В.Ф.Одоевский (1804-1869) – известный писатель, музыкант, философ и педагог. «В совершенстве развитый человек», «живая энциклопедия» - так отзывались o нем знавшие его.

Издатель альманаха «Мнемозина» и журнала «Московский вестник», соредактор Пушкинского «Современника». Будучи помощником директора публичной библиотеки в Петербурге, директором Румянцевского Музея (книгохранилище которого стало основой Российской государственной библиотеки – «Ленинки»), он способствовал развитию книжного дела в России.

Он был писателем, ученым, философом, теоретиком музыки, и во все эти миры человеческой мысли вносил что-то свое, оригинальное – волшебное и реальное одновременно.

В музыке он слышал второй язык человечества, которому суждено стать равным по значению языку слов, понятным всем людям, всем народам, он объединит и сдружит их.

Даже слову «философия» - сухому и отвлеченному, он и его друзья найдут замену – любомудрие, здесь, в этом звучании любовь соединена с мудростью.

B течение дли­тельного времени Одоевский входил в Ученый Комитет Ми­нистерства государственных имуществ, занимался организа­цией учебного процесса в различных учебных заведениях - от воспитательных домов, приходских сельских училищ до Мариинского института благородных девиц. Он написал ряд учебных пособий для учащихся, руководств для учителей.

B 1834-1835 годах он издает необычное пособие для воспитательных домов, где пребывали сироты, - «Детские книжки для воскресных детей». Здесь помещались педагогические наставлении для воспитательниц, дидактические материалы, a также рассказы и сказки для чтения детям.

Одним из первых в России Одоевский заинтересовался педагогикой как наукой. Он задумал большое сочинение по вопросам педагогики под названием «Наука до науки». При жизни писателя была опубликована только небольшая его часть.

Одоевский пишет: «Три пути действовать на ребенка: ра­зумное убеждение, нравственное влияние, эстетическая гармонизация... кому недоступно у6еждение (дело труднейшее), на того можно подействовать нравственным влияни­ем; ребенок вам уступит, потому что этого желаете вы, из любви к вам; не добились вы любви от ребенка, старайтесь развить его эстетической гармонизацией - музыкой, картинами, стихами...»

Занимаясь организацией детских приютов и сельских школ, В.Ф. Одоевский обнаружил бедность литературы для детей. Он пишет статью «О детских книгах. О причинах не интереса ребенка к книге…», создает знаменитые сказки и рассказы для детей под псевдонимом «дедушка Ириней», печатает познавательные статьи в журнале «Сельское чтение» и пр.

А как интересна его писательская судьба! Любимый и почитаемый современниками, он был потом надолго забыт, лишь теперь книги его просыпаются после столетнего сна, оживают, становясь с каждым годом все современнее, все необходимее.

«Дети были лучшими моими учителями… Для свежего, не испорченного никакой схоластикой детского ума нет отдельно ни физики, ни химии, ни антропологии…»

На произведения Одоевского для детей повлияли его педагогические взгляды. Считая, что дитя бывает «проснувшееся» и «непроснувшееся», он придавал большое значение детской литературе, способной пробудить ум и сердце ребенка. «Непроснувшиеся более чем спят», ничто таких детей не интересует, они ничего не делают. Пробудить их могут, например, сказки Гофмана. Вообще же задачу литературы Одоевский видит в пробужде­нии «непроснувшегося» детского ума, в содействии духовно­му росту ребенка. Одновременно с этим писатель ставит за­дачу развить «благодатные» чувства в душе ребенка.

Он стремился привести в движение мысль ребенка, опираясь на любовь детей к вымыслу, фантастике. В его книгах умело сочетаются реальные и фантастические события. Для произведений Одоевского характерно естественность и научность содержания, увлекательность и драматизм повествования, убежденность в могуществе человеческого разума.

При жизни Одоевского его книги для детей издавались 6 раз: «Городок в табакерке» (1834, 1847), «Сказки и рассказы для детей дедушки Иринея» (1838 и 1840), «Сборник детских песен дедушки Иринея» (1847).

B жанpoвом отношении его произведения разнообразны: сказки, рассказы, очерки, стихи. Написал Одоевский и не­сколько колоритных пьес для театра марионеток: «Царь-де­вица», «Мaльчик-фарисей», «Воскресенье», «Переносчица, или Хитрость против хитрости». По воспоминаниям друзей, Одо­евский c большим удовольствием придумывал сюжеты и ста­вил домашние спектакли c детьми. Он был человеком увле­кающимся, неистощимым выдумки и веселье. Таких лю­дей, по словам Белинского, на Руси называют «детским праздником». Одоевский идеально объединил в себе качест­ва, необходимые детскому писателю: «и талант, и душу жи­вую, и поэтическую фантазию, знание детей». Это и пред­определило его успех.

Изучив сказки и рассказы Одоевского, можно выделить следующие аспекты его произведений:

Информационный . Сказки и рассказы («Два дерева», «Червячок», «Городок в табакерке») содержат научные сведения из различных областей знаний: химии, ботаники, зоологии, физики, математики и пр. Следовательно, они являются средством умственного развития и воспитания детей.

Материалы для сказочника, по мнению писателя, «везде: на улице, в воз­духе». Материалом для его первой сказки («Городок в табакерке») послужила музыкальная шкатулка, вещь в быту прошлого века достаточно рас­пространенная и в то же время вызывающая любопытство ре­бенка. Не случаен интерес к ней и самого автора-музыканта, создавшего, кстати, музыкальный инструмент под названием «Се6астьянон».

