Последний эмир бухары. Генерал-майор шахмурад олимов – сын и внук эмиров бухарских. Бухара и Россия

История

История Бухарского эмирата описана рядом местных историков: Мухаммед Вафа Керминеги, Мирий , Мухаммед Якуб ибн Даниялбий , Абдулазим Сами, Ахмад Донишем , Насир ад-дин ибн амир Музаффаром и др.

Государственное устройство

Главой государства являлся эмир (перс. امیر ‎), обладавший неограниченной властью над своими подданными. Государственными делами управлял кушбеги (тюрк. قوشبیگی ), своего рода премьер-министр. Весь правящий класс Бухарского эмирата делился на правительственных должностных лиц светского звания - амалдар ов (перс. عملدار ‎) и духовных - улама (перс. ﻋﻠﻤﺎ ‎). К последним причисляли ученых - теологов, законоведов , преподавателей медресе и пр. Светские лица получали чины от эмира или хана (монг. خان ), а духовные возводились в то или иное звание или сан. Светских чинов было пятнадцать, а духовных - четыре.

В административном отношении Бухарский эмират в начале XX в. делился на 23 бекства (перс. بیکیﮔرى ‎) и 9 туманов (монг. تومان ). До последней четверти XIX в. Каратегин и Дарваз были независимыми шахствами , управлявшимися местными правителями - шахами (перс. ﺷﺎه ‎). В Каратегине в рассматриваемый период насчитывалось пять амлякдарств (перс. املاک داری ‎), в Дарвазе - семь. Аннексировав Каратегин и Дарваз, Бухарский эмират преобразовал их в бекства (перс. بیکیﮔرى ‎), которые управлялись назначенными Бухарой чиновниками - беками (тюрк. بیک ). Бекам, в свою очередь подчинялись диванбеги (тюрк. دیوان بیگی ), ясаулбаши (тюрк. یساولباشی ), курбаши (тюрк. قورباشی ), кази (араб. قاضی ‎‎) и раис (араб. رئیس ‎‎).

Большинство населения составляло податное сословие - фукара (араб. فقرا ‎‎). Правящий класс был представлен земельно-феодальной знатью, группировавшейся вокруг местного правителя. Этот класс при местных правителях назывался саркарда (перс. سرکرده ‎) или навкар (монг. نوکر ), а в период бухарского владычества - сипахи (перс. سپاهی ‎) или амалдар (перс. عملدار ‎). Помимо двух указанных классов (богатые и бедные), существовала многочисленная социальная прослойка, освобождавшаяся от налогов и повинностей: муллы , мударрисы , имамы , мирза и др.

Каждое бекство делилось на несколько мелких административных единиц - амляк (араб. املاک ‎‎) и мирхазар (перс. میرهزار ‎), во главе которых стояли соответственно амлякдар ы (перс. املاک دار ‎) и мирхазар ы (перс. میرهزار ‎). Низшим чином сельской администрации являлся арбаб (араб. ارباب ‎‎ - староста), обычно один на каждую деревню.

Бухара и Россия

С водворением в Бухаре династии Мангыт , отношения России с этой страной сделались довольно частыми (в особенности при Насрулла -хане).

Попадание в вассальную зависимость от России в 1868 году

После разгрома Коканда Бухарское ханство претендовало на гегемонию в этом районе и стремилось подчинить другие среднеазиатские владения. Но в военном отношении Бухарское ханство было чрезвычайно слабым и отсталым по сравнению с Россией. Это проявилось в первых же столкновениях с русскими отрядами. Плохо вооружённые и не обученные сарбазы Рустамбека отступили перед отрядом подполковника Пистолькорса, который в сентябре 1865 года занял небольшие населённые пункты Пскент и Келеучи, по дороге на Ходжент. Крыжановский предложил сохранить военный контроль над этой территорией, так как она снабжала Ташкент зерном.

Хотя между Россией и Бухарой уже развернулась вооружённая борьба, обе стороны делали попытки добиться своих целей дипломатическим путём. Эмир Музаффар направил в Санкт-Петербург посольство во главе с Неджметдином-ходжей, который уже бывал там в 1859 году. Однако царское правительство поручило вести переговоры оренбургскому генерал-губернатору. Посольство было задержано в Казалинске несмотря на протесты бухарского посланника. То же самое произошло и с русским посольством. Отправленное Черняевым в октябре 1865 в Бухару посольство в составе астронома К. В. Струве, связанного с торгово-промышленными кругами А. И. Глуховского и горного инженера А. С. Татаринова также было фактически арестовано местными властями.

Оба посольства энергично пытались выполнить возложенные на них задачи. Так, бухарский посланник, вопреки распоряжению Крыжановского, прибыл из Казалинска в Оренбург, а снаряженный им специальный полномочный гонец мулла Фахретдин добрался с письмом Неджметдина-ходжи даже до Петербурга. Это, однако, не дало результатов: письмо посланника, в котором он жаловался на нарушение дипломатических обычаев оренбургскими властями, не было принято, и мулле Фахретдину было предложено представить его Крыжановскому.

Ни к чему не привели и попытки представителей Российской империи установить нормальный дипломатический контакт с правящими кругами Бухарского ханства.

Министерство иностранных дел от имени царя уполномочило оренбургского генерал-губернатора вступить в переговоры с посланником Бухары, предъявив главное и основное требование - «поставить торговлю и политические отношения» России в Средней Азии «в самое благоприятное положение». Директор Азиатского департамента Стремоухов указывал, что дальнейшее применение репрессий против бухарских купцов необоснованно, так как русские караваны благополучно вернулись из ханства. Главное теперь - установление прямого и тесного контакта между русскими и ташкентскими купцами и использование Ташкента в качестве торговой базы России в Средней Азии.

Сам Крыжановский выработал обширный перечень условий, которые он собирался предъявить на переговорах. Он требовал учреждения в Бухаре торгового агентства России, уравнения русских купцов с бухарскими в правах, введения уменьшенного тарифа ввозных и вывозных пошлин, признания «самостоятельного» существования «Ташкентского государства» (под русским протекторатом с границами по рекам Сыр-Дарье и Нарыну) и свободного плавания русских судов по этим рекам и их притокам. В случае настойчивых претензий эмира на господство над Кокандским ханством Крыжановский считал возможным удовлетворить их.

Эти условия намечалось включить в договор, который должен был подписать эмир. Лишь после этого царские власти соглашались допустить бухарское посольство в Петербург для заключения «дружественного трактата» между Российской империей и Бухарским ханством.

Программа Крыжановского была в основном поддержана военным министром. В одобренной царем записке Милютин подчеркивал необходимость придерживаться принципа равноправия в русско-бухарских отношениях и предоставить Бухаре те же привилегии в торговле, которых добивалось царское правительство. Например, ханству разрешалось держать агентов в Оренбурге, Ташкенте или в других местах, «где того потребуют торговые интересы Бухары». Предоставляя эти льготы, царское правительство рассчитывало укрепить свое влияние в Бухаре.

Вместе с тем Милютин категорически отвергал притязания бухарского эмира на Коканд и вмешательства в его дела.

Поэтому программа Крыжановского, в котором оренбургский генерал-губернатор был готов ради торговых выгод пойти на определенные политические уступки Бухарскому ханству, именно в политической части не устраивала центральные правительственные органы. Правящие круги Российской империи стремились открыть широкий доступ русским купцам в Бухару, но не за счет политических уступок ханству.

Проведение в жизнь программы Крыжановского в одобренном Петербургом виде было затруднено взаимоотношениями, сложившимися между оренбургским генерал-губернатором и военным губернатором Туркестанской области. Черняев, ссылаясь на слабую осведомленность Крыжановского в местной обстановке, затягивал выполнение его указаний и добивался через Полторацкого непосредственного подчинения Туркестанской области Петербургу, минуя оренбургского генерал-губернатора. После неоднократных конфликтов Крыжановский добился санкции на замену Черняева и в конце декабря 1865 г. вызвал его в Оренбург. Это распоряжение не было передано Черняеву его начальником штаба полковником Ризенкампфом. В письме Милютину и Крыжановскому Ризенкампф объяснял свой поступок сложностью ситуации, возникшей в русско-бухарских отношениях, с которой якобы мог справиться «только начальник энергический, с полными правами, предоставленными законом, и даже лично заинтересованный в поправлении ошибки», - сам Черняев.

Фактическое пленение миссии Струве - Глуховского в Бухарском ханстве дало Крыжановскому повод для особых, нареканий на своеволие Черняева. Под предлогом «понуждения эмира» к освобождению послов Черняев предпринял военную демонстрацию: в начале января 1866 он двинул к Чиназу стрелковый батальон, а затем, перебросив туда дополнительные силы, форсировал Сыр-Дарью и направился через Голодную степь к крепости Джизак.

Оборона Самаркандской крепости, 1868 год

Бухарский эмират в границах современных среднеазиатских республик

Поход кончился неудачей. Слабые попытки штурма крепости были отбиты бухарскими войсками, которые также затрудняли Черняеву проведение фуражировки. В середине февраля 1866 года, исчерпав запасы снаряжения и фуража и преследуемый бухарской конницей, Черняев был вынужден отступить, на правый берег Сыр-Дарьи.

Провал Джизакской экспедиции решил участь Черняева. Получив полгода тому назад в знак «монаршего благоволения» золотую саблю с бриллиантами за взятие Ташкента , он в марте 1866 года сдал должность генерал-майору Генерального штаба Д. И. Романовскому.

Эта замена не отразилась на общем ходе событий. В степи между Сыр-Дарьей и Джизаком происходили непрерывные стычки царских войск с отрядами бухарского эмира. Крыжановский, еще недавно заявлявший о своем намерении положить конец военным походам, в письме военному министру от 7 апреля 1866 года призывал к решительным действиям против Бухары и сообщал о своём намерении вновь отправиться в Ташкент для личного руководства боями.

Царское правительство одобрило планы оренбургского генерал-губернатора и вызвало его в Петербург . Еще до возвращения Крыжановского в Оренбург мелкие стычки между войсками России и Бухары переросли в крупное сражение в урочище Ирджар. В этом сражении (8 мая 1866 года) бухарская армия во главе с эмиром потерпела полное поражение, понесла значительные потери и была вынуждена бежать.

