Франция, 1829 год; накануне решающего столкновения двух непримиримых литературных партий - "классиков” и "романтиков” - в печати начали появляться новеллы Проспера Мериме. Современники отмечали в них именно романтические черты: экзотический материал, изображение исключительных страстей и "неслыханных происшествий”. Но, приглядевшись к новеллам, обнаруживали в необычном "железную” логику, определяемую условиями времени и места. Этим и запомнился «Матео Фальконе» - произведение романтика, преодолевшего романтизм.
Имя Проспера Мериме (1803–1870) имеет особенное значение для русской литературы. "Читал «Merimee Chronique de Charles IX» («Хронику царствования Карла IX» Мериме), - записывает в дневник Л.Н. Толстой. - Странная его умственная связь с Пушкиным”. Связь эта была двусторонней: Пушкин перевёл на русский язык песни из «Гузлы» Мериме (1927), Мериме переводил на французский язык стихи и прозу Пушкина. Пушкин назвал Мериме "острым и оригинальным писателем”, а его произведения - "чрезвычайно замечательными и глубокими”. Мериме, как вспоминал И.Тургенев, считал Пушкина величайшим поэтом своей эпохи. То, за что Мериме восхвалял Пушкина, присуще и ему самому: "Владея чудесным инструментом и умея чудесно на нём играть, он всё же никогда не разменивался на вариации, но всегда искал настоящую мелодию”; "Его простота и непринуждённость - результат утончённого мастерства”.
Развязка «Матео Фальконе» невероятна и страшна: отец убивает собственного маленького сына. Но не романтические страсти приводят к катастрофе. Она зреет в будничных явлениях, становится закономерным следствием ряда причин.
Вот Матео Фальконе, богатый корсиканец, отправляется в маки посмотреть на своих овец, а его сын, десятилетний Фортунато, остаётся сторожить дом. Отец - человек маки , гористой местности, покрытой густыми, непроходимыми зарослями перепутанных деревьев и кустарников. В маки , обиталище пастухов и беглых разбойников, сохранился нетронутым родовой уклад, коренящийся в глубокой древности. Права богатства здесь относительны, ограниченные правами кинжала и ружья; зато сила обычая здесь непреложна. Матео Фальконе верен традиции и доволен тем, что имеет. Изумительная меткость в стрельбе и суровый, непреклонный нрав служат чести и славе его рода, а большего ему не надо.
А что же Фортунато? Само имя его означает "счастливчик”. О мальчике говорят, что он подаёт "уже большие надежды”, ему предсказывают: "Ты пойдёшь далеко”. Действительно, Фортунато на редкость ловок, сметлив, расчётлив. Прежде всего - расчётлив. Вот юный Фальконе греется на солнце в ожидании отца - о чём он мечтает? О воскресной поездке в город к своему дяде, капралу: там его ждут подарки - блага цивилизации. Очевидно, что Фортунато становится тесно в узких рамках обычая маки . Устремления отца и сына - пусть пока в мелочах - расходятся.
Но вот слышатся выстрелы - не такое уж редкое
явление в окрестностях маки
. Эти выстрелы
предвещают решающее испытание для сына, решающий
выбор для отца. Раненый бандит Джаннетто
Санпьеро просит убежища в доме Фальконе: за ним
по пятам гонятся правительственные стрелки -
вольтижеры. Ясно, что будь Матео дома, он
предоставил бы Джаннетто кров без лишних
разговоров - следуя закону гостеприимства. А сын
торгуется: "…Что ты мне дашь, если я спрячу
тебя?”; он улыбается не гостю, а при виде
пятифранковой монеты. За эту плату Фортунато
прячет разбойника, но уже попытка извлечь выгоду
из священного обычая гостеприимства есть первый
шаг к предательству.
Фортунато совершит предательство - не из страха (мальчик храбр и на всём свете боится только отца), не из глупости (подвергшись допросу сержанта вольтижеров, мальчик с блеском парирует все его уловки и угрозы). Юного Фальконе погубили страсть к коммерции и стремление первенствовать. При виде серебряных часов, которыми подкупает его сержант, Фортунато мигом теряет весь свой разум и здравый смысл. Доводом, добившим его, становится издёвка сержанта: "…У сына твоего дяди уже есть часы… правда, не такие красивые, как эти… а ведь он моложе тебя”. Мысль, что кто-то опередил его, нестерпима для мальчика, и он уступает преступному искушению.
Заметим, какую бурю эмоций вызывает у него вид часов: "Его голая грудь тяжело вздымалась - казалось, он сейчас задохнётся”; именно таким слогом в эпоху Мериме писали о романтических страстях. Глядя, как блестят часы, Фортунато как будто открывает для себя влекущий блеск буржуазного мира. Но чтобы устремиться туда, куда его влечёт, мальчик должен переступить через законы патриархального мира, должен стать предателем.
Всё это угадывает разгневанный отец - уже после того, как вольтижеры уводят арестованного разбойника. "Хорошо начинаешь!” - с грозной иронией говорит Матео Фальконе, давая понять сыну, что он свернул с того прямого пути, по которому шли все его предки. "Мой ли это ребёнок?” - спрашивает Матео жену, разбивая о камень часы, плату за бесчестье. И, наконец, звучит приговор: "…Этот ребёнок первым в нашем роду стал предателем”.
"Первым в нашем роду…” - из этих слов ясно, что убийство сына - не прихоть злодея-отца, не шаг отчаяния, не акт безумия или даже гнева. У Матео Фальконе просто не было другого выбора. Он отвечает не только за свою честь, но и за честь рода; доброе имя предков - многих и многих поколений - вот что решается в этот злополучный для семьи Фальконе день. Плюнув на предательский порог дома Матео, разбойник Джаннетто уже лишил род Фальконе будущего; дело главы семейства - спасти от позора прошлое рода. А это возможно только ценой жертвоприношения.
Расстреляв сына, Матео произносит спокойную фразу: "Надо сказать зятю, Теодору Бьянки, чтобы он переехал к нам жить” - но что значит эта фраза? Не только отказ от первенства в семье, не только даже крушение всей жизни, но и тупик рода. Так в чём же причина гибели того, кто должен был продолжить род Фальконе, в чём причина заката рода Фальконе? В непримиримом столкновении отца и сына, оказавшихся в разных мирах: отца - оставшегося в мире патриархальной древности, и сына - шагнувшего в мир буржуазной предприимчивости, - столкновении, погубившем их обоих.
Вопросы и задания
- Сравните слова гоголевского Тараса Бульбы: "Я тебя породил, я тебя и убью” со словами Матео Фальконе, обращёнными к жене: "Оставь меня. Я его отец!” С какой интонацией вы бы произнесли эти фразы? Какая из них в большей степени претендует на романтический эффект?
- Сравните характеры Тараса Бульбы и Матео Фальконе, Андрия и Фортунато.
- Почему Фортунато совершил предательство? Случайно ли оно или закономерно? Обоснуйте свой ответ.
