Жан-Кристоф Майо: «В отношениях мужчины и женщины самое страшное — скука. Жан-Кристоф Майо: «В отношениях мужчины и женщины самое страшное

«Жан-Кристоф Майо сплетает жизнь свою из противоположностей», – эти слова Ролеллы Хайтауэр как нельзя лучше отражают сущность искусства французского хореографа. Его нельзя однозначно назвать ни классиком, ни авангардистом – более того, в его творчестве эти направления отнюдь не противостоят и тем более не исключают друг друга.

Жан-Кристо Майо родился в Туре в 1960 году. В Национальной консерватории Турского региона он обучался не только хореографическому искусству, но и фортепианной игре, а затем в Каннах учился в Международной школе танца, где наставницей его была Розелла Хайтауэр.

Свою сценическую карьеру Жан-Кристоф начал как танцовщик. В 1977 году в этом качестве он участвовал в юношеском конкурсе, проходившем в Лозанне, и удостоился первого приза. Талантливого молодого танцовщика пригласил в свою труппу Дж. Ноймайер, и в Гамбургском балете он пять лет исполнял сольные партии… увы, столь блестяще начавшаяся карьера внезапно прерывается: Жан-Кристоф получил травму, и о выступлениях пришлось забыть… Но он открывает для себя другой путь – деятельность балетмейстера.

Жан-Кристоф Майо возвращается на родину, где возглавляет Большой театр балета Тура, в этом качестве он поставил более двух десятков спектаклей, учреждение в 1985 году хореографического фестиваля Le Chor?graphique в Монако тоже является его заслугой. В 1987 году хореограф ставит для Балета Монте-Карло балет «Чудесный мандарин» на музыку – успех был огромен, и сотрудничество продолжилось несколько лет спустя: в 1992 году Ж.-К. Майо становится творческим консультантом этой труппы, а годом позже принцесса Ганноверская назначает его художественным руководителем.

Возглавив Балет Монте-Карло, Жан-Кристоф Майо начинает знакомить публику с постановками балетмейстеров-авангардистов того времени: Уильяма Форсайта, Начо Дуато, создает он и собственные постановки. Поначалу его новаторство не встретило понимания– случалось, что количество зрителей в зале не превышало двадцати человек – но постепенно новое искусство было оценено по достоинству. Способствовало этому и повышение художественного уровня труппы, которую балетмейстер вывел на новый виток развития. Он находил яркие индивидуальности среди артистов и каждому давал возможность максимально раскрыть свой талант.

За годы работы в Балете Монте-Карло Жан-Кристоф Майо создал более 60 постановок, среди которых были и небольшие номера, и крупные балеты: «Черные чудовища», «Родимый дом», «К земле обетованной», «Танец мужчин», « К другому берегу», «Око за око» и другие. Ставил балетмейстер и классические произведения – но трактовка их всегда становился неожиданной. Так произошло, например, с балетом П. И. Чайковского «Щелкунчик», который Ж.-К. Майо поставил под названием «Щелкунчик в цирке». Мотива Рождества здесь нет: героиня засыпает, читая книгу, а ее сон – это цирковое представление, распорядителями в котором выступают господин Дроссель и госпожа Майер (так причудливо решен образ Дроссельмайера). Балет сочетается с элементами циркового искусства, а сама Мари, мечтающая стать балериной, «примеряет» на себя образы классического балета: Спящая красавица, Золушка – а танцевать ее учит Щелкунчик, в костюме которого ярко подчеркнуто мужское начало. Столь же нетрадиционной оказывается трактовка балета «Ромео и Джульетта»: не вражда семей приводит к гибели юных героев, а ослепляющая любовь, ведущая к самоуничтожению.

В другом балете на музыку С. С. Прокофьева – «Золушка» – в сюжет тоже внесены некоторые новые черты в сюжет: Фея, в которой героиня узнает свою умершую мать, сопровождает героиню на всем ее пути. Переосмыслил хореограф и другой классический балет П. И. Чайковского – « », представив его под названием «Озеро»: в центре внимания оказывается не принц Зигфрид и не Одетта, а Злой гений, роль которого отдана женщине.

