Максим Горький
«Несвоевременные мысли» - название цикла культурологических новелл Фридриха Ницше, написанных в 1873-1876 годах. В одной из них, носящей заглавие «О пользе и вреде истории для жизни», немецкий философ размышляет о том, сколь тяжким грузом является для чело-века память о прошлом: «Погляди на стадо, которое пасётся около тебя: оно не знает, что такое вчера, что такое сегодня, оно скачет, жуёт траву, отдыхает, переваривает пищу, снова скачет, и так с утра до ночи и изо дня в день, тесно привязанное в своей радости и в своём страдании к столбу мгновения и потому не знающее ни меланхолии, ни пресыщения. Зре-лище это для человека очень тягостно, так как он гордится перед животным тем, что он чело-век, и в то же время ревнивым оком смотрит на его счастье - ибо он, подобно животному, желает только одного: жить, не зная ни пресы-щения, ни боли, но стремится к этому безу-спешно, ибо желает он этого не так, как живот-ное. Человек может, пожалуй, спросить живот-ное: "Почему ты мне ничего не говоришь о твоём счастье, а только смотришь на меня?" Животное не прочь ответить и сказать: "Это происходит потому, что я сейчас же забываю то, что хочу сказать", - но тут же оно забывает и этот ответ и молчит, что немало удивляет человека. Но человек удивляется также и самому себе, тому, что он не может научиться забвению и что он навсегда прикован к про-шлому; как бы далеко и как бы быстро он ни бежал, цепь бежит вместе с ним».
Пройдут тридцать с небольшим лет, и в дру-гой стране, при других обстоятельствах, в дру-гой исторической ситуации найдётся человек, который также захочет высказать современ-никам свои «несвоевременные мысли» и снова провести параллель между человеком и живот-ным. Этот человек - Максим Горький. Серия из 58 его статей под таким же названием появится в печати в апреле 1917-июне 1918 года.
Для Горького эти четырнадцать месяцев стали временем огромных надежд и страшных разочарований. Сын столяра-краснодеревщика и мещанки, прошедший суровые «универси-теты» жизни; гениальный самоучка, много странствовавший, живший «на дне» среди бося-ков, зарабатывавший на существование подён-щиной; литератор, познавший славу у себя на родине, в Европе и Америке; «буревестник рево-люции», неоднократно арестовывавшийся за политическую деятельность, он после февраля 1917 года, казалось, увидел исполнение своих заветных чаяний: поворот России к новой, сво-бодной жизни. Именно так - «Новая жизнь» -стала называться основанная им газета. Но очень скоро пришло понимание: жизнь складывалась иначе, нежели представлялось раньше. Тогда-то на газетные страницы и выплеснулись «Несво-евременные мысли».
Сначала они были посвящены проблемам зло-бодневным, но всё же привычным для любого государства, переживающего политический катаклизм: этике межпартийной борьбы, сво-боде слова, необходимости достижения обще-ственного согласия. Но с каждой неделей их тональность менялась: всё чаще стали появ-ляться сообщения о массовых убийствах, о повсе-местном разбое, грабежах, погромах, об оскуде-нии и озверении целых городов и провинций, о самосудах, о систематичном попрании челове-ческого достоинства. И всё громче звучала кри-тика большевиков и их вождей. Горький писал: «Народные комиссары относятся к России как к материалу для опыта, русский народ для них -та лошадь, которой учёные-бактериологи приви-вают тиф для того, чтоб лошадь выработала в своей крови противотифозную сыворотку. Вот такой жестокий и заранее обречённый на неу-дачу опыт производят комиссары над русским народом, не думая о том, что измученная, полу-голодная лошадка может издохнуть. Реформато-рам из Смольного нет дела до России: они хлад-нокровно обрекают её в жертву своей грёзе о всемирной или европейской революции». Ответ не заставил себя ждать: «Правда» обвинила писателя в том, что из «буревестника» он превра-тился в «гагару, которой недоступно счастье битвы», выпуск «Новой жизни» несколько раз приостанавливали, а 16 июля 1918 года газета с ведома и одобрения Ленина была закрыта окон-чательно. Четыре месяца спустя, предвидя страш-ные потрясения, в преддверии первой голодной революционной зимы, Горький собрал свои «новожизненские» публикации и выпустил их отдельной книжкой. «Несвоевременные мысли» вышли в издательстве «Культура и свобода», с которым тогда сотрудничали авторитетнейшие фигуры российского либерального движения - В. Н. Фигнер, Г. А. Лопатин, В. И. Засулич, Г. В. Пле-ханов и другие.
