Структу ́ рная лингви ́ стика - языковедческая дисциплина, предметом которой является язык, изучаемый с точки зрения своего формального строения и организации его в целом, а также с точки зрения формального строения образующих его компонентов как в плане выражения, так и в плане содержания.

Основателем структурной лингвистики принято считать Фердинанда де Соссюра .

Предмет структурной лингвистики. Формальное строение любого компонента языка и языка в целом называется его структурой. Таким образом, именно языковые структуры (в плане содержания и в плане выражения) образуют предмет структурной лингвистики. В структурной лингвистике язык рассматривается как знаковая система. Специфика структурной лингвистики учитывает в первую очередь отношения между компонентами того или иного языкового объекта и их формацию. Системность и структурность языка отмечалась еще лингвистами начала XX века (швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр). Задачи струк-зма – вскрыть сущность явления с его внутр. Закономерностями. Общие положения стр-зма в лингвистике: 1) язык – это некая стр-ра взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов, свободная от внеязыковой реальности; 2) язык должен изучаться прежде всего в синхронной плоскости, т.к. только тогда мы имеем дело со стр-рой; 3) язык должен изучаться исходя их системы его отношений. Как видим, основой стр-зма стала концепция Соссюра. Существует в виде целого ряда направлений. Базовые теоретические положения структурной лингвистики 1)Определение языка. 2)Теорияязыка иречи . Учение о лингвистическомзнаке . 3)Теория ценности.4)Системный характер языка. 5)Выявлениясистемы языка . 6)Отношения языковых единиц. 7)Метод анализа языковых единиц.8)Учение одиахронии и синхронии . 9)Внешняя и внутренняя лингвистики. Пражский лингвистический кружок - один из основных центров структурной лингвистики . Основан в 1926 году чешским лингвистом Вилемом Матезиусом , распался в 1953 году. К направлению ПЛК относятся также определения Пражский структурализм , Пражская школа функциональной лингвистики.представители: Вилем Матезиус - основатель ПЛК,Николай Трубецкой ,Роман Якобсон ,Сергей Карцевский ,Франтишек Травничек ,Богуслав Гавранек ,Йожеф Вахек ,Владимир Скаличка ,Богумил Трнка Общетеоретические, лингвистические, философские основания пражской школы структурализма: Фонологические воззрения ПЛК,Звуки речи и звуки языка,Три аспекта фонологии,Функции признаков звуков языка в экспликативном плане,Учение о смыслоразличении,Правила отличения фонем от вариантов,Правила отличения фонем от фонемосочетаний,Учение о системе оппозиций,Система оппозиций в целом,Морфологическое учение ПЛК,Синтаксическая теория язык. Теория и методология школы: 1)Выдвижение принципов структурного описания языка.2) Определение языка как системы средств выражения, как функциональной системы, обладающей целевой направленностью.3)Формулирование принципов функционального описания языка.4)Исследования поэтического языка с его особыми явлениями в области фонологии, морфологии, синтаксиса и лексики.5)Разграничение фонологии и фонетики, выдвижение понятия фонологических оппозиций, определение фонемы как «пучка» различительных признаков, разработка типологии фонологических оппозиций.6)Система грамматических оппозиций.7)Использование методов структурного анализа в изучении морфологии и синтаксиса.8)Вопросы типологии языков и проблема языковых союзов. Достоинства Пражского направления Пражская лингвистическая школа пришла к достаточно правильному пониманию функционирования языковой системы. Пражцы первыми пришли к пониманию языка как системы отношений, точнееоппозиций . При этом задачей исследования является вскрыть сложную и запутанную связь этих оппозиций. Копенга́генский лингвисти́ческий кружо́к(дат. Lingvistkredsen i København ,фр. Cercle linguistique de Copenhague ) - объединение датских лингвистов, включающее нескольких иностранных членов. Кружок основан в 1931 г. группой копенгагенских лингвистов во главе сЛ. Ельмслевом иВ. Брёндалем . Школа возникла в 1928 г. Первоначально представители школы называли свое направление фонематикой..Затем, чтобы показать свою независимость отПражского лингвистического кружка , назвали направлениеглоссема́тикой.Основные деятели Луи Ельмслев - основатель школы,Ханс Йёрген, УльдалльВигго Брёндаль ,Кнуд Тогебю

Структурная лингвистика. Общетеоретические, лингвистические, философские основания глоссематики 1. Понимание языка как структуры. Складывание глоссематики как крайнего, строго формализованного в духе требований математики, логики, семиотики и философии неопозитивизма воззрения на язык. 2. Эмпирический принцип лингвистической теории глоссематиков. 3. Процедура лингвистического анализа. Осуществление анализа сверху, от текста и доведение его до нечленимых далее элементов. 4. Четырехчленное членение речевой деятельности «схема - норма - узус - акт речи». Выделение в языке плана выражения и плана содержания с дальнейшим различением в них формы и субстанции. 5. Язык как частный случай семиотических систем. Теория и методология школы Опирается на следующие положения Соссюра: 1. Различие языка и речи, 2. Структурная организация языка, 3. Язык - форма, а не субстанция, 4. Означающее и означаемое, 5. Особая роль понятия значимости, 6. Синхрония и диахрония.Достоинства датского структурализма: 1. Копенгагенские структуралисты поставили целью построить простую и непротиворечивую теорию, применимую к любому языку, и добились в этом успеха. 2. Развили и углубили теорию Соссюра. 3. Подчеркнули важность дедуктивного подхода (до них господствовал индуктивизм). Показали, что наиболее объективной формой является исчисление.

Недостатки датского структурализма: 1. Слишком общий характер основных понятий, не учитывающий специфику языка. 2. Теории являлись теориями скорее семиотики, чем человеческого языка. 3. Теории справедливы и для неязыковых знаковых систем, следовательно, это общие семиотические теории, не позволяющие описывать естественные языки.

Дескриптиви ́ зм - направление американской лингвистики1920 -1950 -х годов. Основоположником дескриптивизма и его главным теоретиком считаетсяЛ. Блумфилд . Центральным методом дескриптивной лингвистики стало изучениедистрибуции (распределения) языковых единиц; в то же время дескриптивисты стремились не обращаться к ихсмыслу . На смену дескриптивизму в 1960-х годах в качестве «основы американской лингвистики» пришла трансформационная грамматика (см. такжеХомский, Аврам Ноам ).Основные деятели : Франц Боас ,Леонард Блумфилд ,Зелик Харрис ,Эдуард Сепир ,Бенджамин Уорф ,Глисон, Генри Аллан (младший) Теория и методология дескриптивизма: 1. Антропологическая лингвистика Ф. Боаса. Неприменимости традиционных методов лингвистик к описанию индейских языков. 2. Типологическая концепция Э. Сепира, функции языка у Э. Сепира, идеи связи языка и культуры. 3. Концепция Л. Блумфильда, оправдание асемантического подхода в бихевиористском понимании языка как разновидности поведения человека, определяющегося формулой «стимул - реакция». 4. Дистрибутивный анализ как система диагностических приемов членения высказывания на минимально возможные в данном языке сегменты (фоны и морфы), ограничения друг от друга самостоятельных единиц-инвариантов (фонем и морфем) 5. Гипотеза «лингвистической относительности» Б. Л. Уорфа

28.Основные труды, теоретические идеи и личность Л.В. Щербы.

Лев Влади ́ мирович Ще ́ рба (20 февраля (3 марта ) 1880 , Санкт-Петербург - 26 декабря 1944 , Москва ) - российский и советскийязыковед , академик АН СССР , внёсший большой вклад в развитие психолингвистики , лексикографии и фонологии . Один из создателей теории фонемы . Специалист по общему языкознанию, русскому , славянским и французскому языкам.

Родился в Петербурге, но вырос в Киеве , где закончил гимназию с золотой медалью. В 1898 году поступил на естественный факультетКиевского университета . В 1899 году перевёлся на историко-филологический факультет Петербургского университета . Ученик И. А. Бодуэна де Куртенэ . В 1906 -1908 гг. жил в Европе, изучал грамматику, сравнительно-историческое языкознание и фонетику в Лейпциге , Париже , Праге , исследовал тосканские и лужицкие (в частности, мужаковский) диалекты. В Париже, в числе прочего, работал в лаборатории экспериментальной фонетики Ж.-П. Руссло . Читал курсы по введению в языкознание, сравнительной грамматике, фонетике, русскому и старославянскому языкам , латыни ,древнегреческому , преподавал произношение французского, английского , немецкого языков.В 1909 году создал в Петербургском университетете лабораторию экспериментальной фонетики, ныне носящую его имя. Развил концепцию фонемы, воспринятую им от Бодуэна, придав термину «фонема» его современное значение. ОсновательЛенинградской (Петербургской) фонологической школы . Среди его учеников - Л. Р. Зиндер и М. И. Матусевич . Среди его научных интересов, помимо уже названных, были синтаксис , грамматика , вопросы взаимодействия языков, вопросы преподавания русского и иностранных языков, вопросы языковой нормы, орфографии и орфоэпии. Подчёркивал важность разграничения научного и «наивного» значения слова, создал научную типологию словарей. Поставил проблему построения активной грамматики, идущей от значений к выражающим их формам (в противоположность традиционной, пассивной грамматике, идущей от форм к значениям). В работе «О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании» разграничил языковой материал, языковую систему и речевую деятельность, развив тем самым идею Ф. де Соссюра о разграничении языка и речи. В области фонологии Щерба известен как один из создателей теории фонемы. Ему принадлежит первый в истории науки специальный анализ понятия фонемы как словоразличительной и морфеморазличительной единицы, противопоставленной оттенку (варианту) как единице, не обладающей такой дистинк-тивной функцией. Такому анализу было посвящено введение к магистерской диссертации Щербы, опубликованной в 1912 г. под названием «Русские гласные в качественном и количественном отношении». В это время на Западе никто еще не писал о фонеме, а Щерба, хотя иногда и в очень сжатом виде, рассмотрел все важнейшие проблемы фонологии, которые и до сих пор волнуют исследователей. Широкий отклик получило в нашем языковедении учение Щербы о частях речи. Он считал, что оно должно составлять особый отдел грамматики, который он предлагал назвать «лексические категории». По мысли Щербы, в нем должны найти себе место «не только такие общие категории, как существительные, прилагательные, глаголы», но и «такие категории, как безличность. . . и категория грамматического рода». 16 Такой своеобразный подход к учению о частях речи связан с тем, что Щерба видел в нем не классификацию слов, а объединение их в очень общие категории, определяемое различными, но в первую очередь семантическими факторами. Л. В. Щерба почти не оставил исследований диахронического характера, но его высказывания по соответствующим проблемам представляют несомненный интерес. Он говорил о том, что язык находится «все время в состоянии лишь более или менее устойчивого, а сплошь и рядом и вовсе неустойчивого равновесия», что «всегда и везде есть факты, которые грызут норму». 17 Щерба ввёл понятия отрицательного языкового материала и лингвистического эксперимента . При проведении эксперимента, полагал Щерба, важно не только использовать подтверждающие примеры (как можно говорить ), но и систематически рассматривать отрицательный материал (как не говорят ). В этой связи он писал: «особенно поучительны бывают отрицательные результаты: они указывают или на неверность постулированного правила, или на необходимость каких-то его ограничений, или на то, что правила уже больше нет, а есть только факты словаря, и т. п.»Л. В. Щерба - автор фразы «Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокрёнка ».В Ленинградском университете преподавал до 1941 года . Последние годы жизни провёл в Москве, где и скончался.