Немедленно вслед за этим Романовский занял важные пункты, прикрывавшие доступ в Ферганскую долину, - город Ходжент и крепость Hay. Его нимало не смущало, что они принадлежали не Бухарскому ханству, с которым велась война, а Коканду, фактически прекратившему борьбу после падения Ташкента. Впрочем, уже «ирджарское дело», инициатором которого был Романовский, показало, что он продолжает активную экспансионистскую политику своего предшественника и эти стремления находят полную поддержку в высших правительственных кругах. В Петербурге и Оренбурге закрывали глаза на противоречивый характер сообщений военного губернатора Туркестанской области, мотивировавшего свой поход на Ходжент и Hay стремлением к «точнейшему исполнению видов правительства, желающего избегать завоеваний и ограничиваться лишь такими военными действиями, которые для спокойствия края, принятого под покровительство России, и для поддержания нашего достоинства в Средней Азии крайне необходимы».

Романовский теперь настаивал на включении Hay и Ходжента в состав Российской империи, ссылаясь на «отказ» правителей Бухары и Коканда от прав на эти пункты при условии заключения мира. В Петербурге отдавали отчет в вынужденном характере этих «отказов», и военный губернатор Туркестанской области делал упор на большом стратегическом и торговом значении Ходжента. Вместе с тем он предлагал начать мирные переговоры с ханствами, так как эмир освободил посольство Струве - Глуховского (оно в начале июня 1866 года вернулось в Ташкент) и обещал немедленно отпустить всех русских купцов, задержанных в Бухаре.

После Ирджарского сражения Романовский предъявил эмиру предварительные условия мира. Они предусматривали признание Бухарским ханством всех территориальных захватов России в Средней Азии и проведение границы по Голодной степи и пустыне Кызылкум ; уравнение пошлин, взимавшихся с русских товаров в ханстве, с пошлинами, какими облагались бухарские товары в России; обеспечение безопасности и свободы передвижения русских купцов в Бухаре; выплату военной контрибуции.

Как подчеркивал военный губернатор Туркестанской области, он специально включил пункт с требованием контрибуции, чтобы в случае необходимости заменить его любым другим условием.

Так как Крыжановский сохранил прерогативы ведения окончательных мирных переговоров со среднеазиатскими ханствами, то после посещения Петербурга и совещаний с высшей сановной знатью он значительно расширил программу экспансионистских действий, включив в нее военные походы на Бухару и Коканд.

«Побив эмира так, как вы его побили, - писал Крыжановский Романовскому, - надо от него всего требовать, не уступая ему ни в чем». В отношении Коканда он предлагал «принять… тон высокий, третировать Худояр-хана как человека, который по положению своему должен быть вассалом России. Если обидится и будет действовать против нас, тем лучше, это даст предлог покончить с ним»{607}.

17 августа 1866 года Крыжановский приехал в Ташкент для осуществления намеченных захватнических планов. Вскоре после его приезда было официально провозглашено включение в состав Российской империи всех занятых земель - не только Ташкента, но и зачирчикских районов, Ходжента, Hay и др.

Оренбургский генерал-губернатор потребовал от бухарского эмира присылки уполномоченного для переговоров о мире. В начале сентября посол согласился принять все условия, но просил лишь исключить пункт о выплате контрибуции. Это было использовано Крыжановским в качестве предлога для начала военных действий. Еще до окончания переговоров (5 сентября 1866 г.) Крыжановский писал Милютину, что выступает в поход против Бухары. 13 сентября он предъявил послу явно невыполнимый ультиматум: в десятидневный срок выплатить крупную контрибуцию (100 тыс. бухарских тилл). 23 сентября царские войска вторглись в пределы Бухары и вскоре штурмом заняли важные крепости - Ура-Тюбе, Джизак и Яны-Курган.

Положение в самом Бухарском ханстве к тому времени стало очень тяжелым. В Бухаре и Самарканде, как прежде в Ташкенте, сложились две группировки. Мусульманское духовенство и военная верхушка требовали от эмира Музаффара решительных действий против России, обвиняли его в малодушии и делали ставку на старшего сына эмира Абдул-Малика, по прозвищу Катта-тюра. Противоположную позицию занимало бухарское и самаркандское купечество, заинтересованное в экономических связях с Россией и требовавшее мирного урегулирования конфликта. Опираясь на многочисленных учеников религиозных школ, духовенство издало указ (фетву) о священной войне против русских. В апреле 1868 г. возглавляемая эмиром многотысячная армия направилась к р. Зеравшан , оставив у себя в тылу Самарканд . Навстречу ей из Джулека двинулся русский отряд под командованием самого Кауфмана в составе 25 рот пехоты и 7 сотен казаков при 16 орудиях (всего 3500 чел.). Накануне столкновения русские получили неожиданного союзника. В Джизак прибыл отряд из 280 афганцев во главе с Искандер-ханом, внуком Дост-Мухаммеда. Эти афганцы находились на службе у бухарского эмира, составляя гарнизон крепости Нур-Ата. Однако, местный бек вздумал задерживать им жалование. Оскорбленные воины взяли «в возмещение убытков» два крепостных орудия и ушли к русским, разгромив по пути те бухарские отряды, которые пытались их задержать. Впоследствии Искандер-хан получил от русского командования чин подполковника, орден св. Станислава 2-й ст. и место офицера в прославленном Лейб-гвардии гусарском полку. Прервалась его служба в России совершенно неожиданно и даже нелепо. В Петербурге, во время занятий в манеже командир императорского конвоя ударил по лицу адъютанта Искандер-хана Раидиля. Искандер немедленно вызвал обидчика на дуэль, был арестован и посажен на гауптвахту. После этого гордый афганец уехал на родину, где принял покровительство англичан. Все это, однако, было потом. В описываемое время Искандер-хан добровольно присоединился к войску Кауфмана и вместе с ним шел в бой против бухарцев. 1 мая 1868 г. русские вышли на северный берег Зеравшана и увидели за рекой вражеское воинство. Прибывший от бухарцев посол просил Кауфмана не начинать военных действий, но и отводить войска эмир тоже не спешил. Около трех часов дня бухарцы открыли огонь из пушек. В ответ заговорили русские батареи, под прикрытием которых пехота начала переправу. Пройдя сначала через реку по грудь в воде, а затем по топким рисовым полям, русские солдаты нанесли бухарцам удар одновременно во фронт и с обоих флангов. «Неприятель, - вспоминал участник боя, - не ждал наших штыков и прежде, чем мы сблизились на сто шагов, оставил 21 орудие и бежал, бросая по дороге не только оружие и патронные сумы, но даже одежду и сапоги, в которых бежать трудно». Конечно, русского офицера можно заподозрить в необъективности, но в данном случае он, видимо, красок не сгустил. Бухарский литератор и дипломат Ахмад Дониш с едкой насмешкой писал: «Сражавшиеся нашли необходимым бежать: каждый бежал так, как мог бежать, бежали куда глаза глядят, бросали все имущество, снаряжение. Некоторые бежали в сторону русских, и последние, узнав их положение, накормив и напоив, отпускали их. Эмир, загрязнив штаны, тоже убежал. Никто не хотел воевать». Победа русского отряда была полной, причем с минимальными потерями: двое убитых. Остатки армии эмира отступили к Самарканду, но горожане закрыли перед ними ворота. Когда же к бывшей столице Тамерлана подошли русские войска, самаркандцы сдались.

К. Кауфман поблагодарил жителей от имени государя, а главному судье и духовному главе города кази-каляну вручил серебряную медаль. Из Самарканда 6 мая был выслан небольшой отряд майора фон Штемпеля, который захватил маленькую бухарскую крепость Челек у подножия Нуратинских гор. 11 мая Кауфман снарядил еще одну, более крупную экспедицию в составе 6 рот солдат и 2 сотен казаков при 4 орудиях под командованием полковника Абрамова. Этот отряд отправился к г. Ургуту , расположенному в 34 км юго-восточнее Самарканда.

12 мая отряд столкнулся под стенами города с большим бухарским войском, которому и нанес сокрушительное поражение. После этого солдаты Абрамова штурмом взяли город, частично рассеяв, частично истребив его гарнизон. 14 мая экспедиция вернулась в Самарканд. 17 мая русские заняли Ката-Курган, в 66 км северо-западнее Самарканда. Все эти успехи очень испугали правителей города Шахрисабза . Этот крупный ремесленный и торговый центр, родина великого воителя Тамерлана , не раз пытался сбросить власть бухарских эмиров. Теперь шахрисабзские беки решили, что с властью Бухары покончено, но необходимо избавиться от русских. Для этого они поддержали сына эмира Абдул-Малика.

27 мая 10 тысячное войско шахрисабзцев атаковало у кишлака Кара-Тюбе, недалеко от Самарканда, отряд полковника Абрамова (8 рот и 3 сотни казаков). Но было отброшено. Это столкновение ободрило эмира Музаффара, посчитавшего, что настало время для реванша. 2 июня 1868 г. на Зирабулакских высотах, между Катта-Курганом и Бухарой произошло решающее сражение эмирского войска с отрядом самого Кауфмана. Деморализованные прежними неудачами бухарцы действовали крайне нерешительно и вновь потерпели поражение. Дорога на Бухару была открыта, а сам Музаффар собирался бежать в Хорезм .

Однако, Кауфман не мог атаковать эмирскую столицу, так как в тылу у него самого неожиданно возник очаг сопротивления. Отправляясь к Зирабулакским высотам, генерал-губернатор оставил в Самарканде очень небольшой гарнизон, состоявший из 4 рот 6-го линейного батальона, 1 роты саперов и 2 артиллерийских батарей под общим командованием майора Штемпеля. Кроме того, в городе находились нестроевые и больные солдаты 5-го и 9-го линейных батальонов, а также подполковник Н. Н. Назаров, который из-за частых ссор с сослуживцами подал прошение об отставке, но уехать не успел. Всего русский отряд насчитывал 658 человек, среди которых был и видный художник-баталист В. В. Верещагин в чине прапорщика.

2 июня эту горстку русских воинов осадила 25 тысячная армия под началом Баба-бека, пришедшая из Шахрисабза. В союзе с шахрисабзцами выступил 15-тысячный отряд киргизов во главе с Адилем-Дахты, а также восставшие жители Самарканда, численность которых также достигала 15 тысяч. Таким образом, на каждого русского воина приходилось более 80 противников. Не имея сил удерживать весь город, гарнизон сразу же отступил в цитадель, располагавшуюся у его западной стены.

«Когда мы затворили за собой ворота, - вспоминал участник событий штабс-капитан Черкасов, - неприятель ворвался в город… Под звук зурн, бой барабанов, сливавшийся с дикими криками, неприятель быстро распространился по улицам города. Не прошло и часа времени, как уже все улицы были наполнены им и развевающиеся значки стали ясно видны для нас».