Горький дал своему сборнику подзаголовок: «Заметки о революции и культуре», но сегодня, десятилетия спустя, его также можно было бы назвать универсальным пособием по истори-ческой этике для каждого россиянина (а то, что это произведение глубоко национальное, не вызывает сомнений). Цитаты из него легко представимы на первых полосах большинства современных российских периодических изданий: «Мы добивались свободы слова затем, чтобы иметь возможность говорить и писать правду. Но говорить правду - это искусство, труднейшее из всех искусств, ибо в своём «чис-том» виде, не связанное с интересами лично-стей, групп, классов, наций, правда почти не-удобна для пользования обывателя и неприем-лема для него. Таково проклятое свойство «чистой» правды, но в то же время это самая лучшая и самая необходимая для нас правда... Издохла совесть. Чувство справедливости на-правлено на дело распределения материаль-ных благ. Где слишком много политики, там нет места культуре... Уничтожение неприят-ных органов гласности не может иметь прак-тических последствий, желаемых властью. Этим актом малодушия нельзя задержать рост враждебных настроений... Русский народ -в силу условий своего исторического разви-тия - огромное дряблое тело, лишённое вкуса к государственному строительству и почти не-доступное влиянию идей, способных облаго-родить волевые акты; русская интеллиген-ция - болезненно распухшая от чужих идей голова, связанная с туловищем не крепким по-звоночником единства желания и целей, а какой-то еле различимой тоненькой нервной нитью... Западный мир суров и недоверчив, он совершенно лишён сентиментализма. В этом мире дело оценки человека стоит очень про-сто: вы любите, вы умеете работать? Если так -вы человек необходимый миру, вы именно тот человек, силою которого творится всё ценное и прекрасное. Вы не любите, не умеете рабо-тать? Тогда, при всех иных ваших качествах, как бы они ни были превосходны, вы - лиш-ний человек в мастерской мира. А так как рос-сияне работать не любят и не умеют, и запад-ноевропейский мир это их свойство знает очень хорошо, то - нам будет очень худо, хуже, чем мы ожидаем... Грабят - изумительно, арти-стически. Нет сомнения, что об этом процессе саморазграбления Руси история будет расска-зывать с величайшим пафосом... И вот этот маломощный, тёмный, органически склонный к анархизму народ ныне призывают быть ду-ховным водителем мира, Мессией Европы. Ко-стёр зажгли, он горит плохо, воняет Русью, грязненькой, пьяной и жестокой. И вот эту не-счастную Русь тащат и толкают на Голгофу, чтобы распять её ради спасения мира. Разве это не «мессианство» во сто лошадиных сил?.. Я особенно подозрительно, особенно недовер-чиво отношусь к русскому человеку у власти -недавний раб, он становится самым разнуз-данным деспотом, как только приобретает возможность быть владыкой ближнего сво-его. И пока я могу, я буду твердить русскому пролетарию: "Тебя ведут на гибель, тобою пользуются как материалом для бесчеловеч-ного опыта, в глазах твоих вождей ты всё ещё не человек!"...».