Маленький Миша очарован внешним видом табакер­ки, на крышке которой изображены ворота, башенка, золотые домики, золотые деревья c серебряными листиками, солнышко c расходящимися лучами. Но больше мальчика занимает внутреннее устройство чудесной игрушки - про­исхождение музыки. Естественное желание любознательно­го мальчика войти в игрушечный городок и увидеть все самому исполняется во сне. В сопровождении спутника, «колокольчика с золотой головкой и в стальной юбочке» автор знакомит маленьких читателей с устройством заводного механизма музыкальной игрушки. Лю6ознательньнл пришелец видит множество мальчиков-колокольчиков, их 6еспрестанно постукивают злые дядьки-молоточки, за которыми надзирает толстый валик, с боку на бок поворачивающийся на диване. A всеми повелевает изящная царевна пружинка «в золотом шатре c жемчужной 6ахромою». Она-то и объясняет Мише слаженную работу му­зыкального механизма. C удивлением Миша обнаруживает похожесть принципов устройства музыкальной шкатулки с закономерностями общественного устройства: все взаимосвя­зано и нарушение в одном звене выводит из строя всю систему, нарушает чудесную гармонию. Стоило Мише прижать пружинку, все умолкло, валик остановился, молоточки попадали, колокольчики свернулись на сторону, солнышко по­висло, домики изломались...». Городок в та6акерке оказыва­ется своеобразной микромоделью мира.

Путешествуя по сказочному городку, Миша, а значит, и маленький читатель, попутно открывает для себя законы перспективы в живописи, музыкальную теорию контрапункта. И все это просто и естественно вписывается в повествование.

Сказка несет и воспитательный заряд. Подспудно проходит мысль о том, что все в мире движется трудом, праздность кажется привлекательной только со стороны. При этом мораль ненавязчива, она вытекает из действия.

В «Городке в табакерке» Одоевский продемонстрировал в полной мере искусство говорить с детьми о сложных вещах языком понятным, простом и убедительным.

Сходные художественные приемы использовал Одоевский в сказке «Червячок» , обратившись на этот раз к области естествознания. Сказка в занимательной, поэтичной форме знакомит читателей с превращениями личинки-червячка в куколку, затем в бабочку. Об этой сказке A. A. Краевский писал следующее: «Не очевидна ли во всем этом рассказе жизни червячка таинственная идея, глубокая аллегория, облаченная в самое простое, прелестное, самое понятное для детей выражение? Вот... образец того, каким об­разом делать доступными детскому разумению самые отвлеченные, даже метафизические истины. Дитя, прочитав этот рассказ, не толь­ко может заохотиться учиться естественной истории, но и примет в душу свою мысль великую, плодотворную мысль, которая никогда не забудется, породит множество других возвышенных помыслов и заложит основу нравственного совершенствования»

Культурологический. С помощью сказок Одоевского («Мороз Иванович», «Серебряный рубль» и др.) ребенок знакомится с элементами народного быта, традициями, праздниками. Происходит формирование базиса личностной культуры.

Наиболее популярна сказка «Мороз Иванович». Она перекликается по сюжету с народной сказкой «Морозко», включает традиционные сказочные мотивы (печь с пирожка­ми, яблоня с золотыми яблочками). Создавая свое произведение, Одоевский дополнил его деталями быта, описанием убранства жилища Мороза Ивановича, подробно о6рисовал ха­рактеры главных героинь -девочек Рукодельницы и Ленивицы. B литературной сказке они родные сестры, живут с нянюшкой, поэтому мотив несправедливого гонения со стороны мачехи отсутствует, акцентируется нравственная сторона отношений.

Сказка Одоевского построена на противопоставлении тру‑
долю6ия и лености, что подчеркивает эпиграф: «Нам даром,
без труда, ничего не дается - недаром исстари пословица ведется».

Рукодельница и в родном доме, и в гостях у Мороза Ива­новича трудолюбива, прилежна, добросердечна, за что и была вознаграждена. Ленивица, только мух умевшая считать, не смогла ни перину снежную взбить, ни кушанье изготовить, ни платье починить.

Финал сказки писатель смягчает. Ленивица получает от Мороза Ивановича подарки, которые тают на глазах. Какова работа, такова и награда. А к читателю обращено послесловие: «А вы, детушки, думайте, гадайте, что здесь правда, что неправда; что сказано впрямь, что стороною; что шутки ради, что в наставленье».

Мудрый сказочник не упускает возможности по ходу сказки рассказать детям о том, как зима сменяет лето, как растут озимые, отчего летом вода в колодце студеная, как c помощью песка и угля отфильтровать воду, чтобы она стала «чистая, словно хрустальная», дать много других полезных сведений.

Личностный. Произведения Одоевского («Серебряный рубль», «Сиротинка», «Бедный Гнедко») помогают ребенку задуматься о мотивах своих поступков, понять свой внутренний мир.

Наиболее современно звучит рассказ «Бедный Гнедко» - о судьбе извозчичьей лошади, загнанной своим хозяином.

