Виталий Волович: о времени, о себе и о «порочной привычке делать книжки. Уведомления Виталия воловича

Виталий Волович родился 3 августа 1928 года, в Спасске-Дальнем, Приморского края в писательской семье. Мать, Клавдия Владимировна Филиппова (1902-1950) - журналистка (сотрудничала с «Уральским рабочим», «Уральским современником», «Литературным альманахом»), писательница (повести «В гимназии» (1938), «Между людьми» (1940)). Отчим, Константин Васильевич Боголюбов (1897-1975) - писатель, литературовед, исследователь уральской литературы. В 1932 году семья переезжает в Свердловск.

После окончания в 1948 году Свердловского художественного училища Волович начал сотрудничать со Среднеуральским книжным издательством: оформляет обложки книг Н. Куштум «Сторона моя родная» (1953), Б. Дижур «Раздумья» (1954), М. Пилипенко «Дороги» (1955) и др. К наиболее ярким работам этого периода можно отнести иллюстрации к «Кладовой солнца» М. Пришвина, которые одобрил сам писатель: «„Кладовую солнца“ издавали бесчисленное количество раз разные страны, и у меня на полке „Кладовые“ всех размеров и цветов. Но Ваша - лучшая»

Первые работы создавались в технике перового рисунка тушью, затем художник обращается к технике линогравюры, офорта, литографии, книжной и станковой графике; в последнее время использует темперу, акварель, гуашь. Стилистическое своеобразие определяется экспрессивностью, выразительностью линий и штриховки, тягой к монументальности.

Известность Воловичу принесли иллюстрации средневековой литературы: «Слова о полку Игореве», «Ричарда III», «Романа о Тристане и Изольде» и других произведений.

С 1952 года Виталий Волович участвует в художественных выставках, первые работы были выставлены в Ирбите (Свердловская область). В 1956 году принят в Союз художников СССР.

Работы Виталия Воловича находятся в музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина в Москве, Пражской национальной галерее, Моравской галерее в г. Брно, в музее современного искусства в Кельне, в музее И. В. Гете в Веймаре, галереях Екатеринбурга, Саратова, Новосибирска, Перми, Государственной Третьяковской галерее, Государственном русском музее Санкт-Петербурга и др.; в частных собраниях России, Америки, Германии, Франции, Израиля, Австрии, Испании и т. д.

В настоящее время (2009 год) Виталий Волович живёт и работает в Екатеринбурге.

Признание и награды

1973 - Заслуженный художник РСФСР
1995 - лауреат премии имени Г. С. Мосина
1999 - лауреат премии губернатора Свердловской области за выдающиеся достижения в области литературы и искусства
2005 - Золотая медаль Российской академии художеств за серию графических листов к трагедии Эсхила «Орестея»
2007 - Член-корреспондент Российской академии художеств
2007 - Почётный гражданин города Екатеринбурга
2008 - в Екатеринбурге установлена скульптурная группа «Горожане. Разговор», изображающая трёх знаменитых уральских художников Виталия Воловича, Михаила Брусиловского и Германа Метелёва
2008 - Почётный гражданин города Ирбита

А также многочисленные медали и дипломы всероссийских, всесоюзных и международных смотров искусства книги.

Творчество

Циклы

«Цирк»
«Женщины и монстры»
«Средневековые мистерии»
«Иерусалим» (1995)
«Екатеринбург» (1997)

Иллюстрации

«Слово о полку Игореве»
«Орестея» Эсхила
«Ричард III», «Отелло» Шекспира (1972. Офорт.)
«Роман о Тристане и Изольде» Ж. Бедье (1972. Автолитография)
«Эгмонт» И. В. Гёте (1980)
«Страх и отчаяние в Третьей империи» Б. Брехта (1970. Офорт)
Ирландские саги
Сказы П. П. Бажова

Библиография

Книги и научные сборники

Буторина Е. Виталий Волович // Художники книги: ВААП-Информ. М., 1981.
Воронова О. Виталий Волович // Искусство книги: 1972-1980. М., 1987. Вып. 10. С. 169-181.
Воронова О. Виталий Волович. Книжная графика. М.: Сов. художник, 1973. 140 с., ил.
Голынец Г., Голынец С. Виталий Волович // Советская графика, 78. М., 1980. С. 60-68.
Горбачева Н. «Орестея» В. Воловича // Горбачева Н. На палитре памяти: Время. Художники. Выставки. Екатеринбург, 1996. С. 42-43.
Ольшанский Д.А. Еврейская традиция в графике Виталия Воловича // Восток – Россия – Запад. Мировые религии и искусство. СПб: Государственный Эрмитаж, 2001. С. 131–134.
Ольшанский Д.А. Образы Бертольта Брехта в графике Виталия Воловича // Визуальная культура ХХ века и проблемы современного образования. Пермь, 1999. С. 158–160.
Семь Екатеринбургских художников: Виталий Волович. Александр Алексеев-Свинкин. Герман Метелев. Ольга Штукатурова. Владимир Чурсин. Михаил Сажаев. Юрий Филоненко / Сост., дизайн: В. В. Штукатуров. Авторы вступит. ст. Г. С. Холодова, А. В. Степанов. Руководитель проекта Ю. А. Кукарских. Екатеринбург: Промдизайн, 1999. 127 с., ил. (С частичным переводом на англ. яз.)
Уроженко О. Виталий Волович: проблемы становления мироотношения (1950-е - середина 1960-х гг.) // Из истории художественной культуры Урала: Сб. науч. тр. Свердловск, 1985. С. 107-121.
Уроженко О. Виталий Волович: феномен творческой зрелости (середина 1960-х - 1980-е гг.) // Из истории художественной культуры Урала. Сб. науч. тр. Свердловск, 1988. С. 98-121.

Журнальные публикации

Абельская Р. Волович // Вита. 1997. № 10. С. 28-32.
Волович В. Мода и свобода // Урал. 1993. № 5. С. 3-9.
Воронова О. Свое прочтение Шекспира // Творчество. 1968. № 8. С. 15-16.
Голынец С. Виталий Волович // Литература и ты. М.,1977. Вып. 6. С. 213-216.
Лебедева В. Монументальность графики // Искусство. 1976. № 6. С. 22-28.
Незнанский Л. Графика Виталия Воловича // Искусство. 1966. № 7. С. 32-36.
Тубин Я. Летят стрелы каленые. Урал. 1984. № 6.
Тубин Я. Серия станковых гравюр В. Воловича по мотивам «Слова о полку Игореве». Советская графика. Вып. 9. М., 1985. С.

