Средневековая литература способствовала усилению церковной власти на всей территории Старого Света. Многие авторы восхваляли Бога, склонялись перед величием его творений. Но немногочисленным гениям удалось «копнуть» чуть глубже. Сегодня мы узнаем, о чем повествует «Божественная комедия», кто написал этот шедевр , откроем истину сквозь обилие строк.
Вконтакте
Бессмертное перо мастера
Данте Алигьери – выдающийся мыслитель, богослов, писатель и общественный деятель. Не сохранилось точной даты его рождения, но Джованни Боккаччо утверждает, что это май 1265 года. В одном из упоминается, что главный герой родился под знаком Близнецов, начинающийся с 21 мая. 25 марта 1266 года при крещении поэт был наречен новым именем — Дуранте .
Точно неизвестно, где юноша получил образование, но он отлично знал литературу Античности и Средних веков, в совершенстве знал естественные науки, изучал труды еретических авторов.
Первые документальные упоминания о нем относятся к 1296-1297 годам . В этот период автор активно занимался общественной деятельностью, избирался приором Флорентийской республики. Довольно рано примкнул к парии белых гвельфов, за что был впоследствии изгнан из родной Флоренции.
Годы скитаний сопровождались активной литературной деятельностью. В тяжелых условиях постоянных путешествий у Данте созрела мысль написать труд всей жизни. В то время части «Божественной комедии» дописывались в Равенне. Париж невероятно впечатлил Алигьери такой просвещенностью.
1321 год оборвал жизнь величайшего представителя средневековой литературы. Будучи послом Равенны, он направился в Венецию для заключения мира, но по дороге заболел малярией и скоропостижно скончался. Тело захоронено в его последнем пристанище.
Важно! Современным портретам итальянского деятеля верить не приходится. Тот же Боккаччо изображает Данте бородатым, тогда как хроники говорят о гладко выбритом человеке. В целом, сохранившиеся свидетельства соответствуют устоявшемуся представлению.
Глубинный смысл названия
«Божественная комедия» — это словосочетание можно рассматривать с нескольких ракурсов
. В буквальном смысле слова – это описание душевных метаний по просторам загробного мира.
Праведники и грешники существуют в разных планах бытия после смерти. Местом для исправления людских душ служит Чистилище, попадающие сюда получают шанс очиститься от земных грехов ради будущей жизни.
Мы видим четкий смысл произведения – бренная жизнь человека определяет дальнейшую судьбу его души.
Поэма изобилует аллегорическими вставками , к примеру:
- три зверя символизируют людские пороки – коварность, ненасытность, гордыню;
- само путешествие представляется в виде поиска духовного пути для каждого человека, окруженного пороками и греховностью;
- «Рай» раскрывает главную цель жизни – стремление к всепоглощающей и всепрощающей любви.
Время создания и структура «Комедии»
Писателю удалось создать чрезвычайно симметричное произведения, которое состоит из трех частей (кантиков) – «Ад», «Чистилище» и «Рай» . Каждый раздел имеет 33 песни, что равно числу 100 (со вступительным песнопением).
«Божественная комедия» наполнена магией чисел:
- названия цифр играли большую роль в структуре произведения, автор придавал им мистическое толкование;
- число «3» связано с христианскими верованиями о Божьей Троице;
- «девятка» формируется из «тройки» в квадрате;
- 33 – символизирует время земной жизни Иисуса Христа;
- 100 – цифра совершенства и всемирной гармонии.
Теперь давайте посмотрим на годы написания «Божественной комедии» и публикации каждой части поэмы:
- С 1306 по 1309 гг. шел процесс написания «Ада», редактирование продлилось до 1314. Опубликована годом позже.
- «Чистилище» (1315) творилось на протяжении четырех лет (1308-1312).
- «Рай» вышел после смерти поэта (1315-1321).
Внимание! Процесс повествования возможен благодаря специфическим строкам – терцинам. Они состоят из трех строк, все части завершаются словом «звезды».
Действующие лица поэмы
Яркой особенностью написания служит отождествление загробной жизни с бренным существованием человека. Ад бушует от политических страстей, здесь вечные муки ждут врагов и недругов Данте. Не зря папские кардиналы в Геенне Огненной, а Генрих VII – на небывалых высотах цветущего Рая.
Среди наиболее ярких персонажей можно выделить:
- Данте – подлинный , душа которого вынуждена скитаться по просторам загробного мира. Он тот, кто жаждет искупления своих грехов, пытается найти правильный путь, очиститься для новой жизни. На протяжении всего путешествия он наблюдает сонм пороков, греховность человеческого естества.
- Вергилий – верный проводник и помощник главного героя. Он обитатель Лимба, поэтому сопровождает Данте только по Чистилищу и Аду. С исторической точки зрения, Публий Вергилий Марон – римский поэт, любимый автором более всех. Вергилий у Данте такой островок Разума и философского Рационализма, следующий за ним до конца.
- Николай III – католический прелат, занимал должность Папы Римского. Несмотря на образованность и светлый ум, порицается современниками за кумовство (продвигал внуков по карьерной лестнице). У Данте святой отец обитатель восьмого круга Ада (как святокупец).
- Беатриче – тайная возлюбленная и литературная муза Алигьери. Она олицетворяет всепоглощающую и всепрощающую любовь. Стремление стать счастливым, за счет священной любви, заставляет героя двигаться по тернистому пути, сквозь обилия пороков и соблазнов загробного мира.
- Гай Кассий Лонгин – римский деятель, заговорщик и непосредственный участник убийства Юлия Цезаря. Будучи знатного плебейского рода, он с юных лет подвержен похоти и пороку. Ему отводиться место заговорщика девятого круга Ада, о чем и говорит «Божественная комедия» Данте.
- Гвидо де Монтефельтро – наемный солдат и политик. Вписал свое имя в историю благодаря славе талантливого полководца, хитрого, коварного политического деятеля. Краткое содержание его «злодеяний» рассказывается в 43 и 44 стихе восьмого рва.
Сюжет
Христианские учения говорят, что навеки осужденные грешники попадают в Ад, души, искупающие вину – в Чистилище, блаженные – в Рай. Автором «Божественной Комедии» дана удивительно детализированная картина загробного мира, его внутреннего устройства.
Итак, давайте приступим к тщательному разбору каждой части поэмы.
Вводная часть
Рассказ ведется от первого лица и повествует о заблудшем
в дремучем лесу человеке, которому чудом удалось спастись от трех диких зверей.
Его избавитель Вергилий предлагает помощь в дальнейшем путешествии.
О мотивах такого поступка мы узнаем из уст самого поэта.
Он называет имена трех женщин, покровительствующих Данте на небесах: Дева Мария, Беатриче, Святая Лючия.
Роль двух первых персонажей ясна, а появление Лючии символизирует болезненность зрения автора.
Ад
В понимании Алигьери, оплот грешников имеет форму титанической воронки , которая постепенно сужается. Для лучшего понимания структуры, кратко опишем каждую из частей «Божественной комедии»:
- Преддверие – здесь покоятся души ничтожных и мелочных людишек, которые ничем не запомнились при жизни.
- Лимб – первый круг, где страдают добродетельные язычники. Герой видит выдающихся мыслителей Античности (Гомера, Аристотеля).
- Похоть – второй уровень, ставший домом для блудниц и страстных любовников. Греховность всепоглощающей страсти, туманящей рассудок, наказывается истязанием в кромешной темноте. Пример из реальной жизни автора – Франческа да Римини и Паоло Малатеста.
- Чревоугодие – третий круг, карающий чревоугодников и гурманов. Грешники вынуждены вечно гнить под палящим солнцем и ледяным дождем (аналог кругов Чистилища).
- Жадность – расточители и скупцы обречены на нескончаемые споры с себе подобными. Стражем является Плутос.
- Гнев – ленивые и несдержанные души вынуждены катить громадные валуны сквозь Стикское болото, постоянно увязая по горло, сражаясь друг с другом.
- Стены города Дита – здесь, в раскаленных могилах, суждено пребывать еретикам и лжепророкам.
- Персонажи «Божественной комедии» кипят в кровавой реке посреди 7-го круга Ада. Здесь также находятся насильники, тираны, самоубийцы, богохульники, лихоимцы. Для представителей каждой категории предусмотрены свои истязатели: гарпии, кентавры, гончие псы.
- Злопазухи ждут взяточников, колдунов и обольстителей. Они подвергаются укусам гадов, потрошению, погружению в испражнения, бичеванию бесами.
- Ледяное озеро Кацит – «теплое» местечко для предателей. Иуда, Кассий и Брут вынуждены покоится в ледяной толще до конца времен. Здесь же находится врата в круги Чистилища.
Чистилище
Место искупления грехов представлено в виде усеченной горы.
Вход охраняет ангел, который начерчивает на лбу Данте 7 Р, символ семи смертных грехов.