… Когда-то Гнедко был веселым жеребенком, жил в деревне, с ним дружили дети Ванюша с Дашей. Потом его продали в город. И вот бедный Гнедко лежит на мостовой, «не может пошевелиться, зарыл голову в снег, тяжело дышит и поводит глазами». Прямой авторский призыв звучит актуально: «Друзья мои… Грешно мучить животных… Кто мучит животных, тот дурной человек. Кто мучит лошадь, собаку, тот в состоянии мучить и человека…»

Социальный. «Индийская сказка о четырех глухих», «Шарманщик», «Столяр» учат детей умению строить и регулировать свои отношения со сверстниками и взрослыми, что способствует социологизации детей.

Остроумная индийская сказка «О четырех глухих» интересна и многозначна. Четверо глухих (деревенский пастух, сторож, всадник и брамин), вынужденных общаться, не слышат друг друга. Каждый по-своему истолковывает поведение остальных, отчего проистекает много несуразного и нелепого. Сказка предостерегает от нравственной глухоты. Писатель обращается к читателям: «Сделайте малость, друзья, не будьте глухи. Уши нам даны для того, чтобы слушать. Один умный человек заметил, что у нас два уха и один язык и что, стало быть, нам надобно больше слушать, нежели говорить».

Сказка «Столяр» рассказывает об истории жизни знаменитого французского архитектора Андрея Рубо, прошедшего путь от нищеты к общенациональному признанию, путь, который мог быть возможен только для мальчика, обладавшего удивительным упорством, волшебной любознательностью, необыкновенным трудолюбием.

Таким образом, можно говорить о важнейшем значении произведений Одоевского в приобщении юных читателей к общечеловеческим ценностям, актуальным для любой эпохи.

Одоевский Владимир Федорович краткая биография русского писателя и мыслителя эпохи романтизма, одного из основоположника русского музыкознания изложена в этой статье.

Владимир Одоевский краткая биография для детей

Рассказ о жизни Владимира Одоевского следует начать из того, что родился писатель 13 августа 1804 года в городе Москва. Его отец происходил из давнего княжеского рода, а родители матери были крепостными крестьянами.

В 1816 — 1822 годах он учился в Московском университетском благородном пансионе. Во время обучения начал тесно сотрудничать с журналом «Каллиопа». Кроме того Владимир всерьез увлекся философией Ф.Шеллинга, а позднее познакомившись с ним лично, удивил философа энциклопедичностью своих знаний

Владимир Одоевский принимал активное участие в деятельности «Вольного общества российской словесности» , а в 1823 — 1825 стал главой первого философского кружка в России – «Общество любомудрия». Его центральное произведение «Русские ночи» считается основным литературным памятником по русскому любомудрию.

В 1826 году Одоевский решил переехать в Петербург. Там он поступает на службу в Комитет иностранной цензуры. В эти же годы знакомится с Пушкиным, начинает сотрудничать с «Литературной газетой», а также альманахом «Северные цветы». Он очень сдружился с Пушкиным и когда тот начинает издание «Современника», то Одоевский стал его деятельным помощником и сотрудником. Здесь также публикуется его статья «О вражде к просвещению».

В 1844 году вышло в свет в трех томах его собрание сочинений.

С 1846 года Владимир Одоевский служит в качестве помощника директора Публичной библиотеки и директора Румянцевского музея, в 1862 году возвращается в Москву в связи с его переводом

Расцвет творчества Одоевского приходится на 1830 – 1840 года: в этот период вышел сборник «Пестрые сказки» (1833 год), «Сказка о мертвом теле, неизвестно кому принадлежащем».

