уже не считалась главной опасностью: после ряда крупных поражений и гибели наиболее талантливых с.32 руководителей дело италиков в принципе было проиграно. Если же говорить об опасностях внешних, то гораздо более серьезную угрозу для римского могущества представляли в то время враждебные действия Митридата, царя Понта.
Митридат VI Евпатор был, несомненно, одним из самых давних и опасных врагов римлян. Выдающийся государственный деятель, человек разносторонних талантов, он славился и своей физической силой и умственными способностями. Не получив никакого специального образования, он владел, тем не менее, 22 языками, писал труды по естественной истории, заботился о развитии наук и искусств. Вместе с тем он был жесток и коварен, как и подобает восточному деспоту.
Благодаря дипломатическим акциям и прямым военным захватам Митридат расширил границы своих владений и создал крупное Понтийское государство. Он завоевал Колхиду, подчинил Боспорское царство, где его войсками было подавлено крупное восстание под руководством Савмака. Митридат заключил союз с армянским царем Тиграном и поддерживал дружеские отношения с племенами скифов, бастарнов и фракийцев.
В самый разгар Союзнической войны, воспользовавшись тем обстоятельством, что римские силы были скованы необходимостью вести военные действия в самой Италии, Митридат, одержав победу над Вифинией, вторгся на территорию римской провинции Азия .
Хотя господство римлян над этой провинцией было сравнительно непродолжительным (около 50 лет), они успели заслужить - главным образом благодаря деятельности своих ростовщиков и публиканов - лютую ненависть населения. Поэтому Митридата встретили как освободителя. Навстречу ему высылались послы; граждане, одетые в праздничные одежды, приветствовали его, называя новым Дионисом, отцом и спасителем Азии. Консуляр Маний Аквилий, посланный в Малую Азию в качестве полномочного представителя Рима, был схвачен и выдан Митридату. Последний придумал для него изощренную пытку: Мания Аквилия провели пешим по всем городам и селениям Малой Азии; он был обязан выкрикивать свое имя и звание, а толпы народа, с.33 привлеченные этим зрелищем, издевались над ним. Когда его, наконец, привели в Пергам, то казнили таким образом: ему влили в горло расплавленное золото, чтобы навек удовлетворить столь свойственное римлянам корыстолюбие.
В Эфесе Митридат издал приказ, согласно которому во всех городах и селениях Малой Азии в один определенный день должны быть умерщвлены все живущие там римские граждане. И снова ненависть к римлянам оказалась настолько велика, что этот беспримерный приказ жители Малой Азии выполнили неукоснительно. В один день было перебито до 80 тысяч (по другим данным, чуть ли не 150 тысяч) римских граждан.
Из Малой Азии Митридат, окрыленный своими успехами, направил войска на Балканский полуостров для захвата Греции. Таким образом, римляне стояли перед вполне реальной угрозой - быть вытесненными из стран эллинистического Востока. Это означало бы полный крах римской политики и даже римского влияния в восточной части Средиземноморья.
Не менее сложным и напряженным оказалось в том же году внутреннее положение Рима. Чрезвычайно обострились отношения между сенатскими кругами и противниками сената. К последним принадлежала значительная часть всадничества и так называемые популяры, т. е. те, кто под лозунгами защиты прав и интересов « народа» выступал против сенатской олигархии. Причем одним из наиболее острых вопросов, вокруг которого и развернулась ожесточенная борьба, оказался вопрос о предстоящей войне с Митридатом. В сохранении восточных владений, конечно, были заинтересованы и сенатские и всаднические круги. Но они были заинтересованы по-разному. Если для сенаторов сохранение влияния и территорий на Востоке было главным образом проблемой престижа Римского государства, то для всадников, выступавших, как известно, в роли ростовщиков и публиканов, дело обстояло проще и конкретнее: речь для них шла об источниках дохода. Перед многими из них вставал страшный призрак нищеты и разорения.
На фоне этих событий совершенно неожиданный поворот, совершенно новый аспект приобрело соперничество между Марием и Суллой, носившее до сих пор сугубо личный характер. Как только что избранный консул с.34 и уже зарекомендовавший себя первоклассным полководцем, Сулла оказался главным и наиболее бесспорным кандидатом на пост командующего в войне против Митридата. Но вместе с тем он был уже достаточно известен как безусловный сторонник сената и враг всяких демократических реформ и тенденций. Поэтому его кандидатура не устраивала ни всадников, ни популяров.
Однако противопоставить ему следовало человека с достаточно громким именем. Таким человеком в это время мог быть лишь Гай Марий. Правда, как уже говорилось, его репутация непобедимого полководца в последние годы несколько померкла. Да и его политическая репутация - а он начинал свою карьеру как ставленник римского плебса, римской « демократии» - тоже была сильно подмочена: несколько лет назад, когда его сторонники - народный трибун Сатурнин и претор Главция - возглавили открытое восстание против сената, он изменил им и подавил восстание вооруженной силой. Наконец, помимо всего прочего, Марий был уже стар, ему шел шестьдесят восьмой год, и хотя он ежедневно занимался военными упражнениями на Марсовом поле наряду с римской молодежью, тем не менее его грузность и неповоротливость служили предметом насмешек. Но все же Марий оказался единственной кандидатурой, которую можно было противопоставить Сулле. Таким образом, возник блок всадников и популяров, направленный против сената, а личное соперничество между Марием и Суллой переросло в борьбу марианцев и сулланцев, которая привела в конечном счете к кровопролитной гражданской войне.