В 2000 году балетмейстер организовал Танцевальный форму в Монако. В рамках этого международного фестиваля, призванного представить все многообразие хореографического искусства, прошли не только спектакли, но и семинары, конференции, выставки. Позднее – в 2001 году – Танцевальный форум был объединен с Академией классического танца имени принцессы Грейс, и возглавил эту структуру Ж.-К. Майо. Двумя годами раньше хореограф выступил в качестве координатора программы, посвященной 100-летнему юбилею «Русских сезонов». Аудитория этого мероприятия, проведенного в Монако, превышала 60 000 человек, а выступили там более 50 балетных трупп из разных стран.

Одна из главных черт Жана-Кристофа Майо – это открытость, готовность к обмену опытом. Он внимательно следит за творчеством различных артистов, охотно сотрудничает с балетмейстерами, которые работают в других жанрах, проявил себя не только как хореограф, но и как продюсер оперных спектаклей: «Фауст» в Штаатстеатре в Винсбадене и «Норма» в оперном театре в Монте-Карло в 2007 году.

Сотрудничал Ж.-К. Майо и с российскими артистами. В 2014 году он поставил на сцене Большого театра балет «Укрощение строптивой» на музыку 25 произведений Д. Д. Шостаковича: польки, романсы, фрагменты из музыки к фильмам «Овод», «Встречный», «Гамлет», фрагменты из «Москва-Черемушки», из симфонических произведений. По словам балетмейстера, музыку этого композитора он выбрал, увидев в его личности сходство с главной героиней шекспировской комедии: и Д. Д. Шостакович, и Катарина были не такими, какими их хотели видеть окружающие. Балет может показаться «сочетанием несочетаемого» – так, в начале спектакля балерины в черных пачках катают кавалеров по полу, и этой разнузданной сцене контрастирует классический танец «правильной девушки» Бьянки – но именно такие приемы обрисовывают характеры шекспировских героев.

Жан-Кристоф Майо удостоен множества наград: Орден искусств и изящной словесности, Орден Почетного легиона, Орден святого Карла, Орден Княжества Монако за заслуги в области культуры, премии Benois de la Danse и Dansa Valencia. Созданные им балеты вошли в репертуар различных трупп в Германии, Швеции, Канаде, России, Корее, США.

Музыкальные Сезоны

Все, что происходит в Театре балета Монте-Карло, кажется нам важным и близким – ведь им руководит Жан-Кристоф Майо, хореограф, которого мы полюбили с первого взгляда, увидев еще в 2012 году его балет «Дафнис и Хлоя». Потом он поставил «Укрощение строптивой» в Большом театре, а в этом сезоне показал нам «Золушку» (в Петербурге) и «Красавицу» (в Москве). Жан-Кристоф – интереснейшая личность и обаятельный человек. В интервью Ольге Русановой он рассказал о своем интересе к бессюжетным балетам, Мариусе Петипа и о том, что такое быть хореографом в маленьком Монако.

Абстракция – жизнь?

Публика хорошо знает мои сюжетные балеты, и это, действительно, важная часть моего творчества. Но я также получаю огромное удовольствие от создания движений в чистом виде, которые связаны с музыкой. Да, это искусство вроде бы абстрактное, но я не верю, что существует что-либо совершенно абстрактное, так как все, что делает человек, несет какую-то эмоцию, чувство. К тому же я люблю исследовать вот эту очень специфическую связь между движением и музыкой. И когда мне не надо придерживаться сюжета, я могу быть более смелым, даже идти на риск в исследовании хореографии. Это своеобразная лаборатория, которая увлекает меня. И это тоже важная часть моей работы, может быть, меньше известная, но в ней, если хотите, и заключена сущность балета, движения как такового.

Мой последний балет «Абстракция/жизнь» создан на музыку совершенно новую – виолончельный концерт французского композитора Брюно Мантовани под названием «Абстракция». Это очень большая партитура – почти 50 минут, и меня вдохновляет идея совместной работы с композитором.

