Киса Воробьянинов - персонаж из романа «Двенадцать стульев», опубликованного в 1928 году. Этот встречается также и в другом произведении Ильфа и Петрова - «Прошлое регистратора ЗАГСа». В этом рассказе представлена более полная биография Кисы Воробьянинова.
Основная информация
Полное имя героя - Ипполит Матвеевич Воробьянинов. На момент начала повествования ему было 52 года. Совсем непривычный для себя образ жизни бывший предводитель дворянства начал вести после знакомства с авантюристом Остапом Бендером. Киса Воробьянинов получил от него профсоюзную книжку, где значилось: «член союза совторгслужащих». Отныне Воробьянинов представляется Конрадом Михельсоном. По поддельным документам ему 48 лет, он холост, является членом союза с 1921 года.
Что известно о жизни бывшего сотрудника ЗАГСа? После революции Воробьянинов был лишён положения предводителя дворянства. Перебрался в уездный город, название которого авторы знаменитой книги не упоминают. Здесь работал в ЗАГСе, в отделе регистрации браков и смерти. Жил Воробьянинов вместе с тёщей Клавдией Ивановной - женщиной, как оказалось, довольно скрытной и таинственной.
В погоне за сокровищами
Жизнь Кисы Воробьянинова полностью изменилась после смерти матери покойной жены. В последние минуты своей жизни тёща призналась ему в том, что владеет дореволюционными Правда, хранятся они далеко, в одном из 12 стульев. Поиски сокровищ - основная сюжетная линия знаменитого романа Ильфа и Петрова.
В 1918 году праздной жизни Ипполита Матвеевича пришёл конец. Он был изгнан из собственного дома, лишен имущества. Со временем превратился в жалкого обывателя. И вдруг - новость о драгоценностях. Она дала шанс вернуть прежнюю, полную роскоши и праздности жизнь. Ипполит Матвеевич бросился на поиски драгоценностей, будучи абсолютно неприспособленным к подобному роду деятельности.
Киса Воробьянинов и Остап Бендер
Откуда появилось такое странное прозвище, несоответствующее зрелому мужчине? Конечно, придумал его Остап Бендер. По отношению к своему помощнику он использовал также такие слова, как «фельдмаршал», «предводитель команчей».
О судьбе Воробьянинова после событий, описанных в романе «Двенадцать стульев», неизвестно почти ничего. Он лишь раз упоминается в другой книге - «Золотой телёнок». В этом произведении Ипполит Матвеевич описывается как «взбалмошный старик, бывший предводитель дворянства», с которым Остап Бендер когда-то искал счастье на сумму в 150 тысяч рублей.
Облик
Как выглядел Киса Воробьянинов? Актёр, сыгравший этого персонажа в киноленте 1971 года, соответствует знаменитому образу. Ипполит Матвеевич был высоким, седовласым. Носил усы. Очкам предпочитал пенсне, дабы избежать сходства с Павлом Милюковым - политическим деятелем, который занимал должность министра иностранных дел при Временном правительстве.
Прежде чем отправиться на поиски сокровищ, Воробьянинову приходится изменить внешний облик. Он перекрашивает волосы в чёрный цвет. Однако процедура оказывается неудачной. Волосы становятся зелёными. Ничего не остается, как побриться наголо.
Привычки
Киса Воробьянинов, как и любой другой представитель дворянства, говорит по-французски. Утром он по обыкновению произносит bonjour. Но только в том случае, если проснулся в добром расположении духа. Если у Воробьянинова с утра шалит печень, он имеет обыкновение здороваться по-немецки.
Прошлая жизнь
То, какой была жизнь Кисы Воробьянинова до встречи с Остапом Бендером, описано в рассказе "Прошлое регистратора ЗАГСа". Произведение было опубликовано в 1929 году. Здесь образ Воробьянинова довольно неожиданный. Персонаж предстаёт перед читателями эдаким гулякой и авантюристом.
Из рассказа становится известно, что родился бывший регистратор ЗАГСа в 1875 году. Его родной город находится в Старгородском уезде. Отец Ипполита Матвеевича был страстным любителем голубей - это вся информация о родственниках «гиганта мысли». Ярких событий в биографии Воробьянинова нет, за исключением нескольких скандальных случаев.
Коллекционер
В 1911 году «отец русской демократии» женился на дочери соседского помещика Петухова. Изменить семейное положение он решил в силу пошатнувшихся дел в имении. Будучи Воробьянинов слыл страстным филателистом. В коллекционировании марок он мечтал превзойти легендарного мистера Энфильда.
