Вдруг получил он в самом деле. Евгений онегин Автор отрывка прочтя печальное посланье

Вдруг получил он в самом деле
От управителя доклад,
Что дядя при смерти в постеле
И с ним проститься был бы рад.
Прочтя печальное посланье,
Евгений тотчас на свиданье
Стремглав по почте поскакал
И уж заранее зевал,
Приготовляясь, денег ради,
На вздохи, скуку и обман
(И тем я начал мой роман);
Но, прилетев в деревню дяди,
Его нашел уж на столе,
Как дань готовую земле.

ИНТЕРЕСНОЕ У НАБОКОВА:
Оригинал этой строфы далек от технического совершенства. Повторяются однокоренные «приготовляясь» и «готовую» (плюс «готов» в предыдущей строфе), дважды встречается «уже». «При смерти в постеле» - разбавленный галлицизм.

«И тем я начал мой роман» - Круг замкнулся (I-LII-I). Он охватил 52 строфы… продолжит рассказ, начатый в первых двух строфах романа; но на том прямое повествование, приходящееся на долю первой главы будет исчерпано (итого пять строф: I-II, LII-LIV).

ПИСАРЕВ (оканчиваю его инвективу, посвященную неблагородным мыслям Онегина о свалившемся на него наследстве):

…Подличая перед Фамусовым, Молчалин добивается только того, чтобы у него не отняли работы и чтобы ему платили за эту работу хорошие деньги. … Когда же Онегин подличает перед дядей, тогда он ждет от дяди не работы и не задельной платы, а даровой подачки, что, конечно, несравненно унизительнее для человеческого достоинства. Онегину постыл упорный труд, и вследствии этого каждый человек, способный трудиться, имеет полное и разумное право смотреть на Онегина с презрением, как на вечного недоросля в умственном и нравственном отношении.

МИНАЕВ (Отъезд Онегина в деревню изобразил и Д.Минаев в своем пародийном «Евгении Онегине нашего времени». После долгого перерыва представляю две завершающие строфы первой главы этого антиписаревского фельетона)
14.
Среди бесцельных похождений
Уже томился скукой он,
Но вдруг, в одно из воскресений,
С письмом явился почтальон.
К нему писал приятель Ленский:
Затишье жизни деревенской
Ему описывал тепло
И звал его в свое село.
Онегин думает: «поеду!
Пусть Ленский глуп, пусть он поэт,-
Но до того мне дела нет,
Зато он к каждому обеду
Подаст отличное вино!
Итак, поеду! Решено…»
15.
О ты, прелестная Татьяна!
Ужель тебя несчастье ждет?
Но забегать еще мне рано
С моим Онегиным вперед.
Пока он в шумном Петрограде
Сбирает платье и тетради
И наполняет кошелек –
Мы отдохнем на краткий срок:
Потом ряд новых приключений
Включит дальнейший мой рассказ.
Я опишу в стихах для вас
«Деревню, где скучал Евгений»,
Как жил, что делал он в степи…
О мой читатель, потерпи!..

ЛОТМАН:
«Перед Онегиным собрался / Заимодавцев жадный полк» - В этом случае наследник мог принять наследство и вместе с ним взять на себя долги отца или отказаться от него, предоставив кредиторам самим улаживать счеты между собой. Первое решение диктовалось чувством чести, желанием не запятнать доброе имя отца или сохранить родовое имение … Именно так поступил после смерти отца Николай Ростов, движимый чувствами родовой чести. Легкомысленный же Онегин пошел по второму пути.

Получение наследства было не последним средством поправить расстроенные дела. Молодым людям охотно верили в долг рестораторы, портные, владельцы магазинов в расчете на их «грядущие доходы» (V, 6). Поэтому молодой человек из богатой семьи мог без больших денег вести в Петербурге безбедное существование при наличии надежд на наследство и известной беззастенчивости. Так, Лев Сергеевич, брат поэта, жил в Петербурге без копейки денег, но задолжал в рестораны 260 руб., нанимал в долг квартиру в доме Энгельгардта за 1330 руб. в год, делал подарки, вел карточную игру (долги оплатил позже А. С. Пушкин). Молодость - время надежд на наследство - была как бы узаконенным периодом долгов, от которых во вторую половину жизни следовало освобождаться, став «наследником <...> своих родных»

МОИ ИНСИНУАЦИИ:
Итак, герой оставляет Петербург. Мы вступаем в огромную, в шесть глав, «деревенскую» часть романа в которой происходят все основные события – и на первый взгляд кажется, что она то и есть роман.