Конечно, мне нравилось работать и с музыкой Шостаковича – я имею в виду балет «Укрощение строптивой», когда из его произведений я как бы создавал новую партитуру для балета, в реальности не существовавшего. Но все-таки когда композитор сочиняет специально для меня – это совсем другое дело. Тем более что нынешний балетныйвечер складывается из двух частей – в первой части идет балет Джорджа Баланчина на музыку Скрипичного концерта Стравинского. Напомню фразу Баланчина: «Я стараюсь слушать танец и видеть музыку». Вот и я вслед за Баланчиным хочу сделать музыку как будто видимой. Часто современная музыка сложна для восприятия сама по себе. А танец, движение дают возможность как бы «оживить» ее, сделать более естественной для восприятия. В этот момент ведь действительно происходит какое-то чудо… Вообще я как хореограф всегда сочиняю танец вместе с музыкой, не мыслю без нее ни одного шага, ни одного движения, потому что, на мой взгляд, музыка – это искусство высшего порядка, всегда обращенное к эмоциям, даже если она сложная, непонятная. И именно танец, движение тела может донести эту эмоцию, как бы рассказать ее, и это, согласитесь, трогает.

И еще. Художник должен быть свидетелем времени, в котором он живет, давать информацию о реальном мире. Я говорил об этом с автором Концерта Брюно Мантовани. Музыка его ведь порой слишком сложная, жесткая, как вы слышали. Он сказал: «В XX веке и тем более сегодня – жестокость повсюду. Мир растет, людей становится все больше. Много страхов, вопросов, растерянности… Я не могу писать музыку нежную, мягкую, я должен отражать реальность».

Петипа, Дягилев и Инстаграм

Петипа – это нечто исключительное, особенное, уникальное. Тогда не было других хореографов, подобных ему. Я думаю, он – один из первых, у кого была концепция танца как самодостаточного языка, к которому ничего не нужно придумывать, добавлять. Собственно балета в его случае вполне достаточно, чтобы построить спектакль.

Почему мы по сей день говорим о Петипа? – Потому что он в основе всего, что является балетом. Никто сегодня не был бы там, где он находится, если бы не то, что сделал Петипа. Он – начальный пункт, старт знаний о балете, которые у нас сегодня есть. И раз он перешагнул через годы, века, поколения, значит, что он был чем-то очень важным, и это очевидно.

И сегодня мы по-прежнему, создавая большой сюжетный балет, думаем о «Лебедином озере», потому что это фундамент классического балета, на который опирается каждый хореограф. Это была первая такая база, на которой можно строить дальше новую концепцию, новый стиль мышления, новые идеи. В то время не было видео, кино, у нас была только эта весьма специфическая способность танца перенести через время, через поколения это знание.

Ну и еще явление Петипа интересно как пример взаимопроникновения культур. Его балеты показывают в течение многих лет, что танец – отличная основа для коммуникации в международном масштабе, потому что это наш общий язык. Когда я пришел в Большой театр и работал с солистами труппы, я не мог не думать о Петипа, о том, как этот французский парень приехал из Марселя в Россию и, встретившись с русской культурой, русскими танцовщиками, постарался соединить обе культуры.

Это очень важно помнить, особенно сегодня, потому что различия культур мало-помалу исчезают. Мы все больше переплавляемся друг в друга, смешиваемся. Казалось бы, еще совсем недавно, если мы по 5–6 лет не виделись с коллегами, то и не знали, что они делают, а теперь – благодаря соцсетям, Инстаграму – информация идет непрерывно. Кажется, что все одновременно происходит повсеместно. Это и хорошо, и плохо.

Я вот думаю: что было бы с Григоровичем, если бы существовал тогда Facebook и все такое, если бы он знал, что в это же время делает Триша Браун в Нью-Йорке? Было бы все в его балетах так же? Вряд ли, и мы, наверное, могли бы только сожалеть об этом.

Манера русских танцовщиков изначально была совсем другой, чем у французских и американских, но время идет, и ты понимаешь, что то, что 20 лет назад было разным, теперь все больше стирается, растворяется, сближается. И это я вижу в своей компании, где танцуют представители разных национальностей.

Универсальность мышления, стиля, эстетики – да, в чем-то это здорово, но постепенно мы потеряем идентичность. Мы, сами того не желая, все больше копируем друг друга. И может быть, именно Петипа был один из первых, кто спровоцировал этот процесс. Именно он, покинув Францию, привнес ее культуру в другую страну, в Россию. И, возможно, именно поэтому она стала столь экстраординарной…

Вообще, я считаю, задача каждого артиста – обращаться к тому, что было сделано до тебя, знать наследие, относиться к нему с уважением, любопытством. Знание истории очень важно, но в то же время в какой-то момент ты должен «забыть» об этом знании, чтобы двигаться дальше. Меня часто спрашивают о труппе «Русские сезоны» Сергея Дягилева, которая работала в Монте-Карло – там, где работает наш театр. Конечно, это был интереснейший феномен, когда компания собирала воедино композиторов, художников, хореографов, давала по два-три балета за вечер. Сегодня так делают многие, а тогда они были первые. Для меня «Русские сезоны» Дягилева не менее важны, чем Петипа.