Буклеты и каталоги к выставкам

Виталий Михайлович Волович: Шестнадцать репродукций / Вступит. ст. Л. Дьяконицына. Л.: Художник РСФСР, 1975.
Заслуженный художник РСФСР Виталий Михайлович Волович: Каталог выставки [в Москве] / Сост. и автор вступит. ст. С. В. Голынец. Л. Художник РСФСР, 1977. 32 с., ил.
Виталий Михайлович Волович: Каталог выставки/ [Вступит. ст. С. В. Голынца]. Галерея искусства. Карловы Вары, 1977. 25 с., ил. (На чешском яз.)
Виталий Волович. Алексей Казанцев Художники путешествуют. Каталог вставки / Сост. и автор вступит. статьи Н. Ф. Горбачева. Свердловск, 1982. с., ил.
Виталий Волович: Графика. Буклет / Сост. и автор вступит. статьи. С. В. Голынец. Свердловск, 1984. 16 с., ил.
Виталий Волович. Книжная, станковая графика. Каталог выставки / Сост. и автор вступит. ст. Н. Горбачева. Свердловск, 1985. с., ил.
Виталий Волович. Книжная станковая графика: Каталог выставки / Сост. и автор вступит. ст. А. И. Корчак. Магнитогорск, 1988.
Галерея «Автограф»: Живопись, графика из коллекции Т. Ф. Набросовой-Брусиловской / Сост. каталога Т. Ф. Набросова-Брусиловская. Автор вступит. статей В. М. Волович и Г. С. Метелев. Изд. Е. В. Ройзман. Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2000. 166 с., ил. (С переводом на англ. яз.)
Виталий Волович: Книжная и станковая графика. Каталог собрания / Отв. за вып., сост. выст. и каталога, автор макета и ред. В. Карпов. [Предисловие В. Воловича, послесловие Н. Горбачевой]. Ирбитский государственный музей изобразительных искусств. Ирбит, 1998. 80 с., ил.
Виталий Волович: Старый Екатеринбург. [Альбом] / Статьи А. Мосина, В. Воловича, С. Голынца. Координатор проекта С. Прудкова. Екатеринбург: Промдизайн 1998. С. 119, ил. (С частичным переводом на англ. яз.)

Родился в писательской семье 3 августа 1928 г. в городе Спасск-Дальний Приморского края. Мать художника, писательница Клавдия Владимировна Филлипова, отца же Виталию Воловичу заменил отчим. Родного отца Виталий Михайлович ни разу не видел.

Когда В.М. Воловичу исполнилось 4 года, он с матерью переехал в Свердловск (современный Екатеринбург), где и рос Виталий Михайлович. В Свердловске мать художника вышла замуж за писателя Константина Васильевича Боголюбова – отчима В. М. Воловича.

С детства ему были привиты любовь и интерес к литературе и истории, но страсть к рисованию была у него всегда. Родители всегда поощряли мальчика и поддерживали желание стать художником. Поэтому долго определяться с профессией Виталию Михайловичу не пришлось.

В 1948 году В.М. Волович закончил Свердловское художественное училище, после чего началась его работа со Среднеуральским книжным издательством, журнал «Уральский следопыт», где Виталий Волович занимался обложками и иллюстрациями к книгам. Первой его работой в издательстве были иллюстрации к рассказу «Суворовец».

По признанию художника это первое задание было «первым позором в жизни», так как его рисунки долго не принимали, приходилось переделывать помногу раз, в итоге работы были приняты лишь из-за того что издание уже шло в набор, а не потому что работы понравились издателю.

После выполнения задания Виталий Михайлович дал себе слово не работать больше с издательствами, но спустя год он все же пересмотрел свое решение. Виталий Волович стал рисовать для журналов, путеводителей, справочников.

Поступить после училища в институт Виталий Михайлович не смог – его мать заболела туберкулезом, от чего и умерла в возрасте 48 лет.

Виталий Волович не воспринимал иллюстрации книг всерьез – отдавал предпочтение станковой графике и живописи до тех пор, пока ему не предложили проиллюстрировать книгу М. М. Пришвина «Кладовая солнца», после которой Пришвин лично поблагодарил Воловича за проделанную работу: «Кладовую солнца» издавали бесчисленное количество раз у нас и за рубежом, и у меня на полке «Кладовые» всех размеров и цветов. Но Ваша - лучшая» - такими были слова Пришвина. Именно тогда Виталий Волович понял, что книжная иллюстрация займет важную роль в его жизни.

Однако не всё устраивало Воловича в работе. Художник проиллюстрировал «Чешскую сказку», китайскую сказку «Обезьяна и черепаха», «Малахитовую шкатулку» Бажова. После этих иллюстраций Воловича обвинили в формализме, с которым в то время как раз боролись. Дошло до того, что в издательстве не давали выставить свои работы на выставке. И В.М. Волович уехал в Москву, взяв с собой картины и рисунки. Там ему сразу же предложили проиллюстрировать произведения М.Горького «Песня о соколе» и «Песня о буревестнике». Эта работа художника получила большое количество наград, а затем поступило предложение участвовать в международном конкурсе иллюстраторов в Лейпциге.

Поскольку с детства художнику нравилась эпоха Средневековья (чему поспособствовала огромная библиотека отчима с трудами Брагаузера, Шекспира и т.п.) для конкурса была выбрана «Шотландская баллада» Р.Л. Стивенсона, за которую ему была вручена серебряная медаль.

В 70-е годы заглавную роль в творчестве Воловича играл цирк. Любовь к цирку породила большое количество офортов, иллюстраций. Художник был всецело поглащен яркостью красок. Яркий пример тому серия «Цирк».

Так же в 70-е Виталий Михайлович начал работать с натуры. Теперь во время своих многочисленных путешествий по России и за ее пределами стал создавать самостоятельные станковые пейзажи карандашом и акварелью.

Так же Виталий Волович участвовал в конкурсе, посвященном 150летию И.В. Гёте. Для иллюстрирования была выбрана пьеса «Эгмонт» (1980). Данная работа была удостоена бронзовой медали в Лейпциге.

В 1982 году Виталию Михайловичу была оказана честь иллюстрировать «Слово о полку Игореве» - шедевр русской словесности. Выполняя данную работу Волович проводил параллель с Великой отечественной войной, которую сам прошел. В иллюстрациях к этой книге художник показал антивоенность самой поэмы, тем самым выразив и свою гражданскую позицию.

В постсоветский период, когда можно было свободно выезжать за границу художник старался всё больше работать с натуры, отражая культуру других стран, таких как Франция, Италия, Австрия, Палестина, Германия.

В начале 90-х издательства стали издавать книги без иллюстраций из финансовых соображений, или же и вовсе закрывались за неимением средств. А тем временем Виталий Михайлович мечтал о художественных альбомах. В таком формате изданы книги: «Средневековый роман», «Парад Алле», «Женщины и монстры». Готовится к печати «Корабль дураков».

Есть у В. М. Воловича и живописные циклы. К ним относится цикл «Старый Екатеринбург». Вступление к книге «Старый Екатеринбург» заканчивается так - «Я рисовал следовательно, я любил».

Каждый год художник со своим другом к концу лета выезжал для рисования этюдов и когда не было возможности поехать куда либо они выходили в город. Эти вылазки на природу художник считает лучшим отдыхом.

Так же Виталий Михайлович очень любит музыку и одно время ходил на занятия к одному оперному певцу. Но хобби как такового у него нет: все время занимает работа, и даже на природу этюды рисовать не выбирается.

Виталий Михайлович на свою занятость не жалуется, а напротив считает ее счастьем.