- Почему Матео убил сына? Был ли у него выбор?
- Проведите метафорическое сопоставление пейзажа маки с характерами Матео и Джаннетто.
- Какова метафорическая роль серебряных часов сержанта Гамбы в новелле Мериме?
Новелла Проспера Мериме «Маттео Фальконе»
Однажды ранним осенним утром Маттео с женой отправились в маки поглядеть на свои стада, которые паслись на прогалине. Маленький Фортунато хотел идти с ними, но пастбище было слишком далеко, кому-нибудь надо было остаться стеречь дом, и отец не взял его с собой. Из дальнейшего будет видно, как ему пришлось в том раскаяться.
1 остановка
Прошло уже несколько часов, как они ушли; маленький Фортунато спокойно лежал на самом солнцепеке и, глядя на голубые горы, думал, что в будущее воскресенье он пойдет обедать в город к своему дяде caporale , как вдруг его размышления были прерваны ружейным выстрелом. Он вскочил и повернулся в сторону равнины, откуда донесся этот звук. Снова через неравные промежутки времени послышались выстрелы, все ближе и ближе; наконец на тропинке ведущей от равнины к дому Маттео, показался человек, покрытый лохмотьями, обросший бородой, в остроконечной шапке, какие носят горцы. Он с трудом передвигал ноги, опираясь на ружье. Его только что ранили в бедро.
2 остановка
Это был бандит, который, отправившись ночью в город за порохом, попал в засаду корсиканских вольтижеров 1 . Он яростно отстреливался и в конце концов сумел спастись от погони, прячась за уступы скал. Но он не намного опередил солдат: рана не позволила ему добежать до маки.
Он подошел к Фортунато и спросил:
- Ты сын Маттео Фальконе?
Да.
- Я Джаннетто Санпьеро. За мной гонятся желтые воротники. Спрячь меня, я не могу больше идти.
- А что скажет отец, если я спрячу тебя без его разрешения?
- Он скажет, что ты хорошо сделал.
Как знать!
- Спрячь меня скорей, они идут сюда!
- Подожди, пока вернется отец.
- Ждать? Проклятье! Да они будут здесь через пять минут. Ну же, спрячь меня скорей, а не то я убью тебя!
Фортунато ответил ему с полным хладнокровием:
- Ружье твое разряжено, а в твоей carchera нет больше патронов.
При мне кинжал.
- Где тебе угнаться за мной!
Одним прыжком он очутился вне опасности.
- Нет, ты не сын Маттео Фальконе! Неужели ты позволишь, чтобы меня схватили возле твоего дома?
Это, видимо, подействовало на мальчика.
Вольтижёры - здесь: конные солдаты.
3 остановка
- А что ты мне дашь, если я спрячу тебя? - спросил он, приближаясь.
Бандит пошарил в кожаной сумке, висевшей у него на поясе, и вынул оттуда пятифранковую монету, которую он, вероятно, припрятал, чтобы купить пороху. Фортунато улыбнулся при виде серебряной монеты; он схватил ее и сказал Джаннетто:
Не бойся ничего.
4 остановка
Тотчас же он сделал большое углубление в копне сена, стоявшей возле дома. Джаннетто свернулся в нем клубком, и мальчик прикрыл его сеном так, чтобы воздух проникал туда и ему было, чем дышать. Никому бы и в голову не пришло, что в копне кто-то спрятан. Кроме того, с хитростью дикаря он придумал еще одну уловку. Он притащил кошку с котятами и положил ее на сено, чтобы казалось, будто его давно уже не ворошили. Потом, заметив следы крови на тропинке у дома, он тщательно засыпал их землей и снова как ни в чем не бывало растянулся на солнцепеке.
Несколько минут спустя шестеро стрелков в коричневой форме с желтыми воротниками под командой сержанта уже стояли перед домом Маттео. Этот сержант приходился дальним родственником Фальконе. (Известно, что на Корсике более чем где-либо считаются родством.) Его звали Теодоро Гамба. Это был очень деятельный человек, гроза бандитов, которых он переловил немало.
Здорово, племянничек! - сказал он, подходя к Фортунато. - Как ты вырос! Не проходил ли тут кто-нибудь сейчас?
Ну, дядя, я еще не такой большой, как вы! - ответил мальчик с простодушным видом. <…>
Ах, шельмец! Ты хитришь! Отвечай скорей, куда девался Джаннетто, мы его ищем. Он прошел по этой тропинке, я в этом уверен.
Почем я знаю?
Почем ты знаешь? А я вот знаю, что ты его видел.
Разве видишь прохожих, когда спишь?
Ты не спал, плут! Выстрелы разбудили тебя.
Вы думаете, дядюшка, что ваши ружья так громко стреляют? Отцовский карабин стреляет куда громче.<…>
Мошенник! - сказал Гамба, хватая его за ухо. - Стоит мне только захотеть, и ты запоешь по-иному! - Следует, пожалуй, дать тебе десятка два ударов саблей плашмя, чтобы ты наконец заговорил.
А Фортунато продолжал посмеиваться.
Мой отец - Маттео Фальконе! - сказал он значительно.
Знаешь ли ты, плутишка, что я могу увезти тебя в Корте или в Бастию 1 , бросить в тюрьму на солому, заковать в кандалы и отрубить голову, если ты не скажешь, где Джаннетто Санпьеро?
Мальчик расхохотался, услышав такую смешную угрозу. Он повторил:
Мой отец - Маттео Фальконе.
Сержант! - тихо сказал один из вольтижеров. - Не надо ссориться с Маттео.
Гамба был явно в затруднении. Он вполголоса переговаривался с солдатами, которые успели уже осмотреть весь дом. <…>
Сержант и его отряд теряли терпение; они уже поглядывали на равнину, как бы собираясь вернуться туда, откуда пришли, но тут…
Бастия - город и порт на северо-восточном побережье Корсики.
5 остановка
…их начальник, убедившись, что угрозы не производят никакого впечатления на сына Фальконе, решил сделать последнюю попытку и испытать силу ласки и подкупа. <…>
-...слушай: будь умником, и я тебе что-то дам. <…>
Сержант вытащил из кармана серебряные часы, которые стоили добрых десять экю, и, заметив, что глаза маленького Фортунато загорелись при виде их, сказал ему, держа часы на весу за конец стальной цепочки:
- Плутишка! Тебе бы, наверное, хотелось носить на груди такие часы, ты прогуливался бы по улицам Порто-Веккьо гордо, как павлин, и когда прохожие спрашивали бы у тебя: «Который час?» - ты отвечал бы: «Поглядите на мои часы».
- Когда я вырасту, мой дядя капрал подарит мне часы.
- Да, но у сына твоего дяди уже есть часы... правда, не такие красивые, как эти... а ведь он моложе тебя. Мальчик вздохнул.
- Ну что ж, хочешь ты получить эти часы, племянничек?
