Мопассан пышка герои. Неконструктивное противоречие в структуре новеллы ги де мопассана "пышка". Характеристика персонажей картины «Пышка»

ЗАНЯТИЕ 14

Тема:

Динамизм повествования и психологизм в изображении персонажей в новелле Ги де Мопассана «Пышка»

ПЛАН

Особенности композиции новеллы «Пышка», ведущая мысль.

Причины отъезда пассажиров из Руана в опасное время. Характеристика их. Отношение к ним автора.

Образ Пышки.

Характеристика прусского офицера, его роль в новелле.

Задания для подготовительного периода

Повторите теоретические сведения иронию.

Подумайте, можно дилижанс назвать символом? Что он символизирует?

Запишите оценку новеллы Андре Моруа в литературном портрете «Ги де Мопассан».

Составьте чайнворди, кроссворды, ЛС, литературные игры и тесты.

Литература

Гладышев В. В. Эпистолярное наследие как контекст. (Гюстав Флобер о Ги де Мопассана). // Всемирная литература в средних учебных заведениях Украины. - 2000. - № 11. - С. 40-41.

Данилин Ю. И. Жизнь и творчество Мопассана. - М., 1968.

Калитина Н. Г., Гюстав Курбе. Очерк жизни и творчества Мопассана. - М., 1981.

Пащенко В.И. Ги де Мопассан. Очерк жизни и творчества. - К., 1986.

Градовсъкий A.B. Исповедь двух жуїрів. «Милый друг» Мопассана и «Город» Пидмогильного. 10 кл. // Зарубежная литература в средних учебных заведениях Украины. - 1999. - №3.-С. 16-19

Ревнивцу А.В. Психологический анализ как средство изучения художественного произведения (на примере фрагментов уроков по творчеству Ги де Мопассана, П. Мериме, И. Крылова, Ф.Тютчева) // Всемирная литература в средних учебных заведениях Украины. - 2003. - № 12. - С. 33-35.

Франс А. Ги де Мопассан и французские рассказчики // Зарубежная литература. - 1998. - № 6. - С. 4

Инструктивно-методические материалы

Имя Ги де Мопассана стоит рядом с именами Стендаля, Флобера. Существовала устоявшаяся мысль, что он был лучшим из зарубежных новелістів XIX века. Мопассан - основатель жанра психологической новеллы и одновременно создатель безупречных образцов этого жанра. Создал около 300 новелл, которые отразили социальные проблемы того времени. Создал яркую и широкую картину действительности. В поле зрения писателя попали различные слои французского общества:

Крестьянское жизни;

Мораль и психология мелких буржуа;

Жизнь и ценности изысканного общества.

Это и определило главные темы творчества новеллиста:

Тема франко-прусской войны («Пышка», «Два приятеля», «Мадемуазель Фифи»);

Тема судьбы женщины в обществе («Сімонів отец»);

Тема верности и предательства (« Исповедь»);

Религии и ее влияния на людей и т.д.

Ги де Мопассан создал новый тип новеллы, которого не знала европейская литература:

Сюжет и содержание не совпали (несоответствие между сюжетом и содержанием имела разные формы);

Воспроизвел лишь отдельный эпизод человеческого бытия без четкого определения финала;

Каждый эпизод - проявление глубинных процессов жизни, увидеть, понять которые автор предложил читателям;

Сюжет стал верхним слоем, за которым приховалося главное;

Ги де Мопассан применил специфические средства реализма и психологизма Флобера, учеником которого он был:

не описывать психологии героя - пусть о нем говорят его поступки (патриотический поступок Пончики);

Не выкладывать подробности - пусть выбранная черта даст остро и полно ощутить целое;

Не комментировать и не оценивать - пусть говорят действия и подтекст, лексика и краски.

Совершенная по стилю можно назвать новеллу «Пышка» (1880). В «Очерке «Вечера в Медане"» Мопассан рассказал о том, что группа молодых писателей, которые собрались в Эмиля Золя в его загородном доме в Медане, решили создать сборник рассказов на тему франко-прусской войны. Мопассану и двум другим писателям было поручено написать по одному рассказу к этой сборки.

Задача сборника - борьба против шовинистической литературы 70-х годов, которая поднимала до небес французскую армию, которая потерпела поражение. Историю, которую рассказал в «Пышке» Мопассан, он узнал от своего родственника, который сам был участником этого путешествия. Но, взяв сюжет из реальной жизни, Мопассан совсем не стремился натуралистически точно воспроизвести жизненное приключение со всеми присущими ей в реальности подробностями и деталями, а внес в нее целый ряд изменений. Андрієнна Легей - прототип Пончики - на самом деле осталась верной своей непримиримой патриотической вражды к прусского офицера; и, по словам тех же свидетелей, она была крайне обижена на Мопассана за то, что он заставил Пышку поступить по-другому. Писатель знал лично Легей: она умерла в бедности после неудачной попытки покончить жизнь самоубийством, оставив своему домовладельцу письмо с извинением, что не может заплатить ему 7 франков.

Сборник «Вечера в Медане» вышла в свет 16 апреля 1880 г., и повесть «Пышка» была признана лучшей. История сопротивления и падения мадемуазель Элизабет Руссе не исчерпала содержания новеллы. Эта история вставлена в широкую рамку авторского повествования. Экспрессия в начале и в конце новеллы имела очень точный адрес: буржуа, «которые разжирели и потеряли всякую мужество у себя за прилавком», оказались в финале «честными мерзавцами». Оценка Мопассана тесно связана с сюжетом новеллы.

Сюжет составлен из трех взаимно уравновешенных частей: путь в дилижансе, вынужденная задержка на постоялом дворе, снова дилижанс... Новелла начиналась картиной отступления французской армии - «не войска, а беспорядочных орд». В главном сюжете произведения речь шла о путешествии 10-х руанцев к Гавру. Главная причина путешествия - «потребность в торговых сделках», снова «ожила в сердцах местных коммерсантов». Отделив их от других руанцев стенками почтовой диліжансу, Мопассан дал читателю возможность рассмотреть отобранные экземпляры достаточно пристально. Это и супруги виноторговцев Луазо, «офицер ордена почетного легиона», фабрикант с женой и граф де Бревіль с графиней. Все они чувствовали себя «товарищами по богатству». Автор определил и источники этого богатства. Один продавал некачественное вино и просто был мошенником, второй торговал политическими убеждениями, графство третьего основано было на том, что его предок сумел удачно продать собственную жену, которая стала любовницей короля.

Республиканец - демократ Корнюде, известный в дешевых пивных, и две монахини служили как бы фоном для распределения главных акцентов. Шести лицам, которые олицетворяли «прослойка людей порядочных, влиятельных, верных религии с твердыми устоями», противопоставлена продажная женщина по прозвищу Пышка. Сам выбор профессии для героини новеллы достаточно ироничный. Луазо или где Бревілі торговали другими. Пончик как товар могла предложить только саму себя, что и вызвало возмущение «порядочных» людей, которые оказались с ней в одной карете.

Мопассан весьма далек от идеализации или героизации Пончики. Ее портрет достаточно красноречиво свидетельствовал об этом. Она «маленькая, вся кругленькая, заплила жирком, с пухлыми пальчиками, перетянутыми в суставах наподобие связки коротеньких сосисок». Автор посмеивался над наивностью и ограниченностью героини, над ее доверчивостью и сентиментальностью, и все же морально сделал ее неизмеримо выше «порядочных» спутников.

Пончик с готовностью предложила буржуа, которые недавно оскорбляли ее, свои съестные припасы. Убедившись, что спутники голодные, она доброжелательная и способна на самопожертву. ей одной из всей компании было данное чувство национальной гордости. Правда, и гордость, и самопожертвование Пончики вылились скорее комическую, чем в героическую форму. Она решительно отказала прусскому офицеру, который добивался ее любви. Для нее пруссак - враг, и уступить ему не позволяло ей чувство собственного достоинства. Намеченная в экспозиции тема народной войны получала несколько неожиданное, трагикомическое продолжение в протесте проститутки. Героиня согласилась только в результате длительной психологической атаки со стороны своих спутников, которые оказались намного хитрее нее. Патриотический порыв и неожиданное целомудрие Пончики задерживали их отъезд, и они продали ее, как до этого продавали честь и родину. Французские владельцы и пруссаки показаны в новелле не в состоянии вражды, а в единственно возможном для них состоянии купли-продажи. Интересно, что прусский офицер пассивный. Он выжидал. Луазо, Kappe - Ламадони и где Бревілі, наоборот, развернули активную деятельность. Монахини и республиканец Корнюде им потакали. В карете, направлявшейся из постоялого двора, находились те же люди, только освещенные более резким светом. Эпизод с подорожньою провизией, повторенный дважды, предоставил рассказы особой завершенности.

В начале путешествия Пышка раздала все, что у нее было. Отправляясь из постоялого двора, она не успела позаботиться о еде, но ей уже никто ничего не дал, все поспешно и жадно ели по углам, пока обиженная Пышка молча глотала слезы. Такой финал вызвал у читателя почти физическое отвращение к буржуа, которые работали челюстями, и сочувствие к оскорбленной в своих лучших чувствах главной героини. Особенности композиции произведения:

Экспозиция новеллы дала широкую картину нашествия, описание исторических событий;

Кульминация новеллы - протест Пончики;

Неожиданная развязка;

Характер героев раскрывался через поведение;

События происходили в дилижансе поданные в отношении людей из высшего мира к людям из низов;

Эпизод с пустой провизией, повторенный дважды, предоставил рассказы особой завершенности.

ТЕМА: тема народного патриотизма.

ИДЕЯ: разоблачение позорного явления, когда бедность привела женщину к унизительной участи - быть живым товаром в цивилизованном обществе, которое громко кричало о свою добропорядочность.

ЦЕЛЬ: понять и донести читателям, кто виноват в том, что происходило, и

существовали силы, способные противостоять национальному распада.

ПРОБЛЕМЫ: войны, патриотизма, героизма, классового неравенства, человеческой чистоты и морального превосходства, деспотизма и т.д.

ВЫВОД: любовь Мопассана до людей «маленьких», неидеальных, но способных жертвовать собой ради родины, высоких идеалов, оставаться людьми в самых нечеловеческих условиях.

Основа - обычный бытовой анекдот, который перерос в большой произведение искусства, основная мысль которого - настоящими патриотами были простые люди, женщина - куртизанка. Автор предлагал искать положительное - правду, гуманность, патриотизм там, где его, казалось бы, не могло и быть. Поэтому не случайно главной героиней стала женщина сомнительной репутации - проститутка Элизабет Руссе по прозвищу Пышка. Однако она стала намного выше представителей «высшего» мира: Луазо, Каре-Ламадон, Юбер де Бревіль.