Сульпиций Руф, народный трибун 88 г., выступавший в данном случае как глава антисенатской оппозиции, внес в народное собрание ряд законопроектов. Во-первых, предлагалось вернуть всех изгнанных в 100 г. из Рима в связи с движением Сатурнина. Затем - и это был прямой удар по сенату - ставился вопрос об исключении из сената всех, кто имел более 2 тыс. денариев долга (а таких сенаторов было немало!). И, наконец, Сульпиций Руф предлагал всех « новых граждан» т. е. италиков, получивших ныне гражданские права, распределить по всем 35 трибам (а не только по 8, как до сих пор), что, конечно, резко меняло соотношение сил в народном собрании.
с.35 Законопроекты Сульпиция Руфа, несмотря на противодействие сената, были приняты. Тогда, опираясь на своих сторонников и на ветеранов Мария, он проводит через комиции новое предложение: Марию присваивается проконсульская власть, и он вместо Суллы назначается командующим в предстоящей войне с Митридатом.
Сулла еще до начала голосования - он, вероятно, предвидел неблагоприятный для себя исход - покинул Рим и спешно отправился в город Нолу, где стояли навербованные им для похода на Восток войска. Вскоре сюда прибыли посланные Сульпицием военные трибуны, которым поручалось принять войско и привести его к Марию.
Однако Сулла сумел их опередить. Войско вовсе не желало перемены командования, тем более что воинам дали понять: новый полководец, несомненно, наберет новых солдат и тем самым лишит их надежд на богатую добычу, которую сулил нетяжелый и безусловно победоносный поход на Восток. Поэтому на бурной солдатской сходке посланцев Сульпиция побили камнями, а от Суллы войско потребовало вести его на Рим. Это было нечто неслыханное, небывалое, многие командиры в ужасе отказались принять участие в братоубийственной войне, но Сулла - хотя и не без некоторых колебаний - двинул армию на Рим .
По дороге его дважды пытались остановить посланцы сената (их направили под давлением Сульпиция и Мария), но Сулла, громогласно заявив, что он выступает против тиранов, продолжал двигаться к Риму. Сульпиций Руф и Марий пытались организовать оборону, последний обратился за помощью даже к рабам, но, как рассказывает Плутарх, к нему присоединилось всего лишь трое . Преодолев сопротивление отдельных отрядов и почти невооруженной толпы, которая только могла осыпать вступающее в Рим войско градом черепицы и камней с крыш домов, Сулла взял город. Впервые за всю свою многовековую историю Рим был взят римскими же войсками!
с.36 Сразу же начались жестокие репрессии. Сулла, созвав сенат, осудил на смерть несколько человек, в том числе Мария и Сульпиция Руфа. Сульпиций, преданный своим рабом, был убит, причем Сулла сначала в награду освободил этого раба, а затем приказал сбросить его со скалы за предательство. За голову Мария назначалась особо крупная награда, но ему удалось бежать. Многие марианцы, хотя и не приговоренные к смерти, тоже вынуждены были бежать, опасаясь, не без основания, за жизнь.
Расправившись с главными из своих политических противников, Сулла приступил к государственным реформам. Все законы Сульпиция Руфа были отменены, трибутные комиции - наиболее демократичный вид народных собраний в Риме - отодвинуты на задний план по сравнению с собраниями по центуриям, где, как известно (еще со времен Сервия Туллия!), зажиточные граждане пользовались решающим преимуществом при голосовании. Вообще роль наиболее демократических элементов римского государственного устройства сильно принижалась и ограничивалась: народные трибуны не имели теперь права обращаться со своими законопроектами непосредственно к комициям, а требовалась предварительная санкция сената. Это, конечно, был удар, наносимый одновременно и самостоятельности комиций, и независимости трибуната. Зато, несомненно, усиливалась руководящая роль сената, состав которой увеличивался вдвое и доводился до 600 человек. Само собой разумеется, что новые сенаторы вербовались главным образом из сторонников Суллы.
Проводя все эти реформы, Сулла вынужден был спешить. Ближайшая и неотложная задача, от которой зависело все его будущее, заключалась в другом. Он был обязан в кратчайший срок оплатить вексель, выданный им своим солдатам, - обеспечить удачный поход, победу, богатую добычу. Поэтому он задержался в Риме только до новых консульских выборов.
Однако исход этих выборов был для Суллы не вполне благоприятен. Если одним из консулов он сумел провести своего явного сторонника Гнея Октавия, то на второе место прошел кандидат, для него весьма мало приемлемый, - Луций Корнелий Цинна. И хотя Цинна сразу же и при свидетелях поклялся в верности с.37 порядкам, установленным Суллой, тот еще не успел уехать из Рима, как Цинна уже начал - конечно, не своими руками - готовить обвинение и судебное дело против Суллы. Но Сулле было не до того, он больше уже не мог мешкать и потому, как иронически замечает Плутарх, « пожелав и судьям и обвинителям доброго здравия» , Сулла отбыл на войну с Митридатом .
Сразу же после его отъезда положение в Риме изменилось самым решительным образом. Цинна, искавший себе опору в « новых гражданах» (а по некоторым данным даже получивший из этих кругов взятку в 300 талантов ), внес законопроект, повторявший аннулированный lex Sulpicia, о распределении новых граждан по 35 трибам. Кроме того, предлагалось вернуть в Рим всех тех, кто при Сулле был признан врагом народа и изгнан из города.
Второй консул Гней Октавий и сенат воспротивились проведению этих законопроектов. Народное собрание протекало бурно. Сторонники Цинны заняли форум, имея при себе спрятанные кинжалы, и с криком требовали допущения новых граждан во все трибы. Но и сторонники Октавия тоже явились вооруженными. На форуме произошло настоящее сражение, в результате которого одержали верх сторонники Октавия и сената. Цинна сделал отчаянную попытку собрать и вооружить рабов. Когда из этого ничего не вышло, ему пришлось бежать из города. Сенат принял решение лишить его консульского звания и даже гражданских прав, как человека, который, будучи консулом, оставил город, находившийся в угрожаемом положении, на произвол судьбы и, кроме того, обещал свободу рабам.