Фортунато, искоса поглядывавший на часы, походил на кота, которому подносят целого цыпленка. Чувствуя, что его дразнят, он не решается запустить в него когти, время от времени отводит глаза, чтобы устоять против соблазна, поминутно облизывается и всем своим видом словно говорит хозяину: «Как жестока ваша шутка!» <…>
-Скажи только, где Джаннетто и часы твои.
Фортунато недоверчиво улыбнулся, его черные глаза впились в глаза сержанта, он старался прочесть в них насколько можно верить его словам.
- Пусть с меня снимут эполеты, - вскричал сержант, - если ты не получишь за это часы! Солдаты будут свидетелями, что я не откажусь от своих слов.
Говоря так, он все ближе и ближе подносил часы к Фортунато, почти касаясь ими бледной щеки мальчика. Лицо Фортунато явно отражало вспыхнувшую в его душе борьбу между страстным желанием получить часы и долгом гостеприимства. Его голая грудь тяжело вздымалась - казалось, он сейчас задохнется. А часы покачивались перед ним, вертелись, то и дело задевая кончик его носа.
6 остановка
Наконец Фортунато нерешительно потянулся к часам, пальцы правой руки коснулись их, часы легли на его ладонь, хотя сержант все еще не выпускал из рук цепочку... Голубой циферблат... Ярко начищенная крышка... Она огнем горит на солнце... Искушение было слишком велико.
Фортунато поднял левую руку и указал большим пальцем через плечо на копну сена, к которой он прислонился. Сержант сразу понял его. Он отпустил конец цепочки, и Фортунато почувствовал себя единственным обладателем часов. Он вскочил стремительнее лани и отбежал на десять шагов от копны, которую вольтижеры принялись тотчас же раскидывать.
Сено зашевелилось, и окровавленный человек с кинжалом в руке вылез из копны; он попытался стать на ноги, но запекшаяся рана не позволила ему этого. Он упал. Сержант бросился на него и вырвал кинжал. Его сейчас же связали по рукам и ногам, несмотря на сопротивление.
Лежа на земле, скрученный, как вязанка хвороста, Джаннетто повернул голову к Фортунато, который подошел к нему.
- ...сын! - сказал он скорее презрительно, чем гневно.
Мальчик бросил ему серебряную монету, которую получил от него, - он сознавал, что уже не имеет на нее права, - но преступник, казалось, не обратил на это никакого внимания. С полным хладнокровием он сказал сержанту:
- Дорогой Гамба! Я не могу идти; вам придется нести меня до города. <…>
7 остановка
Пока вольтижеры были заняты - кто приготовлением носилок из ветвей каштана, кто перевязкой раны Джаннетто, - на повороте тропинки, ведшей в маки, вдруг появились Маттео Фальконе и его жена. <…>
Маттео, не говоря ни слова, остановился; пока сержант говорил, он медленно поднимал дуло ружья так, что оно оказалось направленным в небо в тот момент, когда сержант приблизился.
Добрый день, брат! - сказал сержант, протягивая ему руку. - Давненько мы не виделись.
Добрый день, брат!
Я зашел мимоходом поздороваться с тобой и с сестрицей Пеппой. Сегодня мы сделали изрядный конец, но у нас слишком знатная добыча, и мы не можем жаловаться на усталость. Мы только что накрыли Джаннетто Санпьеро.
Слава Богу! - вскричала Джузеппа. - На прошлой неделе он увел у нас дойную козу.
Эти слова обрадовали Гамбу.
Бедняга! - отозвался Маттео. - Он был голоден!
Этот негодяй защищался, как лев, - продолжал сержант, слегка раздосадованный. - Он убил одного моего стрелка и раздробил руку капралу Шардону; ну, да эта беда невелика: ведь Шардон - француз... А потом он так хорошо спрятался, что сам дьявол не сыскал бы его. Если бы не мой племянник Фортунато, я никогда бы его не нашел.
Фортунато? - вскричал Маттео.
Фортунато? - повторила Джузеппа.
- Да! Джаннетто спрятался вон в той копне сена, но племянник раскрыл его хитрость. Я расскажу об этом его дяде капралу, и тот пришлет ему в награду хороший подарок. А я упомяну и его и тебя в донесении на имя прокурора.
- Проклятье! - чуть слышно произнес Маттео.
Они подошли к отряду. Джаннетто лежал на носилках, собирались унести. Увидав Маттео рядом с Гамбой, он как-то странно усмехнулся, а потом, повернувшись лицом к дому, плюнул на порог и сказал:
Дом предателя!
Только человек, обреченный на смерть, мог осмелиться назвать Фальконе предателем. Удар кинжала немедленно отплатил бы за оскорбление, и такой удар не пришлось бы повторять.
Однако Маттео поднес только руку ко лбу, как человек, убитый горем.
Фортунато, увидев отца, ушел в дом. Вскоре он снова появился с миской молока в руках и, опустив глаза, протянул ее Джаннетто.
Затем, обернувшись к одному из вольтижеров, он промолвил:
- Товарищ! Дай мне напиться.
<…> сержант подал знал к выступлению, простился с Маттео и, не получив ответа, быстрым шагом двинулся к равнине.
Прошло около десяти минут, а Маттео все молчал. Мальчик тревожно поглядывал то на мать, то на отца, который, опираясь на ружье, смотрел на сына с выражением сдержанного гнева.
Хорошо начинаешь! - сказал наконец Маттео голосом спокойным, но страшным для тех, кто знал этого человека.
Отец! - вскричал мальчик; глаза его наполнились слезами, он сделал шаг вперед, как бы собираясь упасть перед ним на колени.
Но Маттео закричал:
Прочь!
Мальчик, рыдая, остановился неподвижно в нескольких шагах от отца.
8 остановка
Подошла Джузеппа. Ей бросилась в глаза цепочка от часов, конец которой торчал из-под рубашки Фортунато.
Кто дал тебе эти часы? - спросила она строго.
Дядя сержант.
Фальконе выхватил часы и, с силой швырнув о камень, разбил их вдребезги.
- Жена! - сказал он. - Мой ли это ребенок?
Смуглые щеки Джузеппы стали краснее кирпича.
- Опомнись, Маттео! Подумай, кому ты это говоришь!
- Значит, этот ребенок первый в нашем роду стал предателем.
Рыдания и всхлипывания Фортунато усилились, а Фальконе по-прежнему не сводил с него своих рысьих глаз. Наконец он стукнул прикладом о землю и, вскинув ружье на плечо, пошел по дороге в маки, приказав Фортунато следовать за ним. Мальчик повиновался.
Джузеппа бросилась к Маттео и схватила его за руку.
- Ведь это твой сын! - вскрикнула она дрожащим голосом, впиваясь черными глазами в глаза мужа и словно пытаясь прочесть то, что творилось в его душе.
- Оставь меня, - сказал Маттео. - Я его отец!
Джузеппа поцеловала сына и, плача, вернулась в дом.