Завещание Щербы В1944 году , готовясь к тяжёлой операции, изложил свои взгляды на многие научные проблемы в статье «Очередные проблемы языкознания». Учёный не вынес операции, таким образом этот труд стал своего рода завещанием Льва Владимировича. В своей последней работе Щерба затронул такие вопросы, как: -двуязычие чистое (два языка усваиваются независимо) и смешанное (второй язык усваивается через первый и «привязывается» к нему); - неясность традиционных типологических классификаций и неопределённость понятия «слово » («Понятия „слово вообще“ не существует», - пишет Щерба); - противопоставление языка и грамматики; - различие активной и пассивной грамматики и другие.

21.Лингвистическая теория Ф. Де Соссюра. Концепция Соссюра была направлена против младограмматиков, у которых не было чёткого понимания специфики и системного характера языка. После смерти учителя Ш. Балли и А. Сеше в 1916 г. публикуют книгу ""Курс общей лингвистики"", основанную на записях лекций Ф. де Соссюра. Эта книга вызвала широкий резонанс в мировой науке. Развернулась острая полемика между последователями Ф. де Соссюра и противниками его концепции, послужившая кристаллизации принципов структурного языкознания. Он ориентируется на философско-социологические системы Огюста Конта и Эмиля Дюркгейма и вынес на широкое обсуждение проблемы построения синхронического языкознания, решение которых уже намечалось в трудах У.Д. Уитни, И.А. Бодуэна де Куртене, Н.В. Крушевского, А. Марти. Он использует в построении своей лингвистической теории методологический принцип редукционизма, в соответствии с которым в исследуемом объекте выделяются только существенные моменты, противопоставляясь моментам несущественным, второстепенным. В этой работе авторы раскрывают понимание Ф. де Соссюром языка в целом как системы, состоящей из трёх частей: собственно язык (langue), речь (parole), и речевую деятельность (langage). - Понятие речевой деятельности исходно, и ему не даётся чёткого определения. К ней относятся любые явления, традиционно рассматриваемые лингвистикой: акустические, понятийные, индивидуальные, социальные и т. д. Вместе с тем это и система выразительных возможностей данного народа, которая весьма разнообразна и соприкасается с физикой, физиологией, психологией.

Соссюр писал: ""Язык – только часть – правда, важнейшая часть – речевой деятельности. Он является социальным продуктом, совокупностью необходимых условностей, принятых коллективом, чтобы обеспечить реализацию, функционирование способности к речевой деятельности, существующей у каждого носителя языка. Язык представляет собою целостность сам по себе"". Язык – это грамматическая система и словарь, т.е. инвентарь языковых средств, без овладения которыми невозможно речевое общение. Язык как грамматическая и лингвистическая система потенциально существует в сознании индивидов, принадлежащих к одной языковой общности. Как общественный продукт и как средство взаимопонимания людей, язык не зависит от индивида, который на нём говорит. Изучение языка – чисто психологический процесс. Тем самым впервые реализуется подход к языку как к явлению, внешнему по отношению к исследователю и изучаемому с позиции извне. Языку противопоставляется речь. Это всё, что имеется в речевой деятельности минус язык. Причины такого противопоставления в следующем: язык социален, это общее достояние всех говорящих на нём, тогда как речь индивидуальна; речь связана с физическими параметрами, вся акустическая сторона речевой деятельности относится к речи; язык же независим от способов физической реализации: устная, письменная, жестовая речь отражает один и тот же язык. Развитие языка обнаруживается в речи, живая речь есть форма существования и развития языка.

Заключительная мысль ""Курса"" гласит, что единственным и истинным объектом лингвистики является язык, рассматриваемый в самом себе и для себя. Он резко отделяет лингвистику внутреннюю (языковую систему) от лингвистики внешней (внешние условия развития и функционирования языка) .Однако Соссюр отмечает связь истории языка с историей цивилизации и общества. - Соссюр различал в языке два аспекта, две оси – синхронию (единовременно существование языка, статический аспект, язык в его системе) и диахронию (последовательность языковых факторов во времени, исторический или динамический аспект). Эти два понятия учёный считал основополагающими для всех наук, пользующихся понятием значимости. Следовательно, нужно выделить две независимых лингвистики – синхроническую и диахроническую.

Соссюр всячески подчёркивал системный характер языка и обосновал его знаковую природу. По его мнению, языковые факты как элементы взаимно определяют друг друга. Системные отношения характеризуют только синтетическую лингвистику, так как ""не может быть системы, охватывающей одновременно несколько периодов"". Таким образом, язык есть система знаков. Каждый знак имеет две стороны: означающее (план выражения) и означаемое (план содержания).

20.Система взглядов В. фон Гумбольдта. Лингвистические взгляды В. Гумбольдта тесно связаны с его историко-философской концепцией и отражают положения классической немецкой философии.

Всем своим анализом языка Гумбольдт показывает, что "язык разделяет природу всего органического, где одно проявляется через другое, общее в частном, а целое обладает всепроникающей силой". Давая различные, зачастую противоречивые определения языка, он пытается установить диалектическую природу языка, выявить те противоречия (антиномии), которые выражают его сущность.

На признание Гумбольдтом диалектического характера языковых процессов большое влияние оказала и философия И. Фихте, который в рамках субъективного идеализма развивает диалектическое восприятие процесса деятельности.

Основным в лингвистической концепции Гумбольдта является учение о тождестве "духа народа" и его языка (язык народа "есть его дух, и его дух есть его язык - трудно себе представить что-либо более тождественное"). В этом положении сказывается влияние идей Ф.Шеллинга и Г.Гегеля. Философия природы Шеллинга и его трансцендентальный идеализм основывались на тождестве духа и природы.

Г.:«Выступая по отношению к познаваемому субъективным, язык по отношению к человеку объективен. Субъективный характер всего человечества становится для него чем-то объективным. Ибо объективное остается тем, что, собственно, и должно быть постигнуто, и когда человек субъективным путем языкового своеобразия приближается к этому, он должен приложить новое усилие для того, чтобы отделить субъективное и совершенно вычленить из него объект".

Понять сущность языка можно только в том случае, если рассматривать язык в тесной связи с формированием "духа народа", поскольку "язык в своих взаимозависимых связях есть создание национального языкового сознания". "Дух народа" и язык его настолько взаимосвязаны, что если существует одно, другое можно вывести из него. Эта связь нашла свое выражение в знаменитой формуле Гумбольдта: "Язык есть как бы внешнее проявление духа народа; его язык есть его дух, и его дух есть его язык - трудно себе представить что-либо более тождественное".

Гумбольдт относит язык к числу тех явлений, которые отражают характер народа. Вместе с тем духовные особенности народов определяют национальное своеобразие языков. Идеалистический подход Гумбольдта заключается в том, что национальные особенности языка он рассматривает не как результат исторического процесса формирования данного языка в тесной связи с общими условиями существования и развития говорящего на этом языке народа, а как проявление некоего духовного начала, недоступной нашему пониманию абсолютной идеи.

Одним из первых в истории мирового языкознания Гумбольдт обосновал системный характер языка. В работе "О сравнительном изучении языков применительно к различным эпохам их развития" он определил основную задачу языкознания как изучение каждого известного языка в его внутренних связях, в его отношениях, ибо своеобразие природы целого выявляется всегда через отношение его составляющих. Гумбольдт приходит к выводу, что "в языке нет ничего единичного, каждый отдельный его элемент проявляет себя лишь как часть целого". Язык в его многообразнейших применениях можно понять только тогда, когда будут рассмотрены его отношения, ибо в отношениях понятий, составляющих язык, и проявляется весь его гений. Под организмом Гумбольдт понимает язык как целостность, как систему: "Язык можно сравнить с широкою тканью, в которой каждая нить более или менее заметно переплетена со всеми другими. Пользуясь языком в каком бы то ни было отношении, человек всегда касается только одной части этой великой ткани, но всегда поступает при этом так, как будто бы в ту же минуту он имел перед глазами все, с чем часть эта состоит в неизбежной связи и во внутренней гармонии".

Гумбольдт создал также знаковую теорию языка. В труде "О сравнительном изучении языков..." он отмечал, что язык есть одновременно и отражение, и знак. Слово - знак отдельного понятия, но нельзя себе представить, чтобы создание языка началось с обозначения словами предметов внешнего мира. Для того чтобы слово стало словом, оно не просто должно быть облечено в звуковую оболочку, а должно представлять собой двоякое единство – единство звука и понятия.

Гумбольдт придавал чрезвычайно большое значение изучению формы языка, так как она позволяет установить, каким путем выражается мировоззрение народа, и отличить один язык от другого.

Гумбольдт различает язык и речь. Гумбольдт, рассматривая живые языки, приходит к выводу, что все люди говорят как бы одним языком и в то же время у каждого человека свой язык, и выдвигает тезис о необходимости изучения живой разговорной речи и речи отдельного индивидуума.

Для определения языка как формы Гумбольдт устанавливает понятие материи (субстанции). Материя имеет в языке относительное значение: определить ее можно только по отношению к чему-либо. В основе языка лежат субстанции, которые Гумбольдт называет "действительной материей". Это, с одной стороны, звук вообще, а с другой - совокупность чувственных впечатлений и непроизвольных движений духа, под которым в данном случае понимается мысль. Материя, считает Гумбольдт, противостоит форме.

"язык есть орган, образующий мысль. Умственная деятельность - совершенно духовная, глубоко внутренняя и проходящая бесследно - посредством звука в речи становится внешней и доступной для чувства. Деятельность мышления и язык являются поэтому неразрывным единством. Мышление всегда связано со звуком языка; иначе мышление не может достичь ясности и представление не может стать понятием. Неразрывная связь мышления, органов речи и слуха с языком является изначальной и не может быть объяснена устройством человеческой природы". Связь языка и мышления настолько безусловна, что "язык есть обязательная предпосылка мышления и в условиях полной изоляции".

Гумбольдт был непоследователен и в решении вопроса о соотношении социального и индивидуального в языке. Он отмечает в языке два противоположных качества: 1) каждый язык способен как бы делиться на бесконечное множество языков отдельных представителей одного и того же народа и 2) все множество языков является одним целым. Это свойство языка отражается на функционировании языка в обществе: "...язык имеет самостоятельное бытие, и хотя действительную жизнь получает только в употреблении между людьми, но в то же время, в существе своем, он не зависит от отдельных лиц".