ОДОЕВСКИЙ, ВЛАДИМИР ФЕДОРОВИЧ (1803–1869), князь, русский писатель, журналист, издатель, музыковед. Родился 30 июля (11 августа) 1803 (по другим сведениям, 1804) в Москве. Последний потомок старинного княжеского рода. Отец его служил в должности директора Московского отделения Государственного банка, мать была крепостной крестьянкой. В 1822 Одоевский с отличием окончил Московский университетский благородный пансион, где ранее обучались П.Вяземский и П.Чаадаев, Никита Муравьев и Николай Тургенев. В студенческие годы на него оказали влияние профессора Московского университета философы-шеллингианцы И.И.Давыдов и М.Г.Павлов. С 1826 Одоевский служил в цензурном комитете министерства внутренних дел, был составителем нового цензурного устава 1828 года. По переходе комитета в ведение министерства народного просвещения продолжил службу в должности библиотекаря. С 1846 – помощник директора Императорской публичной библиотеки и заведующий Румянцевским музеем, тогда находившимся в Санкт-Петербурге. С 1861 – сенатор.
Первым выступлением Одоевского в печати были переводы с немецкого, опубликованные в «Вестнике Европы» в 1821. Там же в 1822–1823 публикуются Письма к Лужницкому старцу, одно из которых, Дни досад, привлекло своим негодующим настроем внимание А.С.Грибоедова, который познакомился с Одоевским и оставался его близким другом до конца своей жизни. В юношеские годы Одоевский был дружен со своим старшим двоюродным братом, поэтом и будущим декабристом А.И.Одоевским, как о том свидетельствует его Дневник студента (1820–1821): «Александр был эпохою в моей жизни». Брат безуспешно пытался остеречь его от «глубокомысленных умозрений непонятного Шеллинга», однако кузен выказал твердость и независимость в суждениях. В начале 1820-х годов Одоевский бывал на заседаниях «Вольного общества любителей российской словесности», где главенствовал Ф.Глинка, и входил в кружок переводчика и поэта С.Е.Раича, члена Союза благоденствия. Сблизился с В.Кюхельбекером и Д.Веневитиновым, вместе с которым (и с будущим видным славянофилом И.Киреевским) в 1823 создал кружок «Общество любомудрия», став его председателем. Как вспоминал один из «любомудров», в «Обществе» «господствовала немецкая философия»: ее самым деятельным и вдумчивым разъяснителем Одоевский оставался более двух десятилетий.
В 1824–1825 Одоевский с Кюхельбекером издают альманах «Мнемозина» (опубликовано 4 кн.), где печатаются, кроме самих издателей, А.С.Пушкин, Грибоедов, Е.А.Баратынский, Н.М.Языков. Участник издания Н.Полевой писал впоследствии: «Там были неведомые до того взгляды на философию и словесность... Многие смеялись над «Мнемозиною», другие задумывались». Именно «задумываться» и учил Одоевский; даже его опубликованный в альманахе горестный этюд светских нравов Елладий В.Г.Белинский назвал «задумчивой повестью».
К открывшимся после событий декабря 1825 замыслам заговорщиков, со многими из которых Одоевский был дружен или близко знаком, он отнесся с грустным пониманием и безоговорочным осуждением. Однако николаевскую расправу с декабристами осудил гораздо резче, хотя и был готов безропотно разделить участь друзей-каторжников. Следственная комиссия не сочла его для этого «достаточно виновным», и он был предоставлен самому себе.
В конце 1820-х – начале 1830-х годов Одоевский ревностно исполнял служебные обязанности, педантично пополнял свои необъятные знания, вырабатывал мировоззрение и создавал свой главный опыт в области художественной словесности – философский роман Русские ночи, завершенный к 1843 и изданный в 1844 в составе трех томов Сочинений князя В.Ф.Одоевского. Роман, по сути дела, представляет собой приговор немецкой философии от лица русской мысли, выраженный во внешне прихотливом и чрезвычайно последовательном чередовании диалогов и притч: европейская мысль объявляется неспособной разрешить важнейшие вопросы российской жизни и всемирного бытия.
Вместе с тем роман Русские ночи содержит исключительно высокую оценку творчества Шеллинга: «В начале ХIХ века Шеллинг был тем же, чем Христофор Колумб в ХV, он открыл человеку неизвестную часть его мира... его душу». Уже в 1820-х годах, переживая увлечение философией искусства Шеллинга, Одоевский написал ряд статей, посвященных проблемам эстетики. Но увлечение Шеллингом в духовной биографии Одоевского далеко не единственное. В 1830-е годы он находился под сильным влиянием идей новоевропейских мистиков Сен-Мартена, Арндта, Портриджа, Баадера и др. В дальнейшем Одоевский изучал патристику, проявляя, в частности, особый интерес к традиции исихазма. Результатом многолетних размышлений о судьбах культуры и смысле истории, о прошлом и будущем Запада и России стали Русские ночи.
«Односторонность есть яд нынешних обществ и причина всех жалоб, смут и недоумений», – утверждал Одоевский в Русских ночах. Эта универсальная односторонность, считал он, есть следствие рационалистического схематизма, не способного предложить сколько-нибудь полное и целостное понимание природы, истории и человека. По Одоевскому, только познание символическое может приблизить познающего к постижению «таинственных стихий, образующих и связующих жизнь духовную и жизнь вещественную». Для этого, пишет он, «естествоиспытатель воспринимает произведения вещественного мира, эти символы вещественной жизни, историк – живые символы, внесенные в летописи народов, поэт – живые символы души своей». Мысли Одоевского о символическом характере познания близки общей традиции европейского романтизма, в частности теории символа Шеллинга (в его философии искусства) и учению Ф.Шлегеля и Ф.Шлейермахера об особой роли в познании герменевтики – искусства понимания и интерпретации. Человек, по Одоевскому, в буквальном смысле живет в мире символов, причем это относится не только к культурно-исторической, но и к природной жизни: «В природе все есть метафора одно другого».
Сущностно символичен и сам человек. В человеке, утверждал мыслитель-романтик, «слиты три стихии – верующая, познающая и эстетическая». Эти начала могут и должны образовывать гармоническое единство не только в человеческой душе, но и в общественной жизни. Именно подобной цельности не обнаруживал Одоевский в современной цивилизации. Считая, что США олицетворяют вполне возможное будущее человечества, Одоевский с тревогой писал о том, что на этом «передовом» рубеже происходит уже «полное погружение в вещественные выгоды и полное забвение других, так называемых бесполезных порывов души». В то же время он никогда не был противником научного и технического прогресса. На склоне лет Одоевский писал: «То, что называют судьбами мира, зависит в эту минуту от того рычажка, который изобретается каким-то голодным оборвышем на каком-то чердаке в Европе или в Америке и которым решается вопрос об управлении аэростатами». Бесспорным фактом для него было и то, что «с каждым открытием науки одним из страданий человеческих делается меньше». Однако в целом, несмотря на постоянный рост цивилизационных благ и мощь технического прогресса, западная цивилизация, по убеждению Одоевского, из-за «одностороннего погружения в материальную природу» может предоставить человеку лишь иллюзию полноты жизни. За бегство от бытия в «мир грез» современной цивилизации человеку рано или поздно приходится расплачиваться. Неизбежно наступает пробуждение, которое приносит с собой «невыносимую тоску».
Отстаивая свои общественные и философские взгляды, Одоевский нередко вступал в полемику как с западниками, так и со славянофилами. В письме лидеру славянофилов А.С.Хомякову (1845) он писал: «Странная моя судьба, для вас я западный прогрессист, для Петербурга – отъявленный старовер-мистик; это меня радует, ибо служит признаком, что я именно на том узком пути, который один ведет к истине».
Изданию романа Русские ночи предшествовали многие творческие свершения: в 1833 были изданы Пестрые сказки с красным словцом, собранные Иринеем Модестовичем Гомозейкою (эту словесную маску Одоевский использовал до конца дней), которые произвели чрезвычайное впечатление на Н.В.Гоголя и предвосхитили образность и тональность его Носа, Невского проспекта и Портрета. В 1834 отдельно опубликован Городок в табакерке, одна из лучших во всей мировой словесности литературных сказок, выдерживающая сравнение с андерсеновскими и ставшая непременным чтением русских детей. Появились несколько романтических повестей, начиная с Последнего квартета Бетховена, опубликованного в 1831 в альманахе «Северные цветы». Гоголь писал о них: «Воображения и ума – куча! Это ряд психологических явлений, непостижимых в человеке!» Речь идет, помимо Квартета, о повестях Opere del Cavaliere Giambatista Piranese и Себастиан Бах – в особенности о последней. Впоследствии их дополнила, по выражению поэтессы К.Павловой, «российская гофманиана»: повести Сегелиель, Косморама, Сильфида, Саламандра. Правда, пригласив Одоевского к ближайшему сотрудничеству в затеянном журнале «Современник», Пушкин писал: «Конечно, княжна Зизи имеет более истины и занимательности, нежели Сильфида. Но всякое даяние Ваше благо». Княжна Мими (1834) и Княжна Зизи (1835) – светские повести Ооевского, продолжающие намеченную еще в Елладии линию «метафизической сатиры». Взяв на себя еще при жизни Пушкина хлопоты по изданию второй книги «Современника», Одоевский после его смерти единолично выпустил седьмую. «Современник» продержался до вмешательства Белинского только благодаря Одоевскому. Между тем Одоевский продолжает намеченное в Пестрых сказках и Городке в табакерке: изданные в 1838 Сказки и повести для детей дедушки Иринея становятся хрестоматийным детским чтением. Успех ободряет Одоевского, и он развивает его, предприняв в 1843 издание «народного журнала», т.е. периодического сборника «Сельское чтение»: в 1843–1848 опубликованы 4 книги, переизданные (до 1864) 11 раз. По свидетельству Белинского, Одоевский породил «целую литературу книг для простонародия». В статьях издания Одоевский под маской дяди (а позднее «дедушки») Иринея говорил о сложнейших вопросах простым народным языком, которым восхищался В.Даль. Из свершений Одоевского 1830-х годов надо отметить еще его пьесу Хорошее жалованье (1838) – сцены из чиновничьего быта, явственно предвосхищающие А.Н.Островского. В 1850–1860-х годах Одоевский занимается историей и теорией «исконной великоросской музыки»: впоследствии публикуются его работы К вопросу о древнерусском песнопении (1861) и Русская и так называемая общая музыка (1867). Его считают и утверждают поборником официозной «народности»; между тем он пишет: «Народность – одна из наследственных болезней, которою умирает народ, если не подновит своей крови духовным и физическим сближением с другими народами». Сказавший во всеуслышание эти слова сановник и князь-рюрикович был занят в ту пору составлением исторического исследования о царствовании Александра II О России во второй половине XIX века. Органическим (в духе Шеллинга) приобщением российской культуры к европейской и был всю жизнь занят Одоевский. За два года до своей смерти он ответил на статью-прокламацию И.С.Тургенева Довольно! скромной и твердой программой деятельности русского просветительства под названием Не довольно! Умер Одоевский в Москве 27 февраля (11 марта) 1869.

