Тургенев в моем восприятии. «Что я буду думать»

В одном из писем И.С. Тургенев высказал мысль о том, как, с его точки зрения, может проявляться психологизм в литературном творчестве: «Поэт должен быть психологом, но тайным; он должен знать и чувствовать корни явлений, но представлять только самые явления - в их расцвете и увядании» [Пустовойт 1977: 7-8]. Воплощенные писателем способы изображения человеческой души были не сразу признаны современниками. Ему отказывали в умении отображать внутренний мир героев, запечатлевать динамику их чувств и мыслей [Заколпский 1924: 88; Мазон 1931: 59-60]. Однако уже Н.Г. Чернышевский и Д.И. Писарев подчеркнули, что произведения Тургенева «замечательны по- интересу психологическому» [Писарев 1953: 244], потому что писатель «входит своим тонким анализом во внутренний мир выводимых личностей» [Чернышевский 1947: 420].

Спор о мастерстве И:С. Тургенева-психолога продолжился и в следующую эпоху. Д.Н. Овсянико-Куликовский сформулировал вывод о том, что писателя интересуют «общечеловеческие», «вечные» вопросы. Подход к человеку с такой точки зрения обуславливает, по мысли исследователя, психологизм тургеневской прозы: герои представлены в свойствах натуры, а не как производное от социальных обстоятельств. Эту мысль Овсянико-Куликовский подтверждает трактовкой образа Евгения Базарова: в герое «ищет воплотиться. нечто общее, человеческое, важное для познания и понимания той или другой стороны духа» [Овсянико-Куликовский 1904: 30]. Так, еще в начале XX века прозвучала мысль о лирико-психологической стороне романов писателя, к которой значительно позже, лишь во второй половине столетия, обратятся исследователи.

Л.В. Пумпянский опроверг выводы Овсянико-Куликовского: «.вся особенность тургеневского романа состоит в том, что это не столько роман о герое, как роман о том, является ли герой Действительным героем» [Пумпянский 2000: 383]. Исследователь полагает, что человек изображается

Тургеневым не как родовой, а как социальный: «вместо традиционных полюсов добрый-злой, добродетельный-порочный, положительный-отрицательный, в романах Тургенева <.> полярность иная: продуктивный-непродуктивный («лишний» - на неточном разговорном языке)» [Пумпянский 2000: 384].

Г.А. Бялый примирил эти противоречивые трактовки. По его меткому замечанию, уникальность психологического метода писателя заключается в отборе минимальных художественных средств, служащих для раскрытия характера социально детерминированной личности: «Тургенев вскрывает только такие черты внутреннего мира героев, которые необходимы и достаточны для их понимания как социальных типов и характеров. Поэтому Тургенев не интересуется индивидуальными чертами внутренней жизни своих героев и не прибегает к детальному психологическому анализу» [Бялый 1990: 96].

Подхватив эту мысль, А.Г. Цейтлин исследовал арсенал художественных средств, нацеленных на изображение «социальной психологии» человека. К таким средствам он отнес описание вещей и обстановки, быта, портрета, пейзажа [Цейтлин 1958: 123].

Ф.Я. Прийма обратил внимание на то, что в центре тургеневского романа стоит столкновение идей-концепций, которое служит средством раскрытия внутреннего- мира человека: «Романам Тургенева свойственен «конденсированный» психологизм и чужды приемы замедленного описания внутреннего мира человека. Тургеневский роман насыщен философской, общественной и даже политической проблематикой, это роман по преимуществу социально-психологический, сюжетным центром которого выступает «интеллектуальный» герой» [Прийма 1968: 11].

Л.М. Лотман продолжила мысль о связи «идеологии и психологизма» у И.С. Тургенева. Она отметила, что писателю «принадлежит заслуга создания литературных типов идеологов-героев, подход к личности и характеристике внутреннего мира которых находится в непосредственной связи с оценкой автором их мировоззрения и социально-исторического смысла их философских концепций» [Лотман 1974: 87]. Исследователь описала способ изображения героев: «Тургенев как бы придавал идеологическим системам человеч"еское лицо и живой, индивидуальный характер, наделял их личной судьбой, отражающей исторический и этический смысл идеологии» [Там же: 87].

На идеологическую сущность тургеневских персонажей указала и Л.Я: Гинзбург. Она сформулировала мысль о принципе построения образов: «Главные герои романов Тургенева наделены твердо очерченным характером с очень устойчивыми свойствами, заявляющими о себе в каждом высказывании, поступке, жесте персонажа» [Гинзбург 1971: 312]. Исследователь определила, что в «беспримесных» типах И.С. Тургенева представлены лишь «эпохальные», исторические качества человека-идеолога. При этом все, казалось бы, «общечеловеческие» качества (нерешительность и слабохарактерность Рудина, скептицизм Лаврецкого, грубость и неряшество Базарова) - не что иное, как типические свойства моделей «исторического характера» [Там же: 313].

В.Р. Щербина фокусирует внимание на широком тургеневском понимании человека: «Художественное достижение Тургенева - его умение органически связать движение даже самых отвлеченных идей с жизненной психологической многомерностью и полнокровием характеров и в то же время выпукло выделять живую, определяющую их бытие общественную доминанту» [Щербина 1987: 64].

Разговор о психологическом методе И.С. Тургенева оказался актуальным в 1950-е гг. Вплоть до 1970-х гг. психологизм писателя изучался не как определяющий метод, а как прием очеловечивания общественной идеи, выразителем которой является герой. Исследование подлинного психологизма в качестве самостоятельного, специфичного метода И.С.Тургенева началось с середины 1970-х гг. Рассматривались косвенные формы психологического анализа у писателя (внешние проявления жизни души: детали и штрихи, особенности речи и поведения, психологический портрет героя и т.д.) и прямые формы психологизма (самоанализ тургеневского героя, внутренняя речь, самооценка).

В 1970-1980-е гг. тургеневский человек описывается исследователями преимущественно «извне» - через быт, обстановку, среду. К художественным средствам его изображения литературоведы, как правило, относят внешность, жесты, поведение, а также пейзаж, через описание которого автор реализует прием параллелизма.

Определяя своеобразие психологического метода в цикле рассказов «Записки охотника», С.Е. Шаталов отмечает: Тургенев «стремился к отбору таких деталей портрета, поведения героя и обстановки, которые как бы опредмечивают в себе определенные движения души; психологический анализ предстает в этом цикле преимущественно как предметное, внешнее выражение отдельных процессов внутренней жизни - в мимике, жестикуляции, в портретной палитре (покраснел, побледнел и т.п.)» [Шаталов 1979: 200]. В романах Тургенева, считает исследователь, «косвенный» психологизм преобразовывается в «антитолстовский», приводящий «художника к своеобразной материализации текучего потока внутренней жизни» [Там же: 201].

Форма «косвенного» психологизма у Тургенева рассматривается и О.Н. Осмоловским: писатель «избегает анализа личностно-субъектных форм сознания и психики, передает в основном типологические процессы, доступные восприятию со стороны» [Осмоловский 1981: 95]. Такой характер психологизма исследователь объясняет миросозерцанием художника: «Структура романов Тургенева <. .> определяется предположением писателя о наличии в человеке таинственных, неуправляемых сил», вследствие чего «психологический портрет рассказчик создает путем воспроизведения тех душевных свойств и состояний, которые уловимы в их внешнем физическом движении» [Осмоловский 1981: 95].

Подобная мысль содержится и в работе Е.Г. Эткинда. По его мнению, главные тургеневские персонажи принадлежат к группе «людей внутреннего мира»: они «пассивны, погружены в себя, обуреваемы неуправляемыми страстями и сомнениями, размышлениями о себе и других.» [Эткинд 1999: 182]. Как же изображается человек «внутреннего мира»? Анализируя образ персонажа, предстающего в романе «Дворянское гнездо», Е.Г. Эткинд отмечает: «Рассказывая отчаянье Лаврецкого, Тургенев и не пытается найти слова, передающие его состояние; он предпочитает говорить о внешних проявлениях: замирание сердца, судорожная зевота, горечь во рту, камень на груди. Слов же, передающих чувство отчаяния, горе, ревность, ужас обманутого доверия, - таких слов нет ни у Лаврецкого, ни даже у Тургенева, который не анализирует состояние своего героя, а лишь косвенно показывает читателю его физические, материальные приметы» [Там же: 194].

П.Г. Пустовойт считает, что у Тургенева «портрет дается при первом же появлении персонажа, сопровождается авторскими комментариями, а в процессе развития сюжета на него накладываются лишь дополнительные штрихи. Связь внешних черт с их психологией в детализированном портрете явно ощутима, и автор <. .> сам на нее указывает» [Пустовойт 1977: 100].

Анализируя роман «Отцы и дети», Ю.В. Лебедев замечает: словоупотребление здесь становится способом психологической оценки персонажа, «глаголы лаконично и точно определяют существо характера людей» [Лебедев 1982: 51].

В тургеневедении второй половины XX в. активно исследуется пейзаж как способ характеристики персонажей.

Еще в конце 1950-х гг. А.Г. Цейтлин обратил внимание на психологическую функцию тургеневского пейзажа: последний «тесно связан с сюжетом, он как бы вливается в характеристику настроения и психологии персонажей» [Цейтлин 1958: 196]. Эту мысль развивает В.А. Никольский, отыскивая сходство между спецификой пейзажа у И.С. Тургенева и

Л-Н: Толстого: «Сами авторы прибегают к описаниям- природы для* того, чтобы осветить те или иные стороны психики своих героев, объяснить, наиболее важные события в их судьбе» [Никольский 1973: 112]. Взгляд на. тургеневский; пейзаж, предстающий- в качестве аналога душевной жизни героев, обнаруживается- в работах А.Б. Есина, Г.Б. Курляндской, Л:М. Мышковской, П.Г. Пустовойта, С.П. Фатеева, С.Е. Шаталова [Есин 2003: 86, Курляндская 1972: 193, Мышковская; 1958: 13, Пустовойт 1977: 30, Фатеев 1987, Шаталов 1979].