Она бросилась на колени перед образом Богоматери и стала горячо молиться. Между тем Фальконе, пройдя шагов двести по тропинке, спустился в небольшой овраг. Попробовав землю прикладом, он убедился, что земля рыхлая и что копать ее будет легко. Место показалось ему пригодным для исполнения его замысла.
- Фортунато! Стань у того большого камня.
Исполнив его приказание, Фортунато упал на колени.
Молись!
- Отец! Отец! Не убивай меня!
- Молись! - повторил Маттео грозно.
Запинаясь и плача, мальчик прочитал «Отче наш» и «Верую». Отец в конце каждой молитвы твердо произносил «аминь».
- Больше ты не знаешь молитв?
- Отец! Я знаю еще «Богородицу» и литанию, которой научила меня тетя.
- Она очень длинная... Ну, все равно, читай.
Литанию мальчик договорил совсем беззвучно.
Ты кончил?
- Отец, пощади! Прости меня! Я никогда больше не буду! Я попрошу дядю капрала, чтобы Джаннетто помиловали!
Он лепетал еще что-то; Маттео вскинул ружье и, прицелившись, сказал:
- Да простит тебя Бог!
Фортунато сделал отчаянное усилие, чтобы встать и припасть к ногам отца, но не успел. Маттео выстрелил, и мальчик упал мертвый.
Даже не взглянув на труп, Маттео пошел по тропинке к дому за лопатой, чтобы закопать сына. Не успел он пройти и нескольких шагов, как увидел Джузеппу: она бежала, встревоженная выстрелом.
- Что ты сделал? - воскликнула она.
- Свершил правосудие.
Где он?
- В овраге. Я сейчас похороню его. Он умер христианином. Я закажу по нем панихиду. Надо сказать зятю, Теодору Бьянки, чтобы он переехал к нам жить.
9 остановка
Проспер Мериме. «Маттео Фальконе»: время создания новеллы. Образ рассказчика. Нравственные уроки новеллы
Слово учителя
Проспер Мериме родился во Франции в 1803 году, на четыре года позже А. С. Пушкина, родившегося в России. Спустя восемь лет Франция и Россия сошлись в противоборстве: в 1812 году началась Отечественная война. Французские войска привел в Россию Наполеон Бонапарт, которого считали величайшим полководцем. В этой войне победила Россия, и русские войска в 1815 году вступили в Париж. Наполеон был сослан на остров Святой Елены, где прожил до конца своих дней в одиночестве. Во Франции была восстановлена династия Бурбонов. На трон сел Людовик XVIII.
Но народ, переживший Великую французскую революцию и принявший участие в наполеоновских походах, не мог смириться с новыми порядками. Во всей Франции образованные люди напряженно раздумывали над судьбой своей страны, искали пути преодоления духовного кризиса в обществе. Среди писателей, которые в своих произведениях размышляли над путями развития общества, был Проспер Мериме.
В конце 20-х годов П. Мериме обратился к жанру новеллы (смотрим определение новеллы на с. 310, ч. 2 учебника). Одни из самых известных новелл Мериме — «Кармен», «Таманго» и «Маттео Фальконе».
Действие новеллы «Маттео Фальконе» не случайно происходит на острове Корсика. Корсика — гористый остров в Средиземном море. Гора Мон-Сенто достигает высоты 2706 метров. Склоны гор покрыты средиземноморскими кустарниками, лесами. Корсика является департаментом Франции, но населяют его не французы, а корсиканцы — народ, который говорит на различных диалектах итальянского языка. Большинство корсиканцев — католики. Жизнь на острове отличается тем, что за столетия создалась особая, довольно замкнутая культура и традиция неприятия нового.
Весь остров делился на кантоны, т. е. на несколько областей, выборная власть была сосредоточена в небольших городках. Города располагались в основном на побережье, горные районы были труднодоступны.
В годы жизни П. Мериме французы считали корсиканцев дикарями, но интерес к культуре этого острова постоянно поддерживался тем, что человек, которым многие французы восхищались, несмотря на его поражение, — Наполеон Бонапарт — был родом с Корсики. Некоторые современники П. Мериме считали, что разумнее возвратиться к первобытным нравам, которые казались проще и даже лучше, чем нравы буржуазного общества.
Описывая случай, который произошел на Корсике, П. Мериме обращает читателей — своих современников — к мыслям о том, на каких основах нужно строить человеческие отношения, заставляет думать о нравственных основах поступков и ценности человеческой жизни.
Когда мы читаем новеллу «Маттео Фальконе», мы явственно чувствуем, что с нами говорит не автор, не сам Мериме, а кто-то другой — человек, который путешествовал, был на Корсике и лично знаком с Маттео Фальконе и его женой: «Когда в 18... году я посетил Корсику, дом Маттео Фальконе находился в полумиле от этого маки ».Мы хорошо понимаем, что перед нами рассказчик, когда во втором абзаце читаем совет бежать в маки, если вы убили человека: конечно, всерьез автор не мог дать читателю такой совет.
Нам кажется, что этот рассказчик сидит в кругу своих знакомых, может быть попутчиков в далеком путешествии, и рассказывает им о том, что ему довелось увидеть и узнать, как он жил среди народов, традиционный уклад которых резко отличается от того, к чему привыкли слушатели. Причем из рассказа нам ясно, что слушатели этого рассказа на Корсике не были, потому что в виде коротких замечаний рассказчик вставляет сведения о быте и нравах Корсики — например, описывает жилище корсиканца («состоит из одной квадратной комнаты») и отношение типичного корсиканца к женщине («...никакая ноша, кроме оружия, недостойна мужчины», «Долг хорошей жены — во время боя заряжать ружье для своего мужа»).
Интонации обращения к слушателям создают эффект присутствия в кругу беседующих: «Если пойти на северо-запад от Порто-Веккьо в глубь острова...», «Надо сказать, что корсиканский земледелец...», «Если вы убили человека, бегите в маки Порто-Веккьо...», «Представьте себе человека небольшого роста, но крепкого...», «Но о нем рассказывали, что в Корте, откуда он взял себе жену...»
Рассказчик не говорит нам последовательно и подробно об обычаях корсиканцев, он вставляет необходимую информацию между делом, как всем известную. Но именно этот художественный прием заставляет нас словно бы спотыкаться на неожиданных сообщениях и читать новеллу с особенным вниманием.
II. Комментированное чтение
Чтение полного текста новеллы без комментариев занимает чуть более двадцати минут. Предлагаем несколько необходимых комментариев. Комментарии
«Надо сказать, что корсиканский земледелец, не желая брать на себя труд унавоживать свое поле, выжигает часть леса: не его забота, если огонь распространится дальше, чем это нужно; что бы там ни было, он уверен, что получит хороший урожай на земле, удобренной золой сожженных деревьев».
