Что объединяло композиторов могучей кучки. Могучая кучка: состав композиторов. Смотреть что такое "Могучая кучка" в других словарях

В «Могучую кучку» входили М. А. Балакирев , А. П. Бородин , Ц. А. Кюи , М. П. Мусоргский , Н. А. Римский-Корсаков . Источником образного наименования послужила статья музыкального критика В. В. Стасова «Славянский концерт г. Балакирева» (по поводу концерта под управлением Балакирева), которая заканчивалась пожеланием, чтобы гости «навсегда сохранили воспоминания о том, сколько поэзии, чувства, таланта и умения есть у маленькой, но уже могучей кучки русских музыкантов». Понятие «Новая русская музыкальная школа» было выдвинуто самими членами «Могучей кучки», считавшими себя последователями и продолжателями дела старших мастеров русской музыки — М. И. Глинки и А. С. Даргомыжского. Во Франции принято название «Пятёрка» или «Группа пяти» («Groupe des Cinq») по числу основных представителей «Могучей кучки».

«Могучая кучка» объединила наиболее талантливых композиторов молодого поколения, выдвинувшихся в конце 50 — начале 60-х гг., за исключением П. И. Чайковского, который не входил ни в какие группы. Руководящее положение в «Могучей кучке» принадлежало Балакиреву (отсюда — Балакиревский кружок). Тесно связан с ней был Стасов, сыгравший важную роль в выработке общих идейно-эстетических позиций «Могучей кучки», в формировании и пропаганде творчества отдельных её членов.

Центром музыкально-просветительской деятельности «Могучей кучки» явилась Бесплатная музыкальная школа (создана в 1862 по инициативе Балакирева и Г. Я. Ломакина), в концертах которой исполнялись произведения членов «Могучей кучки» и близких ей по направлению русских и зарубежных композиторов.

Таким образом, главная заслуга композиторов "Могучей кучки" - развитие, обогащение русской композиторской музыки и их музыкально-просветительская деятельность

К середине 70-х гг. «Могучая кучка» как сплочённая группа перестала существовать. Главная причина распада «Могучей кучки» — во внутренних творческих расхождениях. Бородин видел в распаде «Могучей кучки» проявление естественного процесса творческого самоопределения и нахождения своего индивидуального пути каждым из входивших в её состав композиторов.

Могучей кучки» практически не менялся за все время её существования: основными членами были М.А. Балакирев, М.П. Мусоргский, А.П. Бородин, Н.А. Римский-Корсаков и Ц.А. Кюи.

Основатель содружества – Милий Алексеевич Балакирев (1837 – 1910)

Детство он провел около Волги и слышал много народных песен. Уже после первых выступлений девятнадцатилетнему юноше прочили блестящее будущее и славу; его стали приглашать на свои музыкальные вечера все знатные люди столицы.

Однако, несмотря на юный возраст, Балакирев был убежденным демократом, он видел свой музыкальный долг в том, чтобы нести в народ правду, быть музыкантом-просветителем . В его произведениях много нового, особенно в гармонизации – это было неизбежно из-за попытки включения в музыкальные произведения народных напевов. Народное многоголосие отразилось и в фактуре сопровождения. Также он создал восточную фантазию «Исламия» , уникальное произведение в мировой музыкальной культуре – фортепианная песня, в которой воссоздано поистине оркестровое многоголосие. В 1856 году он знакомится с человеком, который полностью разделяет его взгляды на мир и позднее станет одними из самых близких его друзей — Стасовым. Вокруг них и сложится круг людей, которые станут «Группой пяти».

Самым радикальным из всех композиторов «Могучей кучки» был Модест Петрович Мусоргский(1839 – 1881)

М.П.Мусоргский

Практически во всех его операх главное действующее лицо – народ. Среди наиболее известных произведений – «Борис Годунов», «Хованщина». В них видна многоплановость русского общества, различные сословия, вся палитра образов; также немаловажно то, что он первый использовал особый язык – с разговорной лексикой, с русской песенностью. Особенно ярко это проявилось в вокальном первым ввел в романсы и песни речевые интонации.

Все его произведения обладают ярко выраженной социально-критической направленностью. Кроме того, он был смелым новатором. Одни из самых новаторских его произведений – пьесы из фортепианного цикла «Картинки с выставки». Эта сюита построена очень необычным образом: отдельные пьесы, каждая из которых посвящена какой-то картине, связаны между собой одной темой, к которой композитор постоянно возвращается. Таким образом, разрозненные картинки сложились в одно произведение крупной формы. В мелодике композитор старался передать разговорную речь, речевую интонацию. Кроме того, особая ценность «Картинок с выставки» в том, что в каждой пьесе автор раскрывает какой-то характер, образ. Каждому произведению Мусоргского свойственен особый, глубокий психологизм. Так, любой его персонаж – не просто личность, но и человек, которого окружает определенное общество (накладывающее свой отпечаток), у которого своя манера поведения, своя речь и так далее.

Особенно выдающимся его произведением считается опера «Борис Годунов».

Во-первых, для этого произведения не было написано специального либретто – в основу лег подлинный текст
Во-вторых, в опере присутствуют различные драмы (и личная, и народная), многоплановость.

Кроме того, композитору удалось соединить комические и драматические линии в одном музыкальном произведении.