Но забежим вперед: в начале завершающей, восьмой главы Онегин ВЕРНЕТСЯ в Петербург, из которого УЕЗЖАЕТ в главе первой, вот сейчас, на наших глазах.

И вспомним: столица, Петербург – его родной город, в котором он вырос, и где, по-видимому, пройдет вся его жизнь – и «деревенская» часть, несмотря на всю свою огромность В РОМАНЕ, предстанет перед нами эпизодом В ЖИЗНИ Онегина - центром классической истории «ухода и возвращения».

Юноша должен уйти из дома, пройти испытание и вернуться – но другим, преображенным. Эта триада – основное содержание мужской молодости – только пройдя через нее он становится взрослым (ранее она реализовывалась с помощью армии, сейчас – не знаю как). И роман – о прохождении Онегиным этого испытания и о его возвращении на родину.

Он уехал ироничным и циничным, Петербург представлялся ему лишь мишенью для сатиры, – и каким же он вернулся? Еще рано об этом говорить, но – изменившимся.

Таково, на мой взгляд, основное содержание романа, вытекающее из, не бросающейся в глаза, его структуры.

ЕЩЕ МНЕНИЕ О СТРОФЕ:
Пишет petrazmus : Чуть выше говорилось, что Онегин сам мог рассказать свою историю Пушкину во время их встречи в Одессе. Теперь же можно предположить, почему связь приятелей существенно короче, чем кажется на первый взгляд. Можно понять, почему Татьяна тоже не совсем случайна. Попробуем это обосновать.
Онегин отправляется к дяде на почтовых, получив от управляющего сообщение о весьма плохом состоянии старика. Т.к. герой наш не служит, то, выправив подорожную (предположим, что потрачено на это два-три дня) хоть и едет он стремглав, но пропускает вперед тех, кто спешит по службе и тех, кто выше чином. Другими словами - он пропускает всех. Скорость, с которой в результате Евгений двигается, не более 100 километров в день.
Деревня дядина все-таки не в одном дне, иначе были бы упоминания о посещении дяди, т.е. до нее три-четыре дня пути минимум или километров 350-400. Едет он, рассчитывая застать дядю еще живым.
Тогда получается следующая картина. Управляющий пишет письмо, что дядя болен, но смерть его в самое ближайшее (неделя-полторы) время неочевидна. Письмо отправляется в Петербург и идет до него, скажем, дня три-четыре (что почтой, что нарочным). Если бы шло больше, то и писалось бы, что времени практически нет. Два-три дня Онегину на приготовления к дороге и четыре на дорогу. Приезжает и застает только что умершего дядю.
Итого - от посылания письма до приезда проходит максимум две недели. Это еще одно доказательство относительной близости к Петербургу. Проводим радиус 350-400 км от столицы.
Далее. Вспоминаем, что Ларины, живущие рядом, в последствии отправляются не в Петербург, а в Москву. Значит и Москва от деревни отстоит примерно на столько же, как и Петербург, или даже чуть ближе.
Конечно, можно возразить, что у Лариных в Москве родня. Но у таких семейств родня в обеих столицах и выбор диктовался, в том числе, и удобством достижения. Все это пишется к тому, что деревня Онегина и Лариных примерно на полпути между Москвой и Петербургом или равнодосигаема.
Так почему бы для этого не выбрать Михайловское-Тригорское-Святогорье?
Пушкины–Ларины-Онегины – земляки!!
Их семьи знакомы не вчера.
Отношения между ними не просто отношения знакомых, а добрых соседей, вместе охотившихся и постившихся, ездивших друг к другу на рождество, святки, пасху и возивших детей.
Этим объясняется и почему Пушкин настолько близок с Онегиным, что посвящен в его личные переживания. Объясняется и любовь(сильная человеческая симпатия) Александра Сергеевича к Татьяне, и знакомство с письмами (и даже владение ими –вспомним загадку предыдущей строфы). Они все могли расти вместе. Их связывают почти родственные чувства. И Пушкина, поэтому так много в романе!
Он не сторонний наблюдатель – он участник, имеющий на это не только право автора. Оно ему дано по рождению. Как дворянский титул/

«Я буду любить тебя всё лето», - это звучит куда убедительней, чем «всю жизнь» и - главное - куда дольше!“ Человечески любить мы можем иногда десятерых, любовно - много - двух. Нечеловечески - всегда одного… Когда любовь умирает - воскресить её невозможно. Остаётся пустота, скука и равнодушие. Убить любовь нельзя - она умирает сама, оставляя голое …