Толщина стен цитадели достигала в отдельных местах 12 метров и пробить ее нападавшие явно не могли. Слабым местом обороны были двое ворот: Бухарские в южной стене и Самаркандские в восточной. Боеприпасы и продовольствие у русского отряда имелись в количестве вполне достаточном для долгой обороны. Первую атаку осаждавшие произвели на Бухарские ворота, которые защищали 77 солдат под началом майора Альбедиля.

Шахрисабзцы трижды пытались выломать ворота и перебраться через стену, но каждый раз их отбивали метким ружейным огнем. Тяжелое ранение получил сам Альбедиль. Наконец, штурмующим удалось поджечь ворота. Одновременно враг наседал и у Самаркандских ворот, где держали оборону 30 солдат прапорщика Машина. Здесь нападавшие также подожгли ворота, попытались через них пройти внутрь, но солдаты выбили их штыками. В разгар боя на помощь защитникам Самаркандских ворот подоспел взвод 3-й роты под началом прапорщика Сидорова, составлявший мобильный резерв. Он помог отразить вражеский натиск, а затем стремительно бросился к Бухарским воротам и поддержал отряд Альбедиля.

Дворец эмира в Бухаре. Фотография С. М. Прокудина-Горского, 1909 год

Кроме ворот шахрисабзцы пытались проникнуть в цитадель через проломы в восточной стене. Поднимались они и непосредственно на стены, для чего пользовались железными крючьями, которые надевались непосредственно на руки и на ноги. Однако, везде нападавших встречал меткий огонь солдат. К вечеру атаки прекратились, но этот временный успех стоил русским дорого: было убито 20 рядовых и 2 офицера.

Утром 3 июня штурм возобновился. Оборону Бухарских ворот возглавил вместо Альбедиля подполковник Назаров, официально никакой должности не занимавший. Этот офицер имел репутацию человека храброго, но очень дерзкого, заносчивого, не признававшего никаких авторитетов, словом, «истинного туркестанца». Для ободрения солдат он приказал поставить у ворот свою походную кровать, подчеркивая, что и ночью не оставит позиции. Спать Назарову, однако, не пришлось. В 8 ч. утра шахрисабзцы, сломав обгоревшие остатки ворот, разобрали сооруженную русскими баррикаду и захватили одну пушку. Солдаты бросились в штыки, причем впереди всех был В. Верещагин. После ожесточенной рукопашной схватки осаждающие отступили, но вскоре возобновили штурм на других направлениях.

Продолжались нападения и в течение двух последующих дней, причем он сочетались с постоянными обстрелами цитадели. Редевшему от вражеских пуль гарнизону приходилось не только отбивать атаки, но и тушить пожары, заваливать мешками с землей ворота делать вылазки за крепостные стены.

Только 8 июля к Самарканду вернулось войско Кауфмана, обратившее шахрисабзцев и киргизов в бегство. В течение 8-дневной обороны русские потеряли убитыми 49 человек (в том числе 3 офицеров), а ранеными 172 человек (5 офицеров).

В наказание за мятеж Кауфман отдал город на три дня на разграбление. «Несмотря на назначение многочисленных патрулей, - вспоминал В. Верещагин, - много темных дел совершилось в эти три дня». Кстати, именно оборона Самарканда вдохновила художника на одну из самых знаменитых его картин - «Смертельно раненный» (1873 г.). Сам Верещагин описывал в своих мемуарах, как во время схватки за ворота солдат, сраженный пулей, "выпустил из рук ружье, схватился за грудь и побежал по площадке вкруговую, крича: «Ой, братцы, убили, ой, убили! Ой, смерть моя пришла!»

Затем, рассказывал живописец, «бедняк ничего уже не слышал, он описал еще круг, пошатнулся, упал навзничь, умер, и его патроны пошли в мой запас».

Во время боев в Самарканде эмир Музаффар, испугавшись, что победа шахрисабзцев, поколеблет не только русскую власть, но и его собственную, разослал несколько ложных писем о том, что бухарское войско готовится к походу на Шахрисабз. Это обстоятельство, наряду с подходом сил Кауфмана, способствовало уходу осаждавших из Самарканда.

В июне к русскому командованию прибыл посол эмира Мусса-бек и между Россией и Бухарой был заключен договор.

Бухарцы официально признали вхождение Ходжента, Ура-Тюбе и Джизака в состав Российской империи. Они обязались также выплатить 500 тыс. руб. контрибуции, причем для обеспечения исполнения этого пункта Самарканд и Катта-Курган подлежали временной оккупации русскими. Из вновь занятых территорий был организован Зеравшанский округ, начальником которого стал произведенный в генерал-майоры Абрамов.

Сын эмира Абдул-Малик бежал в Карши , где провозгласил себя ханом. Музаффар немедленно двинул туда свои войска и выгнал сына из города, но как только он вернулся в Бухару, непокорный отпрыск опять засел в Карши. Тогда Музаффар обратился за помощью к Абрамову, и тот направил под Карши свой отряд. Не дожидаясь битвы, Абдул-Малик вновь бежал, на этот раз в Индию, под защиту англичан. В Карши вступили русские войска, передавшие его затем представителям эмира. Все свидетельствовало о превращении Бухарского ханства в вассала Российской империи

Ситуация в бухарских землях также оставалась сложной. После того, как эмир подписал с русскими мир, шахрисабзские беки отказались подчиняться его власти. «Отпали» от Бухары и мелкие бекства в верховьях Зеравшана: Матча, Фальгар, Фан и др. Весной 1870 г. туда были отправлены экспедиции под начальством генерал-майора Абрамова (550 солдат с 2 горными пушками) и полковника Деннета (203 чел.).

Первый отряд выступил 25 апреля из Самарканда, прошел более 200 км вверх по Зеравшану и достиг селения Обурдан. Туда же прибыл и отряд Деннета, но он шел из Ура-Тюбе, через горный Аучинский перевал. Соединившись, экспедиции Абрамова и Деннета вышли к селению Пальдорак, резиденции матчинского бека, который, узнав об их приближении, бежал. В конце мая Абрамов пошел дальше на восток, к ледникам Зеравшана, а Деннет - на север, к перевалу Янги-Сабах. Пройдя перевал, отряд Деннета столкнулся с большим войском таджиков-матчинцев и киргизов, после чего вернулся на соединение с силами Абрамова. Затем русские снова двинулись на север, настигли противника и 9 июля 1870 г. разгромили его у северного выхода с Янги-Сабах. После этого они обследовали территории по рекам Ягноб и Фан-Дарья, у озера Искандер-куль, по названию которого вся экспедиция стала называться Искандер-кульской. В том же 1870 г. новые земли были включены в состав Зеравшанского округа под названием «Нагорные Тюмени».

Между тем в Петербург поступали новые вести, что эмир Музаффар, несмотря на оказанную ему при Карши помощь, пытается сколотить союз против России, устанавливает контакты с афганским эмиром Шер-Али, ведет переговоры с Хивой и даже со своими недавними врагами шахрисабзскими беками. Ситуация осложнялась тем, что из-за холодной и малоснежной зимы 1869-1870 гг. в ряде областей Бухарского ханства был неурожай. Из-за бескормицы начался падеж скота. «Шайки голодных бедняков, - сообщал Кауфман, - стали бродить по ханству, производя серьёзные беспорядки. Фанатичное же духовенство всеми мерами подстрекало эмира против нас, указывая ему в один голос на важность утраченной в 1868 г. житницы (то есть Самаркандского оазиса)».

Для предотвращения возможных выступлений Кауфман летом 1870 г. решил нанести удар шахрисабзским бекам. Поводом к началу боевых действий послужило то, что в Шахрисабзе нашел убежище некий Айдар-ходжа, который со своими сторонниками совершали набеги на границы Зеравшанского округа. Генерал Абрамов потребовал выдачи виновного, но получил отказ. Вскоре в Самарканде был сформирован экспедиционный отряд из 9 рот пехоты, 2,5 сотен казаков при 12 орудиях и 8 ракетных станках. Он был разделен на две колонны, которые двинулись в поход с интервалом в 2 дня (7 и 9 августа) и 11 августа подошли под стены города Китаба в Шахрисабзском оазисе. 12 августа русские, заложив батареи, начали осаду этого пункта. Гарнизон Китаба насчитывал 8 тыс. чел., и его укрепления были достаточно мощны.

14 августа, когда русские пушки пробили в городской стене брешь, руководивший осадой генерал Абрамов решился на штурм. Солдаты штурмовой колонны под началом полковника Михайловского одновременно ворвались в брешь и поднялись по приставным лестницам на стены. За ними последовала резервная колонна майора Полторацкого, солдаты которой подожгли городской склад сена. После ожесточенных уличных боев город был взят. В сражении погибло 600 защитников Китаба и 20 русских (1 офицер и 19 солдат). Желая подчеркнуть, что данный поход направлен только против мятежников, Абрамов передал управление Шахрисабзскими оазисом посланцам эмира.

Тем временем шахрисабзские военачальники Джура-бек и Баба-бек собрали 3-тысячное войско в Магианском бекстве. Против них выступили три роты пехоты и беки, не решившись на битву, отступили. Шахрисабзская экспедиция не только увенчалась победой, но под видом помощи продемонстрировала эмиру силу и мощь русской армии.

Еще один крупный успех был достигнут на границе киргизских племен и Западного Китая. Летом 1871 г. отряд во главе с губернатором Семиречья Г. А. Колпаковским занял там земли Кульджинского ханства, возникшего в ходе восстания мусульман-дунган против китайской власти. Переход Кульджи в русские руки способствовал крупному дипломатическому успеху: заключению договора с правителем Кашгара Якуб-беком, тем самым, что воевал с русскими, будучи кокандским полководцем. Прекрасно понимая с какой сильной державой он имеет дело, Якуб-бек вообще всячески избегал конфликтов с русскими.

Таким образом в 1868-1872 гг. российские вооруженные силы подавили очаги сопротивления в Бухарском ханстве, совершили далекие походы в горный Таджикистан и вглубь Туркменских земель. Следующим этапом, по замыслу туркестанского командования должно было стать решительное наступление на Хивинское ханство, которое по-прежнему пыталось держаться по отношению к России независимо и даже вызывающе

Выходцы из Бухарского эмирата были основателями нескольких населённых пунктов на территории современной Омской области, в дальнейшем составившие в них основную часть население. Так, например, потомки шейхов, среднеазиатских проповедников ислама в Сибири из Бухарского эмирата основали Казатово (Ходжа Тау).

Ссылки

  • Каюмова Х. А. Народная метрология и хронология таджиков Каратегина, Дарваза и Западного Памира XIX - начала XX вв. Автореф. дисс. на соиск. науч. ст. канд. ист. наук. Худжанд, 2009

См. также

Бухарская волость

Примечания

Бекства бухарского эмирата

Михаил Серяков

Бухара - один из немногих городов в мировой истории, который все время находился и развивался на одном и том же месте, в 7-ом веке на эту территорию распространился арабский халифат и с аравийского полуострова пришла религия ислам.