Большое место в творчестве В. М. Воловича занимают офорты.

На все восхищенные удивления художник поясняет, что любит свое дело и получает от своей работы настоящее наслаждение. И тут нельзя не процитировать слова Виталия Михайловича: «Все лучшее, что происходит в моей жизни, происходит в мастерской! Представить не могу, что если бы не было у меня этой профессии, то я бы уже 20 лет был на пенсии и не знал, куда себя деть! Во мне все ликует от недостатка времени и желания бежать в мастерскую, где меня ждет интереснейшая работа, которую я сам себе придумываю. Я спешу сюда с невероятным желанием и ухожу с неохотой».

Важным событием в жизни художника стал выход книги «Мастерская. Записки художника». История написания книги необычна: после смерти своей жены, с которой Виталий Михайлович прожил 47 лет, художник, что бы пережить потерю, стал писать вечерами. Закончив книгу, Виталий Волович отправил ее на электронную почту своему другу. Спустя 2 недели пришло письмо от издательства, в котором был договор. Виталий Волович изложил в книге историю своей жизни. Сам автор рассматривает книгу как «…попытку разобраться в себе, в профессии, может быть, в психологии творчества…»

В работе В. Волович использует такие техники, как линогравюры, офорт, литографии, ныне предпочитает акварель, гуашь, темперу. Его работы можно увидеть в Третьяковской галерее, в Музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, в Государственном русском музее, а так же в художественных музеях таких городов как: Екатеринбург, Иваново, Нижний Тагил, Ярославль, Пермь, Магнитогорск, Новосибирск, Саратов.

Помимо городов России работы Виталия Воловича есть в Музее современного искусства в Кельне, в Моравской галерее в городе Брно, Пражской национальной галерее, в Музее И.В. Гете и Ф. Шиллера в Веймере. В мемориальном музее В. Шекспира в Англии и во многих других, как частных, так и государственных собраниях России, Германии, Франции, Австрии, Италии, Израиля, Испании и США. Наиболее полное собрание работ художника находится в Ирбитском государственном музее изобразительных искусств.

Виталий Михайлович Волович (род. 1928) - советский и российский художник, график. Народный художник России (2016), Заслуженный художник РСФСР (1973), действительный член РАХ (2012).

Биография

Работы Виталия Воловича находятся в музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина в Москве, Пражской национальной галерее, Моравской галерее в г. Брно, в музее современного искусства в Кельне, в музее И. В. Гете в Веймаре, галереях Екатеринбурга, Саратова, Новосибирска, Перми, Государственной Третьяковской галерее, Государственном русском музее Санкт-Петербурга, Екатеринбургской галерее современного искусства и др.; в частных собраниях России, Америки, Германии, Франции, Израиля, Австрии, Испании и т. д.

В настоящее время (2009 год) Виталий Волович живёт и работает в Екатеринбурге.

Признание и награды

1973 - Заслуженный художник РСФСР
1995 - лауреат премии имени Г. С. Мосина
1999 - лауреат премии губернатора Свердловской области за выдающиеся достижения в области литературы и искусства
2005 - Золотая медаль Российской академии художеств за серию графических листов к трагедии Эсхила «Орестея»
2007 - Член-корреспондент Российской академии художеств
2007 - Почётный гражданин города Екатеринбурга
2008 - в Екатеринбурге установлена скульптурная группа «Горожане. Разговор», изображающая трёх знаменитых уральских художников Виталия Воловича, Миши Брусиловского и Германа Метелёва
2008 - Почётный гражданин города Ирбита
2012 - Академик Российской Академии художеств.
2016 - Народный художник России.

А также многочисленные медали и дипломы всероссийских, всесоюзных и международных смотров искусства книги.

Творчество

Циклы

«Цирк»
«Женщины и монстры»
«Средневековые мистерии»
«Иерусалим» (1995)
«Екатеринбург» (1997)

Иллюстрации

«Слово о полку Игореве»
«Орестея» Эсхила
«Ричард III», «Отелло» Шекспира (1972. Офорт.)
«Роман о Тристане и Изольде» Ж. Бедье (1972. Автолитография)
«Эгмонт» И. В. Гёте (1980)
«Страх и отчаяние в Третьей империи» Б. Брехта (1970. Офорт)
Ирландские саги
Сказы П. П. Бажова

Виталий Михайлович Волович (3.08.1928 — 20.08.2018) - советский и российский художник, график. Народный художник России.

Биография

Виталий Волович родился 3 августа 1928 года, в Спасске-Дальнем, Приморского края в писательской семье. Мама Клавдия Филиппова — журналистка (сотрудничала с «Уральским рабочим», «Уральским современником», «Литературным альманахом»), писательница (повести «В гимназии» (1938), «Между людьми» (1940)). В 1932 году она вместе с сыном переехала в Свердловск (совр. Екатеринбург).

Вскоре после того как Виталию исполнилось десять, мама вышла замуж (писатель, литературовед, исследователь уральской литературы), а семья выросла еще на три человека – у отчима были сын и дочь.

В детстве Волович мечтал петь в опере и репетировал арии в парке Павлика Морозова. Но простудился и заболел ангиной, а пока болел, взялся за карандаш. Рисование было одним из его любимых домашних занятий наравне с чтением. Волович очень любил читать о рыцарях Круглого стола. Мама-литератор держала в доме много книг, сама активно публиковалась, а по ее сценариям ставили пьесы в Оперном театре. Гостем в их доме был писатель Павел Петрович Бажов. Так литература и живопись в будущем обрели неразрывную связь, и Волович стал графиком-иллюстратором.

Когда ему было тринадцать, наступила война. Было сложно найти еду, не то что краски. Художник вспоминал, как приносил домой яичный порошок, а мама разбавляла его водой и пекла большую лепешку. Так жили долгих четыре года. А под конец войны случилось важное – Виталий сделал первый шаг навстречу призванию, поступив в Свердловское художественное училище.

«В 1945 году студентов художественного училища отправили «на отгрузку» картин из Эрмитажа - пережившие войну шедевры возвращались из тыла домой в Ленинград. Мальчик ловко подхватил очередной ящик, как вдруг работница Эрмитажа воскликнула: «Бога ради, осторожнее, молодой человек! Здесь «Блудный сын» Рембрандта!», — пишет Анна Матвеева в книге «Горожане».

Как и все студенты в те годы, Волович плохо питался. «Приходил в училище к началу вечерних занятий, покупал восемнадцать пирожков с повидлом и съедал их, запивая водой из графина», – пишет Матвеева по воспоминаниям художника. А год спустя после окончания училища умерла мама Клавдия Филиппова, и за обедами-ужинами еще долго никто не следил.

Волович В.М. Отелло. Из серии иллюстраций к трагедии В. Шекспира. «Отелло. Венецианский мавр». 1966. ЕМИИ

После окончания в 1948 году Свердловского художественного училища Виталий Волович начал сотрудничать со Среднеуральским книжным издательством: оформляет обложки книг Н. Куштум «Сторона моя родная» (1953), Б. Дижур «Раздумья» (1954), М. Пилипенко «Дороги» (1955) и др. К наиболее ярким работам этого периода можно отнести иллюстрации к «Кладовой солнца» М. Пришвина, которые одобрил сам писатель: «„Кладовую солнца“ издавали бесчисленное количество раз разные страны, и у меня на полке „Кладовые“ всех размеров и цветов. Но Ваша - лучшая».