Членом «Группы пяти» был и Александр Порфирьевич Бородин (1833-1887)

Одновременно и композитор, и талантливый химик, внес огромный вклад в музыкальную культуру 19 века – он считается одним из создателей в России классической, национально-эпической симфонии. Самую знаменитую свою новаторскую симфонию, Вторую, положившую начало героико-эпическому и богатырскому направлению в отечественной музыке, композитор хотел назвать «Славянской героической», но Стасов запротестовал – это не просто «славянская», а именно русская; в ней как бы создается образ русского богатыря. В итоге симфония получила название «Богатырская». Много лет Бородин работал над оперой «Князь Игорь», но так и не успел её закончить – за него это сделали Римский-Корсаков и Глазунов. Кроме того, этот композитор считается блестящим мастером вокальной музыки (например, романс «Для берегов отчизны дальной»). Он первым воплотил в камерно-вокальной музыке освободительные идеи, будоражащие страну в то время (романсы «Спящая княжна», «Песня темного леса»). Романс «Спящая княжна» особенно интересен с ритмической точки зрения: Бородин впервые применил диссонансы. Одним из главных законов любого классического музыкального произведения являлось то, что любой драматический аккорд, любой диссонанс должен «разрешаться» в «устойчивый» аккорд. Бородин же оставлял их «неразрешенными». Сейчас это может показаться незначительной особенностью, однако в 19 веке многие современники Бородина посчитали это безграмотностью и не могли простить ему такой «оргии диссонансов» (в том числе, кстати, и члены «Могучей кучки» — Римский-Корсаков и Кюи).

Композитор Николай Андреевич Римский-Корсаков(1844 – 1908) также был одним из «кучкистов»

С Балакиревым он познакомился в 18 лет и сразу стал активным участником Балакиревского кружка. Практически все его оперы пропитаны русским духом и национальным началом; передавал он это через мощный оркестровый колорит. Сюжеты для опер композитор тоже выбирал не случайно: бОльшая часть написана на основе русских народных сказок («Сказка о царе Салтане»). Так же, как и Мусоргского в «Борисе Годунове», композитора волновала проблема власти и человека во власти, эта проблема в какой-то степени поднята и разрешена в опере по сказке А.С.Пушкина «Золотой петушок». Новаторство композитора заключалось в том, что он отошел от традиционных музыкальных размеров. Он попросту не мог уложиться в симметричные размеры – в частности, в опере «Садко», стихи для которой были написаны в былинном стиле, использовались размеры на 11 четвертей. Ни певцам, ни дирижеру никак не удавалось добиться того, что от них требовал композитор, и Римский-Корсаков придумал выход:

использовать для тренировки фразу «Римский-Корсаков совсем с ума сошел», которая прекрасно раскладывается на 11 четвертей.

Цезарь Антонович Кюи (1835-1918), пожалуй, наименее знаменитый из звездной пятерки

как композитор, однако наиболее активный пропагандист идей творческого содружества. Лучшими его операми по праву считаются «Вильям Ратклиф» и «Анджело». В обоих произведениях он воплотил романтические идеалы, мятежность и порывы средневековых персонажей. Помимо этого, он внес большой вклад в детскую музыку, впервые написав оперы для детей («Красная шапочка», «Снежный богатырь»). Однако он не всегда одобрял смелые новаторства друзей: например, на оперу Мусоргского «Борис Годунов», о которой уже говорилось ранее, он написал довольно жесткую критическую статью.

Стасов так написал про него:

«Главные черты творчества Кюи - поэтичность и страстность, соединенные с необычайной сердечностью и задушевностью, идущими до глубочайших тайников сердца…»

После распада «Могучей кучки» он будет выступать категорически против нового поколения музыкантов, в частности – против музыкального кружка Беляева, который возглавит Римский-Корсаков.

Значение этой творческой организации русских композиторов «кучкистов» — поистине бесценно для всей музыкальной культуры

Вам понравилось? Не скрывайте от мира свою радость - поделитесь

В середине девятнадцатого века определилась новая русская музыкальная школа. Творчество ее представителей до сих пор изучают во всем мире и почитают за лучшие образчики школы русского романтизма. А лучшие из представителей эпохи были объединены в творческий союз, который назывался достаточно мило и в то же время емко: «».

Идейным вдохновителем этой интереснейшей организации стал Владимир Владимирович Стасов. Кстати, это именно в его статье впервые встретился термин «Могучая кучка»:

«Сколько поэзии, чувства, таланта и умения есть у маленькой, но уже могучей кучки русских музыкантов»

В этой серии статей мы рассмотрим, по возможности, жизнь основных композиторов «Могучей кучки». Вот они:

, Милий Алексеевич
, Модест Петрович
, Александр Порфирьевич
, Николай Андреевич
, Цезарь Антонович

Эти композиторы выдвинули альтернативное название своего кружка: «Новая русская музыкальная школа». Русская интеллигенция уже чувствовала себя достаточно перебродившей из-за революционных мыслей, чтобы попробовать совершить революцию если не политическую, то хотя бы культурную. Революция планировалась мирной, без кровопролития и покушений на жизнь царя. А потому прошла не только беспрепятственно, но и со всяческими одобрениями.

Итак, почему деятели искусства направили свои умы в сторону народного творчества? Стоит признать, что просто потому, что народ стал усиленно обращать на себя общественное внимание. Один бунт за другим, разные восстания, жалобы, непокорность. Может, прозвучит и цинично, но это было простое любопытство. И ничего больше.

Самым последовательным в реализации эстетических принципов, общепринятых среди «Могучей кучки», стал Мусоргский. Самым непоследовательным – Кюи. Суть их деятельности заключалась вот в чем: они систематически и скрупулезно записывали образцы русского музыкального фольклора и церковного пения. А результаты этих исследований воплощали в различных крупных музыкальных произведениях. Особенно ярко это проявлялось в операх.