Бухара была столицей Бухарского эмирата - древнего азиатского государства во главе которого стоял правитель или эмир.

В этом посте я бы хотел рассказать историю последнего бухарского эмира, при обзоре его летней резиденции.

Летний дворец эмира Бухарского

Дворец Ситораи Мохи Хоса был построен в конце 19-ого - начале 20 века и являлся загородной резиденцией правителя Бухарского эмирата.

Парадный вход во Дворец:

Дворец расположен очень близко к городу, на удалении всего четырех километров. Он принадлежал последнему эмиру Бухары - Саиду Алим-хану историю которого, я и хотел бы рассказать. Хотя официально Бухара и имела статус вассала Российской Империи, эмир управлял государством, как абсолютный монарх.

На территории дворца все ещё гуляют потомки «эмирских павлинов»:

Название этого дворца можно перевести как «звёзды схожи с луной» и строился он в течение двух десятилетий. Строил его мастер Уста-Ширин Мурадов , с которым эмир после окончания поступил очень «гуманно». Чтобы мастер не повторил своё творение на стороне, его не стали убивать, слепить, отрубать руки, а попросту заперли во Дворце. Сейчас за его заслуги на территории комплекса установлен памятник Архитектору:

Эмир долго искал место для своей летней резиденции и никак не мог сделать выбор. Но потом умный визирь дал ему совет, что надо освежевать четыре туши баранов и развесить их по четырем разным сторонам света, и там, где туша дольше пробудет свежей, лучше роза ветров, значит там и быть летней резиденции.

Вот так на этой огромной территории возникла "дача" эмира, территория которой сейчас «сильно пострадала», часть земель была аннексировано Советской властью под Санаторий.

Эмир решил построить здание в полуевропейском - полуазиатском стиле:

Поскольку сам Саид Алим-Хан три года прожил в Петербурге, пока проходил обучение, ему очень нравились питерские львы, и он просил бухарских скульпторов сделать ему таких же. Ремесленники Бухары львов вживую никогда не видели и питерских скульптур тоже не наблюдали, поэтому львы получились немного похожими на собак:

Потолок Дворца:

«Белый зал» — изюминка Дворца Саида:

Уникальность зала в том, что белый рисунок нанесён по зеркальной поверхности:

Портрет самого — последнего эмира древней Бухары:

Сначала наверное будет трудно догадаться что это за вещь, а это пра- или прапрадедушка российских холодильников «Саратов». Это подарок из России, предполагалась, что сверху будут класть лёд и холодная вода будет стекать по специальным трубочкам вниз, охлаждая содержимое «холодильника». Никто только не подумал тогда о том, где взять лёд в Бухаре:

Эмир очень увлекался посудой и вазами, в его летней резиденции их было огромное количество, напольные вазы, купцы привозили из Японии и Китая.

Саид построил специальный домик для Императора Российской Империи Николая II, который так никогда и не посетил Бухару. Если чуть-чуть отступить от темы, то мне совсем непонятно, как наверное самый бездарный из российских царей, глупо погубивший почти весь русский флот в Цусимском сражении вдруг причислен к лику Святых, мир воистину полон загадок.

Последний эмир Бухары и последний самодержец Российской Империи даже в чём-то похожи, они оба пали под напором новой власти большевиков. В 1918 году Советская Власть уже была установлена в городе Ташкенте, эмир предполагал, что Бухара тоже падёт и планировал пути отхода.

Саид обращался за помощью в Великобританию, но англичане сначала вроде бы согласились, но после отказали ему в эмиграции, и он стал искать убежища у других стран, и попутно готовить караван из 100 вьючных животных.

Общий вид летней резиденции эмира:

На эти сто вьючных животных он погрузил лучшую часть своих сокровищ, потому как все вывезти он уже не мог. Эмир уже договорился на тот момент с Афганистаном, власти этой страны должны были предоставить ему убежище. Он вызвал своего верного соратника полковника Таксобо Калапуша и поручил ему "руководство караваном".

Убранство домика, построенного для Российского Императора:

Саид Алим-Хан планировал вести с Николаем II деловые переговоры и для этого построил в центре дома специальную шестиугольную комнату, вокруг всех стен которой располагались ещё комнаты и она не имела внешних стен, это было сделано для того, чтобы никто с улицы не мог подслушать разговоры лидеров.

Английский ставленник в ближайшем китайском городе Кашгаре и вице-король Индии отказались принять ценный груз эмира, ввиду не спокойной обстановки в регионе. Тогда эмир решил закопать свои сокровища в степях, и в предреволюционное время, ночью, сто вьючных животных под руководством Таксобо Каллапуша покинули Бухару.

Основной дом эмира, где жили его жены и наложницы. Жены проживали на первом этаже дома, а наложницы на втором:

Тем временем караван с сокровищами эмира шёл к предгорьям Памира. В дороге охранники узнали о том, что они перевозят и захотели убить Каллапуша, а после завладеть сокровищами эмира Бухары. Завязалась борьба в которой Каллапуш и сподвижники были удачливее и убили мятежных охранников.

Оставшиеся в живых спрятали сокровища в одну из многих пещер, а вход завалили камнями. Сейчас считается, что сокровища эмира спрятаны на территории современной Туркмении, где-то между узбекской Бухарой и туркменским городом Байрамали.

Спустя четыре дня похода караванщики вернулись в Бухару и остановились на ночлег, перед утренним визитом к эмиру. Но ночью Каллапуш убил всех охранников и утром к эмиру пришёл в гордом одиночестве.

Он протянул ему кинжал на котором была выгравирован путь к пещере с сокровищами. Эмир очень радостно приветствовал своего преданного соратника, но больше всего его интересовало, остался ли кто-то в живых из тех, кто видел куда спрятаны сокровища.

На что Каллапуш отвечал: «Эту тайну на Земле знают только два человека Вы и я». «Тогда это не тайна» — ответил эмир и той же ночью дворцовый палач убил Каллапуша. А через два дня эмир бухарский со свитой в сотню сабель отправился в путь и пересёк границу Афганистана.

Рядом с домом находился пруд, где, когда было жарко, купались жёны и наложницы эмира. Доступ к этой части здания был запрещён абсолютно для всех мужчин, кроме самого эмира. Купались они в специальных халатах, потому что согласно исламских традиций того времени, женщине вообще не следовало ПОЛНОСТЬЮ обнажаться перед своим мужем:

Беседка в которой отдыхал эмир Бухарский. Он мог сидеть здесь в прохладной тени, наблюдая за купающимися жёнами, иногда звал к себе детей для игры:

Вывезти всю свою семью в Афганистан Саид Алим-Хан не смог, три его сына так и остались на территории Узбекистана и Советы взяли опеку над ними. Эмир уехал лишь с гаремом и малолетними детьми.

Двое из его сыновей поступили в военное училище, одному досрочно присвоили генерала, но только с условием, что они публично через газеты и радио отрекутся от своего отца. В противном случае им грозили репрессии или казнь.

Один из сыновей не смог пережить отречение и сошёл с ума. Второй сын погиб позже при невыясненных обстоятельствах, а вскоре пропал без вести и третий наследник.

Эмир, будучи в Афганистане, даже посылал отряды забрать свои сокровища, но все эти попытки не увенчались успехом, Красная Армия была сильней, афганские воины даже вырезали родной кишлак и всю родню Каллапуша, думая что его родные должны знать о что-то о кладе.

Когда-то эмир был очень богатым и могущественным человеком, на его деньги была построена самая знаменитая Соборная мечеть Санкт-Петербурга около станции метро «Горьковская», но живя в Афганистане, он достаточно быстро растратил богатство, которое взял с собой, распустил прислугу и вынужден был экономить на всём.

В итоге он ослеп и скончался в абсолютной бедности в афганской столице Кабуле в 1944 году. Гордость не позволяла ему просить денег у богатых правителей других мусульманских стран.

На его похороны съехалось очень много представителей Афганистана, Пакистана, Ирана. Они оказали некоторую помощь семье Саида Алим-Хана, потомки которого до сих пор живут на территории современного Афганистана.

А это вот тот самый санаторий СССР, построенный на бывших владениях эмира Бухарского:

Беседка эмира рядом с прудом, чуть с другого ракурса:

Никто до конца не знает насколько правдива это история, ведь сокровища последнего эмира Бухары не найдены и по сей день, а может все это не более чем вымысел. Говорить о достоверности исторических событий всегда очень трудно, обычно любая власть всегда "корректирует историю под себя".

Я покидал дворец Ситораи Мохи-Хоса в задумчивости, сейчас уже лишь павлины молча провожают посетителей, а во времена величия Бухары у эмира был огромный зверинец...:

Гога Хидоятов

Куда же уплыло золото бухарского эмира Алим хана?

Алим-хан

История о судьбе несметных богатств последнего эмира Бухары Алим хана (1880-1943 гг.) стала в последнее время одной из самых популярных проблем в исторических работах, связанных с историей стран Центральной Азии.

И не только в этой связи. Она связывает в единый исторический узел многие другие, относящиеся к истории революции, деятельности большевиков, судьбе народов. Некоторые историки строят догадки, другие выдумывают мифы и легенды, а есть и такие, которые сочиняют на её основе детективные истории. В одной из статей говорится: “О ней говорят, о ней помнят до сих пор и именно поэтому к ней проявляется большой интерес”. Конечно, для современного читателя интересно чтение не серьезных исторических трудов, а сенсационных открытий наподобие тех детективных романов, которые прославили Дюма-отца. Это естественно для эпохи поп-культуры, где золотом является все то, что блестит, где выдумка должна поражать воображение, а не стимулировать серьезный творческий анализ.

Между тем, истории уже известна тайна “несметных сокровищ”, их судьба и адрес, по которому они уплыли. Все авторы работ сокровищ эмира пользуются слухами, устными источниками тогда как в печати сведения о них и их судьбе давно уже известны.

К сожалению, в нынешнем историческом обществе появилось много любителей и дилетантов, которые пытаются сделать себе имя на сенсациях, мало заботясь о достоверности своих “открытий”.

Свою лепту в легенду о тайне сокровищ эмира внесли и публицисты с журналистами, которые запускали все новые детали в дело о сокровищах, искажавших историческую правду.