Появление отдельного издания «Несвоевре-менных мыслей» вызвало ряд критических ста-тей в большевистской печати. Последующие от-ношения Горького с советской властью были не-однозначны. В 1921 году из-за ухудшения состояния здоровья по настоянию Ленина он уехал на лечение за границу. Через десять лет вернулся на родину, чтобы быть провозглашён-ным главным писателем эпохи. Умер при зага-дочных обстоятельствах. Похоронен в Кремлёв-ской стене. При его жизни «Несвоевременные мысли» не переиздавались. Более того - книгу изымали из библиотек и уничтожали. В буки-нистические магазины она попадала лишь по ошибке. Поэт Евгений Евтушенко вспоминал: «Году в 1960-м я шёл по старому Арбату и вдруг увидел на книжном уличном развале «Несвоев-ременные мысли» - эту считавшуюся исчезнув-шей полностью книгу. Она продавалась всего-навсего за трёшку. Я немедленно схватил её и спрятал за пазуху, воровато оглянувшись. Горь-кий тогда был настолько канонизирован в качес-тве коммунистического святого, что о существова-нии этой книги знали лишь немногие».
...Она сродни природе. Горе тем, кто думает найти в революции исполнение только своих мечтаний, как бы высоки и благородны они ни были. Революция, как грозовой вихрь, как снежный буран, всегда несет новое и неожиданное; она жестоко обманывает многих; она легко калечит в своем водовороте достойного; она часто выносит на сушу невредимыми недостойных; но - это ее частности, это не меняет ни общего направления потока, ни того грозного и оглушительного гула, который издает поток. Гул этот, все равно, всегда - о великом.
...Всем телом, всем сердцем, всем сознанием - слушайте Революцию.
А.А. Блок "Интеллигенция и революция"
Горький осмысливает революционные события в цикле статей «Несвоевременные мысли». Он констатирует, что после Февраля Россия обвенчалась со свободой, но, по мнению Горького, это внешняя свобода, внутренне же народ не свободен и скован чувством рабства. Горький видел преодоление рабства в демократизации знания, в «культурно-историческом развитии»: «Знание — необходимое орудие междуклассовой борьбы, которая лежит в основе современного миропорядка и является неизбежным, хотя и трагическим моментом данного периода истории, неустранимой силой культурно-политического развития… Знание должно быть демократизировано , его необходимо сделать всенародным, оно, и только оно,— источник плодотворной работы, основа культуры. И только знание вооружит нас самосознанием, только оно поможет нам правильно оценить наши силы, задачи данного момента и укажет нам широкий путь к дальнейшим победам.Наиболее продуктивна спокойная работа» .
Горький боялся того, что в революции разрушительный элемент может возобладать над созидательным, и революция превратится в беспощадный бунт: «Надо же понять, пора понять, что самый страшный враг свободы и права - внутри нас: это наша глупость, наша жестокость и весь тот хаос темных, анархических чувств, который воспитан в душе нашей бесстыдным гнетом, монархии, ее циничной жестокостью…года полтора тому назад, я напечатал "Две души", статью, в которой говорил, что русский народ органически склонен к анархизму; что он пассивен, но - жесток, когда в его руки попадает власть». Из этих мыслей вытекает, что Горький не принимал действия большевиков, боясь, что «пострадает рабочий класс, ибо он - передовой отряд революции и он первый будет истреблен в гражданской войне. А если будет разбит и уничтожен рабочий класс, значит, будут уничтожены лучшие силы и надежды страны. Вот я и говорю, обращаясь к рабочим, сознающим свою культурную роль в стране: политически грамотный пролетариат должен вдумчиво проверить свое отношение к правительству народных комиссаров, должен очень осторожно отнестись к их социальному творчеству.
Мое же мнение таково: народные комиссары разрушают и губят рабочий класс России, они страшно и нелепо осложняют рабочее движение ; направляя его за пределы разума, они создают неотразимо тяжкие условия для всей будущей работы пролетариата и для всего прогресса страны».