А.Б. Есин до определенной степени подытожил наблюдения: над. формой; «косвенного» психологизма^ в; творчестве писателя: «Тургенев поставил своей задачей не. столько объяснить, растолковать, существо психологических процессов; сколько воссоздать душевное состояние, предельно отчетливо; внятно-для читателя» [Есин 2003: 86]. По убеждению исследователя, писателя- интересует противоречивость человеческой; души, «каков человек в< его глубинной идейно-нравственной; сущности, каким человек проявляет себя неосознанно» [Там же: 91]. Для решения этой задачи.: Тургенев/ применяет такие: художественные способы, как- «изображение: внутреннего состояния:через подробности внешнего поведения, через:детали:: пейзажа, портрета и интерьера, умолчание. Эти формы в системе-тургеневского психологизма тем более важны, что писатель имел дело в основном с тончайшей^душевной субстанцией эмоциональных переживаний» [Там же: 99].

В" начале. 1970-х гг. исследователи обратились« к описанию приемов «прямого» психологизма? в творчестве И.С. Тургенева. Г.Б: Курляндская усматривает источник психологизма в лирическом мироотношении писателя. Она: считает, что герои И.С. Тургенева «обладают поэтическим, мировосприятием,: а: потому их духовный мир; определяет, прежде всего, Красота. Это выражается» в способности владеть страстями и целомудренно сострадать» [Курляндская 1972: 193]. Являясь лириком, Тургенев, не стремится к «патологическому», доскональному анализу внутреннего мира своих героев, а занят созданием «высшего синтеза» в изображении жизни. Лиризм оказывает влияние на лексические способы изображения героев: «В стиле Тургенева особенно выделяются слова «тихий», «неподвижный», «недвижный». Эти <.> прилагательные становятся эпитетами, выражающими глубину переживаний: ясность сознания и гармоничность душевного строя» [Курляндская 1972: 194]. К главному средству описания; внутренней жизни персонажа исследователь относит несобственно-прямую речь: Тургенев, «используя формы несобственно-прямой речи, вводил в авторское повествование элементы самовыражения своих литературных героев <.>. В объективном повествовании начинает звучать голос одного из героев наряду с голосом автора; в авторское повествование просачиваются скрытые реплики и интонации действующего лица, обогащая его разнообразными стилевыми особенностями, расширяя его смысловую перспективу» [Там же: 201]. Авторское сознание формируется «на путях слияния и взаимопроникновения речи автора и речи персонажа» [Там же: 209]. При этом «точка зрения автора очень близка сознанию" персонажа, почти стирается граница между сферой авторского повествования; и сферой» индивидуальной речи героя» [Там же: 213].

Как отмечает Г.Б. Курляндская, изображение духовной сущности героя осуществляется посредством оценки, выносимой ему повествователем и персонажами: «после эскизного изображения они (герои. - Л.Г.) характеризуются с помощью биографических и портретных, данных, через восприятие собеседников и только затем уже вплетаются в сюжетную канву и постепенно обнаруживают себя глубже» [Там же: 263].

0 способе оценки героя у И;С. Тургенева пишет В.А. Свительский: «Герой и любые его проявления представлены как бы в двойном освещении -и извне, и изнутри. Оценочный результат рождается из их соединения, которое и обеспечивает глубину и многозначность художественной объективности» [Свительский 2005: 53]. В.А. Свительский выделяет трехмерное изображение человека, сформированное на стыке оценок, выносимых персонажу повествователем, другими героями и героем самому себе. И первостепенную роль в характеристике персонажа играет самосуд, самообъяснение: «Художественная оценка героя возникает из драматически острой встречи оценок извне с его собственной самооценкой» [Свительский 2005: 53].

H.A. Вердеревская фиксирует: «Тургенев не исследует жизненное явление - он его воспроизводит. Он не имеет готовых ответов и лишь задает вопрос. И вопрос этот иной, чем у его предшественников: не почему герой стал таким, а не иным, а что именно из себя герой представляет; и ответ требуется иной: не абстрактно-рациональный, но лично-эмоциональный» [Вердеревская 1980: 81]. Такой «ответ» определяет и поэтическую структуру романа И.С. Тургенева, заключающуюся в отходе от привычной линейной структуры, и специфику психологического анализа. Прежде всего, H.A. Вердеревская указывает на изменение протяженности действия во времени - оно предельно сконцентрировано. Это влияет на изображение героя, основанное на предельно-сжатом отборе характеристик: у персонажа почти нет предысторий, дневники и личные документы сведены к минимуму. В герое появляется «тайна», формирование его личности - «процесс необъяснимый с точки зрения логики и социального детерминизма» [Там же: 87].

Это указание на «тайну» тургеневского героя позволяет задаться вопросом о том, с помощью каких художественных средств Тургенев формирует читательское представление о его существе.

Отвечая на данный вопрос, В.М. Маркович обращает внимание на того, кто излагает историю героя, - на повествующего и его функции: «обзор перемен в жизни и отношениях персонажей, совершившихся за более или менее длительный срок»; «характеристика поведения и душевных состояний персонажей внутри неопределенно короткого отрезка времени» [Маркович 1975: 16]. Выбрав особую форму повествования (вездесущего и всезнающего повествователя), Тургенев обретает возможность прямого, достигающего порой «максимального предела», психологического анализа, открытого проникновения «в глубину душевного состояния героя» [Там же: 17]. В.М. Маркович настаивает на объективности оценки, выносимой повествователем персонажам: «Исходящие от повествователя психологические объяснения не могут уходить слишком далеко от внешних проявлений душевной жизни персонажей и никогда не могут полностью оторваться от связи с позицией объективного наблюдения» [Там же: 27]. Это объясняется тем, что человек для Тургенева загадка, поэтому повествователь имеет право углубиться в душу героя настолько, насколько сам герой способен себя постичь.

Объективность повествователя всегда граничит с субъективностью, ибо, определяя степень погружения во внутренний мир персонажа, субъект сознания руководствуется собственным ощущением.

С точки зрения А.П. Чудакова, субъективность тургеневского повествователя выражена в прямой оценочности и экспрессии рассказов и повестей. В романах первичный субъект речи и сознания «персонифицируется, обретая черты реального рассказчика, подобно таковому в произведениях от первого лица» [Чудаков 1985: 73-74]. Исследователь заключает: «Повествование произведений Тургенева в третьем лице целиком субъективно, пронизаро авторскими интенциями во всех его элементах; оно близко к <.> повествованию с персонифицированным рассказчиком» [Там же: 76]. Тургенев демонстрирует не столько объект изображения (будь то описываемый предмет или вещь, пейзаж или внутренний мир героев), сколько воспринимающего его субъекта: писатель насыщает текст «рефлексией рассказчика, призванной <.> сообщить о впечатлении, произведенном <. .> на рассказчика» [Там же: 90]. В конечном счете, на первый план в произведениях Тургенева выходит субъективный «автор-рассказчик», не доверяющий герою оценивать явления внешнего и внутреннего мира, события и идеологемы [Там же: 92].

В работах 1970-х - 1990-х гг. тургеневский человек анализируется как субъект речи и сознания. Описывая приемы психологизма, исследователи обращают внимание на способы оценки персонажа повествователем, на психологическую функцию пейзажа. Внимание ученых сосредоточено еще на одном способе изображения героя - на его самоопределении, выраженном через слово. Этот вопрос поставлен в работах последних лет.

А.Т. Гулак и И.Р. Сапрун останавливают внимание на разнообразии форм эмоционально-речевого выражения личности в прозе Тургенева. Исследователи ведут анализ приемов «характеристической индивидуализации личности», реализованной в образе Лаврецкого. По мысли авторов, Лаврецкий (будучи «субъектной формой осмысления всего происшедшего с ним и происходящего в нем» [Гулак, Сапрун 2005: 32-33]) раскрывается через драматические формы речи: диалоги, снабженные ремарками повествователя [Там же: 36]. В качестве примера ими представлено, как через восприятие Лаврецкого в романе описана сцена любовного признания: форма «взволнованной, хаотичной речи, отражающей смятенное состояние героя», речи, содержащей паузы и многоточия, символизирующие «моменты не выраженного словесно напряженного душевного состояния героя» [Там же: 37], раскрывает индивидуальность образа. Важным является следующее замечание: «Ярко выражают динамику внутреннего состояния героя «неслышные» внутренние монологи», которые «строятся как разговор героя с самим собой»: «их стилистический строй <.> передает в лаконичных отрывистых синтаксических отрезках серию внутренних размышлений и воспоминания героя» [Там же: 39].

Подобный анализ прозы писателя интересен и Г.М. Ребель. Исследовательница определяет психологический метод Тургенева следующим образом: «сложнейший, филигранный психологический рисунок, слагающийся из множества элементов и создающий объемный, многомерный образ героя, который не поддается однозначному, исчерпывающему прочтению, благодаря чему весь интерес тургеневского романа сосредоточен на тайне лица» (курсив автора. - Л.Г.) [Ребель 2007: 12]. Г.М. Ребель указывает на то, что Тургенев изображает героя не только в его взаимосвязи с окружающим миром, но и в потоке сознания. Существенными элементами изображения персонажа «являются в совокупности все проявления героя в их взаимодействии и взаимокорректировке: слова и ситуация, в которой они сказаны, умолчания и, как вариант умолчания, речи не о том, портрет, жест, поза, поступок, место в системе персонажей, в сюжете романа <. .>« (курсив автора. - Л.Г.) [Там же: 25]. Анализируя художественное слово в романе Тургенева, исследовательница выявляет его психологическую функцию: слово отражает сущность говорящего. Рассматривая проявление главного героя в романе «Отцы и дети», Г.М. Ребель заключает: «<. .> Базаров выразительно, образно, артистично пользуется словом и раскрывается в нем не менее глубоко и неожиданно, чем в поступках» [Там же: 26].