Круги Чистилища наполнены душами гордецов, нерадивых, алчных и гневливых.
После прохождения каждого из уровней, герой готов вступит в райские чертоги.
Повествование «Божественной комедии» подходит к логическому завершению.
Рай
Смысл «Божественной комедии» сводится к прохождению последних семи сфер (планет), опоясывающих . Здесь герой видит Беатриче, которая убеждает поэта покаяться и объединиться с Творцом.
На протяжении путешествия Данте встречается с императором Юстинианом, видит деву Марию и Христа, ангелов и мучеников за веру. В конечном итоге, перед главным героем раскрывается «небесная Роза», где покоятся души блаженных.
Божественная комедия Данте — краткий обзор, анализ
Насыщенность красок, реалистичность описаний выделяет это произведение в ряду других.
Нельзя забывать и о глубинном смысле произведения – поиск духовного пути важен не столько в загробной, сколько в земной жизни. Согласно мировоззрению Данте, каждый человек должен осознать, что моральные устои и принципы, свято чтимые при жизни, станут образцовыми добродетелями в Аду, Раю и Чистилище.
Смыслы не присущи, они конструируются. У поэмы в 14 тысяч строк, где действие каждой песни происходит в другом месте и с новыми персонажами, просто не может быть какого-то одного смысла, который можно оттуда взять и, вот, показать. Так что попробуем тезисно.
Поэма представляет собой гибрид жития ветхозаветного пророка, античного эпоса и духовной автобиографии Августин-style. Это не только модель поэмы о мире, это также модель поэмы о себе.
Чтобы подняться, нужно сначала спуститься.
Мир Данте и не средневековый, и не гуманистический. Принцип закона в нём не окончательный, но и всеобщего милосердия в нём не будет. Единственное, что о нём можно сказать - это то, что он удивительно органичен .
В аду плохо.
Главная проблема грешников в отсутствии адекватного восприятия в первую очередь себя. Казалось бы, пребывание в аду должно навести на мысли. Но нет.
Все беды происходят не от гвельфов/гибеллинов/другой группы лиц на ваш выбор, а от фракционной междоусобицы.
Бонифаций VIII еще не в аду, но будет.
Ад невозможно понять, не разобравшись в чистилище и рае. Человек, прочитывающий ад, и оставляющий поэму потому что "всё выяснил", уходит вообще ни с чем.
Процесс духовного выздоровления чрезвычайно ритуалистичен. Оно возникает в результате последовательности действий, которые имярек просто делает, и уже через них начинает преображаться. Как культивация почвы.
У Бога скульптуры лучше.
Свобода воли есть.
Детерменизма нет.
Можно любить правильные вещи неправильным образом, и получится полная херня.
В раю оказываются не безгрешные, а раскаявшиеся. Другое дело что способность к раскаянию, даже если оно проснулось за тридцать секунд до смерти, всё равно воспитывается всю жизнь.
Нравственность должна идти прежде полит. теории. Юстиниан составил Кодекс не потому, что был хорошо начитан, а потому что он предварительно разобрался в своих отношениях с миром.
Централизованная власть лучше республиканской, потому что ну вот во Флоренции была республика, и посмотрите что из этого вышло.
Ничего лучше Римского права всё ещё не придумали. Если бы его еще кто-нибудь применял, было бы вообще здорово.
Человек спасается путём раскаяния, но приближается к Богу путём размышления о мироздании. В сущности, не исключено что античным товарищам в Лимбе ввиду всего этого не так уж и плохо.
Доминиканцы и францисканцы, оказывается, могут жить в мире, кто бы мог подумать.
Флорентийцам весь хлеб солёный.
Поэзия одинаково эффективно ввергает и в ересь, и в праведность. Политика тоже.
Главным критерием оценки любого творчества является его истинность представленного им мироположения. Вполне себе Возрожденческая мысль, а что.
Рифей Тронский в раю, и никто не знает, как он там оказался.
Способность к вере во многом основывается на знании и способности к рациональному мышлению. Вера рациональна.
Аристотель был прав насчёт Перводвигателя.
Церковь совсем нужно реформировать. Совсем-совсем нужно реформировать. Не знаю, правда, как бы Данте к этому реформированию отнёсся.
В конечном итоге, миропорядок и мистичен, и рационален. Как бы, вот Троица описывается как наложение равновеликих кругов. Чувствуете, да?
Дева Мария - дочь Христа. Не в буквальном смысле.
Заканчивается всё примерно так же, как и у Витгенштейна, а вы надеялись.
Данте Алигьери «Божественная Комедия»
Само
название “Комедия” восходит к чисто
средневековым смыслам: в тогдашних
поэтиках трагедией называлось всякое
произведение с печальным началом и
благополучным, счастлиым концом, а не
драматургическая специфика жанра с
установкой на смеховое восприятие.
Эпитет же “Божественная” утвердился
за поэмой уже после смерти Данте не
раньше 16 в. как выражение ее поэтического
совершенства, а вовсе не религиозного
содержания.
“Божественная
комедия” отличается четкой и продуманной
композицией: она разделена на три части
(“кантики”), каждая из которых изображает
одну из трех частей загробного мира,
согласно католическому учению, - ад,
чистилище или рай. Каждая часть состоит
из 33 песен, а к первой кантике добавлена
еще одна песнь-пролог, так что всего
получается 100 песен при троичном членении:
вся поэма написана трехстрочными
строфами – терцинами.
Это
господство в композиционной и смысловой
структуре поэмы числа 3 восходит к
христианской идее о троице и мистическом
значении числа 3. На этом числе основана
вся архитектоника загробного мира
“Божественной комедии”, продуманная
поэтом до мелочей. Символизация на этом
не заканчивается: каждая песнь
заканчивается одним и тем же словом
“звезды”; имя Христа рифмуется только
с самим собой; в аду имя Христа нигде не
упоминается, как и имя Марии, и т.д.
При
всей своей оригинальности поэма Данте
имеет различные средневековые источники.
Фабула поэмы воспроизводит схему
популярного в средневековой литературе
жанра "видений" или "хождений
по мукам" - о тайнах загробного мира.
Тема загробных "видений"
разрабатывалась в аналогичном направлении
в средневековой литературе и за пределами
Западной Европы (древнерусский апокриф
"Хождение Богородицы по мукам",
XII в., мусульманское предание о видении
Магомета, созерцавшего в пророческом
сне мучения грешников в аду и райское
блаженство праведников. У арабского
поэта-мистика XII в. Абенараби есть
сочинение, в котором даны картины ада
и рая, похожие на дантевские, и их
параллельное независимое возникновение
(ибо Данте не знал арабского языка, а на
известные ему языки Абенараби переведен
не был) свидетельствует об общей тенденции
в эволюции данных представлений в
различных удаленных друг от друга
регионах.
В
своей поэме Данте отразил и средневековые
представления об аде и рае, времени и
вечности, грехе и наказании.
Как
отмечает С.Аверинцев: "Систематизированная
"модель" ада в "Божественной
комедии" со всеми ее компонентами –
четкой последовательностью девяти
кругов, дающей "опрокинутый",
негативный образ небесной иерархии,
обстоятельной классификацией разрядов
грешников, логико-аллегорической связью
между образом вины и образом кары,
наглядной детализацией картин отчаяния
мучимых и палаческой грубостью бесов
- представляет собой гениальное
поэтическое обобщение и преобразование
средневековых представлений об
аде"
.
Идея
средневекового дуализма, резко
расчленявшего мир на полярные пары
противоположностей, группирующихся по
вертикальной оси (верх: небо, Бог, добро,
дух; низ - земное, дьявол, зло, материя)
выражена у Данте в фигуральном образе
восхождения-нисхождения. "Не только
устройство потустороннего мира, в
котором материя и зло концентрируются
в нижних пластах ада, а дух и добро
венчают райские высоты, но и всякое
движение, изображаемое в "Комедии",
вертикализировано: кручи и провалы
адской бездны, падение тел, влекомых
тяжестью грехов, жесты и взгляды, самый
словарь Данте - все привлекает внимание
к категориям "верха" и "низа",
к полярным переходам от возвышенного
к низменному - определяющих координат
средневековой картины мира" .
С
наибольшей силой Данте выразил и
средневековое восприятие времени. "Контраст
времени скоропреходящей земной жизни
человека и вечности,
-
отмечает А.Я. Гуревич, - и
восхождение от первой ко второй определяет
"пространственно-временной континуум"
"Комедии". Вся история рода
человеческого предстает в ней как
синхронная. Время стоит, оно все - и
настоящее, и прошедшее, и будущее - в
современности... "
. По выражению О.Мандельштама, история
понимается Данте "как единый
синхронистический акт" . Земная
история, которой живет Данте, воздействует
на изображаемый им потусторонний мир,
образуя специфическую форму
пространства-времени. Образы и идеи,
наполняющие "вертикальный мир"
поэмы, по выражению М. Бахтина, движимы
стремлением вырваться из него и "выйти
на продуктивную историческую
горизонталь"
.