Горький, осмысливая ход революционных событий, противоречиво рассуждает, взвешивая все «за» и «против» и выводит свое определение социализма, приуроченное к актуальному историческому моменту: «Надо вспомнить, что социализм - научная истина , что нас к нему ведет вся история развития человечества, что он является совершенно естественной стадией политико-экономической эволюции человеческого общества, надо быть уверенными в его осуществлении, уверенность успокоит нас. Рабочий не должен забывать идеалистическое начало социализма , - он только тогда уверенно почувствует себя и апостолом новой истины, и мощным бойцом за торжество ее, когда вспомнит, что социализм необходим и спасителен не для одних трудящихся, но что он освобождает все классы, все человечество из р жавых цепей старой, больной, изолгавшейся, самое себя отрицающей культуры».
Для разрешения противоречий Алексей Максимович вновь обращается к исторической литературе. Характерно то, что он рассматривает победу Революции через концепцию «смутного времени». Чтобы поставить точку в рассуждениях о неприятии Горьким концепции «цель оправдывает средства», я приведу цитату из его письма Р. Роллану 25 января 1922 г. (Горький уже в эмиграции - заграничной командировке-вынужденной ссылке от Наркомпроса), где Алексей Максимович остается на своих общегуманистических, но явно ошибочных, по моему мнению, позициях в оценке революции: «Необходимость этики в борьбе я пропагандировал с первых дней революции в России. Мне говорили, что это наивно, несущественно, даже — вредно. Иногда это говорили люди, которым иезуитизм органически противен, но они все-таки сознательно приняли его, приняли, насилуя себя».
Эти ошибки в «Новой Жизни» не раз критиковала газета «Правда» и В.И.Ленин: «Слишком дорог Горький социальной революции нашей, чтобы не верить, что он скоро станет в ряды её идейных вождей».
Горький же, несмотря на неприятие «средств» революции, видел в большевиках упорядочивающую силу: «Лучшие из них - превосходные люди, которыми со временем будет гордиться история. (Но в наше время история перевернута с ног на голову, вся «исправлена», вся искорежена (Н.С.)»
Газета «Новая жизнь» в июле 1918 года была закрыта. Принимая решение о закрытии газеты и понимая важность Горького для дела революции, Ленин говорил: «А Горький - наш человек… Он, безусловно, к нам вернется… Случаются с ним такие политические зигзаги…».
В конце концов, Горький признает свои ошибки: «Надоела мне бессильная, академическая позиция «Новой жизни»; «Если бы закрыли «Новую жизнь» на полгода раньше - и для меня и для революции было бы лучше»…
А после покушения на Ленина 30 августа 1918 года Горький в корне пересматривает свое отношение к Октябрю:
«Октябрь я не понял и не понимал до дня покушения на жизнь Владимира Ильича
, - вспоминает Горький. - Всеобщее возмущение рабочих этим гнусным актом показало мне, что идея Ленина глубоко вошла в сознание рабочей массы… со дня гнусного покушения на жизнь Владимира Ильича я снова почувствовал себя «большевиком».
Продолжение следует
Мудрые мысли
(16 (28) марта 1868, Нижний Новгород, Российская империя - 18 июня 1936, Горки, Московская область, СССР)
Русский писатель, прозаик, драматург. Один из самых популярных авторов рубежа XIX и XX веков, прославившийся изображением романтизированного деклассированного персонажа («босяка»), автор произведений с революционной тенденцией, лично близкий социал-демократам, находившийся в оппозиции царскому режиму, Горький быстро получил мировую известность.
Цитата: 324 - 340 из 518
О том, *что будет через сто лет*, я не думаю так, как вы, если говорить об этом серьезно. Мне кажется, что даже и не через сто лет, а гораздо скорей, жизнь будет несравненно трагичней той, коя терзает нас теперь. Она будет трагичной потому, что - как это всегда бывает вслед за катастрофами социальными - люди, уставшие от оскорбительных толчков извне, обязаны и принуждены будут взглянуть в свой внутренний мир, задуматься - еще раз - о цели и смысле бытия.