Что это были за оперы? Среди них можно назвать «Царскую невесту», «Снегурочку», «Хованщину», «Князя Игоря» и «Бориса Годунова». Чтобы понять примерно, какой дух пытались передать эти композиторы, прочитайте следующий краткий пересказ оперы Римского –Корсакова «Царская невеста», которая представляет собой повесть о несчастливой любви.

Как уже говорилось выше, сочинил эту оперу Николай Андреевич Римский-Корсаков. Презентация прошла 22 октября 1899 года. Во вступлении, которое называется «Пирушка», боярин Грязной предается грустным и тяжелым раздумьям: он полюбил Марфу, но она уже посватана за Ивана Лыкова.

Опера Римского-Корсакова “Царская невеста”

Ему ничего не остается делать, как только постараться забыться. И он собирает гостей на пирушку. После веселья он ведает своему другу, что полюбил красну девицу. Бомелий по секрету рассказывает бедному другу, что знает рецепт тайного зелья, выпив которого девушка полюбит, но их разговор подслушала Любаша.

В ходе дальнейших интриг и манипуляций возникла путаница: Любаша заказала отравляющего зелья, а Грязной – приворотного. Иван же Грозный созвал двести девушек, ибо решил выбрать себе невесту. Участники действа все надеялись, что ему больше приглянется Дуняша. Но царь выбрал Марфу.

Вот только та во время пира уже выпила приворотного зелья, которое в отчаянии подсыпал ей Грязной. А так как из-за Любаши возникла путаница, то на самом деле Марфа выпивает не приворотное, а отравляющее зелье. И смертельно заболевает.

В результате расследования решили, что убийца – Лыков. Тот сам признался, что хотел отравить Марфу. Но Грязной понимает, что невольно сам отравил девушку, вместо того, чтобы приворожить ее. И он сознается во всем: и что оклеветал Лыкова, и что это он подсыпал зелье для приворота, а оно оказалось отравой.

Он сам просит бояр забрать его, но прежде просит позволить ему расправиться с Бомелием. И тут как раз объявляется Любаша, которая признается, что это не Бомелий, а она сама подменила зелье, так как подслушала разговор. Грязной в ярости убивает Любашу и прощается с Марфой. Но та не узнает его, признавая за Лыкова.

Как вы можете сами судить, Римский-Корсаков сочинил не просто оперу, а оперу с элементами русского народного детектива, положил его на музыку и приправил все это великолепным историческим колоритом. Можно было бы сказать, что это величественная поэма, тревожным зовом пришедшая из старины.

Вышеприведенное описание сухое и скудное, оно дает лишь малую толику того, что можно узнать о сути творчества этого кружка.

Образование Могучей кучки

Но продолжаем свой рассказ о «Могучей кучке». Так как же она образовалась?

Все начиналось с Балакирева и Стасова. Они были чрезвычайно увлечены чтением Белинского, Добролюбова и Герцена с Чернышевским. Позже они смогли вдохновить Кюи. А еще через некоторое время к ним присоединился Мусоргский. Ради занятий музыкой он оставил свой чин офицера в Преображенском полку, а потому отдался всей душой своей новой страсти.

1862-й год стал знаменательной датой. К «Могучей кучке» присоединились Римский-Корсаков и Бородин. Бородин был уже зрелым человеком, ученым-химиком. А Римский-Корсаков был совсем еще молод.

«Могучая кучка» как сплоченная общей идеологией группа просуществовала до семидесятых годов, став важнейшей вехой в развитии музыки.

Беляевская «Могучая кучка»

Но слово “просуществовала” – не совсем верно характеризует время завершения деятельности группы. На самом деле, после 70-х ее члены просто перестали так часто вместе собираться. Пять русских композиторов, составлявших оплот «Могучей кучки», и не думали прекращать свою творческую деятельность. А идеология получила свое развитие в педагогической деятельности Римского-Корсакова. Так образовалась Петербуржская школа. А с середины восьмидесятых годов девятнадцатого века возник беляевский кружок.

Можно сказать, что этот кружок стал логическим продолжением «Могучей кучки», так как лидером его был сам Римский-Корсаков. Он же и подчеркивал, что единственное, оно иже и главное, различие между балакиревским и беляевским кружками было то, что первый был полон революционного духа, а второй – прогрессивного. То есть, идеи были все те же, но мирного характера.

Были у этих кружков и другие связующие звенья. Их указывал сам Римский-Корсаков: это был он сам и Бородин, а также Лядов. Новый кружок продолжал пополняться учениками и выпускниками школы Римского-Корсакова. И, как и следовало ожидать, новый состав стал причиной того, что в этой среде появились такие влияния и течения, которые в классическом составе «Могучей кучки» были просто недопустимы.

Но они были уже не столько последователями, сколько преемниками, что следует учитывать. У нового состава не было ни единой программы, как у классической «Могучей кучки», ни четкой идеологии. В конце концов, все, что объединяло участников этого кружка, – это национально ориентированная русская музыкальная школа.

В итоге из прогрессивных и отчасти даже революционных деятелей они постепенно превратились в консервативных, несколько даже старомодных и анахроничных.