Отсюда - предельная напряженность всего
Дантова мира. Конфликт времен, пересечение
времени и вечности выражает ведущую
идею "Комедии" . Образно говоря,
"Божественная комедия" превращает
время в трагедийное воплощение вечности,
в то же время устанавливая с нею сложную
диалектическую связь.
1 Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.
4 Каков он был, о, как произнесу,
Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу!
7 Так горек он, что смерть едва ль не слаще.
Но, благо в нем обретши навсегда,
Скажу про все, что видел в этой чаще.
Темный лес, в котором поэт заблудился, означает также анархическое состояние мира, и специально Италии. В прологе: начало с одной стороны простое, с другой – очень сложное. Данте находится на середине жизненного пути. В средневековье это было 35 лет. Так что это примерно 1300 год. Он заблудился, и считает, что все человечество тоже заблудилось. Время года – весна, потому что в момент его нисхождения в ад он говорит, что попал под те же звезды, что и когда встретил Беатриче, а встретил он ее весной. Божий мир был создан весной. Весна – начало.
33 И вот, внизу крутого косогора,
Проворная и вьющаяся рысь,
Вся в ярких пятнах пестрого узора.
34 Она, кружа, мне преграждала высь,
И я не раз на крутизне опасной
Возвратным следом помышлял спастись.
37 Был ранний час, и солнце в тверди ясной
Сопровождали те же звезды вновь,
Что в первый раз, когда их сонм прекрасный
40 Божественная двинула Любовь.
Доверясь часу и поре счастливой,
Уже не так сжималась в сердце кровь
43 При виде зверя с шерстью прихотливой;
Но, ужасом опять его стесня,
Навстречу вышел лев с подъятой гривой.
46 Он наступал как будто на меня,
От голода рыча освирепело
И самый воздух страхом цепеня.
49 И с ним волчица, чье худое тело,
Казалось, все алчбы в себе несет;
Немало душ из-за нее скорбело.
52 Меня сковал такой тяжелый гнет,
Перед ее стремящим ужас взглядом,
Что я утратил чаянье высот.
55 И как скупец, копивший клад за кладом,
Когда приблизится пора утрат,
Скорбит и плачет по былым отрадам,
58 Так был и я смятением объят,
За шагом шаг волчицей неуемной
Туда теснимый, где лучи молчат.
Пантера, лев и волчица, заграждающие путь к солнечному холму, изображают собою три главенствующие порока, считавшиеся тогда преобладающими в мире, а именно: сладострастие, гордость и алчность. В этих трех пороках кроется причина испорченности людской,- так думали в средние века, и об этом сохранились многочисленные указания. На его пути ему мешают три символических зверя – три самых страшных греха по мнению Данте. Это пантера (рысь), лев и волчица. Рысь – сладострастие, пантера – олицетворение олигархической власти во Флоренции. Рысь он обходит. Лев – это гордость, а также политическая тирания монарха и государства, он был на гербе Флоренции. Обходит и его. Самое страшное – алчность, волчица. В широком смысле. Между прочим, характеристичен рассказ в «Золотой легенде» о видении св. Доминика в Риме, куда он прибыл по делам устройства основанного им ордена. Ему привиделся Сын Божий, который с вышины неба направил на землю три меча. Святая Богоматерь, полная милосердия, осведомляется у Своего Сына, что он намерен делать, и Христос отвечает, что земля до того переполнена тремя пороками - сладострастием, гордостью и алчностью, что он хочет уничтожить ее мечом. Кроткая Дева смягчает Своими молитвами Сына и выражает надежду на исправление людского рода путем насаждения новых орденов: доминиканцев и францисканцев.
64 Его узрев среди пустыни той:
Будь призрак ты, будь человек живой!"
67 Он отвечал: "Не человек; я был им;
Это Вергилий. Избрание поэтом в руководители Вергилия тоже не лишено аллегорического значения. В средние века существовало нечто вроде культа Вергилия. В народных преданиях Вергилий является чем-то вроде кудесника, волхва и величайшего в мире мудреца. Но и Отцы церкви, например св. Августин, считали его в то время лучшим и наидостойнейшим из всех поэтов и смотрели на него, как на предвозвестника пришествия Христа, основываясь на предсказании в одной из его эклог, именно в четвертой, рождения Спасителя-Младенца, с появлением которого на свет кончится железный век и во всей вселенной начнется век золотой, причем описание этого золотого века имеет большое сходство с пророчеством Исайи. Главным же образом Вергилий олицетворяет собой у Данте разум, высшую способность разумения, которой человек может достигнуть без божественного откровения. А так как автор «Энеиды» не только национальный поэт Рима, национальный историк древней Италии, но и певец римской истории, певец, наиболее прославивший римское государство, то он изображает собою в «Божественной комедии» символ идеи гибеллинов - идеи римской универсальной монархии, и пророчит Италии политического мессию, который прогонит обратно в Ад волчицу, т. е. причину всякой несправедливости на земле. Поверье о грядущем избавителе и освободителе было тогда народным поверьем, как, например, «Сказание о возвращающемся императоре». Общий психический мотив тот, что ничто великое, знаменательное, раз появившееся в жизни, не исчезает бесследно, но только на время скрывает свои силы, чтобы проявить их снова в минуты крайней опасности.
Изображая в «Божественной комедии» судьбы человечества, Данте дает нам одновременно и историю личной, внутренней своей жизни - величавое, потрясающее дополнение той автобиографии, начало которой мы видели в «Vita nuova». Он - герой своей поэмы; он сам падает, отчаивается, борется и воскресает. После смерти Беатриче поэт очутился в лесу юношеских заблуждений, но мало-помалу выбрался оттуда путем изучения философии и нашел наконец успокоение и надежду вечного спасения в вере и богословии.
46 Нельзя, чтоб страх повелевал уму;
Иначе мы отходим от свершений,
Как зверь, когда мерещится ему.
1 Я УВОЖУ К ОТВЕРЖЕННЫМ СЕЛЕНЬЯМ,
Я УВОЖУ СКВОЗЬ ВЕКОВЕЧНЫЙ СТОН,
Я УВОЖУ К ПОГИБШИМ ПОКОЛЕНЬЯМ.
4 БЫЛ ПРАВДОЮ МОЙ ЗОДЧИЙ ВДОХНОВЛЕН:
Я ВЫСШЕЙ СИЛОЙ, ПОЛНОТОЙ ВСЕЗНАНЬЯ
И ПЕРВОЮ ЛЮБОВЬЮ СОТВОРЕН.
7 ДРЕВНЕЙ МЕНЯ ЛИШЬ ВЕЧНЫЕ СОЗДАНЬЯ,
И С ВЕЧНОСТЬЮ ПРЕБУДУ НАРАВНЕ.
ВХОДЯЩИЕ, ОСТАВЬТЕ УПОВАНЬЯ.
Пословица: «Дорога в ад вымощена добрыми намерениями». Грешники в высших кругах ада чаще всего попадают туда за благие намерения. Низшие круги - закоренелые преступники, но есть и исключения. В высших кругах есть надежда на прощение.
10 Я, прочитав над входом, в вышине,
Такие знаки сумрачного цвета,
Сказал: "Учитель, смысл их страшен мне".
19 Дав руку мне, чтоб я не знал сомнений,
И обернув ко мне спокойный лик,
Он ввел меня в таинственные сени.
Данте теряет уверенность. Только благодаря мудрости Вергилия и его авторитету в глазах Данте продолжается их путь.
31 И я, с главою, ужасом стесненной:
"Чей это крик? - едва спросить посмел. -
Какой толпы, страданьем побежденной?"
34 И вождь в ответ: "То горестный удел
Тех жалких душ, что прожили, не зная
Ни славы, ни позора смертных дел.
37 И с ними ангелов дурная стая,
Что, не восстав, была и не верна
Всевышнему, средину соблюдая.
40 Их свергло небо, не терпя пятна;
И пропасть Ада их не принимает,
Иначе возгордилась бы вина".
43 И я: "Учитель, что их так терзает
И понуждает к жалобам таким?"
А он: "Ответ недолгий подобает.
46 И смертный час для них недостижим,
И эта жизнь настолько нестерпима,
Что все другое было б легче им.
49 Их память на земле невоскресима;
От них и суд, и милость отошли.
Они не стоят слов: взгляни - и мимо!"
Перед вратами ада Данте встречают сонные толпы грешников. Вергилий говорит, что это жалкие души, что они не стоят слов. Эти люди не делали ни добра, ни зла. Эпитеты: ничтожные и жалкие, больше нигде в комедии таких эпитетов нет.
13 "Теперь мы к миру спустимся слепому, -
Так начал, смертно побледнев, поэт. -
Мне первому идти, тебе - второму".
16 И я сказал, заметив этот цвет:
"Как я пойду, когда вождем и другом
Владеет страх, и мне опоры нет?"