Однако все эти события были лишь началом борьбы. Цинна отнюдь не пал духом, но, проявив большую энергию, объезжал италийские города, жители которых недавно получили права гражданства. Здесь он собирал средства и вербовал войска. Римская армия, стоявшая в Капуе, перешла на его сторону. Тем временем вернулся из своего изгнания (из Африки) Марий. Он высадился в Этрурии и, объезжая в свою очередь этрусские города и обещая им также гражданские права, сумел с.38 навербовать довольно крупный отряд (до 6 тыс. чел.). После этого Цинна и Марий объединили свои силы, двинулись на Рим и разбили лагерь невдалеке от города.
Так как подвоз продовольствия в Рим был отрезан, население начало голодать. Цинна снова обратился к рабам, обещая им свободу. На сей раз большое число рабов перебежало к нему. Войско, которым располагал Октавий, тоже оказалось не совсем надежным. В этой ситуации сенат принял решение направить посольство к Цинне для переговоров. Однако послы вернулись ни с чем, так как они не знали, что им следует ответить на вопрос Цинны: явились ли они к нему как к консулу или как к частному лицу? Через некоторое время к Цинне было направлено новое посольство, которое обратилось к нему уже как к консулу и просило лишь об одном - чтобы он дал клятву не производить резни.
Переговоры происходили в присутствии Мария. Он стоял возле кресла Цинны и не произнес ни одного слова. Сам Цинна наотрез отказался принести клятву, но сказал, что по своей воле не будет виновен в убийстве хотя бы одного человека. Попутно он добавил, чтобы Октавий не попадался ему на глаза, а то с ним может что-нибудь произойти и помимо воли самого Цинны. Сенат принял все условия и предложил Цинне и Марию вступить в город. Но так как Марий с мрачной иронией заметил, что для изгнанников нет доступа в город, то народные трибуны немедленно аннулировали его изгнание (как и всех прочих, изгнанных в консульство Суллы) .
Ближайшие события показали, что опасения сената были не напрасны. Как только войско Цинны и Мария вступило в город, началась страшная резня, сопровождаемая разграблением имущества сулланцев. Солдаты Мария убивали всех, на кого он указывал рукой, и даже тех, на чьи поклоны он не отвечал. Гней Октавий, который, несмотря на зловещее предупреждение Цинны, отказался покинуть город, был убит, и его голова - впервые в истории Рима голова римского консула - была выставлена на форуме перед ораторской трибуной. Цинна также весьма своеобразно отблагодарил тех рабов, которые, по его призыву, перебежали к нему, когда с.39 он ещё стоял лагерем у Стен Рима: как-то ночью, когда рабы спали, он окружил их отрядом, состоящим из галлов, и всех перебил. Аппиан, сообщающий об этом факте, с удовлетворением заключает: рабы получили должное возмездие за проявленное ими нарушение верности своим господам .
Резня продолжалась около недели. Затем наступило некоторое затишье, в городе устанавливался порядок. Вскоре прошли консульские выборы. Консулами на 86 г. оказались избраны Марий и Цинна. Для Мария это было седьмое - но и последнее - консульство. Буквально через несколько дней после своего избрания он умер.
Все законы Суллы были отменены. Новые граждане распределялись по 35 трибам. Проводилась частичная кассация долгов, приступили к организации колонии в Капуе, которую еще хотел вывести Гай Гракх. Наконец, было принято решение о том, чтобы лишить Суллу прав командующего и на войну с Митридатом направлялся Луций Валерий Флакк, избранный консулом (на освободившееся место Мария).
Как же развивались за это время события на восточном театре войны? Когда Сулла еще переправлялся со своим войском в Грецию, положение Митридата и его успехи превзошли всякое ожидание. Он владел Вифинией и Каппадокией, отнял провинцию Азию у римлян, один из его сыновей управлял основными владениями в Понте и на Боспоре, другой же сын - Ариарат - с большой армией покорял Фракию и Македонию. Полководец Митридата Архелай подчинил Кикладские острова, Эвбею и оперировал на территории Греции. Афинами управлял фактический ставленник царя - тиран Аристион.
Сулла, высадившись в 87 г. в Эпире, совершил оттуда переход в Беотию. Затем он приступил к осаде Афин. Велись подкопы, строились осадные машины, и так как строительного материала не хватало, Сулла не пощадил священные рощи Академии и Ликея: они были вырублены. Нуждаясь в деньгах, он посылал своих представителей в знаменитейшие храмы и святилища Эллады, с тем чтобы они доставляли ему оттуда накопленные сокровища. Когда один из его посланцев, не рискуя с.40 изъять сокровища Дельфийского храма, сообщил Сулле, что в храме сама собой зазвучала кифара и что это следует рассматривать как знак, поданный богами, Сулла насмешливо ответил этому уполномоченному, чтобы он действовал решительнее, ибо таким путем боги выражают отнюдь не гнев, но скорее радость и согласие. Когда делегаты, направленные к Сулле Аристионом, вместо деловых переговоров начали говорить о великом прошлом Афин, о Тесее и о Персидских войнах, то Сулла не менее насмешливо заметил им: « Идите-ка отсюда, милейшие, и все свои россказни прихватите с собой; римляне ведь послали меня в Афины не учиться, а усмирять изменников» .
Наконец, когда город был взят и предан Суллой на поток и разграбление, когда кровь погибших, по словам очевидцев, обагрила не только городские области, но даже вытекла за ворота, когда и сам Сулла насытился местью, он произнес несколько слов в похвалу древним афинянам и сказал, что дарует « немногих многим, милуя живых ради мертвых» .