Подсечно-огневое земледелие — примитивный способ обработки земли, распространенный в районах экстенсивного земледелия. С точки зрения современного человека, который смотрит на землю как на общий дом человечества, фраза «не его забота, если огонь распространится дальше» звучит дикостью. Но даже для француза двести лет назад, когда еще не существовало слова «экология», такой подход к земледелию был хищническим, грубо потребительским.
«...через несколько лет они достигают высоты в семь-восемь футов».
Фут — старая русская и английская мера длины, равная 30,48 см.
«Если вы убили человека, бегите в маки Порто-Веккьо, и вы проживете там в безопасности, имея при себе доброе ружье, порох и пули; не забудьте прихватить с собой коричневый плащ с капюшоном — он заменит вам и одеяло, и подстилку. Пастухи дадут вам молока, сыра и каштанов, и вам нечего бояться правосудия или родственников убитого...»
Пастухи Корсики чувствуют себя полными хозяевами той земли, на которой они пасут стада, и живут по неписаным, но твердым законам. Они вольны жить так, как считают нужным, и ощущают единство особенно явственно тогда, когда находятся в оппозиции к кому-либо (как правило, к официальной власти и ее представителям). Соответственно они считают своими и других людей, неугодных власти, то есть преступников.
Доброе ружье, порох и пули нужны для того, чтобы уметь подстрелить себе дичь, которая в изобилии водится в маки.
«Маттео Фальконе был довольно богатый человек по тамошним местам; он жил честно, то есть ничего не делая, на доходы от своих многочисленных стад, которые пастухи-кочевники пасли в горах, перегоняя с места на место».
Жил честно, то есть ничего не делая — эта фраза гротескно обрисовывает современную П. Мериме ситуацию во Франции времени развивающегося капитализма, когда многие состоятельные люди жили на доходы от вложения капитала и с полной уверенностью считали, что они живут честно. Так жили и в городах Франции — недаром французский капитализм того времени называется ростовщическим.
«Такое необыкновенно высокое искусство доставило Маттео Фальконе большую известность. Его считали таким же хорошим другом, как и опасным врагом...»
В закрытых обществах часто существует культ силы. Понятие друг в таких обществах означает, что человек, называемый другом, выступает в бою на твоей стороне.
«Его жена Джузеппа родила ему сначала трех дочерей (что приводило его в ярость) и наконец сына...»
Положение женщины в закрытом обществе, основанном на доминировании мужчины, всегда унизительно. Мужчина стремится к продолжению рода, к передаче своего имени, причем продолжателем рода считается только мужчина, женщина же уходит в семью мужа и принимает его фамилию, поэтому продолжательницей рода не считается.
«Дочери были удачно выданы замуж: в случае чего отец мог рассчитывать на кинжалы и карабины зятьев».
Удачно выданы замуж — значит выданы по желанию и воле отца за людей, которые придерживаются тех же взглядов, что и сам Маттео Фальконе. Соответственно они всегда готовы в случае возникновения какого-либо конфликта с властью или другой силой принять сторону тестя.
«Это был бандит, который, отправившись ночью в город за порохом, попал в засаду корсиканских вольтижеров».
Вольтижеры — это стрелки, набираемые правительством для помощи полиции, это те же свободные корсиканцы, но выступавшие на стороне полиции, то есть официальной власти. Вольтижеры хорошо понимают тех людей, которые скрываются в маки: ведь они и сами могут оказаться или когда-то оказывались на их месте.
«— А что скажет отец, если я спрячу тебя без его разрешения?
— Он скажет, что ты хорошо сделал!»
Маттео Фальконе, человек, живущий рядом с маки, считал территорию вокруг своего дома неотъемлемой частью своих владений, только он мог распоряжаться здесь. Вторжение власти на свою территорию без разрешения он мог посчитать личным оскорблением. Но бандит был человеком маки, он подвергался преследованию, и Фальконе всегда бы спрятал того, кого преследуют.
«Нет, ты не сын Маттео Фальконе! Неужели ты позволишь, чтобы меня схватили возле твоего дома?»
Джаннетто делает упор на чувство собственного достоинства мальчика-корсиканца, которое прямо связано с правом полностью распоряжаться на своей территории.
«(Известно, что на Корсике более чем где-либо считаются с родством.)»
Кровное родство считается особенно важным в обществах, где слабо развита духовная связь между людьми.
«Мальчик расхохотался, услышав такую смешную угрозу. Он повторил:
— Мой отец — Маттео Фальконе.
— Сержант! — тихо сказал один из вольтижеров. — Не надо ссориться с Маттео.
Гамба был явно в затруднении».
Если бы Маттео узнал о том, что его сына бросили в тюрьму, он убил бы всех участников события, и это соответствовало бы представлениям сержанта, вольтижеров и Маттео о справедливости. Вольтижеры знали это и боялись нарушить правила игры.
«— ...сын! — сказал он скорее презрительно, чем гневно».
На человека, нарушившего свое обещание ради дорогой подачки, не гневаются: его презирают.
«— Дорогой Гамба! Я не могу идти; вам придется нести меня до города.
— Ты только что бежал быстрее козы... <...> Впрочем, приятель, мы сделаем для тебя носилки из ветвей и твоего плаща, а на ферме Кресполи найдет лошадей».
У вольтижеров и бандита нет личных счетов: каждый из них честно выполнял выбранную им роль: вольтижеры стреляли в убегающего, Джаннетто отстреливался. Теперь, когда роли сыграны, перед нами люди, которые ведут себя как партнеры, честно играющие в одну игру.
«Женщина с трудом шла, согнувшись под тяжестью огромного мешка с каштанами, в то время как муж шагал налегке с одним ружьем в руках, а другим — за спиной, ибо никакая ноша, кроме оружия, недостойна мужчины».
«Долг хорошей жены — во время боя заряжать ружье для своего мужа».
Положение женщины в те времена на Корсике было невыносимо, с нашей точки зрения. Но не будем забывать, что и в наше время есть общества и страны, где женщина находится в подобном, униженном положении.
«— ...Мы только что накрыли Джаннетто Санпьеро.
— Слава Богу! — вскричала Джузеппа. — На прошлой неделе он увел у нас дойную козу.
Эти слова обрадовали Гамбу.
— Бедняга! — отозвался Маттео. — Он был голоден!
— Этот негодяй защищался как лев, — продолжал сержант, слегка раздосадованный...»
Джузеппа отвечает как хозяйка, а Маттео — как человек, который понимает, в каком положении находился скрывающийся в маки бандит, у которого кончились патроны. Сержант чутко следит за реакциями мужа и жены и подыгрывает хозяевам.
«Он убил одного моего стрелка и раздробил руку капралу Шардону; ну, да это беда невелика: ведь Шардон — француз...»
Корсиканцы с презрением относятся к французам как к людям другой нации, иного общества, в котором царят совершенно другие, чуждые корсиканцам порядки — на взгляд корсиканца, более низкого уровня.
«— Проклятье! — чуть слышно произнес Маттео».