Подытоживая сказанное, нужно отметить, что «тургеневский человек» описан уже достаточно многосторонне. Вплоть до 1970-х гг. он исследовался как объект изображения. Поэтому психологические характеристики героя извлекались из его прямых и косвенных текстуальных оценок, из анализа деталей и мотивов, из проекции героя на состояние внешнего мира. Начиная с 1970-х гг. герой анализируется не только как объект изображения, но и как субъект речи и сознания. Поэтому вопрос о психологизме решается более корректно. Внутренний мир героя описывается через наблюдения над процессом его самосознания, через анализ его мироотношения, выраженного в слове. Однако анализ тургеневского психологизма будет неполным, если исследование героя как субъекта речи и сознания отрывать от исследования субъектной организации произведения. К сожалению, до сих пор «тургеневский человек» описывался либо как герой, либо как повествователь. Следует поставить вопрос о том, в каких случаях, изображая внутренний мир героя, Тургенев доверяет познавательные функции самому герою, а в каких случаях над сознанием героя надстраивает сознание рассказчика или повествователя. Понятие «тургеневский человек» не ограничивается вопросом о специфике героя, изображенного в произведениях писателя. Характер проявления авторского «я» в тексте - это тоже один из важнейших показателей реализации психологинеского метода, т.е. воплощения «тургеневского человека». В субъектной организации произведения проявлены тип человеческого сознания и способ чувствования: Поэтому предметом нашего исследования, явилось изучение психологизма И.С. Тургенева через анализ специфики субъектной организации произведений писателя.

Цель работы - исследование субъектной организации произведений И.С. Тургенева как способа психологического изображения человека.

Для достижения поставленной^ цели сформулированы следующие задачи:

Проанализировать составляющие внутреннего «я» рассказчика, повествующего о природе в «Записках охотника»;

Показать, как в формировании заглавий рассказов, образующих текст «Записок охотника», отразилась психологическая функция субъекта сознания;

Исследовать принцип оценки человека в романах «Дворянское гнездо» и «Накануне» с учетом- субъектной функции героев и повествователя, соотнести аксиологические возможности героев и повествователя;

Рассмотреть, как через восприятие пейзажа раскрывается внутренний мир героев романов «Дворянское гнездо» и «Накануне»;

Функционально описать способы постижения иррационального в мире и человеке субъектами сознания «таинственных» повестей;

Проследить эволюцию психологического метода Тургенева на основании целостного системно-субъектного подхода.

Материалом для исследования послужили тексты произведений И.С. Тургенева: цикл рассказов «Записки охотника», романы «Дворянское гнездо» и «Накануне», пять «таинственных» повестей («Призраки»,

Собака», «Сон», «Песнь торжествующей любви», «Клара Милич»). Выбор произведений обусловлен тем, что все они созданы писателем в разное время. Это позволяет проследить эволюцию психологического изображения человека в творчестве И.С.Тургенева. Цикл рассказов.«Записки охотника» является" первым опытом по созданию прозаического произведения писателем. В романах «Дворянское гнездо» и «Накануне» И.С. Тургенев реализовал свои главные принципы* изображения человека, определившие в дальнейшем специфику его психологического мастерства. В «таинственных» повестях писатель сумел приблизиться к разгадке тайны души, описав непознаваемое в человеке и в мире.

Указанные произведения- принадлежат разным жанрам, и по-разному субъектно-организованы. Цикл рассказов «Записки охотника» сформирован единым субъектом речи и« сознания. В романах «Дворянское гнездо» и «Накануне» взаимодействует множество субъектов речи и сознания -повествователь и герои. Важно проследить, как,на* пересечении точек зрения, принадлежащих разным субъектам сознания, формируется полифоническая оценка героя. В" романах «Дворянское гнездо» и «Накануне» изображены самоуглубленный человек и человек социально активный, представляется интересным проанализировать.субъектный механизм их оценки. Субъектная организация обоих романов »устроена таким образом, что не предусматривает наличия центрального персонажа, в отличие от остальных произведений И.С. Тургенева, в которых главный герой либо заявлен в заглавии (Рудин), либо - сюжетно проявлен уже в начале повествования (Базаров, Нежданов, Литвинов). Своеобразие субъектной организации романов «Рудин», «Отцы и дети», «Дым», «Новь» таково, что второстепенные герои идейно и психологически противопоставлены центральному персонажу. Принцип психологической оценки в этих романах направлен на изображение главного героя. В романах «Дворянское гнездо» и «Накануне» несколько центральных персонажей: Лемм, Лаврецкий, Лиза и, соответственно, Елена, Инсаров, Берсенев, Шубин. Герои не противопоставлены, а сопоставлены между собой. Такой характер субъектной организации произведений позволяет утверждать, что принцип оценки человека здесь одинаково применен ко всем персонажам.

Группа «таинственных» повестей организована несколькими субъектами речи и сознания: рассказчиком, героем-рассказчиком, повествователем. В связи с этим мы ставим вопрос о том, почему Тургенев дифференцирует механизмы и возможности познания «иррационального» в человеке и мире.

Методологическая база. В работе мы применяем системно-субъектный подход к тексту, разработанный В.В. Виноградовым, Л.Я. Гинзбург, Б.О. Корманом, Ю.М. Лотманом. Кроме того, нами задействован структурный (Р. Ингарден, Ю.М. Лотман, Б.А. Успенский) и сравнительный (Ю.М. Лотман, В.Е. Хализев) подходы к тексту.

Поскольку в основном мы оперируем термином «психологический», обратимся к истории его смыслового наполнения в отечественном литературоведении. Б.М. Эйхенбаум одним из первых попытался определить психологическое произведение. Он обратил внимание на то, как изображен человек в романе «Герой нашего времени». Исследовав композиционно-сюжетный строй произведения, благодаря которому Печорин представлен «извне» (в восприятии других героев) и «изнутри» (через свой журнал), Б.М. Эйхенбаум заключил: «идейным и сюжетным центром служит не внешняя биография («жизнь и приключения»), а именно личность человека -его душевная и умственная жизнь, взятая изнутри, как процесс» [Эйхенбаум 1962: 133]. Выражаясь языком современного литературоведения, исследователь рассматривал Печорина в качестве объекта изображения и субъекта самоанализа.

Л.Я. Гинзбург определила специфику психологической прозы следующим образом: «Психологический роман эпохи становится на точку зрения своего героя, изображаемого изнутри. Материалом ему служит человек, прошедший через самоосознание, самонаблюдение. <.> То, что извне существует как свойство, как поступок, - предстает изнутри процессами, мотивами и предстает в другой оценочной связи» [Гинзбург 1971: 426]. Таким образом, главным определяющим признаком психологического произведения Л.Я. Гинзбург считала объектно-субъектный принцип изображения человека.

О.Н. Осмоловский продолжает эту мысль: «В психологическом романе конфликт личности с обществом осложняется ее внутренним психологическим конфликтом, противодействием натуры рассудочным устремлениям героев. Это порождает лирическую ситуацию, создающую условия для самовыражения персонажей. Но субъективная истина героев сталкивается с объективными законами жизни - социальными и психологическими, - и в этом конфликте выявляется ее утопизм» [Осмоловский 1981: 19]. Исследователь обнаруживает, что психологическая интерпретация личности во многом совпадает с изображением субъекта речи, характерного для лирики: «Действительность <.> предстает преимущественно через сознание персонажей, как система субъективных представлений о мире. Писатель-психолог стремится понять сущность общественных отношений и идей, изучая последствия их воздействия на психику и поведение героев» [Там же: 18].

Анализируя специфику реализма второй половины XIX в., Б.О. Корман остановил внимание на том, как строится их содержательно-субъектная организация. В центре реалистического (психологического) произведения расположен человек как субъект сознания, при этом количество «субъектов сознания либо равно количеству субъектов речи, либо (типичный случай) превосходит его» [Корман 2008: 628]. Герой реалистического (психологического) произведения - субъект речи и сознания, проявлен в слове в большей мере, чем в действии.

А.Б. Есин выделяет способы описания человека в психологическом произведении: «прямой» (основанный на характеристике духовного «я», выраженного через внутреннюю речь, образы памяти и воображение); косвенный» (представленный через психологическую авторскую интерпретацию выразительных особенностей речи, речевого поведения, внешнего проявления психики); «суммарно-обозначающий» (создающийся путем называния предельно краткого обозначения тех процессов, которые протекают во внутреннем «я») [Есин 2003: 13]. Выявление способов психологического анализа позволяет, по утверждению А.Б. Есина, отделить подлинное психологическое произведение от тех, в которых определенное внимание также уделено изображению души человека.

В исследованных работах термин «психологизм», как правило, применяется к героям произведения. Нам важно показать, что психологический анализ может распространяться не только на героев, но и на повествующего о них субъекта.

Научная новизна. В данной работе психологизм И.С. Тургенева впервые исследуется под углом зрения целостного системно-субъектного подхода. На материале анализа произведений разных жанров, созданных не единовременно, показано, как в характере субъектной организации текста выражено понимание многомерной природы человека. Поэтому основное внимание в работе сосредоточено на исследовании психологической функции субъектных форм в прозе Тургенева. Описаны составляющие внутреннего «я» рассказчика, повествующего о природе в «Записках охотника», и рассмотрена психологическая функция автора заглавий рассказов, образующих этот цикл. Показано, что механизмы оценки в романах «Дворянское гнездо» и «Накануне» не зависят от типологии героев и реализуют идею многомерности личности, что нашло отражение и в аксиологических возможностях субъектов речи и сознания. Впервые исследованы способы, познания иррационального рассказчиком, героем-рассказчиком и повествователем в «таинственных» повестях.

Научное значение исследования определяется впервые предпринятым целостным системно-субъектным анализом психологизма в прозе И.С. Тургенева, что позволило учесть нарративные стратегии писателя, проясняющие специфику внутренних связей в художественном тексте, и может быть использовано при дальнейшем изучении его творчества.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования материалов и результатов исследования при чтении вузовского курса по- истории русской литературы XIX века, спецкурса по истории и поэтике русской прозы XIX века, по проблемам творчества И.С. Тургенева.