Решительное сражение с полководцами Митридата произошло на территории Беотии у города Херонеи (86 г.). Битва была упорной и окончилась победой римлян. Следующую важную победу Сулла одержал при Орхомене, в результате чего остатки войск Митридата вынуждены были полностью очистить территорию Греции.
Эти две победы решили по существу исход войны. Положение Митридата резко ухудшилось. В 86 г. в Греции высадился со своим войском Валерий Флакк. Однако его солдаты начали перебегать к Сулле, и вскоре Флакк был убит. Командование перешло к его легату - Гаю Флавию Фимбрии. Ему удалось вытеснить Митридата из Пергама, и сюда же, в провинцию Азию, двинул свои войска Сулла. Митридату не оставалось ничего другого, как просить о мире. Его личная встреча с Суллой произошла в Дардане. Сулла держал себя весьма высокомерно и, не отвечая на приветствие понтийского царя, сразу поставил вопрос ребром: согласен ли Митридат на условия, переданные ему Суллой при предварительных переговорах? Когда царь отвечал на эти слова с.41 молчанием, Сулла заявил: просители должны говорить первыми, молчать могут победители. Митридат был вынужден пойти на условия, предложенные Суллой. Он очищал все захваченные им ранее территории, выплачивал контрибуцию в 3 тыс. талантов и выдавал римлянам часть своего флота.
Условия мира были сравнительно мягкими и компромиссными, поскольку Сулла уже начал готовиться к возвращению в Италию, а кроме того, не исключалось столкновение с Фимбрией. Однако этого не произошло, так как солдаты Фимбрии отказались сражаться с войском Суллы. Фимбрия окончил жизнь самоубийством.
Конец 85 г. и начало 84 г. Сулла провел в Азии. Участники избиения римлян, действовавшие по приказу Митридата, понесли жестокое наказание. На города провинции был наложен огромный штраф в 20 тыс. талантов. Кроме того, каждый домохозяин был обязан брать на постой солдат и офицеров римской армии на самых разорительных условиях. Во второй половине 84 г. Сулла из Эфеса переправился в Пирей. Здесь он, кстати сказать, забрал себе обширную библиотеку, в которой имелись почти все произведения Аристотеля и Теофраста. В Греции Сулла отдыхал и лечился от приступа подагры, а также готовился к походу в Италию, к борьбе с марианцами. Он направил послание сенату, в котором перечислял все свои победы и заслуги перед государством, начиная с Югуртинской войны. В награду за это, писал он, его объявили врагом отечества, дом его разрушен, жене его и детям с трудом удалось спастись. Теперь, победоносно закончив войну с Митридатом, он явится на помощь Риму, восстановит справедливость и отомстит врагам. Что касается всех прочих граждан (в том числе и новых!), Сулла обещал им полную безопасность и прощение.
Но, конечно, и марианцы готовились в свою очередь к войне с Суллой. Цинна и его новый коллега по консульству Карбон объезжали Италию, вербовали войско, всячески возбуждали против Суллы новых граждан. Однако эти действия далеко не всегда были успешны, а на одной из бурных сходок солдаты, не желавшие отправляться на войну с Суллой, возмутились, и Цинна был убит. Тем не менее ряд италийских городов поддерживал марианцев, да и в Риме слишком многие имели с.42 основание бояться возвращения Суллы, и потому набор войск продолжался.
Сулла со своей армией высадился в Брундизии весной 83 г. Вскоре на его сторону с крупным отрядом войск перешел проконсул Цецилий Метелл Пий, а затем во главе лично им навербованного легиона явился молодой Гней Помпей, в будущем прославленный полководец, соперник Цезаря.
Гражданская война, развернувшаяся на территории Италии, длилась полтора года и отличалась крайней ожесточенностью. Аппиан, рассказывая о ходе этой войны, предваряет, в соответствии с излюбленным приемом античных историков, свое описание перечислением самых мрачных предзнаменований. Он говорит, что произошло много чудес: так, например, разрешился от бремени мул, какая-то женщина родила вместо ребенка змею, в Риме случилось землетрясение и рухнуло несколько святилищ, а старинный, выстроенный четыреста лет назад храм на Капитолии сгорел, и никто не мог узнать причины пожара .
Из Брундизия, жители которого впустили войско Суллы без боя (за что они в дальнейшем освобождались от каких бы то ни было поборов), Сулла направился к Риму. Произошло несколько упорных и кровопролитных сражений, и, наконец, 1 ноября 82 г. у Коллинских ворот, которые вели в Рим с севера, марианцы были окончательно, наголову разгромлены, а Рим вторично взят с бою римскими войсками под командованием Суллы.
Победа Суллы ознаменовалась на сей раз еще неслыханным террором. Даже привыкшие за эти годы ко многому жители Рима пришли в ужас. Буквально в первый же день после взятия города Сулла созвал заседание сената в храме богини Беллоны. В то же самое время в близлежащий цирк было согнано до 6 тыс. пленников, захваченных в ходе боев. И вот, когда Сулла, обращаясь к сенаторам, начал говорить, специально отряженные им солдаты стали избивать этих людей. Жертвы, которых было так много и которых резали в страшной сутолоке и тесноте, подняли отчаянный крик. Сенаторы были потрясены, пришли в ужас, но державший речь с.43 Сулла, ничуть не меняясь в лице, сказал, что требует больше внимания к своим словам, а то, что происходит за стенами храма, его слушателей не касается: там по его приказанию вразумляют кое-кого из негодяев.