Известность Виталию Воловичу принесли иллюстрации средневековой литературы: «Слова о полку Игореве», «Ричарда III», «Романа о Тристане и Изольде» и других произведений.

Волович В.М. Ричард III с короной. Лист из серии иллюстраций к трагедии В. Шекспира «Ричард III». 1967. ЕМИИ

С 1952 года участвует в художественных выставках, первые работы были выставлены в Ирбите (Свердловская область). В 1956 годупринят в Союз художников СССР.

Всего в творчестве уральского художника выделяется несколько крупных серий – «Средневековые мистерии», «Женщины и монстры», «Мастерская», «Иерусалим», а также «Парад, Алле!» и «Старый город».

«Цирк – еще одна его страсть. Художник очень любил бывать в старом деревянном цирке на углу улиц Куйбышева и Розы Люксембург, – рассказывает Ирина Ризнычок. «В старом цирке не было отдельных помещений для животных, гримерок, и ему нравилось наблюдать, как клоун рассказывал анекдоты гимнасткам, тут готовятся к выходу артисты, рядом звери и все это такое живое». Сначала это были зарисовки, а потом появилась серия гравюр.

Волович В.М. «Парад, Алле!». Центральная часть триптиха. 1979. ЕМИИ

Сейчас работы уральского художника можно увидеть в музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина в Москве, Пражской национальной галерее, Моравской галерее в г. Брно, в музее современного искусства в Кельне, в музее И. В. Гете в Веймаре, галереях Екатеринбурга, Саратова, Новосибирска, Перми, Государственной Третьяковской галерее, Государственном русском музее Санкт-Петербурга, Екатеринбургской галерее современного искусства и др.; в частных собраниях России, Америки, Германии, Франции, Израиля, Австрии, Испании и т. д.

Смерть

Признания и награды

1973 - Заслуженный художник РСФСР
1995 - лауреат премии имени Г. С. Мосина
1999 - лауреат премии губернатора Свердловской области за выдающиеся достижения в области литературы и искусства
2005 - Золотая медаль Российской академии художеств за серию графических листов к трагедии Эсхила «Орестея»
2007 - Член-корреспондент Российской академии художеств
2007 - Почётный гражданин города Екатеринбурга
2008 - в Екатеринбурге установлена скульптурная группа «Горожане. Разговор», изображающая трёх знаменитых уральских художников Виталия Воловича, Миши Брусиловского и Германа Метелёва
2008 - Почётный гражданин города Ирбита
2012 - Академик Российской Академии художеств.
2016 - Народный художник России.
А также многочисленные медали и дипломы всероссийских, всесоюзных и международных смотров искусства книги.

Память

В Екатеринбурга, где Волович он прожил здесь всю сознательную жизнь, ему поставлена памятная скульптура. Памятник «Горожане» Виталию Воловичу, Мише Брусиловскому и Герману Метелёву стоит на проспекте Ленина, 81.

Творчество

Циклы

«Цирк»
«Женщины и монстры»
«Средневековые мистерии»
«Иерусалим» (1995)
«Екатеринбург» (1997)

Иллюстрации

«Слово о полку Игореве»
«Орестея» Эсхила
«Ричард III», «Отелло» Шекспира (1972. Офорт.)
«Роман о Тристане и Изольде» Ж. Бедье (1972. Автолитография)
«Эгмонт» И. В. Гёте (1980)
«Страх и отчаяние в Третьей империи» Б. Брехта (1970. Офорт)
Ирландские саги
Сказы П. П. Бажова