Образование - чепуха, главное - талант. (Актер, «На дне», 1902)
Один, если он и велик, все таки мал.
Одурачить человека всегда приятно.
Около хорошего человека потрешься, как медная копейка о серебро, и сам потом за двугривенный сойдешь.
Он [человек] - каков ни есть - а всегда своей цены стоит... (Лука, «На дне», 1902)
Оригинальнейшая черта русского человека - в каждый данный момент он искренен. («Несвоевременные мысли», заметки о революции и культуре 1917-1918 гг.)
Оригинальность - тоже глупость, только одетая в слова, расставленные необычно.
Осени дыханием гонимы,
Медленно с холодной высоты
Падают красивые снежинки,
Маленькие, мертвые цветы...
Кружатся снежинки над землею,
Грязной, утомленной и больной,
Нежно покрывая грязь земную
Ласковой и чистой пеленой...
Черные, задумчивые птицы...
Мертвые деревья и кусты...
Белые безмолвные снежинки
Падают с холодной высоты...
СТИХИ КАЛЕРИИ
Из пьесы «Дачники»
Основная задача всех церквей была одна и та же: внушать бедным холопам, что для них - нет счастья на земле, оно уготовано для них на небесах, и что каторжный труд на чужого дядю - дело богоугодное.
От женщины, как от смерти, никуда не уйдешь!
От любви к женщине родилось все прекрасное на земле.
От слияния, совпадения опыта литератора с опытом читателя и получается художественная правда - та особенная убедительность словесного искусства, которой и объясняется сила влияния литературы на людей.
От человека остаются только одни его дела.
Откровенность - всегда хорошее качество, и очень жаль, что оно редко встречается среди порядочных людей.
Отнюдь не следует думать, что революция духовно излечила или обогатила Россию. («Несвоевременные мысли», заметки о революции и культуре 1917-1918 гг.)
Ошибок - не бойтесь, без них не проживешь.
Горький Максим
Несвоевременные мысли (XXXI-LI)
А.М.Горький
Несвоевременные мысли
Отрицательные явления всегда неизмеримо обильнее тех фактов, творя которые человек воплощает свои лучшие чувства, свои возвышенные мечты,истина, столь же очевидная, сколь печальная. Чем более осуществимыми кажутся нам наши стремления к торжеству свободы, справедливости, красоты,тем более отвратительным является пред нами все то скотски подлое, что стоит на путях к победе человечески прекрасного. Грязь и хлам всегда заметнее в солнечный день, но часто бывает, что мы, слишком напряженно останавливая свое внимание на фактах, непримиримо враждебных жажде лучшего, уже перестаем видеть лучи солнца и как бы не чувствуем его живительной силы.
О том, что Русь стоит на краю гибели, мы начали кричать - с тоскою, страхом и гневом - три года тому назад, но - уже задолго до этого мы говорили о неизбежной гибели родины шепотом, вполголоса, языком, искаженным пытками монархической цензуры. Три года мы непрерывно переживаем катастрофу, все громче звучат крики о гибели России, все грознее слагаются для нее внешние условия ее государственного бытия, все более - как будто очевиден ее внутренний развал и, казалось бы, ей давно уже пора рухнуть в пропасть политического уничтожения. Однако, до сего дня она все еще не рухнула,- не умрет и завтра, если мы не захотим этого. Надо только помнить, что все отвратительное, как и все прекрасное, творится нами, надо зажечь в себе все еще незнакомое нам сознание личной ответственности за судьбу страны.
Что мы живем скверно, позорно,- об этом излишне говорить, это известно всем - мы давно живем так; а, все-таки, при монархии мы жили еще сквернее и позорнее. Мы тогда мечтали о свободе, не ощущая в себе живой, творческой силы ее, ныне весь народ, наконец, ощущает эту силу. Он пользуется ею эгоистически и скотски, глупо и уродливо,- все это так, однако - пора понять и оценить тот огромного значения факт, что народ, воспитанный в жесточайшем рабстве, освобожден из тяжких, уродующих цепей. Внутренне мы еще не изжили наследия рабства, еще не уверены в том, что свободны, не умеем достойно пользоваться дарами свободы, и от этого - главным образом, от неуверенности - мы так противно грубы, болезненно жестоки, так смешно и глупо боимся и пугаем друг друга.