Впервые террору придавался организованный и даже планомерный характер. Были объявлены проскрипции, т. е. списки лиц, которые по тем или иным причинам казались Сулле подозрительными. Такие люди объявлялись вне закона: каждый мог их безнаказанно убить или выдать. Имущество их конфисковывалось, и из части его выплачивалась награда доносчику (или убийце). Если доносил раб, он получал свободу. Головы убитых выставлялись на форуме для всеобщего обозрения. За время проскрипций было казнено 90 сенаторов и 2600 всадников. Друзья и сторонники Суллы, пользуясь проскрипциями, сводили личные счеты со своими недругами, и так как имущество погибших продавалось с аукциона, то многие сулланцы - например, Марк Лициний Красс - составили себе на этом огромные состояния.
Сулла щедро наградил солдат. Не говоря уже о военной добыче и о раздачах при триумфе, он вывел в колонии на территорию Этрурии, Лациума и Кампании около 100 тыс. ветеранов, наделив их землей. Для наделов земля конфисковалась в тех городах, которые во время гражданской войны находились на стороне марианцев и оказывали противодействие Сулле. Эти земельные конфискации разорили и привели к пауперизации не один десяток тысяч крестьян в Италии.
Сажая своих ветеранов на землю, Сулла стремился, очевидно, создать всем ему обязанный слой населения, создать определенную опору в масштабе всей Италии. В самом Риме опорой для него стали 10 тыс. так называемых корнелиев - отпущенные им на волю и получившие права римских граждан рабы тех, кто погиб при проскрипциях. Умело используя всех этих людей, Сулла мог оказывать достаточно ощутимое влияние на ход и деятельность комиций.
Сулла был провозглашен диктатором на неограниченный срок и наделен самыми широкими полномочиями по устройству государства и изданию законов. Диктаторы не назначались в Риме со времен второй Пунической войны, т. е. более 120 лет. Кроме того, диктатура, объявлявшаяся в случае крайней военной опасности, всегда с.44 ограничивалась полугодичным сроком. Сулла был первым « бессрочным» диктатором. Кроме того, провозглашалось, что он не несет никакой ответственности за все происшедшее, а на будущее получает полную власть карать смертью, лишать имущества, выводить колонии, основывать и разрушать города, отбирать царства и жаловать их, кому пожелает .
Суллой были восстановлены все те новшества и изменения, которые он внес в римское государственное устройство, после того как захватил Рим в первый раз. Еще более увеличивалось значение сената, в частности расширялись его судебные функции. Увеличивалось и общее число магистратов: вместо шести преторов теперь избиралось восемь, вместо восьми квесторов - двадцать. Консулы и преторы по истечении срока (годичного) пребывания в своей должности назначались наместниками провинций. Наряду с этим еще больше ущемлялись права комиций и народных трибунов. Помимо того, что все свои законопроекты трибуны должны были согласовывать с сенатом, теперь объявлялось, что те, кто занимал должность народного трибуна, уже не имеют права домогаться какой-либо другой государственной должности. Таким образом, для людей, стремящихся занять руководящее положение в республике, трибунат обесценивался и даже мог служить препятствием, если иметь в виду дальнейшую карьеру. Такова была неписаная конституция, установившаяся в результате диктатуры Суллы.
Все вышеизложенное дает, на наш взгляд, определенные основания для некоторых выводов о деятельности Суллы, для его оценки как исторической личности. Нам представляется, что основной пружиной всей его деятельности было неуемное, ненасытное стремление к власти, непомерное честолюбие.
Надо сказать, что эти оба понятия - стремление к власти и честолюбие - отождествлялись самими древними авторами. Для римских историков, размышлявших о судьбах своего отечества, о его прошлом и настоящем, о причинах его расцвета и упадка, конечно, были недоступны такие понятия, как классовая борьба, роль народных масс, социально-экономические условия развития общества. Но тем не менее они пытались выяснить с.45 причины и суть явлений. Они пытались их найти в своих, кажущихся нам ныне наивными, представлениях о борьбе между « добром» и « злом» , между добродетелями (virtutes) и пороками (vitia, flagitia), врожденными как у отдельных людей, так и целых поколений.
Еще Катон Старший провозгласил борьбу против иноземных « гнусностей и пороков» (nova flagitia), за восстановление старых римских добродетелей. Зловреднейшими из всех пороков он считал корыстолюбие и любовь к роскоши (avaritia, luxuria), а также честолюбие, тщеславие (ambitus). Те же пороки фигурируют у Полибия, когда он говорит о нарушении гражданского согласия в обществе. Насколько можно судить по сохранившимся фрагментам исторического труда Посидония, названные пороки играли не последнюю роль и в его теории упадка нравов. Наконец, мы встречаемся с развернутым обоснованием их роли и значения для судеб Римского государства, когда знакомимся с исторической концепцией Саллюстия.
Саллюстий, давая в одном из своих исторических экскурсов краткий обзор истории Рима, говорит сначала о счастливом периоде этой истории, « золотом веке» . Однако, когда Римское государство окрепло, соседние племена и народы были подчинены и, наконец, сокрушен наиболее опасный соперник - Карфаген, тогда вдруг « судьба безудержно стала изливать свой гнев и все перемешалось» . Именно с этого времени в обществе начали развиваться такие пороки, которые оказались первопричиной всех зол, - страсть к обогащению и жажда власти .
Саллюстий дает развернутое и чрезвычайно любопытное определение, характеристику этих двух основных пороков. Любовь к деньгам, корыстолюбие (avaritia) в корне подорвало верность, правдивость и прочие добрые чувства, научило высокомерию и жестокости, научило все считать продажным. Стремление же к власти или честолюбие (ambitio) - для Саллюстия эти понятия взаимозаменяемы - заставило многих людей стать лжецами и лицемерами, одно втайне держать на уме, а другое высказывать на словах, ценить дружбу и вражду не по существу, а исходя из соображений расчета и выгоды, с.46 заботиться лишь о благопристойности внешнего вида, а отнюдь не внутренних качеств. Кстати сказать, Саллюстий считает, что из этих двух пороков честолюбие все же более простительно, или, как он выражается, « ближе стоит к добродетели» , алчность же, несомненно, более низкий порок, ведущий к грабежам и разбоям, как это и обнаружилось в полной мере после вторичного захвата власти Суллой .