Большая часть триумфов и трагедий в истории случилось не потому, что люди изначально добрые или злые, а потому, что люди изначально люди. В какой-то момент я понял, что у меня две болезни: Альцгеймер и знание, что у меня есть Альцгеймер. Конечно, любое страшдество сопровождается чем-то нереальным, - пояснил Чудакулли. - Последняя ночь в году и так далее. …

Болото иногда производит впечатление глубины. Оптимизм и пессимизм расходятся только в дате конца света. Будьте самоучками, не ждите, пока вас научит жизнь. Низменный аргумент пигмеев: «Мы ближе всех к земле». В иных государствах царит такая явность общественной жизни, что даже Тайная полиция – явная и видна повсеместно. Незнание закона не освобождает от ответственности. А вот знание нередко …

Не нахожу себе места. Словно всё, чем я владел, покинуло меня, а вернись оно - я едва ли был бы рад. Что если мне приоткрыть маленькую щелочку в двери, проскользнуть змеей в соседнюю комнату и там, с пола, попросить у моих сестер и их товарки немного тишины. Дух лишь тогда делается свободным, когда он перестает быть опорой. Счастье исключает старость. Кто сохраняет способность видеть …

Братие и дружино! Луце ж бы потяту быти, неже полонену быти. А всядем, братие, на свои борзыя комони, да позрим синего Дону! Стали стяги его ныне Рюриковы, а другие Давыдовы, но врозь они веют, несогласно копья поют. Прилелей же ко мне ты ладу мою, чтоб не слала к нему по утрам, по зарям, слёз я …

Такие красивые сорочки, - плакала она, и мягкие складки ткани глушили её голос. - Мне так грустно, ведь я никогда… никогда не видала таких красивых сорочек. И мне представлялось, что я тоже спешу куда-то, где ждет веселье, и, разделяя чужую радость, я желал этим людям добра. Она опять засмеялась, словно сказала что-то в высшей степени остроумное, и на миг удержала мою руку, заглядывая мне в глаза с таким видом, будто у нее никогда не было более …

– Поди, приведи ее сюда да выведи из дому всех наших людей, чтоб ни одной души в нем не оставалось, кроме приказных, а ты, Антон, запряги телегу. Нет, Кирилл Петрович: мой Володька не жених Марии Кирилловне. Бедному дворянину, каков он, лучше жениться на бедной дворяночке, да быть главою в доме, чем сделаться приказчиком избалованной бабенки. Князь …

— Том, как ты женился? — Я поймал ее за юбку, когда она хотела выскочить от меня в окно. Так, – случайно, как говорят люди, умеющие читать и писать, – Грэй и Ассоль нашли друг друга утром летнего дня, полного неизбежности. Я прихожу к той, которая ждет и может ждать только меня, я же не хочу никого …

– Всего легче! На таких-то пустейших вещах всего легче и сбиваются хитрые-то люди. Чем хитрей человек, тем он меньше подозревает, что его на простом собьют. Хитрейшего человека именно на простейшем надо сбивать. Порфирий совсем не так глуп, как ты думаешь… Это был человек лет тридцати пяти, росту пониже среднего, полный и даже с брюшком, выбритый, без …

Дели счастие с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, …

Навигация по записям

Для любителей почитать собраны самые известные и лучшие цитаты из книг. Афоризмы из самых интересных произведений рассмотрены на нашем сайте, а также отрывки из книг самых лучших авторов. В нашей рубрике вы найдете много интересных, а возможно даже и любимых писателей. Оцените наши подборки!

Здравствуйте уважаемые.
Сегодня мы с Вами, наконец то, заканчиваем 1 главу великого романа Александра Сергеевича Пушкина, и его чтение и разбор, я надеюсь, приносят Вам столько же удовольствия, сколько и мне:-)))Прошу прощения у тех, кто будет несколько фраппирован моей наглостью и панибратством по отношению к "Светочу русской поэзии". Я не со зла. Александра Сергеевича я очень уважаю, и считаю чистым и солнечным гением. Но немного троллинга не повредят:-)
Предыдущую часть мы с Вами разбирали вот тут вот:
Итак...

Придет ли час моей свободы?
Пора, пора! — взываю к ней;
Брожу над морем, жду погоды,
Маню ветрила кораблей.
Под ризой бурь, с волнами споря,
По вольному распутью моря
Когда ж начну я вольный бег?
Пора покинуть скучный брег
Мне неприязненной стихии
И средь полуденных зыбей,
Под небом Африки моей,
Вздыхать о сумрачной России,
Где я страдал, где я любил,
Где сердце я похоронил.