Но разберем особенности и жизненные вехи каждого из композиторов классического состава «Могучей кучки». Начнем с начала, а именно со

Могучая кучка

Музыкальная культура XIX столетия выдалась необыкновенно богатой на творческие школы и художественные направления. Среди них особняком стоит так называемая «Могучая кучка » - блестящее содружество пяти композиторов. Всех этих музыкальных гениев объединяла не только тесная дружба, любовь к музыке и творчеству – их умы пленили общие взгляды на искусство. Эта группа талантливых музыкантов не просто оставила глубокий след в отечественной истории, но и коренным образом изменила ее дальнейшее развитие.

Историю «Могучей кучки » и множество интересных фактов читайте на нашей странице

Как все начиналось

Кружок знаменитых музыкантов сложился не сразу, поскольку по разным причинам они на протяжении нескольких лет не могли встретиться в полном составе.

Первым шагом к появлению «Могучей кучки» стал приезд из Нижнего Новгорода в Петербург М.А. Балакирева . Тогда ему было всего лишь 18 лет, но он уже успел снискать славу одаренного музыканта. Все современники единогласно отмечали его блестящую виртуозную технику, глубину исполнительской мысли и великолепное чувство формы.

Своими выступлениями он привлек к себе внимание не только меломанов и завсегдатаев петербургских концертных залов, но и музыкального критика и историка искусств В.В. Стасова, позднее ставшего главным идейным вдохновителем кучкистов. Талантливого пианиста наперебой приглашали к себе на концерты состоятельные вельможи, однако Балакирев быстро осознал, что такие светские развлечения ему не интересны, и выбрал для себя другой путь. Милий Алексеевич увидел свой долг в ином служении отечественной культуре – он решил стать музыкантом-просветителем. К концу 50-х – началу 60-х годов он являлся одной из ведущих фигур русского музыкального искусства, на которую равнялись и с которой мечтали познакомиться лично начинающие музыканты. И зачастую, такие знакомства проходили на музыкальных вечерах, которые организовывали у себя дома любители высокого искусства.

В 1856 году страстный поклонник камерной музыки, инспектор Петербургского университета А.И. Фицтум фон Экстедт регулярно проводил в своем доме квартетные собрания, на одном из которых и произошла знаменательная встреча Балакирева с Ц.А. Кюи. Правда, для Кюи тогда музыка была всего лишь увлечением – он обучался в Военно-Инженерной академии и не так давно был произведен в офицеры, однако эта встреча буквально перевернула его жизнь. Казалось бы, он был полной противоположностью Милия – очень рассудительным, расчетливым, остроумным, однако своей живостью смог привлечь его внимание и расположить к себе. Тогда Балакирев рассказал ему о Глинке , а Кюи поделился с ним впечатлениями о музыке своего учителя Монюшко. Этот простой, казалось бы, разговор, и положил начало великой дружбе. Причем, с того самого момента они были не только приятелями, которые посещали многие музыкальные вечера вместе: Балакирев стал для Кюи учителем, под руководством которого он создал свои первые композиторские опусы.

Регулярно устраивались собрания и в доме С. Даргомыжского. Именно там, в 1857 году Кюи подружился с гвардейским офицером М. П. Мусоргским. Кюи, в свою очередь, представил молодого военнослужащего Балакиреву, и с тех пор Модест Петрович стал частым гостем в его доме. Мусоргский был так вдохновлен этим знакомством, что в первое время даже брал у него уроки.

Следующим ряды будущей «Могучей кучки» пополнил Н.А. Римский-Корсаков . Произошло это с подачи его педагога Ф.А. Канилле. Причем, заслуга этого учителя перед музыкальным искусством огромна, ведь именно благодаря ему воспитанник Морского Кадетского корпуса Римский-Корсаков продолжил занятия музыкой, вопреки запретам его старшего брата. Видя одаренность своего ученика, Канилле по-прежнему приглашал его к себе на занятия. Правда, это уже были не такие полноценные уроки – Николай показывал свои сочинения, а его бывший педагог делал замечания и знакомил его с композиторскими приемами и теорией. Поскольку Канилле был близок со многими выдающимися музыкантами своего времени, он твердо решил ввести в этот круг и Римского-Корсакова. 26 ноября он привел его в дом Хилькевича, расположенный на Офицерской улице (позднее переименованной в улицу Декабристов), где и собирались молодые музыканты. В 1862 году на такой встрече Бородин был представлен Балакиреву и Кюи.

С легкой руки Стасова…

В 60-е годы XIX столетия произошло значимое для отечественной музыкальной культуры событие, которое и дало содружеству петербургских музыкантов имя. У истоков этого события стоял М.И. Балакирев.

Одним из близких друзей Милия Алексеевича был хоровой дирижер Г.Я. Ломакин. Очень часто они вместе с Серовым и Стасовым собирались вместе, чтобы обсудить насущные проблемы. Во время одной из таких встреч разговор зашел о музыкальном прогрессе, развитии хорового искусства, и, конечно, знаменитом хоре графа Шереметьева, где Ломакин значился капельмейстером. И тогда все возмутились тем фактом, что послушать этот гениальный хор могут лишь избранные, в то время как он должен быть всеобщим достоянием. В ответ на это Балакирев озвучил свою идею, давно не дающую ему покоя – он предложил создать Бесплатную музыкальную школу, в которой образование мог получить любой желающий. Из учеников композитор предложил создать свой оркестр и хор. Эта идея очень понравилась Ломакину, и он сразу же занялся ее реализацией. Он уговорил Шереметьева отпустить его хор на публичный концерт, а все собранные средства отдать на открытие школы. Граф ответил согласием, и 18 марта 1862 года в учреждении были проведены первые уроки. Желающих учиться было очень много, и поэтому к 1865 году в распоряжении Балакирева уже был хорошо подготовленный симфонический оркестр и прекрасно обученный хор.