А, все-таки, вся Русь - до самого дна, до последнего из ее дикарей не только внешне свободна, но и внутренно поколеблена в своих основах и основе всех основ ее - азиатской косности, восточном пассивизме.
Те муки, те страдания, от которых зверем воет и мечется русский народ,- не могут не изменить его психических навыков, его предрассудков и предубеждений, его духовной сущности. Он скоро должен понять, что, как ни силен и жаден внешний враг, страшнее для русского народа враг внутренний он сам, своим отношением к себе, человеку, ценить и уважать которого его не учили, к родине, которую он не чувствовал, к разуму и знанию, силы которых он не знал и не ценил, считая их барской выдумкой, вредной мужику.
Он жил древней азиатской хитростью, не думая о завтрашнем дне, руководясь глупой поговоркой: "День прошел и - слава Богу!". Теперь враг внешний показал ему, что хитрость травленого зверя - ничто пред спокойной железной силой организованного разума. Теперь он должен будет посвятить шестимесячные зимы мыслям и трудам, а не полусонному, полуголодному безделию. Он принужден понять, что родина его не ограничивается пределами губернии, уезда, а - огромная страна, полная неисчерпаемых богатств, способных вознаградить его честный и умный труд сказочными дарами. Он поймет, что
Лень есть глупость тела,
Глупость - лень ума,
и захочет учиться, чтобы оздоровить и ум, и тело.
Революция - судорога, за которою должно следовать медленное и планомерное движение к цели, поставленной актом революции. Великая революция Франции сотрясала и мучила героический народ ее десять лет, прежде чем весь этот народ почувствовал всю Францию своей родиной, и мы знаем, как мужественно он отстоял ее свободу против всех сил европейской реакции. Народ Италии на протяжении сорока лет совершил десяток революций, прежде чем создал единую Италию.
Там, где народ не принимал сознательного участия в творчестве своей истории, он не может иметь чувства родины и не может сознавать своей ответственности за несчастия родины. Теперь русский народ весь участвует в созидании своей истории - это событие огромной важности, и отсюда нужно исходить в оценке всего дурного и хорошего, что мучает и радует нас.
Да, народ полуголоден, измучен, да, он совершает множество преступлений, и не только по отношению к области искусства его можно назвать "бегемотом в посудной лавке". Это неуклюжая, не организованная разумом сила - сила огромная, потенциально талантливая, воистину способна к всестороннему развитию. Те, кто так яростно и без оглядки порицают, травят революционную демократию, стремясь вырвать у нее власть и снова, хотя бы на время, поработить ее узкоэгоистическим интересам цензовых классов, забывают простую, невыгодную им истину: "Чем больше количество свободно и разумно трудящихся людей,- тем выше качество труда, тем быстрее совершается процесс создания новых, высших форм социального бытия. Если мы заставим энергично работать всю массу мозга каждой данной страны - мы создадим страну чудес!"1
Не привыкшие жить всеми силами сердца и ума, мы устали от революций усталость преждевременная и опасная для всех нас. Я лично не верю в эту смертельную усталость, и я думаю, что она исчезнет, если в стране раздастся бодрый, воскресающий голос - он должен прозвучать!
В одной из битв на Западе француз-капитан вел свою роту в атаку на позиции врага. Он с отчаянием видел, как падают один за другим его солдаты, убиваемые свинцом, а того больше - страхом, неверием в свои силы, отчаянием пред задачей, которая казалась им невыполнимой. Тогда капитан, как и следует французу, человеку, воспитанному героической историей, крикнул:
Встаньте, мертвые!