Онегин был готов со мною
Увидеть чуждые страны;
Но скоро были мы судьбою
На долгой срок разведены.
Отец его тогда скончался.
Перед Онегиным собрался
Заимодавцев жадный полк.
У каждого свой ум и толк:
Евгений, тяжбы ненавидя,
Довольный жребием своим,
Наследство предоставил им,
Большой потери в том не видя
Иль предузнав издалека
Кончину дяди старика.

А. П. Ганнибал

Пушкин вспоминает о происхождении своего прадеда, знаменитого Арапа Петра Великого - Абрама Петровича Ганнибала, который судя по всему был потомком абиссинских (эфиопских) кровей, отсюда и "Моя Африка". Дальше, мы почти что возвращаемся к самому начали романа и у меня всегда вызывал вопрос только один момент. Смотрите, отец Евгения разорился, сам Онегин нигде не служил и никакой деятельностью, приносящий доход, не занимался. Наследство выморачивать он не стал, ну и с чего он жил? Видимо исключительно в долг.ибо других вариантов я не вижу особых. так что в деньгах дядюшки он нуждался отчаянно....

Нашел он полон двор услуги;
К покойнику со всех сторон
Съезжались недруги и други,
Охотники до похорон.
Покойника похоронили.
Попы и гости ели, пили
И после важно разошлись,
Как будто делом занялись.
Вот наш Онегин — сельский житель,
Заводов, вод, лесов, земель
Хозяин полный, а досель
Порядка враг и расточитель,
И очень рад, что прежний путь
Переменил на что-нибудь.

Дядя у нас получается был ооооочень не бедный помещик, и Евгению, как единственному наследнику досталось немало. Кстати, представляю какие у Вас картинки в воображении вызвала строчка "по почте поскакав". Нет, хулиганкой Евгений на занимался и на крышу казенного учреждения не лазил - просто взял казенных лошадей, о чем мы с Вами уже говорили ранее.

Два дня ему казались новы
Уединенные поля,
Прохлада сумрачной дубровы,
Журчанье тихого ручья;
На третий роща, холм и поле
Его не занимали боле;
Потом уж наводили сон;
Потом увидел ясно он,
Что и в деревне скука та же,
Хоть нет ни улиц, ни дворцов,
Ни карт, ни балов, ни стихов.
Хандра ждала его на страже,
И бегала за ним она,
Как тень иль верная жена.

Собственно говоря, как человек праздный и не способный не к созиданию, не к радости, Евгений и тут начал заниматься тем, что любил больше всего - хандрить. И дело не в финансовой благополучии/неуспехе. Дело, видимо, в состоянии души:-)

Я был рожден для жизни мирной,
Для деревенской тишины;
В глуши звучнее голос лирный,
Живее творческие сны.
Досугам посвятясь невинным,
Брожу над озером пустынным,
И far niente мой закон.
Я каждым утром пробужден
Для сладкой неги и свободы:
Читаю мало, долго сплю,
Летучей славы не ловлю.
Не так ли я в былые годы
Провел в бездействии, в тени
Мои счастливейшие дни?

Цветы, любовь, деревня, праздность,
Поля! я предан вам душой.
Всегда я рад заметить разность
Между Онегиным и мной,
Чтобы насмешливый читатель
Или какой-нибудь издатель
Замысловатой клеветы,
Сличая здесь мои черты,
Не повторял потом безбожно,
Что намарал я свой портрет,
Как Байрон, гордости поэт,
Как будто нам уж невозможно
Писать поэмы о другом,
Как только о себе самом.
Ну тут собственно говоря и пояснять ничего не надо. Пушкин как говорит любит время far niente, сиречь, ничего не делая. Ну-ну...ну-ну...:-)

Замечу кстати: все поэты —
Любви мечтательной друзья.
Бывало, милые предметы
Мне снились, и душа моя
Их образ тайный сохранила;
Их после муза оживила:
Так я, беспечен, воспевал
И деву гор, мой идеал,
И пленниц берегов Салгира.
Теперь от вас, мои друзья,
Вопрос нередко слышу я:
«О ком твоя вздыхает лира?
Кому, в толпе ревнивых дев,
Ты посвятил ее напев?