Упоминание фамилии Фальконе в донесении на имя прокурора воспринимается как позор, как обличение Фальконе в сделке с властью.
«Фортунато, увидев отца, ушел в дом. Вскоре он снова появился с миской молока в руках и, опустив глаза, протянул ее Джаннетто.
— Прочь от меня! — громовым голосом закричал арестованный.
Затем, обернувшись к одному из вольтижеров, он промолвил:
— Товарищ! Дай мне напиться.
Солдат подал ему флягу, и бандит отпил воду, поднесенную рукой человека, с которым он только что обменялся выстрелами».
Участники погони честно играли принятые на себя роли; Фортунато принял на себя роль спасителя, но ради денег изменил своему слову, и это сделало его изгоем.
Корсиканцы считали себя католиками, но их католицизм во многом был внешним, обрядовым, не затрагивающим основ понимания мира личности.
Молитвы, прочитанные сыном, и мысль о Христе, главная заповедь которого — милосердие, не помогли ему найти в сердце любви и простить проступок сына.
«— Что ты сделал? — воскликнула она.
— Свершил правосудие.
— Где он?
— В овраге. Я сейчас похороню его. Он умер христианином. Я закажу по нему панихиду».
Поразительное для нас отчуждение от собственного ребенка при полном непонимании того, что в 10 лет ребенок не может и не должен нести взрослую ответственность за совершенное, ибо он только учится правильно поступать. Маттео мечтал о сыне многие годы, был по-своему счастлив 10 лет. И теперь он без колебаний убивает сына, вместо того чтобы через свершившееся помочь ему никогда больше так не поступать.
«Маттео Фальконе»
Имя Проспера Мериме по праву занимает свое место в блестящей плеяде французских реалистов второй половины XIX в. Творчество Стендаля, Бальзака и их младшего современника Мериме стало вершиной французской национальной культуры послереволюционного периода.
Писатель хотел дать представление о жестоких нравах XIV в., не нарушая исторической достоверности.
В 1829 г. П. Мериме приступил к написанию новеллы «Маттео Фальконе». Новеллы Мериме поражают своей эмоциональной выразительностью и лаконичностью. В новеллах писателя влечет к себе экзотическая тема. Жестокая жизнь современности заставляла его обращаться к изображению страстей, которые становились знаком человеческой незаурядности.
Центральное событие новеллы – убийство сына за предательство – организует весь сюжетный материал. Коротенькая экспозиция не только объясняет происхождение маки, но и характеризует корсиканские нравы, местное гостеприимство и готовность приходить на помощь преследуемому. «Если вы убили человека, бегите в маки Порто Веккьо… Пастухи дадут вам молока, сыра и каштанов, и вам нечего бояться правосудия…»
Маттео Фольконе – человек отважный и опасный, прославившийся необыкновенным искусством стрельбы, он верен в дружбе, опасен во вражде. Черты его характера обусловлены законами корсиканской жизни.
В сцене предательства Фортунато весомо почти каждое слово, как и символичность имени мальчика, позволяющего представить, как много ждал от него отец. В свои десять лет мальчик «подавал большие надежды», за что отец гордился своим сыном. Тому свидетельство смышленость и смелость, с которой он провел сделку сначала с Джаннетто, а потом с Гамбой.
Сержант Гамба сыграл роль рокового соблазнителя, он тоже корсиканец, даже дальний родственник Маттео, хотя обладает совсем другими личностными качествами. Он представляет мир, в котором выгода и расчет подавляют все естественные побуждения. Символом торгашеской цивилизации стали серебряные часы с голубым циферблатом, со стальной цепочкой. Эта вещица лишила жизни двух человек. В смерти Фортунато смело можно объявить виновным сержанта Гамбу. Специфику корсианской жизни, а также внутренний трагизм события раскрывают скупой диалог и лаконичная выразительность действия. Маттео, его жена Джузеппа, бандит Джаннето Сампьеро, пастухи из маки – люди одного мира, живущего по своим внутренним законам. Этому миру противопоставлены сержант Гамба, его вольтижеры с желтыми воротниками – примета их чудности, полумифический и всемогущий «дядя капрал», у сына которого уже есть часы и который, как думает Фортунатто, может все. Пространственная граница двух этих миров пролегает между маки и полем, нравственную же границу можно преодолеть ценой предательства моральных законов своего мира, что и пытается сделать Фотунато.
Его поступок можно расценить по разному. С одной стороны, он предал корсиканские законы, нарушил моральные нормы; а с другой стороны, его легко понять: он еще ребенок, ему очень понравились часы, да и появилось ревностное чувство зависти, потому что у сына «дяди капрала» есть такие часы, хотя он и младше Фортунато. Кроме этого, Гамба посулил мальчику, что «дядя капрал» пришлет ему в награду хороший подарок .
Маттео карает сына за такой поступок смертью. О том, что приговор, вынесенный Фотунато отцом, не был результатом личных преувеличенных представлений Маттео о чести рода, а выражал нравственному отношению к предательству всего народа, свидетельствует поведение Джузеппы, при всей своей скорби сознающей правоту Маттео.
22. Средства создания героического характера в повести П. Мериме «Маттео Фальконе»
Проспер Мериме – один из замечательных французских критических реалистов XIX в., блестящий драматург и мастер художественной прозы. В отличие от своих предшественников – Стендаля и Бальзака Мериме не стал властителем дум целых поколений: воздействие, оказанное им на духовную жизнь Франции, было менее широким и мощным. Однако эстетическое значение его творчества огромно. Созданные им произведения необыкновенны: столь глубоко воплощена в них жизненная правда, столь совершенна их форма.
Тема народа как хранителя жизненной энергии нации, как носителя высоких этических идеалов играет значительную роль в творчестве Мериме. Он обращается к людям, стоящим за пределами общества, к представителям народной среды. В их сознании Мериме открывает те дорогие его сердцу душевные качества, которые, по его мнению, уже утрачены буржуазными кругами: цельность характера, страстность натуры, бескорыстие, внутренняя независимость.
Именно таким человеком является главный герой новеллы – Маттео Фальконе. Этот образ исключительно рельефно представлен автором. Изображая благородные, героические черты его облика, Мериме не скрывал и отрицательных, уродливых сторон его сознания, порожденных окружавшей его дикостью, отсталостью, нищетой, несмотря на то что он был из достаточно зажиточной семьи.
Предыстория героя – человека отважного и опасного, прославившегося необыкновенным искусством стрельбы из ружья, «верного в дружбе, опасного во вражде», создает особую нравственную атмосферу, в свете которой необыкновенность основного события должна предстать как закономерность корсиканской жизни.
В начале рассказа есть сообщение о том, что автор видит Маттео через два года после происшествия, о котором собирается рассказать. Мы узнаем, что он был человеком моложавым, энергичным, с орлиным носом и большими живыми глазами. Это делает эпилог излишним, позволяет читателю после прочтения новеллы связать «происшествие» с последующей жизнью героя, узнать о том, что убийство сына, по видимому, не повлияло на Маттео, не лишало его ни энергии, ни живости характера.