Безусловно, характеризуя столь детально понятие властолюбия, Саллюстий имел перед глазами какой-то вполне конкретный « образец» (или образцы!), который и позволил ему перечислить столь типичные черты и особенности. Но если это был Сулла, то Саллюстий не смог уловить одной, и, пожалуй, наиболее яркой черты его характера. Сулла, конечно, не первый и не единственный государственный деятель Рима, который стремился к власти. Но властолюбие Суллы оказалось несколько иного типа, вернее, иного качества, чем аналогичное свойство его предшественников, в том числе и его непосредственного соперника Мария. В отличие от них всех, находившихся в плену у старых представлений и традиций, Сулла устремился к власти небывалым еще путем - не считаясь ни с чем, наперекор всем традициям и законам. Если его предшественники как-то сообразовывались с общепринятыми нормами морали, честно соблюдали « правила игры» , то он был первым, кто рискнул нарушить их. И он же был первым, кто действовал в соответствии с принципом, провозглашающим, что победителя, героя не судят, что ему - все дозволено.
Не случайно многие из современных историков считают Суллу первым римским императором. Кстати, титул императора существовал в республиканском Риме с давних пор и поначалу не имел никакого монархического оттенка. Это был чисто военный почетный титул, которым обычно сами солдаты награждали победоносного полководца. Его имел и Сулла, и другие римские военачальники. Но, говоря о Сулле как о первом римском императоре, современные историки имеют уже в виду новое и более позднее значение термина, которое связывается с представлением о верховной (и фактически - единоличной) власти в государстве.
с.47 С более поздними римскими императорами Суллу сближает и такое специфическое обстоятельство, как опора на армию. Если Тацит в свое время сказал, что тайна империи заключается в армии, то Сулла и был тем государственным деятелем, который впервые разгадал эту тайну и осмелился использовать армию как орудие для вооруженного захвата власти. Более того, на протяжении всей своей деятельности он открыто опирался на армию, не менее открыто презирал народ и, наконец, столь же открыто и цинично делал ставку на террор и коррупцию. Плутарх говорит, что если полководцы стали добиваться первенства не доблестью, а насилием и стали нуждаться в войске для борьбы не против врагов, а против друг друга, что и заставляло их заискивать перед воинами и быть от них в зависимости, то начало этому злу положил Сулла. Он не только всячески угождал своему войску, прощая иногда солдатам крупные провинности (например, убийство одного из своих легатов еще во время Союзнической войны), но часто, желая сманить тех, кто служил под чужой командой, слишком щедро оделял своих солдат и таким образом « он развращал чужих воинов, толкая их на предательство, но так же и своих, делая их людьми безнадежно распущенными» . Что же касается террора, то, не приводя слишком много примеров, достаточно вспомнить проскрипции и избиение пленных во время заседания сената в храме Беллоны. Лучшим и наиболее эффективным средством воздействия на массы Сулла считал страх, жестокость, террор. Правда, афоризм « пусть ненавидят, лишь бы боялись» принадлежит не ему, но фактически он поступал в согласии с этим принципом, хотя, очевидно, и считал, что тот, кто внушает страх, скорее импонирует толпе, чем заслуживает ее ненависть. Отсюда его совершенно особое отношение к собственной судьбе и карьере.
Сулла верил в свою счастливую звезду, в расположение к нему богов. Еще в годы Союзнической войны, когда завистники приписывали все успехи Суллы не его умению или опыту, но именно счастью, он не только не обижался на это, но сам раздувал подобные толки, охотно поддерживая версию об удаче и о благосклонности с.48 богов. После столь важной для него победы при Херонее он на поставленных им трофеях написал имена Марса, Виктории и Венеры в знак того, как говорит Плутарх, что своим успехом он не менее обязан счастью, чем искусству и силе. А когда он после празднования своего триумфа над Митридатом держал речь в народном собрании, то наряду с подвигами с не меньшей тщательностью отмечал и перечислял свои удачи, а в заключение речи повелел именовать его Счастливым (Felix). При ведении дел и переписке с греками он называл себя Эпафродитом, т. е. любимцем Афродиты. И, наконец, когда его жена Метелла родила двойню, то мальчика он назвал Фавстом, а девочку - Фавстой, поскольку у римлян слово faustum означало: « счастливое» , « радостное» .
Это была целая концепция. Поскольку Сулла с самого начала своей карьеры упорно и последовательно приписывал все свои успехи и победы счастью, то это не могло быть вызвано простой случайностью. Сулланская концепция счастья звучала, несомненно, вызовом, оказывалась нацеленной против широко распространенного учения о древнеримских добродетелях (virtutes). Сулланская концепция утверждала, что куда важнее обладать не этими обветшавшими добродетелями, но удачей, счастьем и что боги оказывают свою милость и благорасположение вовсе не тем, кто ведет размеренно-добродетельную жизнь, полную всяческих запретов и лишений. А быть любимцем, избранником богов - значит верить в свою исключительность, верить в то, что все дозволено! Кстати сказать, в основе такой концепции « вседозволенности» всегда лежит глубоко скрытая мысль о том, что если личности разрешено все , то тем самым она освобождается от каких бы то ни было обязательств перед обществом.