Чей взор, волнуя вдохновенье,
Умильной лаской наградил
Твое задумчивое пенье?
Кого твой стих боготворил?»
И, други, никого, ей-богу!
Любви безумную тревогу
Я безотрадно испытал.
Блажен, кто с нею сочетал
Горячку рифм: он тем удвоил
Поэзии священный бред,
Петрарке шествуя вослед,
А муки сердца успокоил,
Поймал и славу между тем;
Но я, любя, был глуп и нем.

Кто о чем, а Пушкин о девах.... Любитель, однако:-) Дева гор — это черкешенка в «Кавказском пленнике», а пленницы берегов Салгира — Мария и Зарема в «Бахчисарайском фонтане». Этакий кроспостинг 19 столетия на себя самого:-))

Прошла любовь, явилась муза,
И прояснился темный ум.
Свободен, вновь ищу союза
Волшебных звуков, чувств и дум;
Пишу, и сердце не тоскует,
Перо, забывшись, не рисует,
Близ неоконченных стихов,
Ни женских ножек, ни голов;
Погасший пепел уж не вспыхнет,
Я всё грущу; но слез уж нет,
И скоро, скоро бури след
В душе моей совсем утихнет:
Тогда-то я начну писать
Поэму песен в двадцать пять.

Опять ножки....правда еще и головы. Головы и ножки:-)

Я думал уж о форме плана
И как героя назову;
Покамест моего романа
Я кончил первую главу;
Пересмотрел все это строго:
Противоречий очень много,
Но их исправить не хочу.
Цензуре долг свой заплачу
И журналистам на съеденье
Плоды трудов моих отдам:
Иди же к невским берегам,
Новорожденное творенье,
И заслужи мне славы дань:
Кривые толки, шум и брань!

На этом мы с Вами закончим первую часть, уважаемые. Но вторая не за горами:-)
Приятного времени суток.

Условий света свергнув бремя,
Как он, отстав от суеты,
С ним подружился я в то время.
Мне нравились его черты,
Мечтам невольная преданность,
Неподражательная странность
И резкий, охлажденный ум.
Я был озлоблен, он угрюм;
Страстей игру мы знали оба;
Томила жизнь обоих нас;
В обоих сердца жар угас;
Обоих ожидала злоба
Слепой Фортуны и людей
На самом утре наших дней.

XLVI

Кто жил и мыслил, тот не может
В душе не презирать людей;
Кто чувствовал, того тревожит
Призрак невозвратимых дней:
Тому уж нет очарований,
Того змия воспоминаний,
Того раскаянье грызет.
Всё это часто придает
Большую прелесть разговору.
Сперва Онегина язык
Меня смущал; но я привык
К его язвительному спору,
И к шутке, с желчью пополам,
И злости мрачных эпиграмм.

XLVII

Как часто летнею порою,
Когда прозрачно и светло
Ночное небо над Невою
И вод веселое стекло
Не отражает лик Дианы,
Воспомня прежних лет романы,
Воспомня прежнюю любовь,
Чувствительны, беспечны вновь,
Дыханьем ночи благосклонной
Безмолвно упивались мы!
Как в лес зеленый из тюрьмы
Перенесен колодник сонный,
Так уносились мы мечтой
К началу жизни молодой.

XLVIII

С душою, полной сожалений,
И опершися на гранит,
Стоял задумчиво Евгений,
Как описал себя пиит.
Всё было тихо; лишь ночные
Перекликались часовые;
Да дрожек отдаленный стук
С Мильонной раздавался вдруг;
Лишь лодка, веслами махая,
Плыла по дремлющей реке:
И нас пленяли вдалеке
Рожок и песня удалая…
Но слаще, средь ночных забав,
Напев Торкватовых октав!

XLIX

Адриатические волны,
О Брента! нет, увижу вас
И, вдохновенья снова полный,
Услышу ваш волшебный глас!
Он свят для внуков Аполлона;
По гордой лире Альбиона
Он мне знаком, он мне родной.
Ночей Италии златой
Я негой наслажусь на воле
С венецианкою младой,
То говорливой, то немой,
Плывя в таинственной гондоле;
С ней обретут уста мои
Язык Петрарки и любви.

L

Придет ли час моей свободы?
Пора, пора! – взываю к ней;
Брожу над морем, жду погоды,
Маню ветрила кораблей.
Под ризой бурь, с волнами споря,
По вольному распутью моря
Когда ж начну я вольный бег?
Пора покинуть скучный брег
Мне неприязненной стихии,
И средь полуденных зыбей,
Под небом Африки моей,
Вздыхать о сумрачной России,
Где я страдал, где я любил,
Где сердце я похоронил.