Золото эмира было продуктом собственного производства. Его добыча культивировалась с древнейших времен, по некоторым данным с времен Бактрии (4 век до н. э.). Оно позволило Бухаре стать одним из богатейших центров на великом шелковом пути. В ХVI в. при шейбанидах в Бухаре начали чеканить собственные золотые монеты (ашрафи), которые скоро вытеснили золотые динары арабского производства и стали главной валютой при рыночных расчетах. Бухарские купцы широко пользовались ими в торговых отношениях с Россией. Золото в Бухаре широко использовалось для швейного производства, различного рода украшений, которые были популярны в Азии и Европе, подарочного оружия, инкрустациях, предметов домашнего быта и др. В 1863-1864 гг. в Бухаре под видом дервиша прожил целый год известный венгерский тюрколог и путешественник Арминус Вамбери. В Англии он развернул шумную газетную компанию о золоте Бухары и разъяснял английскому обывателю о реке Зар-офшан, которая в переводе означает Золотой поток, и о золотодобытчиков, которые вынимают из реки ежедневно по фунту золота. Таким путем он выполнял заказ английских правящих кругов, которые стремились развернуть наступательную компанию в Англии против России в Средней Азии. Торопитесь, писал он, не то Россия завладеет вскоре этими богатствами. Он опубликовал книгу под названием История Бухары (The History of Bokhara. L.1872), в которой красочно описал как каждое утро по обоим берегам Заравшана начинают работу золотодобытчики, которые опускали в реку верблюжьи хвосты, разбалтывали песок и вынимали их с крупинками золота.

По его инициативе в 1878 году Бухара была представлена отдельным павильоном на всемирной выставке в Вене, где бухарские золотые изделия привели в восторг посетителей. Европейскую публику удивляло, что в такой далекой стране так много золота и там такие искусные мастера по ювелирным делам. Газетам пришлось объяснять, что в Бухарском эмирате протекает река под названием Зар-офшон (Зеравшан), означавшее “золотой поток” и несет она огромные массы золота. Для Европы это было важным открытием - Бухара и золото стали синонимами.

В России также интересовались бухарским золотом. Впервые Петр I решил осуществить поход за этим золото. Ему нужно было золото для завершения войны со Швецией. Казна была пуста, на пушки отливали колокола, конфискованные из церквей, содержать армию не было средств. Он направил в Хиву и Бухару две экспедиции под командованием князя Бековича-Черкасского и полковника Бухгольца, которые должны были установить, подтвердить или отвергнуть слухи о несметных золотых сокровищах в этих странах. Обе экспедиции кончились неудачей и Петр на время отказался от своей идеи, хотя и держал её в своих будущих планах.

Во второй половине ХIХ века Россия завоевывает Среднюю Азию. Российская империя расширилась и завладела жемчужиной не менее важной, чем Индия была для Англии. В 1878 году после разгрома войск бухарского эмира Россия устанавливает протекторат над Бухарским эмиратом. Сюда направились русские компании в поисках золота. В 1894 году в Бухаре приступает к работе российская золотодобывающая компания Журавко-Покорского, а вслед за ней приступили к разработке золотоносных приисков и английская компания Рикмерса. Обе компании работали успешно, при добыче золота попадались часто крупные самородки. Указывая на успехи в их работе, известный российский путешественник и политический деятель Д. Логофет писал в 1911 г: “В горах Бухарского ханства в изобилии находится золота”. (Д. Логофет “Бухарское ханство под российским протекторатом” т. 1, С. -Пбг 1911 г. стр. 364).

Добычей золота занималась большая часть населения Бухарского эмирата. Все добытое золото под страхом жестокого наказания и крупного штрафа сдавалась в казну эмира по особым расценкам. За право производить промывку золота золотоискатель обязан был уплатить в бухарскую казну особый налог. Сданное в казну золото плавилось и затем отчеканивалось в царские червонцы, называемые николаевскими. Они чеканились из самой высшей пробы золото и высоко ценились на мировом рынке. Крупные самородки хранились отдельно в особом хранилище. Благодаря такой системе золотодобычи бухарские эмиры были монопольными владельцами всего бухарского золота и накопили его огромный запас. Правда, никто так и не определил его количества. Эмир тщательно скрывал подлинные запасы своего золота.

Октябрьская революция утвердившая власть большевиков заставила эмира Алим хана задуматься о судьбе своих сокровищ. Ведь, они были не только в золотых монетах, но и в бесчисленных драгоценных камнях, дорогих коврах, таких раритетов, имеющих историческую ценность как коллекция Коранов, написанных талантливыми каллиграфами-художниками ХV-ХVI веков, когда Бухара считалась куполом Ислама. Он попытался потихоньку их вывозить в Афганистан, но их разворовывали по пути шайками бродячих разбойников. У него были веские основания, что большевики Ташкента попытаются завладеть его сокровищами и с этой целью попытаются или уничтожить его или свергнуть его при помощи джадидоа или партии младобухарцев во главе с сыном богатого торговца коврами Файзуллой Ходжаевым. Вскоре его опасения подтвердились.

По соглашению с ташкентским Советом младобухарцы наметили восстание на 1 марта 1918 года. К границам Бухарского эмирата были подтянуты красные отряды. 3 марта в Бухаре началось восстание младобухарцев во главе с Файзулла Ходжаевым, ему на подмогу прорвались красные отряды. В первую очередь был захвачен Каган, где находилось управление российского Ново-бухарского банка, в складах которого эмир хранил свое золото. Но эмиру удалось отбить атаку отряда, возглавляемого председателем Ташкентского совета, фактически главой Советского правительства в Туркестане Ф. Колесовым. Ему удалось захватить лишь один вагон золота. Красным пришлось отступить и отряды эмира гнали их до Самарканда. Потери большевиков были значительными и сил для новой интервенции не осталось. На время пришлось примириться с эмиром. А младобухарцев вывезти в Ташкент.

Большевики затаились, готовясь к новой интервенции. Развязку ускорило заключение Брестского мира, подписанное 3 марта 1918 года в Бресте между представителями Германии и России. Его называли похабным и позорным миром, не только унижавшим Россию, но и разрушавшим всю её экономику. Практически Россия, а затем и СССР, всю свою историю испытывали последствия этого грабительского договора.

По договору от Советской России отторгалась территория площадью 780 тыс. км кв. с населением 56 млн. человек (треть населения Российской империи), на которой находились до революции 27% обрабатываемой земли, 26% всей железнодорожной сети, 33% текстильной промышленности, выплавлялось 73% железа и стали, добывалось 90% угля, производилось 90% сахара; на этой же территории располагались 918 текстильных фабрики, 574 пивоваренных завода, 133 табачных фабрики, 1685 винокуренных заводов, 244 химических предприятий, 615 целлюлозных фабрики, 1073 машиностроительных завода и проживало 40% промышленных рабочих.

Но и этим германская сторона не ограничилась. В то время как германский генеральный штаб пришёл к выводу, что поражение второго рейха неминуемо, Германии удалось навязать Советскому правительству, в условиях нарастающей гражданской войны и начавшейся интервенции Антанты, дополнительные соглашения к Брест-Литовскому мирному договору.

27 августа 1918 года в обстановке строжайшей секретности было заключено русско-германское финансовое соглашение, которое от имени правительства РСФСР подписал полпред А. А. Иоффе. По этому соглашению Советская Россия обязывалась выплатить Германии, в качестве компенсаций ущерба и расходов на содержание российских военнопленных, огромную контрибуцию — 6 млрд. марок — в виде «чистого золота» и кредитных обязательств. В сентябре 1918 года в Германию было отправлено два «золотых эшелона», в которых находилось 93,5 тонны «чистого золота» на сумму свыше 120 млн. золотых рублей. До следующей отправки дело не дошло.

До капитуляции Германии оставались считанные недели, а Советское правительство делает ей такой подарок . Это золото затем помогло Германии расплачиваться за репарации Антанте и восстановить свою экономику.

У проблемы есть и другая сторона. По Брестскому договору Россия не признавалась побежденной страной и не была обязана выплачивать репарации и никакая сила не могла заставить её идти на их уплату. Более того, через месяц в Компьенском лесу в Париже Германия подписала акт о капитуляции, признав себя побежденной и все условия Брестского договора были аннулированы. А золото уже ушло…

Советское правительство осталось у разбитого корыта и “мудрость великого вождя” привела к коллапсу экономику России. Денег в казне не было, золотой запас находился в Омске у Колчака, который использовал его часть на покупку оружия и содержание своей армии и омского правительства.

Брестский мир вызвал глубокий политический кризис в стране. Страна раскололась. Партия большевиков разбилась на фракции, авторитет В. Ленина упал до самого низкого уровня. Народ был в полном неведении о политическом положении в стране. Брестский мир стал главной причиной гражданской войны в России. Белогвардейцы превратились в патриотов, которые провозглашали патриотические лозунги в защиту Отечества. Двадцать лет потребовалось, чтобы залечить нанесенные гражданской войной раны. Контрреволюция получала материальную и морально-политическую поддержку из-за рубежа, советская власть могла рассчитывать только на собственные ресурсы, которые таяли с каждым днем. Командующие фронтами посылали в Москву телеграммы с отчаянными призывами прислать деньги на содержание армии. Политика военного коммунизма, красный террор, конфискация продуктов у крестьян вызывали массовые волнения, направленные против большевиков. Экономика деградировала из-за неопытности чиновников и воровства хозяйственников. Страну буквально растаскивали по частям.

История не знала столь жестокой революции. Разлом произошел общенациональный, политический, семейный, социальный, стена на стенку шли в семьях, селах, городах. Огромная страна катилась в бездну бедствий ради сохранения у власти Ленина и большевиков.

Россия могла избежать этой национальной беды. Ленин мог с его авторитетом объявить “Отечество в опасности” и вся страна поддержала бы его. Его главным аргументом было развал армии. Но ведь это большевики развалили армию своей пропагандой и политическими лозунгами такими как — враг в собственной стране. Ведь смогли же они создать в период интервенции и гражданской войны армию в 1.5 млн. человек, которая одержала победу. Нашлось и оружие, боеприпасы, обмундирование. Брестский мир являлся платой Ленина германскому империализму за оказание содействия в переезде из Женевы в Петроград в феврале 1917 года.

Другого объяснения его активности в подписании этого ужасающе безграмотного с российской стороны договора и подобрать нельзя. Погибающая Германия превратила Россию в своего данника.

Большевики начали поиски денег. Стал вопрос - где золотой запас Российской империи? Старые чиновники министерства финансов рассказали, что весь золотой запас империи, хранившийся до тех пор в Москве, Тамбове и Самаре, ранее доставленный сюда из Петрограда, в мае 1918 году был вывезен в Казань.