Бежаровский танцор

Я вырос в театральной семье. Мой папа был сценографом в театре оперы и балета. Дома, в Туре собирались певцы, танцоры, режиссеры, можно сказать, я родился и вырос в театре. Я «зависал» там часами. Вот почему я не люблю оперу – с ранних лет видел ее слишком много. При этом я бы не сказал, что я рос в мире танца, скорее – в художественном окружении. По-настоящему я долго не мог считать себя специалистом в области танца – вплоть до 32 лет.

Я был танцовщиком – учился в консерватории в Туре, затем в Каннах. Многого не знал о танце, всегда больше задавался вопросами жизни, чем вопросами истории хореографии. Помню, как ребенком был впечатлен Морисом Бежаром, особенно его спектаклем «Нижинский, клоун божий». И когда во дворе (а я вырос не в самом респектабельном районе моего родного города Тура) мальчишки спрашивали: «Ты какой танцор? Классический или бежаровский?», я отвечал: «Бежаровский». Иначе бы, наверное, меня бы не поняли, а может, и побили бы. Мы росли скорее на культуре популярного, нежели классического танца.

Потом я стал узнавать нечто важное о балете, в основном – через танцовщиков: я говорю о Барышникове в «Жизели», о Макаровой в «Лебедином озере». Я открыл для себя Баланчина – и мы поставили девятнадцать его балетов в нашей компании.

Главное – танцовщики

Юрия Григоровича я по-настоящему открыл для себя в 2012 году, увидев его балет «Иван Грозный». Я был сражен, пленен. Более всего впечатлила даже не хореография – сама по себе очень интересная, а танцовщики, их вовлеченность, вера в то, что они делают. Это тронуло меня. И я снова осознал, что танцовщики – это главное в балете. Да, конечно, они нуждаются в хореографе, но хореограф без танцовщиков – никто. Нельзя забывать об этом. Если хотите, это моя навязчивая идея. Моя работа заключается в том, чтобы быть в студии с людьми – людьми особенными: хрупкими, ранимыми и очень честными, даже когда они обманывают. Мне всегда интересны артисты, с которыми я делю музыку, язык танца, через который они могут выразить то, что мы чувствуем вместе. И мы всегда надеемся, что вот этот шквал эмоций передастся со сцены в зал и соединит нас всех воедино.

Счастлив в изоляции

Я не чувствую себя слишком связанным с балетным миром: здесь, в Монако, я в каком-то смысле «в изоляции». Но мне нравится это место, потому что оно похоже на меня. Эта страна особая – очень маленькая, два квадратных километра всего, но все про нее знают. Монако – весьма соблазнительное место: здесь нет забастовок, социальных и экономических проблем, нет конфликтов, нет бедных, безработных. Принцесса Монако Каролина создала мне замечательную возможность работать здесь в течение 25 лет. Я не являюсь частью мощных институтов, как Королевский балет, Большой театр, Парижская опера, частью интернациональных компаний. Я одинок, зато я могу привезти сюда весь мир.

И находясь здесь «в изоляции», я счастлив. И если завтра балетный мир объявит мне бойкот – ничего страшного, я буду работать здесь. Ни принц, ни принцесса никогда не говорят мне: «Ты должен делать то-то и то-то». У меня есть чудесная возможность быть честным, независимым, свободным. Я могу делать что хочу: ставить спектакли, проводить фестивали.

В Монако нет другого театра. И я стремлюсь дать здешней публике как можно больше, не ограничивать ее репертуаром «Театра балета Монте-Карло». Если бы они все эти годы видели только наши балеты, это бы означало, что я обманываю публику относительно того, что происходит в балетном мире. Моя задача – привезти сюда классические, современные компании, других хореографов. Я хочу, чтобы люди, которые здесь живут, имели те же возможности, что парижане, москвичи. Так что я должен делать все сразу: заниматься постановкой балетов, а также гастролями, фестивалями, еще и Академией балета. Но моя задача была найти профессионального директора, не делать за него работу, а поддерживать его.