Пассажиры
Супруги Луазо	Он - отчаянный пройдоха, хитрый и жизнерадостный. Плебейская натура госпожи Луазо развернулась на всю ширину
Г-Н Карре-Ламадон	Возглавил оппозицию с единственной целью - получить позже побольше за присоединение к тому строю, с которым он боролся
Юбер де Бревіль	Дворянин пожилого возраста с величественной фигурой, пытался изысканностью костюма подчеркнуть свою природную схожесть с королем Генрихом IV
Республиканец Корнюде	Чучело всех уважаемых людей

Дилижанс, в котором ехали убегая от врага герои, символизирующий Францию. Этим самым автор сделал незаметный переход от рассказы бытового содержания до всемирного уровня повествования и вынес приговор всему французскому обществу.

Идейную и стилевую сложность новеллы создала наличие в ней двух полюсов: пренебрежительно-насмешливого отношения автора к трусливых и продажных буржуа и сочувственно-захваченного - до французских патриотов, что отражено в авторской языке ряду оценочных высказываний.

Особенности новеллы «Пышка»:

Композиция - обобщение в отдельном ярком эпизоде типичных конфликтов периода войны и французского общества в целом;

Принцип парадокса (проститутка - патриотка);

Поиск справедливости (лицемерие сильных мира сего и достоинство отринутых, отвергнутых обществом людей);

Правдивое изображение действительности - художественный прием реализма.

А. В. Маркин, А. М. Смышляева

Новелла "Пышка" относится к числу самых прославленных произведений Мопассана. Критики, писавшие о ней, отмечали совершенство изображения характеров, точность детализации, живость действия. По мнению самых тонких ценителей, как, например, Флобер и Сомерсет Моэм, "Пышка" является одним из самых образцовых произведений новеллистического жанра. ("Оригинально по замыслу, совершенно по композиции и превосходно по стилю" 1).

Обычно о "Пышке" пишут как о выражении патриотических и демократических взглядов Мопассана. Мадемуазель Элизабет Руссе, стоящая "вне" порядочного общества, оказывается достойнее и патриотичнее своих респектабельных спутников; последние, в свою очередь, обнаруживают свойственные им цинизм и меркантильность. Свои низменные цели они маскируют высокими побуждениями. Забота о собственном благополучии изображается руанскими обывателями чуть ли не как патриотический подвиг. В ходе развертывания сюжета выясняется, что реальные достоинства человека не совпадают с общепризнанной социальной иерархией. На выявлении этого противоречия и основывается эффект. В этом духе об этой новелле писали и французские, и отечественные (И. Анисимов, А. Пузиков, Е. Евнина и др.) исследователи. Этот взгляд кажется бесспорным и обоснованным всем содержанием новеллы; но настолько же банальными выглядят ее моральные итоги. Кажется непостижимым, как мог восхищаться ею такой общепризнанный враг банальности, как Флобер. Характерно, что современные французские литературоведы почти не обращаются к анализу "Пышки", которая не всегда включается даже в списки обязательного чтения студентов-филологов; гораздо более интригующими кажутся фантастические новеллы Мопассана, такие, как "Орля". Однако нам представляется, что по-своему "Пышка" не менее фантастична и поразительна. В ее структуре наличествует специфическая сложность, требующая дополнительного осмысления.

Нет сомнения в том, что сюжет "Пышки" действительно построен вокруг проблематики маски и лица. Однако следует заметить, что с самого начала пассажиры дилижанса вовсе не разыгрывают патриотизм, не изображают себя ни борцами (за исключением Корнюде), ни хотя бы страдальцами и беженцами. Они хорошо понимают свое положение: понимают, что опасаться им нечего, ведь едут они с разрешения коменданта. Ни Карре-Ламадон, ни граф Юбер де Бревиль, ни Луазо не скрывают деловых и эгоистических целей своей поездки. Ни в поведении, ни в словах они не обнаруживают ничего, что свидетельствовало бы о желании придать какую-то особую значительность своим действиям. И трудно не признать их поведение вполне адекватным ситуации: ведь в самом основном, повседневно-бытовом слое жизни ничего по существу не изменилось, как это и отмечается в новелле неоднократно: "Впрочем, офицеры голубых гусар, вызывающе волочившие по тротуарам свои длинные орудия смерти, по-видимому, презирали простых горожан не многим больше, чем офицеры французских егерей, выпивавшие в тех же кофейнях год тому назад"; "Но так как завоеватели, хоть и подчинившие город своей непреклонной дисциплине, все же не совершили ни одной из тех чудовищных жестокостей, которые, если верить молве, сопровождали их победоносное шествие, - жители в конце концов осмелели, и тяга к коммерции снова ожила в сердцах местных негоциантов"; необыкновенно мирным оказывается облик прусских солдат "Первый, которого они заметили, чистил картошку. Второй, подальше, мыл зеркало в парикмахерской. Третий, заросший бородой до самых глаз, утешая плачущего мальчугана, качал его на коленях и целовал в голову. Дородные крестьянки, у которых мужья были в "действующей армии", знаками указывали своим послушным победителям работу, которую надлежало сделать: наколоть дров, засыпать суп, смолоть кофе; один из них даже стирал белье своей хозяйки, дряхлой и немощной старухи". Напряжение возникает не столько из-за войны, сколько из-за экстремальных обстоятельств самой поездки: выехать пришлось в пятом часу утра, во время страшного снегопада, никто не позаботился о провизии в дорогу… Градус патриотизма повышается благодаря присутствию Пышки. С одной стороны, у нее одной есть серьезные основания бежать из Руана (если верно то, что она рассказала о своем героическом поведении); с другой стороны, у нее-то как раз нет никаких оснований бежать: в Гавре у нее нет никаких дел, а ее руанский дом полон провизии. То есть, Пышка уезжает по причинам идеологического, духовного порядка; уезжает потому, что этого требует бессознательно выбранная ею роль.

С образом Пышки мы вступаем в область древнейших метафор, отождествляющих любовное ложе и поле битвы. Видимо, в ситуации войны возможны две модели сексуального поведения женщины, условно могут они быть обозначены как поведение "жены" и поведение "девы". Место жены - в тылу, назначение - дать отдых солдату. Патриотизм, если о нем заходит речь, может проявиться здесь в форме сексуальной раскрепощенности. Таково поведение героини новеллы Юкио Мисимы "Патриотизм": высшая точка сексуального возбуждения совпадает с наибольшим напряжением патриотических чувств. При этом женщина может демонстрировать более или менее агрессивную недоступность для "чужих": так Милан Кундера описывает поведение чешских девушек на улицах Праги 1968 года: "молодые девушки в невообразимо коротких юбках, возмущавшие спокойствие несчастных, изголодавшихся плотью русских солдат тем, что на глазах у них целовались с незнакомыми прохожими" 2 . Другая модель - "дева". Героическая дева находится на передовой. Обычная ее роль - медицинская сестра, крайняя форма - воительница, Жанна, Юдифь. Эта роль означает принятие на себя обязанностей аскетизма. Однако в то же время сексуальность оказывается и основным оружием, обращенным против чужака, что наглядно демонстрирует Свобода на баррикадах на известной картине Делакруа. В литературе обычно происходит то или иное соединение двух этих моделей, более или менее сложное; так, в романе Эрнеста Хемингуэя "Прощай, оружие!" медсестра Кэтрин становится женой лейтенанта Фредерика Генри, что тут же сопровождается дезертирством лейтенанта из итальянской армии: солдат отправляется на отдых. Более сложную комбинацию мотивов можно наблюдать в романе Тургенева "Накануне": Елена Стахова демонстрирует аскетизм по отношению к "своим" (Шубину и Берсеневу), отдавая себя, как на заклание, "чужому", наделенному чертами демонизма Инсарову; однако в новой ситуации она должна перейти к роли жены и подруги.

Что же касается Пышки, то комизм заключается в том, что, будучи не только по роду занятий, но и по внешнему облику и призванию "женой", она начинает разыгрывать роль героической "девы". В этом же состоит и первый уровень конструктивного противоречия в новелле. Как воительница ведет себя Пышка при первом столкновении с оккупантами; она проявляет аскетизм, дважды отвергая ухаживания Корнюде (который предпочел бы видеть себя в роли солдата, а Пышку - в роли подруги). В соответствии с логикой этого мифа она должна пожертвовать собой ради спасения "братьев". Но в гостинице в Тоте ее поджидает чудовище стиля - прусский офицер. Тут Пышка чувствует, что перегнула палку. В общем-то она должна сразу понять, чего требует от нее идеальный героизм; однако природа восстает против этого.

И только с этого момента начинает действовать система лицемерия и подмены. Пышку побуждают и уговаривают, при этом происходит все более полная сублимация внутренних побуждений. Операция проводится с точным расчетом и большим изяществом. Заложники блистательно помогают друг другу играть взятые роли страдальцев и беженцев. Нагнетается патриотическая истерия. Жесткая ирония автора освещает все их ужимки. Совокупная воля направляется на то, чтобы заставить Пышку доиграть роль до конца, чтобы она исполнила все требования стиля. Ее дезориентируют: ее упорство выставляется не как дань природе, а как дань стилю. Такой же данью стилю должна стать и ее сдача. Особая роль принадлежит эпизоду посещения Пышкой церкви: она сама себя чувствует невинным младенцем, обреченным, разумеется, на заклание.

Положение Пышки в самом деле безвыходное: с одной стороны, у нее не больше оснований отказать офицеру, чем кому-либо другому; с другой - она просто обязана с ним переспать для спасения Отчизны. Она возмущена как женщина, но ее "я сама" никого не волнует. В роли девы она просто обязана исполнить то, чего не сделала бы и как проститутка. Обе ее роли обязывают ее уступить.

Разумеется, это является ударом по культуре: ведь именно культура делает возможным совмещение противоположных ролей, культура нарушает правила, которые сама же и установила. Культура предстает как игра и лицемерие. Обнаружение лукавства культуры рождает в новелле чистую радость - радость реабилитации "плотского" человека. "Нисхождение" к природе сопровождается всеобщим ликованием. Наиболее эмоционально наполненным эпизодом до приезда в гостиницу является, несомненно, эпизод поедания Пышкиной снеди. В этот момент происходит отказ от тех социально-культурных норм, которые были принесены в дилижанс извне и в тесноте ощущались особенно остро: легко видеть, как пассажиры моментально образуют социальные группы: дамы - шлюха, республиканец Корнюде - консервативно настроенные богачи, порядочное общество - жуликоватый Луазо. Соответственно отвергаются все покушения на социальную иерархию: шутка Луазо, его предложение съесть Пышку, ром Корнюде. Совокупная воля состоит в том, чтобы ситуация оставалась знаковой, а иерархия неприкосновенной. Сама Пышка тонко чувствует, что просто поесть в такой ситуации недопустимо, а надо сначала исполнить некий балет. Сначала сдается Луазо, затем монахини и Корнюде, затем мадам Луазо. К Луазо Пышка обращается иначе, чем к монахиням или к графу. Каждое ее слово, каждый жест подчеркивает сохранение иерархии: "Пышка смиренным и кротким голосом предложила монахиням разделить с нею трапезу". Знаковым является и обморок госпожи Карре-Ламадон: он тоже свидетельствует, что иерархические отношения не ломаются, утонченная жена фабриканта получает возможность поесть как бы против воли, не приходя в сознание. Слова Пышки: "Ах, боже мой, если бы я только смела предложить вам…" - и ответ графа: "Мы с благодарностью принимаем ваше предложение, мадам", - обмен изысканными любезностями, гарантирующими неприкосновенность культурных норм. И все же при этом культура делает уступку природе, принимая ее извинения; и все пронизано скрытой радостью открытия: человек - животное, которое хочет есть.