Положения, выносимые на защиту.

1.В прозе И.С.Тургенева субъектная организация произведений является способом психологического изображения человека.

2. В цикле рассказов «Записки охотника» психологизм И.С. Тургенева проявлен в описании субъекта речи, эксплицирующего в характере восприятия пейзажа составляющие внутреннего «я» (художник, психолог, философ), и автора заглавий, формирующего читательское отношение к изображаемому посредством семантики наименования рассказов, образующих цикл.

3. Через систему субъектов, включающую повествователя и героев, в романах «Дворянское гнездо» и «Накануне» создается неоднозначная многосторонняя оценка внутреннего мира персонажей, что выражает авторскую идею духовной многомерности человека. Герои и повествователь демонстрируют в тексте различные аксиологические возможности.

4. Художественное познание иррациональных проявлений бытия в «таинственных» повестях осуществляется через рассказчика, героя-рассказчика и повествователя. Это дает возможность изобразить различные механизмы восприятия непостижимого, свидетельствующие о внутренних качествах субъекта сознания и о его функции в тексте.

Апробация работы. Материалы исследования были доложены на международной научной конференции «Кормановские чтения» (Ижевск, 2006, 2008, 2009), межвузовской научно-практической конференции «Подходы к изучению текста» (Ижевск, 2007), межвузовской научнопрактической конференции, посвященной 60-летию проф. И.В. Вершинина (Самара, 2008), XIV Всероссийской научно-практической конференции «Классика и современность: проблемы изучения и обучения» (Екатеринбург, 2009). Основные положения работы нашли отражение в четырех публикациях (еще одна находится в печати).

Основные положения диссертации отражены в следующих работах:

Статья в рецензируемом научном издании, включенном в перечень ВАК:

1. Гареева Л.Н. Функции пейзажа в романах И.С. Тургенева «Дворянское гнездо» и «Накануне» // Вестник ВятГГУ. №2 (2). - Киров, 2009. - С.137-143.

Статьи в других изданиях:

1. Гареева Л.Н. Лирическое начало в романистике И.С.Тургенева (на материале романа «Дворянское гнездо») // Подходы к изучению текста: Материалы межвузовской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых преподавателей. - Ижевск, 2007. - С. 38-43.

2. Гареева Л.Н. Способы воплощения психологизма в рассказе И.С. Тургенева «Бежин луг» // Материалы XXXI зональной конференции литературоведов Поволжья. Часть 1, 16-17 мая 2008 года. Т. 3. - Елабуга, 2008.-С. 79-86.

3. Гареева Л.Н. Лирический принцип изображения человека как воплощение романтического миросозерцания в романе И.С. Тургенева «Дворянское гнездо» // Предромантизм и романтизм в мировой культуре: Материалы научно-практической конференции, посвященной 60-летию профессора И.В. Вершинина. Т. II. - Самара, 2008. - С. 99-104.

Структура диссертации

Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка, насчитывающего 233 наименования.

Непознаваемое, явленное в душе человека, в загадочности мира, стало объектом изображения в русской поэзии XIX в. К иррациональной сфере бытия обращались М.Ю. Лермонтов, Ф.И. Тютчев, A.A. Фет. Таинственное привлекло внимание и И.С. Тургенева, обладающего поэтическим мироощущением. Изображая тайную природу человека, писатель как художник учитывал поэтический характер объекта, что воплотилось в таинственном колорите произведений, в нерасшифрованности всех смыслов повестей. Как поэт, он осознавал, что иррациональное постигнуть разумом невозможно. Однако И.С. Тургенев - художник эпохи так называемого «цветущего реализма», в котором на первый план была выдвинута установка на познание человека. Писатель осуществлял художественное постижение иррационального параллельно с такими учеными-психологами и психиатрами, как В.М. Бехтерев, И.С. Сеченов, Ж. Шарко.

Таинственные» повести были выбраны нами в качестве материала для исследования психологизма писателя под системно-субъектным углом зрения неслучайно. Именно в этих произведениях И.С. Тургенев как аналитический психолог выработал механизмы художественного постижения иррационального в человеке. Одним из механизмов явилась субъектная организация «таинственных» повестей.

Художественное и психологическое постижение «иррационального» в человеке и мире, реализованное через субъектную организацию «таинственных» повестей, позволило И.С. Тургеневу во многом предвосхитить медицинскую науку. Психология, сосредоточившаяся на загадочной душе человека лишь в начале XX в. (3. Фрейд, К. Юнг, Э. Фромм и др.), стала продуктом реализма как творческого метода XIX в.

Заключение

Литературоведение последних десятилетий, занимавшееся исследованиями принципов изображения героев и функций повествователя в прозе И.С. Тургенева, вплотную приблизилось к вопросу о специфике субъектной организации произведений писателя. В диссертационной работе мы сосредоточили внимание на том, как выбор субъектной организации произведения помогает И.С. Тургеневу изобразить многогранный внутренний мир человека.

Данную проблему мы попытались решить на материале анализа цикла рассказов «Записки охотника», романов «Дворянское гнездо» и «Накануне», «таинственных» повестей. Наш выбор не случаен, так как все они принадлежат разным жанрам, и, различным способом организуя их субъектную структуру, И.С. Тургенев развивает свой психологический метод описания человека. Это позволяет нам показать, что субъектная организация каждого произведения имеет психологическую обоснованность.

Системно-субъектный подход к циклу рассказов «Записки охотника» позволил обнаружить следующее:

Рассказчик, воспринимающий природу, изображается духовно многообразной личностью - как художник, психолог и философ, что отражается в специфике описания пейзажа;

Субъектная организация романов «Дворянское гнездо» и «Накануне» позволяет автору реализовать механизм полифонической оценки. Многомерность героя проявлена здесь через многосубъектность его оценивания. При этом повествователь и персонажи в равной мере наделяются аксиологическими возможностями. Герой предстает объектом оценки повествователя, других персонажей и самооценки, что в конечном итоге свидетельствует о сложности его духовной природы. Характер восприятия пейзажа героем становится еще одним способом самооценки.

Субъектная организация «таинственных» повестей включает рассказчика, героя-рассказчика и повествователя, обладающих разными возможностями постижения иррационального в мире и человеке. Герой-рассказчик описывает непостижимое, обнаруживая его в природе. Рассказчик интуитивно познает тайные стороны своего человеческого существа. Повествователь, выполняющий функцию писателя-психолога, дистанцированно, а потому аналитично изображает иррациональное в героях.

Целостный системно-субъектный подход позволяет проследить эволюцию психологического метода И.С. Тургенева. Анализ рассказчика, представленного в «Записках охотника», показал, что писатель уже на раннем этапе творчества осознал многомерность духовного мира личности. Свое понимание человека он воплотил в том, что представил субъекта речи неоднородным: «я» рассказчика включает «я» художника, психолога и философа. Мысль о многомерности внутреннего мира человека И.С. Тургенев реализовал в механизме изображения героев в романах «Дворянское гнездо» и «Накануне». Принцип многосубъектной оценки героев позволил писателю продемонстрировать, что каждый человек не может быть одинаково воспринят другими людьми. Наиболее подробный и целостный психологический портрет человека складывается из множества эмоциональных и аналитических оценок личности, хотя и не сводится к их сумме. Поэтому синтетическим знанием о душе героев в романах «Дворянское гнездо» и «Накануне» обладает повествователь. Подобно рассказчику в «Записках охотника», повествователь предстает многомерным: он выступает как художник, которому принадлежит текст, психолог, исследующий героев, и философ, осмысляющий онтологическую сущность человека и природы.

К моменту создания «таинственных» повестей И.С. Тургенев выработал механизмы полифонического изображения человека. Объектом в «таинственных» повестях стал «непостижимый» человек. Но писатель нашел адекватные способы его художественного изображения и психологического анализа. Понимание «иррационального» человека Тургенев воплотил в сложной, по сравнению с предыдущими произведениями, субъектной организации повестей. Каждая субъектная форма обладает разным потенциалом познания человека. Герой-рассказчик проявлен как художник, рассказчик же - как художник и философ. В повествователе обнаруживаются художник, психолог и философ.

Таким образом, эволюция психологического метода И.С. Тургенева прослеживается в усложнении субъектной организации произведений, в обогащении механизмов изображения субъекта. Вместе с тем на каждом этапе творчества писатель культивирует найденные принципы изображения, исходя из сложности субъекта, которому передоверена авторская речь.

Исследование психологического метода, проявленного в специфике субъектной организации в прозе И.С. Тургенева, позволяет наметить перспективы в прочтении произведений писателя. Следует проанализировать механизмы изображения героев и повествователя в романах «Рудин», «Отцы и дети», «Новь», «Дым». Особый интерес представит анализ рассказов.и повестей И.С. Тургенева, созданных в одно время с «таинственными» повестями, в 1860-1880-х гг. Изучение специфики субъектной организации поздних произведений позволит сопоставить подходы писателя к изображению разных типов людей: социально и природно детерминированных, «иррациональных». Изучение способов воплощения субъекта повествования в произведениях И.С. Тургенева даст возможность провести сравнительный анализ прозы писателя с прозой других художников: Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого и т.д.

1. Литературно-критические издания

2. Айхенвальд, Ю. Силуэты русских писателей / Ю. Айхенвальд. -М.: Издание т-ва Мир, 1911. 264 с.

3. Александров, В.А. Русская эмиграция о И.С. Тургеневе / В.А. Александров // Литературная учеба. 2000. - № 2. - С. 183-224.

4. Алексеев, М.П. Слово о Тургеневе: рус. лит. и ее мировое значение // Отв. ред. В.Н. Баскаков, Н.С. Никитина; АН СССР. Отд-ние лит. и яз. Л.: Наука, 1989.-414 с.

5. Алексашина, И.В. Проблемы исторического развития России в романе И.С.Тургенева «Дым»: автореф. дис. . канд. филол. наук / И.В. Алексашина. Тверь, 2008. - 22 с.