Параллельно с педагогической работой Балакирев продолжал дирижерскую деятельность. В 1867 году он отправился в Прагу, чтобы там познакомить чешскую публику с операми Глинки. На премьере «Руслана и Людмилы » выяснилось, что куда-то пропала партитура. Однако маэстро не растерялся и продирижировал наизусть. Эта постановка оживила межславянские отношения и Россию стали часто посещать представители других стран. В их честь решено было устроить концерт силами Бесплатной музыкальной школы, и будущие кучкисты как раз готовили его программу. Специально для него они даже решили сочинить одночастные произведения: Балакирев взялся за «Увертюру на чешские темы», Римский-Корсаков – «Фантазию на сербские темы», а Мусоргский надумал написать симфоническую поэму, повествующую о событиях в Чехии XV века.

В итоге Мусоргский свою задумку так и не осуществил, а вот другие два произведения были написаны и исполнены на концерте 12 мая 1867 года. Прошел он с небывалым успехом, и о нем даже написали в столичной прессе. Свой вклад в обсуждение этого концерта внес и Стасов, написав объемную статью под названием «Славянский концерт г. Балакирева». Эту работу он решил окончить одним наставлением, дабы слушатели навсегда запомнили то, «сколько поэзии, чувства, таланта и уменья есть у маленькой, но уже могучей кучки русских музыкантов». Эта фраза стала судьбоносной и название «Могучая кучка» прочно вошло в музыкальную историю. Также это содружество музыкантов известно под названиями «Балакиревский кружок», «Группа пяти», «Русская пятерка» и «Новая русская музыкальная школа».

Распад

В последней трети XIX века в переписке кучкистов, их друзей и родных частенько встречаются рассуждения о том, что именно послужило причиной раскола содружества. Лучше всех эту мысль выразил Бородин, который писал, что считает естественным явление, когда по мере становления и взросления личности ее индивидуальность и взгляды берут верх над общественными убеждениями. Вкусы, предпочтения меняются вместе с человеком, и этот процесс во все времена неизбежен, считал он.

В 1881 году самым первым ушел из жизни Мусоргский. Перед неизбежной кончиной его мучило подорванное здоровье и постоянные недуги, к тому же угнетало тяжелое материальное положение. Все это отвлекало его от творческой самореализации, вгоняло в депрессию и заставило уйти в себя.

1887 году скончался Бородин. После его смерти дороги оставшихся в живых членов группы разошлись безвозвратно. Балакирев, выбрав отчужденный образ жизни, прервал отношения с Римским-Корсаковым, Кюи к тому времени давно в творческом смысле потерял своих одаренных товарищей. Лишь один Стасов продолжал поддерживать отношения со всеми троими.

В начале 70-х годов Балакирев оставил свои музыкальные притязания и на время перестал заниматься сочинительством. В конце десятилетия он вновь принялся творить, но уже тогда всем было понятно, что его творческий запал угас. Очевидно было, что потенциал, внутренний огонь и силы оставили композитора. Но все же, ему удалось сохранить за собой место руководителя Придворной капеллы и Бесплатной музыкальной школы. Именно ему и Римскому-Корсакову ученики обязаны тем, что получили блестящее образование и стали со временем выдающимися деятельными искусства. Маэстро не стало в 1910 году.

Кюи со временем окончательно оставил музыку и вплотную занялся второй профессией. 1888 году он занял место профессора и преподавателя при Военно-инженерной академии на кафедре защитных сооружений и опубликовал немало интереснейших трудов на эту тему.

Только Римский-Корсаков до конца своей долгой жизни (он умер лишь в 1908 году) оставался верен идеям и идеалам, когда-то возвысившим «Могучую кучку». Он долгое время возглавлял общественное музыкальное движение, занимался педагогической работой и даже стал дирижером Бесплатной музыкальной школы.

Интересные факты

Из-за того, что композиторы долгое время не могли встретиться впятером, точной даты основания «Могучей кучки» не существует. Временем создания кружка принято считать конец 1850-начало 1860 гг. XIX столетия. Нет и точной даты распада содружества – во всех источниках значатся 70-е гг.
Головная боль Балакирева помогла ему завести знакомство с Бородиным. Однажды к Боткину, который был профессором-терапевтом, пришел Балакирев и пожаловался на сильные головные боли. Боткин сам любил музыку, сам играл на виолончели, и поэтому он быстро перестал быть для Милия врачом. Вскоре он пригласил его принять участие в его «субботах» - именно так он называл встречи, которые проходили у него дома. Там собирались артисты, музыканты и писатели, и именно там Балакирев познакомился с Бородиным. После этого Александр Порфирьевич стал частым гостем в доме Милия Алексеевича, и вскоре органично вписался в творческий союз.
После знакомства с Балакиревым Мусорский стал брать у него платные уроки. Однако стоило им подружиться, как их занятия переросли в приятельские, а вместе с тем и бесплатные творческие встречи.
Бородин и Мусоргский впервые встретились еще в 1856 году, правда, тогда они не обратили друг на друга никакого внимания. Случилось это в военно-сухопутном госпитале. Тогда Бородин был дежурным врачом, а Мусоргский – дежурным офицером.
Страстным почитателем «Русской пятерки» был . Он лично знал Бородина, и очень ценил его творчество. Лист старательно пропагандировал произведения всех кучкистов в Западной Европе.