19 "Печаль о тех, кто скован ближним кругом, -
Он отвечал, - мне на лицо легла,
И состраданье ты почел испугом.
31 "Что ж ты не спросишь, - молвил мой вожатый,
Какие духи здесь нашли приют?
Знай, прежде чем продолжить путь начатый,
34 Что эти не грешили; не спасут
Одни заслуги, если нет крещенья,
Которым к вере истинной идут;
37 Кто жил до христианского ученья,
Тот бога чтил не так, как мы должны.
Таков и я. За эти упущенья,
40 Не за иное, мы осуждены,
И здесь, по приговору высшей воли,
Мы жаждем и надежды лишены".
Первый круг – Лимб (кайма). По традиционной версии там мучались язычники, родившиеся до появления Христа. Данте пересмотрел эту версию, не хочет мучить некрещеных младенцев и праведников. Здесь никто не мучается.Он собирает отдельно лучших поэтов – 6 имен: Гомер, Гораций, Овидий, Вергилий (которому единственному дарована привилегия перемещаться по всем кругам ада), Лукан и сам Данте. Здесь же и библейские старцы, многих Христос потом забирает в рай.
4 Здесь ждет Минос, оскалив страшный рот;
Допрос и суд свершает у порога
И взмахами хвоста на муку шлет.
7 Едва душа, отпавшая от бога,
Пред ним предстанет с повестью своей,
Он, согрешенья различая строго,
10 Обитель Ада назначает ей,
Хвост обвивая столько раз вкруг тела,
На сколько ей спуститься ступеней.
Перед вторым кругом ада стоит Минос – полудракон. Судит грешников, оборачивает хвост вокруг себя, сколько оборотов – такой круг ада Данте пытается соотнести грех и наказание.
37 И я узнал, что это круг мучений
Для тех, кого земная плоть звала,
Кто предал разум власти вожделений.
103 Любовь, любить велящая любимым,
Меня к нему так властно привлекла,
Что этот плен ты видишь нерушимым.
106 Любовь вдвоем на гибель нас вела;
В Каине будет наших дней гаситель".
Такая речь из уст у них текла.
2 круг – сладострастники, наказание за вихрь страстей – черный вихрь, в котором мучается душа.
118 Но расскажи: меж вздохов нежных дней,
Что было вам любовною наукой,
Раскрывшей слуху тайный зов страстей?"
121 И мне она: "Тот страждет высшей мукой,
Кто радостные помнит времена
В несчастии ; твой вождь тому порукой.
127 В досужий час читали мы однажды
О Ланчелоте сладостный рассказ;
Одни мы были, был беспечен каждый.
130 Над книгой взоры встретились не раз,
И мы бледнели с тайным содроганьем;
133 Чуть мы прочли о том, как он лобзаньем
Прильнул к улыбке дорогого рта,
Тот, с кем навек я скована терзаньем,
136 Поцеловал, дрожа, мои уста.
И книга стала нашим Галеотом!
Никто из нас не дочитал листа".
Фигуры трагического ада – Франческа Дaримини и Паоло. Их история была у всех на слуху, поэтому в книге не объясняется, кто это. Это единственные души, которые Данте не разделяет. Их история по-человечески тронула Данте, хотя он их и осуждает. Личностное отношение. Две флорентийские семьи враждовали столь долго, что забыли, из-за чего началась распря и решили помириться. Примирение обычно скреплялось браком. Это должны были быть Франческа и Джанчотто, старший в семье сын. Джанчотто был очень уродлив. Франческу решили обмануть. Тогда из-за дальних расстояний можно было жениться по расписке. У алтаря стоял доверенный Джанчотто его младший брат Паоло, Франческа думала, что это и есть ее муж. Они влюбились друг в друга, когда приехал Джанчотто, он застал их вместе в спальне. Он бросился со шпагой на Паоло, но перед ним встала Франческа, и он пронзил обоих одной шпагой. Их история вдохновила многих.
Много афоризмов, например «Любовь, любить велящая любимым». Франческа влюбляется в Паоло, когда они читают роман-галиот, так назывались рыцарские романы про оруженосца Ланселота, который носил Женевре любовные записки.
52 Прозвали Чакко граждане меня.
За то, что я обжорству предавался,
Я истлеваю, под дождем стеня.
55 И, бедная душа, я оказался
Не одинок: их всех карают тут
За тот же грех". Его рассказ прервался.
3 круг – чревоугодники, Цербер. Вергилий залепляет ему пасть комком грязи. Фигуры комического ада – например, недавно умерший обжора Чакко. Флорентиец. Он бросается к Данте с объятьями, хотя они не знакомы. Физические страдания грешников не так страшны, как духовные. Умершие не знают, чем заканчиваются земные дела.
64 И он ответил: "После долгих ссор
Прольется кровь и власть лесным доставит,
А их врагам - изгнанье и позор.
67 Когда же солнце трижды лик свой явит,
Они падут, а тем поможет встать
Рука того, кто в наши дни лукавит.
70 Они придавят их и будут знать,
Что вновь чело на долгий срок подъемлют,
Судив осаженным плакать и роптать.
73 Есть двое праведных, но им не внемлют.
Гордыня, зависть, алчность - вот в сердцах
Три жгучих искры, что вовек не дремлют".
Чакко предсказывает ближайшие судьбы Флоренции, раздираемой враждою между Черными гвельфами (сторонниками римской курии), возглавляемыми знатным родом Донати, и Белыми гвельфами, с родом Черки во главе (отстаивавшими независимость Флоренции против посягательств папы Бонифация VIII). После долгих ссор прольется кровь - при стычке Белых и Черных на празднике 1 мая 1300 г. Власть достанется лесным (так названы Белые, потому что Черки были выходцы из деревни), а многих Черных постигнет изгнанье (летом 1301 г., после раскрытия их заговора в церкви Санта-Тринита). Когда же солнце трижды лик свой явит, то есть в 1302 г., они (Белые) падут, а тем (Черным) поможет встать рука тога (папы Бонифация VIII), кто в наши дни (в 1300 г.) лукавит, ведя себя двулично. Они (Черные) придавят их (Белых) и восторжествуют на долгий срок (многие Белые, в том числе Данте, подвергнутся изгнанию. Есть двое праведных, но им не внемлют. - Нет никаких данных, чтобы установить, имел ли здесь Данте в виду определенных лиц. Быть может, он просто хотел сказать, что во Флоренции не насчитать даже трех праведников, которые, по библейскому выражению, вошедшему в поговорку, одни спаслись бы от божьего гнева.
88 Но я прошу: вернувшись в милый свет,
Напомни людям, что я жил меж ними.
Вот мой последний сказ и мой ответ".
Идея: человеческая душа жива, пока человека помнят. Поэтому Чакко просит Данте напомнить людям о его существовании.
40 И он: "Все те, кого здесь видит взгляд,
Умом настолько в жизни были кривы,
Что в меру не умели делать трат.
Когда они стоят к лицу лицом,
Наперекор друг Другу нечестивы.
46 Те - клирики, с пробритым гуменцом;
Здесь встретишь папу, встретишь кардинала,
Не превзойденных ни одним скупцом".
4 круг – скупцы и расточители. Большой кошелек.
34 И я: "Пришел, но мой исчезнет след.
А сам ты кто, так гнусно безобразный?"
"Я тот, кто плачет", - был его ответ.
37 И я: "Плачь, сетуй в топи невылазной,
Проклятый дух, пей вечную волну!
Ты мне - знаком, такой вот даже грязный".
40 Тогда он руки протянул к челну;
Но вождь толкнул вцепившегося в злобе,
Сказав: "Иди к таким же псам, ко дну!"
46 Он в мире был гордец и сердцем сух;
Его деяний люди не прославят;
И вот он здесь от злости слеп и глух.
5 круг – болото Стикс. Грешники сравниваются с лягушками, которые высовывают рыльце. Гневные. Не испытывает жалости к грешникам ни Вергилий, ни Данте. Слишком велики их грехи. Здесь, через Дит начинается спуск в нижний ад. Дит – город дьяволов.
13 Здесь кладбище для веривших когда-то,
Как Эпикур и все, кто вместе с ним,
Что души с плотью гибнут без возврата
6 круг – еретики и все свои политические противники, даже живые. Они горят заживо в огненных гробницах. Исключение: не в гробнице один из вождей партии гибеллинов Фаринато Делио Уберти, но он падает туда после разговора с Данте.
37 Убийцы, те, кто ранит, озлобляясь,
Громилы и разбойники идут
Во внешний пояс, в нем распределяясь.
40 Иные сами смерть себе несут
И своему добру; зато так больно
Себя же в среднем поясе клянут
46 Насильем оскорбляют божество,
Хуля его и сердцем отрицая,
Презрев любовь Творца и естество.
49 За это пояс, вьющийся вдоль края,
Клеймит огнем Каорсу и Содом
И тех, кто ропщет, бога отвергая.