6. Аммон, Н. «Неведомое» в поэзии Тургенева / Н. Амон // Журнал Министерства народного просвещения. 1904. - № 4.

7. Акелькина, Е.А. Философская проза И.С. Тургенева / Е.А. Акелькина // В поисках цельности духа, Бога и вечности: (пути развития рус. философ, прозы конца XIX века). Омск, 1998. - С. 22-27.

8. Андреевский, С.А. Тургенев. Его индивидуальность и поэзия / С.А. Андреевский. СПб., 1902.

9. Анненков, П.В. Иван Сергеевич Тургенев и гр. Л.Н.Толстой/ П.В. Анненков // Русская критика эпохи Чернышевского и Добролюбова / Сост. A.A. Чернышев. М., 1989. - С. 136-156.

10. Антонович, М. А. Асмодей нашего времени/ М.А.Антонович// Тургенев, И.С. Отцы и дети / И.С. Тургенев. СПб., 1999. - С. 243-287.

11. Аскерова, Ж.И. Тургенев как мыслитель: автореф. дис. . канд. филос. наук / Ж.И. Аскерова. М., 1996. - 22 с.

12. Аринина, Л.М. Романтические мотивы в «таинственных повестях» И.С. Тургенева / Л.М. Аринина // Творческая индивидуальность писателя и литературный процесс. Вологда, 1987. - С. 59-70.

13. Арустанова, A.A. Ритмическое воплощение мотивов любви и гнезда в романе И.С. Тургенева «Дворянское гнездо» / A.A. Арустанова // Вестник Пермского университета. 1996. - Вып. 1. - С. 107-114.

14. Аюпов, С.М. Тургенев-романист и русская литературная традиция/ С.М. Аюпов. - Сыктывкар: Респ. ин-т повышения квалификации работников образования М-ва образования Респ. Коми, 1996. 109 с.

15. Аюпов, С.М. Эволюция тургеневского романа 1856-1862 гг.: соотношение метафиз. и конкретно-истор. / С.М. Аюпов. Казань: Изд-во КГУ, 2001.392 с.

16. Баевский, B.C. «Рудин» И.С.Тургенева: к вопросу о жанре/ B.C. Баевский // Вопросы литературы. 1958. - № 2. - С. 46-54.

17. Балыкова, JI.A. И. С. Тургенев и всемирное значение русской литературы // И.С. Тургенев: Вопросы биографии и творчества / Ред. Г.Б. Курляндская. Л., 1990. - С. 235-245.

18. Барсукова, О.М. Образ птицы в прозе И.С. Тургенева / О.М. Барсукова// Русская речь. 2002. - № 2. - С. 22-28.

19. Барсукова, О.М. Мотив тумана в прозе Тургенева / О. М. Барсукова // Русская речь. 2002. - № 3. - С. 21-29.

20. Барсукова, О.М. Мотив стихии в прозе Тургенева/ О.М.Барсукова// Русская речь. 2002. - № 4. - С. 9-16.

21. Барсукова, О.М. Образ водного пространства в произведениях И.С. Тургенева / О.М. Барсукова // Русская речь. 2002. - № 5. - С. 3-8.

22. Барсукова-Сергеева, О.М. Символика гнезда и бездны в романах И. -С. Тургенева / О.М. Барсукова-Сергеева // Русская речь. 2004. - № 1. - С. 815.

23. Батюто, А.И. Творчество И.С.Тургенева и критико-эстетическая мысль его времени / А.И. Батюто. Л.: Наука. ЛО, 1990. - 297 с.

24. Беглов, В.А. Опыт чужого сознания в эволюции характеров романа «Отцы и дети» / В.А.Беглов// Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1997. - № 4. - С. 20-27.

25. Беляева, И.А. Система жанров в творчестве И.С. Тургенева: дис. . д-ра филол. наук. М., 2006 - 384 с.

26. Бем, А.Л. Мысли о Тургеневе / А.Л. Бем Н Письма о литературе / Сост. С. Бочаров. Прага, 1996. - С. 123-127.

27. Березкин, Ю.Е. Черный пес у слезной реки: некоторые представления о пути в мир мертвых у индейцев Америки и их евразийские корни / Ю. Березкин // Антропологический форум. 2005. - № 2. - С. 251-279.

28. Бжоза, X. К жанрообразованию русского философского романа (Тургенев, Толстой, Достоевский) / X. Бжоза // И. С. Тургенев. Жизнь, творчество, традиции / Ред. Ж. Зельдейи-деак, А. Холлош. Будапешт, 1994.-С. 25-33.

29. Благой, Д.Д. Особенности русского реализма XX века/ Д.Д. Благой // Проблемы реализма в мировой литературе. М., 1959. - С.42-67.

30. Благой, Д.Д. Поэзия действительности: о своеобразии и мировом значении русского реализма XIX века/ Д.Д. Благой. М.: Советский писатель, 1961. - 168 с.

31. Богословский, H.H. Тургенев / H.H. Богословский. - М.: Молодая гвардия, 1964. -416 с.

32. Бойко, М.Н. Русская художественная культура: контуры художественного опыта / М.Н. Бойко. СПб.: Азбука, 2004. - 118 с.

33. Бочаров, С.Г. Социалистический реализм и классическое наследие. М., 1960.

34. Бочаров, С.Г. // Теория литературы: основные проблемы в историческом освещении / С.Г. Бочаров. М., 1962. - 486 с.

35. Бялый, Г.А. Тургенев и русский критический реализм / Г.А. Бялый. М.; JL: Советский писатель, 1962. - 248 с.

36. Бялый, Г.А. О психологической манере Тургенева (Тургенев и Достоевский) / Г.А. Бялый // Русская литература. 1968. - № 4. - С. 35-40.

37. Бялый, Г.А. Русский реализм: от Тургенева к Чехову / Г. Бялый. JL: Изд-во ЛГУ, 1990.-168 с.

38. Ведель, Э. К поэтике заглавий в творчестве И. С. Тургенева / Э. Ведель // И.С. Тургенев: жизнь, творчество, традиции / Ред. Ж. Зельдхейи-деак, А. Холлош. Будапешт, 1994. - С. 34-39.

39. Величкина, И.И. Пространство и время в художественном мире И.С. Тургенева / И.И. Величкина // И.С. Тургенев: жизнь, творчество, традиции / Ред. Ж. Зельдхейи-деак, А. Холлош. Будапешт, 1994. - С. 40-45.

40. Вердеревская, H.A. Русский роман 40-60-х гг. XIX в. / H.A. Вердеревская. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1980. - 136 с.

41. Винникова, И.А. Некоторые стилистические приемы психологического анализа в романе Тургенева «Дым» / И.А. Винникова // Вопросы стилистики. 1962. - Вып. 1. - С. 203-213.

42. Виноградов, В.В. О языке художественной литературы / В.В. Виноградов. М.: Изд-во худ. лит-ры, 1959. - 656 с.

43. Власенко, Т.JI. Литература как форма авторского сознания / Т.Л. Власенко. М.: Логос, 1995. - 200 с.

44. Вульф, В. О русской литературе / В. Вульф // Вопросы литературы. -1983.-№ 11.-С. 188-207.

45. Гавриленко, Т. А. Стихотворные послания И.С.Тургенева/ Т.А. Гавриленко // И.С. Тургенев и современность: материалы междунар. науч. конф. / Науч. ред. П.Г. Пустовойт. М., 1997. - С. 157-165.

46. Генералова, Н.П. И.С. Тургенев в контексте русско-европейских литературных связей: (проблемы биографии и творчества): автореф. дис. . д-ра филол. наук / Н. П. Генералова. СПб., 2001. - 28 с.

47. Гершензон, М.О. Мечта и мысль И.С. Тургенева / М. О. Гершензон. М.: Московское книгоиздательство писателей, 1919. - 170 с.

48. Гинзбург, Л.Я. О старом и новом/ Л.Я.Гинзбург.- Л.: Советский писатель, 1982. -423 с.

49. Гинзбург, Л.Я. О лирике / Л.Я. Гинзбург. Л.: Советский писатель, 1974.-407 с.

50. Гинзбург, Л.Я. О психологической прозе/ Л.Я.Гинзбург.- Л.: Наука, 1971.-464 с.

51. Гитлиц, Е.А. К вопросу о формировании «новой манеры» Тургенева: (анализ повестей 50-х гг.) / Е.А. Гитлиц // Известия АН СССР. Сер. литературы и языка. 1968. - Т. 27. - Вып. 6. - С. 489-501.

52. Головко, В.М. Художественно-философские искания позднего Тургенева/ В.М.Головко. Свердловск: Изд-во Уральского ун-та, 1989.168 с.

53. Горетич, Й. Роль литературных и художественных аллюзий в произведениях Тургенева, Фонтане и Морица / Й. Горетич // Материалы международной конференции «Пушкин и Тургенев», Санкт-Петербург - Орел, 6-11 сентября 1998. СПб., 1998. - С. 379-387.

54. Гофман, М.Л. К психологии творчества Тургенева / М.Л. Гофман // Голос минувшего. 1927. - № 5. - С. 378-385.

55. Гражис, П.И. Тургенев и романтизм (о сочетании реалистического и романтического образного отражения) / П.И. Гражис. Казань: Казан, ун-т, 1966.-52 с.

56. Громов, В. А. Судьба «Записок охотника» / В.А.Громов. М., 1991. - 68 с.

57. Громов, В.А. Художники слова о Тургеневе: неизданный альманах Общества любителей российской словесности (1918 г.)/ В.А.Громов// Тургениана. Орел, 1999. - Вып. 2/3. - С. 27-40.

58. Гулак, А.Т. «Тайный психолог» (приемы словесного выражения личности в романе И. С. Тургенева «Дворянское гнездо») / А.Т. Гулак, И. Р. Сапрун // Филологические науки. 2005. - № 6. - С.32-39.