Вообще чем больше талантливых людей вокруг тебя – тем интереснее и легче тебе выполнять свою работу. Мне нравятся умные люди рядом – они делают тебя умнее.

Я ненавижу идею, что директор должен быть монстром, проявлять силу, заставлять людей бояться себя. Это несложно – проявить власть над людьми, которые каждый день являются перед тобой практически обнаженными. Но это очень ранимые, неуверенные люди. И ты не можешь злоупотреблять своей властью. А я люблю танцовщиков, симпатизирую даже слабым, потому что у них особая работа. Ты просишь артиста проявить зрелость в двадцать лет, но к обычным людям она приходит только в сорок, и получается, что когда к танцовщику приходит настоящая зрелость, «уходит» тело.

Наша компания – я не скажу «семья», потому что артисты мне не дети – это компания единомышленников. Никогда у меня не было отношений с труппой, в которых жили бы страх, злость, конфликт. Это не мое.

Быть хореографом – значит, соединять людей с разной школой, разным менталитетом, чтобы они создали спектакль, и при этом в процессе создания ты никогда не знаешь точно, кто именно окажется в результате самым важным звеном. Это всегда коллективная работа.

Название: Сновидение (Сон в летнюю ночь, Сон) (Жан Кристоф Майо)
Оригинальное название: Le Songe (Jean Christophe Maillot)
Год выпуска: 2009
Жанр: Балет, модерн, комедия
Выпущено: Монако, Франция, Япония, Les Ballets de Monte-Carlo, Europe Images/M, NHK
Режиссер: Жан-Кристоф Майо (Jean Christophe Maillot)
Исполнитель: Бернис Коппьетерс (Титания), Джероен Вербругген (Пак), Джером Маршан (Оберон), Гаэтан Марлотти (Ткач), Крис Роеланд (Жестянщик)

Инфо: Княжество Монако, 20-я годовщина создания балетов, постановка Жан-Кристоф Майо и истинно французский дух: баловство, чувственность, эротика - всё для прелести души!! (комментарий к балету пользователя трекера kinozal.tv - "aneta21")

Премьера балета "Сновидение (Сон в летнюю ночь, Сон)" состоялась в Монте-Карло (Grimaldi Forum) 27 декабря 2005 года, по сюжету комедии У. Шекспира "Сон в летнюю ночь". Спектаклем, поставленным для 26 танцоров была отмечена 20-я годовщина создания балетов в княжестве Монте-Карло.
Жан-Кристоф Майо работает во главе балетной компании Монте-Карло с 1986 года. Данный спектакль наиболее характерен для творчества Жана-Кристофа Майо: балет несет в себе нынешнюю фантастику, сочетаемую с деталями комикса и поэзии. Сценография и костюмы играют важную роль в спектакле, акцентируя фантастическое, балансируя на границе мечты под призрачным светом полной луны. Комическое действие двухактного балета разворачивается на темной, свободной сцене, где главный элемент декораций – гигантская абстрактная композиция из белой вуали: как фантастическое облако, она таинственно парит над сценой, причудливо меняя свою форму и световую окраску. Действие развивается параллельно на двух уровнях – на сцене и над ней, в ее темной глубине, где высвечиваются только фигуры персонажей, в результате чего они как бы парят в пространстве, иногда даже внутри «вуалевого облака». Многожанровый спектакль, искусно сотканный из танцевальных миниатюр, театральных скетчей, экспрессивной пантомимы и цирковой клоунады, увлекательно и убедительно рассказывает волшебную историю с участием сказочных и мифологических персонажей. Можно было ожидать, что хореограф станет обильно цитировать одноименный балет Джона Ноймайера, в труппе которого Жан-Кристоф отработал много лет. Однако он пошел по своему пути.
Как сказал Ж.-К.Майо, «балету нужна новая кровь», поэтому в «Сне» звучит не только музыка Ф.Мендельсона, но также электроакустическая композиция аргентинца Даниэля Теруджи и музыка Бернара Майо, брата хореографа. Танцы на пуантах здесь – редкая привилегия, дарованная лишь избранным балеринам. Основная же масса персонажей вовлечена в шумный, акробатичный бурлеск, составленный из веселых шуток, откровенного баловства, пылкой чувственности, фривольной эротики. Хореограф тонко почувствовал и отразил в своем балете шутливую веселость, наивное простодушие и неосознанные стремления героев. Балет одновременно меткий, серьезный, сочный. Он живой, сверкающий и настолько изобретательный, что зрителю невозможно скучать ни одной секунды.

