...Она сродни природе. Горе тем, кто думает найти в революции исполнение только своих мечтаний, как бы высоки и благородны они ни были. Революция, как грозовой вихрь, как снежный буран, всегда несет новое и неожиданное; она жестоко обманывает многих; она легко калечит в своем водовороте достойного; она часто выносит на сушу невредимыми недостойных; но - это ее частности, это не меняет ни общего направления потока, ни того грозного и оглушительного гула, который издает поток. Гул этот, все равно, всегда - о великом.
...Всем телом, всем сердцем, всем сознанием - слушайте Революцию.
А.А. Блок "Интеллигенция и революция"
Горький осмысливает революционные события в цикле статей «Несвоевременные мысли». Он констатирует, что после Февраля Россия обвенчалась со свободой, но, по мнению Горького, это внешняя свобода, внутренне же народ не свободен и скован чувством рабства. Горький видел преодоление рабства в демократизации знания, в «культурно-историческом развитии»: «Знание — необходимое орудие междуклассовой борьбы, которая лежит в основе современного миропорядка и является неизбежным, хотя и трагическим моментом данного периода истории, неустранимой силой культурно-политического развития… Знание должно быть демократизировано , его необходимо сделать всенародным, оно, и только оно,— источник плодотворной работы, основа культуры. И только знание вооружит нас самосознанием, только оно поможет нам правильно оценить наши силы, задачи данного момента и укажет нам широкий путь к дальнейшим победам.Наиболее продуктивна спокойная работа» .
Горький боялся того, что в революции разрушительный элемент может возобладать над созидательным, и революция превратится в беспощадный бунт: «Надо же понять, пора понять, что самый страшный враг свободы и права - внутри нас: это наша глупость, наша жестокость и весь тот хаос темных, анархических чувств, который воспитан в душе нашей бесстыдным гнетом, монархии, ее циничной жестокостью…года полтора тому назад, я напечатал "Две души", статью, в которой говорил, что русский народ органически склонен к анархизму; что он пассивен, но - жесток, когда в его руки попадает власть». Из этих мыслей вытекает, что Горький не принимал действия большевиков, боясь, что «пострадает рабочий класс, ибо он - передовой отряд революции и он первый будет истреблен в гражданской войне. А если будет разбит и уничтожен рабочий класс, значит, будут уничтожены лучшие силы и надежды страны. Вот я и говорю, обращаясь к рабочим, сознающим свою культурную роль в стране: политически грамотный пролетариат должен вдумчиво проверить свое отношение к правительству народных комиссаров, должен очень осторожно отнестись к их социальному творчеству.
Мое же мнение таково: народные комиссары разрушают и губят рабочий класс России, они страшно и нелепо осложняют рабочее движение ; направляя его за пределы разума, они создают неотразимо тяжкие условия для всей будущей работы пролетариата и для всего прогресса страны».
Горький, осмысливая ход революционных событий, противоречиво рассуждает, взвешивая все «за» и «против» и выводит свое определение социализма, приуроченное к актуальному историческому моменту: «Надо вспомнить, что социализм - научная истина , что нас к нему ведет вся история развития человечества, что он является совершенно естественной стадией политико-экономической эволюции человеческого общества, надо быть уверенными в его осуществлении, уверенность успокоит нас. Рабочий не должен забывать идеалистическое начало социализма , - он только тогда уверенно почувствует себя и апостолом новой истины, и мощным бойцом за торжество ее, когда вспомнит, что социализм необходим и спасителен не для одних трудящихся, но что он освобождает все классы, все человечество из р жавых цепей старой, больной, изолгавшейся, самое себя отрицающей культуры».
Для разрешения противоречий Алексей Максимович вновь обращается к исторической литературе. Характерно то, что он рассматривает победу Революции через концепцию «смутного времени». Чтобы поставить точку в рассуждениях о неприятии Горьким концепции «цель оправдывает средства», я приведу цитату из его письма Р. Роллану 25 января 1922 г. (Горький уже в эмиграции - заграничной командировке-вынужденной ссылке от Наркомпроса), где Алексей Максимович остается на своих общегуманистических, но явно ошибочных, по моему мнению, позициях в оценке революции: «Необходимость этики в борьбе я пропагандировал с первых дней революции в России. Мне говорили, что это наивно, несущественно, даже — вредно. Иногда это говорили люди, которым иезуитизм органически противен, но они все-таки сознательно приняли его, приняли, насилуя себя».