В августе 1918 года Казань была захвачена генералом Капеллем В. О. (1883-1920 гг.) и весь золотой запас в одном эшелоне был вывезен в Омск к Колчаку. Проведенная по приказу Колчака опись золотого запаса оценила его общую стоимость в 631 млн. золотых рублей.

27 ноября 1919 года поднял восстание гарнизон Нижнеудинска, которым руководили большевик. Охрана Колчака была разоружена, а сам он арестован. Его освободили представители чехословацкого корпуса, который покидал Россию по соглашению с советским правительством. Узнав от Колчака о золоте, хранившемся в эшелоне, стоявшем на запасном пути, они взяли его под свою охрану, намереваясь вывезти его. Путь им преградили руководители местного революционного комитета, которые заблокировали все пути, мосты, закрыли семафоры, заявив, что чехословацкий корпус не будет выпущен, пока не передадут золотой запас и Колчака. В небольшом городке Куйтунь несколько месяцев шли переговоры между местными властями и командованием чехословацкого корпуса. Соглашение было подписано лишь 7 февраля 1920 г. По Куйтунскому договору чехословацкое командование обязалось передать в целости и сохранности эшелон с золотом России советским властям Иркутска. Акт передачи золота состоялся 1 марта 1920 г. в Иркутске. Представители иркутского ревкома записали в акте о принятии 18 вагонов с золотом, содержащих 5143 ящика и 168 мешков с золотом и другими ценностями номинальной ценой 409 625870 рублей. 3 мая 1920 г. весь этот запас ценностей был доставлен в Казань и помещен в кладовые банка. Практически это было спасением Советской власти от финансового банкротства.

Поиски золота продолжались. Ленину подсказали о золоте эмира старые царские чиновники министерства финансов. Большевики решили его брать, хотя эмир сохранял нейтралитет и не давал повода для враждебных действий . На Туркестанский фронт был направлен командующим известный советский военачальник, проживший большую часть жизни в Средней Азии и знавшим местные языки и менталитет местных народов. Он вступил в контакт с партией младобухарцев и использовал их в своей операции. По его плану младобухарцы должны были выступить против эмира, объявить о “революции” и, если эмир не отречется от власти, обратиться за помощью к советским властям в Ташкенте. Все детали были продуманы в личной беседе М. Фрунзе и Файзулла Ходжаевым.

Подготовка к операции была начата в первых числах августа. В распоряжении Фрунзе было 10 тыс. войск, 40 орудий, 230 пулеметов, 5 бронепоездов, 10 бронеавтомобилей и 11 самолетов. Армия эмира, напоминавшая неорганизованную толпу, насчитывала 27 тыс. человек, но у ней было всего 2 пулемета и несколько старых орудия.

Вся большевистская армия была сконцентрирована уже 12 августа 1920 г. на исходных позициях. Были созданы четыре группы войск - Чарджуйская, Каганская, Катта-Курганская и Самаркандская. Вся операция проходила строго по плану. 23 августа, как и условились, “большевики Бухары” подняли восстание и потребовали от эмира Алим хана отречения от власти. Эмир отверг это требование и начал готовиться к войне. В связи с отказом эмира выполнить требование повстанцев руководство младобухарцев 29 августа обратилось к Фрунзе с просьбой оказать помощь в борьбе против эмира. Советское командование немедленно удовлетворило эту просьбу и в этот же день начало военные действия против Бухары, которые были названы “бухарской операцией”. Как и ожидалось, операция была скоротечной, Красная Армия не встретила сопротивления и 1 сентября ворвалась в Бухару. Но в городе не оказалось ни эмира, ни его золота.

В городе ходили слухи, что эмир бежал 31 августа из Гиждувана и увез столько богатства, что его хватило бы на сооружение второй Бухары. Нашли и одного из охранников казны эмира, который рассказал, что грузили на арбы большое количество золота в слитка, ювелирных украшениях, невиданной величины бриллианты, золотые пояса с драгоценными камнями, кораллы, жемчуга, редкие и красивые по оформлению религиозные книги, которыми была так богата Бухара - купол Ислама. (см. Война в песках. Под ред. М. Горького М. 1935 г. стр. 313).

Эмир не мог уйти далеко с таким багажом и Фрунзе дал приказ летчикам найти беглеца. Вскоре один из летчиков обнаружил по дороге в Карши один из обозов эмира из 40 арб, доверху загруженных мешками и ящиками и 20 груженных верблюда. Сопровождал обоз конный отряд в 1000 человек (там же. стр. 307) .

По мнению командования большевиков это мог быть только один из обозов. Вскоре красноармейцам удалось захватить три арбы с золотом и погонщики подтвердили, что везут золото эмира, но куда доставить они не знали, им был указан только маршрут без определения конечного пункта (там же. стр. 313). Обоз должен был идти верблюжьими тропами вдали от больших дорог.

М. Фрунзе стало ясно, что эмир решил через горные перевалы уйти в Афганистан, припрятав основную часть своей казны в каком-нибудь надежном месте.

Он мог сделать это в Карши, Шахризябсе или Гузаре. Фрунзе бросил в погоню за эмиром лучшие свои части. Его особенно интересовал Шахризябс, где проживали влиятельные родственники эмира, которым он мог доверить свои наличные средства. Он не ошибся. Эмир на день остановился в Шахризябсе и по информации местных жителей ушел в направлении Гузара. Адреса возможного складирования казны эмира установить было нетрудно и скоро сотрудники ЧК нашли его сокровища.

6 сентября 1920 г. Фрунзе доносил В. Куйбышеву, начальнику Политуправления Туркестанского фронта (1888-1935 гг.): “В Шахризябсе взято огромное количество золота и других ценностей. Все это укладывается в сундучки, запечатывается и по соглашению с Ревкомом будет перевезено в самаркандский банк”. (М. В. Фрунзе Избранные произведения. Т. 1, Москва 1957 г. стр. 343).

Видимо, в Шахризябсе была найдена основная часть сокровищ эмира. Остальную часть разворовали басмаческие курбаши отрядов, которыми командовал Ибрагим бек, назначенный эмиром главнокомандующим войск Бухары.

Часть из них попала в горы Байсуна, где хранилась в труднодоступных природных хранилищах. Там, в основном были ковры, экземпляры корана, созданные талантливыми каллиграфами Багдада и Каира в ХV1-ХVII веках, домашняя утварь из золота и серебра, китайский фарфор и много другого. Что стало с ними - известно лишь Аллаху.

До 1927 г. они были под охраной конных отрядов курбаши Ибрагим бека. Они наезжали сюда время от времени и проверяли сохранность ценностей. Священники распускали слухи, что в этих пещерах живут духи мертвых бухарских эмиров, превратившихся в ядовитых змей, которые охраняют имущество Алим хана и всякий, притронувшийся к ним обратится также в горную змею. И будет жить в таком состоянии вечно.

Об этом в 1958 г. рассказал автору этих строк один из участников басмаческого движения. Он же рассказал, как время от времени по просьбе эмира, жившего в Кабуле и занимавшегося торговлей каракулем, некоторые из ценностей изымались и направлялись по неизвестным адресам.

Экземпляры Корана раздавались самаркандским священникам, а часть попадала в руки местных жителей. Их берегли как святыню. Эти слухи впоследствии стали легендами и дали историческую основу для писателей, писавших исторические романы. Правда, обогащенные, собственными выдумками.

Золото эмира было переправлено в Самарканд, а оттуда по железной дороге в Ташкент. Из Ташкента через Оренбург, где к этому времени была ликвидирована “дутовская пробка” оно ушло в Москву. Такой ценой была создана Бухарская Народная Советская республика.

Так производились все “демократические революции” на национальных окраинах царской империи.

Как они похожи на современные “демократические революции” т. н. “арабской весны”, организуемых современными неоколониалистами.

Опыт большевиков оказался востребованным в современных условиях.

12 news . uz

Последний эмир Бухары Сейид Мир-Алим-хан учился в кадетском корпусе Петербурга, считался хорунжим в казачьем войске, а после восшествия на бухарский престол император Николай II даровал ему титул Высочество. Что связывало последнего эмира Бухары с Россией?

Сейид Мир-Алим-хан родился 3 января 1880 года. В самом начале 1893 года тринадцатилетний мальчик вместе с отцом прибыл в Санкт-Петербург и был определен на обучение в Николаевский кадетский корпус. Эмир лично посетил корпус, где познакомился с начальствующими лицами этого высшего военно-учебного заведения и вел там беседы по поводу воспитания сына. При определении мальчика в корпус император обещал ему, что Мир-Алим получит воспитание в строгом соответствии с нормами ислама. Александр лично наметил программу обучения наследника бухарского престола. Однако в дальнейшем эмир пожелал, чтобы образование его сына было закончено по ускоренной программе к лету 1896 года и чтобы оно ограничилось лишь изучением русского языка и традиционных предметов. Абд ал-Ахаду вовсе не хотелось, чтобы его наследник приобщался к достижениям европейской цивилизации. Это, по его мнению, могло поколебать основы мусульманской веры.

Тогда же российский император Александр III официально утвердил Мир-Алима наследником бухарского престола. После получения документа об этом от военного министра России эмир отбыл в поездку по стране, а Мир-Алим остался в Петербурге под присмотром своего «дядьки» Осман-бека караул-беги и специально назначенного императором русского воспитателя полковника Демина.

Алим-хан был очень ленив и учился без особого успеха, предпочитая проводить время в праздности. Его привлекали лишь породистые голуби, быстрая езда на фаэтонах по петербургским улицам, а также игра на музыкальных инструментах – дутаре и тамбуре.

Еще не окончив обучения в училище, он был зачислен сначала хорунжим в Терское казачье войско, затем, после окончания учебы, последовательно произведен в сотники и подъесаулы. В 1902 году Алим-хан был пожалован титулом Его Светлости.

Два года спустя после возвращения на родину он стал правителем города Карши. В этой должности Алим-хан пробыл целых 12 лет. А затем два года он управлял провинцией Кермине. После смерти своего отца в 1910 году взошел на бухарский престол. Тогда же император Николай II даровал хану титул Высочество. А год спустя Сейид Алим-хан был произведен в генерал-майоры свиты Его Императорского Величества.

Начало его правления было многообещающим: он сразу же объявил, что не будет принимать никаких подношений и подарков и категорически запретил бухарским чиновникам и должностным лицам брать взятки от народа и использовать налоги в личных целях. Однако со временем ситуация изменилась. В результате многочисленных интриг сторонники его реформ проиграли и были высланы в Москву и Казань. Алим-хан же продолжил править Бухарой в традиционном восточном стиле, стремясь укрепить пошатнувшиеся традиции династии.