55 Последний способ связь любви ломает,
Но только лишь естественную связь;
И казнь второго круга тех терзает,
58 Кто лицемерит, льстит, берет таясь,
Волшбу, подлог, торг должностью церковной,
Мздоимцев, сведен и другую грязь.
61 А первый способ, разрушая кровный
Союз любви, вдобавок не щадит
Союз доверья, высший и духовный.
64 И самый малый круг, в котором Дит
Воздвиг престол и где ядро вселенной,
Предавшего навеки поглотит".
79 Ужели ты не помнишь изреченья
Из Этики, что пагубней всего
Три ненавистных небесам влеченья:
82 Несдержность, злоба, буйное скотство ?
И что несдержность - меньший грех пред богом
И он не так карает за него?
7 круг – убийцы. Перед ним минотавр. Три пояса. Надо переплыть через ров крови, перевозят кентавры. 1 пояс – настоящие убийцы – насильники над ближним и его достоянием, они горят в кипящем рву из крови. 2 пояс – самоубийцы, лишены человеческой формы – деревья. 3 пояс – насильники над естеством. Горящий песок, дождь и змеи. Чем уже воронка, тем больше людей.
97 Тут мой учитель на меня взирает
Чрез правое плечо и говорит:
"Разумно слышит тот, кто примечает ".
85 Как полон он величества былого!
То мудрый и отважный властелин,
Ясон, руна стяжатель золотого.
88 Приплыв на Лемнос средь морских пучин,
Где женщины, отринув все, что свято,
Предали смерти всех своих мужчин,
91 Он обманул, украсив речь богато,
Младую Гипсипилу, в свой черед
Товарок обманувшую когда-то.
94 Ее он бросил там понесшей плод;
За это он так и бичуем злобно,
И также за Медею казнь несет.
Погряз Алессио Интерминелли".
124 И он, себя темяша по башке:
"Сюда попал я из-за льстивой речи,
Которую носил на языке".
127 Потом мой вождь: "Нагни немного плечи, -
Промолвил мне, - и наклонись вперед,
И ты увидишь: тут вот, недалече
130 Себя ногтями грязными скребет
Косматая и гнусная паскуда
И то присядет, то опять вскокнет.
133 Фаида эта, жившая средь блуда,
Сказала как-то на вопрос дружка:
"Ты мной довольна?" - "Нет, ты просто чудо!"
8 круг – обманщики. По церковным канонам они вместе с предателями находятся в чистилище. 10 щелей. 1ров Ясон. 2 льстецв. 3 продавцы индульгенций и все папы римские. Лживые советники Улисс. 9 ров – Бертран де Борн.
61 "Тот, наверху, страдающий всех хуже, -
Промолвил вождь, - Иуда Искарьот;
Внутрь головой и пятками наруже.
64 А эти - видишь - головой вперед:
Вот Брут, свисающий из черной пасти;
Он корчится - и губ не разомкнет!
Но наступает ночь; пора и в путь;
Ты видел все, что было в нашей власти".
9 круг предатели. Перенаселен. Оцеро Кацит, в середине Сатана-Люцифер. 3 пояса. Называется Джудекка. Вмерзли, трагический и комический эффект. Бокко из гвельфов. Граф Уголино. В пасти Люцифера Брут, Иуда и Кассий.
Чем глубже мы спускаемся в Ад, тем слог Данте становится реальнее, грубее. Поэт не боится называть вещи по их имени и рисует даже весьма отвратительные предметы. Но в девятом круге все умолкает - кругом лед, и в нем оцепенелые грешники. Здесь казнится зло вселенной, величайший, самый черный грех, по мнению Данте,- измена. Поэт не чувствует никакого сострадания к предателям, он питает к ним только одну жестокую ненависть и топчет их ногами. Но и здесь, в этой ледяной пустыне, где, по-видимому, умерло всякое чувство, пробуждаются еще раз поэтические элементы, которые так изобиловали в первых кругах Ада. Сцена с Уголино - верх ужаса и вместе с тем трогает нашу душу. Граф Уголино, когда-то могущественный подеста города Пизы, изменнически предавший врагам крепость Кастро в Сардинии, понес скоро наказание более жестокое, чем его преступление. Благодаря архиепископу Руджери, взятый в плен с сыновьями и внуками, он заключен с ними в башню Гваланди. Несмотря на отчаянные крики заключенных, громко моливших о пощаде, Руджери велел их запереть в башню, а ключи бросить в Арно. По прошествии восьми дней отворили башню и умерших голодною смертью похоронили, с оковами на ногах. И вот перед нами зрелище, ужаснее которого не изображал ни один поэт: справедливость неба сделала пострадавшего орудием казни преступника, отдало злодея в руки его жертвы, чтобы она мстила за себя. Уголино удовлетворяет свою безграничную ярость тем, что неустанно грызет череп архиепископа Руджери. Спрошенный поэтом, он рассказывает ему свою повесть, опять-таки из желания мести. Из этого рассказа мы видим, что нежные отцовские чувства, поруганные зверским образом, и стали причиной зверской мести. Смысл этого изображения Уголино, грызущего вечно череп своего врага, тот, что в уме Руджери, как скоро пробудилась в нем совесть, беспрестанно рисуется ужасный образ умерщвленного им голодом Уголино, а последний постоянно видит тень ненавистного своего предателя и постоянно питает к ней ненависть и жажду мести.
В
построение картины Ада Данте исходил
из христианской модели мира.
По
Данте Ад представляет воронкообразную
пропасть, которая, сужаясь, достигает
центра земли. Ее склоны опоясаны
концентрическими уступами, "кругами"
Ада. Реки преисподней (Ахерон, Стикс,
Флегетон) - Лета, река омовения и забвения,
стоит особняком, хотя воды ее так же
стекают к центру земли - это, в сущности,
один поток, образуемый слезами Критского
Старца и проникающий в недра земли:
сначала он появляется как Ахерон
(по-гречески, "река скорби") и
опоясывает первый круг Ада, затем, стекая
вниз, образует болото Стикса (по-гречески,
"ненавистный"), которое омывает
стены города Дита, окаймляющие пропасть
нижнего Ада; еще ниже он становится
Флегетоном (по-гречески, "жчучий"),
кольцеобразной рекой кипящей крови,
потом, в виде кровавого ручья пересекает
лес самоубийц и пустыню, откуда шумным
водопадом низвергается вглубь, чтобы
в центре земли превратиться в ледяное
озеро Коцит. Люцифера (он же Вельзевул,
дьявол) Данте называет Дит (Dis), это
латинское имя царя Аида, или Плутона,
сына Кроноса и Реи, брата Зевса и
Посейдона. По-латински Lucifer означает
Светоносец. Прекраснейший из ангелов,
он за мятеж против Бога был наказан
уродством.
Происхождение Ада по
Данте таково: Восставший против бога
ангел (Люцифер, Сатана) вместе со своими
сторонниками (демонами) был низвергнут
с девятого неба на Землю и, вонзившись
в нее, продолбил впадину - воронку до
самого центра – центра Земли, Вселенной
и всемирного тяготения: дальше падать
уже некуда. Застрял там в вечных льдах.
Образовавшаяся воронка - подземное
царство - это и есть Ад, ждущий грешников,
которые по ту пору еще и не родились,
поскольку Земля была безжизненной.
Зияющая рана Земли тут же затянулась.
Сдвинутая в результате столкновения,
вызванного падением Люцифера, земная
кора закрыла основание конусообразной
воронки, вспучившись в середине этого
основания горой Голгофой, а с противоположной
стороны воронки - горой Чистилища. Вход
в подземелье Ада остался сбоку, близ
края углубления, на территории будущей
Италии. Как видно, многие образы (реки
преисподней, вход в нее, топология) были
взяты Данте из античных источников
(Гомер, Вергилий).
Обращение Данте
к античным писателям (и прежде всего
Вергилию, фигура которого непосредственно
выведена в поэму в качестве проводника
Данте по аду) является одним из главных
симптомов подготовки Ренессанса в его
творчестве. "Божественная комедия"
Данте - не боговдохновенный текст, а
попытка выразить некий опыт, откровение.
И поскольку именно поэту открыт способ
выражения высшего мира, то он и выбран
проводником в потусторонний мир. Влияние
“Энеиды” Вергилия сказалось в
заимствовании у Вергилия отдельных
сюжетных деталей и образов, описанных
в сцене нисхождения Энея в Тартар с
целью повидать своего покойного отца.
Ренессансные
элементы ощущаются как в самом
переосмыслении роли и фигуры проводника
по загробному миру, так и в переосмыслении
содержания и функции “видений”.
В
чем же состоят эти отличия?
Во-первых,
язычник Вергилий получает у Данте роль
ангела-проводника средневековых
“видений”. Правда, Вергилия вследствие
толкования его 4 эклоги как предсказания
о наступлении нового “золотого века
справедливости” причисляли к
провозвестникам христианства, так что
он был фигурой как бы не совсем языческой,
но все же такой шаг Данте можно было
назвать по тем временам достаточно
смелым.