59. Данилевский, Р.Ю. Неисчерпаемый Тургенев: материалы Междунар. конф. тургеневедов/ Р.Ю.Данилевский// Русская литература.- 1997.-№ 1. С. 247-249.

60. Данилевский, Р.Ю. Что такое Эллис в самом деле? / Р.Ю. Данилевский // Спасский вестник. 2000. - № 6. - С. 85-92.

61. Даль, В. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 ч. / В. Даль. Т 1. СПб.: тип. А. Семена, 1863- 786 с.

62. Дедюхина, О.В. Сны и видения в повестях и рассказах И.С. Тургенева: (проблемы мировоззрения): автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 2006. - 30 с.

63. Дмитриев, В.А. Реализм и художественная условность / В.А. Дмитриев. - М.: Советский писатель, 1977. 23 с.

64. Долотова, Л.М1. И.С. Тургенев / Л.М. Долотова // Развитие реализма в русской литературе. М., 1973. - Т. II, кн. 2. - С. 45-79.

65. Днепров, В.В. Искусство человековедения (Из художественного опыта Л. Толстого) / В.В. Днепров: Л.: Сов. писатель, 1985. - 288 с.

66. Егоров, Б.Ф. Тургенев и экзистенциальный принцип «неблагодарность как вынужденное проявление свободы» / Б.Ф. Егоров // Памяти Г.А. Бялого: сб. ст. СПб., 1996. - С. 43-47.

67. Егоров, О.Г. О лирико-романтическом начале в прозе И.С. Тургенева 50-х нач. 60-х гг. / О.Г. Егоров // Проблема развития лирической поэзии XVIII- XIX вв. и ее взаимодействие с прозой. -М., 1985. - С. 125-133.

68. Есин, А.Б. Психологизм русской классической литературы / А.Б. Есин. -М.: Просвещение, 1988. 176 с.

69. Ефимова, Е.М. И.С. Тургенев: семинарий / Е.М. Ефимова. Л. : Учпедгиз, 1958.-202 с.

70. Заколпский, Н. Техника портретной живописи у Тургенева / Н. Заколпский // Наш труд / Под ред. Н. Степнова и Е. Локтева. М., 1924. -Сб. 2.

71. Зельдхейи-Деак, Ж. К проблеме реминисценций в «малой» прозе И.С. Тургенева / Ж. Зельдхейи-Деак // Проблемы поэтики русского реализма XIX века / Отв. ред. Г.П. Макогоненко. Л., 1984. - С. 99-112.

72. Зельдхейи-Деак, Ж. Таинственное у И.С. Тургенева и В.Я. Брюсова / Ж. Зельдейи-Деак// И.С.Тургенев: жизнь, творчество, традиции/ Ред. Ж. Зельдейи-Деак, А. Холлош. Будапешт, 1994. - С. 88-97.

73. Зельдхейи-Деак, Ж. И.С.Тургенев о финалах/ Ж. Зельдхейи-Деак// Тургениана. Орел, 1999. - Вып. 2/3. - С. 60-69.

74. Золотарев, И.Л. Фантастические произведения И.С. Тургенева и П. Мериме: сравнительно-типологический анализ: автореф. дис. . канд. филол. наук / И.Л. Золотарев. Орел, 1998. - 22 с.

75. И.А. Гончаров и И.С. Тургенев: по неизданным материалам Пушкинского Дома / Предисл. и прим. Б.М. Энгельгардт. Петербург, 1923. - 43 с.

76. Ильин, В. Н. Тургенев-мистик и метапсих/ В.Н.Ильин// Литературная учеба. 2000.-№3.-С. 158-172.

77. Ингарден, Р. Исследования по эстетике / Р. Ингарден- М. : Изд-во иностр. лит-ры, 1962 572 с.

78. Кан, А. Семантика пародии и гибридизация жанров в «Записках охотника»/ А. Кан// И.С.Тургенев: жизнь, творчество, традиции/ Ред. Ж. Зельдхейи-Деак, А. Холлош. Будапешт, 1994. - С. 102-113.

79. Кипко, Ю.В. Сновидение как композиционно-стилевой фактор. (Тургенев, рассказ «Сон», Куприн, рассказ «Сны») // Творчество И.С. Тургенева / Ред. Г.Б. Курляндская. Курск: Курский гос. пед. институт, 1984.-С. 156-169.

80. Клуге, Р.-Д. Идейное содержание раннего поэтического творчества И.С. Тургенева // И.С. Тургенев и современность: междунар. науч. конф., посвящ. 175-летию со дня рождения И.С. Тургенева / Науч. ред. П.Г. Пустовойт. М.: Изд-во МГУ, 1997. - С. 99-105.

81. Коковина, И.З. Элементы античной традиции в эстетике Тургенева: к проблеме восприятия литературного процесса / И. 3. Коковина // Читатель в творческом сознании русских писателей: межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. Г.Н.Ищук.-Калинин, 1986.-С. 102-107.

82. Колобаева, Л.А. «Никакой психологии», или Фантастика психологии (о перспективе психологизма в русской литературе нашего века) / Л.А. Колобаева // Вопросы литературы. 1999. - № 2. - С. 3-20.

83. Конышев, Е.М. К вопросу о традициях сентиментализма и романтизма в «Записках охотника» И.С. Тургенева / Е.М. Конышев // И.С. Тургенев:проблемы мировоззрения и творчества: межвуз. сб. науч. тр. - Элиста: Калмыц. ГУ, 1986. С. 20-29.

84. Конышев, Е.М. Образ Базарова в свете романтических традиций (к постановке проблемы) / Е.М. Конышев// Тургениана. Орел, 1999.- Вып. 2/3.-С. 70-75.

85. Корман, Б.О. Практикум по изучению художественного произведения: учеб. пособие / Б.О. Корман. Ижевск: Изд-во УдГУ, 1978. - 89 с.

86. Коровин, В.И. Русская фантастическая повесть эпохи романтизма / М. : Советская Россия, 1987. 368 с.

87. Краснокутский, B.C. О некоторых символических мотивах в творчестве И.С. Тургенева / B.C. Краснокутский // Вопросы историзма и реализма в литературе конец XIX нач. XX вв.- Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1985.-С. 135-150.

88. Кузнецова, И. Неклассическая классика: опыт прочтения непопулярных произведений И.С. Тургенева / И. Кузнецова // Вопросы литературы. -2004.-№3.-С. 177-197.

89. Куделько, H.A. Концепция любви в творчестве И.С. Тургенева и русская литература XX века (Б. Зайцев, К. Паустовский, Ю. Казаков) / H.A. Куделько // Спасский вестник. 1999. - № 5. - С. 96-104.

90. Кулешов, В.И. О смене «манер» в «малой» прозе И.С. Тургенева / В.И. Кулешов // Этюды о русских писателях (исследования и характеристики) / В. И. Кулешов. М., 1982. - С. 132-161.

91. Курляндская, Г.Б. Романы И.С. Тургенева 50-х нач. 60-х гг. / Г.Б. Курляндская// Ученые записки Казанского университета.- 1956. - Т. 116, кн. 8.-С. 168-174.

92. Курляндская, Г.Б. О сценах драматического действия в романах И.С. Тургенева / Г.Б. Курляндская // Ученые записки Орловского государственного педагогического института, кафедра литературы. 1964. -Т. XXIII, вып. IV. - С. 209-226.

93. Курляндская, Г.Б. Метод и стиль Тургенева-романиста/ Г.Б. Курляндская. Тула: Приокское книжное изд-во, 1967. - 247 с.

94. Курляндская, Г.Б. Художественный метод Тургенева-романиста/ Г.Б. Курдляндская. Тула: Приокское книжное изд-во, 1972. - 344 с.

95. Курляндская, Г.Б. И.С.Тургенев и русская литература/ Г.Б. Курляндская. -М.: Просвещение, 1980. 191 с.

96. Курляндская, Г.Б. Бунин и Тургенев: сравнительно-типологические исследования / Г.Б. Курляндская // Творчество И.С. Тургенева: проблемы метода и мировоззрения. Орел, 1991. - С. 67-85.

97. Курляндская, Г.Б. Литературная срединная Россия / Г.Б. Курляндская. -Орел: Изд-во Орловской гостелерадиовещат. компании, 1996. 238 с.

98. Курляндская, Г.Б. Структура повестей и романов И. С. Тургенева 1850-х гг. / Г. Б. Курляндская. Тула: Приокское изд-во, 1997. - 255 с.

99. Курляндская, Г.Б. И.С.Тургенев: метод, мировоззрение, традиции/ Г.Б. Курляндская. Тула: Гриф, 2001. - 229 с.

100. Лаврецкий, А. Литературно-эстетические взгляды И.С.Тургенева/ А. Лаврецкий // Эстетические взгляды русских писателей. М. : Гослитиздат, 1963.-С. 5-48.

101. Ладария, М.Г. Тургенев и классики французской литературы / М.Г. Ладария. Сухуми: Алашара, 1980. - 308 с.

102. Лебедев, Ю.В. В середине века/ Ю.В. Лебедев. М. : Современник, 1988.-384 с.

103. Лебедев, Ю.В. Тургенев / Ю.В. Лебедев. М. : Молодая гвардия, 1990. -608 с.

104. Левина, E.H. Проблема биографизма в творчестве И.С. Тургенева 18401850-х гг.: автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб., 2008 - 23 с.

105. Лежнев, А.З. Проза Пушкина: опыт стилевого исследования/ А.З. Лежнев. М.: Художественная литература, 1966. - 264 с.

106. Лежнев, А.З. О литературе/ А.З.Лежнев. М. : Советский писатель, 1987.-432 с.

107. Липин, С.А. Сквозь призму чувств: о лирической прозе / С.А. Липин. -М.: Сов. писатель, 1978.-232 с.

108. Лотман, Л.М. Реализм русской литературы 60-х годов XIX века: истоки и эстетическое своеобразие / Л.М. Лотман. Л. : Наука, 1974. - 352 с.