Некоторые историки считают критика Стасова негласным шестым кучкистом, и это несмотря на то, что он не занимался композиторской деятельностью.
Большим достижением композиторов-балакиревцев стало возрождение фольклора. Они стремились создать национальный стиль в искусстве, и поэтому возвращались к его истокам – организовывали экспедиции, во время которых собирали фольклор, исследовали и систематизировали его, а после вписывали в свои сочинения. Также кучкистами было издано несколько крупных сборников русских народных песен, которые пользуются большой популярностью и в наши дни.
В мире существует несколько композиторских объединений, организованных по типу «Могучей кучки». Например, в XX столетии появилась «Армянская могучая кучка» - это объединение пяти армянских композиторов, возникшее в 1920-1921 гг. В нее входили А. Арутюнян, А. Бабаджанян, А. Худоян, Л. Сарьян и Э. Мирзоян. В эти же годы во Франции под руководством Э. Сати и Ж. Кокто образовалась так называемая «Шестерка». В этом творческом союзе значились Л. Дюрей, Д. Мийо, А. Онеггер, Ж. Орик, Ф. Пуленк и Ж. Тайфер. В 1930 году в Испании сложилась еще одна группа – «Большая восьмерка», куда входили Роза Гарсиа Аскот, Сальвадор Бакариссе, Эрнесто Альфтер, Хулиан Баутиста, Хуан Хосе Мантекон, Густаво Питталуга, Фернандо Ремача, Jesus Bal y Gay. Несколько позднее образовалась и «Турецкая пятерка», которую составили - Джемаль Решит Рей, Хасан Ферид Алнар, Ахмед Аднан Сайгун, а также Неджиль Казым Аксес и Ульви Джемаль Эркин. Существует и «Американская пятерка», членами которой являются Ч. Айвз, К. Рагглс, У. Риггер, Дж. Беккер, Г. Кауэлл.
Четыре композитора-кучкиста носили бороды – это Балакирев, Кюи, Римский-Корсаков и Мусоргский. Любопытно, но ни на одном из прижизненных портретов у Бородина нет бороды, а вот на могильном камне он изображен бородатым.
Русский художник К.Е. Маковский в 1871 году создал карикатуру на «Могучую кучку». На ней композиторы запечатлены в облике братьев наших меньших – Кюи предстает лисицей, руководитель содружества Балакирев – медведем, Мусоргский – петухом, а любитель морской стихии Римский-Корсаков – крабом, из-за его спины выглядывает Бородин. Также на этом полотне присутствуют В. Гартман в виде забавной обезьянки, сестры Пургольд в облике собак, знаменитый критик Серов в образе громовержца и Стасов, на плече которого уютно расположился скульптор М. Антокольский в образе великого и коварного искусителя Мефистофеля.

Всегда ли их было пятеро?

Любопытно, но поначалу в составе творческого союза числились только четыре композитора – Кюи, Мусоргский, Римский-Корсаков и Балакирев. Они ежедневно собирались в доме Балакирева, и первое эти встречи больше походили на уроки – друзья музицировали, а после анализировали творения великих гениев музыкального искусства, дотошно разбирая техническую и творческую сторону каждого сочинения. Набравшись достаточно опыта, они стали давать настоящие концерты – пианисты Балакирев и Мусоргский играли дуэтом и порознь, Модест Петрович часто пел. Бывало, что композиторы ставили даже целые сцены из опер. Здесь же впервые звучали и их сочинения. Однако вскоре эта творческая идиллия была нарушена, и друзей временно осталось трое – в 1862 году по долгу своей профессии Римский-Корсаков отправился в кругосветное плавание. Вернулся он только три года спустя.

За время отсутствия морского офицера в коллектив влился А.П. Бородин, и произошло это тоже совершенно случайно. Осенью 1862 он возвращался из заграничной командировки, где на протяжении трех лет изучал достижения западных ученых в химии. Теперь же он мечтал о встрече со своими родными и друзьями. Среди дорогих ему людей был его коллега, товарищ по Медико-хирургической академии, С.П. Боткин. К нему Бородин и поспешил направиться. Знаменитый врач был ценителем музыки и также организовывал у себя дома музыкальные встречи. Именно на таком вечере Боткин и познакомил Бородина с Балакиревым. Творческие встречи продолжались, но пока без Римского-Корсакова. С ним Бородина знакомили заочно, исполняя его сочинения. По возвращению морского офицера знакомство состоялось лично. Это был 1865 год.

Немного о врагах «Могучей кучки»

Основным противником содружества был А.Г. Рубинштейн и его академическая петербургская школа. Кучкисты и Рубинштейн преследовали одну цель – развитие музыкальной культуры и образования в России, однако для ее достижения предлагали совершенно разные пути. Собственно, это и стало главной причиной конфликта. Балакиревцы считали, что русское искусство должно иметь свой путь развития и опираться только на национальную основу. Рубинштейн же был убежден, что отечественное искусство и образование нужно строить по западноевропейскому образцу. К слову, эту позицию основателя петербургской консерватории не разделяли не только композиторы кружка, но и практически все музыковеды XX века во главе со Стасовым. Они считали его взгляды пагубными для России.

Последователи «Балакиревского кружка»

Члены «Могучей кучки» заложили основы, которые Римский-Корсаков во время своей преподавательской деятельности сумел передать ученикам. На великих идеях кучкистов были воспитаны А.К. Глазунов , А.С. Аренский, Н.В. Лысенко, А.А. Спендиаров, М.М. Ипполитов-Иванов, М.О. Штейнберг, Н.Я. Мясковский, А.К. Лядов .