Музыка: Феликс Мендельсон (Felix Mendelssohn), Даниэль Теруджи (Daniel Teruggi), Бернар Майо (Bertrand Maillot)
Помощник режиссера: Nicolas Lormeau
Дирижер: Николя Брошо (Nicolas Brochot)
Оркестр: Филармонический оркестр Монте-Карло (Monte-Carlo Philharmonic Orchestra)
Хореограф: Жан Кристоф Майо (Jean Christophe Maillot)
Сценография: Эрнест Пиньон-Эрнест (Ernest Pignon-Ernest
Костюмы: Филипп Гийотель (Philippe Decoufle) (Сотрудник - Cirque du Soleil)
Свет: Dominique Drillot

Сказочный сюжет, абсолютная свобода поиска и эксперименты с классикой. Приехавший на фестиваль Dance Inversion Балет Монте-Карло привез один из самых известных своих спектаклей La Belle. Знаменитый хореограф Жан-Кристоф Майо переосмыслил сюжет Шарля Перо на музыку Чайковского и представил публике свою «Красавицу», подчеркивая: это самостоятельное произведение. И судя по отзывам, удивить зрителей ему удалось. Критики в один голос заявляют: «Это шедевр!»

Балет еще не начался, а в зале уже магическая атмосфера. Жан-Кристоф Майо, будто сказочник, собрал вокруг себя свою интернациональную труппу и рассказывает, как творить волшебство в движении.

Последние наставления перед премьерой на сцене Большого. Жана-Кристофа Майо интересуют не только тонкости хореографии, но и характеры персонажей. Все его балеты - настоящие драматические спектакли.

И этот не исключение. «Спящая красавица» какой ее еще не видели. Не детская история - психологический анализ первоисточника - старой сказки Шарля Перро, где спасительный поцелуй не счастливый конец, а только начало.

«Здесь два мира - Принца и Красавицы. Родители ее слишком любили и оберегали. Она не готова к реальности. А Принца мать, наоборот, не любила совсем, и он тоже уязвим и беззащитен перед жизнью. Избыток любви так же опасен для человека, как ее недостаток», - рассказывает хореограф, руководитель Балета Монте-Карло Жан-Кристоф Майо.

Долгожданная королевская дочь живет в прозрачном шаре иллюзий, закрытом от окружающего мира. И если в сказке Красавица погружается в сон, уколовшись о веретено, здесь она получает душевную травму, выйдя из своего кокона и столкнувшись с жестокой действительностью.

Поцелуй в две с половиной минуты совсем не балетный - драматический прием: в девочке рождается женщина. Сыграть этот выстраданный путь взросления хореограф пригласил приму Большого Ольгу Смирнову, балерину классической петербургской выучки. И вновь показал, как виртуозно умеет сочетать традиции и авангард, дуэт Красавицы и Принца критики назвали шедевром мастера.

«Он дает мне такое ощущение своего тела, найти пластику; это ощущение правдивости на сцене, когда ты не зажат рамками классического танца», - говорит прима-балерина Большого театра России Ольга Смирнова.

Спектакли Майо - смешение стилей и жанров: «Щелкунчик» - на арене цирка, «Лебединое озеро» - драма в лучших традициях фильмов нуар и «Укрощение строптивой» нашего времени. 80 работ, и каждая о нас сегодняшних. Поэтому у нынешней постановки даже название другое: La Belle - «Красавица». Не путайте с классическим балетом. От него осталась лишь музыка Чайковского.

«Чтобы усилить напряжение и драматизм спектакля, показать более мрачные, глубинные стороны этой сказки, я использовал фрагменты музыки Чайковского из увертюры «Ромео и Джульетта», - рассказывает Жан-Кристоф Майо.

Эту неклассическую «Спящую красавицу» Балет Монте-Карло представляет в рамках фестиваля Dance Inversion - «Инверсия танца», который показывает все достижения современной хореографии. Синтез балетных форм, музыки и драмы.