За годы своего правления эмир был удостоен русским правительством высоких наград – орденов Св. Станислава 2-й степени со звездой (1898), Св. Станислава 1-й степени с бриллиантами (1901), Св. Анны 1-й степени (1906), Св. Владимира 2-й степени (1910), Белого Орла с бриллиантами (1911) и Св. Александра Невского (1916).

Но, в отличие от своего отца, эмир Мир-Алим, не обладавший никакими выдающимися способностями, удостоился самых уничижительных характеристик современников. Одни авторы говорили, что он – «личность совершенно бесцветная, без всяких высоких запросов», другие даже утверждали, что последний мангытский эмир «был настолько неприятен в своих привычках и пороках, …что правильное собирание материала по его жизни, скорее, дело психопатологов»…

1 сентября 1920 года эмир Мир-Алим был свергнут с престола в результате захвата Бухары частями Красной армии. Эмир бежал сначала в горную местность Кашкадарьи, где пытался организовать сопротивление новой власти, а затем – в Афганистан. В течение почти десяти лет свергнутый эмир руководил вооруженным сопротивлением на территории бывшего ханства из Афганистана.

Наибольшую ценность, которую Алим-хан привез с собой в изгнание, представляло стадо прекрасных каракулевых овец. Позже эти овцы значительно улучшили каракулеводство в Афганистане. Алим-хан привез в Кабул также горсть священной для него бухарской земли. Она была засыпана в два серебряных сосуда, в которые, в свою очередь, были вставлены два бухарских флага…

Тяжелобольной и почти ослепший, Алим-хан в последние годы своей жизни превратился в заурядного афганского пенсионера и торговца каракулем. О своих несметных богатствах он почти перестал мечтать, так как благодаря стараниям СССР на его зарубежные банковские счета был наложен запрет. По рассказам современников, он любил сидеть на берегу Кабул-реки и декламировать персидские стихи о Благородной Бухаре. Алим-хан умер на руках своих жен и детей в Кабуле 29 апреля 1944 года.

По свидетельству одного из его приближенных, он завещал выбить на своей могильной плите такие строки:

Эмир без родины жалок и ничтожен.

Нищий, умерший на родине – воистину эмир.

Бывший правитель Бухары был похоронен на кабульском кладбище «Шухадои солихин» («Кладбище святых мучеников»).

Английская разведывательная сводка сообщала, что на джаноза (отпевание) бывшего эмира в кабульской мечети Шахи Душамшера присутствовал премьер-министр Хашим-хан с несколькими министрами своего правительства. Афганский король Мухаммад Захир-шах распорядился поминать покойного в этой мечети все сорок дней после кончины. Впрочем, со стороны короля это было не более чем вежливостью и соблюдением мусульманского этикета…

Так ушел из жизни последний мангыт, считавший себя потомком Чингиз-хана и халифом всех мусульман. Ушел побежденный, не оставивший наследника, покинутый своими приближенными и частью многочисленной родни. Последним актом внимания афганского правительства к экс-эмиру была пенсия, назначенная его многочисленным вдовам, сыновьям, дочерям и тещам (всего 50 человек).

Алим-хан оставил многочисленное, но разрозненное потомство. Известно, что несколько его сыновей (Шахмурад, Абдурахим-хан и Султан-хан) еще в 1920-х годах отреклись от отца и были взяты в Москву на «перевоспитание». Трое его детей от последнего брака, заключенного в Кабуле с таджичкой из Гиссара, около полувека жили вместе со своей матерью в Афганистане, пока советское вторжение 1979 года не заставило бухарцев пойти на вторую эмиграцию – сначала в Пакистан, а затем в Германию и США.

СЫН и ВНУК

Сын эмира Бухарскаго Саид-Алим-хана генерал-майор Шахмурад Олимов (если определять национальность по отцу, то - мангыт, монгольское племя, отец вел родословную от Чингизхана). После разгрома Бухарского эмирата и бегства эмира в Афганистан воспитывался в Советской России, подростком выезжал на обучение в Германию, владел немецким языком. Нигде не удалось найти дату рождения и смерти, примерно — 1910 г. р. Обучался в военном училище и в Военно-инженерной академии им. Куйбышева. Писал письмо-отречение от отца примерно в 1929-1930 гг., что вполне объяснимо, т. к. Саид-Алим-хан оставался противником советской власти и приветствовал вторжение Гитлера.

Шахмурад Олимов - участник ВОВ, после ранения потерял ногу, преподавал в академии имени Куйбышева, дослужился до звания генерал-майора. Умер в Москве, точной даты смерти пока установить не удалось.

ДЕД

Эмир бухарский Сеид-Абдул-Ахад-хан

Большинство крымчан на слова «эмир бухарский» откликнутся одинаково: это же из знаменитой книги Леонида Соловьева о вечном страннике и насмешнике Ходже Насреддине! Правильно, но образ жадного и жестокого правителя писатель лепил с целой династии повелителей Бухары, а какими были в действительности последние из них? Историки, услышав этот же вопрос, непременно уточнят, какой именно эмир имелся в виду, и при имени Сеид-Абдул-Ахад-хан тут же откликнутся: как же, достойный был человек, прославившийся щедростью и добротой. А уж как любил Крым и сколько сделал для него…

Невероятный правитель

Чуть ли не полтора десятилетия подряд, с конца XIX века, газеты полуострова с завидным постоянством отмечали в своих корреспонденциях эмира бухарского. То писали об очередном его прибытии на Южный берег, то имя эмира появлялось в списке почетных членов разных благотворительных обществ, то в заметке о помощи бедным, погорельцам или голодающим мелькало упоминание о щедром пожертвовании повелителя Бухары благородной.

Сеид-Абдул-Ахад-хан на бухарский престол вступил совсем молодым, ему было 26 лет, и правление его началось неожиданно как для подданных, так и для придворных, привыкших к железной руке предыдущего правителя. Новый эмир отменил пытки, упразднил рабство и страшные подземные тюрьмы-зинданы, сузил ассортимент смертных казней — а их к тому времени насчитывалось немало, многие были долгими и мучительными. Именно с этого момента в Бухару в буквальном смысле слова хлынули деньги: немало русских промышленников заинтересовались залежами меди, железа, золота. Новый правитель поддерживал развитие банков, построил железную дорогу, телеграф. Для консервативной и мало отзывчивой на все новое Азии все, что делал эмир бухарский, казалось невероятным.

Звезды над полуостровом

В отличие от многих своих предшественников, эмир бухарский был легок на подъем, часто наезжал в Москву, Петербург, Тифлис, Киев, Одессу, а потом попал в Крым и с 1893 года каждое лето проводил в Ялте. Бывал он также в Севастополе и Бахчисарае.

Вот как описывали Сеид-Абдул-Ахад-хана крымские газеты: «Эмир выше среднего роста, на вид не более 45-ти лет. Очень хорошо сложен. Обладает приятным грудным баритоном; из-под его белоснежной чалмы блестят большие черные глаза, а его подбородок украшает небольшая окладистая борода. Хороший ездок. Обладает необыкновенной физической силой...».

Эмир бухарский очень любил награждать даже за незначительные услуги или просто понравившегося ему человека. Ничего удивительного, что, когда он регулярно стал наезжать в Ялту, многие видные горожане смогли засверкать орденами «Золотая звезда Бухары», которые щедро раздавал эмир. Одна из самых курьезных историй, связанных с подобным награждением, произошла в семействе Юсуповых. Они часто навещали эмира бухарского в Ялте, а тот несколько раз приезжал к ним в Кореиз. Во время одного из таких визитов представитель младшего поколения, Феликс Юсупов, решил продемонстрировать парижскую новинку для розыгрышей: на блюде подали сигары, и, когда эмир и его свита принялись их раскуривать, табак вдруг загорелся и… стал постреливать звездочками фейерверка. Скандал был страшный — не только оттого, что высокий гость оказался в смешном положении, сначала ведь и гости, и домашние, не знавшие о розыгрыше, решили, что на правителя Бухары совершено покушение. Но через несколько дней эмир бухарский сам отпраздновал примирение с Юсуповым-младшим… наградив его орденом с бриллиантами и рубинами.

Часто гостил повелитель Бухары в Ливадии, когда туда приезжало императорское семейство, а также в Суук-Су, у Ольги Михайловны Соловьевой. Это волшебной красоты местечко (теперь оно составляет часть детского лагеря «Артек»), эмира бухарского просто покорило. Он даже хотел купить его и предлагал хозяйке за дачу 4 миллиона рублей — огромные по тем временам деньги, но Ольга Соловьева не согласилась расстаться с Суук-Су.

Ничего удивительного, что, полюбив Южный берег Крыма, эмир бухарский решил построить здесь собственный дворец. Ему удалось купить участок в Ялте, где был заложен сад и выстроено великолепное здание (впоследствии оно стало одним из корпусов санатория для моряков Черноморского флота). Интересно, что сначала планировалось отдать заказ на строительство знаменитому Николаю Краснову, благодаря которому Южный берег украсился множеством архитектурных жемчужин. В фондах Алупкинского дворца-музея сохранились два эскиза и сметы к ним, выполненные Красновым для эмира бухарского. Один представляет собой итальянскую виллу, второй — восточный дворец со стрельчатыми окнами и восточным орнаментом. Но то ли бухарскому правителю не приглянулись оба варианта, то ли он хотел поддержать городского архитектора Ялты Тарасова, которого неплохо знал, но дворец стал строить последний. Здание с куполами, башнями и беседками действительно украсило Ялту, сам эмир назвал имение «Дилькисо», что в переводе означает «обворожительный».

Дворец пережил и своего сиятельного владыку, и хаос Гражданской войны, в котором не уцелели многие усадьбы, его при отступлении в 1944 году сожгли гитлеровцы, но все-таки эта память об эмире бухарском в Ялте сохранилась.

Улица имени Сеид-Абдул-Ахад-хана

Став сезонным жителем Ялты, Сеид-Абдул-Ахад-хан сразу заинтересовался общественной жизнью города: состоял в «Обществе помощи недостаточным ученикам и ученицам ялтинских гимназий», жертвовал деньги «Обществу помощи бедным татарам Южного берега», интересовался сохранением древностей Крыма, несколько раз был участником выставок животноводства. Дело в том, что высокое положение не мешало эмиру бухарскому быть знатоком овцеводства, его стада каракулевых овец были лучшими на родине, он лично торговал каракулем, поставляя на мировой рынок около трети продукции.

В 1910 году он на свои деньги построил городскую бесплатную лечебницу для приходящих больных. Это был очень щедрый подарок городу, в большом двухэтажном доме размещались лаборатории, комнаты для служащих, хирургические и гинекологические кабинеты, приемная на сто человек. Накануне открытия больницы он в очередной раз нанес визит семье Николая II в Ливадии, чтобы попросить высочайшего соизволения назвать лечебницу именем цесаревича Алексея. Эмир бухарский много лет был для Ялты своеобразным символом щедрости, за заслуги перед городом его избрали почетным гражданином и даже назвали его именем одну из улиц.