Однажды знаменитый английский филателист обратился к нему с просьбой продать одну из марок. Воробьянинов отказал, причём в довольно своеобразной форме. Энфильду предводитель дворянства отправил лаконичный ответ: «Накося выкуси!». Краткий и исчерпывающий отказ был написан латинскими буквами. Ведь адресован он был иностранцу.
Скандальный случай
В 1913 году произошло событие, которое возмутило передовые слои светского общества. Предводитель дворянства появился в общественном месте в сопровождении двух абсолютно обнажённых дам. Позади растерянно шел околоточный, держа в руках одежду, которая, по-видимому, принадлежала разоблаченным спутницам Воробьянинова.
Фильм 1971 года
Режиссер киноленты - Леонид Гайдай. Фильм стал лидером кинопроката в 1971 году. Главную роль исполнил Арчил Гомиашвили. Кису Воробьянинова сыграл Сергей Филиппов. Это был актёр, обладавший многогранным талантом. Однако в фильмах он представал преимущественно в сатирическом образе. До выхода «Двенадцати стульев» сыграл в кино более 50 ролей. В 1980 вышла картина «Комедия давно минувших дней», в которой Филиппов снова сыграл Кису Воробьянинова.
Фильмы 1976 года
Эту картину снял не менее известный советский и российский режиссер. А именно Марк Захаров. Остапа Бендера сыграл выдающийся актер Андрей Миронов. Ипполита Матвеевича - Анатолий Папанов. На счету актера несколько десятков ролей, среди которых есть и трагические, и комические. Он впервые появился на экране в 1939 году, сыграв эпизодическую роль в киноленте "Подкидыш".
Фильмы с участием Папанова: «Дети Дон Кихота», «Берегись автомобиля», «Бриллиантовая рука», «Холодное лето пятьдесят третьего» и многие другие. Голосом говорит самый знаменитый мультипликационный персонаж советского периода - Волк из «Ну, погоди!».
Спектакли и мюзиклы
Кто играл Кису Воробьянинова помимо Филиппова и Папанова? В начале 70-х вышла британская кинолента с участием Рона Муди. В спектакле 1966 года роль «особы, приближенной к императору» исполнил Александр Белинский. В мюзикле 2005 года - Илья Олейник.
Ипполит Матвеевич Воробьянинов был уездным предводителем дворянства (предводителем команчей, как выражается Бендер). Он изображается в романе не просто как богатый в царское время человек. Воробьянинов был выдающимся по богатству человеком.
Его доходы описаны авторами четко и обстоятельно: от отца он унаследовал стабильный доход в 20.000 рублей в год. Знакомясь со своей будущей любовницей Еленой Боур на благотворительном балу, Воробьянинов отдает за бокал шампанского 100 рублей. При расставании с той же Еленой Боур он начинает выплачивать ей содержание в 3.600 рублей в год, причем эта финансовая нагрузка воспринимается им безболезненно.
Воробьянинов не укладывается в получаемую им ренту и начинает проживать недвижимость и производственные активы; в 1911 году он вынужден жениться на некрасивой (180, 90-60-90 — для того времени это просто уродина, долговязый скелетик, как говорится в романе) девушке с большим приданым. Если мы предположим, что к этому моменту Воробьянинов прожил за 18 лет (с момента получения им наследства от отца) хотя бы треть своего изначального состояния — а состояние землевладельца традиционно определялось как 16 его годовых доходов — то он реально расходовал 26-27.000 рублей в год.
Это были огромные деньги. Обследование доходов населения, произведенное в 1910 году Министерством финансов в рамках подготовки к введению подоходного налога, показало, что в стране было всего 12.100 домохозяйств с доходом свыше 20.000 рублей в год. Таким образом, Воробьянинов входил приблизительно в одну двухтысячную часть (а точнее, 1/2300) наиболее богатых людей России.
Если предположить, что прообразом Воробьянинова служил полтавский двоюродный дядюшка авторов, то в многолюдной и достаточно богатой Полтавской губернии людей с доходом свыше 20.000 рублей в год было всего лишь 211 человек.
Для получения такого дохода помещику надо было располагать как минимум 2.800-3.000 десятин (десятина — 1.08 га) удобной земли, то есть иметь имение в 3.500-4.500 тысяч десятин (в любом имении есть разного рода неудобные, бездоходные земли). Таким образом, Ипполит Матвеевич владел участком приблизительно 6х6 км — и это при условии высокой эффективности использования земли. Для обработки такого участка, если бы Воробьянинов сам вел хозяйство, потребовалось бы нанять около 150 человек и содержать около 150 лошадей.