При чтении произведения можно поразиться одному факту. Когда Маттео сообщили, что поймали разбойника – Джаннето Сампьеро, совершившего много проступков, преступлений (от его рук пострадало и семейство Фальконе – он украл дойную козу), он находит оправдание такому поступку, говоря, что тот был голоден. Маттео даже сочувствует Джаннето: «Бедняга!» Однако сына своего он не пожалел, он даже не захотел его слушать. Даже стал подозревать, его ли это ребенок. Он тоже придумал своему сыну оправдание: «Значит, этот ребенок первый в нашем роду стал предателем». Фортунато предал корсиканские законы, нарушил нормы морали той среды, в которой живет.
Маттео решил наказать своего сына: застрелил мальчика, но перед этим заставил его приготовить свою душу к смерти. Фортунато читал молитвы и «умер христианином».
Приговор, вынесенный Фортунато отцом, выражал нравственное отношение к предательству всего народа.
Мериме новеллист значительно углубил в литературе изображение внутреннего мира человека. Психологический анализ в новеллах реалистичен. Новеллы Мериме, может быть, наиболее популярная часть его литературного наследия. Проза Мериме входит в число самых блестящих страниц в истории французской литературы XIX в.
23. Русский национальный характер в рассказе Н. С. Лескова «Левша»
В рассказе Н. С. Лескова «Левша» главным действующим лицом является косой тульский мастер, самоучка левша. Однако герой появляется не сразу, а в середине рассказа. Левша является любимым героем Н. С. Лескова, автор гордится своим героем, уважает его. Но, несмотря на свою позитивную оценку, во время знакомства автор не выделяет этого человека: «оружейники три человека, самые искусные из них, один косой левша, на щеке пятно родимое, а на висках волосы при ученье выдраны». Н. С. Лесков показывает, что этот тульский мастер обладает поистине русским национальным характером. Об этом свидетельствуют и описания его работы и отдыха, и выражение страстной любви к Родине. Левша в числе трех оружейников покорно в течение двух недель работал над диковинной блохой. Все это время они сидели взаперти, держа в тайне свою работу. Именно здесь проявляется сила духа, так как пришлось работать в тяжелых условиях: с закрытыми окнами и дверями, без отдыха. Однако Платов не поверил, когда увидел все ту же блоху в бриллиантовом орехе, будто тульские мастера смогли сделать что то лучше англичан. Он рассердился, думал, что его хотят провести, и по иронии судьбы взял с собой в Петербург левшу, ведь если что то будет не так, то найдется кому за все ответить.
Для создания характера героя Н. С. Лесков использует разнообразные средства, но все они указывают на истинный национальный характер героя. Несмотря на свою простоту, бедность, необразованность, он обладал высокими личностными качествами: любовью к родине, родителям, патриотизмом, был талантливым, мастером.
Левша – любимый герой Н. С. Лескова. Он писал, что «Очарованный странник» надо издать в одном томе с «Левшой» под общим названием: «Молодцы».
26. Русская история в рассказе Н. С. Лескова «Левша»
Талант Лескова силою и красотой своей немногим уступает таланту таких творцов литературы, как Л. Н. Толстой, Н. В. Гоголь, И. С. Тургенев, И. А. Гончаров, творцов священного писания о русской земле, а широтою охвата явлений жизни, глубиною понимания ее бытовых загадок и тонким знанием великорусского языка он нередко превышает названных предшественников. Лесков обладал редким художественным кругозором, имел свой взгляд на историю России, на путь ее движения, развития. Пытливый исследователь русского национального характера, Лесков отобразил не только его «очарованность», но и порывы к движению, постоянную готовность к подвигу. В прозе Лескова описываются людские натуры, несущие в себе столько оригинальности, даровитости, неожиданности, что самая яркая пестроцветность бытия «чудаков», «антиков», «богатырей» характеризует Россию как землю неисчерпаемых возможностей ее необъятного будущего.
Основой творчества Лескова был органический, впитанный с детских лет демократизм, позволивший наносить ощутимые «удары» устаревшему режиму романовской империи и восславить простолюдина.
В рассказе «Левша», как и во многих других его произведениях, Лесков обращается к русской истории, изображает жизнь дореформенной, крепостнической России. В «Левше» автор использует «вымышленный мемуарный жанр», «мемуарность» является лишь художественным средством, у большинства его героев не было живых прототипов. Создавая колорит достоверности, упоминает подлинные исторические имена (император Александр Павлович, жена его – Елизавета Алексеевна, брат императора – Николай Павлович, дочь Николая – Александра Николаевна), события (Великий совет, поездка Александра Павловича по Европе). Этот «исторический» фон также один из приемов художественного изображения в творчестве Лескова. Оба императора и атаман Платов в «Левше» действуют как вымышленные персонажи в соответствии с сюжетным планом произведения.
Лесков изображает императора Александра II как ласкового человека, который всегда имел «междоусобные» разговоры со всякими людьми, преклонялся и восхищался вещами, мало верил в русский народ, в то, что и у нас есть великолепные мастера, на безделушку готов тратить деньги, и немалые. Императрица Елизавета Алексеевна, ставшая вдовой, лишь усмехалась, слыша о забавах мужа, говорила, что не вдовье дело развлекаться с помощью диковинных вещей. Новый император в отличие от предыдущего был уверен в русских людях, был настоящим патриотом, ценил русский народ, верил в него. Лесков показывает его простодушным: он, государь, император, обнял и поцеловал левшу – тульского мастера, бедняка, всего оборванного, потного, неубранного, всего в пыли. Кроме реальных героев – монархов России, писатель затрагивает реальное событие, происходящее в годы царствования Николая I – Крымскую войну. В период Крымской войны Лескову удалось увидеть тыловую ее изнанку. В том, что война закончилась неудачно, у Лескова виноваты сильные мира сего, которые не слушают тех, кто ниже их по социальному статусу. Лесков отвергает такое положение вещей: вместо царствующей абсолютной монархии ведет борьбу за демократизм, за равенство народа. Неотъемлемым этапом становления истории является удивительная потребность русского народа в алкоголе, жажде спора, стремлении к компании, к общению задушевной беседе. Эти потребности сохранились с древности до наших дней, как и такие пороки, как воровство, жестокость людей друг к другу, приводящая порой к смерти праведных, ни в чем не повинных людей, как это и произошло с главным героем рассказа.
Автор считает, что нравственную опору России составляют «праведные» – люди такие, как главный герой, левша, тульский оружейный мастер. У Лескова левша – простолюдин, все более властно утверждающий свое общественное значение, стремящийся определить судьбу России, ее дальнейшую историю. Один человек не делает истории, историю делает народ, обычный, простой, такой как левша. В своих произведениях Лесков как никогда прежде выразительно подчеркнул единство общечеловеческих моральных идеалов. Лесков постоянно защищал дорогое ему равенство национальностей и рас, которое обеспечивает единство общечеловеческих моральных идеалов.