LI

Онегин был готов со мною
Увидеть чуждые страны;
Но скоро были мы судьбою
На долгий срок разведены.
Отец его тогда скончался.
Перед Онегиным собрался
Заимодавцев жадный полк.
У каждого свой ум и толк:
Евгений, тяжбы ненавидя,
Довольный жребием своим,
Наследство предоставил им,
Большой потери в том не видя
Иль предузнав издалека
Кончину дяди старика.

LII

Вдруг получил он в самом деле
От управителя доклад,
Что дядя при смерти в постеле
И с ним проститься был бы рад.
Прочтя печальное посланье,
Евгений тотчас на свиданье
Стремглав по почте поскакал
И уж заранее зевал,
Приготовляясь, денег ради,
На вздохи, скуку и обман
(И тем я начал мой роман);
Но, прилетев в деревню дяди,
Его нашел уж на столе,
Как дань, готовую земле.

LIII

Нашел он полон двор услуги;
К покойнику со всех сторон
Съезжались недруги и други,
Охотники до похорон.
Покойника похоронили.
Попы и гости ели, пили
И после важно разошлись,
Как будто делом занялись.
Вот наш Онегин – сельский житель,
Заводов, вод, лесов, земель
Хозяин полный, а досель
Порядка враг и расточитель,
И очень рад, что прежний путь
Переменил на что-нибудь.

LIV

Два дня ему казались новы
Уединенные поля,
Прохлада сумрачной дубровы,
Журчанье тихого ручья;
На третий роща, холм и поле
Его не занимали боле;
Потом уж наводили сон;
Потом увидел ясно он,
Что и в деревне скука та же,
Хоть нет ни улиц, ни дворцов,
Ни карт, ни балов, ни стихов.
Хандра ждала его на страже,
И бегала за ним она,
Как тень иль верная жена.

LV

Я был рожден для жизни мирной,
Для деревенской тишины:
В глуши звучнее голос лирный,
Живее творческие сны.
Досугам посвятясь невинным,
Брожу над озером пустынным,
И far niente мой закон.
Я каждым утром пробужден
Для сладкой неги и свободы:
Читаю мало, долго сплю,
Летучей славы не ловлю.
Не так ли я в былые годы
Провел в бездействии, в тени
Мои счастливейшие дни?

LVI

Цветы, любовь, деревня, праздность,
Поля! я предан вам душой.
Всегда я рад заметить разность
Между Онегиным и мной,
Чтобы насмешливый читатель
Или какой-нибудь издатель
Замысловатой клеветы,
Сличая здесь мои черты,
Не повторял потом безбожно,
Что намарал я свой портрет,
Как Байрон, гордости поэт,
Как будто нам уж невозможно
Писать поэмы о другом,
Как только о себе самом.

LVII

Замечу кстати: все поэты -
Любви мечтательной друзья.
Бывало, милые предметы
Мне снились, и душа моя
Их образ тайный сохранила;
Их после муза оживила:
Так я, беспечен, воспевал
И деву гор, мой идеал,
И пленниц берегов Салгира.
Теперь от вас, мои друзья,
Вопрос нередко слышу я:
«О ком твоя вздыхает лира?
Кому, в толпе ревнивых дев,
Ты посвятил ее напев?

LVIII

Чей взор, волнуя вдохновенье,
Умильной лаской наградил
Твое задумчивое пенье?
Кого твой стих боготворил?»
И, други, никого, ей-богу!
Любви безумную тревогу
Я безотрадно испытал.
Блажен, кто с нею сочетал
Горячку рифм: он тем удвоил
Поэзии священный бред,
Петрарке шествуя вослед,
А муки сердца успокоил,
Поймал и славу между тем;
Но я, любя, был глуп и нем.

Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил
И лучше выдумать не мог.

ЕО, Гл. 1, I

А о чем в ней говорится? Реально ли пересказать ее своими словами?

Эти строки часто цитируют, особенно в прессе. Скажем, берет вратарь пенальти – тут же появляется статья о том, как он тем самым «заставил себя уважать»! А вот маститые пушкинисты как один хранят по этому поводу гробовое молчание.

«И все - абсолютно все: папы, мамы, бабушки, дедушки, дети, внуки, актеры, чтецы, режиссеры, переводчики на другие языки и даже исследователи Пушкина,- дружно понесли околесицу о дяде высоких нравственных качеств, наконец-то заставившем себя уважать, или принялись искать другого, фантастического смысла.»