Библиография

Орлова Э. Когда оживает книга // Вечерний Свердловск. 1965. 11 окт.
Незнанский Л. Графика Виталия Воловича // Искусство. 1966. № 7. С. 32-36.
Воронова О. Свое прочтение Шекспира // Творчество. 1968. № 8. С. 15-16.
Павловский Б. Волович иллюстрирует Шекспира // Уральский рабочий. 1969. 20 февр.
Hubsher А. Figura — Bilder zur Literatur // Bildende Kunst. 1971. № 10. С. 520-523.
Волович Виталий Михайлович // Художники народов СССР: Биобиблиографический словарь. М., 1972. Т. 2. С. 328.
Воронова О. Виталий Волович. Книжная графика. М.: Сов. художник, 1973. 140 с., ил.
Воронова О. Глубина мысли и чувства // Книжное обозрение. 1974. № 24.
Владимирова Г. Графика Виталия Воловича // Сов.культура. 1974. 29 нояб.
Сбырчог В. Художник и социально-гуманистическая правда // Культура (Кишинев). 1974. 29 нояб. (На молдавском яз.)
Голынец С. Сплетая реальность и фантастику: Выставка работ В. Воловича в Москве // Вечерний Свердловск. 1975. 29 дек.
Виталий Михайлович Волович: Шестнадцать репродукций / Вступит. ст. Л.
Дьяконицына. Л.: Художник РСФСР, 1975.
Voronova O. Stvaralastvo Vitalia Valovica // Knjiga i svet. Beograd, 1975.
Бисти Д. Романтика старых легенд // Сов. культура. 1976. 16 января.
Лебедева В. Монументальность графики // Искусство. 1976. № 6. С. 22-28.
Шатских А. Мастер книжной иллюстрации // Московский художник. 1976. 29 января.
Заслуженный художник РСФСР Виталий Михайлович Волович: Каталог выставки [в Москве] / Сост. и автор вступит. ст. С. В. Голынец. Л. Художник РСФСР, 1977. 32 с., ил.
Виталий Михайлович Волович: Каталог выставки/ [Вступит. ст. С. В. Голынца].
Галерея искусства. Карловы Вары, 1977. 25 с., ил. (На чешском яз.)
Голынец С. Виталий Волович // Литература и ты. М.,1977. Вып. 6. С. 213-216.
Голынец С. Прошлое и современность // Уральский рабочий. 1978. 30 дек.
Голынец Г., Голынец С. Виталий Волович // Советская графика, 78. М.,1980. С. 60-68.
Буторина Е. Виталий Волович // Художники книги: ВААП-Информ. М., 1981.
Виталий Волович. Алексей Казанцев Художники путешествуют. Каталог вставки / Сост. и автор вступит. статьи Н. Ф. Горбачева. Свердловск, 1982. с., ил.
Gerd G. Witali Wolowitch // Ausstellung Haus der Kultur und Bildung. Neu Brandenburg, 1982. 20.07 — 15.О8.
Виталий Волович: Графика. Буклет / Сост. и автор вступит. статьи. С. В. Голынец. Свердловск, 1984. 16 с., ил.
Тубин Я. Летят стрелы каленые. Урал. 1984. № 6. С. То же: Неделя. 1985. № 19.
Тубин Я. Серия станковых гравюр В. Воловича по мотивам «Слова о полку Игореве». Советская графика. Вып. 9. М., 1985. С.
Виталий Волович. Книжная, станковая графика. Каталог выставки / Сост. и автор вступит. ст. Н. Горбачева. Свердловск, 1985. с., ил.
Уроженко О. Виталий Волович: проблемы становления мироотношения (1950-е — середина 1960-х гг.) // Из истории художественной культуры Урала: Сб. науч. тр. Свердловск, 1985. С. 107-121.
Петрова Н. В нынешнем сложном мире // Уральский рабочий. 1986. 22 янв.
Галеева Т. Графическая полифония // Вечерний Свердловск. 1986. 24 февр.
Назарова М. Виталий Волович // Уральский рабочий. 1986. 20 апр.
Воронова О. Виталий Волович // Искусство книги: 1972-1980. М., 1987. Вып. 10. С. 169-181.
Виталий Волович. Книжная станковая графика: Каталог выставки / Сост. и автор вступит. ст. А. И. Корчак. Магнитогорск, 1988.
Кричовец А. Предупреждение // Уральский рабочий. 1988. 29 янв.
Панфилова О., Уроженко О. Уроки мужества // Уральский рабочий. 1988. 3 авг.
Уроженко О. Виталий Волович: феномен творческой зрелости (середина 1960-х — 1980-е гг.) // Из истории художественной культуры Урала. Сб. науч. тр. Свердловск, 1988. С. 98-121.
Волович В. Мода и свобода // Урал. 1993. № 5. С. 3-9.
Абельская Р. Волович // Вита. 1997. № 10. С. 28-32.
Горбачева Н. «Орестея» В. Воловича // Горбачева Н. На палитре памяти: Время. Художники. Выставки. Екатеринбург, 1996. С. 42-43.
Матафонова Ю. Свалиться с Пегаса нетрудно, сложнее удержаться в седле: Новые работы Виталия Воловича // Уральский рабочий. 1997. 14 янв.
Клепиков В. Волович — это имя, а не просто фамилия // Областная газета. 1998. 1 авг.
Виталий Волович: Книжная и станковая графика. Каталог собрания / Отв. за вып., сост. выст. и каталога, автор макета и ред. В. Карпов. [Предисловие В.Воловича, послесловие Н.Горбачевой]. Ирбитский государственный музей изобразительных искусств. Ирбит, 1998. 80 с., ил.
Виталий Волович: Старый Екатеринбург. [Альбом] / Статьи А. Мосина, В. Воловича, С. Голынца. Координатор проекта С. Прудкова. Екатеринбург: Промдизайн 1998. С. 119, ил. (С частичным переводом на англ. яз.)
Семь екатеринбургских художников: Виталий Волович. Александр Алексеев-Свинкин. Герман Метелев. Ольга Штукатурова. Владимир Чурсин. Михаил Сажаев. Юрий Филоненко / Сост., дизайн: В.В. Штукатуров. Авторы вступит. ст. Г.С. Холодова, А.В. Степанов. Руководитель проекта Ю.А.Кукарских. Екатеринбург: Промдизайн, 1999. 127 с., ил. (С частичным переводом на англ. яз.)
Галерея «Автограф»: Живопись, графика из коллекции Т.Ф. Набросовой-Брусиловской / Сост. каталога Т.Ф. Набросова-Брусиловская. Автор вступит. статей В.М. Волович и Г.С. Метелев. Изд. Е.В. Ройзман. Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2000. 166 с., ил. (С переводом на англ. яз.)

Ушел из жизни почетный гражданин Свердловской области художник Виталий Волович. Совсем недавно легендарный художник отметил 90-летие. Волович был давним другом и экспертом «УР», частым гостем тематических дискуссий и круглых столов. Во время одной из встреч было взято это интервью.

Виталий Волович — гордость Екатеринбурга, талантливейший художник, график, действительный член РАХ, чьи работы представлены в Третьяковской галерее, музее имени Пушкина, крупнейших галереях и музеях Европы. Ему без малого 90, но он по-юношески смешлив и задорен: «Я вполне современный парень». Ежедневно Виталий Михайлович проводит в своей мастерской часов по 10. Немного стесняется своего возраста: «срок дожития уже пережил, как-то неловко». Равно как и с памятником при жизни. Беседовать с ним оказалось легко и приятно. Даже в грустных вещах Волович неизменно находит повод пошутить и рассказать какую-нибудь уморительную байку.

Журналист и писатель Клавдия Филиппова привезла четырехлетнего сына Виталика в Свердловск из далекого дальневосточного Спасска.

— Я, может быть, один из немногих, кто ровным счетом ничего не знает о своих предках. Сомневаюсь даже, что они у меня были — говорит Волович. — Мама очень рано лишилась родителей, жила у тетки в Нерчинске, потом переехала в Спасск, где познакомилась с будущим отцом, заявившим: «или я, или ребенок». Она выбрала ребенка, и в 1932-м оказалась в Свердловске. Мама меня спрашивала, хочу ли я знать что-нибудь об отце. Я горделиво говорил, что нет.

В 1937-м у Клавдии Владимировны Филипповой вышла первая книжка «В гимназии». Леонид Диковский поставил ее в своем театре во Дворце пионеров. Следующая «Между людьми» — о писателе-разночинце Решетникове — была издана в Москве. Отчимом мальчика стал писатель, литературовед Константин Васильевич Боголюбов.

— Дома была потрясающая библиотека, в коридоре стояли шкафы с тускло блестевшими золотыми переплетами: издания Брокгауза и Эфрона, шеститомник Шекспира с иллюстрациями сэра Джильберта, история крестовых походов, — вспоминает Волович. — И все эти книги были замечательно иллюстрированы. Я был очень увлечен одним из классиков шекспировского иллюстрирования сэром Джильбертом, рисовальщиком пером, Доре и конечно, Пикассо. В этой атмосфере я и рос, поэтому позже обратился к книжной графике. История на самом деле трагическая. Вскоре началась война, у мамы была военная дистрофия, она болела невероятно тяжело, потом все это переросло в страшную форму туберкулеза. Квартира наша была в деревянном доме недалеко от нынешней улицы Мамина-Сибиряка, окна зашторены, начало войны. Мама страшно замерзала, дров не было, и мы с отчимом, университетским профессором ходили на станцию Шарташская, куда привозили уголь. Выжидали темноты и подползали к большой куче, часовой с ружьем уходил в другую сторону, и пока его не было, мы нагребали в сумки эту угольную пыль, чтобы прийти домой и затопить печку. Потом возвращался человек с винтовкой, мы замирали... Однажды я решился на воровство, взял полено из поленницы во дворе. Мама, худая, страшная, приподнялась на локте на кровати и устроила мне немыслимую разборку за то, что я взял чужое. Меня, 12-летнего, заставили отнести назад это полено, это был мощный урок на всю жизнь. Потом наступили совсем тяжелые времена, холод стоял сумасшедший. Военные зимы были очень суровыми. Нам приходилось изданиями Брокгауза и Эфрона — сказать страшно — растапливать буржуйку. И мы видели, как исчезают в печке листы с иллюстрациями Доре, сэра Джильберта и других. Это одно из самых трагических впечатлений детства.

Мама Виталия Михайловича работала литконсультантом в «Уральском рабочем», отвечала на письма и присланные ей стихи. Однажды, смеясь, показала сыну поэму, посвященную полету в космос двух собачек. Поэма начиналась словами: «Вот вернулись из космОса два советских пЁса»...

— У нас был открытый дом. — вспоминает художник. — Собиралась вся писательская братия, включая Павла Петровича Бажова и Мариэтту Сергеевну Шагинян, жившую здесь в эвакуации. Шла война, и все гости приносили понемножку яичного порошка, мама сбрасывала все это в кастрюлю, заливала водой, и на сковородке оказывался огромный желтый блин. Гости приносили спиртное, какие-то страшные самогоны. Все были голодны и напивались мгновенно... Я, маленький, ходил и слушал. Позже, работая в издательстве, я оформлял книжки почти всем уральским писателям, включая Бажова, Бондина, Найдича...

Предрасположен к трагедии. ...Но и к шутке!

— Вы однажды сказали, что художник обречен на самого себя. Почти во всех ваших произведениях есть некий трагизм. Даже в пейзажах. Можно ли считать, что в этом ваша индивидуальность?

— Наверное. Скажем, человек рождается и поет только тенором и только лирические партии, или наоборот басом. Есть люди, предрасположенные к доброте, самопожертвованию, даже к насморку. Я предрасположен к трагедии. Если на плэнере стоит прекрасная погода, солнышко, небо голубое, я рисую без всякого воодушевления. Но если поднялась гроза, налетела буря, ветер, я чувствую дикое внутреннее оживление, мне это интересно. Драматургия всегда интересней в силу того, что она связана с пограничными ощущениями. С этюдами бывает смешно. Помню, рисую на Таватуе выжженный холм возле озера, на нем белые пни, давно срубленные и белые как кости. Я создаю образ, пишу черной, коричневой и белой краской. Подходит мужик и долго у меня за спиной стоит. Молчание у него тяжелое. Оборачиваюсь, а он мне: «Мужик, ты чего делаешь, небо-то синее!». Я говорю: «Да у меня синей краски нет...». «Аааа... — отвечает. Так у нас установилось взаимопонимание. Я объяснил ему странность.

Вообще когда рисуешь на природе, комментарии получаешь замечательные! Однажды в Коуровской слободе ко мне подошел старик с палкой. Остановился, долго стоял: «Вот бы мне старику-то эдак научиться: подольше бы пожил хотя... — Отчего же подольше? — спрашиваю. — Так косить-то меня надолго ли хватит? А так кисточкой ширк-ширк, глядишь и заработал».

Однажды мы с моим другом Лешей Казанцевым писали тогда еще Свердловск. Подошли две девочки лет по 17 и, не обращая на нас никакого внимания, рассуждают, мол, надо же, мужики в этом возрасте водку пьют, да валяются как свиньи. А эти рисуют. Все-таки лучше.

Общение со зрителем очень любопытное. Леша был академист, я рисовал посвободнее. Подошли мальчики, один и говорит, показывая на Лешу, мол, у этого правильней, а у этого (показывая на меня) — интересней.

— Брусиловский как-то писал, что вы обожаете нравиться женщинам и, главное, нравитесь им. Как женщины-зрительницы оценивали вашу серию «Женщины и монстры»?

— В книге отзывов одна написала: «Ухожу с выставки грязной и залапанной», вторая: «Художник, по-моему, просто сексуальный маньяк». Зато была женщина, написавшая, что больше всего ей понравилась серия «Женщины и монстры». «Вот это кайф, вот это мужик!». Я очень гордился.

У меня много лет тому назад была выставка графики в зале Каслинского литья Челябинской картинной галереи. И один зритель написал: «Уважаемый товарищ Волович, мне очень понравилась ваша графика, но еще больше понравилось ваше каслинское литье». (хохочет — Ю.Г.).

Однажды случилась такая запись: «Уважаемый товарищ Волович, с большим интересом посмотрел ваши работы, и у меня возникло серьезное желание поговорить с вами. Я живу в Москве, адрес и телефон такие-то». Внизу подпись: Врач-психиатр такой-то. Или бытово: «Мы с Машей любим друг друга, и поэтому нам даже ваша выставка понравилась». Книга отзывов это совершенно прелестная обратная связь!

— Сейчас уже никого. Раньше я очень хотел делать Сирано де Бержерак, Макбета. В юношестве — Грина. Но не случилось. Мне повезло, «Слово о Полку Игореве», «Роман о Тристане и Изольде», «Ричард III» — все это было потворческим заявкам и с согласия издательства. Раньше интерпретация художественного материала была способом выразить свое мироощущение, все «кукиши» в кармане. Понятно, что «Ричард III» был протестом против тоталитарной власти. Про «Эгмонта» в центральной прессе была рецензия, где писали: «Художнику особого дела до Гете нет, онреализует свои представления о несвободе». Сейчас интерпретация литературного произведения мало кого интересует. Появились яркие сценические интерпретации, до которых художникам далеко. И вот новый тип книжки, в которой я выступаю наравне с литературным автором. Это невероятно увлекательно, и возникает уже тогда, когда накоплен какой-то объем работ, и его необходимо реализовать.

Художник и возраст

— Я настолько привык к книге, что если книги не выходят, чувствую себя сиротливо. — Признается он. — Порочная привычка делать книжки . Так и сейчас я обеспокоен, что никак не удается издать «Корабль дураков»... (книга вышла через несколько месяцев после интервью — осенью 2016 года — прим.ред. ). С «Орестеей» тяжелая история. Я сделал ее в 1989 году, это был заказ издательства. Книга так и не издана, существует как станковые листы. Между тем, художнику, доживающему до определенного возраста, очень хочется реализовать себя до предела, такой бзик! История взаимоотношений художника с возрастом трагична. Как правило, возникает какая-то работа, которую художник не успевает закончить. Вспомним историю Корина, который всю жизнь писал этюд к «Руси уходящей», да так и не закончил. Гена Мосин, делавший «Сказ об Урале», подготовил огромный холст, рисунок был переведен по клеточкам, но — не закончен. Таких примеров много. И поскольку я имею некую фантазию считать, что «Корабль дураков» самая важная для меня книга, мне очень хочется ее издать. Для меня это реализация самых важных идея. До некоторой степени синтез того, что я делал в течение всей жизни. Я понимаю, что ситуация изменилась, и то, что интересно мне, возможно, не слишком интересно большинству зрителей. Приходит на смену совершенно другое поколение художников, с другими идеями, идеалами. Искусство фигуративное уступает место искусству ситуационному — инсталляциям, артефактам. Налицо смена ориентиров и интересов. То, что относится к содержательной графике, уже мало кому интересно.

— Книга уходит в прошлое. Есть ли что-то еще из прошлого, привычки, характерные особенности, чего вам жаль? Некоторым жаль, что не существует больше писем от руки. Познер сожалеет, что интеллигенции больше нет, она растворилась...

— Все это так. Я вот живу дольше «срока дожития» (это около 12-ти лет), я очень сильно обманул государство, заступил на чужую территорию. Ощущаю некоторую неуместность и рассчитываю главным образом на тех, кто, кто тоже превысил срок дожития и разделяет мои взгляды. Да, художник обречен на самого себя. Конечно, единственное условие подлинного художнического существования это искренность. У нас странная профессия в том смысле, что чем в большей степени художник является эгоистом, тем больше шансов у него быть кому-то интересным. Социологи говорят, мол, художник должен изучать спрос, тенденции, я думаю, что ничего этого не нужно. Художник должен быть абсолютным эгоистом и выражать только себя всеми доступными ему способами, пытаться удовлетворить себя. Это не самонадеянность, это от безвыходности. Если я буду что-то учитывать, искать некие среднестатистические способы понравиться зрителю, это значит, что я буду просто не интересен никому.

—Вы говорили, что нет ничего лучше работы с мертвыми авторами — не было конфликтов ни с Сервантесом, ни с Шекспиром. Была ли работа, которую вам делать не хотелось, не нравилось, на сопротивление материала?

— После художественного училища у меня была репутация живописца. Все мои детские впечатления о книгах были забыты, я ездил с этюдником, писал. Потом в 48 лет умерла мама, у нее остался огромный долг, мне нужно было с ним расплачиваться. Нужда заставила. Мамин приятель, Александр Соломонович Асс, зав.производством в Свердловском издательстве, предложил мне сделать иллюстрации к тексту рассказа «Суворовец» из журнала «Боевые ребята». Я очень старался, было неловко не оправдать доверия. И я приносил самому доброжелательному ко мне человеку эти рисунки 13 раз! И он, сокрушаясь, в 13-й раз, сказал, мол, ну плохо, но выхода нет. Так у меня вышел рассказ. Это был ужас. Я дал себе слово, что близко больше не подойду к издательству. Где-то в мастерской есть этот рисунок — партизаны, взрывающие поезд и дети, ваяющие снежную бабу. Страшное дело. Если бы ко мне пришел молодой художник с этим и рисунками, я бы посоветовал ему заняться, скажем, пчеловодством...

Прошли годы, и я полтора десятка лет провел в издательстве на поденной работе. Делал путеводители, журналы. Судьбоносной стала «Кладовая солнца» по Пришвину. Я делал эти рисунки с сумасшедшей любовью. Рисовал с натуры ворон, стога, природу. Книжка вышла, и совершенно неожиданно пришло письмо от Пришвина с благодарностью. Он писал, что мои иллюстрации к его книге — лучшие. Потом я даже бывал у него дома в Лаврушинском переулке. Много позже моя внучка училась в 5-м классе, они проходили «Кладовую солнца». Ко мне как раз зашел журналист из «Уральского», попросил письмо Пришвина. — Дед, а ты что, знал Пришвина?! — спросила внучка. — Я делал иллюстрации к его книге. — ответил я. — Так ты знал его лично? — у Анечки округлились глаза. — Дед, а Пушкина ты тоже знал?

Была еще смешная история с «живыми» авторами. Сюда приехал поэт Степан Щипачев, и поскольку у меня в издательстве уже к тому времени сложилась репутация пейзажиста, мне предложили делать его книгу под названием «Березовый сок». Я полагал, что это о природе. Щипачев позвал меня к родственникам в гости, там были пельмени и водка. Потом он стал читать главы из «Березового сока». Я постепенно трезвел, потому что это была книга о революционных маевках, о каменных палатках, куда собирались революционеры. И это было ужасно. На обратном пути, что-то мямля, я объяснял, почему не смогу...

ПРО ФОРМАЛИЗМ

— Вас называют шестидесятником. Вы себя им ощущаете?

— Конечно да, тем более, как раз в 60-е возникли все эти обвинения в формализме. Все началось с Миши Брусиловского. Я кидался на его защиту во всех инстанциях, Гена Мосин даже нарисовал мой романтический портрет: я стою в черном свитере, кругом корни и плакат Дон Кихота. На одной из проработок редактор книжного издательства встал и сказал, что надо оставить в покое Брусиловского и заняться его адвокатами. И они занялись мной. Я очень сильно это переживал... При этом, начиная с 50-х годов, мы получали дипломы на всесоюзных конкурсах. На очередном конкурсе комиссия присудила моей книжке «Побежденный кит. Мальтийская сказка» диплом, который за формализм был аннулирован. На следующий год так же отняли диплом у свеженагражденной «Малахитовой шкатулки». В составе жюри был художник Дементий Шмаринов, возмутившийся этим фактом. Позже, на совещании в обкоме, главный, Ермаш, все спрашивал, правда ли, что мне нравятся формалистические художники. Я сознался, что да, и что еще мне нравится польский плакат. Мне перестали давать работу, и я вынужден был поехать в Москву. Там я сразу получил заказ на «Песню о соколе» и «Песню о буревестнике». Это было время некоторого пересмотра революционных идеалов. Сталин уже имел соответствующую репутацию, но Ленин, революция, шатровские пьесы по-прежнему были в ореоле святости. Позже я получил серебряную медаль за «Шотландскую балладу» на конкурсе в Лейпциге, а в московских издательствах сделал «Ричарда III-его», «Исландские саги». Жизнь изменилась. Так что кампании имеют оборотную сторону, и для меня это было счастьем.

ПРО ПРИОРИТЕТ КОМФОРТНОГО ИСКУССТВА и умение «вмылить»

— Как сегодня жить художнику, если с одной стороны, нужно быть в гармонии с самим собой, а с другой, зарабатывать деньги? Как не скатиться в ширпотреб?