«Эти два пространства классического танца и contemporary еще 25 лет назад очень спорили, они очень активно, иногда агрессивно дискутировали, а сегодня эти два пространства сходятся», - поясняет художественный руководитель фестиваля Dance Inversion Ирина Черномурова.

Поклонники балета увидят «Лебединое озеро» из Ирландии с фольклорной музыкой вместо Чайковского. Неожиданного «Щелкунчика» из Швейцарии. Всю красоту «Тела балета» - так называется постановка Марсельской труппы. В ближайшие два месяца хореографы из восьми стран покажут, каким разнообразным и мощным может быть язык танца.

1977 г. - лауреат Международного юношеского конкурса «Приз Лозанны».
1992 г. - кавалер ордена «За заслуги в искусстве и литературе» (Франция).
1999 г. - офицер ордена «За заслуги в области культуры» Княжества Монако.
2002 г. - кавалер ордена Почётного легиона; Приз Нижинского на Танцевальном форуме Монако за лучший хореографический спектакль, приз итальянского журнала «Danza & Danza» («Красавица», 2001 г.).
2005 г. - кавалер ордена Святого Карла (Монако).
2008 г. - приз Международной ассоциации деятелей хореографии «Benois de la danse» (Москва) за постановку «Фауста» (2007 г.).
2010 г. - Premio Danza Валенсии (Испания).

Биография

Родился в 1960 г. в г. Туре (Франция). Учился танцу и игре на фортепиано в Национальной консерватории Тура (департамент Эндр и Луара) под руководством Алена Давена, затем (до 1977 г.) у Розеллы Хайтауэр в Международной школе танца в Каннах. В том же году был награжден Призом Международного юношеского конкурса в Лозанне, после чего поступил в труппу Гамбургского балета Джона Ноймайера, солистом которой являлся в течение последующих пяти лет, исполнял главные партии.

Несчастный случай заставил его оставить карьеру танцовщика. В 1983 г. вернулся в Тур, где стал хореографом и руководителем Большого театра балета Тура, впоследствии преобразованного в Национальный центр хореографии. Для этой труппы поставил свыше двадцати балетов. В 1985 г. учредил фестиваль «Le Chorégraphique».

В 1986 г. получает приглашение возобновить свой балет «Прощальная симфония» на музыку Й. Гайдна, которым в 1984 г. он сказал «последнее прости» Дж. Ноймайеру, для возрожденной тогда труппы Балет Монте-Карло. В 1987 г. ставит для этой труппы «Чудесный мандарин» Б. Бартока — балет, который ждал исключительный успех. В том же году ставит балет «Дитя и волшебство» на музыку одноименной оперы М. Равеля.

В сезоне 1992-93 гг. становится художественным советником Балета Монте-Карло, а в 1993 г. Её Королевское Высочество принцесса Ганноверская назначает его художественным руководителем. Труппа численностью пятьдесят человек под его руководством быстро прогрессировала в своем развитии и в настоящее время имеет заслуженную репутацию высокопрофессионального, творчески зрелого коллектива.

Поставил для Балета Монте-Карло следующие спектакли:

«Тема и четыре вариации» («Четыре темперамента») на музыку П. Хиндемита (с реминисценциями с балетом «Четыре темперамента» в постановке Дж. Баланчина)
«Черные чудовища» (1993 г.),
«Дом милый дом» на музыку Г. Горецкого (1994 г.)
«Где луна»/ «Dov’e la luna» на музыку А. Скрябина (1994 г.)
«Ubuhuha» на традиционную музыку Бурунди (1995 г.)
«К земле обетованной» на музыку Дж. Адамса (1995 г.)
«Концерт ангелов» на музыку И.С. Баха (1996 г.)
«Ромео и Джульетта» С. Прокофьева (1996 г.)
«Ректо версо» на музыку А. Шнитке (1997 г.)
«Остров» (1998 г.)
«Золушка» С. Прокофьева (1999 г.)
«Щелкунчик в цирке» (версия «Щелкунчика» П. Чайковского, 1999 г., в честь юбилея Князя Ренье III в Шапито Монако, вместившем 20 тысяч зрителей)
«Опус 40» на музыку М. Монк (2000 г.)
«Переплетения»/ «Entrelacs» (2000 г.)
«Око за око» на музыку А. Шнитке, А. Пярта, К. Джаррета (2001 г.)
«Красавица» (версия «Спящей красавицы» П. Чайковского, 2001 г.)
«Танец мужчин» на музыку С. Райха (2002 г.)
«От одного берега к другому берегу» на музыку Я. Мареса (2003 г.)
«Свадебка» И. Стравинского (2003 г.)
«Миниатюры» на музыку Р. Ласкано, И. Феделе, М. Маталона, Б. Мантовани, Ж. Пессона, А. Черы, М. Дюкре (2004 г.)
«Сон» на музыку Ф. Мендельсона-Бартольди, Д. Теруджи, Б. Майо (по мотивам пьесы «Сон в летнюю ночь» У. Шекспира, 2005 г.)
«Другая песнь I»/ «Altro Canto I» на музыку К. Монтеверди, Б. Марини, Дж. Дж. Капсбергера (2006 г.)
«Фауст» на музыку Ф. Листа и Ш. Гуно (2007 г.)
«Другая песнь II»/ «Altro Canto II» Б. Майо (2008 г.)
«Танец мужчин для женщин» на музыку С. Райха (2009 г.)
«Шехеразада» на музыку Н. Римского-Корсакова (2009 г., в «Дафнис и Хлоя» на музыку М. Равеля (2010 г., в рамках празднования столетия Русского балета)
«Опус 50» М. Моне (2011 г.)
«Озеро» (версия «Лебединого озера» П. Чайковского, с добавленной музыкой Б. Майо, 2011 г.)
«Хорео »/ Choré на музыку Дж. Кейджа, Я. Мареса, Б. Майо (2013 г., этой постановкой отметил 20-летие своего руководства труппой)
«Щелкунчик-компани» на музыку П. Чайковского и Б. Майо (2013 г., история труппы - к 20-летию сотрудничества с ней)

Майо - неизменно в процессе создания нового хореографического языка, ибо он хочет по-новому «перечитать» великие сюжетные балеты и продемонстрировать свой способ абстрактного хореографического мышления. Такой подход прославил его имя в мировой прессе. Он одержим развитием своей труппы. Всегда открыт для сотрудничества с другими творцами и ежегодно приглашает в Монако интересных хореографов, в то же время предоставляя возможность проявить себя на этой сцене и молодым артистам-хореографам.

Прекрасный импульс к творчеству ему дают яркие индивидуальности, которые он собирает и пестует в своей труппе, желая дать им возможность раскрыться еще ярче и проявить мастерство еще более зрелое. Это стремление привело к созданию в 2000 г. Танцевального форума Монако - фестиваля, вскоре приобретшего широкую международную известность.

Балет Монте-Карло по шесть месяцев в году проводит на гастролях, что также является следствием продуманной политики Майо. Труппа объехала практически весь мир (выступала в Лондоне, Париже, Нью-Йорке, Мадриде, Лиссабоне, Сеуле, Гонконге, Каире, Сан-Паулу, Рио-де-Жанейро, Брюсселе, Токио, Мехико, Пекине, Шанхае), и везде и она, и ее руководитель получили самое высокое признание.

Жан-Кристоф Майо - желанный гость в любой балетной труппе мира. Только за последние годы он поставил ряд своих знаменитых спектаклей (в том числе балеты «Ромео и Джульетта» и «Золушка») - в Большом балете Канады (Монреаль), Королевском Шведском балете (Стокгольм), Балете Эссена (Германия), Тихоокеанском северо-западном балете (США, Сиэтл), Национальном балете Кореи (Сеул), Штутгартском балете (Германия), Королевском Датском балете (Копенгаген), балете Большого театра Женевы, Американском театре балета (АБТ), труппе Балет Бежара в Лозанне.

В 2007 г. поставил в Государственном театре Висбадена оперу «Фауст» Ш. Гуно, в 2009 г. - «Норму» В. Беллини в Опере Монте-Карло. В 2007 г. поставил свой первый фильм-балет «Золушка», затем, осенью 2008 г., - фильм-балет «Сон».

В 2011 г. в балетной жизни Монако произошло очень важное событие. Объединились труппа, фестиваль и учебное заведение, а именно: Балет Монте-Карло, Танцевальный форум Монако и Академия танца им. княгини Грейс. Под патронатом Её Высочества принцессы Ганноверской и под руководством Жана-Кристофа Майо, который, таким образом, получил еще больше возможностей для воплощения своих стремлений.

Фото Карла Лагерфельда

Распечатать