Второе существенное отличие
состояло в том, что задача средневековых
“видений” заключалась в том, чтобы
отвлечь человека от мирской суеты,
показать ему греховность земной жизни
и побудить обратиться мыслями к загробной.
У Данте же форма “видений” использована
с целью наиболее полного отражения
реальной земной жизни. Он творит суд
над человеческими пороками и преступлениями
не ради отрицания земной жизни как
таковой, а во имя ее исправления, чтобы
заставить людей жить более правильно.
Он не уводит человека от действительности,
а наоборот, погружает в нее .
В
отличие от средневековых "видений",
ставивших целью обратить человека от
мирской суеты к загробным мыслям, Данте
использует форму "видений" для
наиболее полного отражения реальной
земной жизни и прежде всего для суда
над человеческими пороками и преступлениями
во имя не отрицания земной жизни, а ее
исправления .
Третье отличие
состоит в пронизывающем всю поэму
жизнеутверждающем начале, оптимизме,
телесной насыщенности (материальности)
сцен и образов.
По сути, всю "Комедию"
сформировало стремление к абсолютной
гармонии и вера в то, что она практически
достижима. Отсюда глубинный оптимистический
смысл сверхматериальной, математически
четкой геометрии ада, который заключался
в том, что строгая геометрическая
пропорциональность "Комедии" и
самого Ада, господствующая в них символика
чисел суть отражение веры, представления
и стремления к мировой абсолютной
гармонии, слиянию с Богом (в дантевском
"Раю", к примеру, тоже истаивает
бытийность тел, но там она растворяется
в божественном свете соединения, который,
преодолевая телесную непроницаемость
и смешивая свои лучи, выражает вовне
это взаимопроникновение душ).
Данте
показывает целую галерею живых людей,
наделенных различными страстями, причем
едва ли не первый в западноевропейской
литратуре делает предметом поэзии
именно изображение страстей,
материализованных в облике грешников.
Даже сам ад его наделен личностным
осознанием:
"Я
увожу к отверженным селеньям,
Я
увожу сквозь вековечный стон,
Я
увожу к погибшим поколеньям,
Был
правдою мой зодчий вдохновлен",
"Per
me si va ne la citta dolente,
per
me si va ne l"etterno dolore,
per
me si va tra la perdutta gente"
(Il Inferno, canto III).
Одними-двумя
штрихами Данте обрисовывает глубоко
отличные друг от друга образы, отличающиеся
реальностью как бытовой, так и исторической,
поскольку оперирует поэт с материалом,
взятым из живой итальянской
действительности.
Материализация
затрагивает и духовный аспект. Так, все
грехи, наказуемые в аду, влекут за собой
форму кары, аллегорически изображающую
душевное состояние людей, подверженных
данному пороку: сладострастные осуждены
вечно кружиться в адском вихре их
страсти; гневливые погружены в смрадное
болото, где ожесточенно борются друг с
другом; тираны барахтаются в кипящей
крови; ростовщики сгибаются под тяжестью
навешанных на шеи тяжелых кошельков; у
колдунов и прорицателей головы вывернуты
назад; на лицемеров надеты свинцовые
мантии, позолоченные сверху; изменники
и предатели подвергнуты различным
пыткам холода, символизирующим их
холодное сердце. Тяга к материализации
проявляется и в сохранении в большинстве
кругах неизменным телесного облика
грешников. Спуск в ад - это спуск в царство
бездуховной материи, лежащей много ниже
материальности обыденной жизни. Чем
ближе в "Комедии" к Сатане, тем
менее человечными становятся по своей
сути грешники. Фр. Де Санктис так пишет
об этом: "Человеческий облик
исчезает: вместо него - карикатура,
непристойно исковерканные тела... Человек
и животные начала в них перемешаны, и
самая глубокая идея, заложенная в "Злых
Щелях", состоит как раз в этом
перевоплощении человека в животное и
животного в человека...".
"Само
распределение казней, - пишет И.Н.
Голенищев-Кутузов, - в которых самые
тяжкие размещены ниже от поверхности
земли, указывает на то, что Данте наиболее
легкими пороками считал те, которые
происходят от невоздержанности, как
сладострастие, обжорство, гнев, и самыми
тяжкими - обман и предательство. В первых
еще бушуют страсти, им свойственны
человеческие чувства, они находятся в
состоянии вечного движения. Гневные,
погруженные в Стигийское болото, еще
не совсем утратили человеческий облик.
В граде Дите грешники лежат в каменных
гробах, но восстают и предрекают будущее,
сохранив всю страстность живых. Античные
кентавры терзают обитателей верхних
кругов; они превращаются в деревья,
источающие кровь, шествуют под вечным
огненным дождем, но способны мыслью
переноситься в прошлое, рассказывать
о своей земной судьбе. В самой нижней
из адских бездн нет ни огня, ни движения,
все оледенело под ветром, порожденным
шестью крыльями Люцифера, превратилось
в безжизненную материю, где тускло
брезжет сознание. Над вечной мерзлотой
звучит лишь голос мести, вечный,
безнадежный - голос графа Уголино...".
“Мы
были там, - мне страшно этих строк, -
где
тени в недрах ледяного слоя
сквозят
глубоко, как в стекле сучок.
Одни
лежат; другие вмерзли стоя…”
(песнь 34, 10-13).
Противоречия
между средневековой и ренессансной
мировоззренческой и художественной
системами наблюдаются также в трактовке
назначения и функций ада. Даже там
человек у Данте является прежде всего
личностью, со своим голосом, историей,
мнением, судьбой.
В аду Данте
торжествует справедливость. Данте чтит
высшее правосудие, обрекшее грешников
на мучения в преисподней, но в то же
время там царит свобода воли в праве на
собственную оценку, реакцию на приговор,
на личное отношение к грешникам. Данте
приносит в ад собственную человеческую
индивидуальность, и именно она преобразует
средневековый комический стиль, принятый
до того в описании адских сцен и обитателей
ада в соответствии с эстетической
системой средневековой смеховой
культуры. У Данте комизм адских сцен
особого рода: поэт сознательно стремился
к абсолютному комизму, исключающему
всякий юмор, и отсутствие у него
снисходительности и мягкости к обитателям
ада не отрицает его способности к
обладанию комическим даром. Поразительно
другое. Не покушаясь на высшую
справедливость, Данте изображает ад и
его обитателей, опираясь на личный
жизненный опыт и руководствуясь
собственными чувствами, даже если они
идут вразрез с нормами средневековой
морали. То есть его ад - это не аллегории,
а переживания событий; а символы суть
психологические характеры.
Описание
Ада у Данте пронизано эмоциональной
сопричастностью, направленной на то,
чтобы ощутить греховность, а не
абстрактность ада. Потому-то каждому
греху дается фигуральное
выражение.
Удивительно, что Данте
сопереживанием возвращает человечность
самым страшным грешникам. Способность
сострадать грешникам даже в кругу
предателей - самого страшного, по мнению
Данте, греха – видоизменяет комический
стиль даже в самых глубинах преисподней
- там, где отрицающий человека комизм
должен был бы, казалось, достигнуть
своей абсолютности.
В отличие от
средневековых "видений", дававших
самое общее схематическое изображение
грешников, Данте конкретизирует и
индивидуализирует их образы и грехи,
доводя до чистого реализма.“Загробный
мир не противопоставляется реальной
жизни, а продолжает ее, отражает
существующие в ней отношения. В дантевском
аду бушуют, как и на земле, политические
страсти”, - пишет С. Мокульский .
Вот пример соединения
ренессансных (ярко реалистических) и
средневековых (аллегорических) черт в
описании:
“Его
глаза багровы, вздут живот,
Жир
в черной бороде, когтисты руки;
Он
мучит души, кожу с мясом рвет,
А
те под ливнем воют, словно суки”
(песнь VI, 16).
Самая
идея загробного возмездиия получает у
Данте политическую окраску. Поэтому,
помимо морально-религиозного смысла и
аллегорий, сближающих комедию с
литературой раннего средневековья,
многие образы и ситуации имеют политический
смысл (так, дремучий лес - олицетворение
земного существования человека и
одновременно символ анархии, царящей
в Италии; Вергилий - земная мудрость и
символ гиббелинской идеи всемирной
монархии; три царства загробного мира
символизируют земной мир, преображенный
в согласии с идеей строгой справедливости).
Все это придает комедии светский
отпечаток.
Далее, сам художественный
метод Данте выступает связующим мостом
между эстетическими системами античности
и средневековья. Если в античной трагедии
самые необычные вещи совершаются вполне
естественно, то в средневековой традиции
важное место занимает сверхъестественность,
чудесность происходящего. У Данте же
еще силен средневековый мотив мученичества,
но отсутствует второй столп эстетической
системы средневековья - сверхъестественность,
волшебство. В "Божественной комедии"
Данте та же естественность
сверхъестественного, реальность
нереального (реальны география ада и
адский вихрь, носящий влюбленных),
которые присущи античной трагедии. Так,
он точно обозначает расстояние от одной
ступени горы чистилища до другой, равное
росту трех человек, при описании
необычного проводит для наглядности
сравнение с хорошо известными вещами,
райские сады сопоставляет с цветущими
садами своей родины.
Точная
топографическая конкретика присутствует
в описаниях мифических областей:
“Есть
место в преисподней – Злые Щели.
Сплошь
каменное, цвета чугуна,
Как
круги, что вокруг отяготели.
Посереди
зияет глубюина
Широкого
и темного колодца…”
(песнь XVIII, 1-4)
“А
тот уступ, который остается,
кольцом
меж бездной и скалой лежит,
и
десять впадин в нем распознается…”
(песнь XVIII, 7),
“…
от подножья каменных высот
шли
гребни скал чрез рвы и перекаты,
чтоб
у колодца оборвать свой ход”
(песнь XVIII, 16).
Часто Данте иллюстрирует описываемые мучения грешников картинами природы, чуждой средневековым описаниям, а саму мертвую стихию ада – явлениями живого мира. Например, предатели, погруженные в ледяное озеро, сравниваются с лягушками, которые “выставить ловчатся, чтобы поквакать, рыльца из пруда” (песнь ХХХII), а наказание лукавых советников, заключенных в огненные языки, напоминает поэту долину, наполненную светляками, в тихий вечер в Италии (песнь XXVI). Адский вихрь в 5-й песне сравнивается с полетом скворцов:
“И
как скворцов, уносят их крыла,
в
дни холода, густым и длинным строем,
там
эта буря кружит духов зла,
туда,
сюда, вниз, вверх, огромным роем”
(песнь V, 43).
“Необычайно
развитое чувство природы, - делает
вывод С. Мокульский, - умение передать
ее красоту и своеобразие делают Данте
уже человеком нового времени, ибо
средневековому человеку был чужд
напряженный интерес к внешнему,
материальному миру”.
Тот же интерес
отличает и живописную палитру Данте,
богатую всевозможными красками. Каждой
из трех кантик поэмы присущ свой красочный
фон: “Аду” – мрачный колорит, густые
зловещие краски с преобладанием красной
и черной:
А над пустыней медленно спадал
Дождь пламени, широкими платками
Как снег в безветрии нагорных скал…”
(песнь XIV, 28),
“Так опускалась вьюга огневая
И прах пылал, как под огнивом трут…”
(песнь XIV, 37),
“У всех огонь змеился над ступнями…”
(песнь XIХ, 25);
“Чистилищу” - мягкие, бледные и туманные цвета, свойственные живой природе, появляющейся там (море, скалы, зеленеющие луга, деревья):
Дорога здесь резьбою не одета;
стена откоса и уступ под ней –
Сплошного серокаменного цвета
(“Чистилище”, песнь XIII, 7);
“Раю”
– ослепительный блеск и прозрачность,
лучезарные краски чистейшего света.
Аналогично каждой из частей свойственна
своя музыкальная окантовка: в аду – это
рычание, грохот, стоны, в раю звучит
музыка сфер. Ренессансное видение
отличает и пластическую скульптурную
обрисовку фигур. Каждый образ подан в
запоминающейся пластической позе, он
словно вылеплен и в то же время полон
движения.
Реализм Данте в показе
мучений грешников находит адекватное
выражение в лексике поэмы, в ее образности
и стилистике. Слог поэмы отличается
сжатостью, энергичностью, весомостью,
как выразился один из критиков,
“благородной шероховатостью”. Свой
стих он приноравливает к описанию
явлений, сетуя на то, что он еще недостаточно
“хриплый и скрипучий, как требует
зловещее жерло, куда спадают все другие
кручи”.
Все отмеченные особенности
“Божественной комедии” связывают ее
с искусством Ренессанса, одной из
основных особенностей которого как раз
являлся напряженный интерес к земному
миру и человеку. Однако реалистические
тенденции здесь еще противоречиво
уживаются с чисто средневековыми
устремлениями, например, с аллегоризмом,
пронизывающем всю поэму, а также чисто
католической символикой, так что каждый
сюжетный момент в поэме истолковывается
в нескольких смыслах: морально-религиозном,
биографическом, политическом, символическом
и т.д.
Например, дремучий лес из
первой песни поэмы, в котором заблудился
поэт и чуть не был растерзан тремя
страшными зверями – львом, волчицей и
пантерой, - в религиозно-моральном плане
символизирует земное существование
человека, полное греховных заблуждений,
а три зверя – три главных порока: гордость
(лев), алчность (волчица), сладострастие
(пантера); в политическом же аспекте он
символизирует царящую в Италии анархию,
порождающую три порока.
“Он
говорил, но шаг наш не затих,
и
мы все время шли великой чащей,
я
разумею – чащей душ людских”
(песнь IV, 64).
Образ
Вергилия с морально-религиозной точки
зрения символизирует земную мудрость,
а с политической – гибеллинскую идею
всемирной монархии, которая одна в силе
установить на земле мир. Беатриче
символизирует небесную мудрость, а с
биографической точки зрения – любовь
Данте. И т.д.
Символика пронизывает
и две другие кантики. В мистической
процессии, встречающей Данте у входа в
рай, 12 светильников “суть семь духов
божиих” (по Апокалипсису), 12 старцев –
24 книги Ветхого завета, 4 зверя – 4
евангелия, повозка – христианская
церковь, гриффон – богочеловек Христос,
1 старец – Апокалипсис, “смиренных
четверо” – “Послания” апостолов и
т.д.
Морально-религиозные аллегории
сближают “Божественную комедию” с
литературой раннего средневековья, а
политические придают ей светский
отпечаток, не типичный для литературы
средневековья.
Противоречивость
поэмы Данте, стоящей на рубеже двух
исторических эпох, не исчерпывается
противоречием между морально-религиозным
и политическим смыслами. Элементы
старого и нового мировоззрения
переплетаются на протяжении всей поэмы
в самых разных сценах и пластах. Проводя
мысль о том, что земная жизнь есть
подготовка к будущей, вечной жизни,
Данте в то же время проявляет живой
интерес к земной жизни. Восхваляет он
и другие порицаемые церковью человеческие
качества, такие как жажда знаний,
пытливость ума, стремление к неизведанному,
примером чего является исповедь Улисса,
казнимого в числе лукавых советников
за тягу к путешествиям.
В то же время
критике поддаются пороки духовенства
и сам его дух, причем они клеймятся даже
в раю. Нападки Данте на алчность
церковников тоже являются провозвестниками
нового мировоззрения и в дальнейшем
станут одним из основных мотивов
антиклерикальной литературы нового
времени.
“Сребро
и злато – ныне бог для вас;
и
даже те, кто молится кумиру,
чтят
одного, вы чтите сто зараз”
(песнь XIХ, 112)
Вступают
в противоречия в дантевской поэме также
выведенная им жесткая логичная
детерминированность ада и вольное
чувственное поэтическое восприятие.
Сужающаяся воронка Дантова ада,
передвижение по которой, с каждым кругом
все более затруднительное и предначертанное,
в конце приводит к остановке, вмерзанию
в межзвездный холод, вечному застреванию
в Щели бытия, как и все детерминистское
представление топологии ада, - восходит
к полярному, свойственному средневековым
воззрениям, представлению добра и
зла.
Ренессансные веяния в гораздо
большей степени проявляют себя в третьей
кантике – “Рае”. И это обусловлено
самой природой описываемого
предмета.
Тяжелой сверхматериальности
Ада противостоит трансцендентность,
световая легкость, неуловимое духовное
сияние Рая. А жестким ограничениям
сковывающей адской геометрии -
пространственная многомерность небесных
сфер с возрастающими степенями свободы.
Свобода самостоятельного конструирования
пространства, мира, то есть свобода
творить - и есть то, что отличает у Данте
геометрическую изощренную заданность
Ада от неопределимости, неконкретности,
топологической расплывчатости Рая.
По
Данте, Ад выразим, Рай же не имеет
зрительного плана, он есть нечто, тень,
созерцание, свет, медитация, он личностен,
то есть каждый должен пройти этот путь
один, ожидая благодати; коллективного
опыта и восприятия он лишен, следовательно,
невыразим словесно, а лишь представим
по-своему в воображении каждого. В Аду
царит чужая воля, человек принуждаем,
зависим, нем, и эта чужая воля хорошо
видна, а проявления ее красочны; в Раю
- воля только своя, личная; возникает
протяженность, которой лишен Ад: в
пространстве, сознании, воли, времени.
В Аду - голая геометрия, времени там нет,
это не вечность (то есть бесконечная
протяженность времени), а время, равное
нулю, то есть ничто. Пространство,
разделенное на круги, плоско и однотипно
в каждом круге. Оно мертво, безвременно
и пусто. Искусственная усложненность
его - мнимая, кажущаяся, это усложненность
(геометрия) пустоты. В Раю оно обретает
объем, многообразие, изменчивость,
пульсацию, оно расползается, проникаясь
небесным мерцанием, дополняясь, творясь
каждой волей, и потому непостижимо.
“Ведь
тем-то и блаженно наше esse (бытие
– авт.),
что
божья воля руководит им
и
наша с нею не в противовесе” (“Рай”,
песнь III, 79).
Значение
поэмы Данте в становлении новой системы
художественных ценностей, называемой
Ренессансом, трудно переоценить. Велико
его значение и в морально-религиозном
плане. Так, именно после Данте в церковном
учении появляются конкретные образы
дьявола и различных демонов, до того
существовавших лишь умозрительно.
Именно Данте придал им плоть и чувственный
образ. Сам принцип построения дантевского
Ада, сцены которого являются выражением
сущности самого греха, - это нарушенное
восприятие мира, постановка в центре
того, что центром не является. Суть его
Ада состоит в том, что человек, страдая
от своего греха, все равно ему поддается.
То есть, не внешние силы, а сам человек
ввергает себя в ад. Те, кто в состоянии
преодолеть грех, оказываются в чистилище.
Таким образом, путешествие по загробному
миру есть путешествие по человеческой
душе, это опредмеченные страсти каждого
человека.
Т. Альтицер называет
Данте (так же как Лютера, Мильтона, Блейка
и Гегеля) апокалиптическими
мыслителями. “Примером оппозиционного
апокалиптического движения может
служить радикальное движение францисканцев,
в поддержку которого выступил Данте в
"Рае". Будучи в своих оценках слишком
резок, он заявляет, что подобно тому, “как
Гомер разрушил религиозный мир древности,
а Вергилий - мир классической
доэллинистической религии, Данте
полностью уничтожил исторический
авторитет и положение католической
церкви..."
Сам Данте в письме к
Кан Гранде делла Скала утверждал, что
его "Комедию" следует подвергнуть
"многосмысленному толкованию",
имея в виду принятое в средневековье
четырехкратное толкование Писания: 1)
"историческое", т.е. фактическое
толкование; 2) "аллегорическое"; 3)
"тропологическое" ("нравоучительное);
4) "анагогическое" (возвышенное,
сакраментальное).
По поводу поэмы
Данте написаны тома комментарий и сотни
книг, диссертаций и монографий. Из года
в год выпускается огромное количество
новых статей (серия “Чтение Данте” и
др.), ему посвящаются научные конференции.
А
в 1989 г. был снят научно-популярный фильм
“Ад Данте" (Великобритания) об одной
из частей бессмертного произведения
Данте, но самой загадочной (режиссер –
Питер Гринуэй).
«Божественная комедия» — поэма, принадлежащая перу Данте Алигьери, и ставшая вершиной творческого пути известнейшего поэта. В своём великом произведении автор рассказывает об устройстве мира «по ту сторону» реальности, загадочного и таинственного, внушающего страх и заставляющего читателя переосмыслить все каноны земного бытия.
Сам Данте является центральной фигурой поэмы, которая повествует от первого лица об увиденном. Он — герой своего произведения. Так, доверяя Вергилию всего себя и свою жизнь, Данте остается только покорно следовать за своим проводником, созерцая картины ужаса всех мучений, то и дело, время от времени, вопрошая Вергилия истолковать ему объяснение представших перед глазами событий.
Известно, что Вергилий сам является знаменитым поэтом, автором легендарной «Энеиды». В эпоху Средневековья он славился мудрецом.
«Ты мой учитель, мой пример любимый»
Итак, именно поэтому в «Божественной комедии» фигура Вергилия именуется для поэта наставником, проводящего его через путы Ада. Он как символичное воплощение разумного начала, верно дающего направление людям к счастливому земному существованию.
Самое интересное, что Данте удалось разглядеть в каждом встречающемся ему на пути грешнике индивидуальность, его личностные особенности. Поэт, вступая в диалог с уже давно усопшими, также и дискутирует с ними. А из этих полемических разговоров узнает много интересного и неожиданно нового конкретно для себя. Многие загадки теперь открыты перед Данте. Выражаясь языком современности — беседы повествователя, скорее, схожи с неким интервью, — живой устраивает опросы мертвым.
Но первоочередное чувство, испытываемое рассказчиком, — все-таки ощущение страха:
«Каков он был, о, как произнесу,
Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу!»
И это естественно, ведь для смертных является запретным пребывание в потустороннем мире. И только Данте обретает шанс совершить путешествие в мир «тени и мрака». Лишь наличие недюжего самообладания помогает герою сдерживаться, не проявляя откровенный ужас и боль от зримых страданий, которые выпали на плечи тем, кто преступил господни законы.
Все греховные нарушения, подвергающиеся наказаниям в пространстве ада — это, своего рода, кармическое последствие, расплата за совершённые запретные деяния, аллегорическим образом изображающие состояния порочных людских душ, где за сладострастие теперь приходится витать в вихре их же собственного блуда, а за гнев и ярость погружаться в болота смрада:
«Угрюмый ключ стихает и растет
В Стигийское болото, ниспадая
К подножью серокаменных высот.
И я увидел, долгий взгляд вперяя,
Людей, погрязших в омуте реки;
Была свирепа их толпа нагая»
Так, тираны и деспоты «купаются» в бурлящем кровавом кипятке, расточители вынуждены сгибаться от тяжести груза кошельков, которые обвивают их плечи, колдуны и прорицатели теперь с вывернутыми головами, а лицемеры облачены в одежды из свинца, изменников же и предателей подвергли здесь «холодным» мукам, олицетворяющих их собственное бессердечие при жизни.
Я считаю, что идея, лежащая в основе этого великого произведения, заключается не только в отражении мира по ту сторону и описания загробного бытия. Бесспорно, что если воспринимать поэму буквально, то вся динамика повествования, действительно, есть шествие духа после упокоения по миру мертвых. Но, с другой стороны, можно трактовать данное «паломничество» в его аллегорическом смысле.
Это значит, что любое действие, событийная составляющая произведения и детали являют собой пласт дополнительных значений. Во-первых, традиционное религиозное представление гласит, что, ад — это «пристанище» грешников. Данте преклоняется перед величием Вергилия, но, все-таки, относит его к обитателям адских земель. Следовательно, Вергилий как персонаж, сопровождающий и «напутствующий», есть не всего лишь поэт, но настоящий символ знания, изучения и исследования мира, лишенного всякого верования.
А Беатриче есть не только изображение любимой женщины, но и символ любви, чувства спасательного и всепрощающего.
Герои — представители животного мира, встречающиеся Данте в процессе путешествия в кущах дремучего леса, тоже обладают определенной символикой. Например, образ источающий коварство (рысь):
«И вот, внизу крутого косогора,
Проворная и вьющаяся рысь,
Вся в ярких пятнах пестрого узора»
В волчице заключено чувство ненасытности:
«И с ним волчица, чье худое тело,
Казалось, все алчбы в себе несет;
Немало душ из-за нее скорбело»
А лев, несомненно, яркий обладатель гордыни:
«Навстречу вышел лев с подъятой гривой.
Он наступал как будто на меня,
От голода рыча освирепело
И самый воздух страхом цепеня».
Но изображённые поэтом образы животных можно истолковать и по-другому: рысь – как политических врагов Данте, льва – как короля Франции, а волчицу можно представить римской верхушкой правительства.
Сама суть путешествия – тоже в некотором роде аллегория. Путь есть символ поиска праведной дороги для души человеческого создания, его греховной плоти, постоянно искушаемой разного рода соблазнительными порывами, страстными пороками. Выбранный же путь — ответ на искомый жизненный смысл, поэтому то и все действо поэмы раскрывается именно через душевные переживания персонажа.
Несмотря на то, что Данте описывает тех, чья жизнь не была наполнена ни добром, ни злом, он оставался равнодушен, практически никчемен как человек — раз терпеливо «созидал» мучения и не питал надежду на хотя бы малейшие перемены.. Он испытывал чувство сопереживания к страдальцам из-за собственных искушений, приходящихся явно не к месту:
«В неправде, вредоносной для других,
Цель всякой злобы, небу неугодной.
Обман и сила — вот орудья злых».
А это доказывает то, что все сцены произведения пронизаны неким гуманистическим настроением, или же, если сказать проще, неистовым сочувственным отношением к тем, кто страдает.
Я же считаю справедливым выделить главным словом в этом произведении слово «Любовь». Поскольку, именно это чувство Данте узрел и при входе в Ад, и именно оно направляло его в путешествии сквозь таинственный и пугающий мир.
Божественную комедию анализировала Юлия Короткова.