Эти ошибки в «Новой Жизни» не раз критиковала газета «Правда» и В.И.Ленин: «Слишком дорог Горький социальной революции нашей, чтобы не верить, что он скоро станет в ряды её идейных вождей».
Горький же, несмотря на неприятие «средств» революции, видел в большевиках упорядочивающую силу: «Лучшие из них - превосходные люди, которыми со временем будет гордиться история. (Но в наше время история перевернута с ног на голову, вся «исправлена», вся искорежена (Н.С.)»
Газета «Новая жизнь» в июле 1918 года была закрыта. Принимая решение о закрытии газеты и понимая важность Горького для дела революции, Ленин говорил: «А Горький - наш человек… Он, безусловно, к нам вернется… Случаются с ним такие политические зигзаги…».
В конце концов, Горький признает свои ошибки: «Надоела мне бессильная, академическая позиция «Новой жизни»; «Если бы закрыли «Новую жизнь» на полгода раньше - и для меня и для революции было бы лучше»…
А после покушения на Ленина 30 августа 1918 года Горький в корне пересматривает свое отношение к Октябрю:
«Октябрь я не понял и не понимал до дня покушения на жизнь Владимира Ильича
, - вспоминает Горький. - Всеобщее возмущение рабочих этим гнусным актом показало мне, что идея Ленина глубоко вошла в сознание рабочей массы… со дня гнусного покушения на жизнь Владимира Ильича я снова почувствовал себя «большевиком».
Продолжение следует
Мудрые мысли
(16 (28) марта 1868, Нижний Новгород, Российская империя - 18 июня 1936, Горки, Московская область, СССР)
Русский писатель, прозаик, драматург. Один из самых популярных авторов рубежа XIX и XX веков, прославившийся изображением романтизированного деклассированного персонажа («босяка»), автор произведений с революционной тенденцией, лично близкий социал-демократам, находившийся в оппозиции царскому режиму, Горький быстро получил мировую известность.
Цитата: 324 - 340 из 518
О том, *что будет через сто лет*, я не думаю так, как вы, если говорить об этом серьезно. Мне кажется, что даже и не через сто лет, а гораздо скорей, жизнь будет несравненно трагичней той, коя терзает нас теперь. Она будет трагичной потому, что - как это всегда бывает вслед за катастрофами социальными - люди, уставшие от оскорбительных толчков извне, обязаны и принуждены будут взглянуть в свой внутренний мир, задуматься - еще раз - о цели и смысле бытия.
Образование - чепуха, главное - талант. (Актер, «На дне», 1902)
Один, если он и велик, все таки мал.
Одурачить человека всегда приятно.
Около хорошего человека потрешься, как медная копейка о серебро, и сам потом за двугривенный сойдешь.
Он [человек] - каков ни есть - а всегда своей цены стоит... (Лука, «На дне», 1902)
Оригинальнейшая черта русского человека - в каждый данный момент он искренен. («Несвоевременные мысли», заметки о революции и культуре 1917-1918 гг.)
Оригинальность - тоже глупость, только одетая в слова, расставленные необычно.
Осени дыханием гонимы,
Медленно с холодной высоты
Падают красивые снежинки,
Маленькие, мертвые цветы...
Кружатся снежинки над землею,
Грязной, утомленной и больной,
Нежно покрывая грязь земную
Ласковой и чистой пеленой...
Черные, задумчивые птицы...
Мертвые деревья и кусты...
Белые безмолвные снежинки
Падают с холодной высоты...
СТИХИ КАЛЕРИИ
Из пьесы «Дачники»
Основная задача всех церквей была одна и та же: внушать бедным холопам, что для них - нет счастья на земле, оно уготовано для них на небесах, и что каторжный труд на чужого дядю - дело богоугодное.
От женщины, как от смерти, никуда не уйдешь!
От любви к женщине родилось все прекрасное на земле.
От слияния, совпадения опыта литератора с опытом читателя и получается художественная правда - та особенная убедительность словесного искусства, которой и объясняется сила влияния литературы на людей.
От человека остаются только одни его дела.
Откровенность - всегда хорошее качество, и очень жаль, что оно редко встречается среди порядочных людей.