По дворянским меркам это было весьма крупное владение — средний размер дворянского землевладения в 1905 году составлял 488 десятин. В Европейской России в 1905 году было всего лишь 2594 дворянских земельных владения в 3000 и более десятин. В Полтавской губернии было 34 таких имения — по 2-3 на уезд. Неудивительно, что не имевший никаких личных заслуг Воробьянинов продолжал оставаться звездой уездной величины и без труда был избран уездным предводителем дворянства.
Что значили 20.000 рублей в год в том масштабе доходов? Губернатор получал 10.000, вице-губернатор 6.000, университетский профессор 3.000 (на такую зарплату горько жаловались), судья окружного суда 4.200, земский врач — 1.200-1.800, учитель гимназии 1.200-2.000 (в зависимости от доходов). Доходы простых людей были совсем другими: средняя зарплата рабочего в 1913 году составляла 264 рубля, квалифицированный станочник в столицах получал 500-700 рублей, ткач 180-200 рублей, сторож или чернорабочий 120-180 рублей. Конторщик или приказчик в магазине получали 600-900 рублей, учитель начальной школы — 300-400 рублей.
В целом, поддержание стиля жизни, типичного для среднего класса, для семейного человека в столицах требовал как минимум 3.000 рублей в год. Что именно входило в это понятие? Наемная квартира с центральным отоплением и электричеством, со спальней, детской, гостиной, столовой, кухней и комнатой для прислуги, с ванной и туалетом; кухарка, горничная и няня; питание по барскому типу, то есть обед с 2-3 горячими блюдами; новая, ухоженная одежда, приличная мебель в доме; передвижение по городу на извозчике; дача в пригороде, снимаемая на лето. При 3.000 рублей семья еле-еле удерживалась на этом уровне, и то, только если детей было 1-2: квартира была на непрестижной улице, на высоком этаже или окнами во двор, на покупку одежды или мебели надо было подкапливать, иногда приходилось ездить не на извозчике, а на трамвае и т.д. А вот доход в 5.000-6.000 тысяч рублей в год уже обеспечивал совершенно безбедную жизнь (независимо от количества детей) и позволял иногда ездить в отпуск за границу.
Из всего вышесказанного видно, что Воробьянинов в 1917 году потерял многое и очень многое. Если для Бендера спрятанные в стуле сокровища — это путь в невиданному процветанию, то Ипполиту Матвеевичу даже их находка не сможет вернуть прежний уровень жизни.
Вторая интересная тема — деятельность Воробьянинова как предводителя дворянства. Уездные предводители дворянства — это уникальная должность. Предводительство уездным дворянством практически не отнимало у них времени, так как уездное дворянство имело крайне мало общих дел.
Но зато выборный (на 3 года) предводитель дворянства был неоплачиваемым чиновником-добровольцем, безвозмездно исполнявшим обязанности де-факто главы уездной администрации (юридически уездные учреждения не составляли единого целого и не имели начальника). Предводитель председательствовал в уездном земском собрании (эта обязанность отнимала одну-две недели в году) и в уездном съезде (это была комиссия, разбиравшая жалобы на судебные и административные решения земских начальников), заседавшем одну неделю в месяц. Также предводитель руководил деятельностью уездного по воинской повинности присутствия, проводившего ежегодный призыв в армию, уездной землеустроительной комиссии (руководила проведением аграрной реформы), уездной оценочной комиссии (разбирала жалобы на оценку имуществ для налогообложения). Также предводитель был организатором выборов в Государственную Думу, возглавляя избирательные собрания.
Всё это позволяет предположить, что совершенно пустой, бездельный и глуповатый человек не мог бы справиться с данной работой. Как бы халатно предводитель не относился к своим обязанностям, они в любом случае были многохлопотными и требовали хорошего знания многочисленных законов и процедур, умения руководить процессами и налаживать отношения со множеством людей. Таким образом, робость и туповатость Воробьянинова объясняется только несколько пасквильным характером знаменитого романа. Реальные предводители дворянства были работоспособными и толковыми людьми.
Происходил из старгородских дворян, после революции 1917 года перебрался в уездный город N (то есть маленький провинциальный городок) и работал в ЗАГСе , где управлял столом регистрации смертей и браков. Жил вместе с тёщей, Клавдией Ивановной Петуховой.
Перед смертью тёща призналась Ипполиту Матвеевичу в том, что спрятала свои дореволюционные фамильные драгоценности в одном из двенадцати стульев гарнитура работы мастера Гамбса . Поиски сокровища и составляют сюжет романа «12 стульев ».
Детское прозвище Ипполита, Киса, очень понравилось его компаньону, Остапу Бендеру , и тот частенько звал его так, хотя не скупился и на другие прозвища, вроде «фельдмаршал», «предводитель команчей» и тому подобные.
Послушайте, - сказал вдруг великий комбинатор, - как вас звали в детстве?
- А зачем вам?
- Да так! Не знаю; как вас называть. Воробьяниновым звать вас надоело, а Ипполитом Матвеевичем слишком кисло. Как же вас звали? Ипа?
- Киса, - ответил Ипполит Матвеевич, усмехаясь.
- Конгениально!
О судьбе Ипполита Матвеевича после событий романа «12 стульев » нет никаких данных. Он лишь один раз мельком упоминается Остапом Бендером в романе «Золотой телёнок ».
Был такой взбалмошный старик, из хорошей семьи, бывший предводитель дворянства, он же регистратор загса, Киса Воробьянинов. Мы с ним на паях искали счастья на сумму в сто пятьдесят тысяч рублей.
Внешность и привычки
Отправляясь на поиски сокровищ, Ипполит Матвеевич красит волосы в «радикальный чёрный цвет», но после умывания на следующий же день его волосы становятся зелёными и ему приходится побриться наголо и сбрить усы.
Вытираться было приятно, но, отняв от лица полотенце, Ипполит Матвеевич увидел, что оно испачкано тем радикально черным цветом, которым с позавчерашнего дня были окрашены его горизонтальные усы. Сердце Ипполита Матвеевича потухло. Он бросился к своему карманному зеркальцу. В зеркальце отразились большой нос и зеленый, как молодая травка, левый ус. Ипполит Матвеевич поспешно передвинул зеркальце направо. Правый ус был того же омерзительного цвета. Нагнув голову, словно желая забодать зеркальце, несчастный увидел, что радикальный черный цвет еще господствовал в центре каре, но по краям был обсажен тою же травянистой каймой.
Из привычек Ипполита Матвеевича известно его обыкновение произносить по утрам «бонжур» (то есть фр. bonjour ) если он «проснулся в добром расположении», или «гут морген» (нем. guten Morgen ) если «печень пошаливает, 52 года - не шутка и погода нынче сырая».
Прошлая жизнь
В первоначальной, полной версии романа Двенадцать стульев (1928), приведены подробности из прошлой жизни Ипполита Матвеевича Воробьянинова. Эта целиком изъятая глава представляет собой отдельное повествование, с совершенно другим образом Ипполита Матвеевича. Здесь герой представлен как романтик-авантюрист. Если считать информацию из этой главы состоятельной, то «Ипполит Матвеевич Воробьянинов родился в 1875 году в Старгородском уезде в поместье своего отца Матвея Александровича, страстного любителя голубей.» То есть на момент главного действия романа ему было чуть за 50.
Ярким событием из прошлого Ипполита Матвеевича явился скандальный роман с женой окружного прокурора Еленой Станиславовной Боур, закончившийся отъездом обоих в Париж.
На масленицу 1913 года в Старгороде произошло событие, возмутившее передовые слои местного общества… В момент наивысшей радости раздались громкие голоса… В залу вошел известный мот и бонвиван, уездный предводитель дворянства Ипполит Матвеевич Воробьянинов, ведя под руки двух совершенно голых дам. Позади шел околоточный надзиратель в шинели и белых перчатках, держа под мышкой разноцветные бебехи, составлявшие, по-видимому, наряды разоблачившихся спутниц Ипполита Матвеевича.
Был 1913 год . Двадцатый век расцветал…
Ипполит Матвеевич, сидя на балконе, видел в своем воображении мелкую рябь остендского взморья, графитные кровли Парижа, темный лак и сияние медных кнопок международных вагонов, но не воображал себе Ипполит Матвеевич (а если бы и воображал, то всё равно не понял бы) хлебных очередей, замерзшей постели, масляного каганца, сыпно-тифозного бреда и лозунга «Сделал свое дело - и уходи» в канцелярии загса уездного города N.
Не знал Ипполит Матвеевич… и того, что через четырнадцать лет ещё крепким мужчиной он вернётся назад в Старгород и снова войдёт в те самые ворота, над которыми он сейчас сидит, войдёт чужим человеком, чтобы искать клад своей тёщи, сдуру запрятанный ею в гамбсовский стул, на котором ему так удобно сейчас сидеть…Будучи лишенным в всех средств, Ипполит Матвеевич принял свою участь со смиренным достоинством. Когда же перед ним в 1927 году вдруг замаячил шанс вернуть прежнюю роскошную жизнь, он очертя голову бросился на поиски своих сокровищ, будучи совершенно неприспособленным к этому.