Убитые страхом воскресли, и враг был побежден.
Страстно верю, что близок день, когда нам тоже кто-то, очень любящий нас, кто умеет все понять и простить, крикнет:
Встаньте, мертвые!
И мы встанем. И враги наши будут побеждены.
Естественно, что внимание мыслящих людей приковано к политике,- к области насилия и деспотизма, злобы и лжи, где различные партии, группы и лица, сойдясь якобы на "последний и решительный бой", цинически попирают идеи свободы, постепенно утрачивая облик человечий в борьбе за физическую власть над людьми. Это внимание естественно, однако оно односторонне, а потому уродливо и вредно. Содержание процесса социального роста не исчерпывается только одним явлением классовой, политической борьбы, в основе которой лежит грубый эгоизм инстинкта,- рядом с этой неизбежной борьбой все мощнее развивается иная, высшая форма борьбы за существование,борьба человека с природой, и только в этой борьбе человек разовьет до совершенства силы своего духа, только здесь он найдет возвышающее сознание своего значения, здесь завоюет ту свободу, которая уничтожит в нем зоологические начала и позволит ему стать умным, добрым, честным,- поистине свободным.
Мне хочется сказать всем, кто истерзан жестокими пытками действительности и чей дух угнетен,- мне хочется сказать им, что даже в эти дни, дни, грозящие России гибелью, интеллектуальная жизнь страны не иссякла, даже не замерла, а, напротив, энергично и широко развивается.
Напряженно работает высшее ученое учреждение страны - Академия Наук, непрерывно идет руководимое ею исследование производительных сил России, подготовляется к печати и печатается ряд ценнейших докладов и трудов, скоро выйдет обзор успехов русской науки - книга, которая даст нам возможность гордиться великими трудами и достижениями русского таланта1.
Университет предполагает осуществить свободные научные курсы в духе Сорбонны, работают многочисленные ученые общества, не взирая на грубые помехи, которые ставят им невежество политики и политика невежд.
Скромные подвижники чистого знания, не упуская из виду ничего, что может быть полезно разоренной, измученной родине, составляют проекты организации различных институтов, необходимых для возрождения и развития русской промышленности. В Москве принимается за работу "Научный Институт"2, основанный на средства г. Марк и руководимый профессором Лазаревым3, в Петрограде организует исследовательские институты по химии, биологии и т. д. "Свободная Ассоциация для развития и распространения положительных наук"4.
Размеры газетной статьи не дают возможности перечислить все начинания, которые возникли среди наших ученых за время революции,- но, не преувеличивая значения этих начинаний, можно с уверенностью сказать, что научные силы России развивают энергичную деятельность, и эта чистая, великая работа лучшего мозга страны - залог и начало нашего духовного возрождения.
Название книги немецкого философа Фридриха Ницше (1844-1900).
В России выражение стало широко известным благодаря писателю Максиму Горькому, который так же назвал цикл своих публицистических статей, написанных в первые месяцы после октябрьского переворота 1917 г. и опубликованных в газете «Новая жизнь» (декабрь, 1917 - июль, 1918). Летом 1918 г. новыми властями газета была закрыта. «Несвоевременные мысли» Горького вышли в 1919 г. отдельным изданием и уже более в СССР не переиздавались, вплоть до 1990 г. В своих статьях писатель осудил «социалистическую революцию», предпринятую большевиками:
«Наша революция дала простор всем дурным и зверским инстинктам, накопившимся под свинцовой крышей монархии, и, в то же время, она отбросила в сторону от себя все интеллектуальные силы демократии, всю моральную энергию страны... Народные комиссары относятся к России как к материалу для опыта...
Реформаторам из Смольного нет дела до России, они хладнокровно обрекают ее в жертву своей грезе о всемирной или европейской революции».
Шутливо-иронически о мнении, которое высказано некстати, не ко времени, когда общество (аудитория) еще не готово его воспринять и оценить по достоинству.