Отнюдь не следует думать, что революция духовно излечила или обогатила Россию. («Несвоевременные мысли», заметки о революции и культуре 1917-1918 гг.)
Ошибок - не бойтесь, без них не проживешь.
Светлые крылья юной нашей свободы обрызганы невинной кровью. Я не знаю, кто стрелял в людей третьего дня на Невском, но кто бы ни были эти люди, — это люди злые и глупые, люди, отравленные ядами гнилого старого режима. Преступно и гнусно убивать друг друга теперь, когда все мы имеем прекрасное право честно спорить, честно не соглашаться друг с другом. Те, кто думает иначе, неспособны чувствовать и сознавать себя свободными людьми. Убийство и насилие — аргументы деспотизма, это подлые аргументы — и бессильные, ибо изнасиловать чужую волю, убить человека не значит, никогда не значит убить идею, доказать неправоту мысли, ошибочность мнения. Великое счастье свободы не должно быть омрачаемо преступлениями против личности, иначе — мы убьем свободу своими же руками. Надо же понять, пора понять, что самый страшный враг свободы и права — внутри нас; это наша глупость, наша жестокость и весь тот хаос темных, анархических чувств, который воспитан в душе нашей бесстыдным гнетом монархии, ее циничной жестокостью. Способны ли мы понять это? Если не способны, если не можем отказаться от грубейших насилий над человеком — у нас нет свободы. Это просто слово, которое мы не в силах насытить должным содержанием. Я говорю — наши коренные враги глупость и жестокость. Можем ли мы, пытаемся ли мы бороться с ними? Это не риторический вопрос, это вопрос о глубине, о искренности нашего понимания новых условий политической жизни, новой оценки значения человека и его роли в мире. Пора воспитывать в самих себе чувство брезгливости к убийству, чувство отвращения к нему. Да, я не забываю, что, может быть, нам еще не однажды придется защищать свободу и право наше оружием, может быть! Но 21-го апреля револьверы в грозно вытянутых руках были смешны, и было в этом жесте нечто детское, к сожалению разрешившееся преступлением. Да, преступлением против свободного человека. Неужели память о подлом прошлом нашем, память о том, как нас сотнями и тысячами расстреливали на улицах, привила и нам спокойное отношение палачей к насильственной смерти человека? Я не нахожу достаточно резких слов порицания людям, которые пытаются доказать что-то пулей, штыком, ударом кулака по лицу. Не против ли этих доводов протестовали мы, не этими ли приемами воздействия на нашу волю нас держали в постыдном рабстве? И вот — освободясь от рабства внешне, — внутренно мы продолжаем жить чувствами рабов. Еще раз — наш самый безжалостный враг — наше прошлое. Граждане! Неужели мы не найдем в себе сил освободиться от его заразы, сбросить с себя его грязь, забыть о его кровавых бесстыдствах? Побольше зрелости, побольше вдумчивости и осторожности в отношении к самим себе — вот что необходимо нам! Борьба не кончена. Надо беречь силы, соединять энергию воедино, а не разъединять ее, подчиняясь настроению момента.Название книги немецкого философа Фридриха Ницше (1844-1900).
В России выражение стало широко известным благодаря писателю Максиму Горькому, который так же назвал цикл своих публицистических статей, написанных в первые месяцы после октябрьского переворота 1917 г. и опубликованных в газете «Новая жизнь» (декабрь, 1917 - июль, 1918). Летом 1918 г. новыми властями газета была закрыта. «Несвоевременные мысли» Горького вышли в 1919 г. отдельным изданием и уже более в СССР не переиздавались, вплоть до 1990 г. В своих статьях писатель осудил «социалистическую революцию», предпринятую большевиками:
«Наша революция дала простор всем дурным и зверским инстинктам, накопившимся под свинцовой крышей монархии, и, в то же время, она отбросила в сторону от себя все интеллектуальные силы демократии, всю моральную энергию страны... Народные комиссары относятся к России как к материалу для опыта...
Реформаторам из Смольного нет дела до России, они хладнокровно обрекают ее в жертву своей грезе о всемирной или европейской революции».
Шутливо-иронически о мнении, которое высказано некстати, не ко времени, когда общество (аудитория) еще не готово его воспринять и оценить по достоинству.