А. В. Маркин, А. М. Смышляева
Неконструктивное противоречие в структуре новеллы Ги де Мопассана "Пышка"

ИЗВЕСТИЯ Уральского государственного университета
редакция свежий номер архив разделы авторы
№ 17(2001) Гуманитарные науки. Выпуск 3.
http://proceedings.usu.ru/?base=mag/0017%2801_03-2001%29&xsln=showArticle. xslt&id=a07&doc=../content. jsp

Этому открытию должно быть найдено оправдание. Оно находится в экстремальности ситуации, в положении беженцев, в патриотическом долге, требующем поддержания сил. Разговор ведется важный, касающийся патриотических тем. Совместная трапеза - временный отказ от условностей ради совместного дела. Русский читатель должен вспомнить здесь роман Толстого: "Миром, все вместе, без различия сословий, без вражды, а соединенные братской любовью…".

Вновь то же чувство раскрепощения охватывает заложников в гостинице, когда Пышка дает согласие прусскому офицеру, - начинается оргия, пир без чинов, даже монахини пьют шампанское, фривольные шутки Луазо никого не смущают. Радость ничем не сдерживается, возникает атмосфера чувственности, соответствующая фамилии хозяина гостиницы (Follenvie - "безумное желание"): "И всю ночь во мраке коридора проносились слабые шелесты, шорохи, вздохи, легкие шаги босых ног, едва уловимые скрипы. Постояльцы заснули, очевидно, очень поздно, потому что под дверями еще долго виднелись узкие полоски света. Шампанское часто так действует, - говорят, от него не спится". Радость, охватившую заложников, трудно не признать вполне адекватной; дело не только в освобождении от прусского плена, но в освобождении от тирании идеалов, носительницей которых оказалась Пышка. Для ее спутников открылся выход в ту сферу, где птичка летает, а Луазо ворует. Их радость физиологична и гуманистична, им открылось, что человек - животное, которое хочет совокупляться.

Этому общему "падению" противостоит одна только Пышка, и это создает второй уровень конструктивного противоречия в структуре новеллы. Хранительницей принципов культуры выступает Пышка, между тем трудно вообразить что-либо более вульгарное и далекое от самой идеи стиля: Пышка… "казалась еще пышнее в голубом кашемировом капоте, отделанном белыми кружевами". Именно благодаря Пышке происходит освобождение от идолов культуры, через приобщение к той земной материи, которую так щедро воплощают толщина Пышки, ее пальцы в виде сосисок, ее неимоверные запасы. Съедение запасов Пышки - разумеется, съедение ее самой: сие есть тело ее. При этом именно для нее выход за пределы культуры оказывается невозможным в силу ее наивности и искренности. Она всерьез относится к игре и не способна иронически отнестись к ролям, навязанным ей культурой. Ситуацию Пышки наиболее точно описывает формула Ницше: трагедия - страдания Диониса в мире Аполлона. Объектом иронии здесь является не сама Пышка, как раз наоборот: только как "я сама" она и привлекательна, будучи нелепой и в качестве героической девы, и в качестве шлюхи. Нельзя всерьез считать виновными и спутников Пышки, поскольку дело вовсе не в них, а в работе обезличенных механизмов культуры.

Однако финал новеллы вводит иной способ осмысления сюжета, дает другой ряд мифологических ассоциаций. Собственно, обозначает этот способ Корнюде: "Корнюде резко поднял голову и, окинув общество горящим, грозным взглядом, ответил: - Знайте, что все вы совершили подлость!" Это означает, что ситуация осмыслена в категориях Страстей Христовых: поедание пышек уподоблено вечере, любовный акт с офицером - распятию, веселье компании - предательству учеников. Отдав себя в жертву, Пышка получает уксус вместо вина и камень вместо хлеба. Корнюде вовсе не прав, и, казалось бы, его собственный пародийный облик должен был бы достаточно дискредитировать заявленную им позицию. Но дело в том, что автор ему не прочь подыграть, усиливая в финале новеллы сентиментальность.

Сам по себе финал реалистичен, что особенно очевидно при сопоставлении с финалом рассказа "Мадмуазель Фифи", где проститутка убивает офицера (в то же время есть внутренняя логика в движении Мопассана ко все более "диким" сюжетам и развязкам). После оргии нормы должны были быть восстановлены. Пышка, а с нею и сентиментальный читатель, ожидала, что они восстановятся не сразу, что сцена возвращения героической девы будет исполнена в том же духе возвышенной патетики, что и прощание с нею накануне, и Пышка получит некую моральную компенсацию. Но оргия была не движением по этажам культуры, в силу которого меняются местами низ и верх, а выходом за рамки культуры как таковой. Возобновление игры внутри культуры потребовало бы слишком большого мастерства и слишком больших усилий от таких в общем-то заурядных игроков: им едва по силам хотя бы вернуться в культуру. А это означает восстановление прежней диспозиции, оттесняющей Пышку вниз. В этом нет ни злой воли, ни социальной несправедливости. Но финал новеллы построен как раз так, что намекает либо на социальную несправедливость, либо на чью-то злую волю: он оказывается однозначно-обличительным. Оценки упрощаются; в результате в структуре новеллы возникает неконструктивное противоречие. Все изложенное в новелле как раз отменяет однозначность; между тем такой финал всерьез оправдывает патриотизм Пышки, который в самой новелле был обставлен комическими подробностями и разоблачен как вульгарная ксенофобия: "Я смотрела из окошка на этих толстых боровов в остроконечных касках, а служанка держала меня за руки, чтобы я не побросала им на голову всю свою мебель"; это очень напоминает обвинения мадам Фоланви: "Да, сударыня, эти люди только и делают, что едят картошку со свининой да свинину с картошкой!", - и создает решительный контраст с мирным обликом немецких солдат. Вместо того, чтобы выйти за рамки всякой мифологии, вопреки самому сюжету и ироническому стилю рассказа, Мопассан в финале утверждает сентиментально-гуманистический миф (в духе "и крестьянки любить умеют").

Это противоречие неконструктивно, потому что идеологически не осознано и эстетически не решено. Мопассан явно не чувствует, что скользит из одного смыслового и стилевого регистра в другой. Собственно, дезориентирующим является уже самое начало новеллы, картина отступающей французской армии. Лишь первые фразы выдержаны в духе объективной нейтральности: "Несколько дней подряд через город проходили остатки разбитой армии…" Почти сразу вслед за этим авторская интонация становится издевательской, когда речь заходит о солдатах национальной гвардии, об отрядах вольных стрелков и их командирах: "Бывшие суконщики или лабазники, недавние торговцы салом или мылом, случайные воины, произведенные в офицеры за деньги или за пышные усы, увешанные оружием, облаченные в мундиры с галунами, говорили громко и самодовольно, обсуждали планы кампании и похвалялись, что они одни поддерживают несчастную Францию; но вместе с тем они побаивались своих храбрых до безрассудства солдат - висельников, мародеров и распутников". Идейной основой этой иронии является мысль о несоответствии мелочного тщеславия и убогих страстей величию переживаемого момента. В дальнейшем мысль уточняется упоминанием "великого народа, привыкшего к победам, а теперь разбитого наголову, несмотря на свою легендарную храбрость", и обывателей, "разжиревших и утративших всякую мужественность за стойками и прилавками", боящихся, "как бы … не сочли за оружие их вертела и большие кухонные ножи". Так выстраивается, в духе мрачного романтизма, противопоставление возвышенного прошлого - и убогого настоящего, героических предков - и недостойных их славы потомков. Однако затем, в описании захваченного неприятелем города, акценты смещаются: "Жители сидели в полутемных комнатах, объятые тем ужасом, какой вызывают великие катастрофы, грозные стихийные бедствия, перед которыми бессильны вся мудрость и вся мощь человека. Чувство ужаса охватывает нас всякий раз, когда установленный порядок ниспровергнут, сознание безопасности утрачено, когда все, что охранялось законами природы или законами людей, отдано во власть бессмысленной, грубой и беспощадной силы. Землетрясение, от которого жители целого города гибнут под обломками зданий, разлившаяся река, которая уносит тела утонувших крестьян вместе с трупами волов и сорванными стропилами крыш, или победоносная армия, которая убивает всех, кто защищается, уводит остальных в плен, грабит именем Меча и под грохот пушек возносит хвалу своему богу, - это бичи человечества, отнимающие у нас веру в извечную справедливость, в покровительство небес и разум человека". Пышная риторика этих фраз явно ведет в другую сторону: если война уподобляется стихийному бедствию, ставящему под сомнение веру в покровительство небес, нет смысла обвинять людей в недостатке героизма: единственное, что остается - сочувствовать тем, кто застигнут исторической бурей (вспомним при этом, что в конкретном описании жизни захваченного города нет ровным счетом ничего ужасающего и катастрофического). И вслед за этим Мопассан вновь резко меняет ракурс, иронически описывая поведение обывателей, вынужденных проявлять любезность к победителям. Таким образом, вновь утверждается принцип героического идеализма, как будто бы только что отвергнутый: "Между тем за городом, в двух-трех милях вниз по течению, возле Круасе, Дьепдаля или Бьессара, лодочники и рыбаки не раз поднимали с речного дна вздувшиеся трупы немецких солдат, зарезанных или убитых ударом кулака, с проломанной камнем головой или просто сброшенных в воду с моста. Речная тина скрывала эти жертвы тайной мести, жестокой и справедливой, эти подвиги безвестных героев, молчаливые ночные нападения, более опасные, чем битвы среди бела дня, и лишенные ореола славы.

Ненависть к Чужеземцу искони вооружает горсть Бесстрашных, готовых умереть за Идею". Последняя фраза звучит абсолютно серьезно. Однако ее наполнение в контексте всей новеллы может быть только комическим: слишком явно ее несоответствие образу нелепой толстухи, вцепившейся в глотку ошарашенному немецкому солдату. Возникающую здесь пародийную остроту автор, разумеется, не заметил. Соответственно, и финал новеллы подтверждает самые наивные и пошлые истолкования: "Когда Пышка, униженная, плачет после того, как принесла себя в жертву, а Корнюде насвистывает "Марсельезу" под носом у омерзительных "коллабо", - это ведь плачет униженная Франция" 3 ; "В обществе, где господствует лицемерие, мерзавцы считаются порядочными людьми, а носительницей не только гражданских, но и человеческих добродетелей предстает проститутка" 4 .