Описанный образ повесы никак не вяжется с блеклым законопослушным обывателем, в которого превратился Ипполит Матвеевич после революции. В романе «предводитель дворянства» представлен жалкой фигурой из прошлого, которой не место в новой жизни. Он страдает (по словам Остапа) «организационным бессилием» , подвергается унижениям, опускается до попрошайничества, воровства, а в конце он становится убийцей.
Совсем недавно на одной из прогулок «Пешком по Вятке» по улице Спасской я рассказывал публике о династии елабужских купцов Стахеевых, которые в 1879 г. построил на свои деньги домовую церковь для мужского детского приюта г. Вятки. Церковь не сохранилась, а вот дом на перекрестке Спасской и Маркса стоит до сих пор и если присмотреться, то очертания «стахеевского дара» видны даже сейчас. По случайному стечению обстоятельств гуляя пару недель назад по Москве с проектом «Моспешком» я услышал от Павла Гнилорыбова историю о том, что именно один из членов рода Стахеевых - Николай Дмитриевич Стахеев стал…прототипом Кисы Воробьянинова из прекраснейшего романа «12 стульев» Ильфа и Петрова. История на самом деле очень любопытная и звучит примерно следующим образом:
купец Н. Д. Стахеев
Купец 1 гильдии Н. Д. Стахеев обладал неординарными коммерческими способностями, поэтому сфера его торговой деятельности развивалась с каждым годом. Будучи известным чаепромышленником, он занимался так же торговлей зерном, драгоценными металлами и нефтяными продуктами, держал ткацкие мануфактуры и доходные дома. Для удешевления передвижения своих товаров Стахеев организовал большую транспортную сеть, в которую входили поезда и водные суда. В начале XX века годовой оборот его фирмы составлял 80 миллионов рублей. Перед Первой Мировой войной Стахеев уехал с семьей во Францию развлекаться, отправившись в игорную столицу Европы Монте-Карло. В Европе же Стахеев встретил Октябрьскую революцию, известие это, конечно же, не порадовало купца, так как все его капиталы были национализированы. В голове Стахеева созрел опасный, но единственный верный план.
В 1918 г. Стахеев тайно вернулся в Москву, чтобы забрать из тайника своего дома на Басманной улице серебро и какие-то другие ценности. Однако на выходе из усадьбы купец вместе со всеми драгоценностями, которые он смог унести был задержан сотрудниками ГПУ. Стахеев на допросе предложил Ф. Э. Дзержинскому сделку: он говорит, где в доме спрятаны ценности, а ему назначают пенсию или дают возможность уехать. Дзержинский принял условия бывшего промышленника. Говорили, что Стахеев до конца своих дней получал пенсию, а на часть «найденных» сокровищ был построен Дом Культуры железнодорожников на современной Комсомольской площади в Москве. Об этой истории узнали журналисты железнодорожной газеты «Гудок» Е. Петров и И. Ильф. Рассказывали, что авторы «Двенадцати стульев» взяли интервью у Николая Дмитриевича, которое, к сожалению, полностью не вошло в окончательную версию романа. В уничтоженных цензурой кусках рассказывалось о детстве предводителя дворянства — им Стахеев на самом деле никогда не был, но его детские впечатления от родной Елабуги были переданы весьма точно; кроме того, цензура не пропустила в роман историю миллионных проигрышей персонажа (и прототипа) в казино.
особняк Стахеева на Новой Басманной улице в Москве
Все это показалось мне забавным
, соотнеся известные нам факты можно выделить как минимум 3 литературных персонажа с «вятскими корнями»:
- елабужский купец Стахеев стал прототипом Кисы Воробтьянинова;
- пароходный магнат из Орлова Тихон Булычёв стал прототипом героя пьесы Максима Горького «Егор Булычёв и другие»;
- котельничский доктор Петр Изергин стал прототипом герои Корнея Чуковского «Доктор Айболит». Об этом я писал подробнее в посте
Кому не знакомы такие слова:
— гигант мысли, отец русской демократии и особа, приближенная к императору.
И в этом же ряду:
— подайте что-нибудь бывшему депутату Государственной Думы.
Да, все это из «Двенадцати стульев» И. Ильфа и Е. Петрова.
Больше того, всякий мало-мальски грамотный человек скажет, что первую фразу произносил Остап Бендер, а вторая принадлежит Кисе, Ипполиту Матвеевичу Воробьянинову, вынужденному просить милостыню у курортной публики в Пятигорске летом 1927 года. То есть, действие знаменитого романа происходит ровно 90 лет назад.
Известно из многих литературоведческих статей и работ историков, что поводом к написанию романа стали события, связанные с полным низвержением в том году с партийного и государственного пьедестала демона революции, ее «пламенного оратора и недюжинного организатора» Льва Троцкого. Вовсе ведь не случайно авторы назвали Бендера великим комбинатором, а пара – Остап и Ипполит Матвеевич – после их встречи в Старгороде в дворницкой Тихона и заключения договора о поиске сокровищ, стала именоваться «концессионерами».
Так вот, первый, кто открыто назвал Троцкого и его сторонников комбинаторами, с помощью «своих комбинаций» пытавшихся захватить власть в стране и партии, был не кто иной, как товарищ Сталин. А после попытки уличных столкновений и беспорядков в Москве (чем не Навальный того времени?) 7 ноября 1927 года не удалось переломить ситуацию в пользу левой оппозиции, которую он возглавлял, Троцкий был выведен из состава Исполкома Коминтерна и лишен поста Председателя Главконцескома СССР. Таким образом, западные концессионеры лишились своего мощного покровителя, который утверждал, что средства от деятельности концессий — то есть, разработки месторождений золота и других драгметаллов – надо направлять, прежде всего, на дело мировой революции, а не построение социализма в Советском союзе .
Именно в 1927 году Ильф и Петров получили госзаказ на сатирическое произведение, разоблачающее Троцкого и троцкизм. И заказ этот они выполнили блестяще, что является бесспорным «научно-медицинским фактом». Так что с политическим прототипом Остапа все вроде бы понятно. А кто же Воробьянинов, бывший старгородский предводитель дворянства? Можно конечно сказать, что он – собирательный образ человека «из бывших», предельно окарикатуренный и высмеянный, личность жалкая и практически лишенная положительных качеств. Все так. Однако и у Ипполита Матвеевича тоже есть реальный и в чем-то очень узнаваемый прототип, причем, выпустивший в год написания романа свое интересное и по-своему тоже захватывающее произведение. Правда, вышло оно за границей и у нас никакого хождения не имело.
Речь идет о книге Василия Витальевича Шульгина (1878-1976) «Три столицы». Он действительно бывший депутат Государственной Думы предреволюционной России, журналист, редактор и владелец известной в начале прошлого века газеты «Киевлянин», аристократ и помещик. Более того, он действительно лично знал императора Николая II и даже был свидетелем его отречения от престола. Потом прославился как организатор Белого движения на юге России и эмигрировал в 1920 году. В общем, личность совсем не жалкая. Но в конце 1925 и начале 1926 года ему удалось нелегально побывать в СССР – в Киеве, Москве и Ленинграде – и выпустить книгу впечатлений, вызвавшую огромный интерес у эмигрантских читателей. Но как же Шульгин попал на свою бывшую родину и беспрепятственно вернулся на Запад?
Дело в том, что в начале 20-х годов чекисты перевербовали бывшего действительного статского советника и монархиста Александра Александровича Якушева, входившего в ядро МОЦРа – подпольной Монархической организации центральной России. На ее основе они создали подконтрольную им и управляемую организацию «Трест», наладившую с помощью Якушева тесные контакты с эмигрантами-монархистами. Прежде всего, сторонниками великого князя Николая Николаевича, бывшего в начале Первой мировой войны главнокомандующим русской армии и с 1924 года близкого Русскому общевойсковому союзу под командованием барона Врангеля. В то время РОВС объединял 100 тысяч военных, прежде всего, офицеров, прошедших Мировую и Гражданскую войны.
«Трест» как раз и организовал Шульгину поездку на родину, в результате чего в начале 1927 года в Париже вышла его книга «Три столицы». Но при чем тут «Двенадцать стульев» и Ильф с Петровым, спросит читатель. Как мы уже говорили, этот роман, популярные цитаты из которого широко разошлись в народе, стал при этом одним их самых зашифрованных произведений отечественной литературы. Это с одной стороны. А с другой, такой глубокий исследователь потаенных смыслов знаменитых классических произведений, как психолог-литературовед Олег Давыдов, в своей работе «Герметический стул» утверждает, что даже сами Ильф и Петров, кажется, порой не имели понятия о том, куда они, ткнув пальцем в небо, попали:
— Роман начинается с описания уездного города N, где «было так много парикмахерских заведений и бюро похоронных процессий, что, кажется, жители города рождаются лишь затем, чтобы побриться, остричься, освежить голову вежеталем и сразу же умереть». Это лишь первые строки романа, но и в дальнейшем описывается какое-то царство мертвых.
С О. Давыдовым нельзя не согласиться – зашифровка смыслов в романе, имеющая порой двойное-тройное дно, – едва ли не основной метод Ильфа и Петрова. Но давайте откроем шульгинские «Три столицы» и прочтем о его впечатлениях от посещения старого киевского кладбища:
— Я взял вправо. И на этой аллее я видел то, чего больше нигде в России не увидите: я видел чины, ордена, мундиры… Все это высечено на мраморе плит и памятников, сохранено в надгробных изображениях. Царство мертвых сберегло прежнюю жизнь.
Для чего я пришел сюда?
Очевидно, для того, чтобы сказать: «Там далеко, откуда я пришел, там есть еще эта жизнь, ваша жизнь, - мертвые! Пошлите же через меня ей свой загробный привет».
Впечатление, что, сочиняя свои «стулья», Ильф и Петров постоянно заглядывали в текст Шульгина. Вот, допустим, «трестовцы» снабдили известного русского националиста Шульгина паспортом на имя еврея, госслужащего Эдуарда Эмильевича Шмитта, а Воробьянинову Бендер вручает профсоюзный билет, выписанный совторгслужащему Конраду Карловичу Михельсону, 48 лет. Заметим, точный возраст Шульгина во время посещения им СССР. Или такая, вроде бы целиком сочиненная писателями, деталь, связанная с посещением московского ресторана «Прага». Воробьянинов:
– Однако, – пробормотал он, – телячьи котлеты два двадцать пять, филе – два двадцать пять, водка – пять рублей.
Ну и что, вновь скажет читатель. Но давайте прочтем у Шульгина «отчет» о его посещении самой заурядной киевской едальни:
— Мой обед стоил сорок копеек «золотом», что равняется цене дешевых обедов в европейских странах. Такой обед в такой обстановке стоил в России при царях двадцать - двадцать пять копеек.
Таким образом, социализм пока дал следующий результат. Интегральный коммунизм уничтожил все и вызвал повальный голод. Нэп, т. е. попытка вернуться к старому положению, но не совсем, - вернул жизнь, но тоже «не совсем», а именно: жизнь стала вдвое дороже, чем была при царях.
Отметим, у Ильфа и Петрова начисто, по вполне понятным причинам, отсутствуют антисоветские обобщения, коих у Шульгина полно. Допустим, его гневная реакция на памятник Александру III на площади Восстания в Ленинграде, вернее, новую надпись на памятнике, заменившую прежнюю – «Строителю Великого Сибирского Пути»:
Я подошел к памятнику и прочел надпись, которая заменила прежнюю надпись, сочиненную Демьяном Бедным:
Мой сын и мой отец при жизни казнены.
А я пожал удел посмертного бесславья:
Торчу здесь пугалом чугунным для страны,
Навеки сбросившей ярмо самодержавья.
Когда я прочел эту издевательскую надпись, все бешенством застонало у меня внутри.
И стиснув зубы, я проскрежетал ответ Демьяну Бедному:
Не то беда, что беден ты, Демьян,-
Бывало, на мозги богат иной бедняк;
Не то беда, что у тебя в душе кабак
И что блюешь на мир ты, «Ленинизмом» пьян.
А то беда, что ты - природный хам;
Что, подарив плевки царям,
Ты лижешь, пес, под кличкою Демьяна,
Двуглавый зад Жида и Чингисхана!..
В последней строке прямое указание на Троцкого и Сталина, прекрасно понятное современникам Шульгина. Но вряд ли Ильфу и Петрову, по вполне понятным причинам, для сочинения «Двенадцати стульев» дали полный текст «Трех столиц». К слову сказать, их автор, спустя десятилетия, живя в Советском союзе, очень сожалел, что так грубо и вульгарно откликнулся на стих Демьяна Бедного. А вот некоторые «дозированные», без злобных характеристик Ленина и большевиков, фрагменты из книги белоэмигранта вполне могли и предоставить молодым сатирикам, тем более, к тому времени в «Правде» уже был опубликован фельетон знаменитого в те годы журналиста Михаила Кольцова «Дворянин на родине» о поездке Шульгина.
Так, все помнят историю с походом в ресторан Ипполита Матвеевича и студентки Елизаветы Петровны («Веселая царица была Елисавет…»), она же «бедная Лиза». После возлияний в «Праге» немолодой ловелас стал грубо приставать к юной особе, предлагая тут же поехать в нумера. Но она оттолкнула его, ударив кулачком по лицу. А вот шульгинские наблюдения и размышления на волнующую автора тему свободной любви:
— На Невском я оформил наблюдение, которое я сделал еще раньше. Свободная любовь - свободною любовью в социалистической республике. Но порнография, должно быть, преследуется. Ибо нигде я не видел даже того, чем пестрят витрины всех городов Западной Европы. Голости совсем не замечается.
То же самое надо сказать насчет уличной проституции.
В былое время с шести часов вечера на Невском нельзя было протолпиться. Это была сплошная толпа падших, но милых созданий. Сейчас ничего подобного нет. Говорят, они переместились и по преимуществу рыскают около бань. Другие объясняют, что вообще проституция сократилась, дескать, мол, нет в ней нужды: и так все доступно. Но это, конечно, преувеличено. Мне кажется, что в этом вопросе что-то произошло. А что именно, я дешифрировать не мог.
Разве не достаточно сходств, прямых аллюзий и даже текстуальных совпадений из двух книг? Ясно одно, они вовсе, повторим, не случайны. Но пока Ильф и Петров в ударном темпе трудились над своим романом, произошли важные изменения и в жизни его героев, и в политической обстановке в целом. Во-первых, благодаря перебежавшему в Финляндию агенту ОГПУ Опперпуту-Стауницу, авантюристу и личности довольно темной, «Трест» был разоблачен, что нанесло потом серьезный удар по репутации Шульгина – Кисы Воробьянинова в исполнении сатириков. Троцкий – великий комбинатор Бендер – был выслан сперва из Москвы, а затем и из страны. Но, самое удивительное, кровавый финал «Двенадцати стульев» оказался для него провидческим и демон революции через 13 лет погиб в результате удара ледорубом по голове, а не бритвой по горлу, как в романе.
Трагично сложилась и судьба остальных участников исторических событий. Все чекисты-создатели «Треста», который лопнул, не пережили 1937 года. Они были расстреляны в результате жестоких политических разборок и чисток. Умер в том же году в лагере и Якушев. Расстрелян был и фельетонист Михаил Кольцов. Рано ушли из жизни Ильф и Петров. Первый умер от болезни перед войной, второй, ставший военным корреспондентом, погиб в авиакатастрофе в 1944 году.
И лишь Шульгин-Воробьнинов дожил до глубокой старости и скончался уже в годы брежневского застоя. Он стал в 1961 году почетным гостем XXII съезда КПСС, утвердившего программу построения коммунизма в стране. После паспорта на имя Шмитта это была вторая лукая насмешка судьбы над престарелым националистом и монархистом. Однако перед этим он отсидел 13 лет во Владимирском централе за активную антисоветскую деятельность, которую вел с 1907 по 1937 год, во всяком случае, так значилось в приговоре. Редкий случай, когда борьбу с советской властью начинают за 10 лет до ее официального провозглашения .
Однако «Трест» и трестовцы сыграли важную роль в хорошо задуманном и великолепно исполненном многоходовом спектакле. Потому, что у них была, прямо по Станиславскому, сверхзадача – предотвратить как террористическую, так и реальную войну против Советского союза в 20-е годы. Благодаря, в том числе, и Шульгину, написавшему по их просьбе книгу, хотя и антисоветскую, но, тем не менее, проникнутую любовью к России. Ведь заканчивается она такими словами автора, сказанными им одному из людей, что встретил его после пребывания в СССР:
— Когда я шел туда, у меня не было родины, сейчас она у меня есть.
Несмотря ни на что, многих в эмиграции его книга заставила пересмотреть свои взгляды и позицию в отношении родины. Сказалось это потом и на отказе немалого их числа сотрудничать с немцами во время войны.
Что ж, то была трагическая, но великая история. Завершилась ли она окончательно? Вряд ли. Фарсово изображенную Ильфом и Петровым сцену монархического собрания союза «Меча и орала» кое-кто пытается разыграть и в наши дни. Порой даже кажется, что сейчас, в год столетия революции, появится, кроме известной, но уже сомнительной в своей чистоте происхождения, династии Кирилловичей во главе с Марией Владимировной и еще какой-нибудь шутовской Чингизид Рюрикович Голштинский-Годунович с бутафорской шапкой Мономаха. Ведь нечто подобное все наблюдали несколько лет назад на телеэкране, когда Геннадий Хазанов попытался водрузить эту шапку на чело Путину. Но тот сам ловко перехватил инициативу, надев «головной убор» на пародиста. Так и с монархией на сегодняшний день…