Максим Горький
«Несвоевременные мысли» - название цикла культурологических новелл Фридриха Ницше, написанных в 1873-1876 годах. В одной из них, носящей заглавие «О пользе и вреде истории для жизни», немецкий философ размышляет о том, сколь тяжким грузом является для чело-века память о прошлом: «Погляди на стадо, которое пасётся около тебя: оно не знает, что такое вчера, что такое сегодня, оно скачет, жуёт траву, отдыхает, переваривает пищу, снова скачет, и так с утра до ночи и изо дня в день, тесно привязанное в своей радости и в своём страдании к столбу мгновения и потому не знающее ни меланхолии, ни пресыщения. Зре-лище это для человека очень тягостно, так как он гордится перед животным тем, что он чело-век, и в то же время ревнивым оком смотрит на его счастье - ибо он, подобно животному, желает только одного: жить, не зная ни пресы-щения, ни боли, но стремится к этому безу-спешно, ибо желает он этого не так, как живот-ное. Человек может, пожалуй, спросить живот-ное: "Почему ты мне ничего не говоришь о твоём счастье, а только смотришь на меня?" Животное не прочь ответить и сказать: "Это происходит потому, что я сейчас же забываю то, что хочу сказать", - но тут же оно забывает и этот ответ и молчит, что немало удивляет человека. Но человек удивляется также и самому себе, тому, что он не может научиться забвению и что он навсегда прикован к про-шлому; как бы далеко и как бы быстро он ни бежал, цепь бежит вместе с ним».
Пройдут тридцать с небольшим лет, и в дру-гой стране, при других обстоятельствах, в дру-гой исторической ситуации найдётся человек, который также захочет высказать современ-никам свои «несвоевременные мысли» и снова провести параллель между человеком и живот-ным. Этот человек - Максим Горький. Серия из 58 его статей под таким же названием появится в печати в апреле 1917-июне 1918 года.
Для Горького эти четырнадцать месяцев стали временем огромных надежд и страшных разочарований. Сын столяра-краснодеревщика и мещанки, прошедший суровые «универси-теты» жизни; гениальный самоучка, много странствовавший, живший «на дне» среди бося-ков, зарабатывавший на существование подён-щиной; литератор, познавший славу у себя на родине, в Европе и Америке; «буревестник рево-люции», неоднократно арестовывавшийся за политическую деятельность, он после февраля 1917 года, казалось, увидел исполнение своих заветных чаяний: поворот России к новой, сво-бодной жизни. Именно так - «Новая жизнь» -стала называться основанная им газета. Но очень скоро пришло понимание: жизнь складывалась иначе, нежели представлялось раньше. Тогда-то на газетные страницы и выплеснулись «Несво-евременные мысли».
Сначала они были посвящены проблемам зло-бодневным, но всё же привычным для любого государства, переживающего политический катаклизм: этике межпартийной борьбы, сво-боде слова, необходимости достижения обще-ственного согласия. Но с каждой неделей их тональность менялась: всё чаще стали появ-ляться сообщения о массовых убийствах, о повсе-местном разбое, грабежах, погромах, об оскуде-нии и озверении целых городов и провинций, о самосудах, о систематичном попрании челове-ческого достоинства. И всё громче звучала кри-тика большевиков и их вождей. Горький писал: «Народные комиссары относятся к России как к материалу для опыта, русский народ для них -та лошадь, которой учёные-бактериологи приви-вают тиф для того, чтоб лошадь выработала в своей крови противотифозную сыворотку. Вот такой жестокий и заранее обречённый на неу-дачу опыт производят комиссары над русским народом, не думая о том, что измученная, полу-голодная лошадка может издохнуть. Реформато-рам из Смольного нет дела до России: они хлад-нокровно обрекают её в жертву своей грёзе о всемирной или европейской революции». Ответ не заставил себя ждать: «Правда» обвинила писателя в том, что из «буревестника» он превра-тился в «гагару, которой недоступно счастье битвы», выпуск «Новой жизни» несколько раз приостанавливали, а 16 июля 1918 года газета с ведома и одобрения Ленина была закрыта окон-чательно. Четыре месяца спустя, предвидя страш-ные потрясения, в преддверии первой голодной революционной зимы, Горький собрал свои «новожизненские» публикации и выпустил их отдельной книжкой. «Несвоевременные мысли» вышли в издательстве «Культура и свобода», с которым тогда сотрудничали авторитетнейшие фигуры российского либерального движения - В. Н. Фигнер, Г. А. Лопатин, В. И. Засулич, Г. В. Пле-ханов и другие.
Горький дал своему сборнику подзаголовок: «Заметки о революции и культуре», но сегодня, десятилетия спустя, его также можно было бы назвать универсальным пособием по истори-ческой этике для каждого россиянина (а то, что это произведение глубоко национальное, не вызывает сомнений). Цитаты из него легко представимы на первых полосах большинства современных российских периодических изданий: «Мы добивались свободы слова затем, чтобы иметь возможность говорить и писать правду. Но говорить правду - это искусство, труднейшее из всех искусств, ибо в своём «чис-том» виде, не связанное с интересами лично-стей, групп, классов, наций, правда почти не-удобна для пользования обывателя и неприем-лема для него. Таково проклятое свойство «чистой» правды, но в то же время это самая лучшая и самая необходимая для нас правда... Издохла совесть. Чувство справедливости на-правлено на дело распределения материаль-ных благ. Где слишком много политики, там нет места культуре... Уничтожение неприят-ных органов гласности не может иметь прак-тических последствий, желаемых властью. Этим актом малодушия нельзя задержать рост враждебных настроений... Русский народ -в силу условий своего исторического разви-тия - огромное дряблое тело, лишённое вкуса к государственному строительству и почти не-доступное влиянию идей, способных облаго-родить волевые акты; русская интеллиген-ция - болезненно распухшая от чужих идей голова, связанная с туловищем не крепким по-звоночником единства желания и целей, а какой-то еле различимой тоненькой нервной нитью... Западный мир суров и недоверчив, он совершенно лишён сентиментализма. В этом мире дело оценки человека стоит очень про-сто: вы любите, вы умеете работать? Если так -вы человек необходимый миру, вы именно тот человек, силою которого творится всё ценное и прекрасное. Вы не любите, не умеете рабо-тать? Тогда, при всех иных ваших качествах, как бы они ни были превосходны, вы - лиш-ний человек в мастерской мира. А так как рос-сияне работать не любят и не умеют, и запад-ноевропейский мир это их свойство знает очень хорошо, то - нам будет очень худо, хуже, чем мы ожидаем... Грабят - изумительно, арти-стически. Нет сомнения, что об этом процессе саморазграбления Руси история будет расска-зывать с величайшим пафосом... И вот этот маломощный, тёмный, органически склонный к анархизму народ ныне призывают быть ду-ховным водителем мира, Мессией Европы. Ко-стёр зажгли, он горит плохо, воняет Русью, грязненькой, пьяной и жестокой. И вот эту не-счастную Русь тащат и толкают на Голгофу, чтобы распять её ради спасения мира. Разве это не «мессианство» во сто лошадиных сил?.. Я особенно подозрительно, особенно недовер-чиво отношусь к русскому человеку у власти -недавний раб, он становится самым разнуз-данным деспотом, как только приобретает возможность быть владыкой ближнего сво-его. И пока я могу, я буду твердить русскому пролетарию: "Тебя ведут на гибель, тобою пользуются как материалом для бесчеловеч-ного опыта, в глазах твоих вождей ты всё ещё не человек!"...».
Появление отдельного издания «Несвоевре-менных мыслей» вызвало ряд критических ста-тей в большевистской печати. Последующие от-ношения Горького с советской властью были не-однозначны. В 1921 году из-за ухудшения состояния здоровья по настоянию Ленина он уехал на лечение за границу. Через десять лет вернулся на родину, чтобы быть провозглашён-ным главным писателем эпохи. Умер при зага-дочных обстоятельствах. Похоронен в Кремлёв-ской стене. При его жизни «Несвоевременные мысли» не переиздавались. Более того - книгу изымали из библиотек и уничтожали. В буки-нистические магазины она попадала лишь по ошибке. Поэт Евгений Евтушенко вспоминал: «Году в 1960-м я шёл по старому Арбату и вдруг увидел на книжном уличном развале «Несвоев-ременные мысли» - эту считавшуюся исчезнув-шей полностью книгу. Она продавалась всего-навсего за трёшку. Я немедленно схватил её и спрятал за пазуху, воровато оглянувшись. Горь-кий тогда был настолько канонизирован в качес-тве коммунистического святого, что о существова-нии этой книги знали лишь немногие».