Рассмотрев строй языков, Гумбольдт делит их в зависимости от формы на "совершенные" и "несовершенные".

Гумбольдт подразделяет все языки мира на четыре типа (или формы): флективные, изолирующие (аморфные), агглютинирующие и инкорпорирующие.

Противоречивые свойства языка В.Гумбольдт пытался сформулировать в виде антиномий, в существовании которых он видел диалектику языка.

В начале XX века языкознание благодаря успехам неограмматизтов достигает значительных успехов в изучении языка как системного явления на синхроническом уровне. В целом возникновение структуализма было ответной реакцией на кризис в самой лингвистике. Цели исследования: выявление логики порождения, строения и функционирования сложных объектов человеческой культуры, к которым относится язык. Применение этих методов опровергает психологический и антропоцентрический методы исследования языковых явлений. Структуализм - явление межнародное и межнаучное.

3 школы структуализма:

1. Пражская школа - пражский лингвистический кружок (ПЛК). Во главе: Н.С. Трубецкой, Р.О. Якобсон, В. Мотезиус. Основным тезисом ПЛК было утверждение, что язык является средством для достижения определённых целей. Основная задача - разработка учения о функциях языка.

Главные достижения:

· создание Трубецким фонологии как науки о фонеме

· создание учения об актуальном членении предложения

2. Датская школа - датская глоссематика - абстрактная теория языка, которая претендовала на утверждение на изучение языка как системы.

Во главе: Луи Ельмслев, который разработал учение о 3 типах зависимости между элементами в словосоченаниях:

· Координация (согласование)

· Детерминация (управление)

· Констелляция (примыкание)

3. Американский дескриптивизм (описание).

Представители: Э. Сепир, Л. Блумфильд.

Важное достижение:

· Учение об иерархичности языковой системы (от низших к высшим)

· Н. Хомский изменил иерархию на прямопротивоположную (от высшего к низшему), это была Хомскианская революция.

Основные направления в современном языкознании

К середине XX века структурализм себя исчерпал, и учёные вернулись к исследованию языка на принципах антропоцентризма.

· Когнитивная лингвистика - направление в языкознании, которое исследует проблемы соотношения языка и сознания, роль языка в концептуализации и категоризации мира, в познавательных процессах и обобщении человеческого опыта, связь отдельных когнитивных способностей человека с языком и формы их взаимодействия. Язык - познавательный механизм, система знаков, специфически кодифицирующая и трансформирующая информацию. (лингвисты: Чарльз Филлмор, Джордж Лакофф, Рональд Лангакер, Леонард Талми, Александр Кибрик.)

· Функциональная лингвистика (функционализм) - совокупность школ и направлений, возникших как одно из ответвлений структурной лингвистики, характеризующихся преимущественным вниманием к функционированию языка как средства общения. Предшественники Ф. л. - И.А. Бодуэн де Куртенэ, Ф. де Соссюр, О. Есперсен. Основой принцип Функциональной лингвистики - понимание языка как целенаправленной системы средств выражения.

· Генеративная лингвистика (трансформационная порождающая грамматика, трансформационно-генеративная грамматика, хомскианская лингвистика) - наиболее популярное с конца 1950-х гг. направление в мировом языкознании, которое ставит целью разработать теорию языка по образцу естественных наук; основоположник и лидер - Ноам Хомский (США). Цель лингвистической теории по Хомскому заключается в том, чтобы объяснить факт поразительно быстрого усвоения родного языка ребенком на основе явно недостаточного внешнего стимула, то есть той информации, которая может быть извлечена из речи окружающих. В основе языковой способности человека лежит врожденный биологически обусловленный компонент, который определяет основные параметры человеческого мышления и, в частности, структуру языкового знания.

В конце 20-х гг. в США возникает и активно

развивается в общем русле структурного языкознания дескриптивная лингвистика,

выступавшая в двух вариантах. Во-первых, это исчерпавшее себя к концу 50-х

Началу 60 гг. формально-структуралистское, собственно дескриптивное или

дистрибутивное течение, представленное более формальной (имманентной) по

своим рабочим принципам группой учеников и последователей Леонарда Блумфилда

(1887--1949) по Йельскому университету (Коннектикут) и соответственно называемое

Йельской школой; она прошла в своЈм развитии этап блумфилдианства и этап

дистрибуционализма (Бернард Блок, 1907--1965; Джордж Леонард Трейджер, р.

1906; Зеллиг Заббетаи Харрис, р. 1909; Чарлз Ф. Хоккет, р. 1916; М. Джус;

Генри Глисон, р. 1917). Во-вторых, это умеренно структуралистское течение,

близкое к позициям блумфилдианской школы и в то же время сохранявшее этнографическую

и этнолингвистическую ориентацию, известное под именем Анн-арборской школы

(Мичиганский университет). Сюда входили Чарлз Карпентер Фриз (1887--1967),

Кеннет Ли Пайк (р. 1912); Юджин Алберт Найда (р. 1914). В русле этой школы

сформировалась тагмемика.

Программа дескриптивного направления была

намечена Л. Блумфилдом ("Введение в изучение языка", 1914; "Язык", 1933).

Сложившиеся позднее основные принципы дистрибуционализма были изложены

З. Харрисом ("Methods in structural linguistics", 1951; переиздание под

названием "Structural linguistics", 1961). Главные отличия дескриптивной

лингвистики вообще и дистрибутивной лингвистики в частности от европейских

направлений структурализма заключаются в следующем: опора на философские

системы позитивизма и прагматизма и психологию бихевиоризма; продолжение

унаследованных от предшествующих поколений американских лингвистов (и особенно

представителей антрополингвистической школы Ф. Боаса) традиций полевого

исследования америндских языков и апробация новых методов формального описания

прежде всего на их материале, а лишь затем на материале английского, испанского,

тюркских, семитских языков; решение прикладных задач по дешифровке текстов

(по заказам военного ведомства), по языковой адаптации разнородных и многочисленных

групп иммигрантов из Европы, Центральной и Южной Америки, Азии.

Дескриптивная лингвистика возникла как

реакция на неадекватность традиционной (по существу логической) грамматики,

ориентированной на описание латинского языка и языков Европы, и неприменимость

сравнительно-исторического метода с его понятиями звуковых законов и изменений

по аналогии к описанию многочисленных индейских языков, типологически отличающихся

от европейских языков и не располагавших достаточно длительной письменной

традицией или вообще бесписьменных, не служивших ранее объектами полного

и систематического лингвистического описания. Учитывалась и невозможность

в условиях полевого исследования прежде незнакомых лингвисту языков при

работе с информантами опереться на семантические критерии.

Асемантический подход в блумфилдианской

школе оправдывался бихевиористским пониманием языка как разновидности поведения

человека, определяющегося формулой "стимул ъ

реакция" (практическое действие как реакция на речевой стимул, речевой

стимул с последующей неречевой реакцией) и не предполагающего обращения

исследователя к сознанию человека. Учитывались только наблюдаемые в непосредственном

опыте формы поведения и данных эксперимента. Ментализм (т.е. психологический

или логический подхода) европейской традиционной лингвистики не принимается

как "ненаучный", мешающий превращению лингвистику в точную науку. Блумфилдианцы

отказывались принимать во внимание значения языковых форм, ссылки на категории

мышления и психики человека, как это

делали младограмматики и представители эстетического идеализма в языкознании.

Антиментализм и механицизм (физикализм) стали ведущими методологическими

принципами дескриптивной лингвистики.

Дистрибутивный анализ осуществляется в

направлении "снизу вверх", сперва на фонологическом, а затем на морфологическом.

Разрабатывается изощрЈнная, крайне формализованная система экспериментальных

приЈмов "обнаружения" языковой системы в текстах. В процедуру входят: а)

предварительная запись высказываний информантов с помощью рабочей фонетической

транскрипции; б) сегментация текста на лингвистические значимые единицы

посредством тестов на субституцию (проверка парадигматической взаимозаменяемости

элементов с тождественными свойствами); в) их идентификация как инвариантов,

которая осуществляется путЈм сведения речевых сегментов (фонов, морфов

и т. д.) в языковые единицы-инварианты (фонемы, морфемы) с опорой на сугубо

формальный критерий -- учЈт дистрибуции (распределения) единиц относительно

друг друга в тексте; г) группировка выявленных единиц в дистрибутивные

Дистрибутивный анализ (distributional analysis)

представляет собой систему диагностических по своему характеру приЈмов

членения высказывания на минимально возможные в данном языке сегменты (фоны

и морфы) с опорой на субституцию (подстановку), отграничения друг от друга

самостоятельных единиц-инвариантов (фонем и морфем) на основе пересекающейся

контрастирующей дистрибуции, приписывания сегментам статуса аллофонов или

алломорфов как вариантов определЈнных фонем и морфем с опорой на непересекающуюся

дополнительную дистрибуцию или на свободное варьирование (как один из видов

пересекающейся дистрибуции), установления дистрибутивных классов фонем

и морфем. ПризнаЈтся изоморфность анализа на фонологическом и морфологическом

уровнях: фон -- аллофон -- фонема, морф -- алломорф -- морфема. При исследовании

на фонологическом уровне устанавливаются состав фонем (фонематика) и их

аранжировка (фонотактика), на морфологическом уровне -- состав морфем (морфемика)

и их аранжировка (морфотактика). Фонема понимается как семья (или парадигматический

класс) аллофонов, т.е. еЈ вариантов, находящихся в отношении дополнительной

дистрибуции (позиционные варианты) и в отношении свободного варьирования

(факультативные варианты). Аналогично строится определение морфемы как

парадигматического класса алломорфов, т.е. позиционных и факультативных

вариантов.

Намечаются три этапа анализа, ведущего

от непосредственно данного высказывания к постулируемой в качестве теоретического

результата языковой системе: сегментация,

идентификация и классификация. Допускаются разные модели как итоги анализа

при общем требовании к их наибольшей простоте, полноте и логической непротиворечивости.

Лингвистика сводится к микролингвистике,

за пределами которой остаются фонетика

(предлингвистика) и семантика (металингвистика). Дескриптивисты безразличны

к проблемам макролингвистики, которая включала бы в себя все три названные

области. Особое внимание уделяется проблемам метаязыка лингвистики (отразившееся

в словаре Э. Хэмпа).

Дескриптивисты имеют значительные достижения

в области дистрибутивных описаний фонологических систем многих языков,

включающих также описания супрасегментных (просодических) явлений -- ударение,

тон, явления стыка (junctures); в области описания морфологических систем

многих языков, строящихся на добавлении к сегментным морфемам морфем супрасегментных

(чередования фонем, ударение, интонация, аранжировка), слитных, "отрицательных"

и т.п. На более поздней ступени они различают морф как единицу плана выражения

и морфему как единицу плана содержания. Было введено разграничение морфов

непрерывных и прерывистых (Ю.А. Найда, Джозеф Харолд Гринберг, р. 1915;

З. Харрис, Ч.Ф. Хоккет, Пол Л. Гарвин, р. 1919; Чарлз В. ВЈглин, р. 1906

и мн. др.). Слово рассматривалось как объект морфотактики, т.е. особая

тесно спаянная цепочка морфем. Первоначально имело место отождествление

структурных особенностей словообразовательных цепочек и синтаксических

конструкций, т.е синтаксис сводился к синтагматике (Ч. Фриз, З. Харрис,

Ю. Найда). Обращение к проблемам синтаксиса было довольно поздним. Предложение

(конструкция) определялось в терминах последовательности классов морфем.

В иерархической структуре предложении стали выделяться ядро, определение

и адъюнкты (сопроводители).

В русле дескриптивной лингвистики была

построена грамматика фразовых структур (при типичном для американцев употреблении

термина фраза для словосочетания) и разработан применительно к синтаксису

(исходя из идей Л. Блумфилда; Рулоном Уэллзом, р. 1919; З.З. Харрисом,

Ч.Ф. Хоккетом) метод анализа непосредственно составляющих (immediate constituents

analysis). Этот метод предполагает движение сверху вниз, от целой конструкции

к еЈ составляющим, рассматриваемым, в свою очередь, в качестве конструкций,

составляющие которых должны быть установлены.

Завершается анализ выделением конечных составляющих (ultimate constituents).

Используются разные способы представления результатов НС-анализа (IC-analysis)

и тем самым иерархической структуры предложения: посредством скобочной

записи (предпочтительно с индексами), дерева непосредственно составляющих

и т.п. В представлении структуры предложения обычно выделение двух доминантных

вершин (группа имени и группа глагола), что созвучно представлению предложения

в традиционной грамматике с подлежащим и сказуемым как главными членами.

Формулируются правила свЈртки синтаксической конструкции и развЈртки еЈ

составляющих (вошедшие впоследствии в арсенал многих формальных моделей

языка, включая трансформационную порождающую грамматику и математическую

лингвистику, а также использованные впоследствии в автоматическом переводе

для целей синтаксического анализа и синтеза предложений). Обнаруживается

возможность использовать процедуру НС-анализа в обнаружении иерархической

словообразовательной, а также словоизменительной структуры. Обращение к

тексту имело место на последней стадии развития дистрибуционализма ("Discourse

analysis" З.З. Харриса, 1952; эта работа явилась стимулом к появлению нового

направления).

Тагмемика была вторым значительным направлением

американского структурализма, стремящимсяся исследовать языковые закономерности

в связи с социокультурным поведением. ЕЈ формирование проходило под воздействием,

во-первых, практических потребностей перевода Библии на ещЈ не изученные

"экзотические" языки (в рамках работы в Summer Institute of Linguistics)

и, во-вторых, под сильным влиянием концепции блумфилдианского направления,

т.е. дистрибутивной лингвистики.

Главным представителем этого направления

является Кеннет Ли Пайк. Наиболее известен его программный трЈхтомный труд

"Язык в отношении к интегрированной теории структуры человеческого поведения"

(1954--1960). К.Л. Пайк стремился разработать универсальную таксономию человеческого

поведения; в его концепции систематически взаимопереплетаются различные

уровни описания. Центральными единицами языкового поведения признаются

тагмемы как минимальные функционально нагруженные формальные элементов,

определяемые в качестве коррелятов синтагматических функций ("функциональных

слотов", таких, как субъект, объект) и парадигматических наполнений ("классов

и форм наполнителей", таких, как существительное, личное местоимение, собственное

имя как возможные кандидаты на замещение позиции субъекта). Им противостоят

тагмы как минимальные конкретно данные в анализе реализации грамматических

элементов (фон, морф и т.д.). Синтагмемы определяются как сочетания тагмем

("конструкции"). Выделяются иерархические ступени, представленные словом,

сочетанием слов, предложением, комплексом предложений, абзацем, дискурсом).

Формальные элементы тагмемы более высокого уровня квалифицируются как синтагмемы

непосредственного подчинЈнного уровня.

В 60-х гг в противовес методу грамматики

фразовых структур (НС-анализу) Робертом Э, Лонгейкром (р. 1922) и З.З.

Харрисом разрабатывается цепочечный анализ (string analysis) как метод

исследования иерархических отношений элементов внутри многочленных цепочек.

Язык рассматривается как способ линейного развЈртывания отдельных элементов,

а не как иерархическая структура. Любое предложение квалифицируется как

ядерное, окружение которого образует некоторое количество (включая и нулевые)

распространителей (адъюнктов, комплементов), состоящих, в свою очередь,

из необходимых элементов. Каждое слово на основе его морфолого-синтаксических

свойств включается в тот или иной класс. Предложение оказывается возможным

представить как цепочку категориальных символов. Допускается его разложение

(на основе открытого списка аксиоматических элементарных цепочек) на частные

цепочки, которые могут появляться справа или слева от центральных ядерных

цепочек. ПризаЈтся возможность представить приемлемые предложения в виде

комбинаций (или распространений) элементарных единиц (фонем, морфем, слов,

сочетаний слов, предложений).

Исследование всех языковых единиц ведЈтся

в трЈх измерениях: а) в аспекте признакового модуса (приписывание каждой

единице специфической "эмической" структуры; б) в аспекте модуса манифестации

(отнесение каждого элемента к "парадигматическому" классу "этических" форм

проявлений; в) в аспекте дистрибуционного модуса (включение каждой единицы

в определЈнный дистрибутивный класс). Главные особенности тагмемики заключаются

в еЈ интересе к семантико-этнолингвистическим проблемам (термины родства

в разных языках) и в обращении к невербальным, паралингвистическим аспектам

языкового описания.

З. Харрис положил начало формированию метода

трансформационного анализа, служащего целям синтаксиса и имевшего своими

предшественниками концепцию функциональной транспозиции в европейской лингвистике

(Ш. Балли, О. Есперсен, А. Фрей, Л. Теньер, Е. Курилович). Первоначально

трансформационный метод трактовался как дополнение к дистрибутивному анализу,

позволяющее вскрывать сходства и различия между синтаксическими конструкциями

и опирающееся на предположение о наличии в синтаксической системе ядерных

(исходных) структур и правил их преобразования (трансформации) при условии

сохранении неизменным лексического состава ядерного предложения и синтаксических

отношений между лексемами. Впоследствии ограничивающие условия были

сняты. Трансформационный метод в целом близок

к операциональным тестам (пробам) Х. Глинца на опущение, замену, добавление

и перестановку языковых элементов в определЈнном контексте. СерьЈзно он

был модифицирован в порождающей трансформационной грамматике Ноама Хомского

(р. 1928) -- ученика З. Харриса.

ЕщЈ одним направлением в русле американского

структурализма яляется стратификационная (уровневая) грамматика, разработанная

на основе принципов дескриптивной лингвистики (1966) Сиднеем Лэмом (р.

1929) и сыгравшая определЈнную роль в развитии компьютерной (вычислительной)

лингвистики. Язык здесь определяется как очень сложная структура, представляющая

собой сеть отношений иерархически упорядоченных систем (подсистем, стратов/стратумов).

В качестве высшего стратума постулируется семантика. В противовес правоверному

дистрибуционализму центральная роль отводится значению, заново структурируемому

от стратума к стратуму, пока оно не находит своей материальной реализации

на уровне фонетики. В английском языке различаются шесть стратумов (на

нижней, фонологической ступени --гипофонемный и фонемный, на средней, синтаксической

ступени -- морфемный и лексемный, на высшей, семантической ступени -- семемный

и гиперсемемный). Комбинаторные ограничения фиксируются на каждом уровне

в виде тактических правил (семотактика, лексотактика,

морфотактика, фонотактика). Различаются три плана характеристики языковых

единиц: абстрактные, системные, эмические единицы (семема, лексема, фонема

и т.д.); конститутивные элементы абстрактных единиц (семон,

лексон, фонон и т.д.); материальные реализации (сема, лекс, фон и т.д.).

В отличие от классического дескриптивизма язык понимается как динамическая

система, обеспечивающая многоступенчатое кодирование значения в звуках

и обратное движение от звуков к значениям.

Затрудняют пользование этой моделью крайне сложные способы представления

результатов анализа.

Дескриптивная лингвистика (в широком смысле)

оказала значительное влияние на другие лингвистические направления в Америке

и на мировое языкознание. Дескриптивисты внесли огромный вклад в разработку

процедур точного формального анализа языка и привлечение методов логики

и математики. Они обогатили мировое языкознание многочисленными терминами.

Вместе с тем вытекающие из механистического дистрибуционализма, голого

таксономизма, асемантизма и статичного понимания природы языковых явлений

обусловили слабость дескриптивной лингвистики и поставили под сомнение

еЈ адекватность конечным целям лингвистики -- познанию языка во всех его

сторонах, в его строении и в его функционировании.

На последнем этапе дескриптивистской мысли даже крайние механицисты (как

З. Харрис) стали понимать невозможность обойтись полностью без обращения

к значению и стремились преодолеть эти недостатки в теориях тагмемики и

стратификационной грамматики.

Дескриптивизм подвергался резкой критике

как извне, так и изнутри. В качестве реакции на его недостатки появились

разработанная в этнолингвистике, но отвечающая в целом духу структурализма

теория компонентного анализа, генеративная лингвистика (в еЈ трансформационных

и нетрансформационных, асемантических и семантизованных вариантах, включая

интерпретативную семантику), порождающая семантика, падежная грамматика,

референциально-ролевая грамматика, различные теории синтаксической семантики,

прагматика, психолингвистика, социолингвистика, анализ дискурса, когнитивная

лингвистики и т.п.

9.8. Лондонская школа структурализма

В 40-х гг. 20 в. организационно оформилась

Лондонская школа (школа концептуализма) во главе с Джоном Рупертом ФЈрсом

КЈрквуд Халлидей (р. 1925), Робер Х. Робинс (р. 1921), Уильям Хаас (р.

1912), Фрэнк Роберт Палмер (р. 1922) и др. Они ставили свой целью построить

общую теорию, позволяющую найти объяснение специфических особенностей конкретных

языков, выработать адекватные методы их структурно-функционального описания.

При этом они опираются на национальные традиции британского языкознания,

уделявшего с середины 19 в. внимание интенсивным исследованиям живых

языков (в особенности так называемых "примитивных" или "экзотических" языков

Африки, Азии и Океании). Школа ориентируется на культурно-социологическую

доктрину этнографа и антрополога Бронислава Каспера Малиновского (1884--1942),

в соответствии с которой обусловленные социальной и биологической природой

человека основные побуждения, желания, потребности находят своЈ выражение

в функционально и генетически тесно связанных друг с другом культуре (понимаемой

как весь контекст человеческого поведения) и языке.

По их мнению, социологические и языковые

структуры имманентны по своему существу, но связаны между собой. Общество,

язык и личность образуют нерасторжимый комплекс; для их изучения необходим

функциональный подход. Прямое или опосредованное влияние оказывали идеи

Э. Дюркгейма и Ф. де Соссюра, а также концепция бихевиоризма. В трактовке

связей языка и культуры они близки к антропологическим и этнографическим

теориям Л. Леви-Брюля, К. Леви-Строса, Э. Сепира и Б.Л. Уорфа. В работах

большинства представителей Лондонской школы получают продолжение традиции

английской грамматической мысли (Генри Суит, 1845--1912).

Школа концептуализма исследует следующие

основные проблемы: место и функции языка в обществе; функциональное расслоение

языка; взаимосвязи языка и культуры; функционирование языка в разных ситуациях

(официальное общение, религиозные церемонии, общение носителей разных социальных

рангов; взаимоотношение языка и личности; движущие силы развития языка;

строение языка; выделение языковых уровней и единиц;

просодический анализ; установление языковых категорий; природа языкового

значения; понятие контекста; виды контекста; построение системы лингвистического

описания; возможности привлечения внеязыковых данных к лингвистическому

анализу; место значения в лингвистическом анализе; система лингвистических

терминов. Вместе с тем выдвигается цель создать совокупность технических

приЈмов для имманентного описания языковых явлений, не обязательно опирающегося

на данные психологии, социологии и т.п.

Лондонцы руковдствуются следующими общими

принципами: а) лингвистическое исследование должно начинаться с анализа

не языковой системы, а языкового употребления как части более широкого

социального процесса; б) данный социальный процесс совершается в ситуациях,

т.е. каждое языковое высказывание детерминируется как своим языковым контекстом,

так и своим ситуационным контекстом; в) значение понимается (в отличие

от менталистических трактовок) как комплекс отношений в контексте ситуаций.

Язык трактуется: а) как побуждение и внутренние стимулы в природе человека

(естественный дар); б) как традиционные системы или привычки, т.е. постоянное

усвоение языковых норм и активное владениеими (язык как определЈнная система);

в) как совокупность бесчисленного множества индивидуальных высказываний

(языковых актов). Разграничиваются парадигматические и синтагматические

отношения, образующие соответственно системы и структуры. Постулируется

необходимость вертикального, объЈмного и многомерного построения систем

(парадигматических классов) и, соответственно, горизонтального, линейного

и одномерного построения структур (синтагматических рядов).

Значение есть многоуровневое образование,

постигаемое при движении в анализе от верхнего (просодического) уровня

вниз. Различаются фонологические, лексические и иные модусы значения. Значение

часто отождествляется с употреблением. В анализе значения используется

метод контекстуализации, предполагающий обращение к ситуационному и социальному

контексту. Контекст ситуации определяется в лексическом плане как типичное

и постоянное окружение данного элемента (коллокация), в грамматическом

плане -- как соположение грамматических форм (коллигация). Под понятие коллокации

подводятся характерные, часто встречающиеся сочетания слов, чьЈ появление

рядом друг с другом основывается на регулярном характере взаимного ожидания

и задаЈтся не грамматическими, а чисто семантическими факторами (понятие

коллокации близко к понятию сущностных семантических отношений Вальтера

Порцига и к понятию лексических солидарностей Эуджениу Косериу). Коллигации

трактуются как совокупности морфолого-синтаксических условий, обеспечивающих

сочетаемость языковых единиц (понятие коллигации близко к понятию совместной

встречаемости З. Харриса, к понятию валентности С.Д. Кацнельсона, Л. Теньера,

А.А. Холодовича, Герхарда Хельбига, к понятию сочетаемостной потенции Владимира

Григорьевича Адмони).

Лондонская школа Дж. ФЈрса оказала влияние

на развитие социолингвистики, функциональной и контекстуальной грамматики,

лингвистики текста, на разработку теорий усвоения языка.

Рядом с концептуализмом выстраивается системная

грамматика (scale-and-category-grammar) как модель дескриптивного анализа

языка, разработанная в 60-х гг. на основе концепции Дж. ФЈрса его учеником

М.А.К. Халлидеем. Он понимает лингвистические описания как представления

абстрактных языковых форм, извлечЈнных из языковых высказываний.Им констатируется

тесная связь между языком и внеязыковым миром, создаваемой ситуационным

контекстом. Он признаЈт возможность обеспечить адекватный и полный анализ

языка благодаря соотнесению с системой взаимно определяющих друг друга

и логически выводимых друг из друга формальных единиц. Различаются: а)

три уровня описания -- уровни формы (грамматика, лексика), субстанции (фонология,

орфография) и ситуационного контекста (семантика, обнаруживаемая в соотношении

формы и субстанции); б) четыре основные категории -- единицы как структурированные

элементы всех уровней (предложение, слово, морфема и т. п.), структура,

отражающая синтагматический порядок внутри единиц,

класс (классификация единиц в соответствии с их функцией) и система, отражающая

парадигматический порядок в отношениях единиц закрытых классов; в) три

шкалы абстракции, на которых устанавливаются отношения между категориями

и наблюдаемыми языковыми данными: шкала рангов (иерархический порядок единиц

типа морфема -- слово -- словосочетание -- элементарное предложение (clause)

Полное предложение (sentence); шкала репрезентации (отношения между категориями

и языковыми данными) и шкала утончЈнности (более детальные различия на

всех уровнях). Модели системной грамматики нашли применение в исследованиях

60--70-х гг. по синтаксису и семантике английского языка, по лингводидактике

и теории перевода (М.А.К. Халлидей, Р.А. Хадсон и др.).

Содержание статьи

СТРУКТУРАЛИЗМ, интеллектуальное движение, для которого характерно стремление к раскрытию моделей, лежащих в основе социальных и культурных явлений. Методологическим образцом для структурализма служит структурная лингвистика – наиболее влиятельное в 20 в. направление в науке о языке. Лингвист пытается в явном виде описать скрытые противопоставления, структуры и правила, которые делают возможными языковые высказывания, тогда как структуралист рассматривает одежду, литературу, этикет, миф, жесты как многочисленные «языки», на которых общаются представители той или иной культуры; он пытается выделить скрытую систему противопоставлений, которые в каждом случае определяют структуру конкретных действий или объектов.

Наиболее широко распространенный и влиятельный в таких областях, как лингвистика, культурная антропология и литературоведение, структурализм нашел свое выражение и в других сферах. Центральные фигуры движения – лингвист Р.Якобсон , антрополог К.Леви-Строс и литературовед Р.Барт , однако с ним ассоциируются и другие имена, включая исследователя детской психологии Ж.Пиаже (1896–1980), специалиста по интеллектуальной истории М.Фуко (1926–1984) и психоаналитика Ж.Лакана (1901–1981). Успех движения способствовал развитию семиотики (науки о знаках, см . СЕМИОТИКА), т.е. анализа различных явлений в терминах знаковых систем. Как интеллектуальное движение, выходящее за рамки лингвистики, структурализм был особенно влиятелен во Франции в 1960-х годах.

Истоки.

Отцом структурализма обычно считается Ф. де Соссюр (1857–1913), основоположник современной лингвистики. Соссюр ввел различие между реальными актами речи, или высказываниями (фр. parole), и лежащей в их основе системой, которой человек овладевает при обучении языку (фр. langue). Он доказывал, что лингвистика должна сосредоточиться на последней и описывать структуру этой системы путем определения ее элементов в терминах их взаимоотношений. В предшествующий период лингвистика уделяла основное внимание исторической эволюции элементов языка; Соссюр же настаивал на том, что синхронная, или синхроническая лингвистика – изучение языковой системы безотносительно ко времени – должна получить приоритет перед диахронической, или исторической лингвистикой. Исследуя язык как систему знаков, структурная лингвистика выявляет противопоставления, создающие значения, и правила комбинирования, управляющие построением языковых последовательностей.

СТРУКТУРАЛИЗМ В ЛИНГВИСТИКЕ

Лингвистика стала областью науки, в которой структурные идеи распространились быстрее всего и заняли во многих странах господствующее положение. Курс общей лингвистики Ф. де Соссюра (1916) оказал сильное влияние на многих языковедов. Для лингвистов стран Центральной и Восточной Европы большое значение имели также идеи польского и русского ученого И.А.Бодуэна де Куртенэ (1845–1929), которого также иногда относят к числу основателей структурализма. В 1910–1930-х годах сложился ряд научных школ, которые в той или иной степени могут быть отнесены к структурной лингвистике. В Швейцарии возникла Женевская школа во главе с коллегами Ф. де Соссюра и издателями его курса Ш.Балли (1865–1947) и А.Сеше (1870–1946). В Дании сложилась Копенгагенская школа, или глоссематика , во главе с Л.Ельмслевым (1899–1965). В Чехословакии к концу 1920-х годов сформировался Пражский лингвистический кружок , в котором объединились чешские ученые В.Матезиус (1882–1945), Б.Трнка (1895–1984) и др. и эмигранты из России – Р.Якобсон, С.Карцевский (1884–1955), вскоре переехавший в Женеву, и живший в Вене Н.Трубецкой (1890–1938). Во Франции наиболее влиятельными лингвистами стали Э.Бенвенист (1902–1976) и А.Мартине (1908–1999). В Англии образовалась Лондонская школа во главе с Дж.Р.Ферсом (1890–1960). В этих и некоторых других европейских странах работали также видные лингвисты, не создавшие своих научных школ: в Польше Е.Курилович (1895–1978), во Франции Л.Теньер (1893–1954), в Англии А.Гардинер (1879–1963). В Германии и Австрии, где очень сильны были традиции науки 19 в., структурализм не стал господствующим направлением в лингвистике; близок к нему был видный лингвист и психолог К.Бюлер (1879–1963).

В США лингвистика во многом развивалась помимо европейских канонов, но независимо от идей Ф. де Соссюра там сложились школы, достаточно близкие к европейскому структурализму. Традиции этих школ восходят к видному антропологу и лингвисту Ф.Боасу (1858–1942). учениками которого были оба основателя ведущих школ американской лингвистики 1920–1950-х годов: Л.Блумфилд (1887–1949), основатель школы дескриптивизма, и Э.Сепир (1884–1939), основатель школы этнолингвистики (последняя школа по ряду вопросов выходила за рамки структурализма). Первая из этих школ была более многочисленной; в нее входили Б.Блок (1907–1965), З.Хэррис (1909–1992), Ч.Хоккет (1916–2000) и др. Впрочем, следует иметь в виду, что две школы американского структурализма интенсивно взаимодействовали между собой, а ряд исследователей, например К.Пайк (1912–2000), могут быть отнесены к обеим школам. Из азиатских стран структурализм получил развитие в Японии, где был представлен, в частности, С.Хасимото (1882–1945); однако он не стал там господствующим направлением.

В СССР термин «структурализм» до 1950-х годов не был принят, однако ряд ученых был близок по своим идеям к Пражскому кружку: Н.Ф.Яковлев (1892–1974), Г.О.Винокур (1896–1947). А.М.Сухотин (1888–1942), П.С.Кузнецов (1899–1968), А.А.Реформатский (1900–1978), В.Н.Сидоров (1903–1968), отчасти Р.И.Аванесов (1902–1982) и А.И.Смирницкий (1903–1954). Особое место занимали ученики И.А.Бодуэна де Куртенэ: Л.В.Щерба (1880–1944) и Е.Д.Поливанов (1891–1938). Всем этим ученым приходилось вести борьбу с последователями «нового учения о языке» Н.Я.Марра и эпигонами лингвистики 19 в. С 1950-х годов началось интенсивное освоение идей западного структурализма, важный вклад в которое внесли С.К.Шаумян (1914–2007), И.И.Ревзин (1929–1974), А.А.Зализняк (р. 1935), И.А.Мельчук (р. 1932) и др.

Все структуралисты в лингвистике принимали (иногда с некоторыми видоизменениями) ряд идей, выдвинутых Ф. де Соссюром. Это разграничение языка и речи и сосредоточение лингвистики на изучении именно языка; понимание языка как системы знаков, разделение лингвистики на синхроническую и диахроническую с приоритетом, отдаваемым первой (хотя многие структуралисты занимались и историей языка), стремление к рассмотрению системы языка в целом и выявлению системных отношений между языковыми единицами. Большинству структуралистов был в той или иной степени свойствен подход к языку как к явлению, изучаемому извне, без обращения к психологии и самонаблюдению, рассмотрение языка вне говорящего и слушающего (исключение составляли К.Бюлер, Э.Сепир, Е.Д.Поливанов, отчасти А.Гардинер, Л.В.Щерба). Типично для структуралистов стремление к точности, строгости и непротиворечивости описания, доходившее на позднем этапе развития структурализма до активной его математизации и построения формальных моделей. Эти методологические установки были в дальнейшем унаследованы выдвинувшейся на передний план в последней трети 20 в. генеративной лингвистикой Н.Хомского и его последователей, хотя генеративная теория всегда акцентировала скорее разрыв с классическим структурализмом, нежели преемственность по отношению к нему.

В то же время различные школы структурализма и отдельные структуралисты значительно расходились по ряду вопросов. Отчасти это было связано с противоречиями, которые имелись у самого Ф. де Соссюра (он не хотел даже публиковать свой университетский курс, ощущая незаконченность лежащей в его основе теории; курс был опубликован посмертно на основе студенческих записей). Например, в разных местах его Курса общей лингвистики язык характеризуется то как система чистых отношений, то как система, включающая и элементы и отношения между ними; синхронная лингвистика понимается то как изучение некоторого состояния языка, связанного с предшествующими и последующими состояниями, то как изучение языка безотносительно ко времени. Разные направления структурализма брали на вооружение разные высказывания Ф. де Соссюра.

Основные черты структурализма довели до логического завершения две школы: глоссематика и дескриптивизм , хотя завершенность и последовательность теории достигалась в них разными путями. В то же время обе школы, каждая по-своему, обозначили и пределы структурализма: очищение теории от непоследовательностей резко ограничивало ее применимость.

Глоссематика развивала идеи Ф. де Соссюра о языке как системе чистых отношений, для которой несуществен фактор времени. Критикуя традиционный гуманитарный подход к языку, Л.Ельмслев стремился строить лингвистику как науку, независимую от других наук, кроме математики (при этом другие гуманитарные науки должны опираться на данные лингвистики). Цель лингвистики, по Ельмслеву, заключается в построении «алгебры языка» по образцу исчислений математической логики. Лингвистическая теория должна быть максимально абстрактной и оцениваться лишь в соответствии с критериями внутренней непротиворечивости, простоты и полноты. Л.Ельмслев даже сравнивал построение теории с игрой. Затем теория должна применяться к анализу конкретных текстов, однако само по себе построение теории и ее пригодность для тех или иных целей не связаны друг с другом. Сохраняя определение языка как системы знаков, глоссематика понимала знак нетрадиционным образом: знак не является знаком для чего-то, лежащего вне его; он лишь связывает между собой две стороны: выражение и содержание. Ни характер выражения (звуковой или какой-то иной), ни характер содержания (мыслительный или какой-то иной) не должны интересовать лингвистику. Для этой науки, согласно Ельмслеву, значимы только отношения между элементами, а сами элементы (фонемы, слова и др.) – лишь точки пересечения этих отношений. Такая строгость метода привела к крайнему обеднению содержания. Все попытки описать какой-либо язык на основе методики глоссематики не имели успеха, однако некоторые из ее категорий (например, противопоставление плана выражения и плана содержания или формы и субстанции в языке) обогатили понятийный аппарат лингвистической теории.

Дескриптивисты, наоборот, шли не от абстрактных процедур, а от эмпирического опыта описания языков, в частности индейских. Они стремились исследовать свой объект по образцу естественных наук, полностью отказываясь от использования интуиции и самонаблюдения. Это было обусловлено не только общими познавательными установками, но и вполне объективными причинами, а именно очень значительными, с точки зрения тогдашних представлений, отличиями структуры этих языков от привычного «среднеевропейского стандарта» (термин Б.Л.Уорфа); такие языки представали перед исследователем как некие достойные удивления, интуитивно не постигаемые и требующие объективного изучения объекты, подобные тем, с которыми имеют дело естественные науки. Интуиция при их изучении часто подсказывала неудачные решения («натягивание» привычных категорий на сопротивляющийся этому эмпирический материал), и поэтому на первый план выдвинулась идея построения универсального метода «открытия грамматики» изучаемого языка – при том, что сама эта грамматика может быть, как тогда представлялось, сколь угодно экзотической. Наиболее последовательно такой подход сформулировали дескриптивисты второго поколения, особенно З.Хэррис , который последовательно исходил из позиции внешнего наблюдателя над речью, не понимающего ее смысл, но замечающего в ней повторяемость тех или иных отрезков и правила их сочетаемости. Выделить эти отрезки (фонемы, морфемы и др.) и описать множество отрезков, с которыми они сочетается, – и значит описать язык. Специальное исследование языкового значения при таком подходе оказывалось ненужным; Хэррис считал, что оно дублирует описание сочетаемости элементов, но при этом не может быть формализовано. Отказ от изучения значения резко отличал крайний дескриптивизм от других направлений структурализма (с ним не была согласна и часть дескриптивистов, включая Л.Блумфилда). Такой подход доводил до логического завершения стремление изгнать всякий субъективизм из лингвистического исследования, сделать исследование повторяемым и проверяемым.

В отличие от глоссематиков, дескриптивисты очень много сделали для описания конкретных языков. Однако это достигалось ценой неявного отказа от теоретических постулатов. Запрет на использование интуиции исследователя и на прямой анализ значения компенсировался обращением к носителю изучаемого языка (информанту), который отвечал на вопросы лингвиста, исходя из своей интуиции и своих представлений о значении. В любом случае игнорирование семантики обедняло описание, но в разработку строгих процедур фонологического и морфологического анализа дескриптивисты внесли большой вклад.

Не столь строгим и последовательным, но более реалистичным был подход к языку Пражского лингвистического кружка и близких к нему по идеям советских лингвистов. В отличие от дескриптивистов и глоссематиков, они не отказывались от учета данных других гуманитарных наук (многие из них активно занимались также изучением литературы, фольклора и т.д.) и не рассматривали язык как систему чистых отношений: для них важны были и собственные свойства единиц, в частности для фонем – их звуковые характеристики. Они не считали непреодолимой противоположность между синхронией и диахронией, понимая синхронию как определенное состояние языка, которое не может быть до конца объяснено без выявления его связей с предшествующими и последующими состояниями. В отличие от Ф. де Соссюра, отрицавшего системность диахронических исследований, пражцы стремились распространить системное изучение и на них. Важным компонентом теории пражцев было учение о функции. Функциональную точку зрения они понимали как изучение системы средств выражения, служащей какой-то определенной цели. Они выделяли функцию общения, аффективную (эмоциональную), поэтическую и ряд других функций языка.

Наиболее разработанной у пражцев и близких к ним ученых была фонологическая теория . Для структурного анализа, согласно их представлениям, существенны не реальные физические звуки, произносимые говорящими людьми (поскольку эти звуки подвержены значительному варьированию), и не отпечатки этих звуков в психике людей (как считал предшественник пражцев И.А.Бодуэн де Куртенэ), а противопоставления, или различия, связанные с различиями в значении. Впервые такой подход предложил Н.Ф.Яковлев, затем он был развит Н.Трубецким, Р.Якобсоном и др. В русском языке, например, различие между звонкими и глухими согласными отличает слова дом и том , блеск и плеск , суд и зуд и т.д. Можно считать, что д и т , б и п , с и з – разные единицы языка (фонемы). С другой стороны, в русском языке нет функционально значимого противопоставления двух видов u , имеющегося во французском языке и различающего слова dessus "наверху" и dessous "внизу". Примеры структурного анализа в фонологии, представляющие собой описания систем противопоставлений, послужили образцом для применения структурных методов в других науках.

Сосредоточение на изучении языка в смысле Ф. де Соссюра, отвлечение от говорящего и слушающего помогли структуралистам значительно развить методы синхронического анализа языка, почти не менявшиеся в течение 19 в. Прежде всего это относилось к фонологии, ставшей значительно более строгой по сравнению с традиционной фонетикой, и отчасти к морфологии. В то же время некоторые ученые стремились сочетать теоретические положения структурализма и методику синхронического анализа с более широкой постановкой общелингвистических проблем.

Так, Э.Сепир подробно рассматривал проблему взаимоотношения лингвистики с другими науками, особо подчеркивая ее взаимосвязь с историей культуры. В связи с этим он вернулся к идеям В. фон Гумбольдта о различиях в человеческих картинах мира, обусловленных различиями языков. Для него была важна также проблема связи лингвистики и психологии; в частности, он рассматривал вопрос о психологической реальности фонем. Как и пражцы, он выделял основные функции языка, выдвигая на первый план символическую функцию, т.е. функцию организации человеческого опыта, познания мира с помощью языка. К.Бюлер и А.Гардинер рассматривали язык в соссюровском смысле в связи с обозначаемыми предметами и ситуациями внешнего мира, с отправителем и получателем языковых сообщений. Е.Д.Поливанов стремился выявить внутренние и внешние причины языкового развития, установить связь между развитием языка и общества.

В период между двумя мировыми войнами и в послевоенные годы структурные методы господствовали в лингвистике многих стран. Критика структурализма шла большей частью со стороны ученых, сохранявших верность принципам науки о языке 19 в., прежде всему принципу обязательности исторического подхода к языку. Иногда верно указывая на схематизацию и упрощение языковых явлений, они не могли оценить того нового, что внес структурализм в изучение языка. Более продуктивной была критика структурализма со стороны последователей традиции, восходящей к В. фон Гумбольдту : школы неогумбольдтианцев в Германии и особенно В.Н.Волошинова (1895–1936) и М.М.Бахтина (1895–1975) в СССР. Последние в совместно написанной книге, изданной в 1929, критиковали Ф. де Соссюра и его последователей за мнимый объективизм, неучет социального содержания языковых высказываний и диалогического характера языка. С серьезной критикой структуралистского подхода к языку с позиций внешнего наблюдателя, без учета позиции говорящего выступил японский лингвист М.Токиэда (1900–1967); под влиянием его идей японская наука о языке после войны от изучения языковой структуры обратилась к изучению «языкового существования», функционирования языка в языковом коллективе. Однако наибольший общественный резонанс имели направленные против дескриптивизма работы Н.Хомского, начиная с Синтаксических структур (1957). Н.Хомский вновь поставил в центр внимания лингвистики проблему языка и мышления, рассматривая эту науку как «особую ветвь психологии познания», выдвигая задачу моделирования деятельности носителя языка. В 1960-е годы в США период господства дескриптивизма сменился периодом господства хомскианства; аналогичный процесс вскоре наблюдался и в ряде других стран, хотя, например, во Франции и в России структурные исследования языка распространены и в настоящее время.

СТРУКТУРАЛИЗМ ЗА ПРЕДЕЛАМИ ЛИНГВИСТИКИ

Основные принципы структурализма.

Самыми главными для структурализма являются утверждения о том, что (1) социальные и культурные явления не имеют субстанциальной природы, а определяются своей внутренней структурой (отношениями между их частями) и своими отношениями с другими явлениями в соответствующих социальных и культурных системах, и (2) эти системы суть системы знаков, так что социальные и культурные явления – это не просто объекты и явления, но объекты и явления, наделенные значением. Подобно тому, как фонолог интересуется выявлением звуковых различий, коррелирующих с различиями в значениях, структуралист, изучающий одежду, выделяет те признаки, которые значимы в той или иной культуре. Многие из физических признаков, важные для того, кто носит предмет одежды, могут не иметь никакого социального значения: длина юбок в какой-нибудь культуре может быть значимой, тогда как материал, из которого они сделаны, – нет, или же значимым может быть противопоставление светлых и темных тонов, тогда как различие между двумя темными тонами может не нести никакого значения. Определяя признаки, превращающие предметы одежды в знаки, структуралист будет пытаться выявить систему неявных договоренностей (конвенций), влияющих на поведение людей, принадлежащих данной культуре. В идеале структурный анализ должен вести к созданию «грамматики» рассматриваемого явления – системы правил, задающих возможные комбинации и конфигурации и демонстрирующих отношение ненаблюдаемого к наблюдаемому.

Структурализм объясняет, каким образом социальные институты, системы договоренностей, которые только путем структурного анализа и могут быть выявлены, делают возможным человеческий опыт. Скрытые системы правил позволяют вступать в брак, забивать гол, писать поэму, быть невежливым. Структурализм с его попытками описать эти системы норм может быть противопоставлен не только атомизму (пытающемуся описывать изолированные явления), но и историческим и каузальным (причинным) объяснениям, причем именно им в наибольшей степени. Структурные объяснения не отслеживают предшествующие состояния и не выстраивают их в причинную цепочку, а объясняют, почему конкретный объект или действие обладают значением, соотнося их с системой скрытых норм и категорий. Описанием галстуков будет не попытка доискаться до их происхождения, предположительно несущественного с точки зрения их современного значения, а определение их места в структуре некоторой системы. Это замещение диахронической перспективы синхронической характерно для структурализма и имеет три важных коррелята. (1) То, что могло бы в конкретный момент вызвать некоторое явление, менее интересно структурализму по сравнению с теми условиями, которые делают это явление уместным и значимым. (2) Структурные объяснения опираются на понятие бессознательного. Рассмотрим пример языка: я знаю некоторый язык в том смысле, что могу производить и понимать новые высказывания, но я не знаю, что я знаю; сложная грамматическая система, которой я пользуюсь, по большей части недоступна для меня и все еще не описана полностью лингвистами. Их задача – описать бессознательную систему, функционирование которой определяет мое языковое поведение. (3) Коль скоро структурализм объясняет значение, ссылаясь на системы, не осознаваемые субъектом, он тяготеет к тому, чтобы трактовать сознательные решения как скорее следствия, нежели причины. Человеческое «я», субъект – это не нечто данное, а продукт социальной и культурной систем.

Клод Леви-Строс.

Наиболее выдающимся структуралистом из нелингвистов, несомненно, является К.Леви-Строс, создавший школу структурной антропологии. В своей пионерской статье 1945 Структурный анализ в лингвистике и антропологии он утверждал, по примеру лингвистики, что различные объекты и поведение должны трактоваться как проявление бессознательных систем, определяющих их форму и значение. В исследовании систем родства и брачных правил Les structures élémentaires de la parenté (Элементарные структуры родства , 1949) им была предложена «грамматика» брачных правил и ограничений в различных обществах. Его работы по тотемизму и книга Ум дикаря (La pensée sauvage , 1962) реконструировали «логику конкретного». Вместо того, чтобы детально рассматривать индивидуальные практики, осуществляющие ту или иную социальную функцию, Леви-Строс рассматривал их как элементы некоего «языка», понятийной системы, через посредство которой люди упорядочивают мир. Тотемы – это логические операторы, конкретные знаки, которые могут быть поняты только в системе. Принадлежащее перу Леви-Строса четырехтомное исследование мифологии индейцев Северной и Южной Америки Мифологичные (Mythologiques , 1964–1971) трактует мифы как трансформации друг друга с целью описать систему мифологического мышления и базовые операции человеческого разума.

Структурализм и литература.

В литературоведении и литературной критике структурализм возник во Франции в 1960-е годы, с появлением работ Р.Барта, Ц.Тодорова (р. 1942), Ж.Женетта (р. 1930) и А.Греймаса (1917–1992). Во Франции структуралистское литературоведение представляло собой бунт против литературоведения исторического и биографического, господствовавшего во французских университетах. Подобно т.н. «новой критике» в послевоенных Англии и Соединенных Штатах, структурализм стремился вернуться к тексту как таковому, но при этом исходил из того, что структуры текста не могут быть выявлены без некоторой теории или методологической модели. В то время как «новая критика» требовала, чтобы всякое литературное произведение прочитывалось в соответствии со своими собственными правилами, безо всяких предварительных концепций, структуралисты отстаивали систематический подход к литературному дискурсу и установленным принципам интерпретации. В работе Критика и истина (Critique et vérité , 1966) Р.Барт ввел различие между литературной критикой, которая помещает литературное произведение в определенный контекст и пытается приписать ему некоторое значение, и наукой о литературе, или поэтикой, которая изучает условия значения, формальные структуры и конвенции, организующие текст и задающие определенный диапазон его интерпретаций.

Можно выделить четыре аспекта изучения структуралистами литературы: (1) попытки Якобсона, Греймаса и других построить лингвистическое описание структур литературы; (2) развитие «нарратологии», или науки о повествовании, которая выявляет различные составляющие повествовательного текста и описывает фундаментальные текстовые структуры и правила их комбинирования; (3) исследование различных кодов, создаваемых предшествующими литературными произведениями и различными конвенциональными системами культуры, – именно благодаря этим кодам литературные произведения и имеют значение; (4) исследование роли читателя в обретении литературным произведением своего значения, а также того, каким образом литературное произведение противостоит ожиданиям читателя или же идет им навстречу. Структурализм в литературной критике отчасти является реакцией на современную литературу, которая сознательно исследовала границы значения и стремилась выявить результаты нарушения конвенций языка, литературы и социальных практик. В своей сосредоточенности на структурах и кодах структурализм отвергает понятие литературы как имитации мира и рассматривает ее как экспериментирование с языком и культурными кодами. Литература ценится за то, что она испытывает те структурирующие процедуры, посредством которых мы упорядочиваем и понимаем мир. Она вскрывает конвенциональную природу нашего социального мира.

Другие приложения.

Лингвистика, культурная антропология и литературная критика были основными сферами бытования структурализма, но его можно обнаружить и в других областях. М.Фуко возражал против применения к нему ярлыка структуралиста, но его работам по истории систем мысли были присущи многие черты структуралистского подхода. Его работа Слова и вещи (Les mots et les choses , 1966; рус. пер. 1977) анализирует системы мысли трех различных исторических периодов и глубинные правила, определявшие научные дисциплины каждого из этих периодов. Имя Ж.Лакана часто ассоциируется со структурализмом из-за его явных заимствований идей Соссюра и Якобсона и тезиса о том, что бессознательное структурировано наподобие языка. Ж.Пиаже определяет устройство познавательной системы на различных этапах развития ребенка. Тем самым он вносит вклад в описание глубинных систем, посредством которых мы структурируем мир, как приобретаемых в ходе обучения или культурно обусловленных.

Структурализм часто критикуют за его антиисторическую ориентацию – приоритет синхронического перед диахроническим – и за его антигуманистическую сосредоточенность на безличных и бессознательных системах, действующих скорее через человека, нежели по его велению. Эти стороны структуралистского метода, независимо от того, являются ли они желательными или же нежелательными составляющими структуралистского мировоззрения, существенно важны для успеха этого метода. На самом деле наиболее впечатляющая критика структурализма прозвучала не со стороны защитников историзма и внимания к субъекту, а от т.н. «постструктуралистов» (например, Ж.Дерриды), которые обнаружили в тех системах, на которые их ориентировал структурализм, парадоксальные и противоречивые явления, делающие невозможным завершение последовательных структуралистических грамматик и систематизаций.

Литература:

Основные направления структурализма . М., 1964
Апресян Ю.Д. Идеи и методы современной структурной лингвистики . М., 1966
Звегинцев В.А. Язык и лингвистическая теория . М., 1973
Структурализм: «за » и «против ». М., 1975
Ревзин И.И. Современная структурная лингвистика . М., 1977
Леви-Стросс К. Структурная антропология . М., 1985
Строение фильма . М., 1985
Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика . М., 1989
Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм . М., 1996
Алпатов В.М. История лингвистических учений . М., 1998
Эко У. Отсутствующая структура . М., 1998
Тодоров Ц. Теории символа . М., 1999



СТРУКТУРАЛИЗМ, интеллектуальное движение, для которого характерно стремление к раскрытию моделей, лежащих в основе социальных и культурных явлений. Методологическим образцом для структурализма служит структурная лингвистика. структуралист рассматривает одежду, литературу, этикет, миф, жесты как многочисленные «языки», на которых общаются представители той или иной культуры; он пытается выделить скрытую систему противопоставлений, которые в каждом случае определяют структуру конкретных действий или объектов.