— Сегодня существует абсолютная свобода, писать можно все, что угодно. Другое дело, что это никому не нужно. Все искусство подверглось пересмотру, но изобразительное искусство в большей степени, чем все остальное. Мир ведь наполнен визуальными образами — ТВ, пресса, глянцевые журналы. Художнику, чтобы найти свое место, нужно отойти от визуального правдоподобия, изобрести свой более сложный метод отражения того, что он видит и чувствует. Это влечет за собой усложнение языка. И — полное равнодушие зрителя. Поэтому художник сейчас оставлен на произвол судьбы, государство не принимает в нем участия. Есть байка, относящаяся ко временам французской революции. Художник Густав Кюрбе был очень буйным человеком, принимал участие в свержении Вандомской колонны, но потом остепенился и к концу жизни был награжден Орденом почетного легиона. Он торжественно отказался от ордена и написал в газету заметку, где, в частности, были такие слова: «Государство тогда выполнит свой долг перед искусством, когда оставит всякую заботу о нем». Мы думали, Господи, без цензуры... это же счастье! Вот эти времена настали, государство оставило заботу о нас, и мы отданы в руки не элиты, но людей, внезапно разбогатевших. У них свои вкусы и пристрастия. И экономическая зависимость художника от существования в этом слое во много раз унизительней и хуже, чем всякие цензурные дела, потому что цензуру можно было обходить. Она предполагала метафору, отсутствие прямоговорения, обходные пути. Иногда это служило на пользу искусству. Сейчас человек, имеющий средства, выбирает то, что ему нравится: сделайте мне красиво. Художник стал обойщиком его величества, украшателем интерьеров в домах богатых людей. Исчезла необходимость в индивидуальности художника. Раньше, даже в самые страшные времена, художником считался тот, кто выразил свое отношение к миру. Сейчас это не нужно. Надо сделать красиво, комфортно. Помню, сюда приезжал галерист из Тулузы, я сопровождал его, комментируя картины. И в мастерской у Вити Реутова, замечательного мастера гиперреалистического склада галерист говорит: «Все это чудесно, но почему у вас там все время пасмурно?!». Спрос имеют солнечные пейзажи, комфортное искусство. Искусство выродилось и является просто способом украсить интерьеры. Драматургия, конфликтное искусство, творческая индивидуальность нынче не нужны. Молодые талантливые ребята вырастают в атмосфере необходимости иметь заказчика, делать то, что модно, востребовано. И это, конечно, дикий удар по изобразительному искусству, оправится ли оно? У нас сейчас, как и на Западе, лишь редкие художники зарабатывают благодаря своей известности, статусу, все остальные — дизайном, издательской деятельностью, педагогикой, либо прикладными видами. Чтобы заниматься тем, что нравится, нужно иметь приработок.

Очереди за искусством

— Феномен очередей за искусством. Что по этому поводу думаете?

— Мне бы хотелось думать о возникновении интереса к искусству. Но я вспоминаю, что на выставке Глазунова очередь была ничуть не меньше, даже наоборот. Это интерес к классическому искусству, вызванный голодом, возникающим у зрителя в связи с тем, что художники не создают объекты. А создают интерпретации. На выставке в гостинице «Исеть» было огромное количество молодежи, но я думаю, что объяснение этому — мода. Придя на выставку, ты приобретаешь статус человека прогрессивного, современного, принадлежишь к элите. С Серовым, наверное, тоска по действительному искусству. Тут, конечно, и некий массовый гипноз, но есть часть людей, которым это по-настоящему интересно.

— Где грань между современным искусством и субстанцией, которую создают якобы художники?

— Она стерта. Современное искусство и не претендует на создание объекта, не является продолжателем визуального искусства. У них есть даже формулировка: «По ту сторону ручного труда». Это интеллектуальные затеи, способ интерпретировать. На биеннале была имитация стены плача, куда вместо записок к Господу были засунуты ассигнации. Это было крамольно, но любопытно: связь с Богом заменена корыстью. Это искусство, переместившееся в область интеллектуального. Фигуративное искусство все более переходит в область классического. И все в меньшей степени выражает взаимоотношения, проблемы, возникающие в современном обществе. Тем более в связи с утратой подлинного значения, переходом в коммерческую ипостась, которая никому, кроме владельцев интерьера неинтересна. Всегда есть талантливые интерпретации, есть бездарные. Так и в спектаклях. На днях я посмотрел вахтанговского «Евгения Онегина». Очень талантливая режиссерская интерпретация. А еще видел «Короля Лира» от режиссера Бутусова. Весь спектакль состоит из натужного набора режиссерских выдумок, Шекспир терпит потери. Там нет ни слова в простоте! Все время метафоры, ребусы, которые надо разгадывать. Если они талантливы, это интересно, если нет... В нашей опере Онегин приезжает на мотороллере к Лариным. Я хорошо отношусь к оперному театру, он больше других нуждается вреформации. И вот Ленский поет «Я люблю вас, Ольга!», а сам, извините, щупает ее как мальчишка в последнем ряду кинотеатра. У меня это сочувствия не вызывает. Посмотрел еще «Тщетную предосторожность». Декорации нарисованы художником из Большого театра, использованы мотивы Ван Гога. Я был изумлен. Единственная связь в том, что действие происходит в Провансе, который писал Ван Гог. У него же это ощущение боли, трагедии. А тут во втором акте открывается занавес, и мы видим «бильярдную» Ван Гога, место, где совершается самоубийство, самую экстатическую и зловещую картину художника. На фоне пастушеской пасторали? Есть же предел художническому своеволию. Режиссерский замысел должен озарять какие-то моменты действа, но не быть назойливой демонстрацией присутствия режиссера в каждом куске спектакля. Хотя я вполне современный парень, способен оценить режиссерское своеволие.

О семье и возрасте

— Кто-то из вашей семьи пошел по вашим стопам?

— Слава Богу, никто. Внучка менеджер, недавно родила правнука. Внук Женя долго работал на ТВ, сейчас занимается фотографией, в Доме кино у него была выставка портретов. Кто хочет своей профессии детям или внукам? Это слишком сложная профессия. Может, это проще, чем быть певцом. Художник всегда может сказать: «Я так вижу, я не понят». Но вообще-то художническая работа связана с огромным терпением и любовью. Чтобы вытерпеть все эти уколы самолюбия, честолюбия, неудовлетворенность, разочарование нужно просто очень сильно любить свою профессию. Мои внуки хорошие ребята. Внук мне подарил правнучку. Я обзавелся большим набором. Семьей собираемся нечасто. У меня по сути не было родственников, поэтому нет традиций собираться за семейным столом. Но внук и внучка приезжают в мастерскую. Внучка варит суп, прибирается... Мы даже новый год встречаем все в своих компаниях, это нормально и естественно. Хотя отношения с детьми у меня самые нежные, наверное, потому, что я умею не вмешиваться в их жизнь. Вообще считаю, что дед должен детям помогать, очищать их от неприятностей, отскабливать всякие ракушки, которые невольно прилипают и — не вмешиваться в их жизнь.

— Вас можно поставить в почетный ряд: Познер, Жванецкий, Ширвиндт, Зельдин, наконец. Это те мужчины, которые, несмотря на свой возраст, не утратили привлекательность, в том числе и для женщин, некий стержень. Как вам это удается?

— Я немного бравирую своим возрастом, сохраняю некоторую энергию. И за мной установилась репутация местного районного Зельдина (смеется). Мне просто очень интересно работать. Это ведь не моя заслуга. Генетически так устроен организм, что пока держится. Но иногда бывает, что человек выглядит гораздо моложе своих лет — по энергии, интеллекту, а потом подходит какой-то срок, и он вдруг раз, и мгновенно оседает на свой возраст. У меня с возрастом довольно сложные отношения. Я веду не совместимый с моим возрастом образ жизни . Помните анекдот про двух стариков, которые рассуждали про две опасности: Альцгеймера и Паркинсона. Паркинсон предпочтительней. Лучше расплескать несколько капель из рюмки, чем начисто забыть, куда ты спрятал бутылку водки. Я пока еще помню. Работа! Конечно это спасение. И мастерская это реанимация не в метафорическом, а в абсолютно полном смысле слова. Иногда просыпаешься, думаешь, да пропади все пропадом. Скоро 90! А потом приходишь в мастерскую, 10-15 минут, и все, тружусь 10 часов весьма активно. Работа держит.