Причем, воплощение традиций балакиревцев наблюдается не только в творчестве этих младших современников и соотечественников величайшего педагога – веяния «кучкизма» отчетливо прослеживаются и в новаторских свершениях следующего, XX столетия. Творцы этого времени по-новому возрождали свойственную для кружка тематику. Например, излюбленные Римским-Корсаковым волшебные сказки и старинные обряды можно обнаружить в ранних опусах И.Ф. Стравинского . Творческие находки кучкистов в симфонических пейзажных зарисовках нашли иное отражение в звукописи К. Дебюсси и О. Респиги. Столь любимая балакиревцами тема Востока сыграла основополагающую роль при становлении своенравного искусства А. Хачатуряна . Однако наиболее широкое развитие идеи содружества получили в творчестве С.С. Прокофьева , который неоднократно в своей работе обращался и к русским сказкам, и к прозе и даже к эпическим сказаниям.

Композиторы «Могучей кучки » во многом стали первооткрывателями, и значение их наследия для русской музыкальной культуры просто невозможно переоценить. Для последующих поколений эти пять гениальных художников стали не просто творческим содружеством, а настоящим созвездием талантов, прочно обосновавшимся на мировом музыкальном небосводе.

Видео: смотреть фильм о Могучей кучке

«Могучая кучка» — творческое содружество русских композиторов, сложившееся в конце 50 — начале 60-х гг. 19 века. Известно также под названием «Новая русская музыкальная школа», Балакиревский кружок. В «Могучую кучку» входили М. А. Балакирев, А. П. Бородин, Ц. А. Кюи, М. П. Мусоргский, Н. А. Римский-Корсаков. Временно примыкали к ней А. С. Гуссаковский, H. H. Лодыженский, Н. В. Щербачёв, отошедшие впоследствии от композиторской деятельности. Источником образного наименования послужила статья В. В. Стасова «Славянский концерт г. Балакирева» (по поводу концерта под управлением Балакирева в честь славянских делегаций на Всероссийской этнографической выставке в 1867), которая заканчивалась пожеланием, чтобы славянские гости «навсегда сохранили воспоминания о том, сколько поэзии, чувства, таланта и умения есть у маленькой, но уже могучей кучки русских музыкантов». Понятие «Новая русская музыкальная школа» было выдвинуто самими членами «Могучей кучки», считавшими себя последователями и продолжателями дела старших мастеров русской музыки — М. И. Глинки и А. С. Даргомыжского. Во Франции принято название «Пятёрка» или «Группа пяти» («Groupe des Cinq») по числу основных представителей «Могучей кучки».

«Могучая кучка» — одно из вольных содружеств, которые возникали в пору демократического подъёма 60-х гг. 19 в. в различных областях русской художественной культуры с целью взаимной поддержки и борьбы за прогрессивные общественные и эстетические идеалы (литературный кружок журнала «Современник», «Артель художников», «Товарищество передвижных художественных выставок»). Подобно «Артели художников» в изобразительном искусстве, противопоставившей себя официальному курсу Академии художеств, «Могучая кучка» решительно выступала против косной академической рутины, отрыва от жизни и пренебрежения современным требованиями, возглавив передовое национальное направление в русской музыке. «Могучая кучка» объединила наиболее талантливых композиторов молодого поколения, выдвинувшихся в конце 50 — начале 60-х гг., за исключением П. И. Чайковского, который не входил ни в какие группы. Руководящее положение в «Могучей кучке» принадлежало Балакиреву (отсюда — Балакиревский кружок). Тесно связан с ней был Стасов, сыгравший важную роль в выработке общих идейно-эстетических позиций «Могучей кучки», в формировании и пропаганде творчества отдельных её членов. С 1864 систематически выступал в печати Кюи, музыкально-критическая деятельность которого во многом отражала взгляды и тенденции, присущие всей «Могучей кучке». Её позиции находят отражение и в печатных выступлениях Бородина, Римского-Корсакова. Центром музыкально-просветительской деятельности «Могучей кучки» явилась Бесплатная музыкальная школа (создана в 1862 по инициативе Балакирева и Г. Я. Ломакина), в концертах которой исполнялись произведения членов «Могучей кучки» и близких ей по направлению русских и зарубежных композиторов.

Основополагающими принципами для композиторов-«кучкистов» были народность и национальность. Тематика их творчества связана преимущественно с образами народной жизни, исторического прошлого России, народного эпоса и сказки, древними языческими верованиями и обрядами. Мусоргский, наиболее радикальный из членов «Могучей кучки» по своим художественным убеждениям, с огромной силой воплотил в музыке образы народа, многие его произведения отличаются открыто выраженной социально-критической направленностью. Народно-освободительные идеи 60-х гг. получили отражение в творчестве и др. композиторов этой группы (увертюра «1000 лет» Балакирева, написанная под впечатлением статьи А. И. Герцена «Исполин просыпается»; «Песня тёмного леса» Бородина; сцена веча в опере «Псковитянка» Римского-Корсакова). Вместе с тем у них проявлялась тенденция к известной романтизации национального прошлого. В древних, исконных началах народной жизни и мировоззрения они стремились найти опору для утверждения позитивного нравственного и эстетического идеала.