Едва ли такой финал можно считать иронической игрой в поддавки с ожиданиями сентиментального читателя, идеологической маскировкой или хотя бы сознательной самоцензурой: слишком всерьез, слишком патетично звучат в завязке и в финале патриотические формулы, в них нет и намека на лукавство. С одной стороны, автор выходит за рамки культурных клише, к миру вне идеологических порядков и смыслов; благодаря этому его видение обретает поразительную точность и зоркость, он получает возможность по-чеховски воспроизводить абсурдные, никуда не ведущие детали: розовые с черными точками зрачков глаза голубей, разбрасывающих лапками дымящийся навоз, чудовищный храп господина Фоланви, слово "Происшествия", отпечатавшееся на маслянистой поверхности куска сыра, вынутого из газеты. Но тут же Мопассан возвращается в систему клише, в механизм культуры, который только что обыгрывал, подыгрывает ему и позволяет себя обыграть.

Непреодоленность этого противоречия подтверждается дальнейшим творчеством Мопассана, где оно становится пугающим. Примечательно, что дословный перевод прозвища Элизабет Руссе звучит как "шарик сала" ("Boule de suif"). Оно традиционно переводится как шутливо-ласкательное "Пышка", тогда как французский вариант уничижителен; иными словами, по-французски Пышка гораздо менее аппетитна. От "Пышки" идет прямой путь к демоническим любовницам мисс Гарриет и Клошетт, к безобразным красавицам "Заведения Телье", к дискредитации любовного сюжета в "Крещенском сочельнике" и "В порту", к жуткой старухе Соваж, наконец, к шизофреническому дискурсу новеллы "Орля". Механизм порождения кошмарных образов всегда один и тот же. Его легко наблюдать в новелле "В лесу", поскольку там появляется персонаж, ответственный за сферу этических решений, перенимающий, таким образом, часть функций автора. Двое пожилых буржуа, муж и жена, во время загородной прогулки, что называется, вспомнили молодость и тут же были арестованы за нарушение общественного порядка. Судья оказался мудрым и гуманным человеком, он отпустил пожилую пару с отеческим наставлением. Таким образом, нестандартной ситуации, выходящей за рамки стереотипов, найдено новеллистическое решение. Однако автор далеко не столь гуманен и не склонен великодушно "отпускать" виновных. Трудно согласиться с мыслью о том, что Мопассан изображает человеческое безобразие "без ненависти и любви", что "в равнодушии своем он подобен природе" 5: он подчеркивает в их облике самые отвратительные черты старческой немощи и уродства. Любовная сцена в лесу должна вызывать чувство гадливости. Подлинный смысл новеллы заключен, таким образом, в вопиющем несоответствии реальности любым культурным клише, как жестко идеализирующим, так и гуманистическим. Не могут поместиться в культурный стереотип безобразные красавицы из "Заведения Телье" и "Крещенского сочельника": любить такое можно лишь в состоянии безумия или опьянения; столь же отвратительны и "плоды любви" (в так называемых "новеллах о брошеных детях"). Эти образы ни много ни мало противоречат самому представлению культуры о природе и о себе самой. И это противоречие, открывающее путь широкой самокритике культуры, имеет у Мопассана значение открытия и образует самое эффектное в его новеллах; но это-то противоречие писатель как раз и не решает на том эстетическом и идеологическом уровне, который соответствовал бы его сложности. Он предпочитает вернуться к культурным клише рационализма и гуманности в просветительском духе. Между тем эта рациональность сродни той, которая заставляет героя новеллы "Орля" спалить дом с запертыми в нем слугами для того, чтобы избавиться от мучающего его призрака. Это, пожалуй, рациональность, но такая, которая не может справиться с собственным безумием.

Мари Клэр Банкар полагает, что Мопассан - жертва клишированных представлений о нем как о "реалисте" и "веселом писателе". "На самом деле Мопассан пессимист… Его произведения полны жажды жизни… Мопассан взял жизнь с силой дикаря… В то же время Мопассан - человек без иллюзий, рано познавший скоротечность счастья, увидевший, как смерть просачивается всюду" 6 . В сущности, исследователь тоже заключает Мопассана в культурный стереотип, превращающий Мопассана в трагического гедониста на манер Камю. На самом деле он гораздо ближе к Ивану Карамазову с его чертом. И уже в "Пышке" мы имеем дело с неконструктивным противоречием, выражающим непреодолимую двойственность авторского сознания, порождающую невроз, вместо того, чтобы сублимироваться в новую художественную форму. Конструктивный путь заключался бы в превращении двойственности в метафору, в диалог или в образ "эпистемологической неуверенности". "Голоса" в произведении могут быть сколь угодно "неслиянными", если наличествует целостность авторской позиции; самая эта позиция может, разумеется, утверждать двойственность и иронию как идеологический принцип. Стилевые контрасты могут быть сколь угодно разительными, если их противоречивость заранее рассчитана как художественный эффект (как, например, в "Улиссе" Джойса или в романах Кафки). Проблема Мопассана, таким образом, есть проблема художественного языка; это не его личная проблема как человека и писателя, но проблема той викторианской культуры, к которой он принадлежал и на языке которой пытался выражать свое, прямо скажем, нестандартное видение.

Примечания

1 Флобер Г. О литературе, искусстве, писательском труде: Письма; Статьи. М., 1984. Т. 2. С. 255.

2 Кундера М. Невыносимая легкость бытия // Иностр. лит. 1992. N 5/6. C. 32.

3 Лану А. Мопассан. М., 1971. C. 113.

4 Флоровская О. В. Мопассан-новеллист. Кишинев, 1979. С. 30.

5 Франс А. Собр. соч. М., 1960. Т. 8. С. 19.

6 Bancquart M. G.. Maupassant, un homme йnigmatique // Maupassant: sommaire. Paris, 1993. Р. 11-12.

А. В. Маркин, А. М. Смышляева, 2001

Жанровое своеобразие новелл Г и де Мопассана

Новелла в переводе с итальянского языка означает новость. В литературе же новелла – это повествовательный прозаический жанр, для которого характерны краткость, остросюжетность, отсутствие психологизма, неожиданная развязка.

Генетические истоки новеллы именно в сказке, басне, анекдоте. От анекдота её отличает возможность не комического, а трагического или сентиментального сюжета. От сказки – отсутствие волшебного элемента.

История с малым количеством описаний и неожиданными поворотами сюжета, - вот что присуще краткой новелле. Для того, чтобы понять, что такое новелла, - достаточное ознакомиться с представителями жанра, которыми являются Бокаччо, Гофман, Мериме, Дойль,Мопассан, По и др. Особенности новеллы для всех авторов различны, кто-то добавляет в сюжет мистику и пишет фантастические новеллы, кто-то придает новелле больше реалистичности. Особенно видна разница новелл для различных культур. Так японские новеллы глубоко связаны с фольклором, писались на классическом языке с мифологическим оттенком.

Но я бы своей работе хотела остановиться на новеллах французского автора Ги де Мопассана и доказать, что они действительно относятся к этому литературному жанру. Для анализа я взяла несколько произведений: «Ожерелье», «Правдивая история», «Бесполезная красота», «Вендетта», «Драгоценности», «Пышка».

Все эти новеллы достаточно разнообразны по темам, по интонациям (то печальной, то весёлой; то ироничной, то злой), но большинство их объединяет мысль об уродливости действительности, тоска по красоте человеческих отношений. Но всё же остановимся на жанровом своеобразии произведений Мопассана.

Итак, одним из признаков новеллы, как было уже сказано ранее, является остросюжетность. В произведениях этого французского автора сюжет по праву считается «острым», так как увлекает и захватывает внимание читателя буквально с первого абзаца.

Так в новелле «Бесполезная красота» героиня своим обманом держит в неведении и напряжении не только своего мужа, но и нас – читателей. Нам вместе с героем графом де Маскаре приходится разгадывать загадку, о том кто же из семи детей на самом деле не его.

В «Вендетте» всё внимание устремляется к тому, как жажда кровной мести перерастает в желание успокоить душу. Старуха-мать даёт обещание над телом убитого сына, что отомстит за его смерть. Перед совершением жестокого отмщения она поститься, усердно молится, исповедуется и причащается.

В новелле «Пышка» сюжет предельно прост, но в то же время впечатляющий. Захваченный прусаками Руан покидает группа людей, среди которых и оказывается Элизабет Руссе, женщина лёгкого поведения, прозванная Пышкой. Ими руководят далеко не патриотические чувства, а корыстные мотивы – боязнь потерять свои деньги. В дороге эти «добропорядочные господа» пользуются добротой и отзывчивостью Пышки, заставляют её служить своим интересам. По их настоянию ей пришлось уступить домогательствам прусского офицера, представлявшего собой «великолепный образчик хамства, свойственного победоносному солдафону».

В новелле «Драгоценности» сюжет поначалу ничем не привлекает. Героиня, как и многие женщины, любит «навешивать» на себя различные украшения. Но сюжет вдруг начинает разворачиваться после смерти героини, когда её муж узнает, что «финтифлюшки», как он их называл, стоят целое состояние.

А вот ели говорить о сюжетах новелл «Ожерелье» и «Правдивая история», то, по моему мнению, в них нет ничего не обычного, но, тем не менее, они не перестают быть захватывающими. Просто их изюминка содержится в развязки произведения, а не в сюжете.

Я думаю, что такие сюжетные линии не могут не заинтриговать. Это и доказывает, что остросюжетность в новеллах Мопассана присутствует.

Говоря о сюжетах и героях, следует отметить, что люди в описанных автором историях практически не наделены внутренним миром. Именно здесь стоит сказать о еще одном немаловажном признаке новеллы как литературного жанра – отсутствие психологизма.

Психологизм – это полное, подробное и глубокое изображение чувств и эмоций, мыслей и переживаний героя.

По моему мнению, этот признак выражается в том, как автор называет своих героев. Вместо имён он всё больше использует местоимения: «и она приняла предложение мелкого чиновника», «она страдала от бедности своего жилья», «она мечтала о таких обедах». Или же автор использует такие выражения как: «граф», «старуха-мать», «прусский офицер». Все эмоции и переживания выражены буквально в нескольких сухих фразах, а то и в нескольких словах. Но не смотря на то, что автор не даёт описания переживаний, мыслей, чувств и эмоций, читатель всё-равно так или иначе представляет себе характер героя. Он выражается в каких-либо словах, действиях, поступках: «Она льнула ко мне, ластилась, называла меня дурацкими ласкательными именами, и все эти телячьи нежности навели меня на размышления». Мопассан делает своих героев типичными. На их месте мог бы оказаться любой представитель того общества.

Следующий признак новеллы – краткость. Она придаёт произведению естественность и доступность. В этом новелла даже становится похожей на анекдот. Ведь суть сформулирована чётко и ясно, акцент сделан именно на главной мысли произведения.

Автором используются краткие предложения и практически не используются описания природы, обстановки, одежды героев. Из этого вытекает, что произведения такого рода имеют не большой объем, буквально несколько страниц.

Несмотря на отсутствие описаний, отчётливо представляешь себе ту картину жизни, о которой пишет Мопассан. Здесь даже хочется вспомнить фразу: «Краткость – сестра таланта». И действительно нужно обладать большим талантом, чтобы в таком незначительном объёме произведения передать глубокий смысл истории на понятном и доступном языке.

Неожиданная развязка – вот что бесспорно является характерной чертой новелл в общем и новелл Ги де Мопассана в частности. Мне кажется, что изначально меня привлек именно этот аспект в произведениях такого рода. Непредсказуемый поворот событий и сохраняющаяся интрига действительно с большой силой влекут читателей. А если еще всё сводится к неожиданной развязке, то такие произведения, по-моему, очень сложно обойти стороной. Примером этого признака может служить новелла «Ожерелье». В ней героиня теряет ожерелье, которое одолжила у своей подруги. И поэтому им с мужем приходится влезать в большие долги, чтобы купить и вернуть ожерелье его хозяйке. И вот она концовка: через десять лет изнуряющего труда и бедности героиня встречает свою подругу и узнаёт, что «бриллианты были фальшивые».

В качестве ещё одного примера можно привести новеллу «Пышка». В концовке дилижанс вновь едет по зимней дороге. А в его углу тихо плачет Пышка. Люди, которые "сперва принесли ее в жертву, а потом отшвырнули, как ненужную грязную тряпку", выказывают Пышке свое презрение.

Вообще это произведение заставляет о многом задуматься: о человеческих пороках, которые выходят наружу, как только человеку угрожает малейшая опасность; об обществе, в котором мы все находимся. Невольно начинаешь представлять себя на месте героини.

Концовка этой новеллы тронула меня до глубины души, так как в ней обнажается всё равнодушие и безразличие людей к чужим чувствам, переживаниям, эмоциям.

В концовке новеллы «Вендетта» мать расправляется с убийцей своего сына самым жестоким образом и к ней приходит чувство выполненного долга, в её душе наступает умиротворение: «в эту ночь она спала спокойно».

Развязка новеллы «Драгоценности» – пример того как пристрастие жены «к мишуре» изменило дальнейшую жизнь её мужа. Он стал непомерно богатым человеком.

Я уже упоминала о сходстве новеллы с анекдотом, думаю, что следует сказать и об их различии. Анекдот, как правило, несёт в себе комический смысл, а новелла наоборот имеет трагическую и даже сентиментальную концовку: «А Пышка все плакала, и по временам рыдания, которых она не в силах была сдержать, слышались в темноте между строфами «Марсельезы»».

Иногда новеллу путают с рассказом, но в отличие от рассказа новелла опирается на редкое, неординарное событие, игнорирует описательность. Художественность, характерная для рассказа, в новелле достигается за счёт необычности и напряжённости сюжета.

Примером сходства новеллы с рассказом может служить наличие рассказчика, повествующего какую-либо историю из своей жизни, либо услышанную им где-нибудь. Так в новелле «Правдивая история» господин де Варнето, «старый пьяница» рассказывает «забавную историю», которая когда-то с ним произошла.

Если сравнивать новеллу со сказкой, то стоит отметить такой момент, что истории новелл происходят в обычной жизни с обычными людьми, и чудесна в них только судьба героя. Жизнь его складывается удачно или неудачно не при помощи волшебства, как это бывает в сказках, а благодаря странному стечению обстоятельств.

В новелле «Драгоценности» сказочным образом, «финтифлюшки» оказываются дорогостоящими украшениями

Подводя итог всему вышесказанному можно сделать вывод, что прочитанные мною произведения Ги де Мопассана действительно относятся к такому непростому и многогранному литературному жанру как новелла, а значит и поставленная в начале работы цель мною достигнута.

Список литературы

1. Мопассан Г. де, Пышка. Роман, новеллы. [Пер. с фр.] – 2002

2. Мопассан Г. де, Собрание сочинений. [перевод с французского] – 2005

Билет 2. Мопассан

Созданный в 1883 году роман «Жизнь» стал одним из наиболее ярких литературных произведений Мопассана. В нём автор обратился к классической теме всех времён и народов – изображению человеческой жизни со всеми её радостями и печалями. Главной героиней «Жизни» Мопассан сделал аристократку Жанну, отличающуюся возвышенной душой и романтическими представлениями о мире.

Художественная проблематика романа вытекает из его названия. Перед читателем проходит история жизни вышедшей из монастыря девушки: её мечты о будущем, её знакомство и последующий брак с виконтом де Ламаром, её свадебное путешествие и первая измена мужа, рождение сына Поля, ещё одна измена мужа и его трагическая смерть, потеря желанной дочери, взросление сына, смерть родителей, разорение, разлука и последующее воссоединение с сыном и новорождённой внучкой.

Знаковые жизненные события (переход во взрослую жизнь, любовь, брак, измена, рождение, смерть, разорение) описываются в романе через призму чувств главной героини. Фактически вся жизнь Жанны протекает не столько во внешнем художественном пространстве, сколько во внутренних тайниках её души. Целомудренная и мечтательная девушка, приходящая в восторг от красоты окружающего мира, глубоко переживает всё, что разрушает её идеальные представления о нём. Жанна тяжело привыкает к физической стороне любви и узнаёт её прелесть только на лоне дикой корсиканской природы. Первая измена мужа с горничной Розали чуть не убивает Жанну и морально, и физически. К жизни героиню возвращает только рождение сына, в котором она находит единственный смысл своего существования.

Окончательное разочарование в мире постигает Жанну в ночь смерти матери, когда она находит её любовную переписку. Видящая в родителях последний островок привычного идеального мира, главная героиня, наконец-то, постигает истинную суть жизни. С этого дня Жанну перестаёт трогать что бы то ни было. В течение краткого времени она пытается найти утешение в вере, но фанатичный аббат Тольбиак, жестокий по отношению и к невинным животным, и к не особо грешащим людям, напрочь отбивает у молодой женщины желание общаться с Богом. Жанна целиком сосредотачивается на сыне. Материнская любовь помогает ей преодолеть всё: и смерть мужа, и смерть отца.

Душевная тонкость и неприспособленность к реальной жизни с возрастом превращают Жанну в старуху. Её молочная сестра Розали, между тем, оказывается физически крепкой и пышущей здоровьем женщиной. В отличие от Жанны ей некогда было переживать из-за несовершенства мира: Розали приходилось много и тяжело работать, растить сына, пытаться найти общий язык с незнакомым человеком, ставшим её мужем.

Художественное время романа удивительно точно передаёт человеческое восприятие жизни. В молодости Жанна наслаждается каждый прожитым мигом, но как только выходит замуж время тут же начинает ускоряться. При этом погружение в реальную жизнь, одновременно, и растягивает восприятие героиней временных рамок, делая их вязкими, скучными и однообразными. В юности Жанна живёт своими ощущениями, в молодости – событиями, в зрелом возрасте – сыном.

Жизнь в романе Мопассана имеет и свой символический образ – воды. Жанна отправляется в «Тополя» в сильный ливень; в самые счастливые моменты жизни девушка без страха плавает в океане (до замужества) и путешествует по морю (во время медового месяца), телесная чувственность молодой женщины просыпается около дикого горного ручья.

Жизнь других героев показана в романе в соприкосновении с жизнью Жанны. Именно через её чистое восприятие Мопассану удаётся вскрыть общественные пороки своего времени. Их критика проявляется в романе мягко и нежно, подстать характеру его главной героини. Французский писатель развенчивает сентиментальные мифы о счастливой, взаимной любви и крепкой и дружной семье. Он показывает естественность свободных нравов как в жизни простых крестьян, так и дворянского сословия. Последнее рисуется писателем как мало пригодное к жизни в принципе: отец Жанны только и делает, что продаёт свои фермы, поскольку не знает цены деньгам; мать Жанны проводит время в любовных грёзах; граф де Фурвиль оказывается слишком благородным, чтобы справиться с изменой любимой жены; увлечённый вихрем большого города Поль и вовсе становится прожигателем своего состояния и существования.

В «Жизни» хорошо удаётся устроиться только тем, кто умеет лавировать между радостями и неприятностями, богатством и бедностью, долгом и любовью: виконту де Ламару, Розали, графине де Фурвиль, аббату Пико. Каждый из этих персонажей наделён как отрицательными, так и положительными качествами. Например, про Жюльена нельзя однозначно сказать, чего в нём больше – скаредности или бережливости. С точки зрения Жанны, он – скуп; с позиции жизненной логики – экономически дальновиден. Аббат Пико – не очень похож на блюстителя нравственности, но бороться с грехами своих прихожан он пытается не оголтело, как Тольбиак, а разумно – не предотвращая грех, а исправляя его последствия. Живущая простыми, естественными чувствами Розали, в конце романа подводит итог душевным терзаниям Жанны и всему повествованию в целом, говоря, что «жизнь: не так хороша, да и не так уж плоха, как думается». Жизнь – это просто... жизнь.

В историю литературы Мопассан вошел прежде всего как новеллист. Он написал шестнадцать сборников новелл. Среди них «Заведение Телье», «Мадемуазель Фифи», «Рассказы Вальдшнепа», «Лунный свет», «Мисс Гарриэт» и другие. Сборники многократно переиздавались еще при жизни писателя. Нередко Мопассан пересматривал включенные в них новеллы, изымал одни, добавлял другие. Он был очень требователен к тому, что выходило под его именем. Ранние веселые, озорные рассказы Мопассан, как и молодой Чехов, издавал под псевдонимами и если впоследствии подписывал, то предварительно перерабатывал.

Ликующее здоровье и полнота жизни первых книг Мопассана уже несли где-то в глубине спрятанную тоску, В конце 80-х гг. Мопассан создавал уже не жизнерадостные, а чаще просто печальные, иногда болезненно-тревожные рассказы. Среди веселых историй сборников «Заведение Телье» или «Рассказы Вальдшнепа» тоже есть сюжеты, задевающие самые чувствительные струны человеческой души.

Нередко Мопассана представляют себе певцом плоти, нескромным свидетелем любовных похождений. Действительно, Мопассан много писал о любви, но художника волновали и другие темы.

Серьезной, важной для творчества Мопассана стала проблема войны и весь круг связанных с ней вопросов - ответственность за войны правительств, стремление городских и сельских толстосумов нажиться на бедствиях родины, трагедия втянутого в бойню простого человека и присущее ему чувство патриотизма. О франко-прусской войне 1870-1871 гг. им написано около двадцати новелл («Пышка», «Мадемуазель ФиФи». «Два приятеля», «Папаша Милон», «Старуха Соваж», «Пленные» и др.)»

Мопассан быстро избавился от шовинистических восторгов, охвативших его, двадцатилетнего юношу, в начале франко-прусской войны, участником которой он был. Романтический взгляд на мир был ему мало свойствен, к тому же позорное отступление излечивало даже романтиков. В письме к матери Мопассан пишет о беспорядочном бегстве французов, о ночлегах на камнях, о длительных тяжелых переходах. В отношении к войне у Мопассана утвердилась устойчивая, народная точка зрения: надо бы заставить правительства отвечать за развязанные войны, за пролитую кровь, тогда и войны бы прекратились.

Характерно, что первая вполне зрелая новелла Мопассана «Пышка» несет именно эту мысль. История создания новеллы отсылает нас к лету 1880 г., когда в пригороде Парижа Медане у Золя собрались пятеро литераторов. Однажды лунной ночью речь зашла о Мериме, слывшем великолепным рассказчиком. Было решено поочередно рассказывать истории о франко-прусской войне 1871 г. Начало положил сам Эмиль Золя «Осадой мельницы». Впоследствии составился сборник «Меданские вечера», для которого Мопассан написал новеллу «Пышка». Молодой автор очень побаивался сурового суда Флобера, но на этот раз в письме к Мопассану Флобер не скрывал восхищения: он назвал «Пышку» «шедевром» и утверждал, что этот маленький рассказ никогда не будет забыт. Флобер оказался прав. «Меданские вечера» были обязаны успехом не столько Золя, сколько Мопассану.

Мопассан с самого начала отдавал себе ясный отчет в идейной направленности всего сборника и своей новеллы. В одном из писем 1880 г. он писал: «Никакой антипатриотической идеи, никакого предвзятого намерения. Мы хотели только попытаться дать в наших рассказах правдивую картину войны, очистить их от шовинизма..., а также от фальшивого энтузиазма, почитавшегося до сего времени необходимым во всяком повествовании, где имеются красные штаны и ружье». В новелле «Мадемуазель Фифи» Мопассан снова возвращается к теме патриотического порыва продажной женщины, убившей прусского офицера за то; что в ее присутствии он оскорбил Францию.

Многим критикам казался подозрительным выбор Мопассана на роль мстительниц девушек из публичных домов. Но дело в том, что Мопассан не считал этих женщин хуже либо порочнее респектабельных буржуазок. Героиня «Мадемуазель Фифи», девушка по имени Рашель, лишена снижающих ее образ качеств, присущих Пышке. Рашель смела, решительна, отважна. Вонзив нож в горло офицера, ока швырнула стул под ноги его товарищу, распахнула окно и исчезла, прежде чем ее успели схватить. В глазах Мопассана Рашель совершила подвиг. Характерна в этом отношении концовка новеллы: из публичного дома ее взял несколько времени спустя «один патриот, чуждый предрассудков, полюбивший ее за этот прекрасный поступок; затем позднее, полюбив ее уже ради нее самой, он женился на ней и сделал из нее даму не хуже многих других».

Самоотверженность поднимает до героев самых заурядных обывателей. Два приятеля, страстные любители рыбной ловли, оказавшись на пограничной линии, попадают в руки к пруссакам. Немцы обещают им жизнь, если они выдадут французский пароль, но им даже не приходит в голову, что это возможно. Оба товарища гибнут как герои («Два приятеля»).

Особенно впечатляющи у Мопассана картины крестьянского сопротивления. В новеллах «Папаша Милон», «Старуха Соваж», «Пленные» он рассказывает о тех, кого он называл в новелле «Пышка» «бесстрашными», способными к «тайной, дикой и законной мести», «безвестному героизму». Все они совершают подвиги обдуманно и деловито, как привыкли выполнять ежедневную крестьянскую работу.

Патриотизм героев Мопассана немногословен. Его герои не произносят громких речей о величии Франции либо о своем долге. Даже стреляя в неприятеля или падая под пулями, они молчат. Но это и не инстинктивный патриотизм, не рефлекс животного, защищающего свою нору без глубоких размышлений, как это представляли себе некоторые французские критики Мопассана. Автор «Папаши Милона» и «Двух приятелей» точно уловил природу непоказного, деловитого патриотизма простого человека, всегда готового к подвигу, для которого немыслимо не дать отпора врагу, как немыслимо представить себе ежедневную жизнь без борьбы за существование, за кусок хлеба.

Эти особенности новеллистики Мопассана вызвали самый живой интерес к его творчеству во время фашистской оккупации Франции. Подпольная печать переиздавала его рассказы и писала о нем как о художнике-патриоте.

Одно из главных мест в новеллистике Мопассана занимает любовная тема («Заведение Телье», «Признание», «Наследство», Эта свинья Морен»). Интерес к физиологии, к любви в ее самой грубой, плотской форме неизменно пробуждается во все кризисные эпохи. История мировой литературы знает немало таких периодов безвременья, когда недостаток веры, крушение идеалов уводили в эротику. Салтыков-Щедрин, посетивший Францию времен Мопассана, писал, что в обстановке реакции люди там «странным рбразом обезличились, измельчали и потускнели», а «всякий интерес, кроме чревного, был объявлен угрожающим». Эротическая новелла Мопассана и рисует «чревный интерес», воспринимающий любовь тоже как один из способов своеобразного насыщения, удовлетворения аппетита тела. Но только этим Мопассан не ограничивался. В обращении писателя к теме любви сказалось его представление о раблезианской полноте бытия, идущая из веков во французской литературе мощная бурлескная струя. Есть у Мопассана и сатирическое решение этой темы. Не случайно его восхищала и покоряла сила грубого смеха сатирика Аристофана. Проявилась здесь и тенденция времени: пробужденный натуралистами интерес к вопросам физиологии, к запретной прежде для большой литературы теме - жизни плоти.

Тема падшей женщины широко вошла в произведения Золя и Гонкуров. Вошла она и в новеллистику Мопассана, создавшего целую галерею образов - жалких, трогательных и комичных. Но продают себя не только женщины, сделавшие это своим ремеслом. Понятие «любовь» вообще неизвестно дочке фермера («Признание»). Здоровая, цветущая женщина неспособна на порывы страстей, как неспособен на любовь и ревность ее муж («Наследство»).

Тема стяжательства существует и вне связи с любовной темой («Зонтик», «Туан»). Не всегда она звучит комично. Порой Мопассан не смеется, а ужасается. Новелла «Мать уродов» как будто повторяет романтическую историю Гюго о компрачикосах, уродующих детей, чтобы продавать их в ярмарочные балаганы. Разбогатевшая крестьянка умышленно рожает безобразных детей, стягивая себе талию во время беременности. Мопассан снимает с ее истории всякий романтический покров, он подробно описывает жилище крестьянки - хорошенький опрятный домик и ухоженный садик: «ни дать, ни взять, жилище нотариуса, удалившегося на покой». Рассказывая историю бывшей батрачки, изувечившей первого младенца в силу жестокой необходимости скрыть беременность, писатель точно называет сумму, за которую она продала своего ребенка. И от этой будничности, расчетливости преступления оно становится вдвойне ужасным. Жажда денег разъела самое естественное и самое глубокое чувство: материнство. Даже мрачные романтические злодейки не доходили до того, к чему привела человека буржуазная расчетливая жизнь.

Мать уродов не одинока. Кокетливая женщина на пляже тоже мать уродов.

Мопассан не только художник смешных либо отталкивающе мрачных сторон бытия. Очень много его новелл рассказывают о высоких чувствах, о неудачной и все же прекрасной человеческой жизни. Новеллы эти часто проникнуты пачалью, грустной усмешкой над нескладным и несчастливым существованием людей, заслуживающих лучшей доли («Прогулка», «Иветта», «Ожерелье», «Дядя Жюль», «Мисс Гарриэт»).

Бухгалтер Лера, проработавший сорок лет подряд в конторе, однажды вечером вдруг окинул взглядом прошедшую жизнь («Прогулка») и понял, что ничего светлого в этой жизни не было. Лера - маленький человек, духовный родственник мелких чиновников, описанных в русской литературе. Мопассан повествует о нем без усмешки, без иронии, без излишнего внимания к физиологии. Точно и скупо, в датах и цифрах, дана предыстория трагической прогулки: «Двадцати одного года от роду он поступил в торговый дом Лабюз и К 0 и с тех пор не менял места службы. В 1856 году у него умер отец, в 1859 - мать. И с тех пор никаких событий в жизни; в 1868 году переезд на другую квартиру из-за того, что хозяин дома, где он жил, хотел повысить квартирную плату».

Такая манера повествования - с развернутой экспозицией, с датами, с цифрами дохода - напоминает нам традиции реалистов 40-х гг. - Стендаля и Бальзака. Но общий элегический тон новеллы говорит скорее о влиянии Флобера и Тургенева, о том, что реализм Мопассана развивался не в 40-е, а в 80-е гг., когда литература большое место уделяла грустным раздумьям о человеческой жизни. Каждого ожидает в конце трагедия старости я смерти, вдвойне печальная для бедняков вроде бухгалтера Лера, не выдержавшего одиночества и повесившегося в аллее парка.

Самоубийством пытается кончить жизнь и молоденькая девушка Иветта («Иветта»), которой вдруг открывается весь ужас ее дальнейшего существования, обреченного на проституцию. Без любви и нежности проходит жизнь «Королевы Гортензии», под грубой внешностью которой скрывается любящая женская душа. На смертном одре она разговаривает с детьми и мужем, которых у нее никогда не было, выплескивая затаенную горечь и боль. Но открывшееся в ней новое существо только удивляет приехавших родственников. Они заняты не умирающей, а приготовлением обеда.

Существенное место в новеллистике Мопассана занимает описание крестьянской жизни, крестьянского быта Верхней Нормандии: «История одной батрачки», «Сочельник», «В полях» и др. Отношение Мопассана к крестьянам двойственно. У него нет чувства духовной близости к земле и человеку, работающему на земле, так подкупающего у русских писателей, - Тургенева или Л. Толстого. Крестьянин для Мопассана - чаще всего собственник в плане социальном и животное существо в плане биологическом. Во многих новеллах Мопассана проявился тот же подход к крестьянам, что и в романе Золя «Земля». И все же крестьяне у Мопассана гораздо более человечны, чем буржуа. Им доступны высокие патриотические чувства. Им доступны и чувства чести, и родственной привязанности и непоказного благородства.

Одной из первых новелл Мопассана о жизни крестьян явилась «История одной батрачки». И. С. Тургенев высоко оценил этот рассказ и рекомендовал его Л. Н. Толстому. Но «физиологизм» новеллы вызвал очень резкую оценку Толстого: «Автор, очевидно во всех рабочих людях, которых он описывает, видит только животных, не поднимающихся выше половой и материнской любви, и потому от описания его получается неполное, искусственное впечатление». Этот недостаток Толстой справедливо считал присущим не одному Мопассану, но большинству новейших французских авторов, утверждая, что «описывая так свой народ, французские авторы неправы». «Если существует Франция такая, какою мы ее знаем, с ее истинно великими людьми и теми великими вкладами, которые сделали эти великие люди в науку, искусство, гражданственность и нравственное совершенствование человечества, то и тот рабочий народ, который держал и держит на своих плечах эту Францию, с ее великими людьми, состоит не из животных, а из людей с великими душевными качествами; и потому я не верю тому, что мне пишут в романах, как «La terге», и в рассказах Мопассана, так же как не поверил бы тому, что бы мне рассказывали про существование прекрасного дома, стоящего без фундамента» 1 .

Л. Толстой точно подметил особенности французской литературы конца века, снижение в ней народной темы, в особенности по сравнению с русской литературой, где натуралистические тенденции никогда не играли такой роли, как во Франции. Однако применительно к Мопассану Толстой прав только наполовину, так как охарактеризовал лишь одну_ сторону его творчества. У Мопассана крестьяне далеко не только животные.

Особенно привлекателен образ деревенского кузнеца в новелле «Папа Симона». Мопассан откровенно любуется этим сельским пролетарием - высоким силачом с черной курчавой бородой и добродушным лицом. Кузнец Филипп способен понять горе маленького мальчика, которого дразнят в школе за то, что у него нет папы. С первого взгляда чувствует он уважение и к его матери Бланшотте, строгой женщине, пользующейся в селе дурной славой из-за рождения ребенка. Филипп женится на ней вопреки пересудам обывателей, потому что привязался к малышу и доверяет матери. И Филипп не исключение. Столь же доброжелательными и человечными рисует Мопассан его товарищей по труду: «Стоя среди огня, словно какие-то демоны, они не сводили глаз с истязаемого ими раскаленного железа, и их мысль тяжеловесно поднималась и опускалась вместе с молотом.

Симон вошел никем не замеченный и, подойдя к своему другу, тихонько дернул его за рукав. Тот обернулся. Работа разом остановилась, мужчины внимательно поглядели на мальчика. И среди необычной тишины раздался голос Симона:

Послушай, Филипп, мне сейчас сын Мишоды сказал, что ты не настоящий мой папа.

А почему? - спросил рабочий.

Ребенок ответил со всей наивностью:

Потому что ты не муж мамы».

Никто из кузнецов не смеется, к вопросу о женитьбе своего товарища они подходят серьезно, их мнение о Бланшотте по-настоящему человечно: «... Хоть и случилась с ней беда, она может быть достойной женой для честного человека». И Филипп решается сразу: «Пойди скажи маме, что я приду сегодня вечером потолковать с нею». - Он проводил ребенка из кузницы, вернулся к своей работе, и пять молотов сразу, все вместе, упали на наковальню. И кузнецы ковали железо до ночи, сильные, возбужденные, радостные, словно сами их молоты были довольны».

Логическая сюжетная классификация новелл, определяя круг идей художника, не отвечает, однако, на вопрос о специфике новеллистики Мопассана.

В этой новелле жадная мещанка, обнаружив на новом шелковом зонтике мужа дыры от сигарного пепла, добивается в страховом обществе возмещения убытков. Сопротивление директора общества («Согласитесь сами, что мы не можем платить страховые премии за носовые платки, перчатки, половые щетки...» и «о возмещении таких ничтожных убытков у нас до сих пор никогда не просили») наталкивается на несокрушимое упорство собственницы, которая в конце концов доказывает тождество дырки от пепла и пепла от пожара.

На несколько ином несоответствии - окраски слова изображаемому событию - построена новелла «Эта свинья Морен». Неудачное любовное приключение Морена, попытавшегося поцеловать прекрасную незнакомку и закрепившее за ним позорное прозвище, дает ход любовному приключению его приятеля, отправившегося к «пострадавшей» улаживать дело «этой свиньи Морена». На традиции подобной новеллы Мопассан мог опереться не только в устном анекдоте, но и в родственных анекдоту французских средневековых фабльо, и в новеллистике эпохи Ренессанса. Это самый простой тип мопассановской новеллы.

Чаще автор усложняет стилистическую структуру новеллы, открывая большие глубины, чем этого может достичь один сюжет. И степень углубления, и авторские приемы здесь различны. Так, в уже упоминаемой новелле «Пышка» содержание не исчерпывается историей сопротивления и падения мадемуазель Элизабет Руссе. Эта история вставлена в широкую раму оценочного авторского рассказа. Авторская экспрессия в начале и конце новеллы имеет очень точный адрес:буржуа, «разжиревшие и утратившие всякую мужественность у себя за прилавком», оказываются в финале «честными мерзавцами». Прямая оценка Мопассана тесно связана с сюжетом новеллы.

Новелла начинается картиной отступления французской армии: «Это было не войско, а беспорядочные орды. У солдат отрасли длинные неопрятные бороды, мундиры их были изорваны; двигались они вялым шагом, без знамен, вразброд». Героические названия вольных дружин - «Мстители за поражение», «Причастники смерти», «Граждане могилы» - звучат в этом контексте иронически. Автор еще подчеркивает эту иронию, добавляя, что «вид у них был самый разбойничий», национальная гвардия подстреливала иногда своих собственных часовых, французские мундиры и «все смертоносное снаряжение» пугали «верстовые столбы больших дорог». Авторская ирония имеет в новелле точное направление: продажность буржуазных правителей, приведшую к тому, что офицерами французской армии стали «бывшие торговцы сала или мыла, ... произведенные в офицеры за деньги».

В новелле воссоздается удушливая обстановка вражеского нашествия: «... В воздухе чувствовалось нечто неуловимое и непривычное, тяжелая, чуждая атмосфера, словно разлитой повсюду запах, - запах нашествия. Он заполнял жилища и общественные места, сообщал общий привкус кушаньям и порождал такое ощущение, будто путешествуешь по далекой-далекой стране, среди кровожадных диких племен». Мопассан сравнивает оккупацию со стихийными бедствиями с той разницей, что несчастье пришло не только извне, а вызрело, как гигантский нарыв, в самом теле Франции, разрушило древние героические традиции, некогда прославившие Руан: «Многие буржуа... с тревогой ждали победителей, боясь, как бы не сочли за оружие их вертела для жаркого к большие кухонные ножи». Буржуа вместе с пруссаками ввергли страну в поражение.

Постепенно в новелле возникает образ и другой Франции: «Где-то за городом, в двух-трех лье вниз по течению лодочники и рыбаки не раз вылавливали вздувшиеся трупы немцев в мундирах, то убитых ударом кулака, то зарезанных, то с проломленной камнем головой, то просто сброшенных в воду с моста». И снова Мопассан не скрывает своего отношения к этим жертвам «законной мести, безвестного героизма», «ибо ненависть к чужеземцу искони вооружает горсть бесстрашных, готовых умереть за Идею». Мопассан в прославлении безвестных героев даже поднимается до мало свойственной ему патетики, используя прием романтического олицетворения (Бесстрашные, Идея, Чужеземец). Уже в экспозиции сделан четкий вывод - буржуазия продается немцам, народ продаваться не хочет!

Этот же мотив повторяется в основном сюжете новеллы. Только на этот раз он звучит буднично, почти приземленно. Новелла рассказывает о путешествии десятерых руанцев в большом дилижансе, направляющемся в Гавр. Основная причина путешествия- «потребность торговых сделок», которая вновь «ожила в сердцах местных коммерсантов», использовавших для. разрешения на выезд влияние знакомых немецких офицеров. Отделив их от других руанцев стенками почтового дилижанса, Мопассан дает возможность читателю разглядеть отобранные экземпляры достаточно пристально. Это, во-первых, чета Луазо, оптовых виноторговцев с улицы Гран-Пон. В традициях критического реализма Мопассан обосновывает характеры персонажей их социальным положением. Луазо, бывший приказчик, купил предприятие у своего обанкротившегося хозяина и нажил большое состояние; среди друзей и знакомых он слыл за самого отъявленного плута. Мопассан как бы направляет луч света последовательно на всех сидящих в карете. Лицо выступает крупным планом и снова погружается во мрак. Так, вслед за Луазо освещается лицо Карре-Ламадона, фабриканта, «особы значительной в хлопчатобумажной промышленности». Авторский голос вновь поясняет, что Карре-Ламадон, офицер Почетного легиона, «во время империи возглавлял благонамеренную оппозицию с единственной целью получить впоследствии побольше за присоединение к тому строю, с которым он боролся, по его выражению, оружием учтивости», а госпожа Карре-Ламадон служила утешением для офицеров из хороших семей.

Третья пара - аристократы, граф и графиня де Бревиль. «Граф, пожилой дворянин с величественной осанкой, старался ухищрениями костюма подчеркнуть свое природное сходство с королем Генрихом IV, от которого, согласно лестному фамильному преданию, забеременела некая дама де Бревиль», за что ее муж получил графский титул и губернаторство.

Все трое обменивались беглыми и дружелюбными взглядами: «они чувствовали себя собратьями по богатству». Мопассан вполне ясно определяет и истоки этого богатства: один продает дрянное вино и просто жулик, другой продает политические убеждения, предок третьего сумел удачно продать собственную жену.

Республиканец-демократ Корнюде, известный в дешевых пивных, да две монахини служат как бы фоном для распределения основных акцентов. Шести персонам, олицетворяющим «слой людей порядочных, влиятельных, верных религии, с твердыми устоями», противопоставлена продажная женщина по прозвищу Пышка. Самый выбор профессии для героини новеллы достаточно ироничен. Луазо или де Бревили торгуют другими. Пышка в качестве товара может предложить только самое себя, что и вызывает негодование «приличных» людей, попавших с ней в одну карету.

Мопассан весьма далек от идеализации или героизации Пышки. Ее портрет достаточно красноречиво говорит об этом: «Маленькая, вся кругленькая, заплывшая жирком, с пухлыми пальчиками, перетянутыми в суставах наподобие связки коротеньких сосисок». Мопассан подсмеивается над наивностью и ограниченностью Пышки, над ее доверчивостью и сентиментальностью, и все же нравственно делает ее неизмеримо выше «порядочных» спутников. Прежде всего Пышка добра. Она с готовностью предлагает недавно оскорблявшим ее буржуа свои припасы, убедившись, что ее спутники голодны; она доброжелательна и способна на самопожертвование. И ей единственной из всей компании свойственно чувство национальной гордости. Правда, и гордость и самопожертвование Пышки выливаются скорее в комическую, чем в героическую форму. Она решительно отказывает прусскому офицеру, домогающемуся ее любви. Для нее пруссак - враг, и чувство собственного достоинства не позволяет ей уступить ему. Делает она это только в результате длительной психологической атаки со стороны своих спутников, оказавшихся гораздо хитрее ее и убедивших Пышку в необходимости подвига самоотречения, а потом отшвырнувших, как ненужную грязную тряпку.

Буржуа готовы торговать всем, что дает выгоду. Патриотический порыв и неожиданное целомудрие Пышки задерживали их отъезд, и они продали Пышку, как до этого продавали свою честь и свою родину. Французские собственники и пруссаки показаны в новелле не в состоянии вражды, а в единственно возможном для них состоянии купли-продажи. Намеченная в экспозиции тема народной войны получает несколько неожиданное трагикомическое продолжение в протесте проститутки, не желающей продаваться врагу.

Но Мопассан идет в новелле дальше высмеивания пруссаков. Устами старой жены трактирщика он осуждает всякую войну: «Вот есть люди, которые делают там разные открытия, чтобы пользу другим принести, а к чему нужны такие, что из кожи вон лезут, лишь бы навредить? Ну, разве не мерзость убивать людей, будь они пруссаки, или англичане, или поляки, или французы?.. лучше бы перебить всех королей, которые заваривают войну ради своей потехи». В новелле действительно нет фальшивого энтузиазма либо шовинизма, как говорил об этом сам художник. На одном частном эпизоде Мопассан сумел вскрыть корни поражения Франции, дать точные характеристики людям из разных общественных кругов.

Поразительно и мастерство композиции «Пышки», очень простой и очень точно продуманной. Экспозиция новеллы - широкая картина нашествия. Сюжет складывается из трех, взаимно уравновешенных частей: путь в дилижансе, вынужденная задержка на постоялом дворе, снова дилижанс... Кульминация новеллы - протест Пышки. Любопытно, что прусский офицер пассивен. Он выжидает. Луазо, Карре-Ламадоны и де Бревили, наоборот, развивают активную деятельность. Монахини и республиканец Корнюде им попустительствуют.

В отъезжающей с постоялого двора карете те же люди, только освещенные более резким светом. Эпизод с дорожной провизией, повторенный дважды, придает повествованию особую законченность.

В новелле Мопассана поражает великолепное чувство плоти вещей. Его натюрморты обладают свежей сочностью полотен старых фламандских художников. Мопассан замечает «белые ручейки сала, пересекающие коричневую мякоть жареной дичи», «румяную корку хлеба, расположившегося между четырьмя бутылками в плетеной корзиночке», «желтый кусок швейцарского сыра, настолько нежный, что на нем отпечатался газетный заголовок». Вот Луазо добрался до пышкиной снеди: «Он разложил на коленях газету, чтобы не запачкать брюк; перочинным ножом, всегда находившимся в его кармане, он подцепил куриную ножку, подернутую желе, и, отрывая зубами куски, принялся жевать с таким нескрываемым удовольствием, что по всей карете пронесся тоскливый вздох».

В начале путешествия Пышка раздала все, что у нее было. Выезжая с постоялого двора, она не успела позаботиться о еде, но ей уже никто ничего не дает, все торопливо и жадно едят по углам, пока обиженная Пышка молча глотает слезы. Такой финал вызывает у читателя почти физическое отвращение к жующим буржуа и сочувствие к оскорбленной в ее лучших чувствах Пышке.

Идейную и стилистическую сложность новеллы создает наличие в ней двух полюсов: презрительно-насмешливого отношения автора к трусливым и продажным буржуа и сочувственно-восхищенного - к французским патриотам, что и отражено в незавуалированной авторской речи с рядом приводимых выше оценочных выражений. Сюжет новеллы нависает как мост, опирающийся на оба опорных положения, однако целиком их не покрывающий. Сюжет в «Пышке» уже содержания новеллы. Часто встречается у Мопассана и разновидность такой усложненной структуры - рассказ-рассуждение. Так построено «Ожерелье». Его голый сюжет может привести к самой банальной мысли - опасно брать взаймы чужую дорогую вещь. От этой простейшей идеи автор ведет читателя к рассуждениям более глубоким. Первая же фраза повествования несет элемент обобщения («это была одна из тех изящных и очаровательных девушек, которые словно по иронии судьбы рождаются иногда в чиновничьих семействах») и дает понять, что рассказанная история - вариант темы о несправедливости буржуазного мира, в котором блага распределяются не по заслугам, талантам и красоте, а по богатству. В следующих рассуждениях Мопассан только развертывает этот тезис: «Не имея средств... она чувствовала себя несчастной как пария, ибо для женщин нет ни касты, ни породы - красота, грация и обаяние заменяют им права рождения и фамильные привилегии». «Она страдала от бедности своего жилья, от убожества голых стен, просиженных стульев, полинявших занавесок... Ей снились раздушенные гостиные, где в пять часов принимают самых интимных друзей, людей прославленных и блестящих, внимание которых льстит каждой женщине».

Сюжет начинает стремительно раскручиваться после авторского вступления: однажды молодая женщина получает приглашение на бал в министерство, где служит мелким чиновником ее муж, и занимает для этого бала у подруги бриллиантовое ожерелье. Обнаружив, по возвращении, что драгоценность потеряна, супруги покупают точно такое, обрекая себя на жестокую нужду. Героиня узнает тяжелый домашний труд, бранится с торговками за каждое су, одевается как женщина из простонародья; муж не спит ночами, выполняя сверхурочную работу. И когда, огрубевшая и постаревшая, она встречает однажды свою бывшую подругу, выясняется, что бриллианты были фальшивые. Авторские отношение к рассказанной истории проявляется в оценочных эпитетах - «страшная жизнь бедняков», «ужасный долг», «тяжелый домашний труд...», которые подготовляют конечный вывод новеллы: «Что было бы, если бы она не потеряла ожерелье? Кто знает? Кто знает? Как изменчива и капризна жизнь! Как мало нужно для того, чтобы спасти или погубить человека!» Социальный акцент на этом общем рассуждении поставлен финальным поворотом сюжета: как-то, отдыхая от изнурительных трудов целой недели, героиня увидела свою богатую подругу, которая была «все такая же молодая, такая же красивая, такая же очаровательная». Удар завершается восклицанием очаровательной красавицы: «О, бедная моя Матильда! Ведь мои бриллианты были фальшивые! Они стоили самое большее пятьсот франков!» Так, благодаря авторским рассуждениям идейное содержание новеллы расширяется: в мире, где царят деньги, фальшивой безделушки достаточно, чтобы отнять молодость и красоту.

Порой сюжет мопассановской новеллы вообще невозможно понять вне стилистического анализа текста. В этом случае речь идет уже не о новелле, в которой содержание шире сюжета, а о новелле с зашифрованным сюжетом, о новелле с подтекстом. Таковы поздние новеллы Мопассана.

Особым типом мопассановской новеллы является парадоксальная новелла, в которой сюжет противоречит стилю повествования. Вывод из сюжета уже не является в этом случае большей или меньшей частью общего вывода, но умышленно ему противоречит, краски на холсте остаются несмешанными. Так, в новелле «Плетельщица стульев» немолодой доктор, избранный в светском споре о любви арбитром, рассказывает: «Я знал об одной любви, которая длилась пятьдесят пять лет, ее прервала только смерть». В подобную общую формулировку можно вместить любую романтическую историю. Романтическая струя и составляет заметную стилевую линию новеллы. Почему полюбила и любила всю жизнь сына аптекаря Шуке маленькая бродяжка, плетельщица стульев? «Может быть, потому, что подарила ему свой первый нежный поцелуй». Весь строй мопассановской фразы подчеркнуто поэтичен. Романтическим аксессуарам повествования - встрече с предметом своего обожания на кладбище, попытке покончить жизнь самоубийством, бросившись в пруд, верности до гроба, мыслям о любимом перед смертью - соответствуют стилевые обороты - «таинство любви совершается одинаково в душе ребенка и душе взрослого», «только он один существовал для меня на свете», «поведала мне печальную свою историю»...

Вторая стилистическая струя имеет резко противоположную окраску. В ней преобладают элементы бытовой, а подчас даже фамильярной речи: «Плетем сиденья стульев», «Иди сию минуту сюда, негодница!», «Не смей разговаривать со всякими оборвышами». Движение рассказа включает и элементы сухой деловой речи, точно фиксирующей количественную сторону явлений. Плетельщица стульев повстречала мальчика, плачущего, потому что у него отняли два лиара, она ему сунула семь су, затем два франка, а приезжая в деревню в последующие годы, вручала то, что ей удавалось скопить, и всякий раз сумма называется доктором чрезвычайно точно: «... Она давала ему тридцать су, иногда два франка, а случалось, только двенадцать су (она плакала от огорчения и стыда, но такой уж плохой выдался год, в последний же раз она дала ему пять франков - большую круглую монету; он даже засмеялся от удовольствия». Став взрослым, Шуке перестает брать деньги, но продает ей лекарства в аптеке и, наконец, соглашается принять завещание плетельщицы стульев: две тысячи триста двадцать семь франков, из которых двадцать семь доктор отдал священнику. Эти цифровые перечисления разрушают лирическую струю новеллы, определяют цену, за которую сын аптекаря позволял себя любить. На деньги умершей Шуке «купил пять акций железнодорожной компании...». Просторечные либо бухгалтерские обороты проникают и в речь рассказчика, который как будто забывает, что находится среди высокородных мужчин и утонченных женщин: «сберечь лишний грош», «плетельщица, шатавшаяся по всей округе», цифровой отчет о завещании умершей.

Подобная «забывчивость» имеет в новелле точный социальный адрес: Мопассан пишет о времени, когда денежный расчет стал так же присущ дворянину, как и мелкому буржуа, когда сословные перегородки в обществе сменились делением «по богатству». Трагикомично заключение расчувствовавшейся маркизы: «Да, только женщины умеют любить!», вновь отбрасывающее читателя к сюжетной основе новеллы, повествующей о верной любви. Между тем содержание всей новеллы диктует совершенно иной вывод: мелкий буржуа, охваченный жаждой стяжательства, не способен не только любить, но и понять сущность любви, он противоположен любви, как вообще страсти противоположны мелочному расчету.

Мопассан создал новый тип новеллы,значительно отошедшей от образцов не только ренессансной новеллистики, но и новеллы Проспера Мериме. Он расширил ее тематику в соответствии с потребностями своего времени и своей страны, рассказал о патриотизме и бедствиях народа в франко-прусской войне 1870-1871 гг., о продажности правительства и трусости буржуа, о жадности мелких и крупных собственников, сделавших предметов купли самые высокие человеческие чувства, о родной Нормандии и ее смешных, хитрых, но хороших людях, о красоте и трагизме высоких чувств.

Мопассан углубил самый новеллистический жанр, раскрыл его композиционные и стилевые возможности, разнообразил понятие «новеллы». И не случайна та высокая оценка, которую дал новеллистике Мопассана А. П. Чехов, полагавший, что после Мопассана писать по старинке уже невозможно.