Владимир Федорович Одоевский

Портрет В.Ф.Одоевского работы А.Покровского. 1844 г.

Прозаик

Одоевский Владимир Федорович (1803, по др. данным 1804 - 1869), прозаик.

Родился 30 июля (11 августа н.с.) в Москве. Отец происходил из древнего княжеского рода, родители матери - крепостные крестьяне.

В 1816 - 22 учился в Московском университетском благородном пансионе. Тогда же начал сотрудничать с журналом "Каллиопа" (1820). В это время он увлекся философией Ф.Шеллинга, позднее познакомился с ним, удивив его энциклопедичностью своих познаний.

Принимал участие в деятельности "Вольного общества российской словесности", а в 1823 - 25 возглавил первый философский кружок в России - "Общество любомудрия". Центральное его произведение "Русские ночи" можно считать основным литературным памятником русского любомудрия.

После 14 декабря 1925 он, как мог, помогал Одоевскому и Кюхельбекеру, ходатайствуя о смягчении их участи.

В 1826 Одоевский переезжает в Петербург, поступает на службу в Комитет иностранной цензуры. В эти годы знакомится с Пушкиным, сотрудничает с "Литературной газетой" и альманахом "Северные цветы". Когда Пушкин начинает издание "Современника", Одоевский становится деятельным его сотрудником и помощником. Здесь публикуется его статья "О вражде к просвещению".

В 1844 вышло его собрание сочинений в трех томах.