Поняли что-нибудь? Я понял лишь то, что негоже со свиным рылом лезть в калашный ряд, пытаясь вникнуть в смысл строк нашего народного поэта. Иными словами, Пушкин – это для Богом избранных исследователей, которые уж точно знают, что и зачем писал пиит, но объяснить это своими словами не желают, поскольку предмет ученого спора слишком тонок для непосвященных. Кстати, вместо того, чтобы ответить-таки на поставленный вопрос, маститый пушкинист предпочел уйти в сторону, переключив внимание на какого-то бездарного корректора, который после слова «занемог» когда-то поставил запятую вместо точки с запятой. И тем самым убил весь пушкинский замысел.

Ну, возможно – ученому виднее. Только вопрос-то в итоге остался без ответа: что же все-таки означает фраза «уважать себя заставил»? Хоть с запятой, хоть с чем еще… Неужели абсолютно ничего?

Ни в одном фразеологическом или ином словаре ответа на этот вопрос я не нашел. На одном из форумов довелось увидеть ссылку на книгу М.И. Михельсона «Русская мысль и речь. Опыт русской фразеологии. Свое и чужое» позапрошлого столетия. Дескать, там это есть! Обрадовался, бросился на поиски, умудрился разыскать, открыл – увы… Нет там об этом ничего.

В то же время многие собеседники с ходу давали ответ, который мне представляется верным, и к обоснованию которого я постараюсь подобраться чуть позже. Их так… учили в школе! Наверное, когда-то были учителя, которые любили свой предмет и честно пытались в нем разобраться. Да и сегодня в новоизданных вариантах «Онегина» кое где встречаются современные комментарии, которых не было ни у Бродского, ни у Набокова, ни у Лотмана… Но мне захотелось «изобрести велосипед» самостоятельно.

Итог «изобретательства" – ниже.

Начнем с «честных правил». Все исследователи кивают на басню Крылова «Осел и мужик», хвостатый герой которой был как раз «самых честных правил». Еще говорят, что и без этой басни эта фразеология в те времена была узнаваемой.

Вспомним басню:

Мужик на лето в огород
Наняв Осла, приставил
Ворон и воробьев гонять нахальный род.
Осел был самых честных правил:
Ни с хищностью, ни с кражей незнаком:
Не поживился он хозяйским ни листком,
И птицам, грех сказать, чтобы давал потачку;
Но Мужику барыш был с огорода плох.
Осел, гоняя птиц, со всех ослиных ног,
По всем грядам и вдоль и поперёк,
Такую поднял скачку,
Что в огороде всё примял и притоптал.
Увидя тут, что труд его пропал,
Крестьянин на спине ослиной
Убыток выместил дубиной.
«И ништо!» все кричат: «скотине поделом!
С его ль умом
За это дело браться?»
А я скажу, не с тем, чтоб за Осла вступаться;
Он, точно, виноват (с ним сделан и расчет),
Но, кажется, не прав и тот,
Кто поручил Ослу стеречь свой огород.

Замечу, что Осел Крылова – порядочное существо. Ведь он «…ни с хищностью, ни с кражей не знаком: не поживился он хозяйским ни листком». Велено караулить – он идет и караулит, как умеет. Эдакий бескорыстный и наивный работник – таких у нас, как правило, не уважают. И, хуже того – больно бьют! Честного Осла, к примеру, лупили дубиной по спине… Лишь после этого Крылов частично снял с него вину и заметил, что не худо бы спросить и с балбеса-Мужика, сдуру нанявшего не того исполнителя.

Уважил напоследок, в общем.

Онегин, как мы знаем, удостоил дядю тех же эпитетов, что и Крылов своего Осла. Что за неприятности были у старика – неважно: главное, что в итоге он тоже «не в шутку занемог». И – увы! – только когда человек умирает или, того хуже, уже умер, в его адрес начинают сыпаться разного рода «приятности», которых ему так не хватало при жизни. Как проявление запоздалого уважения.

А что значит само слово «уважать»? Согласно словарю Даля – «почитать, чтить, душевно признавать чьи-либо достоинства; ценить высоко…». Кстати, уже в наше время Фаина Раневская говорила: «Чтобы получить признание – надо, даже необходимо, умереть»…

На мой взгляд, именно этот простой смысл и вкладывал в онегинские уста Пушкин. Все просто – «уважать себя заставил» означает: «умер»! Ибо это – гарантированный способ услышать о себе нечто уважительное даже от тех, кто всегда тебя ненавидел.