Одним из важнейших источников творчества служила для композиторов «Могучей кучки» народная песня. Их внимание привлекала главным образом старинная традиционная крестьянская песня, в которой они усматривали выражение коренных основ национального музыкального мышления. Характерные для «кучкистов» принципы обработки народных песенных мелодий нашли отражение в сборнике Балакирева «40 русских народных песен» (составлен Балакиревым на основе собственных записей, сделанных во время поездки по Волге с поэтом Н. В. Щербиной в 1860). Много внимания уделял собиранию и обработке народных песен Римский-Корсаков. Народная песня получила разнообразное преломление в оперном и симфоническом творчестве композиторов «Могучей кучки». Они проявляли также интерес к фольклору других народов, особенно восточных. Вслед за Глинкой «кучкисты» широко разрабатывали в своих произведениях интонации и ритмы народов Востока и тем самым способствовали возникновению у этих народов собственных национальных композиторских школ.

В поисках правдивой интонационной выразительности «кучкисты» опирались на достижения Даргомыжского в области реалистической вокальной декламации. Особенно высоко оценивалась ими опера «Каменный гость», в которой наиболее полно и последовательно осуществлено стремление композитора к воплощению слова в музыке («Хочу, чтобы звук прямо выражал слово»). Они считали это произведение, наряду с операми Глинки, основой русской оперной классики.

Творческая деятельность «Могучей кучки» — важнейший исторический этап в развитии русской музыки. Опираясь на традиции Глинки и Даргомыжского, композиторы-«кучкисты» обогатили её новыми завоеваниями, особенно в оперном, симфоническом и камерном вокальном жанрах. Такие произведения, как «Борис Годунов» и «Хованщина» Мусоргского, «Князь Игорь» Бородина, «Снегурочка» и «Садко» Римского-Корсакова, принадлежат к вершинам русской оперной классики. Общие их черты — национальная характерность, реалистичность образов, широкий размах и важное драматургическое значение народно-массовых сцен. Стремление к живописной яркости, конкретности образов присуще и симфоническому творчеству композиторов «Могучей кучки», отсюда большая роль в нём программно-изобразительных и жанровых элементов. Бородин и Балакирев явились создателями руссокого национально-эпического симфонизма. Римский-Корсаков был непревзойдённым мастером оркестрового колорита, в его симфонических произведениях преобладает картинно-живописное начало. В камерном вокальном творчестве «кучкистов» тонкий психологизм и поэтическая одухотворённость сочетаются с острой жанровой характерностью, драматизмом и эпической широтой. Менее значительное место в их творчестве занимают камерные инструментальные жанры. В этой области произведения выдающейся художественной ценности были созданы только Бородиным, автором двух струнных квартетов и фортепианного квинтета. Уникальное место в фортепианной литературе по оригинальности замысла и колористическому своеобразию занимают «Исламей» Балакирева и «Картинки с выставки» Мусоргского.

В своей новаторской устремлённости «Могучая кучка» сближалась с передовыми представителями западно-европейского музыкального романтизма — Р. Шуманом, Г. Берлиозом, Ф. Листом. Высоко ценили композиторы-«кучкисты» творчество Л. Бетховена, которого они считали родоначальником всей новой музыки. Вместе с тем в их отношении к музыкальному наследию добетховенского периода, а также к ряду явлений современного им зарубежного исккусства (итальянская опера, Р. Вагнер и др.) проявились черты одностороннего негативизма и предвзятости. В пылу полемики и борьбы за утверждение своих идей ими высказывались иногда слишком категорические и недостаточно обоснованные отрицательные суждения.

В русской музыкальной жизни 60-х гг. «Могучей кучке» противостояло академическое направление, центрами которого были РМО и Петербургская консерватория во главе с А. Г. Рубинштейном. Этот антагонизм был до известной степени аналогичен борьбе веймарской школы и лейпцигской школы в немецкой музыке середины 19 в. Справедливо критикуя «консерваторов» за чрезмерный традиционализм и проявлявшееся ими порой непонимание национально-своеобразных путей развития русской музыки, деятели «Могучей кучки» недооценивали значения систематического профессионального музыкального образования. С течением времени острота противоречий между этими двумя группировками смягчалась, они сближались по ряду вопросов. Так, Римский-Корсаков в 1871 вошёл в состав профессоров Петербургской консерватории.

К середине 70-х гг. «Могучая кучка» как сплочённая группа перестала существовать. Отчасти это было вызвано тяжёлым душевным кризисом Балакирева и его отходом от активного участия в музыкальной жизни. Но главная причина распада «Могучей кучки» — во внутренних творческих расхождениях. Балакирев и Мусоргский неодобрительно отнеслись к педагогической деятельности Римского-Корсакова в Петербургской консерватории и рассматривали это как сдачу принципиальных позиций. С ещё большей остротой проявились назревшие в «Могучей кучке» расхождения в связи с поставленной в 1874 в Мариинском театре оперы «Борис Годунов», оценка которой членами кружка оказалась не единодушной. Бородин видел в распаде «Могучей кучки» проявление естественного процесса творческого самоопределения и нахождения своего индивидуального пути каждым из входивших в её состав композиторов. «...Так всегда бывает во всех отраслях человеческой деятельности, — писал он в 1876 певице Л. И. Кармалиной. — По мере развития деятельности индивидуальность начинает брать перевес над школою, над тем, что человек унаследовал от других». Одновременно он подчёркивал, что «общий склад музыкальный, общий пошиб, свойственный кружку, остались». «Кучкизм» как направление продолжал развиваться и далее. Эстетические принципы и творчество «Могучей кучки» оказали влияние на многих русских композиторов более молодого поколения. С «Могучей кучкой» преемственно связан Беляевский кружок, который, однако, не обладал присущим ей боевым новаторским запалом и не имел определённой идейно-художественной платформы.