С 1846 Одоевский служил помощником директора Публичной библиотеки и директором Румянцевского музея, в связи с переводом которого в 1862 в Москву возвращается в родной город.

Расцвет творчества приходится на 1830 - 40: сборник "Пестрые сказки" (1833), "Сказка о мертвом теле, неизвестно кому принадлежащем". Ряд произведений посвящен положению женщины в России: повести "Княжна Мими" (1834), "Княжна Зизи" (1839). "Таинственные повести": "Сильфида" (1838), "Саламандра"(1841).

Одоевский внес вклад в развитие музыкальной критики, пропагандировал творчество композиторов М.Глинки, А.Алябьева, М.Балакирева и др.

Использованы материалы кн.: Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва, 2000.

Другие биографические материалы:

Худушина И.Ф. Литературный и музыкальный критик (Новая философская энциклопедия. В четырех томах. / Ин-т философии РАН. Научно-ред. совет: В.С. Степин, А.А. Гусейнов, Г.Ю. Семигин. М., Мысль, 2010, т. III, Н – С ).

Худушина И. Ф. Принадлежал к обедневшей ветви рода Рюриковичей (Русская философия. Энциклопедия. Изд. второе, доработанное и дополненное. Под общей редакцией М.А. Маслина. Сост. П.П. Апрышко, А.П. Поляков. – М., 2014 ).

Зеньковский В.В. Писатель, философ, педагог (Большая энциклопедия русского народа ).

Черейский Л.А. Одоевский и Пушкин (Л.А. Черейский. Современники Пушкина. Документальные очерки. М., 1999 ).

Далее читайте:

. (Осень 1823. Москва).

Письмо А.С. Грибоедова В. Ф. Одоевскому . 10 июня 1825. Киев.

Свербеев Д.Н. Кончина и похороны князя В.Ф. Одоевского мои о нем воспоминания (Д.Н. Свербеев. Мои записки. М., 2014 ).

Сочинения:

Соч., т. 1–2. М., 1981;

Текущая хроника и особые происшествия. Дневник В.Ф. Одоевского, 1859–1869. – «Литературное наследство». М., 1935, т. 22–24;

Русские эстетические трактаты 1-й трети 19 в., т. 2. М., 1974;

Русские ночи. Л., 1975.

Литература:

Каменский З.А. Московский кружок любомудров. М., 1980;

Сакулин П. Н. Из истории русскою идеализма. Князь В. Ф. Одоевский. Мыслитель. Писатель. М., 1913. Т. 1, ч. 1-2;

Walicki A. The Slavophile Controversy. History of a Conservative Utopia in Nineteenth-Century Russian Thought. Notre Dame; Indiana, 1989.

Русская литература XIX века

Владимир Федорович Одоевский

Биография

ОДОЕВСКИЙ, ВЛАДИМИР ФЕДОРОВИЧ (1803−1869), князь, русский писатель, журналист, издатель, музыковед. Родился 30 июля (11 августа) 1803 (по другим сведениям, 1804) в Москве. Последний потомок старинного княжеского рода. Отец его служил в должности директора Московского отделения Государственного банка, мать была крепостной крестьянкой. В 1822 Одоевский с отличием окончил Московский университетский благородный пансион, где ранее обучались П. Вяземский и П. Чаадаев, Никита Муравьев и Николай Тургенев. В студенческие годы на него оказали влияние профессора Московского университета философы-шеллингианцы И. И. Давыдов и М. Г. Павлов. С 1826 Одоевский служил в цензурном комитете министерства внутренних дел, был составителем нового цензурного устава 1828 года. По переходе комитета в ведение министерства народного просвещения продолжил службу в должности библиотекаря. С 1846 - помощник директора Императорской публичной библиотеки и заведующий Румянцевским музеем, тогда находившимся в Санкт-Петербурге. С 1861 - сенатор.

Первым выступлением Одоевского в печати были переводы с немецкого, опубликованные в «Вестнике Европы» в 1821. Там же в 1822-1823 публикуются Письма к Лужницкому старцу, одно из которых, Дни досад, привлекло своим негодующим настроем внимание А. С. Грибоедова, который познакомился с Одоевским и оставался его близким другом до конца своей жизни. В юношеские годы Одоевский был дружен со своим старшим двоюродным братом, поэтом и будущим декабристом А. И. Одоевским, как о том свидетельствует его Дневник студента (1820−1821): «Александр был эпохою в моей жизни». Брат безуспешно пытался остеречь его от «глубокомысленных умозрений непонятного Шеллинга», однако кузен выказал твердость и независимость в суждениях. В начале 1820-х годов Одоевский бывал на заседаниях «Вольного общества любителей российской словесности», где главенствовал Ф. Глинка, и входил в кружок переводчика и поэта С. Е. Раича, члена Союза благоденствия. Сблизился с В. Кюхельбекером и Д. Веневитиновым, вместе с которым (и с будущим видным славянофилом И. Киреевским) в 1823 создал кружок «Общество любомудрия», став его председателем. Как вспоминал один из «любомудров», в «Обществе» «господствовала немецкая философия»: ее самым деятельным и вдумчивым разъяснителем Одоевский оставался более двух десятилетий.

