Фет ладья. Афанасий Фет — Одним толчком согнать ладью живую: Стих

Анализ стихотворения А.А. Фета «Одним толчком согнать ладью живую…»

В стихотворении «Одним толчком согнать ладью живую…» соединились все основные мотивы лирики Фета – такие, как чувство, творчество, любовь, звук, тишина, сон. Перед нами краткий миг, когда перед героем открывается мир во всей его красоте, всей полноте чувств. Стихотворение проникнуто гармонией, ощущением покоя, хотя, казалось бы, оно целиком состоит из перечисления действий: согнать , подняться , прервать , дать , шепнуть , усилить .

Размер – пятистопный ямб с женскими и мужскими окончаниями – вписывает стихотворение в ряд произведений любовной лирики – ряд, начатый еще пушкинским «Я вас любил. Любовь еще, быть может…», – в которых ярко высвечены прежде всего чувства и думы лирического героя. И действительно, в фетовском стихотворении ни слова нет ни о других людях, ни о внешнем мире – только состояние души человека. Однако может показаться, что здесь нет лирического героя как такового (в самом деле, ни в одной строке этого стихотворения нет слов я, мой и т.д.), но это все же не так: просто герой находится в полной гармонии с жизнью, природой – его я не выделяется на фоне всего окружающего мира, а «растворяется» в нем, принимает его, готовое чужое вмиг почувствовать своим …. Поэтому на дальний план отступают все острые переживания, мучения, и даже любовь здесь упоминается мельком – как чувство, однородное всем прочим в этом тихом гармоничном универсуме: герой мечтает шепнуть о том, пред чем язык немеет….

Стихотворение построено как вереница похожих по синтаксису фраз, которая из-за постоянных ритмических повторов (каждая нечетная строка – полноударная, в каждой четной пропущено ударение на 4-й стопе) и некоторых повторяющихся слов (одной в первой строфе, дать во второй) произносится будто бы как заклинание, нагнетающее какое-то таинственное и в то же время сладостное ощущение. Это заклинание должно наконец разрешиться неким утверждением, которое бы разрядило нарастающее на протяжении всего стихотворения чувство и объяснило его источник, – такое утверждение и завершает стихотворение:

Вот чем певец лишь избранный владеет,
Вот в чем его и признак и венец!

Последние строки противопоставлены всем остальным и по ритму: в них первая строфа не ямбическая, а хореическая – ударно произносятся указательные частицы вот . Так подчеркнута особая важность финальных строк для всего стихотворения. Во-первых, они прерывают перечисление действий и характеризуют их как признак и венец певца , то есть любимое дело поэта, только для него одного возможное. Во-вторых, эти строки переносят ситуацию, описываемую в стихотворении, в вечность: теперь не остается никаких сомнений в том, что все названные действия не минутные желания героя, не картины, которые встают в его воображении, а извечно существовавшие проявления поэтического дара. Эти строки вводят в стихотворение тему творчества, что позволяет по-новому взглянуть на весь предыдущий перечень. Если в первой строфе герой предстает как деятель, способный резко изменить что-то в мире вокруг себя (одним толчком согнать ладью живую, одной волной подняться в жизнь иную) , то во второй он уже прежде всего созерцатель, чья душа открыта для всего мира и жадно вбирает все впечатления и чувства, мечтая упиться вдруг неведомым, родным , чужое вмиг почувствовать своим. Теперь же, в финальных строках, появляется еще один лик героя, включающий в себя два предыдущих: он творец, способный и наполняться впечатлениями от окружающего его мира, и вдруг что-то в этом мире создавать (усилить бой бестрепетных сердец) , разрушать (тоскливый сон прервать единым звуком) , двигать (согнать ладью живую) .

Таким образом, перед нами стихотворение о поэзии. Попробуем отнести его к русской поэтической традиции разговора о творчестве. Как и все его предшественники, Фет называет поэзию даром, отличающим поэта от всех остальных людей (певец назван избранным , его дело – признак и венец ). Однако это единственное, в чем стихотворение «Одним толчком согнать ладью живую…» вторит стихам других поэтов. У Фета, как мы видим, нет ни противопоставления поэта толпе (как, например, в пушкинском сонете «Поэту», стихотворении «Поэт и толпа», лермонтовских «Пророке», «Смерти Поэта»), ни «общего дела», объединяющего поэта и народ (как, например, в лермонтовском «Поэте»). Пожалуй, представление Фета о поэзии ближе всего к тому, которое мы встречаем у Жуковского и Тютчева: поэзия – это таинственный дар, ниспосланный свыше («К востоку я стремлюсь душою! // Прелестная впервые там // Явилась в блеске над землею // Обрадованным небесам», – пишет Жуковский в «Явлении поэзии в виде Лаллы Рук»; «Она с небес слетает к нам – // Небесная к земным сынам, // С лазурной ясностью во взоре…», – читаем у Тютчева в стихотворении «Поэзия»). Казалось бы, Фет продолжает линию Жуковского и Тютчева: он пишет о поэзии как о даре, изображает момент нисхождения этого дара на поэта, при этом все внимание сосредоточено на его чувствах в это мгновение. Однако у Фета мы не найдем утверждения, что вдохновение нисходит с небес: процесс творчества, каким он предстает в стихотворении «Одним толчком согнать ладью живую…», подвластен в большей степени поэту.