К слову, и многим другим городам, не только в Крыму, было за что благодарить эмира бухарского — в Петербурге, например, он построил Соборную мечеть, что обошлось ему в полмиллиона рублей.

Эмир Бухарский Сеид Абдул-Ахад-хан на торжестве закладки мечети в Санкт-Петербурге 3 февраля 1910 года. Рядом с эмиром — глава мусульманского духовенства ахун Г. Баязитов. По фотографии К. Булла.

Соборная мечеть в Санкт-Петербурге (современный вид)

Во время Русско-японской войны 1905 года Сеид-Абдул-Ахад-хан пожертвовал миллион золотых рублей на постройку военного корабля, который назвали «Эмир Бухарский».

Жизнь этого судна была бурной, но недолгой: во время революции экипаж перешел на сторону большевиков, потом сражался на Каспии (к тому времени его переименовали в «Якова Свердлова») и в 1925 году был разрезан на металл.

Последний из династии

Эмир бухарский Сеид-Абдул-Ахад-хан в последний раз в Крыму побывал незадолго до своей смерти, его не стало в декабре 1910 года: долгая болезнь почек, которая в последние годы мучила его, все-таки поставила точку в его интересной и деятельной жизни. В журнале «Нива» за 1911 год опубликованы некролог и телеграмма российскому императору от нового эмира бухарского, Мир-Алима, одного из сыновей покойного. Он благодарит за соболезнования «по кончины моего родителя и оказанные мне знаки всемилостивейшаго благоволения» и обещает идти по пути начинаний отца.

Увы, несколько лет царствования последнего эмира бухарского были не самыми лучшими для его государства: механизмы многих новаторств, запущенные отцом, крутились уже по инерции. А сам правитель не очень-то был склонен оказывать покровительство прогрессу и наукам. О годах его правления вообще сохранилось немного свидетельств современников, и те рисуют его не с лучшей стороны: поминают леность и равнодушие, а также чрезмерную тягу к земным удовольствиям. Молва приписывала ему гарем в 350 наложниц, которых свозили со всей страны.

В библиотеке Конгресса США хранится коллекция цветных снимков знаменитого фотографа Прокудина-Горского: в начале 1900-х он исколесил всю Россию, от Дальнего Востока до Средней Азии, чтобы запечатлеть на стеклянных фотопластинах свою империю. Есть среди этих снимков и парадный портрет Мир-Алима, эмира бухарского, — в шелковом синем халате с цветами, с саблей, золотым поясом.

Мир-Алим

В лице — отцовские черты, но без тонкости и одухотворенности, что были у прежнего правителя. Он еще не знает, что станет последним из эмиров Бухары и большую часть своей жизни проведет в изгнании, будет жить милостью афганского эмира и умрет в чужой стране. Он еще успеет попросить, чтобы на могильном камне высекли такие слова:

Эмир без родины жалок

и ничтожен

Нищий, умерший на родине, —

воистину эмир.

Может быть, он тогда вспоминал об отце, который оставил о себе добрую память не только на родине.

ОТЕЦ

Эмир бухарский САЙИД АМИР АЛИМ-ХАН

Сейид Мир Мухаммед Алим-хан последний эмир Бухары, правивший до захвата Бухары Красной Армией 2 сентября 1920 года, представитель узбекской династии тюркского рода Мангыт.

Хотя Бухара имела статус вассального государства Российской империи, Алим-хан руководил внутренними делами своего государства как абсолютный монарх.

В январе 1893 г., когда Мир-Алиму исполнилось тринадцать лет, он вместе с отцом прибыл в Санкт-Петербург, где был определен на обучение в элитное императорское высшее военно-учебное заведение - Николаевский кадетский корпус.

Император Александр III утвердил Мир-Алима наследником престола и лично определил программу его обучения, обещав Адуллахад-хану, что сын получит воспитание в соответствии с нормами ислама. Мир-Алим обучался в Петербурге до лета 1896 г. под присмотром Осман-бека караул-беги и персонального воспитателя полковника Демина.

В 1896 году он вернулся, получив в России подтверждение статуса наследного принца Бухары.

Через два года он занял должность губернатора Насефа, пробыв в ней двенадцать лет. Следующие два года он управлял северной провинцией Кармина, до смерти своего отца в 1910 году. В 1910 году император Николай II даровал хану титул Высочество. В 1911 году был произведён в Свиты Его Императорского Величества генерал-майоры.

Трон отца Сайид Алим-хан занял 4 декабря 1910 г. Уже на следующий год после вступления на престол Алим-хан получил от императора Николая II чин генерал-майора царской армии и придворное звание флигель-адъютанта, а в конце 1915 г. был повышен до генерал-лейтенанта и генерал-адъютанта. В сентябре 1916 г. был награжден одной из высших российских наград - орденом Александра Невского. Владел собственностью в России: дачи-дворцы в Крыму, Кисловодске, Железноводске, дома в Санкт-Петербурге. 11 марта 1913 г. в МИДе России, а 14 июня 1914 г. на заседание Госдумы России поднимался вопрос реформы административного устройства Бухарского ханства и присоединении его к России. Однако Николай II отверг эти предложения.

Начало правления было многообещающим: он объявил, что не принимает подарков, и категорически запретил чиновникам и должностным лицам брать взятки от народа и использовать налоги в личных целях. Однако со временем ситуация изменилась. В результате интриг сторонники реформ проиграли и были высланы в Москву и Казань , и Алим-хан продолжил правление в традиционном стиле, укрепляя династию.

В числе известных людей, бывших в окружении эмира до весны 1917 года, был один из первых узбекских генералов царской армии России Мир Хайдар Мирбадалев.

На деньги Эмира Бухарского в Санкт-Петербурге были выстроены Санкт-Петербургская соборная мечеть и Дом Эмира бухарского.

Каменноостровский проспект, дом 44б известен как Дом эмира Бухарского

Построен в 1913 году по проекту С. С. Кричинского для эмира Бухары Сеид-Мир-Алим-хана. Состоит из фасадного корпуса, двух дворовых и связывающих их боковых флигелей. Фасад облицован естественным камнем. Со стороны проспекта облицован желтовато-белым шишимским мрамором, добывавшимся под Златоустом.

Дом эмира Бухарского (двор)

До середины марта 1917 в этом доме размещался 1-й пулемётный запасной полк Петроградского гарнизона, активно участвовавший в Февральской революции. С. С. Кричинский жил в кв. 4 этого дома в 1917—1923.

Архитектор дома Степан Кричинский

30 декабря 1915 года Алим-хан произведён в генерал-лейтенанты по Терскому казачьему войску и назначен генерал-адъютантом.

Захват власти в России большевиками в 1917 г. позволил Алим-хану заявить о полном суверенитете и аннулировать договор 1873 г. о протекторате России. 23 марта 1918 г. Алим-хан подписал мирный договор с РСФСР. Однако, сознавая военную угрозу большевиков, стал интенсивно укреплять бухарскую армию. Для этого были привлечены российские и турецкие офицеры, имевшие боевой опыт. Из турецких и афганских «добровольцев» сформированы пехотный и кавалерийский полки. Алим-хан произвел две военные мобилизации, санкционировал производство холодного оружия и патронов. К августу 1920 г. армия эмирата насчитывала до 60 тысяч бойцов, в т. ч. 15 тысяч пехоты, 35 тысяч конницы, 55 орудий, несколько десятков пулеметов. Тем не менее в результате бухарской «революции», обеспеченной вторжением в пределы Эмирата советских войск Туркфронта под командованием Фрунзе, армия эмира была разгромлена. 2 сентября 1920 г. части Красной Армии РСФСР заняли Бухару и Сайид Алим-хан был свергнут с престола. На территории Бухары была провозглашены Бухарская Народная Советская Республика (1920-1924).

С сентября 1920 г. по февраль 1921 г. Алим-хан находился на территории Восточной Бухары, пытаясь организовать контрнаступление против Советов. Сайиду Алим-хану удалось собрать значительные военные силы в районах Куляба, Гиссара и Душанбе. В середине ноября 1920 г. его войска выдвинулись на запад и заняли Байсун, Дербенд и Шерабад. К концу 1920 началу 1921 гг. численность военных сил Сайида Алим-хана достигла 10 тысяч человек. К армии Алим-хана присоединились отряды Ибрагим-бека, базировавшиеся в районе Локая.

На основе соглашения Бухарской Республики и РСФСР против Алим-хана была организована специальная Гиссарская военная экспедиция, в результате которой его силы были разбиты и он вынужден был бежать в Афганистан.

Сначала Алим-хан остановился в Ханабаде, а в мае 1921 г. прибыл в Кабул. Эмир Афганистана, имевший договор с РСФСР, определил Алим-хану статус почетного пленника с ежегодным выделением средств на его содержание.

В эмиграции торговал каракулем, поддерживал басмачество, к старости почти ослеп, его банковские счета были заблокированы по настоянию властей СССР.

Награждён орденами Святого Александра Невского и Святого Владимира (на приведённой цветной фотографии на халате эмира отчётливо видна звезда этого ордена с девизом «Польза, честь и слава»).

Сейид Алим-хан, 1911, цветная фотография С. М. Прокудина-Горского

Многочисленное потомство (около 300 человек) разбросано по всему миру: они проживают в США, Турции, Германии, Афганистане и других государствах.

Три его сына остались на советской территории. Двое из них Султанмурад и Рахим позднее были убиты, а третий Шахмурад в 1929 г. публично отрекся от своего отца, принял фамилию Олимов . Служил в Красной Армии , участвовал в Великой Отечественной войне (на которой потерял ногу), в 1960-х преподавал в Военной академии .

Вам также может быть интересно
Фактори размещения — Гипермаркет знаний Пользуясь таблицей 18 в приложениях
Фактори размещения — Гипермаркет знаний Пользуясь таблицей 18 в приложениях
Художник игровой графики с 11 летним стажем. Единственное, чем лично я могу тут похвастаться, то играл я в...
Методы и формы работы с учащимися с ограниченными возможностями здоровья Адаптация ребёнка с ОВЗ к условиям школьного образовательного учреждения
Методы и формы работы с учащимися с ограниченными возможностями здоровья Адаптация ребёнка с ОВЗ к условиям школьного образовательного учреждения
В последние годы значительное внимание уделяется проблемам детей с особыми возможностями здоровья (ОВЗ). Что...