109. Лотман, Ю.М. О сюжетном пространстве русского романа XIX столетия: актуальные проблемы семиотики культуры: труды по знаковым системам / Ю.М. Лотман // Ученые записки Тартусского университета. Тарту, 1982. -Вып. 746.-С. 110-121.

110. Мазон, А. Парижские рукописи Тургенева/ А. Мазон. М.; Л.: Academia, 1931. - 260 с.

111. Малахов, С.А. Тургенев и Гончаров о поэтике русского романа/ С.А. Малахов // Проблемы реализма русской литературы XIX века. М. ;Л., 1961.-244 с.

112. Малышева, Н.М. И.С. Тургенев в критике и литературоведении конца XIX начала XX веков: автореф. дис. . канд. филол. наук. - Л., 1984. - 18 с.

113. Маркович, В.М. Человек в романах И.С.Тургенева / В. М. Маркович. -Л. : Изд-во ЛГУ, 1975. 151 с.

114. Маркович, В.М. И.С. Тургенев и русский реалистический роман XIX века/ В.М.Маркович.- Л.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 1982. -208 с.

115. Маркович, В.М. Нужен ли нам Тургенев? / В.М. Маркович // Нева. -1993. -№ 11. -С. 279-284.

116. Мартиросян, М.А. Синтаксическая и интонационная организация определений в художественной прозе И.С. Тургенева / М.А. Мартиросян // Сборник научных трудов Ереванского пед. ин-та. Сер. Русский язык. - 1966.-№2.-С. 66-86.

117. Мережковский, Д.С. Акрополь: избранные литературно-критические статьи / Д.С. Мережковский. М. : Книжная палата, 1991. - 352 с.

118. Минский, Н. Встреча с Тургеневым / Н. Минский // Новое литературное обозрение. -2005. -№ 72. С. 5-15.

119. Мостовская, H.H. Восточные мотивы в творчестве И.С. Тургенева / H.H. Мостовская // Русская литература. 1994. - № 4. - С. 101-111.

120. Мостовская, H.H. «Пушкинское» в творчестве Тургенева/ H.H. Мостовская // Русская литература. 1997. - № 1. - С. 28-37.

121. Мостовская, H.H. Был ли Тургенев «странным»/ H.H. Мостовская// Русская литература. 1999. -№ 3. - С. 228-231.

122. Мостовская, H.H. «Memento morí» у Тургенева и Некрасова/ H.H. Мостовская // Русская литература. 2000. - № 3. - С. 149-155.

123. Муратов, А.Б. Тургенев-новеллист (1870-1880-е гг.) / А.Б. Муратов. Л.: Изд-во ЛГУ, 1985.-120 с.

124. Мустафина, А. О композиции романа И.С.Тургенева «Дворянское гнездо» / А. Мустафина // Содержательность форм в художественной литературе: проблемы поэтики / Отв. Б. Удодов. Самара, 1991. - С. 34-49.

125. Мышковская, Л.М. Мастерство Л.Н. Толстого / Л.М. Мышковская. М.: Советский писатель, 1958. - 435 с.

126. Незеленов, А.И. И.С. Тургенев в его произведениях / А.И. Незеленов. -СПб., 1885.-323 с.

127. Никольский, В.А. Природа и человек в русской литературе XIX вв. (5060-е гг.) / В.А. Никольский. Калинин: Изд-во Калининского ун-та, 1973. -225 с.

128. Новикова, Е.Г. Жанровая динамика малой прозы И.С. Тургенева 1860-х гг.: автореф. дис. .канд. филол. наук / Е.Г.Новикова. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1983. - 19 с.

129. Новикова, Е.Г. Формирование понятия «русский эпос» в эстетике И.С.Тургенева 1850-х гг. / Е.Г.Новикова// Проблемы метода и жанра.- Томск, 1985.-Вып. 11.-С. 163-173.

130. Новикова, Е.Г. Лирические повести И.С.Тургенева «Призраки» и «Довольно» (к проблеме жанра) / Е.Г. Новикова // Проблемы метода и жанра. Томск, 1986. - Вып. 12. - С. 186-206.

131. Нойхейль, Р. И.С.Тургенев-писатель-философ / Р. Нойхель// Тургениана. Орел, 1999. - Вып. 2/3. - С. 24-26.

132. Овсянико-Куликовский, Д.Н. Этюды о творчестве Тургенева/ Д.Н. Овсянико-Куликовский. СПб. : Орион, 1904. - 265 с.

133. Осмоловский, О.Н. Достоевский и русский классический роман/ О.Н. Осмоловский. Кишинев: Штиинца, 1981. - 168 с.

134. Осмоловский, О.Н. Жанровая природа романов Тургенева и Достоевского / О.Н. Осмоловский // Тургениана. Орел, 1999. - Вып. 2/3. -С. 40-59.

135. Осьмакова, Л.Н. О поэтике «таинственных повестей» Тургенева/ Л.Н. Осьмакова // И.С. Тургенев в современном мире / Отв. ред. С.Е. Шаталов. -М„ 1987. С. 220-231.

136. Павлов, Л.В. Затянувшийся спор (И.С. Тургенев о психологической манере А.Н. Островского) / Л.В. Павлов // Проблемы психологического анализа в литературе: межвуз. сб. науч. тр. Л. : Изд-во ЛГУ, 1983. - С. 4445.

137. Петров, С.М. И.С.Тургенев: творческий путь/ С.М.Петров.- М.: Художественная литература, 1979. 542 с.

138. Петров, С.М. Критический реализм / С.М. Петров. М. : Высшая школа, 1980.-359 с.

139. Пильд, JI. Тургенев в восприятии русских символистов (1890-1900-е гг.) / Л. Пильд. Тарту: Изд-во Тартусского ун-та, 1999. - 130 с.

140. Поддубная, Р.Н. Рассказ «Сон» И.С.Тургенева и концепция фантастического в русской реалистической литературе 1860-1870-х гг.// Русская литература 1870-1890-х гг. Свердловск, 1980. - Сб. 13. - С. 75-93.

141. Полякова, Л.И. Поэтика эпилога тургеневской повести // И.С. Тургенев и современность: междунар. науч. конф., посвящ. 175-летию со дня рождения И.С. Тургенева / Науч. ред. П.Г. Пустовойт. М., 1997. - С. 192-197.

142. Прийма, Ф.Я. Великий художник слова / Ф.Я. Прийма // Русская литература. 1968. - № 4. - С. 10-26.

143. Прийма, Ф.Я. И.С. Тургенев / Ф.Я. Прийма // Русская литература и фольклор. Л., 1976. - С. 366-384.

144. Пумпянский, Л.В. Классическая традиция/ Л.В.Пумпянский.- М.: Языки славянской культуры, 2000.-864 с.

145. Пустовойт, П.Г. Иван Сергеевич Тургенев / П.Г. Пустовойт. М.: Изд-во МГУ, 1957.- 140 с.

146. Пустовойт, П.Г. Проблемы изучения творчества Тургенева/ П.Г. Пустовойт // Романтизм в славянских литературах / Ред. В.И. Кулешов. - М., 1973.-С. 258-278.

147. Пустовойт, П.Г. Творческий путь И.С. Тургенева / П.Г. Пустовойт. М.: Дет. лит, 1977. - 128 с.

148. Пустовойт, П.Г. И.С. Тургенев художник слова / П.Г. Пустовойт. - М.: Изд-во МГУ, 1980. - 376 с.

149. Пустовойт, П.Г. Изучение творчества И. С. Тургенева на современном этапе / П.Г. Пустовойт // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 1983. - № 4. - С. 40-45.

150. Пустовойт, П.Г. Роман И.С.Тургенева «Отцы и дети»: комментарий/ П.Г. Пустовойт. М. : Просвещение, 1991.-191 с.

151. Пустовойт, П.Г. Эстетическая роль музыки в произведениях И.С.Тургенева/ П. Г. Пустовойт// Филологические науки,- 1999.- №5.-С. 51-54.

152. Ребель, Г.М. Герои и жанровые формы романов Тургенева и Достоевского (Типологические явления русской литературы XIX века): автореф. дис. . .док. филол.наук. Ижевск, 2007. - 47 с.

153. Родзевич, С.И. Романтик реализма: Тургенев и символизм / С.И. Родзевич Тургенев. Киев, 1919. - С. 79-138.

154. Савинков, C.B. Онтология- тургеневского сюжета/ С.В.Савинков, A.A. Фаустов // Кормановские чтения / Отв. A.M. Ремизова Ижевск, 1995. -Вып. 2.

155. Салим, А. Тургенев художник, мыслитель/ А. Салим. - М.: Современник, 1983. - 158 с.

156. Салим, А. О творческом методе Тургенева / И.С.Тургенев, в современном мире / Отв. С.Е. Шаталов. М., 1987. - С. 231-239.

157. Сарбаш, Л.Н. Изучение поэтики романов И.С.Тургенева 50-60-х гг.: учеб. пособие / Л.Н. Сарбаш. Чебоксары: Чебоксар. ГУ, 1988. - 98 с.

158. Сарбаш, Л.Н. Типология повествования в прозе И.С.Тургенева: конспект лекции по спецкурсу / JI.H. Сарбаш Чебоксары: Изд-во Чуваш, унта, 1993.-28 с.

159. Сартаков, С. Иван Сергеевич Тургенев// С. Сартаков. Над чистым листом. М.: Современник, 1982. - С. 348-355.

160. Свахина, О.В. Функции культурной памяти в повестях И.С. Тургенева 1850-1870-х гг.: автореф. дис. . канд. филол. наук/ О.В. Свахина. -Екатеринбург, 2008. 23 с.

161. Свительский, В.А. Личность в мире ценностей (аксиология русской психологической прозы 1860-1870-х годов) / В.А. Свительский. Воронеж: Воронежский гос. ун-т, 2005. - 232 с.

162. Семухина, И.С. Диалогическая природа романов И. С. Тургенева второй половины 1860-х годов: автореф. . идис. канд. филол. наук/ И.С. Семухина. Екатеринбург, 2004. - 18 с.