Наиболее широко распространенный и влиятельный в таких областях, как лингвистика, культурная антропология и литературоведение, структурализм нашел свое выражение и в других сферах. фигуры: Р.Якобсон (вспоминаем гладилина =), К.Леви-Строс и Р.Барт. способствовали развитию семиотики (науки о знаках) т.е. анализа различных явлений в терминах знаковых систем.

Отцом структурализма считается Ф. де Соссюр (1857–1913), основоположник современной лингвистики. Соссюр ввел различие между реальными актами речи, или высказываниями, и лежащей в их основе системой, которой человек овладевает при обучении языку. Он доказывал, что лингвистика должна сосредоточиться на последней и описывать структуру этой системы путем определения ее элементов в терминах их взаимоотношений. В предшествующий период лингвистика уделяла основное внимание исторической эволюции элементов языка; Соссюр же настаивал на том, что синхронная, или синхроническая лингвистика – изучение языковой системы безотносительно ко времени – должна получить приоритет перед диахронической, или исторической лингвистикой. Исследуя язык как систему знаков, структурная лингвистика выявляет противопоставления, создающие значения, и правила комбинирования, управляющие построением языковых последовательностей.

Основные принципы структурализма. (1) социальные и культурные явления не имеют субстанциальной природы, а определяются своей внутренней структурой (отношениями между их частями) и своими отношениями с другими явлениями в соответствующих социальных и культурных системах, и (2) эти системы суть системы знаков, так что социальные и культурные явления – это не просто объекты и явления, но объекты и явления, наделенные значением. Определяя признаки, превращающие предметы одежды в знаки, структуралист будет пытаться выявить систему неявных договоренностей (конвенций), влияющих на поведение людей, принадлежащих данной культуре. В идеале структурный анализ должен вести к созданию «грамматики» рассматриваемого явления – системы правил, задающих возможные комбинации и конфигурации и демонстрирующих отношение ненаблюдаемого к наблюдаемому. Структурные объяснения не отслеживают предшествующие состояния и не выстраивают их в причинную цепочку, а объясняют, почему конкретный объект или действие обладают значением, соотнося их с системой скрытых норм и категорий.

три важных аспекта. (1) То, что могло бы в конкретный момент вызвать некоторое явление, менее интересно структурализму по сравнению с теми условиями, которые делают это явление уместным и значимым. (2) Структурные объяснения опираются на понятие бессознательного. (3) Коль скоро структурализм объясняет значение, ссылаясь на системы, не осознаваемые субъектом, он тяготеет к тому, чтобы трактовать сознательные решения как скорее следствия, нежели причины. Человеческое «я», субъект – это не нечто данное, а продукт социальной и культурной систем.

24)Картина мира в Античной культуре (А.Ф. Лосев "12 тезисов об античной культуре")

следует отличить античную культуру от других культур. Поскольку познание совершается путем сравнения, сначала укажем, что не есть античная культура, а потом уже будем говорить о том, что она такое. Античная культура не есть новоевропейская культура (буржуазно-капиталистическая, основанная на частном владении). индивидуум, субъект и его власть, его самочувствие, его порождение всего объективного. Субъект стоит над объектом объектом, человек объявлен царем природы. Этого нет в античной культуре; личность там не имеет такого колоссального и абсолютизированного значения. Мой первый тезис: античная культура основана на принципе объективизма.

Необходимо также отличить античность от тысячелетия средневековой культуры, в основе которой - монотеизм, абсолютизация личности. Да-да, по средневековым представлениям над миром, над человеком царит абсолютная личность, которая творит из ничего космос, помогает ему и спасает его. Словом, абсолютная личность стоит над всей историей. Этого нет в античной культуре, хотя и там есть свой абсолют. Звездное небо, например, тот абсолют, который мы видим глазами, слышим, осязаем. Чувственный космос, чувственно-материальный космологизм - вот основа античной культуры. Платон утверждает: самое главное для человеческой души - подражать движению небесных тел. Они прекрасно вращаются целую вечность: всегда одинаково, симметрично, гармонично, без всякого нарушения. Такой должна быть и человеческая душа. В «Тимее» Платона, где рисуется космология, он создает космос из материи по типу разумного, одушевленного и живого, то есть явно человеческого существа: телесным, а потому видимым и осязаемым - вот каким надлежало быть тому, что рождалось. Итак, второй наш тезис гласит: античная культура - это не только объективизм, но это еще и материально-чувственный космологизм. В этом отличие ее от средневековой философии и религии абсолютного духа.

если что-нибудь движется, то либо его движет какой-нибудь другой предмет, либо эта вещь движется сама по себе. Античные люди полагали, что самодвижение возникло изначально. Не нужно уходить в бесконечность поисков принципа движения. Вместе с тем вещь, раз она есть и движется, то она - живая, одушевленная... Поэтому и космос тоже одушевленный, тоже разумный. Все это понимается в человеческом плане; поскольку человеческое тело разумное и одушевленное, постольку одушевленный и разумный космос. Итак, третий тезис гласит: античность построена на одушевленно-разумном космологизме. А не просто объективном, не просто объективно-материальном и чувственном.

космос существует вечно, сам по себе, то он сам для себя свой абсолют. Аристотель на страницах своего трактата «О небе». Космосу некуда двигаться, пространство уже занято им самим. Следовательно, мы можем говорить об абсолютном космологизме как об одном из важнейших признаков античной культуры. Так гласит мой четвертый тезис.

Раз есть абсолютный космос, который мы видим, слышим, осязаем... следовательно, этот космос - божество. Абсолют. Божество - это то, что все создает, что выше всего того, от чего все зависит. Космос - это и есть абсолютное божество. Таким образом, античная культура вырастает на основе пантеизма. Античные боги - это те идеи, которые воплощаются в космосе, это законы природы, которые им управляют. пятый тезис утверждает пантеизм, ибо все - это божество, идеальные боги являются только обобщением соответствующих областей природы, как разумной, так и неразумной.

раз ничего, кроме космоса, нет, раз он совершенно свободен, то, следовательно, все эти законы, закономерности, обычаи, существующие в недрах космоса, представляют собой результат абсолютной необходимости. Необходимость - это судьба, и нельзя выйти за ее пределы. античная культура развивается перед знаком фатализма. Античность основана на соединении фатализма и героизма. Ахилл знает, ему предсказано, что он должен погибнуть у стен Трои. Погибать ему или нет - дело судьбы, а его смысл - быть героем. шестой тезис гласит: античная культура есть абсолютизм фаталистически-героического космологизма.

С точки зрения всей эстетики античности - космос есть наилучшее, совершеннейшее произведение искусства. перед нами художественное понимание космоса. Самый термин «космос» указывает на лад, строй, порядок, красоту. А человеческое искусство Только жалкое подобие космологического искусства. Космос есть тело, абсолютное и абсолютизированное. Само для себя определяющее свои законы. А человеческое тело, которое зависит лишь от себя, прекрасно только от себя и выражает только себя Это есть скульптура! Только в скульптуре дано такое человеческое тело, которое ни от чего не зависит. Так утверждается гармония человеческого тела. Следует сказать, что античная культура не только скульптурна вообще, она любит симметрию, гармонию, ритмику, «метрон» («меру») - то есть все то, что касается тела, его положения, его состояния. И главное воплощение этого - скульптура. Античность - скульптурна. Таков седьмой мой тезис.

Тезис VIII.

космос - это абсолютизация природы. Античная культура основана на внеличностном космологизме. тут - только сама природа, красиво организованная: она сама для себя абсолют. И тогда мой тезис гласит: античная культура основана на внеличностном космологизме.

Тезис IX касается объективной стороны безличностного космоса.

"Субъектум" – это вообще объект сам по себе, а "объектум" – это такой объект, который дан нашим чувствам. Где же здесь личность? Ни в латинском "субъектум", ни в латинском "объектум" никакой личности нет.

Личности, личные свойства представляют собой эманацию, истечение звездного неба, эфира, который находится наверху Вселенной. Это – эманация космологического абсолюта. Вы скажете: как же так? Стало быть, всемирная личность в данном случае есть лишь результат эманации мирового эфира, результат эманации космологического принципа? Личность рассматривается здесь не как что-то неразложимое; она сводима на процессы, которые происходят в небе, но касаются также и земли.

Тезис XI. Какая же действительность вырисовывается в результате такого космологизма? Здесь перед нами не объект, не субъект, но нечто характерное для античного понимания личности. Обратимся к основным категориям, которыми располагают идеалистическое и материалистическое направления философии. На первом плане стоит "логос". "Логос" – понятие логическое, языковое и в то же время натурфилософское, обозначающее нечто материальное, связанное с воздухом, с огнем, с землей, со всеми стихиями, которые признавались в античном мире. Но в античном "логосе" нет никакой личности.

Второй термин – "идея", или "эйдос" (сравните латинское "видео" – "вижу"). Здесь это только то, что видно. Таким образом, начинается "идея" с видимого, чувственного, а когда доходит до видимого в мысли, то там тоже видимость на первом плане. Этим античное понятие идеи отличается от понятия идеи в немецком идеализме, где оно представляет собой абстрактную логическую категорию. А в античности эта категория опять-таки восходит к космосу.

"Сенсус" не просто чувственное ощущение, а ощущение осязания. И оказывается, при помощи этого "сенсус" обозначается все духовное, все душевное – и чувство, и настроение, и намерение, и стремление, и любые чувства, которые только можно себе представить. Так и должно быть. Основа здесь какая? Космологическая. А космос есть тело. Поэтому и черты человеческой личности материальны и чувственны.

И еще один термин – "техне". Как его перевести? Это – "ремесло", искусство, не только человеческое, но и божественное, космологическое. Космос – это тоже величайшая "техне".

"София" – мудрость, но имеются тексты, которые говорят о том, что "софия" – это тоже техническое умение. Разве не удивительно, что когда Платон стал строить свой мир, то назвал строителя "демиург"? А "демиургос" – это же "мастер, плотник, столяр". И когда он начал строить свой космос, то строил его как мастер. Так что и в тезисе XI, где я рассматриваю космологизм с точки зрения объективно-субъективной, тоже господствует внеличностный принцип.

Оказывается, основное представление о мире у греков сводится к тому, что это есть театральная сцена. А люди – актеры, которые появляются на этой сцене, играют свою роль и уходят. Откуда они приходят, неизвестно, куда уходят, неизвестно. Впрочем, это известно: приходят они с неба, ведь люди – эманация космоса, космического эфира, и уходят они туда же и там растворяются, как капли в море. А земля- это сцена, где они исполняют свою роль. Кто-то спросит: какую же пьесу разыгрывают эти актеры? Отвечу: сам космос сочиняет драмы и комедии, которые мы исполняем. Вот в этом представлении как раз и проявляется огромный внеличностный характер космологизма, с одной стороны, а с другой – сказывается возвышенный, высокий, торжественный космологизм.