Итак, о чем же стихотворение? О счастье творчества, о поэтическом даре, который неразрывно связан с другими светлыми чувствами в мире героя: с наслаждением природой, любовью, способностью ощущать жизнь во всей ее полноте и многогранности, переживать каждое ее явление как что-то личное, жить в гармонии с миром.

Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов,

Тоскливый сон прервать единым звуком,
Упиться вдруг неведомым, родным,
Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг почувствовать своим,

Шепнуть о том, пред чем язык немеет,
Усилить бой бестрепетных сердец —
Вот чем певец лишь избранный владеет,
Вот в чем его и признак и венец!

Анализ стихотворения «Одним толчком согнать ладью живую» Фета

В позднем периоде творчества Фет отходит от традиционного жанра пейзажной лирики. В его произведениях все чаще появляются философские размышления о смысле собственной жизни и роли поэта в обществе. Он выступает убежденным сторонником импрессионизма. Своеобразным творческим манифестом Фета является стихотворение «Одним толчком согнать ладью живую…» (1887 г.).

Фет был настоящим «жрецом чистого искусства». Он считал, что истинная поэзия не имеет никакого отношения к грубой действительности. Задача поэта заключается в воспевании искусства ради искусства. Свое творчество Фет оценивал очень высоко. Он утверждал, что в области чистой лирики далеко опережает всех своих современников. Поэтому описывая в произведении идеального служителя искусства, поэт имеет в виду самого себя.

Фет продолжает традиционную для русской поэзии тему о призвании и значении творца. В его трактовке эта роль претерпевает значительные изменения по сравнению с предшественниками. Пушкинский пророк стремился ко благу всего человеческого рода. Творец у Лермонтова испытал разочарование в обществе. Гражданский поэт Некрасова был призван обличать общественное зло и пороки. При этом их всех сближало осознание царящей в жизни людей несправедливости. Единственное, что связывает фетовского поэта с ними – противопоставление толпе. Творец у Фета живет в своем собственном воображаемом мире. Ему нет никакого дела до реальных земных проблем. Он также владеет божественным даром, но не стремится использовать его ради других.

По мнению Фета, идеальный поэт ценен сам по себе. Он обладает уникальными умениями и возможностями: «тоскливый сон прервать», «дать жизни вздох». Все свои силы он направляет на поддержку искусства, которое становится самоцелью. Влияние творца на общество заключается в пробуждении любви к прекрасному, в умении заставить забиться «бестрепетные сердца».

В финале Фет твердо указывает на верность своих размышлений: «вот чем», «вот в чем». Он не сомневается в том, что всю свою жизнь посвятил служению искусству и с полным правом заслуживает торжественного «венца». Фет абсолютно прав в оценке собственного творчества. Он значительно обогатил «чистое искусство». Но реальная жизнь уже давала ему о себе знать в виде смерти М. Лазич, которая существенно повлияла на творчество поэта. Фет жил в относительно спокойное время и мог без проблем существовать в воображаемом мире. Неизвестно, остались бы его взгляды неизменными в другую историческую эпоху, когда от суровой действительности спрятаться было невозможно.

«Одним толчком согнать ладью живую…» Афанасий Фет

Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов,

Тоскливый сон прервать единым звуком,
Упиться вдруг неведомым, родным,
Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг почувствовать своим,

Шепнуть о том, пред чем язык немеет,
Усилить бой бестрепетных сердец —
Вот чем певец лишь избранный владеет,
Вот в чем его и признак и венец!

Анализ стихотворения Фета «Одним толчком согнать ладью живую…»

В последние годы жизни Афанасий Фет пребывал в сильнейше депрессии, которая оставила отпечаток не только на быте, но и на творчестве поэта. Причина столь удрученного морального состояния отставного штаб-ротмистра кроется в осознании собственных ошибок, исправить которые Фету, увы, было уже не под силу. В молодости поэт отказался жениться на девушке, которую любил, так как отец не мог дать за ней солидного приданого. В результате Фет обзавелся семьей в достаточно зрелом возрасте и поначалу искренне верил в том, что материальные блага смогут скрасить равнодушие, которое он испытывал к супруге.

Но шли годы, ситуация лишь усугублялась, и вскоре поэт понял, что миром правит любовь, а не деньги, титулы и положение в обществе. Но Фет все же надеется найти выход из сложившейся ситуации. Именно тогда рождается на свет стихотворение «Одним толчком согнать ладью живую….», которое автор по недоразумению забывает включить в сборник «Вечерние огни». Произведение будет опубликовано лишь после смерти поэта, хотя благодаря письму к литературному критику Николаю Страхову о существовании этого произведения станет известно в литературных кругах значительно раньше.

В этом произведении отчетливо слышны нотки оптимизма, так несвойственного более позднему периоду творчества этого поэта. Неудивительно, что Никола Страхов, ознакомившись со стихами, нашел их удивительными и не лишенными изящества. Действительно, поэт мечтает «одной волной подняться в жизнь иную», где на первом месте будут чувства и ощущения. Ему хочется «учуять ветр с цветущих берегов» и при этом «тоскливый сон прервать единым звуком». Самое удивительное, что Фет искренне верит в то, что это возможно, и у него хватит сил начать все заново, отказавшись от богатства ради душевного равновесия. Поэт понимает, что только таким образом он может вернуть своим стихам былую легкость и красоту, раз и навсегда избавившись от мрачных мотивов в творчестве, навеянных самой жизнью. «Вот чем певец лишь избранный владеет, вот в чем его и признак и венец», — считает Фет.

Однако пройдет совсем немого времени, и автор осознает, что он упустил тот момент, когда еще можно было что-то исправить либо изменить. Пожилой и больной, привыкший к комфорту и роскоши, поэт не готов променять все это за возможность стать свободным от любых обязательств. Но эту мысль автор так и не сможет озвучить в стихах, которые уже никогда не станут возвышенными, радостными и наполненные беспечностью.

У Фета есть ряд стихотворений о назначении поэзии, ее могуществе, ее способности переплавить страдание в радость, остановить время. К ним относится и стихотворение “Одним толчком согнать ладью живую...”, написанное 28 октября 1887 г. О том, что в стихотворении, состоящем из трех четверостиший, говорится о поэзии, о “певце... избранном”, становится ясно лишь при чтении последних двух строк. Основная же часть текста - цепь образов-описаний пейзажа, внутренней жизни человека, объединенных мотивом резкого, внезапного изменения. Это изменение - радостно, мир наполняется движением, чувства обострены:

Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов,
Тоскливый сон прервать единым звуком,
Упиться вдруг неведомым, родным,
Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг почувствовать своим,
Шепнуть о том, пред чем язык немеет,
Усилить бой бестрепетных сердец -...

Поразительно преображение внутреннего мира: открывается “неведомое, родное” (то есть родное до этого преображения было неведомым), “тайные муки” обретают “сладость”, “чужое” чувствуется как “свое”. Десять строк - изображение того, что подвластно поэту, перифраз, подготавливающий концовку:

Вот чем певец лишь избранный владеет,
Вот в чем его и признак и венец!

Тематическое единство стихотворения подчеркнуто его композицией. Весь текст - одно предложение, но сложность синтаксической конструкции малозаметна благодаря членению на стихотворные строки, благодаря синтаксическим параллелизмам строк (всего десять инфинитивов, сменяющих друг друга). Лирическое напряжение передают анафоры: “Одним толчком...” - “Одной волной...”; “Вот чем...” - “Вот в чем...”. Субстантивированные прилагательные среднего рода: “неведомое”, “родное”, “чужое”, “свое” - напоминают о Жуковском, его программном фрагменте “Невыразимое” (ср.: “беспредельное”, “прекрасное”, “ненареченное”, “милое радостное и скорбное старины”), также посвященном поэзии, ее возможностям. В стихотворении выдержано “единство представления”, к которому стремился Фет, писавший Л. Толстому (1 янв. 1870 г.): “Но художественные законы для всяческого содержания неизменны и неизбежны, как смерть. И первый закон - единство представления”. И конечно, единство стихотворения - в его метре и строфике: это пятистопный ямб, с чередованием женских и мужских рифм. Можно говорить о ритмической композиции, в частности о выделении концовки: последние две строки, где ударение падает на первый слог, контрастируют с остальными. Так ритм следует за смыслом, за развитием темы.

Стихотворение “Одним толчком согнать ладью живую...” образует цикл с другими стихотворениями, также прославляющими поэзию: “Поэтам”, “Если радует утро тебя...” и др., где в особенности выразителен, впечатляющ мотив победы поэзии над временем, мотив бессмертия мгновения, если оно запечатлено поэтом.