Каковы же были социальные корни и классовая сущность диктатуры Суллы? Несмотря на некоторые частные различия, мнение современных историков по этому вопросу на редкость единодушно. Еще Моммзен считал Суллу сторонником и защитником сенатской олигархии, человеком « консервативного образа мыслей» . Говоря с.49 о сулланской политике колонизации и наделения ветеранов землей, он рассматривал ее не только как стремление создать опору новому режиму, но и как попытку Суллы восстановить мелкое и среднее крестьянство, сближая таким образом позиции « умеренных консерваторов» с « партией реформы» . Эти мысли Моммзена оказались чрезвычайно « плодотворными» : они достаточно часто и почти без всяких изменений пропагандируются в современной западной историографии . Пожалуй, наиболее своеобразную интерпретацию они получили в известной работе Каркопино, в которой автор приходит к выводу, что Сулла, проводя массовое и насильственное, по отношению к прежним владельцам, наделение ветеранов землей, осуществлял - и к тому же революционными методами! - аграрную реформу популяров . Кстати, с точки зрения Каркопино, это - отнюдь не доказательство демократических симпатий или тенденций в политике Суллы, ибо Сулла никогда не защищал интересов той или иной социальной группировки, той или иной партии, но стоял над всеми партиями и группировками, преследуя лишь одну цель - установление монархического образа правления .
Среди советских историков мы не встретим, конечно, сторонников подобной точки зрения. Классовые позиции Суллы достаточно ясны и определяются вполне четко: он был ярым защитником интересов сенатской аристократии, созданная им конституция, возвращавшая Рим; кстати сказать, к догракханским временам и направленная всем своим острием против демократических установлений, обеспечивала господство олигархии. По существу это была отчаянная - и уже безнадежная! - попытка восстановить мощь и значение обреченного, гибнущего класса. Эта попытка была предпринята новыми для Рима методами (опора на армию, диктатура), но во имя реставрации обветшалых уже норм и обычаев, она была предпринята « сильной личностью» , но ради безнадежного дела» Все это предопределяло недолговечность и с.50 несовершенство возведенного Суллой здания на том гнилом фундаменте, который уже никак не мог его выдержать.
Что касается стремления некоторых историков найти какие-то элементы демократизма в сулланской « аграрной политике» и сопоставить ее с традициями популяров, то это возможно лишь при весьма поверхностном подходе. На самом же деле следует говорить о глубоком, принципиальном различии и целей, и общего направления аграрного законодательства. Если в традиции популяров - начиная с реформ Гракхов - основной целью было действительно « восстановление» крестьянства и, кстати, в первую очередь, для нужд армии, то теперь первоочередной задачей Суллы (а в дальнейшем и Цезаря!) было устройство демобилизуемой солдатской массы, которую следовало в данный момент как можно скорее распустить и обезопасить.
Несколько перефразируя слова одного историка, можно сказать, что Гракхи своими аграрными законами хотели создать крестьян, дабы иметь солдат; Сулла же, не желая иметь слишком много неудобных и требовательных солдат, пытался создать крестьян.
Завершение политической карьеры Суллы было совершенно неожиданным. Этот человек, который еще своим современникам часто казался непонятным, загадочным, совершил под конец своей жизни поступок, задавший нелегкую задачу всем последующим историкам и до сих пор интерпретируемый ими самым различным образом. В 79 г. Сулла добровольно сложил полномочия диктатора, отрекся от власти.
Отречение было проведено чрезвычайно эффектно. В своей речи перед народом вчерашний самодержец заявил, что слагает с себя все полномочия, удаляется в частную жизнь и готов дать каждому, кто у него потребует, полный отчет в своих действиях. Никто не осмелился задать ему ни одного вопроса. Тогда Сулла, распустив своих ликторов и телохранителей, сошел с трибуны и, пройдя через расступившуюся перед ним в молчании толпу, пешком, в сопровождении лишь нескольких друзей направился домой.
Он прожил немногим более года после своего отречения. Этот последний год он провел в своем куманском поместье, где занимался писанием мемуаров, охотой, рыбной ловлей, а также - по примеру своей молодости - пирами в обществе актеров и мимов.
с.51 В 78 г. Сулла умер от какой-то странной болезни, о которой древние авторы сообщают самые фантастические сведения. Похоронные торжества были небывалыми по своим масштабам и пышности. Тело покойного диктатора везли по всей Италии и доставили в Рим. Он покоился на золотом ложе, в царском облачении. За ложем следовала масса трубачей, всадников и прочая толпа пешком. Ветераны, служившие под начальством Суллы, стекались отовсюду; в полном вооружении они пристраивались к похоронной процессии.
Особенно торжественный и пышный характер приобрела процессия, когда она подошла к городским воротам Рима. Было пронесено более 2000 золотых венков - дары от городов и служивших под командою Суллы легионов. Из страха, как говорили сами римляне, перед собравшимся войском тело сопровождали все жрецы и жрицы по отдельным коллегиям, весь сенат, все магистраты с отличительными знаками их власти. Огромное количество трубачей играло похоронные песни и марши. Громкие причитания произносили поочередно сенаторы и всадники, затем войско, а затем и остальной народ, причем некоторые искренне скорбя о Сулле. Траурный костер был разложен на Марсовом поле, где до этого хоронили лишь царей. В заключение нашего описания предоставим слово Плутарху. « День с утра выдался пасмурный, - говорит он, - ждали дождя, и погребальная процессия двинулась только в девятом часу. Но сильный ветер неожиданно раздул костер, вспыхнуло жаркое пламя, которое и охватило труп целиком. Когда костер уже угасал и огня почти не осталось, хлынул ливень, не прекращавшийся до самой ночи, так что счастье, можно сказать, не покинуло Суллу даже на похоронах» . Таков был конец первого римского императора - Луция Корнелия Суллы, названного Счастливым.