В 1824-1825 Одоевский с Кюхельбекером издают альманах «Мнемозина» (опубликовано 4 кн.), где печатаются, кроме самих издателей, А. С. Пушкин, Грибоедов, Е. А. Баратынский, Н. М. Языков. Участник издания Н. Полевой писал впоследствии: «Там были неведомые до того взгляды на философию и словесность… Многие смеялись над „Мнемозиною“, другие задумывались». Именно «задумываться» и учил Одоевский; даже его опубликованный в альманахе горестный этюд светских нравов Елладий В. Г. Белинский назвал «задумчивой повестью».

К открывшимся после событий декабря 1825 замыслам заговорщиков, со многими из которых Одоевский был дружен или близко знаком, он отнесся с грустным пониманием и безоговорочным осуждением. Однако николаевскую расправу с декабристами осудил гораздо резче, хотя и был готов безропотно разделить участь друзей-каторжников. Следственная комиссия не сочла его для этого «достаточно виновным», и он был предоставлен самому себе.

В конце 1820-х - начале 1830-х годов Одоевский ревностно исполнял служебные обязанности, педантично пополнял свои необъятные знания, вырабатывал мировоззрение и создавал свой главный опыт в области художественной словесности - философский роман Русские ночи, завершенный к 1843 и изданный в 1844 в составе трех томов Сочинений князя В. Ф. Одоевского. Роман, по сути дела, представляет собой приговор немецкой философии от лица русской мысли, выраженный во внешне прихотливом и чрезвычайно последовательном чередовании диалогов и притч: европейская мысль объявляется неспособной разрешить важнейшие вопросы российской жизни и всемирного бытия.

Вместе с тем роман Русские ночи содержит исключительно высокую оценку творчества Шеллинга: «В начале ХIХ века Шеллинг был тем же, чем Христофор Колумб в ХV, он открыл человеку неизвестную часть его мира… его душу». Уже в 1820-х годах, переживая увлечение философией искусства Шеллинга, Одоевский написал ряд статей, посвященных проблемам эстетики. Но увлечение Шеллингом в духовной биографии Одоевского далеко не единственное. В 1830-е годы он находился под сильным влиянием идей новоевропейских мистиков Сен-Мартена, Арндта, Портриджа, Баадера и др. В дальнейшем Одоевский изучал патристику, проявляя, в частности, особый интерес к традиции исихазма. Результатом многолетних размышлений о судьбах культуры и смысле истории, о прошлом и будущем Запада и России стали Русские ночи.

«Односторонность есть яд нынешних обществ и причина всех жалоб, смут и недоумений», - утверждал Одоевский в Русских ночах. Эта универсальная односторонность, считал он, есть следствие рационалистического схематизма, не способного предложить сколько-нибудь полное и целостное понимание природы, истории и человека. По Одоевскому, только познание символическое может приблизить познающего к постижению «таинственных стихий, образующих и связующих жизнь духовную и жизнь вещественную». Для этого, пишет он, «естествоиспытатель воспринимает произведения вещественного мира, эти символы вещественной жизни, историк - живые символы, внесенные в летописи народов, поэт - живые символы души своей». Мысли Одоевского о символическом характере познания близки общей традиции европейского романтизма, в частности теории символа Шеллинга (в его философии искусства) и учению Ф. Шлегеля и Ф. Шлейермахера об особой роли в познании герменевтики - искусства понимания и интерпретации. Человек, по Одоевскому, в буквальном смысле живет в мире символов, причем это относится не только к культурно-исторической, но и к природной жизни: «В природе все есть метафора одно другого».

Сущностно символичен и сам человек. В человеке, утверждал мыслитель-романтик, «слиты три стихии - верующая, познающая и эстетическая». Эти начала могут и должны образовывать гармоническое единство не только в человеческой душе, но и в общественной жизни. Именно подобной цельности не обнаруживал Одоевский в современной цивилизации. Считая, что США олицетворяют вполне возможное будущее человечества, Одоевский с тревогой писал о том, что на этом «передовом» рубеже происходит уже «полное погружение в вещественные выгоды и полное забвение других, так называемых бесполезных порывов души». В то же время он никогда не был противником научного и технического прогресса. На склоне лет Одоевский писал: «То, что называют судьбами мира, зависит в эту минуту от того рычажка, который изобретается каким-то голодным оборвышем на каком-то чердаке в Европе или в Америке и которым решается вопрос об управлении аэростатами». Бесспорным фактом для него было и то, что «с каждым открытием науки одним из страданий человеческих делается меньше». Однако в целом, несмотря на постоянный рост цивилизационных благ и мощь технического прогресса, западная цивилизация, по убеждению Одоевского, из-за «одностороннего погружения в материальную природу» может предоставить человеку лишь иллюзию полноты жизни. За бегство от бытия в «мир грез» современной цивилизации человеку рано или поздно приходится расплачиваться. Неизбежно наступает пробуждение, которое приносит с собой «невыносимую тоску».

Отстаивая свои общественные и философские взгляды, Одоевский нередко вступал в полемику как с западниками, так и со славянофилами. В письме лидеру славянофилов А. С. Хомякову (1845) он писал: «Странная моя судьба, для вас я западный прогрессист, для Петербурга - отъявленный старовер-мистик; это меня радует, ибо служит признаком, что я именно на том узком пути, который один ведет к истине».