27. Язык рассказа Н. С. Лескова «Левша»
1880 е гг. – период расцвета творчества Н. С. Лескова. Он потратил всю жизнь и все силы на то, чтобы создать «положительный» тип русского человека. Он отстаивал интересы крестьян, защищал интересы рабочих, обличал карьеризм и взяточничество. В поисках положительного героя Н. С. Лесков часто обращается к людям из народа. «Левша» – одна из вершин художественного творчества писателя. Н. С. Лесков не дает имени своему герою, подчеркивая тем самым собирательный смысл и значение его характера. «Там, где стоит „Левша“, надо читать „русский народ“», – говорил писатель. Он любит своего героя, но не идеализирует его, показывая, что при трудолюбии и мастерстве он наукам не обучался и вместо четырех правил сложения из арифметики все берет по Псалтырю до по Полусоннику.
Повествование ведется рассказчиком, речь его насыщена неологизмами. «Н. С. Лесков … – волшебник слова, но он писал не пластически, а рассказывал, и в этом искусстве не имеет равного себе», – отмечал М. Горький. И с этим трудно не согласиться . Именно поэтому Н. С. Лесков постоянно искал «живые лица», имеющие богатое духовное содержание, способные заинтересовать других. Для этого Н. С. Лесков использует мемуарную форму вымышленного художественного произведения. «Мемуарность» является только художественным средством, так как у большинства лесковских героев не было прототипов.
Язык рассказа – «настоящий, кондовый русский язык», он требовал большой, кропотливой работы от автора. Однако в рассказе он воспринимается просто и понятно. В нем присутствуют устаревшие слова («аглицкая блоха», «ящейский», «верета»), просторечия («молво», «пустяковина», «кислярка», «потюкивают молоточками»), заимствованные слова, часто искаженные («меланхолия», «мелкоскоп», «нимфозория», «дансе»).
В конце рассказа звучит пушкинское высказывание – «дела минувших дней» и «преданья старины».
Рассказ имеет «баснословный склад легенды» и «эпический характер главного героя». Настоящее (собственное) имя левши не называется, оно, как и имена многих гениев, для потомства навсегда утрачено. Н. С. Лесков создал миф, олицетворенный фантазией.
В последней главе писатель сожалеет о том, что с развитием техники машины заменили ручной труд. Машины, по мнению автора, «не благоприятствуют аристократической удали, которая превосходила иногда меру, вдохновляла народную фантазию к сочинению подобных нынешних баснословных легенд». Н. С. Лесков показывает, что рабочие ценят выгоды, которые им доставляет механика, но о прежних, былых временах они вспоминают с гордостью и любовью.
Сам Н. С. Лесков, оценивая художественное своеобразие «Левши», сетует на то, что создание языка – очень трудоемкое дело. По его мнению, лишь одна любовь к своей деятельности может побудить человека взяться за такую мозаичную работу. Н. С. Лесков пишет: «Этот то самый „своеобразный“ язык и ставили мне в вину и таки заставили его немножко портить и обесцвечивать».
7146 -> Сборник диктантов по русскому языку для 5 11 классов
7146 -> Может ли учитель русского языка исправить у ребенка нарушения письменной речи?
7146 -> Учебно-методические материалы для подготовки экспертов предметных комиссий по проверке заданий с развернутым ответом
«Маттео Фальконе» главные герои и их характеристика помогут понять причины поступков.
«Маттео Фальконе» главные герои
Главные герои :
- Маттео Фальконе — глава семейств
- его сын Фортунато,
- Джузеппа — жена Маттео, женщина, которую не очень-то уважают в корсиканских семействах. Хозяйственна, послушна мужу, набожна. Искренне жалеет сына, но защитить его от мужа никак не может.
- беглый преступник Джаннетто Санпьеро,
- солдаты и сержант Теодор Гамба.
«Маттео Фальконе» характеристика героев
— типичный корсиканец, умеющий метко стрелять, решительный, гордый, смелый, сильный, соблюдает законы гостеприимства и готов прийти на помощь любому, кто её попросит. Маттео Фальконе не терпит подлости и предательства. Он владел многочисленными стадами, за которыми присматривали специально нанятые пастухи. На Корсике его считали хорошим другом и опасным врагом.
«он жил честно, то есть ничего не делая, на доходь от своих многочисленны х стад, которы е пастухи-кочевники пасли в горах, перегоняя с места на место».
Кто то считает Маттео Фальконе героем, кто то убийцей. Для кого-то он человек с огромной силой воли, железным характером, сумевший убить даже собственного сына, чтобы наказать предательство… А для кого-то жестокий убийца, который, чтобы сохранить своё доброе имя, убил своего маленького сына.
С точки зрения Христианства, с общечеловеческой точки зрения он убийца,совершивший тяжкий грех. А сточки зрения неписаных законов жителей Корсики, понимания ими долга и чести он – герой, совершивший правосудие. Нужны большая сила воли и твердость характера, чтобы покарать собственного сына. Именно любовь к сыну толкает Фальконе на убийство.Сила характера Маттео Фальконе такова, что он перебарывает естественный человеческий инстинкт сохранения себя в детях, инстинкт продолжения рода. Но в то время он не мог поступить по другому. Смысл жизни героя – честь рода. По мнению Маттео, честь человека, чистота души должны быть безупречными, без изъяна.
Фортунато — десятилетний сын Маттео. Мальчик сообразительный, хитрый, осторожный. Он помог беглому преступнику, извлекая собственную выгоду.
Мальчик ведёт себя с жандармами, которые искали преступника, уверенно, хладнокровно, пытается их запутать, не боится, даже подсмеивается. Фортунато не боится ни бандита, ни полицейского, держится с ними вполне независимо и свободно: он уверен в том, что сына Маттео Фальконе никто не тронет. Проблема мальчика в другом. Он спрятал бандита и пообещал ему: «Не бойся ничего». А сам выдал преступника жандармам за серебряные часы. Этот поступок мальчика безнравственный, подлый, низкий. Теперь он предатель и остался бы им на всю жизнь.
Фортунато погиб от руки собственного отца. Он поплатился жизнью из-за своего эгоизма и корыстолюбия, приведших его к предательству. Причастен к этому и сержант Гамба,подкупивший мальчика, спровоцировавший его поступок.
Почему Маттео Фальконе убил сына?
Маттео Фальконе поступил таким образом, потому что не желал растить в своём доме предателя. Из маленького предателя вырастает большой, считал он.
То, кто однажды уже совершил предательство, не может рассчитывать на уважение людей, как бы мал он ни был.
Для Маттео доброе имя и честь дороже всего, даже дороже сына. Маттео совершил убийство сына, потому что так поступить ему диктовали местные обычаи, но никто не имеет права решать, когда умереть