Устроив дела азиатских провинций, Сулла стал готовиться к экспедиции в Италию. В начале 83 года до н. э. его армия высадилась в Брундизии и по Аппиевой дороге двинулась в Кампанию .
На сторону Суллы в 83 года до н. э. перешли консул Луций Корнелий Сципион и управлявший Цизальпинской Галлией проконсул Квинт Цецилий Метелл Пий со своими армиями, а также Гней Помпей, Марк Лициний Красс и другие представители знати, пострадавшие от террора сторонников Гая Мария (марианцы). Таким образом, под командой Суллы собралось около 100 тысяч воинов.
Противники Суллы также располагали значительными силами. Цинна к тому времени погиб во время солдатского мятежа. Лидерство в партии Гая Мария (марианцев) принадлежало Гнею Папирию Карбону, консулу 85 и 84 годов до н. э., и Гаю Норбану, консулу 83 года до н. э. В сражении у Тифатской горы в Кампании Сулла разбил армию Норбана , а его военачальники в Цизальпинской Галлии Помпей и Метелл Пий успешно действовали против Папирия Карбона.
SULLA ATTACKING ROME.
Lucius Cornelius Sulla (138-78 B.C.) and his army fighting their way into Rome in 82 B.C. enabling Sulla to become Dictator. Wood engraving, 19th century.
Решающим сражением Гражданской войны стала битва у Коллинских ворот Рима 1 ноября 82 года до н. э., когда Сулла одержал трудную победу над основными силами Гая Мария и примкнувших к ним самнитов. В сражении погибло 50 000 человек, 6000 пленных Сулла приказал убить на следующий день. Лидеры армии Гая Мария погибли во время войны, или бежали из страны и были убиты впоследствии. Последним эпизодом сопротивления была война, которую против военачальников Суллы вёл Квинт Серторий в Испании
Диктатура и проскрипции Луция Корнелия Суллы
Вступив в Рим, Луций Корнелий Сулла заставил римский сенат назначить себя диктатором.
В отличие от диктатур древности, принятых первыми правителями Рима, срок полномочий диктатора был ограничен шестью месяцами, полномочия Суллы были бессрочными и действовали «до тех пор, пока Рим, Италия, вся римская держава, потрясённая междоусобными распрями и войнами, не укрепится» .
Одним из первых мероприятий диктатора Луция Корнелия Суллы стало объявление проскрипций, или списков осуждённых. Лица, чьи имена оказывались внесены в проскрипционные списки, приговаривались к смерти, а за их головы объявлялась награда.
Хотя на первых порах в проскрипционные списки вносили имена противников Суллы, скоро списки стали пополняться именами богачей, чьё имущество при этом конфисковывалось.
Соратники диктатора Суллы — Помпей, Красс, Лукулл, Катилина и другие военачальники нажили огромное богатство, скупая имущество казнённых и внося в списки собственных врагов. Всего жертвами проскрипций стали 90 сенаторов и 2600 всадников.
Осуществляемый диктатором Суллой политический курс отличался яркой консервативной направленностью. Луций Корнелий Сулла пополнил поредевший из-за политических репрессий римский сенат своими сторонниками, увеличил число магистратов и упорядочил последовательность и сроки прохождения должностей.
Занимать высшие магистратуры вторично можно было лишь по прошествии десяти лет, что должно было стимулировать карьерные устремления молодых нобилей.
Луций Корнелий Сулла передал контроль над судебными коллегиями сенату и ограничил полномочия трибунов, в результате чего эта должность утратила свой революционный характер. Чтобы вознаградить своих сторонников, Сулла расселил в Италии около 100 000 воевавших за него ветеранов, дав им землю, конфискованную у его политических противников.
В начале 79 года до н. э. неожиданно для всех Сулла сложил с себя полномочия диктатора и заявил, что готов дать любому отчёт о своих действиях. В качестве частного лица Сулла некоторое время оставался в Риме, где с большим размахом организовал угощение для народа . Умер Сулла в следующем 78 году до н.э. на своей вилле в Кумах от вшивой болезни - возможно, какой-то формы лобкового педикулёза.
Смерть Суллы спровоцировала раскол в римском обществе, но в конце концов возобладала точка зрения его сторонников: тело Суллы с большим торжеством было доставлено в Рим и захоронено на Марсовом поле. Политическое наследие диктатора оказалось недолговечно: большая часть установленных им порядков вскоре была отменена.
Литература:
- Gabba E. Rome and Italy: the Social War // Cambridge Ancient History. 2nd ed. Vol. IX: The Last Age of the Roman Republic, 146–43 BC. - Cambridge: Cambridge University Press, 1992.
- Keaveney A. Sulla, the last republican. 2nd ed. - London. - New York: Routledge, 2005.
- Егоров А. Б. Социально-политическая борьба в Риме в 80-е гг. I в. до н. э. (к истории диктатуры Суллы) // Социальная борьба и политическая идеология в античном мире. Межвузовский сборник под ред. проф. Э. Д. Фролова. - Л.: ЛГУ, 1989.
- Инар Ф. Сулла. - Ростов-на-Дону: Феникс, 1997.
- Короленков А. В., Смыков Е. В. Из новейшей литературы о Сулле // Вестник древней истории. - 2010. - № 1. - С. 218–229.
- Короленков А. В., Смыков Е. В. Сулла. - М.: Молодая гвардия, 2007.
- Короленков А. Квинт Серторий. Политическая биография. - СПб.: Алетейя, 2003.
- Бэдиан Э. Цепион и Норбан (заметки о десятилетии 100–90 гг. до н. э.) // Studia Historica. - 2010. - № X. - С. 162–207.
- Кивни А. Что произошло в 88 г.? // Studia Historica. - 2006. - № VI. - С. 213–252.