Изданию романа Русские ночи предшествовали многие творческие свершения: в 1833 были изданы Пестрые сказки с красным словцом, собранные Иринеем Модестовичем Гомозейкою (эту словесную маску Одоевский использовал до конца дней), которые произвели чрезвычайное впечатление на Н. В. Гоголя и предвосхитили образность и тональность его Носа, Невского проспекта и Портрета. В 1834 отдельно опубликован Городок в табакерке, одна из лучших во всей мировой словесности литературных сказок, выдерживающая сравнение с андерсеновскими и ставшая непременным чтением русских детей. Появились несколько романтических повестей, начиная с Последнего квартета Бетховена, опубликованного в 1831 в альманахе «Северные цветы». Гоголь писал о них: «Воображения и ума - куча! Это ряд психологических явлений, непостижимых в человеке!» Речь идет, помимо Квартета, о повестях Opere del Cavaliere Giambatista Piranese и Себастиан Бах - в особенности о последней. Впоследствии их дополнила, по выражению поэтессы К. Павловой, «российская гофманиана»: повести Сегелиель, Косморама, Сильфида, Саламандра. Правда, пригласив Одоевского к ближайшему сотрудничеству в затеянном журнале «Современник», Пушкин писал: «Конечно, княжна Зизи имеет более истины и занимательности, нежели Сильфида. Но всякое даяние Ваше благо». Княжна Мими (1834) и Княжна Зизи (1835) - светские повести Ооевского, продолжающие намеченную еще в Елладии линию «метафизической сатиры». Взяв на себя еще при жизни Пушкина хлопоты по изданию второй книги «Современника», Одоевский после его смерти единолично выпустил седьмую. «Современник» продержался до вмешательства Белинского только благодаря Одоевскому. Между тем Одоевский продолжает намеченное в Пестрых сказках и Городке в табакерке: изданные в 1838 Сказки и повести для детей дедушки Иринея становятся хрестоматийным детским чтением. Успех ободряет Одоевского, и он развивает его, предприняв в 1843 издание «народного журнала», т. е. периодического сборника «Сельское чтение»: в 1843-1848 опубликованы 4 книги, переизданные (до 1864) 11 раз. По свидетельству Белинского, Одоевский породил «целую литературу книг для простонародия». В статьях издания Одоевский под маской дяди (а позднее «дедушки») Иринея говорил о сложнейших вопросах простым народным языком, которым восхищался В.Даль. Из свершений Одоевского 1830-х годов надо отметить еще его пьесу Хорошее жалованье (1838) - сцены из чиновничьего быта, явственно предвосхищающие А. Н. Островского. В 1850-1860-х годах Одоевский занимается историей и теорией «исконной великоросской музыки»: впоследствии публикуются его работы К вопросу о древнерусском песнопении (1861) и Русская и так называемая общая музыка (1867). Его считают и утверждают поборником официозной «народности»; между тем он пишет: «Народность - одна из наследственных болезней, которою умирает народ, если не подновит своей крови духовным и физическим сближением с другими народами». Сказавший во всеуслышание эти слова сановник и князь-рюрикович был занят в ту пору составлением исторического исследования о царствовании Александра II О России во второй половине XIX века. Органическим (в духе Шеллинга) приобщением российской культуры к европейской и был всю жизнь занят Одоевский. За два года до своей смерти он ответил на статью-прокламацию И. С. Тургенева Довольно! скромной и твердой программой деятельности русского просветительства под названием Не довольно! Умер Одоевский в Москве 27 февраля (11 марта) 1869.

Владимир Федорович Одоевский, русский князь, писатель, родился 11 августа 1803 года в Москве в семье чиновника, потомка старинного княжеского рода.

В 1822 году Одоевский с отличием оканчивает благородный пансион Московского университета. Первые упоминания Одоевского в печати появляются еще во время учебы в пансионе, когда в 1821 году он делает переводы с немецкого языка для журнала «Вестник Европы». На формирование личности Одоевского сильное влияние оказывает его двоюродный брат Александр, шеллингианец и будущий декабрист. В начале 1820-х годов, Одоевский знакомится с Вильгельмом Кюхельбекером и Александром Грибоедовым, в соавторстве с которыми в 1824 году издает альманах «Мнемозина».

В 1825 году, после попытки государственного переворота, Одоевский проходит по следствию в деле декабристов, так как со многими из них он был дружен или знаком. Однако следственная комиссия отпускает князя, сочтя его недостаточно виновным.

В 1834 году Одоевский публикует одну из лучших детских сказок в России – «Городок в табакерке», которую современники сравнивают с работами Андерсена. В этот период жизни Одоевский увлекается европейскими мистическими практиками – алхимией и натуральной магией. В 1837 году он работает над неоконченным романом-утопией «4338-й год», в котором предсказывает такие аспекты современной жизни как интернет, мобильная связь, авиапутешествия и освоение космоса.

После смерти Пушкина в 1837 году, Одоевский единолично выпускает седьмой том журнала «Современник». В 1844 году Одоевский издает свою magnum opus – философский роман «Русские ночи», в котором писатель критикует немецкую философию с позиции «русского» миропонимания. Философ приходит к выводу, что европейские методы не пригодны для решения проблем русского общества.

В 1861 году Одоевский окончательно разочаровывается в мистицизме, признает ценность европейского естествознания и начинает пропагандировать народное просвещение. Кроме литературных и философских изысканий, Одоевский так же работает над теорией музыки. Философ становится основоположником русского музыковедения, работает над вопросами музыкальной акустики, конструирует энгармонический клавицин.