Онегину всю жизнь было глубоко наплевать на дядю – равно как и на всех остальных. И рванул он к нему исключительно «денег ради», в глубине души искренно желая тому смерти («Когда же черт возьмет тебя?»).

Ну очень ему не хотелось «полуживого забавлять»… И тут – подарок судьбы: дядя оказался молодцом и быстренько помер еще до его приезда!

Но, прилетев в деревню дяди,
Его нашел уж на столе,
Как дань готовую земле.

Онегин совершенно искренно благодарен ему за это: ведь из всех вариантов развития событий дядя выбрал идеальный!

И лучше выдумать не мог.
Его пример другим наука;

– Молодец, старик! – ухмыляется про себя Онегин. – Уважаю!

Радоваться рано. Если все так хорошо, то зачем же это «Но»:

Его пример другим наука;
Но, боже мой, какая скука
С больным сидеть…

А это уже не имеет значения, поскольку перед «но» стоит точка с запятой! Мысль закончена, начинается следующая. Нет никакого противопоставления. Вот аналогичный пример из пятой главы того же «Онегина»:

Какая радость: будет бал!
Девчонки прыгают заране;
Но кушать подали.
ЕО, Гл.5, XXVIII

Бал не отменен предстоящим обедом: просто всему свое время. Так и здесь: кончина дяди-старика не отменяется рассуждениями о том, как противно Онегину было бы сидеть с постной физиономией у его постели. Скучающий Евгений склонен к философствованию и просто размышляет, что было бы, если…

Прочтя печальное посланье,
Евгений тотчас на свиданье
Стремглав по почте поскакал
И уж заранее зевал,
Приготовляясь, денег ради,
На вздохи, скуку и обман
(И тем я начал мой роман);

Получается, что намеки на уверенность в смерти дяди, как будто, неуместны… Но ведь роман начинается не с первой строфы первой главы, а с эпиграфа:

Евгений Онегин
Роман в стихах

Pеtri de vanitе il avait encore plus de cette espеce d’orgueil qui fait avouer avec la mеme indiffеrence les bonnes comme les mauvaises actions, suite d’un sentiment de supеrioritе peut-еtre imaginaire.

Tirе d’une lettre particuliеre

Проникнутый тщеславием, он обладал еще той особенной гордостью, которая побуждает признаваться с одинаковым равнодушием как в своих добрых, так и дурных поступках, - следствие чувства превосходства, быть может мнимого. Из частного письма (франц.).

Таким образом, первым делом до нас еще раз доносят, что люди, подобные Онегину, равнодушно признаются в том, что поступают дурно. Да, Евгений очертя голову бросился вздыхать и врать ради денег. А уже потом, убедившись, что реально унаследовал дядино хозяйство, «наследник всех своих родных» тут же улетел куда-то «в пыли на почтовых». Куда? Скорее всего, к нотариусу! Или уладить дела в городе перед тем, как надолго перебраться в деревню. То есть, в любом случае – не к дяде, а от дяди.

Невежливо? Там как раз поминки в самом разгаре: попы и гости едят и пьют… Да, не очень хорошо поступил «молодой повеса». А что от него хотеть-то: повеса, согласно словарю Даля – это и есть «невежливый, дерзкий шалун».

Так думал молодой повеса,
Летя в пыли на почтовых,
Всевышней волею Зевеса
Наследник всех своих родных.

И по всему видно, что у Онегина неплохое настроение. Ему не пришлось унижаться ради того, чтобы стать хозяином «заводов, вод, лесов, земель».

А вот теперь попробуем написать мини-сочинение по содержанию первой строфы своими словами.

Мой дядя – честный, но недалекий старик-труженик. Он, почувствовав близкую кончину, тут же умер, не доставив этим никому хлопот. Если бы все следовали этому примеру, то мир избавился бы от ханжеского притворства тех, кто был бы вынужден ради наследства торчать у постели никому не нужных капризных больных, проклиная все на свете и желая тем поскорее загнуться ко всем чертям!

Понятно, что Пушкин все это высказал изящнее и короче.

Кстати, один уважаемый исследователь его творчества, которого я «завел» своим интересом к этому вопросу, пришел к выводу, что «Уважать себя заставил» – это идиома, введенная в обиход как раз Пушкиным.

Очень может быть. А потому с бездумным цитированием нужно быть поосторожнее. Упомянутый в начале вратарь, взявший пенальти, может на такое и обидеться. Впрочем, вряд ли он интересуется подобными вопросами…