164. Сеченов, И.М. Избранные произведения / И.М. Сеченов. М.: Учпедгиз, 1953.- 158 с.

165. Смирнов, A.A. Пушкинские романтические традиции в творчестве И. С. Тургенева / А. А. Смирнов // И. С. Тургенев и современность: междунар. науч. конф. М., 1997. - С. 69-73.

166. Смирнова, А.И. Поэтика «таинственного» в повестях И.С. Тургенева 6070-х гг. // Проблемы метода и мировоззрения И.С. Тургенева: межвуз. науч. конф., посвящ. 175-летию писателя. Орел:, 1993. - С. 28-30.

167. Смирнова, А. Иван Сергеевич Тургенев // Русские писатели в Москве - М. : Наука, 1977. С. 430^55.

168. Смолярчук, В.И. Иван Сергеевич Тургенев / В.И. Смолярчук// Кони и его окружение / Ред. В.А. Терехина. М., 1990. - С. 126-146.

169. Соболевская, О.И. К проблеме психологизма в современном тургеневедении / О.И. Соболевская // Сборник трудов молодых ученых / Ред. В.И. Шишкин. Томск: Изд-во Томского гос. ун-та, 1973. - Вып. 2. - С. 57- 70.

170. Соловьев, С. Странный Тургенев / С.Соловьев// Искусство кино.-1998.-№ 10.-С. 5-21.

171. Скокова, Л.И. На границе двух эпох / Л.И. Скокова. Тула: Гриф и К, 2003. - 127 с.

172. Скокова, Л.И. Человек и природа в «Записках охотника» Тургенева / Л. Скокова // Вопросы литературы. 2003. - №6. - С.339-347.

173. Скуднякова, Е.В. Фантастическое в поэтике «таинственных повестей» И.С.Тургенева: автореф. дис. . канд. филол. наук/ Е.В. Скуднякова. -Саранск, 2009.-21 с.

174. Страхов, И.В. Психологический анализ в литературном творчестве: в 2 ч. / И.В. Страхов. Саратов: Изд-во СГПИ, 1973.

175. Струве, П.Б. Тургенев/ П.Б.Струве// Литературная учеба.- 2000.-№ 2. С. 204-207.

176. Тамарченко, Н.Д. Типология реалистического романа: на материале классических образцов жанра в русской литературе XIX в. / Н.Д. Тамарченко. Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1988. - 195 с.

177. Тиме, Г.А. О жанровых особенностях прозы И.С.Тургенева в свете сравнительной поэтики (из истории русско-немецких литературных связей) / Г.А. Тиме Орел: Орлов, гос. пед. ин-т, 1991. - С. 25-32.

178. Тиме, Г.А. Литературный метод как метод отражение философского мировоззрения: И.С. Тургенев и немецкая мысль / Г.А. Тиме // Литература вконтексте культуры: межвуз. сб. / Ред. Ж. Зельдхейи-Деак, А. Холлош - СПб., 1998. -Вып 2. - С. 165-174.

179. Томашевский, Б.В. Теория литературы. Поэтика / Б. В. Томашевский. - М.: Аспект Пресс, 1996. 334 с.

180. Топоров, В.Н. Странный Тургенев: (Четыре главы) / В. Н. Топоров. -М. : Изд-во Рос. гос. гуманитар, ун-та, 1998. 190с.

181. Туниманов, В.А. О «фантастическом» в произведениях Тургенева и Достоевского / В.А. Туниманов // Русская литература. 2002. - № 1. - С. 2237.

182. Тхоржевский, И.И. Художник-маловер: Тургенев (1818-1883)/ И.И. Тхоржевский //Литературная учеба. 2000. - № 3. - С. 173-179.

183. Улыбина, О.Б. Проблемы поэтики «таинственных повестей» И. С. Тургенева: автореф. дис. . канд. филол. наук / О.Б. Улыбина. - Н. Новгород, 1996. 15 с.

184. Ушаков, Д.Н. Толковый словарь русского языка в 4 т. / Д. Н. Ушаков. -М. : Сов. энциклопедия, 1935-1940.

185. Успенский, Б.А. Семиотика искусства / Б.А. Успенский М. : Школа «Языки русской культуры», 1995.- 360 с.

186. Фатеев, С.П. О природе у Тургенева / С.П. Фатеев // Вопросы русской литературы: Республик, межведомственный науч. сб.- Львов: Изд-во Львовского гос. ун-та.- 1987. Вып. 1 (49). - С. 95-100.

187. Фаустов, A.A. И.С. Тургенев / A.A. Фаустов. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1997.

189. Фаустов, A.A. Очерки по характерологии русской литературы / А. А. Фаустов, C.B. Савинков. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1998. - 156 с.

190. Федосюк, Ю.А. Русские фамилии: популярный этимологический словарь / Ю.А. Федосюк. М. : Флинта, 2006. - 240 с.

191. Фишер, В. Таинственное у Тургенева / В. Фишер // Венок Тургеневу. 1818-1918.-Одесса, 1919.

192. Франк, С. Непостижимое. Онтологическое введение в философию религии / С. Франк. М. : ACT, 1990. - 506 с.

193. Фрейд, 3. Толкование сновидений/ З.Фрейд. М.: Попурри, 2008,576 с.

194. Фрейденберг, О. Поэтика сюжета и жанра / О. Фрейденберг. - М. : Лабиринт, 1997. 448 с.

195. Фохт, У.Р. Пути русского реализма / У. Р. Фохт. М. : Сов. писатель, 1963.-264с.

196. Фохт, У.Р. Проблемы типологии русского реализма / У.Р. Фохт. М. : Наука, 1969. - 474 с.

197. Халфина, H.H. Поэтика культурно-исторического у И.С.Тургенева// И.С.Тургенев и современность: междунар. науч. конф., посвящ. 175-летию со дня рождения И.С.Тургенева/ Науч. ред. П.Г. Пустовойт. М., 1977.-С. 138-141.

198. Халфина, H.H. Культурно-исторический пейзаж у И.С.Тургенева/ H.H. Халфина // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. -1987. № 2 (158). - С. 74-76.

199. Хализев, В.Е. Теория литературы / В.Е. Хализев.- М. : Высшая школа, 2007.- 408 с.

200. Харитонов, Е.В. Фантастика И.С.Тургенева / Е.В.Харитонов// Библиография. 1995. -№ 1. - С. 50-51.

201. Цейтлин, А.Г. Мастерство Тургенева-романиста / А. Г. Цейтлин. -М. : Сов. писатель, 1968. 433 с.

202. Цейтлин, А.Г. Роман И. С. Тургенева «Рудин» / А.Г.Цейтлин. М. : Худож. лит., 1968. - 80 с.

203. Цонева, А. Повествовательная структура рассказов И.С.Тургенева (на материале «Записок охотника») / А. Цонева // Болгарская русистика. 1990. -№ 1. - С. 28-32.

204. Цонева, А. Повествование от первого лица у И.С.Тургенева/ А. Цонева // И.С. Тургенев: жизнь, творчество, традиции / Ред. Ж. Зельдхейи-Деак, А. Холлош. Будапешт, 1994. - С. 221-232.

205. Чиж, В.Ф. Тургенев как психопатолог//Вопросы философии и психологии. 1899. - Вып. 49-50.- С. 113-130.

206. Чичерин, A.B. Звуковая волна в прозе И. С. Тургенева / А. В. Чичерин // Сила поэтического слова / А. В. Чичерин. М., 1985. - С. 19-27.

207. Чичерин, А. Тургенев и его стиль/ А.Чичерин// Ритм образа/ А. Чичерин. М.: Сов. писатель, 1988. - С. 26-52.

208. Чудаков, А.П. О поэтике Тургенева-прозаика // И. С. Тургенев в современном мире / отв. С.Е. Шаталов М., 1987. - С. 240-267.

209. Шаталов, С.Е. Проблемы поэтики И.С. Тургенева / С. Е. Шаталов. М. : Сов. писатель, 1969. - 328с.

210. Шаталов, С.Е. Художественный мир И.С. Тургенева / С. Е. Шаталов. -М.: Советский писатель, 1979. -312 с.

211. Шмид, В. Проза как поэзия. Пушкин. Достоевский. Чехов / В. Шмид. -Спб.: Инапресс, 1998. 352 с.

212. Штрихи к портрету «странного» Тургенева: неопубликов. мемуарный очерк Н. М. Минского // Новое литературное обозрение. 2005. - № 72. - С. 19-30.

213. Чудаков, А.П. Слово-вещь-мир: от Пушкина до Толстого / А. П. Чудаков. М. : Совр. писатель, 1992. - 317 с.

214. Эпштейн, М. Н. Природа, мир, тайник вселенной.: система пейзажных образов в русской поэзии / М. Н. Эпштейн. - М. : Высшая школа, 1990. - 330 с.

215. Эткинд, Е.Г. «Внутренний человек» и внешняя речь: очерки психопоэтики русской литературы XVIII-XIX вв. / Е. Г. Эткинд. М. : Языки славянской культуры 1999. - 448 с.

216. Яворская, О.М. О роли символических мотивов в прозе И. С. Тургенева // И.С. Тургенев и современность: междунар. науч. конф.,посвящ. 175-летию со дня рождения И. С. Тургенева/ науч. ред. П.Г. Пустовойт. М. : Изд-во МГУ, 1997. - С. 142-147.

217. Якобсон, Р. Заумный Тургенев / Р. Якобсон Работы по поэтике / М. : Прогресс, 1987. - С. 250-253.

218. Яловая, З.Ф. И.С. Тургенев и проблема «лишнего человека» в общественно-литературной жизни России периода «мрачного семилетия» (1848-1854 гг.) / З.Ф. Яловая. Киев: Киевская правда, 1983.- 124 с.

219. Справочное издание 233. Мифы народов мира Электронный ресурс. http://www.z-obereg.ru/ll/28/378/384.- Режим доступа: